Последний алхимик

- "Я бы променял свои сверхспособности на счастливую, долгую жизнь в кругу любимых мною людей. Чтобы судьба дала мне возможность сделать что-то хорошее для них" (Мишель Нострадамус)

ххх
В отношениях Барбоса с отцом были разные периоды.
Когда Барбосу было лет десять, то отец его, Истребитель Саша -  во что бы то ни стало, хотел, чтобы тот научился играть на аккордеоне и стал музыкантом. Родители даже ходили в магазин, присматривались - чтобы  купить сыну инструмент.
Но когда Барбос об этом узнал, то сказал – «ни за что!» Вообще-то он был тихий мальчик (маменькин сынок, тихоня и подлиза), но тут просто озверел. Он отказался категорически, наотрез. Скандал с отцом длился целый день-с утра до вечера.
Ничто не могло заставить Барбоса согласиться - он считал позором для себя, как мужчины, ходить в музыкальную школу.
И так его отец и не сломал.

Отношения с отцом потом были испорчены на несколько лет (человек он был с хорошей памятью, а Барбос - тоже злопамятный).
Но зато Барбос остался свободным - как кондор, который вольно парит над Кордильерами и гордо сбрасывает ещё тёплые фекалии на головы аборигенов.
Так оно всё и продолжалось – отбившись от попыток отца сделать его музыкантом, Барбосс в провинциальной школе с отвращением, но довольно успешно грыз гранит наук, с целью потом во что бы то ни стало поступить в университет, стать инженером и вырваться наконец, уехать навсегда из осточертевшего ему родного городка.

Сдав, наконец, успешно выпускные экзамены, Барбос, в последний раз идя со школы домой, специально сделал крюк и пришел на Рыбную площадь. Широко размахнувшись,  выкинул он с моста  в воду свой портфель вместе с содержимым, прямо в реку,  а придя домой – собрал в большой мешок  и выбросил в мусорный контейнер все свои учебники и тетрадки, накопившиеся за десять лет ненавистной  школьной жизни.
-«Больше они мне не понадобятся!» – сказал он и как в воду глядел – так оно потом и получилось.

Поступив с первой попытки в университет, Барбосс действительно был счастлив и старался бывать в родном Кукуеве как только можно реже.
Матушка Аля, как и следовало ожидать – сразу осуществила давно лелеемую ею мечту и вслед за сыном сбежала в столицу, сняв для себя маленькую квартирку в рабочем районе  и покинув на произвол судьбы своего нелюбимого супруга – несчастного Истребителя Сашу.

Растянувшееся надолго – на много месяцев -  расставание супругов было совсем не мирным, а непременно  сопровождалось ужасными скандалами, воплями, потасовками,  дележом помятых временем алюминиевых  кастрюль, скудной семейной библиотеки, жалкой ломаной мебели и рваных ватных одеял…

Наконец Матушка Аля всё-таки переехала в Столицу, но время от времени внезапно наезжала в родной Кукуев, чтобы ещё что-то высказать, доказать брошенному супругу и напоследок всласть подраться с ним.
Возвращаясь каждый раз из очередного набега, она непременно приходила в студенческое общежитие к Барбоссу - демонстрировала ему новые, свежие синяки на руках  и давала щупать шишки на голове, полученные ею в очередной драке с Истребителем Сашей (которую она сама же всегда и начинала, провоцировала).
Вся эта лабуда длилась бесконечно долго – во всяком случае, конца этому безобразию не предвиделось.
Барбоссу, который, естественно, хотел бы послать всю эту историю на три буквы – это не удавалось, потому что на его резонные предложения  родителям – развестись и прекратить, наконец, эту вакханалию скандалов и потасовок – Матушка Аля отвечала категорическим отказом, говоря примерно так:

-«Ррразвестись? А херрр ему! Чтоб он получил от меня ррразвод и нашел себе молодуху  вместо меня, его верррной боевой подруги, которррая за ним двадцать лет таскалась по далёким вшивым гарррнизонам? Чтоб он ей всю свою генеррральскую пенсию  отдавал и они жили припеваючи? Ни за что! Не дождётся!» - и снова ехала к брошенному  ею супругу, чтобы в очередной раз выяснить, наконец – чья же мама была лучше и зачем в 1954 году, на вокзале в Кукуеве, он посмотрел вслед этой ляди Таське Костюченко…

