И жизнь, и слезы, и любовь Киры XXII

               

             
                Глава двадцать третья

                1
 
 Вероника Леонидовна увидела, как Кира, держа в руках телефонную трубку, побледнев, изменилась в лице.

        -  Что, Кира?.. Что случилось?- Забирая трубку, тревожно спросила Вероника. 
Глазами полными  слез, Кира не могла перевести дыхание.
Вероника поднесла ей стакан воды.

         - Ну, говори же!

Сделав, дрожащими губами, короткий глоток, Кира, стуча зубами о кромку стакана, пыталась сказать.

       -  Про - осят сро - очно приехать: у ма-а мы кри- и-тическое состояние. Наверное она умирает, - и заплакала навзрыд.

       -  Кира! Прекрати истерику. - решительно проговорила Вероника, обняв ее и более мягко продолжила, - после операций такое случается. Не хорони маму раньше времени...
Сейчас поедем и все узнаем. Иди в комнату и быстро оденься…
Я постучу  Смирновым.
Двери открыла встревоженная Татьяна Ивановна.

         - Танечка, извините, что беспокою вас в неурочный час. Попросите Федора Никаноровича отвести Киру и меня в больницу. Только что звонили -  у Нины Сергеевны резко ухудшилось состояние... Трамваи еще не ходят, а такси сейчас тоже трудно поймать...И еще, Таня, если мы задержимся, присмотрите, пожалуйста за Ирочкой.

  Прошло  несколько минут  и из их комнаты, скрипя протезом, вышел Федор Никанорович. Поздоровавшись кивком головы, сказал прокуренным голосом:
            - Вы собирайтесь, а я  выведу из гаража своего горбатого “Запорожца”.
Доехали очень быстро.

         - Вас подождать? - Молчавший всю дорогу Федор Никанорович  с сочувствием посмотрел на Киру.

      -  Спасибо вам, дорогой Федор Никанорович, - поблагодарила его Вероника, - думаю не надо, мы здесь, наверное, задержимся.

       -  Спасибо, дядя Федя, - глотая слезы, промолвила Кира.

       - Не за что,  дочка, мы же всю жизнь вместе… Вроде, как свои. Главное , чтобы с мамой ничего не случилось. Если я понадоблюсь, не стесняйтесь - позвоните, я приеду...

Волнение Киры передалось Веронике Леонидовне. Не было большим секретом - срочные ночные вызовы родственников в больницу происходят чаще всего  тогда, когда с больными, либо  уже произошло непоправимое, или, когда врачи видят, что все их усилия остаются тщетными.

Нажимая на звонок, Вероника Леонидовна не могла унять дрожь в пальцах. Кира плакала навзрыд. Открывший двери вахтер, не задавая никаких вопросов, проводил их в ординаторскую. Кроме уже знакомого хирурга там находились дежурные врач и медсестра.
У всех троих был  подавленный и растерянный вид.  Кира, справившись с рыданием, затаила дыхание. Поднявшись, хирург пошел ей навстречу.

          - Кира, это я вам звонил, - он отвел в сторону глаза, - мужайтесь....Мы сделали все, что могли…
У Киры  поплыло перед глазами. Сквозь последний отблеск  сознания донеслись его слова.

         -- Ваша мама умерла... Примите наши соболезнования.

Вероника успела ее подхватить и посадить на стул, прислонив ее голову к своей груди. Хирург похлопал Киру по щекам и скомандовал медсестре:

        -  Быстро нашатырь и успокоительный укол..

        -  Как же так? Как же так, доктор? - сквозь слезы обратилась Вероника к хирургу, - я же сама слышала, как вы говорили, что операция прошла успешно и, что ее жизни ничто не угрожает.

Застонав, Кира открыла глаза, озираясь по сторонам. Хирург наклонился над ней.

        - Как вы себя чувствуете?- Она перевела глаза с хирурга на Веронику Леонидовну. Увидела ее плачущую.

        - Значит это правда... мама умерла, - и снова застонав, обхватив голову руками, начала раскачиваться из стороны в сторону.

        - Как же так? Как же так, доктор? - И повторила слово в слово вопрос, заданный Вероникой.
Доктор с сожалением посмотрел на Киру.

        - Я  не отказываюсь от своих слов. Операция действительно прошла успешно и самочувствие вашей мамы после нее, вы сами видели, было вполне удовлетворительным. Но каждая операция, особенно тяжелая, сопряжена с риском, как во время ее проведения, так и в послеоперационный период.  У вашей мамы именно тот случай. Вскрытие покажет точно.

 Он бросил взгляд на Киру. Прижавшись головой к Веронике,  она едва сдерживая рыдание.

          - Но мы предполагаем, - продолжил доктор, - что причиной внезапной  смерти вашей мамы  стала эмболия легких.
Увидев, как расширились ее полные слез глаза, добавил:

       - Это, когда оторвавшийся тромб перекрывает легочную артерию…К сожалению, в таких случаях, медицина пока бессильна.

Он с участием взял в свои руки руки Киры и легко их пожал, Кира не отняла их и только насторожено посмотрела на него.

       - Поверьте, мне очень  жаль… Отпустив ее руки, он наклонил голову.

В его словах и поникшем облике Кира уловила искреннее сочувствие. И несмотря на то, что ее сознание было замутнено,  неожиданно, свалившимся горем, где-то подсознанием мелькнула мысль: “Кого он мне напоминает?” И ей показалось, что в его глазах затаился тот же вопрос.  Переведя дыхание и глубоко вздохнув, Кира спросила:
      
         - Я могу ее увидеть? - Он встрепенулся.

