Легенда о Слепых Богах. Том 7 - Глава 18

Глава 18 - Знамения конца.
Часть 1
Шаг… шаг… остановка… волны песка становились все выше, и вскоре Алии начало казаться, что она и правда бредет по настоящему морю. Бесконечному морю, где все песчинки стали каплями. Море испарялось. Песчинки-капли поднимались вверх подобно дождю и исчезали в небе, по которому брели две фигурки среди волн и оттуда тоже лил дождь.
Зеркальный лабиринт, сбивающий с толку, морочащий сознание. Если бы не Гвен, Алия бы давно потерялась в бескрайнем океане. Даже небу больше нельзя было доверять. Только шорох песчинок под ногами доказывал, что она не стала одной из них, а все еще двигаются к горам. За прошедшее неопределенно долгое время они приблизились ненамного. Как же велика эту пустыня?
- Гвен, мы не успеем, мир разваливается, да?
Обернувшись, Кларио увидела, что подруга сидит на песке.
- Вставай, что удумала, нам еще до гор идти и идти.
- Это бессмысленно, верно? - Алия подняла голову. - Мы же все равно не успеем. Древо больше не вращается. Отец рассказывал о таком. Это конец мира? Мы все исчезнем, да?
- Прекрати, этого не будет! - Гвен опустилась на колени перед девушкой и встряхнула ту за плечи. - Слышишь, я этого не допущу.
- Перестань! - Алия нашла в себе силы смахнуть руку подруги. - Кем ты себя возомнила? Ты же сказал, что осталась Гвен Кларио. Ты упряма, невероятно сильна и искусна в бою, но это не то, с чем справится просто человек. Или ты солгала мне? - Алия заглянула в изумрудные глаза Кларио. Та взгляд не отвела, но и не ответила.
- Подтверди, что сказала правду. Это ты?
- Это я, глупая, неужели набралась дурости у Кальвина? Будь это не я, зачем мне пытаться снова и снова вернуть его? Кому он нужен, кроме меня?
- Но мы на другом краю света, как ты собираешься это сделать? У меня нет сил идти дальше, я ни за что не достигну гор. Иди без меня.
Гвен оглянулась на горы, снег на склонах отливал то зеленым, то голубым. Но за песчаным дождем их очертания становились гротескными, то казались великанами, упирающимися вершинами в небо, то холмами с пологими склонами. Из-за гор наползала темнота, расцвеченная алыми и золотыми полосами.  На той стороне лежал Сон и за ним Приора, а там ледяная наклонная башня. Что же творилось там?
- Ты права, нам не дойти.
Алия выдохнула почти с облегчением.
- Скажи, насколько ты хочешь вернуться? Что тебя зовет на ту сторону?
- Что? - не поняла девушка.
 Гвен набрала песка в кулак и медленно просеивала его на вторую ладонь. Песчинки ветром уносило в сторону гор. Но казалось ветер дул только здесь. Остальное песчаное море по прежнему стремилось стать небом.  Нет, наверное показалось.
- Твое желание вернуться домой. Кто ждет тебя там? Чего ты желаешь настолько сильно, что не важно, каким способом воспользуешься?
«Ивон… весельчак Ивон, наверное он с ног сбился в поисках. И даже мрачный Анджи… я хочу их видеть… Нет, не то, есть кое-что , я врала сама себе, Мне не все равно, я не могу отказаться от прошлого, я не могу отказаться от тебя. Только здесь, на другом конце мира в конце времени я поняла, чего хочу...»
- Я хочу еще раз увидеть отца! - выкрикнула она со слезами на глазах, но песок тут же набился ей в рот и Алия закашлялась.
- Отлично, это я и хотела услышать. Не удивляйся ничему, я и сама не до конца понимаю, но знаю, что могу.
- Что… можешь? - опешила Алия, когда развернувшись, Гвен сдула с ладони остатки песка в сторону гор. Раздался тонкий свист. Свист перерос в звон, а звон стал гулом. Заходила ходуном земля. Песок дрогнул и песок и дождь с неба превратились в застывшие отражения. В каждой капельке и песчинке Алия увидела свое перепуганное лицо. А потом на нее уставился огромный серебристый глаз, окруженный изумрудной и фиолетовой чешуей.
 Она закричала, но Гвен зажала ей рот. Контуры гор впереди поплыли, качнулись сначала вправо, потом влево, просели потом начали вытягиваться, изменяя форму, вбирая в себя вершины и склоны. Распахнув рот, Алия смотрела как горы превращаются в нечто. Нечто обрело хвост, некогда бывший одним из отрогов, а ближайшие предгорья стали лапами, каждая из которых была размером с башню Синода в Приоре. Не чувствуя ног, Алия поднялась и сделал два шага вперед, завороженная зрелищем, открывшимся перед ней.
Дракон? Это? Атласские горы все это время были огромной спящей зверюгой? Бежать было столь же бессмысленно, как пытаться спрятаться от урагана в отрытом поле.
- Это… Кто это, Гвен? - она хотела слышать звук человеческого голоса, чтобы убедиться, что еще не умерла от страха.
- Атлас, - Гвен протянула руку и помахала зверю точно старому знакомому.- Когда-то он вынес меня из пустоты, помог избежать безумия.
- Тебя? Но ты же сказала… ты… обещала… - Алия почувствовала себя единственным человеком в мире монстров. Та, кто стояла чуть впереди нее и ласково улыбалась зверю из гор, больше не была ее подругой
 А меж тем, дракон шевельнул хвостом, чтобы повернуть голову. Взгляд четырех глаз разного цвета сфокусировался на двух фигурках на песке. От этого движения, пустыня вновь затряслась, не удержавшись, Алия упала на землю.
Гвен протянула ей руку.
