У вас все впереди, часть 3

Часть третья: Новые друзья. Джека или Маришка? Необычный велосипедист
1.
Перечитав всю небольшую библиотеку хозяев дома, Джека добралась до Льва Толстого и стала читать роман «Война и мир». Вечером того же дня, заметив в руках Джеки книгу Льва Толстого, Виталик поспешил к матери: – Мама, скажите Джеке, что ей рано читать такое произведение.
 
 Тётя Паша в раздумье молча вздохнула и направилась к старшей дочери.  Она надеялась, что её дочь может решить любой вопрос, связанный с воспитанием, Джеки. Выслушав маму, Валя заступилась за сестрёнку и сказала: – Маришка у себя дома прочитала почти всего Льва Толстого, и её никто не останавливал. Так пусть же себе читает и дальше. Если ей что-нибудь будет непонятно, мы с вами  уж найдем нужные слова, чтобы объяснить ей тот или иной эпизод книги.

Казалось, от жары замер весь городок. Устроившись уютно на крыльце дома, Джека разглядывала пустынную улицу. Внезапно неожиданный звонкий мальчишеский голос нарушил дремоту улицы: – Дамы, ну вы идёте или нет?

 От неожиданности Джека вздрогнула и посмотрела по сторонам. Посреди дороги стоял пятилетний велосипедист и смотрел через плечо. В метрах пяти от него, спотыкаясь и прижимая к телу плюшевого медведя и большую куклу, бежали две маленькие девчушки примерно трёх и пяти лет.

– Во дают! – рассмеявшись, воскликнула Джека и внезапно услышала смех ещё одной незнакомой девочки, поравнявшейся с их крыльцом.
– Здравствуй!  – сказала она и произнесла: – Таня.
– Джека, – ответила девочка. Замотав головой, поправила себя: – Вообще – то, меня зовут Мариной, но в школе меня прозвали Джекой.
– Красивое прозвище, – согласилась Таня и сказала, – я тоже так буду тебя звать.
Таня была ровесницей Джеки, но внешне две девочки очень сильно отличались друг от друга. Из-за своей худобы Джека казалась чуть выше подруги. У неё был смуглый оттенок кожи, темно-русые волосы, заплетенные в косу, и чуть раскосые серые глаза. Таня была крепкого сложения. Она была светлолицей с большими серо-голубыми глазами и русыми волосами, также заплетенными в косу.
 
Сначала сидя на крыльце, потом прогуливаясь по улице, девочки разговорились. Таня рассказала о своей младшей сестрёнке и о соседских ребятах, с которыми она дружит. Джека, в свою очередь, рассказала ей о своём любимом городе, о друзьях со двора и одноклассниках.

Пройдя до поворота улицы, они повернули к дому, но пошли не по своей стороне, а по противоположной: там было не так жарко. Неожиданно их обогнал лихой велосипедист. Он промчался мимо них, затем, круто развернувшись, притормозил возле Тани.

– Тьфу ты! Напугал до смерти, – сердито выкрикнула подруга. Смешливо поглядывая на паренька, с ехидцей в голосе поинтересовалась: – Что, не удержался? И решил таким образом познакомиться с соседкой?
– А чего тянуть-то, – смутившись, пробормотал незнакомец, бросая в сторону Джеки заинтересованный взгляд.  Он протянул руку девочке и представился: – Толик – ваш покорный сосед.
– Да уж, покорный, – засмеялась Таня. И, обращаясь к Джеке, сказала: – Не верь ему! Он не такой уж покорный. В школе от него все учителя плачут.
– Ну и я порой бываю непокорной, – ответила Джека.  Лукаво поглядывая на Толика, сказала: – Так что посмотрим, кто из нас и для кого станет покорным…
И они втроём рассмеялись. Так началась их дружба.
 
Оказалось, что дом родителей Толика стоял как раз напротив дома Прасковьи Андреевны и, вдобавок ко всему, бабушка Толика была близкой подругой тёти Паши, а мама Тани была подругой Вали.
 
Толик был на год старше девочек, но учился в той же параллели, что и Джека с Таней. Толик отличался добротой и отзывчивостью. Он любил мастерить, и потому его бабушка часто рассказывала тёте Паше об очередном увлечении внука и его новой поделке.

У Толика был младший брат Юра, которого Джека за его походку вразвалочку и внешний вид (он был этаким крепышом небольшого роста) прозвала «боцманом». В детские годы он был ужасным хитрюгой, но с возрастом изменился, стал очень серьёзным юношей.

 
…Теперь крыльцо Прасковьи Андреевны никогда не пустовало. С часу до трёх часов дня оно было занято друзьями Джеки, а после трёх часов, когда жара немного спадала, на крыльце собирались взрослые соседи из ближайших домов. Первыми из дома на крыльцо перебирались Захар Прохорович и Прасковья Андреевна, державшая в руках мешочек жареных семечек. Затем приходила бабушка Ульяна (бабушка Толика и Юры), а потом подтягивались и все остальные соседи. Щёлканье семечек в то время было своего рода традицией любого дома в селе. Люди на крыльце обменивались новостями, которые они слышали по радио или прочитывали в газетах. В то время ещё не у всех были свои телевизоры, и потому крыльцо можно было считать клубом приятных бесед.
В начале шестого все взрослые расходились по своим делам. Тётя спешила на кухню, готовить ужин. Джека пыталась ей помочь, но обычно Прасковья Андреевна отмахивалась от её помощи и на все её предложения отвечала: «Твои друзья давно тебя поджидают. Так что иди! Еще успеешь мне помочь".