ххх

Барбос , по своей нехорошей привычке, поступал как всегда – он безоговорочно поддержал любимую Матушку Алю в её ненависти к отцу и, как он сам считал тогда - исключил его из своей жизни. Жалея тяжело больную мать, он стоически терпел приступы ее сумасшедшего гнева, зная точно, что буквально через полчаса они сменятся столь же безудержными приступами материнской ласки.
Женившись, наконец, и придя в более или менее благожелательное состояние духа, он однажды уступил просьбам своей ненаглядной супруги Веты – познакомить её, наконец, со своим отцом  и впервые за несколько лет пошел на контакт с Истребителем Сашей.

После двух-трёх телефонных звонков и наконец, церемонного визита Барбоса к отцу в качестве волка в овечьей шкуре, отношения между ними стали постепенно налаживаться. Барбосс, который ещё год назад был твёрдо уверен, что никогда больше не переступит порога отцовской квартиры – почувствовал  даже небольшое облегчение, как будто кто-то камень снял с его души. 
Истребитель Саша, даже не веря своей удаче, мало-помалу стал снова втираться в доверие к сыну. Да если подумать хорошенько – сын-то у него был единственный, так к кому же было ему ещё втираться? Скучно же жить одиноким волком.       
 
Умом Барбосс был ему за это даже немного благодарен. Но дикое и непокорное сердце его,  унаследованное им от вольнолюбивой  и кровожадной  донской казачки – своей Матушки Али, оставалось для отца по-прежнему закрытым и неприступным.
Не желая раздражать свою уже тяжело психически больную маму, Барбос долгое время  сознательно скрывал от неё свои контакты с отцом.
Вместо этого вроде бы простой, но хитрый Истребитель Саша нашел лазейку в семью сына – после нескольких визитов в тесную, на первом этаже однокомнатную квартирку Барбоса он, под предлогом помощи в воспитании полугодовалого внука Цезаря - так быстро и крепко подружился со своей невесткой Ветой - что Барбосу оставалось только удивляться.

Жена для тайного гуляки и развратника Барбоса – это было святое. Женой своей кудрявой он восхищался  и  всех, с кем она дружила – по своей нехорошей привычке автоматически зачислял в свои друзья, а врагов их - в свои враги. В результате через некоторое время уже ни ему, ни им всем непонятно было – кого больше Барбос приобрёл  в результате такой своей политики – больше друзей или больше врагов?
Честно говоря, Барбосу было на это наплевать – главное, чтобы жена была довольна. А что касается врагов – на этот случай он имел заученные им на память два афоризма, которые частенько повторял:
- «Казак не спрашивает – сколько врагов, он спрашивает – где они?»
-«Гуще бурьян – легче косить!»
Так постепенно, через месяц - другой Истребитель Саша снова стал членом семьи Барбоса. У него установились доверительные отношения с женой сына,  а единственного внука своего Цезаря  он выгуливал и баловал.
Но счастье их было недолгим.

ххх
Года через три такой счастливой жизни  у Истребителя Саши начался  рак  лёгких, который  пугающе  быстро  развивался.
Уже через непродолжительное время лёгкие его стали перерождаться, начался постоянный кашель  с большим количеством выделений...  Положение,  понятно,  невесёлое.
Истребитель Саша,  как  человек  старой  закалки  и  боевой сталинский  сокол –  свято верил в отечественную медицину. Он  лёг в  центральный  военный  госпиталь,  на который возлагал большие надежды, но кроме принудительной ежедневной  откачки  жидкости из  плевры  в объёме 2-х литров  там ничего  нового не придумали.
Выписавшись  через месяц из  госпиталя,  он  стал посещать  лечащего  врача-пульмонолога  в районной поликлинике, но результата от лечения уколами - ноль.
Однажды он сыну своему, Барбоссу,  при встрече с обидой говорит:

-"Воот, я заметил, что некоторые старики ходят в поликлинику на массаж. Во время  визита  к врачу я попросил и мне прописать, как ветерану войны, бесплатный массаж спины. Несколько раз уже просил, а врач не прописывает.  Воот  оно,  хвалёное внимание к ветеранам! Никому мы не нужны. Как старый - так уже и никому не нужен!"