- Не бойся, ты же сказала, что тебе есть к чему возвращаться. Атлас создан из великого желания, в нем есть и твое, а значит ты можешь воспользоваться его услугами.
- Нет, ни за что, я никогда… - Алия вскочила и попыталась убежать, Гвен ловко поставила ей подножку.
- Если передумаешь, желание пропадет и он сожрет тебя, сделав частью себя, одной из чешуек. Хочешь, чтобы я объясняла твоему отцу и дружкам, как это произошло?
Когтистая лапа, похожая на лягушачью, если бы лягушки были высотой с гигантское дерево, грохнула о землю. Песок посыпался в расщелину, образовавшуюся после удара. Чудовище пригнуло шею, Алия окатил снежный ливень. Снег все еще лежал на трех гребнях, недавно бывших вершинами гор.
Гвен без страха забралась на первый коготь и протянула руку подруге.
- Хватайся!
- Гвен, это и правда ты? - Алия старалась не встречаться взглядом с драконом, но это было все равно, что не видеть океан в самой его середине. Она отражалась в глазу, а еще в нем отражалась пустыня, и небо, и больше не существующие горы, и далекие леса Сон. Да что же он такое?!
- Сейчас это я, а ты это ты. Но если останешься здесь, эта пустыня исчезнет через несколько часов, а тебе ни за что не добраться до гор, которых больше нет. Древо начнет последний поворот отсюда. Ну же, забирайся! Или хочешь бросить отца одного на милость глупого короля?
- Глупого? - да, так могла сказать только Гвен.
- Сай Валентайн поглотил его, я собираюсь остановить его и вернуть моего слугу, прежде, чем случится непоправимое. Ты со мной? Ты ведь не оставишь боевую подругу по Отряду Лилии?
"Да, ее глаза те же, что я помню. Они горят нестерпимым изумрудным пламенем. Я не могу ошибиться".
С этой мыслью, Алия протянула руку и Гвен мгновенно вытянула Энн наверх. Мир завертелся, А уже через несколько секунд Алия обнаружила, что цепляется за гребень — дракон перенес их обоих на спину и выпрямился, разминая лапы. Гигантские когти скребли песок, оставляя все больше расщелин.
 Снег и песок закружились в вихре, вихрь разделился на две воронки, объявшие всю пустыню. Казалось, дракон вбирал в себя и небо и землю. Алия забыла, что нужно бояться, будто дракон съел и ее чувства. А потом вихри распались и легко соединились над самым высоким из гребней, образовав два крыла, похожих на шлейф грозы.
Взмах… взмах… Алию едва не сдуло с гребня, но Гвен крепко держала ее. Взмах! - наконец, оттолкнувшись от земли, дракон взмыл в небо, а когда это произошло, внизу не осталось земли. Они убегали от наступающего безвременья.

Часть 2
- Если скалярные произведения равны константе линейной магии, то, этот закон…
Кап… Кап… Кап…
- А решение уравнения лежит сразу в четырех устойчивых размерностях, то модуль…
Кап.. Кап… Кап...Кап…
- Нет, так решительно невозможно работать! - Кальвин погрозил кулаком, с зажатым в нем стилом протекающему потолку и получил еще пару холодных капель прямо на лоб. Капли грозили превратиться в тонкую струйку, да и от былого великолепия сводов не осталось и следа. Потолок пещеры будто сплющился, покрылся неправильными разводами и продолжил протекать. Лед плавился. Сама структура, из которой была создана Игла, не могла больше противиться концу времени. Дыхание уже почти мертвого Старого Древа растапливало наклонную башню, словно детскую снежную крепость лучи весеннего солнца.
- Может стоит перебраться еще на уровень выше? - предложил Микалика. Он сидел напротив Кальвина и ухитрялся проверять вверх ногами все, что тот пишет в Дневнике. Демон Цветов выглядел мокрым и жалким, синюю шаль можно было выжимать, да и сидел он прямо в луже. Мечта висела на плече брата, время от времени позевывая.
- Выше только крыша мира, дальше взбираться некуда, - Кальвин поспешно убрал чернильницу с золотыми чернилами, чтобы в нее не попала очередная протечка.
- Ты же новый Аттрактор Иглы. Разве не в твоей власти убрать эту мерзкую чистую воду? Я на своем болоте справлялась лучше.
- Ну так сделай что-нибудь сама, я этого не просил, - огрызнулся Кальвин.
- Ох, не надо злить сестренку.
- А пусть не говорит под руку… логарифм, помноженный на постоянную… Что? - слишком поздно Кальвин спохватился.
- Тогда я сделаю все сама, ты бесполезен, - с презрением хмыкнула Сердце Зоны и топнула ножкой. - Позову того, кто сможет задержать это недоразумение, Старое Древо. Пока ты не закончишь начатое, он не подпустит ничего из того мира сюда.
- Что, агх… - Кальвин едва успел подхватить Дневник и стило. Чернильница приземлилась на лоб, содержимое растеклось по лицу. Башню закачало, Кальвин почувствовал, как она потеряла несколько уровней выше и ниже. В проемах далеких окон замелькали яростные тени и стало как-то мрачновато. Тень медленно окружала Иглу, сделав круг, исчезла где-то на верхушке.
- Что ты творишь, сестренка?! - Микалика, путаясь в своей хламиде, кинулся к Мечте, отнявшей пальцы от губ.
- Он устал ждать, я просто выпустила его порезвиться, а что?
- Его? - Кальвин перебрал в голове все возможные варианты. Но единственное, что подсказывало воображение — нечто только приземлилось где-то намного выше и Игла больше не была Иглой, а стала сломанной тростинкой. Нечто невесомое, но чья тяжесть способна заставить прогнуться целый мир, подобный Игле.
