Марта и Миндовг 13

  Марта обожала свой родной город. Вот и сейчас она шла в сопровождении верной Любавы и холопа Прокши, нёсшего поклажу, и не уставала любоваться его домами и садами.  В Новогородке не было ни одного похожего дома.  Двухэтажные и одноэтажные, большие и маленькие, они радовали глаз причудливой резьбой и яркими расписными узорами. А необычные окна с разноцветными круглыми стёклами не переставали удивлять и горожан, и гостей города.  О богатстве города говорили и наряды его жителей.  Знать одевалась в одежду из парчи, атласа, тафты и камки,  украшенной вышивкой шёлком, да жемчугом, люди попроще носили льняную и шерстяную одежду, узоры на ней были вышиты цветными нитками. Весело было Марте смотреть на нарядную толпу людей, спешащих по своим делам.

 Сама же она направлялась к дому своих родителей, что жили недалеко от торговой площади – делового центра города. Уже давно уговаривали дочери – Марта да младшая Ульяна, чтобы переехали их  родители, старый  Любарт со своей верной женой Олелькой в район побогаче, подальше от мастерских ремесленников да купецких торговых лавок, а они ни в какую.

Привыкли, говорят к своему старому дому, главное, чтобы у вас доченьки всё было хорошо. Вот сейчас и младшая дочка к ним погостить приехала. Она сейчас уже княгиня нальшанская, замужем за князем Довмонтом.  Кажется всё хорошо у дочерей – мужья богатые, знатные, в доме достаток, у старшей -- дочка есть, да и младшая уже на сносях, но неспокойно что-то на сердце у матери их, Олельки, тревожно как-то, как будто чует беду какую вещее материнское сердце.

Она  потихоньку от мужа даже посещала тайное святилище богинь Лады и Лёли – защитниц любви и брака. Просила их, чтобы помогли они её дочерям в семейной жизни, сберегли их домашний очаг, уважение и любовь их мужей, тем более, что о старшей – Марте, неладные слухи ходят по Новогородку.
   
Ох, и страшно матери за своих кровиночек, за своих лебёдушек-красавиц. Вон, они какие у неё ладные да складные, сразу видно, что сёстры родные, похожи, что волосом, что голосом, только цветом глаз разнятся – у Марты, как изумруды сверкают, а у Ульяны васильками цветут. Да и характер у Марты более властный, упрямая она да своенравная, не то что младшая – тихая да ласковая.
 
-Ну, что княгинюшки, не забыли своё родимое гнездо?—спросил старый Любарт своих дочек-красавиц.—А то может загордились, не захотите с нами старыми и знаться…
-Что вы, батюшка, такое говорите.—маковым цветом вспыхнула Ульяна.—Разве можно про вас с матушкой  забывать…Я вам  и подарки привезла.

-Посмотрите, что я вам принесла!—перебила сестру Марта и приказала холопу.—Прокша, вытаскивай, только осторожней.
И на большом столе в горнице появилась чаша  зелёного стекла, украшенная золотом. Солнечные блики заплясали по стенам.

-Красота-то какая!—всплеснув руками, восхитилась Олелька.
-Из самой Византии посуда.—гордо заявила Марта.
-Зачем, доченька, ты нам такую дорогую посуду принесла.—заупрямилась мать.—Неси домой, а то муж недоволен будет…
-Слава Богу, уехал Висмонт в поход. Так что я сейчас полная хозяйка в дому.—радостно заявила Марта.

  Старый Любарт только неодобрительно покачал головой. Он давно замечал, что старшая дочь терпеть не может своего супруга. Зря видно говорят: «Стерпиться – слюбиться.» -- не всегда такое случается. Зато у младшей всё в порядке.  Вон как своего суженого расписывает: и добрый, и красивый, и умный…У старшей дочери глаза недобрым огнём вспыхнули – завидует бедняжка. Плохо, когда в семье согласья нет. Да видно, на всё воля божья…

После семейного застолья сёстры вышли прогуляться в сад, посекретничать о своём, женском.
-Так говоришь, князь Довмонт в тебе души не чает?—прищурившись, спросила Марта.
-А я то как его люблю…- с радостью подхватила  Ульяна  разговор, не замечая, как мрачнеет лицо старшей сестры.—Ради него всё готова отдать, а он за меня – жизни не пожалеет. Даже не верила, что такое бывает…
 

Но тут их беседу прервала растрёпаная холопка, которая прибежала предупредить, что на город напали войска  князя Данилы.
На подступах к городу уже шла сеча. Летали стрелы, сея смерть, лилась кровь. Кое-где уже вспыхивали пожары. На  высоких деревяных стенах города дружинники насмерть сражались со своими былыми союзниками, а теперь врагами.  Они знали, что если пустить нападающих в город – запылают их дома и сады, а их жёны и дети попадут в рабство.   Уже в глубокий ров, заполненный   водой, упало много мёртвых, но и силы новогородчан были на исходе и только чудо могло помочь осаждённым, как вдруг из бойниц высокой Щитовой башни послышались крики: «Войшелк, Войшелк!» и все увидели, что из-за священной дубравы на всём ходу выскакивает конный отряд. Войска галицко-волынского князя дрогнули и начали поспешно  отступать. На этот раз город Новогрудок удалось отстоять.

  Вместе с отрядом Войшелка в город пришла радость, а в дом княгини Марты –печаль. Скорбили слуги и домочадцы, голосила и плакала сама хозяйка дома. Князь Висмонт погиб в походе, пал в сражении. Его вдова устроила торжественную и богатую поминальную тризну. Все сочувствовали Марте, говоря ей, как тяжело остаться в такое смутное время без защитника и главы семейства. Марта согласно кивала головой, старательно вытирала сухие глаза, но едва сдерживала торжество. «Получилось, у меня всё получилось, какая же я умница.--внутри ликовала она.—Наконец-то удалось избавиться от ненавистного мужа. Теперь Миндовг – мой!» Только один верный холоп Данила знал в чём дело и иногда заговорщецки поглядывал на княгиню. Ей не очень нравились эти косые взгляды, но все дела она решила оставить на потом, после поминок.   
   