         - Конечно. Конечно. Она находится еще  еще в реанимации. Медсестра вас проводит. И пока санитары не перевезут тело вашей мамы в кабинет  патологоанатомов, вы можете посидеть возле нее  и проститься с ней.
Войдя в реанимационную палату, Кира и Вероника Леонидовна увидели ее,прикрытой простыней, с головы до ног.
Медсестра отвернула простыню до сложенных на груди рук и тихо вышла из палаты.

Вероника начала всхлипывать, прикрывая рот и нос платочком. У Киры, напротив, перехватило дыхание и высохли слезы. Широко открытыми глазами она смотрела на лицо мамы и поражалась: она еще никогда не видела такого спокойствия на ее лице. Создавалось впечатление, что прикрыв глаза, она после перенесенных болей безмятежно спит. Смерть, приняв ее в свои объятья, еще не успела наложить на ее лицо свой скорбный грим.

Кира услышала за своей спиной всхлипывание Вероники Леонидовны.

      -  Простите меня. Я хотела бы побыть рядом с мамой одна. Не обижайтесь, Вероника Леонидовна.

        - Что ты, девочка? Какие могут быть обиды. Я подожду тебя в коридоре. - Продолжая всхлипывать, она так же тихо вышла из палаты.

        -  Мама, мамочка! Что же ты наделала? - Кира наклонилась над ней и прижалась губами к, еще не остывшим, рукам. Она ощутила, как сердце ее сжалось в кулак и как будто окаменело.  Ей хотелось разрыдаться, но  ком в горле перекрыл дыхание и слезы. На ум пришли слова Нины Сергеевны: “Умом понимаешь, а сердце смириться не может”. Она выпрямилась и, глядя на умиротворенное выражение маминого лица, в сердцах прошептала:
“ Как это возможно умом понять? Если, всего несколько часов тому назад,  она была жива, радовалась нашему приезду, в ней жила надежда на выздоровление и желание продолжать жить, а сейчас она лежит бездыханная, с навеки прикрытыми глазами.”

Тяжело выдохнув, Кира снова наклонилась, всматриваясь в лицо мамы, стараясь запечатлеть его в своей памяти. С самого рождения мама была для нее всем. Кира никогда не видела своего отца, у нее не было братьев и сестер, бабушек и дедушек.  До Кирилла и рождения Ирочки в ее жизни была только мама. И, хотя мама была предельно сдержанна в проявлении своих чувств к своей единственной дочери, даже в самом раннем детстве, Кира никогда не сомневалась в ее к ней любви и преданности.

Для любого человека, в любом возрасте, мама остается главной опорой и отдушиной. Уход мамы - невосполнимая утрата и не затухающее чувство наступившего сиротства.

           - Мама, мамочка! - Кира, прижимаясь своей щекой к ее дряблой, остывающей щеке, - что же ты наделала? Как я теперь буду дальше жить без тебя?
 Из ее груди вырвался легкий стон и из глаз ручьями полились слезы горя и безысходности. Легкий скрип двери привлек ее внимание. Кира подняла голову и увидела входящих Веронику и хирурга.

      -  Кира, - обратился он к ней и в его взгляде и голосе Кира почувствовала неподдельное участие.
       - Я сейчас еду домой на санитарной машине и могу вас подвести. Вам, Кира, надо отдохнуть. Вас ждут очень тяжелые дни.
И, как прежде, мягко прикоснулся к ее руке.

       - Правда, Кирочка! - Вероника Леонидовна обняла ее,-
 поехали домой. С утра у нас будет много хлопот.

Продолжая тихо плакать, Кира молча переводила глаза с хирурга на Веронику и наоборот. Потом также молча наклонилась и, прикоснувшись губами к маминому лбу, обняв ее, прижалась к ее груди. Не сдерживая подступившее рыдание, Вероника Леонидовна обняла Киру за плечи и привлекла к себе. Повернувшись, Кира, заливаясь слезами, прильнула к ней. Не произнося ни слова, Вероника гладила ее голову. Кира плакала уже навзрыд.

        - Поплачь, Кира, поплачь, облегчи свое сердце.
И повернувшись к доктору обратилась к нему:

       - Спасибо, доктор, мы обязательно поедем, Пусть она немного успокоится.
       - Хорошо, Я вас не тороплю и подожду в ординаторской. Наклонив понуро голову, он вышел из палаты.
Прошло несколько минут и Кира перестала рыдать и только, всхлипывая, дергала плечами, как будто у нее прерывалось  дыхание.

        - Все, девочка моя, нам пора. И доктора неудобно задерживать, ему наверное скоро возвращаться на работу. Посмотри, как он на редкость, внимателен и участлив. И тебе , Кира, думаю, надо до утра позвонить Кириллу и сообщить о смерти мамы…

        - Да! Да! Вы правы, Вероника Леонидовна, - Кира отпрянула от нее, - первым делом позвонить Кириллу...Спасибо вам. Как я об этом не подумала.

Вытирая платочком слезы, Вероника Леонидовна подошла к покойнице и погладила ее руки.

    - Нина... Нина Сергеевна..- только могла сказать - ком стоял в горле.  Глубоко, вздохнув, чтобы не разрыдаться и заново не расстроить Киру, закусила губу. Взяла за угол простыню и накрыла тело с головой…
               
                2

 По пустынным городским улицам  ехали молча в больничном микроавтобусе. Постепенно гасли городские огни, в некоторых окнах домов, вспыхивали лампочки. Темнота июньской ночи сменялась серыми предутренними сумерками. Хирург сидел рядом с водителем, а Кира и Вероника Леонидовна в салоне. Кира тихо плакала. Вероника, прижав ее к себе, не произнося ни слова, гладила ее волосы.

Доехав до своего дома, хирург, повернувшись, обратился к ним.

