Андропов ю. в. консерватор с идеями перестройки

                ЧАСТЬ 5

          Внимание Запада к фигуре Андропова как скрытому реформатору

      Подчиненные Андропова по КГБ называют его выдающимся руководителем с сильной волей и далеко идущими планами. Биографу Юрия Владимировича рисуется иной образ. Неуверенный в себе, зависимый от чужого мнения человек, который остерегался радикальных перемен и боялся новых людей. Он постоянно маневрировал, чегото опасался, не был способен к неожиданным, смелым решениям. У него вообще, на¬верное, были непростые взаимоотношения с окружающим миром. В этом нет ничего уличительно, если вспомнить, в какой обстановке прошли его юные годы и политическая молодость, какие события формировали его как личность и как политика. (Л.Млечин).
     В своих первых анкетах Юрий Владимирович Андропов писал, что происходит из донских казаков. Но окружающие считали его скрытым евреем, имея в виду неарийское происхождение его матери Евгении Карловны, преподававшей музыку.
Встречавшиеся с Юрием Владимировичем Андроповым находили в его внешности се-митские черты. Возможно, они хотели их увидеть...
     «Еврейский тип лица был у Андропова, — уверенно писал литературовед Вадим Кожинов. — В 1993 году я беседовал с бывшим заместителем председателя КГБ Ф.Д. Бобковым, и он сообщил мне, что, как в конце концов выяснилось, мать Андропова родилась в еврейской семье, но еще в раннем детстве осиротела и была удочерена русской семьей, по всем документам являлась русской и, возможно, даже не знала о своем этническом происхождении.
В бытность председателем КГБ Андропов, по существу, «разгромил» движение «правозащитников», в котором господствующую роль играли евреи, стремившиеся выехать из СССР. Наконец, даже если считать, что он тайно проводил какую-то «еврейскую» линию, ему довелось править страной немногим более года и к тому же в крайне болезненном состоянии, и он едва ли мог существенно повлиять на ход событий».
     Валерия Легостаева, бывшего помощника члена политбюро ЦК КПСС Егора Кузьмича Лигачева, осенило в момент прощания с Андроповым: «В мозгу вспыхнула удивительная догадка, что человек, чье лицо в круге яркого света лежало сейчас перед мной на гробовой подушке, при жизни, вне всяких сомнений, был евреем. Это показа¬лось мне тогда настолько неправдоподобным, что я невольно замедлил перед гробом шаг, стараясь получше рассмотреть открывшуюся взору картину...»
      Бывший помощник Горбачева Валерий Болдин пишет, что Михаила Сергеевича раздражала популярность Андронова. Однажды он в сердцах сказал Болдину:
     — Да что Андропов особенного сделал для страны? Думаешь, почему бывшего председателя КГБ, пересажавшего в тюрьмы и психушки диссидентов, изгнавшего многих из страны, средства массовой информации у нас и за рубежом не сожрали с потрохами? Да он полукровка, а они своих в обиду не дают.
       Зная, что товарищи считают его анкету не совсем чистой, Юрий Владимирович всем своим поведением пытался доказать им, что они ошибаются. Андропов был председателем КГБ, вел активную борьбу с «сионизмом», что на практике означало запрет на выезд евреев за границу, всяческое подавление интереса к изучению еврейского языка, культуры и истории народа и строгий контроль за тем, чтобы «лица некоренной национальности» не занимали слишком видные посты. В пятом управлении КГБ был образован отдел по борьбе с враждебной сионистской деятельностью...
        Профессор А.В. Островский считает, что в оценке того, с какими намерениями Ю.В. Андропов пришел к власти, можно встретить диаметрально противоположные мнения.
      «План Андропова по спасению социализма, – утверждал А.Н. Яковлев, – если судить по его высказываниям, состоял в следующем: в стране вводится железная дисциплина сверху донизу, координированно идет разгром инакомыслия, ожесточается борьба с коррупцией и заевшейся номенклатурой, под строгим контролем происходит умеренное перераспределение благ сверху вниз, проводится партийная чистка. Убираются из номенклатуры все, кто неугоден КГБ… Меня, например, поразило его предложение «О лицах, представляющих особую опасность для государства в условиях военного времени». Андропов за-ранее готовил списки для арестов и лагерей».
