Радмила Таркова
SEPTEM SACRUM.
НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ
(SEPTEM SACRUM-4)
Историко-приключенческий
роман
Астрахань - 2021
УДК 82-31
ББК 84стд1-445.5
Т19
Таркова Р.А.
Septem Sacrum. На другой стороне. – Астрахань: Издатель: Сорокин Роман Васильевич, 2021. – 280 с.: ил.
ISBN 978-5-91910-990-7
Приключения «чёрного» археолога Игоря Криушина и его друзей продолжаются. Однако сенсационные находки порой оказываются вовсе не самым важным в жизни, люди меняются, проходя своим собственным путем испытаний, а старые легенды оказываются правдой. Город снова преподносит друзьям сюрпризы, а иногда неожиданный ответ на вопрос отыскивается очень далеко от дома.
18+
© Издатель: Сорокин Роман Васильевич, 2021
© Таркова Р.А. Текст, 2021
© Таркова Р.А. Верстка, графический дизайн, 2021
© Таркова Р.А. Иллюстрации, 2021
«Ты должен помнить, что любовь не любит мрачных».
Г. Де Лоррис, Ж. де Мен. «Роман о Розе».
Оглавление
Глава 1. Свойства времени.........................................35
Глава 2. Запретная территория..................................87
Глава 3. Весеннее обострение.....................................87
Глава 4. Досангский треугольник.............................117
Глава 5. Доктор Всеобъемлющий.............................132
Глава 6. Ветра восточных румбов............................154
Глава 7. Город и Змей...............................................179
Глава 8. Всевидящее Око.........................................199
Глава 9. Великий Шёлковый.....................................221
Глава 10. Magnum Opus...........................................248
Глава 1
Свойства времени
Фридрих Вебер, в прошлом немецкоподданный, а ныне – житель Астрахани и гражданин Российской Федерации, едва ли не опасливо открыл калитку собственного домовладения и прислушался.
Так и есть! Судя по доносившимся из дома Игоря Криушина звукам, у него опять гостила какая-то дама, причем явно не с целью светской беседы.
За прошедшую неделю это был уже пятый раз и, судя по всему, не последний. Дамы ни разу не повторялись, а сменялись с такой быстротой, что Вебер не успевал запоминать их в лицо.
Впрочем, ничего особенно аморального в поведении
5
Игоря Петровича никто в здравом уме бы и не усмотрел. После того, как поступила его жена.
На дворе стояло десятое февраля, и с неба приятно порошило легким снежком, что для Астрахани давно уж стало большой редкостью. Мороз был градуса два, не больше, но и этого хватало, чтобы чувствовать непонятную эйфорию и ждать чего-то необычного. Всё равно уже веяло близкой весной, воздух был сырым, каким-то тревожным, опьяняющим.
Только на позапрошлой неделе Игорь с Вебером зарегистрировали, наконец, свою собственную фирму по археологическому поиску, разведкам и раскопкам, назвав ее, ничтоже сумняшеся, просто «Археологи».
Идею эту Криушин вынашивал уже давно, но всё никак не доходили руки до реализации. Зато после отлёта во Францию своей блудной жены Светланы Николавны Парамоновой вместе с ее так некстати нарисовавшимся из прошлого сердечным дружком, Игорь вдруг нашёл и время, и силы.
И вот едва они получили на руки все документы, Игорёк ушел в какой-то безобразный загул. Вебер только вздохнул, запирая изнутри калитку и направляясь к своему дому, который, наряду с двумя другими, притаился в пределах одного огромного участка на Трусовской стороне Волги.
Через час надо было кормить корову и кроликов, включать поливалки в теплице. На Игоря, конечно, нечего и рассчитывать: свою очередную соседку по постели он спровадит не раньше полуночи.
К тому же, в любом случае, он будет пьян в дрова, и хорошо, если не начнёт еще и буянить бессмысленно и беспощадно, и садиться в таком состоянии за руль, чтобы погонять по городу ночью.
6
Веберу всё это не нравилось, но он стоически терпел выходки друга: увы, в тяжелые времена он только и мог, что просто ему не мешать. Даже когда он в три часа утра играл на аккордеоне, усевшись на крыльце, а соседи грозились вызвать милицию.
Оставалось надеяться, что природное Игорево здравомыслие и извечный оптимизм победят в схватке с его собственными демонами, и он придёт в норму.
Потому что у них уже появился первый заказ на разведку в Черноярском районе, неподалеку от приснопамятного ветропарка в Цаган-Амане. Там собирались строить новые ветроустановки, и требовались хотя бы простейшие охранные раскопки.
Конечно, еще остаются Саня Карагалиев, Юрий Даркевский и Кама Сергеев, но они в любом случае будут только помощниками, а вот организовывать всё придется самим.
Все трое, к тому же, поглощены сейчас работой: у Сашки и Юрика - куча лекций, а у Камы, как водится, перед грядущими 23 февраля и 8 марта - сезонный наплыв магических заказов. В смысле, приворотов, сглазов, порчи по фотографии и прочего шарлатанского ужаса. Который, впрочем, приносил немалые деньги, а при Каминых вполне настоящих способностях оказывался еще и довольно результативным. Да еще он всерьез взялся за свою книгу.
Фридрих успел переодеться в домашнюю одежду, перекусить и покормить корову Брунгильду. А когда шел через двор к кроличьим домикам, услышал звук, заставивший его сначала замереть на месте, а потом решительно и сер-дито повернуть к калитке. В нее кто-то пытался войти! Непрошеные гости – это неприемлемо!
Калитка распахнулась – явно отпертая ключом – и во 7
двор ввалилась Светка Парамонова собственной персоной!
За ее спиной маячил Пашка Морозко с объемистой спортивной сумкой на плече.
Вебер так и застыл с пакетом комбикорма в руке.
- Фрицик! – возрадовалась Светка в своей обычной глумливой манере. – Ты живой! Я так рада! Привеет!
Она так и сияла улыбкой, задорно трясла длинными черными волосами, цокала высоченными каблуками и тянула к нему руки, распахнув полы длинного красного пальто. Вебер разглядел, что Светкина беременность стала уже абсолютно заметной.
Цыганистый Пашка Морозко хоть и напоминал в своём кожаном плаще, темных очках и тяжелых часах злого киношного мафиози, тоже весело лыбился, сверкая зубами и щуря зеленые глаза.
Оба наперебой обнимали растерянного Вебера, который и радовался их неожиданному появлению, и ужасался. Да уж! Момент сейчас был – что надо!
Из дома Игоря снова донеслись женские вопли, так что Светка и Пашка, как по команде, замерли и повернулись в ту сторону.
- Это еще что за? – спросила она, повернувшись к хозяину.
- Где? – не нашел он спросить ничего лучше.
- Вот эти…эээ… дьявольские трели? Из Игорева дома?
- Это, Светик мой ясный, там кто-то предается радостям плоти! – не преминул просветить ее любовник с ехидной улыбкой.
- Вебер, кто это? – Светкино красивое цыганское лицо мигом обрело воинственно-свирепое выражение.
- Это…это…гости! – наконец, нашёлся Вебер.8
- Твои гости?
- Ну…да…
- А где Игорь?
- Он…он…отсутствует по делам! А…а вы…Почему вы здесь? Когда вы прилетели? Мы ждали вас только двадцатого! – наконец, сумел он увести разговор на другую тему.
- Наконец вырвались из карантина! – интригующе улыбнулась Парамонова. - И дело того стоило! Можешь поверить.
- Мы решили сделать всем сюрприз, - любезно пояснил Морозко. – Надеюсь, он окажется приятным!
- О, я не сомневаюсь! – быстро подхватил Вебер. – Пойдемте со мной, посмотреть кроликов. Я покормлю их – и мы пройдем ко мне в дом, будем пить чай.
Пашка и Светка не стали артачиться и направились вслед за Вебером, стали разглядывать разномастных огромных упитанных кроликов – черно-белых в крапинку, рыжих, белых и серых. Вебер называл всех зверей по именам, споро задавал им кормовую смесь, которую замешивал тут же в большом пластиковом тазу.
Пока все были поглощены сельскохозяйственной идиллией, он не опасался, что Светка нос к носу столкнётся со своим мужем. Вебер надеялся, что ему удастся увести гостей к себе в дом и отвлечь их.
Удалось почти всё. Вот только как раз когда они уже прошли через двор и поднялись на крыльцо, распахнулась дверь Игорева дома, и сам он появился на пороге.
Пашка и Светка уставились на него. Игорь, совершенно пьяный, привалившись плечом к косяку, смотрел на них.
- Привет, жена! – Игорь отсалютовал Светке.
- Привет, любовник жены! – он помахал Пашке.9
- Привет, друг Фридрих! – и присел на ступени, вытащил из мятой пачки сигарету, закурил: раздетый, если не считать джинсов на голое тело, босой, небритый, исцарапанный.
Светка перевела на Вебера тяжелый взгляд:
- У него появилась баба?
- Нет-нет, ни в коем случае! – быстро отозвался Фридрих. - У него каждый день новые!
И, поняв, что выдал какой-то чудовищный компромат, залился румянцем стыда, что твоя красна девица.
Светка же, закаменев лицом, запахнула пальто, чтоб живот не бросался в глаза, и зашагала прямиком к мужу.
- Ойй! – страдальчески прокомментировал Морозко. – Что-то сейчас будет…
Парамонова приближалась к Игорю, он насмешливо смотрел, щурясь сквозь сигаретный дым.
Подошла вплотную, склонилась и поцеловала его в лоб.
- Привет, дорогой муж! – сказала она с милой улыбкой. – Очень рада видеть тебя живым и здоровым!
- Взаимно, - кивнул Игорь, церемонно поцеловав ее руку.
- Ну, мы пойдем к Веберу, не будем тебе мешать!
И, развернувшись на каблуках, направилась к застывшим в напряжении Пашке и Фридриху.
- А…где ваш багаж? – спросил Вебер, когда все они, наконец, ввалились в сени.
- А у нас его нету! – Светка, присев на дощатую лавку, покрытую ковром, расстегивала ботики.
- Как, совсем?
- Только то, что в руках унесли, - добавил Пашка, присев на колено и стаскивая с нее обувь.
- Но…Но почему? Вы убегали?10
- Погоди, всё расскажем в свое время, - обнадежил Морозко.
- Фридрих. – Светка посмотрела на сконфуженного немца снизу вверх. – Что с Игорем творится?
Вебер только сердито покачал головой.
- А чего ты хотела? Сама первая начала!
- Не уходи от темы, а?
- Ничего. Он просто…бухает беспрестанно и притаскивает к себе все новых женщин. А еще он разгромил там, в своем доме, всё, что только можно – ни тарелок целых не осталось, ни стульев, ни табуреток, ничего…Окно я третьего дня сам чинил…Стекло новое вставил… И на машине всё время гоняет, ночью. Пьяным. Как его не арестовали – не пойму и сам. И как он никого не сбил…Вот разве что капот помял и фару разбил…
- Фару? – напряглась Светка. – У «козла»?
- У твоего «хаммера».
Парамонова изменилась в лице.
- Где моя машина? – она встала с места и уставилась на немца, как кобра.
- Там … В гараже стоит! Я как ее поставил вчера, так и…
- Почему ты поставил?
- Он её бросил на улице… - проболтался немец.
Парамонова, даже не удосужившись обуться, выскочила на улицу.
- Блин! - Пашка вскочил тоже. – Вот теперь всё, начнется лютый махач…Баб она ему простит, но машину – ни за что… Пошли, а то жди беды!
И парни выскочили следом за Светкой.
Она уже ворвалась в гараж и скрылась внутри.
Однако, вопреки ожиданиям Пашки и Вебера, от11
нюдь не выбегала оттуда и не бросалась ломиться домой к Игорю.
Сначала было подозрительно тихо, потом заурчал заведенный мотор, дверь поднялась – и из гаража медленно выкатился Игорев «козел».
- Света, ты что делаешь! – крикнул Пашка и попытался перегородить ей дорогу, но она и не подумала остановиться, так что Вебер буквально выдернул товарища из-под колёс. Машина подкатила к воротам, Светка высунулась в окно и заорала Веберу:
- Открывай ворота! Давай! Шнеллер!
- С ума сошла?! – Пашка снова перекрыл ей выезд, но немец опять оттащил его. – Что ты задумала? Вылезай! Детей хоть побереги!
Светка матерно выругалась, дала задний ход – и, газанув, ударила в ворота, но они устояли. Она повторила маневр, разбив таки обе фары у «козла», а из дома наконец выскочил Игорь.
Светка, выбравшись из кабины, осмотрела результат своих усилий и тут увидела Игоря.
Она свирепо улыбнулась, выдернула из грядки декоративный кирпич и, глядя прямо на мужа, методично выбила все стекла в его машине.
Криушин молча смотрел на этот вандализм, потом развернулся и ушел в гараж, оттуда выкатился «хаммер», капот которого выглядел сейчас, как хитрая физиономия с подбитым глазом.
Игорь тоже вылез наружу и прямо кулаком расколотил все стекла в Светкиной машине.
- Теперь порядок? – весело поинтересовался он у жены.
- Теперь ты не разобьешься и никого не собьёшь! – пояснила она. – Ремонт делай сам!12
Пашка и Вебер таращились на всю сцену с нескрываемым ужасом, а в довершение всего этого непотребства из Игоревой двери испуганно высунулась растрёпанная блондинка, завернутая в одну простыню.
Светка, слегка поклонившись публике, развернулась и направилась в дом Вебера.
Пашка со вздохом потащился за ней.
Вебер посмотрел на Игоря, развел руками и тоже побрёл к себе.
Усевшись за наскоро накрытый Вебером чайный стол, Парамонова беспокойно оглянулась по сторонам и попросила солёных огурцов.
- Солёных нет, но есть маринованные! - обрадовался Вебер, довольный тем, что может сделать хоть что-то приятное.
- Слушай, Фридрих, нам придется пару дней перекантоваться здесь, - сообщил Морозко.
- Что-то все-таки случилось? Вы бежите от кого-то?
- Нам нужно всех собрать, всю команду. А особенно, конечно, вас с Игорем. Мы подождем, пока он...придет в себя, хорошо? - Светка довольно вгрызлась в огурец, который выудила из банки прямо пальцами. - А тогда всё объясним. Чтоб два раза не вставать.
Они даже не успели допить чай, когда увидели, что вполне одетый Игорь провожает через двор свою безымянную подружку и запирает за ней калитку.
Потом он поднялся на крыльцо и с шумом ввалился в сени, распахнул дверь в кухню, скинул шлепанцы, так что они разлетелись по углам, и скомандовал:
- Фридрих, кофе мне!
- Завари ему покрепче, с перцем, - со знанием дела посоветовал Пашка, глядя на товарища с сочувствием.13
- Лучше чай с молоком, - добавила Светка, искоса поглядывая на мужа. Игорь плюхнулся на свободный стул у окна, машинально вытащил из нагрудного кармана сигареты, сунул одну в зубы, потом спохватился, посмотрел на жену и убрал курево назад.
Светка же, глядя не него, вдруг сконфузилась и быстро отодвинула от себя подальше банку с огурцами, сделав вид, что они её совершенно не интересуют, вцепилась в свою чашку с чаем.
- Может быть, сейчас все же самое время рассказать всё? - вмешался Вебер, придерживая на горелке турку с кофе.
- Пожалуй, - согласилась Светка.
***
Пашкин отец лично их не встретил, зато послал за ними машину. Шофер приветствовал их в аэропорту Тулузы табличкой с надписью «Астрахань».
На улице слепило солнце, задувал на удивление теплый ветер, и сразу высокое небо средиземноморского Юга показалось знакомым и домашним, а город – уютным и приветливым.
Им предстояло пересечь едва ли не весь Прованс – через Кастельнодари, легендарный Каркассон и Нарбонн, где дорога поворачивает вдоль побережья Лионского залива, через приснопамятный Безье и Монпелье, где она снова убегает на север, минует Ним, огибает заповедник Камарг, чьи болотистые низины кишат фламинго, опять плавно отклоняется к югу, преодолевает Салон-де-Прованс, Бель-Эр, и наконец приводит в вожделенный Экс - спустя четыре часа и почти 400 километров пути.14
Светка и Пашка, не так давно ехавшие из Астрахани до Черного Яра те же самые четыре часа, то и дело удивленно разводили руками, сравнивая два маршрута. У нас на таком расстоянии следы присутствия человека можно буквально сосчитать по пальцам, а здесь каждый клочок пространства обустроен, облагорожен и затронут вниманием…
В самом Экс-ан-Провансе дом Пашиного отца оказался расположен в старой части города, буквально вплотную к Музею Гране и церкви Святого Жана Мальтийского. Это был квартал, окруженный, как остров, улицами Песонель, Кардиналь и Ру Альферан, самим музеем и церковью.
По узкой, как ущелье, улице Песонель машина подъехала к охряно-розовой стене, навевающей образы городов Древнего Востока, и неброским железным воротам посреди нее, похожим на въезд в обычный гараж.
Через ограду свешивались буйные побеги плюща, винограда, хмеля и плетистых нежно-розовых роз.
Ворота вели в обширный прямоугольный двор, опять сбивающий с толку двоякостью ассоциаций: не то исламский паридеша, потаённый сад, дворец без крыши, не то клуатр средневекового европейского монастыря.
Собственно, ограда как таковая составляла лишь одну сторону этого прямоугольника, а три другие образовывались стенами домов.
Двор-сад этот поражал.
Дорожки светлого камня расходились крестообразно от центра, отмеченного круглой маленькой площадью.
Ее обрамляли зеленые газоны со скошенными углами, мощные пинии, каштаны и акации, геометрично постриженные кусты дрока и самшита, а ближе к периметру таились цветочные клумбы 15
узорчатых форм и даже грядки с овощами.
Однако чувствовалась во всей планировке некая неправильность, намек на запущенность, отступление от канонов чор-бак, - четырех садов.
Густая сине-фиолетовая резная тень лежала там и тут, так что вошедшие, направляясь через двор, то и дело ныряли из яркой солнечной мути в прозрачную синеву.
Отец Паши, Андрей Вениаминович Димитриадис, ждал гостей в тени особенно огромного платана, внимательно наблюдая за их приближением.
Шофер нёс следом их незамысловатый багаж.
Из недавно полученного Пашкой первого за всю жизнь отцовского письма они узнали, что мать дала сыну свою фамилию, ибо так договорились по ряду причин, о которых отец обещал сам рассказать при встрече.
По происхождению отец был греком из Коринфа, но тоже лишь наполовину: его мать – Пашина бабка, наполовину грузинка – происходила из советской Ленкорани.
Одно перечисление всех родственных связей вызвало у Пашки при прочтении самый естественный комментарий «Исаак родил Иакова».
Мать Пашки, Роза Федоровна, и его отец встретились, когда он приезжал в Астрахань на поиски своей родни – семьи Димитриади, чей склеп сохранился на полузаброшенном Старом кладбище города.
Опять же, по каким-то неведомым, но непререкаемо веским причинам Димитриадис сразу после рождения сына был вынужден спешно уехать, и с тех пор с семьей больше не виделся. Однако же и новой семьи не завёл.
Сведений было мало, потому что всё письмо, в целом, сводилось к приглашению приехать. Которым Пашка и воспользовался.16
Светка не успевала разглядывать и запоминать всё вокруг: дома и деревья, голубей на фоне неба, странное освещение, как на картинах импрессионистов, Пашку, шагавшего из света в тень и из тени в свет, десяток разномастных кошек, отдыхающих под сенью пинии, водяные брызги над клумбами, Димитриадиса, похожего на волшебника Мерлина, каким тот мог бы быть в возрасте за шестьдесят. С Пашкой они удивительно походили друг на друга.
- Сын! – скупо приветствовал Димитриадис, протягивая руки.
- Отец! – отозвался Паша, несколько скованно обнимая его. – Это моя девушка.
Он обернулся и потянул Светку вперед.
- Здрасьте, Андрей Вениаминыч, - кивнула Парамонова, расцеловываясь с «Мерлином» в обе щеки.
- Как доехали? – Димитриадис повел их в дом, открыв старинного вида дверь, обитую коваными полосами и выкрашенную в какой-то выгоревший, неопределенный пыльно-розоватый оттенок.
- Отлично доехали, - Пашка пропустил Светку вперед, вслед за хозяином, и брёл следом, осматриваясь и стараясь ничего не упустить. В смысле, ничего важного.
Они миновали сумрачную переднюю, встретившую их тривиальными икеевскими встроенными шкафами и подставками для обуви и зонтов, прошли узким коридором с фотографиями по стенам и оказались в довольно большой комнате, куда водитель внёс их багаж.
- Располагайтесь, передохните с дороги, - Димитриадис распахнул двери и презентовал их пристанище. – Ванная и всё прочее – вот за той синей дверью. – Через два часа встретимся наверху, за обедом…17
Комната выглядела уютной, как номер старинного отеля, но ничем особенным не поражала, как всякая обычная гостевая. Санузел и вовсе отличался современным дизайном, и даже свет там загорался по сигналу от фотоэлемен-тов.
Усталые путешественники сосредоточились на приведение себя в порядок после утомительной дороги, и два часа пролетели незаметно.
Зато на втором этаже, куда Пашка и Светка поднялись в положенное время умытые и переодетые, уже было, на что посмотреть!
С потолка свешивалось чучело какой-то гигантской птицы, раскинувшей крылья и как бы пикирующей на входящих. Какой-то ныне вымерший вид?
Высокие, полукругло изгибавшиеся потолки были покрыты слинявшими от времени росписями в примитивном стиле, не то имитирующим средневековый, не то действительно средневековыми во всей их незамутнённости.
Сотни книг теснились за стеклами шкафов резного дерева, украшенных островерхими башенками и порталами, что делало их похожими на уменьшенные копии готических соборов.
По всему пространству вытянутого и освещенного солнцем через небольшие окна зала стояли столы с бумагами, мониторами, статуэтками, колбами, книгами, чучелами, коллекциями минералов и бог знает чем еще.
Из этой доренессансной роскоши выглядывали современные кресла и стулья, подставки с привычной оргтехникой, какие-то дипломы и сертификаты в рамках, настольные лампы и торшеры в стиле хай-тек. Похоже, владелец был человеком множества интересов.
Один стол у окна, отгороженный книжным шкафом от 18
остального помещения, был накрыт пёстрой скатертью и приготовлен к встрече гостей. Хозяин откупоривал бутылку вина, рядом блестели накрытые выпуклыми крышками подносы, сквозь граненые бока графинов желтели и краснели соки, переливались на керамическом блюде неправдоподобно красивые фрукты.
Выпили за встречу, причем даже Светка позволила себе немножко красного вина, после чего под рассказ Димитриадиса, сопровождавший каждое блюдо, попробовали, сами того не заметив, множество провансальских деликатесов.
Понемногу градус нарастал, разговор становился всё веселее и непринуждённее, Пашка и его отец всё больше понимали друг друга с полуслова, а Светка просто с удовольствием наблюдала за ними и всем окружающим.
Тем более, пока никаких обещанных тайн о своей жизни и загадочном исчезновении из жизни сына Димитриадис так и не открыл. Говорили о городе, погоде, саде, кошках, дороге, об Астрахани и даже чуме.
Незаметно подкрался вечер, в зале сгустились сумерки, жутко летела под потолком и всё никак не могла улететь страшная птица, перемигивались мониторы и их отблески в колбах и стеклянных дверцах шкафов, стихали дневные звуки улицы.
Андрей Вениаминович включил старинную настольную лампу с ярко-желтым плоским колпаком из матового стекла, и сразу стол превратился в уединенный островок, плывущий через море тьмы, казалось даже, что пол плавно покачивается, будто корабельная палуба…
Сидели заполночь, и вот уже стало клонить ко сну, и вся муть дороги и встречи понемногу улеглась, оставив только чувство усталости. Светка, поняв, что просто засыпает на 19
ходу и не очень отличает реальность от сна, ушла на первый этаж, а Пашка и его отец остались посидеть еще.
Следующие дни были посвящены прогулкам по городу и погружению в его странную атмосферу.
В памяти всплывали почему-то улицы Краснодара, когда они проходили по бульвару Мирабо, а потайная «частная» площадь д’Альберта с фонтаном напоминала об Астрахани.
Запомнился музей естественной истории, который Светка и Пашка наперебой сравнивали с нашим краеведческим, на что сопровождавший их Димитриадис только снисходительно улыбался.
Паша, как художник, не мог обойти вниманием Сезанновские места – и вот они уже обалдевают от украшенного горным хрусталем алтаря в церкви Святой Мадлен, где Сезанна крестили, слушают в соборе Святого Спасителя орган, который, по легенде, старина Поль не выносил из-за фальшивых звуков… Сидят в любимом кафе художника на бульваре Мирабо, увлеченно осматривают ателье Сезанна на холме среди зеленеющих рощ и, конечно же, его картины в музее Гране, что стоит так близко к дому Пашиного отца.
Особый восторг у обоих вызвало то, что Гране был основан в 1838 году, как и наш астраханский музей, и то, что он занимает здание, принадлежавшее некогда Мальтийскому ордену. Забрались они даже на раскинувшийся в двадцати километрах от города хребет Сен-Виктуар, который так много раз рисовал Сезанн.
Совершенно заворожила их церковь Святого Жана Мальтийского, которая располагалась практически за стеной их дома. В неё они сначала пришли с Димитриадисом, который показал им всё интересное, объяснил, что строе20
ние тринадцатого века считается старейшим образцом готики во всём Провансе, а его колокольня – самой высокой постройкой в Эксе.
Судьба храма, подвергавшегося разграблениям и осквернению, служившего одно время военным складом, мигом сделала его родным и близким для астраханцев, помнивших печальную историю своих собственных церквей.
Простая, серовато-розовая, буквально голая изнутри, лишь едва расцвеченная цветными стеклами витражей, церковь тянула к себе Морозко и Парамонову, приходивших сюда каждый день посидеть в тишине рано утром или в сумеречные вечерние часы после долгих блужданий по улицам.
Светка жадно фотографировала, а Пашка делал быстрые наброски в блокноте, когда они бродили по городским рынкам или Парку Художников, Тропой Сезанна и даже когда ехали по городу на мини-трамвае, больше похожем на детский паровозик из парка аттракционов.
Честно говоря, они просто расслабились и наслаждались жизнью, отодвинув на задворки сознания разные важные, но не очень приятные вопросы, например, о том, почему все-таки Пашин отец где-то пропадал столько лет, и почему именно теперь сподобился познакомиться с единственным сыном.
Сам Пашка проводил с ним много времени, и Светка понимала, что он вовсе не пересказывает ей всё, о чем они говорят. Как-то быстро всё обрастало секретами, и она понимала, что ей будет спокойнее многого просто не знать.
Потому что она поняла, как ей казалось, самое важное.
Димитриадис – судя по официальной версии – был кем-то вроде частного эксперта по истории и культуре катаров, раннехристианским ересям, гностицизму и всей Окситан21
ской цивилизации вообще. Он проводил исследования, писал статьи, книги, выступал на конференциях, иногда – по заказам организаций и частных лиц, особенно всяких антикваров, букинистов и держателей аукционных домов.
Со стороны жизнь его казалось интересной и безоблачной. Но Светка понимала, что это может быть лишь упаковкой, а вот подлинное содержимое им вряд ли покажут.
Пашин отец был ой как непрост – и они не раз посреди ночи, когда не спалось, строили всякие догадки одна фантастичнее другой, то и дело скатываясь на сюжеты из «Кода да Винчи»
Спустя почти две недели Димитриадис предложил отвезти их по катарским местам – в Безье и Каркассон, в Монсегюр и Нарбонн. Они радостно согласились, и вот всю дорогу Светка терроризировала их своим вокальным творчеством, то и дело принимаясь напевать разные фрагменты из рок-оперы «Окситания».
Пашка и Андрей Вениаминыч иногда просто не знали, куда деваться, потому что поводом к исполнению очередной арии могло стать всё, что угодно.
Однако они ей не мешали, понимая, что на каждого человека свидание с тайнами катаров действует по-своему.
Благодаря Вениаминычу Светка и Пашка побывали в таких уголках, куда туристов обычно не водят, так что они почти не сталкивались с толпами жаждущих прикоснуться к святыням, а ведь жаждущих этих было благодаря разгару турсезона, - не протолкнуться.
В Монсегюр народ вообще шел непрерывным потоком, карабкался по склонам, лазил внутри развалин, чего-то искал. 22
Там встречались разные психи с лозой и маятником, с ветками омелы и зажженными в солнечный день свечами, и доморощенные гуру с учениками, читавшие им лекции прямо на травке.
Смотреть на туристов было развлечением не хуже прочих. Пашка, рисовавший на них карикатуры, не успевал заводить новые блокноты и говорить, что чувствует себя Леонардо да Винчи на улицах Флоренции в базарный день.
И вот, когда они уже вернулись в Экс, Светка неожиданно предложила еще один маршрут.
- А давайте сгоняем в Авиньон! – радостно сообщила она прямо с утра за завтраком. – По местам романов Лоренса Даррелла! «Авиньонский квинтет»! Хотя бы на один день! Памятник Погибшим, дурдом в Монфаве, гниющие площади, папские дворцы, всё такое…Я ведь там так и не побывала…
- Ты же приезжала в Прованс раньше? – вспомнил Морозко.
- Так я всё по Лазурному берегу, - пожала она голыми из-за огромного декольте плечами. - Ницца, Антиб, Монте-Карло, яхты, казино…
Пашка сначала вроде бы немного удивился, его отец – тоже, но сразу же подхватили идею и решили поехать прямо у утра пораньше, часов в пять, чтобы преодолеть разделяющие Экс и Авиньон восемьдесят километров за час-полтора и выгадать себе целый день на обход города.
Вечером Димитриадис сказал, что как раз завтра в Авиньоне у него будет деловая встреча, так что он совместит приятное с полезным, хотя и вынужден будет покинуть своих гостей на пару часов.
Авиньон Пашкин отец знал, как свой рабочий каби23
нет. Не было такого уголка, о котором ему было бы нечего рассказать, и, наверное, именно поэтому впечатление от места «вавилонского пленения» римских пап получилось двоякое.
С одной стороны, - город чудовищного готического дворца Климента V, такого пышного снаружи и такого нищего внутри, город готических церквей, мощных фортов и площадей, подавляющих воображение смертного. Но с другой – это и был тот самый город рассыпающихся реликвий, тлена и увядания из даррелловского «Князя Тьмы», которого так жаждала Светка.
Вот странный памятник армянину Ованесу Алтуняну, табличка на котором гласит: «Армянский агроном, нашедший приют в сердце Франции, где он способствовал экономическому развитию, введя там культуру марены. Бла-годарный Авиньон».
Вот та самая маленькая площадь с памятником Погибшим в мировых войнах, что у входа в Епископский сад…
Уже не совсем так выглядел памятник, каким застал его Лоренс Даррелл, ведь после Второй мировой его немного видоизменили.
Но все равно ощущение того, что сидишь на том самом месте, где сидели герои любимой книги, перекрывало все недостатки явные и мнимые.
Бродили они долго и бессистемно, забредая сами не зная куда, пока, наконец, их не вынесло, как щепки волной, к маленькому палисаднику с кипарисами, отделенному чугунной ажурной оградкой от остальной улицы и предварявшему застекленный вход в старинный дом с башенкой.
Перед домом, почти перегораживая узкую мощеную улочку, выстроился десяток авто, а по другую ее сторону 24
тянулась с виду бесконечная древняя стена с бастионами.
- Какой-то музей? – удивилась Светка, вглядываясь в строение, куда как раз заходила парочка, вылезшая из машины.
- Судя по адресу …Рампар дю Рон… так… - Пашка смотрел карту в своем планшете. – Ага! Это аукционный дом и антикварный магазин! А, мне как-то отец про него говорил…
- Стиль постройки очень странный. – Парамонова, запрокинув голову, рассматривала здание. – Смотри, как бы смесь романского, конструктивизма, византийского и даже модерна. Странное здание…
- Хочешь – пошли зайдем? Может, там что интересное выставлять будут, - предложил Морозко.
Внутри дома-с-башней было уютно и современно, судя по планировке залов и коридоров, вся постройка уходила вглубь, занимая, наверное, целый квартал.
Во всяком случае, внутри было похоже и на магазин, и на маленький музей, и даже на современный выставочный зал, какие сейчас любят устраивать во всяких «непрофильных» местах наподобие заброшенных цехов, подземных гаражей и станций подземки.
Народу было полно, а многокрасочные баннеры и афиши сообщали о начале торгов сегодня в шестнадцать ноль ноль.
- Это мы удачно зашли! – не преминул процитировать Паша.
- Ну пойдем осмотримся, - Светка направилась к застекленному кубу, в котором под мягким светом скрытых ламп лежал старинный фолиант.
Народ неспешно перемещался по залам, рассматривал выставленные лоты или их фотографии, разбирал про25
граммки: до начала аукциона было еще минут сорок…
- Смотри! – Светка подтолкнула Пашку плечом и кивнула подбородком на клочок карты за стеклом, в неприметном закутке у окна.
- Карта? – пригляделся художник. – Точнее, ее огрызок…
- Да посмотри, что там написано! И нарисовано! – Светка как-то нездорово взволновалась и все норовила прильнуть к стеклу то носом, то лбом.
- Ну… Сараи…Сараи-Грандо…Едил…это река, вроде…А! Сарай! Так это что, наш Сарай-Бату? А Едил – это Итиль, Волга, что ли? – он понизил голос и уставился на Светку.
- Да, но не суть! Смотри рядом, вот там, как бы левее и выше…Ну?
- Какая-то штуковина, храм, дворец…похожа на ступу буддийскую…
- А подписано что?
- Субурган…Грандо…Великий Субурган, что ли? Эй! Так это что, какой-то великий буддийский объект рядом с нашим Сараем?
- А я о чем! И карта эта похожа на карту Фра Мауро, только как бы подробнее… Вот смотри, там рядом и еще субурганы отмечены – как бы простые, не Грандо… А на карте Мауро такого нет…Может, это что-то вроде отдельного ее листа, или какого-то дополнения…
- Погоди, надо прочесть, - Пашка навел свой планшет на табличку с кодом, прикрепленную на подножии витрины, после чего на экране появилась страница со справочной информацией.
Правда, на французском, но уж включить перевод страницы было секундным делом, и вот они прочли, что этот лот под номером пятнадцать предоставлен частным 26
коллекционером, который пожелал остаться инкогнито, а стартовая цена – пятнадцать тысяч евро.
Карта неизвестного автора выполнена на папирусе, а не на пергаменте, как можно было ожидать, относится, предположительно, к началу шестнадцатого века, хранилась в семье коллекционера много поколений, а к ним попала во времена Великой Французской революции из разграбленных коллекций дворянских семей. Заявитель пожелал, чтобы в случае, если карту никто не купит сегодня, она была передана в любой музей Авиньона.
- Да щас! Музей перебьётся, – фыркнула Светка. – Я ее и куплю!
- Ты уверена? Что она нужна?
- Конечно!
- А если это просто подделка?
- Вот уж вряд ли…Прям специально аж в целом Авиньоне для двух астраханцев подделку тебе приготовили…Не много ли нам чести-то?
- А денег хватит? Я с собой не взял столько…
- Я тоже…А…Сейчас!
И она быстро вышла через застеклённые двери во внутренний дворик, набрала чей-то номер. Пашка продолжил рассматривать карту.
- Ваань! – завопила Парамонова в трубку, едва Иван Александрович Лычков, ее бывший муж, ответил на звонок. – Привеет!
- Привет-то привет, да только слышу в голосе нездоровое возбуждение, - проворчал олигарх, давно усвоивший все повадки своей экс-супруги.
- Да! И ты угадал! Вань! Я должна купить карту! На папирусе! Она как у Фра Мауро, только еще важнее! Прикинь, я в Авиньоне, и тут аукцион, а на карте – наш Сарай-Бату! 28
Мы ее купим, и я привезу домой, а ты передашь музею – как бы от себя дар…
- Стоп-стоп. Погоди! – Лычков пытался перебить поток Светкиного словоизвержения. – В Авиньоне? Сарай-Бату? Аукцион?
- Да! Стартовая цена пятнадцать тыщ евро! У нас столько нет…Я тебе потом отдам! Переведи мне по номеру телефона! Только не пятнадцать, а побольше! Сколько не жалко!
Иван Саныч не то застонал, не то зарычал, пытаясь переварить информацию.
- Вань! Ты слышишь? И ты от себя музею ее подаришь, и тебе пиар, как меценату…
- Вот зачем это надо – и мне, и тебе?
- Это важно! Она уникальная! Шестнадцатый век! Такой нет во всей стране! – Светка металась по извилистым дорожкам, огибающим фигурно подстриженные кусты топиария, и не видела ничего вокруг, даже Пашку, отчаянно махавшего ей через окно: аукцион начинался. Морозко уже барабанил по стеклу, и она наконец увидела.
- Вань! Скорее! Начинаются торги! Пожалуйста! Меня нельзя волновать! Я беременная!
- Чего? – осипшим голосом ужаснулся олигарх. – Беременная! Ну... дела! Ну и дела! Поздравь там Игоря своего…
- Это не от Игоря!
- Что такое?!
- Это от Паши!
- Ох ты ёж!..
В трубке ужасно зазвенело, загремело, как будто ее собеседник куда-то или откуда-то грохнулся, после чего пошли короткие гудки.29
Светка уставилась на телефон, как на дохлую пьявку, застонала от досады, не глядя сунула его в сумку и ринулась в помещение, твердо намереваясь сразиться за чудо-карту по мере своих сил.
Усевшись в кресло рядом с Пашей в третьем ряду, она усилием воли заставила себя успокоиться и внимательно следить за аукционом. К счастью, такой опыт у нее уже был, поэтому она знала, как нужно действовать.
Времени до вожделенного лота было предостаточно, так что можно было надеяться на деньги, которые Ваня всё-таки пришлет по старой дружбе.
К тому моменту, когда карту объявили, денег все еще не было, Светка извелась до такой степени, что не могла сидеть на месте спокойно, и даже Пашке передалась ее тревога.
Торг пошел довольно вяло. Карта, похоже, никого особо не интересовала. Светка выжидала.
Пожилой мужчина в коричневом бархатном пиджаке почти робко предложил пятнадцать тысяч шестьсот евро, потом – средних лет тетка в темных очках – шестнадцать тысяч, потом понемногу, буквально по полтысячи, цена доросла до восемнадцати – и тут эсмэска осчастливила Парамонову.
Она шумно вздохнула и подняла свою карточку на двадцати тысячах. Все произошло быстро! Пашка даже толком не успел ничего понять - а их уже поздравляют с покупкой! Карта была у них!
Светка на радостях схватила Пашку за шею и впилась губами в его губы, вызвав у публики аплодисменты и одобрительный смех.
Димитриадиса они встретили уже вечером у папского дворца.30
- Закончил свои дела? – поинтересовался Пашка у отца.
- Да, и весьма удачно. Но вижу, что и у вас день сложился!
- Еще бы! – Светка так и раздувалась от гордости. – Мы такую карту отхватили!
- Ого! – Димитриадис проявил неподдельный интерес. – Предлагаю зайти поужинать, заодно и покажете приобретение.
Сказано-сделано: в ближайшем же ресторане заняли кстати освободившийся столик в укромном уголке и принялись рассматривать таинственный папирус.
Светка объяснила всё то же, что и Пашке несколько часов назад.
- Думаю, можно попробовать отыскать и раскопать вот эти буддийские объекты, - подытожила она. – Тем карта и ценна. Своими подробностями.
- Сначала проверим по спутнику, - заметил Пашка. – Совместим со спутниковыми картами, может быть, что и выплывет. По аналогии с тем, что сделали уже раньше с ханскими мавзолеями возле села Лапас.
- Вот именно, - кивнула Светка.- Это будет первый этап работы.
- А есть кому копать? – поинтересовался Димитриадис.
- Есть, - обнадежила Парамонова. – С этим как раз проблем и не будет.
- А с чем будут?
- С конкурентами! – буркнула Светка, и, вдруг, по цепочке ассоциаций, вспомнив Игоря, сразу погрустнела. – Они вечно слетаются на всякий новый хороший объект…
- Но я так понял, вы уже умеете с таким справляться, - подмигнул ей Пашка.31
- Ну…мал-мал умеем! – усмехнулась Парамонова. – В любом случае, если ничего и не найдем, можно даже и просто саму карту как-то презентовать, опубликовать, музею в дар передать…Уже событие.
- Когда вернёмся, я ее внимательно рассмотрю, возможно, замечу что-то…по своей части! – предложил Андрей Вениаминович.
Уже в сумерках они наконец тронулись в обратный путь и старались не разгонять машину слишком сильно: движение между городами было довольно оживлённое.
Вернуться в Астрахань они хотели уже в начале декабря, но вместо этого были вынуждены застрять в Эксе до самого февраля из-за неожиданно объявленного карантина по чуме, которая уже несколько лет активничала по всему миру, вызывая множество ассоциаций со Средневековьем, порождая множество теорий заговора и приводя в замешательство медицинское сообщество.
По большей части, распространяться заболеванию не давали, но именно для это все превентивные и карантинные меры бывали предельно жесткими, так что движение между регионами и целыми странами, бывало, полностью парализовывалось.
За время вынужденного своего «прованского пленения» Парамонова хотя бы сходила к врачу и заодно узнала, что ребёнок у нее будет даже не один, а целых два разнополых близнеца. Едва ограничения сняли, Светка и Пашка смогли вернуться домой.
***
- Складная история, - наконец прокомментировал Игорь, давя окурок в пепельнице и снова разглядывая карту, раз32
ложенную в центре стола.
Дымили все, включая глубоко беременную Светку, которая так взволновалась от пересказа недавних приключений, что махнула рукой и схватилась за сигарету.
- Но, как всегда, что-то тебя тревожит? – кивнул ему Пашка.
- Да много чего. – Криушин уже почти полностью протрезвел. – Тут полно странностей. Но всё это потом. Сначала давайте еще раз повторите вот что. Значит, после того, как твой отец посмотрел карту, он сказал, что это вероятная подделка – скорее всего, уже начала двадцатого века, так?
- Так.
- И папирус – египетский, но не древний, а как бы…сувенирный?
- Именно.
- Значит, кто-то нарисовал кусок карты, похожей на известную карту Фра Мауро на папирусе начала двадцатого века и …вбросил её на аукцион.
- Да, причем там, куда мы приехали с Пашиным отцом, а сам он говорил про какое-то дело в городе как раз в то же время…
- Думаете, что папа подстроил нам эту покупку? – Пашка, вообще-то, и сам думал так же.
- Погоди, - Игорь налил себе остатки кофе из турки и поднялся, чтобы заварить новый. – Итак, карта у вас. Причём знаете о ее ценности, похоже, именно вы, ибо ее никто особо не пытается перекупить, так?
- Похоже! – согласилась Светка.
- Но сравнение со снимками спутника подтверждает ваши догадки о её ценности.
- Да.
- И вот через два дня Димитриадис говорит вам, что его 33
срочно вызывают на конференцию?
- Да. И советует мне под большим секретом, чтоб мы поскорее возвращались и начинали поиски по карте. – Пашка устало запустил пальцы в свои вечно встрёпанные кудри.
- То есть, на этой стадии никаких погонь за вами, ни слежки, ничего подозрительного вы не заметили, - гнул свое Игорь.
- Да нет вроде… - пожала плечами его жена.
- Ну поздравляю вас. Вы привели прямо с собой тех, кто собирается искать субурганы по вашей карте. Они просто дождутся, когда вы…когда мы что-то найдем, и тогда уже упадут нам на хвост.
Светка, Пашка и Вебер тревожно переглянулись и все - синхронно – уставились на Игоря. Причем – молча. Они понимали, что он, как всегда, прав.
- И что же – нам не начинать искать и копать? – робко спросил Вебер.
- Нет, начинать. Ведь нам и так помогли… Подсунули карту-новодел, наводящую прямо на след неких строений. Или – того, что скрыто в них. Или под ними.
- Думаешь, что карту Пашин папка подделал? – удивилась, было, Светка.
- Может, и не он, но он как-то в курсе, это факт.
- И что же – кто-то ждет, что мы найдем какие-то сокровища?
- Возможно, да – так же, как было у нас в две тыщи двенадцатом с загадочным Сашкиным спонсором Владленом.
Светка покивала.
- А почему вы хотели пожить здесь пару дней? – вдруг вспомнил Вебер.34
- А потому, друг Фридрих, - устало вздохнул Пашка, - что мы решили сначала собрать всю команду и всё обсудить, а уж потом разлетаться…кто куда…
- Как стая белых лебедей… - машинально подхватила Светка, глядя в пространство.
- Ладно, - вздохнул Игорь. – Пойду баню затоплю, а вы вызванивайте единосущную троицу.
- А подружек их тоже? – уточнила Светка.
- Подружки идут лесом! Только старая гвардия. 35
Глава 2
Запретная территория
Сашка Карагалиев и Юрий Даркевский методично взрезали оберточную бумагу и освободили из типографской упаковки огромный баннер со свеженапечатанным фрагментом карты космографа Фра Мауро 1459 года, развернули его и приложили к стене гостиной Юриковой квартиры.
- Поднимите еще повыше, сантиметров на двадцать, - командовал Кама Сергеев, подбрасывая в руке молоток и отходя подальше. – Ага, вот так. Сейчас, держите…погодите…
И, подойдя вплотную к стене, ловко вколотил в нее не36
сколько гвоздей, так что карта осталась висеть на них, зацепившись окантованными металлом отверстиями-люверсами. Юрик взял второй молоток и забил гвозди в оставшиеся люверсы. Теперь карта была надежно закреплена.
На полу были разложены распечатанные на принтере и склеенные между собой листы с увеличенной до нужного масштаба картой, которую привезли из Франции Светка и Паша.
Сам Пашка Морозко ползал по расстеленному на полу листу полиэтиленовой пленки и переводил на него маркером контуры рек, дорог, поселков и следов древних руин с подложенной снизу распечатанной спутниковой карты территории между селом Лапас и Астраханью.
Светка сидела за компьютером Юрика и пыталась совместить в графическом редакторе три карты послойно, чтобы понять, где же могли находиться все субурганы.
По радио весело звучал позапрошлогодний хит про голодного Тамагочи, а на экране телевизора с выключенным звуком мелькали европейские новости.
Игорь и Вебер ещё вчера уехали в Цаган-Аман, чтобы провести разведку местности там, где намечалась на весну стройка очереди ветропарка, как им и было положено по договору.
Для этой поездки Игорю пришлось загнать «хаммер» в автосервис и заплатить кучу денег за срочность ремонта.
На обратном пути им предстояло хотя бы бегло осмотреть то место, где некогда стоял, судя по их расчетам, тот самый субурган, что так смущал всех на карте Фра Мауро.
По возвращении Игоря ждал еще неприятный разговор с отцом по поводу окончательно разгроханной дедовской 37
машины, ремонт которой тянул на такую сумму, что проще было купить новую тачку.
Юрик был немного не в своей тарелке из-за своей Анечки, потому что она уже дважды сбегала из клиники, в которую сама же и ложилась в надежде излечиться от алкоголизма.
- Год начинается просто охуенно! – оценил Сашка всю ситуацию, когда они с Юриком вместе сидели в кафе на набережной после особенно утомительного рабочего дня в своих университетах. – Прямо как на войне.
- Согласен, - вздохнул Даркевский. – У меня такое же ощущение…
- Аня твоя – в штопоре, замуж за тебя не идет, - стал занудно перечислять Сашка. – Эти идиоты разгрохали свои машины, и теперь мы вообще с одной тачкой остались, хотя нам как раз нужны обе… Светка уже, почитай, на сносях, работник из нее никакой… Игорь распутничает просто безобразно. И до кучи Валентина моя устроила на ровном месте скандал Веберу за то, что он за её Луизой ухаживает. И мы с ней едва не разругались, когда я за немца вступился…
- А вроде бы всё начиналось так хорошо…
- Да. Хотя, что там Камыч говорил – как только Пашка появился? Человек-катастрофа? Вот как в воду глядел.
- Да мы тут все не подарки.
- Ага, как в том анекдоте: нас, шлюх, Господь три года на этот корабль собирал! – угрюмо вздохнул Сашка.
- Нам придётся переключиться на новые поиски, раз уж в…реальной жизни у нас такая…неразбериха! – вздохнул Даркевский, ероша свои рыжие вихры и мигом превращая шевелюру в обычное воронье гнездо.
