Потерявшееся детство

Это будет длинная повесть, о давно ушедших временах. Грустных и радостных, оставшихся в памяти...

Я не люблю вспоминать детство..

Осень.Утро. На кухне пахнет кофе, как всегда сбежавшим из турки. и слышен раздражённый, неприятный как скрип ножа по стеклу, голос мамы. Она говорит в спину бабушке - "Опять она ест! Целыми днями ест. Попробовала бы работать.."

Бабушка старается проскользнуть в их с дедом комнату. Неловко, бочком, будто она в чём - то виновата.

На тарелке у неё обрезки хлеба, тоненько намазанные растаявшим маслом. На отёкших ногах, вечно замотанных бинтом из - за рвущихся вен, ей двигаться тяжело и неудобно. Рваный засаленный халат цепляется за ручку кухонной двери - и рвётся дальше с треском.

Мама тут же комментирует - "Потому что надо меньше жрать! Тогда и в дверь пройти будет легче."

На моей памяти - обрезки чёрствого хлеба с остатками масла и чай - это была основная бабушкина еда. Жили мы небогато - обеда еле хватало на семью из 5 человек. Не знаю, где бабушка умудрялась в те тяжёлые времена достать свежие и качественные продукты, но их всегда было считано - и добавка полагалась только деду - по должности - и мне- по большой бабушкиной любви.

Кормил семью дед. Бабушка не работала. Да и когда ей было... Убрать огромную квартиру, постирать и накрахмалить белье, купить продукты, приготовить обед... Гретое почётом не пользовалось - готовилось на один раз.

Мама иногда покупала продукты, но бабушка старалась не звонить ей на работу, зная, что услышит в ответ очередную отповедь - грубую и злую. И сумку мама швырнёт на стол с таким видом, как будто её заставили принести это под дулом пистолета.

Тётка - вечная девочка- жила как Божий одуванчик. Меланхолично поглощала еду из поставленной тарелки - вручала грязную тарелку бабушке - и шла на диван с книжкой. Или к телевизору.

Если бабушка и отправляла её в магазин, снабдив списком покупок и необходимой суммой денег, то потом удручённо вздыхала, получив не то, что просила. Если пыталась кротко намекнуть, что это не совсем то, что требовалось, тётка поджимала губы и говорила - "Ходи сама".

В общем- мы с ней были где -то рядом, несмотря на разницу в 17 лет...

Есть не хочется. Я с трудом вталкиваю в себя бутерброд, знаю, что иначе в школе станет плохо, беру ненавистный порфель - и жду бабушку. Та старается одеться побыстрее..

Она провожала меня в школу до третьего класса, пока не сделали подземный переход через Садовое кольцо...

Мама красится в ванной- у зеркала, попутно рассказывая, как мы все ей надоели - и как ей с нами плохо.

Дед уже ушел, прихватив старенький портфель. Дома он почти всегда молчит. Оживает только на даче, где мы ходим в лес, пилим дрова и ковыряемся в огороде. Как и бабушка и я , впрочем.

Тётка тоже выходит с нами - ей до работы два шага. От нас до Ленинской библиотеки - рукой подать.

В раздевалке бабушка впихивает меня в сменку, прижимает к себе, целует, и я ползу в нелюбимый класс.

Уроки выучены, но смысл выученного мне непонятен абсолютно. Это какая -то абстрактная субстанция, никому не нужная и нудная.

Надька Барышникова, которую боится весь класс(даже мальчишки), толкает меня локтем в бок и шипит- " Дай списать!"

Я даю. Мне не жалко. Я не очень её боюсь. Когда у неё очередной приступ ярости, я держу её, пока остальные разбегаются. Я меньше её ровно в два раза- самая маленькая в классе - но она почему-то на меня не нападает.

В построении на физкультуру я всегда последняя. Когда в третьем классе пришла очаровательная в веснушках Лина Мильнер - это был день моего триумфа. Тогда я стала предпоследней - она была ещё миниатюрней.

На большой перемене меняемся бутербродами - Надька отдаёт мне свой- с сыром, а я ей - с колбасой.

Потом нас ведут к медсестре. Там дают какие-то отвратительные капли под язык- и я понимаю, что меня сейчас вырвет.

Подружка, Вика Россаль, пришедшая в класс недавно, кричит - " Наталья Ивановна, Таню тошнит!"

Моя любимая первая учительница... Мудрая, спокойная, умеющая успокоить любого хулигана, просто погладив по голове..

Она говорит -" Бегом в столовую - пить молоко."

Вика хватает меня за руку и тащит вниз - в столовую. На подносе - стаканы с молоком. Сверху - жирные жёлтые пенки.Ненавижу пенки. Я послушно пью - и происходит неизбежное... молоко извергается из меня вместе с тошнотворными каплями...

Сердитая нянечка ворча, убирает следы моего позора. А мы несёмся в класс - потому что - звонок...
         
                -----------------------------------------



У меня сегодня новые сандалии. Невезучий день! Эти несносимые жёсткие сандалии из свинячьей кожи обновлялись родителями по мере роста наших ног, и убить их было невозможно. А вот краска с них облезала быстро. И это значит , что сегодня нельзя будет пробежаться по лужами после уроков , и полазить по заброшенным домам. Дома влетит.

Как мы не любили обновки! Как они мешали нашим редким часам свободы! То ли дело - старые , удобные, разношенные по ноге, прошедшие огонь и воду, покрытые почётными боевыми шрамами от пинания камней и схваток с шершавым асфальтом башмаки...

Нас обещали отпустить пораньше- преподаватель немецкого заболел.. А тут- эти сандалии...

Весь наш район пронизан старенькими палисадниками. Мещанские,Щепкина, Грохольский, Капельский... А на другой стороне Садового - там где школа - крутые переулки - Колокольников, Даев, Последний...А ещё бульвары - Цветной, Екатерининский, Рождественнский. Петровский...Весной пахнущие до одури сиренью всех цветов радуги, осенью - усыпанные круглыми мясистыми шампиньонами. Вот за ними мы и собирались сегодня вместо последнего урока.

Немецкий- казнь египетская.. мы ещё и по русски-то пишем с трудом - второй класс. Но спецшкола... Каждый день - час немецкого - и раз в неделю немецкий весь день. Правда учитель замечательный и горячо любимый - Марк Абрамович, бывший разведчик. Как волшебно пахнет табаком с донником его старенькая трубка... И усы, когда он наклоняется над нашими вихрастыми головами, исправляя ошибки...

Отпустили!!! Ура! Несёмся по лестнице, сломя голову.

Сначала- Трубная улица. Шампиньоны пробиваются даже через асфальт - это ж надо так хотеть жить!

Пакеты наполняются. Банты развязались, косички расплелись, потные волосы прилипли к щекам... Жарко... Просим дворника полить нас водой из шланга.

Добрый старый татарин, смеясь направляет на нас тугую струю тёплой воды... Школьная форма обвисает мокрым мешком...В сандалиях хлюпает раскисшая пыль. Бабушка рассердится.

И чтобы её задобрить, я набиваю ранец мелкой сладкой китайкой с жёлтой мякотью.У нас эти яблочки почему-то называли райскими. На варенье.

"Бежим домой"- тормошит меня Вика... -"Тебе ещё на музыку. А мне Андрея с продлёнки забирать."

Андрей- её младший брат. С ним приходится сидеть - и ему частенько достается от нас, когда он мешает нам делать свои ( взрослые) дела...)

Бабушка открывает дверь, и уже готовится разразиться гневной тирадой - но тут я протягиваю ей ранец, полный китайки - и она улыбается. Отправляет нас в ванную- умываться - и зовёт к столу.

В квартире умопомрачительно пахнет шарлоткой с антоновкой и ванильными сухарями - и свежезаваренным чаем со слоном.

Любимый дедом индийский чай был у нас всегда. Он пил его, заваренный ло черноты из гранёного стакана с серебряным подстаканником, сдобрив двумя кружками лимона, и тремя кусками сахара, когда работал, а работал очень много. И на службе , и дома по выходным- дотемна. Составлял сметы на строительство, без конца что -то с кем-то обсуждая по телефону. Квартира на Садовом - тёткин университет, дача- это всё дед... Так и не успевший до последнего дня сменить свой штопаный костюм на новый - и поездить на служебной машине. Терпеть этого не мог...

Чай привозили заказчики. Иногда мешками. Так же как гигантскую воблу - астраханку, которой мы с бабушкой объедались на даче так, что губы выворачивало, как у негров. И приходилось отпиваться всё тем же чаем.

После чая с пирогом нас ждёт мороженое. Вику- нормальное, а меня- размазня на блюдечке. У меня больное горло - чуть что - ангина. Я смотрю на блюдечко с бело - коричневой жижей и чуть не плачу... Лучше уж совсем без мороженого.

Ангины мучили меня каждый год. Достаточно было промочить ноги - и острая, мучительная боль в горле, погружала меня в горячечный кошмар - а всю семью- в траур. Не помогали ни дорогущие капли под названием "Эхинор ", которые кто - то где-то каждый раз доставал по блату, ни камфарные компрессы, ни молоко с инжиром...Редкостная гадость.

А после ангины - крутило ноги. Болели мышцы - все разом , особенно в холодные и сырые зимние дни. Никаких электрических обогревателей тогда и в помине не было - а боль проходила, только когда согреешься. И я приспособилась спать в рейтузах - а форму пихать под себя, чтоб утром надеть её, согретую теплом собственного тела, не вылезая из кровати.

Мне почему-то и в голову не приходило сказать об этом взрослым... Только через много лет я узнала, что ревматизм - прямое последствие ангин.

                ----------------------------------------

У меня почти нет детских фотографий... Нас редко фотографировали. Не то что мы своих детей - на утренниках, выпускных, на даче, в лесу...

Летом меня первый раз взяли на море. Мама с тётей. Бабушка страшно переживала - и не зря. Каким чудом я выжила- сама не знаю. Мои старшие, которые совсем не старшие, в няньки не годились.

Помню вонь, грязь, пляж, засыпанный абрикосовыми косточками. Зёрнышки из них я любила гораздо больше самих абрикосов, и приметив место, где их была целая гора, повадилась убегать туда- колоть их большим гладким камнем- и объедаться до изнеможения. Но была поймана на месте преступления, наказана - и посажена есть суп из свежих огурцов.Готовить ни та, ни другая не умели совершенно - верхом мастерства была варёная картошка с укропом.

В шторм я умудрилась доплыть со своим кругом до Мисхоровской русалки- и круг упустила. Вцепилась в её голову- и приготовилась умирать. Из бушующих волн была выловлена сердобольным дядькой- и доставлена к рыдающим на берегу девам, которым и в голову не пришло искать меня в море.

Море... Когда я увидела его в перый раз- испытала просто ужас. Меня ведь никогда до этого не брали даже на реку...

Сначала меня запихивали в это искрящееся бескрайнее пространство силком. Просто волокли за руки - а я рыдала и кричала - " Бабушка, прощай!". Потом таким же макаром пытались извлечь обратно.

А потом у меня появилась личная жизнь. В маленьком сарайчике, заваленном горой грязноватых подушек, я рассказывала жуткие истории двум хозяйским пацанятам- 9 и 11 лет. За что получила название самой крутой девчонки в мире, была награждена жирной зелёной кобылкой и богомолом - и меня взяли ловить кефаль.

Старая лодка подтекала, уключины нудно скрипели, волны кренили нас набок, а я изо всех сил старалась не показать, что дико боюсь воды. Плавать я конечно не умела.

Потом мы наперегонки прыгали с метрового обрыва- и в финале я проехалась по ракушечнику губами носом и коленками, спустив с них кожу.

Плакать крутой девчонке не пристало. Я выковыряла из коленок мелкие камушки и ракушки, залепила раны принесённым моими рыцарями подорожником - и гордо пошла домой.

Мать с тёткой чуть в обморок не упали...

Я дичала на глазах. То болталась с новыми друзьями на миндальных деревьях, то ела неспелые грецкие орехи, молочно - белые, божественно сочные... Их зелёная шкурка пахла карболкой и оставляла на руках несмываемые коричневые разводы...

Мы купались до посинения- до стука зубов. И конечно коленки мои разболелись от солёной воды в огромные, сочащиеся лимфой раны... Но это было не главное. Главное- пьянящий дух свободы, размахивание руками на очередной вершине,гулкое эхо - и бескрайний простор...

Я была счастлива... В этот раз я впервые ощутила себя взрослой - и смотрела на своих нянек с чувством плохо скрытого превосходства...

На прощание один из моих друзей положил мне в руку красивого рапана и крепко сжал мой кулачок.Второй принёс банку с огромным богомолом. Потом они долго махали вслед отъезжающему такси.

Коленки болели до зимы. В Москве меня таскали на перевязки, отдирая с бинтами тонкую корочку ран, щедро обмазывали мазью Вишневского - и слушали дома от бабушки, что некоторым совсем нельзя доверять детей... И как ни странно - стыдливо молчали.

А я, утирая сопли и слёзы после перевязки, уже знала, чего я хочу на всю жизнь... Не вот этих вот пыльно- благопристойных московских улиц- а дикого простора- и свиста ветра в ушах....

