Интервью с ветераном

   Георгий Леонидович Сергеев – ветеран Великой Отечественной войны, ветеран труда, писатель, – с 1980 года живёт в небольшом городе Рязанской области. За участие в боях 1942-1945 годов в Великой Отечественной войне награждён орденами «Отечественной войны I степени», «Отечественной войны II степени», орденом «Красной Звезды» и медалями: «За отвагу», «За оборону Кавказа», «За взятие Будапешта», «За освобождение Болгарии» (вручена Болгарским правительством), «За победу над Германией». В мирное время награждён знаком «Ветеран Черноморского флота» и другими трудовыми наградами. Его имя занесено в Книгу Почёта строителей Хантайской ГЭС.
Георгий Леонидович на Проза ру:
http://proza.ru/avtor/sergeew1


   Интервью с Георгием Леонидовичем Сергеевым


– Георгий Леонидович, Вы прошли немалый жизненный путь, многое видели и многое испытали. Расскажите о себе.

– Жизненный путь я прошёл действительно немалый. Моя судьба распорядилась так, что я всегда оказывался на переднем плане истории того отрезка времени, в котором жил и живу.
Родился я 11 февраля 1925 года в городе Краснодаре, пяти лет остался без родителей, девять лет скитался по разным детским домам, с семнадцати лет воевал против фашизма в Великой Отечественной войне. После демобилизации три года работал трактористом в колхозе, затем на заводе «Ростсельмаш» и некоторое время трудился  на московских стройках. В 1956 году по комсомольской путёвке уехал в Норильск, где принимал участие в строительстве металлургического комбината и Хантайской ГЭС.
На Крайнем Севере в общей сложности прожил с семьёй около тридцати лет. Написал четыре книги, в повествование которых вместилась не только моя жизнь, но и жизнь моего поколения.
Моя мама – Анастасия Ивановна Сергеева, урождённая Козлова, – окончила юридический факультет Московского университета (современный МГУ), отец – Леонид Александрович Сергеев – учился там же по специальности «Геология», там они и познакомились.

– В своей родословной Вы с любовью рассказываете о своих предках. Кто они, и как сложилась их судьба?

– Мой прадед Алексей Андреевич Козлов (1825-1896 гг.) жил в богатом селе Васильевском Шуйского района Ивановской губернии, служил у графа Шереметева полеводом. Был интеллигентным и грамотным специалистом, в семье графа его уважали и ценили. В благодарность за хорошую работу граф за символическую плату выделил ему большой массив своего леса и село Малиново в Шуйском районе. В том лесу прадед построил просторный добротный дом, завёл большую пасеку и двух лошадей. В 1879 году у графа Винкельмана прадед купил большой клин пахотной земли, но земля и лес были конфискованы  большевиками после их прихода к власти. Это произошло сразу после революции 1917 года.
У прадеда было четыре сына: Алексей, Александр, Иван (мой дед) и Василий. Жили братья дружно, в их семьях были хорошие библиотеки и существовало неизменное правило: вечерами в семейном кругу читать художественную литературу, кроме того, выписывались столичные газеты и журналы. Братья активно участвовали в общественной жизни и занимались благотворительностью: на собственные средства в селе Васильевском построили гимназию, в селе Малиново школу.

– Георгий Леонидович, какое известие привёз семье из Германии сын одного из Ваших двоюродных дедов перед самой революцией?

– Сын Александра Алексеевича Козлова Николай, учившийся в то время в Боннском университете, действительно привёз в семью потрясающую новость,  - это было накануне революции, но откуда и как он узнал об этом, не могу предположить. «В ближайшие дни в России, - сказал он, - произойдёт революция. Заводы, банки, помещичьи усадьбы будут национализированы, а их хозяева ликвидированы. Зажиточные крестьяне будут начисто обобраны и сосланы в Сибирь. Поэтому предусмотрительные люди уже переводят свои капиталы в иностранные банки». И мой внучатый племянник настойчиво советовал моему деду Ивану Алексеевичу и его братьям как можно скорее сделать то же самое. Но мой дедушка не согласился с ним.

