гл. 2-25. Девять дней войны. Июнь 1941

ВОСЕМЬ КРУГОВ БЫТИЯ
или Жизнь Ивана Булатова

Семейный роман-эпопея

КНИГА 2. ОГНЕННЫЕ СПОЛОХИ ВОЙНЫ
или Беда без спроса входит в дом

ПРИМЕЧАНИЕ: Если Вас не интересуют исторические и военные события, то
ДАННУЮ ГЛАВУ МОЖНО ПРОПУСТИТЬ.

Глава 25. ДЕВЯТЬ ДНЕЙ ВОЙНЫ. ИЮНЬ 1941
Краеведческая


Краткий анализ военно-политической ситуации в Европе накануне Великой Отечественной войны. – Германо-румынские предвоенные взаимоотношения. – Неувязки в работе поздно и наспех сформированного Южного фронта. – Первые приграничные конфликты в Молдавии и действия советских войск по защите рубежей.– Воинская «доблесть» румынских оккупантов.


*   *   *
По своей сути, изложенный ниже текст является вспомогательным по отношению к основному содержанию книги. В нём практически ничего не говорится о героях нашего повествования. Но не затронуть эту тему нельзя: вокруг села Михайловка, в котором они жили в ту пору, происходили очень серьёзные военные баталии с большими человеческими жертвами.

Кроме того, своими огненно-пороховыми сполохами война очень жёстко затронула многих жителей Михайловки. Современным свидетельством тому является монументальный комплекс в память об односельчанах, погибших в годы Великой Отечественной войны. На высокой стеле высечены почти все их имена: одна фамилия была дописана позднее, ещё одна фамилия не указана... Но этот список нужно уточнить и дополнить имена павших земляков. Более того, на оборотной, свободной от записей стороне стелы можно выбить фамилии всех участников той страшной войны: ничто не может быть забыто, никто не должен быть забыт.

Рядом с памятной стелой стоит величественная фигура мускулистого солдата со склонённой головой и приставленным к ноге автоматом, которая тем самым как бы говорит: «Да, мы совершили великий подвиг. Но лучше бы его не было. Слишком дорогой ценой досталась нам Великая Победа...».

*   *   *
На территории Молдавской СССР первая декада июля 1941 года стала поворотной в развитии событий на Южном фронте. В это время с территории Южной Буковины, принадлежащей Румынии, дислоцированные там немецкие войска начали генеральное наступление на Винницу. Одновременно с наступлением противника с запада советские войска, согласно директивам из Москвы, пытались активно контратаковать части и соединения вероломного врага с задачей выдворить его за пределы государства.

Затем, примерно с десятого июля, вектор войны на всех участках Южного фронта повернулся на 180 градусов, после чего начал неотвратимо показывать только на восток, несмотря даже на эпизодические очень упорные оборонительные бои советских войск, которые велись на отдельных участках всех советских фронтов. Ведь, несмотря на ужасающие провалы и поражения в начале войны, отдельные части и соединения советских войск героически противостояли гитлеровским оккупантам.

В эти же июльские дни 1941 года война неумолимо и безжалостно подошла к порогу дома моих родителей, а также к домам их родственников, односельчан и земляков. Своим кровожадным взором война стала неспешно высматривать, чем можно здесь поживиться. Вдоволь утешилась она свежей кровью на новом месте, да и понеслась дальше – в сторону восхода солнца, упиваясь нескончаемой своей пляской смерти под ужасающий пушечный грохот и автоматно-пулемётный «хохот».

Но для более полной оценки развития июльских фронтовых событий в Молдавии, причём, с более конкретной привязкой их к территории Бельцкой степи, на юго-восточной окраине которой лежит моё родное село, думаю, что вначале нужно сделать краткий обзор предвоенного и июньского противостояния советской и фашистской сторон на Южном фронте. Также попытаемся проследить и проанализировать события, происходившие в то время на арене кровавых боёв, развернувшихся в благодатном краю садов и виноградников.

*   *   *
Общеизвестно, что фашистская Германия напала на СССР в четыре часа утра в воскресенье, двадцать второго июня 1941 года. Вплоть до этого часа в советских войсках и органах госбезопасности проводилась строжайшая политика недопущения своими действиями даже намёка на подготовку к ответным боевым действиям, которые согласно действовавшей в ту пору военной доктрины государства рабочих и крестьян имела... наступательный характер! Ну, мы ещё помним про заветную мечту коммунистов о строительстве светлого коммунизма во всём мире.

Из-за навязанной сверху строжайшей политики недопущения с советской стороны приграничных инцидентов, военачальники разного уровня только скрипели зубами, видя воочию и сталкиваясь с реальными фактами, что происходит с той стороны границы и какие диверсии регулярно случаются на нашей территории. Но они вынуждены были закрывать глаза на многочисленные и явные попытки германской стороны спровоцировать приграничные конфликты, в ущерб своей морали и воинского долга им приходилось терпеть немецкую наглость, ибо невыполнение директив из Москвы пахло если не Сибирью, то землёй.