Барбосс ему отвечает: 
-"Па, у нас же с тобой бабла - хоть жопой ешь! Зачем тебе их засраный бесплатный массаж? Ты бы мне давно сказал, и если это действительно полезно – две массажистки прямо с утра домой бы к тебе приходили!"

-"Неет!"- отвечает ему папа, - "я сам добьюсь, чтобы мне, как ветерану, если положено, чтоб был массаж - так пусть назначают! До самого президента  дойду!"

Барбосс  махнул на это дело рукой, потому что папу - надо слушаться.
Представьте себе! Не известно, куда он там  ходил, но дня через три  звонит  Барбосс ему утром с работы  спросить: – «Как дела?»

А папа отвечает:
 – «Некогда мне с тобой разговаривать, я спешу на массаж!»  Добился.
Сначала ему курс массажа очень нравился, но через пять сеансов у него, в довершение всех неприятностей,  началось кровохарканье  –  и чем дальше,  тем больше. Обеспокоенный этим ухудшением, сын  расспросил его о причинах.  Папа Барбоссу потом  рассказал, что его любимая массажистка Маруся  – здоровенная молодая кобылища - по его же просьбе так сильно разминала ему мышцы спины, что поначалу ему даже стало лучше, так как усилилось отделение мокроты и дышать стало намного легче.

Но после четвёртого сеанса у него на платочке после кашля впервые появилась кровь, а после пятого - кровохаркание стало постоянным,  и темпы роста его устрашали. Через неделю вопрос стал ребром – папа  стал терять кровь в количествах, угрожающих существованию. Массажистку Марусю пришлось, конечно, оставить и начать пить и колоть кровеостанавливающие препараты, которые прописывал ему врач и которые помогали ему, как мёртвому припарка. Папа худел и бледнел прямо на глазах.

Вот  тут-то Барбосс  и  вспомнил о Тамире - своём учёном приятеле-алхимике  и позвонил ему на мобильный. Избалованный вниманием своих постоянных богатых клиентов до такой степени, что за 20 - минутный  приём  он брал гонорар не менее 500 долларов – Тамир, тем не менее, сразу отозвался на его звонок и назначил время, когда он может привести к нему папу для консультации.

Почему же при такой избалованности он Барбоссу, простому славянскому парню, оперативно назначил встречу? Ведь люди  неизмеримо богаче его записывались к нему на приём за месяц. Ответ прост – года за три до описываемых событий  Барбосс  в ходе случайной деловой встречи поразил воображение  Тамира  тем, что с ходу решил неразрешимую инженерную проблему, которую не могли решить ни его знакомые маститые академики, ни юные гении – аспиранты университета, которых он параллельно привлёк к работе в пику академикам.

А Барбосс – решил. Он - такой!
Три  года назад они втроём (Тамир и ещё два молодых учёных - панка) пришли к Барбоссу  в кабинет в НИИ  (который он тогда совсем недавно возглавил) и  изложили свою проблему.

Тамир, которого Барбосс тогда увидел впервые,  обратился к нему:
 – «Вот, бьёмся мы над этим вопросом уже долго. Если бы его решить – я бы сразу и то, и то на практике сделал.  А так – невозможно! Два года уже хожу, но все академики ёханые оказались бессильны. Деньги только бешеные берут,  а результатов - ноль. Вот уже я ребят продвинутых,  молодых,  незаангажированых  привлёк - и они руками разводят.
Тут, как видите, проблема  непростая потому, что она - нестандартная! Чтоб её решить  - надо полёт мысли. Надо  фантазёром быть, не «зашоренным». Я уже думал - может быть  панком, фриком надо быть?  Иначе - не решишь! А что вы об этом думаете? Может быть,  вы знаете в вашем НИИ продвинутых молодых ребят, которые бы взялись разрешить  эту головоломку? Для меня, для моей практической работы  -  это очень важно!»

