Ладошки

     Из дому Надя уехала в поисках интересной и счастливой жизни. Мама пыталась её по началу отговорить, но, поняв, что это бесполезно, отступилась.

     Признать, что мама была права не просто. Поэтому, как Надюша вернется сейчас и что скажет мама, она не представляла.

     Поначалу все так и было: большая стройка, молодежь со всей страны. Жили в бараках, но это особо не смущало, всех объединяла общая идея строительства светлого будущего. Было трудно, но весело.

     Пара лет пролетели, как один день. Стройка закончилась, объект запустили, многие стали разъезжаться по домам. Пришло время и Надежде принимать решение оставаться или уезжать. Домой не хотелось. Ветер свободы наполнял паруса, и она решила ехать к сестре в другой город. Та хоть и была замужем, и сестрой заниматься было особо некогда, но посоветовавшись с мужем, поддержала идею приезда.

     Город оказался интересный: половина – каменные высотные здания, современные офисы, магазины, а вторая часть больше походила на село, добротные одноэтажные частные дома, почти в каждом дворе водились куры и козы.

     Надюша, девушка компанейская, приветливая, работы не боялась, поэтому довольно быстро нашла и крышу над головой и хорошую работу. Там же и с будущим мужем познакомилась. И все вроде хорошо да ладно было.

     Только не на долго счастье в её доме задержалось. Молодой муж начал выпивать, а потом и погуливать. Дальше больше, начал руки распускать. Только Надя вещи соберет из дому уйти, супруг на колени падает, слезами умывается, прощения просит. Свекровь ему поддакивает, невестку уговаривает. Сердце вроде простит, оттает. Неделя другая – и все сначала начинается. Устала Надюша. Да еще на днях поняла, что скоро её мечта сбудется и она мамой станет. Ждала она от мужа тепла да ласки, но, видимо, не способен он был на такую щедрость.

     Тяжело ей было решение принять, но характер от мамы взяла: долго терпит, да скоро решает.

     После очередной выходки мужа, собрала она свои вещи, пока тот на работе был, и уже на пороге стояла, как он вернулся. Супруг сразу с порога все понял, только в этот раз в ноги падать не стал, а замахнулся и ударил. Да так, что очнулась Надя уже в больнице, рядом нянечка сидит и руку ей гладит: «Очнись, очнись, девонька», – еле слышно нашептывает - «Очнись, милая. Ох, и угораздило тебя с этой семейкой связаться. Видать не местная ты, раз в их сети попалась, наши то девки про них знают да не связываются».

     Сознание то возвращалось, то опять уходило куда-то далеко. Наступала полная тишина.

     Вдруг, сквозь плотную тишину покоя она услышала какую-то возню и плохо различимые голоса, два из них она узнала. «Куда Вы, выйдите, немедленно выйдите из палаты», – настаивал голос, который она слышала, придя в сознание. «Пропустите, пустите меня, Вы не имеете права меня останавливать, она моя невестка». Голос зловеще шипел, и Надюша невольно съежилась, узнав голос свекрови.

     Возможно, у девушки заморгали глаза, или она шевельнулась, и свекровь увидела, что невестка очнулась, потому что в следующее мгновение она услышала то, чего никак не ожидала: «Не вздумай подавать заявление в полицию, пожалеешь! Либо вернешься к моему сыну, либо останешься одна на всю жизнь, не будет у тебя ни мужа, ни детей! Ты мои слова всю жизнь помнить будешь! Никуда тебе от меня не деться!»

     В дверях появились еще люди и мужской голос сурово потребовал: «Покинуть помещение! Всем». Почему-то спорить с ним никто не стал. Еще через мгновение все стихло и сознание Надюши снова погрузило её в тишину и безмятежность.

     Организм потихоньку восстанавливался. На следующее утро она очнулась уже довольно бодрая и даже почувствовала в себе силу и желание встать. Но нянечка, которая, как оказалось, не ушла после смены домой, а осталась с ней и просидела рядом всю ночь, настояла этого не делать пока не разрешит врач.

     «Василий Николаевич у нас хороший, грамотный. Коль скажет, что можно встать – значит можно, а нет, то уж придется еще немного полежать, окрепнуть. Такое перенести, как ты, не каждый может. А ты – молодец, выкарабкалась и в сознание пришла довольно быстро».

     Надя огляделась и задумалась. Только сейчас картинка начала складываться целиком. Она вспомнила, как выходила из дома, муж, сильная боль, дальше пустота, а потом чьи-то мягкие, теплые руки похожие на мамины. Еще, вроде, была свекровь, но было это реально или ей причудилось она не понимала.

