Бесконечный подъезд

• Мракофилия. День 1

Рано или поздно весь мир узнает, что произошло в том селе. И каждый житель нашей крохотной планеты ощутит на своей шкуре последствия роковой ошибки. Если у дряхлого одноногого инвалида не получится всё исправить, то никто не спасётся…



Началось утром. Открылась изрисованная чёрным маркером автобусная дверь. Вошёл сероглазый брюнет в старомодной джинсовке — Петя Душин. Он нахмурился, устало окинул взглядом тёмный салон рейсового «ПАЗика». Среди пёстрых платочков и седых макушек наконец разглядел рыжеватый Колькин полубокс. Петя миновал проход, заставленный потёртыми клетчатыми баулами и набитыми снедью пакетами, протиснулся меж двух пассажирок с миниатюрными собачками и плюхнулся на сиденье рядом с другом.

— Цена вопроса не изменилась? — тихо буркнул он, протягивая Коле руку.

— Нет, с чего вдруг? — ответил тот, улыбнувшись. — По десятке, как и договаривались.

— А что за дед-то, я по телефону так и не понял, — спросил Душин, наклонив к другу голову.

— Преподаватель мой по философии, но он уже на пенсии второй год, к тому же инвалид с недавних пор.

— Коль… — Петя зажмурился и потёр веки. — Ну… ну что это. Деда больного доить?

— Да не больной он, — отмахнулся Коля, — просто… особенный немного. Я же не в первый раз к нему еду, там дел-то на полчаса максимум. Он не ходячий же, считай. Вот и просит помощи. Обычно в теплице повозиться или в саду что-нибудь распилить. Вообще, там много кто из института ездит, но меня он всё чаще и чаще…

— Философ, значит, — Душин улыбнулся и покачал головой, — дед-псих. Познакомил тебя со своими бредовыми идеями?

— Бредовая у него только одна. — Коля пожал плечами.

Громко прохрустела коробка передач, автобус тронулся, пассажиры синхронно качнулись.

— Был какой-то эксперимент с мышами, — продолжал Коля, — их посадили жить в огромную яму с кормушками. Сначала всё шло хорошо, а потом случилось перенаселение, самки перестали спариваться с самцами, эти самцы начали подыскивать себе других самцов… по итогу вымерла популяция. А Геннадий Иванович наш хотел когда-нибудь провести такой же эксперимент, но с людьми.

Петя закатил глаза.

— И что, нам помочь ему яму для людей раскопать?

— Да вся планета — яма. Живём по такому же сценарию, было бы кому наблюдать, — лениво объяснил Коля. — Я ему об этом сказал, теперь он со мной о философии не говорит.

— Правильно, правильно, так их, старых.

Село, обозначенное на картах как Никифорово, находилось на расстоянии полутора километров от трассы. Парни пошли по большаку вдоль электрических столбов. Неподалёку от домов обнаружилась мрачная, выложенная красным кирпичом водонапорная башня. Её окружали двухметровые бетонные плиты с колючей проволокой. Душин мельком осмотрел жуткое сооружение и поморщился.

Дом Геннадия Ивановича располагался недалеко от этой громадины. Одноногий, скрюченный от радикулита дед, стоял на покосившемся крыльце, опираясь худой рукой на толстый деревянный брусок — жалкое подобие костыля. Завидев Петю с Колей, дед приветственно кивнул и медленно опустился в инвалидное кресло.

— Здравствуйте! — весело воскликнул Коля, расплывшись в улыбке.

— Здравствуй, — отозвался Геннадий Иванович. — А это, наверное, тот самый Петька?

Старик протянул руку Душину, тот брезгливо её пожал и натянуто улыбнулся.

— Заходите, заходите, чай будете? — Геннадий Иванович не спеша въезжал на веранду.

— Нет, наверное, — вежливо отказался Коля, — мы лучше сразу за дело, чтобы до вечера успеть.

— Молодцы, молодцы… — старик подъехал к лакированному письменному столу и поставил на него острый морщинистый локоть. — Молодёжь всегда торопилась, а в новой декаде вообще стремглав понеслась. Двадцатые пронесутся одним днём, глазом моргнуть не успеете.

— Правда, — согласился Коля, — вроде суетимся, а времени всё равно нет.

— Это от лени, — съязвил Петя, бросив взгляд на деда.

