Ч. 249 В Английском канале

Предыдущая страница   http://proza.ru/2021/10/19/1016
 
Погода в Копенгагене стояла прекрасная, сухая и тёплая. Лесовский постарался приобрести в столице Дании всё необходимое для плавания в кратчайшие сроки: он не мог зайти в Портсмут из-за неустойчивой политической ситуации.
 
Благоприятными погодными условиями воспользовались, чтобы обучать команду. Старший офицер Иван Иванович Бутаков жаловался в письмах домой, что матросы еле шевелятся и совершенно не обучены.
 
Пароход «Отважный», который на буксире привёл в Копенгаген «Диану», сразу ушёл, чтобы   забрать из Гельсинора команду разбившегося транспорта «Неман». На обратном пути в Кронштадт  пароход зашёл в Копенгаген, чтобы пополнить запас угля.
 
Там он получил пакет из русского консульства, и в нём приказ великого князя Константина буксировать фрегат через проливы Каттегат и Скагеррак. Капитан 2 ранга Валронт сообщил об этом Лесовскому.
 
Это было очень кстати: погода начала портиться на глазах. Лесовский обошёл все книжные лавки, скупая «сочинения по морской части», которые должны были пополнить пособия, выданные в Кронштадте.
 
Однако  выбор в лавках оказался скудным, на что Лесовский пожаловался  адъютанту морского министра Дании. Узнав об этом, морской министр распорядился выдать Лесовскому все нужные ему книги из министерской библиотеки.
 
Степан Степанович воспользовался этим широким жестом, но скромно взял только две книги на английском языке: сочинения Паддингтона и Томпсона о законах развития штормов и таблицы плавания по дуге большого круга.
 
Кроме того, он встретился с известным учёным, океанологом Форгаммером и с большим вниманием выслушал все профессорские советы, а также с признательностью принял прибор для определения удельного веса морской воды, который предложил ему учёный.
 
Датчане тоже были довольны покупками Лесовского. Дело в том, что командиры русских судов обычно покупали не только провизию, но и нужные карты, навигационные приборы и многое другое в Англии, а не в Дании.
 
Поэтому датское морское министерство оказало большую помощь в приобретении пособий по навигации. Лесовского снабдили даже  новейшими изданиями трудов американского гидрографа лейтенанта Мори.

Но всё-таки некоторых приборов, которые можно было купить в Англии, в Копенгагене не оказалось.
 
Командир «Дианы», изучив рекомендации  лейтенанта Мори, рассчитал путь так, чтобы обогнуть мыс Горн до мартовского равноденствия.
 
Во время пребывания на Копенгагенском рейде пять матросов на фрегате заболели тифом, один из них умер. Его похоронили на берегу. Особого впечатления на экипаж это не произвело.

В русском флоте только редчайшие плавания проходили без потерь среди матросов,  и к этому привыкли.

Остальные больные матросы поправлялись, поэтому Лесовский не перевёз их в датский береговой военный госпиталь, как предложили радушные хозяева, а оставил на фрегате -  на востоке каждая пара рук представляла большую ценность.
 
Бутаков, когда у него выпадала свободная минута, писал родителям письма, рассчитывая передать их с лоцманом в Английском канале:

«19 октября. 21-го готовимся сниматься и надеемся уйти,  в Англию не заходить, чтоб не изошрять любезность англичан и потому все запасы приходится делать в Копенгагене, нетрудно себе представить, какой у нас содом по этому случаю.
 
Пришёл сегодня пароход из Гельсинора, который забрал команду с разбившегося транспорта, и пробуксирует нас через Каттегат и Скаггерак. Это, конечно, немалая для нас помощь, тем более, если плохая погода продолжится ещё. Славный городок Копенгаген, только запасаться водой трудно, многого нет, не то, что в Англии.
 
Зайдём мы на Мадеру, потом к острову св. Екатерины недалеко от Рио-де–Жанейро, освежимся там, и отправимся кругом Горна в Вальпарайзо, где простоим некоторое время, а потом на Сандвичевы острова. Там получим от Путятина повеление, куда идти, чтобы соединиться с ним.
 
Вот наш маршрут, только бы выбраться из Английского канала с попутным ветром, а там пойдёт, как по писаному. Что у вас творится, чем развязывается вопрос Востока?»

Командир парохода капитан 2 ранга Валронт обещал вернуться до 20-го, но опаздывал, а Лесовский не мог ждать: война с Англией могла начаться в любой момент.
 
