Бесконечность минус один

Дейтерос, триста пятидесятый год по новому календарю.
Прозвенел звонок, означавший конец школьного дня. Последний урок, общая теория магии, мне настолько наскучил, что я чуть было не уснул прямо за партой, хотя обещал себе на уроках не спать. В магической школе каждый день было по шесть занятий. Между ними вклинивался один двухчасовой перерыв, в течение которого школу запрещалось покидать. Каждый тратил этот перерыв по-своему: кто-то обедал с друзьями, кто-то делал домашнее задание, кто-то веселился… а я обычно находил тихое и спокойное местечко, где придавался сну. Сон для меня был важнее реальности.
Я вышел из школы и окинул её взглядом. Напоминающее букву «П» широкое здание высотой в пять этажей. Оно было сделало из красного известнякового кирпича и неолитовых прозрачных стёкол. Внутри, меж двумя боковыми гранями школы, располагался её внутренний дворик, усеянный гладкоствольными деревьями, которые сейчас, в начале осени, были окутаны оранжевыми листьями. В этом небольшом подобии парка располагалось множество миниатюрных аллей с беседками и лавочками, где собирались большие и маленькие компании в свободное время. Позади школы было два больших спортивных зала: один – заброшенный, а второй – действующий. Архитектура заднего дворика напоминала передний, но при этом была более гнетущая и отчужденная, поскольку люди там практически не ходили.
По пути домой я размышлял о будущем. Любой другой на моём месте после магической школы хотел бы поступить в академию или университет магии, а после стать первоклассным магом и отправиться на исследование Дейтероса. Или же вступить в ряды армии гильдии магов, чтобы получать достойное жалование. Или стать незаурядным профессором, завести семью и жить припеваючи в столице. Но с недавних пор меня начал интересовать совсем иное. Мне хотелось того единственного, чего я не имел…
Спустя полчаса прогулки я добрался домой.
— Я пришёл, — устало сказал я с порога.
— Привет, Онир, как там в школе? — спросила меня мама.
— Всё как обычно. Ладно, я пошёл к себе. Выйду утром, как обычно.
— Хорошо, — кивнула она. — А кушать не будешь?
— По пути поел.
— Ладно.
Я зашёл к себе в комнату, окинул её взглядом и с глухим звуком упал на кровать. С недавних пор всё резко изменилось, поэтому я придался воспоминаниям.
В нашем городе Антипии, что в стране Пайрос, как и везде, существуют два основных вида школ: базовые и магические. Из первых выпускают преимущественно обычных рабочих, из вторых – обычных магов. В магическую школу попасть намного сложнее: для этого нужно обладать хотя бы нестихийной печатью или стихийным превращением. Я со своей пустой световой вспышкой и не мечтал попасть в магическую школу. В детском саду с другими ребятами мы постоянно говорили о том, как круто было бы быть сильным магом или героем Дейтероса. Каждый ребёнок в детстве мечтает попасть в магическую школу. Мечтал и я.
В три года отец прочитал мне сказку об Онире, в честь которого меня и назвали. Его ещё называют Путешественником во снах. В сказке речь шла о десяти его вещих снах, благодаря которым он спас не одну сотню людей в начале Новой эры. В меня эта история вдохнула жизнь, я ассоциировал себя с этим героем, мечтал стать таким же, как он. После этого отец читал её мне каждый вечер перед сном. А также я попросил его купить больше подобных книг.
Через пару дней отец принёс мне их, и я принялся читать. Благо, меня этому в садике обучили. Впитывая день за днём сказку об Онире и другие книги о снах, я смог тогда попасть в свой первый осознанный сон. Нет, он оказался даже чем-то большим. Тогда открылось моё второе, уникальное мнимое заклинание: «Магический сон».
И сейчас, когда я лежал в кровати, уставший после школы, то вновь собирался погрузиться в свой собственный многогранный и бесконечный мир.
В этот раз я решил примерить на себя роль властителя всех заклинаний и спасти мир от надвигающейся чужеродной цивилизации, что было уже на подступах к Дейтеросу. Для начала я заключил все инопланетные корабли в магические шары из кислорода, затем активировал мощнейшую огненную печать диаметром больше планеты Дейтерос. Весь огонь направился на корабли, которые, заточённые в кислородные оболочки, только быстрее сгорели, словно бумага в костре. Моя победа была очевидной. Впрочем, я даже не выдохся и создал ещё с десяток похожих сценариев спасения планеты. Потом мне наскучило, и я воссоздал Антипию, над которой просто летал, убивая время. Спустя полчаса я приземлился на крыше нашей школы и быстро выучил материал на завтра, предварительно замедлив время во сне в десять раз по сравнению с временем во внешнем мире.
