Паслён и Клинок

Глава 1



Жизнь охоча на сюрпризы, причём настигают они тебя в самый неудобный момент. Тихомир всегда держал эту мысль в голове. Правда даже он не думал, что по его душу прискачут аж целые вестники святейшей Церкви Благоденствия. Юноша считал, что уж в этой-то глуши до него никто не доберётся. А ведь он специально искал тихое место, и нашёл его в небольшой безымянной деревушке, раскинувшейся на окраине Волонского княжества. Местные десятилетиями жили вдалеке от княжеского взора и церковной опеки. О вокняжении нового властителя они и то узнавали, когда тот уже лежал на смертном одре или отправлялся княжить в другой город.



Единственным напоминанием, что эта деревенька вообще затеряна где-то среди бескрайних просторов Веси, являлась небольшая молельня, в которой служил один единственный дьякон. Тихомира он вполне устраивал по той причине, что сей, вне сомнений рьянейший служитель Отца-Вседержателя, весьма сильно пристрастился к вину, предназначенному для причастий. Настолько сильно, что обозы с бочками приезжали в деревню чаще, чем сборщики податей, а сам дьякон в людях появлялся на нетвёрдых ногах, распространяя тяжкий дух на сажень вокруг себя. Поэтому Тихомир был уверен, что вестникам его сдал не он. Едва ли этот человек вообще сумел бы собрать свой взор на неприметном юноше, время от времени мелькавшем среди дворов, да на богослужениях.



Скорее всего это дело рук той мерзкой старухи, соседки Милки, что не раз следила за ним из окон избы, когда юноша наведывался к Милке. Следовало раньше сообразить, что к чему. Но сделанного не воротишь, и теперь Тихомир бежал по залитому лунным светом полю, оставляя позади деревню, столь долго служившую ему тихим пристанищем. Он не знал, куда бежит, так как в голове билась одна-единственная мысль: «Подальше». Он не знал, что делать потом, так как всё произошло слишком внезапно. Юноша чудом-то не угодил в руки вестников. Не задержись он в лесу, собирая паслён-полуденник, так бы его и схватили в избе у Милки.

Тихомир как раз выходил из леса, когда услышал стремительно нараставший стук копыт. Едва он успел скрыться за ближайшим деревом, как на тракте появилось трое всадников. Его сразу насторожило, что всадники вооружены и одоспешены. Начищенная кольчуга и зерцала на груди сверкали при луне, у сёдел покачивались в такт лошадиной скачке ножны с мечами и шеломы. Когда же троица промчалась мимо отчаянно вжимавшегося в древесный ствол Тихомира цепкая хватка страха стиснула ему внутренности с болезненным неистовством. На плащах, хлопавших за спинами всадников сверкали вышитые золотой нитью солнца Вседержателя – четыре скрещенные волнистые линии.



Тихомир до конца надеялся, что ревностные слуги Церкви явились в эту глухомань по причине, никак не связанной с ним. Окольными путями, юноша подобрался к окраине деревни и сразу приметил, что двери изб распахнуты настежь. Нехорошее предчувствие в этот момент лишь сильнее укрепилось, но он до конца не верил, что ему придётся покидать это место.

Пробираясь по обезлюдевшим дворам вглубь деревни, Тихомир вскоре услышал гул множества беспокойных голосов, доносившихся со стороны небольшой площади в центре деревни. Там, обычно, деревенские собирались, чтобы послушать важные вести или очередной княжий наказ. Крадучись, Тихомир направился на шум и вскоре обнаружил там всех селян. Сбившись в плотную кучу, они напряжённо и неотрывно наблюдали за двумя фигурами.

Всадники успели спешиться и даже препоясаться мечами к этому моменту. Позвякивая кольчугами, они спокойно расхаживали перед толпой, обводя окрестности внимательным взглядом. Дабы не быть замеченным, Тихомир юркнул за угол ближайшей избы и затаился. Внезапно один из всадников, по виду самый старший, лысый и с тронутыми сединой чёрными усами, остановился. Затем он громко и раздельно произнёс:



– Меня зовут Кандис. Я – почтенный вестник святейшей Церкви Благоденствия.

По толпе пробежали тихие шепотки. Столпившиеся люди недоумённо зашептались, не понимая, почему столь высокие служители Церкви явились сюда.

– До нас дошла весть, – продолжил Кандис, – что в этой деревне укоренилось зло. Что местные жители якшаются с колдунами.

Теперь над площадью раздался вздох испуга. Поднялся беспокойный ропот, люди заозирались, словно бы выискивая тех самых колдунов среди своих односельчан.

– Молчать, – рявкнул Кандис, и толпа в одно мгновение притихла. – Мы знаем кто она. Где ты, Милка, жена Торчина?



Толпа пришла в движение и быстро образовала круг пустого пространства. В центре круга стояли высокий мужчина с кустистой бородой и низенькая дородная женщина. Спутник Кандиса, могучего телосложения, с гладким лицом, такой же лысой головой, как у почтенного вестника, и повязкой на глазу направился к замершим в испуге людям. Схватив Милку за волосы, он потащил её в сторону Кандиса. С воплем «Нет!» вслед ему бросился бородатый мужчина, но вестник грубо оттолкнул его свободной рукой, повалив на землю.

Дотащив слабо упиравшуюся женщину, гигант бросил её к ногам почтенного вестника. Кандис пристально посмотрел на рыдающую Милку.



– Почему ты отвернулась от Вседержателя?

– Я не…

– Почему ты отказалась от благодати Его?

– Я…

– Разве Он в чём-то провинился перед тобой?

– Молю, пощадите, – женщина пуще прежнего разрыдалась, распластавшись по земле.

– Не меня тебе следует молить, – ровным голосом ответил Кандис.



Над испуганной толпой раскатилось конское ржание и топот копыт. В центр деревни въехал третий вестник. Тихомир не сумел рассмотреть лица, так как глубоко надвинутый капюшон скрывал его в глубокой тени. Зато юноша заметил, что вёз он с собой нечто объёмное, перебросив ношу через круп лошади. Тихомир решил было, что это какой-то мешок, но, когда всадник осадил коня и спешился, мешок тот слабо зашевелился. Вестник грубо стянул его на землю, и Тихомир тут же узнал дьякона, запутавшегося в собственной рясе. Конечно же, священнослужитель к вечеру уже успел мертвецки напиться.



Вестник в капюшоне протащил пленника по земле и бросил рядом с Милкой. Кандис внимательно посмотрел на покрытого пылью дьякона, а затем резко рванул его за рясу, ставя на нетвёрдые колени. В свете луны блеснула холодная сталь кинжала. По толпе прошелестел вздох ужаса, а дьякон беззвучно осел на землю в луже собственной крови. Отерев железо о рясу мертвеца, Кандис убрал кинжал в ножны на поясе и обвёл взглядом притихших людей.

– Не удивительно, что зло пустило свои корни в этом месте, – сказал он, прохаживаясь перед толпой. – Если пастырь плох, то и стадо начинает хиреть, – затем почтенный вестник обернулся к Милке, отчаянно пытавшейся отползти от трупа и распространяемой им лужи крови. – Ты раскаиваешься в содеянном, женщина?



Милка горячо закивала головой.

– Всецело, почтенный вестник. Всем сердцем раскаиваюсь.

– Что ж, – Кандис шагнул к ней, обнажая меч, – пусть Вседержатель примет твою грешную душу.

