Этюд в голубых тонах

Егор писал конспект по очередной ленинской работе, когда в прихожей раздался звонок.

Сегодня была суббота. Гостей Егор не ждал. Обычно по субботам ребята сидели у Вадима. Но в этот раз у него какие-то дела. Ребята – это горе-лаборанты из одного НИИ Три парня и девушка. Леночка. Летом они не смогли поступить на дневной, и теперь коротают время, делаю вид, что «помогают двигать отечественную науку». Так Вадим шутит. После работы вечерний. Но Вадим туда не ходит. Говорит, что «я и наука – вещи несовместимые». И Ванька, как с Леночкой связался, перестал ходить.
Звонок повторился. «Наверное, соседка. Она часто заходит, то луковицу попросить, то стакан муки. Странно, почему мать не отрывает. Ой, они же с отцом ушли в кино. Ей Богу, как маленькие. Мать работает в школе, отец инженер в «почтовом ящике». Уже по сорок, а всё туда же… В кино!»

Звонок опять дал о себе знать.
– Иду, иду. – Егор открыл дверь. На пороге стоял Вадик.
– Привет, какого что не открываешь. Твои дома?
Егор опешил:
– Нет, а что случилось?
Вадим вошел в квартиру и закрыл дверь.
– Ничего. Тебя хотел увидеть! Ну, съел?

В их компании Вадим был главным. Не только потому, что был на год старше. Он столько мог и умел! Ребята подчинялись ему почти беспрекословно.

– Я сейчас. Мне очень надо. – Вадим по-хозяйски прошел в ванную. – На улице так мерзко! Хорошо, что ты дома.
– Проходи, чай будешь? – Егор, не понимая цель визита, пытался быть вежливым, – Ты что пришел? Что-то случилось?
Вадим вышел и ванной:
– Я же сказал, тебя хотел увидеть. Ванька с Ленкой смылись куда-то. А мне помощник нужен. Ну, съел?
«Боже, это его «Ну, съел?» по поводу и без повода!» – подумал Егор, а вслух сказал:
– Я готов, что будем делать?
Вадим уже был в комнате Егора.
– А, читаешь великие труды? Хватит ерундой страдать. Помоги.
– Я же говорю, ты объясни, что делать надо?
– А просто помочь не можешь? Эх, ты друг! – Вадик улыбался. – Ладно. Тут мой одноклассник на каникулы из Москвы приехал. Зовет в гости. А я один не хочу.
– Так твой же одноклассник. Я же его не знаю. И меня никто не приглашал.
– Я тебя приглашаю. Пойдем. Будет весело. Ну, съел?

***
На улице действительно было неприятно. И не особо холодно, но противный ветер. Уже почти стемнело. Февраль все-таки.
Вадим поежился в своей синей аляске:
– У тебя деньги есть? Можно и пешком, но далековато. Километров пять-шесть. На Луначарского, почти в конце. Летом нормально, а сейчас холодно. У меня куртка на рыбьем меху. Ну, съел? Это ты весь в ватине.
– Поехали. Но я тот район плохо знаю. Как туда лучше?
– На «двойке».

Ребята пришли на остановку. Народа не было. Значит автобус недавно уехал. Придется ждать.

– А кто он, этот твой одноклассник?
– Гм! Одноклассник – громко сказано. Мы учились то вместе только в начальной школе. А потом они в Москву переехали. Отец у него назначение в МИД получил. Ну, съел? Здесь бабка его живет. А тебе Ванька не рассказывал?
– Нет, – рассеяно сказал Егор. – А он его знает?
– Кирюху? Знает, знает. Когда Кирюха прошлый раз приезжал, на Новый год, мы с Иваном к нему заходили. Ты тогда болел. Ха! У тетки обпился холодного лимонада.

Известие, что Иван с Вадимом куда-то ходили без него, Егора не очень волновало – Ваня и Вадик дружат! Странно, что Ванюха ему не рассказал? Ведь они с ним лучшие друзья! И секретов друг от друга нет. Ванька даже про Леночку все рассказывал. А может он так хвастался?

