Тот мужчина, кто отважен... Гл 8

                Немного о полётах

…Каждая посадка, начинается со взлёта, но не каждый взлёт – кончается посадкой!
 
   Степан, сидя рядом с Денисом в его машине в качестве пассажира, по дороге в Новосибирск, всё время думал о том, как он, опытный волк, построивший более десятка аэродромов, и прекрасно знающий всё о приаэродромных зонах, мог так обмишулиться и построить этот десятиэтажный дом, на удалении 17-ти километров от начала ВПП, да ещё и… точно по курсу посадки самолётов.
 - Стёпа, ты вот просвети меня дурака, чем летунам помешал твой дом, если они над ним довольно высоко пролетают при заходе на посадку, - нарушил молчание Денис, обращаясь к Степану, чтобы как-то разрядить обстановку.
  -Да, где-то на высоте300-350 метров.
  -И почему этот дом тогда им мешает? - наивно поинтересовался он, и Степану пришлось коротко рассказать опытному юристу, как садятся и взлетают самолёты на аэродромах, и про приаэродромные зоны тоже.
 - Начну с того, что все летательные аппараты тяжелее воздуха, так их в шутку называют лётчики, садятся на аэродром или на специальную площадку и взлетают с них, всегда против ветра. Все ВПП, строятся с учётом постоянного направления ветра.
   Всё это делается для того, что при снижении скорости при посадке не потерять подъёмную силу, а при взлёте скорее её получить.
  Поэтому на каждом аэродроме обычно два курса посадки и взлёта: основной и обратный. Здесь в нашем аэропорту основной курс посадки 59 градусов, а обратный, при смене ветра 239 градусов.
  Кстати, у нас в Сибири ветры иногда в день два раза меняют направление.
Поэтому, когда самолёт проходит на посадку с основным курсом на довольно большой высоте, наш дом ему, конечно, не препятствие.
 Но вот когда меняется ветер, и самолёт уже взлетает в противоположном направлении, уже в направлении дома, и вдруг у него, например из-за птиц выходят из строя оба двигателя, а впереди не кукурузное поле, куда можно хоть как-то сесть, а наш дом… Тогда…
-Тогда каюк и самолёту, и дому, я понял! – улыбнулся Денис.
- Да, именно так. Вообще людям на земле кажется, что самолёты в огромном небе, где много места, летают сами по себе и без всяких правил. Но это далеко не так. Здесь всё расписано, как по нотам, по высотам, и по времени тоже.
 У каждого аэродрома есть своя стокилометровая зона контроля, она определяется на картах, и на ней точно указаны коридоры и высоты на выход из зоны, и на вход в эту зону. Эту зону контролируют по своим так называемым диспетчерским радиолокаторам специальные диспетчера на аэродроме посадки и взлёта.
  То есть самолёт, приближающийся к аэродрому посадки, и взлетающий с этого же аэродрома, строго, под контролем диспетчеров, летят на разных курсах и высотах.
 Войдя в зону, экипаж настраивает свои приборы уже на внеаэродромную отдельную приводную радиостанцию (ОПРС), которые устанавливаются в пунктах, маркирующих входы и выходы коридоров воздушных зон или пунктах излома воздушных трасс.
  Совместно с ОПРС могут устанавливаться и маркерные радиомаяки, которые сигнализируют на борт, когда он пролетает над этой приводной радиостанцией.
 Аэродромные ОПРС устанавливают на аэродроме на продолжении продольной оси взлётно-посадочной полосы и удалении от порога ВПП до 10 км.
 Отдельная приводная радиостанция, предназначена для привода самолётов, оборудованных автоматическими радиокомпасами, в район аэродрома, выполнения пред-посадочного маневра и выдерживания направления полёта с требуемой точностью при заходе на посадку. 
  Она может устанавливаться в зоне или вне зоны аэродрома и служит в основном для пролетающих воздушных судов как радиомаяк. 
 На каждом аэродроме, как правило с обоих курсов посадки, устанавливаются дальние и ближние приводные радиостанции.
 Дальняя приводная радиостанция с маркером, сокращённо ДПРМ, это приводная радиостанция, дополнительно оснащенная маркерным радиомаяком.
 Устанавливается она в створе ВПП, как правило, на удалении от её порога 4000 метров.
 Предназначена она для привода самолётов, оборудованных автоматическими радиокомпасами, в район аэродрома, выполнения предпосадочного маневра и выдерживания направления полёта с требуемой точностью при заходе на посадку.
 Ближняя приводная радиостанция с маркером, сокращённо БПРМ, это приводная радиостанция, дополнительно оснащенная маркерным радиомаяком.
