Мой путь к счастью и достатку

               В. В. Лазовский

                МОЙ  ПУТЬ К СЧАСТЬЮ И ДОСТАТКУ
                (Кому  на селе жить хорошо) 


Посвящаю  С. В. Ращупкиной  (Скворцовой), моему ангелу-хранителю,
больше чем другу, редактору  и  критику моих статей, докладов и книг.

Все совпадения имен и изложенных событий случайны.

Я родился в Беларуси недалеко от Минска. Наш город стоит на
речке Березина и именуется Борисовом. Он знаменит тем, что чуть не
свернул голову Наполеону в 1812 году, построив «батареи», следы
которых до сих пор видны. Но это так, к слову. А вообще-то наш город
имеет много предприятий, и даже перестройка, ускорение и
приватизация не свернули им шею, как ни старались «эффективные»
менеджеры со всех сторон, особенно толстосумы из России.
Но вернусь к своей истории с самого начала. Родился я в 1980 году,
и назвали меня Виталием. Я был вторым, за три года до меня
родилась сестрёнка Лида. Отец работал станочником, а мама
контролером на БАТЭ – на весь Союз делал электрооборудование для
тракторов и автомобилей.
Летние каникулы мы с сестренкой проводили у деда Андрея и
бабушки Оли в небольшой деревеньке на берегу Плисы, где много
рыбы и раков. Веселая жизнь оборвалась в одночасье, когда наши
деды почти одновременно умерли. По материнской линии мои предки
погибли в войну, и мама росла в детдоме. Распродав всю живность и
заколотив добротную хату, мы долгие годы уже не пили парное молоко
по утрам с краюшкой хлеба из русской печи и не носились босиком по
лужам после дождя, а стали полностью горожанами. После шестого
класса я пару раз побывал в пионерском лагере недалеко от того места,
где Наполеон Березину переплыл и рванул в свою Францию.
Счастливое детство кончилось. Сестрёнка подалась в
пединститут, полюбив историю. А я хоть и учился неплохо, ничем
серьезно не увлекался и в сочинениях на тему «Кем я хочу стать»
писал «Никем!», за что получал нахлобучку сперва от русачки, потом
от матери. А отец говорил: «Петух жареный в задницу клюнет когда,
тогда у него голова просветлеет!»
Вообще-то меня тянуло ко всякой технике. Мой отец много
чего умел. Он начал трудовой стаж с тракториста в колхозе, но сбежал
оттуда, как только начал строиться его родной завод. О колхозах он
отзывался очень плохо, особенно в подпитии, а подпитие случалось
регулярно в субботу после бани. Не помню, чтобы мама его ругала за
эту страсть, но мне говорила: «Вот, если бы он не бросил школу, а
потом бы выучился на инженера, то не ходил бы в промасленной робе
и друзья бы у него были другие!» Однажды отец услышал ее
нравоучение  и весело так заявил: «Вот твой инженер,
начальник ОТК сколько получает? Ровно в два раза меньше меня!
Ходит говнюк по цеху при галстуке. А что он умеет? Дай ему ротор
намотать, хрен сможет! Мы, работяги – главная сила на заводе!»
Мама только улыбалась и в спор не вступала. Я же был
склонен занять позицию отца и прикидывал, не податься ли
после восьмого в ПТУ. Мама была категорически против,
 показывая на сестрёнку, которая уже успешно
закончила в Могилёве первый курс. А отец неожиданно
заявил, что инженером лучше бы быть, если ни к чему не
тянет. Вот и попробуй их разбери!
Ранней  весной к нам  на последний урок обществоведения зашла
завуч и объявила, что желающие после уроков могут встретиться с 
профессором Л. – выпускником нашей школы. Профессоров я в своей
жизни ещё не встречал, и только поэтому решил пойти на встречу. Из
нашего 10-го пошли  человек пять, из одиннадцатого  ещё может
человек двадцать.
Профессором оказался совершенно седой худощавый
мужичок среднего роста. Сколько ему лет, сказать было
трудно. Моя пассия и одноклассница Ленка шепнула мне: «Ничего,
симпатичный дяденька». А этот дяденька начал с того, что предложил
нам посмотреть в окно на соседнюю территорию и сказал:
- В наши времена там было ФЗУ, фабрично–заводское училище,
мы, сбегая с уроков, там пекли на костре картошку и курили.
Это мероприятие у нас называлось «бастануть». С восьмого
класса в группу забастовщиков входило постоянно пять человек.
Хотите знать как сложилась их судьба?
- Они все стали заядлыми курильщиками, ляпнул кто-то из
старшеклассников.
Мы все рассмеялись, профессор добавил:
- Двое стали инженерами, двое флотские офицеры, один учитель,
и курим все, хотя бросали не раз! У вас же наверняка возникает
мысль «Чё это он сюда пришёл? Чё ему надо?». Пришёл я сюда
по многим причинам: во–первых, меня всю жизнь тянет в мою
родную школу, где я провёл одиннадцать лет.
- Что-то дядя путает, тогда десятилетка была, шепчет мне Ленка.
Профессор словно услышал ее шёпот, продолжил:
- Я же в четвёртом классе два года сидел из-за английского. Он
мстит мне всю жизнь, но это отдельная история. Во-вторых, мне
интересно, чем живет современная молодежь, в  отличие от нас
вполне сытая и одетая. В-третьих, люблю Борисов, особенно
наш парк и Березину. Люблю нашу главную улицу Большую. И
хочу с вами пообщаться и откровенно поговорить про жизнь. Вы
все, особенно выпускники, стоите перед главным в жизни
выбором – выбор профессии, выбор спутника, выбор места
работы и жизни. И каждый из этих шагов – судьба! Не дай Бог
ошибиться.
Он вдруг стал волноваться, и мне почудилось, что говорит
он искренне и его волнует наша судьба. Сперва беседа не клеилась, и
вопросы задавались плоские. Ленка опять мне шепнула, чтобы я задал вопрос, что он кончал, и как стал профессором, я поднял руку и
спросил:
- А что вы кончили?
- Сельхозинститут, факультет механизации. И чем больше живу,
тем больше убеждаюсь, что инженер-механик сельхоз профиля –
лучшая профессия среди всех технических. И для жизни она
лучшая! Посудите сами: по окончании факультета мы помимо
диплома получали права шофера, тракториста, комбайнера,
слесаря, электрика, токаря, сварщика – на все случаи жизни. Мы
знали высшую математику, сопромат, термодинамику,
гидравлику и многое другое. Хваля эту профессию, я никоим
образом не хочу принизить другие профессии, но советую
прислушиваться к советам старших и внутреннему голосу, а он
пробудится, когда вы станете все чаще спрашивать себя «Что
делать?».
Наша встреча длилась часа два и закончилась
фотографированием с этим профессором – обычным человеком.
Напоследок он на доске написал адрес своей электронной почты, о
которой я впервые услышал, и сказал, что рад будет с нами общаться
по любому поводу и ушел в сопровождении завуча.
- Ленка, – обратился уже на улице я, – что за хрень эта Почта?
- А ты попроси родителей купить тебе компьютер, потом
подключи Интернет, потом заведи свою электронную почту и
можешь общаться с профессором. Мои предки обещали мне на
день рождения купить компьютер.
- А ты откуда об этом всем знаешь?
- Я же твёрдо решила на физмат поступать и тебе советую –
классная специальность! Можем вместе учиться.
- А может, подадимся туда, куда этот чудак рекомендовал?
- Почему это он чудак?
- Так кто ж будет хвалиться, что два года сидел в одном классе?
- Он же вам дуракам подсказывал, что добиться можно всего,
если во время за ум взяться. Вот я, например, уже взялась и тебе
советую. Давай я тебе помогу по математике из троечника в
пятерочники перебраться.
- Я подумаю, хотя не очень мне по душе этот предмет.
Придя домой, я спрятал листок с  электронкой профессора и занялся
привычными делами. Вечером, уже лёжа в постели, вспомнил про
встречу и, пожалуй, впервые задал себе вопрос «Что делать?» и ответа
не нашёл. До окончания школы ещё два года, чего думать, все пока
меня устраивает. Есть мама, есть отец и сестрёнка,  ecть  друзья и
Ленка, скоро каникулы, с этими мыслями я и заснул.
В школе наша классная – русачка Вера Александровна предложила
опять написать сочинение на ту же тему. И я впервые ради потехи
написал, что хочу стать инженером. Сестренки рядом не было, чтобы
проверить мое сочинение, и отхватил я за него трояк с минусом! А
Вера Александровна ещё и припозорила:
- Ты, Витёк, инжИнером стать решил или инжЕнером? Ты уж
определись!
Концовка десятого класса ознаменовалась событием, которое буду
помнить всю жизнь. Ленка однажды мне говорит:
- Ты знаешь, что такое девственность?
- Ну, знаю, а что?
- А то, что теперь не модно быть девственницей!!! Ты знаешь
Людку, которая фотомоделью выступала на каком-то конкурсе.
Вот она нас всех убедила расстаться с этой химерой.
- А как вы потом своим мужьям объяснять будете?
- Может ты и будешь моим мужем, если отбросишь блажь стать
сельхозником! Короче, я все решила. Послезавтра приходи ко
мне. Родители уедут в Минск в театр, и мы решим этот вопрос!
«Ни хрена себе», – подумал я. Конечно, мне давно уже снятся
эротические сны, снятся голые девчонки. Некоторые парни и из
нашего класса хвалились  с кем переспали, но я был чист. Отец
однажды в бане мне сказал, что я уже не ребёнок, а мужик и могу
иметь детей: «Так что ты аккуратней сынок! Делать детей дело не
хитрое, но сломать жизнь ей и себе легко можно!»
Ленкин план мы осуществили в назначенный ею срок. С позиций
сегодняшнего опыта ничего у нас путного не получилось из-за моего
темперамента. Недели через две ее театралы опять подались в Минск.
Второй раз было куда лучше. А на пятый или шестой она меня дико
испугала – в концовке начала орать и даже рассудка лишилась на
мгновение. Это потом я вычитал, что с ней случился оргазм. Ей так
понравилось это дело, что повлияло на ее и на мою учебу. Но следуя
безотносительным советам отца, я не трепался о своих успехах на
этом  фронте. Да и особых-то успехов потом не было, пару раз
переспал с девками в институте. Каникулы я провёл в составе бригады по озеленению города – хотел заработать на компьютер. Ленка его уже заимела. Она же подалась в соседнее государство – в Питер, где они втроём лазили по музеям и пригородам. Мои же родители не могли мне такое же устроить, и я накачивал мышцы, копая ямки под деревья и кусты. Мы и не заметили, что живем в самостоятельном государстве под названием Беларусь, а с Россией теперь граница и таможня. У нас свой президент, у них свой. Отец по этому поводу в подпитии сказал так: «Теперь заживем! Завод наш уже на склад работает».
Мне это было непонятно, но Ленка, которая вернулась из Питера
и не стала меня подпускать к себе, не объясняя причин, сказала, что в
российские вузы нас принимать буду, и она поедет в Питерский
университет поступать.
- А я куда? – наивно спросил я.
- А ты со своими знаниями дальше сельхоза не прыгнешь, –
ехидно заметила она.
С этого момента мы стали расходиться в разные стороны. А
когда она закрутила на моих глазах с молодым ментом, я переживал
недолго. Конечно, никакой любви у нас не было. И что такое любовь, я
испытал намного позже и дорожу ею по сей день. На компьютер я не
заработал, и родители не смогли помочь, поскольку сестренке
потребовался скорей, чем мне. И в одиннадцатом классе владельцев
компов всего было трое. Зато в городе открылся компьютерный центр,
где за деньги можно было поработать на этой машине, что мы с
другом не преминули сделать (работали летом в одной бригаде). Нас
там быстро научили, как пользоваться почтой, и я показал адрес того
профессора и на спор с другом решил ему написать.
- Пашка, спорим на бутылку «Пепси»! Если мне профессор
ответит, ты покупаешь, если не ответит – я.
- Да ты думаешь, он помнит про нас? Спорим!
Мы набрали следующий текст: «Здравствуйте, В.В., вам пишет
Виталий Макаров. Если вы помните, вы общались с нами больше года
назад в нашей школе в Борисове» и отправили. Почти мгновенно
пришёл ответ: «Тезка! Конечно, помню эту встречу, но тебя не помню.
Вы же не представлялись. У тебя есть вопросы?»
«Пашка! Беги за бутылкой, а я пока ему отвечу», – и набросал такой
текст: «Вы тогда рассказывали о профессии инженера. Я заканчиваю
школу в этом году и хочу поступать куда–нибудь, чтобы выучится на
инженера. Что вы посоветуете?». Опять получаю ответ: «Виталий!
Мой совет я тебе дам после того, как ты хотя бы пролистаешь книгу,
которую я тебе пришлю. Сообщи свой адрес. Я  тут же послал ему адрес. Ответа не последовало, но через пару недель пришла бандероль с увесистой книгой аж на 400 страниц! Я ее принёс в школу и перед  всеми хвастал, что нахожусь в переписке с тем самым профессором. Потом по вечерам стал читать эту книгу и к удивлению отметил, что многое понимаю в написанном. Речь там шла о саморазвитии сельских территорий. Там было много расчётов, а вывод меня удивил. Оказывается,  труженики любой территории можгут не только себя кормить, но ещё и излишки продукции продавать. А я-то хорошо знаю, что друг отца ушёл с завода назад в село и начал фермерское хозяйство создавать, но через четыре года все бросил и вернулся к токарному станку на заводе.
В застолье они единодушно с отцом кляли местную власть, жизнь в 
селе, и работу там поносили на все лады. Я не очень вникал в их
разговоры и доводы о том, что дохлое это дело заниматься сельским
хозяйством в сложившихся условиях. А в книжке вроде как
убедительно доказывалось совсем  обратное. Попробовал однажды
встрять в их разговор, но услышал аргумент, произнесенный отцом:
«Ты-то куда лезешь, сопляк! Сначала от троек избавься, а потом
советы давай!»
И правда, успехами я не блистал: по русскому и белорусскому
трояки, по математике и химии с тройки на четверку, только по
физике твердая четверка. И только по физкультуре всегда пятерки. Я
за два последних года вырос на 16 см, обогнав батю на голову. На
турнике подтягивался до 20 раз, увлекался футболом и легкой
атлетикой. И в волейбол играл неплохо. Все время, освободившееся от приухлестывания за Ленкой, поглощал спорт, и я чувствовал прилив сил. Ранней весной произошла неприятность, о которой надо
рассказать особо, а почему станет ясно ниже. Как только сошёл
снежок, и чуть подсохло, мы стали гонять мяч между соснами на
школьном дворе, играя по пять-шесть человек от класса. В тот раз мы
сражались с ребятами из 11 «А» класса. Там играла и Варька, которая
должна была родиться парнем, но родилась крепко скроенной девахой. Она в легкой атлетике подавала большие надежды, как говорил наш тренер. И она меня «подковала», не понарошку, конечно, «накладка» получилась что надо. Кое-как я доковылял до дома, а к утру нога опухла и сильно болела. Вместо школы пошёл в поликлинику, и там меня обрадовали – перелом двух фаланг  на правой ступне. Из поликлиники меня отец забрал на своей колымаге.
Только я обосновался на кушетке напротив телека, как раздаётся
стук в дверь, и на пороге возникает Варька.
- Я пришла извиниться. Оправдаться могу только одним –
случайно я тебя подранила, прости, пожалуйста, – произнесла
она.
- Да ладно, бывает, – буркнул я, но почувствовал удовольствие.
Раньше девки передо мной не извинялись.
- Тебе видать с недельку ходить нельзя будет, так я могу
приносить тебе из школы домашнее задание. А что ты по дому
делаешь постоянно?
- Да ничего особенного! В магазин иногда хожу, короче, когда
мама просит, воды и дров натаскать бывает надо. Люблю топить
печку, но скоро лето.
- Тогда после школы я смогу это делать за тебя, пока ты болеешь.
Для меня это несложно. Нам в детдоме много чего делать
приходится.
- Во! Я не знал. Все же детдомовцы после седьмого ушли из
школы. У нас училось несколько ребят, и все они попали в
ремеслуху.
- Я с четвёртого класса, как попала туда, отличница, и мне
позволили окончить школу. Значит, мы договорились? Завтра я
принесу тебе задания, а ты подготовь фронт работ.
С этими словами она удалилась. И тут же на пороге появилась мать.
- Это что твоя новая пассия?
- А чё?
- Да ниче! Уж больно скромно одета, а так ни че. С Ленкой-то
расстался?
- Ладно, мама! Ты лучше скажи, что завтра нужно сделать?
- Ты что ли делать будешь?
- Эта девка мне ногу повредила и хочет реабилитироваться.
- И что ты ей воду предложишь наносить в баню?
- Она сможет, она спортсменка!
- Ещё чего! Мы как–нибудь с отцом сами справимся. А дурака у
телевизора не валяй. С твоими оценками далеко не уплывешь. А
эта девочка с тобой вроде не училась?
- Она с параллельного,  детдомовка, но отличница!
- О, Боже! То-то скромно одета, правда, нас одевали чуть хуже. А
что с родителями её?
- Я не знаю, да и ее то почти не знаю, на соревнованиях вместе
иногда выступали, и все.
На другой день после школы Варвара принесла мне задание и
стала выяснять, что бы надо сделать.
- Мать разрешила только одно – заниматься со мной по
математике, если ты захочешь.
- Ну ладно, – согласилась она, – сейчас сбегаю к себе, пообедаю и
приду, будем вместе домашнее задание делать.
- А чё бегать, вон в русской печке целый чугунок борща, –
предложил я, – хлеба, правда, маловато осталось, я его уплёл, но
мама должна принести.
Варвара от борща не отказалась и навернула целую миску. Потом
помыла, прибрала со стола, поблагодарила и полезла в свой ранец за
тетрадками. Я никак не мог справиться с задачкой про маятник. Она
мне говорит:
- Читай внимательно условие задачи!
- Я его уже пять раз прочёл, – отвечаю я раздраженно, – и что
дальше?
- Вдумайся в каждое слово!
Стал вдумываться и тут сообразил, что в условии написано
«секундный маятник...».
- Ну вот – пароход! Вот же решение!
- То-то и оно, – подтвердил мой репетитор с довольной усмешкой.
Я всегда пытаюсь представить в картинке, что в условии
написано, а потом уже пробую решить задачку. Химию будем
смотреть?
- Не, с химией у меня нет проблем. Слушай, Варя, а ты была на 
встрече с профессором, когда мы учились в девятом классе?
- Была, но не помню подробностей, хотя ты там вроде ему вопрос
задавал какой-то.
- Задавал. А теперь с ним переписываюсь. У вас в детдоме есть
компьютеры?
- Пока нет, но обещают, что приобретут, как только…  А ты не
шутишь насчёт профессора?
- Какие шутки! Он мне книгу прислал. Вон она на полке лежит.
Хочешь дам почитать?
- А про что она? Художественная?
- Нет. Она про сельское хозяйство!
- Вообще-то я твёрдо решила в мед поступать, но для расширения
кругозора полистаю ее, если дашь мне с собой.
- Бери, но ненадолго. У меня Пашка тоже просил.
- Она уже собралась уходить, как пришла со смены мама. Они
поздоровались, и мама с ходу выдала.
- Я от сына узнала, что ты живешь в детдоме, получается, что мы
с тобой друзья по несчастью. Я во втором поколении
детдомовская. А у тебя-то что с родителями случилось? –
- Мы Чернобыльские. Мне было четыре года, как мама умерла, а
папа на полгода раньше. Он на АЭС работал. Меня сначала
мамина сестра к себе забрала в Сморгонь, но там ее муж сильно
пьет и лупцует всех подряд. Друг моего отца забрал меня,
определил в Борисовский  детдом, он до сих пор надо мной шефствует. Недавно обещал купить мне сотовый телефон, – ответила
Варвара.
- У нас все начальство обзавелось этими штуками! Ходят по
цехам и переговариваются друг с другом, как дети, ей Богу! Ты
уж, девочка, помоги моему спортсмену, а то он кроме футбола и
беготни всякой ничем не интересуется. Ты же отличница, как
сын говорит?
- Я с первого класса пытаюсь хорошо учиться, но футбол мне
тоже нравится, и легкая атлетика. Скоро поедем на сборы к
школьной олимпиаде готовиться в последний раз. А там, если
повезёт, за институт буду бегать и прыгать, – весело закончила
она.
- Куда ж ты нацелилась?
- Хочу на врача выучиться.
- Мама! – встрял я в их разговор, – может, хватит? Устроила тут
допрос!
- Успокойся, сынок. Я смотрю на вас молодых и сравниваю с
собой и твоим отцом, когда мы были в вашем возрасте. Мы
голоднее жили, но веселее. Была какая-то уверенность, что будет
лучше. А теперь пойди–пойми. Все обалдели от всяких этих
штучек, от вседозволенности.
Она приостановила диалог предложением попить чайку, но Варвара
отказалась, сославшись на необходимость попасть к себе для занятий
с первоклашкам по какой-то программе и ушла.
- Как твоя нога, сильно болит?
- Не, меньше, и опухоль вроде чуть спала. А я Варьку борщом
угостил!
- Молодец, правильно сделал. Ты бы не на кушетке отирался, а
грел ногу на печи – хуже уж точно не будет. А девчонка-то
видать смышлёная и самостоятельная. Она тебе помогла с
уроками?
- Я сам справился, но по одной задачке подсказала. Мама! Может
мне тоже в мед податься? Там парней охотно берут, но все равно
конкурс дикий туда. Ленка и Варька тянут на медали, а мне это
не светит.
- Ой, не знаю, сынок, что и сказать. Ты ж вроде к технике ближе.
Но врач, это ж как здорово! А Ленка почему перестала к нам
ходить? Поссорились?
- Разошлись! И не спрашивай больше о ней!
- Ладно, не буду, но скажу тебе прямо – ты молодец и не
спрашивай меня, почему да как.
Варвара приходила ещё несколько раз, пока я не пошёл в школу.
Принесла и книгу, сообщив, что идею автора поняла, но в чем-то с
ним не согласна.
- А ты ему об этом скажи! – ответил я, – пойдем завтра в центр,
мы туда собрались с Пашкой.
- Не смогу. У меня на завтра другие планы. Ты подтягивайся,
забыл, что через два месяца выпускные?
- Забыл-не забыл, а никуда не деться.
На соревнования я не попал из-за ноги, а Варвара там выполнила
норму кандидата в мастера в беге, и наша школа оказалась в призерах
олимпиады. А тут вырисовалась возможность вести письменный
диалог с помощью «Аськи» – такая программа появилась. И вот перед
самыми экзаменами я опять пообщался с профессором. На сей раз
беседа эта обошлась потерей дневного заработка на озеленении
города. Ребята из этого интернет-кафе свое дело знали.
Вот ее содержание:
- Привет, тезка! Как твои дела? – начал В.В.
- Здравствуйте, профессор. Дела. Более-менее. Готовлюсь к
выпускным. Можно я сразу про вашу книгу?
- Конечно, давай рассказывай.
- Я дал её своему другу почитать и девчонке одной, и все мы трое
поняли одинаково: если все правильно организовать, то сельские
жители могут безбедно жить. Так?
- Ну не совсем так, но близко. Вот хочу тебе задать вопрос. Что ты
делаешь регулярно, каждый день?
- Умываюсь, зубы чищу, в школу хожу и ещё кое-куда. А, вот, ещё
ем регулярно.
- Правильно! Давай остановимся на еде. Откуда она берётся?
- Из магазина, а картошку, капусту, свеклу и другие овощи мы с
осени заготавливаем.
- Сами или тоже покупаете?
- Как умерли дедушка с бабушкой, мы перестали сажать в
деревне. Покупаем в магазине и на рынке.
- Значит, если вдруг закроются магазины и рынки, давай такое
представим, что с вами случится?
- Наверное, голодать будем?
- Значит, такие семьи как ваша, а по сути почти все городское
население, зависит от сельских тружеников. Так?
- Так.
- А теперь такой вопрос. Как относились к колхозникам ты,
возможно, не знаешь, но наверняка знаешь ребят из своего
выпуска, которые решили стать агрономами, зоотехниками.
Посвятить свою жизнь работе на селе?
- Среди наших ребят таких нет! Мой отец до сих пор клянёт свой
колхоз последними словами. Он там трактористом работал.
- Зато в газетах и прочих рупорах плохо о селянах не говорят. Их
власть наравне с горожанами награждает, выбирает и прочее.
Какой мы с тобой из сказанного сделаем вывод?
- На словах одно, а на деле другое?
- Вот именно! А как ты думаешь, везде так к крестьянам
относятся как в наших странах бывшего СССР?
- Я не знаю.
- Давай этот вопрос оставим на потом, а пока разберемся в
следующем. Получается так, что все мы зависим от труда
крестьянина. А его труд на земле позволяет получать продукты
для питания всех людей. Так?
- Так!
- Тогда, кто у нас главный человек в нашем, да и в любом другом
обществе?
- Получается, что крестьянин?
- Именно! И что ещё интересней, так это то, что он работает с
возобновляемыми источниками энергии, превращающейся в
продукты питания. Вот в чем соль всего, тезка. Постарайся все
сказанное ещё раз осмыслить, по возможности обсуди это с
друзьями и родителями. И ещё. Будет время почитай про
Столыпина и его реформы, про Чаянова и его кооперативы. Я бы
хотел, чтобы ты самостоятельно разобрался в вопросе
колхозного строительства. Для чего это было сделано? Без
понимания поставленных вопросов трудно сориентироваться и
выбрать путь, по которому надо пойти. У меня ещё много
вопросов, которые я хочу перед тобой поставить, но всему своё
время. Я совершенно не обижусь, если ты скажешь, что не
хочешь связывать свою судьбу с сельским хозяйством. Тебе
наверняка кто-то скажет, что ты чудак, если скажешь о своём
желании породниться с селом, и во многом будут правы. А пока
мне пора ехать в Академию. Можем побеседовать в субботу,
если получится. Но пока все отложи и сосредоточься на
экзаменах. Пока!
От этой беседы у меня каша в голове. С одной стороны отец не
зря же клянёт колхозную жизнь, а его друг фермерскую. А по
профессору получается, что труд на земле самый главный из всех
профессий. Но если он главный, тогда почему не ценится? Вот этот
вопрос я приготовил для следующей беседы в субботу. В памяти о
Столыпине и каком-то там Чаянове ничего нет. Про организацию
колхозов что-то по истории проходили, Следующая беседа с
профессором состоялась нескоро.
Настали серьезные времена – выпускные экзамены. Ленка–таки
получила золотую, ходила по городу и форсила. Потом уехала в Питер,
и встретились мы много лет спустя на десятилетии окончания школы.
Она уже дважды к тому времени побывала замужем и жила в
Ленинграде. Итог моих выпускных таков: в аттестате трояки по
русскому и белорусскому, четверки по всем остальным. В выпускной
мы слегка подпили с парнями, девки тоже не отставали. Половина
ребят из моего класса нацелилась в военные и милицейские училища.
Пара парней захотели податься в учителя и юристы, а девчонки почти
все решили поступать в педвуз, хотя трое заявили, что учеба им
опротивела, и в этом году они вообще никуда не планируют поступать.
Я на эту тему отмолчался. Но Ленке сказал ради хохмы, что поеду с
ней в Питер и буду поступать в лесотехническую академию.
- А потом зубров и лосей разводить будешь?– с ехидцей спросила
она.
- А может вместе?
- Витёк! Спасибо тебе, что не трепался по поводу наших
отношений, но тебя нет в моих планах на будущее, останемся
друзьями, если хочешь.
«Так и тебя давно уже нету в моих планах на будущее», – подумал я
и ответил:
- Лена! Я нашу тайну сохраню, не сомневайся. Конечно,
останемся друзьями, ведь мы с тобой с детского сада вместе
были. А в Питер я не поеду. Куда–нибудь  здесь подамся, пока
точно не решил.
Варвара получила серебряную медаль, и от своего плана не
отступила – собралась в мед в Минске. Мы с ней опять встретились на
футбольном поле вскоре после выпускного, но на сей раз играли в
одной команде. Она даже забила гол, правда с пенальти. После матча
она спросила:
- Ты со своим профессором-то общаешься?
- Ещё как! Он мне тут накидал кучу вопросов. Вот ты отличница
ответь мне, зачем были созданы колхозы?
- Ты, видать, урок истории пропустил! Что такое колхоз? Это
коллективное хозяйство! А где лучше работать? Конечно, в
коллективе!  А потом стали применять трактора и всякие
машины, которые облегчали труд, а каждому двору их где
набраться?
- А чего тогда люди сопротивлялись? Вон мой прадед загремел за
это в Сибирь! Дедушка рассказывал мне лично про это. Вот
теперь хоть локти кусай, спросить-то о подробностях некого.
Твоё объяснение меня что-то не устраивает. Профессор мне
посоветовал изучить этот вопрос, но сейчас не до этого. Ты
точно в мед поступать будешь?
- Точно! Если дадут место в общежитии. С детдомом я на днях
распрощаюсь. Если в меде не будет места в общежитии, то
пойду в медучилище, и уж потом все равно стану врачом. А ты
решил куда?
- Ещё не решил, но уже склоняюсь, не без помощи профессора, в
сторону сельхоза. Ты об этом никому не говори. Засмеют меня с
сельхоз–навозом. А вообще, наплевать, кто что скажет!
- И я так думаю! Поставил цель и иди к ней. Родители без тебя
потянут?
- А што им тянуть? Мама склонна летом в деревню в отпуск
податься, отец не против, но рвения не высказывает. Сажать на
дедовом участке уже поздно, но мы с сестренкой просим не
продавать дом, он ещё крепкий, и место там шикарное.
- Я никогда не жила в деревне, у нас и дачи не было никогда.
Спроси меня, хочу ли я жить в селе, точно скажу – нет! Но
каждому своё! Знаешь, где мы с тобой встретимся и не раз, если
ты правда учиться в Минске будешь? На каких–нибудь
соревнованиях. Я через пару дней уезжаю погостить к своему
шефу – другу отца и сюда уже не вернусь. Так что желаю тебе
удачи. Даст Бог, свидимся, а если нет, то такова судьба.
Напоследок скажу, Вит, ты хороший парень!
- Она хотела еще что-то сказать, но в спешке подхватила сумку и
ушла.
Меня охватила грусть и тревога: вдруг мы разошлись навсегда? И
чего это она меня «Витом» назвала? Я в неё точно не был влюблён, и
даже не было никаких помыслов с ней сблизиться, но что-то для меня
неясное творилось в душе. Мне с ней было легко общаться. И
тут я впервые подумал: хотел бы я иметь такую жену, например, как
моя мама, которая никогда отца не принуждала что-то делать, а он
делал. Она нас с сестренкой пальцем не трогала, а отец иногда ремнём
прохаживался, особенно по моей заднице, а потом мама мне
объясняла, за что я получил, и никогда при нас не осуждала отца.
Собственно и все, что бы я хотел видеть в своей жене, и попробуй
предугадай, кто на эту роль тянет. Может, Варька, а, может, и нет. Но
настроение упало после ее ухода.
До подачи документов оставалось две недели, а я так и не решил,
куда податься. На мой вопрос, почему крестьянский труд не ценится,
профессор развёл такую бодягу, что мне тошно стало. Оказывается, во всем виновата идеология коммунизма, которую хотели на весь мир
разнести, а для этого затеяли индустриализацию и т.д.и т.п. одно за
другое цепляется, и закончилось пшиком в тот год, когда мне
исполнилось десять лет.
- Тезка! Если ты хочешь докопаться до любой истины, возьми за
правило рассмотреть ее с разных сторон и пользоваться не
слухами, а серьезными источниками. Я знаю, что ты на
распутье, но я тебя тяну в одну сторону. Может, в твоих генах
спрятаны свойства иного направления, но они не проявились
пока. Они, вообще, могут не проявиться, тогда беда – всю жизнь
мучиться от неудовлетворенности. А наша профессия тем
хороша, что охватывает не только железки, но и природу в
большинстве ее проявлений. На фоне этого разнообразия вдруг и
проявятся твои наклонности. Пора принять решение. Желаю
удачи! Пока.
Он отключил связь, не предложив мне высказаться.
Я принял решение, пока шёл из компьютерного клуба. За ужином о
нем сообщил родителям и получил одобрение. Все! Больше не буду
терзаться и ковыряться в вариантах. Точка! Паша, узнав о моем
решении, тоже решил податься в сельхоз. Так мы вместе приехали
сдавать вступительные и вместе завалили сочинения. Но меня
выручил спорт. Кто-то из руководства сельхозинститута видел меня на
соревнованиях, похлопотал, и мне разрешили пересдать. Новое
сочинение на полутора страницах не так сильно отразило мою
малограмотность, и я стал студентом факультета механизации. А
Пашка вскоре загремел в армию и оказался под Минском. В его часть я иногда ездил и привозил ему всякую мелочевку, в основном сладости.
Учеба сразу не заладилась по двум предметам – начерталке
(начертательная геометрия) и математике (высшей). Первую сессию
кое-как сдал на трояк, а математику завалил наглухо. На билет-то
почти все ответил (ребята шпору подкинули), но доцент попался
вредный – его возмущало, что я пропустил половину его лекций.
- Так я честь института защищал, – оправдывался я, – осенью
пропустил несколько лекций не по своей воле!
- Нет, молодой человек, так дело не пойдёт. Без знания моего
предмета вам и другие предметы не осилить. На пересдачу я вам
даю неделю, но почти уверен, что результат будет не в вашу
пользу, – и закатал мне в зачетку «неуд».
Те, которые привели меня к этому финишу плачевному, выхлопотали
разрешение сдать экзамен за весь курс, и я с хвостом оказался во
втором семестре. Остальные предметы и зачеты кое-как сдал.
Каникулы были потрачены на спорт. Снега в ту зиму почти не было, и
мы соревновались в залах. По волейболу заняли призовое место, а по
кроссу я стал чемпионом. Встречал пару раз Варвару, которая без
проблем поступила в мед и после первой сессии получила
повышенную стипендию. Мне показалось по первой встрече радость в
ее глазах, и я тоже испытал радость и предложил ей сходить вместе в
кино.
- Я тут пристрастилась к театру и бегала бы туда чаще, но цены
кусаются. Давай, как начнутся занятия, попробуем сходить в
оперный на «Онегина», ты мне в общежитие позвони,
–предложила она и дала телефон.
- Это там, где поют вместо разговоров? – пошутил я, – может
лучше в кинушку? На последний ряд?
Варвара как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Тут
к ней подошёл парень из их команды и позвал ее. Она довольно сухо
попрощалась и ушла с ним. И что меня дернуло про последний ряд
ляпнуть? Пошлятину вытворил! Ну да ладно, что сделал, то и сделал.
А Варька точно обиделась, и надо бы как-то исправлять ситуацию.
Меня все же к ней тянуло. Но за какие свойства её характера? На
этот вопрос не было пока ответа. Тянуло, и все.
Второй семестр начался с того, что ко мне прикрепили куратора
Лилю Лучковую с факультета экономики, второкурсницу. Мое
спортивное начальство позаботилось. Она должна была тянуть меня
по всем предметам, где математика присутствовала. Мы
познакомились, и первое, на что я обратил внимание, у неё в руках
был сотовый телефон. У некоторых наших ребят при зажиточных
родителях они тоже были. А я ещё не обзавёлся компом. Лиля
оказалась смазливой особой, но вполне коммуникабельной. Она для
начала дала мне свой адрес и предложила в воскресенье приехать с
утра и заниматься часа два–три.
- Удобно будет?– поинтересовался я, – может, лучше в общаге?
- Среди шума и гама? – весело отреагировала она, – нет уж,
извольте явиться по указанному адресу. Задребезжала ее
игрушка, и она, кивнув мне головой, быстро ушла, на ходу
кому-то отвечая.
«Так это ж обычная рация!» – подумал я, – «И почему сотовым
называется? Надо у ребят поспрашивать.»
Заиметь такую штуку в моих планах не значилось. Пока ее не будет у
сестренки, мне нечего и мечтать. Хотя за каникулы можно
подзаработать и, наконец, купить комп, а потом уж и эту штуку. Можно
также сэкономить на талонах на харчи, которые выдают на
республиканских соревнованиях, куда я точно попаду. А пока на носу
весенняя сессия, и если я и ее завалю, то отправлюсь на замену
Пашки. Такие мысли крутились, особенно, когда в общаге пытался
что-то сварганить на ужин.
Отъедался я в субботу и воскресенье у мамы. Но так получалось не
каждую неделю. Всякие соревнования мешали поездке в родной
город.
На первом свидании с Лилей выяснилось, что она живет с
собственной однокомнатной квартирке в новостройке. Возле ее дома
вся земля была разворочена из-за строительства метро. Откуда у
студентки квартира своя, Лиля объяснила просто – родители подарили, как только ей стукнуло 18.
- А кто твои родители? – поинтересовался я.
- Они сейчас в России работают и толком не знаю, чем         занимаются, но вроде в какой-то газовой корпорации. Папа
экономический закончил, а мама юрист. Какие ещё на эту тему
вопросы? Наверняка, тебе интересно, каким ветром меня в
сельхоз занесло. Тоже отвечу – после этого курса мне обещана
учеба за кордоном. Больше ничего сказать не могу на сей счёт. И
ещё, помогать таким как ты, лентяям, входит в программу моего
образования.
Вводная закончилась, и мы приступили к занятиям. Лиля угостила
меня душистым чаем с двумя бутербродами и села за компьютер, в
котором уже находились задачи, которые надо было решать. Я впервые увидел, насколько комп может быть полезным, и пытался осилить работу на нем с первых шагов с помощью моего нового наставника..
Она действительно шарила в математике, но я заметил одну
особенность. В некоторых темах она не разбиралась и по ходу
решений вместе со мной докапывалась до сути. Мы с ней шибко
продвинулись после трёх–четырёх занятий в дифференцировании, что потом мне помогло освоить и интегралы.
Ровно через два часа она мне дала подписать бумагу, где был
обозначен перечень тем занятия.
- Зачем тебе эта бюрократия? Ты за занятия со мной может
денежки получаешь?
- Может, и получаю, но уж точно не их. Я забыла тебя
предупредить, что о моих планах распространяться не надо.
Могу надеяться?
- Не беспокойся я не трепливый, но любопытство есть – захочешь
пояснишь, не захочешь, обойдусь и тем. Ещё вопрос, у тебя есть
электронная почта?
- Конечно, есть, а что?
- Нахожусь в переписке с одним профессором. Это он меня
склонил к решению в пользу сельхоза. Общался я с ним из
компьютерного клуба в Борисове. Может, разрешишь через твою
почту пообщаться?
- Почему бы нет, но не сегодня, у меня день распланирован, так
что встретимся через неделю в это же время. А откуда ты знаешь
этого профессора?
Я ей кратко изложил всю историю и похвастал, что от профессора
имею книгу.
- Принеси мне ее посмотреть, обязательно!  Любопытную  ты мне
историю рассказал.
На этом наш первый урок закончился. Я всю долгую дорогу до
общаги думал, что за фрукт попался на моем пути в неизвестное
будущее. Вроде бы обычная девица, а уже понастроила кучу планов и
имеет стремление их реализовать.
Кто-то ж ее ведёт к их реализации, и какая там концовка? Впрочем,
какое мне дело. Она явно мне может помочь вырваться из
математических пут, и за это буду ей благодарен.
Надо срочно позвонить домой сестренке, чтобы привезла книгу, она
вчера уехала домой.

Неделя пролетела незаметно без каких-то событий, которые бы
запомнились. И опять я у Лили пью чай между решением задачек. За
полчаса до окончания урока она сама мне предложила побеседовать с
моим другом, так она выразилась.
- Ему объяснить, откуда я звоню, и знакомить ли вас?
- Я сначала посмотрю его книгу, а потом решу, стоит ли мне с ним
знакомиться.
«Ишь, какая осторожная», – подумал я и написал профессору
следующим текстом:
«Здравствуйте, В.В.! Это я, ваш тезка, пишу из Минска. Моя жизнь
сложилась так – я поступил туда, куда вы нам предлагали, но нас
оказалось только двое. Я, к сожалению, не выполнил пока вашу
рекомендацию, поскольку осваивал студенческую жизнь, но я
обязательно займусь изучением этих вопросов. В последней беседе у
меня был вопрос, почему обесценен труд крестьян, и вы обещали
осветить эту проблему».
Ответа не последовало, что меня слегка удивило, но перед самым
моим уходом комп известил о приходе сообщения. Мы оба прильнули
к экрану и прочли: «Виталий, я рад твоему выбору, но опечален
низкой твоей производительностью. Сегодня мы не будем разбирать
этот довольно сложный вопрос, а в наказание за медлительность
найди в библиотеке что-нибудь из трудов Леонтьева В.В. и постарайся
понять суть его теории. Я сейчас на даче и не сразу увидел твоё
сообщение. Жду вестей и обнимаю!»
- Однако! Вы с ним, оказывается, не просто так. За что это он тебя
наказал?
- Да ещё осенью надо было отыскать двух деятелей. Одну
фамилию помню Столыпин, кажись.
- Про Столыпина я немного знаю, – оживилась Лиля, – а он-то
тебе  зачем нужен?
- Я сам не знаю пока. Ты полистай книгу и, может, поймёшь
раньше меня. Профессор доказывает, что главнее крестьянского
труда ничего нет важнее, и что только грамотное его ведение
определяет все благополучие людей. Это я понял из книжки и
бесед с ним.
- Любопытно, ладно почитаю.
На нашей кафедре тракторов и автомобилей мы прошли курс
устройства и предстояла практика, после которой сдача экзамена на
права. Благодаря отцовской колымаге я не имел проблем с
этим предметом. Мы ее не раз перебирали от двигателя до
подвески. А в электрике и мозгах машины я шарил мало. К
сожалению, и на кафедре не было специалистов по этой части.
Аспирант Юра откуда-то приволок маленький прибор по
измерению мощности двигателей и привлёк меня и ещё одного
парня Аркашу, который жил со мной в одной комнате и
отличался своей правильностью во всем: хорошо учился,
хорошо одевался и упорно долбил английский. Юра нам пообещал
организовать зачёт, если мы ему поможем освоить этот прибор. А дело того стоило. Ведь этот почти карманный прибор заменял огромную  махину – тормозной стенд. Нам разрешали гонять двигатель от «Беларуси» на стенде только после занятий. И мы пропадали в стендовой до самого вечера. Аркаша и я гоняли движок, а Юра строил графики замера мощности от прибора и от стенда. Через две недели мы досрочно получили зачёт, а Юра набрал кучу материала для  диссертации. Оказывается, диссертация – это научное исследование с получением какого-то значимого результата. А результат был. Прибор показал погрешность при измерении мощности всего 4%, а многотонный стенд около 10%. Я решил похвастаться перед  профессором своим участием в исследовании и ждал воскресенья.               
Лиля меня встретила предложением начать с беседы с В.В.
- Чё вдруг? – спросил я.
- Мне надо с ним побеседовать по поводу его выводов по книге.
Это чисто экономические вопросы, поэтому ты пока порешай
задачи, а я поговорю с ним. Давай вызывай его.
Он откликнулся почти сразу. Я спросил, может ли он побеседовать с
моей помощницей по математике Лилей по поводу книги. Он
согласился. Лиля села за комп, отказавшись от услуг «Аськи», и стала
стучать по клавишам гораздо быстрее, чем это делаю я. Ответы
профессора она не дала мне читать и свои тоже.
- Макаров! – почти официально заявила она, – ты пока не лезь. Те
вопросы, которые я задаю, исходят не от меня одной, и тебе их
незачем знать. Может, позже я тебе расскажу, в чем секрет и
смысл.
Они беседовали минут двадцать. В какой-то момент мне показалось,
что Лиля сильно заволновалась, но вскоре успокоилась и позвала меня для продолжения беседы. Профессор ни словом не обмолвился о содержании беседы, видать, Лиля его попросила не    распространяться.
А дальше началась комедия с трагедией. Я решил ему похвастаться
участием в научной работе. Он меня тут же перебил и
спросил:
- Этот прибор ИМД–1?