Вместе с тем, официально объявляя Советскому Союзу войну уже после начала вторжения своих войск на восточные территории, немецкая сторона предъявила руководству СССР издевательские обвинения в накоплении советских войск в приграничных районах, эскалации их диверсионной деятельности и активизации подрывных действий против Германии.

Как бы советские коммунисты перед войной ни заискивали перед берлинскими фашистами, прикрываясь фиговым листом – двусторонним пактом о ненападении от 1939-го года («пакт Молотова-Риббентропа»), как Сталин ни старался протянуть мирное время, пытаясь лихорадочно и весьма целенаправленно залечить страшные раны, за несколько лет до войны причинённые Красной Армии как в кадровом офицерском составе, так и в техническом перевооружении, но «великий отец всех советских народов» всё же не успел подготовить огромную страну к противостоянию агрессии очень сильного и весьма опытного противника, располагавшего современными технологиями и опытом ведения огневого боя, к тому же, в техническом отношении оснащённого более эффективными видами оружия и средствами связи в особенности.

Хуже всего в плане ужасающих по своему масштабу негативных последствий для Советского Союза оказалось то, что, обнадеженная недавними успехами в Западной Белоруссии и Украине, Северной Буковине и Бессарабии, а до этого – территориально-политическими успехами в Финляндии, на Дальнем Востоке и в Испании, Красная Армия руководствовалась государственной военной доктриной, в целом имевшей наступательный характер.

По этой причине на недавно присоединённых к Советскому Союзу западных территориях, в частности – на спешно создаваемых здесь новых пограничных укрепрайонах, а также на военных базах и складах, на построенных до войны вдоль «старой» государственной границы и хорошо оснащённых пограничных укрепрайонах -  повсеместно было сконцентрировано огромное количество боеприпасов, вооружения и боевой техники. Особенно много было здесь новых самолётов, старой бронетехники и обычных средств артиллерии.

Зачастую техника и боеприпасы хранились прямо под открытым небом. Поэтому основная часть военной мощи страны на данных территориях была уничтожена фашистами с воздуха в течение первых же дней и недель своего вероломного нападения. Кроме того, военное имущество и боеприпасы безжалостно уничтожались и самой советской стороной в ходе быстрого и неорганизованного так называемого отвода войск, а по сути, спешного их отступления и даже бегства от государственной границы. Делалось это для того, чтобы столь богатый военный «подарок» не достался противнику и не был бы повёрнут против советских войск.

Примером столь отвратительно «продуманной» государственной политики и недальновидности советских военачальников той поры (в частности)  стала спешная эвакуация Каменец-Подольского пограничного укрепрайона, по своим итогам сравнимая с самым заурядным бегством. Произошло это вопиющее безобразие из-за невозможности эвакуации материальных ценностей, как бы неуместно при этом ни звучало слово «ценности».

В основном эвакуация сорвалась по причине отсутствия людей и транспорта, который «весьма дружелюбные к нам товарищи западенцы» совершенно не спешили предоставлять в распоряжение Красной Армии: среди административных руководителей среднего и нижнего звена нашлось немало саботажников и иных элементов, явно настроенных против советской власти. Из-за этого на территории Западной Украины на войсковых складах, большей частью созданных недавно и необорудованных, советским военным пришлось своими руками уничтожить до 80% пушек, свыше 90% патронов, весь запас снарядов и вывести из строя все долговременные бетонные укрепления.

В качестве доказательства приводим выписку из Журнала боевых действий (ЖБД) Южного фронта:
«...11.7.1941 года 18-я армия продолжала выполнять перегруппировку войск по отводу правого фланга. Одновременно производилась эвакуация Каменец-Подольского укрепрайона. При эвакуации вывезено 200 станковых пулемётов, 180 ручных пулемётов, 70 пулеметов ДС без станков, 1,5 млн. ружейных патронов, 22 орудия 76 мм. За невозможностью вывоза часть имущества уничтожена, а именно: орудий 76 мм – 21; орудий 45 мм – 59, снарядов – около 1 млн. штук, винтовочных патронов около 11 млн. штук. Долговременные и деревоземляные огневые точки взорваны».

*   *    *
ВНИМАНИЕ!
Данную и последующие выписки из журналов боевых действий, а также из иных боевых документов, АВТОР ЦИТИРУЕТ НЕ ДОСЛОВНО. То есть, приводит их с неполным соблюдением текста оригинала, зачастую перегруженного военными терминами и сокращениями слов.

