День рождения с ноля часов
Прошедший день словно заблудился из августа, когда летчики и ооновцы восторженно встречали друг друга и целовали в обе щеки. Никому из компании Симакова не хотелось его отпускать. Но стробоскоп погас. Ди-джей хватил какой-то дури и уснул в углу танцпола. Черный бармен за стойкой с мольбой поглядывал на часы. В начале четвертого утра в клубе «Диско», за двумя сдвинутыми столиками в центре зала русские летчики тянули кота за хвост и виски из стаканов.
- Володя! А если бы-бы женщин в зале вообще не было, - чуть заикаясь, штурман Бикбаев доставал борттехника Волкова, - ты бы так же танцевал?
- Ну, что ты привязался, Серёня, - благодушно смеялся тот, - Где ты видел женщин? Те две иностранки за стойкой, что сидели к нам задом? И потом, мне сорок даже не в этом году стукнет, я просто тащусь от стробоскопа с синей лампой, как они выхватывают белую одежду и ваши рожи.
- А когда африканочки пришли? – продолжал с долей зависти молодой штурман, сам он стеснялся так вольно танцевать.
- А вот, когда красавицы завалились, тогда я и оторвался! – веселился борттехник, - Ладно, мужики, давайте – за командира. Мастеркарды у нас с Витьком нет, и видать не скоро будет, поэтому к двум нашим литровым «Скул», в стекле (!), в качестве бесценного подарка прилагается, Илья, стишок, септима - королевская строфа, - Волков изобразил юного пионера – выпрямил спину на краю стула и отдал Симакову салют, резко от лба:
К закату високосный год,
И соткано из тысячи разлук
Души уставшей полотно,
Но в это день, Илья,
Тебя обнимут сотни рук,
И тысячи друзей признаются: ты тот,
Кого мы любим.
- Ну, Володя! Так нельзя, - Симаков встал навстречу Волкову и обнял борттехника, - Ты из меня, старого, давишь командирскую слезу.
- Да, Илья! Хотел бы я так встретить свои тридцать пять – в Африке, с друзьями. Но, увы, не успеваю – я ноябрьский. Как все пролетело - в воскресенье время «Ч» - выборы, остался месяц. Соберем по джунглям урны, иди они прахом, и домой, – вдохнул полной грудью и выдохнул командир экипажа Скворцов, прежде чем опрокинуть свой «дабл скотч за здоровье», - Чего-то будет не хватать – то ли африканской вольницы, то ли статуса великого ооновского летчика, - вытер он улыбку тыльной стороной ладони.
- Нашел, Вадим, о чем жалеть! – устало улыбнулся Симаков, - Кончится одна миссия, начнется другая. Звонил домой. Сосед в Камбоджу собирается, на эскадрилью разнарядка пришла.
- Из этой дайте вернуться, мужики! - бросил им Волков, посасывая трубочкой темную жидкость из стакана, и вальяжно добавил, - Появятся деньги, первым делом – своим в Выборг позвоню, я с Валери уже договорился.
- Илья! Как оно работает отсюда? Кого ни встречу, все только об этом и говорят. – проявил искреннюю заинтересованность Джоник, борттехник из экипажа Скворцова.
- Очень просто, Серега! – усмехнулся Симаков, - Мы тут все «под колпаком у Мюллера» А что поделаешь?! У дежурного по городку прямой аппарат со штаб-квартирой в Лэнгли. У Валери в 20-00 сеанс связи. Мы с ней зашли в палатку. Офицер нам козырнул и вышел. Она в трубку – секретные цифры, пароль, мой домашний номер. На том конце ответ: «Нема базару, мэм». Щелчок - и в телефоне уже голос жены Маринки. Слышимость такая, как я вот с тобой сейчас говорю, - прикалывал Симаков кучерявого рослого парня в коралловой рубахе.
