Пацаны и постмодерн

- Давай быстрее, перемена десять минут всего!
Саша чуть отставал от своих одноклассников. Быстро надев куртку, он побежал за Серёжей и Женей в тех же кроссовках, что ходил в школе. Охранница тётя Лена, завидев бегущих куда-то за угол школы трёх семиклассников, лишь неодобрительно покачала головой.
Ребята отбежали подальше от главного входа, скрывшись за стоящими прямо за забором школы гаражами.
- Фух, блин. Сань, ну ты чё как долго-то? – возмущался Серёжа.
- Да я ж говорю, на физре упал. До сих пор болит, - ответил Саша и растёр больную лодыжку.
 - Ладно, фиг с тобой. Вы аккуратнее, чтобы училка не спалила. Так, кто чего принёс? У меня с собой Бодрийяр сегодня, - Серёжа вытащил из куртки книгу «Симулякры и симуляция».
- А у меня Умберт Эко, - Женя показал ребятам «Имя Розы».
- Я хотел вам Дерриду принести, но забыл, - виновато посмотрел Саша на своих друзей.
- Сань, блин, ну ты чё какой ненадёжный-то, а?! Долго мы за тебя всё будем делать? Чтобы завтра принёс Дерриду или Лакана, но только чтобы точно! – Серёжа чуть не толкнул Сашу.

Саша посмотрел на друзей и хитро улыбнулся:
- А знаете чё, пацаны? У кого родаки поздно работают?
- У меня, - ответил ему Женя.
- Короче, план такой. Мы выбираем день, когда у Женьки родаки придут или совсем поздно, или даже не придут. Мы с вами забиваемся, я бегу домой и беру у бати такое, что вы даже и представить себе не могли.
- Чего там у твоего бати есть? – хором спросили одноклассники.
- «Энциклопедия постмодернизма» Грицанова.
Сашка чуть было не выронил книжку из рук:
- Да ты гонишь! Я всех букинистов обошёл, не было у них такого!
- А у моего бати есть! Сейчас всю перемену проспорим, давайте скорее! Так, так…Ризома!
- Ух! – Саша задумался, - дискурс!
- Отлично! – подхватил Женя, - так, как его…нарратив!
- Шикардос! Текстуальность! – воскликнул Серёжа, - шухер, пацаны!

К ребятам внезапно подошла завуч с учителями по русскому языку и истории.
- Ага, наша старая компания! – злорадно ухмылялась завуч Наталья Фёдоровна, - ну-ка, доставайте, что у вас там в карманах.
- Наталья Фёдоровна, - Серёжа вывернул карманы, - нет у нас ничего. Мы не курим, можем даже на вас дыхнуть.
- Да лучше бы курили, Курочкин, да хоть пили! Позор для всей школы, чем вы занимаетесь…

Серёжа как-то неудачно встал, и книга Бодрийяра выпала у него из куртки.
- Нет у нас ничего, нет у нас ничего, - Наталья Фёдоровна подняла книгу, - а это что?
- Да это старшаки тут структуралистов обсуждали, а меня заставили книжку взять! – возмутился Серёжа, - пацаны подтвердят!

Ребята активно закачали головами в знак согласия, мол, всё так и было.

- Даже не думай, Сергей, что я тебе поверю. Курочкин, Трофимов и Цветков – завтра все втроём приходите с родителями к директору. Будем с вами разговаривать все вместе на предмет вашего воспитания, - Наталья Фёдоровна грозно на них посмотрела, - до завтра.
И завуч ушла вместе со своей группой поддержки.

- Ну мы попали, пацаны, - заявил Серёжа и схватился за голову.
- Да ладно, не дрейфь, - Саша похлопал его по плечу, - подумаешь, постмодерн обсуждали…
- Подумаешь! – передразнил его Серёжа, - а как мне матери объяснить, что в объект-субъектности нет ничего такого? Да я бы водку в школе объяснить смог намного бы проще, чем это!
- Пойдём, ребят, - Женя пошёл в сторону школы, - на труды опаздываем.
Серёга смачно плюнул на землю:
 - В натуре труды? Да ну, блин, опять этого замшелого Иваныча слушать. Чё б он ещё понимал-то в деконструкции!
- Всё, Серёг, не кипятись. Пойдём.