- Только и остаётся. Мы все какие-то…как Питер Пэн 38
– мальчики и девочки, так и не ставшие взрослыми. Придурки, в общем.
- Похоже, мы только маскируемся под взрослых.
- Ага. Подростки из девяностых, у которых холодильник забит пепси-колой и сникерсами, а карманы – презиками…
- Да вот если бы еще у всех ими они были забиты… - иронично заметил Юрик, намекая на Светку с Пашкой.
- А, - отмахнулся Сашка, – эти вообще так и застряли на своём третьем курсе, в старом добром девяносто седьмом. И дети у них, если, блин, им вообще повезет родиться в таком дурдоме! – будут эти, как их, дети полка. Потому что, насколько я знаю и Светку, и Пашку, дети им обоим до лампочки.
***
- Наш субурган – тот, что на карте Фра Мауро, - определила, наконец, Парамонова, - может быть совсем вплотную к Дэвлет-Хане, только южнее.
- Звучит не очень обнадеживающе, - проворчал Пашка. – Это твоё «вплотную» вполне может километров на сто растянуться.
- Придётся наметить несколько точек для поиска, всё – в пределах этого «вплотную», - пожала она плечами. – И методично обследовать их все. Торопиться нам некуда.
- Работёнка предстоит чёрная. Как в две тыщи двенадцатом, - покрутил затекшей шеей Сашка. – Только еще хуже, потому что мы все моложе не стали, и сил у нас куда меньше…
- Короче, «положи сердце в бодибэг, палец – на курок»! – весело напутствовал его Пашка цитатой из песни.39
- Как бы не пришлось положить что другое – причем на всё сразу! - мрачно отозвался Сашка.
- Нам нужно спланировать всё до мелочей, чтобы с началом тепла уже приступить к раскопкам и не тратить время на всю предварительную работу, - заметила Парамонова.
- В идеале, нужен готовый доклад на тему – и в качестве приложения к нему – карта или планы, - согласился Юрик.
- По сути дела, в первую очередь, нужно четко понимать, как в Золотой Орде появился буддизм, и почему могли остаться его сооружения. И почему – именно в том месте…
Когда через день вернулись Игорь и Фридрих, ответ на этот вопрос уже был готов. По случаю удачного начала их официальной «белой» археологической деятельности Светка и Сашка устроили небольшое застолье, которое быстро перешло в бурное обсуждение карты.
- У Костюкова в его работе о буддизме в культуре Золотой Орды есть ряд важных выводов, крайне нам полезных, - жёстко сказал немного захмелевший, а потому напористый Юрик. – В первую очередь, это идея о том, что уйгурские бакши и в самой Орде, и вообще по всей Монгольской империи как раз были связаны с буддизмом. И в самом бюрократическом аппарате Орды были люди, явно связанные с буддийским миром Евразии. Ну, а то, что уйгурскую письменность использовали официально, что отразилось даже в нумизматике, все и так знают.
- Уйгуры, это ведь те, кого звали первыми учителями и первыми чиновниками монголов? – вспомнил Игорь.
- Именно, и которые к моменту возвышения Чингиса имели свое государство - Турфанское идикутство, на территории, где сейчас Синцзянь-Уйгурский автономный 40
район Китая. Они там с девятого века за триста лет создали свою мощную цивилизацию, где перемешалось всё. Настоящие космополиты были, чего уж там.
- Безродные космополиты? – засмеялся Кама.
- Да не безродные, а просто космополиты!
- И сначала, в бытность свою в Северной Монголии, они были – бинго! – манихеями, а позднее, уже на территории Туркестана – стали несторианами и буддистами.
- В общем, имеем полную панамочку… - покачал головой Игорь.
- У них вообще и ислам был, и язычество, но ученые сходятся на том, что к началу тринадцатого века большая часть уйгуров ушла в буддизм. И вот этот самый термин бакши обозначал и буддийских монахов, и писарей, и книжников всяких, и лекарей. И даже в начале пятнадцатого века, хотя уже в Орде господствовал ислам, да и Орда уже была не та, буддизм еще существовал. Вот в самом начале пятнадцатого века баварец Шильтбергер опи-сал в Сибири буддийские обычаи и храмы. Он участвовал в походе Едигея, который и завершил, по сути, процесс исламизации. И такой момент: европейцы и ордынцы вовсю сотрудничают.
- Про 1288 год Рашид-ад-Дин в описании посольства от хана Ногая сообщил, что послы привезли с собой шариль – то есть, останки покойного святого, избранного перерожденца. Это такая прозрачная как стекло косточка, которая остается после сожжения покойного, достигшего святости, как у Будды Шакьямуни. Ясно, что в улусе Ногая была настоящая община-сангха, а иначе все эти сложные традиции, да еще и как бы на уровне международных переговоров, не соблюдались бы.
Из шарилей даже делали некие чудодейственные пилю41
ли для продления молодости.
- На самый конец тринадцатого века пришлась ситуация, когда в Иране на трон взошел ревностный буддист Гейхату, а с буддистами Золотой Орды Ногай породнился, выдав свою дочь замуж за сына Салджидая. Так между Сараем и Тебризом установились регулярные дипсвязи. Причем эта принцесса потом зачем-то перешла в ислам, так что муж и все окружение устроили ей бойкот.
И хоть при Узбеке прошла реформа, и ислам был принят везде, буддисты продолжали жить. И в золотоордынской погребальной обрядности были черты буддизма, как о том писали даже свидетели вторжения монголов в Европу, например, магистр ордена тамплиеров во Франции Понс де Обон писал о том в письме Людовику IX.
- Ну, а в наших краях Пигарёв не так уж давно нашел 17 погребений с монетой во рту, а это явный буддийский признак. Это в могильниках Маячный бугор-1 и 2, в Кривой Луке-5, в Бахтияровке-2, в Харьковке, Зауморье, еще Еруслан и Сусловский. Есть и другие, но уже в восточной части Орды. Такие находки ученые обозвали «обол Харона» или «обол мертвых». Однако правильнее считать, что это – признак буддийской традиции, которая отражена, например, в китайской «Трипитаке», когда кусок золота во рту поможет покойному заслужить расположение царя Преисподней. В Средней Азии и Туркестане полно погре-бений, где вместо монет клали их имитации, то кольцо положат, то серьги.
- В общем, публикаций много, и нет смысла спорить, умные люди уже всё доказали.
- Да. А что касается Маячных, возле Красного Яра, то в их некрополях второй половины тринадцатого и первой четверти четырнадцатого века как раз налицо все при42
знаки буддийской обрядности. Там монеты – во рту или в руках, головой люди лежат на юг, трупосожжения есть, есть даже погребение с обрядностью чжурчжэней. Ну и важный признак – кисть правой руки помещена у лица по-койного, а это явно буддийское влияние. Есть могилы, где умершего засыпали семенами проса, винограда и дыни. В Туве, вон, у буддистов до сих пор покойных просом посыпают. Короче, буддизм у нас тут был и в тринадцатом веке, и в четырнадцатом.
- Во всяком случае, это как раз период, который совпадает с периодом расцвета катаризма и с Альбигойскими войнами в Европе! – заметила Светка. – Думаю, всё это как-то связано. Иначе, почему карта буддийских объектов оказалась в Европе?
- То есть, ты думаешь, что наши субурганы – это не просто хранилища буддийских…сокровищ, но еще и катарских? – развеселился Игорь.
- Я вообще думаю, что надо обратить внимание на 1242 год – на его начало, до июня, по крайней мере, когда последний катарский оплот Монсегюр еще не пал, но уже под угрозой, а монголы – в Европе как раз были, - отозвалась Парамонова. - И именно тогда и там кто-то и передал сокровища в будущую Золотую Орду. Логично, что доверили святыни спасти тем и туда, где был космополитизм…
- Хм! – Игорь внимательно посмотрел на нее. – А кто его знает!
- Как бы там ни было, катарские сокровища привезли сюда и спрятали под субурганом южнее нынешнего Лапаса. – Подключился Морозко. - Когда именно – не суть, главное, сделали уже позднее карту, возможно, на основе имевшейся карты Фра Мауро пятнадцатого века, и ее передавали из поколения в поколение некие…хранители? 43
Или же просто внутри буддийской общины-сангхи. И как-то она дожила до тех пор, пока ее не спрятали в склепе Димитриади на Старом кладбище Астрахани.
- Откуда ее извлек твой отец и перевёз в Европу, - кивнул Игорь.
- А потом передал Пашке, чтобы он и мы все уже пустили ее в дело, - докончила Светка.
- Вот сейчас я вообще расстроился. – Сказал доселе молчавший Сашка.
- Почему же это? – удивился Юрик.
- Потому, что всё обрастает новыми…сюжетами, смыслами и, соответственно, проблемами.
- Как будто слышу Шурика образца две тринадцатого года! – засмеялся Игорь. - Что, мне опять придется приходить к тебе в универ и гоняться за тобой по коридорам?
Сашка лениво показал ему средний палец.
- А может быть, это некие буддийские проповедники сами привезли сюда, к нам, сокровища катаров, - сказал вдруг Пашка. – Почему бы и нет? Они же вовсю шастали по шёлковым путям, я не ошибаюсь же?
- Не, зришь в корень, - усмехнулся Игорь.
- Ну и вот, они могли очутиться в Европе как раз в тот самый момент. И захватили с собой…сокровище.
- Слушай-ка, Рыжик, - спохватилась Светка, схватила Юрика за руку. – А что ты там насчет манихейства сказал? В самом начале?
«Рыжик» развязно похлопал ее по плечу.
- Я сказал, что уйгуры сначала, в бытность в Северной Монголии, были манихеями, а на территории Туркестана стали несторианами и буддистами…
- Вот оно что! Манихеи! Вот где рылись собаки!
- Не дай бог ты сейчас скажешь что-нибудь про своего 44
долбаного Шемшука и его книги! – сказал Сашка, глядя на нее в упор. – Я тебя тогда просто придушу!
- Не дождётесь! – Светка показала ему язык. – Всё по науке! Строго!
- Что нам известно о манихеях? – стала занудствовать она, усевшись поудобнее. – А то, например, что лучше всего у них дело пошло в нашей любимой Центральной Азии, потому что манихеи-миссионеры бойко перемещались по путям торговли шёлком, короче, по всем ответвлениям Великого Шелкового пути, и порой давали жару своим конкурентам – несторианам и буддистам. Да уж, вот, поди, интересные случаи бывали! В общем, манихеи добрались до границ Китая…
- А 762 году уйгуры, которые, по сути, контролировали Центральную Азию, и вовсе взяли манихейство как свою официальную религию, - дополнил Юрик. – Как водится, уйгуры силой заставляли народы-подданные тоже принимать манихейство, в Китае даже построили пару манихейских храмов…
- Но вся эта идиллия длилась недолго, и уже в 840 году и сама империя уйгуров приказала долго жить, и манихейству сразу пришлось туго. Теперь уж китайцы отыгрались, обвинив манихеев – в чём, как бы вы думали?
- В поклонении дьяволу и вегетарианстве, - со смехом ответил Даркевский.
- Ну и правильно! – фыркнул Кама. – А то придумали тоже…
- Но всё-таки, пусть и нелегально, манихейство в Китае понемногу жило, маскировалось под всякие кружки и тайные общества и дотянуло аж до семнадцатого века… На ламаизм оно тоже повлияло, и в даосизме его следы обнаружены.45
- А еще прикол такой, что сам Августин Блаженный, который по молодости входил в манихейскую общину в качестве слушателя, то есть, не особо продвинутого адепта, сам же пропихнул в христианство явно манихейскую, вообще гностическую, идею первородного греха. И если католики идею приняли, то православие, вроде бы, до сих пор нет… - подключился Игорь.
- Как бы там ни было, манихейство переродилось и тем самым донесло свое наследие до более позднего времени и в Европе. Считается, что на Кавказе и на Балканах, которые хотя и были важными перекрестками торговли и народов, но все-таки от центра империй располагались далековато. Вот там и зарождалось, что ни попадя, - продолжал уже Сашка. – Похоже, сторонники идей Мани обосновались на территории Армении…
- Хотя как раз Армения считается вообще самым первым христианским государством, - вспомнила Светка, - ведь именно там новую религию сделали единственной и главной уже в 301 году, то есть, лет за десять до того, как хри-стианство стало просто хотя бы легальным в Риме.
- Ну и всяко, туда бежали и прятались все подряд, а тем более после того, как фактически ее территорию просто попилили Византия и Персия в 387 году. И вот среди самых влиятельных сект стали некие массалиане…
- Эй! Это от Мессалины, что ли? – перебил Кама с нездоровым интересом.
- Вообще нет! – отрезал Юрик. – Они были тоже дуалистами, полагали, что каждый человек одержим своим личным дьяволом. Его можно и нужно изгнать только огненным крещением. Тогда адепт становился свободным и мог жить, как хочется ему, а не как наущает его этот самый личный дьявол.
- А вторыми еретиками стали, конечно, наши давно знакомые и родные павликиане, - продолжал Сашка. – У них уже были идеи, позднее столь явно развитые уже катарами. Например, они учили, что миром правит некий злой бог-демиург, создатель, а есть где-то некий тайный и добрый бог будущего…
- Но на самом деле преследовали павликиан не за это, - усмехнулся Игорь.- А по причинам куда более прагматичным. Они отлично воевали, прям как на подбор. Эдакий спецназ рубежа древнего мира и Средневековья. И даже, насколько я помню, создали свое государство со столицей в Тефрике. Так что с ними много геморроя было у Византии.
- Причем даже если эти массалиане вместе с павликианами и не были наследниками манихеев, то они вполне могли быть детищами гностицизма христианского, ведь таких сект тогда в Сирии и в Месопотамии развелось – хоть отбавляй. Оттуда все и шло.
- Павликиане доставали имперцев, так что в 759 году византийский император Константин V переселил часть павликиан на Балканы, может, думал, что депортация в столыпинских вагонах прочистит им мозги. Да только хрен. Павликиане на новом пмж принялись так проповедовать, что скоро у них появилась куча новых адептов. А тут еще на Балканы пришли наши добрые соседи-волжане булгары. Вот тут зародилось еще и богомильство. Возможно, на основе коктейля из верований тюрок-булгар и гностиков-павликиан.
- Еще у богомилов были и явные следы древних орфических и дионисийских мистериальных культов, кои прекрасно практиковались по закоулкам Греции аж до седьмого века нашей эры. А то и позже, кто теперь это проверит-то…48
- Основал новую ересь некий Богомил, понятное дело, имя вполне говорящее. Предположительно, он жил во время правления болгарского царя Петра, то есть, где-то в девятьсот двадцатые-шестидесятые годы. В общем, десятый век. И дожила богомильская ересь до века пятнадцатого. Ничего принципиально нового в плане веры у них не было: миром правят злые боги или бог, добрые где-то там, далеко, едят попкорн и наблюдают с сочувствием, тело – порождение злого бога, так что баловать его мясом, сексом и вином не надо, а надо наоборот держать…в черном теле. – Подытожил Игорь.
- В секте была такая же иерархия: ближний круг адептов-посвященных, и второй, внешний, типа для ребят с улицы, которые ничего не понимали в учении, но активно помогали секте в миру.
- Богомилы, вроде бы, не жаловали Деву Марию, - припомнил Пашка.
- Да, - кивнул Даркевский. – Это из-за идей докетизма, то есть, суть в том, что Христос только казался существом из плоти, человеком, а на самом деле был просто как бы материализацией духовного тела…
- А! Материализация чувственных идей! Калиостро! – радостно завопил Кама.
- Вот именно, - поддержал его Криушин. - А раз это так, то наивно думать, будто Иисус родился от некой женщины и был убит на кресте.
- Вот чтобы эту ересь искоренить, даже специально в Апостольский и Никейский символы веры внедрили идею о том, что Мария – мать Христа, а погубил его Понтий Пилат.
- А что же богомилы? – вмешался Пашка.
- А им еще досталось в двенадцатом веке, когда визан49
тийцы вернули себе контроль над Балканами, и православные, по сути, выдавили богомилов в Далмацию и Боснию. Правда, через двести лет, в четырнадцатом веке, богомилы снова утвердились в регионе. А потом туда пришли турки. Прикол в том, что многие богомилы перешли в ислам и стали прямо рьяными его фанатами. Так там все и воюют с тех пор.
Сашка шарил по Сети, чтобы найти еще что-нибудь о богомильстве, и тут Светка вцепилась в его руку.
- Стоп! А ну открой вот это фото, - скомандовала она, быстро пересаживаясь поближе к монитору. – Паш! Иди-ка сюда…
- И что за мужик? – не понял Сашка, разглядывая открывшееся фото.
- Ничего не узнаёшь? – Светка с ухмылкой посмотрела на Морозку.
Тот вгляделся напряженно, безуспешно старался вспомнить.
- Да такая же фотка у твоего отца на одном из столов стояла! В рамке! – торжествующе объявила Светка.
- Да ну! А ведь точно! – Пашка резко выпрямился. – Я почему-то думал, что это кто-то из родни, и все забывал спросить…
- А кто это? – Игорь тоже всмотрелся в фото, встав рядом с Пашкой.
- А это, - стал читать Сашка, - болгарский мистик Омраам Михаёль Айванхов, который жил с 1900-го по 1986 год, ученик Петра Деунова, который родился аж в 1864-м, а умер в 1944 году. Они считались духовными наследниками богомилов, вот! Деунов писал книги, и когда умер, то у него было более сорока тыщ учеников-адептов. И – бинго! – написано, что «большинство учеников Айванхова живут на 50
юге Франции, куда он переехал в 1938 году и где прожил оставшуюся часть своей жизни, но есть также группы его учеников и в других местах, в том числе в Канаде и США».
- Так вот кто Пашин отец! Ученик Айванхова! – вскричала Светка. – Вот почему он в Провансе, вот откуда его увлечение катарами и все прочее… Вот как оно всё повернулось!
- Да не только это! – взволновался и Пашка. – Какова история его приезда в Астрахань и встречи с моей матерью? Поиск неких родственников Димитриади…
- Чей склеп сохранился на Старом кладбище, - подхватила Светка.
- Так это Айванхов его и послал сюда, именно найти что-то, возможно, как раз в этом склепе!
- Блин. – Игорь посмотрел на него. – А ведь похоже.
- А какие дипломы, не помнишь, у Андрея Вениаминыча в кабинете висят? – спросила Светка Пашку.
- Ну…много всяких…
- Так, погодите, - Сашка снова вернулся к сайту. – Тут сказано, что Айванхов практиковал термоядерную смесь из каббалы, гностицизма и индийских учений. Одну из своих основных духовных практик он называл Сурья Йога, то есть, Йога Солнца…
- Стоп! – перебил Пашка. – Точно! Там был такой сертификат! Какой-то семинар…Где-то в Турине… Но слова Сурья-Йога там точно были!
- А что это за йога? – уточнил Кама.
- В ней сочетаются медитации, цель которых - наполнить адепта энергией солнца, причем делаются эти практики именно на восходе. А вот и параллель с катарами, которые вставали с солнцем, чтобы его поприветствовать. Солнце на-зывали Ткачом Света. Это они как раз взяли у богомилов…51
- То есть, вот эта Сурья-Йога – вовсе не индийский продукт, а вполне богомильский, - подытожил Пашка. – Да и проповедовали Айванхов с Деуновым именно в Болгарии и Провансе, где как раз очаги катаризма и богомильства.
- Ну класс, теперь мы влезли еще и в поиски сокровищ катаров, - вздохнул Юрик. – А такие вещи могут плохо кончиться.
- Да любые вещи могут плохо кончиться, - философски заметил Игорь.
- Я вообще думаю, что и наши хазары, беглые отсюда, из Итиля, под ударами Святослава в десятом веке, внесли свой вклад. В появление и богомильства, и катаризма. Ведь в обоих учениях следы каббалы прослеживаются? А кто ее скорее мог в Европу в те века притащить? Да те, кто иудаизм исповедовал. А это – как раз наши хазары. И они маскировались неплохо, полагаю. Ведь, насколько я помню из книг, в самом Лангедоке в ряды катаров евреи допуска-лись, и порой занимали важные посты в их иерархии.
- То есть, куда б мы ни глянули – везде будет маячить Астрахань, - покачал головой Кама.
- А что же катаризм?
- А уже в двенадцатом веке эта великая ересь вовсю расползлась по Лангедоку, кстати, да, как раз тамошние каббалисты в двенадцатом веке написали работу потаённого характера, «Сефер ха-Бахир» или «Книга Света», а это один из ранних каббалистических трактатов. Тогда из-за двух крестовых походов развивались связи с Восточным Средиземноморьем, где тоже было полно всяких сект. Во Франции сначала катаров и павликиан вообще считали одним и тем же…
- Потом их уже назовут катарами, то есть, чистыми, или альбигойцами, так как первая катарская епархия в Юж52
ной Франции была основана в городе Альби. У катаров даже возникла своя церковь, и между 1166 и 1176 годами состоялся вселенский собор в городе Сен-Феликс-де-Караман рядом с Тулузой. Там был избран как бы свой папа Ницет. Катаризм проник в среду знати, было полно посвященных женщин, к началу тринадцатого века совершенных катаров в Лангедоке было до полутора тысяч. Народ совершал эндуру, сорокадневный пост, - имитация удаления Христа в пустыню после его крещения, потом – консоламентум, то есть, эквивалент крещения, но не водой, а прямо духом святым.
- Может, катары даже не хотели основать новую религию? Может, они хотели просто восстановить утраченную суть христианства. Мы можем это увидеть из стиха в Евангелии от Матфея: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете». Тут гностицизм им в помощь, как говорится, ведь Гносис - это пробуждение, а его достигает очень мало людей, просто потому, что очень мало кто его вообще ищет. Спасение - это цель внешнего христианства, а Гносис - цель внутреннего.
- А по мне, так ваши катары со своим гнозисом, символизмом и конспирацией здорово подговняли даже современной европейской культуре, породив дурацкую эту куртуазную любовь! – вмешался вдруг сердито Кама. – Вот как раз сейчас книгу пишу, и тема всплыла…
- А чем же она дурацкая? – развеселился Пашка.
- Да своими постулатами антижизненными. Вся эта трубадурщина – любовь к недоступной даме, лучше всего замужней, совершенно без секса, разве вот что мозг друг другу трахали только так и притом годами…53
Ржали теперь уже все.
- Не, а чего я, не прав? Извращенство какое-то, блин, секс по домофону какой-то. Смотреть можно, трогать – нет…
- Зато манихеи говорили, что секс – дело хорошее, но только при условии, что без детей, - припомнил Игорь.
- А католики – как раз наоборот, - парировал Пашка.
***
Матери Игоря дома не было – ушла на встречу со старыми подругами. Отец встретил его довольно сухо.
Собственно, как Игорь и ожидал, он потребовал починить и привести в нормальный вид старый дедовский «козел» – как память о славном предке, после чего поставить его в гараж и навсегда о нём забыть. А вопрос с собствен-ным транспортом решить самостоятельно.
- Тебе скоро полтинник, - презрительно заметил Криушин-старший. – Купи уже себе машину сам… И да, что там у тебя с женой?
- Ничего, - пожал Игорь плечами.
- Все эти твои рыцарские рассуждения на тему воспитания чужого ребенка как своего собственного – это, как я понимаю, красивые отговорки для баб. В том числе – для твоей матери. А на самом деле что думаешь делать?
Игорь устало растёр ладонью лоб.
Отец достал из буфета графин, из холодильника вытащил тарелки с закусками, разлил коньяк по стаканам – немного, на два пальца.
Пристально посмотрел на сына, молча ожидая ответа.
Игорь собирался с мыслями: отца не обманешь, ляпнуть что-то просто так, лишь бы отвязаться, не получится. 54
Всё равно расколет.
- Я больше не стану жить со своей женой. Она меня предала. – Наконец, сказал он, выпив коньяк одним махом. – Как женщина она меня больше не интересует. Но мы прожили с ней большую часть жизни, поэтому помогать с детьми я буду, почему нет, если понадобится. Но у них есть отец, так что я уже там явно лишний, и не собираюсь играть в счастливую семейную жизнь на троих. Не моё.
- Подашь на развод? – отец пристально смотрел на него.
- А зачем? Лишние ненужные телодвижения. Всё само как-то должно отвалиться.
Петр Дмитриевич медленно кивнул.
- Отвалится. Как всегда и бывает. Впрочем, появление младенцев не является проблемой. Возможно, наоборот. Твоя мать до сих пор не смирилась с тем, что ты не сможешь…эээ…подарить ей родных внуков. Поэтому она радуется и тому, что даже такой… корявый вариант позволит ей поиграть в бабушку. Ей пока скучно, после возвращения она никак не придёт в себя. Поэтому с удоволь-ствием отвлечётся на возню с новорожденными.
Игорь только ухмыльнулся: отцовский реализм, граничащий с крайним цинизмом, с годами стал ему всё больше импонировать. А куда деваться? Рано или поздно мы все превращаемся в своих родителей.
И отец прав: свою машину покупать придется. Работы скоро будет хренова туча, не на трамвае же ездить…по степи!
Так что предстояло решить еще и эту проблему. Собственно, ближайшие же часы он решил потратить на посещение всех городских автосалонов, какие знал. Чего тянуть? Само дело не сделается.55
***
Двадцать седьмого февраля Игорю позвонила режиссер главной региональной телекомпании «Каспийская роза» Ульяна Синявина и обрадовала его новостью о начале съемок нового документального сериала про Великий Шёлковый путь.
После столь удачного их прошлогоднего сотрудничества, результатом которого стал фильм «Дивьи люди», взявший уже кучу всяких наград, руководство «Розы» охотно привлекало Криушина к своим новым проектам.
- Работа предстоит очень большая, - сообщила Ульяна устало. – Запланировано не менее шести часовых серий, съемки по всей области, в Калмыкии и еще в Казахстане и Средней Азии, будем работать с ГТРК других регионов. Ты понадобишься на постоянной основе, как в прошлый раз.
- У меня на этот раз могут быть напряги со свободным временем, - сразу же честно предупредил Криушин. – У нас с Вебером теперь своя контора по археологическим разведкам и раскопкам, и если будут заказы, то со съёмками возникнут накладки…
- Ну, это не проблема, как-нибудь будем подгадывать, не в первый раз… Тем более что в фильме будет много эпизодов с раскопками.
- А сценарий чей? Мне предлагаешь написать?
- Вот тут сразу хочу предупредить. Основная идея и сценарий у нас уже есть, а ты будешь участвовать в доработке сценариев каждой отдельной серии. Ты только не пугайся сильно, но подчиняться ты будешь Аде Шемахиной…
- Этой дуре чокнутой! – не сдержался Игорь.
Ульяна весело рассмеялась в трубку:
- А она назвала тебя точно так же – чокнутым дураком, 56
когда узнала, что ты будешь с ней в команде… Чего вы уже успели не поделить и когда? Вы что, знакомы?
- Де её физиономия уже лет десять лезет из каждого утюга со своими дурацкими передачами из серии «знай и люби родную природу»! Все эти птички, рыбки, кустики, ящерки и прочее дерьмище! Как её ещё горожане не заказали коллективно какому-нибудь Ван-Хельсингу, просто не знаю!
Ульяна не могла говорить от хохота.
- Ой, Игорь, ну хватит, ладно. Ты как маленький, ей-богу. Серьезный проект на носу, а тебя чья-то физиономия так волнует…
- Да она чокнутая! Я с ней просто всего один раз в жизни столкнулся в дверях проходной телеканала, когда приходил тот договор подписывать! И мы успели поругаться и чуть не подраться!
- Боже! Но из-за чего?
- Да потому что она – чокнутая! Вот и всё. Я заходил, а она – выходила, и мы прямо врезались друг в друга в дверях, и я просто извинился, а она как завелась, обозвала меня слонопотамом, предложила купить собаку-поводыря, я пытался ее урезонить, и она в итоге послала меня матом – а еще доктор наук каких-то, называется…
- Ну да, биологических… Она же эколог…
- Да дура, говорю тебе. Как вы с ней работаете?
- Она, кстати, с твоим другом Пашей Морозко училась в универе, на одном курсе…
- Ну оно и видно, там у них на ЕГФе одни психи были.
- Ладно, постарайся взять себя в руки. Ради дела. Завтра прошу тебя прийти к нам к одиннадцати часам, я пропуск тебе выпишу. Сядем все втроём и обсудим основные детали.57
- Ладно, приду, - буркнул Игорь и отключился.
Великий Шёлковый путь – тема, от которой он ни в жизни бы не стал отказываться. И какая-то там Шемахина уж точно охоту у него не отобьёт.
Вечером он спросил Пашку, хорошо ли он знает известную тележурналистку Шемахину.
- Адку? Да она клёвая! Я у нее всегда списывал на экзаменах и контрольных, она же в биологии – настоящий ас… И не вредная. В толк не возьму, чего её потянуло в журналистику, она ведь докторскую защитила в тридцать два года, ее и на кафедре оставляли, и замдекана она была… Хоть и недолго…
- Ну а что за человек?
- Да классная девка! Прикольная. Умная, но совсем не зазнавалась, вот вообще. Она же как с мужем своим познакомилась еще на втором курсе – так с тех пор они и вместе. Он со мной в художке учился… Но характер у нее боевой, она и в глаз дать не дура…
И, вспомнив что-то свое, рассмеялся.
Без пятнадцати одиннадцать на следующий день Игорь заходил в двери студийного корпуса и свернул к лестнице, чтобы подняться на второй этаж.
Из-за приоткрытой двери так называемой комнаты отдыха неслись звуки скандала. Он даже притормозил, расслышав резкий голос треклятой Шемахиной, которая орала на кого-то, пытаясь перекричать троих или четверых человек.
Игорь только усмехнулся, и тут дверь распахнулась, как от пинка, из неё вылетела со всей дури Шемахина и, не видя ничего вокруг, врезалась прямо в Игоря. Он успел ее поймать, не дав упасть на пол, и машинально крепко пере-хватил за плечо.58
- Опять ты! – заорала она на него, пытаясь вырваться. – Немедленно убери свои лапы!
Игорь не намерен был терпеть такие выходки дважды. Он со всей силы припечатал Шемахину спиной к стене, так что у нее вышибло дух.
- Слушай-ка, красивая, - угрожающе предложил он вполголоса, нагнувшись к ней. – Не смей на меня орать. А то я тебя просто возьму – и придушу.
Шемахина, встрёпанная, злая, тяжело дышала и смотрела на него во все глаза: и без того большие и тёмные, они были еще и жутко накрашены чёрным. Поэтому казалось, что всё лицо составляют только глаза и горбатый нос.
Игорь даже немного отодвинулся: чёрт его разберет, иногда она казалась очень красивой, а иногда – просто страшной, и эти противоречивые впечатления сменялись в течение минуты не один раз. Её неопределённо-рыжие длинные волосы были собраны в небрежный хвост, а ростом она оказалась Игорю по плечо.
Шемахина почему-то засмотрелась на этого мужика. Он, оказывается, красивый, но вот только очень сволочной. Придя в себя, она оттолкнула его и, наконец, обрела дар речи:
- Ладно, поняла. Постараюсь больше на тебя не орать.
- Ага, хорошо. – Он, наконец, отпустил ее и отступил на шаг. – Привет. Я Игорь.
- Ага, привет. Я – Ада.
- Ну что, пойдём?
- Пойдём.
Шемахина стала подниматься по лестнице впереди него, и Игорь попутно полюбовался на ее длинные ноги, обтянутые джинсами, ну, и на всё прочее тоже.59
Ульяна смотрела на вошедших во все глаза: успели уже пособачиться по дороге? Но нет, вроде бы они вели себя смирно: Игорь по-рыцарски пропустил Аду вперед, тепло поздоровался с Ульяной.
- Ну как там с мужем? – с порога нетерпеливо спросила она Шемахину.
- Всё то же! – отмахнулась та, падая в кресло и бесцеремонно закинув ногу на ногу. – Он окончательно собрался эмигрировать.
-В Голландию?
- Угу. Собирает документы. И там ещё ко всему прочему у него с ними какие-то накладки…
- Так вот уже прямо решил?!
- Да. Даже квартиру уже подыскал в Ден Босхе.
- Ну а ты? Не передумала?
Шемахина покрутила головой.
- Нет. Я не собираюсь никуда эмигрировать. Будем ездить друг к другу в гости.
Игорь, в пол-уха слушая разговор женщин, занял свободный крутящийся стул на колёсиках и подъехал на нём к столу поближе.
- Ну что это за семья будет! – сокрушенно заметила Ульяна. – Слава богу, у вас еще детей нет.
- Ну, уж какая есть! – фыркнула Ада. – Ладно, давайте про фильм поговорим.
Ульяна позвала еще генерального продюсера канала Ирину Владиславовну Пескову, чтобы та объяснила главные задачи предстоящих съемок.
За то время, что Пескова говорила, Шемахина успела десять раз ее перебить, фыркала и сердито качала головой, то и дело взглядывала на Ульяну, закатывая глаза, поглядывала на Игоря, как бы выясняя, на чьей он стороне. 60
Она была не согласна ни с чем, на всё имела свой взгляд, и когда Игорь заговорил, едва могла усидеть на месте.
- Ну, супер! – наконец, смогла она вклиниться. – То есть ты предлагаешь похерить всю мою концепцию и заменить её своей!
- Я предлагаю просто новый, незамыленный взгляд, - пожал он плечами. – Тупо ехать из пункта А в пункт Б – это любой дурак может, все фильмы про Шёлковый путь так и построены. А вот через археологическую разведку и места раскопок – такого я еще не видел…
- Мы не про археологов фильм снимаем, а про Путь! Про его экологические проблемы! – начала заводиться Шемахина, глядя на Криушина с лютой ненавистью. – А ты предлагаешь все внимание на них…на вас…на себя пере-тянуть!
- Тебя фильм волнует, или то, на кого внимание будет направлено? – насмешливо уточнил Игорь.
- Уфф! Вот как с тобой вообще иметь дело! Ты меня уже задолбал!
- А сама-то! Как тебя вообще муж выносит!
- О, господи, - укоризненно покачала головой Пескова. - Дети, постарайтесь друг друга не убить хотя бы до начала съемок!
- Так, вот что, - подытожила Ульяна, за эти сорок минут уставшая, как за целый рабочий день. – Сценарий пусть Игорь заберет домой и внесёт свои правки и соображения. Потом, Игорь, позвони Аде, с ней обсудите, и давайте через пару дней снова соберемся здесь. Договорились?
- Договорились. Всем сайонара! – недовольно пробурчала Ада, поднялась, подцепила с вешалки своё леопардовое пальто и надменно пошла к двери.
- Игорь, пожалуйста, проводи ее, поговори, а то вы так 61
не сработаетесь! – попросила Ульяна без особой надежды.
С какими только психами работать приходится, господи!
Игорь окликнул Шемахину уже на улице.
- Эй, красивая! Телефон свой дай.
- А. Да. – Она остановилась. – Тебе продиктовать?
- Давай. Я тебе дозвон сделаю.
Шемахина продиктовала цифры, Игорь набрал номер и позвонил ей.
- Ну вот, - сказал он довольно. - Запишу тебя как Бешеную Суку.
- Отлично! А ты будешь у меня Долбанутый Козёл. Клёво?
Игорь кивнул, посмотрел на нее насмешливо.
- Тебе куда ехать? Давай я подвезу.
- Подвези! – согласилась Шемахина и быстро зашагала к проходной.
Игорь догнал ее и пошёл рядом, схватив за руку:
- Помедленнее, а то вокруг тебя воздух горит.
- Вокруг меня всё горит.
- Лампочки перегорают?
- Перегорают.
- Я так и подумал… Вон моя машина.
Сохраняя верность отечественному автопрому, Игорь купил вместо верного «козла» совершенно новую пятидверную Ладу Ниву Легенду темно-синего цвета.
Это, по его мнению, была единственная модель, которая могла выдержать переходы по пескам, раскисшей глине и просевшим понтонным мостам, наведенным через обмелевшие ерики.
***62
- Там за тобой этот твой, беглый каторжник, приехал! – ехидно сказал Шемахиной ее старший брат Сергей, мельком глянув в окно.
- Какой такой еще каторжник?
- Да «чёрный» археолог твой.
- Да почему мой? Вовсе не мой, а с телеканала…
- Ну, вон он приехал.
Отец Шемахиной Анатолий Васильич тоже выглянул в окно.
- Ада, ты смотри там, не увлекайся, все-таки у тебя муж есть. Ты как-то об этом забыла. В твоем возрасте ведешь себя, как…как в юности!
- Да пап, - начала сердиться Ада. – Мой муж готовится эмигрировать! И ему глубоко пофигу, что я с ним не еду. Ему какая-то сраная Голландия дороже меня и всей родни вместе взятой!
- Ну и правильно делает! – снова поддел брат, обувавшийся в прихожей. – Хоть поживет по-человечески, не всё же ему с тобой век вековать! И не в этом дебильном городе…
- Ада, ну почему ты не хочешь ехать вместе с Эдиком? – подключилась мать Евгения Ивановна, тоже разглядев на улице машину Игоря.
- Супер! – злобно фыркнула Шемахина. – А кто-то еще недавно мне говорил, что как это я уеду и вас всех тут брошу! Ну, вот я и не еду! А теперь – «почему»? Вы уже определитесь!.. Всё, я пошла, у меня съёмки!
На самом деле, съёмок сегодня не было, а они с Игорем должны были обсудить его правки в сценарии.
Игорь предложил встретиться у него в «феодальном поместье», поскольку там сейчас был только Вебер, а Светка с Пашкой поселились у его матери Розы Федоровны и 63
наведывались лишь в гости. Правда, сегодня приехал еще и Сашка, чтобы попытаться совместить график съемок с графиком будущих изысканий в степи по соседству с Лапасом.
Так что Игорь заехал за Шемахиной в частный сектор, на Ихтиологическую улицу, точно к оговоренному часу, и они направились на Трусовскую сторону.
Ссориться начали уже по дороге, едва поздоровались и выехали к железнодорожному переезду на улицу Татищева.
- Ну что, ты весь сценарий мне испоганил, или хоть что-то оставил? – первой набросилась журналистка.
- Да там весь твой сценарий – такое говнище унылое, что было бы, чего портить! – не остался в долгу Игорь, радостно чувствуя, как прямо-таки закипает кровь в предвкушении доброй ссоры.
- О, ну тогда всему фильму ****ец пришел уже на первой стадии, раз ты над ним уже так славно поработал… А что ты предлагаешь – байки юного археолога? Как выжить в палатке на три рубля в месяц?
- Ага, и какать под кустом, подтираясь верблюжьей колючкой, такое ноу-хау с Великого Шелкового пути…
- И кто вообще решил, что тебя к телевидению подпускать можно?
Игорь и веселился, и злился, адреналин вовсю херачил в кровь, так что он совершенно бессознательно разогнал машину уже черт знает до какой скорости и лихо лавировал в потоке транспорта.
- Ой, Игорь, а что ты так медленно едешь? – подначивала его Шемахина, сама вся разрумянившаяся, злая и едва ли не счастливая. – Разгонись, пожалуйста, ещё немного! Чтобы мы могли врезаться вон в тот камаз!64
- Ты точно именно этого хочешь?
- Конечно, я прям с утра мечтала погибнуть в ДТП!
Криушин рассмеялся и посмотрел на неё. Она ответила вызывающим взглядом, но ничего не сказала.
Наконец археолог остановил машину у ворот своего владения.
- Всё, вылезай. Врежемся в камаз на обратном пути.
- Как скажешь…
Сашка и Вебер приветствовали их во дворе. Вебер повел Аду в дом, а Игорь остановился и нервно закурил.
- Боже, как она меня бесит! – сказал он с ненавистью, глядя вслед Шемахиной горящими глазами.
Сашка покосился на него и вдруг засмеялся:
- Петрович! – позвал он.
Тот не реагировал.
- Игорь!
- А?
- У тебя прямо слюна капает, ты её сожрать хочешь, или что другое?
- Убить хочу!
- А выглядит, как будто что другое.
- Ерунда! Так и придушил бы её к чертям…
Сашка весело похлопал его по плечу.
Пока сидели за правкой сценария, не только Вебер, но и охочий до любых склок и скандалов Сашка не раз прямо-таки замирали, ожидая, что вот сейчас либо Игорь уже врежет этой отмороженной бабе прямо по физиономии, либо она вцепится в него так, что только клочки полетят.
Но каким-то чудом эти два полоумных не убили друг друга, а только все больше раскочегаривались и даже, кажется, получали удовольствие от такой странной манеры общения.65
Как ни удивительно, весь сценарий им удалось согласовать часа через три, и Вебер наконец уговорил всех хотя бы чаю попить.
Игорь сгрёб со стола бумаги, чтобы освободить место, и из-под листов со сценарием на колени Аде спикировала ксерокопия той самой карты, с которой заварилась вся нынешняя история.
Шемахина подняла листок и некоторое время созерцала.
- Какое-то неизвестное дополнение к карте Фра Мауро? – она глянула на Криушина из-за края листка.
- А ты откуда знаешь? – честно удивился он.
- Ну-ну, - усмехнулась она. – Щас, наверное, по закону жанра, мне положено скромно сознаться в каком-то невероятном умении, а тебе – типа мной восхититься?
Сашка только зафыркал от смеха: он немного напрягался от ее общества, потому что было совершенно неясно, что может ее развеселить, а что вдруг привести в бешенство. Но зато понятно, почему Игорек так с неё тащится, вот прямо очень даже понятно…
- Ну и как, ты меня поразишь таки чем-нибудь? – не растерялся Игорь.
- Ну конечно, - улыбнулась ему Шемахина. – По карте Фра Мауро мы еще в бытность мою на кафедре разрабатывали проект восстановления урбанизированного палеоландшафта с его последующим использованием в рамках развития туристического кластера…
Игорь склонил голову набок, всем видом показывая, что воспринимает такие речевые обороты как откровенное издевательство.
Шемахина засмеялась:
- Короче, был проект снова озеленить кусок степи, вос66
становить или провести водотоки, законсервировать часть раскопанных объектов – кстати, раскопанных вами же, а часть объектов построить заново, хотя бы просто муляжи. В общем, сделать такой город-сад. Тогда был совместный проект нашего ЕГФа, вашего истфака, Газпрома и министерства туризма. Это их заказ был, по сути. От истфака ваш Витя Иванов был, и с ним мы, конечно, не сработались. Да понятно, что такие проекты всегда дальше бумаги и презентаций не заходят, кто ж на них бабло-то даст. Да и время нужно, и силы, и пиар нормальный…
- Так ты с тех пор и ушла из науки в журналистику? – уточнил Карагалиев.
- Из науки я никуда не уходила, продолжаю ею заниматься. А вот работа моя и правда как-то так перешла на телевиденье…
- Так что там с картой Фра Мауро?
Журналистка снова взяла листок, подобрала карандаш.
- А то, что когда мы там местность обследовали, то обнаружили, что помимо раскопанных вами мавзолеев вокруг полно еще объектов, наверное, такого же типа, не знаю, я не археолог. А территория и правда была в Средние века нехило так антропогенно изменена. Хотя там явно было не поселение, не город, а как бы…ну…вот если с нашим временем сравнить, то как бы мемориальный парк. С кучей построек. Типа Мамаева кургана.
Игорь смотрел на нее, буквально затаив дыханье.
- А что же за объекты? – осторожно вклинился Сашка. – Которые помимо мавзолеев?
- Да там не видно же, только следы на земле, растительность видоизменена, засоленность почвы неравномерная, следы урбанозёмов…67
- Чего-чего? – не выдержал Игорь.
- Игорь, урбанозёмы – это…городские почвы. Искусственные. – Спокойно пояснила Шемахина. - Обычно при всяких инженерно-строительных работах происходит трансформация любой почвы, то есть, изымается с глубины и поднимается на дневную поверхность много грунта, он перемешивается с остатками почвенного материала, с привозными грунтами, строительным мусором при засыпке и на последней стадии, когда уже заравнивают поверх-ность. Там, где строили что-то, следы такого воздействия всегда остаются. И их мы как раз изучали.
- А ты не помнишь уже, где эти объекты были? – снова вмешался Шурик, жадно закуривая, на что Шемахина недовольно поморщилась и отмахнула от себя табачный дым.
- У меня остались схемы съёмки местности, чертежи, на картах отметки. Все в компе где-то есть. Дома… Да тут и так примерно можно отметить…
Она взяла карандаш и несколькими движениями нарисовала на карте кружки и крестики.
- Вот примерно так… Южнее Лапаса… Примерно на широте Досанга… Их там штук шесть, семь…или восемь.
Игорь и Сашка переглянулись.
Вебер принес чайник с заваркой, блюдо с пирогом, чашки.
- Давайте сделаем перерыв, - потребовал он. – У меня голова болит от ваших умных рассуждений.
- А ты правда немец? – с интересом посмотрела на него Ада.
- Правда.
- Он из немцев Поволжья, - уточнил Игорь.
- Но родился в Германии.68
- А в Астрахани давно живешь?
- С две тысячи четырнадцатого года.
- И тебе тут нравится?
- Да. Очень.
- И ты не хочешь обратно в Европу?
- Совсем нет.
- Слушай, а как ты относишься к тем людям, которые вот сейчас отсюда хотят эмигрировать в…в Европу?
- Они есть конченые дураки! – отрезал Фридрих, взрезая пирог.
- Ясно, спасибо, - тяжело вздохнула журналистка.
Игорь внимательно на нее посмотрел, а потом сообразил, что это был не праздный допрос, а как-то связано с её мужем, который собрался эмигрировать в…в Голландию, вот куда.
Сашка взял свои сигареты:
- Игорь, пойдём покурим. Ада, как я понял, сама не курит и курильщиков не одобряет.
- Я не курю, а курильщики пусть хоть насмерть укурятся, - пожала Шемахина плечами.
- Ну и как тебе поворот? – Сашка едва закрыл за собой дверь, жадно закурил и уставился на археолога. – Как думаешь, стоит ей рассказать…всё?
Игорь подумал немного, выпуская дым кольцами.
- Надо посмотреть.
- Так ты еще не понял, что она собой представляет? Не доверяешь?
- Я еще не понял, захочет ли она участвовать в…раскопках. А значит, имеет ли смысл посвящать ее…
- Но согласись, подключить ее – не такая глупая идея. У нее сторонний взгляд на всё…Экологический, так сказать. 69
То, чего не знаем и не видим мы, она может заметить.
- Я вообще не спорю. Дай мне денёк, хорошо? Нужно еще посмотреть, что там за карты и чертежи, о каких она сказала.
- Может, это как-то к съёмкам твоим прикрутить? Тогда и повод привлечь её будет…
- А если запалим объекты раньше времени?
- А может, если там и правда именно то, что мы ищем – может, тебе как-то опять привлечь на помощь Лычкова?
- Как именно?
- Ну, чтоб он подогнал какой-то заказ на разведку именно в том районе. А тут и вы со съемками как раз. И мы с разведкой?
Игорь тяжело вздохнул.
- Тогда проще самим открытый лист добыть. И договориться с ближайшим сельсоветом – о заказе…
- А так делается?
- Саш, да как угодно делается! – усмехнулся оживившийся Криушин.
- Ну хочешь, я Ваньке удочку заброшу?
- Забрось, хуже не будет…
С Шемахиной он договорился, что она поищет у себя обещанные чертежи и планы местности, а он за ней заедет по пути на телестудию, где у них была запланирована очередная встреча с режиссером.
Так что сразу после визита на «Каспийскую розу», где они несказанно обрадовали Ульяну своим неожиданным примирением и практически готовым сценарием всего сериала, Игорь и Ада поехали домой к Юрику, где теперь как-то сам собой сформировался их новый «оперативный штаб». 70
Игорь решил, что им пригодится большая карта, растянутая на стене, да и сам Юрик – тоже.
Даркевский, по правде говоря, их не ждал. Вернее, он был полностью захвачен перипетиями личной жизни.
На диване в гостиной сидела укутанная пледом Анечка и непрерывно рыдала. Она была совершенно пьяна и все время пыталась сказать что-то бессвязное, но Даркевский никак не мог сосредоточиться и выслушать ее, он только бестолково перемещался по квартире в совершенно растрепанных чувствах.
Едва открыв дверь нежданным гостям, он скрылся на кухне, где свистел на плите вскипевший чайник.
Игорь помог Аде снять пальто и быстро направился вслед за другом.
- Чего такое? Она опять сбежала?