Мне уже хотелось проснуться, потому что я повеселился вдоволь, но оставался последний эксперимент. То, что я начал практиковать два месяца назад. То желание, которое появилось из ниоткуда и стало моей главной головной болью. Я попытался создать во сне не бездушную оболочку, не марионетку, а настоящую девушку. Её черты лица, каждый изгиб на теле, особенности характера и стиль одежды. Она появилась прямо передо мной, но на мои слова:
— Привет, давай проведём время вместе?
Она лишь молчала, её пустой взгляд не выражал ничего, а вскоре она и вовсе рассыпалась на маленькие полигоны, которые тут же сдул осенний бриз.
Крепко сжав кулаки, я не выдержал и закричал. Моё разочарование разнеслось на весь сон. Затем я со злости в мгновение ока стёр этот мир. Теперь я остался наедине с всепоглощающей темнотой.
— Почему?! Ну почему у меня не выходит? Тысячная попытка не удалась!.. Я ведь властитель снов, тогда почему я не могу создать один-единственный образ? — после этих слов, брошенных в никуда, я сел на воображаемый пол и пытался сам не рассыпаться в этом жалком остатке «Магического сна». Слезы медленно капали в пустоту и распылялись через время. Я судорожно пытался что-то предпринять. Представил передний двор своей школы, создал первый образ, второй… десятый. Всё без толку!
Я устал. Очистил свой разум и проснулся. Как раз зазвенел будильник. Семь утра. Пора собираться в школу.
В школе я был, наверное, самым необщительным из всех учеников. Оно и понятно. Зачем мне общаться с этими людьми, если в моих мирах я могу создать миллионы таких же? В этом не было необходимости, пока мне не исполнилось пятнадцать лет. После дня рождения всё в моём организме будто бы перевернулось, сменило ориентиры. Мне теперь не хватало быть властителем снов. Сейчас я понял это окончательно, когда мой очередной эксперимент не удался. Мне хотелось единственной вещи, что была лишь в этом мире. Любовь. Не понимая сущности этого явления, я, тем не менее, жаждал его с упоением.
Восемь утра, начало занятий. Впереди были длительные пять часов занятий перед большим перерывом. А поскольку я плохо спал этой ночью, то для меня это время субъективно умножилось в несколько раз. Когда я зашёл в свой класс, то ни с кем не поздоровался. Никто не поприветствовал и меня, что было в порядке вещей. На занятиях я отвечал, как всегда, безупречно. Никто не мог составить конкуренцию одаренному мне, обладающему бесконечным запасом времени в собственном мире.
Наступил перерыв. Ещё неделю назад я приметил одну девушку и решил сейчас встретиться с ней. Она всегда выходила во внутренний двор школы, на лавочку чуть вдали и слева от входа, и там одна или с подругами проводила время.
Я подсел к ней. Этот сценарий я с сотню раз репетировал в своём мире. Сначала попытался просто завязать общение и постепенно узнать о ней что-то новое. Она неохотно отвечала, но затем разговорилась. Как и думал, она, Аяка, оказалась из болтливых. Пропуская её слова мимо ушей, я перебил её и предложил этим вечером сходить куда-нибудь вместе. Она не рассыпалась на полигоны, как все её вариации в «Магическом сне» до этого, но её глаза вмиг остекленели. Она непонимающе взглянула на меня, потом отстраненно отвернулась, поднялась и ответила:
— Извини, но нет, — и собиралась уходить.
Я схватил её за руку. Из-за того, что я с силой тянул её на себя, она даже в момент вскрикнула, после чего я ослабил хватку.
— Но ты не можешь просто так уйти! Ты ведь мне понравилась, так почему же уходишь? — отвечал я, импровизируя, потому что всё то, что было после её первой реплики, воспроизвести во снах я не сумел.
— П-прости, просто у меня срочные дела. Потом увидимся, — ответила Аяка всё также холодно. — Пока.
Ни на следующий день, ни через неделю мы больше не общались. Чуть завидев меня, она сразу же уходила в противоположную сторону, оставляя меня наедине с гневом и разъедающими словно яд мыслями.
