Личная жизнь Верещагина

 Верещагин с женой Лидией и сыном Василием у картины "В Петровском дворце". 1895-1896 гг.

    Первая жена Верещагина Элизабет Мария Фишер – в России Елизавета Кондратьевна Верещагина . Женщина, с именем которой связано 19 лет его жизни.

    Известны лишь немногие факты ее биографии: родилась в 1856 году, в Мюнхене познакомилась с Василием Васильевичем Верещагиным, в 1871 стала его женой. Отчаянная женщина участвовала во всех опасных путешествиях художника по Сирии и Палестине, вместе с ним была в Индии, на Тибете и в Гималаях. В 1890 году получила официальный развод. В 1941 году, в возрасте 85 лет скончалась в Париже.

    Для биографов она долгое время оставалась «невидимкой», о ней знали очень немного. Во-первых, потому что не осталось ни одного ее изображения – ни портретного, ни фотографического – и это при огромной страсти Верещагина к фотографированию.
   Во-вторых, сам Василий Васильевич решительно вычеркнул из своей жизни этот девятнадцатилетний период семейного существования.

 Очевидно первый брак Верещагина не был даже официально зарегистрирован, иначе он не смог бы без проблем, словно холостой человек, обвенчаться с Андреевской.

     Находясь в Америке, Василий Васильевич получал от жены письма, которые не мог читать без раздражения. Из множества сохранившихся писем художника лишь одно проливает свет на его тогдашнюю семейную жизнь.

«Кажется, мы толчем воду, – писал он Елизавете Кондратьевне. – Доверие мое к тому, что ты можешь не поддаваться соблазну, – не воротится. Держать тебя взаперти в деревне я не могу и не хочу, и следить и присматривать за тобою мне просто противно. Ввиду этого жить с тобою вместе я не буду больше никогда.

   Я предлагал тебе развестись для того, чтобы предоставить тебе свободу располагать собою, как тебе хочется... Конечно, тебе пришлось бы исполнить некоторые неприятные формальности, но зато ты могла бы быть вполне свободной и при этом пользоваться по смерть моею помощью.

 Впрочем, и теперь я буду посылать тебе деньги. А относительно свободы твоей, предлагаю пользоваться ею, лишь не нанося позора имени моему, которое ты носишь... Покончим со всеми ссорами нашего совместного жития бесповоротно и больше не сойдемся...»

    В дальнейшем Василий Васильевич ограничивался денежными переводами, отсылая их в Мюнхен, куда Елизавета Кондратьевна переехала из Мезон-Лаффитта.

      Во время проведения персональных выставок в разных городах США чтобы усилить необходимый трагический эффект, Василий Васильевич представлял полотна на фоне чёрных стен под драматическую музыку европейских классиков и только при ярком электрическом освещении.

    Чтобы зрители получили более полное представление о русской культуре, решено было сделать музыкальное сопровождение в залах экспозиции на основе российской национальной музыки. Один из знакомых порекомендовал художнику для воплощения замысла молодую талантливую пианистку Лидию Васильевну Андреевскую.

     Творческий союз успешно состоялся, а чуть позже она стала его женой. Ей было двадцать три года, Василию Васильевичу — сорок шесть.
    Тихая, задумчивая, прилежная, она понравилась Верещагину, но он не сразу разглядел ее неброскую красоту, тем более что Лидия Васильевна характер имела замкнутый.

      Лидия Васильевна, Лида, стала необходима ему ежечасно, ежеминутно, а с рождением первого ребенка, девочки, появились заботы о собственном доме, который хотелось непременно построить в России. Дети должны расти на Родине. Вот тут-то ему и понадобились деньги…

    Лидию Васильевну он поселил в Мезон-Лаффитте, нанял для нее прислугу, а для ребенка – няню-кормилицу, сам же снова стал собираться в Америку. Ехать надо было неотложно. Третьяков и Терещенко письмами напоминали ему, что пора вернуть из Америки принадлежащие им картины. Это были произведения из туркестанского и балканского циклов.

   В то же время в Нью-Йорке ждали, когда откроется распродажа некоторых его картин. Разумеется, Верещагин не желал продавать картины за границей, «с молотка», но это было неизбежно, так как на родине все возможности к распродаже картин были им исчерпаны.

 Третьяков уже приобрел лучшие верещагинские полотна, Терещенко тоже купил несколько картин и свыше сотни этюдов и рисунков. У художника оставались непроданными главным образом картины палестинской серии, имевшие шумный успех на выставках в Европе и Америке, но в России принятые равнодушно.

     Развод в те времена был непростой процедурой, занявшей несколько лет, в течение которых у пары Верещагин-Андреевская родилась дочь Лидия. К этому моменту Верещагин уже продал свою мастерскую в Мезон-Лаффите, и перебрался в Москву.

 Лидия Васильевна родила мужу четверых детей, из которых в живых осталось только трое.
      В 1892 году в семье появляется первенец – сын Василий, спустя несколько лет родились ещё две дочери – Анна и Лидия. В доме Верещагиных также воспитывался младший брат Лидии Васильевны – Павел Андреевский.Официальный брак заключён в 1894 году, уже после рождения первых детей.

     Москва в ту пору была несомненно более русским городом, чем столичный проевропейский Санкт-Петербург.
На живописном высоком берегу Москвы реки, в районе деревни Нижние Котлы, был построен из сибирской лиственницы дом-мастерская в виде русской избы.

   Сын  Василий  вспоминал, что отец работал с раннего утра и до поздней ночи. Но он организовал день так, чтобы уделять внимание сыну и его младшим сёстрам, Ане и Лиде. Перед завтраком отец делал вместе с детьми гимнастику. Вечерами все собирались у рояля. Лидия Васильевна, супруга Верещагина, играла, сам Василий Васильевич пел, в том числе и романсы, написанные вместе с женой.

«Когда отец садился передохнуть, мы радостно бросались к нему: я садился на одну ручку кресла, сестра Аня — на другую, а младшая Лида карабкалась на колени. Минут пять-десять все весело разговаривали.

       Летом 1894 года Василий Верещагин с семьей путешествовал по Пинеге, Северной Двине, Белому морю, посетил Соловки. В 1899 году провёл полтора летних месяца с семьёй в Крыму.

    В том же 1901 году художник посетил Филиппины, в 1902 — США и Кубу, а в 1903 отправился в Японию, однако успел пробыть там лишь три месяца, прежде чем стало очевидным приближение войны и ему пришлось срочно возвращаться в Россию.

    Из Японии Верещагин привёз множество образцов японского декоративно-прикладного искусства, а также около двадцати жанровых и портретных этюдов, в которых заметно необычное для него погружение в своеобразную чужую культуру. В этих этюдах изменилась и его живописная манера: тщательная прорисовка деталей уступила место импрессионистической игре цветов. По возвращении он успел начать две полноценные картины: «Прогулка в лодке» и «На прогулке».

   Когда русско-японская война началась, Верещагин поехал на фронт. Он погиб 31 марта (13 апреля) 1904 года вместе с адмиралом С. О. Макаровым при подрыве на мине броненосца «Петропавловск» на внешнем рейде Порт-Артура


     Василий Верещагин-младший унаследовал от отца и любовь к жизни, и ненависть к войне, и личную храбрость. Неудивительно, что, когда началась Первая мировая, сын художника добровольцем пошёл на фронт.

   За проявленный героизм он, как и отец, был награждён Георгиевским крестом. После революции Василий жил в Чехии, стал инженером по строительству шоссейных дорог. Он продолжал хранить внутреннюю связь с отцом и оставил о нём мемуары, полные восхищения.