– Вы говорили, что перед революцией в Васильевском часто бывал Михаил Фрунзе.

– Да, это так. По заданию РСДРП Михаил Васильевич Фрунзе проводил в Васильевском тайные собрания, и мой дед Иван Алексеевич разговаривал с ним на тему «потрясающей новости», которую привёз из Германии его племянник Николай. Но Фрунзе заверил его, что этого не произойдёт, так как у партии большевиков, другая программа, – гуманная и без варварских планов, да и сам народ, мол, не допустит такого произвола. Поверил ли ему мой дедушка Иван, – не знаю, но видимо поверил. Но, увы, он ошибся и потом часто говорил: - «Как же так, у большевиков лозунги одни, а на местах творится прямо противоположное».

– Ещё Вы говорили, что Иван Алексеевич побывал на приёме у самого Ленина.

– И это так. В 1918 году по просьбе жителей села Васильевского в качестве ходока мой дедушка (кстати, бывший депутат Губернской Думы и Почётный гражданин села), действительно ездил в Москву к Ленину. По просьбе сельчан он просил Ильича о том, чтобы большевистские власти не отбирали у них собственность, которую они наживали годами, на что Владимир Ильич ответил так: – «То, что уже забрали, возврату не подлежит», но деду распорядился выдать бумагу, согласно которой остатки его неконфискованной собственности большевики тогда не тронули. И всё-таки несмотря на это, через три года (в 1921-м) дедушка как богатый человек был арестован органами НКВД, и тогда в защиту своего Почётного гражданина выступило всё село. Его отпустили.
В 1924 году, сразу после смерти Ленина, к деду снова пришли оперуполномоченные НКВД с обыском. Но дед, предчувствуя эти события, заблаговременно всё спрятал: деньги, драгоценности, посуду и другие ценные вещи, – спрятал так, что «искатели» ничего не нашли, а вот ленинскую охранную бумагу особисты изъяли и порвали на мелкие клочки.
После смерти дедушки, в 1931 году, они снова нагрянули в дом, и на этот раз не церемонились: искали рьяно, даже полы вскрыли. Искали в конюшне, в хлеву, в свинарнике, перелопатили весь сад и, не найдя ничего, сорвали с пальца бабушки обручальное кольцо. Спустя месяц, бабушку – Ольгу Алексеевну с младшей дочерью (моя мама к тому времени уже умерла) – из дома выселили. Свои последние годы она доживала в городе Нерехте в полной нищете. Умерла в 1941 году в возрасте 54-х лет.
И вот я думаю, – какую страшную эпоху пережил мой дед в родном селе: он не примкнул ни к красным, ни к белым, не подался в эмиграцию, зато на него очень сильно подействовало разрушение самого государства.
Умер Иван Алексеевич в феврале 1932 года, но перед смертью, видимо предчувствуя скорую кончину, отправил нашей семье в Краснодар вагон с мебелью, пианино и некоторыми семейными ценностями.
Похоронили дедушку на церковном кладбище.
В 1987 году я побывал в Васильевском, где пытался отыскать его могилу, но тщетно – вся территория, где когда-то покоились почётные селяне, заросла бурьяном: ни одного памятника, ни одного холмика. Летом 2017 года мы с женой снова побывали в Васильевском, посетили местный музей, где нашли сведения и о семье моих предков Козловых.

– Вы рано остались без родителей, – как сложилась Ваша дальнейшая жизнь?


