Моисей, спасённый Хозарсиф

     Хозарсифом звали в Египте Моисея, если верить одному из сообщений Филона, который эту информацию почерпнул у Манееона, в советской литературе его звали Манефон.
     В Книге Исхода Библии есть рассказ о Моисее, согласно которому он был евреем из племенного колена Левий. Здесь указывается, что он был сыном еврейской матери, которая в попытке разжалобить дочь фараона подбросила ей Хозарсифа, пустив его в люльке по течению Нила через камыши туда, куда ходила купаться египетская Принцесса.
     Сама кровная мать Хозарсифа, конечно, не смогла бы придумать, а тем более решиться на такой рискованный шаг. Но ослушаться еврейских вождей она не могла. Идея несомненно принадлежала им.
     Манефон считается историками египетским жрецом, знатоком египетских династий. Его мнение достаточно авторитетно, поскольку его сведения впоследствии были частично подтверждены надписями на памятниках, найденных много лет после его смерти. Так вот, Манефон этот уверенно утверждал египетское происхождение Моисея, мало того, он был жрецом Озириса.
     Не прошёл мимо Хозарсифа и Страбон, так же утверждавший, что Хозарсиф относился к жрецам Озириса. Правда, он ничего не сообщал о том, был ли Хозарсиф евреем или египтянином.
     По всей видимости, и еврейское сообщение о Хозарсифе, и египетское, которое воспроизвёл Манефон, а с его слов и Страбон, появилось уже после перехода евреев через Иордан, когда слава Моисея дошла и до ушей славных летописцев. Соответственно, каждый из них пытался приписать родство Моисея своему народу. Надо сказать, что евреям это удалось намного лучше.
     Библия, тем не менее, признаёт, что Хозарсиф был рождён в Египте, что он был принят семьёй фараона, воспитан там, получил образование, доказал свои необыкновенные способности, был допущен к святыням египетской истории. Здесь он достиг высших чинов в египетской властной и жреческой иерархии, а затем его послали надзирателем над евреями Гесема.
     Теологи находят в этом факте неопровержимую связь между Торой, которую дал евреям Моисей, а также египетскими посвящениями и мистериями, которые Моисей, тогда ещё Хозарсиф, изучал в Египте.
     Это признавали многие авторы, которые интересовались историей происхождения Моисея. Один из таких авторитетных авторов, как Климент Александрийский считал, исходя из Библейских и околобилейских источников, что Хозарсиф был очень одарённым юношей, который пользовался поддержкой членов семьи фараона, что позволило ему проникнуть во многие священные науки египетских жрецов.
     Именно этим проникновением в священные книги Египта, Климент Александрийский объясняет происхождение религии Израиля, как и самого народа Израиля.
     Биографы в основном сходятся во мнении, что Хозарсиф был каким-то родственником сына сестры Рамзеса Второго, которая царствовала наравне с Рамзесом. Звали его сына Менефтом, и был он, по некоторым сведениям, кровным двоюродным братом Хозарсифа. То есть относился к членам царской семьи фараона. Историки утверждают, что ещё в начале царства Христова в Египетских Храмах были записи о том, что его мать египтянка хотела для него царского трона.
     Египетские историографы относили Хозарсифа прежде всего к детям египетского Храма Изиды и Озириса, который в сущности и вырос в его стенах, посвящая себя в чтение древних священных книг.
     Хозарсиф, которого посвятила в Храм Озириса и Изиды его приёмная или настоящая мать царственная египтянка, проводил там всё своё время, редко отлучаясь из среды священников и толкователей древних рукописей, коих в хранилищах Храма было огромное количество. Он участвовал во всех священных мистериях, процессиях, манифестациях. В его одежде присутствовали основные символы, которые указывали на особую привилегированную посвящённость в таинства обрядов.
     По своей природе Хозарсиф был очень внимателен ко всему, что происходило вокруг него, к природе, к лекциям толкователей и священников. Он имел идеальный слух, хотя и не имел голоса, он плохо говорил. В его облике раннего возраста биографы находили черты, которые указывали на его особорожденность, источавшие таинство происхождения. Высокий лоб, глаза словно принизывают насквозь, выражающие тревогу чуть ли не безумца, но с волевою смиренностью, задумчивостью. Он словно чего-то ждал, словно готовился к прыжку духовному.
     Поскольку голоса он был не сильного, Хозарсиф старался меньше говорить, хотя биографы относили это его молчание к сосредоточенности на внутренней постоянной аналитической работе духа своего неугомонного и мозга. Если он начинал говорить, то слова произносил медленно, с расстановкой, словно подыскивая синонимы из большого множества ему доступного. Это его воспроговорение историки относили к природному заиканию.