2. Вечер был прекрасным. Жара спала, и прогретый за день воздух постепенно стал терять своё тепло. Городок облегченно вздохнул, воспряли цветы, раздаривая свой нежный аромат людям.
 
Наскоро поужинав, Джека поспешила на улицу.
– Куда ты? – раздался звонкий голос Валентины. – Там ещё никого нет. Наверное, мы тебя скоро потеряем, – сказала она и улыбнулась, ласково поглядывая на сестрёнку.
 
В ответ Джека удивлённо взглянула на Валю и, рассмеявшись, ответила:
 – Нет! Не потеряете… Я ненадолго… Как только начнете играть, позовите меня!  – И она тут же выпорхнула из дома.

Стояло полнолуние. Длинные серебристые тени от высоких деревьев придавали улице какой-то необычный, таинственный вид. На тёмном куполе неба сверкали и манили к себе серебристые звёзды.

Джека оглянулась по сторонам и не сразу заметила худощавую фигуру Толика.
 – Джека! Иди к нам, – негромко позвал он.
– А сколько вас там? – Спросила она и в ответ услышала:
 – Я и Юрка. Таня вот-вот подойдет.

Они устроились на большой скамье возле ворот дома ребят. Отсюда в дневные часы хорошо просматривалась большая часть их улицы и дома, расположенные на противоположной стороне.
– «Мы думали тебя не отпустят, – неожиданно сказал Юрка и, улыбнувшись, пояснил, — наша бабушка так сказала».

Джека молча улыбнулась, вспоминая слова сестры о том, что они её потеряли.
Вскоре прибежала Таня и, взглянув на всех внимательным взглядом своих голубых глаз, неожиданно заявила, что, оказывается, кроме землян, в космическом пространстве существуют ещё развитые инопланетяне.
 
– А ты откуда знаешь? – перебив её, спросил Юра. – Ты что, туда уже летала?
И он, ухмыльнувшись, посмотрел на брата, словно ожидая похвалы за свою шутку.
– Да ну тебя! – отмахнулась от него Татьяна. – Я не о себе говорю. Я случайно подслушала, как папа рассказывал маме о каких-то НЛО.
– Неопознанные летающие объекты, – неожиданно для всех проговорил до этого молчавший Толик.
– Откуда тебе это известно? – накинулась на него Таня.
– Из произведений фантастов, – ответил он и улыбнулся. – Наверное, твой папа пересказывал маме только что прочитанную им книгу, а ты подумала, что он пересказывает передовую статью из газеты «Известия».
 И рассмеялся.
– Ну да?  Я что, по-твоему, не различу передовую газету и простого рассказа? – обиженно воскликнула Татьяна.
– Ну сама посуди, откуда твой папа узнал об инопланетянах? Он же директор совхоза, а не космонавт какой-нибудь, – вторил брату Юра. Повернувшись к Джеке, он неожиданно спросил её: – А ты что об этом думаешь?
– Знаете, мне тоже время от времени попадались такие истории, – сказала Маришка, вспоминая, как старший брат однажды принёс домой кипу печатного материала и дал ей почитать.
– А почему не печатают об этом в газетах или журналах открыто? – не сдавался Юрка.
– Голова два уха! – воскликнул Толик и покрутил пальцем возле своего виска. – Кто об этом будет говорить вслух, если еще ничего не доказано.
– А –ааа …  – промычал Юрка. – Теперь понятно!

Все замолчали, и каждый из них, наверное, мечтал увидеть что-нибудь этакое нереальное для тех лет, чтобы потом где-нибудь среди своих друзей или знакомых сказать: «А вот я видел такое…».

А между тем Джека любовалась южным небом и звездами. Их было так много, и казалось, что они подмигивали ей и приглашали совершить далекое путешествие в большой звёздный космос. Они как будто хотели сказать:  – Не бойся! Здесь тебя будет всё удивлять и радовать. Ты сможешь у нас узнать то, о чем даже не мечтала думать на Земле…

Но неожиданно, как показалось Джеке, одна из звезд зашевелилась и, мигая, поплыла по ровной траектории небосклона.
– Смотрите! Там спутник летит, – выкрикнула она и вытянула руку в направлении этой маленькой движущейся звезды в небе.
– И правда, спутник, – удивлённо повторила Таня, любуясь подвижной мигающей звездочкой.  – Надо же! Словно специально для нас летит. Мы только что говорили о космическом мире, а он тут как тут…
И она весело и беззаботно рассмеялась.