— Ладно, — Геннадий хлопнул ладонью по столу, и над его кистью миниатюрным ядерным грибом вздулось облачко пыли. — Коля, ты меня знаешь, и Пете, наверное, рассказывал. Я, возможно, выгляжу, как умалишённый, но котелок всё ещё варит, поэтому выслушайте меня внимательно. В каждой науке и профессии… да вообще в каждом деле есть как теоретики, так и практики. Философия, хоть и не совсем наука, но тоже дело и тоже имеет теоретиков и практиков. Только чистых философов-практиков ты днём с огнём не сыщешь. Есть математики, социологи и прочее, которые вносят вклад в философию, но практикуют не там, где нужно. Философов-теоретиков пруд пруди: одни придумывают свои концепции, а потом не могут их отстоять, другие запрещают людям мыслить самим и заставляют ссылаться на авторитетов, которые давным-давно почили. А практиков нет… Но если такие появляются, то долгом любого порядочного и умного человека становится их поддержка и направление в нужное русло, в нашем случае — внутрь себя. А вот лишних теоретиков приходится подчищать, чтобы они не пудрили мозги блаженным практикам. Здесь вопрос пользы. Нет, практики не дураки, отнюдь… но они другие, и им не нужны помехи в лице назойливых теоретиков со своими бредовыми теориями.

— Подождите, подождите, внутрь себя? — переспросил Коля.

— Да. Ты меня на парах чем слушал? Это теория, в которую я всецело верю. Будь ты творцом, создавшим познаваемый мир, где бы ты спрятался от простых тварей, его населяющих? В далёком космосе? В глубине океана? Чушь! Найдут же. Да, для людей эти поиски будут долгими, но для демиурга — мгновение. А ты же творец, ты гений! Поэтому и прятаться нужно в гениальном месте.

— То есть, внутри, собственно, человека?.. — неуверенно уточнил Коля.

— И через самопознание этого творца нам и нужно найти, — кивал Геннадий. — Только все методы, ныне известные, это мракобесие и похабщина. Какие-то медитации, практики, астрология, ещё бы к ритуальным жертвам вернулись, чтобы наверняка… А я изобрёл технологию, которая взаправду пустит вас внутрь себя!

— Значит, вы философ-практик? — подозрительно прищурился Петя.

— Самый настоящий, — твёрдо ответил старик. — Только изношенный и физически ни на что более не способный. Поэтому мне и нужны вы. Я заявил, что заплачу вам по десять тысяч, — Геннадий покачал головой, — это правда… но только отчасти. Платить вам буду не я, а само мироздание. Я только укажу вам путь, расскажу, как всё работает и… — он умолк на мгновение, переводя дух, — если пожелаете взять больше, то вам никто не посмеет мешать.

Парни переглянулись.

— Я выплачу вам аванс, не переживайте. — Геннадий выдвинул ящик стола, доверху заполненный пятитысячными купюрами, достал две и передал их Коле. — Уж не с зарплаты и тем более не с пенсии я столько накопил.

— А в чём суть работы? — спросил Петя. Он взял у друга одну купюру и принялся пристально её рассматривать.

— Вы наверняка видели водонапорную башню неподалёку. Она уже много лет не работает… по прямому назначению, естественно. Внутри всё выглядит как подъезд девятиэтажного дома, а вот состояние этого подъезда зависит от вашего внутреннего мира, если всё у вас хорошо, то и он будет чистым и светлым… ну и наоборот.

Душин ехидно кривил губы, бродя взглядом по потолку.

— На пятом этаже между правым и левым стояком, прямо напротив лестницы будет дверь на балкон, — продолжил дед. — Все стёкла я выкрасил в белый, но краска постоянно трескается и отпадает. Вам нужно будет всё ещё раз прокрасить. Затем поправьте оконную ручку, она немного поднимается, будто кто-то хочет открыть. И смотрите сами не открывайте, нельзя это пока… Ну и, впрочем, всё. Потом наклонитесь, под окном будет маленькая решёточка, в неё скажите чётко: «хочу столько-то денег!» и идите вниз, на первом ищите и найдёте. Может на полу лежать, а может прямо на ступенях. Только не больше одного желания за раз. Затем, как выйдете, закройте дверь за собой и бегом ко мне. После этого нужно будет ещё раз сходить, спросить кое-что для меня. По рукам?

