Эх ты Русь моя...

Светлана Ильинична Горбань уже которые сутки лежала в свой постели. Не было у неё ни сил, ни желания вставать, что-либо делать. Да и что делать, когда совсем немощной стала? Людей во всей округе почти не осталось. Как ушла эта власть советская, так и распалось всё кругом. А сама Светлана Ильинична из бывшего агронома передового совхоза превратилась сначала в бабу Свету. Так её называли люди, пока они ещё были в этих краях. А потом вообще имени у неё не стало. Потому как некому её по имени называть. Все давно в город подались на проживание. Последние дороги в этой глухомани размыло давно. Да и не было здесь хороших дорог никогда раньше. Что уж теперь говорить?
 Но, раз-два в году, даже в эту глушь почтальон как-то добирался. Не то он на своём велосипеде, не то велосипед на нём. Приносил, ещё кое где оставшимся старикам, пенсию. Извинялся, что так редко, но чаще не получается. Не положено в эту глушь почту доставлять. Потому что, как ни странно, это звучит, нет этих домов на карте района. Так куда же почту доставлять? А люди, получается, в живых есть. И есть они только потому, что никто не приносил справки об их смерти. Разбираться почему и как такое получилось было некому. А сами старики жаловаться не привыкли, да и не знали они кому и как жаловаться.
А почтальон, добрая душа, по своей воле, не забывал про стариков.  Смог отстоять их права, когда ему деньги пенсионные «на руки», давать не хотели. Говорили «а откуда мы знаем, что ты их именно нужному человеку отдашь? Что себе не присвоишь»? Вот и добирался почтальон, когда дороги позволяли, с пенсионным бланком в кармане, ко всем этим оставшимся старикам. То, что его по дороге могут ограбить, не боялся. Стариков можно на пальцах одной руки пересчитать, а пенсия – копейки. Кто на такое позарится? Зато сколько радости и благодарности видел почтальон в этих старческих глазах, что у самого на глазах слёзы появлялись.
Шагая по еле видной тропинке, он часто думал «эх, не справедливо всё это! Чем эти, всю свою жизнь работающие люди, заслужили такую старость? Эти покосившиеся домишки уже язык не поворачивается домом назвать. Электричества – нет. Про газ в этих краях отродясь никто не слышал.  Благо лес кругом. Есть чем топить. Да только где же старикам силы взять, чтобы дрова заготовить? Что бы воду из колодца достать? Что бы овощи посадить, да урожай собрать? Как выживают одному Богу известно».
- Светлана Ильинична! Слышите меня? – Голос был молодым, звонким. Совсем необычным в этих местах. Бабе Свете даже показалось, что он ей послышался.
- Светлана Ильинична! – В незапертой двери показалась смешная, цветная шапка с огромным бубоном на макушке.
- Чур меня, - прошептала баба Света бескровными губами. Откуда же здесь ребёнку взяться? Да ещё и среди зимы! Совсем я никудышней стала – призраки мерещатся.
- Ой, так у Вас же совсем не натоплено! Заболели? – Невысокая девушка вошла в комнату и стала озираться по сторонам. – Я Вам сейчас помогу. И печку затопим. И воды из колодца принесу и чай из сухих трав приготовлю. Сейчас всё будет в порядке, не переживайте. – Щебетал молодой голос.
Когда в избе потеплело и травяной чай был приготовлен девушка села на край постели бабы Светы и протянула ей чашку с отваром.
- Ой, совсем забыла! – Засмеялась девушка и достала из кармана своей куртки пачку галетного печенья. – Вот, сейчас раскрою и дам. Себе в дорогу брала и забыла про него. Я Вам его оставлю. Если бы я знала, как Вы здесь живёте – я бы целый рюкзак печенья с собой принесла! Оно же лёгкое!
Баба Света маленькими глоточками пила отвар из лесных трав, которые сама насобирала да засушила ещё летом, и по её старым, впалым щекам протекали скудные слёзы. Откуда взялся здесь этот добрый ангел?
- Ты кто такая? Откуда? – Слабым голосом спросила баба Света.
- Я Алёнка. Из райцентра. Я там учусь в восьмом классе. А печку меня папа научил растапливать. У нас на даче есть такая. Папа любит на ней картошку печь. Говорит, что тогда она его детством пахнет. Я бы и Вам картошки испекла, да только нет её. Я же не знала, что всё так. Что так вообще бывает.
- Как же ты сюда попала?
- А к нам в школу почтальон один приходил. У нас урок такой есть «добрые дела». Вот он и рассказал про людей здесь живущих. Ну, мы с ребятами решили помочь.
- С какими ребятами? Где же они?
- Ну, сказать по правде, не все захотели так далеко зимой забираться. Да и наш классный руководитель против был. Ну, а мы пятеро, сами пошли. Я, Сашка, Ванька и Тарас со своей сестрой.
- А как же вы нашли?