– Нет! – грохнул вопль, и из толпы снова выскочил бородатый мужчина. Он бросился к Кандису, но перед ним неожиданно выросла могучая фигура одноглазого вестника. Сокрушающим ударом в челюсть, он сбил бородача с ног и наступил на грудь, вдавливая сапогом в землю.

Тихомир вздрогнул, когда почтенный вестник одним точным ударом отсёк голову Милки. Толпа тоже притихла. Отерев меч, Кандис отвернулся от обезглавленного тела и направился в сторону прижатого к земле мужчины.

– Ты Торчин, муж Милки? – спросил он, сверля его взглядом.

– Да, – прохрипел он в ответ. Ему явно не хватало воздуха в сдавленной груди.

Постояв ещё немного, Кандис убрал меч в ножны.

– На этот раз я прощаю тебе вмешательство в церковное правосудие.

Почтенный вестник кивнул своему спутнику, и тот убрал ногу с Торчина. Держась за саднящую грудину, тот бросился к мёртвой жене, непрестанно что-то бормоча. Тем временем, Кандис направился в сторону сбившихся в кучу перепуганных жителей деревни. При его приближении они непроизвольно попятились назад. Раздался звонкий детский плач.

– Виновный изведал церковного правосудия, – произнёс Кандис, – но ещё не все понесли наказание. Что ж, как гноящуюся рану на теле прижигают раскалённым железом, так и зло следует искоренять молитвой и огнём. Я налагаю очистительную епитимью на эту деревню. Вы на пять зим отлучаетесь от церкви.



Слова почтенного вестника буквально всколыхнуло толпу. Перепуганные люди умоляли Кандиса сжалиться и клялись, что не знали про тёмные замыслы Милки. Мысль о церковном отлучении перепугала всех не на шутку. Кандис же, спокойно выслушав мольбы и причитания, поднял руку, требуя тишины. Когда голоса затихли, он продолжил:



– А также, дабы окончательно вытравить плевела зла из этого места, ваши жилища будут сожжены.



А теперь площадь забурлила. Раздались крики, стоны, плач. Несколько мужчин бросилось было в сторону Кадиса, чтобы помешать ему претворить ужасное наказание в жизнь, но рядом с почтенным вестником тут же появились его братья, а руки их как бы невзначай легли на рукояти мечей. Тихомир, наблюдавший за всем происходящим, ощутил укол совести. Ведь в некоторой степени это из-за него жители деревни пострадают. Милка, конечно, была виновата не меньше, но Тихомир чувствовал скорее жалость к погибшей женщине. Она никакого зла никому не желала, а Тихомира всегда встречала с добротой и радушием.



Проверив короб на поясе, Тихомир вышел из-за своего укрытия и крикнул:

– Эй, вестники, вот он я.



Переполошённый центр деревни замер на месте. Множество глаз повернулось в его сторону. Ещё одно краткое мгновение ничего не происходило, а затем от толпы отделилась одна фигура. Лицо её скрывал глубокий капюшон. Вестник направился в сторону юноши, на ходу извлекая меч. Увидев это, Тихомир отступил на шаг назад и запустил руку в короб на поясе. Стараясь вложить в голос всю возможную угрозу, на которую был способен, Тихомир промолвил приближавшемуся вестнику:



– Не подходи! Прокляну.



Фигура в капюшоне остановилась. Затем из темноты на месте лица раздался тихий смешок, и служитель Церкви продолжил размеренное наступление. Прикусив губу, Тихомир резко вытащил из короба флакон и бросил его в сторону вестника. Резким взмахом меча тот разбил склянку, и в свете луны блеснули осколки стекла и прозрачная жидкость. Оросив меч, вестника и землю вокруг, она тут же вскипела, источая густой дым. В одно мгновение фигуру в капюшоне и окружающее пространство заволокло плотными клубами, отрезая Тихомира от взоров всех, кто собрался в центре деревни.



Тихомир бросился бежать, не разбирая дороги. Ноги вывели юношу на просторное поле, по которому он теперь и мчался, сам не понимая, что ему делать дальше. Тихомир подумывал скрыться в ближайшем лесу, но от леса его отделяло ещё версты две чистого простора. Если начнётся погоня, то вестники без труда увидят его. С другой стороны, Тихомир вполне мог бы упасть в высокую траву и проползти до лесной кромки. Одного он, правда, не учёл. Вестники прибыли в деревню не пешком.



Топот он услышал ещё издалека. Бросившись в траву, Тихомир резко повернул направо и пополз дальше. Шум погони постоянно перемещался то левее то правее, и Тихомир, исходя из этого, менял направление. Постепенно преследователи приближались, заставляя юношу всё чаще кидаться из стороны в сторону, и вскоре стук копыт доносился уже отовсюду. Тихомир обречённо понял, что его окружили.



– Мы знаем где ты, мерзкое создание, – раздался голос невидимого из-за высокой травы Кандиса. – Можешь бежать хоть до самых врат Блэрка, мы и там тебя отыщем. Лучше выходи по-хорошему.



Вздохнув, Тихомир поднялся на ноги. Оседлавшие коней вестники, окружали его с трёх сторон, отрезая любые пути к бегству. Кандис ловко соскочил в траву и направился к Тихомиру. Юноша оцепенел, ожидая, что сейчас блеснёт кинжал, и холодный укус, наконец, прервёт его немногие зимы. Но, вместо кинжального поцелуя на горле, он ощутил твёрдый тычок кулаком в живот. Дыхание тут же перехватило, Тихомир согнуться в три погибели и, упав на четвереньки, зашёлся в отчаянном кашле. На глаза навернулись слёзы.



Он почувствовал, как ему грубо задирают рубаху, оголяя спину.

– Ничего нет, - задумчиво сказа Кандис, – хотя это ещё ничего не значит. Говори!

От непроницаемого спокойствия в его голосе у юноши всё похолодело внутри.

– Что говорить? – просипел Тихомир.

Его так внезапно поставили на ноги, что юноша едва не упал обратно.

– Ты ещё издеваться вздумал?! – разозлился Кандис и для убедительности от души встряхнул за рубаху. – Говори, какие нечестивые вещи ты здесь творил!

Юноша дёрнулся, но вырваться из твёрдой хватки почтенного вестника не представлялось возможным.

– Я травник, – ответил он всё ещё сдавленным голосом. – Настойки готовлю, хвори лечу.

Кандис явно не поверил его словам.

– Не ври мне, – гаркнул он Тихомиру почти в самое ухо, от чего в нём загудело, – знаю я какие чёрные дела ты здесь делаешь. Ничего, заплечник быстро развяжет тебе язык.

– Но это правда, – Тихомир предпринял попытку оправдаться, но в ответ получил очередной увесистый удар.

– Возвращаемся в деревню, – отдал распоряжение Кандис, пока Тихомир снова ловил ртом воздух, валяясь на земле.



До самой деревни юноша держал язык за зубами из опасения схлопотать очередную оплеуху. Избитое тело ломило от боли, от быстрой ходьбы ушибленные места ныли ещё сильнее. Но как бы он не хотел замедлить темп, он не мог этого сделать. Коней имелось всего три, и никто из всадников не захотел его брать в седло. Поэтому юноше просто связали руки и пустили коня лёгким шагом. Верёвку держал вестник, скрывавший своё лицо под капюшоном. Когда ему казалось, что Тихомир начинает сбавлять шаг, он резко дёргал за путы, подгоняя пленника. Как показалось юноше, делалось это, чтобы повалить его и немного протащить по земле. Из мести за «колдовство», проделанное в деревне.