– Я Кирюху года два назад встретил. Еще в десятом классе. Так в одной компании оказались. И снова познакомились. Ну, съел? Весело было.
Подошел автобус. Стекла заиндевели, сырость внутри. Хорошо, что ветер не гуляет.
– Это я понял. Не похоже, что вы с ним друзья. Что ты меня с собой тащишь? И Ваню, как я понял, тоже в гости приводил.
– Да мне сейчас помощь нужна. Шмотки он мне привез. На продажу. Ну, съел? Я же говорю! У него отец дипломат. Там бывает. Шмотки возит. Журнальчики всякие, кассеты. А Кирюхе они не нужны. Кирюха их толкает в Москве.
– Что делает?
– Ты че? Реально не понимаешь? – Вадим, почему-то стал злится. – Ему здесь помощник нужен был. Он мне предложил, я согласился.
– А что делаете-то? Вы с ним что, фарцовщики?
– Нет. Фарцовщик он с иностранцами торгует. Ты у нас много иностранцев видел?
– А я тогда зачем еду?
– Я же тебе сказал – на тусовку. Отдохнём, Музычку послушаем, фильмец посмотрим. Расслабься. Ну, съел? Да не подставлю я тебе. Ты же мой друг.
– Вадик, зачем тебе это нужно? – Егор искренне испугался. – Ведь если поймают – посадят.
– Не поймают. А я тоже хорошо жить хочу. И матери помогать. Знаешь сколько мать на скорой получает… А ты думаешь откуда у меня видак, кассеты, шмотки импортные? Ну, съел?

Дальше ехали молча.

***
– Выходим. Вот его дом.
На первом этаже дома располагался магазин. Дом чем-то напоминал дом Ивана. Чтобы попасть во двор надо было пройти через арку. Вошли в подъезд. Стали подниматься по лестнице. Нужную им квартиру Егор вычислил сразу. За дверью громко играла иностранная музыка. «Ох, не надо бы сюда…»

Дверь открыл высокий симпатичный парень.
– Привет. Рад вас видеть.
Вадик пожал парню руку.
– Привет!
Парень протянул руку Егору.
– Привет, я Кирилл.
– Егор.
Парень был очень улыбчив. И очень приятно пах.
На парне была черная футболка на которой красовалась симпатичная молодая девушка. Надпись гласила C.C.Catch. Футболка на парне выгодно подчеркивала его накачанные мускулы. О таких Егор их не было совсем. Синие джинсы. «Не ужели Levi’s?». Парень был босиком.

Егору было не ловко раздеваться. Сняв свое пальто «на ватине», он оказался в обычной клетчатой синей рубашке. Его джинсы «РИЛА» били явно не к месту в этом доме. Да еще в добавок на носке была дырка.
– Можешь не разуваться, – сказал парень. – Все равно завтра бабка будет убираться.
– А где можно руки помыть? – Спросил Егор.
– Вот ванна, вот туалет. – ответил Кирилл. – И очень прошу – прекрати стесняться. Ты среди друзей.

Ванная комната была облицована бежевой плиткой. Бежевая ванна, такого же цвета раковина. В ванну и раковину вода подавалась разными смесителями. Такое Егор уже видел дома у Вани. Над раковиной огромное зеркало. А на подставке у зеркала чего только не было. Разные пузырьки, флакончики. Зубная паста Colgate. У Егора когда-то была такая. Мама привезла из Москвы. Но это было давно. Две зубные щетки в стеклянном стаканчике. В другом стаканчике одноразовая бритва Gillette. Рядом баллончик с такой же надписью. Таких Егор еще не видел. А на краю полки, справа красивый флакон с желтой жидкостью. У флакона серебряная крышечка, а по середине на серебристом пояске надпись: «Eau Sauvage». И чуть ниже строчными буквами «Christian Dior». Обалдеть. Это же бешенные деньги. Егор взял флакончик в руки. Да, именно так пах Кирилл. Руки от волнения дрожали. Поставить флакон на полку удалось с некоторым трудом.

Стал рассматривать себя в зеркале. Он никогда не нравился девчонкам... Слишком длинный, слишком худой. Глаза непонятного цвета. И очки. Да еще этот нос с горбинкой. Да еще эти дурацкие усики. Ну и астма. Нет. Он не годится для таких тусовок. Вот Кирилл! Это для таких как он!

В дверь постучали:
– У тебя всё нормально. Ты там так долго. Можно войти?
– Да, тут открыто, – произнес, застигнутый на месте преступления, Егор сорвавшемся от волнения голосом.
Вошел Кирилл.
– Точно все нормально. Ты чего здесь застрял? Пойдем, я тебя со всеми познакомлю.