Барбосс выслушал его внимательно, не спеша прочёл текст задания и изучил прилагаемую графическую схему. Все они молча посидели за столом, несколько минут помолчали. Вдруг всё ему стало ясно. Тогда он вытащил из внутреннего кармана пиджака тоненькую золотую с бриллиантами авторучку «Паркер», подаренную ему  ко дню рождения главой китайской мафии Первой Столицы, и прямо на обратной стороне листочка – задания написал формулировку  решения,  нарисовал принципиальную схему и молча передал листочек Тамиру.
Наступила минута молчания. Тамир и его два молодых панковатых спутника уставились на листочек с таким вниманием, как будто там была нарисована ****а.   Вдруг Тамир высоко подпрыгнул и опрокинув стул, на котором сидел - испустил хриплый вопль индейца-сиу, которому враги-ирокезы прищемили яйца:

- « Аааа! Смотрите, Роман, Йося  - а вы уже говорили – нельзя решить! А он - решил!» - возопил он,  некультурно тыча пальцем прямо в глаза Барбосу, - «а я как зашел к нему в кабинет – смотрю – дядька сидит,  в ёханом сером костюме с  галстуком. Думаю – на  уя я к нему пришел? Он же сразу видно, что - тупой! А он – решил! За минуту решил!  Он - гений!  Гений! Урррра!»

Так Барбосс  познакомился с Тамиром – последним алхимиком Первой Столицы, эксцентричным гением, спасителем жизней многих людей  и в то же время  вруном, любвеобильным  козлиной, гениальным молодым учёным, щедрым хлебосольным хозяином и мелочным скрягой, готовым удавиться за три копейки, верным другом и злопамятным, коварным человеком  - в одном лице.

Будучи единственным сыном уже очень престарелого, но ещё пока живого  на тот момент начальника КГБ одной из бывших советских  республик, он окончил элитную военно - морскую академию,  но был по специальности не офицером-моряком, а офицером-химиком. Окончание вуза пришлось как раз на 1991 год – год, когда Горбачев  расколол Советский Союз и для многих молодых офицеров армии и флота присяга стала пустым звуком.

Обязанный по распределению отбыть на место службы на одну из секретных  баз  атомных подводных лодок  на дальнем севере России, где осуществлялась их заправка топливом – Тамир,  воспользовавшись объявленным предателем   Горбачевым значительным сокращением советской армии – подал рапорт на добровольное увольнение из рядов военно-морского флота, и с головой окунулся в кипучую атмосферу первобытного бизнеса средины 90-х.

Используя свои незаурядные интеллектуальные, авантюрные  и главное - творческие способности, Тамир за несколько лет не только не утонул в этом водовороте, но в первый год  наступившего двадцать первого века чувствовал себя очень и очень неплохо.
 Защитив для солидности кандидатскую диссертацию в области химии, он открыл частную фармацевтическую фирму,  заделался дилером одного из крупнейших швейцарских  производителей лекарств и в настоящее время занимался тем, что спасал своих соотечественников от ожирения, потчуя их швейцарскими капсулами за бешеные деньги.

Но эта его официальная деятельность была только вершиной айсберга – в основание этого айсберга (и своего финансового процветания) Тамир положил свою полуофициальную практику консультанта - целителя.

ххх
Барбосс  был настолько горд такой неожиданно-высокой оценкой своих профессиональных способностей, что сделал широкий жест и даже отказался тогда  от какого-либо материального вознаграждения за свою консультацию. – «Идите и творите!» - высокомерно напутствовал   он  молодых авантюристов, которые кинулись работать с такой быстротой, что даже столкнулись  лбами на выходе из его кабинета.
Обернувшись в дверях, Тамир выкрикнул на прощанье:
 - «Если что – вы всегда ко мне обращайтесь! Свой телефон я оставлю вашей секретарше!» - и на три года исчез  из его жизни.
-«На кой бы чёрт  ты мне нужен?» - с симпатией подумал Барбосс и надолго забыл о нём.