Тихомир изо всех сил держался на ногах и сумел дойти до деревни, не упав ни разу. Вестники привели его обратно на площадь и спешились. Связав юношу, они бросили его рядом с обезглавленной Милкой и мёртвым дьяконом. Торчин к этому моменту куда-то испарился, и, осмотревшись, Тихомир понял куда.



Деревня бурлила. Вокруг раздавались крики людей и животных, детский плач, ругань и топот ног. Люди лихорадочно выносили свой нехитрый скарб из изб, пытаясь спасти его от карающей длани церковного правосудия. Возле телег, куда они складывали свои вещи, уже образовалась давка. Кое-где вспыхивали драки из-за непонятно чьего горшка или курицы.



Понаблюдав за творящимся вокруг бедламом, Кандис махнул своим спутникам, и фигура в капюшоне достала связку факелов. Подпалив их, вестники начали методично обходить дворы и вскоре оранжевое зарево занялось по всей деревне. Это вызвало среди жителей ещё большую панику. Мужчины вбегали в горящие избы и курятники, отовсюду доносился яростный лай собак, визг перепуганных свиней и треск полыхающего дерева. Несколько самых отчаянных бросилось было помешать вестникам, но в страхе бросились врассыпную, едва один из них осел на землю, хватаясь за обильно кровоточащую рану на груди.



Тихомир, обездвиженный верёвками, беспомощно наблюдал за полыхающей деревней. Происходящее выглядело каким-то нелепым кошмарным сном. Ещё недавно он приходил сюда, на эту самую площадь, чтобы передать местной селянке настойку от кашля, который вот уже несколько дней мучил её дочь, и ушёл от неё с корзиной полной яиц, сыра и хлеба. Деревня жила своей нехитрой жизнью, абсолютно никому ненужная, абсолютно всеми забытая. А сейчас она медленно погибала от рук тех, кто клялся её защищать.



Из творящегося вокруг огненного ужаса выделилась фигура в капюшоне. Отбросив на сторону потухающий факел, она подошла к Тихомиру и остановилась, вглядываясь в юношу непроглядной темнотой. Тихомир зло посмотрел во тьму, находившуюся на месте лица, и произнёс, перекрикивая царивший вокруг гвалт:



– И зачем всё это? Вы же должны защищать этих людей.



Вестник поднял руки и отбросил капюшон. У Тихомира перехватило дыхание при виде его лица. Серые глаза вестника полыхали жгучей ненавистью, массивные черты лица придавали ему жуткий, свирепый вид. Но больше всего вызывал дрожь символ солнца Вседержателя, вырезанный на его лбу. От всего образа этого человека веяло неприкрытой угрозой и желанием убивать, и юноша прекрасно понимал, что это не праздный домысел.



Меченый вестник присел на одно колено и склонился над Тихомиром, а затем произнёс ровным, скрипучим голосом:

– Мы приносим жертву малую, чтобы не понести большой.



Затем он встал и запалил очередной факел. Наблюдая за тем, как меченый скрывается среди полыхающих изб и мечущихся людей, Тихомир ощущал страх. Он понимал, что участь его теперь предрешена, и лёгкой его смерть точно не выйдет. Но помимо страха, он ощущал ещё и лёгкое торжество. По крайней мере, из-за его бессмысленной попытки сбежать, жители деревни успеют спасти от огня хоть что-то и не останутся на голом пепелище.

Глава 2



Повозка подпрыгнула на ухабе, и Тихомир едва не свалился со скамьи. Дорога выдалась бы куда приятнее, кабы юноше не мешал пыльный мешок, надетый на голову. Без него он хотя бы мог следить за дорогой и вовремя реагировать, а так любая кочка становилась для него неожиданностью, грозившей выбросить из повозки. Тихомир не рисковал обращаться к своим конвоирам и делал это по двум причинам. Во-первых любое слово могло стоить ему языка на всех этих неровностях, а во-вторых оно же могло ему стоить пары дополнительных синяков на и так гудящем теле.



Тихомира вообще удивляла необходимость мешка. В конце концов, куда ему бежать-то от троих всадников, да ещё и с связанными за спиной руками. Но служители Церкви так решили, и Тихомир не противился этому. Закончив сожжение изб, они заставили селян освободить одну из запряжённых телег, забитых спасённым скарбом, натянули на голову Тихомиру мешок и повезли его в неизвестном направлении. Вскоре треск догорающих дворов остался позади, заменившись шумом крон и пением птиц, но вот прилипчивый запах гари всё ещё напоминал о произошедших событиях. Тихомиру казалось, что он въелся в сам воздух, и юноше теперь никогда от него не избавиться.



Как Тихомир не пытался завести разговор со своими пленителями, так и они не собирались с ним общаться. Изредка они перекидывались парой фраз между собой, из чего Тихомир сделал вывод, что везут его в Волонь, где находилась местная церковная епархия. А там Тихомира уж точно ничего хорошего не ожидало. Княжеский заплечник, насколько он понял из разговоров, весьма неплохо управлялся с дыбой и мог часами выворачивать руки из суставов.

Неровная дорога тянулась и тянулась. Всё бы ничего, но к Тихомиру постепенно приходило понимание того, что под плотной материей становится всё труднее дышать. Духота тяжким комом проваливалась в грудь, юноша весь вспотел, а дыхание стало частым-частым. Вдобавок к этому, лёгкая жажда, появившаяся поначалу, быстро стала просто невыносимой. Наконец, Тихомир разлепил пересохшие губы и произнёс:



– Это… я пить хочу.

Ответом ему послужил скрип телеги, шум крон и перезвон птиц.

– Я очень пить хочу, – сказал юноша чуть громче. – И мне дышать нечем.

Телега резко остановилась, едва не опрокинув Тихомира из повозки. Донеслись шаги, а затем лёгкий тычок в бок заставил его согнуться пополам.

– Молчать, – раздался над ухом хриплый низкий голос. Тихомир узнал того одноглазого вестника-верзилу.

В юноше вскипела глухая злость. В конце концов, хуже уже точно не будет.

– Но я правда сейчас задохнусь, –упрямо настоял он на своём. – Какой смысл везти труп на дыбу?



Тихомир приготовился к новой оплеухе, но её не последовало. Наконец, над головой раздался голос одноглазого:

– Почтенный, что с ним делать?

– Ну сними с него мешок, – ответил Кандис безразлично, – всё равно ему бежать некуда.

После темноты мешка свет ужалил, словно рой рассвирепевших ос. Тихомиру пришлось зажмуриться, прежде чем осторожно приоткрыть глаза. Повозка стояла по среди широкого тракта, окружённая лесом со всех сторон. Раскидистые кроны деревьев бросали на дорогу прохладную тень, защищавшую от уже подходившего к зениту солнца.

– А попить? – Тихомир осторожно поднял взгляд наверх. Могучий вестник нависал над ним, словно скала, твёрдая и непоколебимая. Единственный бледно-голубой глаз смерил его оценивающим взглядом, словно бы выбирая между выполнением просьбы и отвешиванием очередного тумака.

– Эрхил.