Не сговариваясь Кальвин и Микалика бросились к винтовой лестнице, только что появившейся сбоку от входа в зал. Но Кальвин ее создал, или то была воля Микалики — они не знали. Выше и выше, минуя уровни, минуя целые и сломанные участки так и недостроенного мира, они оказались на верхушке почти одновременно.
Лениво взмахнув крылом, то, что сидело на вершине, заставило родиться ветер такой чудовищной силы, что четверти находившегося неподалеку Тира попросту не стало. Шевельнулись усики и новый взмах вторым крылом.
- Не желаю этого видеть!
 Кальвин выкрикнул слова в полный голос, позабыв, что теперь они имели силу прямого приказа на этом полюсе существования. А сила это была страшная и страшно капризная. От неожиданного поворота башни Рейвен сам едва не вылетел за пределы с крыши, но Микалика успел подхватить его и удержать за руку.
- Что… что это такое?! Что притащила сюда твоя сестра?
 Микалика смущенно отвел взгляд.
- Прости, я не могу ее контролировать, она сама по себе. Это Создатель Цветов.
- Это?
Ярко-алое, бархатно-черное, глубоко-коричневое, тепло-золотое. Часть закатного неба спустилась на землю, молнии вплетались в узоры на огромных крыльях, тонких словно прозрачная льдинка по весне. Создание, которое Кальвин видел в воспоминаниях Микалики, то, что родилось в самой первой Зоне Промежутка. То, что кружило в блеске молний над бескрайними полями цветов.Грозный страж, призванный охранять Демона. Крылья, символизирующие...
Маленькая фигурка карабкалась по услужливо опущенному усику.
- Микалика, останови свою сестру! - закричал Кальвин.
Фасетчатые глаза чудовища повернулись к нему, в них отражался конец этого мира.
- Ай, жжет-жжет! - он зажмурился, но успел увидеть, как Демон бросился к Мечте.
- Сестра, стой! Не делай этого! Пожалуйста!
Усевшись верхом словно наездница, хранительница болота схватилась за усики бабочки и рассмеялась в небеса.
- Но это же весело! Хочешь со мной, братик? - она протянула руку. Она ждала.
- Я… - Микалика оглянулся на Кальвина.- Нет, сестра, я останусь здесь, нам нужно закончить Дневник.
- Вот как… - волосы скрывали глаза девушки, но отчего-то казалось, что она едва не плачет. Хрупкие плечи задрожали. - Я всегда хотела подняться в небо, но могла только наблюдать за ним из глубин. - Она погладила крыло Создателя Цветов. - Он такой же, мы хотим летать.
- Сестра!
Взмах… взмаххх!
 Микалика заслонился синей шалью, укутав в нее обоих, себя и Кальвина, и оба полетели вниз вместе с вершиной Иглы, обрушившейся сама в себя. Создатель Цветов сорвался с края, тяжело взмахнув крыльями, поймал восходящий поток воздуха и устремился на Юг.

Часть 3
Чтобы начать мир, потребовалась любовь Создателя, бесчисленные иглы Древа и страх Пустоты. Перед его концом придут знамения, которые прежде полностью изменят его: В Бездне Проснется Создатель Цветов, восстанут Аттласские Горы и небо обретет крылья. Над миром пронесется голос о Мечте, луна и солнце породят семь сыновей и дочерей, которые будут сиять на ночном небе подобно самым ярким звездам.
- Что, это, летопись? - склонившись над плечом брата, Ишара заглянула в лист.
- Не знаю, предсказание? - спросил он в ответ.
- Ты же единственный из нас можешь читать отблески линий бифуркации.
- Бифуркатор бы смог, но Валентайн отказался от такой силы.
- И что теперь?
 Пальцы Креонта и без того призрачные, задрожали и выпустили стило, но Ишара бережно вложила его обратно.
- Не заканчивай, пока можешь. Мне кажется, если перестанешь записывать, это место исчезнет. Твоя летопись все еще делает его реальным.
- Сестра, мы уже умерли  и стали призраками Ветвей остановившегося Древа.
- Нет, я жива! Жива! Пока помню Клайма, я жива, пока помню Себити, все светлые моменты моей жизни в мире людей, я жива!
- Сестра… - Креонт закрыл глаза, а когда открыл, взгляд стал далеким и пустым.
- Расплывается все, почти ничего не вижу. Белые пятна.
- Пятна? - Ишара вздрогнула. - Что это? - сидя на ветви Древа, она протянула ладонь и поймала белый комок. А когда разжала пальцы, от него не осталось ничего, кроме лужицы.
- Снег, - Креонт повел стилом, сделал круговое движение, и белые хлопья затанцевали вокруг палочки. Постепенно снег стал гуще, пока не пошел сплошной стеной, засыпая двух Богов с головы до кончиков крыльев.
За снегопадом исчезла Вершина Древа, растворились ветви и разноцветные сполохи, ледяная и живая части стали неотличимы друг от друга. Все вокруг стало снегом и потонуло в нем.
Креонт занес стило, а потом перевернул параллельно земле, взяв его за оба конца и прикрыл глаза.
- Ничего! - воскликнул он внезапно. - За снегом нет ничего, будто история обрывается после него, - таким ошарашенным Бога Истории не видел никто.
- Мне страшно, - призналась Ишара и заплакала. - Я не хочу растворяться в этом снеге.
- Сестрица, не плачь. Конец это всегда начало чего-то нового. И если даже мы не можем увидеть этого, значит оно по истине грандиозно. Кто-то другой теперь напишет эту историю за меня. И, кажется, я знаю, кто. Увидишь. Под белой пеленой бог и богиня обнялись, крепко прижавшись к друг другу, постепенно и их силуэты скрылись из вида.

Часть 4
Через снега… сквозь белую пустыню… тропою, заметенной осколками льда… петля через сказочный лес, где деревья превратились в произведения искусства, оставив позади звуки нарастающей битвы — самой грандиозной, что видели оба мира.