     «Как я здесь оказалась?» – облизывая пересохшие губы, почти шепотом произнесла девушка.

     «Ангел хранитель у тебя, девица, хороший. Как из больницы выйдешь, не забудь Николаю Чудотворцу и Святому Петру свечки поставить, поблагодарить, – тепло улыбаясь ответила нянечка, – Если б не соседский мальчишка, неизвестно, что бы с тобой сталось. Николка мимо из магазина шел и увидел, как твой муженек на тебя руку поднял, бегом к отцу побежал. Они через два дома от вас живут. А дед его – Петр Ефимович у нас на скорой работает, раньше врачом был, на пенсию вышел – водителем стал там же на скорой, опыт большой сама понимаешь. Иногда врачи с ним даже советуются какой диагноз ставить. Ты не удивляйся, мы тут в старом городе все друг друга знаем. Вот они-то и вмешались, тебя в машину и к нам. А Василий Николаевич, доктор наш, тебя считай с того света достал. Столько крови потеряла. Спасибо Петру Ефимовичу вовремя успел. Вот только…». Нянечка замолчала. Надя посмотрела ей в глаза и все поняла. Слезинка невольно скатилась по щеке.

     «Ребенок?» - спросила Надя.

     «Да, милая, не спасти его было. Ну а подробности тебе потом доктор скажет. Отдыхай пока».

     Нянечка замолчала. Девушка отклонилась на подушку и закрыла глаза.

     «А как Вас зовут? Вы просидели рядом со мной всю ночь?» - вдруг спросила она, повернув голову, - «Наверное, жутко устали?»

     Нянечка улыбнулась. Уставшее, не выспавшееся лицо уже немолодой женщины сразу преобразилось: «Павла, люди зовут, кто Паша, кто тетя Паша, а по паспорту Павла Александровна я».

     «Красиво! Но необычно для женщины», - заметила собеседница.

     «Это сейчас редко, а раньше обычным именем было. А может родители мальчика хотели», – засмеялась, хитро подмигнув тетя Паша.

     Было в её имени что-то доброе, теплое, как и в руках, которые помогли Надюше очнуться.

     «А почему домой не ушла? – продолжила тетя Паша, - так как же я тебя оставлю в таком состоянии? Мне торопиться некуда, живу одна, дома никто не ждет. Дочка уж взрослая, уехала, далеко живет, в другом городе. – нянечка замолчала на секунду, потом нежным заботливым движением провела по Надины волосам, - ты мне её напомнила, такая же рыженькая!»

     «Полежи, не вставай пока, а я за доктором схожу», - засуетилась Павла Александровна. Но в это же мгновение дверь палаты распахнулась и в палату вошел молодой красивый мужчина в белом халате и колпаке.

     «Ну, тетя Паша, как тут наша пациентка?» – спросил врач. Голос был таким бархатным, что Надюша даже смутилась.

     «Ой, Василий Николаевич! Только за Вами собралась идти. А Вы вот, собственной персоной». Тетя Паша отошла в сторону, уступая место доктору. Изредка она выглядывала из-за его плеча, как-бы давая понять, что она здесь, рядом и поэтому Надя в полной безопасности.

     «Доброе утро», – голос действительно был очень приятным и совсем не совпадал с тем, который она помнила, придя в сознание. Когда приходила свекровь его голос был стальным, жестким и непререкаемым. Как оказалось, именно он выставил свекровь из палаты.

     «Вы можете говорить? Вы помните кто Вы и как здесь оказались? У Вас есть родственники кроме мужа?» Он задавал вопрос за вопросом, что-то записывал у себя в блокноте. Когда разговор дошел до родственников, Надя сказала, что в этом же городе живет её сестра и, возможно, она её уже потеряла и ищет, ведь муж вряд ли признался, что поднял руку на жену и ту увезли в больницу.

     Василий Николаевич что-то написал на листке бумаги, вырвал страницу из блокнота и передал тете Паше, добавив: «передайте Петру Ефимовичу, он поймет, что нужно сделать».

     Доктор вновь переключил свое внимание на пациентку. Кудрявые локоны с рыжим отливом выбились из широкой косы. Кудряшки падали на лицо и делали более выразительными глаза девушки. Удивительно, но они были разными. Внимание доктора задержалось на этом чуде. Один был светло-голубой, другой светло-зеленый. Но эта разница замечалась не сразу, а только при внимательном рассмотрении. Не влюбиться в эти доверчивые глаза было довольно непросто.

