поэма, посвящённая моей маме Самойловой Ольге Фёдо

Ещё не вспыхнули усадьбы,
Есенин пил, писал, любил,
По деревням гуляли свадьбы,
Никто с токи не голосил.
Под шелест листьев грелись дамы,
Укутавшись в Шотландский плед,
Ничто не предвещало драмы,
Войны и смерть, несущих бед.
Скамейки были так уютны,
А юбки девушек до пят,
Они казались недоступны,
Теперь, так нежно не глядят,
Краснеть, смущаясь, не умеют,
И пулей не спасают честь…
Листва летит, в саду темнеет,
Уже ни строчки не прочесть.
Скамейка, листья, тишь в природе,
Глаза нежны, в улыбке рот,
Никто не мог подумать сроду,
Что близок чёрный, страшный год.
Когда, как змеи, взмыли плети,
Конь ржал, взметая к небу пыль,
Чтоб горе рыскало по свету,
Топча копытами ковыль.
Своим дыханьем, грея руки,
Садились дамы в поезда,
Забыв весёлые науки
Любви и флирта навсегда.
Чтоб выручить своих любимых
И офицеров и солдат,
Они стране необозримой
Пытались мир вернуть назад.
Подковы, сабли, аксельбанты –
Весь милый и привычный мир,
Когда, танцуя, адъютанты
Спешили пир сменить  на пир.
Ценились яркие таланты,
Любовь своих, чужих невест;
Но шик и блеск теряли франты,
На прежних чувствах, ставя крест.
В России становилось тесно,
Сияла красная звезда,
Секли кнутами за протесты,
Чужими стали господа.
А дамы их, ломая руки,
Тянулись к ликам образов;
Мольбы не убавляли муки,
Родным не возвращали кров.
Когда сгорели в дым усадьбы,
Остался пепел от стихов,
В которых прославлялись свадьбы
Весёлых, сытых мужиков.