Одноглазый обернулся к Кандису. Почтенный вестник снял закреплённый под седлом кожаный бурдюк и бросил. Эрхил на лету поймал его, откупорил и подставил тонкое горлышко Тихомиру. Юноша жадно припал к нему, намереваясь высушить бурдюк до дна, но едва успел сделать несколько глотков, как воду у него отняли.



– Будешь вести себя тихо, – промолвил Эрхил, закупоривая горлышко, – получишь ещё.

Он вернул бурдюк Кандису, снова уселся на козлы и послал коня дальше. Хотя Тихомир и не напился толком, да и дальнейшая судьба его оставалась всё такой же незавидной, настроение, хоть и немного, но улучшилось. По крайней мере он избавился от удушливого мешка на голове. Но едва он бросил взгляд назад, как оно снова превратилось в скисшее молоко. Двое вестников, покачиваясь в сёдлах, неотступно следовали за повозкой. И если Кандис спокойно смотрел перед собой, изредка подгоняя эрхилового коня, которого держал под уздцы, то второй вестник, тот который имел метку на лбу, испепелял Тихомира полным злобы взглядом. Юноша поёжился под этим пронзительным взором и постарался припомнить, мог ли он за свою короткую жизнь хоть кому-нибудь нанести столь глубокую обиду.



При взгляде на вестника, Тихомир, почему-то вспомнил своего наставника. Наверное, ему просто не хватало дельного совета, который старик держал на все случаи жизни. Белый как лунь, с длинной бородой, он всегда имел в запасе байку, шутку, присказку или просто дельную мысль. Казалось, он извергал их словно неистощимый ключ, и, зачастую, этот поток мудрости раздражал юношу. Тихомиру казалось, что всё это какое-то пустое стариковское жужжание. Теперь же он так не думал. Наверное, у наставника и на случай бегства от троих вооружённых всадников имелось что-то в запасе. Но где он теперь, тот седой старик? Тихомир не знал этого, и этого становилось ещё грустнее.



Меченный вестник, заметив настроение Тихомира, криво ухмыльнулся, после чего чуть придержал коня, чтобы разорвать расстояние. Внезапно над ухом Тихомира раздался треск. Юноша обернулся и увидел Кандиса, успевшего незаметно поравняться с ним. Уверенно восседая в седле, он стряхивал на землю обломки скорлупы, оставшиеся между большим и указательным пальцами, затянутыми в перчатку из тонкой красной кожи.



– Что, не по себе от брата Аритайи? – спросил почтенный вестник слегка насмешливым тоном, отправляя в рот небольшое ядрышко ореха. – Оно и не странно.

Тихомир покосился на брата Аритайю. Он продолжал сверлить его полным ненависти взглядом, но уже на отдалении. Сглотнув, юноша поинтересовался:

– Почему он на меня так смотрит?

Кандис оглянулся на своего собрата и, оценивающе склонил голову.

– Так ничего странного в этом нет, – пожал он плечами, поворачиваясь обратно к Тихомиру. Он запустил руку в кисет на поясе и ещё один шарик ореха. – Таких, как брат Аритайя, боятся все, у кого душа нечиста.



Почтенный вестник многозначительно посмотрел на Тихомира, и сдавил орех в пальцах. Раздался сухой хруст, на землю посыпалась скорлупа.

– А что у него за…? – решился спросить Тихомир

– …за метка на лбу? – закончил за него Кандис. Разжевав белое ореховое ядро он продолжил. – Брат Аритайя – человек особенный. Он раскаявшийся, – Кандис прервался на мгновение, чтобы понукнуть начавшую было отставать лошадь Эрхила. – Иногда благодать Вседержателя снисходит даже на самых презреннейших из людского рода: воров, убийц и клятвопреступников. В такие минуты они могут осознать свою греховность и возжелать прощения. Тогда они являются на церковный порог и просят очищения.



– Очищения?



Кандис кивнул.

– Да. Но если для простых людей есть простое покаяние, то подобных грешников ждёт намного более строгий спрос. Чтобы проверить твёрдость раскаяния брата Аритайю подвергали пыткам: жгли раскалённым железом, бичевали, выворачивали руки на дыбе, топили в бочке с ледяной водой. Семь дней и семь ночей брат Аритайя не ел и не пил, молясь в келье без окон да настолько маленькой, что даже сесть там невозможно.



Кандис прервался, чтобы достать новый орех.

– Ради чего всё это с ним делали? – спросил Тихомир.

– Чтобы проверить стойкость его веры, – ответил Кандис, расколов орех пальцами. – Каждую заутреню утро и вечерню к брату Аритайе приходил пресвитер и спрашивал, не хочет ли тот отказаться от своих истязаний. Если бы он ответил утвердительно, то брату Аритайе отпустили всего его грехи и казнили как человека абсолютно чистого пред взором Вседержателя. Но нет, брат Аритайя выбрал иной, куда более тернистый путь. Путь служения. Раз за разом он отказывался, пока мы не убедились в чистоте его помыслов. Тогда его облачили в рубище, обрили голову и рукоположили как вестника святейшей Церкви Благоденствия, а в знак твёрдости его веры оставили на лбу солнце Вседержателя, – Кандис оглянулся на своего меченого брата и вздохнул, как показалось Тихомиру, немного печально. – Да, таких как брат Аритайя среди нас очень мало. Не все способны на подобную жертву. Знаешь, когда мы возвращаемся в монастырь, брат Аритайя каждый вечер проводит в укрощениях плоти. А уж как он ненавидит любое проявление скверны. Прикажи ему, и он безропотно сожжёт целую деревню в которое поселилось зло или вырежет семью демонопклонников вплоть до седьмого колена. Да, брат Аритайя?



Меченый в ответ лишь криво ухмыльнулся. Сожаление в голосе Кандиса вызвало у Тихомира стойкое отторжение. Ему казалось просто немыслимым, чтобы служитель Церкви с такой лёгкостью говорил подобный вещи. Не выдержав, он возразил Кандису:

– Но вы же вестники Церкви Благоденствия, вы же должны защищать всех этих людей! А вместо этого вы сожгли целую деревню.

Кандис сурово посмотрел на Тихомира.

– Слушать подобные обвинения от колдуна…! – Кандис фыркнул и некоторое время молчал, а затем всё же добавил. – В их бедах виноват в первую очередь ты. Если бы мы не перехватили гонца с посланием от той доброй женщины, кто знает, кого бы ты впутал в свои тёмные деяния. Бедная Милка попала под твоё влияние, и хорошо, что она перед смертью успела осознать всю глубину своего преступления перед Вседержателем.

– Вы ей голову отрубили, – мрачно заметил Тихомир.

– Да, – спокойно кивнул Кандис. – И отрубим всем, на кого падёт подозрение. Идёт война, и трещина в обороне, проблеск жалости, дрогнувшая рука – всё это приведёт к нашей гибели. Я видел деревни, объятые кровавыми оргиями, видел родителей, что приносят в жертву родных детей и тайком поедают своих односельчан. Демоны не испытывают к нам жалости, их приводит в ярость само наше существование, сам факт того, что Вседержатель любит нас. Так что и мы не должны щадить их приспешников.



Демоны? Тихомир немного удивился, что речь зашла про них. При чём тут демоны? Юноша захотел возразить, сказать, что к ни к каким демонам он отношения не имеет. На языке у него вообще вертелось столько всего, чего ему хотел бы бросить в лицо почтенному вестнику, но тот, похоже, потерял интерес к дальнейшему разговору. Чуть осадив коня за поводья, он бросил:



– В Волони ещё поболтаем, – и, поравнявшись с Аритайей, продолжил путь позади повозки.