- Так, а нам почтальон всё рассказал и даже карту нарисовал. Как по деревьям ориентироваться. А ещё у нас телефоны мобильные есть. Правда не везде есть связь. Но всё-таки! Нас, пока дороги были, Сашкин отец на своей машине подвёз. У него внедорожник есть. Не машина – а танк целый! Ух как едет! Ну а потом мы на лыжах сами добрались. Сначала думали все вместе идти. Ко всем по очереди. Мы так Сашкиному папе пообещали. А потом решили разойтись по хатам. Потому что, если вместе, то не успеем всех обойти до захода Солнца. Мы же слово дали Сашкиному отцу, что до пяти вечера вернёмся и он нас по домам развезёт. Так что времени не очень много. Вы пейте-пейте и печенье ешьте. Давайте я Вам ещё кипятка налью.
- Ой, ну что у меня за память девичья! – Всплеснула руками девчушка. – Опять забыла! Почтальон говорил, что сам он давно у вас всех был. Он упал и ногу поломал. Сейчас уже всё хорошо. Только далеко от дома он пока ходить не может. А больше некому. Ну, что бы вы тут сильно ни переживали. Он как только сможет, так сразу и придёт. 
- Дай Бог ему здоровья. Золотое сердце у человека. - Прошептала баба Света, хотя сама она в Бога отродясь не верила. Но сейчас говорила от всей души. Чем ещё она могла помочь почтальону?
- А Вы не переживайте! Я с ребятами буду к вам приходить. Нам совсем не трудно! Даже весело! Да и красота какая кругом! А на Новый год устроим праздник! С ёлкой и подарками!
- Да ёлка в мою развалину и не влезет поди. – На лице бабы Светы, впервые за последнее долгое время, появилась улыбка.
- А зачем в хату? Мы её прямо во дворе украсим. Костёр запалим, картошку спечём и песни петь будем. Как мой папа рассказывал. Вот здорово!
Не хотелось бабе Свете прощаться с таким неожиданным, добрым ангелом, да переживала она за детей. Ведь в округе медведи иногда появлялись, да голодные волки шастали. Всех собак, что при людях были, перегрызли давно.
- Алёнка, спасибо тебе, дорогая. Огромное спасибо. Могла бы встать – в ноги тебе поклонилась.
- Ой, да что Вы такое говорите?! За что же мне в ноги кланяться?
-  За то, что ты есть такая. Что свет в моей избе зажгла.
- Глупости, - смутилась Алёнка.
- Тебе нужно идти. Стемнеет скоро. Давай, догоняй ребят своих. Сама далеко не ходи. Если ребят своих не увидишь, то лучше до рассвета сюда возвращайся. Со своего телефона, потом, найдёшь папу своего друга. Давай, иди, дорога, не задерживайся.
Баба Света хотела сказать про опасности голодных волков в зимнее время. Да не стала говорить. Зачем пугать ребёнка заранее? Вместо этого, она, кряхтя вылезла из своей постели. Силы от потеплевшего дома, да от лечебного чая у неё кой-какие появились. Порылась на своих старых полках с пожелтевшими газетами для растопки печи.  Нашла там пожелтевший лист с изображением иконы святой троицы. Расправила его на сколько смогла. Постелила на полу перед печкой и кряхтя опустилась на колени.
- Молю тебя, святая Троица! Защити от напасти всевозможной. И не зверь лютый, ни ворог светлое дитя Алёнку не достанет. Ни стихия, ни какой человек ни погубит. И ничто, благодаря Вам не причинит зла…
Баба Света никогда, даже мысленно, не произносила никаких молитв. Она их просто не знала. Ей, воспитанной в советском духе, они просто не были надобны. Но сейчас, какая-то неведомая сила, из самых потаённых уголков её памяти, вытащила молитву, которую она слышала из уст своей бабушки очень и очень давно. Тогда она поглядывала на свою бабушку с насмешкой и с высока. Ну что взять от тёмной бабушки? Она же ничего не понимает! Не понимает какой светлый и новый мир люди строят благодаря своему труду,  уму и партии. А не непонятно какому Богу! Какая же сила заставила её уподобиться своей тёмной бабки? Возможно, сила благодарности к этой неизвестно откуда взявшейся девчушки? Желание защитить любым способом. Пусть даже и самым фантастическим для неё самой. Другого ей просто не дано.
А в это время, Аленка с замиранием сердца, летела на своих лыжах вперёд по лесу. Ей было очень страшно. Страшно как никогда в жизни. Ведь она никогда не слышала вой волка. А вот теперь услышала и по её спине пробегал холодок, а лицо покрылось холодным потом. Она не понимала почему ребята не дождались её? По их лыжням она поняла, что они поехали назад. Возможно, они просто не знали где её найти? Возможно, они её звали, но она не услышала их? Вот и поспешила Аленка их догонять. Отъехала она уже далеко от дома бабы Светы и возвращаться назад не было никакого смысла. Хорошо, что хоть лыжни ребят были ещё довольно хорошо видны.