     Врач задавал вопросы, размышляя при этом, как и когда лучше сказать этой красивой молодой женщине, что в результате перенесенной травмы она никогда не сможет иметь своих детей.

     Ему много раз приходилось сообщать неприятные новости своим пациентам. Каждый реагировала по-своему. Но сегодня он все оттягивал, как будто сомневался нужно ли говорить об этом сейчас и вообще стоит ли об этом говорить. Доктору совсем не хотелось причинять дополнительную боль этой девушке. Поэтому прежде, чем он скажет об этом Наде, Василий Николаевич решил познакомиться и поговорить с её сестрой. Девушке однозначно будет нужна поддержка.

     Дверь скрипнула, в палату заглянул невысокий седой мужчина, поздоровался и поманил доктора выйти.

     «А вот и наш Петр Ефимович! Надеюсь, с хорошими новостями», – доктор встал и стремительно вышел из палаты.

     В коридоре стояла молодая пара изрядно взволнованная.

     «Как она? – первым заговорил мужчина. - Она в сознании?»

     «К ней можно?» – справившись с волнением, заговорила женщина.

     «Здравствуйте, Вы я так понимаю, сестра Надежды – Людмила, а Вы её супруг?» Пара кивнула. «Давайте для начала пройдем в мой кабинет и поговорим, а Надя тем временем немного отдохнет. Потом вы с ней увидитесь».

     Показав рукой направление, доктор последовал по коридору, увлекая посетителей за собой.

     В кабинете он сначала рассказал то, что знал от Петра Ефимовича, потом вскользь коснулся операции и остановился, как бы еще раз взвешивая говорить или нет о последствиях. Еще минуту назад он был готов рассказать Надиной сестре и её мужу, что Надя никогда не сможет иметь детей, что перенесенные травмы могут иметь длительные последствия и, что очень важно, чтоб семья всячески её поддерживала. Но, помолчав минуту и подобрав слова, доктор сказал, что напишет рекомендации и рецепт позже, а пока в больнице Надежда Ивановна всем обеспечена. Он также упомянул про приход свекрови и посоветовал обсудить дальнейшие действия в адрес Надеждиного супруга с ней, так как на судебные тяжбы нужны и физические и моральные силы, но пока их, по мнению доктора, у девушки не было.

     Родственники пациентки в общем-то доктору понравились. Но он решил, что первой, а возможно и единственной, узнать всю правду о последствиях травмы, об отсутствии возможности иметь своих детей, должна быть Надя. Говорить это родным или нет – её решение, а у него на это нет никаких прав. Он врач, который спасал жизнь, и с этим он справился.

     Тетя Паша проводила гостей в палату. Увидев бледное лицо сестры, Людмила расплакалась. Услышав всхлипывания, Надя открыла глаза. «Ты мне всю постель намочишь, - улыбаясь заметила девушка, - успокойся, уже все хорошо».

     «Ты маме не звонила?»

     «Нет, -замотала головой Людмилка, - я побоялась».

     «Вот и правильно! Зачем ей лишние переживания?»

     Девушки готовы были разговаривать долго, но Людин муж, извинившись вмешался в разговор: «Мила, может пойдем, Надю нашли, жива и скоро будет совсем здорова, ей отдохнуть надо, а нас дома сын ждет. Мама, наверняка с ним намаялась, с непоседой. Завтра ещё увидитесь. Ты выздоравливай, Надюш».

     Людмила увидела, как тень грусти промелькнула в глазах сестры. «Прости, тебе наверно тяжело слышать о детях, но…».

     «Глупости! – прервала её Надя, – я все понимаю, идите домой, конечно. Марии Константиновне привет передавайте и поцелуйте за меня племянника. Скоро выпишут, приду в гости».

     Обменявшись еще любезностями, сестра ушла, пообещав прийти на следующий день.

     В палате стало тихо. Голова немного гудела, живот болел. Можно было не улыбаться и не притворяться, что все хорошо и что ничего не болит.

     Единственное, что она знала точно на данный момент, так это то, что больше не перешагнет порог того страшного дома и, как только выйдет из больницы, первым делом подаст на развод. Слова свекрови Надя отнесла к страшному сну и постаралась не придавать им большого значения. Сон потихоньку окутал девушку мягким одеялом, и она уснула.