***

На следующий день ученики седьмого класса «Б» Серёжа Курочкин, Женя Цветков и Саша Тимофеев сидели вместе со своими мамами, завучем Натальей Фёдоровной, учителем по русскому языку Ниной Геннадьевной и учителем по истории Любовью Алексеевной в кабинете директора Дмитрия Борисовича. К слову, учителя учеников любили и договориться без участия директора и родителей не получилось – завуч настояла на своём.
- Так вот, Дмитрий Борисович, - начала Наталья Фёдоровна, - вчера мы увидели, как Сергей, Евгений и Александр стояли за пределами школьной территории и обсуждали…простите, мне так неловко…обсуждали…
- Наташ, может, я скажу, - спросила Нина Геннадьевна.
- Если тебя не затруднит… - Наталья Фёдоровна вмиг стала пунцовой.
- Дмитрий Борисович, вчера Серёжа, Женя и Саша обсуждали постмодернизм, - продолжила учительница русского языка.

Директор очень шумно выдохнул и осмотрел всех присутствующих крайне недовольным взглядом.
- Мда. Дела, - Дмитрий Борисович откинулся в кресле, - точно никого больше не втянули?
- Да вроде бы нет, - ответила Наталья Фёдоровна, - только втроём были.
- И часто вы постмодернизм…обсуждаете? – спросил директор школьников.
- Да максимум раз в месяц, - Серёжа смотрел в пол.
- Сколько можно врать, Курочкин? – гневно спросила его завуч, - я вас за месяц сама уже третий раз вижу, всё хотела не доводить до директора и родителей, а вы меня вообще не слушаете вашей компанией!
- Да Наталья Фёдоровна, ну чего вы сами-то врёте! Раз в месяц максимум обсуждаем, а вы тут клевещете на нас! О таких, как вы, ещё Бодрийяр писал в «Обществе потребления»!
- Да как ты со мной разговариваешь, Курочкин?!
- Серёж, успокойся, - мама Курочкина остановила запал сына, - тихо, успокойся.
- Молодой человек, не выражайтесь так в моём кабинете! – пробасил директор, - вы тут не на базаре! Раскидывайтесь поменьше этими вашими словечками…