В первый день после нашего диалога я не сразу пошёл домой после занятий, а гулял по школе, стараясь увидеться с ней. На второй и третий день я поступил также, а на четвертый сразу же ушёл домой. А дома, в собственном мире грёз вымещал всё своё недовольство в ожесточенных драках. После нескольких сотен часов в кровопролитных битвах мне полегчало. Мне подумалось, что Аяка стала мне абсолютно безразлична. Словно груз, сброшенный с плеч, она исчезла из моей головы.

Недавно я встретил у входа в школу очень красивую и чарующую девушку. Немного прокрутив прошлое в голове, я вспомнил, что мы с ней из одного класса и даже когда-то общались. Её звали Астина. Все последующие уроки в школе я только и думал о ней. А после занятий решил подождать её у входа, чтобы завести неспешный диалог. Мы начали обсуждать последние школьные новости, но общение как-то не заладилось. Так что я поинтересовался у неё, кем бы она хотела стать, после окончания школы. Она ответила коротко и ёмко: «магом».
— Так ты уже маг, — сказал я.
— Ещё и близко нет. Мне нужно постараться, чтобы заслужить это звание.
— Вот как. А я считаю себя полноправным магом. Одним из сильнейших в школе, наверное.
— Правда? — она повернулась ко мне, слегка наклонила голову, подпёрла её кулаком левой руки и спросила.
— Да. Хочешь, докажу? — сказал я, протягивая свою руку. — Могу подарить тебе целую вселенную, веришь?
Она не торопилась принимать решение, и всё то время, пока она думала, я держал руку вытянутой. Когда она начала затекать, то мне это надоело, я убрал руку, добавив:
— Как хочешь, — развёл плечами, поднялся со скамейки и направился неспешным шагом домой.
На дороге по пути к дому проехал сверхскоростной автобус, и я невольно отвлёкся на него. Появились они десять лет назад, и это стало новым витком человеческой мысли, ведь ничего столь прорывного в научной среде доселе не изобретали. Этот автобус работал на автономных энергетических камнях, что называют аккумуляторами. Они впитывают ману из окружающей среды и перерабатывают её в энергию движения. Когда я был маленьким, то, впервые увидев такой автобус, весь день был под впечатлением. Но оглядываясь назад, я понимаю, что с каждым днём всё меньше интереса вызывает во мне что-то мирское…
Меня начало клонить ко сну. День выдался достаточно длинным. Словно несколько тридцатичасовых дней слились в один большой и неподъёмный для меня. Я безусловно был расстроен и не понимал, почему мне отказывают. Возможно, у меня недостаточно опыта, но я ведь не врал Астине о своём подарке... Неужели она сознательно отказалась от такого неимоверного дара, как необъятный и прекрасный мир? Да кто в здравом рассудке поступил бы также? Думал я, что таких людей не существует, но ошибся. Я не был готов к такому, я не задумывался о том, что мне могут отказать…
— Впрочем, им же хуже, — подытожил я в спальне, отходя ко сну.
В голове прокручивалась последняя неделя, довольно странная и необычная. Каждый день ранний подъём, двенадцать часов школы, а затем семнадцатичасовой сон, где я либо экспериментировал, либо вымещал накопившиеся эмоции. Сейчас я не считал себя счастливым. Теперь всё, что было до поворотного момента моей жизни, представлялось серым, сгоревшим полем. Дорога назад казалась отрезанной, но и в небо взмыть я не мог по щелчку пальцев, хоть и был властителем целого мира. Таинство неизвестного заигрывало со мной, а я словно слепец шёл у него на поводу. Меня обещали напоить наркотиком – я охотно соглашался. Дальний заветный край, недоступная Ультимо Тула была очень близка, но, когда я шёл ей навстречу (а шёл я без устали, не желая сил), она отдалялась на неприкасаемое расстояние.
В таком состоянии мой сон не был мне подвластен. Я сидел на единственной, черной лавочке посреди песчаной пустоши, в которой без остановки шёл дождь. Сидел и плакал в такт падающим каплям. Проходили часы, сутки, но я не хотел и не мог взять себя в руки, очистить разум и взор, которые были заполонены черствым людским чувством, называемым любовь.
В таком состоянии минула неделя.