Например, для облегчения восприятия содержания выписок из  военных документов расшифрованы аббревиатуры, приведенные в оригинале и вполне понятные для сведущего военного человека. Так же без нанесения многоточий в соответствующих местах опущены сведения, отвлекающие внимание читателя.

Кроме того, внесены поправки в допущенные в военных документах искажения названий населённых пунктов, особенно – молдавских. Но это ни в коей мере не повлияло на достоверность сведений, приводимых в данных выписках. Прилежный читатель при желании сам сможет ознакомиться с упоминаемыми автором документами, размещёнными на сайте Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации –под названием «Память народа ру».

*   *   *
Но ликвидация Каменец-Подольского укрепрайона – это всего лишь небольшой эпизод из огромного числа предвоенных просчетов советского военного и партийного руководства. Причём, это были не столько военно-тактические, сколько организационные, идеологические и политические ошибки, обернувшиеся большими стратегическими просчётами как в отношении ведения боевых действий, так и в отношении своего же народа, безропотно понесшего неисчислимые жертвы.

А сколько есть примеров безалаберной самоуверенности, допущенной перед войной и в самом её начале, когда многие граждане и ответственные специалисты, в том числе и военные, руководствовались дутыми пропагандистскими лозунгами, внушаемыми народу под звуки лихих патриотических песен и маршей, что «мы легко сможем победить любого врага своими бравыми сталинскими «соколами» и ворошиловскими стрелками, да мы шапками запросто его закидаем».

За всю эту хозяйственно-политическую дурь и недальновидность, проявленную в последние пять-семь лет перед войной, в начале войны, да и в последующие годы её ведения, своим беспримерным массовым героизмом, в том числе проявленным летом 1941 года, своей пролитой кровью и потерянным здоровьем, своими неисчислимыми жизнями рассчитывались в первую очередь рядовые красноармейцы, а также командиры младшего и среднего звена управления войсками.

В том невероятно трагическом 1941 году это они в числе первых становились грудью наперекор противнику, это они своими упорными оборонительными действиями сдерживая непомерный по своей тяжести натиск врага. И целыми подразделениями (да что там – корпусами и армиями!) попадали в окружения, потому что у соседей слева или справа могли отмечаться случаи массовой трусости и панического бегства с переднего края обороны наспех отмобилизованных, слабо обученных в мирное время, а ещё хуже вооруженных и совершенно не подготовленных для ведения боя только что отмобилизованных солдат.

Бывали также случаи массовой сдачи в плен целых воинских подразделений военнослужащих, поневоле стававших пленными, зачастую призванных в армию из числа простых советских людей, которые в единственной в мире стране строящегося социализма устали жить в страхе за свою собственную жизнь и жизнь своих близких. Надоело им жить, затаившись и крадучись, когда по чьему-то доносу, в том числе со стороны многочисленных анонимных лже-доброжелателей и лже-патриотов, любой гражданин СССР в любой момент мог стать врагом своего народа, то есть, врагом самого себя, своих родных и близких, своих друзей и товарищей.

Огромное количество советских людей безоговорочно верило в светлое будущее страны и своих потомков, они терпеливо ждали перемен и желали действительной свободы. Но вслух говорить об этом боялись все. И будто в издевку над фактическим положением с правами и свободами граждан в строящей социализм великой стране звучали слова популярной песни: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек...». Да, действительно на Крайнем Севере, в Якутии и на Колыме воздух отличается исключительной чистотой и свежестью. Но каждому человеку ведь хочется вольно дышать свободным воздухом своего родного края...

В огромной советской стране все прекрасно понимали, что таким жёстким образом, как действовал товарищ Сталин и вся его верховная партийная клика, опиравшаяся на безусловную мощь государственных силовых структур, настоящие коммунисты на самом деле никогда не должны поступать так. Поэтому с началом войны многие решались на то, чтобы попытаться найти воплощение желаемого в широко пропагандируемом оккупантами «новом немецком порядке».

Поэтому и бросали люди оружие, поднимали руки и толпами шли на запад. Но, как оказалось, шли они на собственное заклание. Потому что в немецких концлагерях, не рассчитанных на такое массовое пребывание людей, их ждали точно такие же, а то и более страшные условия содержания по сравнению даже с ужасным ГУЛАГом.

Переполненные концлагеря, каторжный труд и хроническое недоедание на фоне разразившихся тем массовых инфекционных заболеваний – вот что ждало их при «новом» порядке. Дизентерия и тиф косили людей десятками тысяч. Плюс ко всему, во всей своей ужасающей бесчеловечности тогда же начало действовать фашистское «ноу-хау»: заработали крематории для массового уничтожения людей низшей расы.