           - Я думаю, что заключение патологоанатомов будет готово уже сегодня часам к двум дня, и вы сможете получить справку о смерти, необходимую для организации похорон. Я прослежу, чтобы ее во время выписали… И еще пока вы определитесь с датой похорон, тело покойной может находиться в нашем морге.
Он поднял глаза на Киру:

      - Еще раз примите мое самое искреннее соболезнование…

Они встретились глазами.

       - Спасибо вам, доктор, - голос Киры срывался и не, отводя взгляда, спросила:

       -  Как вас зовут? Мы не могли раньше встречаться?

Он встрепенулся.
        - Меня зовут Романом, - и быстро дополнил, - Роман Яковлевич Школьник.  - Он потупил глаза и снова посмотрел на Киру -
 Мы, конечно, встречались и, я даже знаю когда и где. Но об этом мы поговорим в другое время...А сейчас, - он перевел взгляд на шофера, - скажите водителю свой адрес.

Попрощавшись, он вышел из машины и быстро направился к подъезду ближайшего дома. Вероника с недоумением посмотрела на Киру и назвала водителю название улицы и номер дома.

Кира, глядя в спину уходящего доктора, мысленно повторяла:
“Роман Школьник… Школьник Роман…” В глазах Вероники задержался вопрос. Кира, встретившись  с ее взглядом, вслух произнесла: “Он меня узнал, а я не могла вспомнить, хотя черты лица знакомые...Рома Школьник, - повторила она вслух и легкая улыбка высветилась на ее лице. - Ну, конечно, как я могла забыть. В классе у  него была кличка Рома Кролик”

Кира повернулась лицом к Веронике.

          - А, знаете , я вспомнила. С первого до седьмого мы не только учились в одном классе, но сидели за одной партой А потом, то ли его перевели в другую школу, то ли он переехал с родителями в другой город, но с тех пор мы не встречались.

Кира, задумавшись опустила веки: “Прошло восемнадцать лет. Неудивительно, что я не сразу его узнала.”

Воспоминания далекого школьного детства лишь на короткое мгновение отвлекли от горестных мыслей. Они вернулись сразу же, как только Кира переступила порог  общего коридора коммуналки. Рассеянным взглядом она осмотрелась. Все на своих привычных местах: все те же, как и много лет тому назад, двери с номерами  квартир, устаревший, с довоенных времен, телефонный аппарат.
На кухне, устоявшийся коммунальный кухонный быт с примусами и керогазами, с единственной  чугунной мойкой с потрескавшейся эмалью и, нависающим над ней, почерневшим от времени, медным водопроводным краном.

“Мама, которая прожила в этой квартире большую часть своей жизни, умерла, а здесь ничего не изменилось”. Кира прижалась головой к груди Вероники.

           - Как же так! Как же так?.. Мама умерла, а вокруг ничего не изменилось. Даже ходики все так же беззаботно тикают.
Вероника поцеловала ее голову.

          - К сожалению, так устроена жизнь: человек умер, а все остается прежним: светит солнце, зеленеет трава, цветут цветы. Ты права, Кира, - действительно, ничего, на первый взгляд, не изменилось… А на самом деле это не так.  Со смертью каждого человека мир становится беднее, потому что жизнь каждого  неповторима.

Слушая Веронику Леонидовну, Кира перестала плакать навзрыд. Вероника продолжила.

        - Мама твоя прожила достойную жизнь и оставила о себе хорошую память. Мы должны с тобой сделать все, чтобы достойно проводить ее в последний путь. - Вероника крепко прижала Киру к своей груди. - Нам нельзя раскисать… Надо продумать и записать, что нам предстоит  сделать до похорон. На меня можешь полностью положиться...Я уверена, что наши соседи и коллектив школы,  которой она отдала тридцать пять лет своей жизни, не останется в стороне...А теперь, Кира, первым делом надо попробовать позвонить Кириллу. Вероника Леонидовна подошла к висящим на стене часам-ходикам и, подтянув свисающие на цепи гири, обратилась к Кире.

       - У нас в Свердловске начало пятого утра, а который час сейчас в Благовещенске?

       - Я помню Кирилл говорил, что в Благовещенске на четыре часа раньше… Значит у них полночь, начало первого. Это хорошо - Кирилл должен быть дома. Попробуем заказать срочный разговор с ним с домашнего телефона.

Кира подошла к телефонному аппарату и, дотронувшись рукой до трубки, повернулась к Веронике Леонидовне.

       - Но чтобы заказать разговор с Благовещенском, надо знать номер телефона вашей станции междугородных разговоров. Попробую узнать в справочной.

       - Погоди, Кира, - встрепенулась Вероника Леонидовна, - не надо звонить в справочную. У меня в комнате есть телефонный справочник. Недавно в библиотеку прислали новый, а старый я принесла домой… Секунду, подожди, я его принесу…

Полистав телефонный справочник, Кира быстро нашла необходимый номер телефона. Дежурная телефонистка приняла заказ на срочный разговор с Благовещенском. Прошло не более получаса. она перезвонила и сообщила, что абонент в Благовещенске не отвечает. Стоящая рядом Вероника Леонидовна, быстро сориентировалась и посоветовала Кире позвонить Гузеевым. Спустя двадцать минут, Кира услышала в трубке взволнованный голос Сони.

       -  Кира, это ты? Ну, что ты молчишь. Я же знаю, что это ты. Никто другой мне в час ночи из Свердловска не может звонить. Скажи, наконец, что случилось?

У Киры перехватило дыхание, она не могла произнести ни слова и только судорожно всхлипывала. Наконец, она глубоко вздохнула и едва выговорила:

      - Соня… Сонечка... мама умерла. - Не в силах справиться с подступившим рыданием, Кира услышала, как Соня на другом конце провода тоже зашлась слезами.
Спустя  мгновение, переведя дыхание, Кира, снова обратилась к Соне.