     Проснулась она на следующее утро. Силы возвращались, боль понемногу затихала. В окно пробивался солнечный луч ясного летнего утра. Оглядевшись, Надюша увидела на столике чашку спелой земляники. Вчера этого она не заметила. Даже при отсутствии аппетита ягоды хотелось съесть одним махом. Оставалось до них дотянуться. Предприняв несколько безуспешных попыток, Надя позвала медсестру.

     То ли кнопка не сработала, то ли её возню услышали в коридоре, но в приоткрывшемся дверном проеме она вдруг увидела знакомое улыбающееся лицо тети Паши. Вот кому девушка была искренне рада.

     Увидев, что Надюша проснулась, предложила ей позавтракать. Но та отказалась, лишь попросив подать ей землянику. По удивленному взгляду тети Паши, девушка поняла, что та не знает откуда она взялась. Павла Александровна, как будто поняв беспокойство девушки, поспешила её заверить, что ни её муж, ни свекровь в больницу не приходили. «И более того, – сказала она – Василий Николаевич распорядился их до тебя не допускать и передачки не принимать. Так что ешь на здоровье, это скорее всего Николка в лес ходил, вот Петр Ефимович и занес по утряночке».

     Дни протекали спокойно и безмятежно. Впервые за долгое время Надюша могла расслабится, не ожидая очередной пакости мужа. Назначенные процедуры и забота персонала помогали восстановиться. Но была в её выздоровлении и одна интрига. Каждое утро на прикроватном столике Надю ждал очередной маленький сюрприз. Так после земляники появились персики, нежнейшее суфле, черешня, абрикосы, конфеты, маленький букет полевых цветов и много чего ещё. Было очень мило. Но от кого подарки, никто не признавался, и увидеть, кто их приносит, тоже не получалось.

     Наступил долгожданный день выписки. За это время сестра с мужем забрали Надины вещи из дома мужа. Тот хоть и был против сначала, но после предложения решить вопрос через прокуратуру, отступился. На первых порах девушке предстояло пожить у сестры.

     Василий Николаевич не стал приглашать Надю к себе в кабинет, а зашел сам. Она стояла около маленького больничного зеркала и укладывала свои роскошные волосы. На скрип двери девушка обернулась и увидела, как серьезный иногда даже суровый врач превратился в застенчивого юношу. Он держал в руках её карту, больничный лист, еще какие-то бумаги и маленький букет полевых цветов. Точно такой же, как стоял однажды на её столике.

     Надя сразу всё поняла.

     Немного помявшись и даже откашлявшись, Василий Николаевич решил начать сначала разговор с выписки и рекомендаций по дальнейшему восстановлению. Передав все сопутствующие документы, выждал паузу и тихо спросил, протягивая букетик, который до сего момента нерешительно теребил в руках: «Надежда, нет не так, – он опустил глаза, чтобы собраться с духом, а потом посмотрел прямо в глаза, - Надя, Вы мне очень нравитесь. Давайте встретимся вечером. Вы согласны встречаться со мной после выписки? – он сделал паузу, - Ответив ДА, Вы сделаете меня самым счастливым человеком».

     Надя прикрыла глаза, из них брызнули слезы. Она с трудом сдерживалась. Хотелось разрыдаться, прижаться к большой и сильной груди Василия Николаевича. Он был для неё из разряда Богов, спасших её, далеким и недосягаемым. И вот он, спустившись с Олимпа, предложил ей встречаться. Возможно, при других обстоятельствах, она, не задумываясь сказала бы «да».

     Утешения доктора не помогали, а лишь добавляли масла в огонь.

     В этот момент в дверь заглянула медсестра и позвала доктора к телефону. Когда он вернулся в палату девушки там уже не было, на столике лежала записка:
     «Я не буду юлить и хочу быть честной и с Вами, и с собой. Я очень признательна Вам, как врачу, я преклоняюсь перед Вашим талантом и всю свою жизнь буду помнить, что Вы для меня сделали.
Мне очень льстит, как женщине, что Вы обратили на меня внимание, и благодарна за ваши подарки по утрам. Но я скажу «нет», чтобы не давать Вам надежды, я не имею на это право. Я хочу уехать от сюда и забыть все, как страшный сон. Я не смогу сделать Вас самым счастливым человеком на свете. У меня никогда не будет детей. Вы скрывали это от меня, боясь причинить боль, но я все-таки узнала. Так вышло.
Передавайте привет Петру Ефимовичу и Павле Александровне, и конечно же Николке. С глубокой благодарностью, Надежда».