Так что на самом деле высокомерные фашисты оказались ничем не лучше, а во многих отношениях даже значительно хуже проклятых коммунистов. К тому же оказалось, что в Германии и в её странах-сателлитах царило практически всеобщее доносительство граждан друг на друга. Там был установлен и действовал тоталитарный режим ещё более страшный, чем сталинский. И вдохновлён этот режим был ещё более жуткой идеей – не победы коммунизма во всём мире, а всемирного верховенства одной-единственной, богом избранной немецкой нации...

И в то же самое, невероятно трудное, просто тяжелейшее для страны время рядом с наивными или трусливыми «добровольными агнцами для заклания», тщетно искавшими в плену спасения или счастья на Западе, в основной своей массе стойко сражавшиеся советские воины-герои всё же массово защищались. Как могли и чем имели. В крайнем случае, не предполагавшем никаких шансов для спасения, они гибли, выпустив последний патрон в своё сердце.

Но зачастую такие истинные патриоты и герои, будучи тяжело ранеными или контуженными, в силу чего не могли оказывать не только дальнейшего сопротивления, но даже осуществить аутодафе, – они всё же попадали в плен только потому, что в организации руководства действиями советских войск сплошь и рядом царили некомпетентность крупных военачальников, не владевших реальной ситуацией на передовой и не заслуживших авторитета у солдат из-за того, что в трудную минуту они не смогли организовать достойный отпор врагу, а то и покидали боевые порядки войск. Никак нельзя уважать военачальников, которые из-за некомпетентности, трусости, глупости или по иным причинам сдавал солдатские жизни в руки врага.

Но тотально обвинять советское военное руководство в бестолковости и неумении управлять войсками в сложной ситуации – это абсолютно неправильно. Многие из них по рукам и ногам были связаны различными отягчающими положение дел обстоятельствами. В первую очередь страдали из-за отсутствия надёжной и эффективной связи с войсками для управления ими, а также всё ещё находились под гнётом многолетнего страха, вдолбленного в них чересчур идеологизированной партийной верхушкой и жёсткими методами сталинского руководства страной, что парализовало их самостоятельность и инициативность, что в сложной ситуации тотального отступления войск равнялось гибели.

Нет, всё же были у нас, и были в большом количестве грамотные и рьяные офицеры-штабисты, а также мудрые, ответственные и инициативные стратеги-военачальники, опытные и надёжные отцы-командиры различных войсковых соединений. Вкупе с массовым героизмом, проявляемым основной частью советских воинов, в конечном итоге через четыре тяжелейших года, пускай ценой огромных материальных потерь и человеческих жертв, они всё же смогли в пух и прах разбить блистательно организованную германскую военную машину с её хвалебной доктриной молниеносной и победоносной войны, в том числе и на презренном Востоке. Успешно проверенный на западных странах германский план стремительного завоевания соседних держав в отношении Советского Союза носил зловещее название «Барбароса», что означает рыжая, она же красная, она же русская борода. Но в итоге и он не был осуществлён.

Но в июне-июле 1941 года в очень непростых условиях, просто невероятно тяжелых для советских войск, начал раскручиваться безжалостный маховик фашистской «мясорубки для истребления пушечного мяса». И настоящими реками полилась из неё людская кровь, отчего земля содрогнулась и застонала от Белого до Чёрного моря: для всего советского народа внезапно грянула и на долгие четыре года растянулась страшная и вместе с тем героическая Великая Отечественная война...

*   *   *
К началу войны королевская Румыния не имела официальных договорных обязательств перед Германией о совместном ведении войны против СССР. Румынская сторона заручилась только военной поддержкой германской стороны для совместного отражения советской агрессии и защиты, в первую очередь, румынской нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей промышленности. Всё остальное в королевской Румынии Гитлера не интересовало: слабый союзник ему попросту не нужен был.

Но Румыния решила самостоятельно вступить в войну одновременно с фашистской Германией. Цель ведения войны против СССР у Румынии была более, чем амбициозная и прозрачная: румыны желали возврата потерянных год назад восточных территорий, а также искали возможность приращения территории своей страны за счёт завоевания земель между Днестром и Южным Бугом. Кроме того, румыны опасались, что вступившие в фашистский альянс венгры потребуют возврата Трансильвании, поэтому поспешили заверить Берлин в полной своей лояльности и готовности воевать с русскими.

Своим устным посулом Гитлер ловко втянул Румынию в войну, не имея перед ней вообще никаких обязательств по соблюдению словесных договорённостей. По сути, Германия попросту использовала Румынию в собственных интересах, предварительно усилив её военную мощь вооружением, в том числе доставленным из растерзанной Польши.

На южном, карпатско-причерноморском крыле немецкой рейхс-группы армий «Юг» (РГА «Юг»), развёрнутом под командованием немецкого генерал-фельдмаршала Герда фон Рундштедта, действовала юридически автономная, но стратегически весьма зависимая от Берлина группировка немецко-румынских войск под руководством маршала Иона Антонеску, тогдашнего премьер-министра Румынии.