      - Я звонила Кириллу, но он не отвечает...У него все в порядке?

      - Все у него в порядке, Не волнуйся, - всхлипывая произнесла Соня. - В его полку объявили казарменное положение и он ночует в части… Я попрошу Гузеева и он утром ему все передаст. Он с тобой свяжется. Вы уже знаете, когда похороны? - Соня снова начала громко плакать… Как жаль, что я не могу в эти дни находиться рядом с тобой. Я тебе, подруга, искренне сочувствую, пусть земля твоей маме станет пухом. Держись. Все, что могу тебе сказать.

    -  Спасибо, Сонечка. О дате похорон пока ничего неизвестно...Передает тебе привет Вероника Леонидовна. Она теперь моя самая надежная опора. Даже не знаю, чтобы бы я без нее делала.

     - Я очень рада, что в эти трудные для тебя минуты, она рядом с тобой. - Соня громко всхлипнула, - я ее очень люблю, кланяйся ей.
Глубоко вздохнув,, спросила:

        - Скажи, Кира, вы застали маму живой?

        - Да! Конечно. Накануне нашего приезда ей сделали сложную операцию. Когда мы, почти сразу с поезда, пришли ее навестить, она лежала уже в общей палате. Была очень рада нашему приезду. Хирург сказал нам, что операция прошла успешно и нет никакой угрозы ее жизни…
 Замолчав, Кира пыталась справиться с подступающими рыданиями.

     - Мы спокойно уехали домой. Глубокой ночью меня попросили срочно приехать в больницу..
.Кира уже не в силах была сдерживать рыдание.

      -  Когда мы с Вероникой Леонидовной приехали...мамы уже не стало…Она умерла…- Мы только вернулись из больницы домой…
Глотая слезы, Кира, с трудом выговорила:
-    Ирочка еще спит… И не знает, что бабушки Нины... у нее уже  нет.
Продолжая держать трубку, Кира плакала навзрыд. Стоящей рядом, Веронике Леонидовне было слышно, как на другом конце провода громко рыдает Соня. Она, молча, взяла из рук Киры трубку и, повесив ее на крючок телефонного аппарата, прервала разговор.

Они не успели отойти от аппарата, как прозвенел настойчивый звонок междугородной телефонной станции, известившей сколько минут длился срочный разговор между Свердловском и Благовещенском.

Обняв, одной рукой за плечи Киру, Вероника Леонидовна промокнула платочком глаза.

       - Кира, девочка моя, всех слез невозможно выплакать...Не зря говорят: “Слезами горю не поможешь”. Мама твоя умерла - это невосполнимая утрата. Вместе с тем суровая и неизбежная закономерность: рано или поздно дети теряют своих родителей. - Она  вздохнула, - хуже и противоестественней, когда наоборот. - Кира увидела, как глубокая скорбь по погибшему сыну, отозвалась в ее глазах. Справившись с волнением, она продолжила:

        - Мама умерла, но жизнь продолжается. Твоя жизнь, Кира, дочери твоей Ирочки и мужа твоего Кирилла. Об этом ты должна теперь думать…

Слушая Веронику Леонидовну, Кира не заметила, как у нее высохли слезы.

     - А сейчас, Кира, я думаю нам надо несколько часов отдохнуть.
Уже с утра у нас будет много хлопот…

                3

Тихо, чтобы не разбудить дочь, Кира вошла в комнату, знакомую до мелочей, с самого рождения.  Сквозь окно уже начал проникать в нее предутренний матовый свет.
Ирочка спала в своей любимой позе, распластавшись  на кровати. Легкое летнее фланелевое одеяло, под которым она засыпала, сползло  с нее и наполовину свисало с кровати, едва  касаясь пола.
Кира подошла, чтобы приподнять одеяло и заново прикрыть Иру. С одеялом в руках она замерла, залюбовавшись ее. На ней были только легкие трусики. Кира не могла отвести глаза от облика дочери: длинные ноги, покатые  плечи и плотные бугорки подростковой девичьей груди. Прикрывая ее одеялом, у Киры мелькнула мысль, что у дочери черты девичьей привлекательности и шарма проявились намного раньше, чем у нее самой.
Эта  мысль в голове Киры погасла, как только она мысленно произнесла: “Как жаль, что бабушка Нина не успела разглядеть такой внучку”.
У Киры опять затуманились глаза и она не заметила, как слеза, скатившись по щеке, капнула дочери на грудь.

Кира представила, как Ирочка будет огорчена, узнав о смерти бабули. При всей, присущей бабушке, строгости, и сдержанности в проявлении своих чувств,  она между тем сумела  приблизить к себе внучку, которая в ней просто души не чаяла.

Наклонившись, Кира приложилась губами к оголившемуся Ирочкиному плечу.

Затем она села на свою кровать, которая после неожиданного звонка из больницы, оставалась неприбранной. Не раздеваясь, Кира легла сверху скомканного одеяла и плотно прикрыла веки. Ей хотелось забыться и заснуть, хотя бы ненадолго. Но сон не шел: она была подавлена и растеряна. Раздумья и горестные мысли, смешиваясь, теснились в ее голове. Уже не один месяц, с того самого дня, когда Вероника Леонидовна, приехав в Благовещенск, рассказала ей об ухудшении здоровья мамы, ее преследовали плохие предчувствия, которые особенно усугубились, когда стало известно о предстоящей серьезной операции. Кира размышляла: “Мои предчувствия оказались пророческими - мама умерла. Значит в глубине души я об этом думала и допускала это… Почему же смерть мамы оказалась такой внезапной...Наверное потому, что вместе с нею умерла моя надежда на мамино выздоровление”.