     Между тем 15 ноября 1982 г. «Шпигель», 19 го «Цайт», 21 го «Ньюсуик» выступили с заявлениями, что бывший шеф КГБ СССР не более не менее как «либерал», причем «с прозападным уклоном». На страницах журнала «Цайт» утверждалось, что новый генсек говорит «по фински, по венгерски, немного по немецки, играет в теннис, любит джазовую музыку, абстрактное искусство». Но все это, мягко говоря, не соответствовало действительности.
       Но тогда получается, что западные средства массовой информации, которые в Советском Союзе не именовались иначе как «продажные» и характеризовались как рупор монополистического капитала, которые еще совсем недавно изображали бывшего шефа КГБ душителем свободы и демократии, как по мановению невидимой дирижерской палочки начали отмывать его от вылитых на него ушатов грязи и создавать ему совершенно другой ореол.
     Авторитетный отечественный исследователь Р.Г. Пихоя утверждает, что «слухи об Андропове», как «просвещенном диктаторе, не чуждом западных ценностей» стали рас-пространяться на Западе по меньшей мере «с начала 1982 г.»
      Как явствует из воспоминаний бывшего советского ученого И.З. Земцова, эмигрировавшего в Израиль, о том, что «Андропов – скрытый реформатор», что он считает «возможным и необходимым проведение глубоких и чуть ли не радикальных преобразований в советской политике», что он «эрудит», «любитель музыки» и т. д., он услышал еще раньше – в 1981 г., причем исходили они из Москвы, чуть ли не с самой Лубянки.
     Можно понять, почему Ю. В. Андропову хотелось казаться на Западе либералом, но как и почему к созданию подобного образа подключилась западная печать?
В связи с этим обращает на себя внимание следующая запись в дневнике A.C. Черняева. 20 декабря 1982 г. в разговоре с ним академик Г.А. Арбатов признался, что именно благодаря ему Ю.В. Андропов «так быстро отмылся от Лубянки». «Это я, – заявил он, – со своей международной репутацией создал ему реноме на Западе, да и у нас».
      Среди немногих советских деятелей, которые были удостоены быть названы в мемуарах Д. Рокфеллера как его знакомые, фигурирует и Г.А. Арбатов. Из воспоминаний Г.А. Арбатова явствует, что он познакомился с Дэвидом Рокфеллером в США в 1969 г. и «с тех пор встречался [с ним] много раз». 
     Рекламируя Ю.В. Андропова среди своих американских друзей как либерала, Г.А. Арбатов тем самым пытался пробудить в них надежды на возможность либерального реформирования СССР.
     1 января 1984 г. в США вышла книга бывшего советского полковника КГБ Анатолия Голицына «Новая ложь вместо старой. Коммунистическая стратегия обмана и дезинформации». Книга была начата в 1969 г., завершена в 1981–1982 гг. и подготовлена к печати в 1983 г.. Излагая содержание ее предпоследней, 25 й главы, один из рецензентов писал, что автор книги «предсказал события послебрежневской фазы: новый генсек начинает демонстративную либерализацию и вводит элементы экономики свободного рынка, в значительной степени исчезает цензура, появляются свободные политические партии, наступает сверхразрядка в глобальном масштабе и подписание беспрецедентных соглашений о разоружении, советские войска выводятся из Афганистана, разрушается Берлинская стена, в Польше власть берет «Солидарность», в Чехословакии на политическую сцену возвращается Дубчек, в СССР Андрей Сахаров играет официальную политическую роль – и это все в книге, которая была закончена в 1983 году».
        По утверждению помощника (консультанта) по экономике А. Вольского, однажды в его присутствии и в присутствии Е.К. Лигачева Юрий Владимирович заявил: «Нельзя же не заметить, что мы проиграли  экономическое соревнование капиталистическому способу производства». И Юрий Владимирович предсказывал, что если ничего не делать, то «нажитые торговлей громадные теневые капиталы захотят легализоваться и взорвут советскую власть». Из этого вытекало только два варианта действий: или уничтожить «теневую экономику» с помощью репрессивных мер, или же легализовать «теневой капитал» путем перехода к многоукладной экономике. Помощник Ю.В. Андропова В.В. Шарапов утверждает, что именно Ю.В. Андропов первым стал употреблять понятие «перестройка».
      «Е.К. Лигачев, – вспоминает A.B. Коржаков, – неоднократно публично говорил, что у Ю.В. Андропова был глубоко продуманный план коренного реформирования страны, ее властных структур, политической системы».