Понедельник, пятнадцатое сентября. Во второй половине дня у нас началась физическая культура, на который мы с параллельным классом играли в волейбол. В «Магическом сне» я часто играл в него, так что никто на поле мне и в подмётки не годился. Настолько велика была разница между нами. В команде против нас я ненароком увидел одну миловидную девушку, которая своими блестящими шелковистыми волосами оранжевого оттенка, милой улыбкой и обтягивающим топиком полностью забрала моё внимание на себя. К слову, её звали Клавия. Она была из параллельного класса. Ещё будучи в начальной школе, мы часто пересекались и даже пару раз общались, но тогда я уже овладел «Магическим сном», так что она была мне неинтересна, как и всё в этом мире. Но сейчас я в течение всего матча частенько посматривал на неё и ждал, пока наши взгляды пересекутся. Но этого не произошло. В следующем матче мы играли в одной команде. Она была в роли связующего, а я – главного нападающего, так что мы часто, обмениваясь взглядами, фактически общались друг с другом. После десятка забитых мячей мы понимали друг друга молниеносно. Кроме неё я никого не видел на нашей стороне поля. Оставшиеся четыре человека в команде попросту исчезли. Они мешались под ногами. Это понимал я, и понимала она. Мы вдвоём победили целую команду. Мы были звёздами этого матча, как две главные звезды на небе, что освещают Дейтерос целую эпоху. По окончанию матча мы от радости дали друг другу пять, а потом по её инициативе крепко обнялась, что у меня сердце остановилось на долю секунды, пропустив удар.
Идя после уроков по внутреннему дворику, я случайно набрёл на Аяку, которая была в компании трёх парней и двух девушек.
— Привет, Аяка. Как твои дела? Не хочешь… — договорить мне не дали.
— Она вроде бы дала тебе ясно понять, чтобы ты с ней больше не разговаривал, — ответил парень, сидящий ближе всех к ней.
— А ты, прости, кто? — спросил я.
— Её парень.
— Пх-х-х, ну понятно тогда, — прыснув, сказал я с лёгкой досадой.
— Иди давай, у нас тут своя компания. Или тебе проблемы нужны?
— Проблемы, говоришь… Возможно. Ты настолько плох в волейболе, что это реально проблема. Тебе надо что-то с этим делать, не находишь? — отвечал я на глупые выпады в такт, случайно вспомнив его сегодняшнюю игру.
Ильдрам, почти двухметровый здоровяк, поднялся и сказал:
— Ну всё, выскочка, ты доигрался.
Но и этот сценарий я обыгрывал уже миллион раз. Он начал с поочередных ударов левой и правой рукой. Его скорость атак была никакой, так что я спокойно уворачивался от ударов лёгкими движениями назад и влево-вправо.
— И это всё? — добавил я.
Из-за гнева его дыхание участилось, он сосредоточился и создал в своей левой руке магический огненный шар, который сразу же полетел в меня. За счёт своей правильной формы он летел достаточно быстро. Ещё мгновение и мне бы отрубило левое плечо. Но всё же этой скорости не хватало. Я за долю секунды резко сместился вправо, и шар пролетел мимо.
— Слабо как-то. Теперь я. — во мне уже накопилось достаточно желания показать этому парню его место за такие дерзкие выпады в мою сторону. Тем более какая-то обида (или скорее разочарование) всё ещё осталась у меня от Аяки, и я хотел избавиться от неё в придачу.
Я мигом подбежал к Ильдраму и просто дотронулся его плеча своей рукой. Этого было достаточно, чтобы я мог погрузить любого другого человека в свой «Магический сон». Данный расклад событий мною продумывался уже давно, так что и сейчас я не сделал ничего опрометчивого, как мне поначалу показалось. Это был самый безболезненный вариант, чтобы победить врага.
Он допустил ошибку, когда решил со мной потягаться в силах. Что он может противопоставить властителю снов в его собственном мире? Я создал комнату для пыток, где были все известные мне средства доставить боль человеку, при этом не лишив его рассудка.
Я ускорил время во сне, и те три секунды, что мы провели неподвижно в этом мире, показались тремя днями жесточайших пыток с невыносимой болью для этого парня. Когда мы вернулись в реальный мир, то Ильдрам резко побледнел, свалился на землю, а потом судорожно отполз подальше от меня, не переставая во всё своё горло вопить, что я демон, тиран и просто ненормальный…
Я же пожал плечами, обвёл всех взглядом. В их глазах читался страх вперемешку с неуверенностью.