И тут же на ум пришли слова Вероники Леонидовны, сказанные всего несколько минут тому назад: “Мама умерла, но жизнь продолжается…” Кира вдумалась в смысл этого выражения и тут же промелькнула мысль, что смерть мамы стала своеобразным водоразделом ее жизни на “до” и “после”... Она мысленно повторила: “Жизнь продолжается…” Но в этот момент она еще представить не могла, что жизнь ее в скором времени будет протекать совсем в другом русле…
Усталость брала свое, и Кира не заметила, как голова, отрешившись от сумятицы мыслей, стала погружаться в тревожный сон...

                4

Дни, предшествующие похоронам, оказались для Киры самыми напряженными. Она прожила их как в тяжелом сне, еще до конца не сознавая, что это трагическое событие произошло именно в ее жизни.
И только, когда под скорбные звуки меди духового оркестра, гроб опустили  в могилу, Кира, увидев,  полные ужаса и слез, глаза Иры,  по настоящему ощутила трагический смысл всего происходящего.
Когда над могилою вырос свежий холмик, Кира, прижав к себе рыдающую Ирочку, мысленно прошептала: “У тебя, доченька, нет больше бабули, а у меня мамы, и больше  никогда не будет.”

Рядом с Кирой, не отходя от нее  ни на шаг, вся в слезах, стояла  Вероника  Леонидовна. Их окружали соседи по коммунальной квартире, вместе с которыми Нина Сергеевна прожила большую часть своей жизни.
Прошло всего несколько минут и холмик украсился многочисленными букетами живых цветов и траурными венками. Со словами сочувствия к Кире подходили люди, многих  она видела впервые. Среди них были бывшие мамины ученики и коллеги. Когда начали расходиться, Кира увидела, стоящего в стороне, поникшего доктора Школьника Романа. Они встретились взглядами - Кира  рада была видеть его в этот скорбный час.         
Он подошел к ней, тоже выразил сочувствие и, наклонившись, поцеловал ее руку. Затем, посмотрел на Ирочку.

          - Я, думаю не ошибаюсь, это…- Кира перебила его, - не ошибаетесь, это моя дочь Ира, ей двенадцать  лет.
Кира увидела, как его глаза потеплели.

        - Ну, здравствуй, Ирочка. Меня зовут дядя Рома. Когда-то давно, в школьные годы, мы с твоей мамой сидели за одной партой.
Поздоровавшись, Ира с глазами полными слез с интересом посмотрела на него.

Сложив венки пирамидою, Вероника Леонидовна подошла к ним.
Оглядевшись, пригласила всех на поминальный обед и отдельно обратилась к доктору:
   
         -  Роман Яковлевич, мы вас тоже приглашаем помянуть нашу Нину Сергеевну.
Он посмотрел на  Киру, она перехватила его взгляд.

        - Правда, Рома,  зайди хотя бы ненадолго, - она, даже не заметила, как перешла на ты, - помянем мою маму.
Он посмотрел на часы.

       - Хорошо, Кира, час времени у меня есть... Я приехал сюда на знакомой вам санитарной машине. Садитесь, с Ирочкой ко мне в машину, - перейти на ты он еще не решился, - и, посмотрев на Веронику Леонидовну, жестом руки пригласил и ее.

      - Спасибо, Роман Яковлевич, но я поеду в машине Федора Никаноровича, а вы, если можно, подвезите вот этих троих наших соседей.
       Он улыбнулся доброй улыбкой.

            - Нет вопросов, Вероника Леонидовна. Пусть садятся.

Вероника улыбнулась ему в ответ.

          - Вот и хорошо. Мы с Федором Никаноровичем поедем впереди, а вы за нами. Не заплутаетесь…
Когда машины тронулись, доктор повернулся к Кире.

         - А знаете, Кира, кого я встретил сегодня на кладбище, - она его перебила, - Рома, мы же уже договаривались, что перейдем на ты.

         - Прости, как- то непривычно после стольких лет… Но я постараюсь...Так вот кого я встретил, представляешь, Кира, Галину Николаевну, учительницу, которая учила нас с тобой с первого по четвертый классы.
         - Она подходила сегодня ко мне, - Кира огляделась.

          - Я ее сто лет не видел. - Роман, также, как Кира огляделся, как будто искал ее, -  а сегодня мы очень тепло встретились.

       - С мамой они были не только коллегами, но и подругами, еще с детского дома и педучилища. После его окончания до самой пенсии проработали в одной школе и всегда вели параллельные классы.
Кира опустила голову и тяжело вздохнула, потом посмотрела на Рому - в глазах ее блеснули слезы.

       - Галина Николаевна пережила очень тяжелое горе: с  войны не вернулись ни муж, ни единственный сын, наш с тобой, Рома, ровесник…
Какое-то время ехали молча.

        - Кира, ты обратила внимание, - подала голос одна из соседей, -  сколько людей пришло на похороны твоей мамы, обыкновенной учительницы, прямо море людей.

        - Это все благодаря некрологу, который школа напечатала в городской газете, - Кира повернулась к ней, - в городе живет много бывших маминых учеников. Кто ее помнил - пришли.

Скрипнув тормозами, машины одновременно остановились возле нужного дома. К их приезду на общей коммунальной кухне уже все было готово - сдвинуты и накрыты столы…

По правую сторону от Киры сел Рома, а по левую Ирочка. Широко открытыми глазами, полными удивления, она смотрела по сторонам: на стоящую на столе обильную еду и бутылки с напитками, на сидящих рядом и напротив людей, тихо переговаривающихся, и в то же время с таким аппетитом, поглощающих все эти кушанья, как будто они несколько дней ничего не ели и не пили. Занятая разговором с  Ромом, Кира не сразу обратила внимание на то, что Ира, даже не дотронулась к еде. Ире было не понятно: “Как же так, бабушка Нина умерла, ее засыпали землей в глубокой яме, а люди сидят за столом, как на празднике, пьют, едят и, даже улыбаются”. Ей стало больно и обидно , прижавшись лицом к маме, она горько заплакала.