— Геннадий Иванович… — начал было Коля, но старик его перебил.

— Я всё понимаю, как это звучит, но уверяю! Прогуляйтесь до башни, загляните туда, не увидите подъезда — уходите оттуда и прямиком на автобус.

— Где краску-то брать? — снисходительно спросил Душин. — Время — деньги… из водонапорной башни.

— На балконе всё есть. Главное: один заход — одно желание. Деньги не проблема, ребята.

Попрощавшись с дедом, парни двинулись по той же дороге назад.

Одна плита забора, окружавшего башню, немного наклонилась вперёд, из-за чего в стыке образовалась небольшая щель; свисающая часть колючей проволоки закрывала ровно половину прохода. Пригнувшись, Коля пролез первым, спрыгнул на землю и подал Пете руку, но тот, отказавшись от помощи, спустился сам.

— На кой хрен тут этот забор? — ворчал Душин.

— Геннадий рассказывал: здесь на пацана деревенского свалилось что-то. Он три дня в больничке лежал, так в себя не пришёл и помер. Батя его сначала башню сносить хотел, но там из администрации приехали, шумиха поднялась. По итогу он забил на это дело и за свои деньги забор поставил, чтоб других детей не прибило.

— Главное, чтобы нас с тобой не прибило, — прошамкал Душин, рассматривая лежащий на земле мусор.

Круглая кирпичная башня загораживала солнце; внизу громадины имелась одна деревянная дверь; навершие строения с небольшими, точно бойницами, окошками немного расширялось и вылезало за площадь своего основания. Душин поджал губы и с недоверием спросил:

— Вот это… портал внутрь нас?

— Наверное, — пожал плечами Коля.

— Ой, Колян, у меня депрессия сейчас начнётся, ей богу, ты чего такой серьёзный-то? Если там будет подъезд, то бей мне в нос с размаху, я тебе ни слова не скажу. Приехали чёрт знает куда, делаем не пойми что, идём искать балкон в водонапорной башне…

— Не знаю, он вроде нормальный человек… может, ему почудилось как-то? — рассуждал Коля, когда они уже подошли впритык.

— Я даже не удивлюсь, — усмехнулся Душин и толкнул дверь.

Он смело шагнул вперёд, с ехидной улыбкой отвернулся от друга и тут же обомлел, приоткрыв рот. Внутренности башни походили на первый этаж типичного многоквартирного дома. Дойдя до лифта, Петя огляделся и, широко раскрыв глаза, уставился на Колю.

— Это… как это? — протянул Душин.

— Знал бы я, — задумчиво говорил Коля, осматриваясь, — сейчас сам бы Геннадием был.

Их окружали погнутые почтовые ящики, покрытые пылью и паутиной, бетонная лестница с зелёными перилами и открытые дверца лифта, ведущие прямиком в шахту. Петя сначала захотел залезть туда и посмотреть, где находится кабина, но не решился, испугавшись, что та упадёт ему на голову.

По левую руку, в месте, где в подъездах обычно помещалась квартирная дверь, была врезана высокая решётка с толстыми прутьями, за ней бетонные ступени с зелёными перилами вели куда-то вниз. По правую руку тянулся длинный тёмный коридор.

— Странная какая-то решётка, — кивнул на неё Коля.

— Что?! — Душин резко повернулся к другу, испугавшись его голоса.

— Ну, если это такая дверь в подвал дома, то где петли? Она же наглухо…

Петя дёрнул за прутья, попытался протиснуться между ними, но не смог просунуть и плеча.

— Ладно, — прохрипел он, переведя дух, — давай поднимемся на… балкон.

На площадках между этажами светлели закрашенные белым прямоугольники окон, однако Петя заметил, что от их света он не отбрасывает тени. Парень осмотрел потолок и стены, но не обнаружил лампочек.

— Слышь, Колян, — он похлопал друга по плечу. — А почему светло так?

— Так окна же, — отозвался тот.

— А тень где?

Коля остановился, подошёл к окну, потёр ногтем потрескавшуюся краску и заглянул в образовавшийся чистый участок.

— Петь, там такая же площадка.

— Отлично, — усмехнулся Душин. — Подъезд в подъезде. Ещё и свет в нём просто есть.