Устанавливается она в створе ВПП, как правило, на удалении от её порога 1050 метров и предназначена для привода самолетов, оборудованных автоматическими радиокомпасами, в район аэродрома, выполнения предпосадочного маневра и выдерживания направления полёта с требуемой точностью при заходе на посадку.
 А ещё, на каждом крупном аэродроме есть курсовые и глиссадные радиомаяки, светосигнальная система аэродрома, специальная система для отпугивания птиц, и много чего другого для обеспечения полёта даже одного самолёта.
 Таким образом получается, что каждый самолёт и в простых, и в сложных метеоусловиях погоды заходит на посадку на взлётно-посадочную полосу аэродрома, точно по приборам, установленным на самолёте, настроенными на частоты наземной аппаратуры.
  И ещё, под контролем радиолокаторов, за которыми сидят диспетчера держащие с экипажем связь по радио.
  - А маленькие самолёты и вертолёты, которые сейчас покупают многие наши «новые русские», они тоже летают под контролем диспетчеров аэродрома, или сами по себе.
 - Должны под контролем, и постоянно держать связь с аэродромом, если вдруг, что-то случится…
Но за это надо платить, причём приличную сумму…
 - И поэтому?
 - Поэтому, некоторые из них купив себе самолёт или вертолёт и получив лицензию на полёты, летают на свой страх и риск, что может привести к огромным жертвам, если они вдруг столкнутся в воздухе с большим пассажирским самолётом или с птицами, или у них вдруг откажет двигатель.
  И всё, из-за своей жадности. На самолёт, на лицензию денег хватает, а чтобы законно, как в Европе и в Америке летать под руководством диспетчера аэропорта, на это денег жалко.
 Такие вот дела. Я всё доходчиво рассказал про полёты? – и Степан, улыбнувшись посмотрел на Дениса, внимательно слушавшего его рассказ.
 - Спасибо. Более чем доходчиво. Мы уже подъезжаем к городу, думаю приедем с временным запасом.
  Перед самым заседанием суда, они встретились с Иваном Александровичем, и оба, сразу обратили внимание, на его осунувшийся вид, вялое выражение лица и опущенные уголки рта.
 Это было так не похоже на всегда жизнерадостного, весёлого, оптимистично настроенного шефа, что Денис и Степан решили, что он заболел.
  Однако ничего спрашивать не стали, лишь удивлённо посмотрели на него, когда он сказал:
- Мы, конечно, послушаем, какие к нам претензии предъявят, но протестовать не будем. Будем платить. Платить, и думать, как строить дальше. Со свободной землёй для строительства в районе Краснова проблемы, а в Новообске, она пока есть. Значит будем строить вне приаэродромной зоны. Согласен, Степан?
  - Согласен Иван Александрович. Только на хрена мы тогда сюда ехали за двести пятьдесят вёрст? Они бы выставили нам счёт, мы бы оплатили и всё, - тут же ответил ему Степан.
  - Не правильно мыслишь подполковник! Мы должны выслушать все их претензии, получить документы, в которых они нам укажут, что мы нарушили, и почему. Мы это намотаем на ус, и в следующий раз на те же грабли наступать не будем. Или я не прав Денис?
  - Правы! С юридической точки зрения правы, - засмеялся Денис, и они втроём прошли в зал заседаний.
 Денис, который в отличие от Степана, чей офис находился в другом здании, и почти каждый день встречался с Иваном Александровичем, которого он в разговоре величал «шефом», заметил, что после Новосибирска, тот очень изменился: стал более молчаливым, меньше шутил, и часто, по вечерам оставался один в кабинете.
   Они были коллегами по работе, хорошо знали друг друга, но были не настолько близки, чтобы он мог поинтересоваться у шефа, что с ним происходит. Но то, что у него, какие-то проблемы, это заметили все сотрудники холдинга, в том числе и начальник службы безопасности отставной майор полиции майор Олег Гордеев.
   Так пролетел месяц. Дела в холдинге шли нормально, люди работали, прибыль росла, налоги платились вовремя, но настроение главы холдинга не менялось. А потом он вообще, на какое стал исчезать из города, хотя сотовый телефон никогда не отключал и со связи не сходил.
  Олег с помощью своих старых связей выяснил, что Иван Александрович ездит
по сёлам расположенным за Новообском, в сторону Новосибирска, что-то ищет и с кем-то там встречается.
  Когда он сообщил об этом Денису, тот успокоился, решив, что шеф ищет землю для нового строительства, и когда Иван Александрович, однажды срочно вызвав его и Степана к себе в кабинет, сказал, что они будут строить детский санаторий под Новообском, понял, что тот, кажется нашёл, что искал.