- Не страшно. Мне не страшно. – Шептали её губы и несли её вперёд.
- Под защитой Вашей пребывает Алёнка – не переставая шептала баба Света. – Возлюбите её, как Господь наш возлюбил нас грешных. Молю Вас….
Так умоляла Святую Троицу баба Света, пока силы не покинули её. Так и упала она на измятый лист с изображением иконы. Перед собой она видела стоящую у старой лампадки свою бабушку. Она протягивала к ней руки и говорила свои молитвы о защите и любви к своим близким.
Можно только догадываться, на каком свете была баба Света, когда из печи выпали несколько искр и подожгли старую бумагу с изображением лика святых. Ну а потом огонь добрался и до старых полок с газетами и прочей утварью. Он весело и бесшабашно охватил всю избу. Очень хочется надеяться, что в это время душа бабы Светы уже отбыла в мир иной. Что молитвы её бабушки защитили её от такой страшной смерти.
- Эх, выпороть бы вас всех ремнём хорошенько! – Ругал ребят Сашин отец!
- Ну, дядя Петя, всё ведь хорошо закончилось. Ну, подумаешь, немного волков испугались. Это просто с непривычки! – Оправдывались ребята. – Теперь будем всегда вместе держаться.
- Больше никаких вылазок! Даже не заикайтесь!
- А как же старики?
- Старики как-то выживали без вас и ещё поживут. Им не привыкать.  А вам учиться нужно, а не по лесу шляться.
- А как же добрые дела? – Спросила Алёнка. – Я же Новый год устроить обещала и вообще, помогать.
- Алёна, ну ты же уже взрослая. Должна понимать, что своя жизнь дороже. Голодные волки это тебе не шуточки!
- Я обещала. – Упрямо повторила Аленка.
- Этим старикам знаешь сколько в жизни всего обещали? Да ничего не выполнили. А ты ребёнок ещё. Какие обещания?! Вот вырастишь – тогда и будешь обещать. А сейчас я да твои родители за тебя в ответе. И я, из-за твоего необдуманного «обещала» под суд не пойду. Да и родители твои, узнав правду про эту глушь, никуда тебя больше не отпустят.
- Я думаю, что мои родители не такие. Я думаю, что они сами со мной пойдут. Ведь эти люди живые! У них нет сил оттуда выйти. Понимаете? И никаких магазинов там нет. Там даже света нет! Ничего нет!
- Ну вот твои родители пусть с тобой и идут. А с меня хватит! Я чуть не посидел волков от вас отгоняя! И вот она благодарность! Вы что думаете, что я охотник? Что я стрелять в зверюг умею? Да я этих волков первый раз в жизни вижу!
- Спасибо Вам. – Ответила Алёнка и замолчала.
Почтальон только весной смог добраться к «своим» старикам. В живых застал одного. И закурив с ним папироску на весеннем солнышке сказал
- Ну что же ты такой упрямый Степаныч? Прямо баран и только. Один ты здесь остался на всю округу. Понимаешь? Один! Я договорился в доме престарелых. Возьмут они тебя к себе.
- И что там хорошего в том доме? Бывал там у друга, когда ещё ноги работали.
- Хорошего, может и мало, да всё-таки лучше, чем здесь.
-  Ну-у-у не скажи. Здесь я дома. Здесь я птица вольная. А там? То ж тюрьма, а не дом.
- Тюрьма не тюрьма, а с голоду ещё никто не умер!
- А я и не собираюсь с голоду помирать. Картошечку посажу и не помру до весны. Ты не смотри на меня такими глазами, вроде бы я помер уже. Силенки ещё остались.
- Да на сколько их хватит силёнок твоих? А картошку ещё посадить, да и урожай дождаться нужно. И где ты ту картошку здесь возьмёшь? Из того десятка, что осталось хочешь большой урожай собрать? Ты в своём уме?
- А ты мне разве не подсобишь с картошкой?
- Так говорю же тебе, что не могу я больше помогать! Проблемы у меня с ногой. Я и пенсию навряд ли уже донесу, не то, что мешок с картошкой. Ухожу я с работы почтальона. Инвалидность давать мне будут.
- Ну, - вздохнул старик, - видимо судьба у меня такая. Но помирать в каком-то там доме престарелых не хочу. Я хочу в своей родной хате умереть. На своей родной земле. Как Бог даст, так и будит. Когда-то мы партии верили, что не оставит нас, стариков. Воевали, трудились, а главное – верили. А теперь только и осталось, что на Бога уповать. Значит так тому и быть.
— Это твоё последнее слово?  Я не знаю, смогу ли ещё когда прийти?
- Последнее, дорогой, последнее. Спасибо тебе за всё. От всех стариков нашей округи спасибо. А детишек к нам больше не засылай. Не дай Бог, что с ними случится. Я же себе тогда этого никогда не прощу. И тебе не прощу.  Ну давай, прощай, почтальон ты наш дорогой.