     В разговорах с близкими ему сподвижниками в Кремле Андропов называл своей целью «позволить советскому обществу то, что позволяет себе Запад: большую свободу мнений, информированности, разнообразия в обществе и искусстве». Иначе говоря, демократизация общества рассматривалась как постепенный процесс, развитие которого ставилось в зависимость от успехов в экономике. Таким образом, Ю.В. Андропов обдумывал план радикальной перестройки советского общества, которая должна была захватить все его сферы: экономику, систему партийного и государственного управления, идеологию и т. д. Причем речь шла не о косметическом ремонте, а о создании совершенно новой модели советского общества.
      Н.И. Рыжков считает, что предполагалось реформировать его по китайскому варианту. Такого же мнения придерживался и А.И. Вольский. Однако с этим трудно согласиться, – считает профессор А.В. Островский.
      Во первых, для китайского варианта характерно сохранение руководящей роли партии, между тем как Ю.В. Андропов имел в виду отстранение партии от власти и переход к многопартийной системе.
      Во вторых, для китайского варианта характерно сохранение монополии партии на идеологию и связанной с этим цензуры, в то время, как Ю.В. Андропов предполагал отказаться от цензуры и, следовательно, перейти к идеологическому плюрализму.
      В третьих, китайский вариант предполагает сохранение унитарного государства, а тот вариант преобразований, который начал разрабатывать Ю.В. Андропов, имел своей целью децентрализацию управления страной по типу США.
Поэтому в основе разрабатываемой Ю.В. Андроповым программы реформ лежала идея конвергенции, т.е. совмещения плановой экономики и рыночной, как на Западе.
     Отмечая, что новый генсек готов был пойти на конвергенцию, руководитель группы консультантов Ф.М. Бурлацкий приводил слова Ю.В. Андропова, что «Запад должен пройти свою часть пути навстречу нам». (Но как мы увидели в 90-х гг., Запад не только не взялся участвовать в предполагаемой конвергенции, а активно стал грабить нашу страну. Так что это была чистая утопия, мол, – «Запад нам поможет»).

                Как умер Ю.В. Андропов

                О «гранитной скамейке»

          В тот самый момент, когда развернулась борьба с коррупцией, когда началась разработка программы модернизации страны, когда противостояние между СССР и США, казалось бы, приблизилось к роковой черте, Ю.В. Андропов умер.
      В медицинском заключении говорится: «Адропов Ю.В., 1914 г. рождения, страдал интерстициальным нефритом, нефросклерозом, вторичной гипертонией, сахарным диабетом, осложнившимся почечной недостаточностью».
      Приведенный перечень «хворей» должен был создать впечатление, что генсек являлся безнадежно больным человеком. Однако со всеми этими болезнями он дожил почти до 70 лет и мог жить дальше.
Как мы уже знаем, первые проблемы со здоровьем возникли у Ю.В. Андропова в середине 60 х годов. «Когда я пришел в КГБ в октябре шестьдесят седьмого, – рассказы-вает бывший заместитель председателя КГБ Владимир Пирожков, – болезнь почек была у него к тому времени уже много лет, но она не слишком мешала ему жить». 
     3 сентября 1969 г. умер глава Северного Вьетнама Хо Ши Мин. Для прощания с ним Ю.В. Андропов и А.Н. Косыгин были направлены в Ханой. На обратном пути они сделали остановку в Пекине. А когда вернулись в Москву, Юрий Владимирович заболел. Попросивший журналиста Д. Макарова не называть его имя «высокопоставленный генерал КГБ» заявил, что после выздоровления Ю.В. Андропов в своем узком кругу сказал: «Китайцы меня чем-то отравили». По всей видимости, этим, просившим не называть его имя генералом был уже упоминавшийся В. П. Пирожков, который через полгода после публикации Д. Макарова дал интервью и открыто подтвердил данный факт.
     Как утверждает Д. Макаров, в 1977 г. (возможно, в конце 1976 г.) Ю.В. Андропов совершил тайную поездку в Афганистан. «Когда мы провожали его в Москве в аэропорту, он легко взбежал по трапу в самолет, – вспоминал В.М. Чебриков. – Вернувшись через несколько дней обратно, он не мог даже самостоятельно сойти с трапа вниз. Его спускали на носилках и прямо из аэропорта увезли в ЦКБ».