— Что ж, не я это начал. Он сам виноват, — сказал я и направился домой, подальше ото всех и вся.
На следующий день в школе для меня начался ад. Паренёк, которого я приструнил, оказался достаточно влиятельным балаболом, так что обо мне в считанные сутки расползлись дурные слухи. Теперь каждый ученик обходил меня стороной, даже не косился в мою сторону. Для меня, в сущности, мало что изменилось: я всё также ни с кем не общался. Вот только эти обстоятельства могли подпортить мой план, и я не знал, что с этим делать… Я не готовился к тому, что окажусь в подобной ситуации, так что выход был один.
Внешне я продолжал жить как обычно. Школа, уроки, перерывы, дом. Но внутри я испытывал метаморфозы. Каждую свободную от уроков минуту я посвящал своим снам, где искал ответы на сложившиеся вопросы. Я переживал сотни и тысячи подобных ситуаций и проникновенно наполнялся опытом, что помог бы мне справиться с текущим положением. И всё чаще я воссоздавал в своих снах мои последние яркие воспоминания, где была, конечно же, Клавия. Они неестественным образом очень проникновенно грели мне душу. Казалось, что пока я с ней, я способен на всё.
Спустя неделю после того происшествия, я уснул на лавочке, что находилась на заднем дворике школы. Отличное место для меня. Домой я не пошёл по простой причине: мне не хотелось убегать от проблем, которые я видел именно в этом месте, магической школе города Антипия. Здесь я ощущал особую атмосферу, которая придавала моим снам глубокий колорит. После очередных экспериментов и моделирования ближайшего будущего я решил отдохнуть и успокоить своё томящееся сердце. Тот волейбольный матч вместе с Клавией предстал передо мной. Её тёплая, приятная энергия словно окрыляла меня. Когда я вспоминал её, то чувствовал, как исцеляется моя душа, как она наполняется чем-то, что раньше в ней отсутствовало. Когда она передавала мне мяч, наши души соприкасались, и сейчас, я уверен, они были также близки, как и в тот раз.
Однако вскоре она рассыпалась на мелкие полигоны из-за несовершенства моих снов. Я не мог её полностью осознать, а потому и воссоздать, что меня печалило. Во мне вскипала злость. Меня кто-то будил из внешнего мира. Из-за этого я не мог насладиться Её трепетной красотой. Когда я спросонья открыл глаза, Клавия, что стояла передо мной, не уничтожилась навсегда, оставив за собой лишь пустоту.
— Ты чего здесь спишь? Простудишься ведь. — заговорила она.
— А? Т-ты… Что ты здесь делаешь? — отвечал я, ещё не понимая, что происходит.
— Рядом проходила. Увидела, что ты тут лежишь, а когда подошла ближе, то оказалось, что ты вообще спишь. Почему?
— Что почему?
— Почему скрылся ото всех и просто уснул?..
— Ты, наверное, не знаешь. Это моё мнимое заклинание, «Магический сон». Благодаря нему я смог поступить в эту школу. Правда, вот так сразу его не продемонстрировать. Это тебе не стихийная печать.
— О-о-о! — сначала удивилась она, а потом резко похолодела. — Это с его помощью ты тогда Ильдрама … пытал?
Сначала я молчал, смотря ей в глаза. Я просто не мог от них оторваться. Ярко-красный цвет в них напоминал огненные печати, всю мощь, в них запечатанную. Небольшой рост и милые черты лица придавали комичности таким резким, глубоким глазам. Но во всём этом также виднелась невозможная красота. Я ощущал себя свидетелем чуда. Это была она, — думал я, — та самая Клавия, которая так легко заставила меня ощутить себя живым, помогла мне достать до неба. Хоть я и умел это без неё, но вместе с ней мне становилось до ужаса приятно, меня бросало в дрожь, на лбу выступал пот, и я никак не мог это контролировать. Как и сейчас. Я хотел провести с ней больше времени, поговорить, ощутить её тепло хоть на мгновение, но из-за того, что не умел общаться с людьми, мне было неимоверно сложно подбирать слова.
— Д-да. Вот только это он затеял драку, а я защищался.
— Настолько, что он тебя сейчас за километр обходит?
— Перестарался. Хотя и выбрал самый безболезненный вариант. Я не думал, что для него это будет такой сильный стресс. Я-то давно привык к подобному.
— Привык к чему?
— К практически всему, что ты только можешь себе представить.