– Осиротел я, как уже сказал, в пять лет. Отец – Леонид Александрович Сергеев – умер в 1930 году в тридцатипятилетнем возрасте. На три неполных месяца пережила его моя мама – Анастасия Ивановна Сергеева (урождённая Козлова), ей было тридцать лет. Её смерть для дедушки с бабушкой и всех наших родственников явилась не только полной неожиданностью, но и огромным потрясением. Болезнь мамы была не опасной, и её можно было спасти, но не спасли.
Нас осталось трое: Анатолий, 1920 года рождения, – погиб на фронте в 1942 году где-то на Северном Кавказе (где именно, точно не знаю); Валериан 1923-го, – погиб 16 марта 1945 года под Кенигсбергом, до Победы ему оставалось дотянуть всего 54 дня, – не дотянул; он прошёл с боями Сталинград, был свидетелем пленения Паулюса, прошёл штурм Сапун-горы, освобождение Севастополя, форсирование Днепра и штурм Кенигсберга, где он и погиб. Самым младшим из братьев был я.
Наверное, бесчеловечным было то, что нас, братьев, разлучили сразу же после смерти родителей, поместив в разные детские дома. И уж совсем непонятно, почему так часто переводили меня из одного детского дома в другой.
За девять лет приютской жизни я прошёл девять детских домов. Бывало, только привыкну к новой обстановке, сдружусь с приютскими ребятами, или же как только находил меня кто-нибудь из братьев, что случалось крайне редко и после очередного их побега из таких же детских домов, как вдруг вызывает меня директор к себе и строго так говорит: «Собирайся, поедешь в другой детский дом». Впечатление такое, будто кто-то следил за тем, чтобы я не общался с братьями.
Таким образом, я объездил почти весь Краснодарский край. Но самое плохое то, что меня переводили во время учебного года, – по этой причине мне дважды срывали учебный год.
В четырнадцать лет меня определили в Апшеронское ФЗО Краснодарского края в группу токарей (фабрично-заводское обучение). В 1942 году, когда до окончания училища оставалось два месяца, я с бОльшей частью группы, приписав себе год, добровольцем ушёл на фронт, – мне было тогда 17 лет.

– Как сложилась Ваша жизнь в детских домах, какие впечатления больше всего запомнилось?

– Из девяти лет, проведённых в детских домах, помню почти всё до мельчайших подробностей. Об этих воспоминаниях написал книгу «В начале жизни», которая состоит из девяти разделов, посвящённых моему пребыванию в каждом из девяти детских домов. А наиболее яркие впечатления?.. Они все были яркими, только смотря с каким знаком.
Я часто убегал, особенно в первое время, когда мне было всего пять лет, – не мог смириться с потерей дома и родителей, тяжело переживал разлуку с братьями. Прибегал к своему пустому, с заколоченными окнами дому, находил укромное место и прятался там от людских глаз, чтобы – не дай бог – не вернули назад. От холода спасала наша собака, я прижимался к её телу, и так было теплее, а корочку хлеба приносил мне соседский мальчик. Но через день-два меня находили и возвращали в детский дом.
При очередных побегах пришлось научиться воровать еду, чтобы не умереть с голоду, – однажды даже попал в воровскую шайку, мне было тогда восемь лет. Шайку изловили, а меня вернули обратно.
За время жизни в детских домах повидал немало, – расскажу об одном трагическом случае.
Это случилось в детдоме имени Воровского, кстати, самые тревожные воспоминания касаются именно этого детского дома.
В начальной школе, где я учился, преподавала молодая интеллигентная женщина. В сырую погоду она надевала изящные резиновые ботики, которые в классе меняла на туфли. На эти ботики и положили глаз наши оторви-хулиганы во главе с Пухлым, – их заветной мечтой было украсть их и продать. Однажды они незаметно взяли боты учительницы и спрятали их в так называемую «свою заначку». Этот случай я и привожу в своей книге, здесь изложу кратко.
- Серёга (так меня называли друзья), – я знаю, где они прячут боты, - сказал мне однажды Дима, – они в ихней заначке лежат.
- Слышь, кутёнок, взорвался Пухлый (он услышал наш разговор), - ещё раз про заначку пикнешь, башку оторву, понял? Брысь отсюда!
И Дима «брыснул». Не испугавшись угрозы, он побежал прямо к директору, которому и рассказал о краже. Пухлый тут же втихаря приговорил Диму уже не к «тёмной», а к наказанию гораздо страшнее.
Ложась спать, я видел, как в дальнем углу спальни Пухлый проводит «совещание» со своими дружками: они о чём-то шептались, поглядывая на Диму и на меня. На душе сделалось тревожно. Заснул ненадолго. Разбудили меня отчаянный крик Димы и непонятная суета в коридоре. Выбегаю туда и вижу, как Пухлый, Паучок и ещё несколько пацанов подбрасывают Диму на руки, а потом за ноги бросают Сычу на колено.
Я услышал треск косточек и, закричав не своим голосом, бросился к Диме. Тут же несколько ребят вцепились в меня и вытолкали в спальню. Избив Диму, они бросились ко мне, но я вырвался и убежал к директору. Диму спасти не удалось, он умер по дороге в больницу, а этих живодёров потом арестовали.
Так что всевозможных историй за девять лет пребывания в детдомах я повидал немало, но конечно не все были такими трагическими, как история с Димой, хотя были и пострашнее. Меня долгие годы, например, согревала детская дружба с девочкой Верой, с которой по счастливой случайности нас долгое время вместе переводили из одного детского дома в другой.