ххх
Придя точно в назначенное время к Тамиру в его офис на проспекте Левина, замаскированный под обычную небольшую аптеку, Барбосс изложил алхимику проблемы, связанные со здоровьем папы, и с надеждой уставился на него.

-«Надо подумать!» - ответил Тамир и действительно задумался, уткнувшись в свой продвинутый компьютер, стоивший примерно столько же, как квартира Барбоса. Покопавшись в нём минут пятнадцать, Тамир вдруг встал из-за стола и жестом пригласил пройти за ним из рабочего кабинета в примыкавшую к нему комнату отдыха, в которую раньше он Барбосса никогда не приглашал.

Ожидания увидеть там богемный  будуар современного плейбоя не оправдались. Наоборот, комната отдыха Тамира по сравнению с его крутым рабочим кабинетом оказалась на редкость просто обставленной, очень пыльной и захламленной. Барбосса удивило огромное количество медицинских журналов на английском, французском, но в основном - на немецком языке, которые стопками лежали повсюду – на креслах, стульях, диване, на столе, на книжном шкафу вместе с посудой и пустыми бутылками.

Журналы лежали на шкафу, а в шкафу стояли на полках книги, судя по всему  изданные давно, очень давно и очень-очень давно. Барбосса приятно удивило, что журналы эти и книги имели истерзанный, потрепанный вид, свидетельствующий о том, что хозяин их всё-таки  читал. Особняком на стуле лежало какое-то многотомное издание в переплётах черного цвета. Выбрав оттуда один из томов, Тамир стал его энергично листать. Потом отложил в сторону и принялся рыться в шкафу, перебирая различные книги и раскрытыми раскладывая их на стульях, креслах и даже на полу.

На Барбосса он уже не обращал внимания - а тому даже негде было сесть, поэтому он  уселся на уголок письменного стола, заваленного бумагами  и молча наблюдал за поисками.
Наконец Тамир вытащил из шкафа довольно древнего вида, истрепанный фолиант и порывшись в нём, торжествующе воскликнул:
 -«Есть!».
 Подозвав Барбосса  и ткнув раскрытую  книгу  прямо ему в лицо, он варварски подчеркнул красным карандашом целый абзац текста и приказал Барбоссу: 

-«Сами прочтите, чтоб потом не говорили мне, что я шарлатан. Здесь – рецепт лечения заболевания с симптомами, аналогичными симптомам вашего папы, который приведен в книге знаменитого учёного-алхимика начала 17-го века Андреаса Хоффера, который алхимию считал делом своей жизни. Но вообще - то он был врач  и в свободное от занятий алхимией время  на жизнь зарабатывал тем, что лечил высокопоставленных и даже коронованных особ.

Свои познания и опыт Андреас в конце жизни обобщил в виде этой книги, изданной в Мюнхене в 1617 году. Книга эта по каким-то причинам привлекла внимание  великого  российского  просветителя  и масона  Николая Ивановича Новикова, который организовал её перевод силами студентов Московского университета и в 1781 году издал очень маленьким  тиражом, который сейчас уже является библиографической редкостью.

Судя по рецепту, Андреас Хоффер вряд ли сам его изобрёл – скорее всего, переписал из какого – то более древнего трактата или рукописи. Тогда все так делали, не стеснялись. Уж больно рецепт сумасшедший, в нём нет никакой логики! Шизофрения какая-то, да и только. Вот, сами прочтите!

Одев  очки, Барбосс  взял фолиант у него из рук и стал читать рецепт вслух:
-«У живого годовалого бычка чёрного цвета необходимо отрезать правое яйцо. Сняв кожу с яйца - новым девственным ножом, который ранее никогда не использовался, - вырезать из неё кусочек размером 1х1 дюйм. Этот кусочек кожи в полнолуние сжечь в тигле, а полученный пепел тщательно собрать, растворить в  50 граммах спирта и настоять семь дней в тёмном месте.  Десять  капель полученной жидкости капнуть на кусочек сахара и дать больному рассосать. Если давать жидкость больному по одному разу в течение семи дней – кровохаркание прекратится, и больной будет исцелён».