В ту же минуту они заговорили разом. Каждый из них старался вспомнить самую необыкновенную историю, случившуюся только с ним. Толик вдруг вспомнил случай с их «домашним инопланетянином». На самом деле это был никакой не инопланетянин, а обыкновенное пугало, но тогда… И он поспешил рассказать эту историю девочкам:
– Как-то мы с Юркой по просьбе бабушки сделали пугало для огорода. Правда, малёк перестарались: сделали его слишком высоким и широкоплечим.
– А вместо глаз я ему светящиеся пуговицы пришил, – внезапно вставил своё слово Юрка, – и рот ему нарисовал фосфоресцирующей краской…
– Сделали пугало и забыли о нём, – продолжил рассказывать Толик. – А вечером, когда стало совсем темно, вдруг собака заскулила и так надрывно, будто что-то случилось.

 Отец говорит: «Что это с ней? Испугалась что ли кого-нибудь?» Пошёл во двор, и мы за ним. Стоит он, смотрит, и никак не может понять, что за светящиеся точки в воздухе находятся. Мы проследили за его взглядом. Видим: глаза ярко-зелёные и рот беззубый улыбается.
– Кто это? –  шепчет мне Юрка, испуганно хватая меня за руку.
– Инопланетянин, – почему-то отвечаю я и чувствую, что Юрка ещё сильнее жмётся ко мне.
– Какой инопланетянин? – переспрашивает папа и внимательно так смотрит на меня.
– «Обыкновенный, – говорю я, — из космоса прилетел». – И только тут вспоминаю о нашем пугале, которое мы сами соорудили. Хотел было сказать о нём папе, а он уже и сам догадался о нашей проделке. Подошёл к нему вплотную с фонарём и как захохочет. А после, когда он рассказывал о нём маме, то назвал наше пугало доморощенным инопланетянином.

– Жаль только, что его пришлось снять, – огорченно вздохнул Юра, грустно поглядывая себе под ноги. – Папка боялся за собаку, говорил: охрипнет бедная! Как ей объяснить, что это всего лишь кукла соломенная с нашитыми светящимися пуговицами?
– Вот такая история, – закончил Толик свой рассказ.

– Да, – задумчиво произнесла Джека, — хороший рассказ! – И неожиданно спросила: – А если бы это был настоящий инопланетянин, вы бы как себя повели?
– Описались бы, – недолго думая и сверкнув озорными глазами, произнёс Юрка. Толик строго взглянул на брата, но не удержался и расхохотался. Девочки тоже переглянулись между собой и прыснули от смеха.  А позже Таня рассказала забавную историю, свидетелями которой они стали с Маришкой днём: – Я шла к Джеке. Она в тот момент была на крыльце. Я уже подходила к ней, когда вдруг в полной тишине улицы раздался звонкий мальчишеский голос: – «Дамы! Вы идёте или нет?» 
Вы представляете? Вижу мальчишку лет семи на велосипеде, а за ним, в метрах пяти, еле поспевая, бегут две маленькие девчушки. Одна их них тащит огромного в её рост плюшевого медведя, другая – куклу. Сначала мы с Джекой подумали, что мальчишка обращается к нам, но потом, когда мы увидели этих девчонок, то дружно рассмеялись...
Но не успела Таня договорить, как её тут же перебил Юрка:
 – С плюшевым мишкой говоришь? – и, не дожидаясь ответа подруги, прошмыгнул в полуоткрытую железную калитку своего дома, а вскоре вернулся с большим медведем в руках. – Такой?

Таня и Джека удивлённо переглянулись между собой, и Маришка сказала:
– Да, похож на того, которого держала в руках самая маленькая девочка.
– Откуда он у тебя? – поинтересовалась Таня.
– Нашёл возле магазина на Лермонтова. Он там валялся возле проезжей части улицы. Я посмотрел по сторонам – никого нет. Поспрашивал тёток в магазине. Никто ничего не видел, и только продавщица вспомнила, что прибегала малышня за мороженым, и у одной из девчушек был плюшевый медведь ростом с неё.  Я хотел сначала оставить мишку в магазине, но продавщица отказалась взять его, сказала, что не положено. А мне предложила оставить свой адрес. Вот так мишка и оказался у меня.
– Жаль девчушку, наверное, плакала, когда обнаружила свою пропажу, – огорченно произнесла Джека. – Игрушка-то совсем новая, непотёртая и не облезшая. Надо отнести её тем малышам.
– А куда нести? Мы же адреса их не знаем, – недоумевала Таня.
– А если поспрашивать соседей или родителей? Я спрошу Прасковью Андреевну, а ты своих бабушек и маму расспроси, может, кто и знает этих детей, – сказала Джека подруге.
– Ладно, попробую, – кивнула Таня.

– Вы видели малышей, когда они в магазин бежали? –  неожиданно спросил Юрка. Его лицо было строгим по глазам было заметно, что он о чем-то сосредоточенно думал: – А как обратно они шли, вы их видели? – задал наконец он свой вопрос.
– Нет, не видели, – ответила Таня.
– Значит, они бежали домой по другой улице, – предположил Юрка.
– Да, похоже, – согласилась Таня.

– Надо их найти, – внезапно проговорил Толик так, будто не слышал предыдущих слов девочек и брата.
– А мы о чём гутарим всё это время? – негромко произнесла Джека, уставившись на Толика. –  Как ты будешь искать их, не зная, где они живут? Будешь обходить все улицы и каждого пешехода спрашивать, не видел ли он таких малышей?