        - Доченька, девочка моя, - Кира поцеловала ее в голову.

       - Ма-а-мочка,  - она рыдала и голос ее прерывался.
Кира дала ей стакан с водой. Она сделала несколько коротких глотков.

        - Бабуля умерла, а они празднуют. Как же так?

       - Они не празднуют, доченька, они поминают бабушку Нину. Это такой обычай.. Ты слышала многие говорили, чтобы ей земля была пухом...Это значит, чтобы ей там ничто не мешало спокойно лежать.
Поняла?
И, хотя Ира перестала плакать, она с тем же недоумением осмотрелась вокруг. В ее детском сознании никак не состыковывалось происшедшее на кладбище с происходящим здесь за столом.
Кира обратила внимание, что Ира, даже не дотронулась к еде, которую она положила в ее тарелку.

      - Ирочка, ну что же ты совсем ничего не ела. Поешь, иначе голова разболеется.
.
Придвинувшись к Кире, она прошептала:

          - Можно, мамочка, я возьму свою тарелку и пойду в нашу комнату.

          - Можно, можно. Вот тебе ключ, - и снова повернулась к Роме.

          - Ирочка поминки отождествляет с праздничным застольем и не может этого понять.

           Если честно, Кира, то я сам до конца не понимаю этого обычая, - он снял очки, дыхнул на стекла и протер их салфеткой. 
Кира посмотрела в его глаза и подумала: “Глаза остались прежними, как в детстве:  немного выпуклые, наивные и добрые.”
Осмотрев с двух сторон стекла, он надел очки и, бросив взгляд на ходики, заторопился.

        - К сожалению, Кира мне пора в больницу.
Кира тоже поднялась.

       - Я провожу тебя к машине.

       - Может быть тебе неудобно перед всеми вставать со стола?

       - Ничего - я на минутку.
Перед тем, как сесть в машину, он поцеловал Кире руку.

        - Крепись, Кира. У тебя чудная девочка. Надо продолжать жить… И смущенно опустил глаза.

       - Спасибо тебе, Рома, за внимание и участие.
Она, даже не поняла, как это вышло - поцеловала его в щеку.
Он  смутился, зарделся и, поспешив в машину, уже с подножки, повернувшись, робко спросил:

          - Мы сможем, Кира, до твоего отъезда, хотя бы еще раз увидеться.

           -  Конечно, Рома. Я успокоюсь, приду в себя, разберусь с некоторыми делами и сама тебе позвоню. В общем, я не прощаюсь, - и помахала ему рукой.

Когда машина тронулась, она еще некоторое время смотрела ей вслед. И, возвращаясь в дом подумала: “Какой Рома, хотя немного нескладный, но милый человек…” 
После поминок, встав со стола, люди подходили к Кире и, прощаясь, обнимали ее. А ей почему-то от этого становилось еще тяжелее на душе.
Остались только  соседи на глазах которых, прошло детство и юность Киры. С рождения она воспринимала их не как соседей, а, как близких людей.

Жизнь в коммунальных квартирах, при определенных минусах в бытовом плане, между тем, формировало из жильцов особую общность людей: дружных и отзывчивых, которые делились не только тарелкой борща, но всеми радостями и горестями.
Живущие сейчас в современных отдельных благоустроенных квартирах, расположенных не только в одном подъезде, но, даже на одной лестничной площадке, часто  не только не общаются, но и не здороваются.

Кира хотела помочь убрать и помыть посуду, Но Вероника Леонидовна и Татьяна Ивановна, что называется в одну душу, не позволили ей этого делать и посоветовали пойти в свою комнату и отдохнуть.

                5

Войдя к себе, Кира увидела на столе тарелку с недоеденной едой.  Ира лежала на свой кровати сверху покрывала. Голова - на подушке, а ноги в босоножках, свисали до пола. Сон ее был тревожным, она как будто всхлипывала. Наклонившись над ней, Кира увидела вокруг ее глаз темные круги. “Наплакалась, бедняжка, наволновалась и устала”, - подумала Кира, снимая с нее босоножки и, укладывая ноги на кровать.

Решив переодеться в легкий ситцевый халат, Кира открыла дверцу платяного шкафа и в зеркале, вставленном в дверцу, увидев свое изображение, поразилась: осунувшееся лицо с впалыми щеками, красными глазами и еще более темными, чем у Иры, кругами вокруг них.
Кира глубоко вздохнула и что-то кольнуло в груди. С халатом в руках она села на мамину кровать.

        - Ах, мама, мама. Что же ты наделала? - Повторила уже который раз и не заметила, как слезы двумя ручьями полились из глаз.
Стук в дверь привлек ее внимание. Она не успела  ответить, как дверь отворилась и в ее проеме показалась возбужденная Вероника Леонидовна.

         - Кира, иди скорее - на проводе Кирилл.

 Спохватившись, Кира вытирая слезы, поднялась с кровати.
 
        - Девочка моя, ты опять плачешь. Не надо так себя изводить.
Маме это не понравилось бы. Ты же лучше меня знаешь какой у нее был характер.
Все это успела сказать Вероника, пока они спешили к телефону.
Взяв трубку, Кира, сдерживая слезы, перевела дыхание.

        - Алло, Кирилл, это ты? Здравствуй, мой дорогой. Как хорошо, что ты позвонил.
        - Здравствуй, моя любимая. Ну рассказывай, как все прошло? -Кира услышала его глубокий вздох. - Как жаль, что  я не смог быть рядом. Как ты справлялась одна со всем?