Для успешного ведения боевых действий на этом участке Восточного фронта не имевшие боевого опыта румынские войска были укреплены немецкой 11-й армией под командованием генерала Ойгена фон Шоберта. Присутствие немецких солдат, хорошо организованных и опытных в военном отношении, отличавшихся фанатичным патриотизмом и безусловной армейской дисциплиной, воодушевляло румынских воинов и поднимало их боевой дух.

Вместе с тем, румыны сразу же прекрасно почувствовали на себе не только снисходительное, но и высокомерное отношение со стороны немцев: мол, у них и раса не та, и вера другая, и вообще они – трусы. Поэтому такое хоть и совместное, но не очень желательное «боевое товарищество» изначально носило натянутый характер.

*   *   *
С первого дня войны с СССР немецко-румынские военно-воздушные силы начали совершать налёты на территорию советской Молдавии. Первым и наиболее мощным авиа-ударам были подвержены города Бельцы, Кишинёв и Кагул, а также крупные железнодорожные станции, мосты и переправы через Днестр, особенно в районе Бендер и Рыбницы.

На этом участке фронта с советской стороны агрессору противостояли 18-я (в Черновицкой области и северной Молдавии) и 9-я (в центральной и южной Молдавии и в Одесской области) армии Южного фронта. Общая численность войск – около трёхсот шестидесяти пяти тысяч человек.

Как ни парадоксально звучит это, но в первый день войны советской авиации было категорически запрещено пересекать государственную границу и совершать полёты над румынской территорией, не говоря уже о запрете бомбёжках транспортных коммуникаций, промышленных предприятий и стратегически архиважных для Германии Плоештских нефтепромыслов.

В ходе войны Германия никогда не располагала более чем трёхмесячным запасом топлива для автотранспорта, бронетехники и авиации. Поэтому захват советской стороной румынских нефтедобывающих районов мог бы стать если не катастрофой для Германии, то очень серьёзным сдерживающим фактором для её наступления на восток по обширным советским территориям, потому что и ударные панцерные (бронетанковые) войска и грозная «Люфтваффе» (военная авиация) остались бы без горючего уже к концу сентября.

Но этого не произошло: столь важной стратегической инициативы советская сторона не проявила в самом начале войны, вследствие чего, вкупе с другими промахами и провалами, получила катастрофические для себя последствия.

Общеизвестно также, что с первых дней ведения войны с Советским Союзом германская авиация практически беспрепятственно и методично осуществляла массированные авиа-налёты на военные базы, крупные советские города и промышленные центры. Противостояния в воздухе почти не было, потому что в первую очередь на территории Белоруссии и Украины противник уже в первые часы вторжения на советскую территорию уничтожил хорошо разведанные полевые аэродромы и места дислокации самолётов, а также места сосредоточения бронетанковых войск, средств дальней артиллерии и противовоздушной обороты.

В самые первые дни войны от действий вражеской авиации меньше пострадали бронетанковые войска, как более мобильные и имевшие возможность оперативно поменять места дислокации. Но в начале июля практически все они были уничтожены в ходе развёртывания на исходные позиции или в ходе проведения неподготовленных, непродуманных и материально необеспеченных контрнаступлений.

Таким крупномасштабным действиям, как правило, предшествовали в основном рокадные (вдоль линии фронта) марш-броски механизированных корпусов на значительные расстояния. При этом техника выходила из строя из-за поломок, простаивала из-за недостатка или отсутствия топлива, а также в большом количестве уничтожалась или повреждалась вследствие беспрепятственных действий вражеской авиации.

Поэтому июльские попытки советской стороны отбросить врага за границу в конечном итоге привели только к неоправданно большим потерям личного состава, вооружения и техники. К тому же, устаревшие модели советских танков были менее эффективны, чем у противника. Во множестве своём они горели как спички, поскольку работали на бензине.

*   *   *
С первых же часов войны начались ожесточённые оборонительные бои на западной границе Советского Союза, в том числе и в Молдавии. Одновременно с пересечением советской границы и выдвижением на восток немецких войск, румынское руководство приказало своим войскам форсировать реку Прут на всём её протяжении, в первую очередь в районах мостов, действовавших на Пруте.

Но в то время, когда уже на очень значительных территориях горела белорусская земля и полыхали украинские хаты, активные наступательные действия противника южнее Карпат не проводились. Свои стратегические цели Вермахт пока решал севернее, нацеливая главные свои удары в первую очередь на Москву, а также на Киев и Ленинград. Как это ни обидно, но Ставка Главного Командования войсками РККА определила главное направление удара противника не на Москву, а на Киев и Кавказ. Поэтому на территории Украины, особенно западнее её столицы, было сосредоточено огромное количество войск и вооружений.

