Глава 16. Над бездной воспаря

Наверное,  было бы надо,  вжавшись в кресла,  нажать клавишу «катапульта»,  вылетая,  словно пробка от шампанского,  в щель разъезжающихся    створок  купола кабины  ридера.
Может быть,  кто-то менее пуганный,  так бы и поступил, но…
Но,  едва у нас под ногами качнулся пол, как я,  обхватив чоки одной рукой, словно обезьяна полено,  с силой оттолкнулась от края пультовой  обеими конечностями,  заодно используя Роба как шест, для упора. И со всего разгона,  вбив второй рукой кнопку экстренного открытия дверей до упора  в стену, в обнимку  с  даже не  пытающимся трепыхнуться  парнем, вывалилась наружу. Едва успев прошипеть ему на ухо:
- Отключай ботинки. Отцепляй тросы.
И сама щелкнула пятками, деактивируя магнитную составляющую обувки.
Надо отдать чоки должное, он не ерепенился и без толики сомнения отцепил от наших поясов карабины  тросов, благо руки у него  были свободны.
Секундное дело.
Раздался, кажущийся оглушительным, щелчок карабинов и мы вывалились за дверь.
И вовремя.
Не прошло и пары мгновений нашего нахождения в  свободном падении,  как кабину  спредера разнесло прямым попаданием одного из снарядов, выпущенного  со штурмовика иных.
От прошивания насквозь осколками,  нас  уберегла подвернувшаяся часть  отчридированного  нами  же,  но пол днем ранее, корпуса кораблика;  разлетевшегося на части от попадания в него  бомбы  иных,  за пару – тройку  секунд  до ридера.
Нас словно крышкой накрыло, завертев вокруг своей оси,  крутя  и тряся,  будто на сорвавшейся с цепи центрифуге.
Это и помогло.
Катапультируйся мы как положено и нас бы просто расстреляли.  А так, мы сошли за часть кабины, разорванного снарядом  корабля войск  Содружества.
Тем более, что уцепившись за часть обшивки и друг за друга,  руками и ногами;  слившись  практически воедино  с его корпусом;  мы ничем не отличались от множества таких же крутящихся в пространстве осколков, бывших когда-то частью чего-то:  пирса, звездолета, спредера, астероидов…
Да много еще чего.
Краем глаза,  я все же успела заметить, как разъединяется на сектора, сбрасывая «щетины»  пирсов, словно занервничавший  паук свои волоски,  база;  уводя спирали  этажей,  на маршевых,  в разные стороны.
 Заметила и как каждый из них  огрызается ответным огнем  батарей, заставляя рассыпаться жалящий  рой  звездолетов иных.
Видела  и их рассыпающийся строй,  и выскочившее откуда-то из глубины астероидного потока, звено наших истребителей.
Видела всполохи взрывов, раскрасивших  розово - черную синеву Неба бело-голубыми и ядовито-зелеными  кляксами.
Оценила  смертельную  яркость этих распускающихся в последний и единственный раз  цветов, затмившую  собой свет звезд, и   огненным  Солнцем  слепящую  глаза, не смотря на защиту шлема.
Все,  в этом последнем танце со Смертью,  начиналось как в замедленной съемке, затем неожиданно ускоряясь, склеивая кадры воедино.  Сплющивая пространство,  словно опавший в духовке пирог,  разрывая  затем его на части. Будто  цирковой силач  рвет стальные  цепи.
То, что секунды назад  казалось монолитным,  под напором огненного смерча  рушилось на глазах, превращаясь  в ничто.
Вот молниеносное попадание снаряда в корпус и медленное набухание смертоносного бутона.
Вот он раскрывает свои бело-голубые лепестки…
И - БАЦ!
Бешенными  клочьями  черного  снега, разлетаются в разные стороны,  обожженные  обломки того, что когда-то было звездолетом.
Впрочем, все это я видела лишь мельком, анализируя краем сознания.
Нас вертело и качало на импровизируемом крыле, норовя скинуть с него прочь - в пустоту, под огонь своих и чужих батарей. Но, буквально врастая в останки штурмовика, мы держались изо  всех сил, под  напором взрывных  волн  и  влекомые  гравитацией астероидов,  улетая прочь из эпицентра сражения.
В шлейфе плаща  Небытия, сшитого из остатков того, что только что являлось  чем-то и кем-то, мы уносились  в неизвестность, теряясь среди потока астероидов.  Становясь его частью. И принимаемые иными,  за космический мусор.
Что нас и спасло.