— Почему практически? — зацепилась за это слово она, словно топором разрубала мои настоящие проблемы.
— Есть кое-что… В общем, не важно. Так ты что-то спросить хотела? — попытался продолжить беседу я, уводя её в более приятное русло.
— Уже нет. Давай, пока, — начала уходить она, на прощание махнув мне рукой и по-доброму улыбнувшись. В ответ я мог лишь молча смотреть, как она уходит…
И что мне теперь думать? Неужели она обо мне такого же мнения, как и все? Не уверен. Но знаю точно, что момент, когда Клавия не рассыпалась на полигоны, я бы хотел повторить и вновь. Хочу, чтобы она навсегда была тем лучиком света, что укажет мне дорогу в этом скучном и сером мире.
***
Я оказался дома, а там погрузился в свой мир снов и бесконечных идей. Мне требовалось решить задачу, к которой я не был приучен. Я улыбнулся самому себе и приготовился к труднейшему испытанию.
Никогда ещё рассвет, что бликами падал мне на лицо, не казался таким чистым и естественным. Впервые за долгое время я проснулся бодрым, встал с кровати, потянулся, раскрыл занавески и открыл настежь окно. Меня окутали порывы холодного, но приятного воздуха. Я чувствовал, что это мой день.
Я сделал утреннюю зарядку, умылся, принял душ, привёл себя в порядок, позавтракал и отправился в школу с улыбкой на лице. Встретившие меня одноклассники были очень удивлены. В них всё ещё были сильны слухи о том, как я победил Ильдрама, слишком уж отпечаталось в их умах данное событие. После усердной учебы во время перерыва я решил заглянуть в параллельный класс, где училась Клавия. В классе её не оказалось, так что я расстроился и отправился на задний двор школы, где вновь отбросил подальше этот мир в угоду мира лучшего. Там я сейчас без устали работал, а не наслаждался всемогуществом. Я тренировал реакцию, практиковался в магии, в общении, занимался уроками сутки напролёт – делал всё для того, чтобы чуть больше соответствовать своему же выдуманному образу.
 — Опять прохлаждаешься? — вывел меня из транса её приятный голосок.
Из лежачей позы я присел на лавочку и жестом пригласил её составить мне компанию.
— Вообще-то, я занимался. В том числе и уроками. Вот, например, смотри, — моим единственным заклинанием, помимо «Магического сна», была нестихийная магическая вспышка. И сейчас я создал ею силуэт прекрасной девы, словно выкованной из самого света. Прообразом, естественно, послужила она. Я сбавил яркость вспышки до такой степени, чтобы на мою скульптуру можно было смотреть, различая контуры.
— Ва-а-ау, красиво! Но ведь такому нас ещё не учили в школе, — удивилась она, параллельно принимая моё приглашение сесть рядом.
— Я же говорил тебе о своём мнимом заклинании. Этому и многому другому я научился, пока, как ты выразилась, «тут прохлаждался».
— Ладно, была неправа. Беру свои слова назад.
— Я сегодня заходил в твой класс, но тебя там не оказалось. — попробовал узнать я, где она была.
— На перерыве я обычно занимаюсь в спортзале, вон тут, — указала она на старый и заброшенный спортзал, что примыкал прямо к забору.
— Оттуда ты увидела меня и решила прийти и разбудить?
— Нет. Обычно я между тренировками приходила на эту лавочку, чтобы пообедать или расслабиться, но раз уж ты сюда стал часто ходить, я подумываю найти себе другое место, — ответила она без толики сомнения.
— Не стоит. Если я тебе мешаю, то могу больше не приходить, — попытался я как-то утешить её. Мне казалось, что на мне лежит вина за то, что ей приходиться со мной общаться.
— Ладно, мне пора обратно в спортзал. Я пошла.
И не дала сказать мне ничего в ответ. Впрочем, я решил ей не докучать и вернулся в свой класс, где и провёл остаток учебного дня. К концу занятий звезда Эку уже плавно садилась за горизонт, а Липсу всё ещё была в зените. Из-за этого с обеда до вечера от любых вещей отбрасывались сразу две тени. Раньше я не придавал этому особого внимания, но сейчас многогранные тени от вещей метафорично воздействовали на меня. Когда все ушли из класса, я ещё минут десять молча стоял, всматриваясь в это чудо природы, и только потом спохватился, и отправился домой.
