О преимуществах еврейских жён

Мне довольно легко удается сходиться с людьми. Особенно, это касается женщин забальзаковского возраста и маленьких собачек. Наверное, это происходит потому, что я молчалив и имею честные глаза.

Я нравлюсь собакам - они могут лаять мне часами, жалуясь на высокую калорийность Pedigree, а я только улыбаюсь и дружелюбно чешу им за ушами.

С женщинами - тот же компот. Вроде познакомились, каких-нибудь пару минуток назад - а я уже знаю, какой у Надежды Константиновны уровень гемоглобина, через сколько абортов (и от кого) она прошла. И еще, какой же поц её теперешний начальник.

Сара Афигеновна успела рассказать полное собрание сочинений за своего мужа, уже на двадцатой  минуте нашего знакомства. А еще через две минуты я узнал, как ее в 35-м, чуть не снасильничал Косиор, бывший тогда первым секретарем КПУ.

- Он был у нас на пленуме обкома, а я работала в секретариате. Начал приставать... Может я бы и согласилась, тем более Григорий Борисович был в командировке,- доверительно призналась старушка, - Только, уже больно грубый был - мне такие не по нутру. Мне нежность нужна. Мой Гриша, хоть и плохо видел, но на ощупь мог тааа-кооо-еее.
И правильно я тогда сделала, шо не отдалась Косиору - всю семью, всех полюбовниц, всех всех, после его расстрела посадили.

Потом вздохнув, добавила: "Тем более у меня и "женские дни" были..."

Я слушал Сару Афигеновну и не верил своим глазам... Как? И в те страшные, лютые сталинские времена у женщин были "женские дни"???

А еще я трошкы посочувствовал Косиору - у всех этих коммуняжных пурицов жены имелись еще с гражданской войны. Причиной женитьбы мог стать, подхваченный на колчаковском фронте триппер, или неумелый минет в холодном окопе под Перекопом. Секс с ними был докоммунистичности скучен - такая себе унылая борьба за огонь, с помощью трения...

И вот по прошествии лет, эти (с понтом) герои осознали, шо их чувихи в кожанах и алых косынках - им не пара. Сами они уже разъезжали на студебеккерах и даже иногда мыли руки после еды.
Возник запрос на светлых и чистых, интеллигентных и непьющих. Нужны были такие, с кем не стыдно было бы сходить на балет "Красный мак".

А где их было взять, этих чистых и светлых? Все "наташиростовы" уже давным давно працювалы в условиях хозрасчета в Булонском лесу...

Кто еще оставался в этой дикой и разграбленной стране, с кем можно было еще "сходить в разведку"?

Вот именно, совершенно верно...

"Сарыафигеновны" стали самым ходовым товаром у партайнгеносных плантаторов. На них записывались, на них стояли в очередях холодными ночами, как за хлебом.

В них было все то, чем не могли похвастаться "раньшие" боевые подруги - они были воспитанны (как правило), имели вкус (часто) и даже стильно (иногда) смотрелись на кожаных сидениях номенклатурных тачек.

"Сарыафигеновны" имели яркие щечки и пышные бедра. У них были изящные, наманикюренные пальчики и пухлые ручки, рельефной мускулатуре которой мог позавидовать сам Иван Поддубный. В школе им завидовали, как мальчики, так и девочки - грудь и усы у этих красоток начинали расти гораздо раньше, чем у других деток.

Они умели жарко целовать сочными губками и вслух читать Есенина. А как умело (по фен-шую) ставили в позу слоников, на полочках своих кожаных диванов.

Я уже не говорю за рыбу-фиш!!! Ммммм...

Исаак Бебель говорил, шо фаршированная рыба — это блюдо, ради которого стоит принять иудейство.

В двадцатые годы аромат рыбы-фиш (не путать с рыбой-меч) заполонил все этажи Эрэсэфэсерии - от наркомовских кабинетов, до бомбоубежищ ОСАВИАХИМА.

Мелкоте (типа начальника подотдела очистки т. Шарикова) подавали пример старшие товарищи: Молотов, Ворошилов, Киров, Куйбышев и т.д и т.п. Так шо беднягу Косиора можно было понять...

Конешно, были еще балеринки с "Большого" ... Но "Большой" один, а коммуняк, вон сколько...

Вот так, первые 20-25 лет советской власти прошли под "треск корсетов" дочерей Сиона. За "корсеты" написал еще Антоша Чихонте - тот еще антисемит. Написал в те времена, когда прослыть антисемитом было даже позорнее, чем быть Бейлисом.

Обратно за этих девушек припомнили в 70-е, когда открылся выезд до Израиля. И снова, та же история - чуваки побросали своих баб и бегом жениться на, вышеупомянутых дочерях. Правда, трошкы с небольшой разницей...

