О шорохе листьев Болдинской осени

   Пушкин, как известно, любил читать, находя в чтении, помимо пользы, особого рода удовольствие, известное каждому, кто любит в книге и запах типографской краски, и шелест страниц, и шрифт, и иллюстрации, и особую тишину, подобно ауре окружающую погружённого в чтение человека. А когда за окном стоит 1830 год, когда  стучит дождь и хлюпает осенней грязью сельская глушь, и твоя жизнь ограничена строгими правилами холерного карантина, тогда книга превращается в друга, учителя или, предположим, занятного собеседника - всё зависит от настроения и того, какую ты выбрал книгу.

   А что мог выбрать Пушкин в своём Болдинском заточении? Он привёз с собой несколько книг, но что могла значить такая малость для ума, приученного к ощутимой ежедневной нагрузке? Библиотеки в Болдино не было, имелись лишь календари, которые и принялся ворошить поэт, переходя от ленивого любопытства к внимательному изучению весьма содержательной летописи годов от 1744 до 1799, то есть, целых пятидесяти пяти лет. Пушкин обнаружил, что синие листы бумаги, обыкновенно вплетаемые в календари, были деловито исписаны старинным почерком. "Бросая взор на сии строки, - скажет позднее поэт, - с изумлением увидел я, что они заключали не только замечания о погоде и хозяйственные счеты, но также и краткие исторические известия касательно села Горюхина".

   Начался скрупулёзный разбор обнаруженных записей. Выяснилось, что они представляли полную историю местности за почти целое столетия в самом строгом хронологическом порядке. Сверх сего содержали они неистощимый запас экономических, статистических, метеорологических и других ученых наблюдений. С тех пор изучение записок превратилось в важную работу, без остатка поглощавшую ум и время. Пушкин увидел возможность извлечь из подброшенного случаем содержимого календарей стройное, любопытное и поучительное повествование. Дни, наполненные ленью и вялой скукой остались в прошлом. Увлечение темой разгоралось всё сильней и сильней, потребовались новые материалы - и они своевременно нашлись, причём, в изобилии. После шести месяцев, отданных упорному исследованию, Пушкин приступил к труду - желанному и вдохновенному. В итоге наша словесность получила "Историю села Горюхина". Повесть, к сожалению, осталась незаконченной, но, видно, такова уж воля неба, рядом с которой мы всего лишь наблюдатели, нравится это кому-то или не нравится. Любопытно то, что из кучки старых календарей, по существу, ветхого, неизвестно как уцелевшего хлама, появились строки, вошедшие в бесценный урожай Болдинской осени. Парадокс ли это? Скорее всего, нет. Известный современник Пушкина, Александр Дюма, никогда не углублявшийся в изучении истории дальше справочников, однажды высказался по этому поводу весьма определённо: " Гений берёт свою добро там, где его находит".