***
Они зашли полутемную большую комнату. Сначала Егору показалось, что это библиотека. Так много было вокруг книг за стеклянными дверцами шкафов. Но были и обычные шкафы. И удобный диван, и два кресла по бокам.
Перед диваном – большой телевизор. Гораздо больше, чем все, которые Егор до этого видел.

На диване сидели два незнакомых парня и Вадим.
– Ну что, помыл руки? – прокричал Вадим. На экране орали какие-то лохматые музыканты.
– Садись сюда, – мягко подтолкнул его к свободному на диване месту Кирилл. – Знакомься: Колян и Леха. Ну, меня и Вадимчика ты знаешь! – Названные парни молча приподнялись и пожали Егору руки.
– Николай – сказал один, – Леха, – произнес другой.
– Егорчик, садись и расслабляйся. Пить будешь? Правда остался только бренди. А из закусок оливки.
– Это твоя комната? – пытаясь перекричать телевизор спросил Егор у Кирилла.
– Тут бабка живет. Её сейчас нет дома. Понимает, что московскому внуку с ней скучно, что ему нужно общение с друзьями. А она лишняя. Обещала до обеда не приходить. У нее есть куча знакомых.
Егор осмотрелся. Стены были увешаны какими-то картинами, иконами, масками африканских божеств. В углу, у окна стояла кадушка с пальмой. Тут было не уютно.
– Ну, что выпьем за знакомство? Колян, наливай! Конечно бренди так не пью, но другого уже ничего нет.

Егор выпил содержимое протянутого ему бокала. «Ну и гадость! Но вкусно! Ой, а как тепло внутри.»

– После бренди закуривают сигару. Их правда нет, но есть Мальборо. Держи.
– Спасибо. Не люблю. Да и нельзя.
– А почему нельзя? – Подал голос то ли Колян, то ли Леха.
– Можешь не отвечать! – сказал Кирилл. – Закусывай тогда. Оливки.
– Не люблю.
– А что любишь?
– Ананасы.
– Не вопрос.

Хозяин ушел на кухню. Пока его не было остальные увлеченно говорили о происходящем на экране. Егор понял, что то, что он сейчас видит это «очень круто» и называется это – «Депеш мод».
«Да, наверно это круто. Вот бы еще не так громко!»

Кирилл принес банку консервированных ананасов.
– Все для вас, гости дорогие.
Все заржали. Но стоило Кириллу строго посмотреть, как все замолчали. Разговоры о музыке продолжались.
Кирилл, согнав Леху из кресла присел рядом с Егором.
– Чем по жизни занимаешься?
– Учусь, работаю, – начал было Егор.
– Ха, работает. Знаю я как мы там работаем – заржал Вадик.
– А, вы вместе работаете? Да, это бывает, – мягко сказал Кирилл. – Еще пьем?

***
Егор захмелел. Ему захотелось тишины. Он почувствовал, что бледнеет. Хорошо, что в полумраке этого никто не заметит.

– Если что-то не так, говори, – сквозь грохот скачущих музыкантов на экране, Егор услышал голос Кирилла.
– Да вот, голова закружилась. Дыма надышался.
– Ну, это не проблема. Иди сюда.

Кирилл отвел Егора другую комнату.
– Я тут живу, когда приезжаю. Это моя вотчина. И раньше тут жил, до пятого класса. Потом мы в Москву уехали. А здесь бабка осталась. Отдыхай. Я чуть позже зайду, когда там проветрим. И курить там больше сегодня никто не будет.
Егор, оставшись один, огляделся. Это комната была совсем другая. Удобная тахта. Перед тахтой телевизор Panasonic. Под экраном разъем для видеокассеты. Моноблок. Над телевизором – огромные колонки. В углу стереосистема. Тоже Panasonic. В другом углу стеллаж. На стеллаже какие-то фото, ракушки, вазочка с засушенной травой. К стеллажу примыкал одежный шкаф. К удивлению Егора, в комнате не было ни стульев, ни стола. А еще не было книг.