 Мусор, как известно редко расстреливают. Разве что со скуки.
Но вертясь в мертвой петле боя, всем не до развлечений.
Поэтому мы благополучно и затерялись среди каменных глыб астероидного потока, неспешно качающихся в безвоздушной    бездне.
Какое-то время нас еще трясло и швыряло, но потихоньку движение наших «санок – ледянок» стабилизировалось, найдя свое место в  струе «каменной реки».
Одним словом, нас притянуло к одному из астероидов, по форме напоминающему  скорлупу арахиса. И мы поплыли по его траектории.  Вращаясь  вокруг  этого космического булыжника в  виде  спутника,  и двигаясь в каменном селе его товарок.
И все бы ничего. Мы конечно  несколько раз  бухнулись бортом о его бок. Но удержались на своей скорлупке, не перевернувшись, не разбившись, не улетев с нашего спасательного плотика куда подальше… Нет. Каменный орех приютил нас,  словно наседка чужих цыплят.  Дав  время отдышаться.
Впрочем, расслабляться или поднимать голову явно было рановато. То и дело мимо нас проносились такие же неприкаянные осколки разрушенной реальности, что и мы. Норовя, то снести нам головы, острыми краями; то расплющить своей массой о  бок обретенного пристанища;  то отнести прочь в  своей  стальной стае, перемолов кости будто в чреве мясорубки.
И мы на тот момент,  очень  сильно  пожалели о том, что работали не в скафандрах высокой защиты, а еще лучше – в  десантных.
Но, чего не было, того не было.
А  было:  два потрепанных жизнью гуманоида с круглыми от нахлынувших впечатлений глазами и с  горячей мечтой - выжить.
Тем не менее, все когда – нибудь  да  заканчивается.
И,  примерно минут через двадцать,  все более - менее устаканилось,  и  мы  уже даже приподняли головы,  в  попытке начать  осматриваясь по сторонам.
Когда,  тонкий росчерк приближающейся тени, вновь заставил нас вжаться в наш «плотик».  И вовремя. 
Кусок стальной  рамы  пирса,  треугольником вошел в бок нашего астероида, словно нож в масло.
Каменный бок качнулся, краем ударив по нам.  И  мы вновь заветрелись на куске  корабельного корпуса – веселой  собакой, гоняющейся за своим хвостом.  Выходя из тени астероида и покидая его орбиту.
Нас несколько раз приложило о плывущие рядом  сегменты  того, что  до недавнего времени было элементами внешних частей  станции. Пару раз перевернуло от соприкосновения с ними, кружа в адском вальсе,  и наконец с силой стукнуло о борт…
О, чудо! Платформы кабины ридера.
Да, без купола. С разрушенной панелью управления, с торчащими из рам осколками стекол. Но, сохранившей стол и пару кресел. К тому  же,  еще и со свисающими страховочными тросами, которые мы отстегивали в такой спешке.
Надо ли говорить, что мы ухватились за них, как за спасательную соломинку?
И прохрипев:
- Швартовы. – дружно вцепившись в карабины тросов, подтянули  себя и «скорлупку» к более надежному борту.
А уже вскарабкаться на него - было делом техники.
Туда же мы втянули и свой плотик, пристроив его на место разбитой панели. Все же и какая-то защита, и средство эвакуации.  Мало ли что?
Посидев  минут пять на полу  спредера без движения,  лишь косясь   по сторонам,  мы поняли, что пристали к более объемной, по сравнению с «арахисом» глыбе, напоминающей формой пол баранки, и теперь изображаем ее начинку.  Или что там, может быть в середине? Вишенка?
Конечно, ударь в астероид что-то крупное и нас могло сплющить об одну из стен нашего «бублика». Но, с другой стороны, его края служили нам защитой, от витающего  вокруг, словно  комарье,  мусора.
Чуть оклемавшись от пережитого стресса и  придя  к выводу, что все ништяк, я с Робом разместились в креслах. Благо они уцелели. И теперь находились в тех же положениях,  в каких мы их и оставили, спешно покидая кабину ридера.
Карты естественно разлетелись, ну да ничего – в толстой, грибообразной ножке стола имелись не только запасы кислорода, вода и пайки с едой. Конечно, шлемик в данных условиях не откинешь, чтобы поесть.  Ну, да ничего.
На этот случай предусматривался  жидкий вариант питания. Может и  быстро надоедающий, зато питательный.
Одним словом, продержаться здесь мы могли довольно долго. Главное, чтобы нервы не сдали.