      Что же произошло с Андроповым в Ка-буле? «Это была вирусная инфекция – нечто вроде ветрянки… Болезнь Андропова поначалу окружили глубокой тайной. Даже для высшего руководства КГБ».
Однако полностью скрыть этот факт не удалось. 21 января 1977 г. A.C. Черняев отметил в дневнике: «Андропов болеет уже два месяца». Это значит, что он заболел в конце ноября 1976 г.
«Когда Андропов вернулся из Кабула, я несколько раз пытался с ним встретиться, но всякий раз мне говорили, что Ю.В. очень занят, – рассказывает Владимир Пирожков. – Это удалось мне только через две недели. Он все еще находился в ЦКБ, но ему уже разрешали гулять… В парке около двухэтажного особняка, где всегда лечился Андропов… мы с ним и встретились… Если бы я заранее не знал, что передо мной Ю.В., я бы его не узнал: все лицо его было покрыто какой то ужасной коростой. Передвигался он с боль-шим трудом»
      «В КГБ шепотом говорили, что Андропова в Афганистане отравили… Болезнь наложила на Андропова неизгладимый отпечаток. Поначалу у него даже выпали брови, сильно по-редели и поседели волосы, стали случаться неожиданные обмороки»..
      Правда, и на этот раз все закончилось благополучно. Более того, те, кто встречался с Ю.В. Андроповым в конце 70 х – начале 80 х годов отмечают, что он был достаточно энергичен и невероятно работоспособен.
     В качестве примера можно привести свидетельство A.B. Коржакова, который в конце 1982 г. сразу же после избрания Ю.В. Андропова генсеком был приглашен в его охрану. «Мне, – вспоминает он, – было известно, что его беспокоят почки. Но, по моим наблюдениям, он не производил впечатления серьезно больного человека. Был энергичен, без физического напряжения садился в машину, выходил из нее, поднимался по лестницам, правда, бегом не занимался».
     «Проблемы со здоровьем у Юрия Владимировича, – утверждает A.B. Коржаков, – не носили острого характера. Ему вполне хватало лекарственной терапии. И вдруг в одночасье,   на глазах у нас, ситуация с его лечением стала быстро меняться». A.C. Черняев отметил в дневнике, что Ю.В. Андропов болен уже «полтора месяца», т. е. с конца января – начала февраля. В медицинском заключении говорится, что Ю.В. Андропов «в связи с прекращением функций почек находился на лечении гемодиализом («искусственная почка»)» с февраля 1983 г.»
      Академик Е.И. Чазов отвечает на поставленный вопрос так: «Прогрессирующее заболевание почек, которое нам удавалось компенсировать более 16 лет, привело, как мы и ожидали, к прекращению функции почек». И далее: «В начале 1983 года произошло то, чего мы давно боялись… В организме катастрофически стало нарастать содержание ток-сичных веществ… С тяжелым чувством, понимая всю безысходность, ведущие наши спе-циалисты – академик медицины Н. А. Лопаткин, профессор Г. П. Кулаков и другие – вместе с нами приняли решение начать использование искусственной почки». «Мы вы-нуждены были перейти на проведение гемодиализа – периодическое очищение крови от шлаков, которые почти не выводились из организма».
       И хотя это звучит почти безнадежно, само по себе произошедшее не могло быть причиной смерти. Этот факт отмечается и в медицинском заключении: «Проводившееся лечение, – говорится в нем о гемодиализе, – обеспечивало удовлетворительное самочувствие и работоспособность». Как совершенно справедливо отмечает H.A. Зенькович, «канцлер Австрии Бруно Крайский, оказавшись в сходной с Андроповым ситуации, много лет продолжал свою активную государственную деятельность». И действительно, он родился на три года раньше Ю.В. Андропова, в 1911 г., а умер на шесть лет позже, в 1990 г.
     «Я помню, – вспоминал А.И. Вольский, – ко мне приехал Арманд Хаммер, спрашивает: «Хотите, чтобы Андропов остался жив?» – «Естественно». – «Тогда поезжайте в Австрию, у канцлера Бруно Крайского точно такая же болезнь. Его врач изобрел новое лекарство». «Я полетел в Вену, привез оттуда два бачка, но наши врачи сказали, что не знакомы с этим препаратом, а потому отказались его применять».