На двери висела гитара Cremona. Над тахтой какая-то картина. Егор хотел рассмотреть ее ближе и готов был залезть на тахту, но тут вошел Кирилл.
– Ну, ты как?
– Получше. Ты играешь? – спросил Егор, показывая на гитару.
– Нет. Лень учится. Всегда можно музыку завести. Хочешь? Какую?
– Нет, спасибо. А зачем она тогда тебе?
– Гитара? Ну так, красиво. И престижно. И еще, ты увидел и спросил. И разговор пошел.
– А у меня нет гитары. А я хочу. Родители обещали, если в институт поступлю. А я в этом году провалился. Может на совершеннолетие подарят. В мае. Конечно не такую…
– А у меня в апреле день рождения. Будет двадцать. Отец обещал подумать про машину.
– А ты где учишься?
– Там же где и папа учился. В МГИМО.

Взгляд Егора опять упал на синее пятно на стене.
– Куда ты смотришь? – Кирилл проследил за взглядом Егора. А, это. Какой-то морской этюд в голубых тонах. Отцу подарили копию из какого-то сибирского музея. Кто автор не знаю.
– Можно я посмотрю поближе? Егор уже залез на тахту с ногами.
– Давай!
– Это Суриков. Мало кто знает, что у него есть серия крымских этюдов. Это оттуда. Называется «Прибой».
– А ты откуда знаешь?
– Мы в позапрошлом году были в Крыму. Там на экскурсии рассказывали. А дома есть книга с репродукциями. Я запомнил.
– Ты очень хороший. И умный.
– А ты хорошо пахнешь. – почему-то брякнул Егор. Они оба сидели под этим этюдом.
– «Диор», что хочешь! А я в Крыму совсем не был. Отец любит Рижское взморье. Говорит там цивилизация. И я с ним согласен.

– Давай пойдем к ребятам. – Егор начал беспричинно волноваться.
– Им и без нас хорошо.
– Не, мне лучше, я хочу еще ананасов.

***
В комнате с большим телевизором было прохладно, и не так пахло сигаретами. Балконная дверь была открыта. Все уже смотрели какой-то боевик с Арнольдом Шварценеггером. «Терминатор». Бомба, а не фильм!

– Колян, Егорке еще бренди! И кусочек ананаса! Ну и кто хочет, присоединяйтесь.
Егор расслабился. Ему было тепло и уютно. Кино было захватывающее. «Интересно, как они уничтожат чип?» Всё было хорошо и спокойной. Егор почти засыпал. Но смутное воспоминание, что он обещал Вадиму помочь не давало Егору расслабится. Но вот же Вадим. Тоже сморит фильм. Егор задремал.

***
– Кирюх, я погнал. – Вадик, одетый в свою аляску, пытался перекричать телевизор. – Уже поздно, а мне еще через весь город переться. Ну, съел?
– Э, а я? – Егор вышел в коридор и начал быстро собраться. – Что ты не предупредил?

В коридоре появился Кирилл.
– Уже уходите? – Кирилл был явно огорчен. – Я понимаю, что Вадику пора спать. Егорчик, оставайся! Утром поедешь. С Вадимом.
– Нет, мне тоже пора. Да и у тебя гости.

Кирилл подошел к Егору. Обнял, стиснув так, что тот не мог пошевелиться, и легко, как пушинку, приподнял. По телу Егора побежала нервная дрожь. Было так спокойно в этих объятиях. Хотелось остаться в них навсегда. И обалденный запах. И теплое дыхание в ухе.
– Хочешь, я всех сейчас прогоню? – не отпуская Егора шепотом спросил Кирилл.
– Но я же пришел с Вадимом… – так же тихо ответил Егор.

***
Подошла «двойка».
– Егор, давай у тебя сумку оставим. Мне правда ехать далеко, и ночь уже. Я у тебя переночую. А завтра рванем ко мне. Твои не будут против?

Через сорок минут ребята стояли у двери квартиры Егора.

– А чего ты не остался? Ведь Кирюха тебе предлагал? Да? И тусовка в самом разгаре. Ванька точно бы остался. Я знаю.
– Но я же пришел с тобой!
– Ну, со мной как-нибудь совсем в другой раз. – улыбнулся Вадим. – Ну, съел?

***
«Что же это было?» – думал Егор засыпая. – «Ваня знает. Но вряд ли расскажет.»

Рядом на полу спал Вадим.
«И Вадик знает. Только точно никогда не расскажет».

«Может мне надо было ответить «Да»?»

Всю ночь Егору снился прибой в Крыму. Этюд в голубых тонах.