И, как ни странно выглядит это в наши дни, но по состоянию на двадцать второе июня Южного фронта, как важного войскового соединения, просто не существовало. В целях защиты территорий Северной Буковины и Молдавии этот фронт начал действовать только через три дня после начала военных действий, то есть, с двадцать пятого июня, когда в Винницу, наконец-то, прибыли срочно сформированный штаб и Управление войсками Южного фронта, которые наспех были организованы на базе штаба и Управления войсками Московского военного округа.

В эти первые три дня ведения боевых действий 9-я армия, также срочно сформированная из войск, дислоцированных на территории Одесского военного округа, оперативно подчинялась Управлению войсками Юго-Западного фронта. К тому же, войска 9-й армии, уже по ходу ведения приграничных сражений, только начинали выдвигаться на исходные позиции и развертываться в боевой порядок вдоль восточного берега реки Прут и северного берега низовьев реки Дунай. Для организованного проведения этих действий по всему фронту обороны 9-й армии требовалось время, которого катастрофически не хватало. Фактически, его попросту не было: война уже шла.

В первую очередь, требовалось организовать на границе отражение натиска врага. А налаживать взаимодействие между родами войск, проводить мероприятия по созданию промежуточных рубежей обороны, подтягивать тылы и обеспечивать бесперебойное снабжение армии довольствием и вооружением приходилось в спешном порядке и уже по ходу ведения боевых действий. Это были очень плохие условия для противостояния хорошо вооружённому и организованному агрессору: в суматохе и неразберихе добиться успеха крайне сложно.

*   *   *
Тем не менее, до конца июня на территории Молдавии было пока относительно спокойно. И было так только потому, что, в соответствии с планом по реализации блицкрига «Барбароса», немецкое командование в это время имело первостепенной задачей нанести концентрированные удары своих войск по Белостокскому выступу госграницы в Белоруссии и по Львовско-Закарпатскому выступу на Украине. На остальных участках огромного восточного фронта в это время проводились бои в основном сдерживающего характера. И только после относительного выравнивания всей линии фронта с севера на юг, на южном крыле Восточного фронта должно было начаться генеральное наступление германских, чешских и венгерских войск на Киев, а также германо-румынских войск – на Винницу и Одессу.

Начало генерального наступления на Винницу и дальше на Киев правого крыла войск немецкой рейхс-группы армий «Юг», дислоцированных в Румынии южнее Восточных Карпат, одновременно с немецко-румынской группировкой войск, дислоцированной вдоль Прута вплоть до Дуная, запланировано было на первого июля.
И только на третьею декаду июля было запланировано начать генеральное наступление румынских войск на Одессу, а немецким войскам из РГА «Юг» в это время предписывалось завершить разгром советских войск южнее Киева.

Немецкая педантичность, в том числе проявленная и в давлении на своих нерасторопных союзников, привела практически к неукоснительному исполнению в заданные сроки этих страшных и бесчеловечных по своей сути замыслов. Немцы действовали строго по плану. И от своих союзников требовали точного такого же соблюдения воинской дисциплины.

Так, в оперативной директиве №050/41, изданной ещё 31 января 1941 года относительно плана реализации блицкрига «Барбаросса», немецкое военное руководство указывало, что 11-й армии Вермахта предстоит прикрыть от вторжения русских войск на нефтедобывающую территорию Румынии, стратегически  важную для успешного проведения Германией предстоящей войны с русскими. При этом для обеспечения успеха наступления в Карпатах главных сил группы армий «Юг», 11-я армия должна была выполнять отвлекающие и дезориентирующие манёвры в приграничных районах: практически открыто демонстрировать развертывание крупных сил, тем самым вводя в заблуждение противника и сковывая его ответные действия. И только в дальнейшем, «по мере развития наступления на других восточных направлениях, во взаимодействии с авиацией воспрепятствовать организованному отходу русских войск за реку Днепр, преследуя их отступающие войска по пятам». Т все эти долгосрочные оперативные планы Берлина впоследствии были практически реализованы в намеченные сроки.

*   *   *
Приграничные столкновения на реке Прут начались ранним утром двадцать второго июня. И до конца месяца на участке госграницы от Липкан до Джурджулешт это были только позиционные бои местного значения. Велись они с переменным успехом, но больше в пользу Красной Армии. Впрочем, как уже отмечалось выше, с немецко-румынской стороны эти бои с демонстративными рокадными перегруппировками крупных соединений войск носили отвлекающий характер якобы с целью концентрации сил для захвата мостов и плацдармов на восточном берегу реки Прут. А главные события на восточном фронте в это время разворачивались на карпатских полонинах и в белорусских лесах.

Все войска, находившиеся на территории Румынии, формально подчинялись румынскому диктатору и составляли так называемую Армату – армейскую группировку Антонеску. Она состояла из немецкой 11-й армии (её штаб находился в городе Пятра-Нямц), а также 3-й (в Бакэу) и 4-й (в Фокшанах) румынских армий.