Вздохнув, Тихомир уселся поудобнее и задумался. В Волони разговор он продолжит, скорее всего, на дыбе, и будет он весьма содержательным. В руках заплечника Тихомир сразу станет и колдуном, и демонопоклонником. Зараза, да он назовёт себя сбежавшим из Блэрка варангом, младшим братом Мардука или Резни – это уж на усмотрение почтенного вестника Кандиса.

А ведь он так хотел приехать в Волонь! Тихомир всю жизнь держался подальше от больших городов, так как в деревнях на его услуги куда больший спрос, а хорошего травника местные не выдают церкви. Тихомир поморщился. Обычно не выдают. А про Волонь юноша слышал интересные росказни. Что крепостные стены там высотой в тридцать саженей и выложены из красного камня, а над всем этим возвышался детинец, тоже из камня, но уже белого. А ещё мощёные камнем улицы, мосты через реку и много других интересных вещей.



Для того чтобы построить всё это, волонский князь Богдан Родевич посылал за заморскими мастерами, потратив чуть ли не половину своей казны. Правда это превратило Волонь из рядового города в притягательный торговый центр. Купцы не только из Веси, но и из других далёких мест, заезжали в Волонь, чтобы предложить свои товары на центральной площади. Говорили, что даже из самих Лезанта и Фаренции приплывали. Князь, вроде бы, отстроил им отдельный удел в своём городе. Тихомир не знал, верить этому или нет, но ему бы очень хотелось поговорить с кем-нибудь из тех загадочных мест. Насколько юноша знал, тамошние, как они сами величали себя, «алхимики» творили настоящие чудеса.



Перевалив заполдень, солнце начало медленно клониться к закату. Ещё некоторое время повозка прыгала на ухабах, но вскоре Кандис решил сделать привал. Телегу так и оставили по среди дороги. Перекусив солониной, брат Аритайя и Кандис спешились и сказали Эрхилу, что разведают дорогу впереди. Вскоре они скрылись за поворотом. Сам великан остался сидеть в повозке. Он пересел на скамью напротив Тихомира и теперь задумчиво жевал свою нехитрую трапезу.



Тихомир молча смотрел в ноги. Снова хотелось пить, но он больше не рисковал подавать голоса. Синяки на теле только-только унялись. Время от времени он шевелил пальцами связанных рук. Те от долгого времени, проведённого в путах, стали непослушными и едва ощущались. Затем раздался заинтересованный голос Эрхила:



– А что здесь лежит?

Тихомир оторвал взгляд от пола. Эрхил держал в руках его короб, почерневший от времени, с выщерблинами и трещиной на крышке. Вестник с любопытством крутил его в руках, рассматривая то с одной, то с другой стороны.

– Это мой короб, – ответил Тихомир, – для трав и разных снадобий.

Эрхил хмыкнул и внимательно посмотрел на юношу.

– Помнится мне, ты грозился проклясть брата Аритайю, – заметил вестник, слегка встряхивая коробку и слушая звуки внутри.

Тихомир скорчил кислую гримасу.

– Я просто не знал, что сказать. Это был обычный обман, ничего больше.

– Ну это мы ещё посмотрим, – хмыкнул гигант.

Последовавшую за этим тишину разорвал звук, исходивший из живота Тихомира. Не ожидавший этого юноша даже смутился. Эрхил же напротив усмехнулся и произнёс:

– Колдун колдуном, а сытый живот себе наворожить не можешь.

Кинжалом он отрезал небольшой кусочек жёсткого мяса и протянул Тихомиру. Юноша схватил его зубами и принялся усиленно жевать.

– Я не колдун, я травник, – упрямо возразил он с набитым ртом.

– Ну, это уже как скажешь, – промолвил Эрхил, протягивая ему бурдюк с водой.

Немного прополоскав мясо в рту, Тихомир, наконец, прожевал и проглотил его. Тем временем Эрхил открыл короб и с любопытством начал рыться внутри. Наконец, он достал пучок сушёных ярко-синих цветов.

– Это что такое? – спросил вестник, вертя в руках находку.

– Медуница, – ответил Тихомир, – отвар из неё помогает при лихорадке.

Хмыкнув, Эрхил положил цветы обратно и достал стеклянный флакон с желтоватой жидкостью внутри.

– А это?

– Настойка на боярышнике и зверобое. От резей в животе.

– Понятно, – кивнул Эрхил и захлопнул крышку.



Отставив короб в сторону, он сцепил руки в замок и уставился на них, погружённый в свои мысли. Тихомир тоже молчал некоторое время, но потом всё же аккуратно произнёс:

– Почтенный вестник обмолвился, что вы перехватили гонца по дороге сюда.

Эрхил кивнул.

– Да, сына той почтенной женщины, что жила рядом с Милкой.

– То есть сначала вы ехали не в деревню?

Эрхил покачал головой.

– И да, и нет. Мы собирались заглянуть и в деревню, но позже. Сначала хотели объехать окрестности.

Больше Тихомир не решился расспрашивать Эрхила об этом. Вместо этого он произнёс:

– А ты не похож на своих братьев, – он взглядом указал в ту сторону, куда ушли два других вестника.

Юноша почти сразу испугался того, что сказал. Он боялся, что вестник разозлится из-за того, что его братьев обсуждают за спиной. Да ещё кто?! Презренный колдун! Но Эрхил в ответ лишь безразлично пожал плечами.



– Мы разные бываем, – ответил он. – Почтенный Кандис – достойный человек. Он благочестив и мудр. Он повидал столько всего, что не мне осуждать его. Если брат Кандис считает, что так нужно, значит так нужно. И хотя я не верю, что это ты мог натравить стаю демонов на дружину волонского князя, почтенный Кандис во всём разберётся.



Тихомир осел на скамье с раскрытым ртом. Что? Демоны? Княжеская дружина? Его словно ахнули чем-то тяжёлым по голове. Он всё это время считал, что вестники искали обычного мелкого колдуна, а теперь речь пошла о каких-то совсем уж диких вещах. И его в этом подозревают? Тогда не странно, что вестники так к нему относятся.



Тихомир подался вперёд, собираясь расспросить Эрхила про этих самых демонов, но не успел. Назад вернулись Кандис и Аритайя. Быстро шагая по тракту, они появились из-за поворота о чём-то оживлённо переговаривались. Заметив это, Эрхил поспешно соскочил с повозки и направился им навстречу.



– Что случилось, братья? – встревоженно спросил он.

Кандис и Аритайя остановились напротив него и обменялись мрачными взглядами.

– Дерево упало на тракт и перегородило дорогу, – ответил Кандис.

– Наверное, полдня уйдёт на то, чтобы сдвинуть его в сторону, – проскрипел брат Аритайя.

– У нас есть четверо коней, – заметил Эрхил.

– Всё равно, уйдёт слишком много времени, – Кандис раздражённо прошёлся из стороны в сторону. Стемнеет раньше, чем мы выберемся из леса. Мне это…



Договорить почтенный вестник не успел. Его прервал Аритайя, поднявший руку вверх.

– Шшшш, – заставил он всех умолкнуть. – Вы слышите?

