4 миниатюры для улыбки

Замахнулись
На гербе Ассоциации Вдумчивых Едоков извивался привычный лозунг: «Кашу маслом не испортишь!» Столетиями никто не задумывался над его смыслом.
Но пришли новые времена со свежими едоками. И один из них посягнул:
– А почему, собственно?
– Что почему?
– Почему не испортишь? Ведь испортить гораздо легче, чем улучшить. Неужели не найдется никого, чтобы испортить кашу?
– Маслом, что ли? Так ведь лозунг...
– Ну зачем же маслом! Оставим освященной веками традиции этот ингредиент. Но есть много других замечательных продуктов питания.
Объявили конкурс на порчу каши. Старые едоки возмутились, новые взялись за дело с энтузиазмом.
Портили молоком – не портится.
Портили сыром, фасолью, паштетом из куриной печени.
Не портится, сволочь!
От майонезов и прочих соусов сразу отказались: только улучшаться будет.
– Может, сладеньким долбанем?
Долбанули.
Ни яблочное суфле, ни мармелад из ревеня, ни черешневое пюре, ни даже шоколад не спасли положение.
Тогда пустили в ход тяжелую артиллерию.
Черепаховый стейк, мидии в белом вине, копченый сельдерей по-фламандски.
Шампиньоны сибирские, консоме со спаржей, артишоки, фаршированные сельдью...
Не портится каша! Только улучшается, и все тут.
– У меня есть знакомая, – шепнул один измученный едок другому. – Она известный кашефоб, к тому же готовить совершенно не умеет. Простые магазинные пельмени у нее превращаются в отраву, а отрезанным ею ломтем хлеба однажды подавился подъезд многоквартирного дома.
– Зовем!
Старалась приглашенная, мучилась-мучилась... Да только сама замучилась.
Не испортилась каша. Победила всех!
А молодые едоки и не горюют. Задумали новые пословицы проверять: «Яйца курицу не учат» и «На безрыбье и рак рыба».
Лабораторным способом...


Тайная организация
Вы, может быть, не знаете, но уже давно возникла и действует очень тайная, практически подпольная организация.
В неё вошли шпионы, сыщики и психоаналитики.
Цель организации – уничтожение всех станций сотовой связи. Потому что люди непрерывно разговаривают по телефонам везде в общественных местах. И выбалтывают свои секреты. Личные, рабочие, всеобщие.
Шпионы остались без работы: нигде не надо ставить жучки и прочую технику для прослушки. Благородная профессия разведчика никому не нужна, объекты сами о себе всё рассказывают громким голосом. Только записывать успевай.
Оперативникам тоже стало нечего делать: преступники сразу повсюду слышны и видны, их можно хватать только за разговоры. За намерения. А хватать рады и рядовые сотрудники за небольшую зарплату.
От беспрерывного общения депрессии свелись к нулю, поэтому бедняги психоаналитики остались без клиентов. Их любимый вопрос «Вы хотите об этом поговорить?» сделался риторическим. Уже поговорили, и не один раз.
Члены подпольной организации общаются между собой по сотовым телефонам.


Искусство требует
Одна дама очень любила шляпы украшать.
Купит шляпку, и нет чтоб носить. И так ее украсит, и эдак.
Не шляпа у нее получается, а целый дворец.
Или, скажем, корабль с мачтами и парусами, весь в гирляндах цветов к празднику.
Принесла однажды шляпу и говорит: «Это самая лучшая! Ах, какая волшебная шляпа!»
У нее последняя всегда самая лучшая.
Надела, посмотрела в зеркало и решила ее украсить.
Нацепила павлиний хвост. Посмотрела. Добавила букет из вазы.
Покрутилась перед трюмо – и вазу тоже добавила.
Потом добавила картину с оленями, что у нее над камином висела.
Потом куст сирени со двора.
Потом вербу плакучую – ах, у нее так красиво свисают ветви, просто по-японски, ну как не добавить.
Потом отрез ткани, рулон обоев, ворох поролона, USB-кабель, мальвы с забором и хатой, поворот на с. Гатное, сиреневое облако перистое с самолетом, свист ветра вечерний... Ну еще немного там разного, по мелочам.
Долго любовалась. Потом подошла к шляпе поправить покосившийся фейерверк.
Там еще чуть приподняла, тут закрепила получше...
И не вернулась.
Искали ее с собаками – не нашли. С кошками искали – сами чуть не пропали.
Пришел великий сыщик. «Найду! – говорит. – Я по розыску пропавших в шляпах людей именно специализируюсь».
Скрылся в шляпных украшениях. Неделю его не было – тоже, думали, погиб. А тут выходит: весь в колючках, ветках, в одежде разодранной. И плачет!..
Ну, тогда я не выдержал. Снял с головы свой шлем велосипедный и, так и быть, запустил его внутрь. Он юркнул – только красный фонарь сзади блеснул. Шустрый он у меня. Я о шлеме.
Через час выводит даму под руку, чинно так. А она хоть бы что, жива. И еще радуется, что лишний вес сбросила. Только вижу, на мой шлем глазом косит. Они там уж пожениться решили!
Э, нет. Шлем мне самому нужен, ребята.
Надел его на голову и застегнул поплотнее.
А вы, дамочка, свои шляпы без нас украшайте.


В кабинете детского стоматолога
В кабинете доктор, мальчик лет семи и его мама.
ДОКТОР (ласково). Не бойся, открой ротик. Мы сейчас сделаем очень хорошее дело: у тебя между зубками сидит навозный жук и какает. И вместо хороших зубок получаются червячки. Ты не мальчиком со временем станешь, а червивым яблочком. Я сейчас уберу червячков, и все будет хорошо.
(мальчик с интересом слушает)
ДОКТОР (продолжает). Послушай внимательно, мой дорогой: соберись с силами и потерпи, сейчас я тебе сделаю укол. Это немножко неприятно, а потом ты ничего не почувствуешь. Ты мне веришь?
МАЛЬЧИК (недоверчиво). Верю... (начинает хныкать)
МАМА (сыну, авторитетно). Сожми кулачки.
ДОКТОР (маме). Не надо ему советовать сжимать кулачки, а то он этими кулачками может воспользоваться... Ну, секунду потерпи, и будет не больно.
(мальчик после укола поднимает такой ор, что хоть уши затыкай)
МАМА (орёт). Сейчас же прекрати вытьё, ты не мужчина, а тряпка! Как ты себя ведешь! Я вот щас папу позову, он тебе чертей надаёт.
ДОКТОР (ласково). Мама, ну-ка молча села, ротик свой закрыла.
(мальчик продолжает завывать, но всё тише и тише, потому что анестезия действует. Доктор что-то делает во рту ребенка ровно одну секунду.)
ДОКТОР. Ну, вот твой пенёк. И жука-рогача там больше нет.
МАЛЬЧИК. Как, уже? Неправда, вы мне будете ещё делать больно...
ДОКТОР (с привычной интонацией). Очень ты мне нужен, чтоб тебе делать больно. Забирай свой зуб и уходи.
МАЛЬЧИК (всё еще не верит в своё счастье). Так что, можно вставать с кресла? И можно выходить из кабинета?
ДОКТОР (устало). Можно выходить.
МАМА (с интонацией душевнобольной). Не может быть, чтобы так быстро!..
ДОКТОР (заводит глаза). Мама, ДО СВИДАНИЯ!..