А что б нервы не сдали, мы вытащили из заначки новую колоду карт  и,  активировав их магнитную «рубашку»,  приступили к игре. Решив, что начнем с баккара.
Благополучно сыграв пару партий и не забывая при этом глазеть по сторонам на все триста шестьдесят градусов, что называется;  в начале третьей партии мы с чоки замерли как вкопанные.
Да и было от чего напрячься.
Мелкий космический мусор, плавающий вокруг нашей пол баранки, слегка нервировал, хотя попав в гравитационное притяжение астероида, тихо и мирно плыл рядом с ним, не попадая внутрь круга.
Возможно,  что  нахождение там нашей платформы  добавляло гравитационной составляющей объекту и не способствовало затягиванию  туда мусора.
Крупные же части того, что раньше было пирсами, капсулами и т.п.,  и вовсе плыли чуть дальше, будучи под воздействием гравитации, не только нашего, но  и других астероидов, что практически создавало  для  них  свою орбиту.
Одним словом, нарушенный покой астероидного потока практически восстановился, дополнив его новыми членами «стаи».
Подуспокоились и мы. 
Когда вдруг,  неожиданно,  небольшой,  спрессовавшийся вокруг  одной из его частей, что  покрупнее и прибившийся к нашему  надкусанному  Вселенной  «бублику»,  мусор;  начал  менять  траекторию своего  движения, уходя из-под влияния  астероида.  Он,  то почти останавливался, то вновь начинал свое скольжение, растягивая  его  по  эллипсоиде. 
После чего, претерпел  физически изменяться и сам, меняя  форму составляющих его частей:  сначала удлиняя  и  растягивая их.  А затем, словно щупальца,  втягивая  куда-то внутрь,  образованного  мусором  шара.
Более того,  каждый из кусочков этого объекта вдруг начал  линзироваться. 
Какие-то  из его деталей начали двоиться,  какие-то терять четкие очертания.  Словно  художник,  макнув кисть в воду начал размывать четкий рисунок на своем полотне.
Вообще, создавалось впечатление, что каждая из  составляющих этого скопления слегка разогревается, судя по начинающему светится контуру, вокруг каждого из них,  и всего мусорного шарика, в целом.  Как  оболочка  ракеты,  входящей  в плотные слои атмосферы.
Затем, от мусорного шара,  словно две слезы,  протянулись  в пространство небольшие струи разогретой плазмы.
Одновременно  с  «плачем»  материи,  температура в центре этого скопления  все увеличивалась, образуя светящийся диск.
А через пару мгновений,  из красной оболочки разогретой  субстанции,  на нас словно уставился  матово - черный зрачок неизвестного существа.  «Поглядев»  на двух бестолочей, этак  с мгновение,  Астероидное Око стремительно  превратилось в космический  пылесос, втянувший в свое чрево  шарик мусора, как  при уборке квартиры. Оставив через долю  секунды,  плавать  и дальше в пространстве,   только  мелкие частицы того, что не вошло в  его  горизонт событий,  по везению оказавшись в  эргосфере «глаза».  Не поглотив, а лишь слегка оттолкнув их в стороны гравитационной волной,  да  покрыв  легким налетом инея.
- Это то, о чем я думаю? – почему-то шепотом, еле сдерживая звучащую в голосе панику, спросил меня чоки.
- Если ты говоришь о прото, малипусенькой черной дырочке, то да. Я думаю так же. – свистящим шепотом подтвердила я его опасения.
Мы молча посмотрели друг на друга.
- А давай лучше в кости сыграем, а? - предложил Роб.
Я кивнула, убирая со стола колоду.
Чоки  молча  достал кости и метнул их на стол.
- Снова кости кидает Судьба,
  Ей без разницы: чет или нечет… - пробормотала я, вспоминая одно из стихотворений собственного  сочинения.
- Хорошо хоть не «рулетка Судьбы»* - оптимистично откликнулся начавший приходить в себя парень.
- Это да. – согласилась я с ним, вновь кидая кости на стол.
День был насыщен впечатлениями, а уж какой будет ночь, знала только Госпожа Судьба, да Его Величество Случай.
Нам же оставалось,  лишь  уповать  на их милость.
Впрочем, Вселенная была к нам снисходительна.  И не прошло и суток, как нашу фазенду накрыла тень звездолета.
Вздрогнув, мы повернули головы в эту сторону, изваяниями замерев с картами в руках.
 Застыв,  словно памятник: «Затерянные  в астероидах»,  и на всякий случай перепугавшись.

____________________________________________
• Рулетка Судьбы – то же самое, что «Русская рулетка».