     Несмотря на привлекательный вид, отражающий необычность происхождения, женщины опасались его, хотя и тянулись к нему. Он, кажется, обжигал их своими очами, словно лазерными вспышками, притягивал и, одновременно, отталкивал. Каждая женщина, хотя бы раз встретившаяся с ним взглядом, запоминала его облик на всю жизнь, этот вид его запечатлевался в душе и на сердце женщин словно рана болезненная и одновременно сладкая.
     Нет сведений, что он был женолюбом, напротив, он отличался природной застенчивостью. Но иногда его двери распахивались и из него выходила стройно оформленная мысль, идея, которая, казалось вырывалась на свободу из самых тайных закромов Храма Озириса и Изиды.
     Абсолютная непреклонность в следовании каким-то внутренним заповедям, ещё не оформившимся в будущую религию, священническое начало, в этом совсем не воинском по виду юноше, всё это привлекало женский дух и одновременно отринало женскую стихию. В его неотразимом, всё видящем взгляде, они ощущали отеческую духовную приязнь, и одновременно отрицание плотских притязаний. Всё это так трудно преодолеть было женщинам всегда.
     По всей видимости, Хозарсиф был моложе Менефты, который ближе стоял к трону. Но он был одарён умом, блестящей памятью, волей, духом. Жрецы, поддерживаемые царственной сестрой Рамзеса Второго, могли вполне просчитывать варианты возведения Хозарсифа на трон египетский.
     В истории Египта были случаи, когда после смерти фараона отменяли право его старшего сына сесть на трон отца, если он был слаб умом и физически, не способен вести войны из-за трусости. Тогда троном на время овладевал достойный этого трона претендент, посвящённый в тайны Храмов, но одновременно царской крови.
     Рамзес Второй чувствовал, что у Менефта будут проблемы удержаться на троне. Он старался всячески его поддерживать, но Менефт явно уступал Хозарсифу по всем основным параметром наследника трона. Да и сам Менефт никаких признаков характерности властителя огромной страны не проявлял, кроме зависти к Хозарсифу, который, однако, никак не выказывал своего желания занять место своего дяди.
     В какой-то момент Хозарсиф определил для себя основные задачи, которые не были связаны с фараонским троном. Его мать египетская была, конечно, опечалена выбором сына, но согласилась с ним и вытребовала для него назначение смотрителем к евреям Гесема. Здесь проживали евреи, которых туда поселил ещё Иосиф, о чём есть сообщение в Библии.
     Здесь жили когда-то братья Иосифа и его отец, Иаков. Под руководством умного, с пророческими наклонностями уже тогда, Хозарсифа, евреи Гесера построили укреплённые склады с запасами всего необходимого для будущего исхода из ставшего недружелюбным Египта.
     Через некоторое время после прибытия в Гесер Хозарсиф уходит на Синай, где теряется на много лет в природных и искусственных пещерах и галереях этой горной местности. Хотя такой исследователь, как Шюре утверждает, что все священные знания египетских жрецов Хозарсиф получил от Иофора, Первосвященника Мадиамскимского на Синае в чине Рагуила в то время, о чём также сообщено в Библии.
     Сюда, на Синай и Хорив, начиная с четвёртого тысячелетия до Рождества Христова приходили семиты поклоняться своему единому богу, которого они называли Элоим. Здесь располагались несколько центров религиозного типа, где семиты поклонялись своим богам, главным из которых был Элоим, которого даже считали единственным богом на Земле.
     На подходе к горе Синай и горе Хорив стоял Храм Мадиамский. Здесь семиты проходили очищение от своих грехов, приносили очистительные жертвы скотом, едой, серебром и золотом, после чего им указывали тайные пути в мистические центры в глубине Синая и Хорива.
     Это были древние лабиринты, в ходах и переходах которых человек несведущий, не прошедший очищения в Храме и не получивший схемы проходов, мог заблудиться и остаться там навсегда, чаще всего в качестве раба, который в наказание должен был вырубать новые тоннели.
     Сюда, к Иофору и стремился Хозарсиф, рассчитывая получить знания о том, как реализовать свою миссию, которую он уже ощущал всем своим духом.
     Иофор считается по происхождению эфиопом, причём без всяких примесей египетских. Хотя евреи полагают, что он был евреем, возможно, самой первоначальной крови, из которой сварился эфиопский этнос.
     Иофор, в отличие от Хозарсифа, не пренебрегал женской красотой и брал себе в жёны разных женщин, в чём его упрекали после Исхода и Аарон, и Марьям, и сам Моисей.
     Тем не менее, Моисей взял себе в жёны дочь Иофора Сепфору, несмотря на её эфиопскую кровь. Это был знак уважения к своему учителю. Но это было также признание того, что Иофор относился к тем семитам, которые ещё 6 тысяч лет до Рождества Христова приходили на территорию Эфиопии и отсюда нападали на Египет, часто принуждая его к полному повиновению.