Юрик только молча кивнул.
- А когда нарезаться успела?
- Где-то по дороге сюда.
- И пришла к тебе в очередной раз покаяться? Ладно, давай мы тогда в другой раз зайдем. У нас дело серьезное…Или тебе помочь чем?
- Да чем тут поможешь! – Юрик налил крепкого чая в огромный толстостенный бокал. – Проходите, сейчас чаю вам налью…Кто там с тобой?
- О! – усмехнулся Игорь. – Сейчас сам увидишь! Давай, я тебе помогу всё это отнести…
В гостиной Юрик сначала замер на месте и вытаращился, увидев сидящую на своём диване местную знаменитость, а в следующую секунду оторопел еще больше, когда понял, что она мило беседует с Анечкой, переставшей реветь и даже улыбавшейся.
Шемахина обернулась к вошедшим и улыбнулась Юрику:71
- Привет, я Ада Шемахина! Коллега Игоря.
- П…привет! – наконец, «отмёрз» хозяин. – Я Юрий Даркевский, его друг …
- Вижу, с Анной Витальевной вы уже познакомились, - ухмыльнулся Игорь.
- Анна Витальевна у вас тут совсем расстроена… На кой чёрт и кому вообще пришло в голову запихивать ее в эту клинику?
- Да я сама решила так, - подала голос Анечка.
- А зачем тебе это? – Шемахина уставилась на нее, как препод на студента-двоечника.
Юрик снова оторопел. Странно. Вопрос вроде простой, но…
- Я хочу перестать пить! – созналась Анечка, зябко кутая в плед оголившееся плечо с татуировками.
- А зачем? Ты что, обычно напиваешься до свинского состояния и спишь под забором?
Игорь покачал головой и против воли улыбнулся. Юрик даже забыл, что принес своей подружке чай и так и замер с бокалом в вытянутой руке.
- Я не сплю под забором, - шмыгнула носом алкоголичка. – Я просто всё время поддатая…
- И что, агрессивной становишься? Влипаешь во всякие истории неприятные?
Она пожала плечами.
- Не особенно…
- А с чего ты решила лечь в больничку-то?
- Чтобы ему, - Анна кивнула подбородком на Даркевского, - не пришлось жениться на пьянчуге!
Ада уставилась на Даркевского.
- Юрий… А ты с ней когда познакомился, она уже бухала?72
Игорь фыркнул от смеха. Юрик молча кивнул, совсем сбитый с толку всем этим бестактным допросом…
Ну и коллега у Игоря, нечего сказать! А еще это…телезвезда, называется.
- Ну раз она тебе понравилась, хотя и алкоголичка, то какая тебе разница, станет ли она трезвенницей, если ты на ней женишься?
- Мне – никакой! – выпалил Юрик и наконец-то донёс бокал с чаем до адресата.
- А тебе почему не все равно? – Шемахина снова уставилась на Анечку.
- Потому что он – такой правильный, а я …а я…
- Да я же тоже пью! – не выдержал Юрик. – Мы все то и дело напиваемся! И в татуировках все!
- Может, вам тогда пожениться прямо так – бухими? Или просто встречаться, а свадьбу не делать вовсе? – подытожила журналистка. – Ну это так, чисто моё мнение…
- Не знал, что ты у нас еще и психолог, - веселился Игорь.
- Я не психолог. Я просто не понимаю, чем постоянно трезвая, но несчастная баба лучше поддатой, но счастливой. Но вообще, это всё, конечно, не моё дело, я человек посторонний, поэтому приношу извинения, если кого-то задела.
- Давайте чаю попьём! – Анечка выбралась из-под пледа. – Юр, там я же торт принесла… Давай его нарежем?
Юрик, как-то загрузившийся новой информацией, только кивнул и скрылся в кухне, Анечка потопала за ним.
- Думаешь, можно вот так раз - и всех вылечить? – спросил Игорь, усаживаясь в кресло напротив Ады.
- Нет конечно. Но может, они хоть немного собьются с накатанного курса. 73
А то они, как мухи, ползающие по стеклу, хотя рядом открыта форточка.
Игорь пристально посмотрел на нее, и тут в дверь позвонили.
- Я открою! – крикнул Игорь, кивнул Аде и пошел открывать.
В прихожую ввалился Пашка Морозко – растрёпанный еще сильнее, чем всегда, одетый так, будто похватал первое, что под руку попалось, растерянный и взбудораженный. Он едва ли не упал через порог прямо в объятья Игоря.
- Свету положили в больницу! Сказали, что могут быть роды…Преждевременные… Вот прямо уже…
- Так, мужик, тихо, тихо, - Игорь буквально подхватил Пашку и поволок его в комнату. Шемахина при виде их поднялась с дивана и помогла Игорю подтащить к нему Пашку.
- Адка! Привет! Сколько лет, сколько зим…– Пашка даже не удивился, махнул ей рукой. - Рад тебя видеть!
- И я тебя рада видеть… Ты как?
- Цвету и пахну…
- Ладно, объясни по существу, - Игорь уселся перед ним. – Что там случилось?
Пашка подобрался, сел более-менее прямо. В дверях появились Юрик и Аня.
- Короче, она пошла с утра к своей врачихе…К этой крутой акушер-гинекологу Нэлли Мартиросовой. Ну просто посмотреть, как дела идут. И звонит мне оттуда – ревёт в три ручья: врачиха ей сказала, что она вот-вот уже родит, точно не доносит девять месяцев. И велела ей прямо немедленно, прямо оттуда, из своего кабинета, ехать в больницу… Скорую ей сама вызвала…74
- И что? – наседал Криушин.
- Я сказал ей не волноваться, а ехать… И собрал все её вещи, какие нужны будут…Благо, мать дома была, она подсказала…Ну, отвёз всё…
- А куда отвёз? – перебила Шемахина.
- В центральный роддом…Который только недавно заново открыли…
- Так и хорошо, это же совсем рядом здесь, - вклинился Юрик.
- И что там дальше? – не отставал Криушин.
- Там Светка мне сказала, что её положат, понаблюдают… А врачиха тамошняя сказала - готовиться, она может родить прямо в любой момент…
- Но ничего угрожающего не сказала?
- Ну нет. Всё вроде нормально…вот разве что преждевременно…
- А чего ты тогда такой убитый? – Игорь посмотрел на него своим фирменным инквизиторским взглядом. – Радоваться надо: ты вот-вот станешь отцом… Или ты боишься?
Пашка посмотрел на него мрачно.
- Ничего я не боюсь. Это же цыганские дети, с ними всё будет в порядке.
- Вот и я говорю, чего б тебе бояться? Ты ведь не боялся, когда этих детей моей жене делал!
Шемахина смотрела на обоих в ужасе, пытаясь переварить услышанное.
- Эээ… – подала она голос. – Я прошу прощения. Паша, а это…та самая твоя Светлана, еще из универа?
Пашка только кивнул.
- И она, значит, не твоя жена?
- Она МОЯ жена, - ответил вместо Пашки Игорь. – Но 75
теперь это уже не имеет значения. Теперь у нее - новая семья. И я за них всех очень рад.
- А ты дай ей развод! – неожиданно заявила Анечка.
Игорь метнул на нее свирепый взгляд:
- Она его не просила.
Юрик громко вздохнул: только очередной разборки им сейчас не хватало.
- Давайте лучше напьёмся! – предложил он.
- Я за рулём, - отрезал Игорь. – И вообще, мы приехали по делу… А Морозке налей, ему не повредит.
- Правильно, - подала голос Аня. – Всем надо отвлечься.
- Юр, неси сюда ноут свой, - приказал Игорь. – Сейчас кое-то посмотрим.
Шемахина достала из кармана флешку и отдала Игорю. Юрик принёс Пашке бутылку и стакан.
Скоро в ноутбук загрузились снимки, карты и чертежи, обещанные Адой. На них она показывала Игорю и его товарищам те самые следы построек, теоретически могущих быть субурганами с «Прованской карты», как ее окрестили друзья.
Распечатали Адины фотографии и фрагменты карты, накладывали их на большую карты Фра Мауро и «Прованскую карту».
Послушав их рассуждения, Шемахина, наконец, поняла, что их так интересует.
- Думаете, это буддийские постройки? Я еще тогда, когда мы проект делали, подумала, что там, наверное, прятали что-то важное. Может, мощи каких-то святых, но скорее всего – некие ценности. И может даже, не только буддийские.
Игорь снова уставился на нее.76
- А какие еще?
- Да мало ли. Если эти субурганы ваши построили еще до того, как возвели мавзолеи Лапасские, то там могли спрятать что угодно…Времена-то какие были! Тринадцатый век. Даже я знаю, что тогда всю Евразию так перетряхало, что мама не горюй. Туда могли вон, хоть катарские сокровища перенести…
Игорь едва не подпрыгнул и снова вытаращился на Аду.
- И почему ты так решила? – он переглянулся с Юриком и Пашкой, который даже не донёс до рта очередную порцию выпивки.
- А что, тебя удивляет, что от катаров сокровища в Золотую Орду могли попасть? Да ведь могли. Там у себя, в Европе, их гнали не на жизнь, а на смерть, а здесь, в нашей Орде, вроде бы была терпимость. Так почему не спрятать что-то важное здесь? Например, какие-то книги с тайным учением…
- А почему все-таки субурган, точнее, субурганы, - оказались в таком месте построены? Рядом с нашим комплексом ханских мавзолеев? Точнее, даже так: субурганы появились ДО, во время или уже после мавзолеев?
- Вспомните, еще в раскопках 2000 года на городище у Лапаса собрали монетный материал из почти сотни монет, и все они в основном укладываются в период с 1312 по 1342 годы Анализ монет, как вы помните, и дал повод считать большой мавзолей принадлежащим именно хану Узбеку, а весь комплекс отнести к годам после смерти Узбека, так что там лежат сам Узбек, его сын Тинибек и их родня, которая полегла в 1342 году в борьбе с Джанибеком за трон.
- Ну, и по сообщениям Карпини, и картографическим 77
сведениям, и в соответствии с обычаем отвода для захоронения особ ханского рода запретных территорий – «куруков», подобное же ханское кладбище выявили и у нас в Лапасе.
- И мы не узнаем, до, во время или после построили субурган.
- Хотя можно предположить, если проанализировать события в далёкой от нас Окситании.
- Ну, и там всё по хронологии довольно просто, - решил подключиться Юрик. – До 1209 года в Лангедоке было довольно мирно, катаризм развивался, стал мощной силой, вполне противостоящей даже римскому папству. А вот в тот злополучный год уже был объявлен настоящий крестовый поход против катарской ереси, ибо катары были объявлены «хуже самих сарацин». Началось некое подобие гражданской войны в Южной Европе, так я это называю. По сути, военные действия с переменным успехом шли до 1229 года, когда был заключен парижский мир между графом Тулузы Раймундом VII и королем Франции Людовиком IX. Возможно, уже тогда стало понятно, что некие важнейшие книги и какие-то предметы следует как-то сохранить. Но пока, возможно, еще в пределах Европы.
- Кстати, для самого государства итоги были вполне позитивными, потому что произошла, по сути, консолидация Французского королевства четко под властью династии Капетингов, - Игорь машинально потер подбородок, дабы убедиться в состоянии щетины.
- Ага, чистая политика. А вот саму ересь поход вовсе и не уничтожил! Да, многие «совершенные» или «добрые люди» были пленены, многие погибли на костре, но катаризм никуда не делся. Даже пришлось как-то доделывать недоделанное, поэтому между 1227 и 1235 годами папа 78
Григорий IX издал ряд указов, по которым и учреждался институт инквизиции, в основном из монашеских орденов францисканцев и доминиканцев. В общем, преследования пошли уже централизованные, хорошо спланированные, суды над еретиками были прям не хуже наших разбирательств тридцатых годов.
И, конечно, добило катаризм падение Монсегюра, последнего оплота. Уже сразу после заключения Парижского мира катарские епископы спрятались в этой крепости у подножия Пиренеев и спокойно досидели там до треклятого 1242 года, - подключился Пашка, немного расслабившийся от коньяка.
- Вот это был хреновый год, точно! – неожиданно вскрикнула Анечка, сидевшая рядом с Юриком.
- Можно и так сказать, - кивнул он. - В мае 1242 года в Монсегюре были убиты два разъездных инквизитора, и это уже стало поводом к штурму крепости войсками французского короля. Осада была долгой, в итоге начались переговоры. «Совершенным» предложили либо отречься, либо – на костёр. И все они согласились на смерть. Так что уже в марте 1244 года более двухсот избранных из числа катаров отправились в огонь с песнями.
- Как пионеры-герои…
- Но четверо «совершенных» сбежали накануне и вроде бы унесли главные сокровища! – вспомнила Шемахина. – Это везде рассказывается.
- Но и Монсегюр, который пал, не прикончил сам катаризм! Его штаб-квартира переместилась в Ломбардию, то есть, в Северную Италию, где он просуществовал до четырнадцатого века, - заметил Морозко.
- Скорее всего, хранимые под субурганом или субурганами сокровища – это книги и свитки манихейские, 79
буддийские и катарские, которые смогли вывезти в конце концов из Лангедока, - решил Игорь.
- Но вот вопрос – когда? А ведь везли их по Шелковым путям, потому что известно точно, что катары активно занимались именно торговлей одеждой! – перебил Пашка.
- Ну да, а манихеи торговали на Шёлковом пути…
- Давайте по порядку решим, как вообще сокровища катаров могли попасть в Поволжье.
- Ладно, у меня есть первая версия. – Начал Пашка. - Это случилось еще до падения Монсегюра, в самом начале Альбигойских войн. Когда именно? Например, это могло произойти в 1209 году, едва крестоносное войско вошло в Окситанию, и тамошние лидеры, да хотя бы тот же граф Раймунд VI Тулузский, поняли, что запахло жареным. И они снарядили некую миссию. Второй момент – резня в Безье, во владениях виконта де Транкавеля. Во время этого или сразу после. Например, когда после взятия Безье крестоносцы подступили к Каркассону, Транкавель договорился с ними о выходе горожан из Каркассона. На время переговоров и выполнения условий он был заложником. Далее, хитрый тулузский граф Раймунд VI заключил союз с королём Арагона Педро-Католиком. Педро воевал с главой крестоносцев Симоном де Монфором, но проиграл. Тулузцы и арагонцы бежали с поля боя. Вот после этого сокровища и могли быть увезены…
Пашка перевел дух и оглядел товарищей. Все, вроде бы, слушают внимательно. Тогда он кивнул и продолжил:
- Далее, вариант – уже во время нового крестового похода на Юг в 1226 году, во главе с королем Франции Людовиком VIII. Тогда только самые крепкие замки устояли, но большая часть Окситании покорилась. Вот вам и время, когда можно и нужно было вывозить сокровища в без80
опасные земли. Тем более, появились и претенденты на роль исполнителей этой миссии. Рыцари, обвинённые в покровительстве еретикам, становились изгнанниками – «файдитами», и многие из них вели партизанскую борьбу с завоевателями. Эти файдиты могли помочь вывезти катарские сокровища… Может быть, пока не на Восток, а прятали их где-то в Европе.
- Ну, версия ничем не хуже прочих, - кивнула Шемахина.
- Версия вторая: вывоз состоялся при осаде Монсегюра, причем состоялось это уже через монгольское войско, бившееся под Легницей и договаривавшееся со Священной Римской империей в Мейсене…
- Ага, допустим, катарские сокровища до тех пор хранились где-то в тайне. А в это время, в 1236-1243 годах, хан Бату возглавил общемонгольский Западный поход, в результате которого были завоеваны не только половецкие и русские земли, но и часть Европы. Помните, что путь на запад монголам открылся после осады Киева в 1240 году и разгрома Даниила Галицкого. К этому моменту Бату отослал часть армии домой, потому что у них там свои конфликты начались. И дальше двинулся с остатками сил, уже сам. И перед Карпатами он разделил силы на две группы…
- Прямо план блиц-крига! – усмехнулся Игорь.
- Вот похоже, - кивнул Даркевский. - Одна часть во главе с Байдаром и Орду пошла в Польшу, Силезию и Моравию. Они разгромили польско-немецкое войско Генриха II Благочестивого под Легницей 9 апреля 1241 года. Монсегюр пока стоит, помним это! Польский хронист Ян Длугош про битву под Легницей написал очень подробно…81
- О, Юр, а найди цитаты, там есть одно такое отпадное описание! – перебил его Игорь.
- Ладно, сейчас… Вот… Ага, значит, Длугош написал так: «Три татарских отряда побеждены и разбиты двумя польскими полками, что вспоминались ранее, наисильнейшим образом громит их, кладет трупом и обращает в бегство. Но подходит четвертый, больший, нежели все три, отряд татар, в котором был хан Батый. Возобновляет битву, приносит помощь подавленным и рассеянным татарам и в страшной атаке напирает на поляков. Но так как поляки не уступали, некоторое время длится жаркая битва между обоими войсками.
Когда в ней пала значительная часть именитых татар, немного не хватило, чтобы поляки одержали полную победу. Татары же, когда поредели их шеренги, начали уже думать о бегстве. Была в татарском войске среди иных хоругвей одна гигантская, на которой виднелся такой знак: Х. На древке же той хоругви было подобие отвратительной черной головы с подбородком, укрытым порослью. Когда татары отступили и склоняясь уже к побегу, знаменосец при том штандарте как можно сильнее потрясал той головой, торчащей высоко на древке. Изошли из нее тот час же и разошлась над всем польским войском пар, дым и туман с такой сильной вонью, что в силу ужасного и несносного смрада сражающиеся поляки едва ли не сомлели и став едва живыми, оказались неспо-собны к битве.
Известно, что татары с начала своего существования и до дня сегодняшнего использовали всегда в войнах и вне их искусства и умения ведовства, ворожения, предсказания и волшебства и их же применили они в сражении с поляками. И нет среди варварских народов другого такого, 82
который больше верил бы в свои ворожбы, предсказания и волшебства, когда надо принять какое-либо решение.
И вот татарское войско, полагая, что уже почти победивших поляков под воздействием дыма, тумана и смрада охватил великий страх и словно бы какое-то одеревенение, славно погиб сын моравского маркграфа Дипольда, князь Болеслав, прозванный Шепёлка, с многими иными знаменитыми рыцарями, а магистр тевтонцев из Пруссии, Поппо, вместе со своими претерпел страшное поражение, и обращены оставшиеся поляки в бегство…
Татары, одержав полную победу над князем Генрихом, его войском и остальными князьми, которые пришли ему на помощь, после сбора добычи, желая знать, сколь велико число убитых, отрезав каждому трупу одно ухо, на-полнили ушами доверху девять больших мешков. Вздев вверх на довольно длинном копье голову князя Генриха, подходят под замок (город же со страху перед татарами был сожжен).
Показывают голову князя Генриха гарнизону замка и через толмача приказывают, чтобы из-за поражения и смерти князя отворили ворота. Но когда защитники замка дали им должный отпор, говоря, что вместо одного мертвого князя осталось у них много княжат, сынов славного князя Генриха, татары, опустошив и спалив все вокруг Легницы, пошли на Отмухов».
Цитирую по Яну Длугошу, «Хроники славного королевства Польши» пятнадцатого века.
- Вот эта хоругвь с башкой мне всегда покоя не давала, - развеселился Криушин. – А сейчас я думаю, что это было какое-то химическое оружие…
- А по описанию оно не похоже ли на тибетское изображение гневного божества типа Махакалы? – спросила 83
Шемахина. – Может, там у них буддисты как раз были.
- Вот именно! И получается, буддисты сами и забрали потом некие сокровища катаров? – удивился этой идее Игорь. – Хм! А почему бы и нет…
- А ведь в войске Генриха сражались еще и тамплиеры, - напомнил Пашка.
- Ну вот, опять полная панамка, - вздохнул Игорь.
- А вторая часть войска монголов разорила Словакию, в Венгрии в битве на реке Шайо войско короля Белы IV было разгромлено 11 апреля 1241 года. Король бежал, монголы взяли столицу Венгрии Эстергом и погнались за беглым королем Белой IV, аж до самой Адриатики. Они разорили Загреб, но Сплит устоял. Тут они и узнали о том, что в Каракоруме умер великий хан Угэдэй. И Бату повернул назад.
- В общем, монголы прошли Венгрию, Хорватию, Далмацию, Боснию, Сербию и Болгарию. В Центральной Европе самым крайним западным пунктом войск Батыя стал саксонский город Мейсен. Тот, что славится фарфором. Обратно они шли через Сербию и Болгарию, и понесли там потери. Вот во время всех этих блужданий по Европе монголы и могли вывезти катарские сокровища!
- Кстати, то, что позже Бату уже не совершал походов на запад, а осел на берегах Волги в своем городе Сарай-Бату, может быть не просто так. Основан город был - внимание! – в 1242 году! Может, они привезли катарские со-кровища – и тут уже и решили остановиться…
- А осада Монсегюра началась, как таковая, 13 мая 1243 года. И 14 марта 1244 года Монсегюр сдался с условием свободного пропуска всех раскаявшихся. Возможно, сокровищ там уже и не было. Или – оставались, и их те четверо сбежавших повезли уже конкретно в Золотую Орду, 84
которая как раз только возникла на Волге. То есть, им было, куды бечь.
- Но и это не все варианты! – провозгласил Пашка. – Еще мог быть и 1255 год, когда пал Керибюс, последний независимый окситанский замок…
- А может – уже в начале четырнадцатого века катарские сокровища привезли в нашу Орду, - покачала головой Шемахина. – Я где-то смотрела, что в конце тринадцатого и начале четырнадцатого веков церковь катаров переживала некое возрождение… И только в 1321 году был казнён последний из катарских священнослужителей Лангедока Белибаст, его выдал инквизиции провокатор.
- А сама церковь катаров существовала ещё некоторое время в Боснии, но в пятнадцатом веке, после турецкого завоевания, исчезла и там, - посмотрел на нее Пашка.
- Но есть и еще одна, возможно, самая простая версия, - устало заметил Игорь. – И надеюсь, последняя! Всё это произошло позже, во время крестового похода на генуэзскую крепость в Крыму, чтобы ее защитить. В 1323 году жители Сугдеи, то есть, Судака, были изгнаны из своих домов во время вспышки мусульманского фанатизма, а церкви превращены в мечети.
В то время правил хан Узбек, и сам папа Римский обратился к нему с просьбой вернуть жителям дома, хан прислушался, дома вернули. А что, если в награду или в качестве платы за это из Европы Узбеку привезли катарские сокровища? Сомнительно, но чем чёрт не шутит… Или еще такой вариант. В Тане, то есть, в Азове, в 1343 году генуэзский торговец, оскорбленный татарином, грохнул его. Поэтому хан Джанибек, контролировавший эти земли, приказал всем иностранцам покинуть его страну. Когда итальянцы отказались, хан осадил Кафу. Папа 85
Климент VI объявил крестовый поход для освобождения Кафы. В итоге заключили мир… Может, сокровища передали тогда… Опять же, как награду. Или отступное.
- Уф! – Шемахина устало потянулась. – Версии множатся, как грибы после дождя. Теперь бы ещё отыскать все эти постройки…И сокровища, что в них скрыты!
- А ты хочешь с нами? – решился спросить Игорь. – Во всём этом участвовать?
- Да с великим удовольствием! – она улыбнулась ему радостно.
- Тогда милости просим.
- Спасибо за приглашение!
Тут у нее запищал телефон, она прочитала сообщение и сразу же поникла.
- К сожалению, мне нужно уходить! Неотложные семейные дела. – Она посмотрела на Игоря несколько потерянно. – Надеюсь, скоро увидимся на съёмках…
- А пойдём-ка, я тебя провожу! – неожиданно вмешался Морозко, да так быстро, что Игорь даже не успел предложить ее подвезти. – Столько времени не виделись.
- Конечно, пойдём!
- Всем пока! – Шемахина помахала Игорю, Юрику и Ане. – Рада была познакомиться. Игорь, пока!
И они с Пашкой быстро ретировались в прихожую.
Игорь злобно смотрел им вслед.
- Ну и Пашка! – засмеялась своим пропитым смехом Анечка. – Видно, он нигде своего не упустит!
Игорь гневно прищурился.
Едва выйдя из квартиры, Ада и Пашка накинулись друг на друга с расспросами, перебивая, яростно жестикулируя и наперебой охая и ахая.
Шемахина пытала его на предмет странной ситуации 86
со Светкой Парамоновой, а он – про эмиграцию ее мужа.
- Но с чего Эдик надумал такое? – удивлялся он. – Он даже толком и не ездил никуда, чем его так Ден Босх вдохновил?
- Паша, ну он же скульптор, - Шемахина, вынужденная говорить на болезненную тему, сразу расстроилась. – И здесь он не может заниматься тем, чем хочет. Вернее, может, но… На коленке, дома, и вовсе не рассчитывая кому-то это продать. А как человек может без своего дела? Да никак! А в Голландии, как оказалось, всё то, что он умеет, очень востребовано. И его пригласили работать там и жить. Нормальный человек разве будет отказываться?
- А почему ты с ним не едешь?
- Да потому, что мне там делать нечего! Потому что мое место – здесь! И я тоже не могу без своего дела! Я там деградирую за месяц! И сбухаюсь!
Они снова перешли на крик и итальянскую жестикуляцию, направляясь вообще непонятно куда и толком не разбирая дороги.
И, конечно, совершенно не обращали внимания на то, что машина Игоря тихо и неприметно едет за ними едва ли не по пятам.
Он дождался момента, когда они, наконец, добрели до многоэтажки Камы и остановились у его подъезда, а потом к ним подкатило такси, Пашка усадил в него Аду, обняв на прощанье, а сам вошел в подъезд Сергеева. Лишь после этого Игорь, успокоившись, поехал домой, на Трусовскую сторону.87
Глава 3
Весеннее обострение
Близнецы Светки и Пашки родились ранним утром 5 марта 2023 года довольно мелкими, но на удивленье здоровыми. Как и предсказывал их отец, цыганским детям всё было нипочем, даже то, что их не доносили чуть ли не месяц.
К центральному роддому, не так давно восстановленному в своих правах в бывшем особняке купца Будагова на Красной Набережной, Светку приехала встречать целая толпа. Все были счастливые и нарядные, потому что сегодня, плюс ко всему, на дворе стояло восьмое марта.
Тут были и Светкины родители, и Пашка с матерью, и 88
Игорь со своими родителями, и Юрик с Анечкой (на удивленье трезвой), и Сашка с Валентиной Санджиевой, и Вебер с её дочерью Луизой, наконец, Кама с Юлькой Шестаковой. Прилетела из Ялты Аидка Гассанова, стоявшая сейчас вместе с подругами Светки Юлькой Арутюнян, Оксанкой Игольченко и их мужьями.
Едва появившись на выходе, Парамонова сообщила:
- Мальчика мы назовём Игорь, а девочку – Роза!
Аидка радостно завопила и зааплодировала, Юлька и Оксанка подхватили, и вот уже все наперебой хлопают, выкрикивают поздравления, Пашка подхватил детей на руки, потом Роза Федоровна и мать Светки отобрали их у него, передали подержать их Светкиному отцу, потом – матери Игоря, вот Кама и Юрик хлопают по плечам Пашку, Сашка обнимает Светку, все галдят, говорят одновременно, совершенно не обращая внимания на то, что перегородили всю дорогу перед роддомом.
Наконец, Игорь крепко обнял жену, а потом – и Морозку, будто намереваясь расплющить все его кости.
- Поздравляю, мужик. Надеюсь, ты справишься лучше меня.
На этом все запасы Игоревой стойкости иссякли. У него было ощущение, что из него выпустили весь воздух, и силы остались только на то, чтобы незаметно ретироваться с места всеобщего веселья. Давно он не чувствовал себя так дерьмово.
Однако он и не подумал идти пить, или разбивать свою новую машину, или прибегать к еще каким-нибудь деструктивным методам восстановления психики.
Он позвонил Шемахиной и поинтересовался, где она сейчас.
Оказалось – на съемках очередной передачи про «пти89
чек, рыбок и ящерок», хотя, по случаю Международного женского дня, они уже скоро заканчивают.
- Мы в Досанге! – крикнула она сквозь неожиданные помехи.
- Где, на станции противочумной?
- Почти! Мы прямо в песках Берли…
- Хочешь, я приеду? – неожиданно для себя спросил он.
- Очень хочу! – еще более неожиданно для себя ответила журналистка.
- Всё, я скоро буду…
Машина телевизионщиков попалась ему навстречу, не доезжая Досанга. Она притормозила, съехала на обочину, и из нее выбралась Ада. Игорь быстро припарковался и выпрыгнул из кабины.
- Привет! Вы уже всё, закруглились?
- Привет! – она так и сияла улыбкой. – Материал отсняли, всё.
- Тогда, может, прокатимся в сторону Лапаса, сами посмотрим наши…субурганы? – предложил он.
- Отличная идея! Сейчас, погоди минутку…
Она вернулась к машине телеканала, что-то сказала водителю, потом открыла дверь, вытащила из салона свой рюкзак, после чего телевизионщики тронулись с места и проехали мимо них, набирая скорость. Игорь и Ада помахали им вслед.
- Ну что, поедем, красотка, кататься? – усмехнулся Игорь.
- Звучит угрожающе! – оценила Шемахина, садясь в «ниву» рядом с Игорем.
- Я подумал, ты, наверное, проголодалась? Там вон в пакете – фастфуд всякий…Ты такое ешь?
- Ну, ты даёшь! – Шемахина весело посмотрела на него. 90
– Спасибо! Я всё ем. А давай, знаешь, что? Давай, когда уже высадимся где-нибудь - тогда и перекусим вместе, согласен?
- Согласен.
Ехали они недолго: свернули по еле приметной грунтовке в сторону барханов, едва закрепленных редкой растительностью, и остановились у берега небольшого соляного озерка, которое поблёскивало в цепочке таких же водое-мов, тянущейся к югу и завершающейся крупным озером Сарысор.
- Ну что, пикник на обочине? – предложила Ада. - У меня чай в термосе есть.
- Отлично! Я сейчас.
Он вытащил из багажника свернутое солдатское одеяло и помятые алюминиевые кружки, которые застали еще раскопки Дэвлет-Ханы.
Они отыскали пологий склон бархана, защищавший от резкого ветра, Игорь расстелил одеяло, Ада вытащила из пакета весь «фастфуд», а из своего рюкзака – объёмистый термос, разлила по кружкам крепкий приторный чай, даже еще не успевший остыть.
- Ну что же, с Международным днём солидарности трудящихся женщин! – сказал Криушин, чокаясь с ней кружками.
- Спасибо. Вот так праздновать мне нравится…
- Что вы снимали сегодня?
- Змей и ушастых круглоголовок… На станции сейчас полна гостиница герпетологов, у них какой-то слёт, по ним буквально скользишь и падаешь…
- И что же, они все ходят и шипят, как змеи? – засмеялся Игорь.
- Конечно! – расхохоталась Шемахина, едва не пролив 91
свой чай. – И еще таращат глаза так страшно при этом, и покачиваются из стороны в сторону!
- Одержимые зелёным змием…
Игорь и Ада быстро прикончили всю картошку-фри, гамбургеры и ведро жареных куриных ног в острой посыпке.
- Блин, ни одной собаки… - Ада тревожно оглядывалась, ища, кому бы скормить кости.
- А ты их закопай, авось прорастут…
- И чего, вырастет куриное дерево? – снова заржала Шемахина. – И тут откроют шаурмявочную, типа «Жареные ящеры Досанга»?
- А почему ящеры?
- А потому что рядом АГПЗ, и мутации им обеспечены!
- Да они же выдавят с рынка Мак-Дональдс…Подчистую…
Если бы кто-то шел сейчас со стороны трассы Астрахань-Волгоград, он бы немало удивился, отчего это из-за бархана то и дело долетают взрывы хохота, ведь ни людей, ни машины с дороги видно не было.
Довольные путники разлеглись на одеяле, Криушин закурил, заложив руку под голову и глядя на облака, а Шемахина в своем телефоне стала искать координаты места.
Ровно и уныло подвывал степной ветер, вдалеке курились песком гребни незакрепленных барханов, бледное солнце приятно пригревало…В вышине кружили птицы.
- Игорь, - позвала журналистка. – А ведь здесь практически и должно начинаться это ваше…поле субурганов…
Игорь быстро перевернулся на живот и посмотрел в экран ее телефона, где была открыта спутниковая карта.
- Вот смотри… Вот озеро Сарысор… Вот мы – где-то здесь…Вот Досанг… А вот на этом пространстве, как бы в 92
треугольнике между Сарысором, Досангом и дальним соленым озером Карасор, и озером Айдик, мы тогда всё и нашли…И еще – дальше на северо-восток, туда вот, в направлении песков Арыстанкызыл и бархана Туваяк. Видишь, как бы такой дугой барханы расположены, будто бусины на нитке? Может, они как раз и скрывают что-то…
- Досангский треугольник прямо! - покачал головой Игорь. – Ну что, давай посмотрим, как там сейчас всё выглядит?
Свернув свой импровизированный бивак, Игорь и Ада снова погрузились в «ниву» и медленно тронулись по нитевидной грунтовке, в сторону кошары, в направлении затерянного в песках озерка Карасор – «Чёрного озера».
Пейзаж вокруг разворачивался поистине марсианский, даже привычные травы казались какими-то пришельцами из другого мира, притаившимися среди песка и наблюдавшими за людьми.
Шемахина достала блокнот и стала ручкой отмечать озера, кошары и направление движения.
- Останови, пожалуй, здесь! – сказала она спустя какое-то время, когда они подъехали к Карасору.
Ощущение полного, космического безлюдья и заброшенности здесь становилось таким острым, что человек невольно начинал беспокоиться и оглядываться в поисках хотя бы намёка на присутствие других людей или следов цивилизации. Даже близость гигантского Аксарайского газоперерабатывающего комплекса здесь почему-то не ощущалась.
Ада уселась прямо на землю и быстро чертила в блокноте.
- Вот смотри! – она показала результат Игорю. – Будто 93
все эти большие и малые озерки, тем более – засоленные – остатки, следы некоей древней единой оросительной системы, возможно, русел ериков или даже искусственных каналов. А везде рядом с ними разбросаны эти…субурганы были. В количестве не менее семи или восьми штук.
- Восемь – как раз священное число у буддистов, - Игорь присел рядом с ней. – Прямо целая страна здесь была!
- Целая цивилизация, точно. Город-сад. Не для всех, возможно. А может, как раз наоборот…Раз орошение было.
- И очагов опустынивания тут много. Неспроста.
- А опустынивание-то активно начинается там, где люди поработали, попытались зарегулировать водотоки, где-то перекрыли течение реки, а где-то наоборот, проложили новые пути для воды…Многие цивилизации на этом погорели. Да и до сих пор такое происходит повсеместно.
- В идеале, теперь будет нужно точно совместить спутниковые снимки с твоими чертежами и Прованской картой. И подгонять под твои чертежи всё будем, потому что там ведь наиболее точные данные, хоть и не археологические, а почвоведческие…
- Я рада, что смогла тебе помочь, - сказала Шемахина серьезно. – А дело наклёвывается интересное, ага?
- Ещё бы. Может статься, мы тут такого…дракона из земли вытащим, что всем мало не покажется!
Они двинулись вдоль берега Карасора к северу.
- А вот тут были следы урбанозёмов, - показала Шемахина вперед. – И рельеф такой…скорее всего, антропогенный.
Игорь внимательно осмотрелся. Удачно падали лучи солнца, клонившегося на запад, высвечивали все неровности ландшафта.
Он чувствовал, как понемногу его начинает охватывать 94
уже подзабытая лихорадка поиска, когда зрение и всё восприятие будто суживаются и начинают прицельно выбирать из реальности то, что связано с предметом изысканий, зато все прочие ощущения и переживания как бы угасают и отходят на второй план…
Солнце уже совсем свалилось к Вратам Запада, когда они, наконец, тронулись в обратный путь. По радио как раз гнали песню группы «Ноль» о любви к родине-уродине, и Игорь с Адой во весь голос со смехом хором выпевали: Просто я живу/ На улице Ленина,/ И меня зарубает/ Время от времени.
Они были напрочь поглощены весельем, и даже сами не заметили, что за весь день ни разу не поссорились.
***
Дома Игоря ждал несколько нетрезвый Вебер, который деликатно не стал рассказывать ничего ни о Светке, ни о Пашке, ни о детях, ни о сегодняшнем всеобщем празднике, зато предложил другу безобразно напиться.
Однако тот согласился выпить с ним за компанию только пару рюмок, сославшись на неотложное дело, которое потребует ясной головы.
Ночью Игорь зашёл в социальные сети Эдуарда Тучкова, мужа Ады. Того самого скульптора, который собрался эмигрировать в Голландию. Три часа поисков информации привели его к одному единственному выводу.
С утра он позвонил своему однокурснику Егору Павлову, который в нынешние времена служил в звании полковника в ведомстве, чье название не следует произносить всуе.
Обменялись дежурными вопросами о жизни, делах и 95
планах, после чего Криушин перешёл, собственно, к делу, ради которого всё и затеял.
- Егор, слушай, тут такой вопрос. Есть возможность ускорить эмиграцию одному товарищу?
- Твой знакомый?
- Именно. Хороший.
- Куда эмиграция?
- В Голландию. По приглашению. Жилье он там себе подыскал. И работу.
- А в чем проблема возникла?
- В оформлении визы. Вроде бы, там просто какие-то бюрократические заморочки, но время идёт, а ему нужно уже уехать.
- Долги у него тут есть? Кредиты? Судимости? Приводы?
- Вообще ничего: святой человек!
- Женат, дети?
- Женат, детей нет. Но жена с ним не едет, остаётся здесь…
- Скинь его данные, все, какие есть. Посмотрю, что можно сделать.
Закончив разговор, Игорь приготовил завтрак, заварил кофе покрепче и пошёл в соседний дом, растолкал крепко спящего с похмелья Вебера: им сегодня было нужно снова ехать в Цаган-Аман, потому что отчет предстояло закончить через три дня. А послезавтра начинаются еще и съемки...
Юля Шестакова, ассистентка и подруга Камы Сергеева, терпеть не могла, когда в магический салон неожиданно притаскивается кто-нибудь из Каминых друзей и всегда срочно, прямо вот вчера, и прямо вот к сему моменту начинает требовать его принять, игнорировав оче96
редь и запись, и всё это всегда сопряжено с какой-нибудь драматической историей.
Вот и сейчас, впуская в двери Юрика Даркевского, она в сотый раз думала именно об этом, а еще о том, как ей теперь двигать клиентов, записанных на конкретное время.
Даркевский выглядел совершенно на себя не похожим: он едва поздоровался и помчался по лестнице на второй этаж, как на пожаре. Естественно, напугав спускавшуюся сверху предыдущую посетительницу и даже почти сбив ее с ног.
- Кама! Мне нужна помощь! – осчастливил он хозяина лавочки прямо с порога и упал в кресло.
Кама молча достал из шкафчика черного дерева бутылку с ромом, нацедил немного в мензурку и протянул гостю, снова уселся напротив и уставился своим жёлтым тигриным взглядом.
- Хочешь закодировать свою алкоголичку? – спросил он нежно и ласково.
- Хочу, - сознался Даркевский и ухнул в себя ром. – Налей-ка еще.
Кама налил, Юрик снова выпил.
- Всё. Сил моих больше нет. Я пробовал уже и внимания не обращать, и предложил ей прямо пойти и подать заявление в загс, даже если и она, и я будем нетрезвыми, но она ничего конкретного мне не отвечает, только всякий раз тянет меня в кровать. А я уже просто устал …эээ…извини за подробности, заниматься любовью с женщиной, которая, кажется, даже половины происходящего не осознает или не помнит потом. Какой тогда во всём этом смысл?
- Слушай. Ну а чего ты тогда с ней связался-то? Комплекс спасателя? Или уж такая вот прям любовь?
- Наливай еще, - потребовал Юрик. – Комплекс, не ком97
плекс, не знаю я. Наверное, это любовь…
- Ладно. Тогда давай так. Ты поставь ей ультиматум. Жестко.
- А…какой же?
- Да простой. Или ты – или бухло! И если она тебя не выберет, то ты, по крайней мере, будешь знать точно, что ничего не потерял. А кодировать алкаша…Сам же знаешь, никому не свете это ещё не помогло.
- Ладно, всё. Я пошел ставить ультиматум! – Юрик решительно поднялся, посмотрел на друга, будто на спасательный круг.
Кама глумливо перекрестил его.
В это же самое время Сашка Карагалиев, уже до рези в глазах досовмещавший на компьютере все карты и чертежи места будущих поисков, сделал, наконец перерыв, довольный полученным результатом.
Дело быстро сдвинулось, когда на днях Игорь принес ему Адкины почеркушки и рассказал свои соображения про местоположение субурганов, которые они, оказывается, уже успели вдвоем осмотреть на месте.
У Игоря и Ады сегодня был первый съемочный день, Вебер поехал с ними, и отправились они аж к самым Сарпинским озерам в Калмыкии, так что выехать им пришлось с телестудии в три часа утра, погрузившись в две машины.
Режиссер Синявина очень скоро пожалела о том, что все-таки согласилась работать с этой странной командой. Пока ехали в Сарпинский заповедник, всё было хорошо: все весело переговаривались, травили байки из своей жизни, шутили, в общем, она полностью расслабилась и понадеялась на то, что Шемахина и Криушин образумились и станут мирно сотрудничать.
Но не тут-то было! Стоило им приехать на место и на98
чать выстраивать съемку отдельных сцен, обоих как подменили.
Сначала – слово за слово – они начали лениво пререкаться о том, нужны ли будут крупным планом сам Игорь и Вебер, оказалось, это они так «пристреливаются». Потому что после этого оба вошли в штопор и постоянно, буквально весь день, злобно грызлись по всякому поводу, Шемахина раз даже швырнула в Игоря песком, а он столкнул её прямо в соляную лужу, так что она промочила ноги.
Синявина просто диву давалась, что в такой ситуации все-таки удалось отснять всё запланированное, и даже получить совсем уж отличные кадры с огромными птичьими стаями и непуганым стадом сайгаков.
На обратном пути Игорь, Ада и Вебер снова мирно разговаривали и шутили, как ни в чем не бывало. Приехав в Астрахань уже в десятом часу вечера, Игорь высадил Вебера на Трусовской стороне, а сам предложил Аде поехать погулять на набережную, в центр.
- Нам нужно развеяться. Не хочу, чтобы остался осадок от наших сегодняшних перепалок! – пояснил археолог свои действия.
- Согласна. Проветриться не помешает. Извини, что кидалась песком, - вроде бы сконфузилась журналистка.
- И ты извини, что я тебя…искупал.
Набережная была полна гуляющего народа: медленно шли семьи с детьми, бодро неслись девочки на роликах, с резиновым шелестом лавировали в толпе гироскутеры, то и дело в поток пешеходов вклинивался какой-нибудь неуклюжий велосипедист, прижимались друг к другу влюбленные парочки.
Из открытых кафе неслась музыка, перемигивались разноцветные гирлянды, пахло дымом, шашлыками, кофе и 99
попкорном. Из матерчатых павильонов раздавались вопли игровых автоматов, хлопки выстрелов и завывания кофемашин.
Игорь и Ада поравнялись со скверно освещенным тиром, где за прилавком скучал бородатый юноша кавказского вида, смотревший в своем планшете какое-то кино. На прилавке лежала одна свободная винтовка, из второй стрелял мальчик под присмотром своей мамы, пытаясь выбить хотя бы одну из разноцветных жестяных банок-мишеней.
- Хочешь пострелять? – весело поинтересовался Игорь у Шемахиной.
Она сначала даже испугалась: а если она вообще не попадёт?.. Но тут же и решилась.
- А давай! – махнула она рукой. – Сто лет уже не стреляла…
- Давай сначала ты, потом вторая винтовка освободится, тогда я тоже…
Свет в тире был, как всегда, настолько паршивый, что весь он казался будто бы залитым тёмной мутной водой, а яркие мишени – какими-то размытыми пятнами.
Ада уперлась локтями в прилавок, аккуратно прицелилась в первую банку – и плавно спустила курок. Банка подпрыгнула и отлетела на пол. Ада методично навела ствол на вторую мишень – всё повторилось.
Банки отскакивали и взлетали одна за другой, сначала – верхний ряд, потом – средний, потом – нижний…
Краем глаза она недовольно замечала, что Игорю долго приходится дожидаться очереди. Предпоследняя банка устояла, Ада злобно зарычала и тут же прикончила последнюю мишень, разочарованно положила пустую винтовку.
- По одной промазала! – сказала она сердито и разверну100
лась к Игорю. – Возьми мою винтовку.
Но Игорь стоял, не двигаясь, и неотрывно смотрел на неё. Она ответила недоуменным взглядом.
- Вот это подготовка у нашей профессуры! – восхищенно покачал он головой.
- Ну, всё равно по одной промазала… Возьмёшь эту винтовку?
- Знаешь, Адочка, я, пожалуй, не буду стрелять – чтобы не испортить себе всё впечатление от такого зрелища.
- Ну…ладно, тогда в другой раз, - смущенно пожала она плечами и отошла от прилавка, едва не забыв забрать призовой брелок, который ей вручил хозяин тира. Игорь не удержался – крепко прижал её к себе, и дальше они так и пошли в обнимку.
- Тебя что, заводят женщины-снайперы? – глупо хихикнула Ада, тоже обхватывая его рукой и прижимаясь к нему.
- Ещё как!
- Но а ты…а ты на самом деле таких встречал? На войне? Я слышала, ты ведь в горячей точке служил?
- Ты знаешь, встречал, - ответил Игорь задумчиво.
- Ну, и каково там было?
Криушин немного помолчал, а потом неожиданно для себя стал рассказывать Аде про свою суровую армейскую службу, причем даже про те жуткие случаи, о которых раньше не говорил никому и никогда.
Уже почти в полночь они сидели на лавочке у памятника Петру I, пили горячий кофе из стаканчиков и оживленно разговаривали, совершенно забыв о времени.
Народу вокруг поубавилось: самый «прогулочный» час уже закончился, поэтому в основном мимо сновали отдельные прохожие.101
- Смотри, а это не твой друг Юрий? – вдруг показала Ада на одинокую мужскую фигуру, как раз попавшую в круг света от ближайшего фонаря.
- Точно! Юрик… - Криушин внимательно вгляделся. – Он кого-то ищет, что ли…Не то потерял… Не то сам потерялся…
- Пойдем спросим у него? – предложила Ада.
- Пойдем.
Юрик шел быстро, видимо, от своего дома, и внимательно смотрел по сторонам, то притормаживал, то тревожно оглядывался.
- Юр! Привет! - окликнул его Криушин.
- О! Рад вас видеть! – рассеянно отозвался Даркевский, но смотрел как бы сквозь них.
- Ты чего тут бродишь в темноте? Полночь уже.
- А сами вы?
- А у нас свидание! – быстро отозвался Игорь. – Ну а ты что потерял?
- Аню я потерял!
- Вот те на. Это как же?
- Да черт дёрнул меня…ох, извините за сленг… В общем, я имел несчастье прислушаться к деструктивному совету Камы!
Игорь только присвистнул.
- И поставил Анне ультиматум! И она немедленно оделась и ушла! Это было три часа назад! Я искал ее уже везде, и у нее дома, и везде вокруг, и ее мать просил позвонить ее подругам…Но ее нигде нет!
- Боишься, что она утопилась в Лебединке? – деликатно предположил Игорь.
Даркевский только стиснул зубы, но ничего резкого в ответ не сказал.102
- Ладно, раз колдун Мганга всё это заварил, сейчас с него и спросим, - принял мудрое решение Игорь и набрал номер Сергеева.
- А я знаю, где ее искать! – заявил Кама сквозь зевоту. – Пойдите в дом-с-бутылками и позвоните в квартиру Василь Палыча Крашенинникова, нашего Мафусаила!
- А почему ты решил, что она там?
- А потому, что больше ей негде быть.
Вся троица быстро дошагала до дворца бракосочетаний на Стрелке, где Игорь оставил свою машину, и тронулась к пресловутому дому-с-бутылками.
Удивительно, но Василий Павлович Крашенинников, один из потомков легендарного аптекаря Карла Оссе, а также и одна из жертв его экспериментов по применению «сыворотки бессмертия», сразу открыл им дверь, как будто ждал их прихода.