- Очень правдоподобно! – рассмеялся Скворцов, - А получается тогда, что попался ты Илья на замануху и сдал янки место подготовки русских асов. Знаешь, как называют Валери в экипаже у Бондарева? – Мата Хари.
- Знаю, конечно! – ничуть не удивился Симаков. – Умная девчонка. Кого же еще вербовать в шпионы? Она сразу призналась мне, что двойной агент. Работает на китайцев, подрабатывает на американцев – вертится, как может. Не просто живется людям в Швейцарии, то ли дело летчикам фронтовой авиации в России.
- Бондарев считает, что без нее не обошлось, - шутливо гнул свою линию Скворцов, - говорит, как только Майкл раскопал, что она была в день аварии в Беу, его сразу – вшить – и под зад коленкой из Анголы.
- Это он здорово придумал, на кого свалить! – съязвил Симаков, - А про то, как на Майкла ооновцы три рапорта в один день накатали, он ничего не говорил?
- Тут нет противоречия, Илья, - не сдавался Скворцов, - не известно еще, по чьей команде они так одновременно это сделали.
- Не колотися, Вадим! - вставил Волков любимую присказку, - Серега Марков свое дело знает. Была двойным агентом, станет тройным - сейчас это модно. Она уже работает на нас. Видишь? - Сидим, кайфуем, обмываем первый звонок на Родину, и сразу праздник, плавно перетекающий в день рождения. Или ты думаешь, у нас в экипаже всегда именины с нуля часов отмечают? Валери и не скрывает, что идею со звонком ей Серёга подбросил. Где иностранцам самим такое сообразить?! Кстати, Илья, - повернулся Волков к Симакову, - Когда мы привезли докторшу к Яну, видели на стоянке Валери с каким-то лысым перцем. Слушай?! На ней лица не было. Что-то у них там стряслось.
- Это ее шеф, он заглядывал в дежурку, когда я с Маринкой по телефону болтал, - вспомнил Симаков.
- По-моему, приговоренный к гильотине больше любит палача, чем она своего шефа, - усмехнулся Волков, - Костюмчик у него, конечно, броский. Но шляпы не хватает. Что скажешь, Витя? – подключил Владимир к разговору Авдеева.
- Пожалел я вчера, что французского не знаю, - добавил тот с грустной иронией, - скажу, «lamour» в их речи не звучало точно.
- Ладно, психологи-лингвисты! – улыбнулся именинник, - Как вам предложение на суахили «дуем нах хату?»
- Ребята, позвольте крайний тост, на посошок, - встал из-за стола Авдеев, - Илья! Хочу пожелать тебе: здоровья и удачи! И непременно вместе. Хряк был здоров. Оно его спасло? То-то и оно. А на днях выпала удача – встретил девушку! А здоровья не хватило. Вот, Илья, пью за твои Здоровье и Удачу, непременно вместе, с большой буквы!
- Спасибо, спасибо! – смеялся Симаков, - хороший тост – правильный!
- Да! – смеялся Волков, - Была, говорит, у Виктора удача, да здоровья не хватило.
На улице едва освещенного города было сыро, свежо и радостно. Дождь за неделю смыл дурные запахи и нечистоты. Экипажи пребывали в веселом настроении и, временами выставляя крылья, брели в сторону гостиницы по центру свободной улицы, как по рулежке.
- Не понимаю! – вопрошал счастливый Скворцов к небу, - Приняли мы, считай, по бочке на брата! А я до сих пор вижу, как гаснут звезды.
- Тут две причины, Вадим, - растолковал ему Симаков, - Первая: бармен – скотина, без меры сыпал лед. Был ли в последних бутылках «Ред Лейбл»? – Гарантий не даю. Помню, горчило что-то в глотке – может, «Дон Педро» (банановый самогон) с чаем. Вторая причина, Вадим, отчасти вытекает из первой. Я тоже их почему-то вижу.