Тихомир тоже прислушался. Ничего подозрительного, обычный тихий лес. Но остальным братьям так почему-то не показалось. Почти одновременно все трое обнажили мечи и стали пристально осматриваться.

– Птицы, – обронил Эрхил.

– Затихли, – добавил Кандис.



Теперь и Тихомир обратил на это внимание. Действительно, богатые птичьи трели как-то незаметно смолкли. Казалось, что весь лес застыл в тревожном ожидании чего-то. Обеспокоенно зафыркали лошади. И тут затишье, внезапно, взорвалось хлопаньем крыльев. Над кронами взметнулось множество тёмных точек, стремительно разлетавшихся в разные стороны. А затем поднявшийся птичий шум перекрыл другой звук, от которого у Тихомира всё похолодело внутри. Над лесом раздался пронзительный до зубовного скрежета вой.

Глава 3



Почтенный Кандис отреагировал первым.

– Бесы! – крикнул он и побежал в сторону повозки.

Запрыгнув в неё, почтенный вестник повалил Тихомира на доски и приставил меч к горлу.

– Как ты их натравил на нас? – прорычал он юноше в лицо.

Холод стали на горле заставил Тихомира содрогнуться всем телом.

– Я ничего не делал, – ответил он поспешно. – Я вообще связан и всё время был под присмотром этого вашего Эрхила.

– Ты лжёшь, – рявкнул Кандис. – Признавайся, как ты навёл их на нас?

- Да кого навёл-то? – взвыл Тихомир.

Вестник осмотрелся вокруг и заметил короб с травами, который Эрхил оставил на скамье.

– А, теперь ясно, – Кадис снова обернулся к Тихомиру. – Что там лежит? Как нам отвадить бесов?

Тихомир сжался и обречённо произнёс:

– Я… я не знаю. Там травы. Обычные травы для снадобий.

Глаза вестника недоверчиво сощурились.

– Я сильно в этом сомневаюсь. Что ж, придётся спросить по-другому.



Кандис отложил меч и достал кинжал. Перевернув Тихомира на живот, он оттопырил мизинец и юноша смутно ощутил, как острый край коснулся кожи.

– Говори, – рявкну вестник.

– Я ничего не знаю, – отчаянно закричал Тихомир.

Кандис продолжал напирать.

– Говори, иначе пальцев лишишься.

Тихомир стиснул зубы, ожидая приступа острой режущей боли, но вместо этого услышал окрик брата Аритайи:

– Почтенный, справа.



Прикосновение острого лезвия пропало. Кандис медленно распрямился и замер на месте. Уткнувшись лицом в дно повозки, Тихомир не видел, что происходит, но напряжение буквально витало в воздухе. Затем он услышал стук кандисовых сапог по земле и краткий, рубленный приказ:

– Братья, приготовиться.



Снова раздался тот жуткий вой, от которого, как показалось Тихомиру, затрещали кости в теле. Затем послышался шорох листвы и хруст сухих веток. Тихомир с трудом приподнялся на колени и выглянул из-за края повозки. От увиденного дыхание перехватило, а тело наполнилось свинцовой слабостью.



Среди деревьев мелькали высокие и тонкие фигуры. Отдалённо они напоминали людей, но сходство это заканчивалось на общих чертах. Болезненно худые, узкие в плечах, они возвышались даже над братом Эрхилом, как показалось Тихомиру, на добрую голову. Молочно белая кожа ярким пятном выделялась на фоне черных древесных стволов. Каждая из этих мерзких тварей имела какую-то жуткую хворь, превращавшую их в оживший ночной кошмар. Искривлённые головы с вмятинами, перекрученные и сгорбленные тела, вывернутые самым невероятным образом руки и ноги разных размеров, а на месте кистей рук нечто похожее на длинные и вне сомнений острые костяные лезвия.



А от одного вида их лиц Тихомиру захотелось снова упасть на дно повозки, закрыть глаза и тихо ждать своей участи. Жуткие, напоминающие одновременно и человека и какое-то животное. Вытянутые морды, заканчивались широкими ртами, из которых выпирали тонкие острые зубы, а гладкие черепа покрывали кожаные складки и костяные выросты, пробивавшие кожу.

В той мере, в какой Тихомир боялся этих тварей, в той же мере вестники не выказывали никаких признаков страха. Они уже успели надеть свои остроконечные шеломы и теперь стояли плечом к плечу, подняв мечи на изготовку, между повозкой и лесом. Первым отреагировал брат Аритайя. Резко рванув вперёд, он ткнул в грудь первую тварь, которая успела выйти из лесной черты. Существо даже не успело отреагировать, лишь нелепо махнув рукой напоследок. Оно ещё не осело на землю, а брат Аритайя уже отступил назад, к повозке.



Когда следующая тварь ступила на дорогу, с места сорвался брат Эрхил. Могучим взмахом своего меча, он наискось рассёк ломаное тело, но отойти не успел. Рядом уже возвышалась другая тощая фигура, заносившая свою нелепую конечность для удара. Вовремя появившийся почтенный Кандис отсёк её, а затем всадил остриё в горло, и тварь, захлёбываясь буро-зелёной жижей, осела на тракт.



Кошмарные создания продолжали наступать безмолвной волной. Уже пятеро приближались к повозке с разных сторон. От группки откололось пара фигур, которые направились к коням, оставшимся в отдалении. Звери до этого лишь фыркавшие и беспокойно переступавшие на месте, испуганно заржали, вздыбились, а затем стремительно сорвались с места. Не разбирая дороги, роняя на ходу поклажу вестников, они промчались мимо повозки, сбивая и топча всё прибывавших и прибывавших бесов. Вестники чудом избежали конских копыт, отскочив в последний момент с пути обезумевших животных.



Вслед за конями вестников, взбесилась и лошадь, запряжённая в повозку. Заржав и взбрыкнув, она рванула телегу вперёд. Стоявший на коленях Тихомир не успел отреагировать, и, потеряв равновесие, мешком свалился на дорогу. В глазах потемнело от боли, грудь зашлась в кашле. Приоткрыв глаза он с тоской проводил взглядом мчавшуюся в даль повозку, объятую клубами пыли. Затем Тихомир перевёл взгляд на троих вестников и тут же в панике отполз в сторону.

Перед ним закипал жаркий бой. Нетвёрдо шагая по трупам своих собратьев, твари напирали на троих мужчин, отчаянно рубивших белую плоть налево и направо. Несмотря на свой устрашающий вид, они оказались не такими уж и грозными противниками. Нескладные тела делали этих созданий неловкими, неуклюжими, движения выходили медленными и каким-то полусонным. Вестники же, напротив, двигались быстро и чётко, пользуясь тем, что существа толпились, толкались, мешались друг другу. Они работали как единое целое, как чётко налаженный мельничный механизм. Вестники умело прикрывали друг друга и вскоре вокруг них образовался полукруг усеянного трупами пространства, к которому продолжали безучастно брести белокожие существа.



Но даже превосходящее боевое мастерство не могло долго сдерживать такой напор. Постепенно вестники отступали всё дальше и дальше по дороге, оставляя лежавшего на земле Тихомира в одиночестве. От белой толпы откололись один за другим несколько тощих фигур и потянулись в сторону беспомощного юноши. Не придумав ничего лучше, Тихомир неловко вскочил на ноги и бросился бежать в лес.