Всего эта группировка войск насчитывала около шестисот девяносто тысяч человек, из которых триста семьдесят тысяч человек составляли немецкие войска. Их действия обеспечивали до восьмисот самолётов, шесть тысяч орудий и миномётов, а также шестьдесят танков.

Последняя цифра отражала только количество бывших польских танков, полученных Румынией через Германию. Но она не отражает истинное положение дел в противостоянии бронетанковой техники, поскольку не включала в себя немецкие самоходные и штурмовые орудия – те же танки, но без подвижной башни. Так, самоходное артиллерийское орудие марки ШТУГ-3 по своим тактико-боевым качествам намного превосходило устаревшие советские модели танков типа БТ-7 или Т-26. А тот факт, что их башни с пушками не двигались относительно корпуса, отнюдь не делали менее грозными эти очень эффективные самоходные орудия.

Казалось бы, по сравнению с противником у советской стороны в начале войны было подавляющее превосходство в танках (семьсот шестьдесят девять штук). Но небольшое количество румынских танков не должно смущать читателя: после поражения в Первой мировой войне Германия не имела права содержать мощную армию, в первую очередь, – бронетанковые войска. Поэтому многие виды тяжелого вооружения, сопоставимого с танками, проходили у немцев под различными марками самоходных орудий.

Нужно отметить также, что в СССР начатое перед войной переформирование громоздких механизированных корпусов РККА к началу войны так и не было завершено, в танковых дивизиях остро ощущался некомплект материальной части. Так, например, в одной из танковых дивизий дислоцированного в Одесской области 18-го механизированного корпуса вообще не было ни одного танка.

Кроме того, как уже отмечалось, основная часть советских танков и самолётов была устаревших моделей. Так, к началу войны в Одесском военном округе из общего количества около восьми сотен танков было всего лишь шестьдесят современных танков KB и Т-34, а из девятисот пятидесяти самолётов только двести двадцать были современного типа.

*   *   *
В Берлине давно и хорошо усвоили наставления видного немецкого стратега, «доктора войны» фон Клаузевица о двукратном и более превосходстве над противником к началу наступления. По мнению немецкого военного теоретика, очень важным было иметь в местах прорыва обороны противника трёхкратное и более превосходство своих войск. Это и было осуществлено в мае-июне 1941 года до начала боевых действий – выполнено с немецкой основательностью и педантичностью, почти в открытую, без оглядки на реакцию советской стороны вследствие явно выраженной подготовки немцев к войне.

Но в сосредоточенных вдоль Прута немецко-румынских войсках примерно половину солдат этой так называемой «арматы Антонеску» представляли именно румынские войска, не имевшие боевого опыта и не отличавшиеся особым рвением воевать: румынские солдаты не были настолько фанатичны, как личный состав Вермахта.

Вместе с тем, румыны, так же как и новоявленные советские «западенцы», были крайне ненавистнически настроены против коммунистов, евреев, украинцев, поляков и цыган. В этом они были абсолютные союзники с фашистами, которые также яростно ненавидели евреев, поляков, цыган и коммунистов. К украинцам немцы были более снисходительны.

Зато румынские офицеры, командиры младшего звена и многие рядовые солдаты многократно превосходили солдат Вермахта в своей надменности и жестокости по отношению к мирному населению Бессарабии и южной Украины, которые в годы оккупации жили в пределах так называемой Транснистрии – этой огромной территории, простиравшейся от Днестра до Южного Буга. Чувствуя себя полноправными и безнаказанными хозяевами на территориях отвоеванной Бессарабии и Северной Буковины, а также успешно завоёванной Транснистрии, румыны были особенно беспощадны к беззащитным жителям нерумынской национальности.

Зато при ведении активных контрнаступательных действий советских войск и при наличии малейшей возможности при этом спрятаться за спины немецких солдат, румыны с удовольствием делали это. Так что совсем не зря с первых же дней войны немцы стали весьма пренебрежительно и даже презрительно относиться к своим трусоватым «братьям по оружию».

Некоторые современные германские и российские авторы пытаются обелить действия румынских войск, якобы несправедливо запятнанных грязью из-за своего сотрудничества с гитлеровским режимом. Например, относительно лояльно настроенный в отношении румынских союзников генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн в своих мемуарах написал: «...румынские войска, насколько позволяли их возможности, выполняли свой долг. Решающее значение при этом имело влияние маршала Антонеску, который поступал, как настоящий солдат». Учитывая крайне жёсткую позицию фон Манштейна в отношении евреев, крымских татар и этнических крымчаков, такая «лестная» характеристика вызывает большие сомнения в том, что в годы войны румынские военные вели себя безобидно в отношении мирного населения.