– Распогодилось, мужики! - нашел всему логическое объяснение мудрый и веселый Волков, - Теперь у нас выходной, а майорам с Прибылова лететь утром в Маколу.
- Дмитриев еще должен передать им борт, - сделал ценное замечание штурман Бикбаев.
- Чего там передавать?! – не согласился Симаков, - борттехник Якушев на месте, Сергей Марков тоже остается.
- А я там ни разу не был, - посетовал на судьбу Скворцов, - знаю, что на юг от Макоколы.
- Макола-Макокола. Да они рядом тут, командир, на восток через перевал, - дал штурманскую оценку Шапкин (Андрей Шапошников), - поэтому нас туда и не посылают.
- Нашему экипажу граница с Заиром тоже больше нравится, и налет хороший, - с вызовом поддержал их именинник.
Продолжение в интернете: "Я буду ждать тебя в Уиже"
Свидетельство о публикации №221101500612
«Конечно, конечно, - ответили девушки, - мы всё понимаем, поэтому пить будем мы. Но танцевать-то вам можно?» Против танцев у меня возражения не нашлось. Потанцевали, вперемежку с тостами. Первые три бутылки девушки «одолели» без нашей помощи, но на четвёртой у одной из них вырвалось: « Блин, да что вам с одного глотка шампанского будет? Что, вы, не мужики что ли? Вы же лётчики!» И все сразу посмотрели на меня. Я понял, что от моего решения зависит «честь морской авиации». Ну, сами понимаете, честь уронить нельзя. Я еле заметно кивнул головой, «намёк» был понят мгновенно, тут же выпили за приближающийся день медработника, и все пошли танцевать. Когда вернулись, на столе стояло 2 бутылки коньяка 4 звёздочки и 2 бутылки ликёра «Амаретто», (если честно – моя слабость). Сколько времени я сопротивлялся, пока разрешил обоим экипажам «приголубить», уже не помню, скажу только одно.
Нас захватила стихия «свободы». Чтобы читатель понял, о чём идёт речь – поясню. Взять транспортного или гражданского лётчика. У них, что не полёт, то посадка на другом аэродроме, в другом городе – новые места, новые лица. А боевой лётчик 99% своих полётов совершает на своём одном аэродроме. С него он взлетает, на него же и садится, даже дальняя авиация. И он всегда под контролем. Не успел сесть, тут же командир звена начинает «драть» за не «мягко» выполненную посадку. Не успел отойти от одного «втыка», как уже средства объективного контроля продешифрировали, и с ними бежит комэска «воспитывать», почему ограничения по скорости и перегрузке на восьмой минуте полёта превышены и т.д. Я уж не говорю про дисциплину, любой «банкет» в гарнизоне сразу становится гласным – кто с кем пил, по поводу чего и поскольку – это, конечно, шутка, в которой есть и доля шутки. Тогда это называлось «партийной информацией».
И вот представьте себе состояние молодого лётчика, когда он впервые оказывается в обстановке, когда над тобой ни одного командира. Точнее, они есть, но где-то там, далеко. Это «испытание» по силам далеко не каждому – не выдержали его и мы. Когда я понял, что «народ», глядя на девушек, начал пить, тем более «Амаретто», решил упростить себе задачу, Бог с ним. Каждый свою «меру знает» – главное потом, вывести свою изрядно захмелевшую группу хотя бы за полчаса до закрытия ресторана, и желательно, «без потерь личного состава». Я не помню, как уходил из ресторана рижский экипаж. Мой - уходил так: ...
http://proza.ru/2012/02/03/1934
Жму кисть, п-к Чечель.
Полковник Чечель 04.11.2021 15:19 Заявить о нарушении
Светлые воспоминания наполняют сердце.
Здоровья Вам в наше непростое время, Удачи и творческого вдохновения.
С наилучшими пожеланиями, Андрей.
Соколов Андрей Из Самархейля 05.11.2021 19:49 Заявить о нарушении