– Знаю, что в один из детских домов к вам приезжала Крупская.
 
– Надежда Константиновна приехала к нам в конце июля 1937 года, – она отдыхала тогда в Сочи, а я в это время жил в Мостовском детском доме.
В тот день первой к нам во двор въехала чёрная «эмка» секретаря райкома партии Зайцева с чиновниками. Заранее верхом на конях прискакали начальник НКВД Терещенко и казак Одинец. Приехал и фотограф с фотокамерой. Ближе к полудню со стороны Лабинска приехали две чёрные «эмки».
Через короткое время вышла к нам седая пожилая женщина. Ей принесли стул, она села и стала задавать вопросы, среди прочих прозвучал и такой:
- А вас знакомили с биографией Владимира Ильича Ленина?
Наступила пауза.
- Ну, хорошо… - поняла Надежда Константиновна. – А какие песни вы поёте?
- «Мурку» поём! – опередил всех Сосков (мы не знали, что петь эту песню запрещалось).
Крупская поморщилась.
- А кем бы вы хотели стать, когда вырастите? – немного помолчав, продолжила она.
Все наперебой стали объявлять свои желания.
- А я хочу стать писателем! – сказал двенадцатилетний Жора (это был я).
Крупская с интересом посмотрела на меня и перечислила все качества, необходимые писателю. Потом спросила:
- Ты уверен в себе?
- Нет, сомневаюсь, - честно признался я.
- Для писателя, - повторила Крупская, -  очень важно много читать и много знать, важно иметь хорошую память, любить свою Родину и следовать заветам Ленина. – И в заключение добавила: - Чтение – вот лучшее учение для писателя.
Она помолчала, оглядывая нас, и произнесла в раздумье:
- Да только вот непонятно мне, почему вы так плохо одеты… - и посмотрела на директора.
То, что я услышал от Крупской, меня оглушило. Мне показалось, что я не обладаю теми качествами, которые она перечислила, что на такую вершину мне никогда не подняться и что моя мечта так и останется мечтой.
Через некоторое время после посещения Крупской арестовали директора Мостовского детского дома, следом за ним арестовали и секретаря райкома Зайцева. Ещё через некоторое время нам выдали новые костюмы, поменяли обувь и улучшили питание.

– Несмотря на то, что Крупская посеяла в Вашу душу сомнения, от своей мечты стать писателем Вы всё же не отказались.