- Вроде да, – удивился я,– вы тоже про него знаете?
- Этот прибор разработан в Сибирском институте, где я
проработал более 30 лет, и авторы его мои хорошие друзья. Ты,
тезка, скажи тому аспиранту, чтобы он изучил труды тех
авторов, прежде чем начнёт писать диссертацию. По этому
прибору защищено две докторских, не считая кандидатских. Я
его на Кубе использовал.
- Вы и на Кубе были?
- Да, целых два года.
- А можно я дам ваш адрес тому аспиранту, а то могу попутать
что-то?
- Дай, но предупреди, чтобы звонил в будни и вечером. Днём
много работы. По нашим вопросам, я так понимаю, ты пока не
готов беседовать? Но я одобряю твоё участие в экспериментах –
это пойдёт на пользу тебе. На сегодня все, обнимаю!
Ну, надо же! И тут удивительное совпадение. Надо Юру
спросить, где он этот прибор добыл и передать слова ВВ. Так я и
сделал в понедельник, но меня продолжало распирать любопытство:
что такое обсуждала Лиля с моим профессором? Впрочем, я немного
поостыл потом.
Юра мне сказал, что этот прибор ему дал наш ректор, а ему его
вручил, якобы, на испытания профессор Лифшиц из  сибирского
института механизации. Он поблагодарил меня за сказанное и, взяв
адрес профессора, сказал, что обязательно с ним свяжется.
За всем этим я забыл про Варвару, и она не проявляла желания
пообщаться. А тут Лиля однажды неожиданно предложила посетить
театр. Я не удержался и ляпнул то же что и Варе, мол, лучше на
последний ряд в кино. А в театр-то мне идти, по сути, не в чем. Одни
брюки и куртку я извозил в стендовой, а светлый пиджак или
спортивный казённый костюм для театра вроде и не подходят. Реакция Лили меня ошеломила:
- Тебе целоваться хочется? Так чего ждать кино! Оставайся,
поужинаем и можем целоваться.
Я обалдел от этих слов. Это ж надо! В тихом болоте черти
водятся! Все четыре раза занятий и намёка не было на хоть какую-то
близость, а тут на тебе, приплыли.
За ужином стали выясняться подробности ее биографии. Оказывается, она замужняя, но мужа прогнала ещё год назад, прохвостом оказался и               
наркоманом, но был из хорошей семьи. Теперь она не планирует
создавать семью до окончания учебы.
- Может иностранец подвернётся, – ввернул я, – ты же там
доучиваться будешь.
- Может и подвернётся! – весело подтвердила она, твой В.В.
рекомендовал мне обратить внимание на Аризонский
университет.
- А что это такое?
- Эх ты! География, видимо, мимо тебя прошла. Ты хоть знаешь
где Америка?
- Меня к тебе приставили не географию изучать, а где Америка я
знаю и, может, туда попаду на универсиаду.
- Вот там и выясни, где у них штат Аризона, – ехидно отметила
она.
В ту ночь я не вернулся в общагу. Лиля хотя и была замужем,
но в сексе уступала Ленке. Под утро она сказала, что мы можем, не
афишируя, по воскресеньям спать вместе, не претендуя на большее.
Меня такой расклад устраивал, хотя немного совесть встревожилась: я
таким образом, вроде как, Варваре изменяю! Но, поразмыслив здраво,
успокоил себя тем, что никаких обязательств я ей не давал. Но холодок в душе остался, и к концу сессии он усилился. Меня не покидала  мысль, что могу навсегда ее потерять. Так что ж получается? Я ее   вроде как люблю, если так? Да нет вроде, а может и люблю, но за что? А за что любить можно? За красоту? Она не красавица. За характер? Я ее характера не знаю. За доброту? Ну да, она ее проявила. Одни вопросы. Но надо бы с ней встретиться.
Позвонил в ее общагу, вахтёр отказался звать, но обещал ей
передать, что звонил Макаров. Ну и что? Мне-то она позвонить
не сможет. Ни на следующий день, ни позже, наш вахтёр говорил, что
мне никто не звонил. Надо бы съездить, но все никак не получалось.
Надвигалась весенняя сессия. В математике, благодаря Лильке, я
чувствовал себя уверенно и перестал ходить на лекции того доцента.
Ох, как он обрадуется, повстречавшись со мной. Надо ж было сдавать
за два семестра. Сначала я сдал сопромат на четверку, потом ТММ
(теория механизмов и машин) аж на пятерку и, наконец, явился к
доценту.
- Ну что, молодой человек! Имеете намерение сдать экзамен, не
посещая лекции?
- Да!
- Билетов за первый семестр у меня нет. За второй берите билет, а
за первый я вас поспрашиваю и не скрою, с пристрастием.
- С чего начнём, Борис Соломонович, – нахально заявил я. Он
меня гонял по вопросам минут десять, потом по билету ещё
столько же. Наконец, он говорит:
- Честно сказать, я удивлён, видимо, есть у вас способности к
точным дисциплинам, а не только к спорту. За весь курс я вам
поставлю четверку.
- Почему четверку? – нагловато спрашиваю я, – на все же
вопросы я дал ответы, правильно решил две задачки.
- Хорошо! Я вам поставлю пятерку, если вы знаете
дифференциальное уравнение фазового перехода воды.
У меня в душе возникло ликование. Попался доцент на своей
провокации. Лилька как-то мне рассказала, что их преподаватель
однажды заявил, что если кто-то найдёт решение этой задачи, то ему
при жизни поставят золотой памятник. Я сделал вид, что задумался, а
потом сказал:
- Не знаю! А вы знаете?
- Экзамен сдаёте вы, а не я. Я много чего знаю!
- А почему вам не поставили памятник за такое уравнение?
- Давайте зачетку, – почти выкрикнул он, – больше мы с вами не
встретимся на экзаменах, но советую быть скромнее.
В зачетке появилось «отл», и я утёр нос этому плюгавику, хотя
вполне, видимо, хорошему мужику. Потом встречаясь в
коридорах, мы всегда друг другу весело улыбались.
В учхозе на практике один наш парень чуть не погиб под
колёсами трактора, а у мастера практики, который его спас, выдернув
из–под трактора в последний момент, к вечеру случился инсульт.
Хорошо, небольшой. Но сколько я его помню, он приволакивал
правую ногу. Из-за разгильдяя молодой мужик стал инвалидом. Этот
случай я помню всегда и становлюсь безжалостным к тем, кто
проявляет браваду и наплевательски относится к чужой и своей жизни.
Тем временем я все лето проработал в стройотряде и, наконец,
приобрёл комп и даже чуть не хватило на сотовый. Перво-наперво
похвастался профессору, что сдал сессию без хвостов и теперь
могу общаться со своего устройства. Он меня слегка ошарашил
следующим:
- Тезка! А Лиля это твоя девушка, и у вас серьезные отношения?
- Да нет. Особых отношений нету. Она мне здорово помогла в
математике, и теперь по всем предметам у меня нет проблем, –
покраснев, ответил. Хорошо, он этого не видел.
- Она весьма смышленая особа или кто-то разумный над ней
шефствует. У неё амбициозные и далеко идущие планы, но они
не связаны с сельским хозяйством. А вот с чем они связаны я
пока не понял, но вопросы она мне задаёт интересные и даже
каверзные. Но меня удивила ее просьба не делиться ни с кем
нашей перепиской.
«Тогда и я воздержусь сообщать, что раз в неделю сплю с ней», –
подумал я и сказал профессору неожиданно для себя:
- Вы когда обзавелись семьей?
- На пятом курсе, неожиданно влюбился, хотя у меня была
девушка в Борисове. Понимаешь, тезка, я рос без отца и некому
было воспитывать меня в плане отношения к женщине, к
любви… На этом направлении я наделал много ошибок и не все
удаётся исправить. Тебе я посоветую одно: не спеши с выбором
спутницы по жизни, уж очень это ответственное дело и не
спрашивай на сей счёт у меня советов. Давай поговорим о
другом. Раз уж ты выкарабкался из проблем с учебой, то
постарайся найти время на ознакомление с тем, о чем я просил.
Кстати, Лиля неплохо знает о столыпинских реформах, хотя
трактует их, исходя из знаний из советских источников, а там
много вранья. Надо читать первоисточники. И я настоятельно
рекомендую не тянуть, иначе твои взгляды на жизнь и
профессию незаметно для тебя уведут от столбовой дороги. И
ещё. Если ты не читал Ремарка, Хемингуэя, Чехова, Астафьева,
Тургенева и Достоевского, то найди время прочитай. Не читай
никаких Солженицыным и Донцовых – трата времени и нервов.
Жду конкретных вопросов. Обнимаю!
Включив комп, я крепко задумался. Кроме Чехова и Достоевского никого не знал, да и этих только по школьной программе  знаю. Спорт у меня отнимает много времени, но что мне там светит? Только звание мастера спорта, да и то надо крепко постараться. А дальше? Кормить он будет, но не долго. И тут неожиданно я вспомнил о Варваре, и неодолимо захотелось ее увидеть. Занятия уже
начались, значит, она в городе. Вытащив из заначки денежки для
сотового, я поехал в оперный и купил два билета на «Онегина», отвёз
их в общагу меда с запиской  для  Степановой. Ждать
спектакля надо было три дня, и все это время меня терзала мысль
«Придет - не придет?». Она пришла! В туфлях на небольшом каблуке,
подошла ко мне, улыбаясь, и сказала:
- Вит, привет! Я с удовольствием послушаю ещё раз эту
прекрасную оперу, спасибо тебе.
- Она взяла меня под руку и оказалась ростом вровень с моим
ухом, а я вроде остановился на 182 см.
- Значит, ты не дождалась меня. Одна ходила?
- Ну почему же одна, с ухажером. Помнишь того парня, он с
нашего курса, такой же спортсмен, как и мы с тобой.
- А меня ты за кого держишь?
- За друга! Я пока не собираюсь до окончания учебы обзаводиться
семьей и иметь тесных отношений. Кстати, я твёрдо решила
после второго курса завязывать со спортом. Нет смысла потеть и
надрываться.
- Надо же! И я так же решил. Много времени и сил он забирает.
Правда, пока неплохо кормит.
- Перед самым входом в зал у Варвары затрещал телефон (видимо,
подарок спонсора) и она произнесла.
- Привет, Дима! Я в оперном на Онегине…Да, второй раз, так
получилось… А почему я должна объяснять?...Нет не одна...Я позвоню после спектакля.
Она отключила телефон, и тут же поднялся занавес, началось действо.
Варя не отрываясь глядела на сцену, а я, видать, не рождён для таких
дел, хотя иногда мне нравился оркестр, особенно в начале. В антракте я ее угостил соком с пирожным, а себе заказал бокал сухого вина, пытаясь показать свою самостоятельность.
- Тебе, Вит, нравится?
- Вино?
- Конечно, не вино! Опера!
- Если честно, то не очень. Никакого сравнения с опереттой
(однажды попал на неё, ещё учась в школе).
- Можем и оперетку посетить, моя очередь теперь тебя
приглашать. Получу стипендию и займусь билетами.
- Договорились, только за билеты я заплачу (покупка сотового
отодвигалась все дальше).
- Ты лучше постарайся купить телефон, тогда можно общаться
без проблем.
- Я это уже заметил. Вот без телефона, откуда бы твой Дима узнал,
что ты с другим пошла в театр.
- Он не мой, а потом, не будь ханжой, тебе это не подходит.
Она отвернулась от меня, делая вид, что кого-то рассматривает. После спектакля я посадил ее на автобус, а сам поплёлся в общагу. Какого хрена мне надо было опять ляпнуть глупость! Мне хотелось с ней пообщаться, рассказать про связь с профессором. Ещё бы дураку не хватало про Лилю поведать. Меня же профессор наталкивает на
определенный настрой в отношении будущего. Надо бы разобраться
что и как, и даже сестрёнка интересовалось моими планами. Ей
хорошо, у неё дело идёт к свадьбе с однокурсником из нашего  же
города. Два учителя будут скоро. Они уже договорились с директором
восьмой школы, что он на них подаст заявку. И мама недавно
поинтересовалась на этот счёт. Спросила про Ленку и Варвару. А я
возьми да и спроси:
- Тебе-то кто больше нравится?
- Мне ты больше нравишься! Я тебе счастья хочу, а оно хрупкое
такое бывает, чуть што не так, и нет его! А без счастья жизнь
становится неинтересной, а чаще всего нудной и серой.
- Мам, а ты с отцом счастлива?
- Сынок, ты же знаешь, где я росла. Как только повзрослела, то
мечтала за офицера выйти, поездить с ним по стране и жить в
достатке. А тут неожиданно возник твой отец, и познакомились
мы не на танцах, куда я каждую субботу бегала. Он заявился к
нам в ОТК и стал материть всех подряд – требовал
справедливости. Вот тут и проскочила между нами какая-то
искорка. А результат ты знаешь.
- Так что и мне надо дожидаться искры?
- Ох и дурачок ещё ты у меня. Запомни – жениться не напасть, как
бы потом не пропасть!
- Знаешь, мама, я давно забыл про Ленку, не нравится мне и
Варька, но почему-то тянет к ней, а почему, и сам не разберу.
- Ну, так разберись, а для этого побольше общайся с ней. Не ровен
час, может эта единственная для тебя, а могут и увести из под
носа. Мне она приглянулась, может потому, что обе мы из
одного гнезда.
В тот же вечер субботы я пристал с расспросами к подвыпившему
после бани отцу:
- Папа, ты помнишь, как с мамой познакомился?
- А тебе-то што?
- Интересно знать, как люди семьи организуют, и почему потом
детей заводят.
- А, уже засвербело внизу? Ну, мне-то легче было на этот счёт,
трактористы в колхозе в почете были, стогов сена и сеновалов
полно, любовь на одну ночь обеспечена. Но твой дед вовремя
меня осадил. Врезались в меня его слова: «Если хер вертит
головой, то на хер такой хер и такая голова!»
Знаешь сынок, и бабы всякие бывают,  и искать среди них жен,
это как в карты играть – можно выиграть, а можно крепко
продуться. Мне повезло случайно. Я же уже убежал из колхоза,
знаешь почему?
- Нет.
- Так послушай. К нам пригнали три новых трактора Т–75,
скоростные, мать их ети, на испытания. Посадили на них
передовиков и меня в том числе. А плуги-то старые. Экономист
наш, засранец поднял норму выработки на 15%, ссылаясь на
повышенную мощность этих машин. Ну да, по сравнению с
трудягой ДТ–54, мощность стала 75. Ты понимаешь о чем я?
- Конечно! Мы уже права трактористов получили .
- Ну, так слушай дале. Что значит поднять сменную норму – это
значит, в смену я должен вспахать не 10 га, а одиннадцать с
лихом, тогда не только по тарифу получишь, а ещё и
прогрессивку иногда. И что произошло! Со старыми отвалами
слитной пахоты не получалось, агроном матерится и грозит
браковать нашу работу, а тот придурок ни в какую не хочет
снижать тариф. Мы его тогда чуть не отметелили. Он сука сидит
в конторе и из носа выковырял нам новую норму, а мы в пыли, в
тряске из кожи лезем, чтобы ее выполнить и получить по
справедливости, а не по его прихоти. Несправедливость, сынок,
может не только в душу наплевать, но и убить. Подвернулась
возможность и сбежал я тогда из колхоза, а работу ту любил,и по
деревне все ещё скучаю. А тут на заводе та же история. Один
придурок  рацуху (рациональное предложение) придумал, но она
обернулась для нас прямой потерей заработка. Тариф повысили,
а ОТК бракует часть деталей, и все вроде при деле. Я не
выдержал и разнёс по кочкам эту публику, правда, главный
инженер меня защитил, а так бы могли хулиганку припаять. А
когда я вошёл в раж, взглядом встретился с твоей матерью. Я и
раньше ее видел. Ну, бегает по цеху пигалица, да и бегает. А тут
вижу, она за меня переживает и, значит, тоже готова за
справедливость стоять. Вот и стоим теперь оба. Повезло мне
сынок, это уж точно. Тебе скажу один раз по секрету – опасайся
тех баб, которые передком торгуют не в плане заработка, а в
плане тащить под венец! Ты понял?
- Да, отец, понял.               
Не буду же я ему признаваться в своих интимных успехах ещё со школьной парты. В прошлую зиму я неплохо устроился. Но Лиля действительно уехала доучиваться за бугор и обещала писать, но уже несколько  месяцев ни привета, ни ответа. В тот же вечер я, кажется, понял, почему обесценен труд именно тех, кто что-то производит, и надо бы это обсудить с профессором. И пора приступать к тотальному чтиву всего, что мне рекомендовано.
Разговор с родителями я запомнил, и с начала следующего
учебного года чуть не каждую неделю звонил Варваре и встречался с
ней. Мы побывали на всех операх того сезона, на концертах, в музеях,
и я все искал сходство ее с мамой, которую обожал. Много позже
оценил ее мудрость и терпение. Отец давал много поводов
поскандалить, но мама умела урезонить его без ругани и надрыва.
Стоило только начать об этом думать и анализировать, так сразу
обнаруживалось их сходство в одном и различие в другом. Мне очень
нравилось, что Варвара меня называла Вит, почему не знаю, но грело
душу. Мне нравилось, когда она брала меня под руку и шагала со мной в ногу. Не нравился ее взгляд на некоторые вещи. Она ни разу не  поинтересовалась моими друзьями, забыла про мою дружбу с
профессором, не обсуждала мои поступки. И я однажды решил
проверить, значу ли я для неё хоть что-то. Поздней осенью слегка
простыл и попросил друга передать ей, что намеченная встреча
отменяется. Расчёт на то, что сам не позвонил. А простыл-то я не на
шутку, впервые в жизни подхватил ангину. К вечеру поднялась
температура, и в таком  вялом виде меня застала Варя, примчавшись после какого-то коллоквиума. Посмотрела на меня, посмотрела на градусник и убежала в аптеку. Потом вернулась с пилюлями, литром молока, баночкой мёда и давай меня всем этим пичкать. Без вздохов, лишних слов и эмоций. Ушла поздно вечером к последнему автобусу, оставив  инструкции что почем и как.
- Ты чё ей наплёл, что она сломя голову примчалась? – спросил я
Юрку.
- Ничего я ей не плёл, просто сказал, что ты приболел.
Утром она опять примчалась, пропустив утренние лекции.
- Ничего, я же отличница, в отличие от некоторых, справлюсь. Ну,
какая температура? Учти, Вит, ангина страшна своими
осложнениями, поэтому пару дней с кровати не вставать и
принимать вот это все обязательно. Завтра я прийти не смогу,
звоните, если лучше не станет ,и фельдшера своего позовите,
чтоб он освобождение дал.
Юрка, стоя у окна вдруг брякнул:
- А ее какой-то хахаль в машину посадил.
Я кинулся к окну и увидел только отъезжающий Опель серого цвета.
- Что ревнуешь? – рассмеялся сосед, – что вскочил, тебе ж
постель прописали!
- Пошёл ты на хрен, тебе-то что, ревную я или не ревную. Лучше
позови фельдшера, а то потом пиши всякие бумажки.
Юра подался на вторую пару и пообещал позвать фельдшера.
Пришла вскоре смазливая девчонка, залезла в горло ложкой,
поковырялась там и констатировала то, что я и без неё знал. Потом
сказала, что как спадёт температура, можно идти на занятия и зайти к
ней. Так я и сделал через три дня, и за коробку конфет получил ещё
три дня и подался домой к родителям.
Мать сразу заметила, что похудел и, узнав о моей болячке, заявила, что надо облепиховым маслом лечиться. Ей такой пузырёк какой-то
командировочный сибиряк дал. Отец же заявил, что горло надо водкой или самогоном полоскать.
- У меня уже все прошло, чего вы беспокоитесь?
За эти два дня я успел законспектировать книгу про реформы
Столыпина. Тут я не мог понять, почему он против общин выступил.
То, что безземельных крестьян надо было селить на незанятых землях в Сибири, тут понятно. Потом большевики назад в общины стали загонять крестьян, т.е. в колхозы. Надо это обсудить с профессором. Роман «Преступление и наказание» меня особенно не впечатлил. Надо бы у спросить у Варьки, что она думает. Пришлось возвращаться в институт, прибавив в весе на маминых харчах 2,2 кило. Беседа с профессором на тему столыпинских реформ  вылилась в обсуждение, которое меня заинтриговало и обернулось
необходимостью  копаться ещё в куче источников. Ответ профессора по  поводу общин выглядел так: «Общинная жизнь возникла с
незапамятных времён и сводилась к коллективному труду. Но в
коллективе разные люди. В древности от немощных членов просто
избавлялись разными способами, неумех и лодырей воспитывали
голодом и унижениями, и в любой общине выстраивалась иерархия.
Когда возникли государства, то и они строились по аналогичной
модели, но с более глубокой дифференциацией. Патриции нуждались
в плебеях. Американцы додумались развиваться с помощью рабов.
Европа первая осознала, что принудительный труд непродуктивен, а
Россия аж до 1861 года использовала крепостной труд. Но, освободив
крестьян от принадлежности к помещику, не дала крестьянам землю в
таком размере, чтобы они могли не только кормиться с неё, но и
получать прибыль, т.е. богатеть. И община была вынужденной мерой,
обеспечивающей хоть какое-то существование. Но поскольку
человеческая психология иерархии неистребима, то и в общинах
происходило расслоение. Появились крепкие хозяйства (меньшинство) и голытьба (большинство). «Свободные» крестьяне теперь шли в наём к зажиточным, и модель крепостничества повторилась в других терминах. С этим построением государство подошло к революции 17-го года. Лозунг большевиков «Землю крестьянам, заводы   рабочим!» взорвал страну, уничтожив класс собственников и   предпринимателей. Страну довели до краха, но вовремя спохватились и ввели НЭП (новая экономическая политика). По сути ничего нового, возврат к старому. У коммунистов зуд совершить мировую революцию не проходил, а идеи Маркса были очень привлекательны для определенной категории людей. Теперь силой оружия было решено продвигать эту бредовую идею. Страну поставили на путь милитаризации через индустриализацию. Для этого потребовалось много рабочей силы и полного подчинения всех продовольственных ресурсов центральной власти. Вот так появились колхозы и совхозы с почти рабским трудом и окончательной ликвидацией класса собственников. Надо заметить, что многочисленные попытки создания  коммун с треском провалились, а колхозная форма сохранялась и даже развивалась под жестким контролем государства. Опуская подробности зверств над крестьянами, следует отметить, что был достигнут условный баланс между селом и городом, когда последний получал от села  продовольствие для скромного пропитания, а село получало средства механизации, высвобождая рабочую силу для «великих строек коммунизма». Но вот опять поворот истории – развал СССР, и опять крестьянам предлагается стать собственниками. Многие ими становятся, но вскоре выясняется, что в рамках принятых
законов, иметь достойную жизнь, работая  на земле почти
невозможно. Процесс создания холдингов и латифундий набрал силу и, по сути, страна вернулась к системе, где, пусть на ином уровне, есть бояре и холопы. Но вернемся к последствиям реформ  Столыпина. Как бы там ни было, но тысячи и тысячи крестьян были перемещены в  Сибирь, где закрепились на новых землях. Царское правительство выделило огромные средства на эту реформу, был создан крестьянский банк с очень льготными условиями кредитования.
Крестьян потом согнали в колхозы и совхозы. Но сибирская
продукция пошла в закрома страны. Трудно представить, что бы было,
когда в 1941 году страна потеряла половину плодородных земель,
оккупированных фашистами. Сибиряки и Дальневосточники спасли
страну и на фронте, и в тылу. Важно посмотреть и сравнить методы
организации той реформы и современной. Но не все так однозначно.
Ратуя за подлинного хозяина на земле, нельзя забывать и                обязательно дать оценку и коллективным хозяйствам – колхозам и совхозам. Среди них были выдающиеся по организации коллективного труда и эффективности. Их было мало, но они были. И что важно! Эти
островки подлинно человеческой жизни существовали благодаря
таланту их руководителей. Их развал на совести конкретных
властителей. Представить целостную картину организации труда на
земле без такого анализа нельзя. В этом ключе также следует изучить
роль «ленд–лиза» не в военной составляющей, а в   продовольственной и иметь свое мнение на эти важнейшие моменты нашей истории. Я не навязываю свое мнение. Я даже допускаю, что в чем-то неправ и заблуждаюсь. Но осмыслить те события должен каждый, иначе можно попасть в плен вранья о тех событиях. А оно процветает».
Профессор меня пока убедил в одном – все мы разные, и когда
попадаем в коллектив, где надо работать, то лодыри стремятся занять
руководящие посты, неумехи идут к ним в подмастерья, а трудяги
вкалывают и вкалывают, но некоторые прозревают и берутся за колы.
Даже в нашем коллективе по озеленению точно так и происходило.
Правда, до колов дело не дошло. А какой вывод? Пока никакого, зато
про какой-то «ленд-лиз» надо найти материал. Когда дома я
обмолвился случайно про него, то мама тут же откликнулась:
- Наша т. Нюра, нянечка детдомовская, часто вспоминала, что
сироты бы все с голоду поумирали, если бы не американская
тушенка и другие продукты. Она иногда такие штуки говорила,
что директор за голову хватался и запрещал ей с нами общаться.
Однажды заявила, что в оккупации сытней жилось, чем после
победы.
- А в нашей деревне половина домов появилась в оккупацию, –
откликнулся отец, – немцы ж колхозы разогнали, живность
раздали. Вот мужики на лошадях и кинулись лес трелевать и
хаты рубить. Жаль, деда твоего нет. Он бы и про партизан
рассказал и про многое другое. Мне он кое-что говорил, но я
воздержусь тебе передавать. Лучше сам соображай, что и как.
Вот клубок проблем! Но распутывать его надо, раз уж ввязался во все
это, и перед профессором не хотелось выглядеть лохом. Аспирант
Юра, встретив меня в институте, предложил поучаствовать в работе по набору статистики в хозяйствах. Нужно было измерять мощность
тракторов с помощью того прибора. Обещал зарплату организовать и
зачесть эту деятельность как производственную практику. Я
согласился. И мы поехали по хозяйствам на его иномарке. В мои
задачи входило просверлить дырку в кожухе маховика и вставить туда
датчик. Трактористы с подозрением принимали нас. Но когда
узнавали, сколько их «лошадки» выдают сил, то уже с уважением к
нам относились. Выяснилась любопытная штука. В среднем все
трактора не додавали 7–8% положенной мощности. Мы пробовали
простыми регулировками поднять её, и это зачастую удавалось
сделать на радость механизаторам. Нашу деятельность оценили, и в 
следующем крупном хозяйстве главный инженер предложил контракт,
согласно которому мы должны были обследовать все трактора и при
необходимости отрегулировать топливную аппаратуру. Оплата
предлагалась нехилая и кормежка бесплатная. Кто ж откажется. В этой    работе я изрядно вывозился и повредил палец сломавшимся сверлом,  но недостающие рубли для сотового получил. И Юра свою задачу выполнил. Через полторы недели мы вернулись в Минск, и я побежал за сотовым. Первой я позвонил сестренке Лиде, потом Варваре. Последняя проходила практику где-то в районной больнице на Гомельщине.
- Можешь меня поздравить, – начала она, – вчера принимала роды
самостоятельно прямо в скорой. Пацанчик на свет появился!
- Поздравляю! А я трактора лечил и вот на телефон заработал. Ты
когда возвращаешься?
- Видимо, не скоро, каникулы потрачу на работу здесь.
Зашиваются местные медики. Главврач очень просит помочь. Я
уже согласилась. Звони мне по вечерам и почаще. Я живу у
одной старушки–фельдшерицы. Она в войну санитаркой
служила, и как только я ее спрашиваю про войну, она начинает
плакать. Потом немного успокаивается и говорит: «Вот на этих
руках  поумирало столько молодых парней, что и не сосчитать.
Хоть одно тешит – не один десяток и я спасла. Чтоб в аду
горели, кто ту бойню затеял». Я успокаиваю и наливаю ей
рюмочку спирта, она ничего другого не признает. Вот и
приворовываю я для нее из больничных запасов. А
сестра–хозяйка мне однажды говорит: «Ты, девочка, не
переусердствуй. Мы знаем страсть нашей ветеранши. Она такое
пережила, что жуть берет. Но…  Вобщем, ты поняла. По 50
грамм я тебе сама наливать буду, но ни-ни больше!»
- Меня окружают здесь хорошие, простые люди и я им
Благодарна - врачи подсказывают, сестры помогают как могут –
в общем, набираюсь опыта. А ты куда на каникулы?
- Да с ребятами собрались на Свислочь податься, рыбку половить,
Позагорать.
- Ну. счастливо отдохнуть.
На этом и закончился наш разговор по новому телефону. Но и
мои каникулы накрылись. Юра вновь меня пригласил заняться наукой.
На сей раз предлагалась езда в полтора десятка хозяйств, которые
прознали про нас.
- Если вы мне обеспечите спецодежду, то может я и поеду с вами.
А! И куртка, и брюки уже непригодны для носки.
- Я решу этот вопрос, – тут же отреагировал Юра, – найду я тебе
спецуру и заработаем неплохо.
И опять мы заколесили от хозяйства к хозяйству. На круг
получилось более двухсот машин обследованных и большая их часть
подвергнута разным регулировкам.
- А прибор-то надежным оказался, – резюмировал я по дороге
домой.
- Так его на оборонном заводе собирали, потому и надежный. А
ты в курсе, что профессор такой же на Кубу брал, и у него его
сперли?
- На эту тему я с ним ни разу не говорил. А кто спер?
- Ты сам у него спроси, а то как-то неловко получается. Он меня
здорово сориентировал в этой работе. Теперь засяду за
обработку материала и на следующий год, может, успею написать
работу. Сейчас буду готовить статью, и тебя в соавторы запишу.
- Мне это зачем? Я не собираюсь наукой заниматься.
- Пути господни неисповедимы! – философски заметил Юра и
добавил, – профессор мне подсказал  о тебе позаботиться.
Юра улыбнулся и больше не говорил. Во, дела! Что профессор опять
мне предложит? Я и на десятую часть не продвинулся по выполнению
его предложений.
Варвару я встречал на вокзале с букетом цветов и в новом
костюме синеватого цвета с белой ниткой. Его мне помогла выбрать
сестренка. Видать, и Варвара обновила свой гардероб. Она появилась в брючном костюме бежевого цвета, в туфлях на невысоком каблучке,
приняла букет, улыбаясь, и спросила.
- Кто тебе костюм выбирал? Он тебе к лицу. Еще нужна рубашка
и галстук, тогда полный порядок!
- Лида помогла с выбором, а галстук я купил и рубашку тоже, но
надевать буду только для театров. Поедем на такси?
- Я не против, можно и на такси.
Нам подвернулся бомбила на на задрипаной, но шустрой
шестерке. Водитель оказался лихачом и на первом же повороте
заложил такой вираж, что моя спутница чуть не  на коленях моих
оказалась. Машина выровнялась, но Варвара не спешила занять свое
место, а я обомлел от ее прикосновения. Такого еще не случалось и
объяснить, почему мне стало так приятно и комфортно, я не мог. На
следующем повороте она опять прижалась ко мне и рассмеялась,
произнеся: «Однако!»
Мы вышли у общежития, я поднес ее легкий баул до их порога и
стал прощаться, хотя совсем не хотел с ней расставаться.
- Спасибо, Вит, созвонимся завтра.
Неожиданно Варя приподнялась на цыпочки и коснулась теплыми
губами моей щеки. Подхватила баул и скрылась за дверью. А я стоял
обалдевший и не понимал, что произошло. Потом очнулся и поплелся
к автобусу, размышляя, почему мне так хорошо от тепла ее тела и от ее поцелуя. Я ж не мальчик, сколько раз целовался и не только, но ничего такого никогда не испытывал. Так может действительно любовь пришла? И пришла именно только к Варваре?
Надо признаться, что после близости с Лилей я нашел отдушину с
Наташей из Жодино и раз в неделю, а иногда реже ездил к ней всю
зиму. Но там были чисто деловые отношения – за плату. Поймал себя
на мысли, что с этим теперь конец. Если буду продолжать, то изменяю
Варе. Но я же ей никаких обещаний не давал! Но все равно измена!
Вспомнилось из Хемингуэя, как организован сексуальный вопрос за
бугром. У нас же вроде как секса нет, зато пацанва сплошь онанизмом
занимается. И я пробовал, но отец профилактически пресек эту акцию, а тут и Ленка появилась, но не всем же так везло. И все же я твердо решил больше не ездить в Жодино.
До весенней сессии на четвертом курсе мы с Варей прокутили
заработанное ею и мной, посещая театры, концерты, выставки и
прочие тусовки. Почти каждую субботу куда-нибудь отправлялись.
Иногда к нам присоединялась Лида со своим мужем Алексеем,
который лучше нас знал театр, и много интересного поведал. Сессию
сдал без проблем. Двухнедельные каникулы планировал провести у
родителей, и тут Лида мне звонит и говорит:
- Пригласи Варю к нам. Мы же тоже будем свободны.
Пообщаемся. Мой Вася скрывал, что заядлый рыбак. Все
страдает, что Березина никак льдом не покроется, но должна.
Организовали бы рыбалку. Мама меня предупредила, чтобы я не
делала даже попыток отвадить его от рыбалки, но мне шибко
хотелось.
- А может лучше, если ты ее пригласишь? Мне как-то неудобно.
Вася-очкарик рыбак? Кто бы мог подумать? Но учти, среди
рыбаков не бывает плохих людей. Неси этот крест достойно!
- Ладно. Я ее приглашу, потом тебе сообщу результат. Если она не
запланировала что-то другое, то согласится, наверное.
Варя отказалась, сославшись на необходимость побывать у
своего спонсора, поблагодарила сестренку и передала привет моим
старикам. А я две недели посвятил чтиву и кое в чем продвинулся.
Особенно мне понравился Чаянов. Сопоставляя его кооперативные
построения с фермерством,  я понял, что  фермерам  могут быть
доступны самые современные знания и передовой опыт, если принять
схему Чаянова. В коллективных хозяйствах были свои специалисты по
всем направлениям, а собрать их знания у  одного фермера, вряд ли
выполнимая задача. Обсуждал это с профессором, и он полностью
согласился со мной, приведя примеры «новаций» в  фермерском
движении, когда недостаток знаний приводил к разорению
индивидуальных хозяйств и потере плодородия земли.
А вот про Леонтьева профессор мне привел пример, который я
запомнил навсегда. Оказывается, как только еще не раздербаненная на куски, страна стала осваивать рыночные отношения, он приезжал к
нам. В одной из лекций для Гайдаровской тусовки он привел такой
пример, пересказываю его по памяти:
«Экономику можно сравнить с каравеллой, паруса которой – это
бизнес, и он обеспечивает движение. А у руля должно стоять
государство. Только тогда корабль будет двигаться к намеченной
цели». Но полуграмотные деятели, которых к власти привел вечно
пьяный Ельцин, решили иначе, полагая, что свободный рынок сам все
отрегулирует. Вот и отрегулировал...
«Запомни, тезка, – в заключение беседы сказал профессор, – нет
свободы как таковой в рыночных отношениях, а есть свобода выбора в рамках правил и законов! Вот тебе еще один пример. В Германии
фермеры стали производить много лишнего зерна. Правительство им
предложило часть площадей занять посадками хвойного леса, заботясь об экологии. Но это означало для фермеров потерю части прибыли.  Власти гарантировали в течение пяти лет их компенсировать. А дальше? А дальше выбор за фермером. Сажая лес, он закладывает для  потомства серьезный ресурс, не сажая, рискует оказаться в ситуации, когда избыток зерна приведет к его обесцениванию. Никто их не принуждал к принятию решения. Вот тебе и пример свободы выбора. У нас и у вас к этому механизму еще мало прибегают, вернее, вообще, не прибегают.»
   Ну что ж! Помаленьку в моей голове стал выстраиваться
логичный образ модели производства. И он выглядел так: любая
форма хозяйствования должна строиться в разумном сочетании
разных форм собственности с непреложным исполнением ряда
принципов, а именно:
1.Сохранение плодородия земли;
2.Обеспечение экологической безопасности;
3. Достижение прибыльности.
Профессор немного меня поправил и в заключение сказал:
- Задумайся над таким вопросом: почему и где нельзя класть яйца
в одну корзину?
- Да везде! – тут же откликнулся я, – рискованно все потерять.
- У нас и у вас везде рискованное земледелие, но на сегодня
хватит. Обнимаю!
На последнюю производственную практику я случайно попал на
частное предприятие. Варвара же поехала опять в ту районную
больницу, но уже стажером. На мое предложение проводить ее она
сказала, что едет не одна. Еще две подруги и известный мне Дима едут в тот же район на его машине. Неприятный холодок угнездился где-то  внутри. Опять этот Дима!
Мое предприятие изготавливало оснастку к АЗС. Главный
инженер первым со мной беседовал и начал с того, что выяснил, имею ли я права. После предложил идти в кадры и оформляться. Меня определили к «мусорщикам» и посадили на  электрокар – хороша практика для почти инженера! События развивались бурно.
Проработав неделю и получив зарплату, готов был и дальше так
проходить практику, но пришел парень из отпуска, настоящий
автокарщик, и меня отправили в КБ. Начальник, тучный мужчина
средних лет, заявил, что он руководитель моей практики и задал
неожиданный вопрос:
- Что тебе показалось странным на нашем предприятии?
- Ваш народ ходит в фирменных спецовках, территория чистая и
мало отходов – одна стружка в основном.
- А ты молодец, парень, наблюдательный! Это хорошо. Тогда иди
к Михаилу Тимофеевичу, он в дальнем углу обосновался и
выясняй, почему мало отходов у нас. Раз в неделю будешь мне
докладывать, что сделал вот по этому перечню вопросов. Он
протянул мне листок.
В КБ насчитывалось всего пять человек, но все они сидели за
мониторами. М.Т. оказался молодым очкариком, хрупкого
телосложения и с фингалом на скуле. Мы поздоровались. Он, видимо,
был осведомлен обо мне, поэтому сразу заявил:
- На твой вопрос мы будем отвечать постепенно, но сперва скажи,
как у тебя дела с математикой, а точнее, что в памяти осталось
от теории вероятностей?
- Высшую я сдал на отлично, но в теории вероятности помню
только условную, и все!
- Не густо, но поправимо, если постараться. С компьютерами ты,
конечно, знаком, и что умеешь?
- Откровенно говоря, я в этом деле чайник, но интерес у меня
большой, даже купил комп.
- И тут ясно. Значит, первое домашнее задание будет такое –
проштудировать вот эту книжицу и сдать по ней зачет мне. А
здесь в рабочее время тебе предстоит выяснить вот по этому
каталогу и по картинкам с монитора, какие и сколько новых
деталей в станции, которую предстоит освоить. Работа нудная,
но необходимая и требует предельной концентрации внимания.
За дело, парень!
Как оказалось чуть позже, М.Т. недавно окончил с красным
дипломом физмат универа и был классным программистом. Я осознал, как мне повезло, можно освоить программирование и самостоятельно уже на компе решать множество задач. Но, откуда фингал у такого правильного человека? Зачет я сдал успешно, а на каталог потратил три дня. И представил результаты Михаилу.
- Сколько оригинальных деталей ты выявил?
- Сто семь.
- А теперь смотри сюда, – он застрочил пальцами по клавиатуре
своего компа и через минуту с небольшим на мониторе
высветилась цифра 107.
- Поздравляю, ты не ошибся.
Тут до меня дошло, что поставленную мне задачу они давно
решили, тогда на хрена меня заставили горбатиться? На вшивость
видать проверяли!
- Вот видишь, что может творить компьютер, если ему хорошую
программу дать. А программу пока может писать только
человек. Ты, судя по всему, парень с абстрактным мышлением и
если захочешь, то и программирование освоишь. А пока надо
начать отвечать на главный вопрос. Что ты знаешь о линейном
программировании?
- Ничего!
- А такую - Канторовича знаешь?
- Нет!
- Надо узнать, и вот тебе еще одна брошюрка для вечернего чтива,
теперь по кино не побегаешь, и на свидания времени не будет, если
впряжешься во все это. Но тебе решать.
К концу рабочего дня пошел получать зарплату, а она почти на
треть оказалась ниже «дворницкой». Вот тебе и работа в КБ.
Надо немедленно сообщить профессору о новом повороте в моих
делах, что он скажет интересно знать. Я ему вкратце изложил суть, и
он мне сообщил интересные вещи. Оказывается Канторович Леонид
Витальевич-наш соотечественник, лауреат Нобелевской премии,
которую он разделил  с уже почти родным для меня Леонтьевым
Василием Васильевичем. Л.В. автор теории линейного
программирования и первый в мире решил задачу оптимального
раскроя материалов.
- Я был лично с ним знаком, он читал в нашем институте лекции,
а потом с его лабораторией мы разработали и реализовали
программу расчета оптимального состава парка машин. Он
похоронен на Новодевичьем кладбище, – сообщил мне
профессор и добавил, – Очень хорошо, что ты попал в этот
коллектив. Постарайся освоить азы программирования. Они
тебе обязательно пригодятся.
И тут меня осенило! Мало металла у них уходит в утиль потому,
что они осуществляют раскрой листов, используя метод Канторовича.
Мне не терпелось дождаться утра и выложить свою догадку очкарику.
- Вы, Михаил Тимофеевич, знаете, что Ваш Канторович вместе с
Леонтьевым получил Нобелевскую премию? – выдал я утром
следующего дня.
- Ты откуда выудил это? Тебе твой Леонтьев поведал?
Эх ты, не знаешь, кто такой Леонтьев, подумал я и ответил.
- Я несколько лет общаюсь с одним ученым, он-то меня и
надоумил в сельхоз податься, а вчера я с ним говорил, и он
сказал, что лично знал Канторовича.
- Во, дела! И что за ученый твой знакомый?
- Он нашу школу кончал в Борисове, а теперь в Москве работает,
а до этого в Сибири жил, вроде в Новосибирске.
- Слушай, Макаров, познакомь меня с ним. Раз он знал
Канторовича, значит наверняка знает и его труды. Канторович
одно время работал в знаменитом Академгородке под
Новосибирском. У меня особый интерес к линейному
программированию. Хочу наукой заняться и тему почти нашел,
но со своим университетским руководителем  пока не говорил. Надо с кем-то со стороны посоветоваться. Он какую степень имеет твой ученый?
- Я точно знаю, что он профессор, – ответил я, – спросить можно.
Через меня уже два человека с ним общались, но я не знаю
подробностей. А хотите, я досрочно отвечу на вопрос почему
мало на вашем производстве отходов?
- Не хочу! Пойдем-ка лучше в цех заготовок и там воочию
увидим, почему мало отходов. Он привел меня к станку
плазменной резки. Этой чудо-машиной управлял компьютер, и
она по его командам вырезала пластины причудливой формы с
невероятной точностью.
Вернувшись в КБ, Михаил продолжил:
- Этот станок за большие бабки куплен. Я знаю, что ты можешь
сказать. Да, в основе лежит программа, где используется
алгоритм, придуманный давным–давно Канторовичем. В нашу
задачу входит оцифровка новых деталей и создание
подпрограмм их сопряжения с основной программой. Тебе надо
освоить оцифровку и потом участвовать в освоении новых
деталей. А фингал мне этот станочек преподнес, когда я по
неосторожности сунулся рассмотреть вырезаемую деталь.
- А мне можно программу оптимального раскроя на свой комп
скачать, чтобы по вечерам тренироваться?
- Вон возьми диск, только аккуратней, но учти, что программа не
лицензионная и ворованная. Что из этого вытекает, поймешь
позже. Но прежде тебе надо освоить язык программирования. Я
программы пишу на «Фортране», некоторые предпочитают
«Бейсик». Будешь их изучать? Если нет, то займешься только
оцифровкой.
- А эти языки сложные?
- Ничего там сложного нет, но нудные, как и та работа, которую ты
сделал. Вот возьми про «Фортран» учебник, полистай.
Ничего, действительно, сложного не обнаружилось, и я решил его
поизучать  и так увлекся, что через три недели к концу практики смог
написать программу для одной не совсем сложной детали. Михаил ее
проверил и передал в цех раскроя.