Дважды они с Мизаром воспользовались кольцом для перемещений, а на третий раз…
- Дальше открытое пространство, нам не пересечь его, если только… - Мизар искоса взглянул на  спутника. Рука Сая скользнула в складки плаща, нащупав то, что он бережно хранил.
- Нет, сейчас это не имеет значения. Я не могу убить ни одного из них.
- Для этого я здесь, - вкрадчиво ответил Фон Грассе, стягивая черную перчатку.
- Это не понадобится, пока, береги свои силы.
- Мы можем прыгнуть еще раз. До Иглы осталось не так уж далеко.
- Ближе, чем ты думаешь, она совсем рядом и прямо здесь, в этом лесу. Слышишь, как тихо? Это тишина не зимняя, а изначального снега.
- Хотел бы я понимать хоть крупицу того же, что и вы.
- Хочешь занять мое место? - Сай не удержался от улыбки, зная странности характера спутника.
- Это был бы интересный опыт, но я знаю пределы своих возможностей. Мне гораздо лучше удаются разрушающие вещи.
«О своей дочери он говорит, не иначе»,- понял Сай.
-  Спасибо за откровенность. И за то, что решил последовать за мной. Все же, с тобой я почти как с Кальвином, хоть вы и разные, но все же братья.
- Прошу, не сравнивайте меня с этим безответственным неудачником, - сухо ответил Мизар и Сай снова рассмеялся.
- Прости, я все еще веду себя так, будто ничего не изменилось.
- Не заставляйте себя меняться, - Мизар приложил ладонь к груди. - Для этого еще будет время.
- Ты прав, но поспешим, - Сай сделал шаг, и неожиданно снег под ногами задрожал, заплясали снежинки, составляющие наст. Деревья стряхнули с себя ледяной панцирь, обнажив белесые ветви. Где-то вдалеке, за лесом, небо окрасилось в алые пятна. Прямо над головами путников в облачной пелене сверкнул хвост далекой молнии. Должно быть она была просто огромна!
- Что это? Зимняя гроза? - насторожился Мизар.
 Сай поднял руку к небу и сжал пальцы. Раскрыв кулак, он посмотрел на ладонь. Кожа слегка поблескивала от охристой пыли.
- Что это? Пепел?
- Нет, - фиолетовые глаза Сая сузились, - пыльца.
- Это ведь наш мир?
- Да, пока еще наш, - выдохнул Сай.
 Наконец, небо обрело форму. Цветные кляксы смешались, по небу поползла трещина молнии. Молния очертила совершенную симметричную форму и с отвратительным звуком рвущейся ткани пространства оттуда выпало нечто, вроде мотылька.
- Зверь из Бездны, - прошептал Мизар и сделал пальцами охранное движение.
- Ты видел его раньше?
- Только тени, давно в детстве по глупости отвел туда моего младшего братца и едва не столкнул его туда. Я был зол, но ничего не мог сделать, даже зная, что против моей матери плетется заговор. Я хотел показать Кальвину, что случится, если он пойдет против меня и матери. Это, - Фон Грассе кивнул на лениво планирующего к ним мотылька, - инструмент, который пленили демоны в незапамятные времена, то, что способно стереть неправильные повороты истории.
Бабочка сложила крылья, а потом спикировала. Раздался звон подобный тысячи гонгов, даже столь тусклый день померк и превратился в мокрую бумагу.  Очертания леса стали лишь плоской зарисовкой, а бабочка приколотым экземпляром в коллекции собирателя редкостей. Зверь снова устремился назад, туча пыльцы, осыпавшаяся с его крыльев изменила окружающий пейзаж до неузнаваемости. В нем появились дыры, ведущие в никуда — просто стертые куски картины.
- Он не может пробиться, - заметил Мизар. - Это какой-то барьер?
- Нет, всего лишь сжатое время, последняя преграда, разделяющая два мира, полагаю. Похоже в Игле время все еще движется иначе, чем здесь. Хотя и то и это стремятся к остановке.
Мотылек сделал кувырок, заложив вираж, а потом вновь спикировал на невидимую преграду.
 На сей раз дыр стало еще больше. Снег покрывал тонкий слой пыльцы, способной проникнуть через барьер. Там, где она опадала, снег превращался в жидкую грязь.
- Мне знаком этот запах, - Мизар наклонился и несмотря на предостережение Сая растер в пальцах пахнущую болотом жижу. - От нее пахло точно так же, хотя ее только что вымыли с мылом.
- О ком ты говоришь?
- Естественно, мой принц, что вы не можете знать о ней, вам и не нужно знать об этой грязи, что разливалась под корнями Древа. Она вылезла из той же ямы, что и эта тварь, что сейчас кружит над лесом, пытаясь пробиться сюда. Сердце Зоны, так ее зовут.
- Сестра Микалики? Но… - Сай задумался, опустив голову. - Но если это она, - теперь и ему показалось, что на спине Создателя Цветов виднелась маленькая белая фигурка. Наездница умело управляла чудовищем, вновь и вновь с исступленной яростью посылая его на барьер. Ее послали из Иглы? Это Кальвин? Или же… она действует по своей воле?
- Зная это создание, второе наиболее очевидно. Кроме того, ее упорство поражает. Создатель Цветов был тюремщиком Микалики, - сказал Мизар, - но с той же легкостью его можно натравить на людей. Для него все равно — люди, звери, демоны или Боги, в чем-то он похож на силу, которой пользуется моя дочь. Но это просто инструмент без души.
- Оно так опасно? - поразился Сай.
- В Хаосе меня с детства пугали сказками о конце времени, когда зверь вырвется из бездны и поглотит старо Древа, чтобы родилось новое. А теперь сказки оказались не такими уж сказочными.