       - Не волнуйся, Кирилл. Во-первых, я была не одна. Все время рядом со мной была Вероника Леонидовна. Во-вторых, почти все организовала мамина школа: и место на центральном кладбище города, и духовой оркестр, и, даже некролог в городской газете. Пришло очень много людей, а поминки полностью подготовили соседи. Они вот только - только  закончились.

     - А, как Ирочка? Сильно переживала и плакала?

     - Не то слово - очень сильно. Она уже большая, почти взрослая девочка и очень глубоко, по-своему воспринимает трагизм ухода единственной любимой бабушки.

     - Хотелось бы услышать ее голос. Я очень соскучился за вами.

     - Мы тоже скучали за тобой, хотя внезапная смерть мамы притупила все остальные чувства...Ирочка после всего пережитого очень устала и буквально свалилась и заснула...Мне жаль ее будить...Да, Кирилл, когда я тебе сообщала о смерти мамы, мне было, извини, не до того и я не спросила, а ты тоже не сказал: чем закончилась твоя поездка в Хабаровск, в штаб округа.? Тебя оставляют в армии? Ты же так хотел этого... Ну что ты молчишь.

     - Мне сказали, что пока я  должен возвращаться в свой полк и продолжать службу.

    - Кирилл, я не понимаю слова пока. Что это значит?

    - Я и сам этого не понимаю. Какая-то неопределенность и это меня тревожит.

    - А что говорит Павлов?

    - А что Павлов? Говорит то же самое. Может я ошибаюсь, но мне показалось, что под ним  стул, на котором он сидит, тоже  зашатался.. Извини, Кира, но это не совсем телефонный разговор.
Да и не ко времени сейчас.

      - Хорошо не будем продолжать этот разговор. А что слышно с твоим отпуском. Ожидать тебя здесь или нам возвращаться в Благовещенск.

       - Мой рапорт уже давно лежит в штабе дивизии, но командование что-то затягивает с решением. С возвращением не спешите, может быть мне все-таки удастся вырваться. К тому же, я думаю у тебя там есть чем заняться. И вот, что еще, завтра я телеграфом отправлю тебе денежный перевод, чтобы ты смогла покрыть непредвиденные расходы.

      - Спасибо, дорогой. Я хотела сама тебя об этом попросить, но ты сам догадался. Как ты там обходишься без нас? Как питаешься? Надеюсь не в сухомятку?

     - Не смеши меня Кира, Я же солдат, хоть и командир полка, ем вместе с подчиненными. Правда, повара умудряются подсунуть мне на обед и ужин лучший кусок... Завтракаю, как всегда дома, и в основном то, что умею  - свою любимую глазунью. Дважды в выходные был у Гузеевых. Сегодня вечером опять пойду - помянем Нину Сергеевну.
Да, вот ещё, не волнуйся -  цветы, как ты просила,  поливаю один раз в неделю… Прости, но заканчивается время разговора. Передай привет Веронике Леонидовне...Я вас люблю и целую.

       -  Вероника Леонидовна сейчас рядом со мной и тоже передает тебе привет. Она меня очень поддерживает, даже не знаю, как бы я без нее справлялась… Гузеевым большой привет и поцелуй мою дорогую Сонечку...Мы тебя тоже…

И на полуслове отключился телефон.
Когда Кира повесила трубку, Вероника Леонидовна подошла к ней.
и обняла ее.

       - Ну, вот, видишь, Кирочка, жизнь продолжается...Хватит слез.  Я была невольной свидетельницей вашего разговора. Там тебя ждет и заботится о тебе любящий муж, а здесь чудная девочка - дочь. Храни вас бог! И живите друг для друга и маме твоей это будет лучшая память.
Кира обняла и поцеловала ее.

           - Дорогой вы, мой человек, вы теперь замените мне маму.

Вероника Леонидовна, ничего не говоря, еще тесней прижала ее к себе  и Кира услышала, как гулко стучит ее сердце…


                6

На третий день после похорон Нины Сергеевны Кира с Ирочкой по традиции поехали на кладбище постоять возле свежей могилы мамы и бабушки и заодно посетить могилу полковника Грачева, похороненного на военном секторе этого же кладбища. Вероника Леонидовна изъявила желание поехать вместе с ними.

Каждый свой приезд  в Свердловск Кира с мамой навещали эту могилу. И каждый раз, положив цветы к подножью памятника, Кира  вспоминала Колю, облик которого, как на старой фотографии, с годами становился более блеклым. Однако, только при одном упоминании его  имени, сердце Киры всегда, начинало учащенно биться и непрошенные слезы затмевали глаза.
.
Положив цветы и, постояв, возле могилы Нины Сергеевны,  они, не без помощи  кладбищенского смотрителя, перешли на военный сектор, где походив по его аллеям, нашли могилу Арсения Николаевича.
 Могила  выглядела запущенной, со всех сторон заросшей густой, высокой травой. И только молодая береза, посаженная Ниной Сергеевной лет пять тому назад, делала могилу приметной.

Многие годы, вплоть до тяжелой болезни, Нина Сергеевна была единственным человеком в городе кто ухаживал за этой могилою.

Она любила приходить сюда одна. Здесь в спокойной  кладбищенской  тиши, ее, очерствевшее от одиночества сердце, оттаивало. Здесь она могла, вопреки своему непреклонному характеру, позволить себе в стороне от посторонних глаз не сдерживать набежавшую, непрошенную слезу. 
Из-за обострившейся болезни Нина Сергеевна в течение последнего года ни разу сюда не приходила и потому могила выглядит такой неухоженной.

