Саня Тришкин

САНЯ ТРИШКИН


Саня Тришкин – сантехник Исполнительной дирекции. Дежурит сутки. А до этого ещё сутки дежурит в цирке. Саня – многостаночник. Что делать, зарплаты маленькие, а семья большая… Сдав смену в цирке, Саня идёт к нам менять сантехника Эдика, который, отоспавшись с женой в Бирюлёво, с первым поездом метро прибывает на свою «работу» и бодро докладывает по телефону главному диспетчеру Управления и уже лично – прибывшим вслед за ним начальникам, что на вверенном ему участке всё в ажуре. А затем, пожав всем руки и пожелав удачи Сане, отправляется к любовнице в Шую…
 

Саня Тришкин не дурак выпить. Но это не главное. Основное его качество – неимоверная работоспособность. Его невозможно увидеть отдыхающим, бесцельно слоняющимся или, не дай бог, читающим что-нибудь. Саня Тришкин работает всегда, даже тогда, когда работать, казалось бы, и не требуется и даже возбраняется – в выходные и праздники. И даже в праздники религиозные. Но Саня этим абсолютно не заморачивается.


Саня Тришкин – трудоголик. Он именно работает, а не «дежурит», как все остальные. Саня работает на трёх работах – помимо двух суток дежурств, он ещё и халтурит в фирме где-то в районе Сретенки. Работает он и дома, точнее, на даче. И работает круглый год… И мне его иногда бывает жалко. Но я ему и по-белому завидую – его не мучают вопросы, которые не дают мне житья и терзают круглые сутки. Даже на дежурстве.


Саня Тришкин небольшого роста и он очень бы хотел стать начальником. Но начальником он никогда не станет. Как говорит острый на язычок Эдик, «бодливой корове Бог рог не даёт!» Эту пословицу он прилагает к Тришкину в том смысле, что если, не дай бог, Тришкин каким-либо образом станет начальником, он всех замучает работой. А работать по-настоящему, говорит он, мы все на фиг разучились. Мы – дежурим… 


Саня Тришкин иногда звонит мне по телефону из цирка.  Впрочем, когда он работает здесь, то он обязательно звонит в цирк. Вопросы у него всегда конкретные и серьёзные. Ему всегда, исключительно по делу, нужен сам человек или его телефон, как правило, домашний. Я думаю, у Тришкина нет записной книжки, или же он никогда не записывает номера телефонов в книжку, если она у него даже и есть.  У меня он всегда интересуется домашним телефоном Серёги Маслёнкина. И это уже давно. По крайней мере, последние два года точно…


Саня Тришкин говорит медленно. Но ещё медленнее думает. И потому, прежде чем что-либо спросить или ответить, он выдерживает мхатовскую паузу. Иногда весьма продолжительную, от которой у собеседника, его не знающего или знающего непродолжительное время, создаётся впечатление, что его визави на том конце провода – заснул, положил трубку мимо телефона, или же совсем забыл о его присутствии… Но это совсем не так. Просто Саня Тришкин тщательно обдумывает каждое произносимое им слово. И это очень ценное качество в наши дни…


Подвал здания Исполнительной дирекции. Поздний вечер. Дежурство. Телевизор не показывает. Я лежу на диване и читаю книгу о Достоевском. Где-то мяучат кошки, капает от дождя с протекающей крыши въезда над комбинатом питания… Раздаётся звонок по городскому. Я беру трубку:


– Дежурный слушает.
– …Алло!
– Да, я слушаю.
– Это Тришкин.
– Здравствуй, Тришкин, узнал тебя.
– …Как дела?
– Да дела, Тришкин, лучше всех, у кого хуже нас!..
– …Да?
– Да, Тришкин, да…
– …Я по делу…
– Ясно дело, что по делу. Ты же, Саня, у нас деловой!
– …??? …Угу. Телефон Маслёнкина есть?
– Какой телефон, Тришкин?
– …Домашний. Мне Маслёнкин нужен.
– Будет тебе телефон, только что мне-то за это будет?
– …??? …Не понял.
– Ну, я тебе номер телефона, а ты мне что? Баш на баш, Тришкин!
– …??? …Поцелуй.
– А куда?
– …??? …В щёчку.
– В какую щёчку, Тришкин? Нет, Тришкин, от тебя не хочу!
– …??? …А почему?


Тут я начинаю чувствовать, что ежели скажу, что мы же не пидоры, а поцелуи можно принимать только от женщин, то, чего доброго, Тришкин меня может и не так понять и всерьёз обидится. Нет, разговор надо явно уводить со скользкой темы. Это удел Эдика. Он у нас мастер двусмысленных подтекстов, скольжения на грани, вопросов о щёчках и губках, колких подковырок и подначек сексуального плана… Нам туда лучше не соваться…


– Нет, Тришкин, ты мне давай предлагай что-нибудь посущественней.
– …А что?
– Как что, Тришкин? Такса одна – стакан!
– …Да? …А когда?
– Да как это когда, Тришкин? Прямо и сейчас! Я же тебе номер сейчас диктовать буду? Правильно, сейчас? Стало быть, и стакан ты мне сейчас накатывай. Или не сейчас?..


Тут Саня Тришкин надолго и основательно задумывается. Он начинает переводить содержимое чекушки, которое он уже наполовину ополовинил, в стакан, который он почему-то должен ещё налить халявщику, который собирается сесть ему на хвост только потому, что даст так необходимый ему номер телефона товарища, к которому ему надо срочно дозвониться, потому как дело не терпит отлагательств… И Саня Тришкин вздыхает в телефон:


– Ну… ладно… заходи…


И я задумываюсь. Надолго. На мхатовскую паузу. Как Саня Тришкин.


– Ладно, Тришкин, зайду, только не сейчас. Вон и дождь на дворе… Да и от моего цирка до цирка твоего чтой-то мокнуть не хочется… У меня здесь и без стакана хорошо… Коты вот как мартовские мяукают… Ты, Саня, этот стакан запиши обязательно в свой долг, понял?.. И вот когда стаканов много накопится, тогда и зайду… Всенепременно зайду, Сань… Обязательно.

Но так и не зашёл. А когда вспомнил, когда захотел зайти, было уже поздно. Да и не к кому.