– Ну да, примерно так, – чуть смутившись, сказал Толик. – На велосипеде объеду нашу и соседние улицы, опрашивая каждого из пешеходов.  Уж кто-нибудь непременно подскажет, чьи они?
– А что? Можно и так сделать, – размышляла Таня и уточнила: – но ты же их не видел, о ком ты будешь спрашивать?
– Пока не видел, – согласился он и, глянув на Джеку, почувствовал, что не может отвести от неё глаз: – Я Джеку попрошу со мной поездить, – Неожиданно произнёс Толя, продолжая смотреть на девочку.
– Тогда, может быть, и найдете, – смешливо подмигнув Юрке, рассмеялась Таня и хотела что-то еще сказать, но в эту минуту с противоположной стороны улицы раздался звонкий голос Валентины:
– Джека, мы тебя ждём!

– Пока, до завтра! – произнесла она новым друзьям и поспешила к освещенному крыльцу.
– Подожди, – остановила её Таня. Она догнала подругу и, чуть запыхавшись, поинтересовалась:
– Ты поедешь с ним?
– Придётся, – шутя ответила Джека, которая вдруг почувствовала, что с этой минуты она вновь стала Маришкой. Она улыбнулась, вспоминая взгляд Толика на неё. Каким-то неожиданным чутьем Марина поняла, что он смотрел на неё совсем не так, как на Таню.  И ещё она подумала, что впервые в жизни заметила на себе такой необычный долгий взгляд, под которым скрывалось что-то особенное, но что именно это было, об этом она пока не догадывалась.
 – Так на меня ещё никто никогда не смотрел, – заключила девочка и, попрощавшись с подругой, вбежала на крыльцо.
 
…Ополоснувшись нагретой за день в садовом шланге водой, она вошла в дом, где её ожидала вся семья для игры в лото.
 
Дома, в Ленинграде, они тоже играли в лото, но обычно это происходило в новогодние праздники. А здесь такая игра была неотъемлемой частью вечернего досуга всей семьи Прасковьи Андреевны, и такие вечера были какими-то особенными и неповторимыми.

Захар Прохорович к игре всегда относился по-настоящему серьёзно и не дай Бог Прасковье Андреевне перебить его или переспросить номер бочонка. Он тут же сердито взмахивал рукой и укорял её в невнимательности с такой строгостью, словно она делала ошибки в каких-то очень серьёзных документах.
 
К детям у Захара Прохоровича было иное отношение. В игре он всегда терпеливо ожидал, пока кто-то из них найдёт выкрикнутое им число на своих картах.   
Кроме того, Захар Прохорович был внимательным слушателем: он умел слушать, не перебивая и не делая замечания по разговору. Он всегда больше слушал, чем говорил. Разговаривая с детьми, он никогда не сюсюкал, а говорил с ними на равных.

… Играли всегда на деньги. Каждая карта стоила копейку. В игре взрослые и дети были равны. Обычно проигрывали три круга и заканчивали играть далеко за полночь, когда все окна соседних домов были уже темны.
После игры каждый из членов семьи прятал свою мелочь в самых неожиданных местах дома. Бывало, начнешь перетирать сервиз тёти – и внезапно в заварочном чайничке зазвенит чей-то небольшой капитал из мелочи. Откроешь крышечку сахарницы – и там тоже обнаружишь чью-то мелочь.
Покупая продукты, тётя не забывала разменивать деньги на мелочь, чем часто удивляла продавцов магазинов. На немой вопрос она негромко отвечала: «Играем в лото».

3.
 Маришка проснулась от негромкого свиста, который раздавался со стороны улицы.
– Сколько можно свистеть? – недовольно пробормотала она, не раскрывая глаз.

– Маришка, это, наверное, тебе свистят? – негромко сказала Валя и, усмехнувшись, покачала головой, как будто вспомнила своё собственное детство и паренька – одноклассника, высвистывающего её на улицу.

– Меня? – удивлённо прошептала Маришка и внезапно вспомнила вчерашний вечер и обещание Толику. – Ой, да! Я совсем забыла! – воскликнула она, вскакивая с кровати и быстро накидывая на себя сарафан. – Я сейчас! – негромко крикнула в окно и побежала на крыльцо.

– Привет, соня! – встретил её Толик. – я забыл тебя предупредить, что утром я занят, а после обеда можно будет съездить, ладно?

– Да, конечно, – сказала она. – Я тоже занята утром.
Они расстались.

– Кто это тебя будит с раннего утра? –  поинтересовался у неё Виталик. Его хитрющие и всё понимающие глаза прямо-таки сверлили её своим взглядом.

– А ты как будто не знаешь, – ответила сестрёнка, чуть насмешливо поглядывая на брата.

– «Смотри», —сказал он и смешливо погрозил ей пальцем.

– Смотрю, пан Графин, – произнесла Маришка и рассмеялась. Два друга Виталика с некоторых пор стали называть Джеку пани Графиня, а Виталия – пан Графин.
 
После завтрака Маришка пересказала вчерашний разговор тёте Паше и сначала поинтересовалась у неё: «Знает ли она таких детей? Чьи они?»