Когда Кира с Ирочкой и Вероникой Леонидовной подошли к могиле Арсения Николаевича, Вероника тяжело вздохнула.

        - А знаешь, Кира, всего месяц тому назад, сразу после выписки из больницы, Нина Сергеевна впервые попросила меня съездить с ней на кладбище. Я ее отговаривала, но она настояла. Ты же знаешь свою маму. Она была настолько слаба, что у нее едва хватило сил дойти до могилы и положить цветы. Вероника Леонидовна огляделась.

        - Смотрите, на мраморной плите памятника еще лежит тот, но уже увядший   букет... Я  хотела тогда, хотя бы траву вырвать возле памятника, но мама мне не позволила.

       - Пусть трава, пока она еще живая и зеленая, растет, а когда она увянет и высохнет, мы ее уберем...Лучше садитесь, Вероника, рядом со мной. Посидим, подумаем  и помолчим…

Вероника опять тяжело вздохнула и, прикрыв глаза, пальцами раскрытой ладони начала тереть височные части  лба, борясь с подступающими слезами. Не произнося ни слова вслух, про себя подумала: “ Мне тогда, даже в голову не приходило, что всего через месяц ее похоронят на этом же кладбище.”
Вероника достала носовой платочек и, отвернувшись от Киры, вытерла глаза и промокнула нос. Затем, наклонившись, убрала увядший букет и присела на обветшалую скамью, которую много лет тому назад по просьбе Нины Сергеевны установил сосед Федор Никанорович.

Кира какое-то мгновение постояла молча возле могилы, всматриваясь в овал, потрескавшейся от времени, фотографии Арсения Николаевича.
Положив цветы, Кира села на скамью рядом с Вероникой Леонидовной.
Стоящая рядом с ними Ирочка, озираясь, с тревожным любопытством рассматривала соседние надгробья.

Был полдень, синь безоблачного неба гигантским куполом простиралась над безмолвием кладбища. Легкий ветерок заигрывал с листьями березы. Их шелест смешивался с щебетаньем птиц.

Задумавшись, Кира наклонила голову. Подняв ее, повернулась лицом к Веронике Леонидовне.

            - Как здесь спокойно и ничто не нарушает вечного сна тех, кто ушел от нас навсегда...А, вот у меня, Вероника Леонидовна, на душе не спокойно.
Прислушиваясь к Кире, Вероника тоже повернулась к ней, А Кира продолжала.

           - Мама давно об этом знала, а теперь я хочу признаться вам…
Почти всегда рядом с этой могилой меня охватывает душевный трепет. В моем сознании, как из небытия, как наваждение рождается образ Коли. Вы знаете, что много лет тому назад, в самом начале войны, он пропал без вести, но долгое время в моем сердце, даже на фронте, любовь к нему не умирала. Потом появились в моей жизни Кирилл и Ирочка, но Коля не уходит из моего сердца. И меня это не только  тревожит, но, даже пугает.

Вероника Леонидовна обняла Киру.

          - Не понимаю Кира, почему тебя это так тревожит и пугает. У тебя отличная семья. Коля остался в прошлом и очень хорошо, что твоя юношеская любовь к нему не погасла.
Если бы моего погибшего сына кто-то, кроме меня, продолжал так любить, его душе было бы намного теплей.
Вероника смахнула слезу.

          - А, если, Вероника Леонидовна, Коля не пропал без вести, а чудом остался жив. Можно такое допустить?

           - Допустить конечно можно. Но, что это меняет? Все равно он остался в прошлом, а в настоящем у тебя Кирилл… И потом, если он жив, почему за столько лет не дал о себе знать? Это за пятнадцать-то с лишним лет…

          -  А знаете, Вероника Леонидовна, что сказал мне умирающий Арсений Николаевич: “Кира, Коля жив...я это чувствую сердцем отца…”

Вероника Леонидовна, вздохнув, снова опустила голову, затем взяла руки Киры в свои руки, легко пожала их.

          - Одно тебе, моя девочка, могу сказать...Если сердце отца действительно его не обмануло, то, рано или поздно,  тебе суждено  будет встретиться с Колей…
Замерев, Кира широко открытыми глазами слушала Веронику
Вероника Леонидовна, задумавшись, подняла голову.

         -   Наш мир, Кира, необъятен, и каждый человек в нем, как песчинка, может затеряться...Но нельзя забывать, что многое в нашей жизни свершается по воле случая.

        -  Однако, - Кира улыбнулась, - никто не может предсказать когда и где представится такой случай. А у того, кто ждет и надеется, может уйти вся жизнь.

       -  Твоя правда, Кира, - Вероника Леонидовна встрепенулась, - но только для того кто по - настоящему верит и ждет… Вот ты, Кира, призналась, что Коля не уходит из твоего сердца. По прошествии стольких лет, тебе хотелось бы, вот так случайно, встретиться с ним?

      -    Узнать, что он жив, была бы очень рада, - Кира на мгновенье задумалась, - а случайно встретиться? Даже не знаю, что сказать - прошло столько лет. Когда - то давно, вскоре после похорон Арсения Николаевича, еще в мае 1945 года, на мой вопрос: “Мама, что будет, если Коля окажется жив? Я же по-прежнему его люблю".
Моя немногословная мама ответила: “Время покажет.”

        - Вот видишь, Кира, какое место в нашей жизни занимает  время. Не зря говорят: “Время наступит, время покажет, время рассудит, самый верный судья - время. И потому в судьбе каждого из нас время играет тоже на последнею роль. Недавно в одном из журналов, кажется “Советский Союз” я прочла такую древнюю китайскую пословицу: "Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на время, место и обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется.”

Эти слова запали в сердце Киры…
Несколько дней, нет да нет, она вспоминала их.