Бутакову тоже не терпелось отправиться в путь, он хотел вернуться на «Палладу», поскольку ощущал неловкость от того, что невольно перешёл дорогу Мусину-Пушкину на должность старшего офицера.
 
Утром 20 октября на рассвете Лесовский приказал сняться с якоря и вступить под паруса. С неумелой командой, при свежем ветре он направился в сложное плавание через балтийские проливы. Кстати, Валронт за опоздание потом едва не попал под суд. Оправдываться ему пришлось долго.
 
Нечего и говорить, что идти на буксире парохода было намного безопаснее, но Степан Степанович не мог больше ждать, он стремился как можно скорее выйти в открытый океан.
Погода стояла мрачная, пасмурная, что вполне устраивало командира «Дианы»: меньше людей будут интересоваться судном на встречных кораблях и на берегу.
 
Командир фрегата рассчитал так, чтобы войти в Английский канал ночью. Из всех судов, которые отправились на восток раньше «Дианы», только Лесовский провёл фрегат по проливам безупречно, хотя, в отличие от остальных командиров, он шёл через проливы впервые в жизни, а команда фрегата не соответствовала требованиям для такого плавания.
 
«Паллада», как мы помним, села на камни. В ночь с 29 на 30 октября поднялся сильный северо-западный ветер. Он разогнал облака. Штурманы определили место фрегата по обсервации. В рапорте управляющему морским министерством Степан Степанович писал:
 
«… в настоящую минуту фрегат летит по 10 узлов под марселями в два рифа и фоком, имея в виду Екатерининский маяк на острове Уайт». Плавание по Ла-Маншу и сейчас считается  крайне трудным, несмотря на множество маяков.
 
Сильные приливоотливные течения, волнение от океанской зыби, частые и свежие ветры создают опасность плавания, особенно при выходе из канала в океан. Из Копенгагена до мыса Лизарда шли 11 суток  при противных свежих ветрах и в густом тумане.
 
Но Лесовский этому только радовался. Больше вероятности пройти Английский канал незамеченными.
 
Мыс Лизард – самая южная точка Англии. Морская зона перед мысом представляет собой кладбище кораблей. Последним большим парусным судном, затонувшим у Лизарда 9 февраля 1923 года, была немецкая пятимачтовая  парусная шхуна  «Adolf Vinnen».
 
Когда вошли в пролив, командир фрегата приказал сыграть боевую тревогу и зарядить орудия. Шли в полной готовности вступить в бой с противником. Ночь была тёмная, и только маяки светили сквозь мрак.
 
Взяли лоцмана. Когда его спросили об «Авроре», которая раньше ушла из Кронштадта, лоцман ответил, что ничего не знает об этом фрегате.

В условиях противного ветра приходится часто лавировать. Для команды большого парусного судна это тяжелейшая работа даже для хорошо обученных людей. Лесовский провёл артиллерийские учения.

Они показали совершенно неудовлетворительные результаты - учения стали регулярно повторять.
 
Артиллерийские учения выматывали людей не меньше, чем маневры с парусами. Между тем  Лесовский знал о накалившейся международной обстановке. «Диана» могла встретиться с сильным противником, и командир фрегата понимал: с таким экипажем результат боя предсказать нетрудно.
 
Надо было срочно учить людей непосредственно в процессе плавания. Командир беспощадно требовал с офицеров, а те с матросов. 

Методы воспитания офицеры усвоили лазаревские: подчинённых учили так, как в цирке жестокие дрессировщики зверей: пороли и избивали за неправильные ошибочные действия, а не за проступки.
 
Это было совсем не то, на что рассчитывали многие матросы и унтер-офицеры, надеясь спастись на фрегате от изнуряющей муштры и тяжёлых работ на берегу. Среди офицеров своим гуманным отношением к матросам выделялся Иван Иванович Бутаков.
 
Занимай должность старшего офицера кто-нибудь другой, жизнь матросов превратилась бы в сплошной ад, но Иван Иванович сдерживал особенно ретивых «дантистов», так называли офицеров, бивших матросов по зубам.
 
Недовольство в экипаже быстро накапливалось и могло вылиться в непредсказуемые действия. На выходе из канала передали лоцманов на лоцманский тендер, который подошёл к фрегату, заодно  попросили лоцмана передать в русское консульство письма от членов экипажа.
 
Когда расстались с лоцманом, всё и случилось.
 
Продолжение http://proza.ru/2021/10/21/1297