- Я пообщался с твоим профессором, – сказал мне М.Т., – они в
прошлом еще веке реализовали крупный оптимизационный
проект, а я задумал нечто подобное, но для оптимального
топливообеспечения. Твой профессор одобрил и обещал
поддержку в случае чего. Интересовался твоими успехами. Так
что я решил идти в аспирантуру и двигать кандидатскую.
Мой руководитель написал мне отзыв за практику в самых
лестных выражениях и вдруг говорит:
- Главный инженер, он сейчас замещает генерального. Позвони в
приемную и спроси, когда он может тебя принять.
- Зачем я ему понадобился? Завтра последний день моей
практики.
- Я знаю зачем, но лучше он тебе об этом скажет.
- Мне доложили, – начал главный инженер, – о ваших успехах и о
вашем стремлении овладевать новыми знаниями. А у нас тут
складывается ситуация, которая грозит завалить сроки освоения
новой станции. У нас по ней уже три очень выгодных
зарубежных контракта. Я не считаю Россию. Наш вундеркинд
МТ задумал в аспирантуру поступать. Мы кое-как его уговорили
остаться на четверть ставки. Он на вас указал как на его
приемника. Я решил вам предложить у нас остаться.
- Я ж еще учусь, целый курс впереди, а потом же нас распределят
по хозяйствам. И я намерен работать по специальности.
- Можно пятый курс кончить заочно. Мы же не предлагаем вам
сменить профессию, а просим помочь в сложившейся ситуации.
По утвержденному плану первую станцию мы должны
поставить в марте следующего года. Вот до ее сдачи хотя бы
поработать. Конечно, специалиста класса МТ найти трудно. Вы
же уже в теме, и Миша будет помогать. Подумайте,
посоветуйтесь и не позже понедельника дайте ответ. Жду вас
утром  в понедельник.
Я поехал к родителям и рассказал о ситуации. Мама тут же
одобрила и нарисовала перспективу закрепиться в Минске. А отец
сказал.
- Еще один подальше от села окопаться хочет.
Я удивился такому и говорю:
- Ты ж сам оттуда сбежал, а теперь меня упрекаешь. А ведь вы оба
меня не спросили, навсегда ли я хочу сменить профессию.               
Честно отвечу – не знаю.
- Смотри, сынок, – продолжил отец, – мне до пенсии полтора
года, матери три. Но у нее стаж больше 30 лет, и можно не
работать, дожидаясь 55. Там крохи к пенсии добавят. И что? Мы
же тут с ума сойдем от безделья, хоть бы огород какой был. А
так могли бы перебраться в отцову хату, там и огород, и сад, и
рыбалка, ты бы где рядом работал, чем-то помочь мог. А эту
хату Лидке бы отдали, все лучше, чем  служебная  «хрущевка».
«Милые вы мои «старички», – вот о чем вы мечтаете, подумалось
мне, – рассчитываете на меня, а на кого ж вам рассчитывать. Лида хоть и рядом, но что она может. Вслух произнес:
- Если найду жену, которая захочет жить в селе, то так тому и
бывать! А хату дедову надо нам начать ремонтировать этим
летом уже.
У отца просветлело лицо, а у мамы навернулась слеза. Мы все
трое обнялись, и было мне так хорошо. Первым от сентиментальности
отряхнулся отец:
- Так! Значит, все наше будущее зависит от того, как ты себе
женку найдешь. Так мы тебе с матерью можем подсказать.
Хочешь?
- Ваня! – подала голос мама, – пусть он сам решает. Да и рано ему
еще жениться, всего то 23-й год идет.
- Рано, не рано, а может быть поздно! Ты видела с кем она к нам
заезжала?
- О ком это вы? – поинтересовался я.
- Да недели три назад заезжала к нам на минутку Варвара,
пояснила мать, – она в свой детдом привезла для малышни
подарки и к нам заглянула.
- И что?
- Да ничего! Ты что такой тупой? – обозлился отец, – а ты, Мария,
мне что пела, а сейчас молчишь?
- Так то ж я тебе пела!
- Если я правильно вас понял, то вы мне в жены прочите Варвару?
А она замуж не собирается до конца учебы, и ей еще два года
пахать.
- Сынок! Мы ж с отцом видим, что она тебе не безразлична. А тут
возле нее симпатичный парень. Может охмурить. И останешься
ты на бобах, – взволнованно сказала мама и добавила, – пусть
тебе сердце подскажет, как быть, мы примем любой твой выбор,
но Варька нам по душе.
Поговорили! И что мне делать? Утро вечера мудренее, и с этим я
завалился спать, но мысли не давали уснуть. Рассмотрим такой
вариант. Я предлагаю Варе руку и сердце. Она соглашается. Свадьба!
Год вместе, в общаге что ли? Два вместе, если я останусь в той
шараге. Потом остаемся в городе или едем в село. Если она не
соглашается и просит подождать? Конечно, подожду! А если она
скажет, что замуж за меня не пойдет. Скажет? Тут мне на ум пришли
чьи-то стихи:
„Раз так стряслось, что женщина не любит, Ты с дружбой лишь натерпишься стыда, И счастлив тот, кто разом все обрубит, Уйдет, чтоб не вернуться никогда!»
Наконец я заснул. Утром позвонил Варваре.
- Привет, Вит! – услышал ее голос, я очень занята, позвони мне
вечером. И положила трубку.
А зачем я собственно звонил? Ну да, хотел узнать, когда она
возвращается. А зачем мне это знать? А затем, чтобы объясниться!
Готов ли я? Похоже, что готов! В половине восьмого Варвара сама
позвонила.
- Привет, Вит! Вот только что вернулась с обхода, вернее с
объезда. Мой контингент в основном старички и старушки в 
деревнях. Они доживают в одиночестве, иногда даже
электричества нет в некоторых селах. Говорят, что алкаши
провода посрезали. Власть местная старается как-то им помочь.
Тут нет проблемы с доставкой продуктов – регулярно автолавки
ездят, но вот здоровья они этим бывшим труженикам не возят.
Из современной цивилизации в каждой деревне по телефону
сотовому. Вот по ним они и нас зовут. А у тебя как дела?
- Я хотел узнать, когда ты возвращаешься (говорить о главном
отпало желание, может и струсил).
- Нас с Иркой, моей подружкой главврач уговорил еще
поработать. Представляешь! Местные врачи по несколько лет в
отпусках летом не были. Ну и подзаработать можно.
- Так ты опять целое лето будешь пахать там? Ты наверняка у той
самой фронтовички квартируешь.
- Нет, она умерла еще зимой. Мы с Иркой у другой прелестной
бабули. Она нас пирогами откармливает.
- Про возможность подзаработать и я хотел поговорить. Мне
предложили в этой фирме остаться на постоянку. Завтра надо
ответ дать. Советуют перейти на заочное. Мама – за, отец –
против. А что ты посоветуешь?
- Ты мне говорил про программирование. У нас бы тоже много
рутинных задач можно на компьютере решать, и я в одном
нашем медицинском журнале читала, что на Западе вовсю уже
кардиограммы на компьютере делают. И у вас инженеров их
полно. Так что освоить это дело не помешает. Я так думаю: если
бы у нас можно было заочно учиться, то я бы так и сделала. Вот
матерщинник и выпивоха, наш здешний кардиолог, сто очков
некоторым нашим доцентам даст. У него огромный опыт, и мы у
него многому научились. Если у вас голосование, то мой голос –
за. Но решай сам.
- Я примерно так и мыслю. Отец твердо решил на пенсии
податься в родительский дом, а он требует ремонта хорошего,
так что надо зарабатывать. Спасибо за совет. Жаль, что не скоро
встретимся.
- За интересной работой время быстро пролетит, ты звони чаще, и
я буду тоже. Привет всем твоим. Сейчас хватану пирожок с
молочком и спать! Устаем мы. А Ирка-то еще не вернулась. Так
вот и живем. Пока, Вит!
Я оформился на должность конструктора с зарплатой 370$, не
густо, но и не мало, если со стипендией сравнивать. Обещали рост
зарплаты по мере возможных достижений. Главный конструктор
определил мне фронт работ и наметил сроки исполнения. Я с
энтузиазмом работал даже в общаге на своем компе. Мы оцифровали
все новые детали и стали сортировать их под размеры дюралевых
заготовок. Михаил мне помогал освоить Фортран, и как только
убедился, что я его освоил, стал редко появляться в КБ, общаясь по
телефону. За оцифровку мы все получили премию, мне досталось аж
450 зеленых! Я их отдал маме, строго предупредив, что это на дедов
дом. Если отец решит заняться ремонтом, то можно начать закупать
необходимое. На мою помощь этим летом рассчитывать нельзя. Как в
воду глядел! Ни с того ни с сего без всякого предупреждения
поставщик из России пригнал целый вагон дюраля совсем других
размеров и наша работа по сортировке под оптимальный раскрой
пошла насмарку. Вот тут все забегали вплоть до хозяина. Срыв
поставки нового изделия за рубеж грозил такими потерями, что
предприятие может оказаться банкротом. Спасти мог только аврал, и
нам его устроили, но на добровольной основе. Мы перешли на
осадное положение и не выходили с завода почти полтора месяца. Нас хорошо кормили, кофе лилось рекой. Спали в здании администрации, где оборудовали что-то типа общаги. Только белье на раскладушках меняли гораздо чаще. Варвара оказалась права – время пролетело, и первая станция в Румынию ушла на неделю раньше срока в контракте.
Сам хозяин пригласил весь состав КБ, ряд станочников и инженеров в
ресторан, где мы славно отгуляли за победу. В этот раз премия была
более внушительной, но важнее другое – меня перевели в ведущие
конструкторы с окладом 450 тех самых зеленых. Главный конструктор
лично мне дал трехдневный отпуск без всякого оформления, якобы
для работы в республиканской библиотеке. Я поехал домой в расчете,
что с отцом двинем к дедовой хате. Он действительно кое-что уже
закупил, но подвела машина, полетел стартер. И тут мне пришла
дерзкая мысль, а не рвануть ли к Варваре. Я точно о ней соскучился!
Звоню и прошу уточнить ее адрес. После небольшой паузы она
говорит.
- Почему ты мне так долго не звонил и на мои звонки не отвечал?
- Варя! Была причина, при встрече объясню.
- Хорошо, приезжай в воскресенье с расчетом вернуться назад
вечером. Тут нет гостиниц, и у нас не получится остановиться.
- Что тебе привезти? Я тут слегка подзаработал.
- Я тебе эсэмэской пришлю список лекарств, которые нам
необходимы позарез. Пока!
Обиделась Варвара! Ну что мне стоило ее предупредить до того,
как у нас отобрали сотовые. Кому сказать – не поверят! Ранней
электричкой, потом на попутке был по адресу уже в 10 часов.
Встретила меня пожилая опрятная женщина.
- Вы Виталий? Макаров? – спросила она и пригласила в дом.
- Девчонки должны вот-вот приехать, а пока вот пирожками
угоститесь с чайком.
От пирожков я не отказался и уплел аж три штуки, похвалив их
качество.
- Так в печи изготовлены. Вы располагайтесь, хотите, включите
телевизор.
Я с собой привез шикарную коробку конфет, пару коробок
зефира, бутылку виски ирландского, две палки вяленой колбасы и
несколько плиток шоколада, которые на жаре превратились в месиво
бесформенное. Лекарства на приличную сумму лежали в отдельном
кульке. Вскоре подкатила буханка с красными крестами, и на пороге
сперва появилась Ира, которую я видел впервые, а потом появилась
Варвара, загоревшая и осунувшаяся с обветренными губами,
которыми она прикоснулась к моей щеке.
- Знакомься, Вит, это мой коллега и друг Ирина, а с бабулей нашей
ты уже чаи гоняешь?
Ира выглядела вполне даже ничего, такая же стройная, загорелая,
но явно не спортсменка – с такой попкой быстро не побежишь,
отметил про себя. Они ушли умыться и переодеться, а Анна Павловна
хлопотала у русской печи, готовясь к обеду. Вскоре все уселись за стол
в горнице, я открыл бутылку, и все без исключения пригубили виски,
закусив привезенной колбасой.
- Чистый самогон, – молвила Анна Павловна и добавила, – наш
бы в такие бутылки, нарасхват пошел.
- По моим наблюдениям, – включилась в разговор Ирина, – он и
так здесь не залеживается.
Все рассмеялись. Потом был чудный борщ, потом еще выпили,
закончили пирожками и третьим заключительным тостом за хозяйку
дома. Бабка явно захмелела от незнакомого напитка и весело говорит:
- А скажи-ка, мил человек, ты че сюда приехал? Может свататься
будешь? Так у меня две на выданье, одна другой краше!
Подруги рассмеялись, а мне виски прибавили куража.
- Вы-то кого порекомендуете, Анна Павловна?
- Э, милок. На совет не рассчитывай, это дело такое, - она
притихла и вроде стала подремывать. Потом встряхнулась и
произнесла:
- Ладно, дам совет. Не бери никого. Они ж как ломовые лошади,
пашут с утра до вечера, какие из них жены. А народ наш их
полюбил, хорошие девки!
- Ну, вот выходит, зря я приехал?
- Не, не зря, – уже совсем серьезно произнесла старушка, – иди- ка
ты с Варварой выясняй отношения. Мне кажется, пора!
Вот тебе и на! Не зря эта милая женщина жизнь прожила. Что-то
такое по отношению ко мне она в Варваре заметила, и конечно, не
сегодня. Так мне подумалось.
Мы втроем пошли прогуляться к симпатичному прудику, где
хозяйничали местные гуси. Буквально через минут десять у Вари
зазвонил телефон. Она послушала и сказала:
- Пусть Николай подъезжает, – посмотрела на Иру.
- Это кажется по твоей части, подозрение на аппендицит. Если
сестры не будет, я тебе буду ассистировать.
Вот и погуляли. Не успели вернуться, как подкатила та же
буханка. Девушки переоделись и уехали. Я просился, но мне
приказали ждать. Немного спустя появилась Варя и сказала, что
обошлись без нее. Мы опять с ней пошли к озеру. По дороге я ей
рассказывал о своих делах и планах, она же мне интересную историю.
- Тут на небольшом хуторе живет чеченская семья, и у них
одиннадцать детей. Старшему 14, а младшей два месяца. Как ты
думаешь, сколько лет матери? Тридцати еще нет!
- Вот это да! Как же они с такой оравой выживают?
- Нормально выживают, двух или трех коров держат. Мы у них
иногда сметану покупаем, так ее как масло можно мазать. Эта
щупленькая женщина весом не больше 45 кг при последних
родах имела проблемы, и мы тоже. Ее муж старше, наверно, в
два раза, как узнал, что Дима будет ее осматривать, заявил, что
голой его жену может видеть только он и пригрозил карами
Диме. Но больше всего меня поразило отсутствие у нее клитора,
он был когда-то удален. Ты знаешь, что это такое?
- В школе же проходили! Знаю.
- Так вот – женщина превращена в станок по производству детей!
Неужели их вера это предполагает? Коран, как говорил один
преподаватель, самое гуманное учение, может так поступают
вопреки учению?
- И что потом?
- Потом она уже рожать не сможет. Дима не захотел иметь
проблем и правильно сделал. С перерезанным горлом кому охота
быть, – Варвара рассмеялась.
И вдруг что-то во мне щелкнуло, и я ляпнул:
Варя, я без тебя жить не могу! И обомлел в ожидании ее ответа.
Она остановилась, внимательно на меня посмотрела, о чем-то
размышляя, и тихо произнесла:
- Так и не живи без меня! Ты мне предложение делаешь?
- Считай, что сделал!
- Давай  сядем и послушай меня.
Я обомлел опять от надвигающейся причины невозможности нам
быть вместе. Во мне все сжалось. А она сказала:
- Ты знаешь, что я не девушка?
- Знаю! Вы же еще в десятом дурацкой моде последовали!
- Гораздо раньше. В 12 лет меня воспитатель изнасиловал. Но его
Бог вскоре наказал. Сколько уже лет лежит колодой, а его жена,
которая  меня уговорила не жаловаться, за этим уродом
ухаживает. Вот так. Ты, Вит, не забыл, что я сначала кончу
институт и только после этого буду думать о семье. За два года
много воды утечет, но я тебе обещаю, что выйду замуж
одновременно с твоей женитьбой или позже, но никак иначе!
Одну свою тайну я тебе поведала, другая помещена в письме. Я
тебе его вручу сегодня, но ты должен дать слово, что вскроешь
его в день своей женитьбы.
- Варя! Что за секреты? Конечно, я выполню твою просьбу, но
зачем так сложно?
- Есть причина. И давай закончим этот разговор. Я свои планы не
меняю. Больше того – эти два оставшихся года я посвящу только
учебе и ничему больше. Вит, я как медик понимаю, что парню
твоего возраста очень трудно обойтись без секса. Но мне будет
неприятно и почти неприемлемо, если ты не устоишь от
соблазна.
- Варя, мне все понятно! Давай твое письмо, и я поехал, а то
опоздаю на электричку.
Я попрощался с Анной Павловной. Ира еще не приехала. Варя
кому-то позвонила, и к дому подрулила машина.
- Это не Дима? – всполошился я.
- Нет, не Дима! – весело ответила она и опять на прощанье
чмокнула меня в щеку.
Поздно вечером я уже был в общаге, а в кармане куртки лежало
письмо, которое будоражило меня. Ведь по сути Варвара не ответила
на мое предложение. Может ответ в этом письме? И вдруг там отказ. И ты два года каждый день будешь гадать, что там? Прочесть что ли,
нарушив договор? Почти уговорил себя, но, к счастью, сдержался. И
стал себя сам уважать. А вот с сексом-то что делать? Наташа все чаще вспоминается. Но, хорош! Пока на очереди завтрашнее беганье с
бумажками при переходе на заочное. Декан отнесся с пониманием к
моей просьбе, и я до обеда все оформил. Но чего я не учел, так того,
что меня выперли из общаги. Тут помог Пашка – школьный друг. Он
после армии подался на заработки на Севера, но вернулся домой и,
закончив техникум, работал на ТЭЦ электриком и снимал комнату в
Малиновке. Он мне предложил пожить у него, тем более, что до моей
работы оттуда даже пешком можно ходить. Так мы и поступили. Он
когда уходил в ночную смену, то проспав до обеда, вторую половину
дня посвящал философским размышлениям. Его по сути  нтересовало два вопроса: для чего мы живем и женщины. Последние, видать, ему уже успели изрядно насолить, и он постоянно размышлял про это
племя на мажорной ноте. По первому вопросу у него тоже в основном
были воспоминания о Севере. К моему приходу с работы он всегда
имел наготове чаек свежий, зная, что я поужинал в заводской
столовой.
- Вот ты мне скажи, для чего всякие хохлы, русские,
азербайджанцы, белорусы ломятся на Севера? – начинал он.
- Заработать хотят, ясно зачем, – лениво отвечал я, – ты-то не
затем туда рванул вместо института?
- Если б у меня были бабки, то я бы сперва рванул в Африку,
оттуда в Австралию, а потом и в Антарктиду. Такое у меня было
желание. Имей в виду, оно не исчезло.
- Понял! Значит, ты хотел подзаработать на Севере и рвануть в
Африку? Но север тебе слегка приморозил яйца, и планы
изменились?
- Не изменились. Но ты скажи, зачем люди сами себе гадят? Для
этого надо было на свет появляться?
- Ты это о чем?
- Все о том же! Ты бы видел, во что превратили тундру? Рвут
природу на куски! А для чего? Мы однажды поехали за
морошкой, так я в округе насчитал около двадцати брошенных
бочек из-под всякой дряни. А что с ягелем творят?
- Это тот, которым олени питаются? – спросил я.
- Тот самый. А он в колее от гусениц вездехода вновь расти
начинает лет через тридцать.
- Значит, получается по-твоему так: чтобы осуществить мечту, ты
вынужден участвовать в уничтожении природы? Так?
- Не совсем. Я ж не знал, что они творят. Северное сияние от
этого не исчезнет, а вот нашему роду надо бы задуматься, для
чего мы рождаемся.
- Эко куда ты хватил. И у тебя уже есть ответ?
- Есть предположение, но если я тебе о нем скажу, то ты меня за
чудака посчитаешь. Давай лучше о бабах!
И так повторялось часто, и меня самого заставило задуматься, для
чего я живу. Уж наверно не для того, чтобы всю жизнь топать на
работу и с работы. Для семьи? Для родителей? Для детей? Для
страны? Стройности не получалось, но думать об этом я стал
постоянно, отвлекаясь на текучку. А вот в женском вопросе Паша меня
превосходил как по числу «побед», так и по их качеству и
содержанию. О своих успехах я скромно умалчивал, но когда мне
Пашка рассказал, как потерял девственность, то оказалось, что мы с
ним были втянуты в одну и ту же компанию, но я ему не назвал
имени Ленки, зато его партнершей оказалась тихоня Тамара –
любимица нашей классной Ефросинии Ивановны.
- В «декретные» дни мы шли в балки, где жили девки, и
начиналась оргия несусветная в парах спирта и водки.
- Откуда там девки? – спрашивал я, – ты же вроде на бульдозере
работал в глуши.
- Мы ж профиля прокладывали для геологов и геодезистов. По
болотам техника работала только зимой, летом тонула. Откуда
девки? Бывало за шестьсот верст на вахте прикатывали
«отдохнуть» на пару дней. Оказывается, им секс нужен даже
больше чем нам! Вот ты мне скажи. Могут такие ****и после
стать хорошими женами и матерями? – и он переключался на
личности.
- В жены надо брать татарок. Вернее жены не будет. Была у меня
на БАМе Марина. Чистюля, опрятная, ласковая! Она наперед
знала, что мне нужно. А в сексе что творила!? Я уже стал
подумывать, не взять ли с собой ее, но все лопнуло в одночасье.
Приехало трое джигитов и увезли ее неведомо куда. Хохлушки
тоже е…чие, но характер стервозный чаще всего, но жрать
готовят отменно. С еврейками не сталкивался, они там не
водились. Но говорят, они в сексе большие мастера.
Так он меня просвещал, а однажды спрашивает.
- У тебя есть девка?
- В твоем понимании – нет. Дружу с Варварой, помнишь ее? В
футбол с нами играла.
- Че ж не помнить! Чудная она какая-то. Не от мира сего. Ну и
как? Дает?
- Слушай, Пашка, получишь по харе, если в таком тоне будешь о
ней говорить!
- Понял, – вздернулся он, – у вас там все серьезно видать.
Передай ей привет при случае, она ж вроде в меде? А я как
говно в проруби – кручусь и некуда пристать.
Но куда он «пристал» выяснилось чуть позже. Однажды со смены
он вернулся не один, а в сопровождении крашеной улыбчивой
блондинки с пышными формами. Пашка мне шепнул: «Юлька –
минетчица. Обслуживает профессионально за небольшую плату».
Ну и повороты! Проскочила мысль: «Если вновь обратиться к
Наташе, то явно можно считать изменой Варваре, а если справить
нужду, прибегнув к услуге Юли, то измена или нет? Крутил и так, и
этак, и все равно получалось, что измена!». А что с моим организмом
будет, если как минимум два года исключу секс из жизни. Опять
вспомнил забугорный опыт. Но не вспомнил ни одного описания
случаев вреда здоровью от воздержания. Живут же монахи и
монашки! И до глубокой старости доживают. Но лишаться такого
удовольствия как эрекция тоже обидно. Вот и проверю себя на
вшивость. А вдруг через два года Варвара скажет «нет»? Значит два
года псу под хвост? Ох, Варвара!
Я ей позвонил и передал привет от Павла. Она его тут же
вспомнила и даже лестно о нем отозвалась. А у меня неожиданно
возникла мысль, не познакомить ли его с Ириной, если она захочет. Он же в своих сексуальных экспериментах может далеко уйти и не
вернуться. Я всегда к нему испытывал привязанность и был уверен,
что в принципе он правильный и разумный. А я какой? Если б не тяга
к Варьке, то тормозов особых не было бы.
- Павел! Ты любишь пышные формы, как я понял?
- Правильно понял! Я принял решение. Заработаю на квартиру и
найду грудастую и жопастую, женюсь и наделаю не менее
троих наследников.
- А что наследовать-то будешь?
- Ты помнишь я в школе радиолюбительством увлекался. А на
моей работе украсть-то нечего. Электричество в кармане не
попрешь. Вся моя работа сводится к контролю за несколькими
приборами, ещё записываю показания в журнал учета. Во
вторую и, особенно, в ночную смену нас никто не пасет. Я в
подсобке сделал небольшую мастерскую и клепаю блочки
электронного зажигания для отечественного хлама. Реальная
экономия горючки. Продукт большим спросом пользуется.
Юлька же со своей жопой служит контейнером для выноса
продукции. Я на этом зарабатываю в три-четыре раза больше,
чем моя зарплата. Понял? Ну, помогаю иногда матери. Но из
этих денег ни копейки не пропиваю. А если ты мне поможешь с
освоением одной программы по перешивке микросхем, то я
сварганю прибор, который в разы будет дороже, но водители его
будут брать обязательно. Если получится, что рассчитал, через
один-два года на однокомнатную накоплю! Так как, поможешь?
- Если в моих силах, то, конечно, помогу.
Как выяснилось чуть позже, Пашка затеял создать прибор, не
позволяющий ГАИшникам фиксировать скорость машины своими
приборами. У Пашки тоже использовался эффект Доплера, но в
хитрой связке с одной микросхемой, которую делал один минский
завод для ЭВМ. Вскоре представился случай для знакомства его с
Ирой. Варя позвонила и сказала, что на  спектакль она намерена прийти с Ирой. Я в свою очередь сказал, что хочу позвать Пашку и получил согласие.
В тот же день купил четыре билета и принялся обрабатывать
Пашку.
- Ты Шафутинского знаешь?– обратился я
- Это который сбежал в Америку?
- Он недавно вернулся. Пойдем в следующее воскресенье на его
концерт?
- А че, можно! Я в следующее не дежурю. Вот че одеть? Костюм
аж с выпускного весит у матери, а приличного тут у меня ничего
нет.
- Зато деньжата есть, как я понял. Пойдем завтра и подберем на 
твою стройную фигуру, не испорченную еще пивом!
На том и порешили. Купили серый костюм, рубашку, галстук и
ботинки – все не отечественное, но и не так дорого.
- Ты поноси эти штуки с неделю, а то по сравнению со мной
выделяться сильно будешь – предложил я.
Варвара с Ирой появилась с ярко накрашенными губами, чем
слегка меня удивили. Раньше такого не было. Увидев щеголевато
одетого Пашку, Варя искренне чмокнула его в щеку и приобняла, мило
улыбаясь. Вынула платок, вытерла пашкину щеку и представила ему
Ирину. Та с достоинством протянула руку и произнесла.
- Вы друг Виталия?
- Да. А что?
- А я подруга Варвары! Так что будем знакомы, – она приветливо
улыбнулась.
В перерыве мы пошли в буфет, меняясь впечатлениями от
Михаила Ш. Я втихаря спросил Варю, есть ли кто у Иры.
- Какой-то индюк из военного училища. Он ей даже предложение
сделал.
Тут к нам подошли, и я подумал, что шансов у друга мало.
Вечером, уже лежа в постели, мы с ним обсуждали его
знакомство.
- Она тебе понравилась? – спросил я.
- В моем вкусе, породистая. Но шансов у меня мало обратить на
себя внимание. Она почти врач, а кто я? Не скажешь же ей, что
моя башка варит неплохо и владею подпольным цехом, – он
рассмеялся.
- Давай представим, что ты понравишься Ирке, у вас завяжется
дружба, и ты решишь на ней жениться, то…
- Погоди,– прервал меня Павел,– для этого я ее должен вроде как
полюбить и она меня тоже. Шанс, что я ее полюблю есть – мне
именно такие девки нравятся, ещё бы характер прощупать в
разных ситуациях, а там уже не мне умом решать, а сердцем или
чем-то там другим внутренним. Вот ты, я вижу, Варьку любишь,
а можешь сказать за что?
- Могу, но не буду! Запутаться можно в объяснениях. Я ж тебе
предлагаю пока помечтать. Ты делаешь Ирке предложение, она
принимает его, но говорит, что свадьба может быть только после
окончания ею института. А до этого никакой близости и никаких
гарантий, что через два года она за тебя выйдет! Как ты
поступишь?
Павел задумался, а потом произнес:
- Если я ее полюблю, то буду ждать!
- А как же с сексом? Нетерпимо иногда хочется им заняться!
- Помнишь, – вдруг рассмеялся Пашка, – как в лагере мы все за
сортир бегали, и что там делали? И ты бегал, и я бегал. Не знаю,
как тебя, а меня армия от этого занятия отучила. Однажды наш
сержант перед строем сказал: «Кто онанизмом занимается, у
того на ладонях волосы растут!» Меня от позора спасло то, что
во второй шеренге стоял. А троих из первой травили ребята до
самого дембеля.
- Так ты хочешь сказать, что если уж припрет, то можно
вспомнить старое?
- Да ну тебя на хрен с твоими вопросами! Если я полюблю, то уж
точно на сторону не побегу! А ты думаешь, им легко терпеть? Не
зря же придуманы там всякие машинки. Нам старшина, который
в Германии служил, говорил, что жены офицеров из их
гарнизона купили в Западном Берлине аппарат для
коллективного секса. Там такой мордобой начался! Но ведь если
разобраться, они ж мужьям-то не изменяли!
- Хорошо! А если ты со своей  минетчицей  продлишь, это будет
считаться изменой?
- Однозначно, измена!
Так несколько вечеров шла дискуссия на эту и другие близкие
темы, и оказались мы одного мнения, что любимую надо ждать и
воздержание как испытание любви!
Я заметил, что Павла стали интересовать мои книги. Он выудил у
Ремарка рассказ, где дама гвозди задницей дергала и заявлял о
неправдоподобности прочитанного, но потом изменил своё мнение и
очень хвалил писателя. Немного спустя я спросил у Вари, что мол о
Пашке Ирина думает. Ответ был таков:
- Что она после одной встречи может думать? И я не буду ее
спрашивать об этом и тебе не советую вмешиваться. Я-то Павла
знаю по школе. Тогда он был вполне нормальным хлопцем. А
теперь он взрослый мужчина, как и Ира, и как-нибудь
разберутся, если захотят. И дело совсем не в том, что он из
другой среды. Дело в том, впрочем, пока воздержусь. Билеты
брать моя очередь, пойдём слушать Прокофьева и
Шостаковича. Выдержите с Павлом? Может, он не захочет
слушать камерную музыку, может и ты?
- Ты, Варвара, не перебарщиваешь? Ну, ладно опера. Но этих-то
товарищей только подготовленная публика может оценить. Что и
Ирка не против?
- Она заездила проигрыватель всякими оркестрами. Для неё
музыка как наркотик!
Надо Пашка настроить на эту волну. А то возьмёт да ляпнет, что для
него симфонии всякие как серпом по яйцам, и не видать ему тогда ее
как своих ушей.
Пора вернуться к философским вопросам по поводу нашего
барахтанья на земле. По большому счету жизнь нам дана, чтобы и мы
ее дали. Будем ли мы счастливы, любимы, нелюбимы – это все
вторично. Главное продлить род! И вот тут я споткнулся о
препятствие, которое величаво встаёт и постоянно растёт между
городом и деревней. Город как мощный насос высасывает из деревни
последние соки. И чем все это закончится? Тут поймал себя на мысли,
что даже перестал думать, где я через год на селе буду работать. Уже
свыкся с городом, работа перспективная. Но если жить надо ради
детей, то где им расти и жить лучше? Среди смрада и толчеи городской или на природе? Расфилософствовался. Тут без Варьки не разобраться.
После концерта, на котором Павла не было по причине совпадения
музыкального мероприятия и его дежурства, зато Ирка на девятом
небе летала и сразу после концерта куда-то улетела. Мы с Варей зашли в кафе. Я уже забыл те времена, когда каждую копейку считал, но транжирой не стал – все по плану.
- Интересно, понравился бы концерт Пашке?– заметил я.
- А тебе-то он понравился?
- А тебе?
- Я не фанат этого жанра, и у меня очень редко возникают ассоциации
при звуках такой музыки, да как и любой другой. Вот Ирка ее
слышит и понимает, но она же музыкалку кончала.
- Я под эту музыку пытался понять, для чего мы по земле ходим и,
кажется, понял.
- Интересно, ну-ка, давай рассказывай! – она даже перестала пить
кофе, отодвинув чашку.
Я путано изложил свой взгляд, когда глянул на Варвару, поразился.
Она плакала тихо, но безостановочно. Я не знал, что делать. Наконец,
она произнесла едва слышно.
- Миленький Вит! Я тебе разрешаю прочесть то письмо. Ты его
прочтешь и многое поймёшь. А этот разговор мы обязательно
продолжим.
Я, не раздеваясь и не умываясь, вскрыл конверт. Внутри лежал листок
в четверть страницы. А запись убористым с обратным наклоном  почерком синего цвета гласила: «Вит! Я беззаветно люблю тебя с шестого класса! Если Бог позволит, и я стану твоей женой, то буду верна тебе до гроба. Если ты предпочтешь другую, знай. Когда бы ты меня не позвал, я все  брошу, кроме детей, и приду к тебе с той любовью!»
Тут и я заплакал от счастья. Какое чудное существо меня любит, и
сколько лет! Способны ли мужики на это? Но восхищаться этим
человеком пришлось вскоре опять. В тот вечер я сдержался
и не позвонил ей, хотя очень хотелось. Она сама позвонила через день
и спросила:
- Что ты сделал с моей запиской. Порвал?
- С какой стати! Она будет храниться вечно и передаваться как
фамильный бриллиант по наследству, – вдруг ответил я, – Варя!
У меня так легко на душе, ты даже представить не можешь!
- Почему не могу? У меня то же самое. Но нам нужно одну
важную штуку обсудить. Найди время на следующей неделе для
встречи, лучше в воскресенье. Пока, любимый! Какое счастье,
что могу теперь так говорить. Обнимаю!
И что же такое предстоит обсуждать, вроде все точки над «i»
расставлены? Выходит, что нет. Мы встретились в парке Челюскинцев.
Она пришла с Ириной. Зачем? Варя все объяснила одной фразой:
- Ира в курсе наших отношений, но мы должны сказать кое-что, о
чем с ней решили. Это решение тебя касается тоже. Ты готов нас
выслушать?
- Ну да, – в некотором замешательстве промямлил я, но холодок
внутри возник.
- Понимаешь, Виталь, – вдруг начала Ира, в больнице, где мы с
Варей практиковались два года, самому молодому врачу 56 лет, а
главному 78! Он в 16 лет партизанил. Таких хороших людей и
врачей ещё поискать надо. Но они скоро уйдут. Борис
Васильевич весь израненный, а хирург наш славный в Афгане
спасал ребятишек. Короче! Мы с Варей решили после окончания
поехать туда на постоянную работу. Что скажешь?
Меня охватило веселье, и я пританцовывая запел:
- Прощай любимый город…! – девушки расхохотались и обняли
меня.
- Моя философия не противоречит вашему решению, – начал я, но
Варвара меня перебила.
- Я твою философию приняла полностью, чтобы ты перестал
сомневаться «правильно-неправильно» разрешила вскрыть
письмо. Давайте, единомышленники, охладим страсти
мороженым, а потом продолжим обсуждение нашей теперь на
троих проблемы.
Мы так и сделали.
«Ну что, господин профессор! Не мытьем, так катаньем окажусь я в
лапках сельского хозяйства! Вы же этого хотели, В.В.?» Так я мысленно
к нему обратился и думал, как он отреагирует, но пока не спешил
сообщать. Стал припоминать содержание его монографии и даже
обрадовался. Он нигде не говорил о работе на дядю, и я этого не хотел, планировал с отцом возродить дедову усадьбу с ее 40 сотками
земли, которые ещё не отобрали. Отец с матерью, конечно, не поедут в  другую область, а мне придется. Вот и проблема! Но она встанет через полтора года. Зато на работе дела шли своим чередом. Нам заменили компьютеры на более мощные и с большей памятью. А хозяин из США привез новое чудо техники – ноутбук, который в портфель помещался. Я было включился в гонку по замене моделей
сотового, но вовремя остановился. Юра подготовил диссертацию, послал реферат моему В.В. и получил от него хвалебно-критичный отзыв. В мае он успешно защитился, а через  пару недель и я дипломный на ура защитил, сдав до этого все экзамены. К своему удивлению я чуть не отхватил красный диплом, но
грехи первых курсов не позволили. Да и на хрена он мне нужен?
Никакое распределение меня не коснулось, я же заочник. Отверг я
предложение Юры остаться на кафедре и поступить в аспирантуру. Он брался быть моим руководителем.
- Знаешь, Юра, уж больно много мы очков с тобой собрали с этого
прибора, что там ещё исследовать?
- Не скажи, Витёк! Мы уже с профессором обсудили идею
дистанционного замера с помощью компьютерной программы.
- Так вот для чего я тебе понадобился! Надо подумать. И что мне
даст эта работа, на которую надо будет ухлопать как минимум
года два-три?
- Запасной окоп полного профиля! Кандидат – это уже доцент, а
доктор – профессор. Вот я твёрдо без остановки начну
докторской заниматься, но с компьютерами и тем более с
программированием, у меня полный швах, ты долго эти все
премудрости осваивал?
- А я их ещё и не освоил. Сейчас осваиваю новый комп с его
программным обеспечением. Тут за ними не угнаться. Сегодня
уже и фортран не нужен, а сколько времени я на него ухлопал,
жутко вспомнить!
- Мне без твоего участия тяжко будет. Если я найду смышленого
студентика, ты ему поможешь осилить программирование хотя
бы на среднем уровне?
- Одной смышлености мало, надо ещё крепкую задницу иметь и
цель впереди!
- Вот ты насчёт цели, которую я тебе обрисовал, посоветуйся со
своим В.В. На производстве ты себя кем мыслишь? Пойдешь в
колхоз или совхоз инженером или ещё куда? У тебя же здесь
перспективная работа, которая при умелом подходе позволит и
диссертацию накропать.
Знал бы ты, Юрась, какие у меня планы! Мы с Варварой будем жить на природе и уж точно ни к каким коммерсантом в услужение не пойдём.
Так я мысленно к нему обращался и спросил:
- Ты давно с профессором общался?
- Совсем недавно, когда обсуждал эту тему. Кстати, мне не даёт
покоя та история, которая с ним произошла на Кубе. За что его
оттуда попросили?
- Мой шеф Михаил тоже с ним общается по тому же вопросу, что
и ты, но там речь идёт об оптимизационной модели на основе
линейного программирования. Михаил мне недавно сказал, что
профессор этим на Кубе был занят.
- Причём же тут наш прибор?
- Я-то откуда знаю? Но могу его спросить, раз уж ты такой
любопытный.
На этом мы и расстались, но не надолго.
- Поздравьте меня, В.В., диплом инженера-механика у меня в
кармане! Я тут стал вспоминать, как вы постепенно меня
склоняли к этой профессии. Я действительно осознал ее
прелесть и через год точно начну работу в селе. Спасибо вам!
- Эй, тезка, очнись! Где это я тебя призывал проникнуться нашей
профессией? Я только остерегал не пораниться об острые углы!
Конечно, я рад за тебя и не потому, что ты диплом получил, а
потому, что ты научился мыслить и анализировать. Это важней
всего.
- Вы в курсе, что Юра задумал, и меня тянет наукой заняться?
- А ты разве не заметил, что давно ею занимаешься?
- Это как?
- Давай обсудим то, что Юрий предлагает. Я с этого семестра буду
дистанционно читать лекции для студентов в Сибири. Если
удастся Юре оценивать состояние машин дистанционно и без
приборов, используя только компьютер, то это революция! И
тебе рекомендую в этом участвовать. Напишешь ты
диссертацию, не напишешь – не это главное. Ты, занимаясь этой
проблемой, продвинешься далеко вперёд, и не где-нибудь, а в
самой перспективной области - дистанционной оценке явлений в
цифровом виде! И у Юрия с твоим участием дела гораздо
быстрей пойдут. Я очень рад за Михаила – по-настоящему
светлый ум! Он далеко пойдёт. Ты с ним не теряй связь.
- Спасибо, В.В., за советы. Я весь этот год вынужден быть в
городе. Я вам когда-то говорил о своей школьной подруге Варе?
Так вот, она теперь моя невеста и кончает мед. Потом мы поедем
работать в удаленный район соседней области. Я там
подыскиваю работу. Здесь у меня хорошая, а главное, денежная
работа и возможность общаться с Михаилом Тимофеевичем. Я
обсужу с Юрой мое участие и попробую что-то в плане
программирования предложить. Хотя, честно сказать, в погоне
за званиями и степенями я не готов участвовать. Можно вам
задать некорректный вопрос?
- Тебе можно, но прежде о твоей Варе. Постарайся к ней
относиться как к очень хрупкому сосуду. Оберегай ее и обожай!
Какой вопрос?
- У вас на Кубе прибор тогда украли. Неужели из-за этого вы
вынуждены были раньше срока уехать?
- «Эти истории совершенно не связаны. К сожалению, ещё не
истёк срок, когда об этом приборе можно говорить. А уехал
строго по контракту через два года, хотя за полгода дал согласие
на продление контракта. Суть вот в чем. Моя группа вела
расчеты оптимального состава МТП. Результаты показали, что
почти четверть парка тракторов излишняя. Они додумались в
технологические карты вписать «махина де Хефе» – наш
«Беларус» для бригадира в качестве персональной лошадки!
Кубинцам хотелось продолжать доить СССР в неограниченных
размерах, а тут мы со своими расчётами. Вот и вся история.
Коррупция, тезка, неистребима на всех континентах, но
бороться с ней надо! Теперь всегда передавай привет своей
Варваре и скажи ей, что свадебное путешествие предлагаю вам
начать с Москвы, где мы с тобой и с ней встретимся вновь. Дай
Бог нам всем здоровья. Думай, тезка, насчёт науки, не забывай
читать везде и всегда, и тех, о ком я тебе говорил. Обнимаю!»
Вот и поговорили. Скоро десять лет как мы общаемся. Надо признать,
что на эту жизненную дорогу я вырулил во многом благодаря ему. Он
возится и с Юркой, и с Михаилом, Лиля тоже что-то от него получала,
а зачем ему все это? Спросить? Сам должен допереть. Впрочем, и я на своём уровне нечто подобное делаю. А зачем? Ну и дела!
Мама обрадовалась и не скрывала этого, когда узнала, как
складываются мои отношения с Варей. Отец хоть ничего не сказал
прямо, но видно было, что и он доволен. Я побоялся пока сказать, куда мы через год подадимся. Откровенно, меня это очень напрягало. Лиде  было не до нас, она уже ждала первенца. Но я знал, что к Варваре она хорошо относилась. Как же быстро летит время! Я собрался переезжать в свой угол, чем шибко огорчил Павла. С тех пор, как мы его познакомили с Ирой, он похоже ею увлёкся перестал тусоваться со своими друзьями по работе и по техникуму. Он вечерами, если не был на смене, читал все подряд, что было в моей небольшой библиотеке.
Иногда у нас развертывалась жаркая дискуссия. Он явно
прогрессировал в общем представлении на жизнь, а его подпольный
бизнес обеспечивал независимое существование. Поняв, что мой
переезд неизбежен, он как-то мне говорит:
- Ну и правильно, надо разъезжаться, а то мои друзья уже
высказали предположение, что мы с тобой голубыми стали.
- Что???
- Что-что! Перестал я с ними тусоваться и к девкам в общагу
шляться, вот они и сделали логический вывод! Так что давай
вали пока до твоей Варьки эта сплетня не дошла.
- Ты за неё не переживай, лучше скажи почему ты-то в монахи
записался?
- Не твоё дело, хотя, конечно, и твоё. Мы как-никак друзья, но
пока воздержусь.
Я решил порасспрашивать Варю насчёт Ирины и Пашки. И то, что я
узнал, повергло меня в шок. Во–первых, Варя мне сказала, что Ирка
действительно встречается с Пашкой и довольно часто, скрывая это от нас. Во-вторых, она забеременела и не собирается делать аборт.