Если тогда мужики с шиком катали своих, новоприобретенных жен на служебных "Зисах", то теперь уже сами жены стали средством передвижения - они перевозили мужей в светлое, капиталистическое будущее.

Со мной учился один такой - женился на "дочке", и мы всем кагалом клеймили, исключали хлопчика из комсомола. В тот же вечер он выставил всей группе прощальный кабак (естественно, за счет тещи).

Под конец гулянки, будущий репатриант Васыль, так набухался, шо залез на стул и, как на собственном бармицве, со слезами счастья на глазах стал благодарить всех окружающих за свое счастливое детство. Его родаки, селяне из екатеринаславского уезда, естественно приняли это на свой счет, и уже было полезли обниматься, но сынок, индеферентно повернувшись к ним тухесом (совсем недавно бывшим "жопой"), начал страстно лобзать руки тестю и целовать взасос тёщу.

- Папэлэ и мамо! Дякую, дякую и щэ раз дякую за вашу тохтэр! - с фанатичным иступлением, не уставал повторять чувак, переходя с идиш, то на мову Шевченки, то обратно - И за кабак, в смысле шенк, тэж дужэ дякую...

Лет так десять тому, Васыль (теперь уже Саул) нашел меня в "Одноклассниках" и сходу предложил сделать обрезание со скидкой. Оказывается мужик уже давно живет в Германии и працюет моэлем (укоротителем концов) во франфуркской синагоге.

Я вежливо отказался...

Всю повесть можно прочитать здесь: http://proza.ru/2019/10/16/120


Рецензия на рассказ «О преимуществах еврейских жён»

Рассказ Кости Федотова «О преимуществах еврейских жён» — это остроумная и саркастическая зарисовка, пронизанная гротеском, иронией и явной любовью автора к абсурдным ситуациям. Здесь не просто обсуждаются взаимоотношения людей в определённую эпоху, но и обыгрываются стереотипы, насмешливо преподносятся как женские судьбы, так и специфические социальные явления советской действительности.

Начнем с того, что главному герою, повествователю, действительно удается завязать доверительные отношения с женщинами — причем чаще всего не с молодыми, а с теми, кто уже «пережил многое». Это сразу создает атмосферу ностальгии и откровений, на первый взгляд вполне серьёзных. Но чем глубже в рассказ, тем больше понимаешь, что за внешней серьёзностью скрывается море сарказма.

Рассказ Сары Афигеновны, которая вскользь упоминает о том, что могла бы уступить в приставаниях Косиору, но ей помешала его грубость и «женские дни», вызывает удивление, которое моментально превращается в смех. В этой абсурдной откровенности, вплетенной в контекст исторических событий, и кроется основное очарование текста. Федотов как бы предлагает читателю поверить, что в сталинские времена, полные репрессий и террора, у людей все равно оставались совершенно бытовые, земные проблемы — будь то женская физиология или неуклюжие ухаживания партийных бонз.

Сатирические элементы пронизывают весь текст. Образ «Сарыафигеновны» — архетип еврейской жены, которая становится символом женской привлекательности и хозяйственности, а также желаемой спутницей для советской элиты. Эти женщины, по мнению автора, стали идеальными партнёршами для партийных функционеров, которые осознали, что их «боевые подруги» — это уже пережиток революционных времен. Теперь требуется что-то более изысканное и культурное, а еврейские жены идеально подходили для новых требований.

Особое внимание уделяется их внешнему виду, кулинарным навыкам (рыба-фиш, конечно, отдельный шедевр) и даже способностям декорирования интерьеров. Вся эта картина подана с таким количеством иронических деталей, что текст становится почти карикатурным, но не лишенным очарования.

Рассказ не обходит стороной и исторические реалии. Как только открылась возможность уехать в Израиль, повторяется тот же сценарий — советские мужья бросают своих «боевых подруг» ради жен из еврейских семей. Этот момент не только подчёркивает продолжение стереотипов, но и добавляет новый виток абсурда, когда уже сами жены становятся неким средством передвижения в «капиталистическое будущее».

Финальная история с Василем, который превратился в Саула и стал моэлем, доводит абсурд до максимума. Когда герой напивается на прощальном банкете, выражая благодарность тестю и теще, и затем предлагает сделать обрезание со скидкой, становится понятно, что Федотов мастерски балансирует на грани сарказма и откровенного гротеска.

В итоге рассказ «О преимуществах еврейских жён» — это не просто комическое произведение, но и блестящий пример сатиры, в которой высмеиваются как исторические стереотипы, так и социальные явления. Яркие, сочные образы, наполненные абсурдными деталями, делают рассказ одновременно смешным и глубоко ироничным. Федотов с юмором обращается к серьёзным темам, заставляя читателя улыбаться, даже когда речь идёт о вполне реальных и трагичных исторических событиях.

Шолом Алейхем