-«Ну что, убедились? А я же помню, что было, было средство. Только не мог сразу вспомнить, где я о нём читал!» - воскликнул Тамир и со свойственным ему азартом взъерошил обеими руками свои короткие  русые  волосы.

-«Действительно, рецепт  довольно  странный. Особенно меня раздражает  требование содрать кожу именно с правого яйца бычка. А что б  было, если содрать с левого?  Что бы изменилось? Или бык будет, например, не полностью чёрный, а например с белыми пятнами?» - поддавшись его энтузиазму, стал рассуждать Барбосс. 

-«И вы думаете, что это папе поможет?» - спросил он Тамира, спустившись с облаков на грешную землю.
-«Думаю, что поможет. Хотя решать – вам! А что вам терять? Извините за прямоту, но судя по симптомам, папе вашему осталось жить совсем недолго – от силы месяца два, и терять ему нечего. Если вы даёте добро – я, учитывая моё к вам доброе отношение, по своим каналам займусь приготовлением этого экзотического препарата, и уже через неделю вы сможете дать  его своему папе. Я  уверен, что это средство если и не поможет – то, во всяком случае, не окажет никакого вреда.
-Тамир,  вы такой добрый… я даже не ожидал от вас этого…

Ххх

   Ранней осенью 2000 года Истребитель Саша умирает от рака лёгкого. Ровно через год после его смерти Барбосс скорее даже не по своей воле, а по настоянию жены - решился, наконец, проведать оставшееся от отца скромное жилище. Поднявшись в лифте на седьмой этаж, он открыл дверь своим ключом и вошел в квартиру.
В полутёмной прихожей в зеркале в простой деревянной раме отражались давно засохшие цветы, стоявшие в ярко освещённой солнцем гостиной. Они медленно умерли после ухода хозяина.
Дыша затхлым воздухом смерти, разбирает оставшиеся от Истребителя Саши немногочисленные скудные вещи, документы и фотографии в платяном шкафу.
   
   Он поражен тем, что спустя год после смерти своего хозяина всё ещё продолжает идти маленький пластмассовый китайский будильничек, стоявший на книжном шкафу напротив дивана, где всегда спал Истребитель Саша.
   -"Значит, батарейка ещё не сдохла" думает Барбосс, глядя на почти игрушечные часики.   
    Тут его внимание привлекает потрёпанная записная книжка Истребителя Саши, лежащая возле будильничка. Барбосс берёт ее и внимательно всю просматривает.
   Наткнулся на домашний телефон Евгения Денисова - полковника в отставке, который был командиром эскадрильи у Истребителя Саши ещё в те времена, когда тот был ещё рядовым пилотом.
   
      Барбосс вспомнил, что Саша года два назад рассказывал ему, что случайно встретил своего бывшего командира полковника Денисова в вестибюле в то время лучшей в городе гостиницы "Мир", где боевой отставной полковник работал швейцаром.
            Денисов всегда был старше Саши по званию и скорее всего должен был быть старше по возрасту, но - до сих пор трудился! Они обнялись, поговорили, договорились встретиться как - нибудь, но так и не собрались.
   
        Поколебавшись, Барбосс набирает номер домашнего телефона полковника Денисова. Молодой мужской голос отвечает: "Евгений Иванович сейчас подойдёт". Голос старика отвечает: "Денисов слушает".
   Барбосс говорит: - "Здравствуйте, Евгений Иванович! С вами говорит сын вашего сослуживца Истребителя Саши. Дело в том, что он умер осенью прошлого года. Я случайно нашел в его записной книжке ваш телефон и звоню вам, чтобы сказать, что он Вас очень уважал и всегда хорошо о Вас отзывался. Вот".
 
    -"А я думаю - что это Саша не звонит, а оно вот что..." говорит Денисов дрогнувшим голосом. Барбосс желает Денисову доброго здоровья и всего хорошего, говорит "до свидания" и вешает трубку.


...