Прежде чем ответить, тётя почему-то взглянула на ведро парного молока, словно оттуда мог последовать ответ на вопрос Маришки.

  Корова Белянка давала довольно много молока, и потому излишки тётя продавала соседям. За молоком к тёте обычно на крыльце собиралась целая очередь не только из ближайших домов, но и с других улиц.
 
Перебрав в памяти все семьи с детьми, тётя ответила, что не может вспомнить детей такого возраста. По её лицу было видно, что её тоже заинтересовал вопрос о детях, и она разрешила Маришке ехать с Толиком.

– Спасибо! – обрадованно воскликнула племянница и чмокнула тётю в её пухленькую горячую щечку.

– Жаль, что у нас нет велосипеда, – с сожалением вздохнула тётя, ласково улыбнувшись Маришке.  – Сейчас бы ты поехала на своём велосипеде, а так придется ехать на раме… Неудобно же!

– Да, – скорчила смешную рожицу Маришка, согласившись с тетей, – неудобно!
И, рассмеявшись, побежала кормить любимых длинноухих и пушистых кроликов.
 Казалось, что эти обжоры только и делают, что ждут её прихода. Завидев Маришку, быстрыми прыжками спешат к ней, чтобы получить кусочек сладкой моркови или капустного листа.
 
После обеда за окном раздался негромкий велосипедный звонок. Маришка выглянула в окно и крикнула Толику:
– Я сейчас! –  И, неожиданно зардевшись от пристального взгляда старшего брата, чуть слышно прошептала тёте: –Я пойду?

– Иди, иди! – ответила та.

И уже выскакивая на улицу, Маришка услышала недовольные слова Виталика:
– Мама, зачем Вы отпустили её с Толиком?

– А зачем ей дома сидеть, пусть едет. Пусть посмотрит и другой край нашего села (По привычке Прасковья Андреевна называла Благодарный по – старому, то есть селом).

– А дети причем тут? Зачем им понадобились эти малыши? – не отставал Виталий. – Что они такого сделали, чтобы теперь их разыскивать? – не понимал он.
– Ребята хотят найти малышей и отдать потерянную ими игрушку, – ответила тётя. Но этих слов Маришка уже не слышала. Они с Толиком отъехали от дома.
Толик и Джека объездили все близлежащие улицы, но так и не встретили этих детей. Пробовали расспрашивать женщин, сидевших на крыльце, но те ничего конкретного сказать не смогли. И только когда выехали на широкую улицу, где обычно Прасковья Андреевна встречала свою корову Белянку из стада, навстречу им попалась одна старушка, которая рассказала, что видела детей: – Они приезжали в гости, вон, в тот дом…  – Она указала на самый дальний конец улицы и последний дом. – Но их уже там нет, – произнесла она: – их увезли от Антоновны. Вчера сын заехал к ней и забрал своих деток. – И, прикрыв ладонью глаза от сильного солнца, неожиданно спросила: – А на что они вам так нужны? Набедокурили что ли?

– Нет, – ответила Джека, – они потеряли плюшевого мишку, а мы нашли его и хотели вернуть малышам. – И посмотрела на багажник, к которому был прикреплен большой плюшевый медведь.
– Помню, помню! – Закивала старушка и стала рассказывать: – Они потеряли его, когда возвращались из магазина.  От горшка два вершка, а туда же… За мороженым ездили сорванцы! А уехали, аж, на Лермонтова! – и, осуждая опрометчивый поступок малышей, недовольно покачала головой.  –  За мороженым поехали, и там Катюшка его потеряла. Рёву было ох как много потом!
– Как же это у неё получилось? Ведь медведь такой большой, наверное, ростом с неё, – не понимала Маришка.
– А они, вот, так же как вы посадили мишку на багажник велосипеда Лёньки – старшего брата их, а мишка –то и упал, – ответила старушка.

– Теперь ясно, – ответила Джека.  Они с Толиком поблагодарили добрую женщину и поехали к соответствующему дому, но хозяйки в доме не оказалось, – Что будем делать? – спросил Толик, внимательно поглядывая на подругу.
– Давай оставим мишку на крыльце и пусть он дожидается хозяйку, – улыбнувшись, предложила Джека.  Они аккуратно посадили игрушку в угол крыльца. А чтобы мишка был более заметен в тени вьющегося винограда вокруг крыльца, Джека вставила в его лапу большую ромашку на длинном стебле.