     Поскольку состояние здоровья Ю.В. Андропова не улучшалось, возник вопрос о пересадке почки. В связи с этим для консультаций из США был приглашен известный спе-циалист в этой области – доктор Альберт Рубин. По словам Е.И. Чазова, А. Рубин нашел состояние пациента настолько тяжелым, что предложил не производить пересадку почки и использовать для поддержания здоровья больного другие средства.
       Отчего же тогда, спрашивается, умер Ю.В. Андропов?
      Если верить медицинскому заключению, все дело заключалось в том, что «в конце января   1984 г. состояние ухудшилось в связи с нарастанием дистрофических   изменений во внутренних органах и прогрессирующей гипотонией  ». Эти два фактора, если верить медицинскому заключению, привели к «нарастанию» «сердечно сосудистой недостаточности» и «остановке дыхания».
      Таким образом из медицинского заключения явствует, что до конца 1983 г. состояние Ю.В. Андропова было более или менее удовлетворительным и только в начале 1984 г. произошло ухудшение, а 9 февраля он умер. И хотя в медицинском заключении об этом прямо не говорится, оно подводит читателей к выводу, что все это было порождено почечной недостаточностью. В связи с этим распространено мнение, что Юрий Владимирович Андропов «умер от отказа обеих почек».
         Но умер он не от этого.
       И обострение его состояния произошло не в конце января 1984 г., а на четыре месяца раньше. 1 сентября Ю.В. Андропов провел последнее заседание Политбюро и на следую-щий день улетел в Крым. «Почувствовав себя хорошо, – пишет Е.А. Чазов, – Андропов забыл о наших предостережениях и решил, чтобы разрядить, как ему казалось, больничную обстановку дачи, съездить погулять в лес. Окружение не очень сопротивлялось этому желанию, и он с большим удовольствием, да еще легко одетый, несколько часов находился в лесу». Речь идет не о прогулке в лес, а о поездке на другую дачу («Дубрава 1»), рас-положенную в горах. По всей видимости, в день этой поездки М.С. Горбачёв разговаривал с Ю.М. Андроповым по телефону. «Настроение у него, – отмечает Михаил Сергеевич, – было прекрасное, давно такого не было». А буквально «через два три дня» пришло известия, что «со здоровьем Юрия Владимировича стало совсем плохо». «Что там произошло, – отмечает М.С. Горбачёв, – как он простудился – все эти медицинские детали описаны у Чазова».
     «Надо знать коварный климат Крыма в сентябре, – читаем мы в воспоминаниях главного кремлевского врача, – на солнце кажется, что очень тепло, а чуть попадешь в тень зданий или леса – пронизывает холод. К тому же уставший Андропов решил посидеть на гранитной   скамейке в тени деревьев. Как он сам нам сказал позднее – он почув-ствовал озноб, почувствовал, как промерз, и попросил, чтобы ему дали теплую верхнюю одежду. На второй день   у него развилась флегмона.
      Гораздо позже (в 2001 г) начальник местного 9 го управления УКГБ по Крымской области Л.Н. Толстой дал интервью. По его словам, когда Ю.В. Андропов решил съездить в «Дубраву 1», службе Госохраны Крыма было поручено подготовить там «места его остановок во время прогулок. Лесники и сотрудники КГБ за несколько дней   сделали и установили на двух полянах деревянные лавки и покрыли их пледами. Да и места подобрали такие, где не было сильных сквозняков, тени и влажности».
      С интервью Л.Н. Толстого перекликается интервью бывшего заместителя начальника охраны Ю. В. Андропова подполковника Бориса Клюйкова. Он сообщил, что когда осенью 1983 г. на даче в горах Юрий Владимирович побывал на рыбалке и после этого решил посидеть на берегу горной реки, то сидел на обыкновенном деревянном стуле, причем тепло одетый и с наброшенным на плечи пледом.
      «В тот день, – читаем мы в интервью Л.Н. Толстого, – Андропов в армейской накидке и с пледом провел на полянах и в резиденции «Дубрава 1» несколько часов. При этом был
очень задумчив. В «Дубраве 1» накрыли скромный обед. Юрий Владимирович произнес тост за хорошую прогулку, мы выпили по бокалу шампанского. Причем сам Андропов не пил. Потом уехали обратно».
