Новый нищий. Посвящается Ткаченко А. В

Возле храма Святого Владимира в Самаре появился новый нищий.  Худой, высокий, почти двухметрового роста мужчина, со сгорбленными плечами, с седой окладистой бородой, высоким лбом, переходящим в залысины. Интеллигентные черты лица, длинные пальцы рук.

Одет он был чисто и опрятно, но очень бедно. Старая выгоревшая на плечах  куртка, зашитая на рукаве.  Светлая рубашка с ветхим воротничком.  Сломанная и  замотанная изолентой оправа очков, под которыми блестели добрые темные глаза. Звали его Андрей.

Андрей не просил ничего, а садился в отдаление от ворот церкви и остальных нищих и сидел,  отрешенно улыбаясь. У него были больные ноги, и сердобольные церковные служащие давали ему табурет. Андрей иногда помогал прихожанам с советом: как найти батюшку, во сколько начнется служба, как пройти в церковную лавку. И всем говорил, крестясь: «Господи спаси и сохрани».

Андрея хорошо знали в храме и в городе. Он родился и вырос в Самаре. Здесь учился, стал художником. Расписывал храмы по всей России, в том числе и этот, где сейчас просил милостыню. У него была крепкая семья. Четверо сыновей, очень похожих на отца, подтверждали это. Денег и работы хватало. Андрей  любил жену и детей и был счастлив.

Вдруг все рухнуло. Друзья не могли понять, что произошло в его жизни. Первым звонком стал развод с женой. Андрей переживал предательство ближнего человека, но справился с этим, погрузившись в росписи.
 
Лики святых на огромной высоте, которые писал Андрей, не давали солгать, заставляли быть предельно честными перед собой и людьми. Когда пишешь образы святых, то малейшая ошибка, неискренность или не подготовленность могла стоить иконописцу жизни.
 
Андрей весь погрузился в работу, он горел ней. Постоянно находился в разъездах, работая над росписями храмов, тем более что дома его уже не ждали. Он служил, как умел богу, и верил, что его творчество делает мир лучше.

«Когда я уйду, после меня останутся образы святых, тех которые я написал, и в которые вложил частичку своей души. Я был честен перед богом и людьми» - говорил он сестре.

Вдруг он запил. Запил безнадежно, пропал даже с поля видимости близких друзей. Мама с сестрой взялись разыскивать его, и нашли только через несколько месяцев. Вернее он нашелся сам.  Он позвонил им и сказал: «Сейчас со мной уже все в порядке. Не переживайте и никого не слушайте».
 
Андрей бросил росписи и устроился охранником при церкви. «Я не могу больше писать лики святых» - объяснил он сестре. Здоровье его пошатнулось и из крепкого двухметрового богатыря, он превратился в высохшего больного человека, который выглядел гораздо старше своих лет.
 
Друзья, мама с сестрой пытались его расшевелить, убедить, спасти. Но Андрей ничего не хотел. И даже его мама, признала, что его судьба - его выбор. Андрей продолжал пить, и скоро потерял и работу охранника.

Он стал просить подаяние у церкви. К тому же, кто-то напал на него в темном переулке, когда он шел поздно вечером на съемную квартиру. Его сильно избили. Теперь со здоровьем у Андрея стало еще хуже.
 
Нового нищего быстро полюбили все прихожане. Люди давали ему продукты и денежку, ведь он был не назойливым и ничего не выпрашивал. А самое главное от него исходила добрая светлая  сила, которую ощущали люди. Это было удивительно. Пьяница, нищий, а тут благодать какая-то идет.

Мама поплакала над судьбой сына, а потом смирилась: «Так видно надо». Сестра тоже успокоилась, ведь став нищим Андрей стал гораздо меньше пить. Он был все время на людях, и когда он звонил сестре, она слышала спокойствие в его голосе. «Я вас люблю. Я всех люблю»- все время говорил он сестре и маме.
 
2020 год оказался очень тяжелым. Умерла мама. Неожиданно. Сестра сразу позвонила Андрею. Он ей ответил: «Я уже  знаю. Мама приходила ко мне и сказала, что у нее оторвался тромб. Еще переживала, что я буду с больными ногами зимой у храма стоять».

Андрей не стоял зимой у храма. Он умер через три месяца после смерти мамы. В октябре, перед первыми заморозками. Умер так же неожиданно, как и она. Встал ночью попить воды и упал в коридоре. Умер сразу от остановки сердца.