На обратном пути домой на одной из улиц им перегородили дорогу двое мальчишек.
– Каким ветром тебя занесло в наши края, Толян? – поинтересовался один из них, который строил из себя этакого крутого развязного заводилу всех драк того угла.  На его круглом лице играла широкая заискивающая улыбка, а зрачки глаз то и дело перебегали с лица Толика на Маришку.
– По делам ездили, – не объясняя причины поездки, произнёс Толик и так ловко объехал ребят по кромке асфальтированной мостовой, что они от удивления рты раскрыли. Немного позже, когда расстояние между пацанами и Толиком с Маришкой было достаточно велико, он с некоторым пренебрежением пробормотал: –Тоже мне одноклассники!
– А почему они тебе не нравятся? – озорно спросила Маришка.
– А что в них хорошего? – сердито воскликнул он.  – Один строит из себя бог весть кого и уже ни один год набивается ко мне в друзья. А другой – тише воды ниже земли. Куда его позовут туда и идет словно заколдованный. Да ну их!
 И он взмахнул рукой так резко, что велосипед вдруг заюлил, но Толик ловко удержал руль, испугавшись за них обоих.
–Да, такие ребята везде есть, – между тем думала Маришка, вспоминая своего одноклассника, который редко посещал школу, но когда он всё-таки являлся в класс, то учителя с неохотой проводили уроки.
– О чём задумалась, Маришка?  – возле самого уха раздался голос Толика. Девочка от неожиданности вздрогнула, да так сильно, что напугала Толика. Руль велосипеда резко дернулся, а сам велосипед накренился, и казалось, они вот-вот упадут.
 –Ты что пугаешь? – смешливо воскликнул Толик и, с трудом сдерживая смех, сказал: – Представляю, как бы мы смешно выглядели, упав с велосипеда.
–Да уж, – пробормотала Маринка, оглядываясь по сторонам. А там было на что посмотреть: на протяжении всей улицы лежали гуси в каких-то странных, маловероятных позах, как будто они внезапно впали в сон.
 – Что это с ними? – испуганно спросила она.
– Ничего особенного, – попытался успокоить её Толик и тут же объяснил: – видно кто-то накормил гусей пьяным виноградом. – И, завидев удивлённый и непонимающий взгляд Джеки, рассказал: – Когда вино делают, мнут виноград. Использованный виноград называется жмыхом. Вот им-то и накормили гусей. Теперь они пьяные спят. Проспятся и вернутся в дом.
 
Эта картина с гусями так рассмешила Джеку, что всю дальнейшую дорогу она не переставала смеяться.
– Да тише ты! Упадём же вместе, – пытался угомонить её Толик. И уже позже, прощаясь, он, словно что-то вспомнив, остановился и внезапно на одном дыхании произнёс так, будто бы боялся, что девочка не даст ему договорить: –Знаешь, я давно хочу тебе сказать, я буду звать тебя Маришкой. –  Она в ответ лишь молча улыбалась. И тогда Толик, немного осмелев, сказал: – Тебе не идёт твоё прозвище. Ты не такая…
– А какая? – хотелось спросить Маришке, но она не осмелилась, а он вдруг быстро повернул к своему дому.


…Ну что, нашли тех малышей? – едва завидев племянницу, поинтересовалась Прасковья Андреевна.
– Да, нашли, – ответила Маришка и улыбнулась: – Самым крайним домом оказался тот, в который приезжали эти малыши к бабушке. Мы узнали о них от одной старушки с той же улицы.
– Надо же! – покачивая головой, задумчиво произнесла тётя и, подняв глаза на Маришку, сказала: – Вот видишь, как всё просто оказалось, теперь вы точно знаете, что они были у нас в селе.
– Да, – согласилась с тётей Маришка и стала рассказывать о поездке довольно подробно: – А ещё мы видели пьяных гусей. – В конце немудреной истории вдруг вспомнила она и, завидев смешинку в глазах Прасковьи Андреевны, виновато сказала: – Вам то что! А я впервые такую картину увидела. – И она опять звонко рассмеялась, вспоминая тех развалившихся на улице гусей.
– Ну… этого добра у нас много можно увидеть, – рассмеявшись, сказала тётя.
–А ещё меня очень сильно удивила та дальняя улица. Ведь она намного шире не только нашей улицы, но и остальных, по которым нам удалось проехать. Почему так? – неожиданно спросила Маришка.

– Ишь, ты, какой заковыристый вопрос задала, – пожав плечами, проговорила тётя. Немного подумав, стала рассказывать: – Сейчас у нас стоит жаркое лето и дождей похоже не предвидится, а когда-то было лето дождливое, да непросто дождливое… Дожди лили так, что мы думали, что скоро нас смоет с родной матушки Земли. Наша улица устояла, а та… она тогда считалась новой, и на ней дома были выстроены только с одной стороны. Та улица пострадала гораздо больше, чем какая-либо другая: по ней бежали большие потоки воды с холмов, окружающих село со всех сторон.
 
–Точно, тётя! Когда мы ехали в ту сторону, велосипед Толика мчался легко, а обратно стали возвращаться, он с трудом нажимал на педали. Я ему еще предложила слезть с велосипеда, но он почему-то отказался…

– Смешная ты! – усмехнулась Прасковья Андреевна. – Он же для тебя старался, – произнесла она как-то по-особенному, более нежно.

–Да? – внезапно зардевшись, задумчиво пробормотала Маришка. – А я и не знала…
И они обе внимательно глянули друг на друга и тут же рассмеялись. Тётя смеялась так же звонко и легко, как смеялась Маришка. И казалось, что в этот миг она вновь почувствовала себя ровесницей племянницы. Намного позже Маришка узнала, что так бывает со взрослыми людьми, когда они находятся в кругу молодых. А тогда с тетей можно было говорить обо всем на свете. Она никогда не пересказывала их разговоры Маришкиной маме. И за это девочка была благодарна ей вдвойне.