Таким образом, история с гранитной или мраморной скамейкой по меньшей мере требует доказательств. На сегодняшний день это лишь версия, находящаяся в противоречии с другими фактами. Но самое главное в другом. Независимо от того, была скамейка гранитной или мраморной, она не могла иметь никакого отношения к флегмоне, якобы появившейся «на следующий день» у Ю.В. Андропова.
      Поскольку не все читатели имеют медицинское образование, откроем Большую медицинскую энциклопедию. Из нее явствует, что флегмона (от греч. phlegmone – жар, воспаление) – это гнойное воспаление   клетчатки, возникающее в результате проникновения   в нее микроорганизмов. Поэтому флегмона – это не следствие простуды,   как уверяет в своих воспоминаниях академик Е.И. Чазов, а результат заражения. 
      Следовательно, и поездка в горы, и гранитная скамейка понадобились главному кремлевскому врачу не для объяснения ухудшения состояния здоровья Ю.В. Андропова, а для сокрытия причины его заражения. И очень странно, если не сказать подозрительно, что такой осторожный человек, как генерал В.Ф. Грушко (а его, казалось бы, никто не тянул за язык), счел необходимым принять участие в распространении этой дезинформации.
     Бывает, что флегмона возникает в результате «введения высококонцентрированных лекарственных растворов, которые способны вызывать в месте инъекции зону асептического некроза». Особенно это касается тех случаев, когда «лекарственное вещество, предназначенное для мышечного введения, ошибочно вводится подкожно».
     Для понимания характера флегмоны очень важно знать место ее нахождения. В своих мемуарах Е.И. Чазов полностью обходит этот вопрос стороной, и только из его интервью журналу «Коммерсант власть», которое он дал весной 2001 г., мы узнали, что гнойник возник Ю. В. Андропова на спине.
И хотя Ю.В. Андропов отдыхал не в районном, а в кремлевском санатории, и его обслуживали самые лучшие медицинские работники, можно допустить, что заражение генерального секретаря и возникновение у него гнойного воспаления было следствием чьей то халатности или непрофессионализма. Можно допустить и то, что именно эту халатность или непрофессионализм пытался с помощью «гранитной скамейки» скрыть Е.И. Чазов, чтобы таким образом переложить ответственность за это с медицинского персона-ла 4 го управления, которое он возглавлял, на охрану генсека, которая находилась в ведении 9 го управления.
        Флегмона проходит в своем развитии четыре этапа. И хотя этот процесс может развиваться с разной скоростью, он измеряется не часами, а днями. А поскольку возникновение и развитие флегмоны сопровождается ухудшением состояния человека («повышается температура», появляются «озноб и тахикардия», «наблюдается местная гипертермия»), то появление у Ю.В. Андропова озноба во время поездки в горы означает, что к этому времени его заражение уже произошло. Поэтому вызывает удивление, что медицинский персонал (и лечащий врач в том числе), если верить Е.И. Чазову, обнаружил флегмону только на следующий день после поездки в горы.
      А «когда рано утром (т. е. 1 октября. ), – пишет Е.И. Чазов, – вместе с нашим известным хирургом В. Д. Федоровым мы осмотрели Андропова, то увидели распространяющуюся флегмону, которая требовала срочного оперативного вмешательства».   После этого Ю. В. Андропов был отправлен из Крыма в Москву.
      Некоторое представление о том, в каком состоянии к этому времени находился Ю.В. Андропов, дает интервью Л.Н. Толстого. По его свидетельству, в аэропорт Юрия Влади-мировича везли «в реанимационной машине». Если флегмона была обнаружена на следующий день после поездки в горы, т. е. около 25 сентября, получается, что на протяжении нескольких дней лечащий врач В.Е. Архипов, который якобы отличался такой щепетильностью в отношении медицинской тайны, ничего не делал для того, чтобы остановить развитие флегмоны. В результате она была запущена настолько, что достигла своей крайней, некротической стадии, у больного, по признанию самого Е.И. Чазова, началась гангрена   и к 1 октября он потерял способность самостоятельно передвигаться. Это уже трудно назвать халатностью.
      Но даже если допустить непрофессионализм личного врача Ю.В. Андропова и всего медицинского персонала Нижней Ореанды, где находился генсек, за неделю 4 е управление могло привлечь к его лечению самых квалифицированных специалистов из Москвы.
     Правда, Е.И. Чазов пытается создать видимость, что узнал о флегмоне постфактум. Однако если ее обнаружили около 25 сентября, то его обязательно должны были поставить в известность об этом: или личный врач Ю.В. Андропова Е.Е. Архипов, или главный врач санатория, или охрана генерального секретаря.