- Бедная ваша Анна спит крепким сном! – объявил он встревоженному Юрику. – Я обнаружил ее спящей прямо внизу, на лестничной площадке! Она была одета не по погоде и совершенно нетрезва. Когда я предложил отвести её к ней домой, она наотрез отказалась в самых…эээ…непечатных выражениях, поэтому я привел ее сюда и уложил на диван. Она, кажется, чем-то чрезвычайно расстроена.
- Вот, Юрочка, - прошипел Игорь на ухо Даркевскому, - если не начнёшь ругаться матом, в старости станешь таким же, как Мафусаил!
Даркевский аж подпрыгнул: ну нечего сказать, нашел Игорь Петрович время шутить!
- Однако нет худа без добра, - продолжал Крашенинников. – У меня есть для вас с Игорем кое-какие интересные сведения. Анна…эээ…в полубредовом своём состоянии сказала что-то про сокровища, которые спрятаны под не103
кими буддийскими объектами у нас в области. Где-то у села Лапас? И которые вы так жаждете обрести.
Все трое гостей были усажены за стол, перед ними тут же появились чашки с горячим чаем, дог Барон лениво улегся рядом, уложив морду на лапы и неотрывно глядя на пришельцев.
Крашенинников принес замусоленную, пожелтевшую тетрадь в пересохшем переплете темно-зеленого цвета.
- Это один из моих ранних дневников, еще из девятнадцатого века, - пояснил он. – Я там записывал кое-какие происшествия, некоторые события, случившиеся в городе или со мной…Вот что я записал в 1880 году. После 14 июня 1880 года в город прибыл министр внутренних дел Маков, и «в здании Биржи открыта выставка, состоявшая из отделов: рыбнаго, соляного, судового, сельско-хозяйственного, птиц и хищных зверей, фабрично-заводско-ремесленного, этнографическаго, историческаго и проч. Выставка устроена к приезду Министра». Для этой самой выставки по всей губернии собирали экспонаты. Я тоже в этом участвовал, и мне довелось как раз…эээ...добывать образцы сельскохозяйственных культур. Так вот, в районе Досанга местные жители, уже оповещенные о сборах, принесли мне, как бы вы думали – что?
Игорь, Ада и Юрик синхронно покрутили головами.
- А принесли они мне несколько хороших, совершенно свежих пальмовых листьев! И сообщили, что неподалеку оттуда, в песках, чуть к северу от селения, сохранились остатки каких-то не то каналов, не то рвов, какие-то фундаменты, всё это – оплывшее, осыпанное, уже почти незаметное, потому что местные жители все хоть сколько-нибудь годные материалы давно уже растаскивают на свои нужды…Но не суть. А суть в том, что, по их словам, 104
там же растут и вот эти растения – пальмы! Их много, некоторые очень старые, совсем уже засохшие, от некоторых уцелели только как бы их какие-то следы, останки, почти окаменевшие, но есть и молодая поросль. В общем, походило это на описание классического оазиса. Конечно, я отправился туда.
Гости Крашенинникова все трое, как один, подались вперед, вытянув шеи, и не сводили с агронома совершенно безумных взглядов. Если бы он не был так увлечен своими воспоминаниями, то непременно бы оторопел. Но он только беспечно продолжал:
- На большой территории, покрытой множеством соляных озёрок, видимо, остатков некоей древней оросительной сети, действительно виднелись следы некогда обширного…поселения? Возможно, даже храмового комплекса, судить не берусь, тогда я тем более ни о чем таком и представления не имел. В общем, там и правда росло много пальм, похоже было, что одни, старые, погибали, новые – воспроизводились, так что их …эээ…плантация в целом сохранилась. Но было видно, что им всем скоро придёт конец, потому что воды там явно оставалось всё меньше, почва засолялась, и вся местность превращалась в пустыню.
- А пальмы-то? – с болезненным любопытством перебила Шемахина.
- Несколько молодых растений я аккуратно выкопал, мы с помощником поместили их в ящики, обмотали влажной тканью, опилками, подсыпали местного грунта…Одним словом, сумели перевезти в город живыми. И здесь они не только поучаствовали в этой самой выставке к приезду министра, а еще и потом отправились жить в некоторые дома знатных астраханцев… Которые, в свою очередь, 105
впоследствии подарили их в зимний сад кинотеатра «Модерн».
Все трое громко ахнули.
- Охренеть можно! – подытожил Игорь.
- Я к чему рассказал это всё? – невозмутимо продолжил Крашенинников. – А к тому, что, возможно, те самые буддийские объекты, которые вы ищите, как раз там и находились…
***
Сашка разложил перед Игорем распечатанную на многих листах и склеенную карту местности, где, судя по их расчетам, и находилось «поле субурганов».
- Но ты хоть понимаешь, какая возникает проблема теперь? – Сашка посмотрел как-то очень пессимистично и рассеянно почесал свой нос, формой напоминавший сапог.
- Ну проблема всегда возникает одна. Денежная. – Игорь устало зарылся пальцами в свои вечно выгоревшие до состояния соломы волосы. – И если бы ты, Саня…
- Ой, вот даже не начинай! – тут же, с пол-оборота завёлся Карагалиев. – Что сделано, то сделано. Да и вообще, деньги пошли на такое хорошее дело, что грех жаловаться… Но вот искать новых спонсоров нам теперь придется.
- Есть какие-нибудь идеи?
- Конечно. Вот пусть тот, кто нас во всё это втравил, проблему и решает.
- Кто – Пашка?
- Да нет. Отец Пашки!
Игорь сначала недоуменно уставился, но тут же доволь106
но кивнул. Сашке даже показалось, что он успел заметить, как в серых Игоревых глазах моментально сузились – и снова расширились зрачки, и взгляд за доли секунды из злого и сумасшедшего стал спокойным и притягивающим.
- А ты сам вообще как? – вдруг решил спросить Сашка, внимательно глядя на него.
- Решил проявить дружеское участие? – ехидно улыбнулся Игорь.
- Да давно пора. А то ты болтаешься где-то, чего делаешь – неизвестно, как себя чувствуешь – тоже неясно.
- Я жив, здоров, рою копытом от нетерпения начать раскопки.
- А с…подругой твоей у тебя как продвигается?
- Продвигается.
- Ну ладно, - покачал головой Сашка. – Я рад за тебя. По-моему, всё идёт, как и должно… Вообще, я имею в виду, у всех нас.
- И даже скорее всего.
- Так надо поговорить с Пашкой. Может, как раз съездишь, навестишь их на Свободном? С женой хоть свидишься…
- Я не хочу её видеть, - оборвал Игорь.
- Да вот же только недавно вы нормально с ней общались!
- Это было, если помнишь, ещё до.
- До чего?
- До того, как она родила двух детей от другого мужчины.
Сашка только тяжело вздохнул. Да уж, против такого не попрёшь.
- И ты…и что, вот даже нисколечко не жалеешь?107
- Саня, всё уже, ты понял? Как отрезало.
- Ну, ты, батенька, крут! – покачал головой Сашка. – Вот так прямо – и всё?
- Просто я - психически здоров, а потому не могу продолжать любить женщину, которая меня не единожды предала. Я могу любить только человека, который любит меня.
- Да я ж не спорю... Ладно, я сам с Пашкой поговорю.
- Ты ему позвони, пусть сам тащит сюда свой зад. Много чести будет, чтобы к нему на поклон ездили. Карту, между прочим, он нам подкинул. Мы его об этом не просили.
Сашка пообещал всё сделать, и на следующий день Пашка не только прямо с утра явился собственной персоной, но еще и привез с собой Светлану.
- А дети как же? – удивился Карагалиев, отперев им калитку.
- А дети с бабушкой и кучей цыганской родни! – беспечно отмахнулся Морозко, пропуская вперед Парамонову.
- Ну, мать, ты выглядишь, как панночка, которая уже встала из гроба и вот сейчас накинется на Хому! – прокомментировал Карагалиев ее измученный вид и тени под глазами.
- Да иди в пень, - лениво отмахнулась Светка. – Спасибо еще, что у меня молока нет, и мне не приходится детей сиськой кормить!
- Так они что, на искусственном питании расти будут? – ужаснулся Шурик.
- А что, есть варианты? – рассмеялся Пашка. – Ничего, это ж дети постиндустриала, пусть привыкают к миру искусственной еды, отравленного воздуха и мёртвой воды.
- У тебя вообще нет материнского инстинкта! – выговорил Сашка Парамоновой сердито.108
- Конечно, нет. У меня есть только один инстинкт: основной!
- Оно и видно…
Игорь заставил себя поздороваться с гостями предельно радушно и даже обнял обоих.
- Ну и каково это – быть родителями? – с садистским интересом напустился Сашка на друзей.
- Да нам даже не дают ими побыть, - снова отмахнулся Пашка. – Детей везде таскает с собой бабка, они тусуют по домам родственников, в общем, хорошо, если к ночи нам их вообще назад приносят.
- Ну хоть спят-то они с вами?
- Ну конечно, - счастливо улыбнулся Морозко. – Мы спим, обложившись детьми и кошками.
Сашка с неудовольствием подумал, что вот об этом можно было и промолчать, при Игоре-то. Вот зачем лишний раз его дразнить?
Он быстро глянул на Криушина, но тот сохранял невозмутимо-радушный вид. Знать бы еще, каких усилий ему это стоит…
- Ладно, давайте уж, раз вы таки соизволили притащиться в такую даль, поговорим о насущном. То есть, о деньгах! – решил повернуть беседу в нужное русло Сашка.
- Я согласен, что мне нужно попросить помощи у моего отца… - начал Пашка.
- Да не помощи тебе попросить, - перебил Игорь, закуривая, - а потребовать спонсировать изыскания, которые он же, возможно, и инициировал.
- А если это все-таки не он? – вступилась Светка, тоже жадно курившая. – Что же мы, просто наедем на него и потребуем денег? Может, всё-таки лучше …эээ…именно 110
помощи попросить?
- Я своих ни копейки не потрачу. По крайней мере, на начальном этапе поисков. Вот если что-то найдем, тогда, может быть, - тут же сообщил Игорь.
- Я свои уже потратил, сами знаете, на что, - вздохнул Сашка.
- У нас теперь дети, - напомнил Пашка сурово.
- А значит, мы начинаем с того же, с чего начинали в две тыщи двенадцатом, - мрачно добавила Парамонова. – С нуля!
- Обнулились подчистую, - кивнул Сашка.
- И что, при таком раскладе просить только помощи, ходить по всем христарадничать, что ли? – фыркнул Игорь.
- Ладно, нечего тут святочным гаданьем заниматься, - Морозко решительно раздавил окурок в пепельнице. – Сначала я с отцом переговорю.
И встал, вытащил телефон, ушёл в другую комнату.
- Пойду ещё чая заварю, - сказал Игорь и направился в кухню.
- Он очень сердится? – шепотом спросила Светка у Сашки.
- Да ему, кажется, всё пофигу!
Светка только грустно вздохнула. Не думала она, что вот так можно прожить с человеком чуть не двадцать лет, а потом – раз…
И как будто совсем ничего и не было. Всё это ей самой казалось до того странным, что она никак не могла найти верный тон в общении с Игорем. Ну да ладно. Всё как-нибудь утрясётся, что уж теперь поделаешь…
Затрезвонил Игорев сотовый, оставленный на столе. Парамонова машинально подобрала его и удивленно уставилась на экран…111
- Игорь, а кто такая Бешеная Сука? – крикнула она в сторону кухни.
Игорь чуть не бегом влетел в комнату, схватил телефон и прижал к уху.
- Привет, дорогая! – радостно приветствовал он кого-то. – Да, могу… В четверг?.. Ага, понял… И куда… А там - где именно?.. Вот там лучше будет с дрона поснимать…
Продолжая говорить, он снова ушел в кухню.
- Это кто же такая – дорогая? – Светка посмотрела на Сашку.
- Ада Шемахина! – усмехнулся он.
- Стой…погоди…Адка? Та самая? Которую я знаю еще с универа?
- Ну да. Они ж кино теперь снимают вместе, на «Каспийской розе».
- А почему она у него так странно в телефоне записана?
Сашка только фыркнул:
- Потому, что они вечно ругаются, так что только перья летят.
Тут вернулся Пашка, кажется, довольный.
- Отец с радостью согласился помочь. Причем он вообще намерен сам сюда приехать! Внуков повидать.
Сашка облегченно вздохнул.
- Ну, кажись, дело и правда стронется.
Вернулся Игорь, какой-то непривычно возбужденный и радостный, принес горячий чайник.
***
Эдуарду Тучкову неожиданно позвонили прямо из посольства.112
- Эдуард Александрович? – вежливо уточнила сотрудница. – Я звоню по поводу ваших документов, поданных на нидерландскую визу…
Эдик, перемазанный гипсом, который он только что закончил заливать в очередную скульптурную форму, с трудом удерживал телефон прижатым к уху задранным плечом.
- Да, это я, здравствуйте, - отозвался он не особенно радостно: не иначе, опять все сорвётся…Иначе с чего бы они стали сами звонить!
- У нас возникли некоторые сложности с оформлением ваших документов, но они оказались легко преодолимы. Всё дело в том, что мы не смогли проверить некоторые сведения, указанные вами в анкете…
- Какие сведения? – Эдик едва не свалился с низкой табуретки, на которой сидел в окружении заполненных форм, пакетов с сухим гипсом и вёдер с раствором и водой.
- Вы указали в анкете, что с две тысячи пятого по две тысячи шестой годы работали в рекламном агентстве «Красный треугольник», но записей об этом в вашей трудовой книжке нет, а сама фирма в настоящий момент уже не существует…
- И что теперь делать? – Эдик едва не выронил телефон.
- Ничего особенно сложного. Нужно предоставить нам скан вашего договора, или контракта, на основании которого вы с этой фирмой сотрудничали…
- И всё?!
- Ну, в общем-то, да, всё…
- И это единственная проблема? Единственное …препятствие?113
- Похоже, что так. Это очень часто бывает, когда в визе отказывают только потому, что невозможно проверить предоставленные сведения. К тому же, ваш будущий работодатель из Ден Босха подал заявку и весь необходимый пакет документов в миграционную службу вовремя, и с ними проблем не возникло…Собственно, мы действительно не нашли больше никаких ошибок. Так что постарайтесь в ближайшее же время выслать нам скан и продублировать нотариально заверенную копию этого документа по почте. Надеюсь, у вас всё получится с переездом!
Эдик попрощался, дал отбой, потом медленно сполз с табуретки и растянулся во весь свой гренадерский рост прямо на полу. Его охватило такое облегчение, что он просто побоялся и дальше доверять гравитации.
Да неужели же всё наконец получится? Это после всего-то? После всего этого многомесячного квеста, выноса мозга, бесконечных звонков, переписок, поездок в посольство, ожиданий ответа…После того, что он уже был, кажется, готов совсем отказаться от переезда?
Вот только позавчера в очередной раз поругались с Адкой, которая устроила прямо безобразную истерику с рыданьями и битьем посуды, после чего он поклялся себе покончить со своей навязчивой идеей и остаться в Астрахани. И тут – на тебе! Да разве это не знак судьбы?
Может, вмешался его ангел-хранитель, если таковые вообще существуют? Хотя сегодня и было первое апреля, он ни на секунду не подумал, что всё это – чей-то дебильный розыгрыш: номер-то высветился уже знакомый, да и сотрудница Катя тоже была давно знакомая и родная, прямо как сестра. Вот и не верь тут в чудеса на старости лет!114
***
Игорь так и не объяснил Веберу, как ему удалось добыть открытый лист так быстро.
- Места знать надо! – скупо поделился он народной мудростью. – Главное, что официально мы будем искать остатки золотоордынских усадеб, ты понял?
- То есть...о субурганах речи не идет?
- Именно так. Лагерь ставить не будем, снимаем жилье в Досанге, Валентина там родню свою подрядила уже. Мне пришлось Сашку просить.
- О! А я и не знал…
- Она на тебя чего-то сердита…Что там у тебя с ее дочкой?
Вебер только пожал плечами. Он снова отпустил бороду, тем самым прибавив себе лет, и выглядел сурово и как-то мрачно.
- Ты собираешься до пенсии тянуть, я не понял?
- С чем тянуть?
- С жизнью, блин!.. Ты вроде нравишься девчонке, разве нет?
- Надеюсь на это.
- А в чем тогда проблема?
Вебер только махнул рукой.
- Ладно, вот что, - не стал наседать Криушин. – Возьмём Луизку с собой в экспедицию. Согласен?
- Согласен.
- Супер. Тогда начинай составлять смету, как я тебя учил.
Сам же Игорь торопился на съемки: сегодня предстояло снимать в Красном Яру, причём туда везли для интервью 115
«на природе» самого Витю Иванова, а Игорь фактически заменял Шемахину, которая вот уже три дня подряд брала отгулы по семейным обстоятельствам.
Режиссер Синявина уехала представлять другой свой фильм на фестиваль в Питер, так что сегодня от «Каспийской розы» были только «чёрный» археолог и оператор Эльдар.
- Ничего, ты справишься! – напутствовала Игоря режиссер. – Набирайся опыта.
Ада же в это время помогала собираться мужу в дорогу. После их последней ссоры, когда, казалось бы, он вроде передумал уезжать, вдруг вся ситуация, давно и безнадежно подвешенная, неожиданно разрешилась в его пользу.
Шемахина поняла, что поделать с этим уже ничего не может, и оставалось только пожелать ему удачи. Но болтало её саму сейчас знатно - от приступов злости к приступам отчаяния, от желания убить мужа на месте до желания все-таки уехать с ним, и так далее до бесконечности.
Провожать его в аэропорт она поехала вместе с Пашкой Морозко, который, едва услышал об отъезде давнего товарища, сам вызвался составить им компанию. Он же и отвез их на машине своей матери.
- Нет уж, одну я тебя в таком состоянии не оставлю! – предупредил он Аду. – Представляю, как тебя полощет сейчас и как будет полоскать после его отлёта… После отлёта Эдика. Да и с багажом ему помочь надо.
- Эдик, ты давай, вот что, - напутствовал Морозко товарища, когда они уже стояли в очереди на регистрацию, - как там устроишься, звони, мы к тебе в гости приедем, хоть на пару дней, договорились?
- Конечно! – Эдик выглядел потерянным, как и Ада. Шутить у них получалось как-то натужно, они будто испыты116
вали неловкость друг перед другом, и даже Пашке в конце концов стало тяжело на сердце.
- Тут лететь-то недолго совсем, - успокаивал Аду муж. - Как только доберусь, сразу позвоню.
- Ладно, не волнуйся ты, всё будет нормально. Раз уж с документами всё уладилось в конце концов… Давай, езжай спокойно.
Как бы они ни хорохорились, даже Пашке всё это затянувшееся прощание было тягостно. И он с самым неподдельным облегчением дождался, когда Эдик наконец скрылся а посадочном секторе.
Шемахина прислонилась к стене.
- Всё. Я щас сдохну.
- Пошли, отведу тебя в машину. Давай, переставляй ноги, сосредоточься на этом, ну? Вперёд!
- Отвези меня на работу, Паш, - попросила она, скорчившись на переднем сиденье и забыв пристегнуться. – Иначе я не знаю, что сделаю…
- Ладно, поехали. Ремень только пристегни.
Он буквально выгрузил ее у проходной телеканала, и она побрела на территорию, как зомби. Пашка дождался, пока она скроется в дверях телестудии, и лишь тогда уехал. 117
Глава 4
Досангский треугольник
- Сегодня день рождения Леонардо Да Винчи! – поделился с Игорем Вебер с утра пораньше. – Я увидел сейчас в новостях.
- Стало быть, хороший день для начала научной работы, да и всяких авантюр – в том числе.
Только позавчера они разжились, наконец, нормальным георадаром «Око-2», на который Игорь возлагал большие надежды в разведывании хотя бы общих контуров «поля субурганов» у Досанга.
И сегодня он собирался провести первую съемку местности вместе с Вебером и Шемахиной, которая познакомилась с георадарами еще во времена работы над своим экологическим проектом.118
- Мы, правда, работали только с нашим факультетским простеньким ТМ-808 и с «Лозой-1», - честно предупредила Ада, когда Игорь позвонил ей и позвал поехать с ним.
- Да это один хрен, - обнадёжил он. – Принцип работы всё равно один и тот же, даже комплектация схожая…Главное, ты профили читать умеешь.
- Ну да, только у нас своя специфика была, сам понимаешь. Мы же тогда всю площадь интересных нам почвогрунтов покрыли профилями-трассами, а запись данных вели в режиме «по перемещению»… потому что он наилучший, если требуется привязка к исследуемой местности… Но то – на ровной поверхности. А сейчас, наверное, лучше будет режим «непрерывно»…
- На месте определимся. У нас, конечно, главная задача - из области археологии, то есть, картирование погребенных фундаментов и стен, арыков, а может, склепов или пустот каких-то еще… Нужно сначала наметить общие контуры нашего…треугольника.
- Ну и местность-то пресеченная будет, нас же не почвы интересуют, а всякие объекты…
- И потому я беру антенный блок АБДЛ – Тритон, он как раз, судя по инструкции, и дает возможность работы под водой и на пересеченной местности…
В первый день еще и долго спорили о том, сколько измерений вообще делать. Сошлись на том, что измерение надо делать через каждые 30 сантиметров.
- Давай посчитаем, - предложил Игорь. - На одно измерение и переставление антенны тратим одну секунду. Если нам нужно проверить поле 50 на 50 метров на предмет наличия пустот, арыков и фундаментов, то получаем: пять тыщ сантиметров, делим на 30 сантиметров, имеем 166 измерений. А значит, в идеале, за 3 минуты можно 119
пройти 50 метров и получить вертикальный срез того, что было под ногами.
- А если сделать площадную съемку, чтобы получить горизонтальный срез, ну, то есть, как бы вид сверху? – возразила Ада. - Для этого нам нужно также через каждые 30 сантиметров пройти параллельно первому проходу с радаром. Это - 166 профилей. Итого, 166 измерений в одном профиле умножаем на 166 профилей, значит, потребуется нам около восьми часов…Сначала, конечно, пока не привыкнем, дело пойдет гораздо медленнее.
Работа началась долгая и нудная. Выехать на место. Настроить оборудование.
Медленно идти, сверяясь с картой, навьючив на себя ноутбук и блок питания в так называемой ременно-плечевой системе, активировать опцию «поиск» в меню блока управления и обработки, дождаться, пока определится тип антенны, запустить режим зондирования с сохранением результатов, тащить антенну, переставляя ее через каждые тридцать сантиметров, так что скоро начинала отваливаться спина, а потом смотреть все полученные профили на ноутбуке и пробовать расшифровать, что же означают линии разной яркости - отражённые сигналы от объектов и слоёв в зондируемой среде.
После целого дня, проведенного в поле, возвращались в Досанг, в дом родственников Валентины Санджиевой, где им выделили целый флигель.
Здесь до глубокой ночи изучали полученные радарограммы, рисовали схемы залегания фундаментов субурганов, которых обнаружили пока четыре штуки.
Стали вырисовываться и контуры старинной системы орошения, о которой говорила Шемахина, и какие-то пустоты под двумя фундаментами, и скопления битого кир120
пича, - возможно, остатки более мелких субурганов или других построек.
- Мы же надеялись, что субурганов будет восемь! – сказала Шемахина как-то ночью, после того, как прошла целая неделя их тягомотного хождения с «Оком» по пескам «Досангского треугольника». – Сакральное число…
Все трое сидели во дворе на завалинке и смотрели на звёзды. Игорь и Вебер устало курили, Ада пила из кружки калмыцкий чай, которым их бесперебойно снабжали радушные хозяева. Все так уставали, что даже совсем не ссорились и не ругались.
- А ты не сбрасывай со счетов ещё несколько барханов, которые мы «Оком» не обследуем, а обследуем попозже лопатой и щёткой, по старинке. Когда соберём здесь уже всю команду целиком. – Успокоил ее Криушин.
- Уже есть важные результаты, - подключился Вебер. – Уже это поле субурганов становится реальностью, а не только лишь рисунком на бумаге!
Шемахина насмешливо фыркнула, покосившись на него: ишь, философ!
Завтра предстояло вернуться в город: режиссер Синявина снова приступила к работе над их фильмом, и им нужно было выезжать на очередные съемки.
- Ладно, - зевнула Ада, поднимаясь и отряхивая штаны от древесной трухи. – Прервёмся пока на возвращение в цивилизацию…
- Да, а на майские праздники как раз все уже приедем сюда, - подтвердил Криушин.
В «цивилизации» меж тем шла своя параллельная жизнь, на «Каспийской розе» начали снимать новый документально-художественный сериал, посвященный астраханским театрам, и по такому случаю щедрое руко121
водство решило наградить сотрудников приглашениями на некоторые премьеры сезона.
Вручили такое приглашение на две персоны и Шемахиной, которая вообще-то театр не сильно жаловала, и в обычной своей жизни сроду ни на какие спектакли не ходила.
Но тут она, как увидела разноцветную глянцевую открытку с голограммой, так и прыснула со смеху. Пришлось, хочешь не хочешь, звонить Криушину с совершенно неприличным предложением.
- Игорь, хочешь завтра пойти со мной на премьеру оперы? Постановка в кремле.
- Очень хочу! – сразу согласился он. - А что за опера?
- «Князь Игорь», естественно! – захохотала Ада. – На другую я разве рискнула б тебя приглашать?
Игорь тоже рассмеялся и заверил, что теперь пойдет с ещё большим удовольствием.
Такие оперные постановки прямо в окружении белёных построек кремля были уже не новостью, но все-таки каждый раз вызывали у публики великий интерес и, как следствие, полный аншлаг.
Народ часто даже не смущался неожиданным дождём или лютым ветром, а уж в хорошую погоду бывали забиты не только все «официальные» зрительские места, но и все хоть сколько-то пригодные возвышения – стены крепости, смотровая площадка колокольни, ступени Троицкого собора.
После сегодняшнего представления зрители выходили из кремля такой плотной толпой, что Игорь и Ада решили переждать их и не давиться в воротах.
Наступила уже настоящая ночь, когда оба вышли из Пречистенских ворот и побрели на перекрёсток Комму122
нистической и Советской. Было тепло, будто уже началось лето, а в воздухе почему-то пахло морем.
Оставалось перейти через улицу – на остановку, рядом с которой была припаркована их машина. Напротив приветливо светились окна Игоревой многоэтажки.
Он посмотрел на тёмные окна родительской хаты: дома сейчас никого, и не будет еще три дня… Перевёл взгляд на Аду и хищно прищурился: в длинном платье с декольте она выглядела притягательно, потому что он привык вечно видеть её в штанах и кроссовках…
- Ну и денёк выдался! – вздохнула журналистка. – Просто отличный. И опера – супер!
- Согласен…
И тут вдруг во всем районе вырубился свет, и улица, дома, сквер – всё мгновенно погрузилось во мрак.
- Обалденно! – оценила Шемахина и захохотала. – Теперь что, ощупью идти? Как Слепой Пью, лапая всех прохожих?
Игорь не ответил, а просто подхватил ее на руки.
- Эй! Ты что делаешь! – удивилась она почему-то шепотом.
- Несу тебя на остановку, - невозмутимо ответил Игорь, куда-то шагая.
- Да мы её уже прошли…Игорь, куда ты меня тащишь?
- Не мешай мне тебя нести, ладно? Обними меня за шею вообще. А то я тебя уроню.
Ада почему-то послушалась и обхватила его за шею, ощущая, как сердце тяжело колотится прямо ему в грудь, и понемногу переставая соображать. Чёрт, чёрт, чёрт. Этого не хватало! Всё это было как-то…уж слишком.
В полной темноте Игорь куда-то поднимался, кажется, по лестнице, и наконец поставил Аду на пол. 123
- Стой и не шевелись, - приказал голос невидимого Игоря, залязгал ключ в замке, кажется, распахнулась дверь, Игорь ощупью взял Аду за руку и втянул через порог в прихожую.
Она вздрогнула: из угла смотрели чьи-то страшные фосфорические глаза, тикали часы и пахло смесью кофе, пряностей, табака и, вроде бы, духов.
- Игорь, где мы? – шепотом спросила Шемахина, прислонившись спиной к двери.
Откуда-то замелькал неровный дрожащий огонек – и в прихожей появился Игорь с зажженной свечкой. В ее пляшущем свете он был таким красивым и жутким, что Ада невольно попятилась в угол.
Игорь поставил свечу на тумбочку, подошел к своей гостье и, молча взвалив её себе на плечо, как ковёр, понёс в комнату, где зловеще мерцал красным циферблат больших электронных часов…
Вебер никак не мог дозвониться до Игоря. Просто безобразие какое-то! Сигнал идет, значит, телефон в сети, но трубку он не снимает. А им сегодня в девять выезжать. А уже семь тридцать утра. И ничего еще не готово. И ему уже звонила режиссер Синявина, очень сердилась, требовала срочно разыскать Игоря … Но как его разыскивать?.. Вот ещё напасть…
Игорь проснулся от назойливой трели телефона, без устали выдававшего «Лили Марлен» - значит, это друг Фридрих жить без него не может с утра пораньше. Но друг Фридрих сейчас пока идёт лесом. Сейчас не до него.
Криушин осторожно сел на кровати и посмотрел на спящую мёртвым сном подругу. То есть, вот прямо совсем мёртвым. Спутанные волосы скрывали ее лицо.
Он сначала аккуратно стянул с нее простыню, полюбо124
вался при дневном свете, но потом всё-таки немного напрягся: дыханья ее совсем не было слышно, и она даже не пошевелилась. Блин. Не перегнул ли он палку? Ночка-то была ещё та…
- Ада! – он осторожно потряс ее за плечо.
Ноль реакции.
Потряс сильнее.
Нагнулся вплотную, чтобы расслышать дыханье.
Наконец, перевернул её на спину.
- Ну, ты меня и напугала! – вздохнул он с облегчением, когда она открыла глаза. – Я уж думал - всё, залюбил бабу до смерти…
Шемахина хрипло засмеялась:
- Знаешь, есть такой анекдот. Мужик жалуется на работе друзьям, что жена жрать не готовит, не стирает, дом запустила, себя запустила, в общем, полный мрак, и он вообще ее убить хочет. Ну, мужики ему посоветовали просто за-трахать ее до смерти. Чувак пришел домой – давай жену… любить, час, два, в общем, потеряла она сознание. Ну, он решил, что всё, убил-таки. И ушел на работу. Вечером возвращается – дома всё сверкает, пироги испечены, рубашки отглажены, жена сидит нарядная, смотрит с любовью и говорит: - Ванюша, когда ты ко мне по-человечески, тогда и я к тебе по-человечески…
Игорь так и согнулся от хохота.
- Отлично, - наконец, смог выговорить он. – А меня какие бонусы ожидают? Неужто пироги?
- Ну, для начала, я не буду сегодня на тебя орать и пытаться тебя убить, - пообещала журналистка, нежно глядя на него.
- Ладно! – весело протянул Игорь. – Стало быть, рецепт я теперь знаю! А значит, сегодня же можем повторить… 125
- Как в сорок пятом?
Снова завелась «Лили Марлен», и на этот раз Игорь сквозь смех наконец ответил встревоженному Веберу.
Ада дотянулась до своего телефона и позвонила Ульяне, которая уже просто рвала и метала: машину им выделили на девять часов, а она до сих пор не знала, куда вообще провалились главные участники съемок.
Успокоив всех заинтересованных лиц, Игорь и Ада бросились одеваться с армейской скоростью, подбирая по всей комнате свою раскиданную одежду.
Им надо было за оставшийся час успеть доехать до дома Шемахиной, потом – до Игорева «феодального поместья», взять там Вебера и к девяти прибыть на проходную телеканала.
Ровно в девять пятнадцать обе машины, студийная и Игорева, тронулись в путь. Сегодня предстояли съемки в глухих песках за Байбеком, где нужно было заснять навьючивание и развьючивание верблюдов-бактрианов, укладывание их в круг – как бы для защиты от песчаной бури, и всё это – вместе с кадрами раскопок некоей стоянки, которые Игорь и Вебер должны будут изобразить. В общем, дай бог, если они смогут управиться за весь день.
***
- Будем продвигаться от первого объекта к следующим. Даже если что-то будем находить на каждой точке поиска. Работать придется быстро. Без перерывов. Вечером – в Досанг. Официальная версия – обследуем место на предмет наличия золотоордынских усадеб. В селе старайтесь не сильно светиться. Вопросы?
Игорь оглядел всю свою невеликую числом гвардию.127
Почти семейный подряд, однако! Вебер стоял немного позади Луизы, Кама – рядом со своей длинноногой Юлькой, Пашка и Светка касались друг друга плечами, Юрик опасливо поглядывал на Анечку, уже, как водится, немного датую. Ада не сводила глаз с самого Игоря, а Сашка лениво зевнул и махнул ему рукой:
- Детка, покажи мне Калифорнию!
- Ладно. Тогда приступим.
Решили начать с внешней дуги, по которой тянулись с северо-запада на юго-восток барханы, отстоящие друг от друга на подозрительно одинаковое расстояние. Приступили сначала к самому дальнему юго-восточному краю, затронув бархан, который не тронули во время зондирования «Оком».
- Да это основание субургана! – Сашка вцепился в Игорево плечо. – Точно, как Козлов описывал в «Мёртвом городе Хара-Хото»! Он же писал, что там многие кумирни и прочие помещения были разрушены до основания и имели вид плоских, закругленных возвышенностей, увенчанных песком, гравием, и массой разноцветных глиняных и фарфоровых черепков посуды, вперемешку с кусочками железных и чугунных изделий. Вот такую возвышенность мы тут и видим! А основание субургана должно быть сложено из прочного кирпича, вот тоже, как в Хара-Хото было…
- Ладно, тогда сейчас раскидаем песок, посмотрим вживую, - Игорь взялся за лопату.
Силы у всех были еще свежие, так что они набросились на злосчастный песчаный нанос с каким-то ожесточением, причем новички не отставали, а даже, пожалуй, и обгоняли стариков.
Раздался звонкий удар лопаты обо что-то твердое.128
- Урраа! Кирпичи! – завопила Луиза и даже радостно запрыгала на месте. – Я нашла кирпичи!
Вебер тут же присоединился к ней, еще веселее расшвыривая песок в стороны, Пашка и Светка помогали.
Скоро показалась круглившаяся часть основания, на котором некогда возвышался субурган. Даже на глазок, судя по размерам этого небольшого участка, видимого из-под песка, субурган был когда-то здоровым, метров восемь в диаметре, не меньше.
Несмотря на то, что на дворе стоял еще только май, жара приударила уже основательная. Солнце веселилось в зените, пот катился градом, поднимался ветер, взметая песок, так что пришлось натянуть платки на нижнюю часть лица и опустить на глаза темные очки.
- Выглядим, как чумные доктора! – веселился Пашка.
- Надо в следующий раз надевать маски с носами-клювами! – поддержала его Светка.
- Вот и черепки пошли какие-то! – обрадовалась Ада, и, быстро присев, достала что-то из песка и протянула Игорю лежащие на ладони три сине-бирюзовых осколка.
- Поздравляю с первой находкой! – усмехнулся он, рассматривая их.
- Эге! Да их тут тыщи, тыщи! – Санька опустился на колени и прямо ладонями расчистил пятачок слежавшегося кирпичного крошева, перемешанного с другими похожими осколками керамики и изразцов.
- Опа! – вдруг вскрикнул Пашка. – А это же амулет-мирдэ буддийский!
Все сгрудились вокруг него и вперились в находку, нетерпеливо отбирая ее друг у друга.
- Вот тут Ушнишавиджая изображена, - узнал Карагалиев, оттирая пальцем шершавую поверхность плоского 129
полукруглого медальона из керамики. – А это точно Манджушри… Вот и меч у него…
- Мне ребята-археологи в нашем музее похожие показывали, - согласился Игорь. – Так что эта находка очень знаковая… Девочки, чего расслабились? Несите на камералку ее, фоткайте, измеряйте, записывайте. Кама, фото!
Луиза, Аня и Юля не стали спорить и принялись за рутинную работу.
Находки пошли одна за другой. Снова появлялись из песка мирдэ целые и разбитые, фрагменты сосудов, монеты, куски изразцов и плинфы, а потом начали идти кусочки папируса и пересохшей тонкой кожи с остатками надписей.
- Стоп машина! – скомандовал Игорь. – Луиза, расскажи-ка нам, как строят буддийские ступы в наши дни?
- Да наверное точно так же, как и раньше! – пожала девушка плечами. – В зависимости от того, чему ступу хотят посвятить, тем ее и наполняют…
- Погоди, погоди, - снова остановил ее Игорь. – Вот тут поподробнее, пожалуйста.
- Ступы заполняют разными видами зерна, тканями, книгами священными, бурханами-статуэтками, украшениями, конечно, драгоценными, деньгами, даже бывали случаи, что в ступу замуровывали игрушки…
- А это зачем?
- Да был такой случай, когда решили построить ступу для сохранения мира, и в нее запечатали модели военных кораблей, вертолетов, истребителей и прочего. Ну, чтобы они очень похожими были…
- И как – помогло? – скептически уточнила Ада.
- Да, помогло, даже милиция потом отметила, что преступность в том районе снизилась…130
- Значит, наш субурган тоже был заполнен. И мы сейчас потрошим остатки его заполнения.
- Ну да, - пожала плечами Луиза. – Правда, мы тут не виноваты. Его уже задолго до нас осквернили…
- У нас тут и правда свой Хара-Хото вырисовывается! - подал голос Кама, все это время почти непрерывно фотографировавший находки и попеременно снимавший на видео весь процесс поисков.
- Так, ладно. – Решил Игорь. – Сегодня до конца дня разгребаем этот субурган, а завтра с утра переходим на следующий, как и договаривались.
- Ты не думаешь, что придется привлекать всю археологическую братию к этим работам? – поинтересовался Сашка. – Одни мы тут до второго пришествия копошиться будем.
- Вот сначала всё разведаем, а потом поймём, кого и к чему именно привлекать. Кроме того, денег на большую экспедицию, как ты и сам знаешь, пока всё равно нет.
- Да будут они, не волнуйся, - вмешался Морозко. – Отец приедет пятнадцатого. Раньше никак не получается.
- Да и мошка скоро все равно пойдёт, - напомнил Юрик.
- Да пофигу на мошку, - отмахнулся Игорь. – Как-то решим эту проблему, раз тут такое дело…
- Я всё-таки предлагаю еще Ивана о деньгах попросить, - подключилась Парамонова. – Мы же ему обещали, что он выступит как даритель ценной карты в наш музей. А тут заодно еще – и как спонсор перспективной экспе-диции…
- В любом случае сначала нужно доказать, что она перспективная. А для этого нужны находки. – Заметил Криушин. – Поэтому всё равно до конца майских праздников 131
ничего предпринимать не будем.
- Придётся срочно писать коллективную статью, - сказала Ада. – Чтобы застолбить первые результаты исследований. Предлагаю впихнуть ее хотя бы в наши два ближайших сборника краеведческих конференций. И соавторами выступить нам всем. И это – не просьба. Считайте это обязательной повинностью…Игорь, а ты согласен?
- Я уже прикидываю, кому какой фрагмент писать, - улыбнулся Криушин вполне по-доброму.
- Вот правильно, - кивнул Сашка. – Давайте каждый возьмет на себя один ракурс темы, ну, археологию, почвоведение, картографию, экологию, в общем, как-то так…
- А я договорюсь с оргкомитетами конференций, потому что мы в одну уже опаздываем с заявкой, и попрошу нас вписать… И потом могу отредактировать статью, чтоб мы под их требования попали.
Солнце уже почти село, когда они закончили паковать сегодняшние находки, собрали весь свой скарб и запихались в обе машины, набившись, как кильки в банку, с хохотом и шуточками разной степени развязности.
Родственники Вали Санджиевой в Досанге, с таким гостеприимством принимавшие Игоря, Вебера и Аду, теперь только хватались за голову: гости ютились во флигеле просто вповалку, а места все равно больше не было. Только Сашку и Луизу, как особ, приближенных к семье, уложили спать в хозяйском доме.132
Глава 5
Доктор Всеобъемлющий
Через пару дней Светка и Пашка съездили домой проведать детей, зато остальные с ожесточением продолжали работать в поле.
Игорь и Ада прямо не нарадовались на то, что подтверждались их предположения.
Особенно важным Ада считала находки фрагментов стволов тех самых пальм, о которых им рассказывал Крашенинников. Эти образцы она саморучно паковала с особым тщанием и никого к ним не подпускала.
Всякого материала даже при таком поверхностном исследовании, какое они вели, оказалось уже так много, что он тянул не на одну статью, а на целую книгу. 133
Завтра ждали съемочную группу с «Каспийской розы», чтобы снять первый большой сюжет для новостей и отдельные интервью с участниками.
Пашка особенно гордился находкой побитой бронзовой статуэтки Зеленой Тары, а Луиза - совершенно целого амулета-мирдэ из поливной керамики с изображением бодхисаттвы Авалокитешвары.
- Культ Авалокиты как раз по шелковым путям распространялся, - сообщил довольный Сашка. – Так что это один из ранних образов, которые нам сюда импортировали.
- Одно пока плохо, - напомнил Кама. – Мы пока ничего, вроде как, не нашли с катарами связанного. Может, так что, эта тема вообще и не подтвердится.
- Да погоди, - не сдавался Игорь, - мы только три субургана обследовали. Еще пять осталось. Всё может случиться.
Случилось оно уже на седьмое мая, причем с самим же Камой.
Он расчистил очередной кирпич, отколовшийся от кладки, а рядом с ним заметил угол изразца. Быстро расчистив и его, Сергеев машинально сделал фото и перевернул серо-розовую плитку без следов поливы и довольно крякнул.
- Игорь! Посмотри-ка! – обрадовался он, стирая рукой налипший песок.
- Смотри, какая чаша с птицей!
На плитке было выдавлено довольно примитивное силуэтное изображение чаши на ножке, над которой летящая птица раскрыла крылья.
- А птица – голубь! – сходу определила Шемахина, заглянув через плечо Камы.
- Голубь Святого духа! – усмехнулся фотограф.134
- Святого духа, говоришь? – насторожился Игорь. – И чаша рядом? Вот тебе и христианский след. А ты боялся, что никаких намеков нет…
К ним подошла Светка, грубо отобрала у Сергеева плитку, посмотрела на нее и вдруг заорала так, что остальные аж подпрыгнули:
- Паша! Скорее иди сюда!
Пашка прибежал, как ужаленный, на лице был написан страх.
- Что с тобой?!
- Посмотри! – Светка сунула ему под нос изразец.
- Мать честная! – с облегчением выдохнул Морозко. – Да у моего отца точно такая татуха на руке!
- А ну, поподробнее, - скомандовал Игорь, аккуратно отобрал у Пашки плитку и вернул ее Сергееву. – Всё рассказывай.
Пашка достал свой «блокнот да Винчи» - один из тех, что он постоянно таскал всюду с собой, делая в них разные зарисовки, - и быстро нарисовал на чистой странице точно такую же чашу и летящего голубя над ней.
- Вот такая татуха, простая, темно-синего цвета, у моего бати на правом предплечье. – И я думаю, что это – самый что ни на есть катарский символ. Вот посмотрите-ка…
Он быстро открыл в своем планшете страницу поиска в сети, набрал запрос и почти сразу же отыскал нужное изображение.
- Вот что это такое!
Все сдвинули головы над планшетом и рассматривали фотографию могильного камня, в котором было прорезано сквозное изображение точно такого же голубя, и через него эффектно пробивались лучи солнца. 135
Чуть ниже было процарапано изображение такой же чаши.
- Чаша – Грааль, а голубь – Святой дух! – расшифровал Пашка. – Эта фотка сделана в Монсегюре. Поняли теперь?
- Значит, наши бредовые теории могут быть верными! – обрадовался Кама.
К этому времени телевизионщики уже стали не просто гостями на раскопках, а практически полноценными участниками их.
Оператора с «Каспийской розы» поселили в соседнем доме в Досанге, и каждый день он отсылал Ульяне Синявиной свежеотснятый материал. Ульяна торопила Игоря и Аду, требуя у них внести изменения в сценарий их фильма, так, чтобы вся досангская тема и находки вписались в общий сюжет.
Участковый из села наведывался через день, чему все были рады, потому что непрошеные любопытные были здесь ни к чему, а вот внимание родной милиции – очень даже кстати.
Приехали и археологи из музея, им поручили разработку одного из субурганов, поставив вместе с ними Вебера. Тем более, именно в музей приходилось через каждые пару дней отвозить по нескольку коробок с находками.
Игорь был доволен: народ пахал, как стахановцы, и даже Юля, Луиза и Анечка не подкачали. Они не ныли, не требовали поблажек и не жаловались на жару или сломанный ноготь.
Пожалуй, легче всего было именно подружке Даркевского, которая с самого утра потихоньку набиралась, и в самые жаркие часы становилась заторможенной, но при этом очень, просто-таки чрезвычайно, внимательной к 136
мелочам, что позволяло именно ей находить самые крохотные фрагменты и выуживать из песка самые неприметные обломки.
Поэтому именно она пока что лидировала по количеству найденных колец, бусинок, сережек и монеток. Зато часам к четырем она, в зависимости от качества и количества выпивки, могла либо разбуяниться, либо почувствовать себя плохо и лечь пластом.
Десятого мая, которое Игорь определил предпоследним рабочим днем в этой их экспедиции, Анечка дошла именно до второго варианта.
Сегодня она копалась в песке рядом с Шемахиной и Игорем, потому что они не обращали внимания на ее периодическое прикладывание к бутылке и не пытались ее пристыдить. Но, возможно, как раз зря. Потому что после обеда она вдруг села на землю, уткнулась лбом в колени и жалобно застонала.
- Что, перегрелась? – дежурно поинтересовался Игорь, не вынимая сигареты изо рта.
- Не… Щас…щас стошнит… - порадовала Анечка своих коллег.
- О, боже мой! – Шемахина поднялась с колен, отряхнула штаны и потянула Анечку за плечо. – Пошли, отойдем подальше… Не здесь же ты…ну, будешь это самое…
- Угу, щас…погоди…
И Анечка кое-как встала на ноги, тяжело опёрлась о Шемахину, и они вдвоем потащились в сторону от места раскопок, за бархан, который на картах так и не отметили в качестве перспективного места поисков. Поэтому можно было не опасаться, что туда кто-нибудь нагрянет в самый неподходящий момент.
Пока шли, Анечка то и дело резко останавливалась, 137
требовала погодить, потому что вот сейчас, вот прямо сейчас… Но нет, место оказывалось недостаточно подходящим, а раскопы все еще видны, поэтому они волоклись дальше.
Наконец, раскопки скрылись за барханом, Анечка пьяно расхохоталась и повалилась наземь. Шемахина устало вздохнула.
- Ты вроде бы блевать собиралась, нет? – напомнила она.
- Угу…Щас сблюю…Погоди…
Снова взрыв дурацкого смеха.
- Ты тока не уходи, лана? Мне одной грустно буэт… Ой! Погоди…Щас вытошнит…
Ада с отвращением посмотрела в другую сторону, потом отошла подальше и уселась наземь, прислонившись к склону низкого плоского бархана довольно правильной формы. И тут же обнаружила рядом с собой змеиную нору, которую не заметила раньше.
Где-то далеко, скорее всего, в районе АГПЗ, послышался глухой рокот, как от далекого взрыва. Кажется, земля немного задрожала, а может, это только почудилось.
Ада вспомнила, как еще в детстве была свидетелем настоящего землетрясения, которое началось именно из-за взрывов при строительстве газоперерабатывающего комплекса.
Она опасливо отодвинулась от норы, и тут из нее показалась башка полоза, он осмотрелся по сторонам и быстро ретировался прочь, скользя среди кустиков джузгуна. За ним вылез второй обитатель норы и последовал за первым. Потом – третий. Четвертый.
«Что за великий исход?» - удивилась Шемахина и снова прислонилась к теплой песчаной «подушке», но та почему-138
то подалась, стала осыпаться, опора перестала быть мягкой и больно вдавилась в спину. Ада быстро отползла в сторону.
Рядом раздавались характерные звуки, говорившие о том, что горе-подружка Юрика наконец-то принялась за дело, ради которого и утащила ее в такую даль от раскопа.
А песок разъезжался прямо на глазах, как воронка некоего гигантского муравьиного льва, обнажилась какая-то кирпичная кладка, идущая вкруговую, наподобие цилиндра, будто бок колодца. Или основание субургана.