Генерал фон Манштейн, племянник фельдмаршала Гинденбурга, вступил в должность командующего войсками немецкой 11-й армии после гибели в самолёте своего предшественника, который в сентябре 1941 года погиб на советском минном поле под Николаевом. Впоследствии Манштейн прославился своими жестокостями в Крыму, широко применяя тактику «выжженной земли», за что, видимо, и получил впоследствии звание генерал-фельдмаршала.

А его предшественник, уже упоминаемый ранее командующий войсками 11-й армии генерал Ойген фон Шоберт, который в сентябре 1940 года принял командование этой армией, с самого начала войны был связан с ревностно исполнявшими союзнический долг войсками 3-й и 4-й румынских армий. И в докладах своему руководству о действиях румынских солдат и офицеров, например в Бельцах, генерал Шоберт был намного резче в своих оценках. Он прямым текстом обвинял румын в мародёрстве и неоправданных жестокостях по отношению к евреям и особенно украинцам, из-за чего даже опасался роста возмущения местного населения и его противодействия чрезмерно агрессивным действиям румынских завоевателей.
Ниже приводится отрывок одного из таких докладов:

«Генералу Антонеску.
Ваше превосходительство!
Грабежи, совершенные румынскими военными на оккупированных территориях, приняли такие масштабы, что существует опасность разочарования украинского населения с политической точки зрения.
Трудности снабжения румынских военных частей отнюдь не игнорированы... К сожалению, однако, следует отметить, что во многих случаях помимо необходимого продовольствия офицеры и солдаты отбирают у частных лиц имущество для удовлетворения своих собственных нужд, целые части занимаются грабежами, перемещаясь с места на место.
У многих крестьян, как правило, бедных, отбирают последнее, детей и женщин насилуют, здания и мебель бессмысленно разрушают и людей зверски убивают. Такие факты могут побудить украинское население, которое со стороны румынских и немецких войск ждет освобождения от большевистского ига, перейти в оппозицию к освободителям.
фон Шоберт, командир главной ставки 11-й армии, 15.8.1941».
 
Кстати, румынский маршал Антонеску с его диктаторскими замашками хорошо стал известен ещё со времён довоенного разгрома не менее жесткой, но оппозиционной его режиму румынской «Железной гвардии», а также последующим покровительством над печально известными своей жестокостью румынскими легионерами. Если бы, не приведи господь, Антонеску имел власти и возможностей больше, чем он располагал в то время, то в своей жестокости он легко переплюнул бы Гитлера и Сталина вместе взятых. И только истинный фашист Манштейн смог назвать настоящими солдатскими поступками кровавые злодеяния такого военачальника.

Также и в некоторых современных российских источниках говорится об успешных действиях румынских войск во времена их союзничества с фашистами. Оцените, например, следующий опус (приводить фамилию автора принципиально не хочется):
«Не стоит забывать, что именно румынские войска взяли Одессу, приняли самое активное участие в сражениях в Крыму и взятии Севастополя. В битве на Волге именно румынские армии (вперемешку с итальянскими и венгерскими частями) обеспечивали опасно растянутые фланги немецких войск, рвавшихся к Сталинграду. Причем, обеспечивали очень успешно, вплоть до 19 ноября 1942 года».
Ну, пусть Господь Бог будет судьёй такому «беспристрастному аналитику».

Вместе с тем, во время войны советская сторона неоднократно отмечала случаи панического бегства румын со своих позиций, когда они встречали достойно организованную оборону. Ещё сильнее проявлялась трусость румын в ходе хорошо подготовленного контрнаступления. Именно об «отважном бегстве» румынских войск не раз упоминается в самых беспристрастных документах военной поры – в журналах боевых действий воинских частей и соединений.
Ниже приводятся всего два таких примера – из журнала боевых действий одного из полков, а также штаба Южного фронта:

Из ЖБД 11-го кавалерийского полка (5-я кавдивизия, 2-й кавкорпус, 9-я армия, Южный фронт), дислоцированного вдоль Прута в районе г. Леово:
«27.6.41 года.
...Командир полка приказал дать сильный огонь из всей артиллерии и всего оружия. Румыны, не выдержав и думая о переходе в наступление советских войск, покинули Фэльчиу, в панике бежали за высоту. Командир полка Зубов, наблюдая эту картину, изредка улыбался и бросал насмешки: «Эх, чёртовы скрипачи». Бойцы и командиры просили приказа о переходе границы, чтобы преследовать противника, но был приказ: границу не переходить».

Из ЖБД Южного фронта:
«13.07.1941 года.
На всём фронте противник в течение дня вёл усиленную разведку, производя перегруппировку с невыясненной целью и подтягивание сил из глубины... При отсутствии немецких войск румынские части выказывают низкие боевые качества, даже незначительные контратаки наших войск обращают их в бегство».

Продолжение следует.