Сцена 5, Явление 1

Сцена пятая
Та же комната

Явление I

Анан, Галюся и Параша Абрамовна.

Анан. Ну что, барышни? Думали ли вы, когда работала по вызову на панели, что судьба вам такой коленкор выкинет? Богатый коленкор, однако! Ну, признайтесь честно, ведь вам и во сне никогда не снилось - просто из какой-нибудь там прости Господи с дешевой панели и прямиком в столицу на Крещатик.
 Параша Абрамовна.  Совсем нет; я давно это знала. Это тебе в диковинку, потому что ты хоть и председатель суда, но простой мужик и никогда не общался с порядочными людьми.
Анан. Я сам, матушка, от природы порядочный человек. Однако ж, право, как подумаешь, Параша, какие мы с тобой теперь птицы заделались! А, Параша Абрамовна? Высокого полета птицы, гад твоей морде нехай! Постой же, теперь я, такого ежа подложу в штаны все этим жалобщикам и доносчикам. Не важно кто и что говорит за твоей спиной, главное, чтобы, когда ты обернешься они замолчали. А они будут молчать. Эй, кто там?
Входит Петька Михась.
    А, это ты, Петро! Позови-ка сюда, фермеров! Вот я их, сейчас! Жаловаться на меня? Вишь ты, какой проклятый иудейский народ! Постойте же, голубчики! Прежде Петро вас кормил картошкой, а теперь накормит кормовой свеклой. Перепиши всех, кто ходил жаловаться на меня, и вот эту Фисену в первую очередь. Он, наверное, подзабыл, как Пархому пшеницу возил с колхозного поля, а тот на весь город орал, что теперь для меня Фисена все что угодно сделает. Мать свою продаст, а для меня сделает. Да объяви всем, чтоб знали, какую честь бог послал председателю суда, что он выдает сестру жены своей не за какого-нибудь простого человека, а за такого, какого и на свете белом еще не было, он может все сделать, всё, всё, всё! Всему городу объяви, чтобы все знали. Уж когда торжество, так торжество на полную катушку!
Петро Михась уходит.
Так вот как, Параша, всё обернулось, а? Где же мы теперь будем жить? Здесь или в Киеве?
Параша Абрамовна.  Натурально, в Киеве. Как можно жить в этой дыре.
Анан. Ну, в Киеве, так в Киеве, а оно в принципе, неплохо было бы и здесь. Теперь, я думаю, мою должность можно послать к чёрту, не буду же я работать простым председателем суда, а может быть мне заделаться Председателем Верховного суда Украины?
Параша Абрамовна.  Натурально, что это за сельская должность!
Анан. Ведь оно теперь можно и большой чин зашибить, потому что он запанибрата с министрами и к президенту ездит, так может такое производство сделать, что и в генералы можно себя произвести? Как Параша думаешь, можно заделаться генералом, гад твоей морде нехай?
Параша Абрамовна.  Еще бы! Теперь, конечно, можно.
Анан. А, гад твоей морде нехай, как это хорошо быть генералом!
Параша Абрамовна.  У тебя же и адьютанты будут.
Анан. Ведь почему хочется стать генералом?   Потому что, случится, вдруг, поедешь куда-нибудь с визитом или на охоту, а твои адъютанты поскачут впереди: - «Андрей Антонович едет». Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там какой-нибудь председатель суда вместе с прокурором стоят и дрожат.  А!? (Заливается и помирает со смеху.) Вот что, заманчиво!
Параша Абрамовна.  Тебе все такое грубое нравится. Ты должен забыть своё общение с разными там Кишкадюками и Кононюками, они тебе не пара, тебе надо помнить, что жизнь нужно совсем пере-менить, эти твои старые знакомые будут всё время напоминать нам об этой грязи, в какой мы живем сейчас. Я даже боюсь иногда за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, как например, гад твоей морде нехай, какого в хорошем обществе никогда не услышишь. А вдруг его какой-нибудь министр примет на свой счет?
Анан. Что ж? Это, конечно, правда, но ведь в хорошей компании крепкое слово не повредит. Даже наоборот, сближает. А если кто из министров вякнет, то мы с Ваней его быстро поставим на место. Ишь ты, на кого хвост поднимают.
Параша Абрамовна.  Да хорошо, когда ты здесь был председате-лем суда, а там ведь жизнь совсем другая будет. Как всё сложится?
Анан. Да, там, говорят тунца каждый день подают.
 Параша Абрамовна.  Ему все бы только рыбки! Еще воблы закажешь. Опозоришь нас всех. Нужно бросать эти сельские провинциальные замашки. Я хочу, чтоб наш дом был первый на Крещатике и чтоб везде было такое амбре, чтоб можно было войти и только эдак зажмурить глаза и так стоять долго - долго и только радоваться своему счастью.
    (Зажмуривает глаза и нюхает.) Ах, как хорошо! А ты своей воблой там всё провоняешь.
Анан. Это я так. К слову. Конечно, тунец лучше воблы. Хотя к пиву и вобла неплохо идет.