 Поздно вечером привела верная Любава своего ненаглядного Данилу к госпоже.  Она знала, что княгиня Марта обещала хорошо наградить Данилу за выполненное поручение – отвезти письмо-грамотку от жены старому Висмонту. Что же делать -- изменило князю военное счастье и настиг его вражеский меч. От судьбы не уйдёшь. Зато они с Данилой, получат золото, поженятся и заживут своим домом – давно об этом Любава мечтала. Станет Данила –мастером, платья шить боярам и князьям, а она дом смотреть, их деток растить. Хорошо…


Княгиня Марта сидела за столом и читала какую-то книгу в тяжёлом кожаном переплёте с золотыми застёжками. Зыбкий свет свечей озарял её вдовий наряд и бледное лицо.
-Заходи, Данила, присаживайся.—ласково пригласила княгиня.—Расскажи, как выполнил моё поручение.
-Приехал я в военный лагерь и сразу  к князю в его шатёр пошёл. Он меня увидел, обрадовался: «Как дома дела?»- спрашивает. Хорошо, говорю, а сам  вашу грамотку ему подаю. Он еще пуще возрадовался: «От жены-княгинюшки весточка!» и давай читать. Только вдруг в лице переменился, покраснел, побелел, грамотку выронил, за рубашку на груди схватился: «Воды, воды…» -захрипел.

-Ну, а ты что?—комкая в руках кружевной  платок, нетерпеливо спросила Марта.
-Подал князю воды. А тут военный сбор играют – враг к нападению готовиться.  Оруженосец к князю прибежал, а супругу вашему совсем худо – еле дышит. Оруженосец перепугался, начал уговаривать князя в шатре остаться, не выступать вместе с войском. Но князь ни в какую. «Всё равно уж..» - так сказал и ручкой махнул. Только не успел он в битву ввязаться, как его и срубили…
-А грамотка моя где?
-Как вы и приказали  - обратно привёз.—лукаво улыбнулся Данила.

  Ох и не понравилась княгине эта улыбка. «Читал холоп мою грамотку, ей-богу читал. - обожгла её мысль.— Да он, верно и читать не умеет.»  - попыталась успокоить себя Марта. А сама достала кошель с золотом и вручила Даниле.
-Любава говорила, что ты собираешься мастером заделаться и на Любаве жениться. Жаль. Мне верные слуги нужны. А тебя за твою смекалку и верность могла бы управляющим назначить. Только не получиться – грамоту надо разуметь.—с сожалением в голосе, проговорила Марта.
-Как это я грамоту не разумею?—встрепенулся Данило.—И читать и писать обучен. А управляющим у княгини быть – великая честь и… доход немалый.
-Вот и славно.—ласково улыбнулась Марта.—а теперь новый управляющий выпей за здоровье своей хозяйки заморского вина.

  И она налила ему в серебряный кубок из узкогорлого кувшина красного, как кровь вина. Данила махом опрокинул чашу и низко поклонился своей госпоже.  Как только он вышел из горницы, княгиня бросилась на колени пред иконой божьей матери.
-Ой, знаю, пресвятая дева, что творю грех, но во имя любви, всеблагая. Прости меня, ничтожную рабу твою… Защити и помилуй…- и ещё долго шептала она молитвы, прося прощения и заступничества. Уже утро зарозовела первыми лучами солнца, как вдруг в её горенку ворвалась обезумевшая Любаша.


- Матушка-княгиня, Данила умер.— зарыдала она с порога.  Марта тяжело поднялась с колен, отряхнула подол платья и устало села на лавку, крытую волчьими  шкурами.
-На всё воля божья.—проговорила княгиня, отводя взгляд, от цепляющейся за её подол служанки.
-Ещё вчера весёлый такой был..—всхлипывая, бормотала Любаша.—Говорил, Любаша, заживём на славу… И умер.—и она громко заголосила.

-Велико твоё горе, но что поделаешь. Надо жить. Живым о жизни думать нужно.—утешала Любашу Марта, гладя по встрёпанной голове.
-А я и думаю.—заливалась слезами та.—Понесла я от Данилы. Три месяца уже «тяжёлая» хожу. Думала повенчаемся, грех прикроем. А сейчас что со мной будет!—и она в голос завыла.
-А если тебе за Прокшу выйти? —вдруг предложила Марта.—Он с тебя глаз не спускает. А на обзаведенье - я денег дам, за твою верную службу,  на приданое же тебе – от Данилы деньги остались. Да  с такими прибытками – ты враз жениха найдёшь.

  И хотя Любаша ещё рыдала, но Марта чувствовала, что слова её не остались без внимания. «Дай, бог успокоиться Любаша и без Данилы счастъе себе сыщет. А в живых его оставлять никак нельзя было. Много знает.» - думала про себя Марта.  Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал о тайне её письма к мужу, которое и послужило причиной его смерти.  Висмонт обожал свою единственную дочку – наследницу  его, надежду и любовь. И каково же ему было узнать из злого письма жены, что это не его ребёнок и он  ненавистен своей супруге. Был бы дома – убил змею. Но всё рассчитано было верно, и далеко от дома, и в военном походе. Вот так и погиб Висмонт – даже не дождавшись посланных  Миндовгом  тайных убийц.
Продолжение: http://proza.ru/2021/10/17/1116