     ***

     На узкой лавочке около вокзала сидела и тихонько всхлипывала девушка.

     У сестры оставаться на долго Наде не захотелось. У той своя семья, муж, ребенок, налаженная жизнь. Дом был хоть и свой, но маленький. Сестра отговаривать не стала, понимала сколько всего Надюша здесь перенесла, да и ей было особо некогда уделять внимание сестре – маленький ребенок занимал все её время.

     Переведя дыхание и отдохнувши пару дней, Надюша сходила на станцию и купила билет домой. Даже облегчение какое-то почувствовала после этого.

     «Наговорено на тебя много. Но кое в чем смогу помочь, коль попросишь и доверишь».

     Надя подняла глаза. Перед ней стояла пожилая женщина, белый платок с красивыми цветами прикрывал её седые волосы. Жилет из пестрых лоскутков и льняное светлое платье делали её образ каким-то невероятно добрым, светлым и даже сказочным.

     «Кто Вы?»

     «Зовут меня, как твою маму Валентиной, только Михайловна я, люди меня часто просто Михайловной кличут», - мягко улыбнувшись сказала собеседница.

     От удивления глаза у Надюши раскрылись. «Откуда?» - она хотела еще что-то спросить, но женщина опередила: «Не удивляйся, живу я здесь давно, всех местных знаю и все, что в старом городе происходит тоже знаю, кто приехал, кто уехал, кто кого со свету сжить хочет». Валентина опять тепло улыбнулась.

     «Ты, я гляжу, домой собралась, но почему-то колеблешься. Может у меня поживешь, дом большой, одной управляться тяжело, а ты лето поживешь, силы наберешься, может у меня чему научишься, тогда и поедешь».

     Заметив замешательство девушки, Михайловна добавила: «Да ты не бойся, хоть злые языки и называют Бабой Ягой, но я людей не ем и темными делами, как твоя свекровь, не занимаюсь. Травница я. Собираю травы разные, из них сборы делаю, а потом, тех, кто в силу трав верит, лечу ими».

     От слов про свекровь Надя аж побелела, сразу вспомнились слова, что та ей прошипела в больнице.

     Валентина Михайловна как будто читала её мысли: «Да забудь ты её слова, что утеряно не верну, но чем смогу помогу. Многое от тебя зависеть будет конечно. Вон от жениха то сбежала». Женщина улыбнулась.

     У Надюши затеплилась надежда. Она рассудила, что терять ей особо нечего, денег у неё нет, только на дорогу, семьи нет, ребенка потеряла, да и не похоже было, чтоб эта женщина ей зла желала.

     Девушка сбегала до станции и вернула билет в кассу. Потом позвонила сестре и сказала, что встретила знакомую со стройки и лето поживет у неё. Вернулась к лавочке. Михайловна спокойно ждала Надюшу рядом с оставленным той чемоданом.

     «Я готова, - слегка запыхавшись пролепетала девушка, - можем идти».

     «Можем ехать, -поправила её Михайловна и показала на старенький автомобиль, остановившийся метрах в пятидесяти, - пойдем, заодно с Андрейкой познакомлю».

     Приехали они быстро. Михайловна жила на совсем другом конце города и это не могло не радовать. Большой одноэтажный дом стоял на самой окраине и даже немного уходил в лес. Двор обнесен добротным забором.

     «Это Андрейка ставил», - опять прочитав мысль сказала Валентина.

     Надя посмотрела на молодого мужчину задаваясь вопросом, кем же он приходиться Валентине, если она Надю в помощницы позвала, а тут такой помощник.

     «Ученик он мой, - все также с теплой улыбкой отвечала хозяйка, - когда время есть по дому помогает. Но в основном, - Валентина сделала паузу, оглянулась на Надюшу и глядя прямо в глаза, продолжила, - премудростям моим учится. Есть в нем сила. Только ведь её одной мало, еще знания нужны, опыт, усердие. В тебе вот тоже сила есть, да только ты про неё не ведаешь. Думаешь свекровь просто так шипела? Силы она твоей боялась».

     Про какую силу говорила Валентина Михайловна Надя не поняла, да и в то, что свекровь её боится особо не верилось. Скорее она, Надя, её побаивалась. Из всего сказанного самым понятным было то, что Андрей чему-то учится, а больше её особо и не волновало.