Охренеть! Ладно, Пашка, но тихоня Ирка? Да, в тихом болоте черти
водятся! Ай да Пашка! Как это ему удалось так быстро все
состряпать? Теперь дело моей чести расставить последующие
события в благородном ключе. Надо прежде всего попытать Павла, и
сделал я это на другой день после переезда.
- Ты с Ирой встречаешься? – Задал ему первый вопрос, а до этого
поговорил с Варей и, обсудив ситуацию, получил совет как себя
вести с Пашкой.
- Встречаюсь, а что?
- А то, что она беременна, ты знаешь?
- Конечно, знаю, но по ее просьбе никому об этом не говорю.
- А кто отец?
- Не сомневаюсь, что я!
- И что же вы решаете делать? Жениться тебе надо!
- Ирка не хочет. Говорит, что у нашего родного государства
больше уважения к матерям-одиночкам!
- Ты и рад? А как же ты так быстро все сварганил?
- Ничего я не варганил! Влюбился я в неё, кажись. и она ответила
взаимностью. Так что все у нас будет нормально. Подурит она
немного и пойдёт под венец. Моя мать уже в курсе, что скоро
внука получит. Кстати, в это воскресенье везу ее знакомить с
ней. Может, и вы поедете?
Я кинулся к Варваре поделиться впечатлением. Она тоже не
понимала, как единственная подруга не поделилась с ней такими
делами, но согласилась поехать вместе. Она предположила, что
простоватый Пашка на фоне щеголя-офицера выглядел куда более
естественно. Но отдаваться ему, едва познакомившись, было и
рискованно, и легкомысленно. На что я заявил: «А влюбляться в
шестом классе не легкомысленно?» Она ответила милой улыбкой.
Мать Пашки встретила Ирину искренне радушно, понимая, что
она его увела от жизни, где спиться или нарваться на какую-нибудь
шалаву очень легко. Мы все вместе потом пошли в наш парк, где стали    обсуждать ситуацию. Наш первоначальный план не предполагал наличия Павла в нем. Он не предполагал и наличия ребёночка. Но Пашка вписывался легко, поскольку профессия электрика везде востребована. Более того, он считал, что подпольное производство, которое он не собирался бросать, даже лучше содержать вне города.
Варя с Ирой долго обсуждали, как быть. Она должна родить за два
месяца до окончания института. Если все будет нормально, то через
пару недель она может приступить к занятиям, и Варя, конечно, ей
поможет в учебе. А дальше вырисовывался план, когда ее родители,
живущие в Бресте, готовы приехать и помогать, чем могут. Они у неё
тоже врачи, но уже на пенсии военной. Так что медиков в той глубинке
должно прибавиться. Мне показалось, что Варя слегка обескуражена
случившимся. Они вдвоём наверняка этот план строили, а тут такие
события. В парке мы встретили двух одноклассниц. Они уже
обзавелись детишками и гуляли в нашем любимом месте. Ирина
уличила момент, пока Варвара и Пашка беседовали с особой трёх лет
и обратилась ко мне:
- Витя, возьми Павла с собой. Он около тебя знаний и культуры
наберется побольше.
Я вспомнил про голубых и невольно рассмеялся, но пообещал
подумать, хотя уже знал, что выполню ее просьбу. И мы опять
оказались вместе, и все шло по плану нашей бригады медиков и
инженеров. На работе тоже все ладилось. С уходом Михаила вся
математика легла на мои плечи, и главный конструктор, который в
этих делах не шибко шарил, целиком мне доверял. Наш общий шеф за бугром насмотрелся всякой всячины и нам стал подкидывать
головную боль. На очередных посиделках по поводу отгрузки станций
за бугор, я, слегка подпив, выдал:
- Вы, – поднял я рюмку, – Василий Васильевич, как блудливая
сука, нахватаетесь там блох, а нам потом долго чесаться
приходиться!
Все присутствующие замерли в ожидании реакции шефа, а он
подошел ко мне, приобнял и говорит:
- Вот следующий раз поедешь за блохами ты! И не куда-нибудь, а
в Канаду. Привезешь хоть один контракт, получишь солидную
премию и мое прощение. А вообще-то ты молодец, уважаю
таких!
Как же не уважать и нам такого руководителя? Он предложил
после очередной поездки проработать возможность создания
автономного энергоснабжения заправочных станций. Смысл был,
конечно. Ведь станции строятся не там, где это требуют
автомобильные потоки, а там, где есть возможность без больших
затрат запитаться от ближайшей подстанции. Мы полмесяца считали,
изучали опыт и пришли к плачевному выводу. Окупаемость затрат,
если использовать солнечную энергию, произойдет через 12-15 лет. По ветроэнергетике – за 10-12 лет. А вот энергия холода весьма
рентабельна, и об этом хорошо знали наши деды, заготавливая лед и
складируя его в ледниках, а наши отцы уже предпочли холодильники –
богатыми стали! Когда шеф познакомился с нашими расчетами, мудро
произнес:
- Иногда одна спичка состояния стоит! Готовьте документацию на
АЗС с системой аварийного и ночного освещения на солнечных
батареях.
Просчитав несколько вариантов, остановились на одном, где в
комплект помимо 8 квадратов китайских солнечных батарей входил
блок щелочных аккумуляторов на 180 А*ч.  Контроллер нам Павел дал
на время, а инвертор пришлось купить. Договорились с руководством
одной заправки у Вилейского водохранилища на проведение
эксперимента, и во главе с главным конструктором, заядлым рыбаком,
отбыли на двухнедельные испытания. Наши расчеты почти полностью
подтвердились. Расход энергии на ночное освещение полностью
восстанавливался солнечными коллекторами днем. Но вот зимой
такого баланса не будет. По расчетам в декабре в самые короткие
дневные часы восьми квадратов будет мало. Оказалось, что при
отсутствии напряжения от сети, при наличии более мощного
инвертора можно на накопленной энергии заправить не менее
полутонны горючего. Значит АЗС в аварийном режиме может работать
около двух часов.
    Зато в рыбалке результаты не радовали. На оперативном совещании по результатам работы нашей группы было принято решение начать проектировать АЗС в вариантах использования солнечных коллекторов, ветроагрегатов и их совместного применения. В конце совещания шеф сказал, чтобы я оформлял загранпаспорт. Он свое слово держал. Предстоящей командировкой я похвастался Варваре и профессору. Последний очень хорошо отозвался о Канаде и предложил обратить там внимание на системы использования тепла земли. А по поводу АЗС сказал, что видел одну в Скалистых горах, где площадка обогревалась вроде от ветряка, который стоял на удалении.
- Чего тебе, любимый мой товарищ, привезти? – спросил ее при
встрече на концерте Малинина.
- Хоть черта в ступе, – словами Высоцкого весело ответила она и
добавила, – прошли те времена железного занавеса. Как долго
предполагается командировка?
- Недели две, наверное. Но еще не пришло приглашение, так что
пару спектаклей мы успеем посетить.
Я решил начать атаку на мою Варю с позиций сложившихся
обстоятельств.
- Ты знаешь, что когда Пашка во вторую смену, то после моего
ухода на работу к нему приезжает Ирина?
- Не трудно догадаться, – заметила она, – иногда первые пары она
пропускает.
- А когда Пашка в ночную, ко мне никто не приезжает, – заявил я
и больше эту тему в разговоре умышленно не заводил.
Мой расчет оказался верным. Наверняка, моя любимая рассуждала
примерно так: «Ну что я как баран уперлась в женитьбу после
окончания института? Чего я Вита мучаю! Ведь все уже решено, и
идиотский мой консерватизм глуп и неуместен». Так я за нее думал и
почти не ошибся. Видимо, выведав у Ирки график работы Пашки, во
вторник утром она мне позвонила и сказала:
- Я сегодня вечером к тебе приеду и привезу немного
вкуснятинки. Ее мне передали от Бориса Васильевича, помнишь
такого?
- Это твой будущий шеф? Ты о нем говорила. Буду ждать. Целую!
Она приехала и осталась на всю ночь. И свершилось то, о чем я
тысячу раз думал и представлял. Про Варю в постели я ни слова не
скажу никому и никогда. Скажу только, что к взаимной гармонии мы
пришли не сразу, но все же пришли, и были счастливы. Но до этого
она успела забеременеть. В первую ночь она сказала, что
предохраняться не нужно. Она решила, а раз она решила, то это
железобетонно.
- Здорово у нас получается, отметил я, – мы заявимся к твоему
любимому Б.В. с грудным ребенком на руках и еще одним через
три месяца. Он не испугается?
- Ты бы знал его биографию! Он дважды под расстрелом был!
Как только я узнал, что Варя забеременела, попросил у мамы из
уже солидной заначки на ремонт тысячу зеленых и купил колечко с
камушком, преподнес Варе от нас всех. До обручального нам
оставалось месяца полтора.
Я успел съездить в Канаду, но на премию не заработал. Много
интересного увидел и запомнил. Меня поразила Саскачеванская
долина. От горизонта до горизонта она была исчерчена квадратами
полей с пшеницей. И владели всем этим фермеры, причем
большинство их выходцы из России разных эпох. Я не удержался и
залез в комбайн «Джон Дир». Наши-то я хорошо знал. Небо и земля!
Эти акулы капитала так позаботились о механизаторе, что воткнули в
кабину кондиционер и кучу приборов, облегчающих труд. У нас на сей
счет пока треп. Слегка поразило меня и то, что во всех поселках
больших и маленьких нет централизованного теплоснабжения.
Каждый дом имеет собственную котельную, но не на дровах. У них
лесов немеренно, но они знают цену древесине и в топки не суют ее, а
топят газом, мазутом, а кое-где и электричеством. Видел я и солнечные коллекторы на крышах домов, и ветряки, но это были многолопастные маломощные установки для подъема воды из скважин.
А между тем мы все почти одновременно перешли на Скайп –
какая же прелесть, и кто ее придумал! С профессором мы стали
общаться с видео, и он попросил показать ему Варю. В один из
вечеров они больше часа общались и остались друг другом довольны.
А потом она мне говорит:
- Он, кажется, перенес тяжелую болезнь. Тебе он не говорил?
- Нет! А ты откуда взяла?
- Я что зря шесть лет пахала? И учителя классные. Вот
посмотреть бы его кардиограмму! Но будь деликатен, не
спрашивай, може, он сам об этом заговорит. Ты представляешь,
что Скайп позволяет те же кардиограммы послать в любую
точку и получить консультацию у самого авторитетного спеца!
- Ты мне рассказываешь. Конечно, можно. А в вашей больничке
той хоть компьютер есть?
- Я тебе не успела сказать, но там что-то непонятное происходит.
Тут приезжал их начмед, звонил мне и сообщил, что шеф тяжело
заболел, а существование больницы под вопросом. Укрупняют
их и оптимизируют. Как бы нам без работы не остаться. Скоро
распределение.
Она как в воду глядела. Съездив на похороны Б.В., привезла весть
о том, что решение принято в области, и больницу закрывают, оставив
фельдшерский пункт. Этого следовало ожидать, если бы мы хоть чуть
интересовались политикой. Они там наверху сами по себе, а мы сами.
Старший брат разваливает колхозы с совхозами, мы вроде нет, но
мелочевку тоже ликвидируем. Вслед за производством и школы, и
клубы, и больничку, и магазины. Кому они принесут прибыль в
пустеющих деревнях?
Зато столица вся в кранах, да областные тоже строятся. Короче,
искать работу нужно. Мы уже с Пашкой было определились, нас
обещали взять в районную  МТС (машинно-технологическая станция).
Это не чета тем станциям, которые спасли страну в войну, мой дед
рассказывал, на какой рухляди они работали. И мне, и ему предлагали
должности участковых электрика и механика, что здорово нам
подходило, поскольку для разъездов по району закреплялся транспорт.
Обычно это был расхлестанный бортовой  УАЗик  или ГАЗ–51. Но и тут облом. А ведь я на моей денежной работе договорился, что совсем не ухожу, а буду дистанционно участвовать в разработках программ  раскроя новых образцов. Накануне этих событий произошел разговор нашего шефа и моего начальника, последний мне сам о нем рассказал.
- Передай специалисту по блохам, что на следующей неделе я еду
в Литву получать машину из Америки и предлагаю ему свой
«форд», он ведь у вас безлошадный! Может, одумается и эту
блажь насчёт сельской жизни выкинет из головы. Купит машину
и будет на природу выезжать. Как мне говорит Михаил, а я ему
верю, этот парень нам нужен.
Получив эту информацию, я загорелся, сам не предполагая, как
хочется иметь автомобиль собственный. Этот зелёный форд был
чистокровным американцем, и попросил он за него 11 штук зелёных,
что почти наполовину ниже рынка на такие же марки. Правда, ему
слегка помяли зимой зад, но даже Пашка брался все исправить. Он
мне и предложил дать взаймы без процентов как другу. Посоветовался  с родителями, а у нас уже ремонтный фонд был почти в два раза выше.
Короче, взял я эту машину, и тут же в первую субботу мы с Варварой
отправились в Гомель на могилки ее родителей. Она тихо поплакала у
скромных, кем-то ухоженных надгробий. Я зажег свечки, и мы,
прижавшись друг к другу, сидели молча и смотрели, как метались от
ветерка огоньки.
- Вот так и души, – произнесла Варя, когда одна свечка погасла, –
мечутся, чья-то на полпути гаснет, кто-то весь отпущенный срок
живет. А я сидел и думал: «С каждым днём я люблю тебя все
больше! Девочка ты моя. Сколько же ты хлебнула горя и унижений,
но все позади, я тебя сделаю счастливой, и сам при тебе буду
счастливым!»
Машина в середине субботы привезла нас к родителям в Борисов –
не терпелось похвастаться и перед сестренкой, которая уже стала
мамой, и они по этому случаю жили у нас, поскольку материнского
опыта у Лидии и ее очкарика было маловато.
- А что с этой развалюхой  делать? – спросил отец, – может
продать, но за неё копейки дадут.
- Ты пенсию-то оформил? Вот на ней до деревни и кати на все
лето, а оттуда при надобности я тебя подвозить буду. Маму
забирай с собой, пусть увольняется и ждёт пенсию в деревне, а
на лето и Лидку с выводком заберите, и мы с Варей на
месячишко приедем.
- Смотри-ка, мать, он уже тут командует, кого куда и насколько!
- А чего неразумного он предлагает? – откликнулась мама, – я так
об этом только и мечтаю. И Варя, как родит, с нами будет.
Пашка-то скоро отцом станет?
- В положенный срок! Так одалживать у него или своими
обойдёмся, мне ж на этой неделе надо рассчитаться!
- Варя, ты как думаешь?
- Дружба дружбой, а табачок  врозь, – весело произнесла она и
добавила, – надо прикинуть, сколько по дому
необходимых в этом году работ, и если оставшихся хватит, то
одалживать не стоит.
- О, дело говорит, – вмешался отец, – для всей намечающейся
оравы хаты будет мало, надо с юга достроить утеплённую
веранду – на неё денег хватит, и ещё останутся. Мы ж русскую
печь трогать не будем?
Все хором заявили, что ее трогать нельзя, хотя она пол хаты
занимает.
- Погодите, на свадьбу же вашу надо сколько?
- С моей стороны будет один человек и Ирка, – ответила Варя.
- А с моей - пятеро, не считая Лидкиного сына, но он водку или
коньяк ещё не употребляет.
- Вы так решили? – спросил отец.
Они с матерью так и не узнали, что сценарий нашей жизни мог
развернуться совсем в другую сторону, где отсутствовала дедова
деревня. Сразу после получения диплома, мы с Варей оформляемся в
ЗАГСе, и это случится уже в начале следующей недели. А посиделки
справим чуть позже. Мы-то все можем собраться быстро, а вот
Варин ангел-хранитель просил его предупредить заранее.
- Варя! А куда тебя могут распределить?
- Я сама буду выбирать, а вот Ирку могут загнать куда угодно, но
Павел умница, заранее подсуетиться, они ж втихаря расписались, и
он через своего дружка имеет липовую бумажку, что он работает в
Борисовских электросетях. Кто там будет проверять? И Ирку должны
направить в Борисовский  райздрав, хирурги им нужны. А я нашла
вакансию участкового в Борисовском районе, туда и распределюсь.
- Она на красный диплом претендует, – с гордостью отметил я, –
и вправе выбирать место работы. Я почти договорился с
лесхозом, что буду им оцифровывать сначала карты, а потом и
детализацию массивов леса вплоть до каждого дерева, но это в
глубокой перспективе. А главное в этом то, что на работу через
проходную ходить не надо каждый день, что вы всю жизнь
делали.
- Так это что ж намечается, что Пашка с женой будет у матери в
Борисове, а вы где? Тоже в Борисове и у нас? Я это приветствую! –
заявил отец.
Я уже раскрыл рот, чтобы озвучить наш общий план, как Варька
говорит:
- Вит! Ты это на нашей скромной вечеринке озвучишь, лады?
Вот умница, как здорово она все понимает. Озвучить план, в
котором родителям отводится роль хранителей семьи и традиций, а
мы молодые, вполне образованные решаем жить сельской жизнью,
будет правильно озвучить именно когда все соберутся.
- Сынок, – обратился отец ко мне, – давай прикинем насчёт
веранды, во что она нам обойдётся. Я ж заготавливал материал,
не думая о ней.
Я ему рассказал, как строят дома в Канаде, и он согласился с
моим предложением. Прикинули, что если сами сделаем фундамент на сваях по весне, то собрать каркас, заполнить его блоками
стекловаты и обшить тоже невесть какая работа, и на это все нам
денег хватает. В моих мыслях было, если все сбудется, как мы
запланировали, то веранду надо делать утепленной, но пока не стал
об этом говорить, поскольку не знал ещё, как ее отапливать. Но
получалось по сути, что у нас будет дополнительно точно такая же
площадь как у дома – 48 квадратов. Ладно, пока так, а дальше жизнь
покажет. По совету Павла и при его участии я купил два обручальных
кольца, и они заняли своё место в тот же день как две неразлучные
подруги получили дипломы. У Ирки животик уже приличный был,
свадебное путешествие они совершили только до Бреста, и вёз их я в
сопровождении Варвары. Иркины родители уже было настроились
покинуть город и ехать за непутевой и единственной дочерью в
деревню. Я им намекнул, что вопрос с повестки дня не снят, и если все срастется, то попадут они в не менее приятное место. С Павлом у них сложились вполне нормальные отношения, хотя поначалу они вроде не очень радовались такому выбору дочери.
Мы в тот же день вернулись в город и впервые собрались вместе
в нашей однушке. Девчат предупредили накануне, что пора
выселяться из общежития. У моей суженой все нажитое в одном
бауле поместилось, а Ирка целый чемодан набрала. Кое-как
разместились, но Пашке на полу пришлось стелиться. Так мы
промучились неделю, а потом наши половинки подались в Борисов
к родителям. Собственно, и нам-то уже в столице делать было нечего в смысле работы. Правда, у Пашки сложнее получалось. Он к другу перетащил часть своей мастерской, но тут кроме его бывшей подруги трудилось ещё двое, и именно это давало основной доход этому подпольному капиталисту. Он ещё не завершил «исследования» по переходу на новое изделие, сулящее большие перспективы. Правда, и неприятности могли возникнуть большие. Ирина не была посвящена в его подпольную деятельность, а просто думала, что на ТЭЦ большие зарплаты. Но, когда в знак знакомства Павел преподнес ее отцу комплект электронного зажигания, установил его на «ГАЗ–21» и похвастал, что сам все делает и имеет от этого хороший доход. Ирка стала беспокоиться. Я ее успокоил, что ничего криминального он не делает, но утаил весть  о новом изделии, которое могло резко сократить кормовую базу блюстителей порядка на дорогах, а это очень опасно. Пашка - не дурак, придумает что-то.
Работа для наших молодых врачих выдалась такая. Ирину
оформили хирургом в больницу на «батареях» и отправили в
декретный. Варвара выбрала должность участкового от Плещенской
больницы, и наша деревня попадала в зону ее обслуживания. Я
оформился в лесничество на полставки, а Павел пошёл в аварийную
бригаду электросбыта. Он приобрёл свеженький Ниссан.
Теперь до осени врачихи были свободны, и мы все рванули в дедову
хату, где уже безвылазно жил отец, а потом и мама. Мы успели
сделать фундамент, закупить пиломатериал и прочее и стали
возводить каркас. Мама возилась с огородом, а Варя занялась садом и цветами. Ирка в силу своего положения только наблюдала за
трудягами и иногда помогала маме готовить еду. Они все загорели
и общались весело, непринужденно и уважительно. Отец почти не
матерился, но порой выражался в сторону молотка, который иногда
неправильно себя вёл. Мы же с Пашкой пока постоянно там не
жили, да и тесновато было бы. Но вот Павел с согласия Иры и ее
родителей решил купить здесь тоже дом. Предложений хоть отбавляй,
но остановились на усадьбе на отшибе у того самого озерца, у
которого я впервые почувствовал, видимо, первые серьезные
симптомы любви вон к той, что подвязывает кусты смородины и
увидев, что я смотрю на неё, разгибается и машет мне рукой. Какая ж
она у меня прелесть!
Пашка, не торгуясь, выложил свои средства, заработанные умной
головой и оттуда, откуда надо, растущими руками. Но на этой усадьбе
до последнего времени жили настоящие крестьяне. Все постройки
стояли на фундаментах. Дом был пятистенный,  8Х12, даже с русской
печкой и грубкой. Но все остальное по традиции – вода из колодца,
нужник во дворе и т.д. Мой отец оценил покупку и пообещал Пашке
помогать, чем может родителям Ирки, когда они приедут сюда жить.
Они же чисто городские жители. Зато мать Пашки детство провела в
деревне и многое умела. Как быстро они найдут общий язык, и найдут
ли вообще? Но их, несомненно, свяжет внук, а то, что будет внук,
подтвердили медики.
Через неделю  после того как Иру отвезли в Борисов, она успешно родила парня весом в 3,3 кг. И вскоре его назвали в честь деда.
Договоренность была, как и у нас, такой – сына в честь деда, дочь – в
честь бабки. Правда, в нашем случае очередь назвать в честь моей
мамы или отца могла наступить на третьем наследнике, о чем
постоянно шутили. Однажды вечером мы с отцом решили
порассуждать на тему: почему народ предпочитает городскую жизнь,
особенно молодёжь.
- Вот что такое комфортное жилье? – спросил отец и сам
ответил, – не надо топить печь зимой, в кранах холодная и
горячая вода, плита газовая или электрическая, тёплый сортир
и ванная. Но то, что за стенами шум, смрад, толчея и прочие
гадости в виде бескультурных соседей и вороватые продавцы…
- Погоди, погоди, – вмешалась мама, – а разве не комфорт, когда
рядом детский сад, школа, поликлиника, театр, музей?
- Оно, конечно, важно, – съехидничал отец, – когда музей рядом, а
школа напротив. А по мне лучше жизни, чем на природе, нет и
быть не может.
- Погодите спорить, лучше давайте прикинем, какой такой
городской комфорт мы можем и здесь организовать?
Во мне заговорил уже сложившийся тип мышления программиста, и я
продолжил свои мысли вслух:
- Вот если мы примем решение, что будем на первых порах делать
только то, что улучшает наш комфорт?
- Нас Николай Николаевич, за то что мы сюда насовсем приехали,
чудаками назвал, правда, он другое слово употребил, но сути не
меняет, – откликнулся отец, – правда потом пришёл и помощь
обещал оказать. А вы знаете сколько ему лет? 93 стукнуло. Он
ветеран финской и отечественной. Он помнит моих, с отцом он
даже дружил.
- И какую помощь он нам сможет оказать? Скорей ему Варина
помощь нужна.
- А вот посмотрим, – с хитрецой ответил отец.
- Так принимаем правило или как?
- Кто же будет против того, чтобы жизнь улучшилась? Только не
переборщить бы, – заявила мама.
- Если мы примем это правило, то какие, к примеру, будут наши
шаги? – спросила Варя.
- К примеру, ясно, что пока на веранде не постелили пол, надо
выкопать выгребную яму, подвести от колодца трубы,
смонтировать бойлер, сделать разводку, чтобы на кухне, в
ванной и туалете была вода. Это тот минимум, который до осени
надо успеть.
- Так туалет в доме будет? – спросила мать.
- Нет! Будете к Н.Н. бегать. У него, кстати, тёплый туалет, внук ему
подарил, называется биотуалет. Вы потом повыспрашивайте, как
он работает, может и вам понравится, – пошутил отец.
- Итак, первый пункт программы принимается, и мы с папой
начинаем с завтрашнего дня его осуществлять. Варваре
поручается поискать в интернете бойлер литров пока на 100-150,
но солидной фирмы. Мама должна дозвониться с телефона Н.Н.
до электросетей и выяснить, сколько нам положено иметь
установленной мощности, и чтобы они временное подключение
заменили постоянным. Как ещё линию не разворовали, ведь тут
постоянно живет Н.Н. с внуком непутевым, на другом конце тетя
Таня 89 лет, сестра Н.Н. и два алкаша, один из которых женского
пола. Вот и все население. Если мы и Павловы домочадцы здесь
будем, то по статистике население нашего пункта увеличится
почти в три раза! Вот вам и решение проблемы, о которой почти
четверть века твердит мой профессор. Надо бы ему о наших
новостях  рассказать. Может, ты, Варя, с ним поговоришь, пока я
ездить буду. Да ещё фаркоп надо поставить.
- Могу и я поговорить, но все ли я смогу ему объяснить, хотя ты
же  вечером можешь с ним и сам поговорить. Я же с
удовольствием с ним пообщаюсь.
- Интересно б было на него взглянуть, он же с сынком-то нашим
возится уже который год, а мы с отцом так ни разу ему спасибо
не сказали. Дай мне слово, что как вы тут все обустроите,
позовём его в гости.
Отец и Варя одобрительно закивали головами.
- Так и сделаем, – согласился я. На этом первое совещание
завершилось.
У Вари до выхода на работу оставалось две недели, а до
ухода в декретный чуть больше месяца. И мы уже знали, что
носит под сердцем моя любимая сына. Когда Пашка об этом узнал, то
сказал, что скоро футбольную команду свою будем иметь. До скоро
далеко, но спешить надо. Надо успеть с верандой и водой. Долго
спорили где туалет разместить, но когда отец спросил мать, как
подъехать к выгребной яме, все сразу согласились с его вариантом.
На той и другой работе дела шли хорошо. Никто меня не принуждал
появляться на работе, но зачастую приходилось приезжать, когда
интернет барахлил. Лесхозовская работа мне все больше нравилась.
Первую программу, которую я для них написал, это анализ
спутниковых снимков лесных кварталов в динамике. С помощью этой
работы удалось предотвратить безобразие в лесозаготовках. Меня тут
зауважали здорово. Вместо рыскания десятков лесников по делянкам,
программа указывала точные координаты несоответствия. А народ
стал заниматься уходом за лесами и посадками.
У Павла на основной работе дела шли тоже хорошо. Летом
было мало аварий, и они на своих машинах в пределах получаса
сбегались в кучу, и на аварийках выезжали на место аварии. Но вот
Н.Н. говорит, что зимой чуть ли не каждую неделю пропадает свет, и
был случай, когда смерч снес почти километр высотки, и света не
было целую неделю. Меня это обстоятельство поднапрягло. Раз уж мы взялись за сельский комфорт, то с электричеством так не должно быть. Пока не до этого, но мысль работала.
В участковой больнице Варваре определили фронт работ –11 деревень и хуторов с населением никем точно не подсчитанным. Оно постоянно менялось почти всегда в сторону убыли. Летом же многократно увеличивалось избалованной городской цивилизацией публикой. Радиус действия участковой Варвары составлял 17 км, внутри круга находилась и наша деревня, и первый вызов на дом исходил от тети Тани. Ее болезнь главная – одиночество и скука. Такой первый диагноз поставил мой любимый врач в первый день работы.
- Ты бы посмотрел на руки этой героической женщины. Чего они
только не переделали за ее длиннющую жизнь. Из всей
живности у неё только шесть курочек с красавцем петухом и
полуслепым песиком. Она же мне пяток яичек вручила, я не
могла отказаться, она бы точно обиделась, – произнесла Варвара
и мило улыбнулась.
- Так вы, мадам, трудовой путь со  взятки начали! – весело
откликнулся я, – далеко пойдёте, а сколько сегодня прошли?
Устала поди?
- Вызовов было три, машину не дали, я до хутора сходила, там
сердечник тяжелый, завтра буду хлопотать, чтобы его в
стационар поместили. У меня завтра приём, и ты меня к 8 часам,
пожалуйста, отвези.
- Я могу, – вмешался отец, – мне надо в хозяйственный ехать.
- На твоей колымаге, как на телеге, пыли наглотаетесь и
растрясешь Варю, – озаботилась мать.
- Так! Отец даёт мне список, что купить, и мы с доктором в семь
ноль ноль отбудем. Назад я ее тоже забираю, ты только, Варь,
минут за сорок мне звякни. А ты, батя, завершай стяжку, распорядился
я.
Накануне мама потребовала купить в Минске два суповых
контейнера и сумку с небольшими съемными емкостями для сухих
продуктов и хлеба. Потом они долго обсуждали меню, поспорили, но
так что приятно было наблюдать за молодой и пожилой. Они уже
притерлись  к друг другу. И ощущалась какая-то незримая их связь, будто вновь встретились старые подружки. Главным врачом больнички была задерганная вечными проблемами седая женщина. На мой вопрос, почему на выезд врача по деревням нет машины, ответ был таков:
- Почему нет? Вон она стоит с самой весны. Водитель с ней
намаялся и ушёл, а другого пока нет. Она, как сказал один умелец,
требует капитального ремонта, а денег пока на это нет. Через год она  по возрасту на списание идёт, вот начальство и тянет. А я должна у всех как нищая просить помочь. Скорая ещё на ходу, но тоже уже ломаться начала, хотя ей всего три года.
У меня мелькнула дерзкая мысль, и я сказал:
- Можно мы посмотрим, я механик, а отец хороший слесарь.
- Чего ж нет. Хуже наверно не будет?
- Мы разберёмся, и вам скажем, что можно сделать.
Объектом нашего внимания стал УАЗ–452, убитый. Весенне-осенней
распутицей и недобросовестным отношением. У двигателя надо
менять поршневую и везде ставить новые сальники. Для зимы такой
кузов тоже не пойдёт – надо утеплять и усиливать отопление.
- Отец! Я на практике участвовал в такой работе – сложнейшее
дело, микроны надо ловить, иначе ходить не будет!
- Не боги горшки обжигают! Посмотрим, какой ты инженер, а я
слесарь шестого разряда. Потом у меня дружок на
авторемонтном заводе по двигателям трудился.
И мы взялись, и у нас получилось при затратах в 1,5 тыс.
зелёных, включая цену по остаточной стоимости, начальница
постаралась. Но когда она увидела через месяц сверкающий свежей
краской изделие, приносившее ей головную боль, то тут же
предложила интересный вариант. По договору найма мне или отцу
предлагалось обслуживать два участка, один Варварин. Договор
заключили на один свой участок за небольшие деньги. Но нам не это
было важно. Об одном забыли, что Варьке в декрет скоро. Осень, зиму и начало весны отец через день возил другую врачиху, и наш
спасённый от утилизации вездеход не подводил. Правда, в бураны и
самую большую распутицу мы его не трогали. А вот на чем ездили через год, расскажу ниже.
У Ирки отношение со свекровью поначалу никак не
складывались, и все из-за Тимофея. Пашкина мать настаивала на
методах кормления, пеленания и прогулок на свежем воздухе, исходя
из своего опыта. Ира на все смотрела современно и научно
обоснованно.
- Это что ж такое, – возмущалась Софья Ивановна, – из-за этих
долбанных памперсов яички у пацана горячащие, какой мужик
из него вырастет?
- Не беспокойтесь, вырастет, – парировала Ирка и тащила сына с
глаз ворчащей бабки.
Павел не знал, что делать, понимая последствия. В дело вмешался дед, в честь которого был назван пацан.
- Софья Ивановна права, – заявил он, приехав посмотреть усадьбу
в деревне, – все эти новинки ещё проверять и проверять нужно.
Вы что, верите рекламе? Им бы только товар спихнуть. Ты,
доченька, доверься опыту бывалых. А вы, Софья Ивановна,
внушайте постепенно и с примерами. Насчёт хозяйства моего
внучка вы меня убедили. И насчет еды тоже! Зачем насильно
пихать. Голод не тетка, захочет, будет есть, и не за папу или
маму, а за себя.
Наконец, и я стал отцом сына, который начал с 3,550 кг, по этому
случаю красивые сережки с бриллиантами украсили Варины уши. Им
отвели светлую комнатку за русской печкой, где кроме люльки,
широкой кровати, шкафа, маленького столика ничего не было. Правда
в уголке появилась иконка, накануне ее родов, и сама Варя была
инициатором, что несколько меня удивило. А мама предупредила:
- Не вздумай противиться и смеяться. Ее душа этого потребовала!
Мы его покрестили и назвали в честь Вариного отца
Владимиром.
А Варька стала ещё краше, излучала свет и тепло – так я считал.
Так оно и было! Но была проблема, и она выяснилась сразу после
родов, у Вари не хватало молока, и парень наш недоедал с первых
дней, не говоря уж об отдаленных последствиях.
- Сынок! – обратилась ко мне мама, – не слушай никого. Ищи
хозяйство или ферму, где есть кобылы с жеребятами и за любые
деньги договаривайся, чтобы брать там от кобылы молоко.
Услышав эти слова, моя Варвара расплакалась вслед за сыном и
сказала:
- Мария Петровна права, я как медик точно знаю, что никакие
смеси не заменят моего молока и самым близким ему по составу
является ни коровье, ни козье, а именно кобылье молоко, – она
долгим призывным взглядом посмотрела на меня.
Уже рано утром я мчался в Смоленскую область к коннозаводчику, прихватив с собой два термоса и автомобильный холодильник. И совершал я эти поездки через день аж неполных три месяца до глубокой осени. Ирка таких проблем не имела, а ее лактация закончилась чуть раньше возникшей у нас проблемы. Однако,  Пашка и тут мне помог, когда фермер попросил посмотреть в наших  краях мощный понижающий трансформатор для оборудования
конюшен низковольтным напряжением. Павел не только добыл
трансформатор, но дал все необходимое для монтажа. С фермером не из-за молока и трансформатора, а по родству взглядов стали друзьями на долгие годы.
Мы с Павлом, как говорится, шли в решении проблем ухо в ухо.
Нас одинаково мучил вопрос зимовки в домах с малолетними
сыновьями. Он поначалу хотел поставить электрокотёл и избежать
использования дров. Но даже его заработок оказался недостаточным
для реализации этой идеи. В процессе обсуждения вариантов однажды заспорили даже о том, полезен ли режим постоянной смены
температуры в доме, при печном отоплении даже очень полезно,
особенно для детей.
- Вот скажи, мать, обращался отец, – часто я болел там разными
простудами?
- Ты еще скажи, что и выпивка полезна, – отвечала она.
- И выпивка полезна после баньки, и русскую печь ничем не
заменить, – отвечал он и добавлял, – и наши дети выросли
здоровыми,  а  все из-за того, что росли не в хрущевках, а в
деревянной хате.
А однажды в присутствии Павла и Иры он выдал еще один шедевр:
- Скажи, Паша, на твоей ТЭЦ отработанный пар в турбинах надо
охлаждать?
- Конечно, – отвечал тот.
- А как его охлаждают?
- В градирнях и теплоцентралях.
- Во! Это ж надо народу деньги платить за то, что своими
батареями охлаждают воду, а не наоборот драть шкуру с
жителей!
Как ни смешно, но инженер и техник не полезли в спор, не имея
достаточных аргументов.
- Так что как не крутите, но на эту зимовку будем заготавливать
дрова, и тут нам шибко может помочь Н.Н.
- Это как? – Чуть не хором откликнулись мы.
- Ему сельсовет выписал билет на заготовку на одной делянке, где
прошлой весной случился бурелом. Деловую древесину в этом
году вывезли, а береза и осина осталась. На нашу хату без
веранды надо не меньше 10-12 кубов, а на Пашкину хату в
полтора раза больше. Короче, как говорил светлой памяти мой
отец, хороший хозяин должен иметь запас дров на два сезона, а
еще лучше – на три.
Нужно заготовить и вывезти: Н.Н.– 20 кубов на два сезона;
Пашке –30-35 кубов; Нам – 24-30 кубов. Всего получается около 90
кубометра лучше березовых, но и осиновые тоже нужны. Если мы
объявим одну из ближайших недель ударной борьбой за дрова, то нам надо купить бензопилу, иметь пару топоров, а они есть, УАЗик на ходу, тележка отца на полтонны исправна. На отвозку поставим хирурга военного, а сами втроем займемся кряжевкой. Я прикинул, что за день мы вполне можем заготовить и вывезти по сухому проселку до 15-20 кубов. Сельсовет за помощь Н.Н. обещал сделать скидку, но не это важно, а то, что мы ветерану поможем в тепле жить. Тянуть с этим
делом никак нельзя, можем нарваться на непогоду и будем возить
кубометры еще и воды, а если сильно расквасит, то вообще придется
опять в город бежать. Все согласились с доводами отца кроме хирурга,   который  был еще в Бресте.
Из шести дней упорного труда, только последний ознаменовался
хорошей грозой, и вывозка едва не закончилась необходимостью
вызывать трактор. Пару раз отец отвлекался на перевозку врача на
моей машине. Колоть дрова перед ужином любил не только наш батюшка царь Николай, мой отец, но и я. Какое-то время спустя мы взирали на внушительную поленницу под навесом. Наш хирург попутно научился с пилой справляться, смышленым оказался. В лесу в обед нас кормила Ирина, приезжала с отцом и сынишкой. На повале осталось еще много леса, и директор мой предложил его забирать бесплатно, уже по первым заморозкам мы заготовили  четырехметровые бревна и вывезли их на нанятой с трактором телеге в расчете получить еще и доски, а остальное на дрова.
Одну предзимнюю проблему решили. Но как бы мы не
хорохорились, а необходимость заготавливать дрова отнести к разряду удовольствия никак нельзя, а в перспективе лет на 50 вперед хватит ли леса на всех и на все? И не варварство ли это – легкие планеты сжигать в печах? В наших краях газом не пахло, электричество по цене недоступно, и что-то надо придумывать. Свои мысли на сей счет я пока не озвучивал и пытался побольше узнать насчет одной системы отопления, иначе меня мои близкие, особенно отец, поднимут на смех за завирательный прожект. А пока из всех признаков комфортного городского жилья у нас отсутствовал один – централизованное отопление.   Беспокоила меня  забота о тепле в ежедневные в холода.
Конечно, мы не успели всерьез подготовить веранду и решили для ее
обогрева временно поставить пиролизную буржуйку, которая в самые
морозы сохраняла положительную температуру. Благодаря этому все
коммуникации сохранились и «ручеек» исправно подавал водичку в
туалет, ванную, в которой только умывались и брились, а мылись
поочередно то у нас, то у Павла в бане с вениками. Конечно, топка
печи дело хлопотное и небезопасное, и хотя я знал, что мама никогда
не закроет вьюшку раньше времени, но купил, а Павел смонтировал у
себя и у нас газоанализаторы, которые в случае опасности поднимали
шумиху.
Мой сын впервые принял участие в сельхозработах, сидя в коляске на краю делянки с картофелем, где его папа с лопатой в руках выворачивал картофельный куст, а мама в перчатках собирала клубни
в плетеную корзину. Безусловно, позорно инженеру села такую
технологию применять, но все дедовы прилады то ли были испорчены, то ли украдены. Но я дал себе слово, что уже к весне начну формировать парк машин, исключающий тяжелый ручной труд.
Хорошо еще, что родители успели засадить несколько грядок и этот небольшой  клочок под картофель, а если бы все 40 соток? Но что примечательно, собранной картошки нам хватило почти до следующего урожая и на посадку. Лука и чеснока, правда, после нового года своего не стало, зато морковка, свекла и прочая мелочь народились в избытке. Я, владея некоторыми агрономическими знаниями, понимал, что отдохнувшая землица дала такой обильный урожай. В дальнейшем такого не будет, если не удобрять плантацию. Но вот чем? Большой вопрос.
Моя супруга уже  хоть и не на полную смену, но начать работать. Ее желание очень приветствовала главная врачиха, пообещав нагружать кормящую мать только работой по вызову в ближайшие поселки. Не всегда так получалось, но обычно Варя с утра вместе с отцом посещали четырех-пять больных и к обеду уже были дома. Я видел, что жена очень воодушевилась этой работой и  постепенно в округе о ней стали говорить с восхищением, уважительно,  что мне было особо приятно, да и всем остальным тоже.
Ирина также каждый день каталась в Борисов и набиралась опыта
у старенького еврея-хирурга с золотыми руками. Их сын уже топал
своими ножками, а наш только пытался. Что касается Пашкиного
бизнеса, то тут целая история приключилась. Первый экземпляр
антирадара он поручил мне испытывать на главной трассе страны,
когда я мотался за молоком. Возле Орши славные  ГАИшники почти
регулярно кормились, ловя лихачей с помощью ручных радаров. Я
намеренно, включив Пашкину игрушку, превышал разрешенную
скорость и платил пару раз штрафы – прибор не  каждый раз выполнял свои  функции. Наконец, Пашка добился результата. Прибор полностью искажал результаты замера, и было смешно смотреть на   сержанта, который меня остановил за превышение, а на 
экране его радара значилась скорость в 220 км/час, тогда как я ехал под 90..
- Что за хрень, – возмущался он, – только что работал нормально!
- Я могу ехать? – скромно спросил я, едва сдерживая смех.
- Ехайте! – с досадой в голосе отозвался он, – и не нарушайте
скоростной режим!
Я уговорил автора прекратить производство этого изделия,
поскольку оно напрямую вело к большим неприятностям. Взамен он  стал выпускать очень маленький и надежный приборчик, который
реагировал на луч радара на дальних подступах к месту засады.
Количество изделий зависело от числа микросхем, уведенных с
завода, а спрос намного превышал предложение, и товар в основном
шел в Россию. Примерно год или полтора мой друг стриг
внушительную сумму, но появились конкуренты и плагиаторы, он
свернул производство и занялся сельским хозяйством, как и я, которое ни в какие времена не приносило прибыли, но мы решили доказать   обратное. Что получилось – разберемся ниже. Но если я на двух работах делал то, что не всякому под силу и получал около одной штуки зеленых в месяц, то Пашка вписался в рынок  с дефицитным товаром и имел примерно в пять-шесть раз больше. К тому же, затрат по усадьбе у него было на порядок меньше.
Общий баланс доходов был таков: в нашей семье из четырех
взрослых и одного ребенка – около 1,6 тыс дол/мес. В семье друга из
пяти человек взрослых и одного ребенка – около 1,9–2,2 тыс. дол/мес.
При таком доходе мы и они могли ничего не сеять и  не пахать,
а жить с прилавка, хватало бы и на гардероб не шикарный, но вполне
приличный. В городе бы пришлось жить немного поскромней, но в
полном достатке. Но вот ни мы молодые, ни наши пенсионеры
поездить по Европам и прочим местам вряд ли сможем. А оно нам
надо при наличии интернета? Так чего мы все это затеяли? И не зря
нас за чудаков считают, хотя дружески относятся, ведь мы привезли
им доктора и, по-видимому, хорошего.
По вечерам в субботу после бани, когда все вместе пили чай из
самовара, начиналась дискуссия.  Первым  тон задал я,
вспоминая, как с профессором обсуждал вопрос, почему крестьянский
труд обесценен.               
- Да разве только крестьянский? – спросил бывший подполковник
медицинской службы Тимофей Петрович, отец Иры, – я по
сравнению с гражданскими врачами получаю пенсию наполовину больше, но такой же отставник где-нибудь на западе
получает в три-пять раз больше!
- А какие гроши получает Лидка наша с мужем? – вмешался отец.
- Давайте проблему эту рассмотрим с другого конца. Кто получает
большие зарплаты или доходы? – спросил я.