- Два Древа умирают, но если этот монстр вмешается, мне не удастся сохранить то, что я должен. Люди — самое хрупкое сокровище обоих миров. Я не имею права пустить эту тварь сюда.
- Боюсь, мой принц, она не станет спрашивать разрешения. Вы намеренно ограничили свою волю как Аттрактора Древа?
 Вопрос был столь неожиданным, что Сай едва не выронил то, что доставал из-под плаща.
- Что ты имеешь в виду? Я никогда не хотел использовать эту силу так же как Люсьен Энн, она его и погубила.
- Нет, его погубила любовь к экспериментам. Он был безумным ученым как и Лавкрит еще при жизни. Я помню во время коротких визитов в Хаос. Думаю, уже тогда он наблюдал за моим братом. Что это? - Мизар кивнул, заметив часы в руке Сая.
- То, что поможет тебе задержать ее на такое время, пока я не вызову нечто, что сможет сравниться с Создателем Цветов.
- Вы хотите биться с ЭТИМ? Думаете я позволю вам в одиночку…
- С этим ты сможешь быть равным мне, - Сай открыл ладонь Фон Грассе и вложил в нее часы Вельки. - Используй их, - с этими словами он послал в Предмет Залога всю информацию, какой обладал сам о принципе их действия.
- Вы отдаете мне то, что хранили весь путь, ради этих часов вы отправились в Астал, а не для того, чтобы попрощаться с мисс Эльмио  и передать отречение генералу. От них за километр несет хвоей. Еще не все иглы осыпались, да?
- Осталось недолго. Но Оно с той стороны попало в замкнутую петлю, силок огромен и искусен.
- Вы уже использовали их?! - глаза Мизара сузились и на лице промелькнула секундная досада. - Простите, мой принц, я забылся на миг. Это ваше право. Так время сейчас… словно очень голодный раненый зверь в капкане. Стоит пружине разжаться, - Фон Грассе зажал часы кончиками пальцев, будто вот-вот был готов выпустить их, - и… вы сами знаете, что произойдет, да, вы ведь уже просчитали все варианты.
- Только один. Ты освободишь время, разбив часы. Их нужно разбить так, чтобы даже осколков не осталось, ты понимаешь? - Сай пристально посмотрел на подчиненного и тот отвел взгляд.
- Чем сильнее эффект, тем сильнее следствие. Создатель Цветов и его всадница ворвутся в наш мир на невероятной скорости, и тогда… вы приготовите им подходящую стену, чтобы разбиться вдребезги?
- Чтобы разбить то, что разбивает мир, нужно нечто посильнее эффекта раскручивающейся спирали времени, - Сай покачал головой. - Но обещаю, что найду что-то подходящее, что не пропустит их дальше этого леса. - Взгляд Валентайна устремился на север, став далеким и прозрачным точно подтаявшая снежинка. - Зверь, подобный ему. И полная противоположность.
Некоторое время казалось, то Мизар не согласится. Этот человек… за все время знакомства, Сак так и не смог понять, какими вычурными путями бродят его мысли. Он был уверен, если использовать хотя бы толику сил, которые достались от Люсьена, можно заставить подчинится даже Фон Грассе.
- Я не хочу принуждать тебя, это должен решить только ты.
- Сколько времени нужно вам, чтобы вызвать зверя? - спросил Мизар и Сая позабавила ирония фразы. Время с этих пор только то, чем делает его эта маленькая вещица на ладони Фон Грассе. Инструмент, бережно хранимый Креонтом, украденный у него и теперь с его помощью последняя хрупкая упорядоченная структура времени Древа будет разрушена.
- Столько, сколько тебе понадобится, чтобы сдержать ее, - Сай кивнул на неистово добивающую остатки барьера бабочку.
- Тогда я постараюсь сделать это как можно медленнее.
- Не причини вред наезднице. Если это та, о ком я думаю, она дорога Микалике, - предупредил Валентайн.
- Если это мой брат натравил ее?
- Невозможно! Невозможно, - уже спокойнее ответил король. - Кальвин не мог так поступить.
- Но так не мог поступить и Зоар, но он предал вас, а теперь вы получили силу своего злейшего врага.
- Аттрактор… я никогда не думал о нем, как о враге, - уклончиво ответил Сай. - Хотя, неизвестно, что он думал обо мне.
- Надеюсь, я знаю, что на сердце у вас. И ради того, чтобы облегчить это ношу, я сделаю то, о чем вы не просили.
- Что? - Сай протянул руку, но Фон Грассе отступил на шаг, отгородившись коконом уничтожения. Для новых глаз Сая это выглядело как слепое пятно на пространстве чистых красок.
- Не волнуйтесь об этом.
 Сай отшатнулся, когда направленная стрела желания уничтожения пронеслась над головой и с шипением растеклась по золотому клинку, которым загородился Зоар. И одновременно, развернувшись, Фон Грассе припал на колено и метнул в другую сторону балансировочный кинжал, пропитанный приказом растворить. Крутанув тускло светящийся фиолетовым посох похожая на призрака фигура Сона отбила его в сторону, хоть и не без труда.
- Осторожно, сзади! - крик Мизара был излишним, спиной Сай почувствовал убийственное намерение прежде, чем черное лезвие срезало ему голову. Лишь прядь волос кружась, упала на снег.
- Пришли по его душу? - Мизар медленно поднялся. Три фигуры — фиолетовая, золотая и серебристо-серая окружили их. - Пользуетесь тем, что он не может никого из вас убить? Вам еще мало?
Вместо ответа Зоар, или то, что от него осталось, поднял крыло словно требуя ответа.
- Мы лишь хотим понять, полностью ли ты осознаешь, что он задумал? Помогая ему, знаешь ли конечную цель его намерений?