                ------------------------------------------

Я росла стремительно, всё больше отдаляясь от своей недружной семьи. Связь сохранилась только с бабушкой. Она терпеливо слушала мои заумные рассуждение о Гамсуне, Гессе, Моэме и Золя, аплодировала бесконечным картинам и стихам, была доверенным лицом в разных совершенно невинных детских романах. Она стала сильно сдавать. Дед все реже появлялся дома... Он всегда нравился женщинам- статный, высокий....

Но мне на романы времени не хватало. Вика Россаль переехала на Речной вокзал и встречи стали редкими. Катюшка Серебряная, одноклассница и одногруппница по немецкому, жила в соседнем подъезде, балкон был под нашим - чуть правее.

Обе мы в то время помешались на рыбках. Сначала гуппи, потом жирные золотые, скалярии у неё, петушки у меня...

Мне купили аквариум, потом второй. За неимением подсветки, я опускала туда ночник без абажурчика вверх тормашками - и периодически это дело взрывалось.

В комнате запахло болотом. В нашей с тёткой комнате, куда я перекочевала из бабушкиной.

В поисках водных растений мы без устали обшаривали городские и подмосковные пруды, воровали отростки на выставках аквариумистов... На окнах красовались банки, переполненные улитками, комариными личинками, дафнией и коретрой. Мы круто щеголяли профессиональными терминами - и лихо откачивали грязную воду резиновым шлангом с помощью рта.

После третьего аквариума домашние взбунтовались. Дело в том, что у меня вывелись барбусы - штук 50 из икринок. И когда я заикнулась об аквариуме на 500 литров, услышала категорическое "Нет."

Когда нужна была передышка от рыбоводства, мы бегали в Ботанический сад. Там росла шелковица и войлочная вишня, фундук и маньчжурский орех, и вечно голодным подросткам всё шло на пользу.

Попутно мы избавляли своих родителей от покупки букетов на 1 сентября и день учителя.

Катька лежит в зарослях шикарных ирисов. я стою на стрёме...

Крепкая рука сторожа хватает меня за шкирку... Второй тащит за ногу перепуганную Катьку.

Нам щедро отвешивают подзатыльников, отдают уже сорванные цветы- куда ж их теперь - и за ухо волокут к выходу.

Наивные... В 50 метров от выхода- дырка в заборе. Наша личная, прикрытая ветками.))) и через 15 минут, те же два сторожа, мирно идушие по дорожке- и натыкаются на нас опять. Но догнать уже не успевают)

8 класс. Мы опаздываем на экзамен по физике. Какой экзамен, когда у меня петушки нерестятся... Не углядишь - всю икру слопают...

Они так вдумчиво строят гнездо из пузырьков воздуха, так сплетаются в любовном объятии, сверкая всеми цветами радуги... И так любовно подбирают губами икринки и складывают в гнездо...

Весной записываемся в мореходный кружок. Две крепкие еврейские девицы хотят научиться грести и вязать морские узлы...

Но через месяц, глянув на свои раздавшиеся плечи, отказываются от этой затеи...

Катькин дед- тоже бывший разведчик, как наш учитель немецкого. И преподаёт немецкий в Универе. Когда нам задают перевести здоровенный кусок текста, мы подлизываемся к нему, выслушиваем 2- 3 старинных истории, и получаем великолепный перевод минут за 20 - только успевай записывать...

Я никогда не любила немецкий,хоть и давался он мне легко... И когда попросила после 8 класса перевести меня на художественное отделение- было и такое в нашей школе ,мне сказали что нет, зря что ли меня учили 8 лет - и вообще, я подаю надежды...

Я обиделась - и перевелась в простую школу - напротив Урана.

                --------------------------------------


Дашур. Моя вечная память, любовь и боль...

Собаку я просила всегда. С 4 лет- долго, нудно и безрезультатно. И когда мне стукнуло 14 и управлять мною стало трудно, а вернее невозможно. Домашние согласились, а отец дал денег.

Про отца мне почти нечего рассказать. Маленький, пузатый, кривозубый и кривоногий - последствия голодного детства, по профессии - спекулянт... Уже в 14 кормил мать и бабушку, перепродавая лампы для телевизоров. Мама говорила, что в юности он был похож на Мастрояни... Я этого не увидела.

Развелись они, когда мне было 3 года- и кроме воскресных походов к нему в гости, у нас общения не было. Ещё несколько раз мы ездили с ним в гости к деду - директору большого гастронома, успевшему отсидеть за воровство, и привезшего из заключения огромную, золотозубую, всю в татуировках жену- Бусю. Другая планета. Его первая жена - моя бабушка Гита, шумная и весёлая, меркла перед этим ... созданием.

Не знаю, любил ли он меня. Не знаю, мог ли вообще любить. Всё, что я помню - это дефицитная еда, одежда и дорогие подарки на день рождения. И рассказы о его финансовых достижениях.

У меня в голове не укладывалось, что это мой отец... Настолько в другом мире я выросла.

Да- семья была ужасная и скандальная. Но в ней читали книги и ходили на выставки, иногда в кино - на хорошие фильмы. И в ней никогда не измерялся человек уровнем дохода.

Так или иначе - денег он дал.

Я мечтала о ризеншнуцере. Редкая порода в Москве по тем временам. Стали искать щенка.

Тут позвонила моя учительница музыки, и сказала, что у небезызвестной Кристины Шульце есть щенки эрделя. Я закапризничала. Но поехали смотреть. С мамой.

Кристина Шульце ( в девичестве Дарту)- бывшая дрессировщица, помощница Дурова,была на тот момент самой крупной заводчицей эрдель - терьеров в Москве. Жила в Солнцево -тогда это была ещё деревня.

Добирались на перекладных часа 3.

За забором нас встретила стая дружелюбных огромных собак.Немецкие- ярче, крупнее и глупее, и английские- побледнее окраской и помельче - но обладающие какой-то глубокой внутренней интеллигентностью и колоссальным умом. Еще там были куры, утки, цесарки и пара коз.

Щенков она кому попало не давала. И нам была устроена проверка.

Сначала мы вместе ремонтировали сарай для коз. Подпирали стенки, стучали молотками... Потом мне велено было отловить курицу- а маме - зарезать... Но посмотрев нв её бесполезные мучения, хозяйка сделала это сама..Потом курица варилась, а я с ужасом думала, что не смогу её есть- и послушно отвечала на вопросы - зачем мне собака, смогу ли я взять на себя такую ответственность - и ещё много всего...

Потом она достала толстую тетрадку, и стала диктовать - как гулять,чем кормить - какие витамины...

А потом нас повели к щенкам.

Рядом с большой доброй эрделихой копошилась пушистая, попискивающася живая куча... Потом этот комок распался на отдельные элементы, и один щенок уверенно пополз ко мне и ткнулся мокрым носом в мои руки. И - всё. Я пропала. Дальше я не помню ничего - кроме тёплого тяжёлого тельца на моих руках.

От него шёл характерный запах " репки". так пахнут щенки - чуть остро - по зверячьи, немного молоком - и ещё чем-то - детским и трогательным.

Не помню, как мы ехали домой. Не помню, как пришли. Меня так переполняла первая в моей жизни любовь, которую я не умела выразить, что я просто замерла со щенком за пазухой и тихо плакала...

Имя надо было выбрать на букву Д- это первая буква имени заводчицы - Дарту. Я назвала его - Дашур. Это по болгарски - милый. Полное имя этого лорда звучало так - Сэр - Дашур - Дарту...

И потянулись счастливые дни... Щенка мы взяли зимой - и гулял он у меня за пазухой- пока не пришла весна. Потом я начала ставить его на ровные столбики - ножки на подсохший асфальт во дворе..Потом грела молоко, вмешивала в него яйцо и витамины в масле. Рубила мясо - мелко-мелко. Фарш щенкам нельзя- не переваривается. Тёрла зелёную редьку - она тогда продавалась только на рынке. И неслась из школы домой бегом - позабыв про двор, друзей и всё на свете.Потому что дома меня ждал живой и родной плюшевый медвежонок. Мы стали - одним целым - нас сотворила любовь..

                --------------------------------------

   
Мой Данечка. Мой мальчик...

Его любили все. Его нельзя было не любить. Даже бабушка, которая всегда говорила, что собаке в доме не место. Её отец был егерем, и его охотничьих собак не пускали в дом...

Но как -то раз, проходя мимо кухни, я увидела замечательную картину... бабушка что-то ела- кажется кашу. Данька сидел напротив- и смотрел на неё. Она протянула ему тарелку - и спросила задумчиво -" Хочешь?" Он ткнулся в тарелку носом, лизнул - и есть не стал. "Ну и ладно " - мирно сказала бабушка-" Сама доем". Это бабушка, которая боролась с микробами, и заставляла меня мыть руки кипячёной водой!

Единственное,что её раздражало - это когда он пристраивался полежать в жаркие дни на прохладном линолеуме кухни, и при её появлении, стараясь не мешать, срывался с места - скользил и разъежался лапами на повороте- пробуксовывал и поднимал шум своей уже не маленькой тушкой.

На фото ему 4 месяца. Я больше не встречала такой деликатной и умной собаки.

Взяли его как бы меня охранять от пьяных и хулиганов... Но людей он любил всех поголовно -а каждого пьяного бросался целовать с огромной любовью)) Никогда не рычал и не лаял впустую. Мы решили что он трусоват... Но как-то раз я пошла с ним гулять поздно вечером - и во дворе рядом с Ураном на меня бросилась огромная овчарка, которую выгуливал какой-то охранник. И мой Данечка бросился меня защищать. Я думала, это конец. Охранник орал на свою собаку и бил её ремнём - а Данька рычал страшно и свирепо где-то у неё под пузом.

Я ужасно испугалась за него. И когда наконец этот дядька оттащил свою махину, первый и последний раз увидела своего мальчика с оскаленными зубами. Не маленькими зубами. Охранник сказал - " Молодец какой. Ещё щенок совсем- а за хозяйку бился насмерть."

В 5 месяцев он заболел чумкой - и все по очереди дежурили у дивана, на котором он маялся, завёрнутый в плед. Бабушка варила ему какао, я спала рядом, сидя на полу и положив руку ему на тёплую лобастую голову...

Если бы он был человеком- я бы сказала- королевских кровей... Никогда не ел лишнего - и никогда не ел жадно. Не свинячил. не попрошайничал. И когда подрос- категорически отказался спать на диване. Выбрал себе место на полу. Сам.

Фамильярность чужих людей пресекал вежливо и категорично - поздоровавшись, уходил на свое место, не поддаваясь на заискивания, ласковые слова и вкусняшки

Он сплотил и примирил всю семью. Только одно меня печалило. Его голубая кровь провоцировала мать и тётку на бесконечный выпендрёж. Дружба с хозяевами всяких чемпионов породы - показушные снимки... Именно поэтому они просили у меня разрешения с ним погулять и сфотографироваться.

А для меня он был просто самым родным и любимым...

В доме появились крайне неприятные гости - владельцы медалистов- чопорных и ленивых. Как они мешали нам с ним бродить по бульварам и старым дворам... Как нарушали наш тихий союз...

В 8 классе у меня образовалась первая любовь - с местным хулиганом, на 3 года старше. И мы начали бродить уже втроём. Каюсь - иногда мне больше хотелось целоваться, чем гулять втроём по бульварам. Я начала оставлять его дома- и он страшно переживал...

Когда мне стукнуло 16 - мама взяла меня с собой в Эстонию - на месяц. Даньку оставили тётке.

В первую же гулянку его украли. Она кричала - звала- тишина. Она сидела на лавочке и рыдала. И тут к ней подсел какой-то пьяный. Обещал привести пса за 10 рублей. Куда делась её чопорность! Она позволила себя хватать, умоляла помочь... И конечно после выдачи 10 рублей он нашёлся)))

В 18 лет я вышла замуж - и уехала к мужу в однушку, потом нам дали комнату в коммуналке, где было ещё три семьи. И конечно мне пришлось оставить его маме. И он как-то сразу сник и постарел... Я крутилась между дочками, работой и учёбой- и стала редко его навещать...

Он прожил ещё 10 лет. У меня были потом другие собаки - но его место в моём сердце не занял никто.

До сих пор он снится мне - смешным и юным. Мы бежим с ним по зеленому лугу - и больше нет в мире никого...

                ----------------------------------------


И снова утро.

За стеной нудно и надрывно ссорится Лида с дочкой. Дочке Насте 14 лет, она долговязый вредный подросток - и ссорятся они круглосуточно - из- за того, что приготовить на обед, что надо идти в школу, что не выучены уроки...Две очень одинокие женщины- одна ещё не взрослая, другая- ещё не старая...

Вставать не хочется. Всё тело бунтует. Хотя бы ещё минутку... Но я волевым усилием прекращаю эту пытку - и бегу на кухню ставить чайник.

Муж растягивает пытку пробуждения, выпросив себе ещё 5 минут. Садо - мазо...

Кухня огромная - два больших окна, две плиты, каждая по 4 конфорки, четыре кухонных стола, над каждым полка.

Мой стол крайний- почти в коридоре - мы вьехали сюда последние. Лидкин - первый - у окна. Она старожил.

Над соседним столом колдует Нинка. Собирает мужа Женьку на работу. Нинка - маляр. Женька - водитель. Очень большой, некрасивый и незаметный. У них капризный и болезненный мальчик Витька 5 лет. Оба они пашут как лошади - и никогда не ссорятся. Но и о любви не говорят -у них не принято.