– Как ни странно – да, хотя в своих способностях я сомневался всегда, потому что годы скитания по детским домам, годы военного лихолетья, да и другие жизненные обстоятельства отняли у меня возможность получить хорошее образование. Но я с малых лет любил читать, и где бы не находился – в детском ли доме, на войне, или ударных стройках в мирное время, – со мной всегда были книги. Можно сказать – моими университетами были жизнь и книги. И по сей день я не расстаюсь с книгами: люблю прозу и поэзию, люблю русских классиков, хотя много читать уже не могу – подводит зрение.
Не знаю, как сказать, но необъяснимое и, может, не до конца осознанное желание писать – в моей душе зародилось ещё с детских лет, о чём я и признался Надежде Константиновне в далёком 1937 году. И хотя то, что я услышал от неё тогда, не поддержало, а наоборот растревожило меня и даже посеяло сомнения, свою мечту я всё-таки воплотил в жизнь. И сделал это не напрасно, потому что перенесённые лихолетья детских и военных лет коснулись не только меня, но и многих моих ровесников и людей более старшего поколения – тех, кто в эти времена оказывался рядом со мною. Я написал эти книги с единственной целью, чтобы грядущие поколения помнили об этом.

– Георгий Леонидович, Вы непосредственный участник суровых событий Великой Отечественной войны, написали об этом книгу – уникальную летопись военных будней. Расскажите об этом подробнее.

– В 1942 году, как упоминалось выше, я учился в Апшеронском ремесленном училище № 5 и скоро должен был закончить его. Но немцы были уже под Ростовом-на-Дону, и я вместе с другими добровольцами из училища в мае 1942 года ушёл на фронт.
За три года военных действий в составе пехотных войск я участвовал в обороне города Таганрога, затем воевал в батарее 45-миллиметровых пушек, в марте 1943 года под станицей Крымская (ныне город Крымск) был тяжело ранен осколком от разорвавшейся мины.
Около полугода лечился в госпитале, сбежал оттуда на фронт, где меня зачислили в состав 83-й Морской бригады. Находился всё время на передовой: был пулемётчиком, миномётчиком, морским десантником, связистом, форсировал Днестр и Дунай. С боями прошёл пол-Европы: Югославию, Болгарию, Венгрию, Румынию, Австрию и Чехословакию. В сражении за Будапешт был ранен вторично, но сравнительно легко. Перекопал огромное количество земли: рыл окопы, окопчики, траншеи и ямки, чтобы уберечь себя от пули врага.
Великую и долгожданную Победу встретил на подступах к Праге. Всю войну вёл дневники, они-то мне и помогли написать книгу – летопись моих военных дней, и не только моих, но и тех, кто делил со мной это суровое и тяжёлое время. Книга «Поехали на фронт» именно об этом.

– Кстати, а почему книга получила название «Поехали на фронт»?

– Потому что Апшеронск, откуда я уходил на фронт, в это время находился примерно в четырёхстах километрах от линии фронта. Вот мы и поехали на фронт… гужевым транспортом, потому что машин тогда у нас не было. Нам с моим другом Петей достались необъезженные лошади, – они мчались как шальные, а мы, мальчишки, ехали на фронт в отличном настроении, не имея никакого представления, ЧТО ТАКОЕ ВОЙНА!!

– Как Вас встретила эта страшная война?

– Это было под Таганрогом. Я попал тогда в пехоту, и наша 339-я стрелковая дивизия, которой командовал Андрей Антонович Гречко – будущий министр обороны Советского Союза, – держала оборону города. Против нас выступили элитные эсэсовские части моторизованной бригады «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» под командованием Майнштейна, к тому времени командующего II армии.
Бой был не равным, и удержаться на позициях нам не удалось: мы отступили в сторону Краснодара. У станицы Павловской попытались снова сдержать продвижение немцев, но с большими потерями были отброшены назад (я уже тогда был зачислен в артиллерийскую батарею).
На подступах к Краснодару, где мы должны были обеспечить переправу частей нашей дивизии за реку Кубань, наступление немцев было особенно жестоким, в результате чего в живых осталась лишь небольшая часть нашего истребительного батальона. Но задачу, которая стояла перед нами, мы выполнили: основные армейские части успели переправиться на левый берег Кубани, только много наших солдат полегло тогда, некоторых немцы взяли в плен, в том числе и меня.

- Как это произошло?
 