Хоронили его друзья. На похороны пришло множество людей. Панихиду служили во многих храмах, там, где он расписывал купола, там, где стояли его иконы. Отпевали его в церкви святого Владимира, где он был нищим и просил подаяние.
 
Пришло много людей: родственники, ученики, друзья, коллеги по работе, прихожане храма. Батюшка хорошо знал Андрея и говорил о нем очень эмоционально и тепло. Многие плакали.
 
Выделялась только группа из четверых человек, подчеркнуто безучастно стоявших недалеко от гроба. Бывшая жена и дети. Только младший сын подросток нервничал и был бледным как мел. Двое старших хранили равнодушие. Еще один сын не смог приехать, так как отбывал срок.

Когда отпевали Андрея, то с верхнего окошка храма на его гроб и лицо опустился яркий свет. Он повис солнечной дорожкой, связав два мира, пространство храма с тем, что высоко и не всегда доступно до понимания.  Свет озарил лицо Андрея, выделив его с полумрака храма. «Боже, какой он красивый. Какое светлое, одухотворенное лицо!» - сказала какая-то незнакомая женщина.
 
Наталья, бывшая жена Андрея зло посмотрела на нее, а сыновья опустили глаза. Андрей же лежал как живой, как прежний богатырь. Его плечи расправились, тело выпрямилось, морщины и темные круги ушли с лица. Не стало ни следов переживания, ни горестей.
 
Умерший был не похож на нищего, он стал самим собой, прежним Андреем. Тем Андреем, который мог свернуть горы, мог сутками стоять на лесах, вдохновенно работая над образами. Тем, кого помнили и любили его друзья, ученики, близкие.

Самый близкий человек Андрея, сестра, не приехала на похороны. Причина была не в том, что она жила за две тысячи километров. Она не смогла найти в себе силы видеть рядом с гробом тех, кого обвиняла в смерти близких людей.

Сестра одна знала, что произошло у Андрея в семье. Именно она написала заявление в полицию, когда пропал их отец, живший с семьей Андрея. Три года ее племянники рассказывали ей и Андрею, что дедушка уехал жить к новой жене, и не хочет ни с кем общаться. Рассказывали убедительно, так что они даже поначалу верили им. Но время шло, сердце болело и ныло, а отец так и не находился.

Правда оказалась страшной. Их отца давно похоронили как неопознанного бомжа. Его нашли повешенным на стройке рядом с домом, где была родительская квартира. Нашли в тот же вечер, когда он якобы  куда-то уехал. Именно в родительской квартире и жила семья Андрея. Бывшая семья. Сбережения, вещи деда тогда пропали. Андрея в этот момент был в командировке в Нижнем Новгороде. Расписывал храм.
 
Сестре в полиции сразу сказали, что это дело рук наркомана племянника, сына Андрея. Все улики указывали на него. Но Андрей тянул с написанием заявления на уголовное дело. Он жалел сына. Андрей спросил у сына Глеба напрямую: «Ты, убил деда?».

Глеб кинулся на него с ножом. Смог сломать отцу два ребра. Практически в это же время Андрей узнал, что арестован и второй сын, с крупной партией наркотиков. Двое сыновей преступников, а  третий знал все и не вмешался.

Андрей не мог понять, что же произошло за последнее время в его бывшей семье. Как и почему произошла метаморфоза с его взрослыми сыновьями. Откуда столько отчуждения и ненависти? Откуда желание иметь все, ничего не делая.

Андрей  ушел из родительской квартиры и поселился у знакомых в свободной комнате. Он запил. Отказался от своего имущество, а был он не бедный человек.  У него была земля, дом на южном побережье, который стоил не один десяток миллионов.
 
Андрей  от всего отказался. Он все переписал на чужих людей, считая, что они распорядятся всем этим лучше. Сестре сказал: « Ничего не хочу. Отца убили из-за денег и квартиры. Они и меня убьют».
 
Он стал нищим, каждый день выпрашивал у бога спасение для своих нерадивых детей, которых он продолжал любить, но не мог простить. Он просил прощения и себе, что не смог достойно воспитать детей.  Андрей взял на себя крест нищего и достойно его пронес. Пронес до самой смерти.
 
Теперь он лежал в храме, и глаза святых, написанных Андреем, строго и неподкупно смотрели на всех. На новопреставленного, на его сыновей, на всех людей внизу. И было в этом взгляде что-то такое, что у одних отзывалось светлой радостью, а других заставляло задуматься и торопило выйти вон.