Длиннющий коридор озарён тусклой лампочкой. Из ближней к кухне двери выползает расхристанная необъятная Тамарка. Вчера они крепко (приняли) с приятелем - теперь ей плохо. Она орёт на приятеля- Володьку. Володька умильно улыбается. На Тамаркином фоне он почти лилипут -еле - еле ей до плеча. На тщедушном тельце- огромный нос, который живёт самостоятельной жизнью, отдельной от хозяина - двигается в такт словам и улыбке.

Тамарка зычно орёт -" девчонки - сегодня в Ажурном будут гречку давать. Кому взять?"

Ажурный - магазин на Ленинградском проспекте- почти напротив гостиницы " Советская". Там работает такой же носатый как Володька, но большой мясник Алик - и ещё много важных персон, от которых зависит наше пропитание. А второй мясник- представительный красивый Саша, похожий на всех киноактёров сразу. Хозяин жизни. Иногда посматривает на меня искоса. Приятно. Но кто я - а кто он... В те времена мясники были для нас полубогами...)

Тамарка - лифтёр в ЖЭКе - у неё везде друзья и знакомые. Без неё бы мы пропали. Тщательно мусоля чернильный карандаш, она пишет на листке в клеточку, кому сколько гречки брать, собирает деньги, выдает сдачу, и удаляется, волоча за собой носатого Володьку.

Пора будить мужа-и поднимать дочку в ясли. Опять будет плакать. Жалко её до слёз. Но мне пора на работу - а сидеть некому.

Ясли на Соколе- за Гидропроектом. В чудесном грушевом саду . Почти в лесу. Но там только пятидневка. И в ту взяли с трудом - только потому, что муж работает в метро - помощником машиниста. А меня Тамарка пристроила в свой ЖЭК -тоже лифтёром. Платят немного - но всего -то пару раз в день подмести мусор в паре десятков лифтов.

С пятидневки я забираю дочку сопревшую везде - и за выходные успеваю вылечить. А с понедельника всё начинается с начала.

Пробовала оставлять её свекрови - но после диеты из яиц вкрутую и хлеба с маслом - еле выходила. Желудок перестал работать вообще. А спорить бесполезно. Да и работает свекровь. Не совпадаем.

С будущим мужем я познакомилась в 14, когда приехала к подружке на новоселье - на улицу Черняховского. Вышли играть в бадминтон - к нам подошёл конопатый мальчишка в цветастой рубашке - её новый сосед по лестничной клетке . Подошёл - замер - и больше от меня не отходил - двадцать шесть лет. Не считая двух лет в армии.

Я так привыкла к этой немой обожающей тени, что ни секунды не сомневалась в том, что он станет моим мужем. По другому просто быть не могло.


Мы расписались через месяц после его возвращения. Я выписалась из своих хором и прописалась к нему. Несколько месяцев промыкались у него в однушке - с родителями. Но свёкр страшно пил - и мы сбежали ко мне на Садовое. Мама в восторг не пришла, тётка - тоже- и ещё несколько месяцев мы прожили в алькове комнаты бабушки с дедушкой. Им было тяжело и неловко - нам тоже.

И когда родилась дочь, тётка без радости уступила нам свою комнату. Сама перехала в комнату к родителям.


Мама тихо зверела. Не всегда тихо. И как-то раз, проходя мимо меня по коридору, разразилась тирадой о притащенном в дом ( каком-то) мужике.

Я ударила её по лицу. Первый и последний раз в жизни. Ударила не сильно, но она упала. Потом вскочила- и убежала к себе в комнату. Мы и до этого жили не шибко дружно - а после - затаились во враждебном глухом молчании. Тётка тоже ворчала - её раздражала молодая семейная жизнь рядом- та, от которой она отказалась из идейных соображений. Бабушка металась между нами всеми - нянчилась с правнучкой- и учила меня обращаться с малышкой. Мама дажде пеленать не умела.

К счастью , через год нам предложили комнату в коммуналке, на первом этаже, без снятия с учёта. Дочке тогда был годик.

Комната была в бывшей конюшне - на Скаковой, рядом с ипподромом. высоченные потолки- четыре с половиной метра. Узкие длинные комнаты - бывшие стойла. По стойлу на семью. Летом прохладные, зимой- такие жаркие, что все ходили в шортах и майках.

Нам повезло . В нашей , крайней комнате было 2 окна - и перегородка. Так что получилась жилая зона- и крошечная светлая детская. За безумные деньги - целых 16 рублей- была куплена детская мебель - красный столик, стульчик, табуреточка и этажерка - предмет роскоши и зависти всех соседей. Дожил этот гарнитурчик до дочкиного тридцатилетия- чехи делали мебель на совесть.

Ещё три семьи. У каждой- своя история. И три года - прекрасных и трудных. Но об этом - в следующий раз.

                ---------------------------------

Во дворе шум и гам. На столе у дома - самовар и десяток тарелок с закусками. Женька настраивает свой магнитофон. Тамарка шпыняет дочку - Ирку. Ирка - ровесница Витьки, девочка с чудинкой, тащит, тяжеленную кастрюлю с салатом. Володька открывает бутылки.

Первое мая. Мы уже сходили на демонстрацию - теперь догуливаем во дворе. На это время забываются все мелкие коммунальные дрязги, выброшенные соседские мочалки, плохо вымытый в коридоре пол, сплетни и обиды.

Валька Скворчиха со второго этажа несёт миску с курицей по деревенски. До сих пор это моё любимое блюдо. В тёмно - коричневом перчёно - чесносном соусе плавают куски тающего во рту мяса. Красавица Анька из квартиры напротив несёт нарезанную сёмгу размером с мою Виньку. Винькой мы звали дочку, пока она не выросла..Да и потом...

Дети дерутся у качелей - там очередь. Старенькие качели грустно скрипят , устав катать эту ораву.

В каждой семье - по одному- два малыша... Наконец на качели водружается сын Таньки Саклаковой - тоже из квариты напротив. У него ноги болят - и дети без звука уступают ему забаву.

Но вот стол накрыт. Все нагулялись - и хотят есть. Звенят рюмки, дети лезут руками в миски и кастрюльки...

Таких праздников больше не было в моей жизни. Без деления на возраст и пол, без подсчётов затрат - это всё потом- когда до получки придётся есть только кашу. Картошка- дорого.

Ребятня наелась быстро - и устроилась в песочнице- рядом с одноэтажным цехом ( расписух) Там умелицы рисуют платки. Окна выходят в наш двор - а под ними - тихий палисадник.

А у нас- танцы - до упаду. Муж Таньки, милиционер Вовка танцует со всеми дамами подряд. Танька глядит на это с грустинкой. Сама не танцует - сидит в обнимку с сыном - ему в песочнице не поиграть- ноги.

Расходимся мы затемно. Завтра выходной - отоспимся.

Утром я вывожу годовалую Виньку во двор. Тут же Тамарка с Иркой. Качели скрипят повеселее- отдохнули за ночь.

У края дома привычной тенью маячит дядька лет сорока.

Тамарка говорит -" Ну подойди к нему что ли... Месяц же уже стоит..."

Я так устала быть мамой и хозяйкой в 19... А он приходит почти каждый день - и стоит, ждёт когда я пройду мимо - чтоб улыбнуться и сказать " Привет" на плохом русском..

И я решаюсь. Передаю коляску Тамарке - и подхожу к нему.

Мы идём и разговариваем как будто давно знакомы. Он с Кубы - лётчик- испытатель - ему почти 40 лет. Волнуясь и сбиваясь на испанский, он рассказывает, что учится тут в партшколе, что у него дома жена и двое детей...Про сейвы и барракуд, про свои самолёты...

Из волшебной сказки меня вырывает гневный крик Тамарки- " Ты скоро?"

Час прошёл Я и не заметила.

Вечером рассказываю мужу про нового друга.Он говорит - ну и хорошо - тебе повеселее гулять с Винькой будет.

Мы встречаемся с Хосе уже месяц. Бродим по бульвару- едим мороженое... Он не сводит с меня глаз. И конечно - я кажется влюбилась.

Возвращаюсь домой с полоумными глазами, ставлю кастрюли мимо стола, и лью чай мимо чашек... Муж ничего не замечает.

Мы встречаемся в его гостинице- всего один раз. Когда муж в ночную смену. Тамарка отпустила.

Я даже не понимаю, что я делаю... Он похоже, тоже. Потом он уезжает на 3 месяца - к себе на Кубу.

А я пишу стихи ... " В этом мире тяжёлом трудном, затерялся твой тонкий след. Я любила тебя минуту- а запомнила на сто лет."

Когда он возвращается- я уже знаю, что жду ребёнка. И говорю ему - я не знаю, чей это будет ребёнок, но я бы хотела, чтобы он был твой.

Дочь родилась весной, в апреле .Акушерка сказала - " Смуглянка какая..." А свекровь пробурчала- " Не в нашу породу."


Мне стало совсем некогда.Одной дочке - два года, другая- в коляске. А Хосе так и маячил на углу дома. несколько раз пытался подойти поговорить,звал с собой.

У меня не было ни малейшего желания рушить семью - ни свою, ни его. Муж носился с малышкой и сюсюкал над ней всё свободное время.

Летом мы уехали на дачу - а когда вернулись - Тамарка сказала - " Приходил твой. Бумажку с адресом оставил. Сказал - письма будет ждать."

Но мне уже было некогда. Я готовилась к экзаменам в художественное училище, немотря на протесты мужа и возмущение свекрови.

Он приезжал ещё раз. Через год. С грустью помотрел на малышку- и сказал - " На меня похожа."

То, что дочь не его, я сказала мужу через 16 лет.И дочери тоже.Наверное зря.

                -----------------------------------

Для этой истории я не нашла у себя фото. Мы не фотографировались тогда.

Канул в лету наш старенький двухэтажный дом, училище на Вятской улице - и всё, что хранило память о прошедших днях.

Когда муж понял, что я всерьёз собираюсь учиться, он сказал - " Я с тобой развожусь." Несколько раз приезжала свекровь, кричала , что так не делают - не надо было рожать двоих детей. Мои молчали. Во - первых им всегда было всё равно, во- вторых - они понимали, что меня легче убить, чем переспорить.

Решение о поступлении созрело, когда младшая дочь случайно ткнула мне пальцем в глаз. Остренький ноготок проделал глубочайшую дыру в роговице. В Геймгольца сказали, что могу ослепнуть наполовину.

И тут я испугалась. Вспомнила, что мечтала рисовать всю жизнь - и лихорадочно начала готовиться к поступлению в училище. Рисовала с перевязанным как у Кутузова, слезящимся глазом...

Дома наступила гробовая тишина. На развод муж конечно не подал - но раговаривать со мной перестал. Так мы прожили меясяцев 6 - он помогал с дочками, приносил зарплату, ходил в магазин - всё в гробовой тишине.

В этот период я очень дружилась с Лидой. Интересная женщина, лет 35. Она была замужем за братом Нелли Корниенко( известная актриса) - но развелась рано - и он оставил ей комнату в нашей халупе.Дочку не навещал - только изредка приглашал в гости. Настя, высокая, худенькая и всегда недовольная, мало общалась с матерью, и Лида взялась опекать меня. Учила не столько готовить и драить кастрюльки, сколько разным женским премудростям и хитростям, о которых я и понятия не имела.

Дружба с Тамаркой дала трещину - её Володька стал оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. Я ухахатывалась, а она страдала. Отводила его в ванную - и закрывала снаружи на задвижку.

"Боишься, что украдут? "- ехидно спрашивала Лида.

Нинка держала нейтралитет. Она родила второго мальчика - и тоже уставала как собака. Дома стоял гвалт - и пахло горелым молоком и пелёнками.

Экзамены были в июне. На отделение "художник- оформитель " я не прошла по конкурсу- было 75 человек на место. Пришлось идти на отделение " чертёжник - конструктор архитектурного профиля", утешая себя тем, что там тоже есть часы живописи и рисунка.

Во всеобщей весело - дурноватой студенческой атмосфере я очень сдружилась с тремя девочками, у которых, как и у меня были дети. Ленка Хабарова- такая кудрявая, смуглая и поджарая цыганочка- цыганочка с трёхлетним сыном, Верка Коренкова- чернявая, китаянистая и умная - с дочкой, и Иришка Усанова - маленькая, аккуратная, с длинными красивыми волосами и глазами в поллица -тоже с дочкой- 2 лет. Все мы были ровесницами- по 21 году, только Верке 23.

На большой перемене мы не бежали в кафетерий - мы приносили из дома баночки и кульки с домашней стряпнёй - и трепетно угощали друг друга.

Мы обсуждали проблемы детей- и чувствовали себя пожилыми, хорошо пожившими матронами на фоне 17 - летних подростков.

Иногда все вместе удирали с последней пары в кино. Вечером никто из нас троих такую роскошь позволить себе не мог.

Учиться было непросто, но интересно. Сопромат и архитектурные конструкции, проектирование - и ненавистное вычерчивание рейсфедером греческих орнаментов и ваз( за утолщение на линии - кол), отмывки и заливки...

Нас жалели. Иногда мы засыпали на уроках. Тогда нас аккуратно трясли за плечо..

Директором училища была чудесная женщина - она после войны выучилась на столяра- кранодеревщика - единственная. Женщин на это отделение не брали. И она прекрасно понимала все наши проблемы - и никогда не ругала за опоздания - а иногда разрешала сдать зачёт экстерном- в удобное время- с другой группой.

