Ч. 247 Как собирали экипаж

Предыдущая страница  http://proza.ru/2021/10/17/893
 
В мае 1853 года адмирал Александр Сергеевич Меншиков передал турецкому правительству заведомо неприемлемый для Турции ультиматум. Турки отвечать не торопились.

Меншиков долго ждать не собирался, ответ он предполагал, поэтому покинул Константинополь на пароходе «Громоносец» и прибыл в Одессу.

Там он ознакомился с документами из Петербурга, встретился с армейским командованием и 17 мая  на том же пароходе пришёл в Севастополь, где приказал привести в боевую готовность флот и назначить корабли для разведки и наблюдения за турецким флотом в районе Босфора.

В июне 1853 года русские войска без объявления войны переправились через реку Прут и оккупировали Дунайские княжества, Молдавию и Валахию. 14 сентября турецкое правительство потребовало от России очистить от русских войск оккупированные княжества в 15-дневный срок.

В октябре 1853 года, заручившись поддержкой Англии и Франции, Турция объявила войну России. (Читателей, которых заинтересует Крымская война, я отсылаю к своему сборнику «Имперские войны. Крымская война» http://proza.ru/2017/11/18/1636).

В такой международной обстановке Лесовскому предстояло вести фрегат в водах, где хозяевами были вероятные противники.

Офицеров на фрегат назначили либо по протекции начальства, либо по просьбе командира фрегата, а также по собственному желанию. Окончательное решение - брать или не брать офицера - оставляли за командиром.

Офицерский состав на «Диане» подобрался отличный, но сборная команда матросов оказалась совершенно не обученной. Офицерам пришлось заниматься обучением людей, начиная с первого же дня поступления на фрегат.

Набор матросов проходил с большими трудностями. Их отбирал Бутаков. Хороших матросов никто отдавать не хотел. На Ивана Ивановича посыпались жалобы главному командиру Кронштадтского порта, командиры кораблей писали отличные характеристики тем матросам, которым за поведение грозили арестантские роты, чтобы избавиться от них.

Помимо экипажа, на фрегате предстояло доставить на Камчатку тридцать три добровольца из числа рабочих экипажей в Санкт-Петербурге. Видимо, этим мастеровым так доставалось, что они были готовы отправиться на край света.

Но их никто не собирался везти в качестве пассажиров, а включили в состав команды. Наверное, потом не раз пожалели о своей инициативе, когда их принялись обучать морскому делу. С огромным трудом, но экипаж набрали.

Многие матросы были настолько не подготовлены, что вначале даже не понимали команд и не знали названия снастей. Но офицеры были все черноморцы, с огромным опытом плавания, поэтому учёба шла быстро.

 Не следует забывать, что знаменитые черноморские адмиралы, вопреки всяким сусальным россказням, спускали с матросов три шкуры в процессе обучения.

Линьки (короткие верёвки в палец толщиной с узлом на конце, которыми били матросов между лопатками боцманы по приказанию офицеров – прим.автора) постоянно были в ходу.

Телесные наказания на флоте отменили только после отмены крепостного права. У матросов была даже поговорка: «Не всё линьком, иногда и свистком». Дело в том, что некоторые команды подавались не голосом, а свистком.

Нетрудно представить, сколько раз были избиты матросы, пока научились понимать и выполнять команды. Офицеры не стеснялись заниматься рукоприкладством. Всё это было в порядке вещей. Иван Бутаков год назад так же отправлялся на «Палладе».

Погода тогда стояла скверная, поэтому он надеялся, что хотя бы в этот раз им повезёт.

Со старшим офицером фрегата получилась неловкая ситуация. По традиции его выбирал сам командир.

Адмирал Меншиков написал великому князю Константину: «Капитан-лейтенант Лесовский, которому предполагается поручить командование фрегатом «Диана», просил о назначении на этот фрегат лейтенанта 31-го экипажа Мусина-Пушкина, как офицера, к которому он имеет полную доверенность и способности которого ему известны.

Почему, на случай если бы вашему императорскому высочеству угодно было исполнить это желание, я дал Мусину-Пушкину курьерское поручение в Санкт-Петербурге, откуда он имеет быть возвращён обратно, в случае несоизволения вашего императорского высочества на просьбу Лесовского.
9 сентября 1853 г. Меншиков».

Но старшим офицером решением императора уже назначили Ивана Ивановича Бутакова. Великий князь  предложил Мусину-Пушкину поступить на фрегат командиром вахты, либо вернуть его в Севастополь. Александр Сергеевич предпочёл продолжить службу на фрегате.

К чести офицеров, между ними никаких трений во время плавания не было.
Два офицера, лейтенанты князь  Александр Васильевич Оболенский и Михаил Алексеевич Бирилёв, обратились к Лесовскому с просьбой оставить при них в качестве прислуги по крепостному человеку.

Лесовский подал рапорт по команде. Дальше переписка шла с грифом «секретно». Из Главного штаба отправили запросы в Третье отделение и в министерство иностранных дел.

Из Третьего отделения сначала пришёл отказ со ссылкой на циркуляр от10 февраля 1853 года о запрещении брать дворовых людей за границу.

Но Александр Васильевич Оболенский использовал все свои связи. В результате шеф жандармов генерал-лейтенант Дубельт сообщил вице-директору инспекторского департамента Морского министерства, что цесаревич разрешил лейтенантам взять крепостных вместо денщиков из числа матросов.

Оболенский оставил на фрегате своего кучера Ивана Григорьева. На Сандвичевых островах король, глядя на бороду бывшего кучера и его одежду,  принял того за важное лицо и пожал ему руку.

Князь Оболенский числился в экипаже временно, его призвали на службу из отставки. По прибытии на Камчатку он должен был перейти в распоряжение Муравьёва и по заданию великого князя Константина заниматься сбором сведений о Приамурье.

Великий князь Константин разрешил отправить на фрегате и консерватора Ботанического сада коллежского секретаря Карла Ивановича Максимовича. Кроме того, на «Диане» отправили к месту службы и столоначальника Петропавловского порта коллежского регистратора Дмитрия Губарева.
 
Лесовский обратился в инспекторский департамент с просьбой сообщить, «должно ли производить ли порционные деньги назначенному по высочайшему повелению для дальнего плавания на вверенный мне фрегат «Диана» сыну генерал-адъютанта Корнилова, Алексею, и если  следует, то по какому положению».

Степан Степанович действовал всегда в соответствии с законом. 

Всего на фрегате вошли в состав экипажа 17 офицеров, врач, священник, Максимович, Губарев и сын Корнилова. Матросов – 374 человека из 23 экипажей.

Последнее обстоятельство сыграет роковую роль.

Продолжение http://proza.ru/2021/10/19/1016