- Вышло так, что во время боя мы с одним армянином – его тоже звали Жорой – оказались в одном окопе. В какой-то момент бой прекратился, и наступило затишье. Высунув головы из окопа, мы увидели над собой фрицев с направленными на нас автоматами, – так мы с Жорой оказались в плену.
Отправили нас в пекарню, где заставили носить воду и пилить дрова. Работали целый день, с наступлением ночи немцы заперли нас в сарае и бросили там, а может и забыли о нас, так как стали продвигаться дальше.
На помощь пришёл местный крестьянин – старичок, он отомкнул сарай, выпустил нас и указал путь к парому, который к счастью ещё ходил. Примкнув к таким же беглецам, мы благополучно переправились на другой берег; в особом отделе, куда нас привели, сказали, что наш дивизион разбили и что мы убежали. О том, что двенадцать часов находились в плену, решили никому не говорить, – об этом с Жорой договорились заранее.

– Когда я читала Ваши книги, я поразилась обилию фактов, имён и фамилий, приведённых в повествовании. Вам помогли записи в дневниках, или главную роль сыграла Ваша феноменальная память?

– Главную роль сыграла, пожалуй, память, хотя и записи помогли тоже. Но бывало так, что записи терялись или даже изымались, но при любом удобном случае я всё равно их восстанавливал. Но главное конечно – память: я и сейчас помню все события моей жизни до мельчайших подробностей.

– Какие книги Вы ещё написали?

– В 1945 году, после победы над Германией, я был отправлен на Дальний Восток, откуда демобилизовался в 1947 году. Об этом периоде тоже написал книгу – «Последний год службы», есть ещё одна книга – «Сборник рассказов и стихов». Последнюю заключает моя родословная по линии мамы, сведения для которой, несмотря на трудности, я собирал скрупулёзно и тщательно, насколько это было возможно, потому что хотел, чтобы мои потомки знали свои корни. Все четыре книги вышли в издательствах города Рязани – «В начале жизни» в 2012 году, остальные в 2014-м.

– Знаю, что Вы владеете компьютером и зарегистрированы на сайте Проза ру.

– Ну, владеете – это громко сказано, хотя тексты к своим книгам я набирал сам, а на сайте меня зарегистрировал мой внук Леонид. В 2017 году я даже принял участие в тематическом конкурсе «Дорогами войны», организованном клубом «Слава Фонда», где попал в шорт-лист (занял 8-е место). Но с навыками работы на сайте в полном объёме пока ещё не освоился.

– Есть ли у Вас свободное время и если да, то чему его посвящаете?

– В свободное время, и не только в свободное, бываю на различных общественных мероприятиях, встречаюсь со студентами своего подшефного техникума, встречаюсь также со школьниками средних общеобразовательных школ. Девятого мая со всеми вместе традиционно отмечаю наш самый главный праздник – День Великой Победы, который завершается праздничной демонстрацией на площади нашего города у памятника погибшим и пропавшим без вести воинам во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

– Георгий Леонидович, что помогало Вам выживать в труднейших ситуациях и что бы Вы пожелали авторам сайта Проза ру и читателям журнала "Жизнь Международного Фонда ВСМ"?

– Куда бы меня не забрасывала судьба и что бы со мной не случалось, я всегда находил в себе силы сохранять бодрость и оптимизм, а помогал мне в этом присущий мне с детства юмор, – с ним легче идти по жизни, это я точно знаю. Ещё очень люблю природу, люблю дальние прогулки и всю жизнь занимаюсь физическими упражнениями.
И конечно мне всегда помогала глубокая и нежная любовь ко мне моей любимой жены Нины, которая на протяжении всей нашей совместной жизни являлась и является для меня неизменной помощницей во всех моих делах, за что я чрезмерно ей благодарен. С ней мы идём рука об руку вот уже шестьдесят лет, у нас есть дочь Ольга и внук Леонид.
А литераторам сайта Проза ру и читателям журнала ВСМ желаю крепкого здоровья, оптимизма, побольше юмора в душе и творческих успехов. Ещё желаю всем счастья, мира и добра.

Интервью провела и записала Тамара Костомарова.
13 декабря 2017 г.