Заветная дверь на пятом этаже не вписывалась в общую архитектуру, находясь напротив лестницы, ровно по центру стены. Душин струхнул и, остановившись, любезно пропустил Колю вперёд, тот тоже подрагивал от напряжения, но не отступал.

Балкон представлял собой небольшую прямоугольную комнату. Обшитые желтоватой вагонкой стены контрастировали с выложенными красным кирпичом полом и потолком. Напротив двери светились три закрашенных окна: одно, посередине, с ручкой. В углу, среди разбросанных кисточек пирамидкой стояли помятые жестяные банки с краской.

— Ручку надо поправить, — прошептал Коля, будто боясь кого-то потревожить. Он на цыпочках прошёл по комнате и довёл до упора слегка приподнятую пластиковую ручку.

— Коль, — тяжело дыша, начал Петя, — давай загадывать, а? Мне тут как-то…

— Сначала закрасим, — перебил его Коля.

Он взял кисть и баночку с засохшими белыми подтёками, раскрыл её, измазав дрожащие пальцы, и принялся небрежными широкими мазками проходиться по каждому стеклу. Покончив с закраской, Коля нагнулся к маленькой решётке, походящей скорее на миниатюрную вентиляционную отдушину, под окном, с тревогой зыркнул на Петю и, выдохнув, громко отчеканил: «Хочу сто тысяч рублей одной пачкой».

Из отдушины подул лёгкий ветерок, Коля в ужасе отпрыгнул от неё и вцепился в руку Душина, тот остолбенел от испуга.

С полминуты они стояли молча.

— Ну вот… — дрожащим голосом заключил Коля, отпустив Петю. — Видимо, исполнилось. Будешь загадывать?

Душин кивнул, приблизился к решёточке и сказал: «Хочу миллион рублей».

Потянуло сыростью и гнилью, Петя закашлялся, поднялся, отряхнув колени, и вопросительно уставился на друга.

— У тебя тоже так воняло? — спросил он, скривив рот.

— Не знаю, я отпрыгнул, — улыбнувшись, пожал плечами Коля.

Его паника отступила, он начал постепенно приходить в себя.

— Давай наверх сбегаем, — предложил он, когда парни покинули балкон.

Душин с недоверием покосился на пыльные бетонные ступени, но страх в его груди уже ослабел, поэтому, недолго думая, Петя согласился.

Добравшись до девятого этажа, они остановились, обнаружив продолжение лестницы.

— Должно же девять быть… — насторожился Душин.

— А ну-ка, — заинтересованно протянул Коля, поднявшись повыше. — Да ладно! Иди сюда, смотри!

Душин подошёл к другу и увидел решётку с толстыми прутьями; за ней тянулась знакомая вереница погнутых почтовых ящиков и недвижимо стояли раскрытые двери лифта, пол перед ними был усыпан пятитысячными купюрами. Петя лишь сдавленно ахнул.

— Хорошо, что я в пачке загадал, — усмехнулся Коля, кивнув на деньги.

— Подожди, подожди, это всё как? Бесконечный подъезд? Зацикленный?

— Давай проверим, — совсем весело заявил Колька, двинувшись в сторону лестницы. — Постой тут.

— С ума сошёл?! Нет! — Душин схватил его за плечо. — Тебе самому не кажется, что разделяться сейчас нельзя?

— Я тебе ещё пятьдесят тысяч сверху накину, Петька! — умолял Коля. — Я себе не прощу, если не попробуем!

Душин ослабил хватку и отпрянул от друга, тот поспешил вниз.

— Лучше бы банку с краской здесь оставили, а потом на первом посмотрели, стоит или нет… — бубнил Петя себе под нос.

Почти минуту он простоял у решётки в тревожном ожидании пока, наконец, Коля не выскочил из-за угла и, чуть не ударившись о пыльные ящики, приблизился к прутьям.

— Правда… — говорил он, не в силах отдышаться после быстрого спуска. — Зацикленный…

Он вдруг замер и резко обернулся. Душин тоже испугался и прошептал:

— Ты чего, Коль?

— Слышал? — дрожащим голосом спросил тот. — Петь, давай спускайся, пошли, потом придём, — тараторил он как заведённый.