Шемахина едва ли не с ужасом наблюдала за странным явлением, и наконец поняла, что открылась и правда стенка субургана, а за ней – некое подобие склепа или колодца, и сверху он еще и закрыт крышкой из плотно пригнанных досок.
Доски, правда, местами прогнили, местами раскрошились, между ними были заметные щели.
Ада осторожно заглянула внутрь, посветила туда фонариком – и едва не отпрянула! Внизу что-то блестело жёлтым!
Она стала буквально ввинчиваться то правым, то левым глазом в щели и светить туда фонариком, под аккомпанемент Анечкиных пьяных стонов и иных отвратных звуков. И наконец поняла!
Трясущимися руками она достала телефон и набрала Игоря.
- Ты можешь прямо сейчас прийти ко мне? – спросила она таким странным тоном, что Игорь невольно напрягся. – Игорь, пожалуйста, иди ко мне, ладно? Помнишь, куда мы с Аней пошли?…Тут недалеко…Метров двести от раскопа… Только никому ничего не говори…Или сов139
ри, что идешь…на свидание ко мне, что-то такое… Или Аню проверить…Да что угодно соври! Фонарик возьми! Скорее!
Игорь пообещал быть немедленно.
Анечка пока сделала перерыв и измученно улеглась на горячую землю. Шемахина подошла к ней, трясущейся рукой протянула бутылку с водой, Анечка выхватила ее и жадно припала к горлышку.
Ада поднялась на ближайший пригорок и увидела быстро шагавшего Игоря, бешено замахала ему, аж запрыгала на месте. Он припустил бегом.
Анечка перешла ко второму раунду, видимо, вдохновленная влившейся в нее порцией воды.
Ада побежала к Игорю навстречу, перехватила его у самого бархана с остатком субургана, вцепилась в него.
- Скорее, иди сюда! – она силой подтащила его к своей находке, на давая отвлекаться на скорченную поодаль подружку Юрика. – Вот, возьми фонарь, свети вниз…Что это такое?
Игорь сначала повторил все манипуляции, которые она только что проделала сама. Потом – во второй раз. Потом – поддел прямо пальцами одну из досок и рванул ее вверх.
С мерзким треском сухое дерево раскололось, взлетело облако пыли и трухи. Игорь громко чихнул и отодрал вторую и третью доску. Ада наклонилась над колодцем рядом с ним.
- А это, Адочка, Золотой Конь. – Ровным голосом сообщил археолог, глядя вниз.
- А вон там, рядом, торчит что-то из песка?
- А это, Адочка, нога второго золотого коня.
И они посмотрели друг на друга глазами даже не по шесть копеек, а вообще по пятьдесят.140
- А чего этот конь такой странный? На робота похож? – спросила Шемахина, тыча пальцем вниз.
Игорь снова посмотрел вниз, потом – снова не нее.
- А это потому, Адочка, что он и есть робот.
- Поздравляю. Мы нашли золотого коня. То есть, двух. И это даже круче, чем Тутанхамон…
Игорь смерил ее совершенно сумасшедшим взглядом:
- Мы должны это отметить. Чтобы запомнить навсегда!
И, грубо схватив её за шею, стал целовать.
Прямо в этот самый момент Анечка, едва пришедшая в себя, увидела с ужасом, как в каких-то двадцати метрах от нее разворачивается настоящая любовная сцена. Ну ничего себе! Вот как так можно?
- Ну вы вообще берега потеряли! – громко захохотала она. – Люди же кругом!
Только ее неожиданный окрик и заставил эту парочку полоумных прервать своё увлекательное занятие и несколько прийти в себя.
- Вот можно было просто отвернуться в другую сторону! – зарычал на нее недовольный Игорь.
- Совсем чокнутые! – фыркнула Анечка обиженно и даже покрутила пальцем у виска.
Игорь выпустил из лап свою обалделую подругу и скомандовал:
- Сейчас будет светопреставление. Звони Веберу, пускай все идут сюда.
- Что думаешь делать?
- Думаю всё сделать по закону. В ином случае мы рискуем не то что бы собой, а нашей находкой. Ведь те, кого я жду с самого возвращения Пашки и Светки из Франции, так и не проявились. А значит, теперь их надо ждать в любой момент…141
- Да. Понятно. Ты только знаешь что? Ты не говори никому, что это я коня нашла, хорошо? Скажи, что ты сам. Шел, вон, Аню проведать, тут услышал как бы землетрясение, потом змеи из норы поползли, ты подошёл посмотреть, и песок осыпался, а ты уже увидел доски…
- Погоди, погоди… А зачем мне такое говорить? Ведь это ты нашла! – Игорь нахмурился.
- Да затем, глупый, что золотой конь – это твоя сенсация, а не моя. Ну мне он на кой нужен, сам подумай? Я же не археолог, не историк... Вот если бы мы новый вид змей нашли – тогда да, тогда извините-подвиньтесь, но я бы тебе не уступила. А сейчас – это ведь тебе он важен, конь-то… Ну не спорь, ладно?
И Ада погладила Игоря по лицу. Он и не стал спорить, поцеловал ее в ладонь и стал поочередно звонить Егору Павлову, в милицию, в краеведческий музей и Ульяне Синявиной.
Незаметно к ним подошла проблевавшаяся Анечка, заглянула в колодец.
- Ой, коняшка! - весело прокомментировала она. – Прикольная…А водички еще нет, Ад?
Игорь молча протянул ей свою флягу с коньяком. Ада в ужасе проводила флягу взглядом, а Анечка радостно отвинтила пробку и выпила залпом чуть не всё содержимое.
Счастливо улыбнулась и вернула флягу Криушину, который совершенно машинально допил остальное. Шемахина хотела было сказать что-нибудь им обоим по этому поводу, но поняла, что смысла уже нет.
Через пару минут к ним уже бежали Вебер, Сашка, Светка, Пашка, Юрик и Кама, причем они то пытались прибавить скорости, то оторопело притормаживали, то 142
брели шагом, то опять начинали бежать.
В конце концов, все сгрудились вокруг колодца и уставились вниз. Но никак не могли ничего сказать, просто стояли и смотрели.
- Да это ж…да это же…роботы же! – наконец, выдохнул Кама.
- Это не статуя, а вовсе машина! – дополнил его Пашка.
- Механика, да…чистая механика, - бормотал Сашка, склонившийся над «погребением» золотых коней так, что едва не опрокидывался туда вверх тормашками.
- Кто их сделал? Кто их мог сделать-то? – Светка тягала за рукав то Сашку, то Пашку, словно они знали тайну, да никак не хотели ею поделиться.
- Леонардо да Винчи, что ли? – предположил Кама.
- Не, по времени не годится, - помотал головой Игорь. – Гораздо раньше кто-то постарался…
- А я знаю, кто это! – вдруг провозгласил Вебер. – Это такой же великий механик и техник, как и Леонардо, но он жил на несколько веков раньше! Я так и думаю! Это может быть только он, только сам Альберт Великий!
- Ого! – Шемахина радостно повернулась к немцу. – Ого, Фридрих… А почему бы и нет! Он же мог!
Все теперь уставились на нее.
- Вообще-то, Альберт Великий, он же – Альберт из Больштедта, известен в первую очередь как ученый, внесший огромный вклад в развитие разных отраслей естествознания, например, в ботанику, географию, в астрономию и минералогию, он был и зоологом, и психологом, и, конечно, алхимиком, и даже первым выделил в чистом виде мышьяк… Изучал затмения, кометы, вулканы и горячие источники, написал труды по система143
тике, например, работы De animalibus - «О животных», De vegetalibus et plantis, De mineralibus и «О небе и мире». Его прозвали даже Doctor universalis, то есть, Доктор Всеобъемлющий…
- А по времени он нам подходит? – уточнила Светка, уже немного пришедшая в себя.
- Ещё как подходит! - Шемахина радостно оглядела всю компанию. - Около 1212 года Альберт поступил в Падуанский университет, где как раз и показал себя в естественных науках. В 1223 году он вступил в Доминиканский орден, но это никак не помешало ему и теологией заниматься, и наукой. Потом с 1228 по 1254 годы он преподавал в крупнейших университетах Баварии и Франции. И, кстати, где-то перед 1245 годом знакомится с Фомой Аквинским. Фома станет его лучшим учеником, и они вместе обойдут чуть не всю Европу…
- Как Михайло Васильич Ломоносов? – не преминул уточнить Кама.
- Вот точно, как Ломоносов. Только в тринадцатом веке. И вот с Фомой Аквинскими и связан один интересный случай, для нас весьма поучительный…
- Ну, пошла писать губерния! – рассмеялся Сашка. – Вот щас чувствую себя как на первом курсе…
Ада только засмеялась и замахала на него рукой.
- Да уж, у меня профдеформация, наверное…
- Дай ей сказать! – Игорь недовольно посмотрел на Сашку.
- А я ведь тоже читал об этом! – неожиданно «отмёрз» Даркевский, который доселе всё никак не мог оторваться от созерцания находок и совершенно не участвовал в разговоре.
- И что же это? – подбодрил его Игорь.144
- Альберт Великий начал практиковать, когда в Европу уже активно проникла мавританская магия. Все это вышло из-за крестовых походов и влияния мавританских университетов в Испании. Потому что благодаря этим двум факторам европейцы сошлись с арабами и узнали их естествознание и магию. Есть история о том, что как-то раз в мастерской Альберта появилась прекрасная фигура женщины, приветствовавшая его ученика Фому Аквинского человечьим голосом.
Дурень Фома, думая, что его искушает дьявол, стал лупить ее посохом, так что она рухнула на пол с гулом и странными звуками, а тут вернулся Альберт и закричал на него «Фома! Фома! Что ты наделал! Ты уничтожил мою работу тридцати лет!». Во всяком случае, известно, что Альберт как раз делал так называемые художественные автоматы…
- Вот это ни хрена себе! – подытожил Криушин. – Что же, выходит, сам Альберт Великий сделал золотых коней на заказ монголам? И эти кони были теми самыми художественными автоматами?
- Ну а чего ж! – отозвался Морозко. - Возможно, Альберт еще и помог перевезти и укрыть сокровища катаров в Орде… Ведь логично, что сокровища привезли и укрыли именно в государстве, где была веротерпимость…
- И он, неверное, мог это провернуть! – загорелся Юрик. – Ведь он мало того, что обошел всю Европу именно в период, когда туда монголы пришли и когда катаров гнали, так еще и в 1254 году был назначен провинциалом Доминиканского ордена, то есть, по сути, наместником в провинции Тевтония. И его работа на этом посту помогла развиваться там ордену. А в 1260 году папа Александр IV назначил Альберта епископом Регенсбурга, но тот че145
рез пару лет отказался от поста, потому что это мешало его научным и теологическим занятиям… Так что там всё могло быть.
- Вон уже участковый из Досанга катит! – разглядела Юля, приставив ладонь к глазам.
- Ну и слава богу. – Кивнул Игорь. – Начинается официальная часть.
***
Директор краеведческого музея был безжалостно извлечён из своего законного отпуска, не успев отгулять еще и недели. Спасибо хоть, что в этот раз он не выехал из города, а то бы отдых пропал подчистую.
Особенно неприятным было то, что позвонили ему прямо из милиции и велели – очень вежливо, но очень непреклонно, – немедленно расчистить в музее помещение, лишенное окон, отправить прочь всех посетителей, а лишних сотрудников - по домам, явиться самому и обеспечить присутствие главного хранителя и членов фондово-закупочной комиссии. На все про всё давали два часа.
Музей был оцеплен, по всем помещениям прошли кинологи с собаками, заняли посты, цепочкой растянулись вооруженные милиционеры, улицы Коммунистическую и Советскую в непосредственной близости от администра-ции и музея перекрыли для всего транспорта, кроме милицейского.
В милицейском же джипе спешно привезли министра культуры, похоже, тоже вытащенного из отпуска. Телевизионщиков с «Каспийской розы» пропускали по паспортам, сверяясь со списком, обыскивали металлоискателем и дали им сопровождающего милиционера.147
- Без ножа режете, ребятушки! – укоризненно сказал директор музея Игорю, наскоро поздоровавшись с ним и остальной командой. – Вот спасибо, удружили вы мне, теперь вся работа кувырком пойдет. Помещение я какое выделю под экспонирование этих ваших коней? А с охраной что? Еще пост милицейский вводить придется. А с сигнализацией, а с оборудованием музейным, - вы хоть представили, во сколько нам это всё влетит? Витрины специальные на заказ…Стекло бронированное…
- Думаешь, не покроете экскурсиями и билетами? – посочувствовал Криушин.
- Да до экскурсий и билетов нам еще – как до луны! Сначала только один …эээ… геморрой!
- Зато сенсация века! – вмешался Пашка. – И слава на все времена.
Директор только вздохнул и отмахнулся. Потом увидел скучковавшихся в цокольном этаже фондовиков и погрустнел еще больше. Может, кому и слава – а ему теперь общаться с людьми в погонах, сидеть на совещаниях, скандалить в министерстве из-за финансирования.
Это если федералы не вмешаются. А если вмешаются, то проблем получится еще больше. Может, они и помогут, да только за помощь потребуют душу им продать. А души-то на всех не напасешься… Ох уж эти археологи, вечно от них одна суета сует и томленье духа!
Сотрудники музея, милиционеры и пара товарищей в штатском внесли два громадных фанерных ящика под прикрытием крепких парней в бронежилетах и с автоматами и поставили их прямо посреди наскоро расчищенного помещения.
Собственно, пришлось попросту занять глухой коридор, из которого был доступ в хранилища, и попасть в который 148
постороннему было никак нельзя, разве что с боем. Посреди коридора поставили два длинных широких стола, накрытых несколькими слоями одеял и микалентной бумаги. Под столами была повсюду расстелена плотная полиэтиле-новая пленка.
Все сгрудились вокруг ящиков, и Игорь вместе с одним из археологов принялись откручивать крышку первого ящика. Телевизионщики снимали весь процесс. Стояла мертвая тишина, только щелкали фотоаппараты, да скрипела фанера.
Крышка была снята, затем демонтировали боковую стенку, и наконец показался первый золотой конь.
Неподготовленная часть зрителей дружно ахнула и непроизвольно подалась вперёд.
Фигура коня была почти в размер средней лошади, покрупнее пони, и обводы ее были не совсем реалистичными, а скорее вызывали ассоциации со средневековыми европейскими статуями, например, знаменитым Бамбергским всадником.
Глаза были инкрустированы горным хрусталем или умело ограненным стеклом, и казались до жути живыми. Грива состояла из нескольких рядов металлических коротких закругленных шипов, воткнутых в маленькие пазы.
Больше всего поражала сама конструкция. Шея отделялась от туловища тонкой полосой, будто зазором, и было похоже, что изначально она могла крутиться в стороны.
Точно по такому же принципу к шее крепилась голова, а к крупу – объемный пустотелый хвост, украшенный чеканными полосами, имитирующими конский волос.
Ноги были расставлены, будто конь застыл прямо на ходу, или у него кончился какой-то завод или заряд.
Передние ноги имели по два подвижных сочленения в 149
коленях и у места крепления к туловищу. Задние были выпрямлены и, похоже, могли только шагать, но не сгибались.
Если бы такая машина работала, она, похоже, могла вертеть головой, поднимать и опускать хвост, делать шаги и сгибать передние ноги.
Судя по не очень большому весу и звону, который издавала статуя при простукивании, она была пустотелой, сделанной из склепанных между собой листов металла. При поверхностном осмотре казалось, что металлом этим было золото, потому что никаких следов коррозии на всей фигуре видно не было.
Второй конь был абсолютно идентичным, вот только хвост у него отсутствовал, и становилось видно, что когда-то он вставлялся в вертикальный паз, позволявший ему подниматься и опускаться.
Телевизионщики подтащили камеру поближе, и сама Ульяна поднесла Игорю микрофон. Ему предстояло сказать что-нибудь сенсационное для выпуска сегодняшних новостей.
- Итак, нашей экспедицией найдены две фигуры, изображающие золотых коней, - начал Игорь, стараясь взвешивать каждое слово. – По своей конструкции эти фигуры напоминают автоматы, некое подобие роботов. Некоторые их части, например, голова, ноги и хвост, выглядят так, будто когда-то могли двигаться. Как у механических кукол. Мы пока не знаем их устройства и принципа действия. Судя по виду, фигуры пустотелые, из клепаных металлических листов. Пока не проведена апробация, мы не можем утверждать, какой именно металл был использован. Фигуры коней могут быть отнесены к тринадцатому или первой половине четырнадцатого века, как и 150
весь комплекс находок, собранный нами на обследуемой территории, а также остатки архитектурных сооружений. Сооружения имеют явное отношение к буддийской религиозной традиции, что соответствует истории распространения буддизма в государстве Золотая Орда. Судя по стилю исполнения фигур, их делали европейские мастера…
Игоря спросили еще, была ли находка случайной, на что он дипломатично ответил, что была она скорее закономерной, потому что сделали ее благодаря тщательной подготовке.
В частности, давние исследования данной местности, начатые экологом Шемахиной, как раз и позволили наметить территорию для раскопок. Ну, а когда люди целенаправленно ищут что-то, подкрепленное научными данными, то счастливые случайности в виде сенсационных открытий - вовсе не редкость.
Тут же записали интервью Ады, которая рассказала, что уже давно с коллегами с ЕГФ они заприметили эту территорию, а вот сейчас к ним подключились археологи, ну и неудивительно, что найти коней повезло именно Игорю.
Еще записали Сашку, как доктора исторических наук, Каму как фотографа экспедиции, и Пашку - как рисовальщика, археологов из музея, его директора и, конечно, министра культуры.
После чего телевизионщики начали непрерывную съемку расширенного заседания фондово-закупочной комиссии, принимавшей обоих коней в фонды музея на постоянное хранение.
Закончилось всё это официальное безобразие лишь через несколько часов, после чего Игоря, директора музея и подчиненных ему археологов собрал в директорском кабинете Егор Павлов. 151
Там он проинструктировал всех о необходимых мерах предосторожности, о том, что можно, а чего не нужно рассказывать прессе, о том, с кем обсуждать тему и находки нельзя вообще и о том, как вести работы дальше.
- У меня есть предложение, - вмешался Криушин. – Раз сейчас в мире такая напряженная ситуация по чуме, а район наших раскопок – как раз вотчина противочумной станции, то почему бы не объявить карантинный режим, оцепив территорию милицейскими постами, особенно – подъездные пути? Это можно растянуть на несколько месяцев, не вызывая ни подозрений, ни недовольства… Так обезопасимся от всяких мародеров и просто любопытных.
- Это хорошая идея, - одобрил Павлов. – Так и сделаем. Я займусь.
- Я думаю, что дальнейшую работу над субурганами, которые мы уже начали вскрывать, следует передать коллегам из музея, - Игорь кивнул на молодых сотрудников Григория и Александра. – Там еще копать и копать, и музею хватит на несколько сезонов. Точнее, на много.
- В помощь я могу официально подключить еще своих сотрудников, - вмешался директор. – Через командировки, чтобы посторонних людей привлекать не пришлось.
- Да, так и сделаем, - снова согласился чекист. – Никаких волонтёров, никаких набранных через сайты Академии наук, никого из других учреждений. Только из Эрмитажа будут два сотрудника, но это уже свои, через меня.
Попрощавшись с музейщиками, Игорь и Егор решили поговорить наедине, для чего сели в машину Павлова.
- Что у тебя еще на уме? Выкладывай, - приказал Егор. – Я же вижу, что ты не всё рассказал.
- Видишь ли, - не стал запираться Криушин. – Есть у 152
нас тут еще один хвост, который тянется прямиком из Европы, но пока никак не проявился…
И рассказал в обобщенном виде про Прованскую карту, Пашкиного отца и возможный интерес к их работе со стороны какого-то европейского ордена – не ордена, секты – не секты, но чего-то такого похожего.
- Значит, Димитриадис должен приехать пятнадцатого, - подытожил Павлов. – Мы сами за ним проследим, ты в это не вмешивайся, вообще, понял? Ничего не выпытывай у него нарочно, не провоцируй, только наблюдай. Если узнаешь что-то из ряда вон – дай мне знать. Но не по телефону. А будешь назначать мне встречи здесь, в музее… Да, и пойди уже отпразднуй как следует это событие со своей бабой. Ведь это она коняшку нашла, как я понял, но славу уступила тебе.
Игорь только покачал головой: чекиста не проведешь!
***
Большую совместную статью о своих раскопках ребята, как и хотели, успели впихнуть в сборник большой краеведческой конференции, ежегодно проводившейся в музее уже второй десяток лет. А делать сам доклад на пле-нарном заседании 25 мая поручили Игорю.
Его снабдили красочной презентацией, в которую каждый добавил свои слайды, в нее включили видеоролики, которые сделал Кама в процессе раскопок, а Егор Павлов еще раз проинструктировал Криушина о том, что можно говорить, а чего нельзя.
На самом заседании присутствовали телевизионщики с десяти разных каналов, в том числе федеральных, приехали и два специалиста из Эрмитажа, о которых предупре153
ждал Павлов, чтобы изучить механизмы золотых коней, а публики набилось столько, что пришлось поставить для нее все свободные стулья, какие нашлись в музее.
В фойе посетителей встречали два «золотых коня», сфотографированных в высоком качестве и напечатанных на плотном картоне, после чего силуэты их были вырезаны по контуру. С ними рядом фотографировались.
Вся Игорева команда сидела в актовом зале в первом ряду, на случай, если понадобятся какие-нибудь комментарии и дополнения.
Обычно на таких заседаниях назначается какой-то регламент выступлений, чтобы докладчики не истязали слушателей слишком долго, но сегодня все дружно проигнорировали эту традицию и жадно внимали Игорю целых полтора часа, то и дело перебивая его вопросами.
Сашка оглядел всё честное собрание и расслабленно откинулся на мягкую спинку стула: до него самого всё еще никак не мог дойти смысл произошедшего, и сделанное ими открытие века казалось ему просто очередным этапом долгой и трудной работы, конца-края которой не предвиделось.
Вместе со Светкой и Пашкой сидел и Андрей Вениаминович Димитриадис, приехавший, как и обещал, десять дней назад.154
Глава 6
Ветра восточных румбов
Когда шумиха первых дней после находки коней немного улеглась, навалились другие дела, потребовавшие внимания и усилий.
Игоря и Вебера неожиданно завалили заказами на разведки и охранные раскопки, так что Криушин, в душе которого жажда наживы вступила в смертный бой с жаждой открытий, сначала даже растерялся. Однако Вебер указал ему на насущную необходимость ковать копейку, пока горячо.
- Больше того открытия, которое у тебя уже есть, ты вряд ли сможешь сделать. По крайней мере, в этой экспедиции, - напомнил Игорю немец. – Теперь тут пойдет рутина. Можно отдать молодежи на откуп. Музею. Мы же обещали им. А нам с тобой надо зарабатывать. Иначе, за155
чем эта наша фирма?
Территорию раскопок, как и пообещал Павлов, действительно объявили зоной карантина по подозрению на чуму, и пропускали туда только строго определенных лиц.
Один субурган неспешно разрабатывали теперь музейщики, которых директор услал сюда в командировку, а остальные объекты понемногу продолжали разведывать друзья Игоря.
Они приезжали иногда всей толпой, иногда – по два, по три человека, в зависимости от того, как у всех обстояли дела «в реальной жизни».
К ним на раскоп постоянно наведывались любопытные с противочумной станции в Досанге, но против них никто ничего не имел, потому что они отчасти тоже обеспечивали прикрытие.
Ада целыми днями пропадала вдалеке от цивилизации и даже, бывало, совсем не выходила на связь, потому что для фильма теперь снимали интервью с географами, экологами и биологами, и выезжать приходилось на природные объекты, ландшафты и за всякой живностью.
В один из дней, когда мошка не особенно лютовала из-за сильного ровного восточного ветра, на раскопках оказались Кама, Светка, Пашка и Сашка Карагалиев.
Они начали расчищать остатки шестого по счету субургана, про который Сашка упорно думал, что он и есть тот самый Субурган Грандо с Прованской карты. Остальные не разделяли его оптимизма, потому что находок здесь уже второй день не было совсем.
- Получается, что всё-таки христианский, а тем более, катарский след у нас совсем хилый! – разочарованно вздыхал Кама.156
- А я все равно думаю, что такие находки еще будут, - подбадривал Пашка. – Да и торопиться теперь вообще некуда, с деньгами-то…
Димитриадис, как и обещал, привез им такую крупную сумму, что все они, включая Игоря, просто-таки растаяли и почувствовали себя миллионерами из трущоб.
В таком расслабленном состоянии, когда думать о том, что будет завтра, уже не требовалось, они и продолжали копать.
Сам же Пашкин отец первым делом поехал на Свободный поселок, к Пашкиной матери Розе Федоровне.
По рассказам Пашки, сцена там вышла еще та.
Дома у Розы Федоровны на тот момент находился ее очередной сердечный друг.
- А разве у Розы Федоровны кто-то есть? – удивился Юрик.
- У Розы Федоровны всегда кто-то есть! – отмахнулся Пашка. – Сколько себя помню, у нас всегда какой-нить мужик жил…Правда, надолго они не задерживались.
Так вот, этот очередной ее друг как раз смотрел на кухне телевизор, спокойно попивая чай, когда Пашка привез отца из аэропорта.
Едва переступив порог, Димитриадис вперил взгляд в незнакомого мужика и разразился целым потоком греческой брани, судя по выражению его лица и жестам. Мужик, естественно, ничего не понял из этой тарабарщины, зато отлично понял, что это наезд. Он встал из-за стола, молча достал нож и направился навстречу Пашкиному отцу.
Из комнаты как раз появилась Роза Федоровна с внуком на руках и неизменной сигаретой в зубах. Она на секунду замерла в дверях, потом положила ребенка на кресло, сняла с настенного крючка большую сковороду, подошла 157
к своему незадачливому бойфренду и молча огрела его по затылку.
Он рухнул под ноги Димитриадису, выронив нож, который Пашка тут же отфутболил подальше. Роза и Андрей Вениаминыч картинно шагнули друг другу навстречу и, что называется, слились в объятии.
Пашка же проскочил мимо них и взял на руки сына, удивленно таращившегося на всю сцену.
Так что сейчас Димитриадис благополучно жил на Свободном поселке и проводил много времени с внуками, но Пашкиными раскопными делами совершенно не интересовался.
- Паш, а ты уверен, что твой батя все-таки не наблюдает за ходом раскопок? – высказал мучившее его опасение Карагалиев, сидевший по-турецки прямо на земле и куривший.
- Да он даже ни разу, кажется, не спросил о них! – Пашка лежал рядом, тоже дымил и дожидался, пока перестанет болеть уже доставшее его колено. – А я тоже не говорил ничего. Ну, кроме того, что и так каждая собака теперь знает из телевизора.
Светка сидела рядом и с глупо-счастливой улыбкой просматривала на планшете фотки близнецов, только что присланные ей родителями: сегодня была их очередь нянчиться с внуками.
Зато Кама в гордом одиночестве продолжал расчищать щеткой остатки кирпичной кладки.
На помощь ему пришли ребята из музея, которые на сегодня уже свернули работу на своем участке раскопа.
И, наверное, не стало чудом, что именно им попался хорошо сохранившийся деревянный ларец со свитком пергамента внутри. 159
Нашел его Григорий в аккуратном тайнике, после того, как из кладки сами вывалились три кирпича и больно ударили по ноге сидевшего рядом Каму с фотоаппаратом.
Он сначала завопил от боли, выругался, потом замолк, увидев в тайнике деревянный ящичек.
Когда музейщики открыли крышку этого ларца, Кама завопил уже от радости, да так, что его друзья повскакали со своих мест и бросились к нему.
Разворачивать свиток побоялись, чтобы он не рассыпался прямо в труху, но всё равно было видно, что покрыт он текстом на латыни.
В нетерпении сфотографировали видимый фрагмент, спешно набрали текст, какой смогли разобрать, в своих планшетах и наперегонки загоняли его в онлайн-переводчики.
- Ну хоть что-то можно понять, нет? – подгонял всех Кама, прижимавший находку к груди.
- Вот! Получилось! – вскричала Парамонова. – Вот что написано, ну та пара строк, какая видна… «Он и создал видимый мир, заточив божественную душу человека в оковы из плоти и…», и вторая строка – «Тогда Добрый Бог послал…».
- Это точно катарский текст! Гностический! – Глаза у Пашки так и загорелись.
- Это здорово, - поддержала его Светка. – А у нас в городе где реставраторы бумаги хорошие? Ну, или кожи? Ведь тут пергамент…
- Бумаги – нет. А кожи – да. В музее, - сразу защитил честь родной организации Александр.
- Ну слава богу, тогда можно будет весь свиток прочесть. Не рискуя его уничтожить.
- Но уже всё равно понятно, что европейский след у нас 160
тут есть, - сказал Сашка на ухо Сергееву. – Так что ты зря тревожился… А этот субурган – наверное, все-таки Грандо.
Свиток показали Игорю, Игорь – сообщил о нем Павлову и потребовал найти им нормального реставратора пергаментов.
- Ты, главное, найди такого, хоть из-под земли, а если потребуются деньги, дай знать! – озадачил Игорь друга-чекиста. – Это может быть очень важной находкой, ты понимаешь? Куда важнее коней.
Свиток вместе с ларцом отвезли в самое здание службы безопасности, и поместили в лабораторию. Из Москвы прилетел спецрейсом реставратор пергаментов, страшно взволнованный и едва не испуганный. Игорь даже уди-вился, потому что не мог понять, чем уж так запугали этого солидного дядьку в летах, специалиста экстра-класса.
Сбагрив свиток, археологи снова расслабились и продолжили свои рутинные исследования на «поле субурганов».
Через неделю Павлов потребовал у Игоря явиться в контору.
Выяснилось, что свиток удалось аккуратно развернуть, не повредив, а внутри него был скручен второй свиток. Покрытый уже текстом на греческом. Вместе с реставратором по пергаменту в отделе присутствовала и преклонных лет дама – специалист по греческому языку.
- Вот специалисты говорят, то текст на греческом – это собрание неких изречений Христа, - сообщил Егор Павлов Криушину. – Это не выписки из известных евангелий, а просто какой-то самостоятельный текст, даже лишенный сюжета, в отличие от евангелий.
- И есть какие-то версии? – уточнил Игорь, у которого в 161
мозгу настойчиво завертелась какая-то мысль, но он никак не мог зацепить и вытащить ее наружу…
- Скорее всего, некий текст, предшествовавший написанию всех евангелий, - кивнула дама. – Иными словами, это может быть сам документ Q! То есть, считается, что существовал такой перводокумент, собрание изречений самого Иисуса. Некоторые из них имеют форму притч, другие - форму пословиц, которые как будто бы произносил сам живой Иисус. И вот это гипотетическое собрание изречений Христа обозначается как Q, от немецкого слова Quelle или Источник. Возможно, это подделка, чья-то шутка. На анализ текста, чтобы установить эпоху его создания, потребуется больше времени…
Вот оно, это самое, чего он никак не мог вспомнить! Игорь вздохнул с облегчением, будто вытащил занозу, но в то же время озадачился. И не напрасно.
Павлов поблагодарил ученых и позвал Игоря за собой в коридор.
- Кто присутствовал при находке свитков? – тон Егора сразу стал официальным и даже несколько угрожающим.
- Ребята мои… И музейщики…
- Все должны явиться и дать подписку. Ты тоже дашь. Собирай свою команду, и всех сюда завтра к одиннадцати ноль ноль. Мы их, конечно, вызовем официально, но ты предупреди, чтоб они заранее в штаны не наложили. Даже тех, кто сам свиток не находил и в тот день вообще на раскопе не был. Музейных мы сами вызовем.
- Понял. Можно один вопрос?
- Валяй.
- С чего такие предосторожности? Документ, который якобы содержит цитаты Христа… И что такого страшного?162
- А ты сам подумай. Если это не фальшивка, то за обладание им любая христианская конфессия родных детей на органы продаст. Да, даже в наши дни. И та, что его получит, сможет объявить все прочие – еретическими или экстремистскими, и уже как бы на законных основаниях. И начать любую священную войну с привлечением любых ресурсов на практически любой территории. И даже какой-нибудь новый крестовый поход. И, кстати, даже если это фальшивка – итог такой же. Скажи еще, что ты сам бы до этого не додумался.
Игорь молча покивал.
- Понял. Завтра будем.
Золотых коней, между тем, спецы из Эрмитажа уже обследовали рентгеном и обнаружили у них внутри простой и гениальный механизм, работавший, похоже, по принципу пружинного завода, как в часах.
Его, как они полагали, можно было даже привести в рабочее состояние. Посовещавшись, решили попробовать починить того коня, у которого отсутствовал хвост.
Привезенный из Ростова специалист по апробации драгметаллов вынес вердикт: внутренний каркас обоих коней сделан из бронзы и покрыт золотыми листами, скрепленными между собой золотыми же клёпками. Так что название «золотые кони» теперь могло считаться вовсе не иносказательным, а вполне официальным.
Директор музея, пожалуй, единственный из всех обрадовался не сильно и даже, запершись у себя в кабинете в обеденный перерыв, хлопнул коньяка, чтобы хоть немного снять стресс. Вот теперь федералы точно примут участие, да ещё как. Теперь жди веселья по полной программе!
Остатки древесины, которые нашла Ада, изучили в лаборатории ее родного ЕГФа и установили, что некогда эти 163
обломки были стволом пальмы финик канарский. И если учесть, что этот вид выдерживает довольно сильные морозы, то история агронома Крашенинникова находила еще одно подтверждение.
Зато свиток пока доставил больше неприятных хлопот, чем радости открытия. После разговора с чекистами и подписания документов о неразглашении вся компания вышла на улицу в подавленном состоянии.
- Вот щас прям как в тридцать седьмом побывал! – озвучил Сашка общую мысль.
- Ага! В круге первом! – подхватил Кама.
- Скажите спасибо, что легко отделались! – мрачно предложила Ада.
- И ничего ведь не изменилось с тех пор, - устало покачала головой Светка.
- Ну, живи еще хоть четверть века! – махнул рукой Пашка.
- Ночь, улица, фонарь, чека, - согласился с ним сам Игорь.
- Скорее уж, фонарь, веревка, лестница! – мрачно усмехнулся Кама, цитируя древнюю песню Земфиры.
Аня, Юля и Луиза вообще молчали, совсем грустные, а Юрик был сосредоточен на том, чтобы не прибить свою подружку за то, что посмела явиться в контору подшофе. И собственные агрессивные порывы пугали его и приводили в замешательство.
Все были выбиты из колеи, и потому даже не пошли куда-нибудь все вместе, а предпочли разбрестись маленькими группами или парами. Пашка и Светка уехали на Свободный, Юрик, Анечка, Сашка, Кама и Юля направились в салон на Розочку, Вебер провожал Луизу, а Игорь с Адой поехали к ней в гости на Ихтиологическую улицу.164
Они поравнялись с оградой Александровской больницы.
- Вот оно, старое доброе чистилище! – злобно фыркнула Ада.
- Да уж. Вот только сейчас выглядит оно куда приличнее.
- А раньше – будто в тридцатые годы попадаешь….Жуть!
- Что, доводилось лежать? – ухмыльнулся Игорь.
- Ага. Причем по ошибке! Долбанутая медсестра в детской поликлинике перепутала пробирки… И я вместо кого-то прилегла сюда обследоваться на предмет наличия какой-то смертельной болячки. Родители были в ауте…А ты сам бывал?
- Бывал. Лет в шесть.
- А где, в инфекционном?
- В реанимации.
Ада быстро посмотрела на него и перестала усмехаться.
- Что-то серьезное было?
- Да какая-то не то зараза, не то что-то с кровью. Я не знаю даже, родители никогда не хотели об этом толком рассказывать. Знаю только, что я прямо помирал, а потом пришел мой дед, и меня повезли куда-то на каталке, привезли в какую-то процедурную, вроде, вкатили какую-то капельницу, и я вырубился. Не помню ничего. Потом я быстро поправился, и меня мать с отцом забрали домой. А когда я потом уже спрашивал деда про это, он говорил, что всего этого не было, и мне просто приглючилось. И мать с отцом говорили то же самое… Из-за больнички я не пошел в школу, как все мои одногодки, а пошел на год позже.
- А твой дедушка – он что, врач?
- Нет. Офицер госбезопасности.
Ада уставилась на Игоря.165
- Ничего себе. Интересная у тебя семья.
- Да уж! - ухмыльнулся Игорь. – А другой мой дед, по матери, вообще был испанец, Виктор Гарсия.
- Вот так дела! Как он сюда попал? В начале гражданской войны в Испании, да?
- Да, в тридцать седьмом, одним из первых рейсов, на которых детей из Испании вывозили. Ему тогда лет пять всего было, и его, как и большинство детей, определили в детский дом. А когда уже отечественная война началась, их детдом эвакуировали сюда, к нам поближе, в Саратовскую область. Причем в те самые сёла, откуда тогда же депортировали немцев Поволжья… Потом он в Саратове так и осел, и всю жизнь проработал на железной дороге. Так что моя мать в Саратове родилась. Прикинь: Марианна Викторовна Гарсия! И стала она балериной.
- Просто отпад! – покачала головой Шемахина. – Намешано тут у нас, как в Вавилоне! Вот у меня тоже кого только нет, и уральские казаки, и русские, и украинцы, и калмыки, и крымские татары, и персы, в общем – коктейль Молотова!
- Одно слово – Астрахань.
Как бы в подтверждение их слов на перекрестке притормозил свадебный кортеж, из динамиков которого резво неслась ногайская народная песня про домбру. В это же время сбоку вывернулась одинокая иномарка, из которой сурово пел по-немецки Тиль Линдеманн.
- Ну вот, что и требовалось! – пожал плечами Игорь, выруливая на проезд Геолога Бориса Волкова.
***
- Петр Дмитриевич? Здравствуйте. Моя фамилия Ди166
митриадис. Я звоню передать привет от Карла Ивановича Оссе.
Отец Игоря замер, потому что ему показалось, как на секунду в глазах потемнело, и фойе филармонии исчезло, но тут же взял себя в руки и ободряюще улыбнулся отражению жены: Марианна поправляла шелковую шаль перед зеркалом.
Улыбнувшись в ответ, она еще раз придирчиво оглядела себя с головы до ног и направилась к мужу.
- Я понял. Здравствуйте. – Наконец, обрел дар речи Криушин-старший. – Карл Иванович хочет о чем-то попросить?
- Скорее, напомнить. О событиях восемьдесят второго года и…о помощи, которую тогда удалось оказать. И теперь, собственно, возникла необходимость просто в ответной услуге.
Петр Дмитриевич знаками показал Марианне Викторовне, что ему нужно договорить по телефону:
- Да, хорошо. Понимаю. Думаю, завтра с утра будет удобно.
- В восемь. Цветочный рынок на Бэра. Я сам вас найду.
В трубке пошли короткие гудки, и Петр Дмитриевич, как ни в чем не бывало, обнял жену за талию, и они неспеша пошли по лестнице в зрительный зал.
На цветочном рынке, несмотря на раннее утро и будний день, народу было до чёрта, будто всем одновременно приспичило жениться, кого-то хоронить или поздравлять с юбилеями.
Криушин-старший машинально пытался определить в толпе нужного человека, но, как оказалось, высматривать его нужно было вовсе не среди покупателей.167
- Вот такой букет вам подойдет, уважаемый! – окликнула Петра Дмитриевича цыганистая девушка в ярко-красной кофточке с таким декольте, что, не будь он женат…
Она протягивала ему упакованную в хрусткую белую бумагу композицию из двадцати одной лилии настолько необычных расцветок и размеров, что они казались искусственными.
- Это у меня в саду выращено, - сказал мужской голос из-за спины продавщицы.
Криушин-старший заглянул вглубь палатки и увидел сидевшего на стуле в окружении вазонов с розами пожилого мужчину, до безобразия похожего на Пашку Морозко.
- Букет великолепен, - согласился Петр Дмитриевич. – Я его куплю.
- Да, конечно. Это подарок для вашей жены, - кивнул Димитриадис. – Заходите сюда.
Он что-то сказал девушке на ромало, и она взяла из вазона с десяток роз и понесла их в другую палатку.
Рядом с Димитриадисом стоял второй стул, на который Криушин и опустился, не дожидаясь приглашения.
- Сын в порядке? – спросил Андрей Вениаминович, глядя прямо в глаза собеседника.
- В порядке.
- Это хорошо. А теперь к делу. В вашу контору привезли на экспертизу документ. Свиток пергамента. Из раскопок. Все участники работ уже дали подписку о неразглашении.
- И что, я должен выкрасть его? – усмехнулся Петр Дмитриевич невесело.
- Нет, конечно. Это бессмысленно. Вы должны сделать так, чтобы документ был объявлен подделкой, не имеющей музейной значимости, и об этом должно быть дано 168
официальное заключение. Он не должен, разумеется, поступить в музей, или как-то быть обнародован в СМИ, а должен быть возвращен нашедшим его людям. А именно – передан лично в руки Морозко Павлу Андреевичу.
- У меня жесткие сроки? - уточнил Криушин.
- Нет. Но чем скорее все будет закончено, тем лучше. Однако в приоритете – достоверность и убедительность.
***
Пашка Морозко удивился, когда как-то недели через три после находки документа рано утром ему позвонил Егор Павлов.
Он снял трубку осторожно, будто ожидая, что оттуда выскочит кобра.
- Я слушаю.
- Павел Андреевич, вам сегодня следует явиться по уже известному адресу. Одному. С паспортом.
- С вещами? Башку побрить? – не удержался Морозко.
- До встречи в одиннадцать ноль ноль. Всего хорошего.
Морозко оглядел своё богатство: спящую Светку, прижавшихся к ней близнецов и трёх кошек Розы Федоровны, занявших всё свободное пространство кровати.
Хотелось побыть дома, а тут опять тащиться на свиданье к кровавой гэбне, век бы ее не видать. И неизвестно еще, чего от них ждать.
А Павлов-то, вот же ж сука! Такой весь официальный, прямо фу ты-ну ты, а ведь в универе с двоек на тройки перебивался, как Светка говорила, и едва не был отчислен за полное раздолбайство. 169
А теперь – прямо личинка Железного Феликса. Эх, вот что время с людьми делает!
Ну, и с чего же он, собственно, ожидал от него и его коллег хоть какого-то уважения? Павлов даже не соизволил принять его.
Пашку просто пропустили в вестибюль, где заставили подождать у стола дежурного, который выдал ему под роспись большой запечатанный конверт и пожелал всего наилучшего.
Выйдя из здания, нагонявшего, несмотря ни на что, страх, въевшийся с самого детства в каждую клетку, Пашка уселся на неприметную лавочку в Морском саду и вскрыл конверт.
Глаза его полезли на лоб: в твердой пластиковой папке лежал распрямленный и отчищенный пергамент с греческим текстом, а в прозрачном файле прилагались какие-то листы с текстом, подписями и печатями.
Пашка жадно вчитался в напечатанное там, и с каждой строкой брови его поднимались всё выше. Ну офигеть! Подделка. Имитация древнего текста, сделанная не ранее тринадцатого века… не представляет значительной цен-ности…
Пашка не выдержал и сам позвонил Егору:
- Какого хера я сейчас тут читаю? И что всё это значит?
- А это значит, Паша, - неожиданно панибратски ответил Егор, - что я умываю руки. Как Пилат. А эту почеркушку можешь подарить своему папе, как сувенир из Астрахани. Никуда не сдавайте, просто забери домой. Ты меня понял?
Пашка пытался отмолчаться.
- Про подписку помнишь? – жестко напомнил Павлов.
- Помню! – буркнул Пашка, убирая бумаги в конверт.170
- Молодец. Помни и дальше. Всё, тема с пергаментом закрыта.
- А как же музейщики? А ребята мои? Что им сказать?
- Ты глухой? Ничего никому не сказать. Всё, отбой.
Пашка запустил пальцы в свои лохмы и ушел тёмной тропой тяжких раздумий. И стал прокручивать варианты вероятных действий: сказать всей команде, сказать только Игорю, никому не сказать и сделать, как велел Павлов…
Как в трансе, побрёл он в свою мастерскую в Персидском подворье, куда за последние месяцы наведывался весьма редко, и решил немного переключиться.
Как раз давно хотелось начать очередную картину из задуманной еще в прошлом году серии «Я бродил по Древу Мира», и сейчас можно было наконец этим заняться. В процессе работы пришло и решение: Игорю сказать придется. Но только ему одному. И не по телефону…
- И куда ты дел пергамент? – Игорь смотрел на Морозку с неопределенным выраженьем.
- Отцу отдал.
Встретились они на нейтральной территории – дома у Шемахиной, где Игорь зависал уже третьи сутки безвылазно. Так что теперь они оба сидели во дворе на лавке, скрытой под развесистой ивой, и дружно курили. Сгущались синие сумерки, начинали лютовать комары.
- А он куда его дел?
- Он хочет увезти его в Прованс. Так надо. Потому что это ИХ документ, понимаешь? И им он нужен. А нам – нет.
Игорь помолчал, переваривая информацию. Даже у Павлова ничего не узнаешь теперь: он сразу сообразит, что Пашка проболтался и похерил подписку. Н-да, ситуация.
- Почему ты не веришь, что это подделка?171
- А ты сам-то веришь? – Игорь посмотрел на собеседника, освещенного с одного бока из открытого окна комнаты, где горела настольная лампа. – После того, как катары из Прованса, или уж кто они там, в лице твоего отца, пошли на такие ухищрения, чтобы нас к поиску этого документа подтолкнуть. И что – всё было лажей? Нерационально.
- Знаешь, мне почему-то кажется, что Павлов…темнит.
- Не. Всё проще. Павлову дали приказ. И он его выполнил. А уж кто и почему – вот это вопрос. А приказали ему всё дело замять. А замять потому, что это или кому-то выгодно, или для кого-то опасно.
- Ох, Игорь, - вздохнул Пашка, - вот как ты живешь, когда у тебя в башке постоянно теории заговора прокручиваются? Ты ж всех во всём подозреваешь, а?
Игорь лениво выпустил дым и откинул голову назад, уперся затылком в бревенчатую стену дома.
- Ну я же всё равно прав.
- И что нам теперь делать?
- Молчать в тряпочку. Мы не в пиндосском кино. Мы там, где мы есть. И потому лучше всего сделать так, как нам сказано. Это тебе не люди в чёрном наши. Тут всё без вариантов. Продолжим помаленьку копать в Треугольнике. Славы у нас и так выше крыши… Да и вообще, твой батя заслужил хотя бы один кусочек пергамента за свою спонсорскую помощь, разве нет?
- Разве да, - вздохнул Морозко и затушил окурок в пустой пивной банке.
- Ладно, пошли, чаем напою. Адка пирогов напекла.
- Она у тебя и пироги печёт?
- Ага, иногда, вообще-то она эндокринолог! – с кавказским акцентом процитировал он.
- А предкам она тебя как представила? – усмехнулся 172
Морозко, направляясь за Игорем в дом.
- Да, по-моему, никак. Но предки супер. Ничему не удивляются. Мы с ними каждый вечер поём казачьи песни и романсы, у нее брат на гитаре играет…
Андрея Вениаминовича Димитриадиса провожали в аэропорт не меньшей толпой, чем прежде – Пашку со Светкой. Вот только багажа на это раз было так много, будто переезжал целый табор.
А всё потому, что с Димитриадисом ехала и Роза Федоровна.
- Посмотрю, как там. Не понравится, вернусь скоро. Понравится – вернусь, но попозже! – напутствовала она сына, целуя его в лоб. – Теперь ты за старшего, Павлик. На тебе дом. За детьми помогут приглядеть тетя Зара и дядя Радж, а вот Шандора не зови, знаешьведь, он непутевый… Светочка, сад – на тебе, не загуби!
Светка только кивнула со всей серьезностью. Да уж, сад – дело такое, что не расслабишься. Не хуже детей!
То, чего Пашка так опасался, узнав, что его родственник дядя Миша Романенко передал ему какой-то шаманский дар, теперь понемногу начинало сбываться.
Еще задолго до отъезда матери к ним домой стали дружно наведываться родственники и соседи. Как бы под разными благовидными предлогами: на детишек посмотреть, какого-нибудь отвара у Розы попросить, поболтать о делах семейных, обсудить политическую ситуацию.
Только вот всё равно к концу каждого визита начиналось одно и то же.