- Я знаю кто! Чиновники, банкиры, некоторые бизнесмены,
силовики, артисты, спортсмены и посредники, которые лично
меня обдирали! – подытожил Павел.
- Ты, Паша, прямо в точку попал. Они ж ничего не производят, а
только потребляют, – опять вступил отец.
- Еще немного, и мы начнем выдвигать лозунги времен
революции, – остудил я накал,– к чему это привело известно.
Давайте попробуем поставить человека в центр и посмотрим,
что ему нужно. Первое. Ему каждый день нужно есть и
желательно качественную пищу. Значит, где-то на него должен
трудится крестьянин. Так? Потом нужно поддерживать его
здоровье, значит,  рядом должен быть врач. Так? Потом его надо
выучить, чтобы он принес потом пользу. Нужен учитель. Так? А
зачем все остальные? Чтобы организовать все это грамотно и
эффективно. Согласны?
- Получается, что у нас все повернуто наоборот? – спросила Ира.
- Там, где есть свобода выбора, а не просто свобода – что хочу, то
и ворочу, там нашли баланс, хоть и на  не совсем справедливых по
отношению к крестьянству, но приемлемых условиях
взаимодействия, – тут я вспомнил свои разговоры с
профессором. А теперь вопрос ребром! Чего это мы сюда
приехали, если и в городе нам жилось бы вполне комфортно?
- Тебе мозги в эту сторону заплел твой В.В., но я тебя
поддерживаю и рад, что  ты вернулся на родину, – заявил отец.
- И я согласна! – подала голос мама, наливая из самовара кипяток
в чашку.
- Давайте не забывать, что нас никто насильно сюда не тащил, а
то, что Вит с подачи профессора осознал и предложил нам в
корне поменять образ жизни, так это, на мой взгляд, правильно и
своевременно, – сказала Варя и продолжила,– мне нужно одно,
чтобы меня любили и уважали и в семье, и на работе, чтобы мой
сын рос здоровым, а я и так вас всех полюбила и благодарю
Бога, что мы тут!
- Так и мне того же нужно, – отозвалась Ирина.
- А нам-то что нужно! Дожить в достатке, при внуках, и чтобы мы
все были здоровы и поддерживали друг друга. Надо иногда и
поругаться. Но главное – доказать, что и на нашей не совсем
плодородной землице можно жить в достатке и комфортней, чем
в городе, – опять выдал отец.
- Насчет поругаться, это правильно подмечено. Вот я хочу
спросить, какого хрена вы, дамы, не выключили пакетник, хотя
там аршинными буквами написано объявление «Уходя, выключи
свет!» – обратился Пашка к женщинам.
- Ну, поругай меня, зятек, я последней уходила.
- Да ладно, Нина Ивановна, я пошутил, а если серьезно, то наше
Решение, безусловно, верное. Смотрите, что надвигается. Вот
взять меня: на ТЭЦ, где я работал, уже моей и с десяток других
должностей нет – людей заменил компьютер. Так будет везде и с
нарастающей скоростью. Куда деваться народу? Спасибо
Виталию за его одержимость и за Иру. Если бы не он и Варька, то
как бы я с ней познакомился?
- Дипломат ты, однако, Пашка, но и молодец все же. Такое
придумать не  всякому дано!  Я про твои приборы!
На повестке дня стоял вполне прозаичный вопрос. После уборки
картофеля и огорода (у Пашки в этом году участок не возделывался)
надо было провести зяблевую вспашку у нас и профрезеровать у них.
Мы долго перебирали всякие варианты создания парка машин под
наши нужды и по моему настоянию остановились на 20–сильном
тракторе,  который выпускался в Бобруйске. Он был с приличной
кабиной, но агрегаты мы собирали в двух республиках. В результате
мы механизировали все или почти все приемы обработки почвы,
посадку и выкопку клубней, косьбу, перевозки и даже получение
электроэнергии в случае аварийного отключения. Нам предстояло
работать почти с гектаром земли, не считая перевозок. Но по времени
мы вполне вписывались в оптимальные сроки. Управлять трактором
научились все, кроме пенсионерок. А я мечтал о том времени, когда
научу сына на нем ездить, но до этого еще далеко. Обошлось
приобретение техники в круглую сумму, и Павел открыл свою
кубышку, а я стал ему должен чуть меньше 8-ми тыс. зеленых. Зато
теперь тяжелый физический труд остался только при заготовке, вернее трелевке дров. Еще не выпал снег, но по утрам крепко подмораживало.
Варя с сыном в коляске гуляла в саду и вдруг кричит мне:
- Вит! Скорей сюда!
Я прибежал и увидел под яблоней небольшую собаку черного
цвета с коричневыми подпалинами. Она лежала и поскуливала. На
животе у нее была здоровая рана и даже были видны кишки. Я
сдернул с себя куртку, уложил животное на нее, отнес домой и сразу
же позвонил Тимофею Петровичу. Они быстро с Ирой пришли и
впервые в жизни отец и дочь оперировали вместе.
Провозились они часа два и после того, как наложили швы, Ира
сказала:
- Кишечник не поврежден, так что есть шанс, что выживет.
- Скорей всего кабан ее так ранил, на ней ошейник, значит,  домашний, но почему она оказалась в вашем саду? Может, отыщется
хозяин, – сказал Т.П.    
Пес пролежал до вечера. Варя периодически прикладывала
ладонь к его носу и говорила, что температура держится, хотя они с
Ирой ему какие-то таблетки засовывали в рот. Вечером пес, а это
оказалась сука, привстала и попила воды из мисочки, что мама ей
поставила, и опять улеглась на подстилку. Варя по интернету
выяснила породу собаки. Оказалось, что  это  ягдтерьер и,
судя по зубам, довольно молодой. Пословица, гласящая, что все быстро зарастает как на собаке, подтвердилась. В конце недели псина уже ела, просилась на двор по нужде и признала своей хозяйкой Варю. Но сына, который уже бегал по комнатам, сторонилась. Мы ее стали называть Найдой, и она уже откликалась. Собака знала многие
команды и вела себя культурно. Прошло примерно полмесяца, как к
усадьбе подкатил крутой джип и оттуда вывалился жирный тип. Отец
его встретил, а тот заявил, что ищет свою собаку, и как ему сказали,
она здесь.
- Да, собака здесь, но я сейчас позову сноху, и вы с ней
разговаривайте, она ее выхаживала.
Из дома вышла Варя в сопровождении Найды, и вдруг собака
ощетинилась и кинулась с лаем на прихожего, намереваясь вцепиться
в жирную ляжку пришельца. Варя осадила ее командой «назад!», и
пес послушался.
- Ах ты, тварь, на хозяина вздумала кидаться, пристрелю
паскуду!– крикнул этот тип и рванулся к машине.
- Варя, уйди в дом и Найду уведи, а я с этим типом поговорю.
Говорил он исключительно матом, но его быстро поняли и
уехали. Так у нас на правах члена семьи поселилось чудное создание,
о котором можно много говорить, но пусть лучше это сделает хозяйка.
Одно скажу: это как же надо издеваться над преданным другом, чтобы
он тебя так возненавидел. У людей это встречается гораздо чаще.
Случайно образовавшаяся хозяйка собаки два вечера подряд колдовала с тряпками, нитками и создала комбинезон. Так она хотела защитить голое после операции пузо  Найды от холода. Та, понимая видимо, намерения своей хозяйки, не противилась. И теперь утренние
прогулки нашего сына с бабушкой, а вечерние с матерью
возглавлялись нашим сторожем. Она ко всем относилась ровно,
побаивалась двух хирургов, а Варвару обожала, провожая ее на работу и с веселым лаем встречая. У меня ещё будет повод не раз к ней вернуться.
Очень длительной, почти на всю зиму, была дискуссия, с чего
начинать строить производство продукции. Мы впервые попробовали
устроить онлайн конференцию с В.В., и у нас все получилось.
Поначалу мои слегка смущались, скованно себя вели, но профессор
всех рассмешил веселым анекдотом про чукчу-предсказателя погоды.
И на погоде мы и застряли. Ясно, что прогноз, а главное, его
сбываемость,  для села играет определяющую роль. К капризам
природы селяне научились неплохо приспосабливаться, но все
сводится к сохранению или избавлению от влаги и набору культур под
предстоящую вегетацию. Принцип не класть яйца в одну корзину
нужно помнить всегда. Об этом нам напомнил В.В. и ещё посоветовал
определиться с конечной целью и разобраться, что такое
потребительская корзина и продовольственная. Варя не удержалась и
показала ему собаку нашу. Он подтвердил, что это действительно
ягдтерьер и, похоже, чистых кровей. У него такая собака была, когда он ещё охотился.
- Эта порода уникальна тем, что универсальна и абсолютно
бесстрашна.
- Она ещё не раз вас удивит своими проделками, – рассмеявшись,
сказал он.
Итак, стали разбираться сначала с продуктовой корзиной и
убедились, что в ближайший год без магазина не обойдёмся. Но
порадовал тот факт, что наши посадки могут нас с лихвой обеспечить
овощами, фруктами и картошкой.  Пенсионеры  увлеклись
расчётами, чего и сколько сажать и сеять, чтобы не испытывать
недостаток в тех продуктах, которые вызревают в наших краях. Но
из-за отсутствия мяса и молока собственного производства никакой
баланс не получался. А именно эти продукты по стоимости тянули
больше всех остальных. Мало того, так наш главный аргумент
питаться качественной продукцией тоже повисал, если мы не знали,
какого качества нам продают продукты. Напичканы ли они химией
или какой другой заразой – пойди, разберись. Я ещё не забыл азов
агрономии и понимал, что переход на экологически чистую
продукцию чреват не только потерей урожая, но и дополнительными
затратами. Отец никак не мог понять, почему навоз нельзя вносить в
почву. Испокон веков так делали, а тут нельзя. Мне ещё давно В.В.
объяснял, что при внесении органики в почву происходит круговорот
семян сорных растений, а на борьбу с ними едва ли не половина
ресурсов средств и времени уходит. Когда речь зашла про компосты и
сидериты, мой коренной селянин воскликнул:
- Так это ж и дураку понятно, что перегноем надо удобрять, а не
свежим говном!
- Но у нас нет ни того, ни другого. Молоко, хлеб и мясо таскаем
из города. Привыкли уже к бананам и прочей экзотике, а свои
яблоки, груши, вишня уже и не так хороши, – напомнил я.
- Но, вообще-то, это безобразие иметь свою русскую печь, а хлеб
есть магазинный, – заявил отец, – моя то - городская дама, а
Пашкина-то мать деревенских кровей, она должна уметь.
Спросили. Оказалось, что умела, но боится начинать. Общими
усилиями заставили, и у неё все получилось. Теперь хлеб свой, да
какой! Тут надо сделать оговорку. Между нашими семьями сложились
очень тёплые, дружеские отношения, но мы на берегу договорились,
что бесплатно друг другу будем давать все, что попросят, но с
обязательной отдачей. А если не можешь вернуть – заплати. Поэтому
за каравай хлеба мы платили по заранее обоснованной и
согласованной цене. За вспашку их участка платили мне, пока они
сами не научились работать на тракторе. Поначалу такие отношения
никак не укладывались в голове, но постепенно мы привыкли, что так
и должно быть. Ещё раз повторю: «Дружба дружбой, а табачок врозь».
Вскоре выяснилось, что по нормам питания и при средней, а не той,
которая была осенью, урожайности, нам достаточно засаживать не
больше 8–10 соток. А что делать с остальной землей? Конечно,
возникает соблазн вырастить те плоды, которые долго хранятся,
а их сбыт в двух ближайших городах обеспечен. Но в том-то и весь
фокус, «картошка-маркошка» стоит на порядок ниже, чем свежий
помидор или огурец. У нас пока не было цели заработать на этой
продукции. К тому же огород требует много нудного женского труда.
Поэтому по рекомендации специалиста, т.е. моей, остающиеся не у дел участки запланировали засеять бобовыми и злаковыми, разработав севооборот. Наша городского образа жизни публика постепенно прониклась пониманием, что сельское хозяйство тоже требует больших знаний. Как-то вечером за чаем отец говорит:
- Прикинь, сынок, что бы было, если бы не было ваших зарплат и
наших пенсий, вот сейчас в наши дни, не побежали бы мы опять
в город?
- Сложный вопрос, отец! – ответил я, – основной массе
крестьянства бежать было некуда. Прожить можно и без мяса,
без молока, но …
И тут я задумался: может же так случиться, что не будет заработка
никакого? Может! Значит надо строить натуральное хозяйство, как
раньше и делалось. А можно ли его построить высокоприбыльным,
чтобы быть независимым от всех возможных обстоятельств? Но
развитый мир показал, что можно так хозяйствовать. И мы стали
думать, как без серьезных ошибок прийти к такому хозяйствованию.
Еще одно обстоятельство подтолкнуло к таким размышлениям. Наш
сынуля уже вовсю бегал по двору, правда, всегда под присмотром
взрослых и Найды, но был один объект, который вызывал опасение,
поскольку находился в аварийном состоянии. Мы его с отцом
обследовали и поняли, что это когда-то был ледник. Отец утверждал,
что в его бытность про этот ледник никто не вспоминал. Расчистив
остатки крыши, мы обнаружили кладку из булыжников на известковом
растворе, размер помещения глубиной около 3-х метров составлял
3х2. На одном камне была дата «1845». Значит ему больше 160 лет, а
сколько тогда ж нашей деревеньке лет? Позорно, и прежде всего мне,
не знать дальше деда свои корни. По поводу ледника мнение
разделилось. Женщины сказали, что это пережиток старины, а отец
уперся и заявил, что он его восстановит, хотя бы в память об отце и
матери, и с моей помощью восстановил. Как только на озере лед стал
толщиной чуть больше 30 см, мы нарезали тонны две, привезли,
свалили в ледник и накрыли слоем соломы.. Повесив на массивную
дверь амбарный замок, отец сказал:
- Теперь до весны подождем, и если получится, то утрем
нос кое-кому.
А я решил поискать сведения об этих краях. Может наша деревня и с 
Наполеоном сражалась?
Надвигалась зима, и у меня из головы не уходила мысль о
ненадежности электроснабжения. В хате тепло будет обеспечено, на
веранде тоже трубы целы будут, но в случае отключения останемся без горячей воды. И холодильники, а их у нас два, перестанут работать.  Тогда, ни      
стиральная машина, ни чайники всякие ничем не помогут. Простейшее
решение – бензогенератор. Так мы с Пашкой и поступили, приобретя
полуторакиловаттные бензиновые генераторы. При наших доходах
терпимо. Но мысль не покидала меня насчёт возобновляемых
источников энергии. И тут подоспел вариант. Я говорил, что
участвовал в проектировании АЗС с солнечными батареями
аварийного электроснабжения. Наше руководство тогда посчитало, что такие станции будут востребованы, и прикупило у китайцев пару
сотен солнечных панелей впрок, но ошиблось. Большие нефтяные
начальники плевали на неудобства автомобилистов, им даже выгодно, когда эти самые автомобилисты накручивают десятки лишних км  в поисках заправки. Короче, нам с Пашкой по дешевке досталось 60 панелей по 150 ватт мощности каждая. Павел взял 40, я 20. Почему так? Я ему по большому секрету рассказал о своей мечте, которую привёз из Канады. Он загорелся и взял панелей в два раза больше. На мою веранду спокойно помещалось 20 штук. Отец с энтузиазмом подключился к реализации проекта, но пошёл дальше и предложил простенький и надежный механизм поворота панелей, сварив для них раму. Для Павла он их сделал две. А Павел обещал подобрать надежные контроллеры  (осуществляют зарядку аккумуляторов от источника энергии) и инверторы (преобразователи напряжения).
Купили мы и щелочные аккумуляторы. Опыт у меня уже был по всем
этим делам. Что я заметил! Как только ты начинаешь чем-то
заниматься новым, то к тебе плывет информация из разных мест и
иногда очень полезная. Завскладом лесничества, у которого я получал
профиль, купленный для тех рам для панелей, мне говорит:
- Попроси нашего начальника пусть он тебе продаст ветряк,
который год валяется, и никто его не собирается монтировать.
Он показал документы на него, и оказалось, что это
четырехкиловаттный агрегат Астраханского производства в комплекте с шести метровой мачтой и вендрозным механизмом. Скидки мне не
дали, но продать разрешили. Мы с отцом все забросили и за четыре
дня смонтировали его в самом дальнем углу участка. Павел
смонтировал временный пульт.
- Милые дамы! – обратился я к матери и жене, – отныне просим
вас включать стиральную машину и пылесос вот в эту разметку
только тогда, когда крутятся лопасти ветряка. Используя
энергию ветра для своих нужд, вы становитесь участниками
мирового движения по сбережению невозобновляемых
ресурсов!
Женщины отнеслись с пониманием и вскоре привыкли к такой
процедуре. Мы с отцом успели до холодов поставить кубовый бак в
бывший коровник, приспособив его под стоянку трактора. В бак
вмонтировали ТЭН и нагревали воду в баке от ветряка, что позволило
без проблем заводить трактор в любой мороз. На этом до весны ничего не предпринимали. Но вот с первыми буранами пришли и отключения электричества. Павел сутками не появлялся дома, мотаясь со своей бригадой по авариям. И Иру, которая вышла на работу, пришлось возить мне. Наш ветряк, конечно, выручал, но отсутствие коммутации не позволяло полноценно его использовать, а главное, мы пока не могли накапливать энергию впрок. Только поздней весной Павел довёл до ума контроллеры, и неудобства из-за недостатка электроэнергии  свелись к минимуму.
Когда сильно завьюжило, уже и УАЗ был бессилен. Несколько
раз пробовали на тракторе к больному прорваться. В низине и он был
иногда бессилен. Пришлось и тут задуматься, вернее, определиться с
выбором варианта. А вариантов настоящих вездеходов понапридумали рыбаки и охотники. Я отцу показал на компьютере несколько картинок, и он тут же предложил свой драндулет поставить на резину.
Провозились мы изрядно, но к следующей осени имели машину,
которая даже на воде держалась. Ни снег глубокий, ни грязь
непролазная ей были нипочём. Правда, скорость небольшая. Зато
плавность хода идеальная. Вот такими бы агрегатами сколько жизней
спасли, особенно новорожденных, если бы о селянах по-настоящему
заботились. Как-то вечером Варя показывает мне листок бумаги, где от руки написаны фамилии и адреса семи человек.
- Вит! Эти люди с моего участка. Им надо бы как-то помочь. У
всех по разным причинам нет родственников, они настолько
немощны, что ни огород не садят, ни скотину никакую не
держат. А пенсии мизерные. Местная администрация как может
помогает, но они сами как церковные крысы бедны. Давайте
подумаем?
В субботу за общим сбором обсудили ситуацию.
- Что им больше всего нужно? – спросил Тимофей Петрович.
- Много денег у них уходит на лекарства, и они экономят на еде,
почти не покупают фрукты – отозвалась Варя.
- Ты, Варвара, прикинь, какие лекарства в первую очередь нужны
и сколько. Если в сумме это потянет долларов 100–150 в
месяц–полтора, то я готов стать спонсором этих несчастных
стариков, – заявил Павел.
После этих слов, держа на руках сына, Ирина молча приобняла мужа,
и так они одним клубком сидели минуты две.
- Так и нам можно скинуться и передавать небольшие наборы с
витаминами. Не обеднеем, однако? – произнёс мой отец.
На том и остановились. Руководить процессом вызвалась мать
Ирины, а отец мой отвечал за доставку, причём под видом
гуманитарной помощи от серьезной организации с
незапоминающимся названием. Но и в обратную сторону спонсорство
процветало. Наша участковая команда в неделю иногда имела до
двух-трёх десятков яиц вознаграждения за оказанную медицинскую
помощь. Другие продукты мама им категорически запрещала брать.
Она же честно делила полученное пополам и отдавала в семью
Павла. Наша спонсорская акция длилась всю зиму и весну. Но
потом пошли жалобы с соседних территорий, и пришлось
продуктовые наборы прекратить поставлять, а лекарства Павел
оплачивал, пока его бизнес жил, но жил он недолго.
Ранней весной мы смонтировали солнечные панели и всю
коммутацию, объединяющую в один комплекс ветряк, батареи и
аккумуляторы. Тут главным был Павел, я помогал. В результате у нас
установленная мощность возобновляемой энергии составила 7,4 кВт.
Павел ждал ветряк из Китая мощностью 3кВт, и тогда в сумме
получит 9,5 кВт (солнечных панелей у него в два раза больше).
Приближался момент истины. То, что вложенные средства в это
хозяйство окупятся не скоро и вообще окупятся ли, нам было ясно. Но
система должна гарантированно выдавать столько энергии, сколько
потребуется в периоды отсутствия централизованной ее поставки. Мы
стали имитировать аварийное отключение и смотреть, насколько
хватает емкости аккумуляторов при разрядке до 30%. При этом
просили женщин не экономить энергию. Вывод оказался
оптимистичным. Весной при ярком солнце и частых ветрах
возобновляемая энергия полностью покрывала потребность. Но вот
зимой солнце дает мало света, а ветер в морозные дни почти всегда
отсутствует, что будет? Пока не раскрывая секрета, чтобы не сглазить, скажу, что нам нужно иметь гарантированно и непрерывно, что бы не произошло, не менее 2-х кВт энергии на длительность, превышающую самое длинное по времени отключение энергии. Имитация показала, что такой запас примерно составил 11 суток у меня и 14 у Павла.
Значит, овчинка стоила выделки!
Теперь немного о сыновьях. Пашкин старше на 8 месяцев, но
они очень хорошо дружат, у них общий интерес – игра с мячиком и
ягдтерьером. А когда они перемещаются в Павлову усадьбу, то там их
занимает Чубайс – рыжий кот, прибывший прямо из Бреста. Мы
одинаково относимся к их воспитанию. Не жалеем денег на игрушки и
конструкторы, но строго ограничиваем сидение у телевизора. С
недавних пор наш стал больше склоняться к технике, что меня не
могло не радовать. Варя очень часто говорит сыну:
- А что это там папа делает?
И сын несется ко мне и смотрит, а потом бежит к ней и докладывает.
- Ему может нужно помочь?– ласково спрашивает она.
Тут я включаюсь в игру и поручаю ему посильную для него работу.
Мудрость моей жены, конечно, принесет свои плоды. Но матерей и
бабок мучает вопрос их питания. Никаких особых отдельных блюд им
не готовится, но то, что покупается, вызывает тревогу. Давно я уже не
вожу молоко от кобыл.
- Вы посмотрите, – однажды говорит Нина Ивановна, мать Иры –
молоко в пакетах не киснет неделями! Это что туда напихали,
спрашивается? Может вам родителям надо задуматься и найти
способ кормить ребят хотя бы молоком натуральным?
Мы все задумались и на очередных посиделках после бани  стали
обсуждать вопрос приобретения хотя бы козы! Почему козы? А
потому, что у Софьи Ивановны, матери Павла, в юности был опыт
общения с этими животными.
- Бывают такие строптивые и вредные, что спасу нет, – начала
она, – но молоко от них и вкусное, и целебное, а коза всеядная,
ест все подряд. Но может и бодануть!
- Вы их доили? И сколько они молока дают? – Спросила Ира.
- Конечно! Та коза нам досталась от соседей немцев, которые в
Германию уезжали. Они нам ее подарили! Потом в письмах все
спрашивали, как там их Марта. Она после окота была и давала в
день 5-6 литров. Но она уже староватая была.
- Так такого удоя не только пацанам хватит, но всем нам, –
заявила мама.
- Я лично козье молоко пить не буду! – заявил отец. Его
поддержали Павел и хирург.
- Тогда и на сыр излишки можно пустить! – парировала Галина
Васильевна.
Решили так. Ира в сети подыщет всю информацию по этому
вопросу, тем более, что женщина, которую она недавно оперировала,
предлагала попробовать козьего сыра. Между тем, я помог Варваре
завести электронную картотеку ее участка на каждого жителя,
его возраста и болезней. И по мере обращений или посещений она пополняла
картотеку уже чисто медицинскими сведениями. Она и в
компьютерных делах оказалась отличницей. Вскоре она нас всех
удивила следующим заявлением:
- Я купила козу!
- И где она? – почти хором отозвались мы, и только отец хитро
улыбался. Эта парочка явно была в сговоре.
- Одна многодетная семья давно держит коз, их там около 20
разного возраста во главе с вонючим козлом. Мы у них
поинтересовались насчет молока, а хозяйка предложила
молодую козочку, которая недавно окотилась. А в соседней
деревне поселилась любопытная пара из России. Оба отсидели
по 8 лет за участие в убийстве. Но там трудно понять, что к
чему. Одно точно – эти ребята вместе жили где-то на Урале. Им
тут колхоз дал жилье, она на ферме работала, но недавно дочь
родила. Парень на тракторе работает. Я ей предложила взять эту
козу с условием, что мы будем получать половину удоя
бесплатно в счет погашения стоимости козы. Животное уже у
них. Так что, Ирка, не парься больше на эту тему.
- Со следующей недели можем получать молоко хоть каждый
день.
 - До того села отсюда 17 верст, вмешался отец, – и если наш
маршрут по вызовам будет проходить близко, то мы будем  сами забирать,
  - Сколько же стоит коза? – спросила мама.
- Это наш секрет! Но к моей месячной зарплате Иван Иванович
кое-что добавил,– весело отозвалась Варвара.
Обсудив ситуацию, все согласились, что затея разумная и
решающая важную задачу  по сохранению  здоровья ребят. И
действительно, две семьи стали в среднем в день получать по 1,5-2
литра молока почти шесть месяцев подряд. В перерыве между
лактацией нашей козочки, молоко по литру нам давала владелица
козлиного стада. Ребята привыкли к нему, да и  взрослые, те, кто поначалу противились, сменили гнев на милость. При явной пользе этого
проекта мы еще морально не были готовы к созданию собственного
производства этого прекрасного продукта. Такой же прием по добыче
качественных мясных продуктов на постоянной основе решать не
удавалось, хотя иногда к нам на стол попадала и курятина, и свинина
от пациентов моей супруги. Занимался этим Иван Иванович и правило
у него было такое – платить на 10-15% больше рыночной стоимости.
В конце зимы случилось событие, которое каждый день о себе
напоминает, и так будет всегда. Однажды ночью мне показалось, что
Варя всхлипывает. Я ее обнял и при поцелуе обнаружил слезы.
- Ты че, Варь?– испуганно спросил я.
- Дай мне слово, Вит, что на то, что я тебе расскажу, ты мне
ответишь не сразу, а подумаешь и утром ответишь.
Так как?
   Я не на шутку испугался. В голове носились жуткие мысли, и
я произнес: «Хорошо!».
- Третьего дня мне из моего «дома», куда я изредка заезжаю,
сообщили, что к ним привезли трехлетнюю девочку, у которой в
автомобильной катастрофе погибли родители. Я их хорошо
знала, и Ира тоже знала. Они поженились еще в институте, –
тихо произнесла она и в плаче уткнулась в подушку.
Я понимал сразу, о чем может идти речь, как и понимал, что сам
должен это сделать ради любви к своей жене, которая сполна хлебнула
детдомовской действительности, и кинувшись на спасение от нее
дочери своих друзей. Остаток ночи я промучился в размышлениях, но
под утро пришел к выводу, что и сам бы так поступил, случись такое.
Уже садясь в наш знаменитый вездеход, моя красавица посмотрела на меня, улыбнулась и произнесла:
- Спасибо любимый! А вот тебе еще подарок – я беременна, но
пока не знаю, кого нам Бог послал, поцелуй меня. До вечера
никому не сообщай нашего решения. Сегодня у нас четыре
вызова, и все в разных деревнях, но Иван Иванович не рискнул
на машине ехать. До вечера, дорогой!
Я ошалело смотрел им вслед, и меня наполняла и радость, и
тревога – что будет, как наш сынуля воспримет сестренку, как она к 
нему отнесется, что скажут родители и соседи наши хорошие? Но
радости на душе было больше – мечта иметь много детей
неожиданным образом стала быстро сбываться. Прокормить эту ораву
с нашими доходами можно. Это не  вызывает сомнений, но вот вырастить и в жизнь отправить – совсем другое дело. До вечера ничем толковым я заняться не мог, хотя с сыном мы пытались собрать кран для подъема и погрузки мотоцикла на грузовик. Мы так увлеклись, что я незаметно заснул в обнимку с сыном и Найдой. Она-то нас и разбудила, с лаем кинувшись встречать свою хозяйку.
- Вит, я не удержалась и все рассказала И.И., – с порога шепотом
сообщила Варя.
- Мой отец, уверен, поддержал тебя! Или я ошибаюсь?
- Да, он близко к сердцу принял судьбу этой девочки. Знаешь, ее
зовут Лионжелой! Нам предстоит кучу бумаг подготовить и
доказать, что в нашей семье ей дадут всё: и любовь и заботу, –
она опять прослезилась, но быстро взяла себя в руки, – мы с
тобой берем на себя такую же ответственность, как к нашему
сыну, и обратного хода не будет ни при каких обстоятельствах.
Ты согласен?
- Нам осталось маму и сына известить. Вот увидишь, и мама
одобрит, а сынуля так и рад, наверное, будет. Так когда за Лилей
поедем?
- Я сегодня туда звонила, и заведующая обещала ускорить все
согласования. Давай сегодня по электронке пошлем в опеку
заявление, и справки нужны о наших условиях жизни и
здоровья, но это я подготовлю, а ты в сельсовете получишь
подписи и печати.
Маме Варя за ужином сообщила о беременности, а я чуть
спустя, когда эмоции улеглись, сказал о нашем решении. Мама не
знала, что ответить и обратилась к мужу:
- Ты, Иван, что молчишь? Тебя это не касается?
- Еще как касается! – ответил он, – предлагаю за это их решение
выпить и утвердить!
- Я подозреваю, что ты об этом раньше меня узнал!
Тут и И.И., и Варя рассмеялись и признались. Мудрая и отзывчивая на
неприятности других, моя мама, тоже немного поплакала, потом еще в
обнимку с Варварой. Но когда заплакал, глядя на них, наш сын, пес
всех их облаял и попросился на улицу, где разыгралась вьюга. Ветряк
во всю трудился, нагревая бак с водой и подзаряжая аккумуляторы.
Недавно мы смонтировали освещение участка, а на очереди была
постановка видеокамер, но их, как и ветряк для Павла, все не
прислали китайцы. Начался этап создания «умного дома», о чем все
чаще стали обсуждать на просторах интернета.
Настало время посвятить отца в нашу с Павлом задумку. К
концу зимы мы израсходовали около 12 кубов дров, правда, на баню
ушло прилично, но мы ее топили через неделю. У Павла расход
оказался еще большим. Наши жилища по комфорту ни в чем не
уступали городским квартирам. Единственно – топка печей требовала
и усилий, и времени, и настала пора решить эту проблему. Почему
отца нужно было посвящать в наш проект в первую очередь? А
потому, что в его реализации ему отводилась роль первой скрипки.
Кстати, о скрипках. Теперь с переездом в село мы не забыли про
театры и обязательно раз в две недели, а иногда и чаще, оставляя
дежурных, ехали в столицу. Что интересно, и у нас, и у них старшее
поколение тоже увлеклось культурной программой. Координатором и
организатором наших походов стала Нина Ивановна.
- Отец! Нам на следующую зиму дров хватит или опять будем
заготавливать? – Спросил я как-то вечером.
- Хватит, но запас карман не тянет. И для Н.Н. все равно надо в лес
ехать, – ответил он.
- А можно и без дров обойтись, – вроде как нейтрально заметил я.
- Может твоим ветряком и солнцем топиться будем или газ нам
ведут? – Иронично отозвался отец.
- Можно отапливаться теплом земли!
- Что? Ты случайно не охренел, сынок? Как это так, теплом земли
зимой?
В течение часа я ему на компьютере показывал картинки, схемы.
Объяснял принцип работы теплового насоса – основы системы. Отец
был поражен этой информацией, и мы с ним расстались далеко за полночь.
- Ты ведь у нас умеешь работать на экскаваторе, – в завершение
беседы сказал я, – тебе и карты в руки. Мне в лесничестве дают
полукубовый на «Беларуси», и мы должны успеть подготовить
площадь под закладку труб.
- Я все понял! Вот чего ты пекся насчет надежного
электроснабжения! Тебе важно, чтобы тепловой насос не
остался без тока! Вы давайте с Павлом готовьте расчеты и
комплектацию, чтобы до весны все было готово, а монтаж будем
делать все вместе. Опыт кое-никакой у нас уже есть. Вот уж
удивим, так удивим! Нас и так чудаковатыми считают в округе, а
тут еще одно чудо, да какое! Дармовое тепло под ногами! Если
честно, сынок, есть у меня сомнение, но я тебе верю. Ждем,
когда подсохнет и вперед! Профессор-то твой про эту авантюру
знает? Он-то что думает?
- Так он меня и надоумил в Канаде присмотреться. Вот я и
присмотрелся.
Он ушел в свою комнату, а я, чтобы не тревожить Варю и сына,
покемарил на тахте. Утром за завтраком мама спросила, уже
посвященная отцом в тему:
- Это, правда, возможно такое, сынок?
- Правда, мама. Я своими глазами в Канаде видел дома с таким
отоплением. А там климат не чета нашему, сибирский климат
там.
- Так почему у нас такого не делают? Это ж так здорово, хотя
честно, я не верю, что так можно, пока своими глазами не
увижу. Вы же весь двор перековыряете, а вдруг не получится?
- Помнишь, мы как-то рассуждали насчет комфорта в сельском
доме. Мы ж его создали так? Кроме отопления. Если его сделаем, то выполним обещание, и не надо никому ничего
доказывать, для меня главное, чтобы вам хозяйкам дома и детям
было удобно и комфортно. А уж будут у нас последователи или
нет, жизнь покажет. Но мы чудаки!
На очередных посиделках мы с Варей озвучили наше решение
насчет Лили и роста потомства. Ирина об этом уже знала, а все
остальные четверо, слегка удивившись, одобрили наше решение.
- Так это ж хорошо, что рядом будет расти невеста для нашего
Тимофея! – Пошутил Павел.
- Так и вы бы постарались насчет невесты для нашего внука! –
откликнулась мама. Все дружно рассмеялись.
Затем уже все интересовались этой затеей с теплом земли. Но
главный спор затеялся – как полученное тепло использовать. В
Канаде, как я видел, использовали три способа: через обогреваемые
полы, через обычные радиаторы и через теплообменники теплым
воздухом через дюзы под окнами, что мне больше всего понравилось.
Для наших хат с деревянными полами с минимальными затратами
подходил средний вариант, как в городских квартирах. Сошлись на
том, что с реализацией этого проекта избежать прозвища чудаков и
странных личностей не удастся, но это нас мало тревожило.
Приближался день, когда надо было забирать Лилю. Варя
попросила из этой акции не устраивать шоу, как привыкло
руководство всех контор.
- Самым страшным для нас были дни, когда расфуфыренные тети
и дяди приходили, выдергивали из десятка сирот одного
счастливца и, произнеся какие-то слова, удалялись. Вит! Я не
поеду с тобой за Лилей, а ты постарайся оформить передачу как
можно скромнее. И не забудь: всем деткам до 16 лет передать
пакетики со сладостями. Тебе их Ирина передаст в Борисове.
Если ты хочешь, она может пойти с тобой, если не вызовут ее на
какую-нибудь срочную операцию. В три с половиной года
ребенок уже понимает, что случилось с родителями, и нам
нельзя этого от Лили скрывать. Только со временем она сможет
нас принять как мать и отца, а может и не принять. Это зависит
и от нас, и от того, что у нее на генетическом уровне заложено.
Даст Бог все будет хорошо. За сынулю я не беспокоюсь, мы его
подготовили для встречи с сестренкой.
На встречу с Лилей меня взялся везти Павел. Мы выехали рано
утром втроем. Завезли Иру в больницу, взяли кучу кульков и прибыли
по адресу ровно к 10 часам. Директриса заставила ждать в ее
кабинете, а сама пошла за Лилей. Вскоре в кабинете появилась
воспитатель, которая за руку вела Лилю. Я ее узнал, поскольку
накануне рассматривали ее цветное фото.
- Кто мой новый папа? – с порога спросила Лиля. Я растерялся,
но ответил.
- Я, Лиля!
- Как тебя зовут?
- Виталий!
- А моего папу звали Алексей, а мама Люда.
Лиля была одета в темно-коричневый костюмчик, и
воспитательница держала в руке рюкзачок и пальтишко. Лиля их взяла
и отдала мне.
- А это кто? – показала она на Павла.
- Я друг твоего нового папы! – отреагировал Павел, – зови меня
дядя Паша.
Я, видимо, переволновался и уже не помню, как мы добрались до
дома, как выгружались, что говорили. Уже в доме Найда первая
кинулась знакомиться и немного напугала Лилю. Я отвел дочь в
комнатку, которую ей выделили, вслед зашла Варя, и я почти убежал,
так было тревожно на душе. Но через несколько минут они вышли,
держа друг друга за руку, и пошли в ванную. Мы уже все сидели за
обеденным столом, когда они появились. На Лиле красовалось
голубенькое платье и кудрявились вымытые светлые волосики. Лиля
подошла ко всем по очереди и представилась.
- Я Лиля!
Сынуля наш так смутился, что забыл как его зовут, но бабушка
пришла на помощь. Так началась наша новая жизнь. Варвара
светилась от счастья, и мы тоже были в приподнятом настроении. До
вечера всей гурьбой сходили на прогулку и обратили внимание, что
сын наш с Лилей нормально уже общается, а она, похоже, уже взяла над ним шефство. Они потом вместе смотрели мультики и после умывания
разошлись по своим комнатам. Мама зашла к Лиле, но вскоре вышла,
сообщив, что внучка самостоятельная личность. Потом туда заглянула
Варя с вопросом, не страшно ли Лиле одной в комнате. Оказалось, что
страшновато и пришлось Варьке спать в ее комнате на раскладушке.
Ловкий ход деда все исправил. За завтраком он обратился к Лиле:
- Лиля! Вот ты когда проснулась, то одна в комнате была?
- Одна.
- А вот если бы ты к себе пригласила Найду, то ей не надо рано
вставать и готовиться к поездке на работу. Подумай!
Мы замерли в ожидании ее ответа:
- Я подумаю.
Наша Варя уже полгода как имеет права, и при хорошей погоде и
дороге освобождает отца. Сегодня так и получилось. Я поначалу
противился такой практике, но наш доктор очень аккуратно водила
машину и ездила по совершенно незагруженным проселкам. Ей также
нравилось управлять вездеходом, но мы его жалели и «запрягали» в
исключительных случаях.
Вечером автопоилка и подстилка Найды переместились к двери
комнаты Лили на несколько лет. Лиля с вечера проверяла, на посту ли
ее сторож и спокойно ложилась спать. Но только за редким
исключением на сон грядущий она не получала поцелуй от мамы и
«спокойной ночи» от папы, так она нас стала называть без наших
просьб.
Роды Вари предполагались где-то в октябре, но в отпуск она
планировала уйти в конце августа. Она за это время превратилась в
семейного доктора для многих, завоевала авторитет и как врач, и как
человек. Однажды меня знакомили с одним парнем и знакомящий
сказал:
- Ну, это же муж Степановой, нашей врачихи!
Созданная картотека экономила много ее времени. Отклик на
любой вызов начинался с анализа карточки больного. И ей
становилось ясно, что к этому пациенту надо поспешить, а этот
подождет, а этого и по телефону можно успокоить. Она еще освоила
очень полезную вещь с кардиограммами. Имея портативный
кардиограф, она снимала кардиограмму, фотографировала ее на
планшет (они недавно появились в продаже) и в случае сомнений,
пересылала снимок в республиканский кардиоцентр своему
однокурснику, тому самому Диме, который ей руку и сердце
предлагал. Дима оказался, по утверждению многих, хорошим
диагностом и работал над диссертацией. Он присылал расшифровки,
но иногда наш доктор с ним спорила по результатам, но обычно
соглашалась. Когда с помощью Миши, с которым мы крепко
сдружились, и он иногда к нам в баньку приезжал, добыли из-за бугра
пиратскую программу записи кардиограммы на планшет, то
восхищений Варвары, а следом и других врачей, не было предела. В
стране эта программа не сертифицирована и не русифицирована, а
значит, незаконна, а то, что до районов порой не доходит бумага для
кардиографа, так это чиновничество не колышет, мол, издержки
планирования. А то, что от этого люди мрут, так они и раньше
помирали. Но моя жена не побоялась использовать пиратскую
программу и оказалось, что еще неплохо английский знает! Вот такая
у меня жена!
Страсти с появлением в семье Лили вскоре улеглись, и она
вписалась в наш распорядок жизни. Вскоре она выдала шедевр,
который долго нас всех смешил. Однажды после бани, а она ее очень
полюбила и даже веничком ее Варя похлестывала, к ней обратилась
Ира:
- Какая же ты у нас красивая, Лилечка!
- Ой, тетя Ира, а вы знаете, как тяжело быть красивой?
- Это почему? – смеясь, спросила Ира.
- Мама говорит, что если плохо чистить зубки, красота исчезнет,
бабуся говорит, что если плохо кушать, то тоже может
исчезнуть!
У нас хватило ума не рассмеяться хором, но в душе мы хохотали.
Какая же прелесть растет у нас!
Шла полная подготовка к реализации проекта «Теплый дом». Одних
труб полиэтиленовых разных диаметров надо было купить не меньше
200 метров. Но главная затрата – тепловой насос. Я настаивал на
немецком, Павел склонялся к итальянскому. Пробовали
проконсультироваться у тех, кто их уже эксплуатирует, и решили брать
«бошевский» самый дорогой. И склонил нас к этому Тимофей
Петрович, заявив, что приступая к сложной операции, надо быть
уверенным, что аппаратура, которую ты используешь, не подведет. Раз на кону не деньги, а человеческая жизнь. В нашем случае все не так страшно. Если даже в лютый мороз откажет тепловой насос, мы не
замерзнем, у нас в резерве печи, а убирать их мы не собирались. Но с
отказом этого ключевого агрегата хлопот огребешь целый воз.
В процессе комплектования всего и вся для проекта я впервые
задумался над тем, что всё, что мы уже успели сделать и продолжаем
делать, было возможно благодаря нашим доходам вне сельского
хозяйства. А что мы могли бы делать, если бы стали получать доход от земли? И эта мысль меня уже не покидала. Мы же затеяли свое
чудачество для чего? Для того, чтобы жить в гармонии с природой и
не зависеть ни от кого, ни в плане быта, ни в чем другом, но
продолжаем прежнюю, по сути, жизнь, когда вынуждены идти на
поводу условностей. Тут я запутывался в своих рассуждениях, и меня
подмывало пригласить В.В. на разговор. Хотя он же с самого начала
утверждал, что ничего нет рентабельней сельского хозяйства. И тут
меня осенило. Он нас превратил в своих подопытных кроликов и
наблюдает, выплывем мы или нет. Эту мысль я поведал жене. Она
как-то странно на меня посмотрела и сказала:
- А что в этом плохого? Мне ничего другого и не надо – любить
детей, любить тебя, обожать твоих родителей и наших друзей,
иметь любимую работу, помогать людям, жить с природой в
обнимку. Чем плохо? Если все это нам сотворил В.В., то огромное
ему спасибо! Но не только он виноват, но и ты, и я, и твои
родители. И, слава Богу!
Какая же она у меня умница! Но надо же думать о том, как нам от
нашей землицы иметь доход. Однажды я обратился к матери на кухне:
- Мама, ты для борща хорошего все с нашего огорода можешь
иметь?
- Почти все, – ответила она, – кроме соли, специй и мяса.
- Давай попробуем спланировать, сколько чего надо на порцию
борща, других супов, щей, рассольника, чем ты нас весь год
кормишь. А я составлю программку, и мы, посчитав, выясним,
сколько грядок того и другого надо нам засадить и засеять,
чтобы сытно и качественно питаться. Да, не забудь, что на все
лето у нас Лидка со своими очкариками прибудет.
