По следам исчезнувшего отряда

И снова привычный шум винтов над головой. Летели уже второй час. Внизу проплывали поля вперемешку с берёзовыми рощами и разлапистыми соснами, стоявшими особняком.
— Это начало Хантэй-Чикойского нагорья — мирового водораздела бассейнов рек Тихого и Ледовитого океанов, — перекрывая шум винтов, громко рассказывал Петр Иванович, сидевший рядом с Полиной на соседнем сидении. Страстный таёжник, любитель путешествовать по Забайкалью, он много о нём знал.
— Представляете, в какое замечательное место мы летим, Полина Александровна? По преданиям тунгусов, на гольце обитает злое божество, которое постоянно испускает ветры и насылает холодные дожди на окружающую тайгу, чтобы не пустить случайных путников в заповедные леса. Тут редко ступала нога человека, и природа в заповеднике сохранилась в первозданном виде.
Полина рассеяно кивнула головой, в ответ на его слова. Заметив её отстранённый взгляд, Петр Иванович замолчал.
Полине довелось побывать в здешних местах, когда отец работал в заповеднике с экспедицией. В один из своих отпусков она напросилась к нему в отряд. Ей надолго запомнилась красота этого удивительного места и трудные походы в диких непроходимых дебрях. Вот и сейчас, глядя в иллюминатор, она любовалась поднимающейся на горизонте исполинской вершиной Большого Сохондо. Сверкая на солнце не тающими даже в сорокаградусную жару снежниками, голец стоял будто великан, одетый в зелёную шубу тайги, опоясанный ожерельем из голубых озёр. Словно скрывая какую-то тайну, его макушку окутывали облака.
***
Ещё в Чите было оговорено, что они пройдут по намеченному исчезнувшим отрядом маршруту. Вертолёт приземлился в районе реки Букукун. Высадив спасателей, лётчики поспешили обратно в Читу.
Вначале их путь проходил по хорошо укатанной грунтовке, петляющей между берёзовых рощ, потом дорога втянулась в ущелье по дну, которого бежал говорливый ручей, и постепенно превратилась в узкую тропу. Лес менялся. Исчезли весёлые берёзки и разлапистые сосны. Хмурые лиственницы карабкались вверх по склону гор. Под ногами пружинил толстый мох, пахло сырой землёй, прелыми листьями. Заросли бадана, ерника, кедрового стланика преграждали путникам дорогу, цеплялись за одежду, путались под ногами. Часто встречались каменные осыпи, неустойчивые валуны выскальзывали из-под ног. Отряд вытянулся в цепочку. Спасатели шли ровным размеренным шагом, всё необходимое несли с собой, облегчив ношу лишь Полине. Словно почуяв чужаков, со стороны гольца по небу потянулись серые нити облаков. Погода начала меняться. Солнце исчезло за плотной пеленой. Пошёл мелкий колючий дождь. Холодные капли стекали по лицу, попадали за воротник. Одежда и рюкзаки намокли, отяжелели, оттягивали плечи. Идти стало труднее, ноги скользили по мокрым камням, вязли в глубоких мхах. Отряд шёл почти без привалов, стремясь за два перехода достичь намеченной цели – стоянки исчезнувшего отряда. Андерсу дорога давалась тяжело. Сейчас он смог оценить, как Полина щадила его на Кодаре.
«Не будь здесь магия под запретом, насколько легче бы стала дорога. Не зря в Делире считают Проклятым этот мир с его дикими, непроходимыми лесами, неприступными горами, внезапно бушующими в половодье реками. Всё, что знал и умел, всё, чем гордился, здесь оказалось никому ненужной детской забавой. Тут властвует грубая физическая сила, ценится умение преодолеть слабость своего тела. Эта земля не для таких, как я,» — думал Андерс, на ходу стирая ладонью капли пота, смешанные с дождём.
Он с тоской глядел на бесконечную, теряющуюся в лесных дебрях тропу, идущую всё время вверх. Досада на себя за слабость будила в его груди глухое раздражение.
Поздно вечером встали на стоянку. Пока установили палатки, приготовили на костре еду, наступила ночь. Поужинав, все разбрелись на ночлег. Полина тоже было пошла в палатку, но на краю света и тьмы задержалась, разглядывая одинокую фигуру Андерса, сидевшего у костра. Даже на расстоянии она почувствовала его тоску и одиночество. Тихой тенью вошла в освещённый круг и села рядом. Странные, серебристо серые глаза мага, не отрываясь, смотрели на танец огня.
— Тебе плохо в нашем мире?
— В этом путешествии я всем в тягость и это их раздражает.
— Они торопятся спасти своих товарищей, у них такая работа. Нам, может, придётся в этом походе сыграть более важную роль, но им этого не объяснишь, да и не нужно. У каждого своя задача. Не грусти, — она притронулась к его плечу, — скоро ты вернёшься домой, тяготы быстро забудутся, а всё остальное вспомнишь, как забавное приключение.
— Я первый раз встретил такую женщину, как ты, — произнёс Андерс, легко прикоснувшись к пушистому завитку, выбившемуся из косы. — Ты удивительная, каждый раз я вижу тебя иной: то сердитая, то заботливая, а сейчас — нежная…
Полина попыталась что-то возразить, но взгляд мерцающих серебристым светом глаз словно заворожил её. Лёд непонимания таял, как тает тонкая свеча под жарким пламенем. Всё исчезло вокруг. Только он и она, две половинки одного целого, отбросив условности двух миров, обретали друг друга. Неожиданно пламя в костре взметнулось вверх, и огненный язык дотянулся до руки Полины. Она в испуге отдернула её, провела ладонями по лицу, стремясь избавиться от наваждения.