Но не успел Петя сдвинуться с места, как был оглушён истошным криком друга. Коля вопил имя Душина и дрожащими руками хватался за решётку. Из тёмного коридора напротив появилась человекоподобная фигура, укутанная в чёрную простыню. Создание, похожее на сгорбленного старика, с диким визгом прыгнуло на перепуганного Колю. Мерзкий отросток, покрытый бледной кожей, что прорастал из области спины существа и по форме напоминал рыболовный крючок, острым концом вцепился в плечо жертвы, а затем выскочил с кровавыми брызгами и вонзился в шею. Когда Коля упал на пол, тварь спрыгнула с него и, отойдя к лестнице, повернулась лицом к решётке.

Душин окоченел от ужаса, он прижался спиной к стене и неотрывно смотрел на чудовище. Оно походило на Геннадия Ивановича, но изувеченного и неестественно деформированного. Голова вытянутая, точно кабачок, а мелкие, размером с монетку глаза рассыпаны по всей морде; Душин успел насчитать восемь штук. Подобие рта, расположенное в области подбородка, скоро зловеще раскрылось; показался чёрный беззубый зёв.

— Один заход — одно желание! — прохрипел монстр дребезжащим голосом, и вдруг дёрнулся, выставил вперёд жуткие лапы и запрыгнул на решётку.

Душин отскочил влево и схватился за перила.

Не добравшись до второй жертвы, существо противно пискнуло и, развернувшись, побежало вверх по лестнице.

Душин выругался, положив ладонь на грудь. Ноги его подкосились, голова стала чугунной. Он слышал, как тварь поднимается к нему, минуя этаж за этажом. Медлить было нельзя. Петя двинулся вниз, на девятый, толкнул плечом ближайшую деревянную дверь, но та оказалась заперта. Чудовищные звуки, издаваемые злобным клоном Геннадия Ивановича, походили на будоражащую кровь помесь старческих хрипов и частых звериных вздохов, вроде собачьих.

Петя кинулся через площадку к квартире напротив, та, к его великому счастью, сразу поддалась и распахнулась. Душин заскочил внутрь, но споткнулся и упал прямо на пороге. Крик ужаса вырвался из его глотки. Петя быстро встал на ноги, захлопнул дверь и огляделся вокруг в поисках чего-нибудь тяжёлого. Ему на глаза попался старый лакированный трельяж с разбитым зеркалом. Парень рывком сдвинул его с места и забаррикадировал вход.

Петя не стал слушать, что происходит на площадке, он в темпе прошёл через всю квартиру и наткнулся на ещё одну деревянную дверь. За ней оказалась пожарная лестница — железная и маленькая, в несколько раз уже бетонной. Не помня себя от удушающего ужаса, Душин опрометью понёсся вниз.

Первый этаж встретил его длинным тёмным коридором, в конце которого виднелась знакомая решётка. Переборов себя, Петя помчался вперёд.

Трупа Коли около прутьев уже не было, и лишь заляпанные свежей кровью купюры напоминали о произошедшем. Сверху донеслись звуки тяжёлых шагов, Душин дёрнулся, бросился к выходу и спустя мгновение выпрыгнул из башни, плашмя повалившись в слякоть. Не отходя от испуга, он тут же поднялся и, задыхаясь, побежал к дыре в заборе, прошмыгнул в неё и только потом остановился перевести дыхание.

Со щемящей болью в сердце, беспокойно оглядываясь, изо всех сил подавляя в себе желание остановиться, упасть на колени и закричать, Петя Душин мчался по дороге к дому Геннадия Ивановича. Мрачный купол затянутого серой пеленой неба зловеще нависал над перепуганным парнем. Петя знал, что сотворил нечто неправильное; чувствовал, как в знакомый ему мир тихой поступью проникают иные, неизвестные доселе существа.

Старик сидел в своём инвалидном кресле на крыльце. Душин кинулся к нему и, рассказав всё, взмолился: «Только вы можете помочь!»

— Слишком рано всё началось, — ответил Геннадий. — Вам теперь уже ничем не помочь. Одно желание, чёрт подери, но никак не по одному! Своей жадностью и глупостью вы, сукины дети, указали стражу путь. Из-за вас он теперь не исчезнет из башни и более того… — Раскат грома перебил старика. Тяжело выдохнув сквозь зубы, Геннадий мрачно заключил: — Всё, окно открыто. Душехлёб скоро будет здесь.

___
Исключительное право на озвучивание рассказа принадлежит каналу DARK PHIL