Рейс в тумане

 Вспоминаю этот случай работы на флоте... Мне всего двадцать семь лет, но я уже капитан-механик - современного буксира "Советский." Работал в те времена транзитный буксирный флот, по судо-часовым нормам, чем быстрее «ходили», меньше стояли, тем больше процент выполнения плана, выше месячная премия.

 Поэтому «гонки за часами», начинались с момента выхода в рейс.
 Так в рейсе, Печора-Нарьян-Мар, можно было положить в «копилку», восемь, десять часов. Любой простой мог привести к отрицательному результату. Поэтому движение продолжали, в любое время суток, в любую погоду.
 
Локатор, который находился на судне, помогал при движении в тумане. Хотя габариты судового хода на Печоре, согласно всем предписаниям и правилам плавания не позволяли нам движение по локатору в тумане, но мы ходили на свой страх и риск.
 
Шли мы в тот раз рейсом Печора-Нарьян-Мар, вели состав из двух тысячетонных барж, учаленных в кильватер, длина состава почти двести метров. И вот с наступлением темноты на одном участке движения, нас накрывает очень плотный туман.
 
Участок очень сложный, но включив локатор, сбавив ход, идем по этому участку, от локатора не отхожу, радиолокационных лоцманских карт нашей реки Печоры нет. Всё зависит от профессионализма судоводителя, это знание нахождения на реке всей плавучей обстановки, очертаний береговой кромки, особенности судового хода, всё это должно быть перед «глазами», но в полной темноте.

 И только по картинке-засветке локатора можно определить своё местонахождение в этом пространстве, которое в движении постоянно меняется. Это уже моя третья навигация на буксире «Советский», опыт есть и самоуверенность тоже.
 
Прошли мимо больших и малых населенных пунктов, которых с реки, в сплошном тумане и не видно. После ряда извилистых перекатов, судовой ход идёт вдоль берега, длина участка примерно три километра, просмотрел участок на этом расстоянии, на реке всё чисто.
 
 Мы спокойно вздохнули, ещё пару перекатов, в конце этого участка, а там сплошные плеса, где можно будет идти без особых напряжений. Дизелям полные обороты, состав с грузом в две тысячи тонн, набирает скорость около пятнадцати километров в час.  Включив на эхолоте шкалу малой дальности, идём вдоль ходового берега, на расстоянии ста метров от него.

 Прошли ходовой берег, впереди довольно извилистый перекат, но участок знакомый.  Я спокойно переключаю, увеличивая шкалу дальности эхолота - замираю… в «картинке» локатора, что–то не, то.
 
Меняю шкалу, приближаю участок, где должен быть у острова белый буй и проход вдоль него, но ни буя, ни прохода нет - сплошная засветка. Сбавили обороты дизелей, я у локатора - пытаюсь понять: - «Что такое». И вдруг по последней засветке экрана, понимаю, что это стоят баржи на всю ширину реки.

 Свал воды за пески, утащил порожние тысячетонные баржи, и они перегородили всю ширину реки, хотя и находились на буксире парохода, стоящего у острова. По шкале дальности до состава менее триста метров, скорость частично погашена, но остановить состав в две тысячи тонн, мы на таком расстоянии не сможем.

 Мысли заметались!  Времени до столкновения менее пяти минут. Принимаю пока единственное решение... уйти от прямого столкновения. Моментально перекладываю рули на правый борт, включив одновременно гидравлические и электрические приводы перекладки рулей, дизелям полные обороты, пытаюсь на сколько можно отвернуть состав в сторону.

 Рулевому- мотористу даю команду: - «На якоря баржи». По локатору вижу, состав резко пошёл вправо, а корма состава ещё быстрей вниз по течению, описывая полу дугу - всё больше ни времени, ни места для каких-то действий не осталось…  Стоп машины!
 
По громкой связи кричу; - «Отдать якоря» и тут же слышу грохот якорной цепи. Единственная мысль, выдержат или нет крепления цепи к корпусу баржи, во время рывка состава при натяжении цепи.

Два якоря, «забирают», вгрызаясь в донный грунт реки - состав дёргается, как рыба на кукане, но идёт на разворот - цепи выдержали.

 Всё я больше не в силах ничего сделать, остались только секунды, которые решат всё. При длине состава почти в двести метров, корма состава летит вниз по течению с бешенной скоростью, выравниваясь по течению реки… стою у окна, вцепившись в подоконник, всматриваясь в белую молочную пелену тумана.

 И вот она, черная масса, выплывает из тумана, вначале труба, а затем корпус парохода «Пархоменко».

 Корма теплохода проносится всего в двадцати метрах от него и становится в одну линию со своими баржами, которые всё- таки удержали якоря. Я понял, что и на этот раз везение не изменило мне, но сколько можно ещё испытывать свою судьбу?

Только сейчас я представил, что могло произойти. Этот состав с гружёнными баржами, массой почти три тысячи тонн, учаленных в одну линию, как острый нож прошли бы через любое препятствие, не оставив ничего на своём пути.

 Ноги подкосились стали ватными, пришёл моторист, помог сесть в кресло. Пока одна мысль, ноги? Надо снять стресс, от ожидания неизбежного, сжат как пружина, посылаю к себе в каюту, принести с холодильника бутылку водки.
 
Налил кружку, выпил, прошло минут десять, никаких признаков, что пил спиртное нет, выпиваю ещё пол кружки, и через некоторое время пошло тепло в ноги, но в голове ощущения выпитого нет.

 Через тридцать минут уже смог встать на ноги, через час, как ничего и не было. Спускаем лодку, до парохода всего тридцать метров, гребём на вёслах. Поднимаемся на борт парохода, ни одной живой души, ни на палубе, ни в машинном отделении нет

. Только слышно, как работают форсунки в автоматическом режиме подавая топливо в топки котлов и «Донка» мерно качающая воду. Вся команда парохода, вместе с вахтенными спят непробудным сном.

 Идём в каюту капитана, Он спит сном после, которого голова болит не один день… разбудить не смогли. Возвращаемся на теплоход, идти дальше в тумане желание - пропало.

 Все последующие попытки ходить по многу времени в тумане - нервная система такого напряжения уже не выдерживала.

Да и здравый смысл подсказывал, что этого делать, не стоит.