Архитектурные конструкции преподавала старая чопорная дама по прозвищу " Пилястра". Двойки раздавала как орешки. Но я была хитра - и сдавать курсовые приезжала, взяв с собой дочек. И пилястра, охая и ахая над ними, не глядя ставила мне пятёрки на всех листах.

А потом девчонок забирали одногруппники - и вся эта орава юных девчонок и мальчишек с наслаждением возилась с малышами, пичкая их вкусняшками и играя в ладушки.

А дома продолжался тихий ад. Бойкот мужа меня убивал. Мёртвая тишина. Утром мы молча собирались - он вёз старшую в сад - а я младшую - к своим. Уговорила их посидеть хоть чуть чуть - пока не будет места в яслях. После 6 пар я неслась в магазин - потом за дочкой - потом домой- учить уроки, убираться стирать и готовить. Вечером ложились - спина к спине - всё так же молча.

Я начисто забыла, какого я пола. Уставала так, что засыпала не дотянувшись до подушки.

Воскресный день. У нас засорилась раковина на кухне. Огромный слесарь, Тамаркин знакомый, Колька Фролов, пьяница и бабник лет 40, ковыряется в сифоне и шутит - " И вечно у Вас бабоньки, что - нибудь засоряется! Прочистить некому,"

Мы с Тамаркой готовим- и параллельно наблюдаем за его ловкими движениями.

" Ну значит такие чистильщики" - ехидно говорю я . И тут ловлю на себе его внимательнеый полупьяный взгляд. По моему он первый раз заметил маленькую наглую шавку, посмевшую ему ответить.

Тётки вешались на него пачками. Разведённый, своя квартира в хорошем доме у Белорусского вокзала. Да ещё необъятного размера- бывший водолаз.

" Тебя как зовут -то, малявка?" - добродушно спрашивает он.

" Меня не зовут - я сама прихожу" - отвечаю я гордо.

Через три дня, возвращаюсь с учёбы, с дочкой на руках...

На лавочке у подъезда - Тамарка, Нинка и Лидка . Хихикают - и показывают мне глазами на подъезд.

У подьезда- Колька Фролов. В костюме вместо грязной робы. С большим букетом белых калл в руках - и с огненно - красной рожей.

Заикаясь и смущаясь, он выдавливает из себя-" Я это... В кино тебя пригласить хотел".

                ----------------------------

Дома гвалт. На кухне озверевшая Тамарка орёт моему мужу, который сделал ей замечание, когда она очередной раз набросилась на меня с матюками -" А к твоей жене по ночам мужик ходит- вон Лидка подтвердит!"

" Что ты врёшь!"- кричит в ответ Лидка. краснея.

"Ничего не вру - вместе следы на снегу к окну смотреть бегали!"

Страсти разгорелись нешуточные. Я хватаю шапку в охапку- и бегу на улицу. Да пусть хоть поубивают друг друга! Надоело.

Букет мне пришлось выбросить в урну. А жаль. Цветы муж дарил мне строго два раза в год - на 8 марта- и на день рождения .В кино я не пошла. Лида сказала - "Не дури. Ты вон уже на человека не похожа. Позволь себе небольшой роман - тебя ж никто не заставляет в постель ложиться..."

И я послушалась. В следующий раз Колька так же церемонно позвал меня в гости. Я боялась, что будет приставать. Какое-там... он пыхтел, бледнел, прятал под себя руки, показывал семейные альбомы, поил чаем с тортом, и наконец, увидев, что мне откровенно скучно , лёг на пол и сказал -" А хочешь - попрыгай у меня на груди на одной ноге!"

"Раздавлю же" - неуверенно сказала я... Хотя идея мне понравилась. Муж у меня был хрупкий - вот его бы я точно раздавила.

" Ты? Птичка!" - засмеялся Колька-и сердце моё растаяло.

Мы встречались периодически. Я немножко отживела - делясь подробностями романа с подружками в училище.

Лидка тоже за меня радовалась- и всячески прикрывала.

В коммуналке секреты живут плохо - и слава о наших встречах обежала двор. Больше всего мне нравилось, что обычно наглый и взрослый дядька и не думал тащить меня в постель - только краснел, бледнел - и пыхтел как паровоз.

Как -то раз меня в коридоре крепко прижал носатый Володька. Получил по рукам - и выскочившей на крик разъярённой Тамарке прогундосил - " Она сама, Том!"

Как она меня крыла! А я даже оправдываться не стала. Фыркнула и ушла.

Зимой я сидела дома с больной Катюшкой- с младшей. Тут позвонили из училища - надо было срочно привезти больничный. А мне не с кем ребёнка оставить. Я заметалась -муж на работе, соседки тоже... Мои точно не поедут... И я позвонила.. Кольке...

Он прибежал в рабочей робе - со своим слесарным ящиком - получил инструкцию - где молоко и каша, где чистые пелёнки - и я понеслась на Вятскую.

Когда вернулась, измученный Колька с дочкой на руках сказал - " Ну наконец-то!" Я чуть со страху не умер!")

К этому времени пришли с работы соседки - и мне пришлось выпускать его через окно... Вот эти самые следы и послужили поводом для скандала.

Я бродила по улице - и боялась идти домой. Тогда ещё я боялась мужа. Замёрзла до посинения... Дошла до Белорусского.И в отчаянной надежде согреться, поднялась на пятый этаж - и позвонила в Колькину дверь.

Он молча выслушал мою историю, пока я стучала зубами о чашку с горячим чаем - и вдруг сказал -" А знаешь что? Выходи за меня замуж. Дочек твоих я подниму, тебя прокормлю, пальцем никогда не трону - не то что огрызок твой..."

" Я подумаю, Коль"- устало ответила я - и поползла домой.

Дом встретил меня гробовой тишиной. В пустой комнате плакала дочь.

" А где Витька?" - спросила я Лиду.

" К Фролову на разборки побежал - Тамарка ему всё рассказала и адрес дала" - грустно ответила Лида.

" Посмотри за Катюшкой" - крикнула я ей - не попадая ногами в мокрые сапоги.

Когда я почти добежала до пятого этажа - услышала диалог.

Колька стоял, перегородив огромным торсом дверной проём - а перед ним, маленький и жалкий, в вязаной шапочке - мой муж. Слон и моська...

Колька громко и злобно говорил -" Урод ты, а не мужик. Довёл девчонку - ветром сшибает. Люблю я её. И с детьми возму. А ты вали отсюда - пока я тебя по стенке не размазал"

" Я тоже её люблю" - тихо ответил мой маленький муж.

И тут, не думая что делаю, я рванулась к двери, отпихнула Кольку и закричала-" Убери от него свои лапы - а то глотку перегрызу. Пойдём отсюда, Вить!"

И оставив ошалевшего Кольку, замершего в дверях, потащила мужа за руку вниз по лестнице.

                -------------------------------

После истории с Фроловым бойкот был снят. Муж подобрел, мы много разговаривали и даже начали выбираться за город на выходные всей семьёй.

Я погрузилась в учёбу с потрохами. На отделении художников- оформителей был отсев - и тем, у кого по рисунку и живописи были пятёрки, предложили ещё раз пройти конкурсный отбор.

Экзаменационной работой был плакат на свободную тему.

Я издёргалась. Дети ходили, перемазанные краской по уши, обед подгорал... Но муж больше не орал. Может понял наконец, как это важно для меня, а может вспоминал, как я бросилась спасать его от своего поклонника.

Плакат я сделала. Огромный лист с пушистым зелёным деревом перечёркивала линия летящего самолёта - и та часть, что над этой линией, была чёрная и обугленная. Назывался он -миру- мир.

Я заняла второе место по училищу - и даже чуть загордилась - на общем собрании мне торжественно вручили грамоту, премию в размере стипендии - и поставили в пример плакатистам.

Но поскольку училась я хорошо, мне предложили заканчивать параллельно два отделения - и получить сразу два диплома.

Я согласилась. Откуда только силы брала?

Дома был большой сабантуй. Мы отвезли девчонок к бабушке - пригласили всех моих семейных подруг с мужьями - и сутки беспробудно пьянствовали , пели и танцевали.

Муж подарил мне коралловые бусы - мою давнюю мечту.

Я была счастлива. Соседки радовались искренне и бескорыстно. Все,кроме Тамарки. То, что я не отвечала на настырные приставания Володьки, казалось, злило её ещё больше. Она встречала и провожала меня матом и угрозами каждый день. Но я уже не была той 19 - летней робкой девочкой, вошедшей в этот дом 3 года назад...

Тихим летним вечером Тамарка вдруг вылетела на кухню, потная, с безумными глазами - и крикнула нам- "Я Володьку зарезала- вызывайте ментов!"

Мы застыли. Потом Нинка сказала тихо -" Ты резала- ты и вызывай."

Перед этим они как всегда пили двое суток и громко лаялись до утра.

Тамарка набрала номер,схватила трубку - и полупьяным голосом сказала -" Приезжайте- тут у человека страшная рана." На том конце провода спросили- " А кто звонит? -

" Тот, кто нанёс рану " - трагическим голосом изрекла Тамарка. Было и смешно- и страшно.

Через час истекающего кровью Володьку, с ножом , торчащим из бока погрузили в скорую. Дома воцарилась тишина.

Она пропорола ему печень. Её не посадили - он не стал писать заявление - и она моталась к нему в больницу с увязанными в полотенце тёплыми кастрюлями, совсем забросив семилетнюю дочь.

Мы помогали, как могли. Но злоба её только росла,пропорционально количеству выпитого- и она превращала мою жизнь в ад..

Фролова тоже будто подменили... Он сторожил у подъезда - говорил с наскоками, хватал за руку.

Как - то я бежала в магазин - сияющая - в новых бусах. Он выскочил из- за угла - пьяный и злой. Схватил как всегда за руку, и поволок за собой, с криком" С тобой по хорошему нельзя."

Я вырвалась. Тогда он ухватился за бусы - и дёрнул. Кораллы разлетелись по асфальту.

Из глаз моих брызнули слёзы. Это была моя единственная дорогая вещь.

Плача, я собирала бусины, а он стоял надо мною, возвышаясь как гора , и приговаривал-" Так тебе и надо!"

И тут со мной случился один из тех редких приступов ярости, в которых меня уже нет - только священная жажда мести.

Я с разбега запрыгнула ему на плечи- как панночка из Вия- и вцепилась в волосы, окружающие небольшую лысинку.

Клочья волос вместе с брызгами крови летели во все стороны. Он пытался меня стряхнуть, но я сидела намертво, как клещ, горя только одним желанием - убить... Из - за угла дома с ужасом выглядывали его друзья - слесари, не решаясь подойти.

Наконец он сбросил меня - и с криком -" Ненормальная!" рванул к своим.

Конечно слава о выигранном с превосходящими силами противника сражении моментально облетела двор. Меня стали побаиваться, над Колькой посмеивались. Он стал часто заходить к Тамарке выпить - а потом они вместе громко перемывали мне кости.

В нашей квартире в очередь на квартиру стояли все - дом давно был признан нежилым.

Как самая молодая и горячая, я без конца писала письма с жалобами- на Съезд, в правительство, Брежневу... Не ходила голосовать. Лидка говорила- " Нарвёшься ты..."

И вот в один прекрасный день, у нашего окна остановилась большая чёрная чайка. Из неё вышел высокий седой мужчина и уверенно направился к входу.

Постучал в нашу дверь - представился- и сказал мне- " Вам придётся проехать с нами."

Сердце моё остановилось. Я помнила рассказы бабушки о воронках.

" Вещи брать?" - спросила я мужчину упавшим голосом. Он покачал головой.

Лихорадочно одеваясь, я сказала мужу-" Девчонок береги."

Через минуту мы летели к Тверской . У двери районного исполкома машина остановилась. Мне вежливо подали руку и провели внутрь.

Полчаса я сидела в огромном пустом кабинете - ждала и мысленно прощалась с детьми, мужем и любимым училищем.

Наконец вошёл другой мужчина, представился первым секретарём и подожил на стол пухлую пачку бумаг.

" Вы писали жалобу на съезд? В Кремль? Леониду Ильичу" - холодно спросил он.

" Писала" - покорно ответила я.

Повисла страшная пауза. Он вздохнул, потряс пачкой заявлений и сказал - " Сообщаю Вам, что в этом году Вы получите квартиру- Вы поставлены в план."

На ватных ногах я выползла на Тверскую( тогдашнюю улицу Горького), села на лавочку и закурила.

Приехала домой, где сидел зарёванный муж и перепуганные дети - и молча налила себе водки.

Через 3 месяца нам дали ордер на квартиру.

                -------------------------------

Ранняя весна. Мы с мужем стоим в большом дворе на окраине Москвы.

По левую руку от нас- два стареньких кирпичных четырёхэтажных барака, за спиной - посёлок с деревянными домиками, а прямо перед нами - возносится в голубое небо прекрасный в своей незамаранной невинности огромный , только достроенный , бело - голубой, сияющий дом.

В руках у мужа ордер. Мы растерянно оглядываемся, ищем у кого бы спросить - где тут дом десять. Но во дворе - никого...

"Наверное- туда", говорит муж, неуверенно тыкая пальцем в сторону бараков.

"А может этот? "- затаив дыхание, показываю я на бело -голубое чудо.

" Да ты что... Это ж дворец" - отвечает муж, но всё же, с тайной надеждой косит глазом на вожделенную красоту.