Вскоре юноша понял, что многочисленные корни и связанные за спиной руки могут стоить ему либо разбитого носа, либо сломанной шеи. Поэтому ему, поневоле, пришлось замедлить шаг и уже куда аккуратнее и внимательнее продвигаться дальше, следя за путавшимися под ногами древесными корнями.



Перешагивая через очередное препятствие, Тихомир размышлял над тем, куда ему податься теперь. Странным образом он оказался на свободе. Вестники остались на дороге, занятые толпой неожиданно появившихся жутких созданий. Как их назвал Кандис? Бесы? Тихомир видел их впервые, и до сих пор содрогался при одном воспоминании об изломанных телах. Раньше юноша только слышал про них на богослужениях, да в сказках старух. И, помилуй его Вседержатель, никто никогда не говорил, что они похожи на настоящий ночной кошмар.

Ходьба среди деревьев быстро вымотала Тихомира. Юноша остановился, чтобы перевести дух и устало привалился к ближайшему стволу, чуть влажноватому наощупь. Пошевелив бесчувственными руками, всё ещё стянутыми за спиной, он с печалью подумал, что его свобода и гроша ломаного не стоит, пока он не может в полной мере пользоваться всеми своими конечностями.



Сухой хруст ветки за спиной, заставил Тихомира застыть на месте. Зашуршала листва. Кто-то медленно и протяжно приближался к нему. С нехорошим предчувствием Тихомир обернулся назад. Одинокий тонкотелый силуэт мелькал между деревьев. Подволакивая короткую, вывернутую в бок ногу, он неотвратимо надвигался на Тихомира. Скрюченное тело шаталось из стороны в сторону, словно бы кошмарное создание вот-вот потеряет равновесие и упадёт. Но, к ужасу Тихомира, тварь упорно вышагивала между деревьев и не сводила маленьких горящих жёлтым огнём глаз со связанного по рукам юноши, что устало привалился к дереву.

Подавляя слабость в теле, Тихомир не без труда отстранился от дерева и двинулся дальше. Шорох листвы сразу прекратил своё приближение, но, к отчаянию Тихомира, и удаляться не спешил. Бес преследовал его по пятам. Юноша опасался прибавлять хоть немного шага из страха упасть на первой же кочке. Но и замедлиться он тоже не мог, потому что бес тут же начинал догонять его. Иногда юноша оглядывался назад, и всякий раз содрогался при виде тощей фигуры.



Деревья обступали его бесконечной монотонной стеной. Тихомир уже не сомневался, что забрёл в самые глухие места и теперь вряд ли найдёт путь к дороге. Огибая очередное дерево, юноша с отчаянием застонал, когда увидел на пути длинный поваленный ствол. Упав на ветки, он лежал примерно на уровне пояса. Юноша сразу понял, что обойти его он не успеет, слишком уж длинным ствол оказался, и слишком уж далеко Тихомир находился от его краёв. Оставалось только перелезать.



Шорох меж тем никуда не делся, подгоняя вперёд. Тихомир приблизился к дереву и примерился. Не сильно-то и сложная задача. Он лёг телом на шершавую кору и оттолкнулся от мягкой лесной подстилки. Его стремительно перебросило через ствол, и уже в полёте Тихомир, подумал, что как-то приземлиться с другой стороны тоже нужно. В итоге получилось всё не слишком удачно, и он болезненно рухнул на землю, растянувшись на животе.



Переворачиваться на спину и вставать со связанными за спиной руками оказалось мучительно трудным занятием. Тихомир успел подняться на колени в тот момент, когда бес уже возвышался в шаге от преграды, разделявшей их.



– Нет! – вскричал юноша и попытался вскочить на ноги.

Этого у него не получилось, и Тихомир просто-напросто потерял равновесие и рухнул на спину. Длинноногая фигура одним шагом перебралась через поваленное дерево и угрожающе нависла над ним. Тихомир, извиваясь ужом, попытался отползти от кошмарной твари, но едва ли у него это получилось. В полумраке леса полыхнули жёлтые глаза, и юноша оцепенел, ожидая смертельного удара в любой момент.



Повисшую тишину нарушил тихий свист. Тихомир сам не заметил как, но в тощей руке, воздетой для удара, неожиданно появился короткий нож. Тварь и сама не поняла, что произошло. Отвратительная голова недоумённо и перевела взгляд на рукоять, торчавшую из конечности.

– Эй, образина, – среди деревьев отразился бодрый молодой голос.



Тихомир извернулся и увидел в шагах пяти от себя молодого парня. Лениво привалившись к стволу дерева, тот поигрывал кинжалом. Железо тускло мерцало в лесном полумраке.

Бес издал неприятный утробный рык, от которого Тихомира вывернуло бы наизнанку, если бы он за день съел хоть что-то кроме небольшого кусочка солонины. Забыв про свою старую добычу, тварь переключилась на новую. Парень никак не отреагировал, ни на угрожающий рык, ни на то, что бес направился в его строну. Он всё также стоял, опершись на дерево и крутил в руке кинжал. Бес покрыл расстояние между ними за пару своих размашистых шагов и занёс костяные лезвия для удара.



Парень присел, пропуская неловкий выпад над головой, и нырнул вперёд. Пока бес потерянно смотрел на пустое место, его противник оказался у него за спиной и тут же ткнул остриём кинжала в колено с обратной стороны. Тонкая нога подломилась, и бес молчаливо осел на землю. Стоя на одном колене, он закрутился на месте, пытаясь достать парня, но тот проворно держался у твари за спиной и время от времени кусая кинжалом тонкие предплечья. Наконец, ему удалось подгадать момент в движениях твари и наскочить на узкую спину, выставив перед собой кинжал. Острие погрузилось по самую рукоять, бес дёрнулся, попытавшись из последних сил настигнуть своего убийцу, а затем молочно-белая фигура повалилась вперёд, утянув за собой и оружие.



Парень некоторое время стоял на месте, внимательно рассматривая неподвижное тело, а затем наклонился вперёд и вытянул кинжал и нож. Тихомир заметил, как из ран тут же потекла буро-зелёная, напоминающая болотную, вязкая жижа. Отерев оружие о белую кожу, незнакомец решительно повернулся к Тихомиру и смерил его пристальным взглядом, а затем стремительно направился к нему, продолжая держать кинжал в руке.



Тихомир инстинктивно пополз по мягкой подстилке, но парень быстро нагнал его и, грозно нависнув, спросил:

– Кто таков?

Тихомир со страхом посмотрел на кинжал, всё ещё сверкавший в руках незнакомца.

– Ти-Тихомир, – запинаясь, ответил юноша. – Травник я.

Голубые глаза подозрительно сощурились.

– Надеюсь ты сможешь разъяснить мне, Ти-Тихомир, каким образом так получилось, что ты связанным убегал от беса в этой глуши? Травы собирал?

Юноша сглотнул ком в горле.

– Нет, – покачал он головой, – я сбежал от вестников.

– Даже так, – хмыкнул незнакомец. – Сбежал от служителей самой Церкви Благоденствия?

Тихомир почувствовал себя довольно неуютно. Он бы тоже в подобную историю не поверил.

– Они меня поймали в деревне неподалёку, – объяснил он. – Везли в Волонь, на допрос. Считали, что я демонопоклонник, – при этих словах глаза парня вспыхнули любопытством. – По пути на нас напали эти, – Тихомир кивнул на неподвижную белую фигуру, – и я сбежал.