Мать, консультируясь с Галиной Васильевной, через пару дней
представила список продуктов и потребность в них, конечно, в
приближенных цифрах. Попутно всплыл вопрос по поводу ранних
овощей, и на семейном совете было принято решение установить две
пленочные теплицы. Отец взялся их изготовить самостоятельно, но в
конце концов их решили купить по акции, и в начале марта они у нас
уже были. Я сам удивился, а потом и всех удивил, когда получил
расчеты по количеству  культур. Для нашей семьи при двух 6-ти метровых теплицах  нужно занять 15 соток вместе с картошкой!
- А моим старичкам и старушкам немножко того и другого
получится выделить? – спросила Варя.
- Сколько их у тебя, – поинтересовался я.
- Человек десять, не меньше,– ответила она.
Сделали перерасчет. Еще две сотки добавилось.
- А кто полоть-то будет? – спросил отец, – Посадить и посеять с
нашей техникой особого труда не надо, и картошку обработаем,
а грядки? Хотите что-то вырастить – полоть придется, и не раз.
- Можно, конечно, химию применить, – заявил я, – но тогда
теряется смысл нашей затеи. В городе с таким же успехом
можно это все напичканное всякими препараторами потреблять.
- Бог не выдаст, свинья не съест, – философски заявила мама, – и
ты будешь, дорогой мой, нам помогать, если не справимся, так,
Варя?
- Вы же забывайте, что и Лиля труженица еще та, весело
отозвалась Варя, а потом серьезно добавила, – детей тоже надо к
труду приучать.
Я пошел дальше и, используя свои знания по агрономии,
рассчитал севооборот трехпольный на все 40 соток. Мы его обсудили
и утвердили. На лесхозовском принтере в цвете изготовил карту, и она
стала красоваться у нас на кухне. То же самое сделал и для Пашкиной
усадьбы. Когда Галина Васильевна разобралась в своей карте, то
засомневалась в науке – зачем менять грядки, клетки, если и так все
растет? Но я ее убедил. Мало того, и своих, и соседей убедил в
теплицах применить капельное орошение. Благо в продаже появились
полуавтоматические системы.
С момента закладки льда в ледник, мы с отцом по очереди
каждый день с дистанционного термометра считывали показания.
Оттепель на дворе или жгучий мороз, в леднике постоянная
температура +2! Посмотрим, что будет летом. А оно приближалось, но
прежде весной был авральный период:
1. Собрать теплицы (все подоконники в доме уже производили из
семян рассаду помидоров и перца), подготовить для нее грунт,
посадить рассаду, смонтировать и запустить капельное
орошение;
2. Подготовить траншею для внешнего контура, смонтировать
контур, опрессовать и засыпать траншею;
3. Посадить и засеять всю территорию, согласно схеме
севооборота (по осени в саду было посажено до десятка
саженцев фруктовых деревьев и много кустов ягод);
4. Завершить монтаж поворотного стола под солнечный коллектор.
Это крупные работы. Но у нас были и другие дела. Начальник над
моим начальником в лесничестве, ознакомившись с моей работой,
очень скептически о ней отозвался, и мы ждали со дня на день
указаний – или продолжить или гнать меня взашей. Зато основная моя
кормилица – минская работа претерпела существенную перестройку.
Еще ранней осенью меня срочно вызвал главный конструктор и
приказал забрать весь программный комплекс и два самых мощных
компьютера и увезти все в деревню. Как оказалось, этот отлаженный
бизнес приглянулся какой-то твари из России, и через своих шестерок
здесь они его решили отжать. Но наш хозяин и это предусмотрел.
Тогда только стали появляться 3D принтеры, и он прикупил несколько
штук. Сопротивляться мафии он не стал, а продал акции, и с
небольшой группой, куда вошел и я, создал рассредоточенное
производство по образцу немецкой схемы периода войны. Сборочный
участок разместили в цеху бывшей льнофабрики.. Хоть собирать
стали меньше, но качество улучшилось, и клиентов, прежде всего
зарубежных, мы не растеряли. А новые хозяева нашего предприятия
продержались полгода и обанкротились, не в состоянии решить ни
одной технической и организационной задачи. Вот вам и эффективные  менеджеры! Их наплодилось выше крыши, но я не припомню ни
одного случая, когда бы эта публика принесла пользу.
У Павла примерно такая же ситуация – пришлось свернуть
производство до минимума полезных для водителей приборов. Он их
стал делать по заказу. Правда, предыдущий период помог ему
поднакопить значительные по нашим меркам средства. А текущий
доход этой семьи стал примерно таким же, как у нас, но ни они, ни мы
не смогли пока решить вопрос полного  самообеспечения  всеми
основными продуктами, чтобы утверждать, что жизнь в селе при
механизированном труде позволяет комфортно жить. Решение этой проблемы
подхлестнул мой отец, когда из медицинского рейса привез две тушки
кроликов. Он их приобрел в самой далекой деревне у семьи, которая
уже многие годы разводит этих зверьков. Мы все привыкли, что супы
у нас варятся на свиных и говяжьих косточках, иногда из
отечественных «ножек Буша». И во вторых блюдах было мясо
разного ассортимента. Мама не имела опыта работы с кроличьим
продуктами  и кинулась в Интернет (она этому была недавно научена
Варварой). Экспериментальный обед на основе кролика понравился
всем. Я вспомнил, как В.В. мне говорил, что содержание кроликов
очень прибыльное дело. Я попросил его прислать материал, если он у
него сохранился. На другой день он прислал на почту брошюру
некоего Михайлова, где описывался особый способ содержания
кроликов. Попросил отца изучить материал, и через некоторое время
он мне принес эскиз клетки, которая отличалась от Михайловской, но
главный принцип сохраняла – в ней кролик постоянно дышал свежим
воздухом и имел постоянный доступ к воде и корму.
- Ты понял, зачем он трубу к клетке присобачил? – спросил меня
отец.
- Ясно зачем! Для постоянной циркуляции воздуха.
- Так кролик, дыша свежим воздухом, как этот парень утверждает,
теряет специфический вкус мяса, а шкурка становится
значительно более ноской, понял?
- Понял! И что ты предлагаешь?
- Ты не мог бы на тех принтерах выкроить детали, я соберу и
покажу моему другу, который содержит кроликов. Интересно,
что он скажет.
- У него другие клетки?
- Совсем другие. Эта-то полуавтомат, а там все вручную делают.
Может и выгодное дело, как ты говоришь, но не зря же есть
выражение «дохнут как кролики», и никто не знает почему.
Вечером все живы, утром все дохлые. Друг уже дважды залетал!
- Ветврачи-то, поди, знают причины?
- Да хрен их знает! Но дохнут же. В этом деле мы можем
повторить козлиную схему. Мы ему клетки, он нам кроликов. Ну
так как?
- Давай попробуем. Надо спросить хозяек, сколько нам нужно. Но
одним же кроличьим мясом не обойтись.
Отец рассмеялся и говорит:
- Так давай и по свиньям, и по быкам, и по курам изучим
ситуацию.
- Давно пора!
Клетку собственной конструкции  отец отвез другу и
вернулся с двумя тушками и с четырьмя выделанными белоснежными
шкурками.
- Вот к следующей зиме Лильке и Владимиру сварганим по
шапке, а может и на рукавицы хватит.
- Кто шить-то будет? – спросила мама.
- Ты и будешь, а нет, так в шорную отвезу в Борисов.
Потом он обратился ко мне:
- Должен тебе доложить, что получил заказ на пять клеток. Этот
парень сразу понял суть, а когда узнал, что шкурки из этой
клетки получаются совсем другого качества, то обрадовался еще
больше, заявив, что от них имеет доход в три-пять раз больший,
чем от мяса зверьков. А тут такая носкость!
- Ты представляешь, отец, что такое дубление? Поинтересуйся у
того друга. Хотя можно и в интернете поискать. Там мороки
выше крыши!
- Все так, я тоже немного знаю, что это такое, но у меня мысль
появилась – к следующей зиме сварганить Варе, а потом и
Марии по полушубочку тепленькому и легонькому.
Представляешь, как они будут щеголять там у какого-то театра?
Или еще где! Если ты мне подгонишь заготовки, то я эти клетки
выменяю только на шкурки, и мы втихаря пошьем им
дубленочки. Так как?
- Идея отличная, но надо тогда и про Ирку подумать, она ж
каждый день в люди выходит, и об Лидке, тем более. А детям
такая одежда тоже подойдет. Это сколько же шкурок
потребуется?
- Так может нам самим заняться, создадим свою ферму? До этого
ли нам сейчас? Давай ближе к осени подумаем, посоветуемся,
поизучаем, что и как, а потом решим. А заготовки я попробую
тебе сделать, но больше не проси. Надо мне совесть иметь лезть
со своими заготовками в процесс производства.
- Может тебе стоит конструкцию клетки запатентовать? Чем черт
не шутит, может этот бизнес и выстрелит?
- Это что еще за хрень? Рацуха что ли? Так я ж нигде не работаю.
- Да нет, не «рацуха» – это когда без твоего разрешения никто
такой конструкции не может делать.
- Ой! Не смеши меня сынок! Попробуй, уследи, кто что и где
делает. Да мне и не жалко, пусть делают.
За пять клеток отец получил твердое обещание к осени получить
ровно столько шкурок, сколько потребуется на два взрослых
полушубка и по очень льготной цене для остальных – троих детей и
четырех взрослых. Но мы с отцом договорились поделиться нашей
задумкой только с Пашкой, поскольку и ему придется раскошелиться.
За прошедшую осень и зиму никто в нашей семье ни разу не
засопливил и не температурил. Этому факту мы посвятили целый
вечер. Причины такого радостного факта крылась в нашем образе
жизни, и я, например, вместо зарядки брал лопату и чистил дорожки.
Отец вообще никогда не делал зарядки, но при первых признаках
простуды лечился спиртным. Наш сын, а потом и дочь, тихий час
проводили на веранде, в той части, где она не отапливалась. Утром и
вечером они гуляли при любой погоде. Женщины наши всегда были
при деле и не сидели на месте. Питались мы умеренно, но блюда были
вкусными, сахар и соль в нашем питании не играли главенства, даже у
детей. У Павла была такая же ситуация, но иногда Ирина там в городе
хватала ОРЗ, тогда она сама ограничивала общение и со своими, и с
нами. Несомненно, важную роль в нашем здоровье играла баня, но мы не бросались в крайности, т.е. после парилки не катались в снегу или в проруби, а у Пашкиной бани она была рядом с прудом, этот фокус можно было применить.
- Варь! Может мне ангину подхватить? – пошутил я,– помнишь
этот случай?
- Я его не забуду никогда! – зарделась она,– тогда-то я
окончательно поняла, как тебя люблю!
«А как я тебя обожаю, прелесть ты моя!»– подумал я. Все, что она
делает все продумано, разумно и естественно. Глупости у нее
случаются в вопросах моды, но она всегда признает свои промахи.
- Я же тебя полюбил еще тогда, когда ты не родилась! Так что мой
стаж больше! Понятно?
- Понятно, дорогой. На следующей неделе поеду на УЗИ. Пора
определяться. Ты-то кого ждешь?
- Кого Бог пошлет!
Я ее обнял и расцеловал. Какое счастье любить и быть любимым!
Первый пункт весеннего плана работ мы выполнили. Теплицы
передали в эксплуатацию женщинам, помогли им заполнить грядки
согласно карте севооборота. В посадках картофеля, трав и злаков
участвовали и дети, в основном в кабине трактора на коленях у отца
или моих. Целую неделю вставали ни свет, ни заря и ложились ближе
к полуночи. Зато все спали как убитые. А тут сильно прибавился
авторитет у Найды, когда она периодически доставляла к ногам Вари
добытого крота. Мама за это сильно ее нахваливала. Скоро мы ей
поможем, когда перекопаем весь двор. Я пригнал экскаватор, и по
разметке отец приступил к прокладке траншей. К обеду внутренний
контур был готов. После обеда планировали то же самое сделать у
Павла, и тут отец мне говорит:
- Значит, мы будем дармовым теплом земли топить дом? А почему
бы нам им же не обогревать теплицу?
Я понял, что отец не с бухты-барахты задал этот вопрос. Еще зимой
они с мамой и Варей бурно обсуждали рекламную болтовню какой-то
дамы из Калининградской области, как она стала богатой, выращивая
клубнику в теплицах.
- Не совсем оно и дармовое, отец!– ответил я, – на работу
теплового насоса потребуется много энергии электрической. Ты
же видел, сколько нам пришлось потратиться, чтобы обеспечить
его бесперебойную работу.
- Скажи, сколько мы потеряем, если проложим такой же контур
для теплицы? Я успею до темна и у Павла все сделать!
- Надо же рассчитать. Одно дело дом с его теплоотдачей, другое
дело теплица.
- Чем больше знаний, тем тяжелее жить. Давай я немного
расширю траншеи, чтобы туда не одну трубу положить, а две. А
потом ты уж там считай. Пойдет?
Я задумался. Может так статься, что на теплицу мощности
выбранного нами насоса не хватит, тогда проблем не избежать. Но, в
конце концов, идея отца стоит того, чтобы проверить ее расчетами, и я дал добро.
- А Павлу тоже широкую рыть?
- Объясни ему суть, и пусть он сам решает.
Отец приехал, когда уже смеркалось, и сообщил, что наши компаньоны
отказались от обогрева теплицы. Они и в отопление дома теплом
земли мало верят, пожалуй, кроме Павла. Последний, кстати, подал
документы в энергетический институт, на заочное. Ирка-таки его
допилила, но начал-то капать ему на мозги я.
На другой день мы с отцом быстро выкопали тридцать ямок
вдоль северной части нашего участка, чтобы посадить ели.
Семилетние саженцы я купил в лесничестве. А по всему остальному
периметру участка мы еще прошлой осенью насадили сплошняком
кусты шиповника. Он почти весь прижился. Теперь предстояла очень
кропотливая работа по укладке контура, его опрессовке, и только тогда
можно засыпать траншеи, ровнять площадку, подсыпать хорошей
земли и посеять газонную травку. Но труб-то надо докупить, и почти
столько же. Прикидочные расчеты, в которых точности с гулькин нос,
показали размер контура теплообмена почти такой же, что и для дома.
Но раз уж решили, то пойдем до конца. А на финише может оказаться,
что один насос не справится. Вот тогда мои инженерные знания
окажутся осмеянными. Надо посоветоваться с В.В. Он меня выслушал
и говорит:
- Если ты, тезка, сможешь модернизировать теплицу, чтобы в ней
была воздушная прослойка, то ваша идея вполне реальна. В свое
время мы для Якутии спроектировали и построили пленочные
теплицы круглогодовой эксплуатации, и они успешно работали.
Но там стояла задача любой ценой иметь зимой зелень для
работников приисков и рудников. В тех теплицах почва грелась
электричеством через графито-бетонные плиты. И над каждым
квадратным метром пространства горела полукиловаттная лампа.
Но у вас же зимой не будет  минус 40градусов , поэтому теплопотери
будут значительно ниже. Давай, дерзай! Теплотехнику вам же не
зря давали!
   И я стал дерзать. Пришлось многое вспоминать. В результате я
остановился на зазоре между слоями пленки в 20 см. При этом зазоре
точка росы при -20 градусов находилась внутри зазора. Теперь
оставалось приобрести дуги соответствующего размера и
смонтировать второе покрытие уже на действующую теплицу. А
герметизацию торцов поручил продумать отцу. Изготовители теплиц
долго кочевряжились, но за двойную цену все же согласились
изготовить новые дуги. Они едва сдерживались, чтобы не покрутить
пальцем у виска в мой адрес. Ну и правда! Пришел чудак и просит
увеличить площадь теплицы таким образом, что курам на смех. Я-то
им не раскрыл наш план. Вот когда все получится, вот тогда я вам
умникам нос утру. А если не получится? Ну как говорится…
Посадив ели и засыпав траншеи, мы завершили намеченное.
Правда за день до этого Найда угодила в траншею, о чем в слезах
сообщила Лиля. Нас с отцом не было, и выручала любопытную псину
мама. Потом они все, сын, дочь и мама, отмывали от глины свою
любимицу. Возвращая экскаватор, я узнал, что меня сместили с
инженерной должности по настоянию высокого руководства. Но мой
начальник поумнее их оказался и не стал, как рекомендовали свыше,
прекращать нашу работу.
- Тебе, Виталий Иванович, не шибко повредит, если в наших
документах ты теперь будешь значиться рядовым лесником?
- Да хоть горшком, только не в печь, – весело ответил я.
- Вот и умница! А дело это мы доведем до конца. Эти индюки
дальше своего носа не видят!
Все же, как здорово, когда есть умные руководители, и как повезло
тем, над кем он командует. Слава Богу, в моей жизни пока именно
такие руководители попадались.
Теперь предстояло в течение лета смонтировать в доме батареи
и главное скоммутировать все оборудование в единый комплекс с
управлением им через компьютер. Такие схемы уже гуляли в
интернете. Коммутация ложилась на плечи Павла, а все остальное
должен был я делать. С теплицей же мы могли только осенью
окончательно разобраться, когда последний урожай там соберут. Тогда  мы можем смонтировать в земле контур и обернуть ее еще одной
рубашкой. А пока мы уже на столе имели зелень собственного
производства и редиску! А тут навалилось столько интересного, но
главное. Во-первых, Мы с Варькой моей любимой опять получим
сына! Теперь он уже будет под опекой и Лили, и Тимохи и, конечно,
Найды, которая тоже ждет потомство, и очередь на ее щенков
возглавляет Галина Васильевна с внуком. Часть уедет в Борисов в
семьи коллег Иры. А популярность нашей  Найде организовал слух о
том, что она кротов уничтожает. Эти милые зверьки сильно портят
настроение хозяйкам, лишая их части урожая в огородах. Что это я?
Ей Богу! Смешал весть о сыне со щенками! Ну, чудак же! Я же чудак,
и вся семья такая же в глазах горожан. Нет, чтобы по ипотеке
поселиться в собственной квартире на 16-ом этаже в столице,
подались в умирающую деревню. Ну не чудаки? За собой потащили
таких же оглашенных. Да, интересно, что думает на сей счет моя
сестренка? Скоро они к нам на все лето.
Во-вторых, арендованная в опасную семью козочка принесла двойню,
и нам предложили на выбор: забирать козленка или козочку или обеих
рогатых созданий. Приехав за молоком, я познакомился с этими
забавными существами. Но забирать сейчас не было ни возможности,
ни желания. Слишком много хлопот и так. Мы договорились, что
продолжим сотрудничество и дальше, а за содержание приплода позже оговорим суммы компенсаций. Они уже почти за козу рассчитались, и я подтвердил, сославшись на бухгалтерию мамы, что коза переходит в их собственность.
- Виталий! – обратился Игорь, – не могли бы вы одолжить мне
месяца на два 500 евро?
Не смотря на историю этой пары и всякие предупреждения
сердобольных граждан, я проникся уважением и доверием к этой паре, жизнь которой была в самом начале исковеркана. Они оба нашли в себе силы попытаться начать все сначала, и у них получается, и почему бы не поддерживать эту «опасную пару».
- Зачем тебе такая сумма?
- Хочу купить доильный аппарат. У Светки моей сильно руки
болят, она их в лагере обморозила. На ферме-то у них машинная
дойка, козу она с большим трудом доит, а  скоро и двух надо
будет доить. Тут пошел слух, что скоро ферму прикроют, коров
переведут на комплекс, а там уже компьютеры доят. Вот хотел
вас спросить, может нам всерьез козами заняться. У тех, что вам
козу продали, дела неплохо идут.
- Почему бы и нет! – отозвался я, – попробуйте прикинуть, на
какое поголовье у вас хватит сил, и вперед. Но попытайтесь все
учесть. Прежде всего кормовую базу, сбыт, хранение,
транспортировку. Посидите с ручкой в руках. Покажете мне,
может и впрямь получится прибыльное дело. Насчет установки
я кое-что узнаю в Борисове, и, может, мы обойдемся меньшей
суммой. А пока я все это выясняю, ты сбегай в Студенку, тут же
рядом, и посмотри на хозяйство Прохора. Сошлись на меня.
Посмотри внимательно. Потом обсудим. На этом мы расстались.
За давно оказанную услугу мне вручили аппарат на два стакана
именно для дойки коз. Он являлся чистых кровей самоделкой, но
талантливо придуманной и качественно выполненной из компрессора
от бытового холодильника, отправленного на свалку. Умелец, который
просил не афишировать его, делал аппараты строго по заказу и только проверенным людям. По его утверждению козий бум повторяется периодически в ответ на поведение властей умного и глупого свойства. Привезенный вакуумный насос мы тут же испытали и вполне успешно, и Светланиной радости не было конца. Козочка к 
этому новшеству отнеслась настороженно.
- Что скажешь насчет увиденного у соседа? – обратился я к
Игорю.
- Я так понимаю, что неспроста вы мне посоветовали. Я, что мог
разузнал, Прохор нормальный мужик, порассказал. Про ваши
клетки хорошо отозвался. Думаю, что можно попробовать, но с
небольшого поголовья. Однако, и по козам, и по кроликам одна
проблема – корма. Им хоть не так много надо, но все же надо, а
у меня шаром покати из техники. Конечно, на колхозном
тракторе я могу и накосить, и привезти. Председатель у нас с
понятием, да и я без отказа работаю. Но…
- Конечно, ты прав, – заметил я, – надо подготовить тыл.
Одну-две клетки мы тебе сделаем, если решитесь заняться
кроликами. Но надо помнить постоянно, что яйца в одну
корзину не кладут!
- Понятно, будем думать. А сколько я вам за агрегат должен?
- Будешь нам должен литров 50 молока! Пойдет?
- Виталий батькович, а какой тебе резон с такими как мы
возиться, что с нас толку? – резковато спросил Игорь, – нам со 
Светкой это не понятно.
- Что тут непонятного! Вы нас выручаете молоком, мы вам
помогаем крепче на ногах держаться, увидеть перспективу и для
себя, и для вашего сына. Многие с аналогичной вашей судьбе
уже никогда не находят себя в жизни. А вы вроде зацепились, и
это здорово. Вот собственно и все!
Расстались мы вполне довольные друг другом. Я ехал и думал,
как видимо трудно этой паре вдали от родных и родины. Но я был
уверен, что и эта трудовая семья чуть позже заживет обеспечено и
хорошо. Глядишь, и еще кого-то родят. А мы, может, и от них получим
шкурки и сыр. Так мне думалось. Мысли эти позитивные прервал
зайчишка, перебежавший проселок передо мной.
В нашем леднике, где мама хранила некоторые продукты,
отключив один холодильник, в приямке из бетона собралась вода. Лед
помаленьку стал таять. Я вспомнил байки про талую воду и, откачав в
емкость эту воду, решил втихаря один рядок помидор в теплице
орошать такой водой. Разницу первой заметила мама. Она решила, что остальные три рядка что-то угнетает. Она заставила отца измерить кислотность почвы прибором, который недавно китайцы прислали. Он и влажность, и температуру мерил. Разницы ни в чем не
обнаружилось. Я прекратил эксперимент, тем более, что запас
эликсира иссяк. Я стал ждать, что будет с плодами. И вот в середине
июля с моего рядка собирали урожай прекрасных плодов,
доставшихся в первую очередь детям и Варе с ее округлившимися
формами. Я молчал как партизан, но понял, что льда надо
заготавливать гораздо больше, если хочешь иметь хороший урожай и
не только помидор. И тут вырисовывался любопытный и вполне
доступный проект наморозки льда с помощью многолопастного
маломощного ветряка. Мы уже используем успешно энергию солнца и
ветра, готовимся использовать энергию тепла земли. Почему бы не
использовать энергию холода! Кстати, с середины весны мы с Павлом
одновременно прекратили использовать электричество извне. И
больше всего собственной энергии поступало от солнечных
коллекторов. Но стирать и пылесосить наши дамы продолжали только  тогда, когда ветряк работал.
Монтаж и стыковку радиаторов мы закончили в июне. Для сварки
пригласили специалиста. Я и не пытался это делать – не каждому
дано. Но завершить опрессовку и заполнение контура антифризом не
могли, пока не смонтируем контур в теплице. А у Павла все завершили и опробовали всю систему с участием теплового насоса. Полным откровением оказался тот факт, что система может работать и как кондиционер, охлаждая воздух в доме. Об этом нам сказал один
парень, но мы не поверили и ждали управляющей программы. Я
самостоятельно ее написать не смог, не хватило знаний именно по
теплотехнике. На глубине в полтора– два метра температура земли
колеблется в районе 4–6 градусов и тепловой насос повышает ее до
60–65 и подает в систему отопления. Но если исключить цикл
повышения температуры, то вполне реально подать в батареи
носитель с температурой в 6 градусов– вот вам и кондиционирование!
Именно так и получилось, но на батареях образовывался конденсат и
постепенно под каждым радиатором возникала лужица. Но воздух в
помещении охлаждался!
Итак, одна часть нашего неформального коллектива получила
весь набор комфорта, который мы раньше обозначили. У нас финиш
затягивался до осени. Но мой отец не переставал меня удивлять
своими инженерными предложениями.
- А что, если тепла от подземного контура в теплице не хватит?
- Я расчеты вел на температуру почвы около 18 градусов, а
воздуха 22-24. Но это при теплопотерях для двойной теплицы.
Если твоя конструкция по торцам сработает, и если я не ошибся
в расчетах, то все будет в порядке.
- А если не сработает?
- Тогда вся затея провалится!
- Вот и не провалится! – торжественно заявил он, – нам надо в
контур ввести нашу пиролизную печь, вварив в нее змеевик. Она
ж теперь на веранде ни к чему. Если нам не будет хватать 60
градусов, можно ее подтапливать в холода и греть почву уже не
шестьюдесятью, а девяностами градусов. Прав я?
- Пожалуй, прав. Давай подумаем, как ее модернизировать и
подготовить для монтажа.
С этим решением появился повод заняться заготовкой дров как
для НН, так и для нас. С этим мы справились в два дня. Огород и сад
нас радовали. Ранних ягод мы не знали, куда девать. Четверо детей
(наших двое, Ирин и Лидин) не могли осилить. Стали варить варенья
всякие. Пришлось в леднике соорудить стеллажи, и они стали
заполняться банками разного калибра. Я лично из этого ассортимента
предпочитал вишневое варенье. Его оказалось три трехлитровых
банки и еще заморозили ведра два. Картофель мы успешно пропололи и окучили техникой. Видимо оттого, что в округе не было других его плантаций, колорадский жук не донимал. Но вот с прополкой грядок дело обстояло более напряженно. Только мама и Варя (ей с июня категорически запретили заниматься этим делом), а потом и Лида корпели с раннего утра до 10–11 часов, а потом с 16 и почти до темна.
И это при том, что сора было не так и много. Навоза-то у нас не было.
У соседей чуть лучше, но все равно тяжко. Старшие (Лиля, Никита и
Вова) приобщались, но не надолго. Только примером можно их
постепенно приобщать к этому тяжкому и неинтересному занятию.
Но судя по всему (дождички шли регулярно) урожай всех
культур будет отменным, особенно бушевали кабачки и тыквы. А в
теплицах при поливе тем более! Пришлось заняться модернизацией
погреба. Заменили приточно-отточную вентиляцию. Соорудили
клетки, добавили стеллажей, поставили датчики влажности и
температуры, и еще всякой мелочи понатыкали. Теперь небольшой
вентилятор в приточной трубе мог добавить холод или тепло.
Забегая вперед, скажу, что мы под завязку забили все наши хранилища урожаем. Теперь покупались в магазине только сахар, специи, говядина, свинина, подсолнечное и оливковое масло. Ориентируясь на нормы потребления, мама увлеклась расчетами и пришла к выводу, что мы этим урожаем обеспечили себя на полтора года всеми овощами. В сумме, если бы все это пришлось покупать, то годовой пенсии отца и мамы, которую она только что оформила, почти хватало.
- А раз так, то я предлагаю вашу пенсию положить на депозит и
не трогать до середины следующего лета или осени. И надо, в
конце концов, вам поехать хотя бы в Турцию, в море покупаться.
Согласны? – эти слова Варя произнесла за день до поездки в
роддом.
Стараниями Иры, которая на работе, видимо, расписывала
«прелести» деревенской жизни, возникло две чудаковатых, как и мы,
семьи, пожелавших поселиться в деревне. По их просьбе, мы
подыскали варианты, и покупка усадеб состоялась в соседней
деревне, где постоянно живущих было чуть больше, чем у нас. Одна
семья врачей, дети которых разбежались по миру, планировала, выйдя на пенсию, заняться только небольшим огородом и садом. Никакие животные их не интересовали. Они готовы были вложиться в новую систему отопления, но только после того, как такая система покажет себя у нас.
Вторая семья была многодетной (пятеро – один другого меньше). Отец – водитель скорой помощи, жена лаборантка. Возраст их перевалил за тридцать лет, а старшей дочери было 11 лет, младшей 1,5 года, посредине два близнеца семи лет и девица трех. Они приехали из  Душанбе, где потеряли родителей. Вернее, не приехали, а еле ноги унесли. Дружба народов не помогла. Они решили полностью порвать с городом и попытаться жить на земле, поднимая эту ораву белобрысых веселых отпрысков. В сельском хозяйстве они ничего не соображали, но со слов Иры были честными и безотказными работниками. У меня тут же возник вариант замены отца на полуофициальной должности водителя. Тем более, что Варвара месяца три работать не будет.
Варвара и решила эту проблему. Парня приняли на полную ставку, а
жену тоже по важной для больницы специальности. Неудобство
заключалось в том, что школа находилась в 12 км, и хотя детей
собирали по деревням школьным автобусом, в ненастье случались
срывы, а школа еще не готова была к использованию интернета в
учебном процессе. На этот счет у меня зрели мысли, и я их хотел
изложить сестренке-педагогу и ее супругу, который уже дослужился
до завуча.
Теперь отец мог полностью нашим хозяйством заниматься. Но
начал он с того, что взял плотное шефство над этой семьей. Пока глава семейства ремонтировал очередную развалюху, он его подменял на  вызовах, а затем привез им клетку своей конструкции и пузатую крольчиху. Ребята включились в процесс работы зарождающейся фермы и успешно освоили все тонкости. Лета и осени вполне хватало
для производства и запаса кормов. Но некоторое время, при одобрении матери, отец подкидывал им некоторые продукты с
нашего огорода. К глубокой осени эта семья питалась диетическим
мясом и расширила ферму до трех клеток. Экономику этого процесса
определял отец, проникнувшись уверенностью, что с кроликов этой
семье и надо начинать. Всю зиму и весну отец, по согласованию с
заведующим нашего хозяйства, то есть мамой, снабжал их нашими
излишками по очень льготной цене, а иногда и бесплатно. Он помог
им заготовить дров, одолжив пилу и работая на нашем тракторе.
Видимо, отец вспоминал свое тридцатилетие и был преисполнен
желания помочь этим, уже изрядно хлебнувшим людям, обрести
достойную жизнь. Мы все его поддерживали как могли. Наши дети
перезнакомились и иногда совершали 3-х километровые походы друг
к другу.
Мы дооборудовали одну теплицу, врезали в контур печь и
опробовали всю систему. Очень дорого нам обошелся антифриз. При
опрессовке  водой мы дали повышенное давление, но утечек не нашли.
   Стояло бабье лето, и было тепло. Но, включив систему, примерно
через тридцать минут  поняли что батареи начали нагреваться. Мы с отцом праздновали маленькую, но важную победу. Теперь осталось ждать холодов. К приезду сына и Вари дом прогрелся до 22 градусов. Но программа позволяла ночью снизить температуру до 18, а утром
поднять до 22. И все это программировалось. Пока среднее время
работы теплового насоса в сутки составляло 7-8 часов. Но серьезных
холодов еще не было, и, все равно, даже при непрерывной работе
насоса, затраты на отопление будут примерно в два раза ниже, чем если бы использовался магистральный газ, не говоря уж об электричестве и твердом топливе. Теплица у нас находилась в тестовом режиме. Мы решили, что пробовать ее возможности зимой стоит с выращивания  редиски, и мама ее посеяла. На нашу радость она быстро взошла и стала хорошо развиваться. Пока не было морозов мы не топили печь в помощь контуру. По показанию термометров в почве и в воздухе можно было сказать, что теплопотери  небольшие. Но морозы проведут   ей экзамен. Либо нам удастся круглогодичная работа, либо нет. Но
если да, то перспективы весьма приличные.
Варя родила Ивана 24 октября. Там не все оказалось в порядке,
и она после роддома еще две недели прожила у Лиды под присмотром Ирины и ее подруги детского врача. Причин такой ситуации мне не объясняли. Когда я стал настаивать, мне Ира сказала, что при родах случилось осложнение, но какое, объяснять не стала. Просто сказала, что Варя должна некоторое время быть близко к врачам. Варя сильно осунулась, и у нее совсем не было молока. Спасал опять наш друг из-под Смоленска. Наконец, в середине ноября я их привез домой, и они попали под опеку мамы. Варя постепенно пришла в себя, поправилась, повеселела. А у меня как камень с плеч свалился. На среду был назначен день крещения Ивана, и ехать надо было больше 14 верст. Я прогрел и подогнал к крыльцу машину, зашел в прихожую и стал свидетелем такой картины. Варя просит маму подержать Ивана, а сама прихорашивается у зеркала. Открывается дверь из кухни, и выходит отец. В руках у него белоснежный полушубок. Он подходит сзади и накидывает его на плечи Варюхи. Она обомлела, но придя в себя, расцеловала отца. Надела дошку, повертелась у зеркала и произнесла, обращаясь к нам:
- Ну, как?
Она выглядела изумительно! Но как отец умудрился втихаря все
это провернуть? Конечно, он был горд, что внука назвали в его честь,
но придумать такой сценарий мог режиссер, но не мой отец. Как позже
выяснилось, им оказалась Ирка. С ее помощью и шкурки выделали  и
пошили. Более того, к новому году дошку получила моя мама, а по
шапке дети обеих семей. Сама Ира, ее и Пашкина матери тоже
красовались в серых дошках. Прелесть!
По возвращении из церкви после ужина произошло следующее.
Уложив и укачав ребят, Варя обратилась ко мне:
- Вит! Я хочу тебе сказать одну важную вещь – видимо, я не
смогу больше рожать! Она печально посмотрела на меня,
прижалась и заплакала.
- Миленькая ты моя девочка, – произнес я, – нам с тобой Бог
послал троих. Давай их растить. Судьба так распорядилась. Но
мы вместе, я тебя люблю и обожаю. И давай больше это не
будем обсуждать ни между собой, ни с другими.
Потом спустя минут десять, когда мы, обнявшись молча, сидели, я
пошутил:
- Если мы поймем, что нам нашей троицы мало, то можем
прибавить. Как ты думаешь?
- Представь себе нашу семью лет через 15-20. Они ж могут
разбежаться, кто куда. А нам-то будет еще по 45. И что тогда? –
вполне серьезно спросила она.
А ведь, правда! Для чего все это городить, если не для детей. Впрочем, ясности пока в голове нет. На очереди другие дела.
Вторая наша зимовка началась с раздачи щенков. Их было
четыре. Один попал в руки Иры. Лиля тоже себе попросила, поскольку
Найда стала часто покидать свой пост, опекая теперь Ивана. Мы
согласились с просьбой дочери. За два щенка нам даже деньги
предлагали, когда узнали, что за «жениха» элитного пришлось
платить. Все зарабатывают, как могут.
У нашего кооператива теперь появилось общее увлечение. Мы стали
устраивать соревнования: сначала семья на семью по лото, потом по
шашкам и шахматам. Нам уже не хватало субботних вечеров. Вовка и
Лиля очень прогрессировали в шашках, и к концу зимы стали
абсолютными чемпионами кооператива. Потом на свою беду я Лильку
научил работе на компе, она в свою очередь научила Вовку, и они
стали сражаться виртуально, да так, что порой приходилось силой
гнать от компьютера. Средний сынок тоже стал проявлять интерес к
папиной игрушке, и я ему позволял смотреть мультики минут
тридцать, не больше. У нас с Варей сложился общий стиль общения с
детьми – никакого сюсюканья и излишних ласк. Мы в общении с
ребятами не употребляли слова «нет», пытаясь объяснить, почему
нельзя. Деды, конечно, их баловали, но не сильно. Я не припомню
серьезной ругани в нашей семье по каким-то причинам. Я иногда
возникал, но сбавлял обороты, видя недовольство моей умницы. Отец
почти перестал материться, а уж при детях тем более.
Раз в неделю я или отец получали свертки с вареньями,
соленьями и овощами от мамы и Вари, доставляли их в Борисов
педагогам и их сыну.
Среди зимы к нам и к Павлу, который успешно сдал первую
сессию, зачастили гости с одной целью – выяснить правду о нашей
системе отопления. Даже некоторые типы с инженерным
образованием не всегда врубались в суть. Нам с Павлом пришлось
изготовить на трех страницах пояснение со схемой и вручать
любопытным. Один тип даже в печку заглядывал, не топим ли мы ее.
Не всем по плечу вложить до десятка тысяч зеленых  в эту систему,
но многие, прощаясь, заявляли, что освоят это дело.
Дождавшись хороших морозов, мы убедились, что теплица их
выносит и внутри всегда «плюс». Если же включали лампы
освещения, то + был на уровне 12-14 градусов. Но мы совершили
ошибку, когда поначалу установили светодиодные лампы. Пришлось
их поменять на обычные лампы накаливания, которые все вместе
«кушали» до десяти ампер в час. Если топили печь, то температуру
могли довести до 24-26 градусов. В итоге урожай редиски мы
получили как раз к Новому году, и первые плоды были отправлены
неверующим в нашу затею. Урожай быстро разошелся и, прежде всего, достался детям и нашим подшефным старикам. А что дальше делать?
Мы кинулись более внимательно изучать опыт выращивания всяких
культур и поняли, что самым выгодными для покрытия затрат
являются ягоды, выращенные вне сезона их массового созревания.
Поиск в Интернете нас привел в Брест, где один пенсионер процветал
на выращивании клубники, правда, не в теплице, а у себя в квартире.
Тимофей Петрович взялся съездить и привезти пару десятков кустов,
они с женой отправились в путь, а отец стал варганить подвесные
ящики и готовить грунт, а я приспособил капельное орошение, и опять
в два ящика я подвел трубки от отдельного бачка, куда собирался
заливать талую воду. К этому времени мы уже один раз нарезали на
озере льда и дозарядили холодник, а остатки оставили на дворе,
накрыв их соломой. Если и с клубникой получится как с помидорами,
то на следующий сезон холодов будем лед добывать на месте. Уж
больно трудно он нам достается из озера, да и небезопасно, раз я таки принял купель по неосторожности.
К моменту выхода Варвары на работу в начале марта (правда,
дистанционно она стала общаться со своими пациентами в конце
декабря) мы получили обильный урожай ягод. Баловали ими детей
всех мастей, и наш доктор на выезд брала пять-шесть пластмассовых
контейнеров и угощала самых нуждающихся в свежих витаминах. И в
этом вопросе мы одержали победу. Пашка понял, что совершил
ошибку и запланировал летом ее исправить.
- Слушай, Павел! – как-то обратился к нему, – ты собираешься все
пять лет в этом институте корпеть? Ты же уже больше любого
инженера знаешь. Давай готовь экстерном всю гуманитарщину
сдать. Тут тебе и Ирка поможет, и ее родители. А по точным
наукам я попробую помочь.
И вот в весеннюю сессию он «перешел» сразу на третий курс, а через
год с успехом получил диплом и вскоре уже не ездил с аварийной
бригадой, а руководил ими.
Назревал момент, когда наши усилия в хозяйстве уже могли
приносить вполне приличный доход. Теплица первая предоставила
такую возможность. До середины мая мы собрали еще один урожай, и
его половина была реализована рыночным способом. Но до этого
родительский депозит позволил маму и отца отправить на две недели
к теплому морю в Египет. Это было их первое путешествие в жизни.
По возвращении они заявили, что и нам со всем выводком так же
зимой стоит покупаться в теплом море. Ради смеха мы стали считать,
может ли клубника устроить это мероприятие. Получилось, что может
и даже очень быстро, если сбывать ее будем зимой и ранней весной.
Смех смехом, но вырисовывался вполне реальный источник
приличного дохода. Следовало подумать и переводить вторую теплицу под этот бизнес или возвести третью. У отца же сложился
неформальный кооператив с козо - и кролико-держателями. Он
периодически их снабжал ресурсами в виде клеток, которые виртуозно
начал изготовлять. Ему особенно приятно было взаимодействовать с
Игорем и Светланой. У них через пять месяцев в хозяйстве появлялось две-три козы. Светлана была чистюлей, и скот у нее содержался в чистоте. Видимо, от этого молоко их коз не имело никакого привкуса, и дети его пили с удовольствием. В кроличьем бизнесе тоже все шло хорошо. В Борисове пошивочная мастерская непрерывно наращивала производство на сырье не только наших подопечных. Клетки стал делать еще один рукастый мужик, и они уже в Россию проникли.
Павел явно озадачился, когда увидел наш результат на зимней редиске и однажды сказал мне:
- Мои запасы истощаются, и я уже не хочу всем этим заниматься.
С этой системой возиться все опасней и опасней. Может и мне
заняться приличным делом?
- Давай посмотрим, что там профессор рекомендует по
саморазвитию, – ответил я.
Мы достали уже изрядно потрепанную монографию. Среди
малозатратных проектов значились: проращивание зерна, черви и
грибы. Мы проштудировали и среднезатратные, и затратные.
- Эх, мы олухи! – произнес я,– живем рядом с озером, особенно
ты, и не подумали, что можно ж рыбой заняться. Смотри,
соотношение затрат к прибыли: 1:1,6 , т.е. рубль вложил, рубль
шестьдесят получил!
- Ага. Держи карман шире! Ты посмотри, сколько мороки! И
прибыль-то через два-три года. Давай посмотрим на
проращивание и червей.
- А черви тебе зачем, если рыбы не будет?
Остановились мы на проростках, поскольку технология их
производства основывалась на использовании электрифицированных
модулей, что для моего друга было родной стихией. Правда, мы
договорились весной в складчину зарыбить пруд, взяв его в аренду. И
если дело пойдет, то через два-три года можно приглашать рыбаков,
тогда и черви пригодятся.
Уже через полмесяца вся семья Павла, включившись в работу,
получила с одного небольшого модуля 10 кг зеленых проростков
ячменя. По совету В.В. через помощника Вари в пакетиках по одному
кг мы раздали в те семьи, где были куры, с просьбой проследить, как
птица отреагирует на такую подкормку. Ждать пришлось недолго.
Публика разнесла весть по округе, что если подкармливать
проростками, то куры реагируют однозначно – несут больше яиц. Тем,
кто участвовал в эксперименте, еще два или три раза давали
бесплатно, потом назначили справедливую цену. А модулями заняли
всю большую комнату в их просторном доме. Галина Васильевна
возглавила бригаду по выращиванию проростков, привлекли даже
внука.
Раз в неделю, обычно во вторник, проходила реализация товара
помимо тех кг, которые шли на территорию Варвариного влияния.
Запомнился один неприятный случай. Одному «товарищу»,
приехавшему аж за 3 км не хватило продукта. Он повозмущался и
уехал. А после обеда мне звонит Галина Васильевна и просит срочно
прийти. Подходя к их дому, заметил стоящий милицейский УАЗ и
микроавтобус. Павел был на работе. Спрашиваю нашего участкового,
разумного и порядочного парня, в чем дело.
- Поступил сигнал, что тут выращивают коноплю. Я этим борзым
говорил, мол, проверял, что тут выращивают, но они сами
решили проверить. Вот и шныряют по всему дому.
- А кто такой бдительный оказался? – спросил я.
- Звонок-то не ко мне был. Они меня потом привлекли.
За все время нашей жизни в деревне не было  никаких
конфликтов, наоборот, местная публика относилась к нам хорошо, а
мы как могли, так помогали местным старикам. Но человеческая
подлость сидит в каждом. А волю ей дают далеко не все. Но, пытаясь
творить добро, всегда надо помнить, что найдется человечишко,
который расценит это как стремление ограничить его в чем-то.