Я угадала. Это наш будущий дом . На 16 этаже квартира. Мы переступаем порог благоговейно. Светлые большие комнаты, просторные прихожая и кухня... От счастья я даже плакать не могу....

Три окна выходят во двор - и из них видно посёлок Ларина - бывший посёлок военных лётчиков, построенный после войны - и лес- до горизонта. Где -то там на горизонте, маячат какие - то стойки вдоль канала. Пестово? Или Пироговка?

Четвёртое окно и балкон открывают вид на МКАД, железнодорожную станцию " Лианозово" - и кусочек Дмитровского шоссе.

Я не буду описывать острое состояние счастья в эти минуты. Многим оно знакомо.

Мужу - 25. Мне 23.

На следующий день я врываюсь на экзамен по политэкономии с диким криком - " Нам квартиру дали!"

Вся группа аплодирует в едином порыве, а раздувшийся от гнева в шар преподаватель выкидывает меня вон , схватив за шкирку. С огромным трудом, через месяц , директор уговорила его поставить мне четвёрку, чтоб не портить аттестат.

Проходит неделя. Вещи почти упакованы, дочки у свекрови - нам осталось два дня до переезда. Раннее утро. Муж на работе. Я выхожу на кухню, поставить чайник - под непрекращающийся Тамаркин мат. Долго и тепеливо слушаю, как всяким потаскухам дают квартиру - а порядочным людям - нет, как она хотела бы, чтоб я сдохла, и ещё много всего. Совершенно спокойно наливаю в кастрюлю кипятка из закипевшего чайника, подхожу к орущей, и выплёскиваю кипяток прямо ей в лицо.

Она замолкает, захлебнувшись криком и убегает в свою комнату.

Через пару минут в коридоре звонит телефон. Он прямо напротив Тамаркиной двери. Та выходит, берёт трубку - и через минуту стучит мне в дверь, говорит заискивающим тоном - " Танечка - там тебе звонят - подойди пожалуйста."
И пока я иду по длиннющему коридору, с вытаращенными от удивления глазами, в голове моей проносится мысль - вот как оказыается, надо было себя с ней вести все эти годы!

Я спускаюсь в метро, держа в вытянутой руке связку ключей от дома. МОЕГО ДОМА! Мне мерещится, что в этот момент мне аплодирует весь мир - совсем девчонка, а у неё уже настоящий дом - и своя семья!!! И 2 синеньких диплома в кармане белой сумки с надписью " Пума". Эту крутую сумку мы носили с мужем по очереди... Через день.

А дальше... Ну - дальше обустройство (родового гнезда) становится смыслом жизни. И как я и мечтала - на открытых окнах колышутся лёгкие занавески - а в доме пахнет свежевыглаженным бельём - и только испечёнными булочками.

Теперь к нам с удовольствием ездят не только свёкр и свекровь - но и вся моя родня - и даже отец, который вдруг меня зауважал. Он даже почитывает внучкам книжки, напялив на свой харизматичный нос смешные очки...

Представляете, что такое для неуверенной в себе, вечно одинокой девочки, сбыча мечт? Всех - и сразу...

В свободное от обласкивания нового дома время, мы с дочками изучаем окружающие леса и улицы. Чудесные пруды в небольшом лесочке рядом- утром бежим туда с полотенцами, Лианозовский парк со старенькими облупленными аттракционами, посёлок Ларина, так похожий на нашу дачу... Я рисую его круглый год, поставив мольберт у окна...

Бывшая дача Ворошилова - а ещё раньше - усадьба " Липки", с вековыми дубами и липами, с лиственничной аллеей... Тихая речка Чермянка, с болотистыми заливчиками.. Просека ЛЭП, ведущая от Липкинского шоссе до питомника хаски в посёлке Северном...


Ну и огромные еловые боры за МКАДом... Они живы до сих пор - только позавчера я приволокла оттуда ведро белых...

Хоть и вернулась на Сухаревку полгода назад - а душой всё равно -там.

В свой бывший дом , который теперь отдан детям, стараюсь не заходить... Грустно. Там прожито 35 замечательных лет.

                ---------------------

Убегающие дни...

Картинки крутятся всё быстрее, дни накладываются друг на друга... А я всё ищу в этом мелькании хотя бы крупинку из детства. И своего- и своих детей...

Наконец - то я смогла забрать дочек с ненавистной пятидневки - во дворе открылся только что отстроенный садик. Летом мы шлёпаем 100 метров до него по жидкой грязи по колено - зимой - везём девчонок на санках как два маленьких кочана капусты- завёрнутых в сто одёжек - и сверху ещё - одеяло...

А летом- первый раз везём их к морю. Это было непросто- собрать денег. Раз в месяц я покупала им одну пироженку на двоих. Мы с мужем себе такую роскошь не позволяли.

Свёкр со свекровью помогали - и деньгами и продуктами. Что - то периодически привозил мой отец. Мои - никогда и ничем - было не принято.

Иногда тётка привозила что -то, недоступное нам по деньгам- грецкие орехи, шоколад, фрукты... Девчонки тут же делили это, раскладывая на две кучки.

С одеждой было проще - я уже умела и шить и вязать. В ход шли и непарные варежки, найденные зимой , и отданные соседями ненужные вещи... Свекровь отдала мне старенькую подольскую швейную машинку, а на станции Шереметьево был замечательный магазин" Мерный лоскут."

Отец пристроил нас к какой-то своей знакомой в Гурзуфе - и мои птички первый раз увидели море...

Как они были счастливы!!! А мы- не очень. Сами, почти ещё дети, мы и мечтать не смели о танцах, вечере вдвоём -или хотя бы просто о передышке. То у детей разболелся живот, то надо впихнуть в них завтрак или обед, то добыть воды для стирки.

Муж вообще не хотел ехать - считал это пустой тратой времени и денег. Дача же есть - у его родителей - на Истре, у моих - на Луговой. Но я упёрлась как баран - и до сих пор об этом не жалею.


Осенью меня взяли преподователем кружка " Прикладное искусство " в филиал дома пионеров Тимирязевского района. Он находился в соседнем доме - и всё свободное время я проводила там , делая пособия - и украшая бедное пустое помещение.

Детей тогда не делили на группы - и все- от 5 до 15 лет занимались вместе. Летом устраивали вылазки на природу - с костром- печёной картошкой и домашней выпечкой. Старшие трогательно заботились о младших - и нам было хорошо вместе.

В заботах о детях, доме, и грядущей школе для старшей пролетело 2 года. Купили в рассрочку пианино и детскую комнату. В гостиной вместо мебели - стопка досок, прикрытая покрывалом- и море цветов в горшках.

Появилась и новая Тамарка - соседка из квартиры напротив. Такая же скандальная, как прежняя -только не пьющая, но похожая на ту, первую, даже внешне. С подростком- сыном и затюканным маленьким и носатым мужем Колей.

Мы подружились с мамой одной из девочек из детского сада - и часто устраивали домашние праздники вместе. Осенью мы вместе отвели девчонок в первый класс.

Мне казалось - жизнь наладилась.

Любимая работа- хорошая семья...

Беда пришла, откуда не ждали.

В соседней со мной комнате преподавал чеканку молодой парень. Высокий, красивый. В обед мы вместе пили кофе и болтали- этим наше общение и ограничивалось.

Не знаю почему, но муж решил, что у нас роман. Один скандал, второй, третий. Я перестала пить с Сергеем кофе - и даже разговаривать. Но и это тоже не помогло. И получив очередной раз по физиономии, я зашла к нему после занятий - и решительно сказала - " Нам придётся с тобой встретиться. Не на работе. "

" С какого перепуга?" - ошарашенно спросил он.

" Надо - и все" - категорично ответила я.

                -------------------------

Как изменился мир за прошедшие годы...

Я смотрю из окна, выходящего на Садовое кольцо, на Смоленку и Красные ворота, на почти скрышиеся за безобразными новостройками, ставшие маленькими главы Кремля, и не нахожу старого города... И себя в нём.

Заканчиваются детские фотографии в старом альбоме - и подходит к концу история о потерявшемся детстве целых двух поколений. Радостная и грустная - но всегда неповторимая.

Встреча наша с Сергеем всё-таки состоялась. Муж повёз дочек к родителям, а я отправилась в Подлипки, в гости к Сергею.

Не знаю как ему- а мне эта встреча не принесла ни малейшей радости - только чувство восстановленной справедливости. С этого дня мы с мужем стали отдаляться друг от друга.

У него и до этого была своя жизнь - мог не прийти ночевать, мог сорваться по звонку какой-то девушки куда -то, не объясняя причин.

Но теперь и я жила свою жизнь. Общались мы только про и для детей. Он продолжал трепать мне нервы и следить за мной, когда я на работе, я с тоской и без интереса слушала рассказы подруг, как он к ним ( клеился).

Девчонки взрослели на глазах...


Кто - то написал донос начальству о ( неуставных) отношениях в студии - и после пары комиссий нас прикрыли, несмотря на рыдания детей, и многочисленные письма родителей в РУНО в мою защиту.

Всё это время дочки учились в разные смены- и это совершенно меня выматывало - одну отвёл - другую забрал. С учётом музыкальной школы это было убийственно.

В первый же год, когда они попали в одну смену - и я надеялась наконец отоспаться, муж купил щенка. Таксёнка. Не спросив моего согласия. А поскольку он пропадал на работе круглосуточно, это тоже рухнуло на меня.

Мы ругались не переставая. Когда он приходил с работы- я спрашивала через цепочку- " Мяса собаке купил? Если нет - не открою."

Мне было и жалко этого вечно трясущегося и скулящего глупого обжору- и не было на него сил. Переживала и наша любимица - трёхцветная кошка Муська- плакала огромными слезищами- от ревности и обиды.

Так оно всё и катилось в тартарары - но тут грянула перестройка. На какое -то время нас сплотила новоиспечённая керамическая мастерская, которую я затеяла ( читайте " Плач по перестройке"), и ночное дежурство у Белого дома - за свободу и демократию... Знали бы мы, во что это выльется!

Ну а дальше - образовалось в нашем доме как бы две семьи - я с дочками - и муж сам по себе. Деньги и продукты врозь. Я ушла жить в гостиную. он остался в нашей бывшей спальне.

Иногда мне делалось его жалко - и я приносила ему кастрюлю супа. Он жадно ел прямо из кастрюли, не вставая с грязной постели, на которой месяцами не менялось белье.

А я бежала дальше- лепить, тонуть в детских уроках и экзаменах, иногда выбираясь с девчонками побродить по магазинам - или в лес. И всё реже вспоминая, что у меня был когда-то какой-то муж.

                -------------------------------------


Мой добрый, усталый читатель... Когда мне хочется лечь- закрыть глаза, и закончить наконец этот бесконечный трудный путь, мысли о тебе не дают мне уйти. Просто тихо уйти - с дзена, из этой сумасшедшей гонки, именуемой жизнью, с этой - такой красивой и такой усталой планеты.

Иногда мне кажется- я прожила на ней уже тысячу жизней...

Девочки взрослели быстро - и я взрослела вместе с ними. Как-то складно и хорошо образовалась наша жизнь отдельно от папы. Убегая на рынок с керамикой, я просила их покормить его - или прибраться у него в комнате.

Две замечательные красивые помощницы здорово облегчили мою жизнь.

Керамика становилась всё лучше - а дочки всё красивее. Мне, как и любой маме, казалось - они самые красивые в своих классах, в школе - и на свете.


Мы работали втроём, не покладая рук. Заказчиков становилось всё больше.

Три года - с 90 по 93 я помню плохо - онкология вышибла меня из жизни. Я очень боялась оставить их одних в этом непростом мире. Свёкр уже умер, бабушка с дедушкой тоже, впавшая в деменцию свекровь висела у нас на шее, а мать с тёткой остались в полумладенческом возрасте- им самим нужна была нянька...

Про онкологию я писала много - не хочется повторять ещё раз. Скажу только, что выбралась я из неё совсем другим человеком-повзрослевшим, уже понимающим, что не все встреченные люди годятся в попутчики - а насилие над собой ведёт к смерти.

Но я уже не была одинока. На очередной новый год, девчонки, ещё школьницы, но уже умеющие зарабатывать,подарили мне изрядную сумму денег, взяв с меня слово, что эти деньги я потрачу исключительно на себя.

До сих пор вспоминаю , как трепетно я выбирала на рынке одежду и украшения - первый раз в жизни...

Вместе с потерей одиночества, росла уверенность в себе, как в маме, мастере и женщине.

С мужем мы практически не общались - так, иногда, по бытовым вопросам. Да и не было у меня времени на это - старшая заканчивала школу, младшая - восьмой класс.

А потом... Даже не знаю, стоит ли об этом писать - в меня ведь полетят не тапки, а кирпичи...

Вдруг начал расти живот. Тошнота- обмороки... Я бы подумала что беременна, но вот какая штука - мужчины у меня не было. НИКАКОГО.

Муж давно ко мне не заходил - да я бы и не пустила. Сначала я пыталась голодать и крутить обруч, потом подумала, что опухоль вернулась. Смирилась - приготовилась умирать - уже без страха. Девочки большие - прокормить себя смогут.

К врачу пошла только тогда, когда вдруг ночью почувствовала движение внутри своего огромного живота.

Врач в консультации сказала - " Дура старая, ты где раньше была? Мальчик там у тебя - месяцев семь..."