Завуч Наталья Фёдоровна, только что сама раскричавшаяся, выпила стакан воды и продолжила:
- Хорошо, хорошо. Давайте решать вопросы дипломатическим путём. Почему вы вообще стали своей компанией обсуждать…постмодернизм? Это ведь сейчас очередная мода и в этом нет ничего особенного. Может, очередная попытка казаться взрослым? Кто вам рассказал об этом? Может, старшеклассники?
- Сами нашли, - Серёжа явно взял роль главного переговорщика сегодня, - в книжках смотрим, в словарях, в интернете…
- Очередное доказательство пагубности использования интернета! – воскликнул директор, - чего там только не находят, а. Даже такое.
- Дмитрий Борисович, вы уж, конечно, меня простите, но вы сейчас себя сами ведёте себя не как педагог, - вмешалась в разговор Любовь Алексеевна, - самое главное в этой ситуации не наказать ребят, а выяснить причины, почему они увлеклись этой странной и не самой нужной привычкой. Вот ребята, скажите, почему вам неинтересен классицизм и модернизм в литературе и философии? Пушкин чем вам не нравится, если брать литературу? Достоевский, Толстой? Ну ладно, если не хотите отечественное – «Иллиада» Гомера? Это же один из памятников античной литературы. А философия? Ладно, Бердяева, может, и не надо читать вместе с Розановым. Но чем плохи «Диалоги» Платона? Аристотель, Гегель, Фома Аквинский?
- Потому что, Любовь Алексеевна, - ответил ей Серёжа, - в результате множества исследований в сфере психоанализа, семиотики, эпистемологии, философии, социопсихологии и иных дисциплин, исследователи пришли к выводу, что крушение догматов и регуляций, возникшее в результате чересчур бурной истории двадцатого века – совершенно естественный процесс, приводящий человечество в самое лучшее его состояние, где ни одна идея не может быть радикализирована до такой степени, чтобы послужить катализатором новых социальных потрясений. Более того, ввиду большого количества этих самых идей, ни одна из них не может претендовать на истину и будет вынуждена скитаться лишь в головах и фразах отдельно взятых социальных групп, так как метанарратив уже давным-давно развенчан и разбит. А от классической литературы, Любовь Геннадьевна, мы не отказываемся. Мы всё равно её ценим и любим, а постмодернизм касается исключительно наших философских убеждений. Да, пацаны?
- Да-да, - живо отозвались ребята.
- Ребята, - Любовь Геннадьевна с неподдельным интересом слушала Серёжу, - но вы же понимаете, к чему это может привести? Вам сейчас кажется, что вы балуетесь с интертекстуальностью, смертью автора и субъекта, но кто сказал, что вы не дойдёте до крайних степеней нигилизма и не начнёте, прости, Господи, читать Ницше всерьёз и ратовать за идею сверхчеловека, отрицая самые базовые моральные нормы? Вот был у нас один мальчик, Леонид Рыбаков, несколько лет назад он выпустился. Ну и что же? Когда он был в седьмом классе, он тоже баловался Бодрийяром и Лаканом. А вы знаете, где он сейчас? Он так увлёкся идеями Ницше, что стал отрицать сначала обычные социальные нормы – это я уже про религиозные догматы даже не говорю. Потом он стал отрицать самые базовые понятия, даже речь – стал лишь мычать и гавкать. А после этого всего он даже стал отрицать существование материи, после чего распался на атомы и превратился в пыль, а мама случайно подмела его и выбросила. Конечно, потом он нашёлся и собрался в атомы обратно, но уже второй год он находится в психиатрической клинике, где он сидит в комнате с мягкими стенами, кукарекает в пять часов утра и, совсем уж извините, пьёт мочу из ботинка санитара.
- С нами такого не будет! – уверенно ответил Серёжа, - постмодернизм объявляет любую серьёзную идею несостоятельной!
- А все так говорят, Сергей. «Со мной такого точно не произойдёт», «я не дойду в деконструкции до крайностей», «постмодернизм не разрушает мир, а лишь уничтожает смыслы» - это много раз звучит перед тем, как человек окажется в подобных местах. Постмодернизм это даже для взрослых вредно – не зря же министерство здравоохранения предупреждает, что чрезмерное чтение Гваттари и Лиотара вредит здоровью. Ещё один важный момент – вы не распространяете в школе эти идеи? Мы должны знать, кто ещё занимается таким?
- Нет, никто, Любовь Алексеевна. Большая часть школы до сих пор живёт в первобытном состоянии и не понимает важности постмодернизма.
- Хорошо. Ведь если бы вы распространяли идеи среди учеников, вас бы поставили на учёт в отдел по делам несовершеннолетних.
- В очередной раз государство проявило свою монополию на насилие! Опять угрозы, учёты…
- Всё, Курочкин, не начинай, - вмешалась в разговор Наталья Фёдоровна, - последний раз мы вас предупреждаем не обсуждать постмодернизм – ни в школе, ни даже дома. Ваши мамы здесь как свидетели того, что школа в очередной раз прощает ваши залёты. Кстати, книжки на стол.
- Наталья Фёдоровна! – возмутился Серёжа.
- На стол! Никаких разговоров.

Серёжа и Женя положили книги перед собой. Саша в этот раз был без книжек.
- Вот и всё. Все всё поняли? – спросил директор.
- Поняли, поняли, - ответили семиклассники.
- Свободны. Мамы, вы тоже всё поняли?
- Поняли, - ответили мамы учеников.
- Тогда на этом мы закончим.

Как только мамы с учениками вышли из кабинета, Наталья Фёдоровна закрыла кабинет.
- Ну как вам сегодняшний улов, а, Дим Борисыч? – Нина Геннадьевна с ним чуть ли не заигрывала.
- Отлично! – директор потёр руки, - просто отлично! Эх, жалко Тимофеев «Энциклопедию постмодернизма» не притащил. Было бы вообще идеально. Но тоже ничего. У себя оставлю пока что, потом вам дам почитать. Наташ, Сорокина взяла?
- Конечно, Дмитрий Борисович! – засмеялась завуч, - сегодня будем «Голубое сало» читать!
- А у меня с собой Камю! – воскликнула Любовь Алексеевна.
- Ладно, давайте только недолго, а то завтра на работу. А парни-то умные на самом деле, - директор достал из под стола здоровенный первый том «Истории постмодернизма», - но не умнее нас, понятное дело. Хорошо их так ловить-то! Ленка, ну, охранница наша, она ж всегда видит подозрительный корешочек и сообщает куда следует. Библиотеку уже за пять лет насобирал!
- Дим Борисыч, с нами хоть поделишься сегодня, а? – Наталья Фёдоровна уселась совсем рядом с директором.
- Девочки мои символистские! Как же я вам могу отказать?

И до позднего вечера в кабинете директора Дмитрий Борисович, Наталья Фёдоровна, Нина Геннадьевна и Любовь Алексеевна предавались отборнейшему постмодернизму.