Мать звала Пашку, просила присесть и послушать то тётю Зару, то дядю Митю, то десятиюродную племянницу Земфиру, то еще кого-нибудь. А, послушав, непременно 173
высказать своё мнение об их ситуации или подсказать решение проблемы.
Пашка сначала не разобрался в этой порочной схеме, и сдури ляпал первое, что приходило в голову: кому-то посоветовал прямо скорее продать машину, кому-то – вложить деньги в покупку участка, кому-то – пойти провериться у кардиолога и прочее. Ему казалось, что мать просто пытается как-то вписать его в цыганский социум, точнее – вернуть в него после долгих лет отсутствия.
Но через пару недель он заметил, что поток гостей как-то уплотнился, они идут уже парами и целыми семьями, иногда прямо наводняют двор, толпятся на кухне и все смотрят именно на него жадными глазами.
- Мам, я же предупреждал, что не стану сидеть тут, как Ванга, и принимать страждущих! – наконец, не выдержал он.
- Да ты же и не сидишь! – пожала плечами Роза Федоровна. – Ты и так целыми днями где-то пропадаешь, и люди по три раза впустую приходят, и ждут тебя, и на улице караулят. Прояви хотя бы немного уважения!
После чего они громко поругались на ромало, кидаясь подручными предметами и расколотив некоторое количество посуды.
- А ты установи приёмные дни и часы, раз уж всё равно не отвертеться! – дала мудрый совет Парамонова.
Морозко посмотрел на нее с недоумением, потом крепко обнял и пошел к матери объявить свое новое шаманское расписание.
- Кошмар, город наводнили колдуны и ведьмаки! – покачал головой Сашка Карагалиев. – Как до революции, когда местные газеты писали про всяких изгонителей бесов, гадалок и знахарей, которых раз174
велось просто неприлично много.
- Вот сам чувствую себя средневековым реликтом каким-то! – мрачно отозвался Кама Сергеев. – И ведь ладно бы я просто комедию ломал и был нормальным честным шарлатаном. Так ведь нет же, способности какие-то и правда у меня есть…
- А я что могу? – грустно вздохнул Пашка. – Меня вообще в это дерьмо втянули против воли. Знал бы – обходил бы дом дядь Миши по десятой дуге.
- А как там зелье Карла Оссе, ну, «сыворотка бессмертия», продвигается? – поинтересовался Сашка.
- Да теперь мне еще и с этим мудохаться, - отмахнулся Морозко. – Мать сказала, что компоненты уже практически все подобраны, и теперь остается самое простое: смешать их в нужных пропорциях и в верной последовательности…
- Ага, простое, ничего себе! Да это как раз самое сложное и есть.
- Вот именно. Ну, буду между делом кумекать, что там и как.
- А ты Адку попроси подключиться – может, у них на факультете лаборатория хорошая...
- Да лаборатория и у меня хорошая…Но я, конечно, спрошу, ты прав. Может, и ей что-то интересное в голову придет.
- Ладно, дерзай, юный мичуринец! - подбодрил Сашка, хлопнув его по плечу.
Несмотря на то, что главного катарского сокровища, то есть, документа Q, у них больше не было, самоё катарскую тему они отнюдь не посчитали исчерпанной и продолжали работать в «Досангском треугольнике».
Теперь прибавилось еще и текущей писанины для отче175
та, поэтому порой сам Игорь и Вебер на раскопах вообще не появлялись по нескольку дней, погрязнув в бумажной работе.
Но в один особенно ветреный день «в поле» собралась почти вся Игорева команда.
Они разделились: Игорь с Вебером и Сашкой начали новый субурган, а остальные пришли на помощь музейщикам, медленно, но верно дообследовавшим прочие объекты. Только Ада сегодня была на съемках.
Помимо сильного ветра некоторое беспокойство доставляли какие-то технические взрывы на АГПЗ, эхо от которых долетало подобно далёкому грому, а земля изредка неприятно дрожала. Археологи всякий раз напрягались и пережидали некоторое время, справедливо опасаясь, что может произойти обвал в раскопе или еще какой-то локальный катаклизм.
Однако пока всё обходилось.
Ближе к обеду Игорь пошел посмотреть, как идут дела у коллег.
Он закурил и зашагал в направлении раскопа, на ходу насвистывая мелодию из «Убить Билла». Совершенно отвлекшись, он споткнулся обо что-то, скрытое в песке, да так, что едва устоял на ногах.
Выругавшись, он осмотрелся и разглядел среди верблюжьих колючек торчащий из песка непонятный предмет белого цвета, похожий на камень.
Сердито пнув штуковину, Игорь понял, что она засела в песке крепко, и на самом деле все-таки больше напоминает выбеленную солнцем и водой кость.
Он машинально присел и попытался расчистить ее. Но не тут-то было.
Действительно, поверхность этой фигни была совер176
шенно точно костной, и сама она уходила в песок очень глубоко.
- Ладно, - фыркнул разозлённый археолог, достал нож и принялся ожесточенно раскидывать песок вокруг предмета.
Он совсем потерял счет времени, зато понял, что расчищает торчащее из песка чье-то огромное ребро, судя по его изгибу и конфигурации. Потом позвонил Веберу и потребовал немедленно притащить «Око».
Вебер не стал спорить, а подогнал прямо сюда машину и выгрузил все принадлежности.
- Что-то интересное? – спросил он, машинально начиная собирать оборудование.
- А вон смотри, - Игорь показал подбородком на кость.
- Крупная! Весьма.
- Вот именно. Давай сначала в эту сторону пройдем…
Через пару часов они сделали перерыв.
- Ну что же, судя по профилям – ребра и есть… - Игорь устало сел на землю. - Какая-то доисторическая тварь, не иначе. Судя по размерам мослов!
- Она лежит глубоко. На глубине пять метров.
Игорь позвонил Пашке и велел прийти к ним.
- Ого! – сразу оценил Морозко торчащее из песка нечто. - Ребрышко знатное…Что нашли?
- А вот посмотри, - и Игорь подсунул ему ноутбук с загруженными радарограммами.
Пашка некоторое время молча созерцал.
- Нуу…протянул он, наконец. – Ребра, ребра, позвонки, ребра… Если бы не размеры, я бы сказал, что это скелет змеи.
Игорь и Вебер уставились на него.
- Что, это такая вот змеища? С такими ребрышками?177
- Ну только вам надо пройти с радаром в другую сторону, чтобы найти ее башку, если она вообще сохранилась…Потому что сейчас вы движетесь в направлении к условному хвосту.
Игорь немедленно перехватил блок управления и махнул рукой Веберу, чтобы тот взял антенну и двигался в сторону, которую показал Морозко.
Теперь они шли втроём.
- Вот она! – вскрикнул Пашка, тыча пальцем в экран. – Вот ее башка! То есть, это череп…
- Похоже на то… - Игорь вглядывался в размытое пятнисто-полосатое разноцветное изображение.
Он посмотрел на товарищей.
- Вот что… Давайте вы пока никому не скажете про это, ладно? А ребро пока прикроем колючками.
- Что ты задумал?
- Да ничего особенного. Сегодня давайте еще пройдем вдоль…вдоль туловища ее, к хвосту, посмотрим, какого она размера.
На следующее утро Игорь специально с утра пораньше съездил в город и привез Аду.
- Помнишь, как ты сказала? Вот если б мы нашли новый вид змей, то тогда ты бы славу никому не уступила?
Ада посмотрела на Игоря внимательно, стараясь разгадать, с чего это он так заговорщически прищуривается и хитро улыбается.
- Ну…вроде бы, помню.
- Ну, тогда у меня есть для тебя подарок. Пойдем-ка.
Они выбрались из машины и зашагали к месту вчерашней находки Игоря.
- Вот, смотри.
Он раскидал уже подсохшие кусты колючки и отступил 178
в сторону. Ада присела на песок и внимательно оглядела торчащее из земли змеиное ребро.
- И вот еще, - Игорь дал ей планшет со вчерашними радарограммами.
Она молча просмотрела их все, потом перевела взгляд на археолога.
- Это что же, гигантская змея? Двести с лишним метров длиной? У меня не глюки?
- Не глюки. Это, кажется, новый вид. И ты сможешь сказать, что нашла его. Мы с Вебером и Пашкой вчера тут прошли, но они никому не скажут. Так что дарю зверюшку тебе.
- Игорь, знаешь, - Ада странно посмотрела на него, - мне еще никогда мужчина не дарил реликтовую змею размером со стадион…
- Ну, мне же тоже до сих пор женщины не дарили по паре золотых коней-роботов! – пожал он плечами с самым невинным видом.179
Глава 7
Город и Змей
Пашка отряхнул с ватмана песок и развернул планшет в сторону друзей.
- Вот так он, то есть она…то есть, змей этот, и выглядит. Ну, то есть, его скелет.
- А череп, получается, с двумя продольными гребнями, хотя и не очень сильно выраженными? – уточнил Сашка, внимательно разглядывая Морозкин рисунок.
- Да, рогатая змея! – быстро подытожил Кама. – Громадная рогатая змея, лежащая к северу от нашего города и как бы его стерегущая!
- Что же мы, как Град Обречённый с картины Рериха? – грустно заметила Светка.181
- Самое оно и есть, - согласился с ней Игорь. – Город и Змей.
- Странно. – Даркевский выпрямился и окинул тревожным рассеянным взглядом окрестности. – Тут на ум приходит только одна аналогия… Мифологическая… Про дракона Аждерху!
Все уставились на него.
- А ведь точно! – удивился Игорь. - Аждерху-то мы и забыли совсем.
- Получается, что найденные кости принадлежали гигантскому змею, который лежал, как бы опоясывая Астрахань с севера как раз рядом с Досангскими треугольником? – повторила Ада. – А что, если это как-то связано с газовым месторождением?
- То есть, он тут прилёг, чтобы месторождение стеречь? – предположил Игорь.
- Ну вроде того… А что про этого Аждерху вообще известно и откуда?
- Это, как ни странно, даже не сказка, а сведения, записанные вполне реально существовавшим путешественником в семнадцатом веке, - охотно объяснил Юрик. – Турецкий путешественник Эвлия Челеби, посетивший наш город в 1666-1667 году, в своей «Книге путешествия» приводит версию происхождения названия города Астрахань, связывая его название с названием всей окрестной «страны» - Аждерхан. Название Аждерхан восходит к некоему хану-богатырю, освободившему местность от дракона и благоустроившему ее.
- Ну да, жил здесь, в степи Хейхат, такой змей-дракон, звался Аждерха. Всех доставал, поедал, не давал свободно ездить. Тогда, как водится, нашелся некий хан-богатырь, победивший дракона в бою. И вся местность, а с ней и 182
наш город, стали зваться Аждерхан, - дополнил Игорь.
- И кстати, в тексте слово «аждерха» написано с маленькой буквы. А это может означать, что имеется в виду не некий змей-дракон единственный и неповторимый, а рядовой представитель своего вида, - неожиданно догадался Карагалиев.
- Что же, значит, вот этот скелет мог принадлежать не тому самому Аждерхе? А его родичу? – приуныл Кама.
- Да уж вряд ли! – отмахнулся Игорь.- Такое совпадение было бы уже чрезмерным. Наверное, это именно ТОТ самый Аждерха.
- А что теперь нам делать-то с ним? – задала разумный вопрос Парамонова. – Неужто выкапывать? И в музей?
- Н-да! – усмехнулся Пашка. – Тогда Ловачёв нас просто саморучно освежует, пластинирует и выставит в зале палеонтологии… А директор ему еще и поможет.
- Наверное, выкапывать не надо, - предложил Юрик. – Наверное, нужно просто как-то обозначить это место…Как некий палеонтологический парк под открытым небом…
- Вообще, идея была бы неплоха, если бы можно было гарантировать, что их не растащат. Тогда парк бы был самым лучшим решением, - вздохнул Игорь.
- А если попробовать объявить таким парком всю местность? Весь Треугольник? – предложил Сашка.
- А для этого придется просить содействия руководства нашего АГПЗ и их вышестоящего начальства. И вообще, опять же, та же беда: как обеспечивать охрану в нашем диком поле.
- Да, все равно кости растащат!
- Хорошо, ну а если выкопать – то куда можно их пристроить, помимо музея? – поинтересовался Пашка.
- Вот об этом и надо подумать. Где в городе можно будет 183
установить…эээ…инсталляцию из костей змея-гиганта?
Тут Светка вдруг так и зашлась от смеха.
- Ого! А я вот знаю! Вокруг Лебединого озера его надо положить!
Все дружно уставились на нее.
- Нуу… - начал Игорь задумчиво, - а что же смешного? Вполне себе идея.
- Да, кстати! – Пашка с интересом посмотрел на Криушина.- Могу набросать даже эскизный проект…
- Да я просто как представлю себе, - еле просмеялась Парамонова. – Как дети кормят лебедей, а позади торчит череп гигантского змея и мило улыбается во все двести зубов!
- Это вообще-то самый нормальный вариант, - поддержала ее Ада. – И ЕГФ там недалеко… И кремль… Можно тему с экскурсиями обыграть. И вокруг озера сделать простую галерею из стекла, или пластика, чтобы люди гулять могли, а кости сохранялись в нормальных условиях.
- Значит, кости будем выкапывать. – Решил Игорь. – Я позвоню в наше отделение Географического общества, пускай помогают.
- А я позову своих с ЕГФа, - сказала Ада. – Пусть тоже помогают.
Уже через несколько дней оказалось, что идея действительно была стоящей, потому что всем неожиданно «попёрло».
На Игоря вышли представители Газпрома и изъявили желание срочно заказать охранные раскопки на большой территории, прилегающей к АГПЗ непосредственно с севера.
- И как думаете, где именно предстоит охранно копать? – Игорь так и расплывался в довольной улыбке, оглядывая 184
товарищей, когда уже привычно все собрались в Юриковой квартире.
- Ну наверное, прямо там, где лежит наш Аждерха, - лениво угадал Кама.
- Бинго! И я озвучил наше пожелание насчет стеклянной галереи вокруг Лебединки, так что в эту сторону тоже подвижки есть. Но всё равно нужно будет еще по нескольким каналам действовать, чтоб наверняка проект протащить.
- И ведь все-таки так или иначе получается, что Аждерха как-то связан с газовым месторождением, - задумчиво сказала Ада.
- Может, он не зря там лежал-то… - Сашка подпёр голову руками.
- В смысле, выкапывать его не надо? – напрягся Игорь.
- Да не, лучше выкопать, чтоб мародёры не растащили. Всё одно, если он где-то целиком лежать будет, оно как-то надёжнее. Чем если его на сувениры разберут.
- Ладно. – Игорь снова взял командный тон. - Паша, за тобой проект. Фриц, ты делаешь смету, предварительную, с которой мы пойдем уже к этим…инвесторам!
- Не больно-то старайся там, - лениво отмахнулся Сергеев. – Они сами теперь к тебе ходить будут. Косяками, как килька.
На «Каспийской розе» в это время решали, делать ли про находку гигантского змея отдельный фильм или снимать продолжение своего сериала про Шелковый путь.
Ответ неожиданно подсказали Игорю археологи из музея, которые слышали его разговор по телефону с Ульяной Синявиной.
- Да вы доснимайте сериал, - предложил Игорю Григорий. – А змея можно будет пристроить к теме Шелкового пути через символы ханской власти…185
- А ведь верно! – поддержал Александр. - У нас же есть предметы с подходящими изображениями, там и трехпалая лапа дракона на фрагменте селадонового блюда, и черепки с изображением сэнмурва, и черепаха… Все это как раз с Золотой Ордой связано.
- В общем, даже через археологию змея можно будет вписать.
- Что ж, отлично! – кивнул Игорь. - Тогда про эти символы вы сами и расскажете на камеру.
Кости змея раскапывали в самую жару. Народу удалось собрать много, да плюс на месте раскопок все время дежурили телевизионщики и милиция, так что сенсация получилась знатная.
Чудовищный остов змея Аждерхи понемногу выступал на поверхность, освобождаемый от многометрового слоя песка и глины.
Пашка уже успел сделать проект, и вокруг Лебединого озера в городе начали строить галерею из прозрачного оргстекла, рассчитанную на размещение гигантского скелета.
Свою часть работы, требуемой по договору на охранные раскопки с газпромовцами, Игорь и Вебер заканчивали ударными темпами, поэтому на палеонтологическую составляющую нынешней экспедиции обращали внимания меньше.
К счастью, к делу подключился палеонтолог Ловачёв, хотя и ругался на археологов и Шемахину постоянно.
Он сам контролировал стройку, беспокоясь о том, что скелет могут разместить неправильно, и сам же пытался всё время присутствовать на раскопках, опять-таки, переживая за бестолковость рабочей силы и ее непосредственных руководителей. За день он успевал осмотреть 186
все участки работ, всем сделать выговоры, дать советы, где-то что-то исправить, описать сами останки, их части, внести их в свою базу данных.
Через неделю его уже стали бояться даже стреляные воробьи вроде самого Игоря, поэтому старались расчищать кости настолько аккуратно, насколько это возможно.
- От вас, ребята, столько трудностей! – качал головой палеонтолог. – Я еще с Черноярским великаном не закончил, а вы мне тут целого местного змея Ёрмунганда подсовываете. Издеваетесь, да и только. Когда всё успевать? Вы хоть представляете, как собирать скелет на месте придется? Нет? Вот именно! А придется вызывать на помощь коллег из Азова и Ростова, да еще и волгоградцев …
Однако, несмотря на его видимое недовольство, Игорь понимал, что на самом деле он уже втянулся, и в принципе именно ему и можно будет полностью отдать руководство всей работой по Аждерхе.
Ада, уже получив стараниями Игоря все свои минуты и даже часы славы за сам факт находки, теперь особо и не рвалась участвовать в завершающем этапе всего этого неожиданного проекта.
Игорь понимал, что она, как и сам он, да и как вся его гвардия, просто устала. А ведь у них ещё и съемки продолжаются.
К тому же, теперь не только Шемахину, но и его самого стали узнавать люди на улице, и это уже несколько поднапрягало, отбивая охоту посещать общественные места, всякие заведения, да и просто гулять по городу. Так что они предпочитали проводить свободное время дома, подальше от посторонних глаз.
- Давай, как только вся эта работа здесь хоть как-то закончится, свалим с тобой куда-нибудь на месяц, да по187
дальше отсюда? – предложил как-то Игорь после особенно тяжелого дня «в поле».
- В деревню, к тётке, в глушь? – улыбнулась Ада.
- Да хоть к чёрту на рога!
- Да конечно давай. Я с радостью. Хоть на край света.
Игорь внимательно посмотрел на нее:
– Это в смысле – именно на край, или это в смысле – именно со мной?
- С тобой, с тобой, - не стала жеманиться Шемахина. – С кем-то другим я бы и до нашей Бабайки ехать не согласилась.
***
Пашке позвонила мать и долго беседовала с ним о текущих делах, о детях, доме, саде, о своем житье-бытье в Эксе. Местами она переходила на ромало, потом так же неожиданно перескакивала на русский.
Ничего необычного в ее звонке не было, ибо она делала это регулярно. Вот только к концу разговора она снова перескочила на родную речь:
- Павлик, послушай меня теперь. Тебе нужно будет отыскать маленький дом солнца, который смотрит по сторонам, запомнил? И под четвертой подковой найти записку от дяди Андрея. Ты всё понял? Не переспрашивай!
Пашка поначалу завис, пытаясь сходу расшифровать неожиданный ребус, но тут же оставил эти бесплодные попытки.
- Ты всё запомнил?
- Ну…да…всё, вроде.
- Хорошо. Тогда поспеши. Времени не теряй.
Дав отбой, Морозко-младший завис, и надолго. Увы, 188
обсудить неожиданное шпионское заданье он, по иронии судьбы, был готов только лишь с Игорем. И не потому, что не доверял остальным, а просто оттого, что Игорь был самым здравомыслящим и соображал на несколько ходов вперёд.
К счастью, искать специальный повод для встречи сейчас не было нужды: у Юриковой Анечки 1 июля намечался день рождения, и Пашка предложил отмечать его всей бандой у него на Свободном. Естественно, никто не возражал. Всем было интересно, как теперь живет «пара года», как за глаза все называли Пашку со Светкой. Да и дома у Пашки, как выяснилось, почти никто из них не бывал, разве что еще в давние институтские времена.
Так что гости радостно предались разнообразным развлечениям на любой вкус. Они то таскались на экскурсию в соседнюю Петропавловскую церковь, то купались в Бол-де, кто-то жарил во дворе шашлыки, Светка показывала всем желающим сад, любители животных могли потискать Пашиных кошек и Светкиных пуделей, наконец-то отмытых и подстриженных, а заодно и ленивого Бобра, которого Кама привёз с собой.
И, конечно, все наперебой старались подержать на руках близнецов, которые, к счастью, не боялись чужих и не впадали в дикий ор от такого количества незнакомого народа.
Младенцы с интересом таращили зелёные, как у Пашки, глаза, и как будто старались сообразить, кто есть кто. Лучше всех с ними управлялся Сашка, которого довольные дети так и облепили, признав в нем своего, после того как он вполне профессионально покормил их из бутылочки питательной смесью.
- Да с моим-то опытом высиживания четверых племяшей еще бы я не умел с младенцами обращаться, - только 189
отмахивался Шурик, которого все хвалили за полезные навыки. Луиза, Анечка и Юля едва не пищали от восторга: до того им здесь всё нравилось, а Ада совершенно расслабилась и всё подначивала Игоря на какие-нибудь шалости.
Светка играла роль хозяйки имения, а Пашка заставил таки всех петь под гитару, так что ближайшим соседям этим вечером очень пригодилась такая библейская добродетель как долготерпение.
Лишь затемно, когда всеобщее веселье рассыпалось на отдельные островки, Пашка нашел Игоря, отвел его в сторонку и рассказал про странный разговор с матерью. Оба были пьяны, веселы и расслаблены, поэтому Игорь поначалу даже не воспринял Пашкины слова всерьез.
- И что за домик восходящего солнца такой? – засмеялся он, усаживаясь радом с Пашкой на диван, к опустевшему столу. В доме было тихо: Светка пошла укладывать детей спать, а народ тусовался на улице.
- Да я не знаю сам! – Пашка подлил им обоим в стаканы водки. – Дом маленький, смотрит по сторонам. И солнце. И подковы почему-то…
- Конюшня, что ли? – Игорь чокнулся с Пашкиным стаканом и залпом выпил, с хрустом разгрыз последний соленый огурец с тарелки.
- Да легко! И на ней, наверное, должно быть нарисовано солнце.
- Может, солнце – это граффити?
Из комнаты выглянула Светка:
- Паша, пойдём, они без тебя не заснут! – поманила она Морозку.
- Ладно, я скоро, - Пашка кивнул Игорю и ушел за Парамоновой.190
Игорь налил себе еще и вышел во двор. Режим «поиск» в мозгу уже работал вовсю, и теперь абсолютно всё окружающее воспринималось, как возможная разгадка.
Первым делом Игорь отыскал Аду, которая с превеликим интересом созерцала целый рой светлячков посреди темного сада.
Он незаметно подошел к ней, схватил в охапку и зашептал на ухо:
- Отгадай загадку! Домик солнца, смотрит по сторонам, в нем подковы. Что это?
Ада, будучи сильно навеселе, даже не испугалась.
- Это? – она обняла Игоря за шею и стала приговаривать сквозь поцелуи:
- Проходная завода… Масонская ложа… Генетическая лаборатория… Избушка на курьих ножках…
Игорю казалось, что сознание его расщепилось: одна его часть была поглощена Адой, другая пыталась вникнуть в ее слова, а где-то поверх всего этого некий наблюдатель ещё и прислушивался и присматривался ко всем звукам и кар-тинам мира вокруг…
- Масоны! – Игорь даже оторвался от своей подруги. – Это же масонские символы!
- Масонские, точно они…
Неожиданно разгадав грёбаную загадку, Игорь позволил себе расслабиться и уже не отвлекаться от самого интересного на данный момент…
- Надеюсь, вы там не все растения подавили?
Насмешливый голос Светки вернул обоих к реальности.
- Подсматривать неприлично! – отозвался Игорь весело.
- Да я вообще-то подслушивала! – парировала Светка.
- Ну молодец. Тогда вспомни, что у нас в городе есть масонского?191
- Да только тот склеп на кладбище, - Светка лениво зевнула. – И еще пара домов с символами…
- Ого. Супер! – Игорь наконец соединил в уме все части головоломки. – Пашка где?
- Спит без задних ног. Детей усыпил, и сам вырубился…Вы тоже идите спать. Завтра с утра поговорите…
Гостей уложили в доме, разместив их на диванах, креслах и заняв постелями всё свободное пространство на полу, так что часам к двум уснули уже почти все, усталые от впечатлений и выпивки.
Только Сашка с Вебером о чем-то спорили вполголоса, но и они уже явно утратили свой задор и всё чаще зевали.
С утра пораньше за кофе собрались все, кроме Луизы, Ани и Юли, которые ещё крепко спали.
- У нас есть новое заданье, кажется, - сходу предупредил всех Пашка. – Мне тут мать в зашифрованном виде передала некое послание, насчет некоей важной записки, спрятанной в некоем доме солнца под подковой.
- В общем, главная версия – это масонский склеп на Старом кладбище, - подключился Игорь. - И в нём надо искать некое послание.
- А четвертая подкова – это, наверное, одна из малых арок? – предположил Юрик. – Или одна из восьми больших.
- На месте поймём, - обнадежил Игорь. – А вот насчет самого послания…наверное, оно от Пашиного отца.
- Ну скорее всего, никакого другого «дяди Андрея» в моем окружении и нет.
- Просто так идти и лазить в склепе, наверное, не комильфо! – заметила Парамонова. – Надо как-то замаскироваться.192
- Да организуем съемки, и всё, - лениво отмахнулась Шемахина. – И лазьте там, сколько угодно.
***
Если смотреть на Старое кладбище с высоты, оно выглядит зеленой пустошью на городской окраине, к границам которой город подошел и разбился о них, как море о скалу.
И начал её аккуратно обтекать, будто стараясь не замечать, не дотрагиваться, не задевать, отгородился автострадами, рекой, колючими зарослями, заборами, суевериями и страхом.
Некрополь – изнанка жизни города, вкрапление Великого Запада, страны мертвых, в мир живых. 44 гектара тишины и остановленного времени в обрамлении ревущих магистралей и растущих высоток.
Вокруг – каменные джунгли, а здесь лениво бегают зайцы и лисы, таятся в заброшенных склепах семейства ёжиков и змей, одичавшие кошки дремлют на нагретых солнцем могильных плитах, и иногда вдруг опускаются на кресты стаи воронья, и сидят, перекрикиваясь, словно на совете племени.
Шелестят огромные, выше головы, камыши на берегу тихой речки Кутум, и могилы подступают к самой ее воде.
Всё здесь – хаос и космос одновременно, все – как в настоящем Городе: спутались времена и стили, порядок и ухоженность соседствуют с грязью, жутью и запустением.
Монументальный размах и эпичность советской стилистики вплавляется в дореволюционную пышность и 193
романтику, богатство купеческих фамильных склепов оттеняется нищетой заброшенных могил безвестных тружеников.
Выцвели от времени росписи в проржавевших часовнях, провалились их некогда сверкающие купола, а за ажурными дверьми в стиле модерн расположились лежанки бездомных.
Всё здесь полно призраков минувшего, чье присутствие замечает человеческий глаз. Вот призрачная река, проступающая в дни полой воды прямо под ногами из-под рыхлого, насквозь просоленного грунта. Когда-то реку пытались засыпать. Но как убрать целую реку, не оставив следа? Никак.
И тянется исчезнувший ерик Луковка с востока на запад, прорезает всё кладбище, как загробная река, как Стикс, как Лета, как дорога между мирами. Где-то она уходит под асфальт городских улиц, где-то - ныряет под заборы дачных участков, а здесь – подтачивает памятники из желтого песчаника, оплавляя их, словно свечи, стирая завитушки, розетки и надписи.
В иные годы добрая половина кладбища оказывается погружена в воду, и в ней, как в зеркале, отражается целый лес оград, крестов и обелисков. И пробраться можно разве что на какой-нибудь лодке.
Растворившиеся в соли и воде десятки надгробий. Без имен, без отличительных знаков, неизвестно, кому принадлежавшие, никем не посещаемые. Чьи они? Кто лежит там, под водами Леты? Что осталось от их деяний? Никогда уже нам не узнать.
Расстояния здесь кажутся огромными, дорожки – запутанными, как лабиринт. Непривычный путник может часами блуждать среди них, измученный летним зноем и 194
жаждой, тщетно пытаясь выйти к какому-нибудь видимому ориентиру.
Как деревья в лесу, могилы словно кружат заблудившегося, словно всё время меняя свое расположение. Взойдешь на высокий бугор - и неожиданно распахиваются с обрыва бескрайние дали, асфальт переходит в глину, непроходимые колючие заросли – в аккуратные клумбы: поди сориентируйся в этой Стране Мертвых!
Лишь местные краеведы шагают летом и зимой с фотоаппаратами наперевес, жадно выслеживая знакомые имена или цепляясь взглядом за говорящие символы и даты: собирают по крупицам свою «визуальную историю», в надежде хоть немного понять эту странную Астрахань.
Давно исчезли три кладбищенские церкви, от двух не осталось и следа, а о третьей напоминают остатки фундамента.
Застроенная гаражами часть погоста – как память о попытках города отвоевать себе немного территории. Замурованные ворота – как вход в другую реальность, напоминание о навсегда стёртом ландшафте старого города.
Заросшие камышом и колючкой целые сектора с заброшенными могилами – чисто поле, с едва протоптанными тропинками, когда бредёшь среди трав выше роста и ощущаешь себя в дикой саванне.
Или захрустит под ногами соль, засверкает на солнце белой коркой высохший ильмень – и посреди него одиноко, как в марсианской пустыне, высится безвестный ржавый крест. Будто похоронили чернокнижника, заточив его в соляной плен.
Здесь всюду живут свои символы, свои послания: знающий да прочтёт! Вот чаша Асклепия во всевозможных вариациях. 195
Чайки, пароходы, якоря и бескозырки: недаром Астрахань - город речной, морской и портовый.
Крылатые ангелы, лавровые ветви, кресты, розы, молитвенники и чаши повествуют о праведной жизни купчих и гласных городской думы, мещан и разбогатевших крестьян.
Книги, перья, самолеты, их настоящие пропеллеры и крылья, водолазные шлемы, морские фонари, даже теннисные ракетки и рояли – так и кричат нам о профессиях покойных. Розовый лотос, символ Астрахани, искусно сделан из крашеной жести и украсил безвестную детскую могилку…
Всюду эпитафии – как послания, которыми обмениваются живые с мертвыми, предки – с потомками. Иногда - словно страшные заговоры и проклятия, призываемые на голову виновников гибели покойного. То стихотворные, то – строчки из псалмов, а то и вовсе - нотные линейки с фрагментами известных арий.
Можно прочесть, словно снимая слой за слоем шелуху с луковицы, разные пласты жизни всего нашего края – земли-пограничья, земли-окоёма обитаемой ойкумены…
Сумасшедшие или шарлатаны приходят по ночам совершать свои таинственные магические обряды, и от них остаются непонятные надписи на плитах, начерченные поперёк дорожек углем круги с оплывшей свечой в цен-тре, узелки из ткани, обшитые множеством пуговиц, чьи-то истертые фото и монетки.
Больше двух веков этому городу мёртвых, надгробные камни его помнят славные дни войны 1812 года, когда Астраханский казачий калмыцкий полк триумфально вошел в Париж, когда так ждали от Александра I отмены крепостного права. 196
Помнят и смутные, страшные дни Гражданской войны, когда от ран и тифа умирало такое множество людей, что могильщики не справлялись с работой, а тела подвозили на городском трамвае. И дни, когда напрямик через тогдашнюю окраину кладбища проходили ряды ополченцев: Астрахань готовилась отразить натиск гитлеровцев. Это место помнит все наши времена.
На главной аллее кладбища, ведущей к бывшему Духосошественскому бугру, неподалеку от нынешней церковки Иоанна Предтечи, сохранился необычный склеп, украшенный теми самыми масонскими символами: глазом в треугольнике, лучами восходящего солнца и арками.
Кому он принадлежал, выяснить так и не удалось. Скептики считают, что глаз в треугольнике вовсе не имеет отношения к масонам, а изображает Всевидящее Око, очень распространенный сюжет даже для православных икон.
Однако на скептиков никто не обращает внимания, и все продолжают считать металлическую ажурную часовню над местом погребения неизвестных именно масонской постройкой.
Кладбище давно уже официально закрыто для новых погребений, но старые могилы посещаются, здесь работают мастерские по изготовлению и ремонту памятников, продают цветы и венки, а церковь регулярно посещают верующие.
Так что съемки у масонского склепа никого особо не удивляли, и посетители кладбища мало обращали внимания на телевизионщиков и их группу.
Для проформы поснимали саму часовенку с ее сложной формы кровлей, несколькими навершиями-луковками, увенчанными крестами, с ее сквозными стенами, украшенными арками большими и малыми, а также металли197
ческими накладками в виде крестов в круге, по центру которых и крепился тот самый глаз в треугольнике. Снаружи и внутри сооружение заросло сорной травой и колючими кустами, а стёкла-витражи, некогда заполнявшие все пустоты между металлическими деталями, давно отсутствовали.
Самое важное было впереди.
Оператора с «Каспийской розы» Сашка и Светка повели дальше по аллее, показывая еще интересные объекты для съемки, а Пашка и Игорь под присмотром Вебера приступили к изучению внутренности часовенки.
Они довольно долго пытались понять, где именно там внутри мог быть устроен тайник, пока, наконец, не разглядели втоптанную в грунт довольно чистую керамическую плитку, явно никак с этим склепом не связанную. К тому же, травы вокруг нее не было, будто ее кто-то уже выдрал.
Поддев плитку, Игорь обнаружил под ней старую грязную доску, никак не закрепленную.
Подняв и ее, друзья увидели темный провал, ведущий в пролом, который образовался в кирпичном своде склепа.
Посветив в дыру фонариком, Игорь увидел сложенные друг на друга полуразвалившиеся деревянные гробы. Это было обычным делом для всех старинных фамильных склепов Старого кладбища, и никакого интереса не представляло.
Зато явно представляла интерес совсем незаржавевшая цепь, спускавшаяся в пролом от вбитого в его край строительного костыля.
Потянув за цепь, Игорь вытащил на поверхность простую жестяную шкатулку, похоже, от каких-то конфет советского времени.198
Открыв плотно пригнанную крышку, он увидел внутри заклеенный со всех сторон скотчем пакет из черного пластика.
- Может, это просто наркоманская нычка? – усмехнулся Пашка.
- Сейчас и узнаем.
Игорь осторожно надрезал угол свёртка и потряс его. Ничего не просыпалось. Надрезав пленку еще, они поняли, что внутри находятся лишь сложенные в несколько раз листы бумаги.
Нетерпеливо расправив их, Игорь и Пашка, скорчившись в тесноте часовни, уселись вплотную друг к другу и принялись читать.199
Глава 8
Всевидящее Око
- Игорь, ты сейчас встречаешься с кем-то? – строго осведомилась Марианна Викторовна.
- Да.
- И с кем же, если не секрет?
- Не секрет.
Игорь встал, включил телевизор, пощелкал каналы, наконец, нашел нужную программу, где Ада Шемахина как раз вещала про уникальную плантацию кактуса опунции в урочище кордон.
- Вот. С ней. – Игорь кивнул подбородком на экран.
Родители несколько секунд недоуменно вглядывались в экран, наконец, отец произнес:200
- И чем же…ты смог привлечь такую женщину?
- Пообещал её убить! – весело ответил Игорь.
Мать покачала головой, отец только вздохнул.
- Не понимаю я ни юмора твоего, ни подхода к отношениям, - прокомментировала мать. – Наверное, уже следует пригласить ее к нам в гости?
- Почему бы и нет.
Игорь не стал оповещать родителей о том, что Ада тут уже бывала, правда, ночью и только в его кровати.
- Ну и славно. Тогда пригласи свою девушку к нам на семейный обед.
- Ну, я не знаю, стоит ли называть ее девушкой, ведь ей уже сорок шесть лет…
- Ох, Игорь, а как я должна ее называть? Ну хорошо, пригласи свою женщину!
- Сказать «моя женщина» - это всё равно, что сказать «мои трусы». Это как-то стрёмно. Скажу проще: мы с ней встречаемся.
- Ты бы поменьше зацикливался на терминах, - устало предложил отец.
- Пойду принесу горячее, - Марианна грациозно поднялась из-за стола и ушла на кухню.
- Ладно, пап, не злись. Что у вас у самих нового?
- Твоя мать открыла модельное агентство для …эээ…возрастных моделей.
Отец смотрел на Игоря так, словно ждал, как тот сейчас подпрыгнет, или просто выскочит из комнаты.
- Чего-чего? - только и спросил слегка обалделый сын. – Это как же?
- Самое настоящее агентство, в котором…эээ…подвизаются пожилые дамы, возрастом от пятидесяти и старше, они участвуют во всяких местных показах модной одеж201
ды. В поддержку местных же начинающих модельеров, или на каких-либо мероприятиях. У нее там есть даже модель в возрасте восьмидесяти лет… Мать давно уже хотела, изучила опыт похожих проектов в других городах…
- И как агентство называется? «Харонушка»? – изрёк Игорь.
Отец метнул на него сердитый взгляд.
- Игорь! Держи себя в руках! – приказал он. – Не вздумай ляпнуть это при матери!
- Ладно, пап, понял, - Игорь с трудом подавил смех.
- Зато она теперь нашла дело себе по вкусу и больше не страдает на тему отсутствия родных внуков.
- Так она всё, в бабку уже наигралась? – окончательно развеселился Игорь.
- Можно и так сказать, - отец и сам явно с трудом подавлял смех. – Ей больше всего нравится дарить детям Светланы всякие дорогостоящие подарки, так что …эээ…твоя жена уже просто теряется от их количества.
- Пап, а приезжай ко мне в гости? Один, без мамы. Набухаемся по-человечески!
Как ни странно, Криушин-старший не осерчал в ответ.
- Знаешь, пожалуй, приеду. Давай завтра вечером.
- Конечно!
Ну, если и не полдела, то хотя бы первая его часть была в шляпе.
Так что теперь можно было немного расслабиться, спокойно пожрать, поотвечать на разные дурацкие вопросы, которые сейчас непременно посыплются градом, и побыть, как обычно, нормальным плохим сыном.
После того, как добыли из склепа послание, Игорь и Пашка пришли к выводу, что место это могло как-то использоваться в качестве постоянного пункта обмена ве203
сточками между всеми масонскими или даже катарскими организациями города, а может, и не только города. Нечто вроде тайника, где оставляют зашифрованные послания шпионы.
- Может быть такое, что этот тайник используют для передачи тех сообщений, о которых точно не хотят, чтобы они дошли до чекистов.
- Может, это как-то больно утомительно? – усомнился Пашка.
- Да нет. Вполне. Потому что для отвода глаз чекистов у них наверняка существуют обычные современные каналы связи, но они тоже как бы зашифрованы, чтобы про них чекисты думали, что они настоящие…
- Блин, Игорь! – фыркнул Пашка. – У меня от твоих рассуждений башка взрывается, вот честно.
- Ну, попей чего-нибудь для улучшения мозгового кровообращения.
- Спасибо, учту.
Листы бумаги оказались просто текстом, написанным от руки уже знакомым почерком Пашкиного отца Андрея Димитриадиса. Адресовано послание было, как ни странно, Пашке и Игорю.
И сказано там было, в общем-то, немногое. А именно, что для того, чтобы заработал наконец рецепт сыворотки бессмертия, над которой сейчас работает Морозко, следует найти еще один недостающий фрагмент старинной книги, которая была извлечена из Либереи. Без этого фрагмента все поиски бесполезны. Но и фрагмент давно уже извлечен из тайника и хранится во вполне доступном месте. А именно - где-то в домашнем архиве Игорева дедушки.
Больше не сообщалось ничего, только стояла подпись и дата – нынешний год.204
- Ну ****ец, - обобщил Игорь прочитанное. – Мой дедушка таки замешан.
- И где этот его архив? – сразу ухватил суть Пашка.
- В том-то и дело, что я не имею понятия. Ни в квартире, сколько я там жил один и со Светкой, ни в …феодальном поместье мне ничего такого не попадалось. Вообще. А я там каждую бумажку знаю. Значит, архив деда хранится где-то в другом месте. И знать об этом может только мой отец.
- Но, я так понимаю, его нельзя просто взять и спросить.
- Вот именно.
- Ну, тогда я знаю способ, - Морозко посмотрел на Игоря таким взглядом, что тот ощетинился.
- Блин, ты мне будто дерьмовый товар втюхиваешь!
- Конечно дерьмовый. Вредный для здоровья.
- Что еще за хрень?
- Сыворотку правды. В малых дозах не опасна. Результат сто процентов гарантии.
- Я ж говорю, втюхиваешь.
- Ну окей. Другие идеи есть?
Игорь немного помолчал, не желая признавать Пашкину правоту.
- Ну так что, блондинчик, будешь брать мой товар? – Морозко насмешливо оглядел его с головы до ног.
- Ладно, говори, какую дозу надо, чтобы не…навредить.
- Пошли, объясню.
***
Петр Дмитриевич приехал в гости к сыну, как и обещал, точно в оговоренное время. 205
И даже на такси, чтобы не заботиться потом о машине.
Игорь сильно волновался. Во-первых, неизвестно, как долбаное цыганское зелье подействует. Во-вторых, колоть родного отца – так себе развлечение. Ну, а в-третьих, узнать что-то жуткое про свою семью вообще и про себя самого в частности – тот ещё триллер.
Поэтому он старательно делал вид, что ему всё нипочем, шутил в привычной всем манере, старался не болтать больше, чем обычно, и надеялся, что вполне убедителен в роли радушного хозяина.
Вебер со всей немецкой тщательностью помог ему накрыть на стол, а сам затаился в своем доме, чтобы быть на подхвате, если что.
Выпивки Игорь запас столько, что можно было бухать хоть неделю, но тут нужно было соблюсти очень тонкую грань сочетания алкоголя с зельем, грубого спаивания – с дружеской попойкой, а наглого допроса - со светской беседой.
Добрый Паша предлагал свою помощь и непосредственное участие, но Игорь послал его подальше, сказав, что всё сделает сам, без свидетелей.
Игорь продумал весь план беседы с отцом, как ему казалось, до мелочей.
Сначала – несколько нейтральных тостов. Потом - завести разговор о женщинах. Пьём, не переставая. Потом – начать понемногу жаловаться отцу на жизнь, заставив его включить сочувствие и одновременно желание поучать. Продолжаем пить. Затем – напрямую спросить совета. Следующий тост – уже с добавлением зелья. Затем задать все нужные вопросы. Дождаться, пока зелье прекратит действие, а в целом, действовать по ситуации.206
И всё шло ровно по его плану. Но только до момента, когда уже полагалось спросить совета.
- Итак, мальчик мой, - слегка заплетающимся языком начал Криушин-старший, - ты ведь не думал, что я поведусь на твои детские манипуляции?
И посмотрел на сына с ухмылкой.
- Пап, да ты чего! – Игорь старался выглядеть как можно более бухим и отвязным, хотя сердце так и подпрыгнуло. – Да я…да я же спросить хочу…
- Конечно, хочешь. Но вот только о чём именно?
- Да…про баб же! Про своих баб.
Чёрт, придется импровизировать. План шёл лесом.
- И что про них спрашивать?
- Делать-то мне что?
- Мы же с тобой про это говорили раньше. И вроде бы ты всё решил?
- Так мне что, всё-таки самому предлагать своей жене развод? То есть, самому уговаривать её сделать то, что нужно именно ей? Какой-то дерьмовый ход! Это же она должна меня просить!
- Так это кому больше нужно?
- Ей!
- А почему об этом переживаешь ты?
- Ну…мне тоже, наверное, надо… Мне надоела эта тупая ситуация.
- Надоела – исправь.
Они снова чокнулись, Игорь встал, пошатываясь, достал со стола очередную бутылку, подлил из нее в стаканы, в отцовский опрокинул пузырек с Пашкиным зельем.
- Давай за это!
Снова чокнулись и выпили, Игорь с радостью отметил, что отец ничего не оставил в стакане.207
- Итак, о чем ты хотел меня спросить. На самом деле?
Игорь с предельным вниманием ждал появления хоть каких-то признаков, о которых предупреждал Пашка.
Начать спрашивать о том, что было самым важным, до того, как подействует зелье, Игорь опасался: отец потом мог что-то вспомнить. А этого как раз и не хотелось. Врать сейчас будет бесполезно…Блин, придется хвататься за любую правду, которая будет для отца достаточно убедительна…
- Да…ну…я, кажется, люблю свою подругу Аду…
Отец смотрел с недоумением.
- Игорь, - ответил он почти трезвым голосом, - ты сказал это таким тоном, как будто не свою подругу Аду любишь, а своего друга Пашу, или Сашу, или Юру. В чём твоя проблема?
Игорь не выдержал – и покатился со смеху.
Наверное, это был очень нервный смех, но остановиться он просто не мог. Вслед за ним начал смеяться и отец, смех перешел в безудержный хохот, и тут Игорь понял, что зелье подействовало.
Он мгновенно придвинулся ближе и уставился в лицо отца.
- Пап, а где дедовский архив?
- Дедовский? Так сдали в контору, - сквозь смех отозвался Криушин-старший и весело прищурил светлые глаза.
Игорю на миг стало жутко: он будто смотрел на себя самого через двадцать лет. Отгоняя наваждение, он тряхнул головой:
- А то, что дома осталось - оно где?
- Это те листки из старой книги?
Игорь едва не вскочил с места.208
- Да, они?
- Ну, Игорёша, я уж думал, что ты всё-таки не такой дурак у нас с мамкой получился… Я уж думал, ты сам давно его отыскал…Неужто в жирафе не посмотрел?
- О! Блин. Нет, не смотрел…
- А ты посмотри, посмотри…
- А ты сам читал их, листы эти?
- Там на старославянском. Мне это зачем?
- А дед ничего про них не говорил тебе?
- Ничего.
- Пап, а зачем дедушка ко мне в больницу тогда приходил, в восемьдесят втором?
Отец протянул руку и ласково погладил сына по лицу, и даже перестал смеяться.
- Ох, сынок, ты даже не представляешь… Если бы не дед, тебя бы в живых не было…
- Но почему?
- Чужеродный белок в крови… Лечения не было. Мать чуть с ума не сошла. И тогда дед принёс какую-то сыворотку, велел её тебе вколоть. Врачи артачились поначалу, но дед как-то надавил на них… подписку они дали…
- О неразглашении?
- Конечно…
- И что за сыворотка?
- Дед сказал мне, что это – экспериментальный образец. Он есть в единственном экземпляре. Поможет, нет ли – он не знает…
- И как?
- Да помогло, как видишь…
- А он ничего вам с мамой не рассказал подробнее?
- Нет. Ничего. Сказал только твоей матери потом, когда тебя уж выписали домой, что скорее всего детей у тебя 209
никогда не будет. Такой побочный эффект…
- А… а почему я вообще заболел?
- После прививки…
- Какой ещё прививки?
- Я так и не выяснил. Вам всем в детском саду её сделали. Сказали, плановая…
- Это что же, эксперимент был? На детях?
- Может быть. А может быть, просто побочный эффект…
Отец успокаивался прямо на глазах, а вот Игорь забеспокоился, что он сейчас совсем протрезвеет и полностью выйдет из-под контроля Пашкиной отравы.
- А потом уже, никак и ничего про всю эту ситуацию уже слышно не было?
- Было…
Игорь снова подлил им в стаканы, причем в отцовский добавил уже просто снотворное, как учил Пашка.
- А что именно, пап?
- Дед сказал, что может настать момент, когда ко мне придут от Карла Ивановича Оссе и попросят об ответной услуге. И я должен ее оказать, что бы ни потребовалось.
Он залпом допил свой коньяк со снотворным, а Игорь подал ему тарелку с тонко нарезанным лимоном.
- И как, потребовалось?
- Да.
- И…что тебе пришлось сделать?
- Свернуть изучение документа, который вы нашли на своих раскопках…
Игорь едва не свалился с дивана. Вот же ж блин!
И он вдруг решил спросить:
- Пап, а ты маме когда-нибудь изменял?
