18. Террор и Добродетель

   Этим утром Мари проснулась рано и некоторое время с интересом разглядывала спящего Шарля.

   Неплотно закрытые вишневые шторы пропускали в комнату приглушенный солнечный свет.

   Осторожно и ласково касалась молодая женщина мерно вздымавшейся груди, длинных черных волос, со смуглого лица спящего исчезла привычная  суровость и жесткость, с удивлением заметила старые шрамы, которые не имели никакого отношения к недавней уличной драке с мюскаденами. Неужели он воевал...    
               
   Неожиданно взгляд упал на руку, зеленоглазая змейка на простом серебряном кольце, казалось, больно ужалила её, вернув к тяжелым воспоминаниям.

  Мари присела на постели и плотнее укрылась одеялом, подобрав колени к подбородку. От стыда и острого отвращения к собственной слабости глаза защипали горькие ядовитые слезы.   

 Она вздрогнула, наткнувшись на взгляд темных глаз Шарля, оказывается, он уже не спал и наблюдал за ней.

- Ты раскаиваешься в том, что произошло? Мне уйти? - голос звучал немного хрипло, по горлу Данжу прошел комок, нервно облизнув губы он замолчал.

 Мари на секунды прикрыла глаза, но тут же схватилась за его руку:

- Нет... нет... не уходи... С тобой в этот дом вернулась жизнь... Но... это подарил мне Альбер... оно принадлежало его маме... он погиб... прошло так ничтожно мало времени... не долгие годы... а я... кто я после этого?!

- Тебе кажется, что ты предала его?... Я понял тебя. Я знаю, где захоронены жертвы 9 Термидора... я сам был там не раз...предлагаю сходить туда вместе... на Эрранси, к нему... и не только... там лежат многие мои товарищи, сброшенные в общую яму и прОклятые...

  Стыдиться нам с тобой нечего... Я не перешел дорогу Мерсье  и ты не изменяла ему... Хватит плакать... - мягким, но уверенным жестом Шарль привлек Мари к себе.

- Откуда у тебя эти шрамы... - Мари осторожно коснулась груди Шарля - ведь ты не военный...

- Хочешь знать? Лион... лето девяносто третьего... это мне еще повезло...когда жирондисты "миротворцы" объединившись с роялистами захватили город и ПЕРВЫМИ пустили в ход гильотину... стоявшую до того в сарае на окраине города... Совместно они организовали нам "белый" террор.

   Я знал председателя местных якобинцев, Жозефа Шалье... да... эмоциональный южанин... радикал был типа Марата... но он больше напугал "правых" и роялистов словесной "кровожадностью"... чем реально  сделал что-то ужасное...

   Его убивали долго... лезвие гильотины оказалось незаточенным... трижды опускался с высоты трех метров тупой 40-килограммовый нож...дробя позвонки, но не отсекая голову...

   Это было так страшно, что замолчала легкомысленная, крикливая толпа на площади... нервы сдали даже у палача, он выхватил саблю и добил осужденного...

   Одного из членов революционного трибунала Лиона Жозефа Фернекса по-средневековому забили камнями и полуживого выбросили в Рону...
 
 Настроенные против якобинцев толпы врывались в тюрьмы, повторяя на свой лад сентябрь девяносто второго...

     Но ЭТОГО не помнят... помнят только ОТВЕТНЫЙ... якобинский террор в Лионе, помнят Колло, который не так уж и виновен, как считают... и  эту нечисть Фуше нам ставят на вид...

  Я и сейчас считаю, что виновники мятежа в Лионе  мая девяносто третьего заслужили гильотину...но пушечные расстрелы связанных людей, это уже ненужная дикость...

  Мне и некоторым другим удалось скрыться, мы вернулись в Париж...

   Я жив. Мне повезло... или нет? Не знаю... Мне иногда жаль... что я пережил 9 Термидора...

- Ты жив и это главное... Я не хочу всего этого слышать... - Мари прижалась лицом к  его груди и притихла.

- Ну да... мы такие... страшные гидры Революции... лейб-гвардия Робеспьера... не надо было спрашивать.. - губы Данжу дернулись в усмешке жесткой и грустной одновременно - прости, я не стал бы сейчас говорить об этом...но ты задела за живое, тогда, в Лионе погибло немало моих товарищей... других по сей день добивают последствия Термидора  ...

 Но... не будем портить это чудесное утро мрачными воспоминаниями... не надо... Хочешь есть? - он покосился на столик рядом с кроватью - у нас еще есть остатки салата и "Шато Латур"...Мы можем не вылезать из постели весь день...

  До тебя я был совсем один... точнее моей прекрасной дамой была сама Революция... кроме... терять мне было нечего и некого... теперь у меня есть ты... и я ощущаю свою ответственность за твою жизнь и безопасность...

  Нежно и доверчиво Мари сама потянулась к его губам.