От её дум отвлёк негромкий голос тёти Паши:
– Вот видишь, как ты много узнала всего за каких-то два часа, а Виталий твердил мне: зачем ты отпустила Маришку, да зачем…

Маришка вновь улыбнулась, заслышав добрые слова тёти, и опять поцеловала её в горячую и чуть влажную от пота щеку.
– Спасибо! – негромко произнесла девочка и от переполнявших её чувств выскочила из дома и побежала в сад. Там, в уединении среди красивых ярких цветов, она всегда приобретала спокойствие.

    Вечером, когда они вчетвером встретились возле дома Толика, он неожиданно сказал Тане: –Ты думала, что мы поедем разыскивать малышей? Нет, мы с Маришкой разыскивали пьяных гусей… – И, поглядывая хитрющими глазами на Маришку, они все дружно рассмеялись.



4.
На следующий день Маришка встретилась с друзьями только под вечер.
 В утренние часы она старалась помочь тете Паше убраться в доме, набрать ягод для компота и покормить всю домашнюю живность.
 
Позже её друзья рассказали, что в первую половину дня они тоже помогают родителям.
– Мы с Толиком сегодня ездили на бахчу, – объявил Юра. Оказалось, что у родителей ребят недалеко от города был участок, на котором росли арбузы.

– Удачно? – поинтересовалась Таня.
– Да, – как-то слишком загадочно улыбнувшись, проговорил Юра.
– Ну и как, созрели? – наивно спросила Маришка.

– У соседей выросли такие огромные арбузы и такие сладкие, – начал – было говорить Юрка, но Таня его тут же перебила. Она звонко рассмеялась и, поглядывая на удивлённую Маришку, поспешила сказать: – Знаешь, как они поступают? Приезжают на бахчу, смотрят на свои арбузы, а выбирают для себя, любимых, среди соседских. Аккуратно вырезают середину арбуза, съедают её, а пустую арбузную кожуру возвращают на грядку…

– Ну, вы даёте, – покачивая головой, произнесла Маришка. Она понимала, что делать так очень некрасиво, но и судить ребят была не в праве, потому что и сама не раз делала то, за что после ей попадало. Но Толя понял её слова по-своему.
– Ну что ты так переживаешь? – пытался он выкрутиться. – Все так поступают.
– Все? – От удивления Маришка даже вытаращила глаза. – А кому тогда достаются спелые арбузы с вашего участка?

– Наверное, соседям, – пожимая плечами, уклончиво ответил Юра и рассмеялся, довольный своей шуткой.

– Если мы все так будем поступать, то никто из нас не получит спелых арбузов, – произнесла Таня. –  Получается, что все друг у друга крадут и все друг другу доказывают, что они самые умные.

– А в ваших краях что? Все правильные? И никто не ворует арбузы? – допытывался Юрка.

–У нас нет бахчи, – весело ответила Маришка.

– Как нет? – не понял он.

– У нас арбузы не растут, – рассмеявшись, произнесла Маришка и тут же вспомнила, как в прошлом году весной они с подругой собирали редиску на газонах возле своего нового дома. А после мама предположила, что землю на газоны завозили с бывших совхозных полей, а вместе с землей на газоны попали семена редиса. Об этом случае Маришка рассказала своим друзьям.

– Вот и вы с подругой поступили почти так, как мы с братом, – сказал Толик.
– Да, похоже на то, – согласилась Маришка.

– Нет! – замотала головой Таня. – Мариша с подругой собирали редиску на газонах, которые как бы никому не принадлежали, они общие. И никто, кроме бабушки соседки, их не ругал…

– Она нас ругала не за редиску, а за то, что мы ходили по газонам, – объяснила Маришка.

–Правильно! – ответила Таня. – Она даже не знала, что там растет редиска.
– Не знала, – подтвердила Маришка.
– А мы все знаем, чьи арбузы мы «тырим» с чужих огородов. Так что Маришка поступала правильно. Редиска – она ничья, а арбузы имеют своих хозяев.

– Фу… Ну наконец-то разобрались, – наигранно тяжело вздохнул Юрик, – а то я уж думал, что мы будем разбираться в этом вопросе до самого рассвета.

– Нет, мы еще успеем сыграть в волейбол, – весело выкрикнула Маришка, отнимая у него мяч.

Но в волейбол они играли недолго.  Оказалось, что Маришка и Таня не так хорошо отбивали мяч, как ребята. Им все время приходилось бегать за мячом, а потому вскоре Маришка предложила играть «в выбивалы».
 
– Это как? – не понял Толик.

– Сначала мы с Юрой будем выбивать вас мячом из круга, а потом вы нас, – пояснила Марина.

Вскоре стала подходить детвора из соседних домов. Теперь игра шла намного веселей. Играли в две команды. Та команда, что водила, стояла по контуру большого круга, а все остальные ребята находились внутри круга. Было шумно и весело, то и дело раздавался смех, когда кто-то из играющих забывал, к какой команде он принадлежит и замахивался на своего соседа, как на противника.
Постепенно тихая улица превратилась в большую игровую площадку.
 