Вопрос был отстойным, но компромат ему был необходим. В хозяйстве, так сказать, пригодится.210
- Да. Было дело.
- Что, один раз?
- Нет.
- Много раз?!
- Много.
- Давно? В молодости?
- Да не только. Периодически…
Охренеть можно. Собрал, блин, компромат.
- И у тебя что, какая-то постоянная …любовница?
- Нет, сын, ты чего говоришь такое! Всегда разные …эээ…дамы. Ну, ты что! Я же люблю только твою мать. А это всё – так, развлечение в тяжелую минуту…
- А мать знала? Знает?
- Нет, конечно!
- А если она узнает?
- Не узнает!
- Пап, а давай ты сегодня у меня заночуешь, ладно? Куда ты в таком виде…Мы ж надрались, как чёрт те кто…
- Останусь, конечно, - кивнул Криушин-старший и как-то сразу отключился, ухитрившись при этом даже не выронить из руки пустой стакан.
Игорь перехватил его, убрал на стол, и аккуратно устроил уже крепко спящего отца на диване, подсунул ему под голову подушку, прикрыл пледом: ночь была на удивление прохладной.
Выключив весь свет, кроме маленького ночника, Игорь проверил запись на диктофоне, спрятанном прямо на столе, убрал его подальше, взял сигареты и вышел во двор, плотно закрыв за собой дверь.
Сначала пришлось позвонить матери и успокоить ее, сообщив, что они с отцом немного выпили, и он остался ночевать здесь.211
Потом Игорь закурил и прислонился к стенке бани.
Н-да. Чего только не узнаешь. В голове сейчас царил такой бардак, что впору было, как Пашка Морозко, начинать рисовать жуткие картины.
Во двор тихо вышел Фридрих, бесшумно присел рядом, закурил.
- Ну как?
- Вообще жесть. Лютая.
- Всё выяснил?
- Да.
Они немного помолчали, потом Игорь решительно поднялся.
- Фридрих, последи за отцом. Дверь запри. Следи, чтоб он никуда отсюда ни на шаг, понял? Хоть выруби его, но не давай ему уехать…
- А ты куда?
- Мне нужно съездить домой. Быстро. Иначе всё накроется…вот этим самым и накроется.
- Ты же пьяный совсем, может, такси вызвать?
- Нет, некогда. Ничего, всё будет норм…
И Игорь бегом метнулся к гаражу.
До родительского дома он доехал буквально за пять минут, благо, пробок уже нигде не было, как и гаишных постов. Повезло.
Мать открыла ему испуганная.
- Что-то с отцом?!
- Не, с ним всё хорошо, не волнуйся! – Игорь обхватил мать за плечи и поцеловал в щеку. – Мы просто напились… Утром он приедет, я его уложил спать.
- Но почему вы вообще напились? Что-то стряслось?
- Я его попросил приехать, посоветоваться хотел…по-мужски. Ну, и сами не заметили, как перебрали… Ты иди 212
спать, ладно? Я тут кое-что сделаю, и поеду к себе…
Марианна Викторовна, однако, никак не могла поверить в то, что всё в порядке.
И в этом она немедленно убедилась, едва увидела, как сын зачем-то выволок из угла вечного деревянного жирафа с фосфорическими глазами, опрокинул его на пол и, встав над ним на колени, принялся ползать вокруг и простукивать его со всех сторон.
- Боже, Игорь, что ты делаешь?! Что случилось? Что происходит?!
Игорь не отвечал, продолжая стучать и прислушиваться. Наконец, кажется, он нашел пустоту внутри жирафа, схватил его заднюю ногу и одним движеньем выдернул ее из паза, в котором она крепилась.
Мать ахнула и в ужасе закрыла руками рот.
Игорь с грохотом выколотил ногу прямо об пол, так что оттуда вывалился какой-то свёрток. Он отбросил деревяшку, схватил сверток и разодрал его бумажную оболочку.
- Игорь! Да что ты творишь!
Археолог осторожно отвернул край содержимого, убедился, что это именно страницы на старославянском, удовлетворенно сунул сверток себе под рубаху, быстро вставил ногу жирафа, одним ударом вогнал ее в паз, встал, поднял скульптуру и мигом водворил на законное место в углу. Потом обернулся к оторопелой матери, громко чмокнул ее в лоб.
- Не говори папе, что я тут был, ладно? Вообще ни слова! Всё, я побежал! Спокойной ночи. Дверь запри, как следует!
И буквально вылетел из квартиры.
Марианна Викторовна машинально заперла все замки и прислонилась к стене. Да что такое творится с мальчиком!213
Обратно Игорь гнал так, что пару раз чуть не попал в аварию, но ему снова повезло, и встревоженный Фридрих даже не успел соскучиться.
- Всё в порядке? – озаботился он, отпирая Игорю ворота.
- Всё супер, - Игорь загнал «ниву» в гараж, ухитрившись не стукнуть и не поцарапать ее.
Потом выбрался из кабины, вышел на воздух, и вот тут почувствовал себя так, будто прямо сейчас ему приходит конец. Свалившейся информации оказалось так много, что мозг с ней не справлялся, казалось, его буквально коротит, и из него сыплются искры.
Игорь сначала остановился, и ему тут же показалось, что сознание отделяется от тела и со свистом куда-то летит. Тогда он просто лёг на землю, достал сотовый и позвонил Аде:
- Приезжай ко мне. Прямо сейчас.
И сразу дал отбой, вытянулся на спине и стал смотреть на звёзды, чтобы зацепиться хоть за что-то привычное и неизменное.
Вебер склонился над ним тревожно:
- Игорь, что с тобой?
- Не знаю. Мне надо просто полежать, хорошо? Адка приедет – впусти ее…
Игорь закрыл глаза и попытался усилием воли остановить поток мыслей.
Ему это почти удалось, по крайней мере, ощущение, что он разбирается на части, как конструктор, понемногу исчезло. И тут он почувствовал, что кто-то прижался к нему всем телом.
- Ты чего на земле разлёгся-то? – поинтересовалась Ада шепотом.214
Игорь открыл глаза и повернулся к ней.
- Не знаю. Перекрыло. Думал – всё…
- Может, у тебя с сердцем нелады?
- Ещё какие… Ты быстро приехала.
- Как смогла. У тебя случилось что?
- Не знаю… Да…Нет…
- Хочешь рассказать?
- Пожалуй. Только… Только я с самого начала тебе расскажу. Всё. С две тысячи двенадцатого года. И это надолго.
- А мы разве куда-то спешим?
- Ты точно не спешишь?
- Ну я же приехала.
- Ладно. Тогда слушай. В две тысячи двенадцатом году меня вызвал в Астрахань Сашка Карагалиев…
Когда Игорь рассказывал про находку скелетов кентавров под мавзолеем в Дэвлет-Хане, пришёл Вебер и позвал их перейти к нему в дом, где он согрел чай и постелил им на полу, если уж им так хочется лежать как можно неудобнее.
Игорь и Ада не стали спорить, а приняли его предложение и пошли в дом, где археолог продолжил свой рассказ.
Вебер несколько раз ходил проверять Криушина-старшего, спящего на удивление спокойно и мирно. Игорь и Ада тихо переговаривались, лёжа на полу на одеялах. Вдалеке лаяли собаки. Гудели комары. Ночь тянулась долго.
Только в начале пятого Игорь, наконец, добрался до сегодняшней истории, услышанной от отца.
- Вот тот самый документ, - он отдал Аде свёрток. – Я его нашел. Но теперь - что дальше? Я устал. Правда. Я не знаю, что дальше…
- Ну смотри, что получается. – Ада перевернулась на 215
живот, оперлась на локти, рассмотрела сверток. - По сути дела, именно на тебе испытали опытный образец сыворотки. Первый ли он был, нет ли, но факт, что он был удачный. Но он был один, и с тех пор такого больше не делали. Может, потому, что твой дед по какой-то причине изъял вот эти страницы из книги, которая и помогала делать эту…сыворотку. Наверное, когда тот образец делали, его создатели тоже Либереей пользовались. Эти самые местные люди в чёрном, жертвы Карла Оссе. Итак, сыворотка сработала на тебе, ты выжил и выздоровел, но побочным эффектом стало то, что детей иметь не можешь. И никто, кстати, не знает, как еще она на тебя подействовала, например, в плане долгожительства. Это же тоже пока неизвестно. Пока, наверное, можно говорить только о том, что ты вообще выжил и получил большую физическую силу. Другие эффекты этой сыворотки неясны. И теперь ты можешь отдать недостающий документ Пашке, и, может, у него получится снова сделать рабочую…сыворотку бессмертия. И что же именно во всей истории тебя так убивает?
- Наверное, то, что у меня уже все шарики за ролики зашли окончательно и бесповоротно, - тяжело вздохнул Игорь. – И что делать дальше, я вообще не понимаю.
- Да ничего не делать. Давай пока просто поспим, ладно? А там уже, на свежую голову, ты всё равно найдёшь решение. Ты же всегда их находишь, разве нет?
- Хотелось бы в это верить.
- Ну, совершенная вера – дочь совершенного знания, как говаривал Леонардо наш да Винчи, - зевнула Ада, вытягиваясь рядом с Игорем и прижимаясь к нему, а сверток убрала себе под подушку.
Через минуту все в доме уже спали мёртвым сном.216
***
Нормально поспать им, конечно, не дали. Еще и семи часов не было, когда сонному Веберу пришлось встречать неожиданную гостью, причем повезло ещё, что он оказался во дворе в тот момент, когда Марианна Викторовна, только что прибывшая на такси, принялась колотить в ворота со всем своим испанским темпераментом.
Фридрих, толком не проснувшийся, вымотанный всей этой тягостной ночью, отпер калитку и едва успел отпрянуть в сторону, когда мать Криушина-младшего ворвалась во двор.
- Где Игорь? Где его отец? – тут же накинулась Марианна на ошалевшего Вебера.
- Но… они еще спят! – наконец, сумел выдавить немец.
- У вас тут что вчера, попойка была? – возмущалась Марианна, направляясь прямиком в Игорев дом.
- Мы лишь немного выпили…
Марианна дёрнула на себя дверь дома – и едва не врезалась в своего мужа, только что, видимо, умывшегося и вытиравшего лицо полотенцем. Петр Дмитриевич, несмотря на очевидное похмелье, был подтянут, и держался с виду вполне бодро.
- Марианна? – он аж замер на месте. – Почему ты здесь?
- А ты почему здесь? Почему ты не ночевал дома?! Вы что, пьянствуете с сыном наперегонки?! Что происходит в этой семье, я хочу знать!
Вебер поспешил ретироваться к себе в дом и по-быстрому принялся готовить кофе, попутно пнув спящего Игоря по ноге.217
- Там твоя мама приехала, очень гневается.
- Ооо, только не это…
Игорь с трудом поднялся с пола. Ада тоже проснулась и села рядом.
- Давайте, продирайте глаза! – скомандовал Вебер. – Уберите ваше спартанское ложе с глаз долой и позовите родителей пить кофе.
Сонные Ада и Игорь, двигаясь заторможенно, беспрекословно выполнили первую часть этой программы-минимум и побрели умываться. Причем Игорь, чтоб сразу проснуться, вышел во двор, набрал из колонки холодной воды в ведро и опрокинул его на себя.
Мать, увидев это, вообще потеряла дар речи.
- О, боже мой! Игорь, где твои манеры?! Откуда эти плебейские привычки?!
- Мам, доброе утро! – Игорь помахал ей рукой, пригладил пятерней мокрые волосы и наконец-то закурил, подобрав сигареты и зажигалку со ступеньки крыльца. – Пап, привет! Пойдемте кофе пить, он готов. Я как раз вас с Адой познакомлю!
- Ада тоже здесь? – совершенно растерялась Марианна Викторовна.
- Ну конечно. Куда ж я без неё.
- Дорогая, пойдём, выпьем кофе, - отец Игоря взял жену за плечо и осторожно развернул её в нужном направлении.
Вебер в роли радушного хозяина и Ада в роли гостьи, уже сидящая за столом с чашкой кофе, выглядели одинаково непрезентабельно: с синяками под глазами, которые не мог скрыть даже загар, кое-как причесанные и невыспавшиеся.
Ада не удосужилась смыть с глаз боевую раскраску, ко218
торая за ночь расплылась и придавала ей вполне зловещий вид.
По правде говоря, Игорю было интересно наблюдать, как все участники этого неожиданного застолья будут себя вести. Серпентарий собрался ещё тот!
Вебера он в расчет не брал, на того ни мама, ни папа давно уже не обращали внимания. А вот Ада была «свежая», потому набросились они именно на неё, причем, делали это совершенно машинально.
Так что он с ехидно-снисходительным видом следил за тем, как папаша методично очаровывает его подружку, а маман старается допросить её с пристрастием в своей обычной манере.
Правда, похоже, Адка имела собственный большой опыт «борьбы с родителями», как называл это Игорь, поэтому все провокации просто игнорировала и была с его предками очень вежлива, можно сказать, нечеловечески добра, с искренним интересом расспрашивала Марианну о балетном прошлом, а отца – о недавней их жизни в Сомали.
Игорь уже просто наслаждался всем этим трэшем, и даже Вебер порой довольно улыбался.
Только часа через три родители, наконец, засобирались домой, Игорь вызвал им такси, все вышли их провожать. Вебер срезал для Марианны Викторовны чёртову дюжину лучших роз, а Петру Дмитриевичу вручили с собой самую красивую бутылку армянского коньяка.
- Ты хочешь совсем споить отца? – возмутилась мать.
- Да это для коллекции, дорогая, не волнуйся, - отец поцеловал ей руку.
- Ада, заходите как-нибудь ко мне в гости, - кивнула Марианна подружке сына.
- С удовольствием, Марианна Викторовна! Очень рада 219
была познакомиться…
- Я чрезвычайно рад за Игоря, Ада! – Пётр Дмитриевич, изящно склонившись, поцеловал руку Шемахиной и задержал её в своей несколько дольше, чем нужно. – Признаюсь, очарован вами.
- Я вами тоже, Пётр Дмитриевич…
- Ада, вы всё-таки подумайте над тем, чтобы закрашивать седину! – посоветовала Марианна, когда за воротами уже засигналило такси.
- Непременно, Марианна Викторовна, надо что-то делать!
- Игорь, побрейся сегодня же! - мать потрепала сына по щеке. - Фридрих, розы прекрасны, вот только что шипы у них очень острые…
Когда родители погрузились в такси, все помахали им и облегченно выдохнули.
- Ох! – сказал Игорь. – Из меня будто все кишки вымотали.
- Твои предки шикарны, - покачала головой Ада. – Реально. Просто офигенные!
- Прикалываешься? – ухмыльнулся Криушин. – Они ж как две кобры!
- Да нет, правда. Ну, то есть, они, конечно, как две кобры. Точнее, твой папа, скорее, как удав Каа с бандарлогами. Но мне понравилось. Я же люблю змей!
Игорь рассмеялся и, прижав Аду к себе, поцеловал в макушку.
- Ладно, давайте собираться. Мы и так уже на раскоп приедем, дай бог, если к полудню! - напомнил Вебер.
На раскопе, собственно, их не особенно ждали. Из гвардии там оказались только Сашка и Юрик, которые были уже настроены на завершение своей работы в принципе.
- Ну сами подумайте, - заметил Сашка, показывая ру220
кой вдоль гигантской траншеи, из которой выступал почти раскопанный остов Аждерхи. – От нас уже ничего не зависит. Мавр сделал свое дело.
- Наши, как я заметил, не хотят в поле выезжать, - добавил Юрик. – Кама с Юлькой еще так-сяк, но тоже ворчат, что у них своих дел полно. Света вообще сказала, что хочет быть дома с детьми, и с Пашкой. А он тоже сказал, что хочет больше времени проводить с детьми и с ней…
- По-хорошему, нам надо сейчас писать большую основательную коллективную монографию, - добавил Сашка. – Вот так и отработаем, что называется, карму этой экспедиции. И работы нам в этом плане предстоит не меньше, чем со щёткой и лопатой.
- Согласен, - пожал плечами Игорь. – Давайте сосредоточимся на книге. Ада, план набросаешь?
- Конечно. До конца года нам желательно будет её добить. Все равно, думаю, основная работа по книге Саше достанется.
- Это уж как водится, - вздохнул Карагалиев.
Ещё пообщались с музейщиками, договорились, что раскопки на субурганах те продолжат уже сами, и тоже подключатся попозже к написанию отчета и монографии.
Вечером Игорь вместе со своими «гвардейцами» вернулись в город. По пути заехали к Пашке и вручили ему свёрток с документом.
- Давай уже, Теофраст Бомбаст, свари своё зелье бессмертья, - напутствовал его Игорь.
- Теперь-то уж наверняка! – развеселился Морозко, жадно разглядывая страницы с полууставным текстом и яркими миниатюрами. 221
Глава 9
Великий Шёлковый
В съемках сериала про Шёлковый путь наступало самое трудное время: теперь группе предстояло работать на территории Казахстана и Средней Азии, а это уже считалось загранкомандировкой и требовало оформления кучи бумаг и разрешений.
Эта «восточная» часть проекта была, вообще-то, невелика, но, тем не менее, трудозатратна.
По сценарию было запланировано двигаться на восток, сначала – от правобережья Астрахани, от места, где археологами уже давно было исследовано городище Хаджи-Тархан, с тех пор благополучно застроенное.
От него маршрут пролегал к северу, в Харабалинский район, к селу Селитренное, где не только сохранилось 222
огромное по площади городище на месте Сарая-Бату, первой столицы Золотой Орды, но и были построены киносъемочные декорации, приблизительно имитирующие облик центральной части этого средневекового мегаполиса.
После Селитренного планировали поехать в направлении Атырауской области Казахстана, имея целью еще один средневековый пункт на Великом Шелковом - Сарайчик на реке Урал.
Потом предстояло тронуться к Ургенчу, поработать там, а после двинуться к легендарному Отрару.
Казалось бы, программа была не слишком грандиозной, однако все понимали, что на практике всё это будет долго и тяжело.
- Меня вот только смущает, что мы не можем оттолкнуться от еще одного важного пункта на Нижней Волге, - заметила режиссер Синявина по телефону. – От хазарской столицы Итиль.
- Да, это проблема, - согласился Игорь. – Всё, что принимается археологами за Итиль сегодня, довольно условно. Поэтому нам и приходится ограничиваться теперь только лишь ордынским этапом развития шёлкового пути. А предшествующий, второй этап, его расцвета,– хазарский с восьмого по тринадцатый век, у нас как раз и не иллюстрируется. Если б мы знали, где располагался город Итиль, то обыграли бы и его…
- Тогда вам срочно придётся его отыскать! – подбодрила Ульяна. – После всего того, что вы уже тут накопали, думаю, это вообще не будет проблемой.
- Эх, Ульяна, твоими бы устами!
- Ну, ничего, может, как раз тебе повезёт.
- Аминь! – засмеялся Игорь.
Сама Ульяна пока заканчивала монтировать внеплано223
вую серию, посвященную находке золотых коней-роботов и скелета Аждерхи. Как и в прошлом году с «Дивьими людьми», уже готовые серии сразу выпускали в эфир и отправляли на разные конкурсы, не дожидаясь, пока будет завершен весь сериал полностью.
Выезжать в Казахстан планировали не раньше августа, поэтому пока все «навалились» на написание отчета и монографии, причем так увлеклись, что и не замечали, как летит время.
***
Рано утром после съемок в Селитренном машина киноэкспедиции тронулась из Астрахани в сторону Казахстана.
Ехали через Красный Яр, затем пересекли границу с Казахстаном и двинулись на северо-восток через Курмангазы, Зинеден, Жанбай и Аккистау, Хамит Ергалиев и Тандай, повторили острый излом дороги и повернули строго на юг, параллельно течению реки Урал.
Пересекли канал Баксай, проехали еще какое-то время к югу, потом снова резко повернули на восток и, наконец, через почти шесть часов прибыли в село Сарайчик Махамбетского района Атырауской области в Казахстане. От самого Атырау село отделяло каких-то 50 километров.
Здесь у них был запланирован всего один съемочный день, так что Ульяна Синявина погнала всех немедленно заселяться в гостиницу, обедать, а после – сразу же на городище.
Сарайчик, он же Малый Сарай и Малый Дворец, бывший город тринадцатого-шестнадцатого веков, разместился на правом берегу реки Урал, практически на тер224
ритории самого села и немного за его пределами. В ряде персидских и арабских источников именовался Сарай-Джук, Сар-Учуг и схожими названиями.
Игорь, Ада, Ульяна и оператор Эльдар вышли на берег холодного бурного Урала и осмотрелись среди слегка оплывших остатков древнего памятника.
Собственно, берег возле раскопа был давно и основательно укреплён инженерными сооружениями, чтобы остановить неизбежное обрушение культурного слоя в реку. Так что тут образовалось нечто вроде набережной, с которой было удобно вести съемки.
Ульяна не стала растягивать всё это сомнительное удовольствие и быстро проинструктировала Аду и Игоря. Ему предстояло показать самое интересное с археологической точки зрения, а ей – с экологической.
- Кстати, Сар-Учуг, - это по смыслу то же, что наши современные рыболовно-охотничьи базы отдыха! – развеселился Игорь прямо в кадре. – Только они у нас называются всякими вычурными именами, а тут вообще не парились: просто Золотой Учуг, и всё… И немудрено, ведь уже известный нам арабский путешественник и географ Ибн Баттута, автор «Путешествия в Дешт-и Кыпчак», когда писал о своем визите в Сарайчик в 1334 году, сообщил о паромах на протоке Улысу, как в Багдаде, и о том, что окрестности города были вообще как бы курортом. Сюда приезжали охотиться и рыбачить знатные люди со всей Орды. База отдыха, в общем.
На раскопе начали появляться – видимо, после обеденной сиесты, - археологи работавшей здесь экспедиции. Поэтому Ульяна предложила записать интервью с одним из волонтеров, Димой из Санкт-Петербурга.
- Ну, удалось узнать, что изначально здесь был один из 225
крупных городов Золотой Орды на торговом пути из Европы в Китай. Потом путь вел через Поволжье и Хорезм, по сути же, тут было северное ответвление Великого шёлкового пути. А с 1242-го по 1280-е годы город был столицей Улуса Шибана...
Затем подключили и руководителя экспедиции, который рассказал, что Сарайчик был основан в тринадцатом или начале четырнадцатого века, как раз, когда правил хан Узбек.
По легенде, о которой пишет средневековый историк Абу-л-Гази, город был основан самим ханом Батыем. До конца четырнадцатого века он вовсе не обносился стеной. Если верить тому же Абу-л-Гази, в Сарайчике вступили на престол, а потом были похоронены ханы Бердибек и Джанибек.
В 1395 году город разрушили войска Тамерлана, и после разгрома он сместился к юго-востоку, к протоке Сорочинка.
Потом перемещались по раскопу, по берегу, и Игорь сам рассказывал о том, как в четырнадцатом веке город расцветал, что неудивительно при его положении на пути из столиц Золотой Орды в Хорезм.
- Ведь этот путь связывал, в конечном итоге, страны Европы и Средней Азии, с Центральной Азией, то есть, Согдианой, и Китаем. Здесь даже чеканилась своя монета. И вообще-то Сарайчик был не одинок, а служил центром довольно мощной городской агломерации, о чем говорят остатки нескольких городищ, понемногу разрушенных уже в двадцатом веке.
Уже ближе к вечеру на окраине села обнаружили свободно пасущихся верблюдов, которые выигрышно смотрелись на эффектном фоне закатного неба. Ульяна решила, 226
что последнюю часть истории Игорь расскажет именно тут, рядом с «кораблями пустыни».
- Смотри, чтобы они тебя не тяпнули зубами! – весело предостерег Эльдар, когда Игорь подошел вплотную к самому флегматичному верблюду.
- А еще он может плюнуть! - подбодрила Ульяна, но Игорь только отмахнулся и рассказал о том, что в Малом Сарае раньше были водопровод и канализация из керамических труб, его жители были гончарами и металлургами, садоводами и рыболовами, и, конечно же, обслуживали бесконечные караваны, транзитом проходившие через город.
- Городище стали изучать уже с восемнадцатого века, еще Паллас посетил руины Сарайчика. Из археологических находок особенно выделялись огромный сосуд-хум с отрывками из поэмы Юсуфа Баласагуни «Благодатное знание», раковина каури и штампы с арабской вязью, что говорит о весьма широких связях местного населения…
Ада рассказала о роли воды в жизни древнего населения и ее негативном влиянии на сохранение культурного наследия, после чего Ульяна распорядилась заканчивать.
- И купаться вы не полезете, даже не мечтайте! – предостерегла режиссер Аду, Игоря и Эльдара, жадно глядевших на искрящийся под солнцем Урал. – Вода ледяная, и простывшие вы мне нафиг не нужны. Всем понятно?
До следующего пункта съемок - Ургенча, центра Хорезмской области Узбекистана, - им предстояло катить целых 16 часов.
Город на берегу реки Амударьи приятно удивил гостей чистотой и ухоженностью.
Народу там и двухсот тысяч не наберется, зато национальностей намешано – не хуже, чем в Астрахани: и узбеки, и туркмены, и русские, и корейцы, и казахи, и даже 227
немцы.
- Интересно то, что мы будем снимать Ургенч, де не тот, - заговорщически предупредил Игорь.
Ульяна посмотрела на него со смесью растерянности и досады.
- А ты раньше предупредить не мог? – возмутилась она. – Что значит, - не тот? Зачем же мы сюда припёрлись?
- Да всё нормально, щас объясню! – беспечно отмахнулся археолог. – Наш Ургенч – это так называемый Новоургенч, и основан на этом месте он был в семнадцатом веке. И основали его люди, которые пришли сюда из Строго Ур-генча, или Кёнёургенча, что расположен недалеко от города Нукус. И вот именно тот Старый Ургенч или Гургандж и был в Средние века столицей империи Хорезмшахов. Это было мощное государство, которое контролировало едва ли не всю Среднюю Азию и Иран, но на удивление легко было разбито монголами…
- Ну, а переселились его жители из-за маловодья, вызванного изменением русла Амударьи. – Поддержала Игоря Ада. – И вот об этом нам и надо сказать, показать берега Амударьи и систему арыков…
- И как раз наш Новый Ургенч сейчас и стал как бы данью памяти Древнему Хорезму, недаром он является центром Хорезмской области на левом берегу Амударьи, и она с трёх сторон окружена Туркменией. И именно через него лежит путь в Хиву, да еще и путь этот можно проделать на междугородном троллейбусе.
Услышав об этом, Ульяна немного оттаяла и объявила, что именно поездку на троллейбусе до Хивы они и будут снимать в первую очередь.
- И вот то, что ты сейчас мне тут наговорил, рассказывать будешь в кадре, - проинструктировала она Криуши228
на. – Потому что закадровый текст скучно, а тут как бы живая экскурсия…
Так что на следующий же день с утра группа погрузилась у базара в новенький травяно-зеленый троллейбус марки «Шкода 24 тр», с надписью «Урганч-Хива-Урганч», с трудом затолкавшись в салон вместе с разномастными пассажирами, которые при виде камеры и телевизионщиков охотно пропустили их к удобным местам у окна и с интересом расспрашивали о том, чего они здесь вообще потеряли.
И вместо запланированной Ульяной «троллейбусной экскурсии» получилась живая беседа, которую она и велела снимать оператору.
До Хивы троллейбус шел час, и пассажиры успели сами рассказать, что Ургенч и Хива вообще остались во всём Узбекистане последними городами, где троллейбус еще жив, а этот вот междугородний маршрут длиной 36 километров пустили в 1997 году.
До 2013 года на линии кряхтели старые модели, а в тот год пустили сразу 9 новеньких транспортов, и они ходят из Ургенча и Хивы навстречу друг другу каждые полчаса.
По дороге троллейбус останавливался, выпускал и набирал пассажиров, но за всю поездку салон так и не опустел. Ульяна велела больше снимать именно людей, их разговоры, изредка внимание оператора переключалось на тянущиеся за окном поля с залитыми водой чеками, то на озеро Говук-куль и бесконечные окраины Хивы.
- На самом деле, это затопленный древний карьер. По легенде, именно отсюда брали глину для строительства Хивы, - прокомментировал Игорь. – Кто-то даже верит, что сам пророк Мухаммед возил глину отсюда на строительство Медины …229
Поснимали окраины Хивы, по которым троллейбус тащился долго и нудно, выбрались на конечной остановке у стен Ичан-Калы, немного поснимали там красивые виды старого города, а потом сразу тронулись в обратный путь, и вот тут Игорю уже пришлось рассказывать про появление Ургенча и его статус на Великом Шёлковом пути.
Ульяна решила заполнить день съемками до предела, поэтому по возвращении из Хивы группа сразу же, едва перекусив в маленьком уличном кафе, тронулась к древнему городищу Топрак-Кала третьего-четвертого веков нашей эры в нескольких километрах от Ургенча.
Сохранилась лишь угловая часть крепости, но и она позволяет оценить масштаб этой постройки некогда прямоугольной формы: даже после того, как глиняные стены цитадели оплыли, их высота осталась десятиметровой.
- Здесь будем делать упор на то, что Топрак-кала была древней столицей Хорезма в эпоху античности и резиденцией Хорезмшахов, а Ургенч – как бы последней их столицей. Ну, и судя по находкам, здесь явные связи с Кушанским царством, влияние индуизма и буддизма, зороастризма и древнегреческой философии. – Решил Игорь. - Покажем окрестности, а за кадром можно пустить текст о том, что кроме Топрак-калы, то есть, Пыльной Крепости, по правому берегу реки Амударьи еще тянулись мощные глиняные крепости Канга-кала, Джанбас-кала, Базар-кала, Кургошин-кала и Аяз-кала, которые для лучшего решения оборонительных задач располагались близко друг другу…
- И нужно указать, что крепости эти построили уже после мощных оросительных сооружений, для их защиты! – подключилась Ада.
Весь остаток дня провели на городище Топрак-кала, 230
и Игорь рассказывал про фрески, которые нашли при раскопках местного дворца археологи еще в сороковые годы.
Потом сделали перерыв и заспорили о том, нужно ли снимать и остальные крепости, о которых шла речь.
- Ну вот смотрите, – Игорь стал чертить подобранным черепком на сухой земле схему. – Совсем рядом с Топрак-калой – крепость Кызыл-кала, и даже есть легенда о том, что обе крепости соединял подземный ход. Вообще-то, Кызыл-кала относится к раннему Хорезму, к первому веку, но вот зато пала она как раз в нужном нам тринадцатом веке, под ударами войск Чингисхана.
- Ну раз она нам по теме, и связана по сюжету, и близко – давайте ее завтра отработаем, - устало согласилась режиссер.
Стояла невыносимая жара, в воздухе остро пахло пылью, и никакой чай из термосов уже не утолял жажду.
- Там вообще супер, - продолжал рекламировать неунывающий Игорь. – Стены высотой под 15 метров, остатки зороастрийского Храма огня и жилых кварталов… И покажем еще, что вода поступала в город по подземным каналам.
- Хорошо, договорились. Но вот по сценарию еще есть оросительные сооружения. Но ни Аяз-калы, ни всех других в сценарии ведь нет.
- Но вообще-то, суть в том, что мы сейчас находимся в Элик-Кале, это место, которое является зоной древнего орошения Хорезма. – Снова поддержала Игоря Ада. – В древности тут были оросительные каналы, на них жили люди, строились города, и замки, но вот уже больше тысячи лет всё захватило опустынивание…Это ведь тоже наша тема. А как раз Аяз-Кала, легендарная Крепость-на-231
Ветру, расположена очень здорово, и там вид будет фантастический! Так что я бы послушала Игоря и немного отклонилась от сценария…
- Да что я слышу! – усмехнулась Ульяна. – Я уж думала, вы всю дорогу опять грызться будете, терпением запаслась, а вы теперь прямо заодно!
- Да нам теперь нет смысла ссориться, - загадочно отозвался Игорь, но расшифровывать не стал, а Ада только усмехнулась не менее загадочно.
Ульяна пожала плечами: в такую жару разгадывать ребусы ей совершенно не хотелось.
- А если будем к Аяз-кале подъезжать, то у подножия холма как раз покажем солончаки на месте древних полей…Вот вам и экология будет.
На следующий день экспедиция стартовала из Ургенча к Крепости-на-Ветру, благо, весь маршрут туда и обратно укладывался в 200 километров.
Ада особенно обрадовалась функционирующему каналу, прорытому уже в советское время: это была как бы дань памяти ирригационным системам Древнего Хорезма. Поснимали и сам канал, и вид на крепость с его берега, и юртовый лагерь для туристов, которые приехали на автобусах из Ургенча и Хивы по мосту через Амударью.
Ульяна велела Эльдару снимать всё, что происходит вокруг – юрты, приготовление блюд местной кухни, работников в национальных одеждах, катание на верблюдах, пустынную юркую живность и редкую растительность, бестолково снующих туристов.
Собственно, телевизионщики добрались только до высокого холма у солёного озера Аяз-коль, к так называемой Большой крепости первого городища Аяз-кала.
Вторая крепость, похожая на одинокий корабль посре232
ди бескрайнего простора, отлично просматривалась и отсюда, так что к ней не поехали.
Сама же главная крепость эффектно парила на шестидесятиметровой высоте над пустыней Кызылкум. Мощные оборонительные стены из сырцового кирпича оплыли и казались костями какого-то гигантского дракона, припорошенными песком.
Телевизионщики медленно бродили по остаткам стен и полукруглых башен, которые некогда стояли через каждые 10 метров друг от друга, пряча внутри помещения для стражи и боеприпасов.
В знойном мареве далеко внизу как бы колыхалось солёное озеро Аяз-коль, у горизонта серебрились оросительные каналы советского времени, которые до подножия крепости не дотягивались, а просто обрывались, и будто бы проступали призраки древних ирригационных сооружений, сгинувших еще в далёком шестом веке.
Оператор запустил дрон, который полетел над равниной со стрекозиным жужжанием, снимая эти призрачные дали.
Некоторое время все молча созерцали открывшуюся таинственную страну, потом Игорь вполголоса процитировал:
- Между пустынями и морем,
Плато Устюрт и Окс-рекой
Оазис дивный притаился
И манит, и сулит покой...
Шумят базары и дуваны
В оттенках древней синевы
Забытых Кята и Гурганджа,
Неумирающей Хивы.
Поёт арык с водой студёной,
Поёт гончар, вращая круг,233
И тихо в полдень раскалённый
Смеётся Крепость-на-Ветру…
- Эй, Фирдоуси, - передразнила его Ульяна, - а это ты кого сейчас процитировал?
Игорь засмеялся:
- Да себя самого! Пока бродили тут сегодня, само как-то сочинилось…
- А здорово звучит! – оценила Ада.
- Ну, тогда извольте прочитать на камеру, - распорядилась режиссер, - да и поедем восвояси. Я и так вам устроила сегодня праздник непослушания. Хватит с вас развлечений.
На следующий день в самом Ургенче поснимали еще самый центр города, где текла река, точнее – канал Шават.
Ада тут же радостно сравнила его с Варвациевским каналом в Астрахани, объясняя, что вообще-то у Амударьи тут, в низовьях, нормальных притоков нет, зато есть так называемые антипритоки в виде каналов. Вот как раз Шават – самый большой из них, и, в отличие от астраханской родной Канавы, он действительно огромен и тянется через две страны. Ведь в пятидесяти километрах отсюда на его берегах стоит уже туркменский город Ташауз.
- И это старейшее гидросооружение! – воодушевленно вещала Шемахина на камеру. – Прорыли его в семнадцатом веке, а затем уже в тридцатые годы капитально расширили. Длина его составила 150 километров, а расход воды в нём в три раза больше, чем, допустим, в целой Москве-реке!
Еще Шемахина настаивала на том, чтобы снять два памятника великим ученым средневекового мира – Отцу алгебры аль-Хорезми и самому аль-Бируни. Однако Ульяна 234
воспротивилась, считая это ненужной для фильма информацией.
Примирил их Игорь, предложивший в качестве завершающих кадров по Ургенчу снять городское озеро с парком «Молодежный» на его берегу, зоопарком и Островом Миниатюр.
Увидев красочные модели знаменитых архитектурных символов Узбекистана, режиссер согласно махнула рукой, и Эльдар остаток дня снимал и зверей в зоопарке, и скомпонованные на острове муляжи знаменитых минаретов, мечетей, дворцов и ворот Бухары, Самарканда и Хивы.
Ульяна велела всем лечь пораньше и как следует выспаться: выезжать предстояло в три утра, чтобы через долгих двадцать часов приехать в вожделенный Отрар, последний пункт их экспедиции. А уже из Отрара, снова через Казахстан, почти полтора суток им предстояло возвращаться домой.
***
Оставив близнецов родителям Светки, «пара года» решила наведаться в Пашкину мастерскую в Персидском подворье, чтобы немного порисовать.
- У меня уже несколько дней образы перед глазами мельтешат, покоя нет! – поделилась Парамонова с Пашей. – Если не начну рисовать, башка точно взорвётся.
- Ну, а я с радостью закончу ту картину, которая «Золотая Дева», - подбодрил ее Морозко, отпирая дверь мастерской. – Так что, может, после Нового года серия будет готова вся.
Свет был сегодня отличный, Пашка открыл окна, впуская в меру пыльный, пока еще не слишком раскаленный 235
воздух Советской улицы, а Светка поставила на электроплитку вариться кофе.
- А что у тебя за задумка, если не секрет? – поинтересовался Морозко у своей подруги.
- Да не секрет, - пожала она плечами. – Всё по теме шёлка и Шёлкового пути.
- Это на тебя фильм так подействовал?
- Ну…наверное… Мне же Адка из поездки фотки присылает – там всё такое колоритное. Тоже, неверное, ими навеяло. В Ургенче на базаре ткани – настоящий маргиланский шёлк! Расцветки просто космические…
- Ну, тогда понятно! – засмеялся Пашка.
Они наскоро выпили кофе и устроились каждый на своем рабочем месте, вскоре буквально отключившись от реальности.
Пашка накладывал цветные лессировки на почти готовый холст с Золотой Девой, явившейся ему во время прошлогодних «шаманских» приключений, а Светка покрывала набросками лист за листом, и некоторые даже успевала схематично раскрасить, так что ко второй половине дня у нее уже скопился десяток практически готовых эскизов.
- Всё, свет ушёл! – Пашка закрутил крышкой маслёнку, убрал палитру в ящик и принялся тщательно протирать кисти смоченной в скипидаре тряпкой.
- Ой, а времени-то уже! – спохватилась Парамонова, глянув на часы, и пошла отмывать руки от краски.
- Хватит на сегодня, пожалуй.
Она подошла к Пашке, обняла его и стала рассматривать картину, уперев подбородок в его плечо:
- Ну что, она готова?
- Думаю, готова.
- Мне прямо очень нравится, - созналась Светка.236
- Вот прямо очень? – ухмыльнулся Пашка и одним махом затащил её к себе на колени. – Хочешь это отпраздновать?
- Ну конечно…
Когда «праздновать» закончили, была уже почти ночь, в мастерской – темно, если не считать уличных отсветов из окон, а снизу доносился неопределенный шум вечернего города.
Пашка свесился с дивана, подобрал с пола свои сигареты, закурил сразу две, одну отдал Светке, уселся у неё в ногах.
- Я тебя вот что всё спросить хотел, - он посмотрел на неё сквозь дым. – Ты бы согласилась взять мою фамилию?
Светка сначала будто онемела, только молча смотрела на него во все глаза.
- Да. Согласилась бы, - наконец, обрела она дар речи.
- Вот и славно. Когда Игорь вернётся, нужно будет с ним поговорить… Ладно, давай-ка одеваться, детей заберем, да и домой.
***
Дорога в Отрар через Бухару и Самарканд, которые просто проскочили, не глядя, оказалась какой-то уж очень тягостной и долгой.
Ульяна боялась не уложиться в график командировки, и поэтому отказывалась устроить ребятам хоть какую-то приличную остановку. Игорю даже пришлось дважды подменять водителя, чтобы тот мог поспать.
- Вот представь, как обидно! - тихо говорила Игорю Ада, когда они мчались по ночному шоссе, и все, кроме них двоих, спали мёртвым сном. – Самую красоту и не 237
увидим…Бухара, ты только представь! Чайхана под луной, ветки чинары, звезды… А Самарканд! Регистан! Ящерицы на Афрасиабе … Да про каждый можно целый сериал… Да по каждому можно бродить неделю, и не наглядишься…
- Ну ты романтик! – усмехнулся Игорь.
- А сам-то! Стихи про Хорезм не я пишу …
- Да я сроду стихов не писал, кстати. Это случайно вышло.
- А жаль. Я бы еще тебя послушала…Или почитала.
Игорь только фыркнул от смеха, но ничего на это не сказал.
В ближайший к Отрарскому оазису город Туркестан заезжать не стали, а сделали остановку в райцентре Шаулдер на Ташкентской магистрали. У мотеля выгрузились уже в одиннадцатом часу ночи, усталые до такой степени, что еле добрались до кроватей.
С утра двинулись к некогда цветущему, а теперь почти мёртвому Отрарскому оазису.
- Ладно, ребята, сегодня последний день. Поднапрягитесь немного, мы уже почти закончили, - напутствовала Ульяна свое маленькое войско.
- Вот только насчет дрона не уверен, - Эльдар устало зевнул. – В такой-то ветер… Да и пыль эта грёбаная…Всю оптику убьёт.
- Посмотрим на месте, - распорядилась режиссер.
Она была немного расстроена тем, что приходится так торопиться, и нельзя спокойно, хотя бы день, осмотреть красоты древних городов, через которые им пришлось ехать.
С советского времени, когда ей доводилось бывать в Средней Азии, здесь что-то изменилось до неузнаваемости, а что-то осталось прежним, поэтому было жаль вдвойне, 239
будто не получилось навестить старого друга после долгой разлуки.
Однако сожаления она прогоняла мыслями о том, что по возвращении ей предстоит монтировать такую кучу материала, что станет не до романтики.
С непривычки было трудно представить, что вот эти холмы-телли посреди пустыни и есть остатки некогда цветущих городов Фарабского или Отрарского оазиса на Великом Шелковом пути, через который шли караваны. Почти сотню поселений насчитали археологи в этой местности, когда-то богатой водой и зеленью, а теперь убивающей путника самим своим воздухом.
Очень скоро с непривычки стало по-настоящему трудно дышать, мелкая, как дым, пыль стояла в воздухе, горло драло, и всё время хотелось пить.
- Вот оно, опустынивание во всей красе! – сетовала Шемахина, показывая на редкие поля и одинокие оросительные каналы. – Сначала люди радостно отгрохают какое-нибудь чудо инженерной мысли, зарегулируют воду, как им заблагорассудится, а потом чего-то удивляются: а куда вода подевалась? А чего это река русло вдруг изменила? А почему ниже по течению у нас всё цветет и колосится, а выше по течению – всё засохло, и песком заметает?
- Да уж, как здесь и вышло, - подтвердил Игорь. – В семнадцатом веке Сырдарья как ушла, каналы как пересохли – так и всему оазису кирдык пришел. Только мёртвые городища и остались. А всё могло быть иначе, потому что Отрар был ну очень живучий городок, все время восстанавливался…
Ульяна согласилась поснимать святую могилу-аулья, в которой был похоронен Арыстан-баб, мудрец и учитель, якобы проживший чуть ли не четыреста лет.240
- Сам оазис, кстати, здесь, в Южном Казахстане, знают именно как Арыстан-баб, а вовсе не как Отрар, - заметил Игорь. – Сюда паломники все время едут, считается, что это всё равно, как посетить Медину.
- А вот это имя-то, Арыстан-баб, - сообразила Ада, - звучит похоже на наши пески Арыстанкызыл…
- А переводится Арыстан-баб как «Львиные Врата», - задумчиво ответил Криушин.
- Что же, в наших песках львы водились? – уточнил оператор.
- Да может просто аллегория…
- Ладно, давайте термины лингвистам оставим, - решила режиссер. – Сейчас доберемся до самой могилы святого, а потом – на городище, и запишем там раскопки.
Само кладбище с мавзолеями сразу же напомнило всем Алтынжар и мавзолей Курмангазы, хотя Ульяна заметила, что еще здесь похоже на аулья Сеид-бабы Хожетаевского…
- А по мне, мечеть вообще на Тадж-Махал похожа! – заметила Ада, быстро фотографируя окрестности на телефон.
Поснимали и мавзолей, и экспонаты в небольшом музее, где, конечно, самой интересной считалась деревянная колонна времен Тамерлана.
Пока ехали три километра до самого Отрарского городища, остановились и сняли еще не совсем пересохший оросительный канал, по берегам которого росли мощные ивы и вязы, живо напоминая о родных краях.
Поднявшись на холм с крутыми склонами и заплатив за вход на огороженную территорию, телевизионщики так и набросились на «натуру».
Ульяна велела Эльдару снимать законсервированные 241
остатки бани четырнадцатого века, накрытые для защиты современным навесом, и отреставрированные Южные ворота, и реконструкцию средневекового кирпичного заводика, и остатки печей, и руины мечети.
- Ну смотрите, всё это отлично перекликается с тем, что мы сняли у нас в Сарай-Бату, - довольно заметила режиссер. - От реконструкции, через старину, и закончим опять реконструкцией…
Ада потянула оператора в дальний угол городища, где сохранились остатки сооружения, с помощью которого в Средние века вода из реки Сырдарьи подавалась в систему орошения.
- Вот это ценное, снимай тоже, - велела она Эльдару.
- Есть версия, что тут воду вообще могли качать из подземных пластов, - заметил Игорь. – Сооружение интересное.
- Осторожнее ходите, здесь полно пересохших колодцев, - предостерегла Шемахина, снова оголтело фотографируя всё вокруг, включая многочисленные черепки с остатками сине-голубых узоров.
- Вот эти монгольского периода, - определил Игорь, присев с ней рядом и подняв пару осколков на ладони. – А вот этот желто-коричневый – из ранних, еще караханидских…
- А что такое – караханидских? – поинтересовалась Ада.
- Караханиды – тюркская династия, как раз в Туркестане и правили, где-то с десятого по конец двенадцатого века. Государство их, то есть, ханство, занимало практически всю Центральную Азию…
С удобной верхней точки сняли раскопанный фрагмент жилого квартала, на котором работала группа местных 242
археологов, закутанных с ног до головы.
Потом спустились к подножию холма, где Игорь предложил рассказать про остатки дворца, в котором, по легенде, умер сам Тамерлан.
Ульяна определила место, где будет лучше всего идти, рассказывая о нелепой смерти Железного Хромца, после чего отправила Игоря к точке начала движения.
Пока они снимали, Ада бродила вокруг, разглядывая пустынную растительность и мельтешившую под ногами живность.
Вдалеке медленно брела группа туристов или паломников, явно не рассчитавших свои силы и то и дело останавливавшихся попить воды из бутылок.
Фотографируя ящериц, пауков и наиболее красивые осколки керамики, Ада незаметно отошла довольно далеко от места съемок и не заметила, как летит время.
Наконец, Ульяна скомандовала отбой и стала обсуждать с Эльдаром, можно ли запустить дрон.
Игорь огляделся и увидел, что Ада лежит прямо на земле, уперев подбородок в сцепленные пальцы, и внимательно, неотрывно смотрит на что-то, издалека ему незаметное.
Он осторожно подошел и опустился рядом.
- Смотри, какая шикарная фаланга! Сантиметров семь! – восторженно сказала Шемахина, не отрывая взгляда от чего-то в песке.
Игорь проследил за ее взглядом и наконец увидел вставшую в бойцовскую стойку сольпугу, или фалангу, так называемого верблюжьего паука.
Фаланга угрожающе подняла две передние лапы, свирепо раскрыла коричневые жвала, которые в контрасте с жёлтой раздвоенной, будто полушария мозга, башкой, напоминали клюв какой-то жуткой хищной птицы, и то 243
ли готовилась нападать на Шемахину, то ли просто брала на испуг.
- Такая клёвая, - с нежностью сказала Ада. - У меня в детстве такая дома жила… Брат из колхоза привёз.
- Просто Чужой-четыре какой-то! – оценил Игорь насекомое.
- Она ведь даже ящериц жрёт, представляешь?
Игорь крепко взял ее за плечо и потянул к себе:
- А ты прямо любишь всяких фантастических тварей, ага?
Ада окинула его недвусмысленным взглядом:
- Похоже на то…
Издалека донёсся недовольный голос Ульяны, ветер сносил его в сторону:
- Вы чего там разлеглись! Нам пора идти!
