Красивых дев уводят в рабство

1
"красивых дев уводят в рабство"
так было испокон веков.
и ты стараешься напрасно
откинуть тягу эти слов.

и у красавицы строптивой
покорность тайная вглуби,
очарование красивой,
взращенной в строгости рабы.

и вот так было в древнем Риме.
завоевания росли,
однажды пали перед ними
блага очередной земли.

война на город бросит тени.
легионеров входит строй.
и вот уж отбирают пленниц,
что всех затмили красотой.

хранят их как зеницу ока,
тюрьма надежна, но светла,
и благовонием тела
их умащают непременно,
и капли розового сока
на кожу льют во время плена.

и к ним приставлена охрана,
что не отходит ни на шаг,
и никакого нет обмана,
судьбы не выведет зигзаг
из клети избранных красавиц,
о том и мыслить те не вправе.

томятся, думают доколе,
закономерна, но странна
та мысль, что участь сей неволи
одним лишь избранным дана.

2
их кормят лучшим, самым свежим,
содержат в неге и тепле
и миг продажи неизбежен.
служить их учат при столе,
играть на лире, пляске, песне,
и стойкам смирным, очи вниз,
и речи сладостной без лести,
господский исполнять каприз,
а если господин печален -
развеселить, когда устал -
не распускать уста речами,
не ждать пока он приказал,
самой припасть к стопам в поклоне,
поцеловать его ладони,
и позволения просить -
ступни хозяйские омыть,
усталость снять его в массаже.
и так готовят их к продаже.

иные девы не желают
премудрость рабскую учить,
от возмущения пылают,
тогда хлестают их бичи

рабынь воспитывают строго,
хоть холят их в стенах острога.

иная дева в сердце нежном
мечту уж тайную несла:
о рабстве грезит неизбежном,
оковах господина ласк,
его приказах, и в угоду
ему служить под цепи звон.
и потерять свою свободу
она сама лелеет сон.

порой невольница младая
сама мечтает о кнуте.
но кто же будет, обладая
такою, господином, где?

кто купит их? совсем неясно.
и рой невольниц ежечасно
о том в тревоге день за днем,
все время думая о нем -
каким он будет? нежным, строгим,
а может даже и жесток?
красивым или нет, высоким?
не предсказать, увы, итог.

ну а красавица иная
мечтает лишь о госпоже,
ее красиво заплетая
в своих мечтаниях уже.

и страх терзает их. но все же
надежда робкая ясна.
и мыслят пленницы: быть может
в него я стану влюблена,
и сердце полностью смирится,
исчезнет гордость без следа.
а несмиренная девица
- хоть бы не делал он вреда,
а лучше отпустил на волю,
а нет - тогда сбегу сама.
и так под солнцем и луною
надеждой полнится тюрьма.

и в ожидании очей
господских, чтоб предстать пред ними,
и стать еще неясно чьей,
так мыслят о великом Риме.

3
и вот приходит день урочный,
среди красавиц суета,
заботятся торговцы срочно,
чтоб их сияла красота

сердца стучат неоднородно
в своем волнении у них,
одна мечтает стать свободной,
другой хозяин как жених,
и потому она тревожна,
как бы предстать во всей красе,
затем и справиться так сложно
с тем, как трясутся жилы все.

но всех терзает неизвестность
и жизни новая строка.
и вот уж Форум. эта местность,
над ней как пена облака,
с триумфом встреча легионов,
ведут рабов, везут в клети.
и вот мечта у миллионов
прекрасных пленниц обрести.

и в виде главного трофея,
их выставляя красоту,
везут отдельно, и робея,
танцуя, вьются в такт кнуту
у всех, нагие, на виду.
они украшены, веревки
рукам свободы не дают.
а кузнецы уже обновки
рабам железные куют.

минуты нет и разговором
чуть обменяться у девиц
и об аукционе скором
стучат колеса колесниц.
и вот они остановились
на шумной площади. помост
высокий, дабы все дивились
на красоту, и прибыль в рост.
строптивых самых все ж из клетки
решили здесь не выпускать
а им хозяев подыскать
- тогда железом ставят метки.

и предстают во все красе,
кто смотрит гордо, кто стыдливо,
но средь рабынь, казалось, все
развязки ждут нетерпеливо

к ним подходили господа -
и торговались, и просили
покров поднять - и от стыда
глаза рабыни опустили

и каждый изучает их тела,
беспомощны в томлении стыдливом
одной рабыни кожа так бела,
и волосы с каштановым отливом
"она, должно быть, греческих кровей" -
любуется красавицей патриций
и начинает чье-то сердце биться,
скрываясь от толпы, еще быстрей
"Амур, мои сомнения развей!"
Вполголоса срываются молитвы
С их уст, и даже взгляды ядовиты
И грезится уж сладкий звон цепей.

4
здесь знатный юноша приходит
рабыню первую купить.
и глаз с красавицы не сводит
ничто уже  остановить
не может девы нежной трепет.
и вот накладывают цепи
и на ступни, и на запястья,
в глазах же скрыта робость счастья.
рабыне ведь не подобает
открыто радость выражать,
когда хозяин покупает.
но даже мысли нет сбежать.
уже дрожат ее колена,
и так безропотно, смиренно
она склоняется пред ним,
что даже этим уж одним
хозяин новый очарован,
а как лежат на ней оковы!

другой рабыни, белокурой,
волнует мысли госпожа
ее лишь царственной фигурой
вся заворожена, дрожа
а в мыслях дама эта тоже,
надежду тайную держа,
на рынок рабский путь проложит,
ей не волнует сердце муж,
она девичьих жаждет душ,
терзать ей обнаженный стан -
таким верна она мечтам.
денарий вмиг из кошелька
работорговцу был уплачен,
волос и платья царственны шелка.
дивились обе сей удаче.
"ведь ты не знаешь наших нравов -
ей улыбается она.
а ты из рода скандинавов -
так белокура и стройна.
ты будешь выполнять приказы
мои, в покоях госпожи.
должна ты быть приятна глазу,
и даже если ни души
вокруг, ты будешь мне услада".
"о госпожа, служить вам рада"
"забудь про лишние вопросы,
ты будешь заплетать мне косы
и угождать должна во всем"
но к прочим девам перейдем.

настал черед рыжеволосой,
строптивой варварской рабе.
вот господин высокорослый,
он присмотрел ее себе.
и взгляд и голос столь суров,
он воспитать ее готов,
держать в ежовых рукавицах.
о непокорная девица!
бессильно мечется в цепях
как зверь в охотника сетях.
как сходит бешено с ума
при наложении клейма.
усладой было то ему,
он приготовил ей тюрьму,
с насмешкой говорил:"постой,
покорной станешь ты рабой"
дикарке рыжей втайне мил
он стал, но гордость не пускала,
и из своих последних сил
она напрасно бунтовала.
не снять стальные кандалы
и очень строг хозяин статный.
они вдруг стали ей милы,
она забыла путь обратный.
склонилась в трепете пред ним,
боится впасть в его немилость.
и поведением своим
от воспитанья изменилась.

"красивых дев уводят в рабство"
так было испокон веков.
и как ни странно, как лекарство
порой им служит сталь оков.