- Смею надеяться, что да.
- И то, что для него нет разницы между мирами, если в них нет Кальвина Рейвена? - спросил Зоар.
-  Так было всегда, но мне не нужно причины, чтобы следовать за королем или Аттрактором, мне нужна лишь причина следовать за Саем Валентайном - и это свет моей звезды. Даже если ее свет не для меня, то, что я могу любоваться ею — для меня более, чем достаточно.
- Гвен Кларио теперь…
- Хватит болтовни, вы лишь неуспокоившиеся призраки предательства, должны исчезнуть. Вам нет места в новом мире, который создаст мой принц.
 Казалось, Зоар хотел сказать что-то важное, но Мизар развел руки в стороны, трех Богов и его скрыло плотное кольцо темноты, раздался взрыв, когда три принципа созидания и один фактор уничтожения столкнулись в немыслимом противостоянии. Темная сфера исчезла. Сай чувствовал, что они все еще где-то здесь, но теперь ничто в мире не касалось битвы четверых.
«Удачи, Мизар, даже ослабленные, они все еще Боги. Но они правы… Не ради мира, а для одного человека… я совершаю все эти безумства. Я все еще хочу узнать ответ на один вопрос, который когда-то задал Микалика Бифуркатору. Какой...»
 Барьер разлетелся на осколки. С победоносным криком, от которого небеса треснули золотой молнией, бабочка прорвалась в Старое Древо.
Прикрыв глаза, Сай вспомнил миг начала. Тот миг, когда новое, только что рожденное Древо предстало перед Аттрактором. Он вспомнил миг начала, когда наклонная башня Иглы прорезалась первым кристалликом льда. Он вспомнил золотую слезу, упавшую на мертвую почву Хаоса. Он вспомнил как родились Семь Слепых Богов… И это вечное начало, все эти тысячи и тысячи рассветов мира он вложил в свое творение.  То, что обрело крылья. Нежные и раскидистые крылья, что укрывают небеса. Крылья, сплетенные из хвойных игл, из зарождающихся снежинок, из белоснежных перьев птиц. Но образ, который придумал ему Сай, был выдумкой человеческого разума - не дикий зверь из Бездны, не мифическое создание — величественный глаз снисходительно посмотрел на него, из клюва исторглось поощрительное клокотание. Сокол, несомненно это сокол, что парит над раскидистыми долинами и степями Гладии, но забирается на вершины гор. Птица, которой принадлежит эта земля, птица цвета Иглы и с сердцем, созданным под кроной Старого Древа. С надеждой и мечтой об обещанном и пока неясном будущем. Эта птица сможет донести его на самую вершину Иглы, туда, где должен быть Кальвин. Но сперва… Нагнувшись, он поднял часы, оброненные Мизаром. Хотя скорее, тот просто выбросил их. Этот человек всегда и все делает по своему.
 Склонив шею, птица подставила когтистую лапу, величиной с подножье гигантской секвойи. Цепляясь за перья, каждое из которых было размером с ладонь, Сай забрался и уселся на спине создания.
Свесившись на бок, он заглянул в глаза птице, увидев в них перевернутое отражение себя. А в его глазах в свою очередь отражалась птица. И так до бесконечности. И снова и снова, пока, наконец, Сай не почувствовал, что он и есть птица. Расправив огромные крылья, он срезал верхушки окрестных деревьев, посыпались превращенные в лед ветви. Взмах… взмах… Оттолкнувшись от земли, он взмыл в небо, которое атаковало его со всей яростью первобытной грозы. Начало и конец времени… Под сенью крыльев безумия...

Часть 5
- Не узнаю этого места, это точно та пещера?
-Ты можешь сделать ее чем захочешь, - заметил Микалика.
- И то верно, - прикрыв глаза, Кальвин попытался представить себе как можно ярче то, что хотел увидеть. То место, в котором он мог чувствовать себя уютно, место из реверса, который никогда не сбудется. Место, которое не вписывалось в концепцию, место, которое не сосуществовало ни в одном варианте нового мира. Единственное, что отныне будет недоступно ему - простота. Простые человеческие радости.
 Запах старых фолиантов и пыли, а еще к нему примешивается едва уловимый теплый аромат свежих булочек с имбирем. Да, именно таких, какие умела печь Велька. Шорох страниц на свежем ветерке из окна, занавешенного ситцевыми шторками. Ворчание старика Нельфа снизу... Смех Вельки и Сая с Гвен, когда они вчетвером проводят долгие вечера за небольшим читальным столиком. Велька попросит научить ее новому заклинанию. Сай примется рассуждать о том, как изменится их страна через год или два, а Гвен... Гвен просто скажет, что ей нужно на цветочный рынок...
Приоткрыв один глаз, Кальвин убедился, что все получилось с точностью до детали. С одним исключением - библиотека была пуста. Только он, да Микалика у окна.
- Здорово получилось, - Микалика с восторгом перебегал от полки к полке, выбирая наугад то одну, то другую книгу и отбрасывая их, принимался за следующую.
- Да это же настоящее сокровище.
- Это настоящая библиотека, такой ее запомнил, в Виере, - грустно улыбнулся Кальвни и представил еще чашки с ароматным дымящимся чаем. - Садись, думаю, так будет удобнее. Нам нужно придумать, что дальше.
Микалика с трудом оторвался от окна. Даже город был воссоздан с той точностью, с какой Кальвин запомнил Виеру.
- Хочешь к сестре? - догадался Рейвен. - Можешь отправляться к ней.
- Хочу! Конечно хочу! - порывисто воскликнул Демон Цветов, но потом сник. -Но еще я дал обещание. Я должен увидеть мир, который обещал другу.