     Моисей держал в голове предания, которые доводили происхождение Сепфоры до самых древнейших рас. Да, не только в уме, но и в мудрости этим старцам, Моисею и Иофору, не откажешь. Были же люди толковые…
     Сам же наставник будущего Моисея не обладал какими-то особыми страстями и способностями к нечеловеческим подвигам во славу своего народа, что, однако, не умаляло ни в коей степени его качеств истинного мудреца.
     На камнях Храма Мадиамского были выбиты древние символы и знаки, которые только Иофор в то время и смог прочитывать, не считая, конечно толмачей древностей, которые скрывались в пустынях вокруг Синая. Эти знания были настоящими сокровищами, для того, кто сможет их усвоить, и у кого найдётся сил донести их до своего народа.
     Иофор не гнушался прятать в подвалах Храма обитателей пустыни, семитских кочевников, кто бы они ни были, если у них преобладали семитские корни. Это были неутомимые странники пустынь, в которых ощущалось нечто Вечное. Они искали в своих странствиях Единого Бога, что объединяло их в этой изменчивой среде, которая распространялась вокруг Синая и Хорива, и что выделяло их как нечто постоянное среди быстро сменявших друг друга культов и даже цивилизаций.
     Непокорные, свободолюбивые иноходцы, способные на долгие годы раствориться в пустынях, в их бесконечных песках, но при этом каким-то непостижимым образом сохранявшие расовую изначальную идентификацию, они, эти искатели Вечного и Единого Бога, приникали к Иофору, считали его своим отцом духовным, доверялись ему, а он указывал им на тайны пустынь, где расположены древние колодцы, скрытые барханами оазисы.
     Иофор что-то предчувствовал, ибо он проникался их духом. Он много раз говорил им, что вот-вот явится Мессия, который укажет им на то место, где находится их Земля Обетованная и где они наконец-то обретут покой, где их покинут тревоги.
     О существовании удивительного юноши с задатками индиго он знал. Иофор присылал к Хозарсифу своих гонцов, которые присматривали за ним и сообщали Иофору о тех событиях, которые происходили вокруг будущего Мессии.
     Иофор пророческим своим оком распознал судьбу Хозарсифа. Он сам однажды явился к нему в Египет и сообщил о его истинном, Божественном предназначении, что он должен стать и станет пророком изгнанников, вождём народа Божьего. Но для этого Хозарсиф должен был пройти обряд посвящения в Храме Мадиамском.
     После получения назначения смотрителя евреев в Гесеме Хозарсиф уединяется с Иофором в главной пещере Сиама, Внутреннем Мадиамском Храмом, где он был подвергнут тяжелейшим испытаниям своего духа во искупление грехов прошлых, настоящих и будущих.
     Сначала он прошёл обряд голодания, который представлял из себя ритуал древнего священнического поста, когда его служители Храма погружали в длительный сон, продолжавшийся целый год, в течение которого его поили специальным настоем, которого было едва достаточно для поддержания в Хозарсифе жизни. Причём всё это происходило в каменном склепе в самом нижнем подвале Мадиамского Храма, куда не проникали никакие звуки с поверхности Земли.
     В сущности, это была смерть с последующим возрождением нового человека, который восстал из священной могилы с осознанием себя Пророком.
     Во время своего сна Хозарсиф не отключался полностью от мира, он слушал проповеди Иофора, в которых Первосвященник Мадиамский одну за другой раскрывал перед будущим Пророком тайны управления народом после его Исхода из Египта.
     В своём сне Хозарсиф под руководством Иофора посещал Потусторонний Мир, который старцы еврейские называют Эреб, а также области Аменти. Здесь будущий Мессия общался с душами умерших поколений, которые там плавали в летах, как птицы в воздухе. Как только они отдавали свои знания Хозарсифу, то, освободившись от этого груза, тотчас взлетали в эфирную вышину, растворяясь в Космосе.
     После пробуждения Хозарсиф, увидев отражение своего очищенного духа на стенах склепа, почувствовал и осознал себя перевоплотившимся, преображённым, пробужденным. Всё, теперь он остался без прошлого. Теперь он перестал быть египтянином, он вспомнил свою еврейскую мать, свои корни, он вернулся к ним, он осознал всю трагедию своего еврейского народа как свою личную.
     Он увидел всю необъятность земли, по которой бесцельно бродят еврейские племена в поисках своего Единого Бог. Он всем своим сердцем ощутил своё предназначенное и необъятное для обычных людей поле деятельности, необъятное, но ему подвластное. Он понял, что он спасён от забвения, оставшись умным, мудрым, может быть богатым, но без своего народа.
     Считается, что на древнееврейском языке понятие спасённый звучит как Моисей.
++++++++++++++++++++++++++