Совершенно обалдевшая, приползла домой с этой ошеломляющей новостью.

У девчонок, как и у меня был шок. Реакцию мужа описывать наверное не надо- понятно и так.

И получилось так, что мальчик шести килограммов весом, пришедший в нашу семью неизвестно как, практически обманом,( я бы не стала рожать, если б узнала о беременности раньше), скрепил нашу семью ещё на долгих 5 лет.

И даже муж, вечно недовольный и совсем чужой, не мог не уступить огромному обаянию этого волшебным образом появившегося чуда.

                ----------------------------------

Я долго искала эту фотографию, боялась что не найду...

Это единственное сохранившееся у меня фото, где мы все вместе. Последний новый год, где мы ещё семья- правда уже без папы...

Зимний день. В квартире бардак- пахнет пелёнками и супом. Я наскоро отмываю руки от глины, даже не вытираю - некогда - и напялив куртку, бегу на улицу. Там принимаю у замёрзшей старшей дочки коляску - и кружу с ней по маленькому парку, поглядывая на часы. Через 2 часа меня сменит младшая дочь - а потом муж. успею постирать и долепить свою часть заказа.


От памперсов сын отказался решительно и бесповоротно - и мы утопали в горах пелёнок - еле управлялись вчетвером. Спал он как убитый- только на улице. Поэтому гуляли по очереди- с утра до вечера. Старшая только окончила школу - и мы пристроили её в большой цветочный магазин к нашим оптовикам - флористом. Младшая в 9 классе.

Мне некогда не то что спать- даже думать. Я мать огромного семейства- ещё и совершенно безумная свекровь, которую нельзя выпускать на улицу- потеряется. У неё всё в порядке- кроме головы- так что с ней не легче, чем с сыном. Нам пришлось её забрать, когда очередной раз позвонили её соседи по площадке,и сказали что она разводит костёр на лестнице.

Даже не помню, когда я последний раз умывалась или причёсывалась. Старшая периодически засыпает, накрыв своим телом коляску, чтоб дитё не украли. Во дворе, на лавочке.

Иногда приезжает тётка- поняньчиться с внуком. Сначала она даже боялась брать его на руки- еле приучила - и теперь это её большая страсть. Мама не появляется- когда я сообщила ей, что у неё будет внук - в ответ услышала- " Всем родителям от детей радости- а от тебя- одни гадости"))

Вроде бы можно отдохнуть- но мне некуда ткнуться. Везде народ. Ещё дома толпа народу- у старшей - роман, у младшей- друзья.

В итоге спать я перестаю совсем - от вечного напряжения.

Старшая уже начала попивать - как все продавцы - и как-то раз уговаривает меня присоединиться. Мы покупаем бутылку Карелии- это сладкая слабенькая настойка - и круг краковской - устраиваемся на пеньке в парке - и после этого я прихожу домой- падаю- и засыпаю мертвецким сном- под безумные крики свекрови, плач сына, и монотонный гул 2 работающих печей для обжига.

Живём по расписанию - по очереди моем стираем и кормим- и свекровь и малыша.

Муж тоже. Безоговорочно принял моё командование- иначе нам не выжить. Решать какой заказ делать первым - кому отдавать - и сколько брать - тоже мне. В коридоре - огромный стеллаж, заставленный горшками и коробками - скоро заберут.

Наконец я ломаюсь. Беру няньку. Это 2 часа передышки в день- для всех.

Я даже раз в неделю выбираюсь на речку - туда и обратно на такси.

Нянька забирает сына к себе - она живёт в этом же доме.

Иногда его берёт и тётка- но тогда очень злится мама.

Сумасшедший дом. Зато никто не ссорится- нет сил и времени.

Тащусь по улице с коляской. Засыпаю на ходу. Лето... Хоть послушать, как птицы поют.

Меня останавливает соседка. Умиляется над коляской- потом говорит -"Бедная ты моя. Пашешь - пашешь... А весь дом любуется, как твой муж любовнице наряды покупает..."

" Какие наряды?" - тупо спрашиваю я.

"Ну разные. Платья там вечерние... Украшения. Она на рынке рядом с Вами торгует.Постарше тебя - но холёная. А ты- прям святая..."


" Ну значит ему так лучше" - отвечаю я спокойно - и ползу домой.

Прихожу на рынок- посмотреть на любовницу. Я отлично её знаю. Она торгует дорогими платьями - муж - милиционер. Мне 36 ,ей 45. Но выглядит она моложе меня- лет на 10. Я не рассказываю ей о том, что знаю - и она по доброму читает мне лекцию - как привести себя в порядок- и какие все мужики козлы. Мотаю на ус.

На следующий день беру напрокат у дочек косметику, мини - юбку и босоножки на каблуке, и оставив им сына, отправляюсь в местный бар.

Наверное у меня сияют глаза- я оказывается молодая и красивая - а не " мать" и не " бревно". Это меня так муж называет)

Прихожу с букетом цветов, сияющая, обласканная комплиментами- и про себя точно знаю - теперь я подаю на развод.

                ----------------------------

Каждый раз, когда я сажусь писать новую главу этой истории, длиною в жизнь - я будто вскрываю тупой ножовкой затянувшиеся сверху, но так и незажившие раны - чтобы их почистить - и наложить аккуратный шов...

Я наконец стала тратить время и на себя- не только на семью. Появились друзья- увлечения вне дома.

Муж вдруг начал приглашать меня в ресторан, на танцы, дарить подарки. Похоже, что побросал всех своих подруг.

А я могла и не прийти ночевать, когда бывала такая возможность. Свекровь мы похоронили. Заявление на развод уже было подано.

Как-то, когда я очередной раз, весёлая и счастливая вернулась домой под утро, он с болью сказал - " Вот такая ты мне очень нужна..."

" А мне не нужен мужчина, которому нужна ТАКАЯ" - ответила я.

Видимо я была стержнем этой семьи. Из года в год я твердила им - " Не станет совместной трапезы хотя бы раз в сутки - не станет семьи. И если это не нужно всем нам - то и мне нет смысла для этого жить."

Старшая ждала ребёнка и переехала к жениху. Чудесный мальчик из интеллигентной семьи. Говорил-" Моя любимая женщина- это смерть", но с аппетитом поедал котлеты и пирожки - его мама была серьёзной журналисткой и готовила редко.

Девочка, которая родилась летом, прожила всего 8 дней. Осложнение при родах, неудачная операция - пьяный реаниматолог.

Выходя из больницы и уже зная, что так будет, я вставала на колени на асфальт- и билась об него враз поседевшей головой.

В день похорон младшая сообщила мне, что ждёт ребёнка. Ей было 16, будущему папе - 15. Я сказала - "Тебя и ребёнка я потяну, а 15 - летнего папу- вряд ли.

Не думаю, что она меня простила.

Старшая после похорон запила. С прежним женихом они расстались - смерть ребёнка навсегда разлучила их. И человек, которого она выбрала после , был шоком для нас. Недалёкий, грубый и злой, совершенно бездуховный. Мы наверное перестарались тогда, оберегая её душу от новых травм- надо было гнать его поганой метлой.

За младшей и внуком мы поехали со старшей дочкой, с трудом набрав денег на такси и подарки нянечкам.

Мальчик получился замечательный - вылитый Пушкин. Характер - непростой. Он успевал одномоментно сотворить кучу аварий, что - ниубудь себе повредить - и довести всех до инфаркта, едва научившись ходить). Вешались все- включая сына, которы был тогда занудным чистюлей и аккуратистом.



Иду мимо их с дочкой комнаты. Не могу понять в чём дело - лето, а в комнате- снежные сугробы. Дочь орёт, собирая их тряпкой, попутно этой же тряпкой поддаёт внуку - и когда тот разевает рот в плаче, оттуда вылетают сотни мыльных пузырей.

Открыл и съел полпачки стирального порошка. Остальное запенил с водой)

Иду по коридору- навстречу - внук с бутылочкой.Наливает в крышечку немного содержимого - с наслаждением пьёт.

Бутылка странная - явно не лимонад. Выдёргиваю её из его рук. Это удобрение для цветов.

Ночью просыпаемся от запаха гари. На кухне горит стол. Под клеёнкой горит - это уметь надо - так поджечь.

Наш злой генийй тихо хихикает)))

Наконец отправляю сына к бабушке на сутки - а дочь отпускаю передохнуть. Говорю ей-" Ты просто не умеешь обращаться с малышами. Я справлюсь - легко."

Полдня гуляем и играем. Потом я укладываю его спать - и тоже ложусь на часок.

Просыпаюсь как от толчка. Рядом на столике - стакан с Фэрри. В нём плавают развинченные ножницы. Вокруг - нарезанные аккуратно носки.

Вскакиваю- несусь за внуком . Он от меня. На кухне падаю, поскользнувшись , в огромную лужу того же Фэрри, засыпанную сухим чаем - полукилограммовый мешок был... Еду по ней до батареи- бьюсь об неё головой.

Так меня и застаёт дочь, вернувшаяся из гостей. Она ехидно спрашивает- " Ну, как справилась?"

                ------------------------------



Любителям позитива лучше сразу закрыть эту страницу- она будет страшной.Я сама долго заставляла себя написать эту часть- мне страшно её даже вспоминать... .

После развода, который я получила ценой очередной раз сломанного носа, муж запил. Почти каждый день приходил скандалить. Потом лишил нас телефона - номер был оформлен на него.

Деньги на мобильном бывали не всегда- и мы с дочкой метались в ужасе- даже вызвать мальчишкам врача стало проблемой. Мужу доставляло колоссальное удовольствие мстить - подло и низко. Когда умер мой учитель иконописи- отец школьной подруги - она дозвонилась только ему- и просила передать, что ждёт меня на похороны. Он пообещал передать - и я узнала об этом только через год.

К этому времени у нас закрутилось три романа- почти одновременно. У меня - спокойный, любящий выпить друг-ровесник Им настолько не владел тестостерон, что я стала с ним взрослой женщиной. Вернее позволила себе ею стать. От брутальных жеребцов шарахалась - а этот- страха абсолюно не вызывал. Правда и защитник из него был никакой- в любой ситуации он говорил" Ты уж разберись как- нибудь".

У младшей - тоже любящий выпить, но не тихий и не спокойный парень - из тех, у которых и руки и сердце золотое- но жить с ними - невозможно. Такой - борец за правду, много раз битый - но не сломленный.

А у старшей... Впрочем я уже писала про старшую. До того, как он появился в нашем доме, я думала, что такие персонажи бывают только в кино. Этот ездил на дорогой машине, купленной изработавшимися родителями, пил только дорогие напитки, и одежду носил только фирменную и дорогую. Жена от него ушла - и сына чуть постарше наших мальчишек воспитывали его мать и отец.

В доме зазвучал шансон и блатняк... Никогда эти стены не слышали подобных песен- и трёхэтажного мата. Мы с младшей дочкой вешались но терпели - пусть девочка забудет о своей беде... Мальчишки наши тянулись к единственному мужчине, который их не особо гнал... а старшая была счастлива- журналисты живут небогато - и с прежним женихом она успела и оборванной походить - и поголодать...

Мать с тёткой, которые раньше очень любили ездить на наши хлебосольные праздники, вытерпели это один раз - на мой день рождения- и исчезли навсегда. А нам исчезать было некуда.

Поздний вечер. Открывается дверь - она не закрывается уже год- муж выбил её перед разводом - и вваливается бывший пьяный муж с толпой дружков- дебилов.

" В чём дело?" - спрашиваю я.

Криво улыбаясь, он говорит - "Да вот ребята выпили - проститутку снять хотели недорого - ну я им сказал, что знаю одну.."

От двери комнаты на всё это смотрит сын...

Другой вечер. У сына температура под 40 . Денег у меня нет . Звоню в соседнюю дверь. Открывает муж. Спрашиваю-" Вить, не одолжишь сотню- Кирьке жаропонижающее купить?"

" У меня нет" - с кривой улыбкой отвечает он...

Через час - вваливается к нам с двумя дорогими бутылками и кучей какой-то дорогой снеди и идёт в комнату старшей. Потом вытаскивает на кухню её и её приятеля- поит - и когда они оба уже никакие - говорит мне-" Ну расскажи, зачем ты так над Олегом издеваешься... Музыку ночью послушать не даёшь...Плохо ему тут..."

Я бы рада уйти с кухни - но на плите жарится 4 последние котлеты на ужин мальчишкам - дочка на сутках. А мальчишки смотрят голодными глазами на уставленный всякой вкуснятиной стол..

Я довольно мирно отвечаю- " Ну если ему тут плохо - то в соседнем подъезде его ждут родители и сын"...

Пьяный Олег вскакивает - и с криком- " Убью эту суку!" бросается на меня. Я пытаюсь прикрыть мальчишек, а дочь виснет на рукаве своего... монстра и кричит мне- " Какая же ты тварь!".

Муж улыбается, и уходит довольный- он сделал что хотел.

Так мы и живём... Работаем с младшей по очереди - вторая пришита к мальчишкам - страшно за них. Вот тогда мы и стали с ней диспетчерами - дома работать было невозможно.

Когда у них родилась девочка, всё стало ещё страшнее. Они оба были уже нездоровы - в каждой их драке она прикрывалась ребёнком, как щитом.Нам с малышкой общаться было запрещено . Разрешалось только сыну - и он жил этими минутами... А папа всё приходил с бутылками- всё подливал масла в огонь, не скрывая радости при очередном скандале...