     Чазов позже напишет, что произвели операцию на теле Андропова, но рана не заживала, он опять перестал ходить. Заслуживает внимания еще одно признание Е.И. Чазова: «Погиб он нелепо.   Я себя ругаю, что не уследил.   У него на спине   образовался гнойник. И он не заживал. И начался сепсис, заражение крови, от которого он в конце концов и погиб». 
     Если верить этому признанию, а у нас нет никаких оснований ставить его под сомнение, получается, что опубликованное в феврале 1984 г. медицинское заключение было сфальсифицировано   с целью сокрытия действительной причины смерти Ю. В. Андропова.
     На самом деле Ю.В. Андропов умер не от почечной недостаточности, а от заражения крови. Это уже не подходит под определение «халатность». Но это трудно назвать и непрофессионализмом. Невольно возникает вопрос о преступлении.
     И если Е.И. Чазов уверен в своей невиновности, он должен не отмалчиваться, не отделываться возмущением и противоречивыми репликами, а потребовать профессиональной экспертизы истории болезни и лечения Ю.В. Андропова накануне его смерти.
     10 февраля 1984 года утвердили текст телеграммы первым секретарям ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии:
    
       «Политбюро ЦК КПСС с глубоким прискорбием сообщает Вам, что 9 февраля 1984 г. после тяжелой болезни скончался Юрий Владимирович Андропов. Сообщая Вам об этом, мы просим товарищей на местах принять все необходимые меры для четкой организации работы всех учреждений, заводов, фабрик, совхозов, колхозов, к повышению трудовой дисциплины всех трудящихся. В дни траура на предприятиях, учреждениях провести митинги. Разъяснить, что Центральный Комитет партии проводил и будет проводить ленинскую внутреннюю и внешнюю политику, которую до последнего часа жизни проводил Юрий Владимирович Андропов».
      На политбюро утвердили и текст обращения к партии и народу, который передали по телевидению и радио и на следующий день опубликовали в газетах.
     10 февраля A.C. Черняев записал в своем дневнике: «Полтретьего сообщили, что вчера в 16.50 умер Андропов». В советских газетах подобное сообщение появилось еще позже – 11 февраля. Между тем американцы узнали о смерти советского генсека из «Вашингтон пост» уже утром 10 го. (А.В. Островский)
     На 11, 12, 13 и 14 февраля был объявлен траур. Похороны состоялись 14 го. На них, как и на похороны Л.И. Брежнева, тоже съехались главы многих государств. И снова Р. Рейган вместо себя направил в Москву Д. Буша -старшего.
       Вспоминая эти дни, работник ЦК КПСС С.Н. Карнаухов писал: «На похоронах Ю.В. Андропова особо запечатлелось посещение Колонного зала Джорджем Бушем старшим, тогда вице президентом США. Он подъехал на джипе, из него выскочили дюжие молодцы в американской военной форме. Довольно бесцеремонно растолкали людей, толпившихся у подъезда Дома Союзов, через который пропускали зарубежных представителей. Обладай я тогда даром провидения, то американская манера вести себя в чужом доме навела бы меня на мысль: «Хозяин приехал».
      «Февральский день 1984 года, когда на Красной площади хоронили Андропова, выдался морозный и солнечный». По свидетельству С. Меньшикова, «Черненко свою речь над могилой Андропова произносил хрипловато и сбивчиво, как- бы не чувствуя себя подлинным хозяином положения. И отъезжал незаметно, без визга колес – это был самый тихий и неприметный из наших генсеков».
       «Поминки, – вспоминал А.Е. Бовин, – состоялись в Ново- Огарево 14 февраля. Вся семья. Крючков и кто то из замов. Помощники: Лаптев, Шарапов, Вольский. Из аппарата: Рахманин, Лигачев, Кручина, Владимиров, мы с Арбатовым, Чебриков – за тамаду». И ни одного члена Политбюро,  даже М. С. Горбачёва.

      Итак, Андропов Ю.В. скончался. Завершился жизненный путь такого неоднозначно оцениваемого  руководителя огромной страны – СССР. Его похоронили у Кремлевской стены.

                Логвинов Анатолий Михайлович,
                доктор социологических наук,
                Красноярск,
                июль-октябрь
                2021 г.