Фермопилы на Ремесленной

На снимке: Общежитие медиков на ул. Ремесленной. Тот самый мостик. И наши прекрасные Дульсинеи.

Я тогда учился на 2-м курсе. Уже немного осмотрелся, освоился. Однажды в городе встретил землячку - девочку из нашей деревенской школы. Она училась в параллельном классе, и ничего общего у меня с ней никогда не было.  Но встретить такого человека вдали от родного дома - почти как родственники. Обрадовались встрече. Обменялись адресами. Пригласила в гости. Она училась в мединституте и жила в общежитии на улице Ремесленной, не очень удаленном, но довольно глухом в те времена районе Томска. Наверное, поэтому микрорайон назывался Африкой. Экзотика наименования оправдывалась, возможно, ещё и тем, что от центра города общежитие отделялось непроходимым оврагом и размещалось в старинных двухэтажных зданиях, какие можно встретить только в старых сибирских городах.

В ближайший выходной мы всей нашей комнатой отправились в гости на Ремесленную. Никаких деликатностей и реверансов - просто пошли познакомиться, посмотреть, как другие живут. Такие встречи потом стали традиционными, мы увидели, какой порядок и уют можно поддерживать даже в тесноте и безалаберности общаги, приглашали девочек с ответными визитами к себе. Такая форма дружбы комнаты с комнатой сохранилась у нас потом надолго. Эти чистые юношеские отношения сохранялись даже тогда, когда определились симпатии и появилась тенденция уединяться попарно. К примеру, однажды моя девушка не могла пойти со мной в кино и послала свою подругу, чтобы билет не пропал.

Это была наша первая встреча, чувствовали себя скованно, общих тем для разговора не находилось. Дело шло к завершению визита. Двое наших уже вышли на улицу и поджидали остальных. Вдруг вбегает девочка из соседнего корпуса, который был смешанным - там часть комнат занимали парни. Я сейчас удивляюсь, как она нашла  нас? Откуда знала, к кому мы пришли и где находимся? О это женское радио…

Взволнованно сообщает, что ихних мальчиков наши мальчики побили, те побежали за подмогой, что сейчас будет… Не знаю, с каких стародавних времен и традиций сохранился этот клич «Наших бьют!»  Он в общежитии производил такой же эффект, как в казарме «Боевая тревога!» или на заставе «В ружье!»

В общем, те двое, что были на улице, на чью-то беду оказались один борцом, другой боксером. А к ним приставать стали.  Забиякам поддали, те, как водится, побежали за подмогой. 

Два раза такое объяснять не надо. Быстро, но сохраняя достоинство, ретируемся. Спас нас тот мостик, что вел через овраг  длиной примерно 40 и шириной не более двух метров – как раз четверо в один ряд его перекрывали полностью. Когда их выскочила орава человек в 30, мы были на мосту и встретили их вполне достойно, организованно отступая и отмахиваясь. Пока дошли до конца, в рядах преследователей верх взяли трезвые головы и нас оставили в покое. Кажется,  мне тогда досталось больше всех. Разбили нос (сломали перегородку), чем-то твердым раскровянили голову, а из рубашки сделали распашонку. Но с ног, к счастью, не сбили. Когда мы добрались домой и осмотрелись, зрелище было живописное и впечатляющее. Тут же последовала адекватная реакция.

На следующий день, точнее, вечер 100 или 120 парней в телогрейках, кирзовых сапогах (колхозная униформа) с подручным инвентарем (иные с гантелями) вышли восстановить справедливость и навести порядок. На деревянных тротуарах улицы Красноармейской стоял такой гул, что хозяйки спешно закрывали ставни на запор. На вопрос обывателей «кто и куда идет?!» отвечали кратко: «Амнистия, бабуля!»  Пришли .Окружили весь квартал. Вырубили уличное освещение. Все же будущие специалисты. Два-три человека пошли по комнатам искать обидчиков. Один из самых бойких был на «стрёме», сидел рядом с дежурной и, конечно, любезничал. Прошляпил, когда её подруга успела позвонить в милицию, и обнаружил свой промах, когда была уже положена трубка.

Всех быстренько оповестили: «Отбой! Домой!»  И тут я снова непростительно лопухнулся. Шел впереди вместе со всеми, вдруг все враз внезапно отхлынули назад и побежали, а я опоздал. Гляжу – впереди в 3-5 метрах милиционер. Смотрю - он один и я один. Думаю, чего бежать? Что я такого сделал? Главное, поздно. И… спокойно так пошел дальше. Поравнялись, глянули друг на друга. Разошлись каждый своим путем.  И всё.

 Собственно, на этом инцидент завершился. Во всяком случае, его активная фаза. Ничего не произошло. Ни с одной головы волос не упал. Но шум потом был неимоверный. Мой друг, секретарь курсового бюро, потом участвовал в заседании комитета комсомола ТМИ, где обсуждали тех несчастных забияк, и защищал их из принципа студенческой солидарности, поскольку тем грозило исключение из института.

С тех пор политехников пальцем никто тронуть не смел, в любое время дня и ночи. А раньше поколачивали. Просто по внешним признакам, если в черной шинели (горняки форму носили) или с рулоном чертежей под мышкой. Этим дело не ограничилось. Я, к примеру, сполна получил сатисфакцию тем, что нашёл в тех краях  свою спутницу жизни. Свою судьбу.

Лет 5-6 спустя, когда я работал в рыбокомбинате Магаданской области, к нам прибыл по направления выпускник ТПИ, тоже механик. Рассказывая об институте, крупных событиях, свершившихся в годы учебы, он взахлёб  повествовал о том, какие организованные акции совершали студенты-политехники, наводя порядок в городе. И я услышал об этом эпизоде  у медиков в общежитии. Наши похождения стали легендой, частью студенческого эпоса.

*Фермопилы - местность, где 300 спартанцев сдерживали натиск превосходящих сил противника