Ещё один вечер. Мы с младшей дочкой готовим что - то на кухне. Старшая вытаскивает годовалую малышку- и начинает её трясти, орать и издеваться... Сколько -то мы терпим, сжав зубы- иначе она опять уйдёт - и закроет ребёнка одного в комнате на всю ночь - она так уже делала.

Наконец я не выдерживаю и говорю тихо - " Вика, прекрати мучить ребёнка- или я вызову милицию."

Дочь пулей летит в комнату - оттуда вылетает пьяный уже- теперь зять - и сбивает меня с ног. Малышка кричит. Мальчишек трясёт... Мы уже ходили в соцзащиту- нам сказали - надо писать заявление - и дочь лишат родительских прав. Мы не смогли- мы ещё её любили...

И ещё страшная ночь... Зять с бывшим мужем уехали на дачу - старшая дочь пьяная в стельку, буйная и безумная. Мужики трубку не берут - а нам с ней просто страшно.Мы ночуем у дочки на работе. Сидим на крыльце. На летнем ночном небе огромные звёзды... Сын говорит мечтательно - "А представляете- есть люди, у которых есть - дом..."

Наверное мы все были не в себе тогда - от горя, боли и страха...Когда твой близкий человек на глазах превращается в чудовище - трудно сохранить рассудок...

Часа в 2 ночи я говорю - " Попробуем вернуться..."

"Не ходи " - просит младшая. " У меня предчуствие нехорошее."

Но мы всё таки уходим. И у двери нас встречает старшая- с огромным кухонным ножом. Мы успеваем добежать до комнаты - и захлопнуть перед её носом дверь. Нож еще долго бродит в дверной щели - потом она уходит.

Утром я звоню матери с тёткой и робко говорю - "Ребят - если Вы нам не поможете- нам придётся разменивать квартиру. Так больше нельзя. За вашу трёшку можно купить три хорошие квартиры- и отселить их... Малышей жалко."

" Хватит глупости говорить - отвечает мне тётка. Приезжай с сыном- живи так." А Катя с Колей? " - в отчаяньи говорю я . " Я же не могу бросить их в этом аду!"

Тётка бросает трубку.

И на следующий день я подаю в суд. Сын ревёт белугой- его больше не пускают к племяннице, которую он любит больше жизни.

На суде молча выслушивают обе стороны. Зять и мой бывший муж наперебой рассказывают, какая я потаскуха и тварь, до тех пор, пока их не предупреждают, что суд не подворотня.

Когда вызывают меня- я говорю тихо -" Я бы не пришла сюда- но в доме два мальчика, и если они поймут, что всё дозволено - рано или поздно они тоже возьмут в руки нож..."

Ей дали полгода условно. После этого мы очень быстро приватизировали кваритру в равных долях - они продали свою комнату, купили квартиру и уехали.

                ---------------------------------

Всё ближе к концу моя история, и всё труднее мне писать... То дальнее, детское, светлое, так и не прожитое до конца, всё время просачивается в мою взрослую жизнь - и кричит - " Да проживи ты наконец, это до конца - и уже повзрослей!"

Многим знакомо это состояние.

Мальчишки наши росли... Уже третье поколение подошло к стадии подростков.

Старшая дочь с мужем уехали - в их комнату въехала новая соседка- а папа наш надумал жениться- и наступил относительный покой. Мне очень нравилась его молодая жена. Я всё не знала, как с ней подружиться, и как-то, спускаясь с ней в лифте, я робко сказала - " Я за вас рада - Витя - он хороший..."

" А я знаю" -ответила она. И со временем мы стали с ней добрыми друзьями.Вместе праздновали, вместе ходили по магазинам. А с бывшим мужем- так и не получилось.И сына и внука он избегал - и признаться честно, нас это не огорчало.

К тому времени наши с младшей дочкой романы подошли к логическому завершению. И она и я уже понимали, что никакая женская страсть не поможет создать семью с мужчиной, который не любит детей своей женщины.

А мужчины наши их не любили. Требовали к себе внимания, даже больше, чем дети. Выбирать их вместо сыновей мы обе оказались не готовы.

Ну и постепенно произошло отдаление... Мы как-то заматерели что ли... Работа - дом- сыновья - уже трудные, уже здорово подраненные жизнью...

А объекты нашей любви переключились на пьянки - гулянки с такими же свободными людьми, как они сами.

Я пыталась приобщить мальчишек к прелестям туризма - не очень удачно.

Пару раз съездили с сыном на север - но он только в ужас приходил от отсутствия комфорта. А вот писать рэп у него получалось - и даже по НТВ его показали разок


Внук тоже сломался при первой же вылазке в лес. Зато он занимал первые места на всех математических олимпиадах, хотя и продолжал свои " чёрные мессы" по поджариванию сосисок в комнате на свечах)


Нашу диспетчерскую зарплату вдруг резко увеличили- в 3 раза. Мы отъелись, начали покупать что -то в разбомбленный дом...

И дочь и я периодически встречались с кем-то, уже не превращая это в большую любовь и в смысл жизни - слишком мало оставалось на это времени и сил.

Мама с тёткой как-то самоустранились - праздников с застольями я устраивала всё меньше- да и ездить помогать почти перестала... После пережитого ада мне с ними общаться было не очень приятно - а им, я думаю - неловко.

Но покалеченное детство не прошло для мальчишек даром. Сын пустился во все тяжкие -драки, выпивки, спайсы, внук просто изводил всех лекциями о том, как надо жить.

Иногда мы с дочерью выбирались на дискотеку или в бар - когда понимали, что нервы не пределе. И так станцевались, что нам частенько аплодировал зал. Как то на дискотеке, мы услышали за спиной разговор двух парней. Один сказал - " Смотри, какие красивые - пойдём познакомимся?" А второй ответил- " Ты что, не видишь - это лесбиянки - всегда вдвоём приходят... И танцуют - то как слаженно...")))

Я к тому времени ушла работать в окружную диспетчерскую - и эта работа забирала почти все силы, хотя и зарплата радовала.Дочь осталась в районной диспетчерской рядом с домом.

И постепенно нам снова стало тесно. Это было закономерно - женщине с взрослым сыном не очень комфортно в одной комнате. А мальчишкам - так просто беда. ни друзей некуда привести -ни девушку.

Больше всего доставалось мне - дочь с её непробиваемым железобетонным характером как-то умела за себя постоять. Я - не очень. Пробовала я уходить спать на кухню и в ванную - но в коммуналке это была плоха идея... Соседка зверела.

Спасал только лес. Туда можно было уходить зимой и летом, в любую погоду. И на несколько лет он стал почти домом - я приходила только ночевать, всё чаще слыша от сына, что я порчу ему жизнь - и не даю жениться.

                ---------------------------------


Напротив моего дома- Бирюлёвский дендропарк. Я гуляю в нём каждый день - потом захожу в магазин - покупаю что - нибудь вкусненькое - и иду в свой дом. В свой замечательный дом...

Это две комнаты в художественных мастерских. Без кухни - но с ванной. В одной комнате- холодильник и маленькая плита- в другой- деревянный некрашеный стол- верстак для работы - на стенах крючки- подвески для сырых картин - и гипсовые ноги - руги- торсы.

Огромный тёмный коридор проходящий по всему первому этажу и ведущий ещй в десяток мастерских, забит холстами ,мозаиками и мольбертами. Божественно пахнет красками. В большие окна первого этажа светит огненно - красное январское солнце. Мне - 57 и я счастлива- абсолютно...

Прямо перед выходом на пенсию, в округе в котором я работала, сменился зам. префекта. Вместе с ним сменилась и наша зарплата, упав в два раза. И сразу наступила полнейшая нищета - на двадцать тысяч я волочь сына уже не могла.

А он к тому времени бросил своё училище - и редко приходил трезвый. Прямо от входа начинался ор - что если я уйду - то все заживут тут как люди.

Внук вторил вторым голосом.

И я как всегда- бегом неслась в лес.

На женщину я была уже мало похожа. Но лесу это не мешало - да и мне тоже. На личной жизни я поставила крест. Старая- страшная...

Летним днём я бродила по любимой опушке. Резала грибы- и высчитывала- как бы прийти домой незаметно - чтоб чуть -чуть поспать перед сменой.Телефон в кармане заверещал неожиданно и громко.

Звонил старый знакомый с которым мы когда - то встречались недолго. Намного старше меня, женатый для меня он был источником воскресных развлечений - не больше. Потом мне это надоело - и мы не общались года три совсем.

Он подъехал прямо к лесу. Посидели в машине поговорили. Он сказал что так и не купил мне телефон, как обещал и надо встретиться ещё. На том и попрощались.

Потом он приехал ещё раз - и ещё. Бродил со мной по лесу, рассказывал про семью. Про одиночество и заботы. Я - тоже. Телефон мы выбрали вместе.

А потом он стал звонить каждый день. Привозить цветы и любимую мной черешню. Начал вытаскивать меня куда -то. Ничего не просил. Не требовал. Просто каждое утро приходило сообщение- " Как ты?"

Пару раз мы устроили пикник в лесу, выговорившись от души. На сердце у меня потеплело. Да и у него засветились погасшие глаза - и появилось что -то мальчишеское в походке и осанке.

Так пролетело месяца два. Я ушла на другую работу - и он стал приезжать туда. Как-то после очередной поездки за город, он довёз меня до дома и спросил - " Куда дальше?"

И неожиданно для себя я вдруг сказала- " Поехали в гостиницу." И мы поехали.

Не знаю какое чудо произошло с нами - но день этот повернул наши судьбы. Мою - избитую - и его - нелёгкую. У меня был полон дом любимых людей, которым я мешала. У него - своё дело, обустроенный быт - и не очень тёплые отношения с женой.

Домой я вернулась сияя, на крики мальчишек махнула рукой - и пошла спать.

А на следующий день он позвонил и спросил безумным голосом- " Что это было?"


" Наверное любовь" - ответила я, бродя по своей опушке со счастливой улыбкой.

Вот так всё и закрутилось. Про себя я думала - я никому не нужная - а он - не бедный и устроенный в жизни, но очень одинокий внутренне - пусть будет...

А потом началась сказка. Мы съездили на Дёржу- реку моей давнишней мечты, на Радужный водопад на Наре... Дома обстановка всё накалялась - но мне теперь было для чего жить.



И после очередного скандала с внуком, получив фингал под глаз - я сказала сидя в машине -" Ты знаешь я решила взять кредит и снять квартиру. Месяц отдохну- приду в себя - а потом куплю печь и займусь любимой керамикой."

Он помолчал - потом ответил - " Не бери кредит. Я помогу..."

Я полистала интернет выбрала те самые две комнаты - и приехала говорить с хозяйкой . Она выслушала мою историю - и протянула мне ключи. Сказала - " Деньги потом - я тебе верю"

Мы собирали мой нехитрый скарб в мёртвой тишине. Дочь, её приятель- будущий муж, внук и сын сидели молча на кухне и не предложили помочь. Так я и уехала- не попрощавшись. С грустным осознанием, что отдала много-много лет людям, которым совсем не нужна...

Едва переступив порог этого дома - я поняла - он мой.

Любимый мужчина сказал мне -" Отъедайся отсыпайся- и приводи себя в порядок. И купи водки- первое время ты будешь очень скучать по детям."

                -----------------------------------

За двадцать дней я успеваю начать светящуюся картину под названием " Перемены", купить диван , помолодеть лет на 10 - и провести интернет. Парень, который пришёл это делать, сказал - " Не могу. Нельзя. Это не квартира". Я умоляюще сказала в ответ - "Помогите пожалуйста -ну как художнику без интернета?" И он, вздохнув, отправился на чердак)) Но конечно, решающую роль сыграла тысячная купюра, аккуратно засунутая в его карман)

На работе меня не узнавали - так расцвела... Друзья, пришедшие на новоселье и радовались за меня, и смущались, здорово проигрывая мужчине, который помог не словами.

А он приезжал - через день. Не знаю как вырывался- от жены детей внуков и работы- работал он очень много.

Первый раз в жизни у меня не было недостатка в деньгах.

Сыну я переводила по двести рублей в день - и раз в неделю ездила с двумя сумками продуктов - готовила сразу на неделю

Но почему-то вместо обустройства личной жизни, он запил с друзьями.Запил всерьёз. Ни дочь, ни внук остановить его не смогли. Дома была разбита в разборках мебель - и проломлены двери.

В какой-то момент внук в отчаянье сказал дочери -" Может ты попросишь бабушку вернуться?" " Проси сам" - сказла дочь.Он ответил - "Я не могу- мне стыдно",

И через двадцать дней моего рая - жёсткий голос в трубке промолвил-" Ваш сын арестован."

Они с другом, совершенно пьяные, вляпались в нехорошую историю,до смерти напугав старушку. Та написала заявление - и дело закрутилось.

Я заметалась. Открытым текстом мне сказали, что дело пустяковое- и надо 800 000. Его выпустят. Но все - и дочки, и тётка хором скзалаи мне - " У нас денег нет."

Мой любимый сказал - " Есть - но не дам.Он всё равно сядет."

И потихоньку от него я побежала за кредитом. Конечно 800 000 с моим доходом мне не дали. Дали 150 - и я побежала искать адвоката.