- Хорошо, - Кальвин закала рукав и макнул стило в услужливо появившуюся на столе чернильницу. Золотая капля задрожала на кончике, грозя сорваться и запачкать последние страницы Дневника. - Тогда давай постараемся как следует. Поможешь мне?
- Спрашивай. Ведь я прочел намного больше книг, чем ты, я и написал самую первую книгу в мире, - не без самодовольства ответил Микалика.
- Даже не буду спорить, я тоже пытался прочитать все книги мира, когда жил на чердаке в королевской библиотеке, казалось, это возможно... Ладно, пора потрудиться, - Кальвин помотал головой. - Когда рождается что-то новое, нужны три условия: Первое? – Кальвин занес стило и сделал глубокий вдох. - Подскажи?
- Отрицание небытья. И две причины, - Микалика обходил зал, касаясь рукой полок. Он отвечал без запинок, будто читал наизусть, а не воспроизводил самые сокровенные знания обоих миров. Неужели и это было однажды где-то написано? - Скажи, нас ведь заперли здесь, и это не Айнова. Я больше не чувствую его присутствия. А ты? - спросил Микалика насторожено.
 Рейвен прислушался к своим ощущениям, оторвавшись от Дневника
- С чего это ты вдруг. Ммм, похоже так и есть. Но я никуда не хочу. Вот она - мечта, когда-то я бы отдал все, чтобы все эти книги стали моими, - Кальвин развел руками. - Ну так, на чем мы остановились? Две причины?
- И две причины, - Микалика прислонился спиной к полке и, откинув голову, развел руки в стороны. - Первая….
Неожиданно в библиотеке начался настоящий дождь.
- Скорее, книги, книги! - Кальвин вскочил и едва сумел вспомнить ограждающее заклинание: "В поисках защиты, я обращаюсь к милосердию Древа!"
 Капли застыли, а потом потекли вверх, впитываясь в стены, делая их тюрьмой более крепкой, чем металл.
- Даже твое желание нас не спасет. Башня тает, - заметил Микалика.
- Знаю, - Когда над маленьким кусочком нормальности в огромной пещере расплылся золотистый купол защиты, Кальвин выжал волосы и прислушался к миру, что сейчас рушился вокруг, к другому миру, который ждал тот же конец.
По стене справа скользнула тень гигантской птицы. Раздался шорох крыльев. Кальвин улыбнулся. - Я знал, что ты тоже упрямый.
- И два условия. Фактор решимости начать. И фактор решимости продолжать.
- Заклинания линейной и нелинейной магии.
Стоило произнести это, как страница Дневника развернулась, она становилась все больше и больше, пока лист не заполнил собой все пространство. Буквы, слова и символы потекли, накладываясь и впитываясь друг в друга. заклинания... "В ожидании весеннего дождя... В поисках мудрости... Длань Создателя... Воля Деи... Десятки и сотни тех, которые Кальвин знал, тех, которые были смутно знакомы и те, которые он никогда не слышал прежде, и с каждым заклинанием, что появлялось в Дневнике, оно исчезало из мира.
- "Листопад игл, факторион..." - произнес Кальвин, на всякий случай решив проверить. Но едва последний символ заклинания впечатался в страницу, растворившись в ней. Он понял, что не может вспомнить ни строчки, а спустя минуту уже смутно помнил, что такое линейная и нелинейная системы.
Подняв взгляд, Кальвин тряхнул головой и уставился на Микалику. Тот смотрел на него с тем же непонимающим и сочувственном выражением.
- Скажи, мне кажется, я забыл что-то важное?
- Реверс, - Микалика приложил ладонь к странице Дневника. - Он будет помнить, все, ведь это моя первая книга. Если ты забудешь, - Микалика постучал себя по лбу. - Я твое второе я, резервная копия вещей. Сестра подарила мне эту способность.
- И когда ты узнал об этом?!
-Только что, когда ты спросил.
- Мне кажется, что я схожу с ума... - Кальвин замер, когда понял, что вывел следующим в Дневнике. - "Вторая причина... Мика, ты знаешь, почему были созданы Слепые Безумные Боги?"
- Потому, что мой друг разделил себя на семь частей. Он очень грустил, - на губах Демона появилась странная улыбка.
- О разве они не предали твоего друга? Они хотели возродить его, но тем причиняли много страданий моему. Ты... не злишься на меня?
- За что?
- Если бы им это удалось, я бы убил их, а потом его, твоего друга, - Кальвин посмотрел прямо в глаза Демона.
- Хочешь убить их всех?
 - Ты мне скажи, - Кальвин развернул Дневник так, чтобы мог видеть Микалика. - Это вторая причина? Хаос, смешение и флуктуации. Ты заметил, что все они умирали? Сначала Талион, потом Даркнуар, следующий Сон. Даже Фрактал, Синергия и Аттрактор. Мне кажется, в твоем плане...
- В нашем плане, - поправил Микалика.
- В нашем плане закралась ошибка.
- Ты знаешь что нет, ты сам вложил эту формулу в Новое Древо.
- Значит, кто-то создал эту ошибку специально. Я не силен в таких вещах, изначально план придумал именно ты. Что скажешь? Кто смог помешать тебе? Аттрактор?
- Нет, он был слаб.
- Синергия? Нет, - Кальвин сам отмел такую возможность. - Она никогда бы не сделала ничего, что навредит Бифуркатору или Фракталу.
- Айнова тоже умер, - констатировал Микалика как бы между прочим.
Стило выпало из пальцев. Кальвин ошарашено уставился на свое второе я.
- Повтори, не расслышал.
- Он исчез из этого плана бытия, его присутствия не ощущается, ни его мыслей, ни его желаний, ни его амбиций.
- Твоя сестра?
- Нет, тот, кто скорее всего и внес ошибку в мои формулы.
- Ты знаешь, кто это?