— Он уже здесь, — тихо сказала она.
— Кто? — Не понял Андерс.
— Смотри, как светятся камни на наших перстнях.
Андерс посмотрел на своё кольцо, в малиновом турмалине разгоралась яркая точка, такая же точка горела в перстне Полины.
— Ты хочешь сказать, что страж Огня, Хатор, рядом?
— Да, нужно залить костёр.
— Он не посмеет тебя тронуть, а я его не боюсь.
— Нас может и не тронет, а другие могут пострадать. Рисковать нельзя. — Они потушили костёр и по молчаливому согласию разошлись по своим местам.
***
Утром снова рюкзак давил на плечи, а крутая тропа скользила из-под ног. Тучи за ночь исчезли, и над головой нестерпимо сияло солнце. Воздух постепенно нагрелся, спасатели шли, обливаясь потом. Андерс удивлялся таким резким переменам температуры. Ночью, в тонком спальнике он изрядно продрог, а сегодня от жары и душных испарений каждый шаг казался пыткой. Все с надеждой поглядывали на небо, в ожидании спасительных облаков. Но сегодня голец решил порадовать их хорошей погодой. Наконец-то показался перевал. За ним начинались горельники. Несколько лет назад огонь уже погулял в этих краях. Серые щётки вековых деревьев стояли надёжно и крепко, подняв к небу обгоревшие сучья, словно в немом укоре за преждевременную гибель. У подножья исполинов зеленел молодняк. Лес лечил свои раны. Зелёные острова вклинились в серые безжизненные массивы. В них кипела жизнь, пели птицы, звенели ручьи. Чтобы облегчить подъём, путники пошли по лысому гребню горы. С восточной стороны, открывался великолепный вид на долину истока реки Ингоды. Горы, покрытые лесом, уходили волнами вдаль и, как драгоценные вкрапления в их малахитовую зелень, голубели озёра. Перед последним броском путники решили устроить короткий привал.
— Дух захватывает. Это же целая горная страна, — задумчиво сказал Андерс, глядя в бескрайнюю голубую даль.
— Ты заметил, какой у нас безлюдный край? Люди последнее время уходят отсюда. Жить здесь становится всё труднее.
— Может и к лучшему.
— Не знаю. Только для меня земля без сёл и деревень, словно семья без детей.
В глазах Андерса засветился немой вопрос.
— Ты хочешь о чём-то меня спросить?
— Да. Прости, если это тебя обидит. По вашим меркам ты уже зрелая женщина, почему у тебя нет семьи, детей?
Лицо Полины стало печальным.
— Я всё-таки обидел тебя, — заметив перемену, с сожалением промолвил он.
– Не вини себя, просто старые воспоминания. Может быть, когда у нас будет на это время, я расскажу тебе обо всём.
Привал закончился. Связавшись с кордоном, руководитель отряда сообщил им новости: егеря нашли место остановки исчезнувшего отряда. До него оставалось идти часа два. Людей там не было, а в самом лагере произошёл пожар.
Солнце склонилось к закату, когда они добрались до обширно выгоревшей поляны. Сложив снаряжение под высоким, одиноко стоявшим деревом, путники столпились вокруг пепелища.
— Такое впечатление, что огонь возник от зажжённого ими костра, — негромко сказал Полине Ким.
— Этого не может быть, они все опытные таёжники и допустить такого не могли, — возразила Полина.
— Смотри, — позвал Ким, — вот здесь стояли палатки, — он показал на остатки металлических растяжек и аккуратно выкопанные канавки. — Здесь они разложили костёр, — он остановился в центре лагеря, возле дочерна выгоревшего дёрна. — Вещи и аппаратура, брошенные тут, пострадали сильнее, чем по краям поляны.
Они пошли по кругу, разглядывая следы. Янычар шёл за ними, опустив нос к земле.
— Такое впечатление, что в центре возник очень сильный огненный вихрь, — задумчиво рассматривая почву, пробормотал себе под нос Ким. — Спасаясь от него, люди побросали всё, даже рацию.
Ким и Полина двинулись дальше. Янычар возбуждённо обнюхал землю, потом обогнал их и, коротко залаяв, побежал по тропинке, ведущей в гору.
— Пошли за ним, — позвала Полина, — кажется, он взял след.
Почти не отставая, они бежали за собакой. Лагерь скрылся за деревьями.
— Всё, не могу больше, — тяжело дыша, через некоторое время промолвила Полина и села на нагретый солнцем валун.
Янычар, заметив, что люди отстали, вернулся и лёг у ног хозяйки. Он глубоко дышал, высунув длинный розовый язык, ему было жарко в длинной густой шубе.
— Ты передохни, — предложил Ким, — а я вернусь в лагерь, предупрежу остальных.
— Позови Андерса, он пойдёт с нами, остальные пусть отдыхают, готовятся к ночлегу. Страж Огня где-то рядом, — она показала на точку, тлевшую внутри перстня с малиновым камнем. — Похоже, он приготовил нам ловушку. Нужно дальше уйти от стоянки, чтобы люди не пострадали.