Раскручивая подленькие мысли, он обязательно найдет повод
отомстить. Вот и отомстил, говнюк! Перепугал Пашкиных родных.
После этого случая раздача продукции проходила строго по
предварительным заявкам. Благо сотовая связь проникла в самые
глухие места. Ну и мы стали чаще оглядываться – не делаем ли что-то
такое, что можно истолковать  неприглядным образом. Но на
каждый роток не накинешь платок! Можно долго говорить про эти
проростки, которые и на подоконнике выращивают, но польза от них
была неоспоримая. А рентабельность составила почти 100%. Она
отличалась в большую сторону, чем указывалось в книге. Повлиял тот
факт, что часть затраченной энергии на подсветку пришлась на
возобновляемую. Павел непрерывно усовершенствовал свои модули и даже изготовил два для выращивания рассады, один мы у него купили и освободили подоконники для цветов.
  Итак, вырисовывался вполне определенный путь стабильного
дохода от нашей деятельности уже в сельской тематике. Но доход был сезонный, что у нас, что у них. Летом ягоды доступны всем и зеленая трава тоже. Вырисовывалась перспектива по пруду. Мы-таки взяли его в аренду. Весной купили молодь амура, толстолобика и карпа. Начали слегка подкармливать семенами злаков, что собрали с двух участков, но кормили не по науке, а как получится. Злаки нам сжал колхозный комбайн за мизерную цену и мгновенно. Этим процессом руководил мой отец. Он же у Павла в сарае изготовил инкубатор оригинальной конструкции для калифорнийских червей. Но, об этом в другой раз.
Из лесхоза меня вытеснили, но что особо обидно, и лесничего
сожрали, а он был настоящим специалистом,  дело вел очень
грамотно. Правда, остался там наш ярый сторонник технорук, и он
продолжал начатое, иногда обращаясь ко мне с разными вопросами.
Намечался кризис и на основной работе. Наш шеф эмигрировал в
США под видом беженца. Видать, имел подтверждения
документальные о тех, кто отжал его бизнес. Он пытался руководить
из-за океана, но дела шли все хуже. Главный мой начальник ушел на
пенсию. Я проработал до весны, а затем ушел и первое время очень
переживал. Это предприятие, и особенно мои руководители, многому
меня научили и от многого предостерегли. Какое-то время спустя мне
позвонили ребята, сообщили о полной ликвидации производства и
предложили выкупить один  D-принтер, что я тут же сделал. Вскоре этот  принтер нам здорово помог. Зато Михаил Тимофеевич успел до
развала защититься и уже метил на докторскую. Мы продолжали
дружить и изредка общались.
Зима проэкзаменовала нашу систему отопления дома, теплицы и
поставила оценку «отлично», чему мы были чрезвычайно рады,
особенно отец. Он точно родился изобретателем и проявил этот
талант, к сожалению, уже на склоне лет.
   Наступившую весну мы встретили во всеоружии. Техника ухожена и
отрегулирована, всякие семена наготове, рассада у  Павла в  модуле
великолепная, две двухсотлитровые пластмассовые бочки уже забиты
льдом, и еще есть солидный запас. Иван в коляске улыбается уже.
Лиля и ее Тереза над ним шефствуют. Старшой мой увлечен
поделками, у меня мечта научить его работать на принтере, но он
еще маловат, а эта машина небезопасна. Но руки чешутся
использовать ее. Мы с отцом решили наш «умный дом» сделать не
только умным, но и красивым. И красоту решили наводить с
наличников окон дома. С полупромышленным принтером китайцы
поставляли множество программ на самые разные темы. Среди них
были такие интересные орнаменты, которые бы украсили наш дом и
внутри, и снаружи. Я тоже мог написать свою программу на
интересную тему. Тут-то отец вспомнил рассказ деда Андрея. Тот одно время еще молодым подрабатывал на сплаве леса по Березине на лесокомбинат в Борисове. Видимо, по заказу для мебельного цеха на  плоты грузили дубовые бревна. Дед утверждал, что их в старице
против комбината топили, чтобы через какое-то время получать
мореный дуб. Я хорошо помню эту старицу. Мы там ловили плотву в
больших количествах. Но комбинат работает, правда мебельный цех
отсутствует. Наш профессор в детстве там жил. Надо его спросить.
Нас заинтересовал дуб, поскольку он не имеет себе равных, и если уж  заниматься поделками, то именно из него. А уж мореный дуб тянет на
драгоценность. В.В. подтвердил, что, действительно, дубовые кряжи
именно в той старице держали и их периодически извлекали для
производства штучной мебели. Ему от щедрот краснодеревщика
досталась черная линейка. Но мебельный цех сгорел еще в 1944 году
после налета немецкой авиации. Осталось ли в старице что-то или нет,  он не знал, но полагал, что стоит проверить. Я попросил Лиду
поспрашивать учеников на сей счет и занялся другими делами, забыв об этой  просьбе.
Опять весна, опять посевная, опять прополка и прочее. Несмотря
на отсутствие удобрений, а минеральные мы категорически отвергли,
благодаря севообороту урожай не снижался. У нас уже обозначился
круг потребителей нашей продукции. К ним прибавилось почти
столько же, благодаря отзывам наших постоянных клиентов. Мы
прикинули, какому числу клиентов сможем поставить осенью
«картошки-маркошки» и, оговорив объемы и цену, составили
неформальные договора. Но нашим клиентам потребовались не только овощи в конце сезона, но и зелень, и ягоды по мере их созревания. Мало того, они захотели в таких же условиях получать уже и продукцию животноводства, а это уже смахивало на большую и
сложную работу. Явно, на это надо было привлекать кого-то на
постоянной основе. Наши подопечные согласились участвовать в
поставках мяса кроликов и продуктов из молока коз. Конечно,
полностью потребность они покрыть не могли, но даже то, что могли,
принималось предварительно оцененное и по стоимости, и по
качеству. Только компьютер мог учесть множество параметров такой
работы, но я не мог этим заняться, и мы стали искать помощника.
Вскоре нашли даже двух, и оба с высшим инженерным образованием-
это брат нашего «душанбинца» с молодой женой. Они только что
приехали и ютились у брата. Мы договорились с нашей тетей Таней, и
она их взяла на квартиру. Я их научил работе с программой, и дело
пошло. Геннадий и Тамара оказались смышлеными, доброжелательными и веселыми людьми, контактными. Тамара стала
диспетчером – дирижировала всеми потоками, Гена на нашей «буханке»  курсировал по маршруту до Борисова, а иногда и до Минска. Ему принадлежит идея поставок свежих продуктов, например, парного молока. Нашлась группа желающих с маленькими детишками и на эту услугу. По предложению того же Гены приобрели подержанный  мини- рефрижератор на колесах из Германии. Теперь утренний удой коз в размере 10-12 литров попадал в Борисов в охлажденном виде не позже, чем через час. Все остальное тоже, эта машинка себя оправдывала. Я теперь числился индивидуальным предпринимателем по пруду. Гену и Тамару мы оформили операторами по уходу за рыбой.    На самом деле они получали определенный процент от реализации и были вполне удовлетворены.
Лиха беда – начало. Меня вполне такой статус устраивал. Как
только мы установили полученные от китайцев видеокамеры, так
сразу родилась мысль периодически передавать нашим клиентам
панораму плантации, с которой они осенью получат продукцию.
Дальше – больше! Началась целая цепочка предложений. Сначала
нашим клиентам было предложено иметь свои грядки и на них
выращивать то, что они хотят, постоянно контролируя процесс роста.
Потом предложили в качестве активного отдыха приезжать на
выходные к своим грядкам и ухаживать за ними. Неожиданно это
предложение имело успех, и нам пришлось в срочном порядке
подготовить площадку для палаточного городка, куда подвели воду,
установили плиту под навесом с баллонным газом, возвели туалет
типа «сортир». Мама взялась по заявкам клиентов готовить обеды и
ужины. На озере установили мостки и другие приспособления   для
купающихся. Чуть поодаль организовали площадку для пикников, где
можно было жечь костры, готовить шашлыки. Однажды в июле
был пик посещения – одновременно пять семей жили в палатках
целую неделю, к своему и нашему удовлетворению они отбыли,
отоварившись не только с огорода.  Геннадий им доставил среди
прочего еще и козий сыр, который наши коллеги научились делать.
Ближе к осени появились персональные кролики и козлята, и с
получением новой партии видеокамер, хозяева могли, находясь в
городе, наблюдать своих питомцев.
Мы все были приятно поражены сентиментальностью наших
клиентов. Народ, так или иначе, оторвали от природы, от той среды, где жили десятки поколений. И видимо на генном уровне в людях иногда  просыпается тяга к природе, к земле. Приучить людей, особенно детей, к культуре общения с природой не так уж сложно, если захотеть. Мы уже много чего сотворили с нашей планетой, и пора
остановиться и прекратить ее загаживать. Наш небольшой опыт и
усилия в этом направлении внушали оптимизм. Эти мысли постоянно
возникали в ощущаемом преддверии ситуации, когда безработица в
городах погонит людей в село. И может наш пример кому-то
пригодится.
Но ни для себя, ни для уже сложившегося круга наших партнеров
не решался вопрос доступа к качественной мясной продукции. Ни
кролик, ни птица не могли заменить говядину и свинину. Мы
продолжали ее покупать на рынке, в магазинах и понятия не имели,
какого она качества. Никто из наших партнеров не изъявлял желания
содержать свиней, бычков и коров. Отец помнил, какая драка шла
обычно за сенокосы, а теперь столько пустырей, и вдруг  стало
невыгодно держать скотину. Парадокс? Да ничего подобного! Политика!
Насколько она дальновидная, покажет ближайшее будущее. Но нам в
нашем небольшом неформальном объединении  эту проблему надо
решать, и тогда определенно можно подводить итоги. В нашем дворе
из живности только две собаки, в усадьбе  Павла  кот и пес.
В один из вечеров зашел разговор о мясе. Обратились к нормам
потребления мяса во всех видах и оказалось, что нам всем в день
нужно не более двух кило. Из них кролики и птица занимали до 20%.
Получалось так, наши две семьи в год должны съесть здоровенного
быка или несколько упитанных свиней и курей небольшую стайку.
Посмеялись, а потом задумались. У В.В. в монографии   затратный, но очень рентабельный, проект производства мраморного мяса стоял особняком. Там речь велась о ферме с поголовьем более 20 особей.
Нам столько не нужно, а сколько? Прикинули и сошлись на  необходимости   мяса  для двух семей   в количестве полутора  туш,   примерно в 350 кг убойного веса и четырех-пяти свиней по центнеру каждая. Так. С этим ясно. Ни у нас, ни у Павла желания заводить скот не было. Ведь уже наметилась некоторая перспективная специализация. Но поручать создание и развитие скотоводства кому попало, нельзя. У нас были средства для покупки нужного поголовья, могли мы и докупить технику для создания устойчивой кормовой базы. Но не было главного – добросовестных исполнителей. И мы в очередной, но не последний раз, пошли на риск. Решили на  достаточном отшибе от жилья построить копию фермы из монографии и свиноводческую ферму типовую, но усеченную по поголовью. Я взялся за расчеты и получил результат по деньгам в районе 40 тыс.$, по площадям – около 100 га, по технике – два «Беларуса» со всем шлейфом машин, по работникам – четыре (две семьи).
Районная администрация нас поддержала, без проволочек нашла
и выделила два участка. Один включал постройки бывшей колхозной
свинофермы, уже лет семь заброшенной.
- Кого ж вы планируете привлечь для работы? – спросил меня
глава района.
- Давайте объявим конкурс с тем расчетом, что победители будут
участвовать в создании ферм, – пояснил я.
- Вы думаете, будет конкуренция? Я-то сомневаюсь. На селе
молодежи почти не осталось, – печально отметил мой  собеседник.
- Тогда выход один – сами будем осваивать профессию скотников,
– пошутил я.
- Скажите мне, Виталий Иванович, отопление ваше работает? Не
 враки все это?
- Че ж вы зимой не заехали, сами бы убедились! Я вас с супругой
приглашаю встретить Новый год у нас. Уверяю, будет тепло!
- Поживем – увидим. Готовьте условия конкурса и договоритесь с
редактором нашей газеты грамотно осветить это начинание.
Успеха!
Начать это дело мы могли после уборочной, которая выдалась
трудной из-за дождей, но теплицы вновь принесли успех. Теперь уже
и мама, и ее подруга оценили  талую воду  и капельный полив, избавивший их от  беготни с лейками. Только после отгрузки всех плодов сада и огорода нашим теперь уже постоянным клиентам, заполнив собственные закрома, мы смогли реально приступить к задуманному.
Прежде всего, надо было подучиться. Отец жил в деревне, и при
корове с бычком, и при свиньях, но одно дело содержание на
подворье, другое - специализированный откорм. Со свиньями
более-менее понятно. А вот с мраморным пришлось опять беспокоить
В.В., поскольку в монографии не все поняли. Профессор внес
коррективы и дал телефон одного человека, живущего в Калмыкии.
- Берите только калмыцкую степную,– напутствовал в конце
разговора он.
В проекте фигурировали «герефорды». Звоним в Калмыкию на
предмет закупки трех телок и быка следующей весной.
Договариваемся на частичный бартер: мы им ягодку свежую,
картофель и некоторые овощи, остальное долларами, они нам
стельных телок и двухлетнего бычка. И вдруг получаем предложение,
от которого не могли отказаться:
- Не хотите купить сейчас двух бычков? – Спрашивает абонент, –
возьмем недорого, зато мясо отменное!
Опять быстро договорились и собрали в поход на нашем
рефрижираторе  отца и Геннадия. Путь им предстоял неблизкий – более
1,5 тыс. верст. Весь кузов  рефрижиратора заполнили свежими ягодами и замороженными из сада и немного отборного картофеля (попросил наш новый друг). Для свежей клубники мы уже изготовили оригинальные деревянные ящички, на  лицевой дощечке которых на 3-D принтере могли делать надписи. В данном случае написали: «Нашим калмыцким друзьям от благодарных  белорусов!».

Экспедиция вернулась через неделю, привезя две туши по 180 кг
мяса и костей. Их поместили в ледник, но из части в субботу устроили
праздник живота. Говяжьи кусочки просто таяли во рту, и вкус был
великолепный. Но это было не мраморное мясо, а просто животные
нагуляли вес на степном разнотравье в свободном выгуле. Когда
подбили «сальдо-бульдо», то оказалось, что кг мяса для нас оказался
почти бесплатным. Нас попросили при посылке МАЗа за животными
загрузить его всякими овощами и картофелем. Надо будет собирать
такое количество по округе, что было поручено Вариной команде,
договориться с народом.
За всеми этими делами ничего не говорю о моих любимых. Варя,
как и раньше, просидела после родов пару месяцев и опять занялась
своим делом. Она на месяц попала на усовершенствование в Витебск,
и мы все, особенно Лиля, очень скучали без нее. В ее характере ничего не менялось – ровные отношения со всеми, никакой показухи, любовь к детям и ко мне. Но наедине она ласкалась и говорила разные приятные слова. Я тоже искренне ее ласкал, обнимал и покрывал поцелуями. Мама и отец искренне ее любили и уважали. За все эти годы не было ни одной ссоры, не было разговоров на повышенных тонах. Иногда мама шептала мне: «Ну и золотая девка  нам досталась!»
Лиля великолепно освоила компьютер, поднатаскала старшего,
выдрессировала свою Терезу и очень гордилась проделанной работой.
Теперь на прогулки выдвигался целый табор: впереди Найда, за ней
мой сынок с обязательным автоматом на перевес, рулит коляской мама или Варя, рядом Лиля с Терезой. Иногда к ним присоединяются
Пашкин сын с кем-то из старших и Дон, которого не очень любит
Найда, хотя и является  его матерью.
   У Ирки и Павла пока не получается догнать нас по деторождению. По настоянию прежде всего отца, у которого, видимо, был задел в научном плане, Ирина занялась всерьез наукой, поступив
в аспирантуру, и стала специализироваться в операциях на сосудах.
Она часто беседует с Варей, но нам понять  их не дано. Моя супруга
снабжает ее какой-то информацией. На мой вопрос, не хочет ли она
сама податься в науку, вдруг ответила:
- Если ты мне напишешь одну программу, то возможно займусь.
- О чем речь?
- Пока не готова тебе изложить суть, но упорно думаю над этим.
- Ты ж постарайся! Как бы Ирка тебя не опередила. А может и
мне чего-нибудь замутить? Уже столько наворочали. Чего одно
отопление стоит!
 - У тебя же есть проверенный поводырь! Посоветуйся. Но
вообще-то надо подумать, стоит ли тратить силы и время. Ты же
теперь это все не бросишь. Что тебе даст диссертация? Я,
например, не за степенью гонюсь, а просто интересно
исследовать один вопрос, который не дает мне покоя.
- Согласен! И у меня иногда возникает зуд доказать нашу правоту
убедительными доказательствами. Ну, посмотрим, что да как. Но
тебе я помогу с программированием, пока не забыл.
Моя Варя не только красивая, стройная, но и умная. Я счастлив,
горжусь ею, люблю и ее, и ребят. Теперь уже ясно, что Лиля в нас
видит отца и мать. Я счастлив!
Уже в конце лета позвонила Лида, а они совсем недавно всей
гурьбой отправились на зимние квартиры, и сообщила, что ее
девятиклассники что-то нашли в старице Березины и дала телефон
одного из них. Я позвонил и выяснил. Ребята действительно
наткнулись на затопленное на глубине метра какое-то бревно в  дальней заводи старицы.
- Дядя Витя! Пока вода еще не холодная, мы его можем поднять, и
знаем как.
- Как? – поинтересовался я.
- По закону Архимеда! С помощью двух матрасов надувных. До
школы успеем.
- Вы представляете, сколько оно может весить? Не надо, ребята,
это делать, опасно. Послезавтра мы подъедем туда часов в 11.
Приходите, обсудим. Спасибо, что откликнулись на нашу
просьбу.
Я попросил Павла выяснить, есть ли на той стороне реки
приличный трактор, и можно ли его нанять, если что. Двум
крепеньким пацанам пришлось нырянием завести под бревно трос, за
что они получили по 50 зеленых, а К–700 с небольшим усилием
выволок его на берег за 100 зеленых. На другой день погрузкой и
транспортировкой занимался Павел со своей техникой. Дубовый кряж
был длиной в два метра, диаметром около 35 см. Когда мы отпилили
небольшую чурку, посадив два полотна у бензопилы, то убедились,
что к нам приплыл хорошо мореный экземпляр. Судя по цвету,
древесина пролежала в воде несколько десятилетий. Мы перекатили
бревно к бане, тщательно завернули в целлофановую пленку и стали
готовить новый вид деятельности. Предполагаемые участники в этом
деле находились на разных концах жизненного цикла, деду за
шестьдесят, внуку едва четыре стукнуло, но он в деда явно выдался.
Отец не стал дожидаться помощника и заставил меня активизировать
программу трехмерной фрезеровки шахматных фигур, как только мы
завершили все полевые работы и приготовились к зиме. Все системы
прошли профилактику и были готовы к нагрузке. Только в начале
октября подключились к стационарной сети. Павел это сделал еще
позже. Он не успел в это лето модернизировать теплицу, а она
потребляет много энергии. Зато заказов на модули и на продукцию его
мини-цеха полно.
На нас надвигалась неумолимо жгучая проблема. Через год Лиля
должна идти в школу, а потом еще два товарища, а потом...
Школа хоть и недалеко от нас, но она убогая и стоит в очереди на
исчезновение. Ну ладно школу, а если кто-либо из отпрысков проявит
себя в музыке, в вокале? С Лидой и ее мужем думали, но ничего
путного не придумали. Но вот однажды зимой в интернете я наткнулся
на ролик, где показали, как учат ребятишек на Северах России. Я его
послал Лидке и попросил задуматься. И она задумалась и вскоре
предложила модель обучения, стержнем которой был специальный
учебник для детей и родителей, (и  ссылки для дедушек и бабушек)
выездной учитель для первого-четвертого классов и дистанционное
общение. Лида так увлеклась этой задачей, что за зиму написала
учебники для первого и второго классов, где подробно освещалась
роль помощников учителя и родителей. Учебник оказался настолько
необычным, что ее коллеги отнеслись с прохладцей. Они же
десятилетиями привыкли к одной схеме – пришел, оттарабанил 45
минут и ушел. А тут надо ездить, освоить компьютер, онлайн общение
и прочее. Зачем? Для сельских ребят есть, в конце концов, интернаты.
Короче, она не нашла поддержки у начальства.
- Решайте там вопрос моей оплаты, и я уволюсь отсюда, хоть со
следующего года начну осваивать этот метод.
Решительная у меня сестренка! С оплатой проблем не было. Наши две семьи спокойно могли выделить по 200 долл. без всякого напряга. Но,  позволит ли начальство по просвещению такой способ? Начальство поразмыслило, прикинуло, сколько наберется детишек для первого-четвертого класса, перестало сомневаться, узнав, что платить надо только водителю, согласилось на эксперимент. Нам оставалось платить и наблюдать, пока без участия наших отпрысков.
Два мясных проекта требовали затрат в основном на технику.
Нужен был небольшой ремонт построек на свиноферме, покупка и
перевозка дома на ферму мраморного мяса – это главное, и мы, не
ожидая конкурса, стали готовиться. Но конкурс провалился. Из города
вообще не было ни одной заявки, а сельские претенденты не внушали
доверия, кроме Тамары и Геннадия. Им прельстила возможность жить
в почти собственном доме. Но они понятия не имели, с чем им придется столкнуться. Одно успокаивало – оба не чурались никакой работы, ни с кем не конфликтовали и, как могли, помогали многодетным родственникам и тете Тане. Она их очень хвалила. Я тоже был доволен, поскольку зачастую на Смоленщину ездил он, но не пустой, а с ягодой, сыром и кроличьим мясом. По своей инициативе Геннадий, помимо молока для моего сына, стал любителям возить кумыс от нашего друга-коневода и неплохо на этом зарабатывал.
- Виталий Иванович! Мне что эту работу придется оставить? –
спросил он меня.
Я ему вручил брошюру с подробным  описанием фермы  (это была
выжимка из монографии В.В.) и предложил обсудить суть, когда они
оба прочтут книжицу. Вскоре Гена приехал к нам с женой и
по-военному доложил, что с планируемым поголовьем они справятся,
не бросая основную работу.
- Их же доить не надо! – то ли с восхищением, то ли с удивлением
заявила Тамара.
- Зато едят они много. И уж точно на неделю-полторы мне
придется только сеном заниматься. И как тут быть? – спросил
Гена.
- Терять клиентов никак нельзя, они и вас, и нас кормят. Тут
Павел одну мысль высказал. Я попробую провентилировать. Но
даже при худшем раскладе, прибегнем к замене тебя на время.
Вариантов много.
- Я думаю, что мы потянем поголовье не более тридцати, когда
ежегодно на выходе будет до пяти быков, – заявил Гена.
- Вполне возможно, если решим с кормовой базой, – согласился я.
Свиной проект завис, и вариантов его реализовать на горизонте
не было. До холодов мы успели перевезти добротный пятистенок и
установить его. Из тепличных дуг возвели загон для животных,
огородили весь участок электропастухом. Но в этом углу не проходило
ни одной ЛЭП (линия электропередач), а вести свою от ближайшего
фидера за 2,5 км очень дорого. Найти ветряк, подобный нашему, не
удалось. Астрахань давно прекратила их выпуск. Китайский ветряк
замучил Павла своей ненадежностью, он на сто рядов переделал всю
электрику и электронику. Плюнул, заказал из того же Китая
сверхмощные магниты и собрался за зиму сделать свой агрегат.
- Можно и для «мраморного» мяса сделать, магнитов хватит, –
заявил он, но мощность не более 2,5 кВт будет.
- Да за глаза хватит, – сказал я, – на освещение дома, территории
надо и на бытовку. По хорошему, там и отопление наше делать
надо, но год-два дровами потопят. Надо же убедиться в
правильности нашего решения.
Павел со мной согласился. Потом мы стали обсуждать новый
проект, вернее старый, готовый к постепенной реализации.
Рыбка-то в пруду подросла. А некоторые экземпляры уже за кило
перевалили. Можно было организовывать зимнюю рыбалку. От
рыбалки по открытой воде мы отказались, оберегая природу. Для
зимней рыбалки нужен определенный сервис, и прежде всего надо
запускать цех по производству червей и опарышей, а потом
посмотреть, будет ли спрос. Нужен транспорт для доставки к
удаленным местам рыбалки. Вообще-то, нужно бы и жилье для
рыбаков, но от этой затеи отказались, решив, что будет рыбалка одного дня. Прикинули, сколько рыбаков одновременно могут находиться на озере и остановились на цифре 50-60. Купили мотосани, несколько буров и прочую утварь. В интернете дали объявление, что принимаем рыбаков только по предварительной заявке. Вал заявок превзошел все ожидания. Тимофей Петрович согласился возглавить проект. Начиная с конца ноября, он всем претендентам на рыбалку стал посылать  сводки по состоянию льда на водоеме. И когда толщина льда достигла  8 см, дали отмашку пешим рыбакам, послав персональные эсэмэски. И только при толщине льда более 10 см пригласили любителей дальних походов. ТП со знанием дела организовал подход  по безопасности пребывания на льду, и процесс пошел. По неточным подсчетам до конца февраля, если считать по головам, то выловили около 15% от запущенной ранее рыбы. Суточная цена за одного рыбака была в размере 2,5 дол., что гораздо ниже тарифов на других платных водоемах. Не вдаваясь в подробности, отмечу, мы этим озерком заработали не только на новое зарыбление, но и на ММ.
Проект выстрелил очень удачно, используя страсть людей, причем
обоих полов и даже детей. Я тоже вспомнил детство, пристрастился и
раз в неделю в будние дни обеспечивал семью свежей рыбой. Моя
Лилька тоже пристрастилась с Терезой и со мной на пару. Больше никто не проникся этим. Тут не обошлось и без курьезов. Отдельные
несознательные товарищи утаивали уловы, а разрешалось ловить до
5 кг. Закладывали этих воришек сами рыбаки. ТП не предъявлял и
никаких претензий, но в своей компьютеризированной бухгалтерии
делал метку, и на очередной запрос этого рыбака отвечал, что уже все
заполнено ранее поступившими заявками. Один солидный пенсионер
догадался, почему не может рыбачить. Он приехал, извинился за
одного толстолобика и был прощен. К счастью, это явление не
приобрело массового характера. Благодаря продуманности и простоте общения наше озеро пользовалось популярностью и приносило зимой
живые деньги, причем немалые.
В свой день рождения Лиля получила в подарок современный
ноутбук и увлеклась игрой в шахматы вживую, сначала с ребятами
недалеко, а потом аж до Австралии добралась. Нас-то она всех
загоняла в угол на 15-20–м ходу. Варя ей помогла освоить азы
английского, она и тут преуспела – почти свободно общалась со
сверстниками по всему миру. Здесь у нее явно были способности. Но
вскоре пришлось прибегать к насилию и ограничивать сидение за
компьютером. А у сына с шахматами ничего не получалось, но руки
явно из хорошего места росли. Он в основном с дедом мастерил. А дед  шел прямой дорогой к поставленной цели – освоить 3D принтер.
В сарае, где стоял трактор, постоянно была плюсовая температура, и
отец там устроил небольшую мастерскую.
- Сынок, – обратился он ко  мне сразу после Нового года  (глава
района к нам так и не приехал), – я из той чурочки дубовой уже
сделал заготовки. Можно начинать!
Он задумал изготовить шахматы с дубовыми фигурами и вручить
их Лиле на память. Мореный дуб шел на черные фигуры, а в светлом
дефицита не было. Наш принтер располагался в пристройке и
использовался периодически для облагораживания тары под ягоды.
–Давай набьем руку на изготовлении светлых фигур, жалко же
мореный в брак отправлять, – предложил я.
Так и сделали. Выбрали конфигурацию, уже на изготовлении пешек посадили фрезу, слишком твердая древесина. Как бы там ни было, но через три вечера был получен результат – великолепные фигурки. Отец их отполировал шкуркой, они смотрелись великолепно. Инкрустированная доска была изготовлена раньше, и в ее создании участвовал мой сын, подавая деду светлые и темные квадратики из шпона. Я однажды застал их за этой работой.
Кому-то пришла идея сфотографировать и поместить в интернете это
высокохудожественное произведение, нашему удивлению не было
границ! Дня через два из какого-то штата в Америке пришло письмо.
Варя перевела, и мы обалдели. Товарищ писал, что если фигурки из
мореного дуба, а не крашенные, то он готов купить их за штуку!
- Он шутит или сумасшедший, – воскликнул отец и продолжил, –
у нас этого мореного на тыщу штук хватит. Во, бизнес! Давай
продадим, а Лильке еще лучше сделаем!
- Вы, товарищи будущие долларовые миллионеры, посмотрите на
часы! – заявила Варя, – я сегодня вам уже не помощница, а ты,
Вит, лентяй. Запустил язык! – с этими словами она удалилась.
- А давай ему по-русски напишем, – предложил отец, если захочет
переведет.
Мы так и сделали на другой день. Сделали фотки нашего бревна,
заготовок и принтера. Текст письма был такой: «Господин! По фото вы
можете видеть, что мы располагаем именно мореным дубом. Если вы
не изменили своего решения, то мы готовы выслать вам фигурки без
доски», и отправили. Во второй половине дня, когда Варя еще не
вернулась с работы, засигналил мой компьютер. Пришло короткое
письмо, но на английском. Тут я, уже с помощью словаря, понял, что
он просит наши реквизиты. Значит, всерьез клюнул. Дед Лилин уже
почти самостоятельно с ассистентом-внуком изготовил еще один
набор и заявил, что первый пропитан любовью к внучке, и только ей и
достанется. Может, он и прав. Вместе с тем стали приходить запросы
и от наших,  и  от россиян с просьбой изготовить им подобный набор,
Европа не отставала.
- Впору ставить у нашего бревна сторожа! – заявил отец, – это ж
не бревно, а настоящий клад!
- Надо же отвечать им, неудобно получается, – заметил я.
- Давай сперва с Америкой разберемся! Может там еще кто
найдется за такую дикую цену брать? А мы материал на наших
нищих потратим, – заявил отец.
Его маркетинговые мысли имели смысл. Всем соотечественникам
настоящим и бывшим ответили в том смысле, что учтем их просьбу
при первой возможности. На заграницу работали Варвара и Лиля. А
малой и старый уже оприходовали почти весь тот чурбан. Я изредка
им менял программу, стараясь разнообразить вид и величину  шахматных фигур.
Вскоре пришел перевод на 200 зеленых, и в короткой записке к нему
значилось, что это задаток.
- Надо отправлять бандероль, заявил отец, – если он больше
ничего не переведет, то и этого вполне хватит. Разделим по
честному: нам с Вовкой по 50, Варе 40, Витьке с Лилькой по
тридцать! – посмеялся он.
Бандероль шла больше месяца, видимо, и в конце февраля пришло
письмо с благодарностью. Но там ни слова  про  остаток оплаты.
- Ну что, папа, накаркал! – пошутил я.
- Еще не вечер, – несколько печальным голосом ответил он.
Немного спустя из Минска позвонил некто Валерий и сообщил,
что он из США и имеет поручение встретиться с нами. Мы
договорились о месте и времени.
- Возьми пару комплектов, вдруг пригодится, – посоветовал отец.
Валера оказался бывшим нашим, почти мне коллега по
профессии. Он уже пять лет живет в Кремниевой долине и
занимается математическими расчётами для ветроустановок. Он передал пакет с с той суммой, которую мы уже и не мечтали получить.
- Вы хорошо знаете этого чудака? – спросил я, – выложить такие
деньги за партию шахмат, не чудачество?
- Вы не переживайте за него. Насколько я осведомлен, он
крупный игрок на аукционах и бирже. Не факт, что эта партия
попадет на аукцион, как когда-то принадлежащая, например,
Троцкому, – он рассмеялся и продолжил, – но он мне поручил
узнать, сможете ли вы изготовить и фигурки, и доску из
мореного дуба. И какую цену запросите? А от себя хотел бы
узнать, можно ли для моего сына такие изготовить? Он у меня с
четырех лет увлекся и неплохо играет. Моя жена так натерпелась
от жизни в СССР, что пытается сына и дочь воспитать
американцами. Сына назвала Томасом, русский язык в доме под
запретом, но я втихаря сына учу. Я чуть было не разошелся с
ней, однако, смирился. Назад мы, конечно, не вернемся.
- Погодите!, остановил я его, – вы сказали что вашего сына зовут
Томас? Моя дочь с каким-то Томасом по интернету в шахматы
играет. Сейчас уточним.
Я позвонил Лиле и она подтвердила, что Томас живет в Калифорнии и
у него сестренка лилиного возраста Хильда.
- Точно! – воскликнул Валера, – это мой Томас! И дочь моя!
- Странное, вернее, редкое у нее имя.
- Ее назвали в честь подруги жены, немки, но я с ней не был
знаком.
Я вытащил из кейса два мешочка с фигурками и передал Валере со
словами:
- Один комплект передайте Томасу в подарок от Лили, насколько
тесен мир стал. Второй вручите тому толстосуму и скажите, что
доску изготовим. Сколько же с него попросить?
- Я даже не знаю, как вас благодарить! – произнес Валера, – это
царский подарок! Спасибо. Сын будет на седьмом небе! А вот
насчет толстосума я предлагаю подождать его предложения. Вы
зря думаете, что он глупо швыряет деньги. У нас мореный
черный дуб стоит больше 4 тыс. долларов за кубометр. Так что
не так уж и много он вам переплатил, если все учесть.
Мы договорились обо всем и дружески расстались. Его путь
лежал еще в Киев в поисках программистов, и только потом  домой.
- Отец! – спросил я по возвращении домой, – ты знаешь сколько
стоит наше дубовое бревно? Его и впрямь надо охранять или
под кровать тебе или мне закатить! Летом надо как следует
прочесать старицу, вдруг там еще есть. Для этой операции не
жалко и акваланг купить. А сколько кубов в нем?
- Куба полтора, да и то вряд ли. Но куб точно будет. Ну и сколько
он стоит?
- Три с половиной тысячи! Зеленых!
- Обалдеть, если не охренеть! – воскликнул отец и стал что-то
прикидывать в уме, – а что нам мешает сделать закладку с
десяток кряжей в озере – это чистый клад для правнуков будет!
Недоумки наши сегодня дубовые дрова жгут!
Понятно, кого он назвал недоумками.
- В нашем лесничестве, согласно цифровым картам, имеется 116
дубов. Надо узнать, собираются ли их пилить. Твое предложение
вполне разумно. Обсудим в субботу.
На посиделках все были удивлены нашей информацией и долго
прикидывали, в какие годы и в каком веке можно будет использовать
клад, если его заложить в следующем году.
- Именно по льду и надо бревна завозить – проще и дешевле, –
отметил отец мой.
Потом, шутя, определяли сколько и кому. Решили купить двадцать
бревен, по десятку на семью. Павел взялся реализовать наш план по
закупке и транспортировке. Но наш лесхоз не имел планов резать
дубы и пришлось их покупать под Бобруйском. В конце февраля
дубовые бревна лежали на льду в небольшой заводи в дальнем углу
озера. Через сто лет они принесут пользу кому-то, вот кому только?
Лиля однажды мне говорит:
- Мой друг из Америки прислал письмо с благодарностью за
шахматы. Это ты ему их выслал? А как ты про него узнал?
- Дочурка! Я знаком с его отцом. Через него и передал, когда
узнал, что Томас с тобой общается. Прости, забыл тебе сказать.
А как вы общаетесь?
- Я его натаскиваю по русскому, а он меня по английскому.
Я улыбнулся и ничего не сказал, но подумал: «Дочь-то наша
взрослеет!»
Созданный нами механизм взаимодействия иногда сбоит, но
В целом работает успешно. Наше неформальное сообщество в сельской  части состоит из шести ячеек, а потребительская часть стабильно держится в районе сорока семей. Мы непрерывно общаемся по разным поводам. Бывают и конфликтные ситуации, но они разрешаются.
Авторитет честных, доброжелательных партнеров мы вроде уже
имеем. Началось все с Варвары. Если Ира вот- вот станет кандидатом, то моя остается участковым терапевтом. Но каким! Однажды Павел ей говорит:
- Слушай, Варя, ты же занимаешься антигосударственной
деятельностью!
- Это как? Шутите, сэр!
- Ничуть! Возишься со своими стариками, продляешь им жизнь, а
государство плати им пенсии, вози дрова…
- Прекрати, Павел, – не на шутку разозлилась Варя, – не надо!
Вот интересно, что ты запоешь, если не дай Бог твоя Галина
Васильевна заболеет? Придешь ко мне и попросишь, чтобы я ее
не лечила? Пустомол…  Да ну тебя!
- Прости Варя! Больше не буду, – взмолился Павел.
Отложенные пенсии и зарплаты теперь уже позволяли нам всем
мотануть на курорты хорошие, но старшие отказались, и мы тоже не
захотели никуда ехать. Хотя налаженная взаимовыручка между
нашими семьями позволяла покидать на время сложное хозяйство, но
охоты не было. Зато как приятно было и летом, и особенно зимой,
наблюдать за ростом растений, завязыванием, зрением плодов! Мама и Варвара, придя в теплицу, разговаривают с растениями, хвалят, журят, гладят и любуются. А мы с отцом любуемся ими.
Козье и кроличье поголовье развило такие обороты, что
справиться с их обслуживанием становилось нашим друзьям все
труднее. На дистанционном совете мы ломали голову, что делать и
ничего не придумали, кроме одного – прекратить рост поголовья и
наращивать его только в пользу новых подворий, если они будут
образовываться, а они не спешили образовываться. Печальный
пример– конкурс.
Мы вывели наших коллег, и теперь, несомненно, друзей, в зону
благополучия, теперь им думать, как жить дальше. Вопрос со
стабильным получением свиного качественного мяса и сала не
решался. Но все же нашелся чудак-холостяк, который предложил
выращивать вьетнамских свиней. Изучив вопрос, поняли, что
предложение вполне себе ничего и дали добро. Этот товарищ приехал
на ферму в автодоме. Он бывший военный с хорошей российской
пенсией, с собакой неопределенной породы и с двумя внуками,
живущими где-то в России. При знакомстве Петр Сергеевич попросил:
- Не расспрашивайте меня, пожалуйста, о моей семье и бывшей
жизни, мне это неприятно. Мне нужно уединение, общение с
моим псом меня удовлетворяет. Если моя роль будет сведена к
кормлению небольшого поголовья, которое вы доставите, и
наблюдением, чтобы это стадо не разбежалось, то мы
договоримся. Иначе – нет.
Странный, конечно, человек! Но и нас такими же некоторые считают.
И что мы собственно теряем? Купим три-четыре свиньи и хряка. Не
получится – не велика убыль. Но «вьетнамки»- интересные создания,
по отзывам бывалых свиноводов, самостоятельные животные!
Итак, в незавершенке у нас было два проекта и много мелких
задач. Ветроагрегаты еще строились, но близки были к завершению,
коммутация готова. Решился вопрос с кормами. Соседний колхоз
давно освоил итальянскую технологию заготовки сенажа в рулонах,
готов был за справедливую цену помочь убрать наши площади и
доставить рулоны в белой пленке к нашим «калмычкам». Им кроме сена, соломы и чистой воды ничего не надо. Правда, привесы будут не
больше 800 грамм в сутки, но мы и не спешили. А посеять
разнотравье мы могли своей техникой.
Отец как-то мне говорит, что заказы на фигурки превышают наши
возможности, и надо бы второй принтер иметь. К тому времени
китайцы стали выпускать настольные аппараты, и мы рискнули такой
взять за 1,5 тыс. зелени. Там все было приемлемо, и точность, и
производительность, но инструмент был никудышный. Зато не
перевелись умельцы у нас. В том же Борисове один парень по
образцам изготовил великолепные фрезы, получив взамен в декабре
ягоды и фрукты.
Зима эта оказалась очень суровой, и нам несколько раз пришлось
помогать тепловому насосу нашей пиролизной печью, сжигая в ней
отходы отцова и сыновнего производства. А оно за зимний сезон
принесло дохода почти столько же, что и теплицы. Но полбревна мы
уже переработали. Долго возились над инкрустированной доской, за
которую наш толстосум обещал заплатить 1200 (фигурки мы послали
раньше). К сожалению, коммерция мешала завершить задуманное –
украсить дом снаружи и изнутри. К тому же было ясно, что этот
бизнес с единичной продукцией вскоре насытит рынок, а ягоды будут
нужны всегда.
Настала пора ехать за телками и быком. Павел в своем предприятии арендовал МАЗ на неделю, а до этого мы у частников стали покупать картофель и овощи. Наши запасы были расписаны по адресам и по часам. Правда, излишний запас ягод, которые хранились в погребе, было решено послать нашему, уже считай другу.
Кузов грузовика был по бортам закрыт соломенными матами, наша
бригада в составе трех человек с грузом почти в 9 тонн отбыла в
Калмыкию. Вернулись они через три дня и привезли трех стельных
телок, быка и яловую корову на убой. Во что обошлась нам эта
операция, я умолчу, но отмечу, что с той и другой стороны ее
планирование и реализация выглядела образцово, и они, и мы были
удовлетворены результатом. Мало того – договорились опять, что
глубокой осенью наш рефрижератор скатает к ним с ягодами, а
привезет две туши бычков.
Этой зимой наши семьи почти по норме потребления питались
говядиной. Животные оказались среднего роста, спокойные и
степенные. Они быстро привыкли к новым условиям. Нам оставалось
ждать зимнего приплода. За свиньями не пришлось ехать во Вьетнам.
Они нашлись на брянщине. И наш полковник  (на поверку он им и
оказался) вместе с Павлом их привезли в количестве пяти штук (один
хряк). На наших хрюшек они конечно были похожи, но их размеры
внушали опасение – взрослая свинья выглядела как поросенок и окрас непривычный. Зато характер и самостоятельность вызывали
любопытство и уважение к тем, кто их вывел.
- Надо побольше соломы привезти, – заявил Петр Сергеевич, –
пусть плодятся пока. Кормов навезли достаточно.
Он успел от своего автодома протянуть провод в свинарник, и там
появилось электричество. В доме у него было газовое отопление,
плита, холодильник, душевая с туалетом, два спальных места и
«кабинет», куча шкафчиков и полочек. У пса была будка переносная
снаружи. Я вспомнил, что таких автодомов я много видел в Канаде.
Ждать первого приплода пришлось не долго. Мы примчались
посмотреть, но ничего не увидели.
- Она стерва их где-то в соломе прячет. Выходит только пожрать,
я даже не знаю сколько их, – обескуражено сказал полковник.
- Может пса на поиски пустить, – пошутил Павел.
- Мой на это не годится, он по наркотикам работал. Своих норных
везите! Может и будет толк. А лучше ее не трогать. Молоко
кончится, тогда и вылезут, и посчитаем.
Или он проговорился, или специально сказал про наркотики, но
видать непростой он человек. Немного  времени спустя, он позвонил мне и попросил свозить в Борисов на вокзал. Свою машину он не хотел трогать из-за проводки и другой ерунды.
С поезда «Москва–Брест» он встретил женщину лет сорока, очень
худую, скромно одетую с хриплым голосом курильщицы.
- Знакомьтесь. Это Настя. Она поживет у меня некоторое время, –
сказал полковник, и мы поехали в его владения.
Через пару дней он попросил Варю ее послушать, поскольку она
сильно кашляла. Варя мне по секрету сказала, что женщина не имеет
живого места на руках – все вены исколоты. Видимо, она наркоманка.
Этого нам не хватало! Но моя жена немного успокоила, сказав, что
раны зажившие и, возможно, она теперь не колется. У нее
хронический бронхит, и её надо лечить. Мы с женой договорились,
что никого не будем посвящать и посмотрим, как все получится.
Петр Сергеевич в счет оплаты его труда стал брать больше
свежих продуктов, особенно козьего молока и свежих ягод. В город он
больше не ездил и ни с какими просьбами не обращался, но Варя
периодически осматривала Настю и давала ей какие-то лекарства.