     Лето радовало чудесной погодой. С Андрейкой Надюша быстро сдружились. Постепенно Валентина стала девушку брать с собой в лес за травами, а потом и учить, как из них настои да чаи лечебные делать. Поначалу девушка дичилась и удивлялась некоторым ритуалам, которые Михайловна творила перед входом в лес, перед тем как трав нарвать или заварить, а потом и сама начала кудесничать. Больших трудностей у Надюши обучение не вызывало, но и серьезно она к нему не относилась. Иногда в дом приходили люди за помощью к Михайловне. Но учеников Валентина к обрядам допускала не всегда. «Рано еще, - говорила, - не готовы».

     С наступлением осени Надюша вновь задумалась о возвращении домой. На удивление в этот раз Михайловна её отговаривать не стала, заметив лишь: «Жаль мне, конечно, тебя отпускать, но дома ты нужнее будешь. Думаю, что пришло время, и правда для тебя так лучше будет. Ты здесь пожила, кое-чему научилась, а то, что тебя печалит, отпусти. Мамой тебя сделать не в моих силах, но запомни мои слова. Испытания тебе выпадут не шуточные, предадут тебя самые близкие, а кого отодвинешь сперва – порадуют, и душу твою согреют ручки детские, маленькой девочки. В ней будет и вера твоя, и надежда, и любовь нерастраченная».

     Хотела Надюша что-то спросить, но Михайловна дала понять, что пояснять ничего не будет, а только благословляет её на дорожку.

          ***
   
     Телефонный звонок всколыхнул пространство квартиры. Надежда ждала его с нетерпением. Она не решалась часто звонить сама и навязывать своё присутствие. Давно утраченные отношения набирали силу, наполняя её надеждой и любовью.

     Как и сказала когда-то Валентина Михайловна, Надюша оказалась очень нужна дома, тяжело заболел отец и Надюшин приезд оказался весьма кстати. Замуж Надя так и не вышла, только не из-за угроз бывшей свекрови, а просто уже не хотелось, хоть и женихи были и сватались не единожды. И предательства от близких родных людей Наде хватило сполна. Но отчаиваться было не в её правилах, не все еще сбылись пророчества, оставалась надежда на женское счастье.

     «Привет! Завтра чудесная погода, пойдем в лес! – щебетал в трубку игривый девичий голосок, - когда к нам придешь?»

     Надино сердце наполнилось чем-то невероятно теплым. После звонков Алёнки все болячки переставали иметь значение, отступали и хотелось петь, бежать, жить.

     «С удовольствием! – ответила Надя, - собирайся и бери с собой все, как я учила».

     Маленькая Алёнка - дочка племянницы. Когда-то, после развода брата, они совсем переставали общаться, но с момента рождения Аленки многое изменилось, отношения с первой семьей брата наладились и теперь Надежда старалась успеть восполнить потерянное время, передать и племяннице, и Алёнке всё что знала и умела сама.

     Для Алёнки их встречи всегда были событием, приключением. Каждый раз с бабой Надей они придумывали что-то новое: гуляли разными маршрутами, играли в разные игры, даже в футбол гоняли. Зимой катались с гор и лепили снеговиков, приходя домой заснеженными, уставшими, но счастливыми. Каждый год летом и осенью они обязательно ходили в лес, и Надежда учила девчонок общаться с лесом и его жителями. Надя научила Аленку плести косички и затейливые пояса.

     Она звала её Баба Надя и очень гордилась, что у неё не две бабушки, как у всех, а целых три!

     Повязав косынки на голову, и найдя длинные сломанные ветром толстые ветки, все трое шли по лесной дороге, весело переговариваясь и подбрасывая ногами вверх сентябрьскую листву.

     Зайдя на самый край леса, Надежда остановилась, немного оглядевшись, она обратилась к Хозяину леса, привычным образом, прося разрешения и помощи в сборе грибов. Потом все стояли молча, слушая тихий голос леса и что-то еще не уловимое человеческим ухом, но отчетливо ощутимое сердцем, вдыхая аромат сосновой и еловой смолы.

     Постояв минуту, Аленка достала из корзинки кусочек хлеба и передала бабе Наде: «Для белочек, зацепи на ветку, пожалуйста». Надежда улыбнулась и исполнила просьбу.

     Лес с радостью ответил на их просьбу. Компания набрала грибов и с полными корзинками возвращалась домой.

     «Сегодня прохладно», - заметила баба Надя.

     «Нисколечко! Сегодня чудесно! – ответила ей Алёнка. – Давай я тебя согрею». Надя присела перед девочкой и маленькие теплые ладошки коснулись её озябших щек.