Микалика подошел к окну и подул на него, на белом запотевшем пятне он приложил свою ладонь, затем пририсовал две изломанных линии, похожие на крылья, приделал две птичьи лапы, заканчивающиеся когтями.
- С востока. Она идет с востока.
- Она? Почему я ничего не чувствую?
- Потому, что она старше меня, старше Древа, старше Айновы и пустоты. Я... я не знаю, кто она и не знаю, как исправить эту ошибку.
- Чего она хочет?
- Не знаю, но сестра сможет остановить ее. Если нет, - Микалика подошел и положил ладонь на страницу Дневника. На бледной бумаге остался отпечаток ладони, будто прожженный кислотой. - Ты закончишь нашу мечту за меня?
- Я?! Хочешь бросить меня здесь одного? Нечестно! Или...- Кальвин схватил Микалику за чуб.
- Отпусти! Пусти!
- Что ты знаешь? Что ты знаешь об этом драконе? Кто она? Чего хочет?
- Не знаю!
- Врешь! Я и ты одно и тоже, ты боишься и я боюсь, мне тоже страшно.
- Не бойся! - Микалика обнял Кальвина и прислонился лбом к его. - Я не дам им испортить нашу мечту. "Скажи, какой мир ты хочешь. чтобы я придумал", - помнишь эти слова? Не забывай никогда.
Полоснулась по щеке синяя шаль, Микалика исчез, растворился в тенях среди книжных полок.
- Мне нужно согреться, да-да, согреться, - поежившись, Кальвни представил себе пузатый чайник и две чашки. Почему две? Здесь же никого нет, кроме него. Вздохнув, Рейвен нацедил себе ароматного дымящегося напитка, затянул волосы в высокий хвост и засучил рукава.
- Так, придется хорошо потрудиться. Не волнуйся, я сделаю вссе, как надо, хотя это и ужасно сложно. Ах, я не спал наверное вечность... Хотя, в том, что ты Аттрактор есть и свои преимущества. Еда и сон теперь не обязательные вещи.
- Итак, на чем мы остановились? Да... второе условие - желание перемен. Диссипация... дифракция... диффузия. Деструкция... Эхх, брат сейчас наверное помог бы куда лучше.
От воспоминания о Мизаре в библиотеке стало как-то немного холоднее и будто тень нависла над плечом. Не удержавшись, Кальвин даже оглянулся, но кроме двух крылатых силуэтов - первого похожего на бабочку, а второго на сказочного дракона, никого не увидел. Хотя, откуда-то послышался клекот хищника.
- Да ну, - Кальвин потер виски, - глупости, откуда здесь вольные хищники? Соколы не живут так далеко на севере. А сейчас... когда два мира рушатся, сливаясь один с другим, все разумные животные и птицы стремятся спрятаться как можно глубже.
Защитить... Одна за другой выстроились на листе все звенья причины. Цепь протянулась через все оставшиеся цельными части Гладии, не касаясь дименсий, которые уже поглотил полный оборот Древа. Первый из них Астал... Кальвин не смог остановить стило. Оно уже выводило контуры изящных высоких витражный окон, мягкие переливы света струились через разноцветное стекло и окутывали хрупкую фигурку девушки в нежно голубом платье. Тяжелые наручи и наплечники выглядели чудовищным контрастом по сравнению с шелковыми лентами, перехватывающими волнистые волосы, уложенные в высокий пучок. Одинокая прядь выбилась из прически и никак не желала прятаться за ухо. Пальцы девушки нервно теребили ее, другая рука крепко обхватывала за плечи мальчишку лет семи в кадетской форме курсанта Академии. Ярко-алый плащик чуть ниже талии казался совершенно неуместным на его хрупких плечах. И этого мальчика и девушку Кальвин знал очень хорошо.
"Велька, тебе идет эта диадема".
 Лишь очень внимательный наблюдатель, коих не оказалось в тронном зале, мог заметить тонкий серебряный обруч и аметистом перехватывающий лоб Вельки Эльмио, новой правительницы Астала.
"Вот как? Необычно, впрочем, Сай, от тебя я другого не ожидал".
 Напряжение сквозило во взгляде сидящей на троне, в том, как крепко ее пальцы впились в плечи Себити. В том, как все ее существо ожидало того, кто должен был вот-вот появиться из дверей. Зал был наполнен до отказа, придворные, чиновники, министры, все приближенные к трону, перешептывались, переглядывались, косились, поджимали губы, но кто-то смотрел с одобрением. Однако, во взглядах большинства застыла обреченность, скрытая за маской привычных эмоций. Те, на кого только что вывалили ошеломляющее известие - король Астала Сай Валентайн отрекся от престола
"А вот это удивительно, Сай, что же ты задумал?"
Однако, вся немыслимость подобного меркла по сравнению с тем, что сейчас кружилось в небе вокруг столицы, что побиралось из темных лесов с севера Ксанады, что накатывало с волнами на берег Ивары, что доносили ветра пустынь с востока. Границы привычного неумолимо сужались. Кто говорил о сотне, а кто-то о десятках километров вокруг Виеры. Кто-то видел черноту, омывающую окрестности, а кто-то белый туман, другие вспышки молний, третьим мерещился призрачный листопад, четвертые твердили о том, что своими глазами видели оголившиеся корни Древа и демонов, выходящих из Хаоса. Но кто бы что ни видел - суть оставалась одной - Древо остановилось, день и ночь больше не сменяли друг друга, Над Виерой небо превратилось в серый лист, земля под ногами стала зыбким болотом, сам воздух лишь иллюзией. И все же люди ждали - чего? Чуда? Молились Богам, которых проклинали прежде.
"Зоар, о милосердный Бог Правосудия, услышь нас!"
"Боги не придут на ваш зов, как бы вы не просили",- вздохнул Кальвин.