Как ни странно, адвокат попался порядочный. Лишнего не просил, работал как вол - и честно предупредил, что за эти деньги может только попытаться скостить срок. И он это сделал - вместо 5 лет дали 3 года.

Дальше потянулись чёрные дни. Я винила себя во всех смертных грехах, Была уверена, что это - плата за краденое счастье. Дежурила у СИЗО и не вылезала из суда - куда вся моя родня в полном составе приезжала, как в театр. Даже адвокат в итоге не выдержал и спросил - " А эти -то что сюда мотаются? Поглазеть что ли?"

Протрезвевший и враз исхудавший сын клял себя - и говорил, что больше никогда не сделает подобной глупости. Та самая старушка, что сгоряча написала заявление, попробовала его забрать и отказаться от претензии - но ей пригрозили, что тогда она сядет сама.

И все страшные 9 месяцев в СИЗО рядом со мной был только один человек. Помогал чем мог. Продукты, деньги, оставлял мне машину, когда я дежурила ночь у СИЗО - так у нас получают возможность передать продукты или получить свидание.

До самого последнего дня я буду помнить его спину, когда он, оставив мне машину, уходил, чтобы уехать домой- на электричке.

Наша любовь стала горчить- я всё время плакала... И внушила себе, что за любую радость заплачу страшной бедой.

В один из летних дней пришёл арест на обе карты- и пенсионную - и зарплатную. Оказалось , что у дочери с внуком не плачено за квартиру 3 года. И мне последние месяцы было не до этого.

Тогда я попросила разрешения у дочки, внука , соседей и сына сдать его комнату, которая стояла пустая. Вроде все согласились.

Очень быстро нашлась приятная молодая женщина. Посмотрела на раздрай, сказала - ремонт сама сделаю. Я познакомила её с внуком и соседями. Договорились, что въедет она на следующий день.Она отдала деньги - и мы с любимым вздохнули с облегчением.

Но на следующее утро раздался звонок. И эта женщина сказала - " Таня, я приехала с вещами, вышла Ваша дочь и сказала, чтобы я убиралась вон - иначе она вызовет милицию. Не повезло вам с детьми - сил Вам..."

Деньги я ей вернула тут же - и общаться с дочерью и внуком прекратила - надолго.

                -------------------------

Я вернулась в нашу с сыном разорённую комнату. Обратно меня везли друзья, и глядя на мою грустную физиономию, пытались шутить, что вот мол - уезжала с одним мужчиной - а возвращаешься с двумя... Мне было не до смеха.
 
  С ужасом смотрела я на руины - обломки мебели, расколотую лампу, обои и потолок в грязных разводах. Но глаза страшатся, а руки делают. Потихоньку взялась за уборку и ремонт. Через пару месяцев комната приобрела свой обычный вид - бедный, но чистый и уютный.
  Постепенно выплатила долги, съездила пару раз к сыну - и уже начала готовиться к его возвращению. О любви не думала - уже понимала, что когда тебя держат про запас - это что угодно, только не любовь...
 Но в один прекрасный день раздался звонок - и знакомый голос спросил :" Ты не передумала заниматься керамикой? Нет? Тогда выбирай себе печку."

  Вообще - то я железная леди - и вышибить из меня слезу непросто. Но тут - слёзы  хлынули из глаз фонтаном. Печка... Муфельная... Мечта.

  Через пару недель она приехала из Владимира - и оказалась просто огромной - на полкомнаты. А дальше - мне стало некогда рефлексировать - надо было купить глину и гипс для форм - подвести к печке электричество, настроить терморегулятор. Прибегая с работы, я тут же неслась по делам. Через месяц уже была готова первая партия молочёной посуды и цветочных горшков. Руки мои покрылись огромными цыпками от постоянной лепки, пол в квартире приходилось мыть каждый день, но я была счастлива. Почти счастлива. Да так, что  частые визиты дарителя стали утомлять и раздражать. В дни наших встреч мне приходилось убирать все следы работы и вставать к плите - а потом  у меня не оставалось сил на бурную страсть - вся страсть уходила в любимое дело. И как - то я сказала грустно - " Ты что - то ко мне зачастил..."

 Он всё понял - и обиделся. А тут свалилась мама - и вместо свиданий ему пришлось возить меня в подмосковную больницу - туда её увезли с дачи. К моменту её выписки отношения наши стали более чем прохладными - кому нужна любовница, у которой вечно приключаются какие - то беды. Да и не войдёшь в одну реку дважды.

 Дальше события закрутились всё быстрее, быстрее...  Я едва успевала ходить на работу, лепить - и навещать маму с тёткой - чуть по дому помочь, привезти домашней еды.

 Через два месяца у мамы случился инсульт. Из Боткинской больницы она уже не вышла. Похороны я помню плохо - слишком устала - и пора было ехать за сыном.

 В лютый ноябрьский мороз, добравшись до колонии с тремя пересадками и многочасовым ожиданием автобусов, я встретила его - и через час мы уже ехали обратно. Получилось почти двадцать четыре часа дороги.

 Пробыла с ним сутки - потом решила, что не стоит мешать, оставила ему уже вполне уютную комнату, денег - и поехала к тётке, которая после маминых похорон еле ползала.

   Печку пришлось оставить и про лепку забыть. Тем более, что покупателей на керамику почти не было - а возить на себе крупные партии в магазин мне оказалось не по зубам.
 
  Весь следующий год я разгребала квартиру, в которой много лет никто не убирался. Сорвала спину, наглоталась пыли и моли -  в кровь стёрла руки - но всё это была капля в море. Нужен был серьёзный ремонт - с заменой сантехники, паркета и оконных рам. Столько я заработать не могла.  С трудом готовила еду после работы - кое как как убиралась - и падала.

  Тётка сначала радовалась но потом мои бесконечные ползанья с тряпкой стали её раздражать. Ей пыль в углах не мешала, благо - зрение слабое.

  Ближе к лету к нам перебрался и мой сын, который истратил всё ему выданное, вляпался в дурную зависимость и продал всё что было можно у себя - компьютер, холодильник, телевизор.

  Мне казалось - ещё один день такой жизни - и я умру. К весне надо было разобрать и отмыть дачу - я поняла, что схожу с ума. Дочки не приезжали, у меня посыпались зубы - и стали выпадать волосы - я разваливалась на глазах. И уже, плохо соображая что делаю, сказал тётке - " Нам надо  продать квартиру - и уехать туда, где есть воздух."

 Воздуха на Садовом кольце и правда не было - от слова " вообще". Но тётка прожила в этой квартире всю жизнь - и согласилась на продажу только тогда, когда я сказала, что вынуждена продать свою долю, иначе я умру. Я и вправду умирала.

                -------------------------

 Почти сразу за мамой ушёл бывший муж - просто упал за обедом, выронив ложку из рук. Когда я прибежала на отчаянный крик его жены, всё уже было кончено. Началась обычная похоронная суета, в которой я почти не участвовала, утонув в своих заботах и обязанностях. Только иногда, выходя в подъезд выбросить мусор, сталкивалась с его женой - она курила у окна - и говорила безумным голосом:" Дождь идёт... Ему наверное холодно там, под землёй..."  Я пыталась её отвлечь, накормить, всё было бесполезно. Про себя я думала -" Какое счастье, что у меня уже давно нет мужа. И лучше б не было вообще никого."

 Так или иначе, время бежало. От мужа осталась однокомнатная квартира, которую решено было продать, а деньги поделить между наследниками - его женой и  нашими детьми.
  К лету каждый получил свою долю - и тут  сына совершенно сорвало. Мы всегда жили скромно, скорее даже бедно, он не умел пользоваться большими деньгами. Дорогие шмотки, рестораны, разные запретные удовольствия. Иногда он заезжал ко мне с парой дорогих тортов - но мне почему - то не хотелось это есть - и он ел их ложкой или руками, запивал дорогим виски - и засыпал не раздеваясь на продавленном диване в гостиной. Тётка сбежала на дачу, а я без конца моталась с риэлтором по разным кваритрам. Наша уже была почти продана - только тётушка никак не могла определиться. По негласному договору между нами - я отдала ей четвёртую часть денег из своей доли - это было условием, при котором она дала согласие на продажу. Поэтому квартиру я искала на краю Москвы или в ближнем подмосковье, где подешевле.

 Но когда вошла в свой теперешний дом - забыла про цену. За окном простирался еловый лес - до горизонта. Круговая панорама с огромного балкона захватывала и Москву - Останкинская башня и башня федерации блестели на горизонте в снопе солнечных лучей... Для подмосковья цена была непомерно высокой - но лес... Он начинался в  десяти шагах от подъезда. Я уже знала - это мой будущий дом.

   Уезжая с Садового, я не взяла ничего  из той, прежней жизни - мне хотелось , чтобы меня ничего не связывало с прежним. Воспоминания горчили. Просто зашла в большой супермаркет - и купила самую дешёвую посуду, постельное бельё, и всё, что необходимо для жизни на первое время. Мои немногочисленные одёжки, цветы и картины легко влезли в газель, остальное привезли дочь с зятем и старый приятель.

  На Садовое возвращаться не хотелось до слёз - но надо было помочь тётушке с переездом, когда она наконец определилась. Пришлось побыть и грузчиком, и сборщиком мебели в её новом доме. Когда я  ввинтила последний винт, руки мои превратились в живое мясо, пот заливал глаза - и я просто теряла сознание. Наверное у неё был шок от перемен - больше я ничем не могу объяснить нежелание вызвать профессиональных сборщиков. Денег теперь для этого у неё было более чем достаточно.

 Шатаясь и размазывая по лицу грязь от древней мебели, доползла я до метро, клянясь себе, что больше я не приеду к ней никогда...

                -----------------


  Я понимала - времени у меня мало. Сын прогуляет свои деньги - и опять рухнет мне на плечи. Винить кроме себя некого - не заменила отца, не научила быть мужчиной, не научила работать и уважать деньги. Кое - как заказала в интернетмагазине всё, что не успела купить в первый же день переезда - и побрела знакомиться с лесом.

 У меня было слишком мало сил, чтобы обойти его весь, да и голова плохо работала после пережитого. Прошло двадцать дней. Опять двадцать дней. На этот раз я ничего не успела - даже прийти в себя - как раздался звонок. Сына задержали с запрещённым веществом. И всё пошло по новому кругу. Адвокат, суд - на этот раз срок дали условный. А дальше началось страшное. Капельницы, клиники, попытки помочь...  Всё это с переменным успехом растянулось на год. То казалось - уже всё - выбрались, то  приходилось начинать с нуля.  На этот раз я была уже не одна - здорово помогала его девушка. Но и у меня уже не было прежних сил. Их не было - никаких и нисколько. Я превратилась в зомби. Но дала себе слово - буду тянуть, пока не рухну.

 Наверное это трусливо и подло - но я даже обрадовалась когда деньги, оставшиеся после покупки квартиры кончились. Я сделала, всё что могла - и первый раз за долгие пять последних лет  уснула спокойно, решив, что всё будет так, как должно быть - и от меня больше ничего не зависит.

                -----------------------

 Я варю очередной очень вкусный суп. Лучше всего у меня получаются супы из всяких остатков. Извлекая из морозилки кусочек куриного рулета, который два месяца назад сделала сыну, но ему не понравился, половинку сладкого перца и побледневший от мороза помидор, жаря на крошечном кусочке сала привезённые дочкой с зятем морковь и лук, и открывая привезённую ими же банку консервированной фасоли, я со смехом вспоминаю слова Геккельбери Финна, о том, что объедки особенно вкусны, когда хорошенько пропитаются вкусом друг друга. Я так и не научилась жить в достатке. Не как сын - по другому. Не то долгая жизнь в бедности, не то отстутствие интереса к тому, что можно купить за деньги, сделали меня  как - то мало зависящей от их количества. Вырастив троих детей, я хорошо научилась шить, готовить и вязать практически из ничего. Да и дети  начали помогать. Недавно, глядя, как  младшая дочь с зятем разгружают  привезённые мне мешки и ящики с провизией и бытовой химией, я весело спросила - " Это что, до конца жизни что ли?"
 Недавно звонила и старшая - просила прощения за всё. Я сказала ей  - " Я давно тебя простила - ты сама себя прости".

  Мне больше нечем помочь сыну - разве что привезти с пенсии пирог или котлет. Да он и не просит больше помочь - пытается помочь сам. Пусть не очень умело. Как может.
  Радует, что агрессия внука давно прошла, превратившись в снисходительную симпатию и заботу. Бываю я и у тётушки - но нечасто - только если ей нужна какая-то помощь - и она об этом говорит.

  Прошедшим летом я всё - таки выбралась на Урал - на трёхдневный сплав - и очень об этом пожалела. Платное действо в группе незнакомых друг другу людей, ничего общего не имеет с камерными душевными сплавами в кругу друзей. Но опыт - вещь неоценимая.
  Огромный лес за окнами исхожен мной вдоль и поперёк - я теперь знаю каждую опушку, каждое болото - и все самые глухие чащи до самого горизонта.

  Я больше не гоняюсь за потерявшимся детством - и не борюсь с судьбой. Гляжу без сожаления и назад - на прожитое - и без страха - в будущее. Каким  оно будет - и будет ли?

   На самом деле - все мы на этой планете - дети. Часто неразумные, то слишком порывистые и горячие - то упрямые и обидчивые. И пока мы здесь - детьми и останемся. До самого последнего дня.

               



 

 
 




































.