***

Петербург встретил дождями, ветром, серым небом.

Петербуржцы, кажется, чувствуют себя в дожде, как рыба в воде. Дышат дождем, как другие люди дышат всего лишь воздухом.

Мне пришлось срочно купить теплую куртку с капюшоном - теперь у меня есть питерская куртка. Очень любимая.

Наш номер в отеле выходил окнами на Литейный, в доме напротив - два винных магазина. По вечерам там было оживлённо. Я подумала, что, если бы наши окна выходили во двор - колодец, мы бы бегали в эти винные без конца.

А так можно было сидеть на подоконнике всего лишь с бокалом вина, смотреть на движение машин и пешеходов, слушать крики проспекта, вливаясь в его вечерний шум.

Двор вызывал уныние и побуждал начать кляться и обещать кому-то на небе исправить в жизни вообще всё, даже то, чего не совершал.

Если бы окна моей жизни выходили в такой двор - колодец, я не прожила бы долго, просто однажды шагнула вниз.

Это как жизнь в мрачных декорациях. Если есть дворы-колодцы, надо в них периодически подмешивать повседневную драму, закономерно завершать действие.

Над лифтом мы смеялись. Он был так запредельно страшен и стар, мы прозвали его хтоническим. На мозаику пола в холле хотелось улечься, валяться на ней, кошачье надеясь оставить на себе ее микрочастицы.

Петербург влюбил, ему, и не обижаясь, прощаешь все его странности. Просто принимаешь таким, как он есть. Живёшь, ходишь по улицам, превращаешься в сплошные глаза и уши в соборах, плачешь на экскурсиях по блокадному Ленинграду.

Петербург тревожил. Было так бессознательно страшно, будто сквозь ухоженность проспектов и парков вдруг проглянет блокадное прошлое, тяжёлая атмосфера голода и войны.

Я боялась этой встречи. Дважды отменяла поездку.

Нева показалась мне морем. Она сильнее, атмосфернее, больше Москвы - реки, ее так заметно штормило, ветер всё время сносил меня, толкал то в лицо, то в спину, в Петербурге я совсем перестала расчесываться, зачем, просто купила кепку.

Мы всё время покупали котов. Шарф с котами, литые бронзовые фигурки. Продавцы рассказывали нам истории и события, связанные с созданием этих скульптур, одного мы узнали - некоторое время назад у этого человека мы покупали бронзовых котов на Арбате.

Нам все что-то рассказывали. Я слушала всё очень внимательно - когда оказываешься где-то впервые, это место говорит голосами встречных людей. С нами Петербург очень доброжелательно разговаривал.

Этой поездке почти три месяца, а я только сейчас могу о ней говорить. Она отлежалась во мне, впечатления утряслись, и теперь вплетаются воспоминаниями в мою повседневную жизнь в Москве.

То я вспоминаю пышки на Конюшенной, то Чижика на Фонтанке, то - удивительные открытки в Доме Книги, то свое желание навсегда остаться в Соборе Спаса на Крови, ну просто где - нибудь на скамейке у входа.

Невидимо прожить там свою жизнь, почти отсутствуя в ней, просто растворяясь в летящих под купола звуках, в танцующих солнечных бликах, в мерцании тишины мозаичных стен.

Я часто оставляю часть себя в местах, которые полюбила, но меня от этого совсем не становится меньше.

Финский залив встретил солнцем, синим небом, мягкими, будто ручными волнами у ног, львами повсюду. Я не верила в штиль, в рюкзаке за спиной лежала куртка - она очень пригодилась.

К этому оказалось легко привыкнуть - климатическая экспрессия просто предложила присоединиться, и мы согласились.

Теперь очень привычно искать Петербург в Москве. Это происходит самопроизвольно, этого не находишь, атмосфера совсем другая, но на какие-то секунды обманываешься, вскрикивая, останавливаясь, замирая.

На Дворцовой площади я, уставшая, сидела на брусчатке, было как в Египте - солнце палило, а ветер продувал насквозь, пересчитывал позвонки, пробирался под кожу.

Я то снимала куртку, то надевала, мне было одновременно холодно и жарко, солнечно и пасмурно, устало, смешно и хорошо, а прямо передо мной танцевали голуби.

Я не могу выделить что-то одно. Если в Москве это, однозначно, Кремль и окрестности, то в Петербурге - всё сразу, и не знаешь, за что ухватиться сердцем, что выбрать, что любить особенно сильно. Может, просто ещё не разобралась.

Обязательно вернусь.
2021.