- Ты знаешь, Вит, Настя-то доктор химических наук! Занималась
синтезом каких-то препаратов. Она почти поправилась,
восстановила вес. Много гуляет в сопровождении их умной
собачки. Я только понять не могу, в каких она отношениях с
Петром Сергеевичем.
То, что собака их умная, мы убедились раньше. Она иногда прибегает
на нашу усадьбу с двумя торбами по бокам и запиской, что нужно.
Получает нужное и стремглав несется за несколько км к себе домой.
- Вот это да! – только смог произнести я.
Немного спустя полковник вечером пригласил нас с Варей к себе.
Было пасмурно и слякотно, мы поехали на вездеходе, отказаться не
было повода. Нас встретил скромно накрытый стол, в центре которого
стояла бутылка виски неизвестного происхождения.
- Ребята! Мы вас позвали, чтобы сказать вам большое спасибо за
ваше отношение ко мне и Анастасии. И я решил все же
рассказать нашу историю, и вы решите сами, как к ней
относиться. Настя жена моего сына. Они работали под
Саратовом в закрытом институте. Я возглавлял структуру по
борьбе с наркотрафиком Афганского направления. Я
доруководился до того, что сначала эти твари подсадили сына и
Настю насильственно на наркотики. Потом в аварии погибла
жена. Сын не справился и тоже погиб. Я благодаря друзьям еле
унес ноги. Внуки за границей. Больше мне сказать нечего. Мы
поймем, если вы предложите нам уехать. У вас дети!
Настя пока не произнесла ни слова и сидела в уголке стола, глядя в
одну точку. Варя первой опомнилась и сказала:
- Многие считают нас чудаками, в чем-то они правы. Но мой муж,
его отец и мать всегда помогали людям, как могли. Этому и меня
научили. Поэтому можете не сомневаться, мы и Пашина семья
вас поддержим, чем только сможем. Так, Вит?
Я в знак согласия махнул головой. Сергей Петрович открыл бутылку, и
мы все чокнулись, выпили по рюмке. Виски оказался великолепным,
бутылку мы уже вдвоем прикончили. В обратный путь рулила Варя.
Утром она мне говорит:
- Может и хорошо, что они на отшибе. Если захотят искать, то
тяжело будет. И Насте пока в люди выходить опасно. Я уже
хотела предложить поискать ей работу.
- Ты думаешь, их будут искать. Он же теперь не опасен.
- Кровную месть никто не отменял! – завершила разговор Варя.
Получалось самое правильное для них, если охота продолжается,
забиться в глухомань. Наши места такими не являлись. Мне шибко
захотелось приобрести карабин, что вскоре я и сделал.
Нам предстояло за лето оборудовать коровью ферму энергией,
произвести разведку в старице и многое другое.  Лида за зиму
подготовила уникальный учебник, по которому наша дочь должна
была начать учебу. Сперва мы попробовали и к своему ужасу поняли,
что не все задачки первого класса можем решить. Для Лидки три года
участия в посевной, ухода за растениями и уборки не прошли даром.
Учебник был напичкан примерами из жизни подворья. Официально
учебник не утвердили, и он фигурировал как методическое пособие.
Поживем – увидим!
По сведениям полковника остальные свинки успешно
разродились, как-то же надо было подсчитать поголовье. От первой
поросята стали вылезать на свет, но они все вроде на одно «лицо», и
вроде их шесть. Ломали голову, но ничего не придумали. Найда или
Тереза быстро бы их выгнали, даже покусали бы. Мы отвергли этот
вариант, а другого не придумали, поэтому решили произвести учет
осенью. Но наши коллеги, прознав про вьетнамок, стали просить для
своих подворий. Даже смоленский друг попросил. С большим трудом
Лиля, наш старший и Павлов сын извлекли пятерых уже приличного
размера поросят и раздали их. Лиля утверждала, что там осталось еще много, а полковник заявил, что хряк проявляет активность. Если так дело пойдет, то этот проект может стать главенствующим, но не с
принятой нами технологией. А с какой?
На другом фронте нас ждал успех. Те же ребята, но уже
десятиклассники, использовав противогаз с удлиненным
гофрированным шлангом, нашли еще три бревна, одно из них, по их
утверждению, было очень толстым. Ребятам мы купили по сотовому, а
выуживали и перевозили дуб так же, как в прошлом году.
Действительно, одно бревно было в диаметре больше 40 см. Добытого сырья нашим мастерам теперь хватит надолго.
Ожидаемо, но неожиданно Ира стала кандидатом медицинских
наук, и ее пригласили работать в Минск преподавателем медучилища с перспективой перевода в мединститут.
- Отстаем, Ваша честь, в развитии, – пошутил я над Варварой, –
вы куда смотрите?
- В вашу сторону, сэр! – в тон мне ответила она, – где программа,
которая  мне нужна для завершения? Мне не так уж много
осталось, но без программы никуда.
- Так ты, миленькая, со своей заявкой загнала меня в зону
искусственного интеллекта. А там на сегодняшний день черт
ногу сломит. Давай будем упрощать.
- Как это упрощать? – мне упрощать тут нельзя. Дело касается
диагноза, и он должен быть однозначным. Ведь речь идет о
жизни человека.
- Ты меня не дослушала. Упрощать программу означает
сокращать участие врача в алгоритме решения задачи. Его
решение по анализу промежуточного результата, выданного
компьютером, запускает следующий этап расчетов. И так
несколько итераций до финиша. Понятно?
- Не совсем. Ладно, давай пробовать твой вариант. Если удастся
расшифровать электрокардиограмму хотя бы по самым          ключевым характеристикам, а главное, оценить динамику, то я на
коне!
После небольшого банкета по поводу защиты, где один шустрый
дядя на все лады расхваливал Ирку, предрекал ей большое будущее, у меня возникли всяческие подозрения.
- Как ты думаешь, – обратился я к жене, – согласится она? Ведь в
Минск каждый день не наездишься. Если же вахтовым методом,
то согласится ли Павел? Парню-то их в школу скоро, а
продолжения нет! Что тут не так, как ты думаешь?
- Моя Ирка уже с полгода перестала со мной делиться, ссылается
на дикую занятость, на нехватку времени. Она теперь часто
остается в городе. Поговори с Павлом, может он будет откровенен.
Наша тяжелая беседа состоялась, и язык у Павла развязала только
бутылка коньяка. На мой вопрос, планируют ли они еще детей, он
тихо ответил:
- Мы уже полгода не спим вместе! Она от этой науки обалдела,
сперва думал я, а похоже она обалдела от того хмыря, доцента
сраного! Может я это все придумал, но факт – Ирка изменилась.
Она ж мне девкой досталась, и я ее, гадюку, люблю, и если до
развода дойдет, то хоть в петлю лезь! Шесть лет в счастье
купался и думал, что всегда так будет. Вот на хрена мы
царапались, придумывали, делали, строили? На хрена эти
машины, большие деньги? Мне уже свет не мил, Витька!
Такого я не ожидал. Мой, пожалуй, единственный друг в беде, а я не
заметил.
- Родители- то знают?
- Мать догадывается, хотя ничего не говорит. А ее родители
собой, внуком и озером увлечены. Может, и догадываются, но
молчат пока. Веселья в доме поубавилось. Если она одумается,
то я ее конечно прощу! Я не представляю нашу жизнь без нее.
Вот ты бы простил Варю, если бы она тебе изменила?
- Не знаю, – ответил я, – да она бы никогда бы так не поступила!
У нас с ней пожизненный договор!
- Это как?
- Давай лучше о вас думать. Может начистить морду этому
доценту? И откуда он вообще взялся, сука? – в сердцах произнес
я.
- Вроде ее научный руководитель. Морду, конечно, можно
почистить, а что толку? У Шолохова вроде «Сука не схочет…».
Он не договорил и в порыве гнева так хлестанул кулаком по столу, что
я испугался, не рехнулся ли мой друг. Разговор наш закончился ничем.
- Давай попробуем поговорить с Иркой на чистоту. Если она
решила расстаться с Павлом, то что мучить друг друга? –
обратился я с этим вопросом к Варе, – давай попробуем, хуже не
будет.
Вскоре представился случай. После концерта мы решили заглянуть в
кафе, но Павел под каким-то предлогом не пошел.
- Ты решила поменять работу, – спросила Варя.
- Пока нет, все думаю.
И тут моя Варька преобразилась и пошла в атаку.
- Дрянь ты, Ирочка, порядочная! Что ты творишь? Ты ради
доцентишки  рушишь семью, предала Павла, нашу дружбу! Все
рушишь! От этих слов Ирина сжалась, поняла, что мы все знаем, и с ней случилась форменная истерика. Уже в машине, немного
успокоившись, она стала говорить более-менее внятно:
- Он как-то незаметно влез в мою душу и все там перевернул.
Вроде ничего такого нового, но как под гипнозом.
Она опять заплакала, потом говорит.
- Я недавно поняла, что лучше Павла никого нет, но я его предала
и боюсь подумать, что дальше будет.
- М-да, подруга! Не ожидала я от тебя такого! В тихом болоте
черти водятся! Мой тебе совет – иди к Павлу, встань на колени и
попроси прощения! Он тебя простит, я знаю. Я же ему
посоветую потом надрать тебе задницу, да как следует! Я бы
тебя поняла, если бы ты встретила человека! А то! Со сморчком
ты свой семейный поезд пустила под откос. Потом ты
попросишь прощения у родителей своих, у матери Павла и у нас
с Виталием.
Ирка тихо плакала и ничего не говорила. А я сидел, рулил и
восхищался своей женой. Утром Павел позвонил мне и сказал:
- Витька! Мы помирились! Ее не узнать! Ни о каком переезде в
Минск речи нет. Я ее люблю!
- Ну и молодец! Жаль Варька тебе не успела одну мысль
высказать, но может еще выскажет! – весело завершил я беседу.
Теперь оставалось ждать, затянется эта семейная трещина, не оставит ли следа. Когда через три месяца мы узнали, что она понесла под сердцем новую жизнь, вздохнули спокойно.
История наших друзей так меня напрягла, что однажды я вдруг
ляпнул своей супруге:
- Что это ты зачастила по вечерам к полковнику?
Варя рассмеялась и говорит:
- Правильно, Вит! Жену надо держать в дисциплине. Как ты
думаешь, Иван Андреевич сильно на меня обидится, если я свою
дошку отдам Анастасии Константиновне? У нее очень слабые
легкие, а скоро заморозки.
- Обидится, не обидится! Ты лучше его попроси ей новую 
изготовить. Когда у нее день рождения?
- Ты умница! Надо узнать. А  если подарить не новое, то  могут расценить неверно. Может, ты с ним поговоришь?
- Поговорю, но ты не ответила. Вы там вместе за свинками
смотрите?
- Она в этом не участвует, а вот мне она здорово помогла. Она
работала над синтезом всяких препаратов двойного назначения,
и докторская ее посвящена иммунной системе и ее реакции на
всякие препараты. Короче одну главу я написала уже с ее
подсказками.
- Так, может,  тебе ее в руководители попросить?
- Ты что!? О ее существовании нам не следует распространяться.
Они почти уверены, что охота за ними не закончилась. Я всем
буду благодарна, если мы предложим ей у нас зимой жить. Она
столько перенесла!
- Я, вообще, считаю, что не дело полковника – свиньями
заниматься, но пока не придумал, что ему предложить. Но
придумаю. Давай поговорим о Лиле. Все готово ей в школу?
- Ты меня не смеши! – отозвалась Варя, – Согласно сценарию,
разработанному твоей сестренкой, учиться в первом классе
будут все: ты, я, дед с бабкой и два ученика. Лиля и Володя и то
всего два дня вместе в одном классе, у нас или у них. А Лида
будет периодически наезжать и нас проверять. Понял?
Лилька-то во всю болтает по-английски, ты заметил?
Я давно уже понял, что привычная для всех школа, учителя, уходят, и
придет что-то новое, может, то, что Лида придумала. А Варя добавила:
- Представляешь, какой нам всем позор будет, если наши два
ученика не пройдут в мае аттестацию?
- Мы этого не допустим! – отрезал я.
В этот сезон, довольно засушливый, мы заметили снижение
урожайности всех культур. Несмотря на грамотный севооборот,
отсутствие органики сказывалось, а от минеральных удобрений мы
отказались, ориентируясь на экологов. Я, честно сказать, не очень
верю в хитросплетения,  окутавшие нас на сей счет. А вот восхищает
меня всегда работа клетки, и далеко не все ее секреты разгаданы.
Великий Вавилов первый сообразил, что человечество кинется искать
пути повышения урожайности, а значит расшатывать генетику
растений, и создал неприкосновенный банк их семян. Клетка – это
величайшей организации лаборатория, где происходит волшебство –
из корпускул света и жидкости получается органика в виде множества
сортов и видов. Я уверен, что мы научимся получать из растений и
полезные ископаемые, которые истощаются, научимся даже золото
добывать. Это лирическое отступление, но без удобрений мы не
обойдемся. Принципиальное решение не держать на собственных
подворьях скот, лишает нас органики. Правда, нет худа без добра. Из
года в год сорняков все меньше, поскольку прерван их оборот с
органикой. К чему я клоню? А к тому, что самые ценные для растений
жидкие органические удобрения можно нам получать. И сырье для
этого у нас есть. Какое? Все пожнивные остатки, которые преют в
компостных ямах и, извиняюсь за грубость, наше собственное говно.
Профессор в монографии затрагивал эту тему, но там речь велась о
переработке навоза от животных в биореакторах. Принцип их работы
– это брожение органики с получением биогаза и/или жидких
биоудобрений. Перевернув кучу литературы, посоветовавшись с
ребятами в родном институте и с В.В., пришел к выводу, что надо
экспериментировать с продуктом, накапливаемым в выгребной яме.
Но вот подступиться к этому вонючему делу все руки не доходили.
Кроме отца никто не проявлял интереса. Пашка заявил, что мы в
состоянии покупать какие угодно удобрения и не связываться с
созданием собственного производства удобрений. Но я, создав
коалицию с отцом, решил попробовать и  устроить небольшой
биореактор.
- А дерьмо из выгребной ты ковшом будешь черпать? Или мне
предложишь ассенизатором стать? – спросил отец, когда я ему
показал эскиз биореактора на базе двухсотлитровой бочки.
- Для проверки технологии придется черпать по очереди, –
отшучивался я.
Но уже продумывал иную схему, исключающую необходимость
нюхать и пачкаться. С некоторых пор вся публика стала отпускать
шутки в наш адрес: «Что-то от вас говнецом попахивает!» Все лето мы
экспериментировали, и, в конце концов, научились получать жидкие
удобрения. Их анализ оказался великолепным, и мы стали ими
подкармливать в теплицах все, что там растет. Результат не замедлил
сказаться. И хотя механизация процесса была максимальной, но
ручного труда было много. Я упускаю подробности, но постепенно мы
научились использовать биогаз в теплицах не для отопления, а для
получения углекислого газа, что опять резко подняло урожайность.
Наконец, через два года на всех производствах стояли «бочки» и
перерабатывали навоз животных и пожнивные остатки. Таким
образом, фактически был реализован принцип замкнутости циклов
производства, и мы реально стали производить экологически чистую
продукцию.
Вернемся к текущим событиям. Лето в разгаре. Чуть не каждый
день ходим на озеро, купаемся. На усадьбах иногда полно народа, но
это все наши друзья и коллеги. Кто-то приехал просто отдохнуть на
пару-тройку дней, кто-то ковыряется у своих грядок и кустов. Другие
едут к своим козам и кроликам. Пока индивидуальных свинок нет, но
они непременно будут. Особый интерес к « калмычкам», которые к зиме должны разродиться.
Нас сначала насторожил, а потом развеселил один случай. Как
обычно, Геннадий раз в три дня совершал на рефрижираторе поездку в столицу, развозил заказы нашим клиентам, всегда козье молоко,
иногда тушки кроликов, ягоды, овощи и прочее. Он заезжал во двор
многоэтажек, и к нему шли забирать заказанное. В один из таких дней
к машине подходят две дамы и милиционер. Дамы предъявляют
удостоверения какой-то инспекции и заявляют: «На каком основании
вы тут организовали торговлю? Где разрешение, санитарная книжка и
т.д?» Геннадий не растерялся и говорит: «Я не торгую, а привез
продукты, которые эти дамы собственными руками добыли!» Наши
две дамы подтвердили сказанное. Проверяющие еще пытались
хорохориться и угрожать карами, но майор сообразил первым, что
фокус не удался и ушел, вежливо попрощавшись. Вскоре выяснилось,
откуда ноги растут. Накануне одна скандальная баба из этого двора
пыталась у Гены купить молоко. Он ей объяснил, что все привез по
заказу, и ничего лишнего у него нет. Она-то и нажаловалась на это
«безобразие». Неформальная, а по научному,  эксполярная экономика
наглядно показала свою суть, отбрив всякие паразитирующие
структуры между производителем и потребителем. Но не стоит
расслабляться. Эта шустрая публика не нас  оставит в покое. Они
привыкли жить паразитами, и будут искать пути для своего безбедного
существования. А пока мы их слегка потеснили.
   Приближалось первое сентября. Отец и мой старший изготовили
для Лили компьютерный стол, украшенный резными орнаментами.
Получилось очень здорово! На верхней панели было выгравировано:
«Лиля! Учись и не ленись!» На выходе из их мастерской изделие для
Тимофея. Интересно, какая там будет надпись. Он превратился в
страстного рыбака и радости к учебе не испытывает. Но и лентяем  его назвать нельзя.
- Хочешь знать, что мне Ирка сказала? – обратилась ко мне
Варвара, – она заявила, что если родится дочь, то они решили ее
назвать Варварой, а если сын, то Виталием! Как?
- Лестно, конечно, но не рано ли такие планы строить. Попробуй
ее отговорить. Есть же Нина Ивановна. Ты конечно достойна, ты
же спасла их от развала, но...
- Вряд ли удастся! Попробуем, когда узнаем, кто там будет. А
вдруг двойня? Тогда сразу нас догонят!
Вскоре узнали: парень будет, но решение не изменили. А я смирился и сказал, что это решение в честь В.В.
Мы с отцом за лето сварганили еще одно устройство – напольный
многолопастной ветряк с механизмом подъема воды с первого
горизонта, который оказался на глубине 7 метров, а основная
скважина была 45-и метровой. Нам надоело заготавливать лед на
озере, поэтому решили его намораживать прямо во дворе, правда
пришедшая зима нас в этом плане не обрадовала. Она и сезон зимней
рыбалки свела к трем неделям всего.
   Наконец, настал волнительный момент – защита Варварой
диссертации. Я тоже к этой работе приложил руки в плане
создания системы, облегчающей врачу проводить рутинные
мероприятия. Никакого руководителя у нее не было, но были хорошие
советчики из своих же сокурсников. Кое-кто уже в профессорах ходил.
Может, я и преувеличиваю, но работа была блестящей. Ее так и
оценили на Совете, правда один «черный шар» Варька схватила, чему
даже обрадовалась. Ровно через полгода мы обмыли полученный
листок твердой бумаги, где от руки красовалась  ФИО и печатными
сообщалось, что этому ФИО присуждена степень кандидата и т.д.
   Анастасия Константиновна ей сказала: 
- Варя! Эту тему надо дальше двигать и не делать перерыва, до
докторской один– два шага. Я тебе, чем смогу, помогу.
- Спасибо, А.К., вы с Витом мне и тут помогли. Я увлечена тем, что
получилось, и есть задумки. Дайте немного отдохнуть. Но я не
думаю менять место работы. Я прикипела к моим пациентам,
хотя и теряю некоторых навсегда. Но не все в наших силах.
В хозяйстве полковника появился новый человек, сослуживец его,
но гораздо моложе. Звали его Александр Комаров. Почему-то
представляла его нам Настя, сказав, что это честный и надежный
человек, и ему на некоторое время желательно пожить на их хуторе,
так она назвала свинарник. У нас не было причин отказать, хотя чисто
формально никто из них с российскими паспортами не могут долго
тут жить, должны где-то отмечаться или получать вид на жительство.
В связи с этим, Настя перебралась к нам и заняла угловую комнату, где они с Варей часто засиживались допоздна, занимаясь написанием
статей и дискутируя на непонятные темы. Пришлось поставить им
довольно мощный ноутбук.
Саша увлекся работой на ферме и вскоре придумал и осуществил
более- менее точный учет поголовья свиней и поверг нас всех в ступор цифрой 40-45! Тем запасом кормов, что имеется на это поголовье, и до нового года не хватит. Срочно изолировали хряка и поручили Саше    отлавливать молодых хряков, чтобы раздать нашим компаньонам и продавать. Пришлось проверять запасы и прикупить несколько центнеров комбикормов, полковнику же вынести замечание, хотя и шутливое, но все же.
   Как не была Варя загружена основной работой и работой над
диссертацией, она свою долю в образовательном процессе дочери
исполняла в полном объеме. А дочь наша с самого начала показала
класс. Лида заявила, что представит ее после первой четверти для
аттестации за весь первый класс и Тимофея тоже.
- И что дальше? – в недоумении спросили две мамы.
- После Нового года пойдут во второй, – буднично пояснила Лида
и поднялась из-за стола.
Лиде до дома еще тридцать верст. Своего сына она учила в обычной
папиной школе, а с нашими затеяла эксперимент, но мы были « за».
Кстати, Настя, ознакомившись с ее методой и учебником, очень лестно отозвалась и намекнула на новизну. Если Лидка зацепится, то в нашей семье уже два ученых будет! Может и мне податься? Однако жгучего желания я не испытывал. Впрочем, надо посоветоваться с
профессором. Мы тут столько понаделали, что может все это и тянет
на диссертацию. Мысль засела, и я себя знаю – она теперь не даст мне покоя.
Отец с сыном уже начали процесс художественного оформления
дома. В некоторых комнатах на стенах появились объемные панно и
разные блюда с орнаментом. А в столовой в красном углу появилась
дева Мария с младенцем, и на нее можно было засмотреться.
Появились и первые наличники, пока на антресолях, но весной они
украсят окна дома. Павел пошел другим путем – поставил
пластиковые окна, которые только-только появились в продаже.
Как выяснилось, день рождения у Насти в марте, поэтому Варя и
отец решили уже готовую шубку и шапочку вручить в день
«октябрьской революции», что и было сделано и вызвало кучу эмоций и  даже небольшие слезы со всех сторон. Теперь две, а иногда и три дамы в одинаковых дошках  в сопровождении старушки Найды совершали  прогулки по тропинке мимо уже хорошо поднявшихся елей, потом по саду до ветряка и обратно. Часто к ним присоединялись дамы соседские, и тоже все в шубках!
В очередную зиму мы входили опять с полными закромами, с
исполняемыми обязательствами и хорошими шансами получить
прибыль. Уже давно три стабильных  источника  поступления средств  (одна зарплата, две пенсии) хранились на депозите и ежемесячно
пополнялись. По общей договоренности эти средства предназначались для отдыха. А отдых был возможен в период, когда в наших краях зима. Мои родители один раз слетали в Турцию или Египет и больше не высказывали желания. Мы с женой, Иркой и Пашкой планировали вместе покупаться хотя бы в Турции, но наши жены то рожают, то в науку ударяются. А деньги копятся! Уже одних процентов хватает на оплату Лидиных занятий с нашими детьми. У Пашки деньжат еще больше. Иркины родители уже дважды побывали на курорте, а вот Галина Васильевна никуда не хочет и заявляет, что от добра добра не  ищут.
Наконец, мы дождались приплода у телок. На свет появилось две
телки и бычок. Следовательно, еще пару лет нам придется докупать
говядину у нашего друга в Калмыкии. Потом ферма уже полностью
нас обеспечит прекрасной говядиной, и мы планируем держать
поголовье коров, в размере 22-25 голов, и быков на откорме до 10
голов. Замахнуться на большее кормовая база не позволит. Можно, конечно, расширить закупки, но тогда трудно будет потребителям доказывать, что они получают мраморное мясо. Рестораны уже сейчас готовы платить в пять раз дороже. Они же стейки предлагают посетителям по  баснословной цене.
Ферма «ММ» в эту зиму вошла в полном вооружении. Там
прекрасная артезианская вода, ветряк Павла и все, что к нему, тоже
Павлом сделано. Тамара успела родить дочь и, будучи творческой
натурой, транслирует классическую музыку своим животным по
примеру японцев. Правда те еще пивком подкармливают и в гамаках
качают своих мраморных, может, и мы когда-то дойдем до этого. Но
вряд ли. План по переводу отопления их дома на отопление по нашему  образцу отложен на неопределенное время. Мощности ветряка мало.
 Гелиоколлекторы, благодаря усилиям чубайсов российских, все
дороже и дороже. Да и квалификации Геннадия по обслуживанию
электрики маловато. Зато на всех объектах, где есть  централизованное   электричество, запланирован поэтапный перевод на отопление за счет земли.
Надо отдать должное коммерческой жилке Павла. Он, по
согласованию с нами и своими,  создал ИП  (уставной капитал мы
образовали одинаковым взносом), под брендом «Тепло земли в ваш
дом». Переманил туда троих своих рукастых сослуживцев, обучил их
и по интернету сразу набрал заказов на два года вперед. Заказчиками
стали в основном богатенькие «дачники» с разнокалиберными
коттеджами. Прикупить пришлось полукубовый экскаватор, и дело
пошло. Нашим партнерам, а первыми оказались «козлятники», работы
предполагалось начать весной и потратить не больше месяца, потом
«крольчатники», а потом уже сторонние заказы. Для своих  все
предполагалось делать в счет будущих поставок. Ведь за козочек и
кроликов они давно рассчитались. Павел, без отрыва от руководства в
своей государственной фирме, здесь так здорово организовал дело, что за летний сезон они пустили в эксплуатацию четыре системы и взяли обязательство их обслуживать. Сетевой график в сочетании с
компьютерной программой по оптимизации работ, которую я
«позаимствовал» у израильтян, позволили добиться рентабельности в 
36%, потом она еще возросла. В результате у нас появился еще один
источник стабильного дохода.
Уже по сложившейся традиции утро начиналось с проводов
Варвары на работу, потом перекличка по сотовому или конференцией
по интернету со всеми основными партнерами, потом полчаса на связь с удаленными потребителями. Потом учеба с Лилькой. Потом часа полтора за компьютером, контроль всех коммуникаций и при
необходимости регулировка или даже ремонт. После обеда поездки,
ближе к вечеру совещание с Павлом о текучке. И так почти каждый
день, а в субботу праздник души – банька!
Если так дело пойдет с учебой, то школу мы окончим через пять
лет! Именно так. Наша парочка к Новому году закончила первый
класс, а к весне второй, и была аттестована серьезной комиссией. Лида получила какой-то диплом, и ее представили к званию «Учитель года». Хорошо. Предположим, наша дочь окончит школу в 12 лет, и этот по сути еще ребенок захочет ехать учиться в университет. И мы ее отпустим? Не найдя ответа, я пробовал уяснить, не лишает ли детства такой метод обучения? Получалось совсем наоборот. Никаких уроков по 45 минут. Никакого принуждения, но постоянное напоминание  ненавязчивое, что задачка на кормление любимой собачки ждет решения. Или курочки соскучились по зернышкам. У Лидки фантазий хватало. Я эти проблемы постарался перевести на себя, но ничего не получилось. Надо мной не было столько глаз, и представить себя, помимо нашей школы на Ленинской улице, я не смог. Не стареем ли мы?
Вернемся к нашим баранам. Кстати, о баранах периодически
заходила речь, но до реальных шагов не доходило. Пора
проанализировать результаты и разобрать по полочкам всю нашу
жизнь. И так по порядку.
1.Почему я оказался в сельхозинституте? Видимо, потому, что
случайно засела в голове мысль, высказанная неожиданно возникшим  профессором  В.В. относительно престижности нашей профессии и возможности с ее помощью жить хорошо. Не сорваться с намеченного пути помогла Варвара и стечение  обстоятельств. Благодаря им я приобрел параллельно хорошие знания и работу. Тут тоже много случайностей и знакомство с профессионалами.
Но и моя коммуникабельность сыграла роль. А она у меня от
родителей, простых и честных трудяг.
Мы бы могли остаться в городе и даже в столице, но тут опять
вмешался В.В. и склонил к занятию сельским хозяйством как
единственно перспективным делом, следуя мировым тенденциям. И это на фоне того, что к сельскому труженику, к оценке его труда
отношение, прямо скажем, сволочное, и нет пока никаких признаков изменения  к лучшему. И опять стечение обстоятельств, где важно было поведение родителей, поддержавших переезд в деревню. Варя тут тоже ключевую роль сыграла. Она наверняка сравнивала работу в городе и работу в селе. И что нормальный человек будет делать? Нет, она ни разу не упрекнула меня в содеянном. Она дорожит своей профессией, авторитетом, который завоевала благодаря этой работе.
Но тут надо отметить, что у нас не было ни одного случая
отчаянного положения, поскольку мы уже имели запас прочности,
особенно Павел. Мы могли наделать кучу ошибок, взявшись за 
производство продукции, но здесь опять тот же В.В. подсказывал, что
 для чего. И вот теперь надо ответить на вопрос, для решения которого все замышлялось и реализовывалось. Сформулируем его так:
«МОЖЕТ ЛИ ТРУД НА ЗЕМЛЕ ОБЕСПЕЧИТЬ
ДОСТОЙНУЮ ЖИЗНЬ?»
Давайте попробуем на него ответить без прикрас и эмоций. Ведь,
по большому счету, ответ касается не только наших семей, но и всех,
кто хочет жить достойно и, прежде всего молодежь, молодые семьи.
    Выбор жизненного пути, пожалуй, самый важный вопрос, который
рано или поздно надо решать. Из него вытекает стержневой вопрос:
кто может, с какими способностями, образованием попытать счастье
на ниве сельского хозяйства? На мой взгляд, без образования достичь
успеха нельзя. Наибольшее здесь достижение – сводить концы с
концами. При стремлении к самообразованию позволит приподняться
над бедностью, но не больше. Среднее специальное и высшее
образование дают шанс достигнуть успеха, но только шанс. Сюда надо прибавить союзничество жены, родителей, друзей. Как путь к успеху закрыт для людей, не имеющих способностей, например, к пению, так   здесь путь закрыт лентяю, боящемуся физического труда.
С детства мы обо всем этом не думаем, а зря, опять надо
признать, что случай, стечение обстоятельств имеет большое
значение. Проследите мой путь  и путь Павла,  и вы увидите, что это не пустой звук. Мое убеждение – наш путь к успеху (а я сейчас буду
доказывать, что он есть)  может осуществить любой, если он не
смотрит на сельский труд свысока и пренебрежительно. Достаточно
средних способностей и упорства в достижении цели.
2.Первая задача, которую мы поставили, перебравшись в село –
это создать условия комфортного проживания, ничуть не хуже тех,
которые  имеет городской житель в современной квартире. Решили ли
мы ее? Поэтапно, но она была решена, и решена успешно. Посудите
сами. От дров и печей мы пришли к совершенно чистой энергии
земли. Да, поэтапно, да, с серьезными вложениями, но создали
систему отопления, которая по затратам в два раза дешевле газового
отопления. У нас нет никаких ограничений по расходу горячей и
холодной воды. Туалеты и ванные комфортней и больше городских.
Единственное, что нам периодами необходимо расходовать
рачительно – это электроэнергия. У нас есть сотовая связь, есть
интернет. Мы качественно и разнообразно питаемся. Мы можем печь
свой хлеб, мыться в русской бане, общаться с соседями, посещать
театры. Следовательно, на вопрос, можно ли в селе создать
комфортную жизнь, без всяких натяжек и прикрас я заявляю во
всеуслышание – м о ж н о ! Но не в одночасье, если нет достаточных
стартовых ресурсов. У нас они были, и у нас был проверенный
практикой план движения к цели. Я не утверждаю, что если не
познакомиться с трудами выдающихся ученых, на которых мне во
время указал В.В., ничего не получится. Но лучше, если вам будет
известен накопленный теоретический и практический опыт. А если вам встретится такой исключительный, необычный человек,  богатой эрудиции,  обладающий  большим желанием учить и помогать, каким стал для нас профессор  В.В. , то это будет огромной  удачей, везением, а, возможно, даже чудом.
3.Теперь о главном. Может ли наша земля нас не просто кормить,
но предоставить такую жизнь, которой позавидует самый
продвинутый горожанин?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо было  добиться максимально возможной механизации трудоёмких процессов, чтобы  в первый же сезон не сбежать от  каторжного труда, от которого  страдали   земледельцы  предыдущих поколений.
  Нам удалось добиться  того, чтобы  можно было с небольшими    физическими усилиями выполнять  львиную долю работ.
 И только прополка во многом осталась очень муторной ручной. Мы же на старте отказались от химии. Я абсолютно уверен в том, что с развитием искусственного интеллекта появятся машины, заменяющие руки людей на прополке. И ждать их осталось недолго. Первый же урожай с огорода и теплиц убедил в возможности обеспечить семью круглый год собственной качественной продукцией и даже часть пускать на продажу. Знаний мамы, отца и моих вполне хватило для грамотного ведения этого хозяйства. Мы восстановили ледник и реконструировали погреб,  для части овощей и фруктов создали условия длительного хранения. В семье Павла  носителем огородных знаний выступала Галина Васильевна.
   Желая  добиться максимальной возможности самообеспечения,  мы нарушили традицию по созданию натурального хозяйства. А оно с точки зрения сбалансированности отраслей несомненно рационально.  Кроме того, по подсказке, отказались от содержания животных на своих подворьях. В тот период ни я, ни Павел не могли этим заниматься, и надо прямо признать, что тогда еще не были уверены, что у нас что-то получится. Но варианты кооперирования на основе специализации сработали вполне успешно, и мы стали получать мясо и молоко предсказуемого качества. В рационе наших семей рыба оставалась покупной, и мы занялись ее разведением. Теперь покупными остаются специи, сахар, подсолнечное масло, и с этим приходится мириться. Хотя в отдаленных планах значится пасека, рапс и топинамбур.
Развитие нашего хозяйства  и  хозяйств кооператоров теперь позволяло  наращивать прибыль, а она шла на затратные проекты по созданию комфорта и независимости. С какого-то момента наши финансовые возможности позволили баловать себя не только качественной едой, но и некоторой роскошью и отдыхом. Вполне определенно и доказательно можно заявить, что принадлежащая нам земля кормит  нас и позволяет полноценно жить в гармонии с природой. Физический  и механизированный труд способствует сохранению здоровья.
4.Поговорим о так называемых подсобных промыслах. Павел ими
начал заниматься еще в городе, пока они совершенно не касались
нашего решения жить в деревне. Он просто в силу способностей и
предприимчивости добивался независимости, и он ее добился. Я
 точно так же хватался за всякую «халтуру», и по мере приобретения
знаний получил реальную возможность не считать каждую копейку и
даже иногда помогать родителям. Но вот уже в деревне у нас началась направленная работа, бьющая в одну точку – получить прибыль и вложить ее в решение очередной задачи, а они не кончались. Наша с отцом работа по производству клеток резко продвинула развитие кролиководства, а дальше по цепочке – дубильное производство, пошивочное. В эти структуры мы вложились, и они приносят доход.
   Мини-цех по производству проростков стабильно имеет доход и
высокую рентабельность. Наибольшую прибыль мы стали получать от
круглогодовой теплицы с ее клубникой. Увлечение деда и внука
поделками на принтерах тоже принесло хорошую прибыль и имеет
приличный потенциал на будущее уже во главе с моим сыном. Озеро с зимней рыбалкой тоже оказалось прибыльным делом. И, наконец,
наше предприятие по устройству отопления домов сулит серьезную
прибыль с большой перспективой.
   5.Проблемы быта. Собственно, никаких проблем-то и нету. Мы
очень переживали, когда готовили наших первенцев в школу.
Многолетнее шараханье под названием реформа школы нас пугало. Но моя сестренка доказала нам и другим, что можно давать полноценные знания детям вне школы. При этом ее метод не лишает детей детства, наоборот, они почти играючи постигают знания, развивающие их интеллект, способность анализировать. Тут тревоги позади.
 6.Здоровье. Нам повезло, у нас свои доктора. Но мы практически не
болеем и, как говорит наш домашний доктор, «вина» тому
качественное питание, физический труд на свежем воздухе и русская
баня. В запасе есть еще один лекарь – русская печь! Правда, мама по
примеру Галины Ивановны имеет всякие травки и корешки, Варя
этому не противится и правильно делает.
Возможностью общаться со всем миром посредством интернета
вовсю  пользуется молодежь, но иногда и старшее поколение
«грешит». На днях мама заявила, что неплохо бы развести шмелей для надежного опыления. Она нашла ферму по разведению этих
насекомых, адрес и цену. Будем обсуждать.
7.Благотворительность. Этому делу начало положила Варвара. С
самого начала своей работы участковым терапевтом она не могла
пройти мимо обездоленных. Поначалу пакетики, которые они с отцом
прихватывали с собой, содержали всякую мелочь с огорода. Потом
прибавлялись фрукты. Иногда и мясная продукция присутствовала.
Когда теплица стабильно заработала, то ягоды стали постоянно,
особенно зимой, попадать к ее старикам. В Новый год мы собираем
всех детей нашего неформального объединения на встречу с Дедом
Морозом и Снегурочкой. Их роль с охотой и выдумкой  играют
Иркины родители. Подарки, иногда очень серьезные и необходимые,
согласованные с родителями, носят именной характер. Нина Петровна
ведет компьютерный учет и формирует корзину подарков. Для этих
целей сформирован фонд, а с недавних пор в его пополнении
участвуют все хозяйства нашего объединения. Мы всегда участвуем в
районных мероприятиях для школьников и ветеранов и многом
другом, но никогда не даем ни копейки на всякие проекты, во
множестве гуляющие на просторах интернета.
8.Итоги. В ближайшие годы многим семьям придется решать
непростую задачу – как дальше жить? В городах нарастают не только
экологические проблемы, но и проблемы заработка. В ускоряющемся
темпе будут исчезать привычные и массовые профессии. А новые
профессии будут недоступны большинству, поскольку потребуют
повышенного интеллекта, а современная школа не способна его
развивать.
Помимо всего прочего, мы, две семьи, смогли доказать
реальность существования в наших условиях неформальной
экономики и ее значительной эффективности, что подтвердим цифрами. Но этот принцип взаимодействия людей совершенно неприемлем для нынешней организации экономики. Невозможность присваивать прибыль т.н. посредническими услугами, лишает средств для  безбедного существования не только посредников, но и целую армию чиновничества. Они пока в лице государства не нашли на нас управу, но усиленно ищут. Но и нам нельзя сидеть,  сложа руки.
Не претендуя на точность цифр, приведу их значение. Если
принять за сто процентов все отрасли, которые нас кормят, то по
составляющим получается так:
; Сад и огород – 40%;
; Молокопродукты – 10%;
; Мясопродукты – 30%;
; Рыба – 10%;
; Покупные продукты – 10%.
О чем говорят эти цифры? Чисто условно можно утверждать, что
если увеличить площадь посадок в два с небольшим  раза, то продажа излишков обеспечит приобретение  недостающих по нормам питания, продуктов. Не менее интересно выглядит рентабельность по разным  реализованным нами проектам. Проранжируем их в порядке убывания рентабельности.
1. Изготовление трехмерных фигур на 3D принтере – 85%;
2. Выращивание ягод зимой в теплице – 60%;
3. Производство проростков злаковых – 55%;
4. Производство клеток – 50%;
5. Выращивание кроликов – 45%;
6. Рыбацкие услуги – 45%;
7. Производство мраморного мяса – 35%;
8. Содержание коз – 35%;
9. Свиноводство – 30%;
10. Производство овощей и фруктов – 15%;
11. Возобновляемые источники энергии – 5%;
12. Системы отопления теплом земли – 5%.
   Если не думать о сбалансированности отраслей производства
продукции для нужд семьи, то можно обойтись, развивая
производство первого пункта. Так примерно многие и делают, не
понимая законов рынка и конъюнктуры спроса. Точно так же можно
бы  отказаться и от ветряков, и от солнечных батарей, поскольку
окупаемость их низкая. Но устойчивость системы, в частности наших 
хозяйств, зависит от многоукладности и возможности маневрировать.
Теперь определим, опять же примерно, каково соотношение
производителей и потребителей. Будем рассматривать со стороны
производителей только те семьи, которые с нами сотрудничали
постоянно. Таких семей пять с общей численностью 17 человек  (дети до года в расчет не брались). С другой стороны в  Борисове и Минске с нами на постоянной основе сотрудничает 40 семей с общей численностью 147 человек.  В последний год городские семьи стали получать из наших хозяйств мясную продукцию, правда не в полном объеме. Не очень исказив  фактическое положение дел, мы можем утверждать, что один труженик в селе может прокормить восьмерых горожан!
На общем собрании нашей коммуны накануне очередной
посевной в неформальном протоколе, одобренном единогласно,
сказано:
МЫ ПОБЕДИЛИ!
Этот шутливый протокол я послал В.В. и в ответ получил коллаж с 
нашим протоколом и надписью наискосок «Утверждаю».
Вот, собственно, и все.
Десять лет спустя
Мне на днях исполняется 40 лет, а старшие наши все живы и
здоровы. Но есть и потери. Наш полковник срочно уехал на своем
автодоме и как сквозь землю провалился. Ни Настя, ни Саша ничего
не знают или нас не посвящают. Настя живет у нас и дружит с
Варварой, которая не без помощи Насти защитила докторскую и ждет
профессорского звания, не изменяя своим пациентам. Лиля
закончила факультет лингвистики и, сидя дома, служит в МИДе
синхронным переводчиком с трех языков. Еще она мастер спорта по
шахматам. Замуж пока не собирается. Старший сын заканчивает
школу, но, в отличии от Лили, не перепрыгивал через классы. Он
чистый технарь, многому наученный дедом. Младший явно пошел в
меня – осваивает компьютерные премудрости. Лида признана автором успешной методики обучения детей, ее муж давно директорствует, а про сына их я умолчу – непутевый оказался парень.
В семье  Павла тоже все нормально. Моему тезке уже девять
лет, хороший приветливый хлопец, а старший уже офицер. Ира давно
зав. хирургическим отделением, докторскую и не думала писать. Павел покинул  государственную службу и руководит  созданной   нами   фирмой, я у него заместитель.               
Портфель заказов не худеет, и эта работа нас неплохо кормит. Что касается нашего достатка, то до  событий 20-го года и пандемии, мы «на удаленке». Без ложной скромности можем заявить: «Мы миллионеры!» Но в последнее время крепко поиздержались.
   Недавно нашему старому знакомому и наставнику исполнилось
85 лет. Он планировал приехать, но пандемия сломала все наши
планы. Когда это безобразие кончится, никто не знает.
Пару слов о друзьях и сослуживцах. Юра – аспирант давно уже
зав. кафедрой и доволен жизнью. Миша покинул страну и обосновался
в США. Он иногда с нами общается. У него все прекрасно,  кроме
одного – тоска по родине! О своей бывшей подруге Лиле я ничего не знаю. Скорей всего, она осталась за границей.  Ленка  живет в Питере, но мы не общаемся. Зато нашу шестую школу закрыли за ненадобностью и из-за ветхости здания снесут, видимо, совсем. Вспоминая о ее судьбе, всегда шибко печалюсь.
Напоследок о самом  важном для нас. Наташа – дочка появилась
у нас год назад прямо из роддома. Иринина молоденькая медсестра
поверила, влюбилась, отдалась и родила чудесную дочушку. Она от   
нее отказалась, но у меня не поворачивается язык ее осуждать. Наташа уже лепечет и начала ходить. Надеемся, что Бог даст нам сил поднять на ноги и этого человека. Будем надеяться и мечтать. Сотню раз повторю: «Спасибо тебе, Божечка, что рядом любящие и  любимые.
Спасибо за все и, особенно, за Варвару! Я счастлив!»
    Дорогу осилит идущий - неоспоримый факт! И мы это доказали для себя и верим, что кому-то пригодится наш опыт. Только Матушка-земля способна дать благополучие и перспективу.

 Вилейское водохранилище. Июль 2021 г.