Византия. Семья и брак

Аморфность корпоративной структуры византийского общества, неустойчивость сословных социальных связей обусловили особенно значительную роль родственных отношений в жизни ромея.
Семья для него являлась в сущности единственной опорой. Её поддержка была тем более существенной, что византийская семья, и в высшей, и в низшей социальной среде, представляла, как правило, не индивидуальную малую, а большую семью, включавшую в себя несколько индивидуальных семей.
Женатые сыновья редко отделялись от родителей, во всяком случае - до достижения ими имущественной правоспособности (до 24 - 25 лет).
Чрезвычайно ранние браки приводили к тому, что в одном доме нередко жили вместе с родителями и дедами даже женатые внуки и правнуки. В такой семье отнюдь не молодожены - почти дети, а представители старшего поколения определяли весь уклад и распорядок жизни.

 Закон разрешал браки для юношей с пятнадцати лет, а для девушек - с четырнадцати либо соответственно - с четырнадцати и тринадцати лет. Источники пестрят сообщениями о женитьбе зрелых мужей и даже старцев на юных девушках, почти девочках.
Случаи нарушения возрастных ограничений были более характерны для состоятельных кругов, чем для простонародья. Митрополит Апокавк расторг брак между 30-летним мужчиной и 6-летней девочкой, наказал эпитимией родителей и растлителя, а священника, освятившего этот акт насилия, отстранил от службы.
Среди простых людей брак обычно заключался с трезвым расчетом на дополнительные рабочие руки, а не лишний рот.
Устанавливая возрастные ограничения для вступающих в брак, закон исключал также браки для лиц, состоящих в родстве вплоть до шестого колена. Непреодолимым препятствием признавалось духовное родство: кумовья (крестные отцы и матери) и их дети считались родственниками по духу.
Например, за брак (и за связь) крестного отца с крестницей карали, как за кровосместительство, отсечением носа. Запрещались браки христиан с язычниками, еретиками, мусульманами, иудеями. Препятствием к браку служили душевная болезнь, заразный недуг, тяжкое увечье.
Чаще всего, однако, планы молодых людей, решивших вступить в брак, рушились из-за отказа родителей дать на него согласие, или практически почти ни один брак не заключался без определенных, прежде всего материальных, расчетов старших представителей обоих вступающих в родство семейств.
 Именно эти расчеты обусловили широко распространенный в Византии обычай обручения малолетних (с семи лет, а для девочек - с ещё более раннего возраста). Помолвка сопровождалась церковной церемонией; заключался договор, в котором оговаривались размеры приданого, величина предбрачного дара жениха, условия наследования имущества, указывалось место жительства жениха и невесты до брака и тому подобное.
Если жених по истечении срока отказывался вступить в брак с обрученной, его предбрачный дар, согласно закону, оставался у невесты, которая сохраняла за собой всё своё приданое.
Обычай обручения был официально признан законом и контролировался властями. Расторжение помолвки (без достаточных оснований) одной из сторон влекло за собой не только уплату неустойки в пользу другой стороны, но и взыскание штрафа в казну.
Ещё большую строгость проявлял суд при рассмотрении бракоразводных дел. Тенденция к ограничению поводов для разводов усиливалась. Огромную помощь светской власти оказывала при этом церковь: далеко не всякий и не всякая в то время были способны перенести моральное осуждение церкви и находящейся под её влиянием среды.
  Уважительными причинами для расторжения брака считались: супружеская неверность, ересь, сумасшествие, покушение на жизнь супруги (или супруга) и умолчание о подобном умысле других, проказа, импотенция ( со дня свадьбы до истечения трех лет).
При разборе бракоразводных дел, предупреждает законодатель, нужна крайняя осторожность: если показания о вине ответчика дают его родственники по крови, то это достойно веры, если же хула идет от родичей истца, то чаще это клевета (за неё полагалось отсечение носа).
Личная неприязнь или любовь к другой (либо к другому) менее всего могли оправдать иск о разводе в глазах и судей, и родителей супругов.
Закон все-таки был более снисходителен к мужчинам: чаще всего он подчеркивал ответственность женщин за прочность брака, устанавливая для них и более суровые наказания. Застигнув на месте неверную жену, муж имел право безнаказанно убить её вместе с любовником.
Недаром один из видных чиновников, уличенный в связи с замужней женщиной, бросил всё и в страхе бежал на остров Лемнос.
Мог муж в таком случае и выгнать жену из дома немедленно, а сам, оказавшись в таком положении, - отделаться двенадцатью палочными ударами.
 
 Строже карал закон мужчину, который, будучи женатым, разрушал чужую семью: тогда и он, и замужняя матрона подвергались упомянутому выше наказанию, ибо такие дела, подчеркивалось в судебнике, ведут к "разорению детей и нарушению заповедей Господних".
Муж, знавший об измене жены и ничего не предпринявший, подвергался публичному бичеванию и изгонялся.
Церковь и светский закон отрицательно относились уже ко второму браку, с огромным трудом и всякого рода ограничениями допускался третий и совсем запрещали четвертый. По мнению Кекавмена, второй брак не приносит счастья, а в тех случаях, когда в новой семье имеются сводные дети, даже гибелен для неё: возникают раздоры, и все идет прахом.
Закон иногда обходили. Встречались и "четверобрачники". Но сожительство таких супругов не считалось законным в глазах властей.

(Использованы материалы 9 тома "Всемирной истории".)