На следующий день во время большого перерыва я опять наведался в параллельный класс, но, как и ожидалось, Клавии там не нашёл. То же самое повторялось ещё пару дней, а затем я перестал выходить куда-то из класса на перерывах. Вместо этого я дальше работал над собой.
Спустя чуть больше недели я случайно наведался на задний дворик нашей школы. Попал я туда по воле случая, когда староста класса попросила меня взять из заброшенного спортзала несколько мелков для доски. К слову, распущенные слухи обо мне уже медленно забывались, раз уж ко мне начал хоть кто-то обращаться. Но они ещё были сильны и потребуется немало времени, чтобы они окончательно канули в лету.
— Почему не приходил? — вместо привета спросила меня Клавия.
— Т-ты же сама сказала…
— Что не хочу тебя видеть?
— Нет, — и тут-то я понял.

А она молчала, не обронила ни звука, после своей последний фразы, пока я задумчиво смотрел на неё, ожидая хоть чего-то. Пока мы оба играли в гляделки, у окон спортзала на ветках деревьев птицы напевали чистую и успокаивающую мелодию. Она вернула меня в чувства и напомнила, зачем я вообще сюда пришёл.
— У тебя уже закончились занятия? — спросил я, а она кивнула. — У меня последнее осталось. Староста сказала мне сходить и взять мел…
— И только поэтому ты пришёл?
Мне нечем было парировать её слова, так что я поспешил скорее взять то, зачем пришёл, и уйти обратно в класс, стараясь не встречаться взглядом с Клавией, потому что я шестым чувством ощущал, что она меня сейчас может испепелить, если посмотрю ей в глаза. Я не понимал, откуда взялось это ощущение, почему только она способна вызывать во мне столь бурные чувства… И с одним сплошным снежным комом непонимания из бесконечной череды углубляющих вопросов я вернулся в класс, где досидел свой последний урок. Я старался сохранять спокойствие, но мои ноги за партой всё время тряслись. Я постоянно крутил ручку в руках, иногда забывал записывать материал, что было мне не свойственно.
А по окончанию занятия я, набравшись силы воли и мужества, направился обратно в старый спортзал, чтобы разрешить для себя тысячелетнюю загадку, что скрывалась за фейерверкового цвета глазами и бриллиантовыми оранжевыми волосами.
— Привет, Клавия. Почему ещё в школе?
— Говорила же, тренировки. А ещё меня… Нет, не бери в голову.
— Как скажешь… — смотрел я ей прямо в глаза, уже не боясь. — Знаешь, я хотел бы тебя пригласить погулять вместе. Как насчет на этой неделе в парке? — всем сердцем я вложился в эти слова, что дались мне нелегко.
— Н-н-не знаю. Завтра скажу тебе ответ.
— Хорошо, — кивнул я, — тогда давай, Клавия, до завтра.
— Угу.

Впрочем, на следующий день она согласилась, и на выходных мы вместе пошли на свидание в парк. Я был в тонкой черной рубашке и тёмно-серых штанах. Она же – в бежевой юбке на уровне колена, оранжевой футболке и лёгонькой ветровке цвета шампанского. Я сделал комплемент её внешнему виду. Мы неспешно прогулялись по аллеям, по киоскам со всякими вкусностями, а потом, как и хотел, я пригласил её на колесо обозрения. Она согласилась.
На самой вершине, когда перед глазами предстал весь город в миниатюре, я сказал ей:
— Давай со мной, в вечное путешествие. — и протянул ей свою руку.
Она замешкалась обдумывая мои слова. В её голове всё ещё были те неладные слухи, что поползни изо всех щелей обо мне, но несмотря на них, она, прикусив губы, улыбнулась и затем мягко взяла меня за руку. Мы погрузились в «Магический сон».
***
Вскоре мы стали чаще проводить время вместе. А через месяц – встречаться. Я нашёл в ней свой ключик, а она во мне – свой. Мы стали чудесным дополнением друг друга. Она частенько бывала в моих снах, а я иногда передавал ей пульт управления, чтобы она могла насладиться этим чарующим многообразным и бесконечным миром также, как я ею. Со временем о моих грехах все забыли. Я вырос в глазах других, и меня это радовало. Я стал больше общаться с людьми, не пряча свои эмоции. Теперь я наслаждался реальным миром, а всё потому, что я восполнил в своей душе дыру размером с Бога.
Но потому ли?