Транспортного движения на улице тогда было мало. В редкие дни отец Толика и Юры заезжал домой на рабочем самосвале. А по вечерам можно было увидеть «козлик», на котором возвращался домой отец Тани и её сестры Ирины.
 
Иногда к ребячьей компании присоединялись Виталий и его друзья, а вместе с ними и Валя. В такие дни они как будто вновь возвращались в своё детство.  Вот и в этот раз Валя и Виталик вызвались быть «выбивалами», а их друзья, Николай и Сергей, встали в круг вместе с Маришкой и Таней и ещё десятью ребятами, выбить которых из круга было совсем непросто. Играющие в кругу имели право поймать мяч (свечу), который они могли оставить себе, если в них попадали мячом (сейчас бы такую «свечу» назвали бы еще одной жизнью), или отдать её другу, который уже оказался вне игры.
 
Игра длилась долго, но постепенно ряды команды, находящейся в кругу, поредели. Теперь игроков осталось только четверо: Николай с Сергеем и Мариша с Таней.
– Сейчас мы их быстренько перебьём, – замахиваясь мячом, воскликнул Виталик. Но не тут-то было! Сначала Николай, а затем и его товарищ перехватили мяч.
Тогда Виталий не стал сразу выбивать ребят внутри круга, а стал перекидывать мяч членам своей команды, а те, в свою очередь, пытались попасть в ребят, стоящих в кругу.
 
С каждой минутой обстановка в игре накалялась. Удар, ещё удар и в круге остались только девочки: Маришка и Таня.
Казалось, девочки с трудом избегали удара мяча. Усталые и мокрые от пота, они все-таки ухитрились остаться внутри круга.

– Мы выиграли! – поспешил выкрикнуть Виталий и подмигнул оставшимся в команде ребятам.
– Не спеши, – остановила его Валя. –  И не смотри, что их осталось только двое.
– Их двое, а нас десять!  – выкрикнул Юра. В тот день он играл против Маришки.

– Начали! – скомандовал Виталий, и игра вновь продолжилась.
Один удар, второй, третий…

Девочки в кругу вели себя как заведенные. Они так резко меняли своё положение, что, казалось, мяч их никогда не достанет.

– Виталий! – внезапно раздался грозный голос тёти Паши. – Загоняешь девчат. Дай им передохнуть.

– Хорошо, мама! – выкрикнул Виталий, останавливая игру.
Напившись воды и чуть-чуть передохнув, ребята вновь вернулись к игре. Но вот досада! Маришка попыталась поймать мяч, но от усталости не удержалась на ногах и рухнула на землю.

– Красиво!  – восторженно прозвучали слова старшего брата. – Ты словно вратарь нашей сборной команды, – и, поднимая с земли Маришку, спросил: – Не ушиблась?
– Нет, – внезапно рассмеявшись, сказала она.
– И главное – мяч не выпустила из рук, – воскликнул Николай.
 – Настоящая графиня! – добавил Сергей.
– Маришка остаётся в игре? – поинтересовался Юра.
– Это как она пожелает, – ответили ребята.
 – Конечно остаётся! – Сказала Таня.
Маришка потёрла больную коленку, смешливо поглядывая на ребят, и сказала:
– Я остаюсь!

И вновь раздалось хлопанье мяча, топот девочек и весёлые прибаутки ребят.
  На этот раз игра длилась недолго. Мяч, брошенный в сторону Тани, завертелся у неё в руках, как юла, но Таня всё-таки смогла его удержать.
– Молодец! – выкрикнула Маришка. – Оставь себе «свечу»!
– Нет! Я больше не могу играть, я с трудом держусь на ногах, – тяжело дыша, выкрикнула она, выходя из круга. – Пусть Толик входит в круг.

В другое время Толик сразу же вбежал бы в круг, но в тот день игра шла дольше обычного, и все очень устали, и потому Толя лишь отрицательно покачал головой: – Нет, прости, не могу.
– Играем дальше? – взглянув на сестру, произнёс Виталий. По правде говоря, он и сам уже еле держался на ногах, но ему было стыдно признаться в этом и к тому же ему вдруг захотелось понять, каким образом сестрёнке удается так долго оставаться в игре.
– Как хочешь, —сказала она, мило улыбаясь брату. Он оглянулся на оставшихся игроков своей команды. Их было немного. Некоторые из них уже разошлись по домам.
– Наши ряды поредели, – с усмешкой произнёс Виталий.
– Конечно, поредели, – откликнулась Валя. – Кто ещё сможет так долго оставаться на ногах? Надо честно признать, что выиграли Маришка с Таней, а несогласные со мной могут завтра отыграться, – проговорила она, строго поглядывая на брата.
А между тем на город спустились сумерки, и лица оставшихся игроков уже было трудно разглядеть. Поблагодарив друг друга за игру, все стали расходиться по домам. Но еще долго на улице звучал смех и пересказы самых значимых моментов игры.
… Маришка, Валя, Виталий! – внезапно с крыльца дома раздался строгий голос тёти. – Хватит играть. Уже ночь на дворе, а вы, как дети, забыв обо всем, продолжаете бегать … Ужин на столе!

Это было замечательное время, – намного позже вспоминала Мариша. – Мы умели дружить.
( продолжение следует)