Игорь неохотно разжал пальцы, потом помог Аде подняться с земли.
Фаланга, поняв, что ей ничто не угрожает, опустила лапы и рванула прочь с невероятной скоростью.
- Скорпион ветра! – восхитилась ей вслед Шемахина.
Игорь только покачал головой, пряча усмешку, и зашагал вслед за Адой к оператору и режиссеру.
С неба неслось отвратное жужжание дрона.
В городе Аральск, куда группа добралась через девять часов после отъезда из оазиса, народ потерял всякое подобие выдержки и дружно устроил забастовку, едва они вошли в гостиницу.
Оператор Эльдар и водитель Женя объявили Ульяне во вполне ультимативной форме, что они взрослые люди, а не рабы подневольные, что это просто командировка, а не каторга, что они имеют право на отдых, а потому собрались и ушли в город с целью набухаться. 244
- К утру протрезвеем, всё будет норм! – обнадёжил Эльдар.
- Если что, меня Игорь подменит! – не в меру радостно поддержал его Евгений, и оба усвистали в солнечную даль.
Игорь же прямо с порога потребовал у портье номер с одной кроватью, забрал ключи, забрал сумку у Ады и, взяв её саму за руку, чуть не силой уволок по лестнице наверх.
Ульяна в ужасе смотрела им вслед, не понимая, как же она умудрилась не заметить, что они больше не ругаются по вполне ясной и простой причине.
Итак, до самого завтрашнего утра они все здесь застряли, и ей придется с этим смириться. Впрочем, она решила, что сама использует неожиданное свободное время с пользой.
Всё-таки это был Аральск, порт-без-моря, бывший центр жутких биологических экспериментов советских военных, одна из старейших железнодорожных станций и место, где снимала свой клип группа «Пинк Флойд».
Поэтому, в отличие от всех прочих сумасшедших товарищей, она спокойно привела себя в порядок в номере, сходила пообедать, а потом отправилась в историко-краеведческий музей, рассчитывая там же договориться и насчёт большой экскурсии по городу.
Совершенно прекрасная дама-экскурсовод, с которой Ульяна познакомилась в музее, вполне могла сойти за еще одну местную достопримечательность.
Пожилая сибирячка Антонина Ивановна Евсеева, как оказалось, значительную часть своей жизни работала в Астрахани, а в Аральске оказалась уже после выхода на пенсию: приехала навестить старшую сестру, да так и осталась.245
Сначала Антонина Ивановна показала Ульяне музей, маленький и симпатичный, напоминавший краеведческий музей в нашем Чёрном Яре и одновременно – музей Курмангазы в Алтынжаре.
А после этого провела ее по городу, который знала буквально наизусть.
Они неторопливо бродили, истории о зданиях и остатках некогда мощного, а теперь заброшенного, порта, перемежались рассказами о своей жизни, Ульяна и сама охотно рассказывала про Астрахань и съемки фильма, даже успев пожаловаться на раздолбаев-коллег и всеобще падение нравов.
Уже вечером они добрались до вокзала, где поднялись на пешеходный виадук над рельсовыми путями и остановились посмотреть на городские кварталы сверху.
Слово за слово, речь зашла про то, как Евсеевой довелось поработать школьной учительницей в селе Атал Приволжского района Астраханской области.
- И представляете, Ульяна, у нас там местные краеведы всерьез думали, что название села произошло от названия потерянной столицы Хазарии – Итиль!
Ульяна откровенно напряглась: н; тебе! Только несколько дней назад она сетовала Игорю на отсутствие сведений об Итиле, и тут почему-то всплывает эта тема.
- У нас там энтузиасты разное об этом говорили, даже, помнится, писали какие-то статьи в районные газеты, увы, сейчас уже не припомню ни названий, ни фамилий…Но суть, помнится, была в том, что Атал звучит похоже на Итиль, Атиль. Это первое. Второе – там рядом есть некоторые топонимы, вроде бы имеющие хазарские корни. Например, Эрле, Казлартюбе, Акколь, Таштюбе и еще какие-то… И, заметьте, «таш» - это кирпич. Может быть, 246
на бугре Таштюбе добывали глину для кирпичей, или там стоял некий кирпичный завод средневекового времени. В селе и вокруг него сохранились почитаемые святые могилы, например, Конши-баба, нечто вроде святого-мстителя, или Гумар-баба, или Хызыр-аулья. Последнее, кстати, полностью звучит как Абубикер Кара Укар Хызыр-ата Туркестани…
- Ого! Туркестани?
- Вот именно! Город Туркестан, не так ли? Вы его проезжали, насколько я поняла… Да еще и это «Хызыр» в имени – ну почти хазар. Этот святой считался покровителем странников.
По легенде, он обошёл весь мир, мог быть одновременно в нескольких местах… Понимаете, все эти признаки, конечно, косвенные, но если еще добавить то, что село было основано на речном острове…Так что, скорее всего, это место ещё ждет археологов!
Погрузка в машину с утра пораньше произвела на Ульяну впечатление катастрофическое.
Эльдар упал на заднее сиденье, объявил, что умирает, надвинул на глаза кепку и застыл, как изваяние.
Водитель впихался с ним рядом, надел тёмные очки и сообщил, что голова его вот-вот взорвётся, так что машину он не поведёт.
Шемахина улыбалась, как блаженная идиотка, и вообще была где-то не здесь, даже забыла пристегнуть ремень.
Игорь покидал в багажник все сумки и без вопросов сел за руль.
Гостеприимный порт-без-моря оставался позади.
- Пока вы бухали и развратничали, я нашла столицу Хазарии Итиль! – ехидно объявила Синявина, открывая окно пошире, чтобы выветрился чудовищный запах перегара.247
- Ну вот, значит, не зря сделали привал в Аральске! – невозмутимо поддержал беседу Игорь.
Ульяна коротко передала ему суть своего разговора с экскурсоводом Евсеевой.
- Стало быть, можно будет провести хотя бы предварительную разведку, - оценил Криушин полученную информацию. – Спасибо тебе за наводку!
- Кушайте на здоровье! – проворчала Ульяна и недовольно поглядела на полумёртвых Эльдара и Женю, уже спящих неправедным сном.248
Глава 10
Magnum Opus
Прочитать страницы, добытые Игорем из жирафьей ноги, Пашке помогал Юрик Даркевский.
- Странно, но, похоже, это просто листы из травника или лечебника, какие были популярны у нас уже в шестнадцатом веке, а тем более, в семнадцатом, - охарактеризовал он находку, просидев над ней пару часов.
Пашка ходил рядом по комнате, укачивая на руках дочь.
- А тогда, значит, там могут быть приведены какие-то вполне реальные растения, а не какая-нибудь печень динозавра или цветок папоротника, - рассудил Морозко.
- Тут вот миниатюры вполне реалистичные, и они тоже 249
могут дать нам подсказку. Я тебе выпишу названия, какие смог разобрать, но учти, что эти растения могут в книге называться совсем не так, как сейчас.
- Ну, с этим я разберусь, - кивнул Морозко. – Главное, что ты разобрался в этих иероглифах.
- Счастье еще, что это не скоропись и не вязь, - вздохнул Юрик. – А так-то всё понятно.
Со двора вошел Кама, прижимая к груди таз со свежесорванными грушами, одну из которых он смачно грыз, так что сок стекал по пальцам.
- Ну как, нашли недостающий компонент? – прочавкал он с набитым ртом.
- Да тут шесть всяких растений, - Юрик выписал все на листок. – Так что наверняка среди них есть и нужное. Или все они.
Кама приземлился за стол, поставил груши рядом и всмотрелся в письмена и миниатюры.
- Да уж, прямо Великое делание с этим эликсиром. Хотя, тут ведь как посмотреть…
- В смысле? – уточнил Пашка.
- Ну, ведь сам процесс получения философского камня в алхимии через четыре стадии – нигредо, альбедо, цитринитас и рубедо, - это же не только про эту, как ее…трансмутацию элементов. Это ведь и про сознание человека. По сути, конечный итог - слияние духа и материи, всех противоположностей, некое единение, я бы сказал – просветление…
- Ну, по теме просветления – это к Сашке! – усмехнулся Даркевский. – Он у нас теперь ушел в буддизм, вернётся нескоро.
- Вообще-то, попытки сделать зелье бессмертия – это возврат к миссии Гильгамеша, у которого змея украла тра251
ву бессмертия, - непонятно к чему выдал Сергеев. - По сути, беда в том, что люди стали умирать после того, как изначально жили вечно.
То есть, он пытался найти для них не средство, которое что-то им придаст, изначально несвойственное, а наоборот, вернёт им то, что было отнято болезнью, вытравит из них некий вирус… И дело не в том, что это «зелье» - напиток, а в том, что скорее всего, это что-то вроде программы, перенастройки, точнее, отката к заводскими настройкам. Может, в этом и есть суть Гносиса?
Юрик с опаской посмотрел на него:
- Боже, Кама, я уже и так на многое стал закрывать глаза, от чего-то отказался, к чему-то стал относиться спокойно, даже, в конце концов, начал ругаться матом. Но я не знаю, как вынести то, что ты теперь философствуешь, как Иммануил Кант!
- Не волнуйся, любимый, - зубасто улыбнулся ему Сергеев. – Это у меня временное помрачение ума. Вот книгу напишу, и всё как рукой снимет!
- Аминь! – засмеялся Пашка, и дочь у него на руках тоже засмеялась и что-то запищала.
- Боже, какая идиллия! – покачал головой Кама, глядя на них.
- Вместо того чтоб завидовать, своих бы уже сделал! – проинструктировал его Морозко.
- Я думаю над этим…
- Тут не думать, а, как в анекдоте, прыгать надо! – мрачно заметил Юрик.
- Да кто б говорил, - отмахнулся Кама. – Сам-то ты тоже не торопишься.
- Всякому овощу своё время! – пробурчал Даркевский.
- А ведь ты тоже изменился, - кивнул ему Кама. – По252
говорками так и сыплешь…
- Да ведь все мы меняемся, - заметил Пашка.
- Великое делание, куда ж деваться! – усмехнулся Кама.
- И на какой его стадии мы находимся, по-твоему? – Юрик посмотрел мрачно. – В нигредо?
- Нуу, нет, не так всё плохо, наверное, может, мы уже в альбедо… - предположил Кама.
- Да, похоже, - кивнул Морозко. – Love, peace, rock-n-roll, всё такое…
- Путешествие Героя во всей красе! – подытожил Кама. – Сначала он идет к черту на кулички, по пути совершает всякие подвиги, находит кучу новых друзей и обретает новые умения, потом находит то-не знаю-что и возвращается домой, чтобы всех спасти…
Из кухни вернулась Светка, готовившая там детское питание.
Сын сидел у нее на руках и тягал за волосы, видимо, в познавательно-игровых целях.
- Махнёмся не глядя? – предложил ей Пашка.
- Давай! – засмеялась Светка. – Но лучше бери обоих, я хотя бы причешусь!
- Давай-ка я пацанчика подержу, - неожиданно предложил Кама.
- Правильно, давай тренируйся, - одобрил Пашка, и Парамонова отдала Каме сына, против чего тот не возражал, а сразу же вцепился в волосы Сергеева с радостным воплем.
Светка увидела на столе груши, машинально схватила одну и вгрызлась в нее, а потом заметила листок с названиями, которые выписал Даркевский с книжных страниц. Подхватив его, она прочитала и тут же залилась хохотом.253
- Чего-чего? – еле выговорила она. – Кукушкины сапожки? Ой, не могу-у!.. Покрик-трава? Пупочник? Сонное зелье? Адамова голова и мужской корень, ага, ну конечно…
- Да растения так назывались, чего ты угораешь? – Пашка и сам смеялся, хотя и пытался сохранить серьезный вид.
- Ну почему сапожки-то? Да ещё и кукушкины? И тут же – голова. Да уж, логика!.. Ой, Юрочка, а что ты такой мрачный? Кто тебя обидел?
Она тут же переключилась на приунывшего Даркевского и дружески чмокнула его в висок.
- Да никто меня не обижал, - вздохнул он, погладив Светку по руке. – Так просто, задумался…
- Чем тебе помочь?
- Надо заварить этих кукушкиных сапожек и дать выпить его Аньке! – предложил добрый Кама. – Может, тогда она уже перестанет артачиться и пойдет за него замуж.
Юрик только покачал головой.
- А кстати, что это за растения? – Светка уселась рядом с Юриком и полезла в свой планшет. – Так…адамова голова, сонное зелье….О! Вот это да!
Она обвела всех удивленным взглядом.
- Это же мандрагора!
- Мандрагора? – удивился Пашка. – Вот так просто? Которая у нас в саду растет?
- Ну да. Вот эти все названия – про мандрагору. Еще её называли шишкарник, ягоды обладают снотворным действием, так что ее не зря издавна использовали в качестве снотворного и для анестезии…ага… Цветет в середине зимы…Сейчас выявлено, что в корне присутствуют сильные алкалоиды - гиосциамин, скопаламин и атропин. Это алкалоиды со сходным действием… Вот, сказано, что они 254
на нервную систему влияют угнетающе, и используются как болеутоляющее, и ещё в психиатрии. А средневековые авторы вообще велели перегонять корень мандрагоры с вином, и от этого напитка мог начаться страшный бред и сумасшествие...Типа, для связи с иными мирами.
- Не, идея угостить им Аньку была отстойной! – перебил Кама.
- А вот и нет! Не такой уж и отстойной. Ведь на Руси мандрагора была известна как приворотное средство!
- Час от часу не легче! – заметил Юрик. – Даже я знаю, что вообще-то её применяли для наркоза при операциях…И, кстати, там на страницах книги написано еще вот что…
Юрик придвинул к себе прозрачную папку и осторожно извлёк страницы, отыскал нужное место:
- «А кто хощет диавола видеть или еретика, и тот корень возьми и положи на престол, освятив его водой, и не замай 40 дней, и те дни пройдут, носи при себе - узришь водяных и воздушных чертей... а когда кто ранен или сечен - приложи к ране, в три дня заживет».
- В любом случае, теперь нужно думать, как и в каких пропорциях ее использовать в моих экспериментах, - задумчиво сказал Пашка.
- Только постарайся не испытывать опытные образцы на нас! – попросил Кама. – Я не хочу бегать по городу в глюках, представляя себя в парке юрского периода!
- Но может и правда как-то воздействовать…на Аню твою? – Светка потрепала Юрика по волосам.
- Думаю, не стоит, - покачал он головой. – Всё это будет…неправильно.
- Ой, а вот так, как сейчас, правильно! – фыркнула Светка. – Ходишь всё время, как неродной. Слов у меня прямо нет.255
- Ладно, не дави на него, - заступился Кама. – Пускай всё помаленьку движется своим чередом.
Когда из своего «заграничного турне» вернулись Ада с Игорем, Пашка попросил их обоих прийти в гости.
- Поможешь мне с рецептом, - заинтриговал он Шемахину по телефону. – Мы тут, кажется, последний ингредиент расшифровали.
Так что вечером следующего дня, когда от Пашки, наконец, ушли последние на сегодня страждущие его мудрого шаманского совета, на Свободный приехали Сашка, Игорь и Ада.
Ада привезла Светке шарф из маргиланского шелка, купленный на базаре в Ургенче, все попили чаю, послушали рассказ о поездке, после чего Пашка отвёл друзей в лабораторию, расположенную в доме, где раньше жил дядя Миша Романенко.
Ада уселась за стол с микроскопом, попросила у Пашки просмотреть его записи, и так увлеклась, что остальные не стали ей мешать и вернулись в гостиную.
Здесь сейчас никого не было, Пашкины родственники Шандор и Земфира куда-то уехали до самого утра, а глухая троюродная бабка Лилит смотрела в своей комнате телевизор, судя по дребезжащим от его звука стёклам.
Пашка достал из мини-бара бутылку коньяка, разлил всем, кроме Игоря, который отказался, сославшись на то, что за рулём.
- Ладно, раз уж мы тут собрались, - начал Пашка, чокаясь своим стаканом с остальными, - думаю, нам нужно решить один вопрос. Света, давай сначала ты.
Сашка немного напрягся, потому что в такой компании уж и не знаешь, чего ожидать…
- Игорь, - подключилась Светка, и руки у нее прямо-256
таки дрожали. – Тут Паша попросил меня выйти за него замуж. Поэтому я хочу попросить у тебя развода.
Выдав, наконец, эту сакраментальную тайну, она сразу опустилась на диван, будто её ноги не держали, и одним махом выхлестнула свой коньяк.
- Божечки! – сказал Сашка, обводя всех троих взглядом, и ждал, что будет дальше.
- Налей-ка мне тоже, - велел Игорь Пашке.
Тот незамедлительно плюхнул коньяка чуть не до краёв и протянул стакан Игорю.
- Ну, столько-то уж не обязательно, - снисходительно заметил Игорь и отпил буквально один глоток.
- Так что скажешь? – Пашка посмотрел прямо ему в глаза.
Игорь сначала немного поиграл с ним «в гляделки», потом неторопливо выпил еще коньяка, потом перевёл взгляд на Светку, которая сидела ни жива, ни мертва.
- Ладно. Согласен. – Объявил он, наконец. – Можем прямо завтра заняться вопросом.
- Ну, чего тебе ещё надо? - Шурик строго посмотрел на Пашку. – Женись, хороняка! Князь отпускает её.
В тот же миг Пашка и Светка так и накинулись на Игоря, принялись вешаться на него и обнимать, как футболисты после забитого гола.
- Фу, отвалите, извращенцы! – фыркал Криушин, не зная, обнимать их тоже, или отпихивать посильнее.
Сашка не нашёл ничего лучше, чем тоже напрыгнуть сверху, так что в итоге вся куча мала повалилась на пол с хохотом и матюгами.
Потом все кое-как расселись на ковре и, уже ни на что не обращая внимания, принялись пить коньяк прямо из бутылки, передавая её по кругу.257
- Не знаю, что вы празднуете, но мне тоже оставьте! – потребовала Ада, войдя в комнату.
- Насчет алкалоидов ты немного промахнулся, - сообщила она Пашке. – А вот то, что реально важно, так это фитостерин и миристиновая кислота… Которые содержатся в мандрагоре. Фитостерин нужен для развития клеточных мембран, а кислота – насыщенная жирная, и если уж сказать совсем примитивно, то она влияет позитивно на клетки мозга при формировании памяти.
- Ох ты ж блин! А ведь по принципу оно нам подходит! – обрадовался Пашка, протянул бутылку Аде, и она допила всё, что там оставалось.
***
- Петрович, ты должен сюда приехать. Лучше – прямо сейчас! – голос археолога Григория, несмотря на треск помех, был и радостным, и не в меру возбуждённым.
- Что-то особенное? – поинтересовался Криушин без энтузиазма.
Да и с чего бы ему радоваться? За эту неделю было слишком много писанины по отчету, долгих сидений в монтажной у Ульяны и суеты с разводными бумажками.
- Ой, вот только не по телефону! В общем, ждём тебя! – и Григорий дал отбой.
Игорь даже не стал брать с собой Фридриха, оставив его писать отчет, чтобы работа не прерывалась.
На раскопе царило нездоровое оживление.
Народ бессмысленно кучковался у сектора, где расчищали последние остатки «субургана грандо», как ребята его прозвали, все дружно фотографировали на телефоны, Григорий и Александр что-то оживленно объясняли, стоя в 258
центре плотной группы людей у края раскопа.
- В общем, у нас тут кумранские рукописи! – со счастливой улыбкой презентовал Григорий, пропуская Игоря поближе к расчищенному квадрату.
Со дна его на археолога приветливо смотрел полураспавшийся на части деревянный сундук, когда-то, судя по торчавшим тут и там клочкам и огрызкам, обтянутый узорной кожей и обитый фигурными полосами металла.
Внутри сундука были уставлены плотно друг к другу керамические горшки, наглухо запечатанные какой-то тканью, залитой сверху воском.
Один горшок был расколот, видимо, чьей-то не в меру ретивой штыковой лопатой, и из него скромно выглядывали пожелтевшие края каких-то манускриптов.
Игорь посмотрел на парней снизу вверх и ехидно улыбнулся:
- Ваш директор будет не просто зол!
- О, да, мы уже тут обсуждали, какую средневековую казнь он нам придумает! – развеселился Григорий.
- И, может, нам вообще придётся просить где-то политического убежища! – поддержал Александр.
- Ну, по крайней мере, из Астрахани валить точно…
- Мы уже часть текста, ну, какой смогли разглядеть, выписали, загнали в онлайн-переводчик и получили вот что!
Григорий протянул Игорю планшет.
Игорь прочитал вслух:
- «Иисус сказал: Тот, кто знает все, нуждаясь в самом себе, нуждается во всем… Иисус сказал: Блаженны вы, когда вас ненавидят … вас преследуют. И не найдут места там, где вас преследовали».
- Бредятина какая-то! – вздохнул Александр, усаживаясь рядом у края раскопа.259
- Вовсе не бредятина, - пожал плечами Игорь, возвращая планшет. – А вполне себе нормальный гностический текст.
- А, эти гностики! – пренебрежительно фыркнул Григорий. – Всегда не любил эту тему…
- Ну, теперь тебе придётся полюбить её всей душой, как родную! – обнадёжил его Криушин. – Засыпать с ней и просыпаться.
- Да тут уже вообще не знаешь, за что хвататься! Не то Орда, не то буддизм, не то теперь вот гностики…
- Не надо ни за что «хвататься», - успокоил молодого коллегу Игорь. – Надо потихоньку, шаг за шагом. Как в том анекдоте: сейчас тихо спустимся и возьмём всё стадо…Знаешь такой?
- Знаю…
- Ну вот.
До конца дня сундук со всеми предосторожностями извлекли из раскопа, поместив в фанерный короб, собранный тут же, на месте, и повезли под конвоем милиции в город, в краеведческий музей.
Директор, которому позвонили сразу же, как сделали находку, вызвал своего заместителя по научной и экспозиционной работе Екатерину Алексеевну Атаманову и посмотрел на нее со смесью отчаяния и надежды.
- Катя, проект отдельного музея археологии у нас на какой стадии?
Она пожала плечами:
- Да он уже лет пять, как полностью готов. Вот только смета устарела, конечно.
- Ну тогда срочно займитесь. Надо археологов наших…эээ…отселять отсюда, в отдельное здание. Как можно скорее. Иначе это просто сумасшедший дом какой-то…260
- Ну конечно. Кстати, там в фойе вас телевизионщики уже ждут.
- Вот и я об этом. И телевизионщики будут туда к ним ходить, а не сюда, ко мне. Ребятам-то что! Откопали, минуту славы поймали, по телеку покрасовались, статью-другую настрочили – и трава не расти. А мы тут… разгребай последствия…
Он посмотрел доверительно:
- Да и вообще. Они уже двери ногой открывают. Другие сотрудники это видят, и что же? Рабочая дисциплина понемногу летит к чертям. Давайте-ка ускорим…процесс их переезда на новое место.
- Поняла. С вещами на выход! – развеселилась Атаманова. – Пойду озадачу хозяйственников новой сметой…
Через несколько дней палеонтолог Ловачёв объявил, что буквально на днях Аждерху расчистят целиком, и можно будет начинать перевозить его скелет по частям в уже почти готовую галерею на Лебедином озере.
В связи с этим Ульяна, которая была занята монтажом серии про Казахстан и Среднюю Азию, отправила Аду с тремя операторами снимать исторический момент начала извлечения великого змея из земли.
Игоря Ада позвала с собой. Естественно, вся команда вызвалась присутствовать тоже. Еще бы! Кто бы решился пропустить такое событие?
Ада, Игорь и операторы приехали на место накануне, чтобы заранее выбрать удобные точки съемки, и завтра прямо с утра занять с камерами наилучшие боевые позиции. Их маленькую группу снова согласились приютить родственники Вали Санджиевой в Досанге.
Время было уже позднее, работы на раскопе к этому часу обычно заканчивались. 261
Пока операторы бродили вдоль траншеи, выбирая точки съемки, Ада с Игорем пошли к самому черепу дракона и остановились у края раскопа, укрепленного досками и деревянными распорками.
- Вот это зрелище! – покачала головой Ада.
В лучах низкого солнца картина была настолько эффектной, что никакое фото или видео не передали бы ни ее красок, ни ее настроения. Поэтому Игорь и Ада просто стояли и созерцали…
Череп расчистили не весь, оставляя грунт таким образом, чтобы вся конструкция из костей не рассыпалась. Закатные лучи падали так удачно, что кости отбрасывали причудливые длинные тени…
- А что такое там блестит? – неожиданно разглядела Шемахина и показала пальцем в том направлении, где могучие кости черепа соединялись с позвонками.
- Где? – Игорь старательно вгляделся.
- Да вон, смотри, вон глазница, видишь? Теперь веди взгляд от нее назад, прямо, прямо…веди, веди… Там грунт не вынули…
- А! Вижу! Блестит, правда…
- Металл?
- Хрен его разберёт…
Игорь быстро огляделся и пошёл к краю траншеи, стал спускаться по приставной лесенке, ведущей на ее дно.
Ада тоже огляделась, никого не заметила, и последовала за ним.
Им пришлось очень аккуратно пролезть между костями так, чтобы стало видно странно блестевший предмет.
- Охренеть можно… - наконец, оценил Игорь ситуацию. – Смотри!
Он показал наверх, и Ада увидела, как последние сол262
нечные отблески играют на рукояти настоящего меча, застрявшего между костями. Рукоять, похоже, была из золота, а сам клинок нещадно проржавел.
Сверху понемногу осыпался грунт, и оставалось только удивляться, как меч не заметили раньше. Вот разве что его непременно нашли бы, когда бы стали уже перевозить черепушку…
- Это же меч! – Ада перешла на шепот.
- По легенде, хан-богатырь прикончил нашего Аждерху мечом…
Ада посмотрела на реликвию, потом окинула взглядом череп змея, потом посмотрела на Игоря.
- Игорь. Давай его украдём!
- Украдём? – он обернулся к ней с недоумением.
- Меч этот. Давай его сейчас достанем…Сможем же?
- Ну, достанем, наверное, - Игорь огляделся, оценивая шансы осуществить это на практике.
- Достанем и стырим его, понял? – она до боли вцепилась в его руку. – Себе возьмёшь!
- Но…
- В жопу твоё «но»! – неожиданно разозлилась она. – Должно же нам остаться хоть что-то от всего этого долбаного приключения! Давай!
Игорь посмотрел на неё, потом – снова на меч.
- Так. Ладно. В «бой слонов» играть доводилось? – строго спросил он.
- Конечно!
- Тогда сейчас я встану вон там, ты влезешь мне на плечи и попробуешь осторожно выдернуть меч… Готова?
- Да.
- Поехали.
Игорь выпрямился во весь рост, держа Аду за щиколот263
ки, она вытянулась вверх, насколько смогла, балансируя на его плечах, тихо ругаясь, и с трудом, кончиками пальцев, дотянулась до заржавленного острия. Сверху начал нещадно осыпаться песок.
- Держи крепко! – почти зарычала она, попробовала дотянуться снова, не вышло, и лишь с четвертой попытки сумела подцепить клинок, так что он пару секунд раскачивался в щели между двумя костями, куда его когда-то вогнала неведомая рука, а потом упал на песок с глухим звоном, следом осыпалась целая куча песка, запорошив глаза.
Игорь опустил свою подругу на землю, она осторожно подобралась к мечу, будто опасаясь, что он оживет и прыгнет на неё, быстро стащила с себя ветровку, накрыла его, замотала и подала Игорю.
- Вот. Дарю.
- Офигеть… Мы его добыли! – он взял реликвию, отогнул ткань и увидел слабое мерцание драгоценных камней, вправленных в рукоятку. А среди узоров - изображение христианского креста.
- Ада, смотри! Крест… Да не простой, а тулузский…
- Тогда поздравляю! Хан был христианином. Из Прованса. – Ада беспокойно оглянулась по сторонам. – А теперь валим отсюда, да побыстрее. Только по дну, вылезем на другой стороне…
Они зашагали в сгущающихся сумерках, осторожно лавируя среди гигантских костей и деревянных подпорок, пока, наконец, не выбрались по трапу почти в самом конце раскопа.
Как ни в чем не бывало, они сели в машину, спокойно положили меч, укутанный в куртку, на колени Аде, и стали ждать операторов, чтобы ехать в Досанг.264
Игорь весело посмотрел на журналистку.
- Ты хоть понимаешь, что мы сейчас спёрли федеральную собственность и реликвию, возможно, мирового уровня…
- Сказал «чёрный» археолог! – усмехнулась она.
- Ну, я уже бывший «чёрный» археолог…
- Бывших «чёрных» археологов не бывает. – Отрезала журналистка. – Как и бывших наркоманов.
Игорь внимательно посмотрел на нее.
- Что с тобой творится? Ты сама не своя…
- Да с чего ты взял? – Ада нервно засмеялась и проверила меч у себя на коленях, будто его кто-то мог украсть.
- Тебя сегодня что-то на подвиги потянуло. У тебя всё в порядке?
- Абсолютно!
Игорь недоверчиво покачал головой.
Ада только вздохнула.
Она ни за что не созналась бы, что сегодня утром от её мужа Эдика пришло по электронной почте из Голландии письмо с просьбой о разводе.
И прилагался целый пакет документов, которые ей нужно было заполнить и зарегистрировать через сервис «Росуслуги».
В письме всё было до того по-деловому, будто это написал не её муж, с которым они прожили двадцать шесть лет, а какой-то левый дяденька.
Сказать, что она офигела – не сказать ничего. У нее было ощущение, что ей врезали поддых, и с этим прекрасным чувством она проходила весь день. Хорошо еще, что письмо она прочитала на работе, и волей-неволей пришлось держать себя в руках…
Когда они уже затемно приехали в Досанг, Ада спрята265
ла меч в своих вещах и уложила на свою постель, потом достала припрятанную с утра бутылку коньяка, взяла у хозяйки пару стаканов и поманила Игоря во двор.
- Пойдём, обмоем находку, - шепотом предложила она, усаживаясь всё на ту же завалинку, где несколько месяцев назад они сидели почти в том же составе, под теми же звёздами.
На самом деле ей просто хотелось надраться до полного отупения и отключиться от всего.
Игорь откупорил бутылку и поднялся.
- Разливай пока, а я пойду принесу тебе одеяло, холодно уже.
- Спасибо...
Оказалось, что он отошёл очень вовремя: ему позвонила встревоженная Ульяна.
- Адка там в порядке?
- Да…Но…Вроде да. Хотя не знаю…
- Пригляди за ней, особенно завтра, когда будут съёмки. Она может что-нибудь натворить. В таком-то состоянии.
- Что у нее случилось? Я не смог выпытать.
- А…ну, понимаешь, её муж предложил ей развестись по электронной почте. Кошмар просто! Представляешь? Они со второго курса вместе, а тут – развод по интернету! Я сама в шоке! Не говори ей ничего, что я тебе сказала, хрен знает, как она отреагирует… В общем, пригляди за ней.
Игорь только покачал головой, потом довольно улыбнулся, потом взял обещанное одеяло, вернулся к Аде, закутал её, взял один из стаканов, чокнулся с ней:
- За находку меча короля Артура!
- За него!
И они принялись молча пить, пока бутылка не опустела, сознание не притупилось окончательно, а силы остались 266
только на то, чтобы дотащиться до кровати и вырубиться, едва коснувшись подушки головой.
На другой день после съемок, которые тянулись, кажется, бесконечно, Ада сказала, что должна срочно дописать статью по скелету Аждерхи в ВАКовский журнал, и пропала на несколько дней.
«Меч короля Артура» Игорь повесил на стену у себя над кроватью, и иногда поздно вечером просто садился и любовался им, медленно, но верно напиваясь.
Юрик Даркевский, между тем, решив немного отвлечься от бесконечной писанины по монографии и не менее бесконечной преподавательской рутины, надумал свозить Аню в гости к своим родителям в Енотаевку.
Он здраво рассудил, что сельский воздух, купание в реке, внимание его добрых предков и вообще вся здоровая тамошняя атмосфера пойдут ей на пользу.
Первые три дня всё шло отлично.
Юрик учил Анечку ездить на лошади, родители звали ее помогать то в саду, то на бахче с арбузами и дынями, тётка учила гаданию на картах, двоюродная сестра показывала свою пасеку, а ночевали они и вовсе на сеновале.
В общем, сельской романтики было столько, что оттаял бы и самый замороженный городской обыватель.
С Аней случилось то же самое, вот только «оттаивание» ее пошло по несколько кривому пути.
Как оказалось, вечером четвертого дня она умудрилась подружиться с местными алкашами, которые от души угостили ее самогоном собственного производства.
Так что уже в два часа ночи скорая бодро везла её в больницу с сильнейшим отравлением и всеми признаками белой горячки. 267
Совершенно потерянный Юрик держал её за руку и с ужасом слушал чудовищный бред.
- Ничего, мужик! – рослый молодой дежурный врач весело хлопнул Юрика по плечу. – Откачаем, будет как новенькая. А заодно подержим недельку на капельницах, так что к выписке она у тебя за трезвенницу сойдёт!
- Она уже ложилась…в такую клинику, - сознался Даркевский, как под пыткой. – И…и сбегала…
- А, у нас не сбежишь! – захохотал врач. – У нас на окнах решётки, двери по магнитному ключу, режим дня, посещения запрещены, прогулки – тоже. Санаторий строгого режима, ёпта! Гордость района!
Юрику ничего не оставалось, как пока вернуться в город, где он пошёл прямиком к Игорю и сообщил, что будет сидеть здесь всю неделю и беспробудно пить.
- Да не вопрос, - пожал плечами Криушин и притащил целый ящик выпивки.
- Вот, пей. Еда в холодильнике. Спать можешь, вон, на диване.
- А ты мне что, не составишь компанию?
- Вечером. Сейчас мне надо главу дописать. Давай, не стесняйся!
Веберу, который пытался было использовать неожиданного гостя в народном хозяйстве, Игорь запретил привлекать Юрия к починке крыши, чистке клеток, поливу насаждений и прочим нужным вещам.
- Пусть ужирается спокойно, до полной невменяемости, - проинструктировал Игорь Фридриха. – А там посмотрим, какое он решение примет. Оставь его пока. Ему полезно немного деградировать.
На пятый день этого «трусовского сидения» прямо рано с утра в дверь принялись колотить, как на пожаре. Юрик 268
едва смог разлепить глаза и с трудом осознать, где он вообще находится.
Игорь, меж тем, босиком прошлёпал мимо него и распахнул дверь.
Прямо с порога ему на шею бросилась Ада.
- Я просто по тебе страшно соскучилась, и гори огнём эти статьи и монографии…
Глядя на то, как они обнимаются до хруста в костях и целуются, привалившись к стене, чтобы не упасть, Даркевский медленно сел на диване и попытался расчесать пятернёй «воронье гнездо» у себя на голове.
- А я как раз… нам билеты купил…- приговаривал Игорь, иногда отпуская свою подружку.
- А куда мы идём?..
- Не идём, а едем…
- А когда?..
- Через две недели…
- А на чём?..
- На поезде…
- А куда?..
- Бухара…Самарканд…Яркенд… далее по списку…
- Боже!..
Даркевский не стал дослушивать и досматривать эту безумно идиллическую сцену, а наконец встал со своего скорбного ложа, заправил рубашку, поправил подушку и принялся методично собирать пустые бутылки в мусорный пакет.
- Юра, доброе утро! – наконец, заметила его Шемахина.
- Доброе утро всем! – отозвался Даркевский угрюмо. – Извините за мой вид, вы оба.
- Да нормально всё, - усмехнулся Игорь. – Ты вообще как?269
- Я вообще хорошо, - неожиданно жёстко ответил Юрий. – Я в полном порядке. Потому что с меня хватит!
Игорь и Ада переглянулись.
- Что думаешь делать?
- Думаю привести себя в человеческий вид и вернуться к работе. Да, и расстанусь с Анной. Пусть я лучше буду жить бобылём до самой старости, чем вот так загоняться по поводу женщины, которая в грош не ставит ни меня, ни себя саму. Всё, Игорь, спасибо тебе за гостеприимство, я поехал домой.
И, крепко пожав руку товарища, вышел за дверь.
- Я так и думал, что недельный запой пойдёт ему на пользу! – довольно улыбнулся Игорь ему вслед.
***
Юрик, забрав Анечку из больницы, объявил, что между ними всё кончено, и своё предложение брака он забирает назад.
Анечка сначала подумала, что он просто обиделся, как обычно, и через пару дней, когда она позвонит, придёт к ней, как ни в чем не бывало.
Однако Юрик не отвечал на звонки, сам, конечно, не звонил, а в своей квартире, как выяснилось, сменил замки, так что её комплект ключей просто перестал подходить к ним.
В конце концов Анечка поняла, что он не шутил. Поэтому теперь она терроризировала всех друзей просьбами помирить её с любимым.
- Раньше надо было думать! – злорадно ответил Шурик. – Тебя все предупреждали!
- Я не стану снова втравливать своего лучшего друга в 270
эту авантюру, извини! – отрезал Кама.
- Он честно пытался целый год. Тут у любого руки опустились бы. Оставь его в покое и займись уже собой! – покачала головой Светка.
- Вы с Юриком друг друга разрушаете. Не надо вам…вместе, - попробовал пожалеть ее Пашка.
- Ань, да у меня самой проблемы на личном фронте! – печально отмахнулась Луиза. – Мне бы с Фридрихом всё решить… И чтобы мама перестала его ненавидеть…
- Мне бы с дочерью и её ухажером разобраться! И не прибить их обоих, - не поддержала Валентина.
- Вся эта ситуация ненормальна! – строго выговорил Фридрих. – Ты предпочла Юрию каких-то сельских алкашей! Это неприемлемо!
- Прекращай бухать, и будет тебе счастье, - прищурился Игорь сквозь сигаретный дым.
- Хочешь рыжего назад? – усмехнулась Ада. – Ну, тогда докажи ему, что ты не просто болтаешь, а реально готова ради него на всё.
Рыдающая Анечка ни в какую не желала выпить даже валерьянки в таблетках, которую ей всё подсовывала Шемахина, и только кивала в ответ.
- А…как ему доказывать?
- Блин, вот бином Ньютона! – фыркнул Игорь. – Бухать, говорю, прекращай!
- Тогда он сам увидит, что ты изменилась ради него, - добавила Ада. – И, может быть, пересмотрит своё решение.
- Завязывай бухать, устройся на работу, а там будет видно.
- Кстати, да, работа. Может, ты пойдёшь преподавать в художку, например? Тогда тебе точно придется держать себя в руках.271
- Но…но…а как…
- Это тебе надо. Не мне! – Игорь раздавил окурок в пепельнице. – Не жди, что мы тебя сейчас тут уламывать будем. Мне вообще насрать, вот честно.
- Да мне тоже, - вздохнула Ада. – Если насчет работы чем-то помочь надо будет, обращайся.
Как ни странно, угроза окончательно и бесповоротно потерять Юрика подействовала на Анечку самым положительным образом.
Так что уже на следующей неделе она устроилась работать смотрителем в картинную галерею в залы современного искусства. Не без протекции Пашки.
- Если вылетишь отсюда за пьянство, я вряд ли смогу помочь во второй раз. – Напутствовал её Морозко. – Так что удачи!
Анечка обновила иссиня-чёрный цвет волос, сделала ещё более залихватскую стрижку, чем всегда, покрасила ногти желтым лаком, и каждое утро являлась на службу в белой рубахе с декольте ниже некуда и в длинной черной юбке с разрезом, так что татухи было не скрыть.
Посетители положительно восприняли такое необычное дополнение к экспозиции современного искусства и оставляли добрые отзывы в книге.
Фаина Алексеевна Архарова была удивлена, увидев свою соседку по дому на этом месте, и пожелала ей всяческих успехов в деле продвижения по пути истинному.272
Эпилог
На поезд до Атырау Игоря и Аду никто не провожал, потому что они никому не сказали о дате своего отъезда.
- Долгие проводы – лишние слёзы! – решил археолог. – Довольно того, что я сообщил время нашего возвращения. Вот захотят в ноябре прийти встречать – тогда пожалуйста…
Багажа у них было мало.
- К чертям долбаный туристский экстрим, - пояснил Игорь Аде на стадии сборов. – Будем ехать, как белые люди, с полным комфортом, в СВ вагоне, жить в отелях и есть в ресторанах. В поле я в этом году уже напахался.
- Ого! Так у нас до Атырау – СВ вагон? – удивилась Шемахина.273
- У нас везде СВ вагон, - успокоил ее Игорь. – Мы же не в шахматы играть будем, правда?
И насмешливо посмотрел на нее. Она только покачала головой.
- И вообще, - вздохнул Игорь. – Фильм про Шелковый путь – это, конечно, хорошо. Но пройти по своему собственному Шелковому пути - по мне, так куда интереснее…
- Боюсь только, что на обратном пути у нас будет куда больше багажа! – засмеялась Ада.
- Ну это уж само собой.
Так называемую «Прованскую карту», с которой начались все приключения этого лета, Светка и Пашка всё-таки уговорили Ивана Александровича Лычкова передать в музей.
- Я же обещала, что ты будешь дарителем! - сказала Парамонова. - И в свете всех последних событий славы тебе тоже достанется немало.
- Вот уж мне она вовсе ни к чему! – отнекивался олигарх.
- Ну, Вань, серьезно, не отказывайся. Так будет правильно! – поддержал Сашка Карагалиев. – Справедливо.
- Будешь в тренде! – окончательно сломил его сопротивление Морозко.
- Карта? Старинная карта? – в ужасе уточнил директор музея, когда Атаманова сообщила ему об олигархе-дарителе.
Потом обречённо покачал головой:
- Карта туда, карта сюда, золотым конём больше, конём меньше…Скелеты драконов, гностические рукописи… Такое впечатление, что этот год никогда не закончится.
- Ну ничего, карта-то места много не займёт, - успо274
каивала его Екатерина Алексеевна. – В отличие от всего остального!
Пашка начал переговоры с директором картинной галереи Марией Ерёминой о своей новой выставке «Я бродил по Древу Мира».
- Паша, я с радостью! Хоть прямо в январе. В годовой план включим. Только вот…Только вот ты сам не боишься, что, упаси боже, повторится прошлогодняя история?
- Ну уж нет, снаряд дважды, сами понимаете, – засмеялся Морозко. – Теперь всё будет в лучшем виде, обещаю!
Сашка, которому пришлось редактировать все главы их общей книги, постоянно ругался со всеми, кого мог достать, и требовал то и дело внести какие-то правки.
- А Игорёк-то молодец, - зло фыркал он. – Укатил с бабой, и трава не расти! И теперь весь его материал я вынужден прямо в таком виде в книгу пустить… Без него там хрен, что поправишь. До него же даже не дозвонишься толком.
- Ладно тебе, - заступился Юрик. – Он заслужил отдых. В хорошей компании. У него был просто адски паршивый год. Точнее, почти два.
- Ну, это да, - поддержал Кама. – Вот против того, что Петрович загулял, я вообще ничего не имею. А книга что, книгу и сами доделаем…
- А твоя собственная книга как? – вспомнил Сашка.
- Моя почти дописана.
- И как назовёшь? – поинтересовался Даркевский. – «Путешествие героев»? Или еще проще – «Моё путешествие Героя»?
- Да даже ещё проще, - ухмыльнулся Кама. – Но это будет сюрприз. Так что потерпи, узнаешь в свое время.275
Вебер, пользуясь тем, что до возвращения Игоря стал полновластным хозяином «феодального поместья» со всем его движимым и недвижимым, решил подзаняться собственной личной жизнью.
Поэтому он пригласил Луизу пожить в свободном гостевом флигеле, раз уж её мама против того, чтобы он вообще появлялся у них дома.
К счастью, Валентине и самой было не до них, потому что она организовывала приезд в хурул целой делегации монахов из крупнейшего буддийского монастыря-университета Дрепун-Гоманг, что в Южной Индии. Получилось даже так, что ей приходилось то и дело просить Фридриха отвезти-привезти кого-то или что-то на машине Игоря.
Впрочем, немец и сам охотно предлагал помощь, так что с Луизой они теперь могли проводить много времени вместе.
Совсем неожиданно для Камы начала бузить его верная Юлька, которая объявила вдруг, что она выросла из своей роли боевого товарища и девочки на побегушках в одном лице, и желает, наконец, начать делать что-то своё.
А именно – работать по специальности, полученной в вузе.
А конкретнее – открыть свой собственный гостиничный бизнес.
- Теперь твоя очередь мне помогать! – объявила она Сергееву. – Если же тебе наплевать, то я прямо с завтрашнего дня здесь больше не появлюсь, и вообще у тебя больше не появлюсь!
- Да я разве против! - не на шутку перепугался Кама, поняв, что она вовсе не шутит. – Я же только за, Юль! А конкретные идеи у тебя уже есть?277
- Да хоть отбавляй! Хочешь послушать?
- Конечно. Давай на сегодня всех записанных людей отменим, да и поговорим, как следует…
В октябрьские дни, когда вернулась, как водится, почти летняя погода, Сашка Карагалиев и Юрик Даркевский сидели в кафе на набережной после особенно утомительного рабочего дня в своих вузах.
- Помнишь, я говорил, что год начался, как на войне? – вспомнил Шурик с усмешкой.
- А как же! И ты был на сто процентов прав. Не год выдался, а просто Хиросима какая-то. В отдельно взятой компании друзей.
- Но, может, я все-таки ошибался. Наверное, не война это была, а что-то вроде революции.
- А теперь у нас что, началось строительство коммунизма? – засмеялся Даркевский.
Расставшись со своей Аней, он скоро пришёл в себя, и друзья редко видели его теперь мрачным и растерянным. Однако все продолжали переживать за них обоих.
- Коммунизм не коммунизм, а что-то вроде нэпа, наверное, идёт…А может, у нас вообще всё куда более символично. Как в книжке Камы!
- Он тебе ее показывал?
- Куда там! Он так нагнетает вокруг неё, что я уже боюсь, не решил ли он там скрестить какую-нибудь «Практическую магию» с «Воспламеняющей взглядом»! – засмеялся Сашка.
- Ну, а если символично – то как это, по-твоему?
- Ну, вот сам смотри. Нас теперь стало двенадцать человек…
- Чёрный ветер, белый снег, идут двенадцать человек? – удивился Юрик словами Александра Блока.278
- Вот-вот! Шесть мужиков, шесть баб. Прямо двенадцать рыцарей Круглого стола…
Юрик смотрел на него с недоумением, будто проверяя, не глумится ли друг над ним откровенно и грубо.
- И…что из этого, по-твоему, следует?
- Да понятия не имею. Может, у Камы спросить? Или у Пашки. По части знаков-символов и прочей мути – это ж они у нас теперь спецы сертифицированные.
- Но…ведь я расстался…со своей парой.
- Ну, я так думаю, не навсегда же? Ты сам как считаешь?
- Пока не знаю, - покачал головой Юрик. – Ещё не решил.
- Так, а куда тебе торопиться? Сейчас надо монографию нормально доделать. Отчёт о раскопках. Может, Пашке с его алхимическими опытами помочь…
- А еще научиться крестиком вышивать, и носки вязать! – рассмеялся Юрик.
- Да и вообще, сессия уже скоро, опять весь этот трэш начнётся.
- О, про это даже не напоминай…
На реке протяжно гудели теплоходы, небо быстро синело, набережная заполнялась гуляющим народом, и Город погружался в осенние сумерки с запахами воды, кофе, шашлыков, дыма и облетающей листвы.
Астрахань, август-октябрь 2021 г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
279
Радмила Анатольевна Таркова
SEPTEM SACRUM.
НА ДРУГОЙ СТОРОНЕ
Редакция авторская
Издатель: Сорокин Роман Васильевич
414040, Астрахань, пл. Карла Маркса, 33
Подписано в печать 15.10.2021 г. Формат 60х90/16
Гарнитура Bookman Old Style. Усл.печ.л. 13,3
Тираж 28 экз.
Отпечатано в Астраханской цифровой типографии
(ИП Сорокин Роман Васильевич)
414040, Астрахань, пл. Карла Маркса, 33
Тел./факс (8512) 54-00-11, e-mail: RomanSorokin@list.ru
Septem sacrum. на другой стороне
© Copyright: Радмила Таркова, 2021
Свидетельство о публикации №221102101338
Свидетельство о публикации №221102101338
Рецензии