– Ясно, – кивнул парень.



Рывком он перевернул Тихомира, затем связанные руки юноши пронзила острая боль, от которой он протяжно застонал. Сначала он подумал, что незнакомец начал кромсать пальцы своим кинжалом, но быстро сообразил, что тугая хватка верёвок на измученных запястьях резко ослабла, а к пальцам возвращается чувствительность.



– Пойдёшь со мной –сказал парень.

Пошевелив распухшими пальцами, Тихомир посмотрел на своего освободителя.

– А куда?

– Тут находится наш лагерь. Мой наставник захочет с тобой поговорить.

При знакомом слове Тихомир вздрогнул и вспомнил старика. Интересно, что бы он сказал в такой ситуации?

– Хорошо, – кивнул юноша, поднимаясь на ноги, – конечно. Веди.

Но незнакомец не шевельнулся.

– Только перед этим повернись и покажи спину.

В душе у Тихомира зародилась лёгкая тревога.

– Это зачем?



Парень всё также стоял на месте, только кинжал в его пальцах, как бы невзначай, повернулся острием в сторону Тихомира.

– Надо. Повернись и подними рубаху.

Вздохнув, Тихомир развернулся, развязал подпоясывавший рубаху шнурок и задрал одежду, подставляя спину лесной прохладе.

Некоторое время ничего не происходило. Затем незнакомец произнёс:

– Всё, можешь одеваться обратно.



Надевая рубаху обратно, Тихомир задался вопросом, что же так заинтересовало его. Подпоясавшись, он обернулся к своему спасителю. Парень внимательно изучил взглядом Тихомира, а затем слегка усмехнулся:

– Что ж, пойдём Тихомир. Меня, кстати Деяном зовут.

Глава 4



Деян шагал по прелой листве, беззаботно насвистывая какой-то мотив. Поначалу Тихомир не понимал, каким образом он ориентируется по среди этой глуши. Как оказалось, парень оставлял зарубки на стволах. Потирая ноющие тупой болью запястья, Тихомир едва поспевал за размашистым шагом парня. Некоторое время они шли в молчании. Осматривая очередную насечку на древесном стволе, Деян обернулся через плечо и спросил:



– Я так разумею, ты раньше бесов не видел?

– Вседержатель миловал, – Тихомира передёрнуло, – Ну и жуткие же создания.

Деян усмехнулся.

– Ну да, – согласился он, – приятного в них мало. Бесы редко заявляют о себе открыто. И такие вести, чаще всего, быстро умолкают под зорким надзором Церкви.

Слова Деяна немало обескуражили Тихомира.

– Церковь много рассказывает про бесов. Говорит, что они бесплотны и жаждут заполучить души грешников, чтобы вечно истязать их.



Деян остановил и обернулся к Тихомиру. На лице его продолжала играть таинственная лёгкая улыбка. До этого Тихомир не успел толком рассмотреть своего спасителя, но теперь у него появилась хорошая возможность. Перед ним стоял, возвышаясь на полголовы, высокий и крепкий молодой человек. Примерно одного возраста с ним. Тонкий и гибкий как хворостина, Деян носил на голове довольно странную стрижку: виски выбриты, короткая коса цвета соломы зачёсана назад. Она никак не вязалась с его одеждой, говорившей о том, что парень провёл не один день в дороге. Толстый, покрытый металлическими клёпками кожаный жилет выглядел потёртым. Торчавшая из-под него серая рубаха из грубого сукна почернела от грязи, как и порты на ногах, а добротные кожаные сапоги щедро покрылись комьями высохшей земли. В добавок к этому, щёки парня оттеняла короткая жёсткая щетина. С другой стороны, Тихомир не сомневался, что и сам выглядит не лучшим образом. Если не хуже.



– Я слышал, – произнёс Деян, – что на севере, там, где люди рождаются, живут и умирают под сенью Клыков Гиганта, верят в Ноуда, что забирает души грешников и трусов в Бездну, где терзает их до скончания времён в своей пасти, – парень хохотнул. – Тебе не кажется, что слишком уж много вокруг желающих заполучить жалкие человеческие душонки?

Тихомир неуверенно улыбнулся в ответ.

– Да, наверное.

Деян отвернулся и двинулся дальше. Тихомир спешно нагнал его и попытался подстроиться под размашистый шаг.

– Так ты говоришь, что они редко проявляют себя, – заметил Тихомир. – Почему же они сейчас решили напасть?

Деян нахмурился.

– Не знаю, – задумчиво промолвил он наконец, – причин для этого может быть много. Они и на нас напали.



Они ещё немного помолчали, продолжая свой путь среди деревьев.

– Говоришь, травничеством занимаешься? – снова заговорил Деян. - А как так получилось, что ты попал в лапы вестников?

Юноша кисло поморщился, сразу вспомнив события минувшего дня.

– Дааа, – протянул он неуверенно, – не очень приглядно получилось. Из-за меня деревню сожгли.

Лицо Деяна вытянулось от удивления.

– Очень интересно. А теперь начни сначала.

Тихомир скис ещё сильнее.

– Нуууу, я обосновался неподалёку от той деревни. Поначалу пришлось жить в собранном наспех шалаше, но я сумел расположить к себе местных, и они помогли мне соорудить землянку в лесу.

– А почему в деревне не поселился? Я так понимаю, места тут глухие, князь и Церковь редко сюда заезжают.

Тихомир кивнул.

– Да, но я всё равно не хотел попадаться на глаза тамошнему дьякону, –Тихомир против своей воли вспомнил тело, распластавшееся в грязи, и содрогнулся. – В общем, я начал помогать местным селянам. Делал припарки, мази, настои. Взамен, они делились едой и всякими вещами. В общем, мы неплохо уживались друг с другом.



Деян согласился.

– Действительно. И всё же, как про тебя узнали вестники?

Тихомир помрачнел.

– Да одна мерзкая старуха сдала меня, соседка женщины, к которой я часто захаживал. Отправила своего сына в Волонь, а вестники встретились с ним на полпути. Вот они и прискакали в деревню.

Лёгкая улыбка Деяна превратилась в ехидную ухмылочку, которая, меж тем, ничуть не портила его красивого лица.

- Захаживал, значит, к одной женщине? – ухмылка стала ещё шире. – А ты и правда неплохо устроился.



Юноша ощутил, как кровь бросилась ему в лицо.

- Нет, - с жаром воскликнул он, - это не то что ты подумал.

Деян участливо покивал.

- Да, да, да, это не то, о чём я подумал. Я вообще ни о чём не подумал.

Тихомир смутился пуще прежнего.

- Но это правда. Я её мужа лечил.

Деян продолжал ехидно ухмыляться, чем раздражал Тихомира ещё больше. Да как он не поймёт!

- О, - участливо покивал Деян, - и какая такая страшная хворь сразила сего достойного мужа, что тебе приходилось часто захаживать к его жене?

Тихомир смутился окончательно. Потупив взор, он пробормотал своим сапогам:

- Он стал… бессилен.

Деян наклонился чуть ниже и приставил к уху ладонь.

- Что-что? Я тебя не слышу?!

- Он потерял мужскую силу, - выпалил Тихомир, отрывая взгляд от сапог. – Я тайком приносил Милке отвар, а она подмешивала его в еду и питьё, -Тихомира, вдруг, затрясло. - Снадобье очень помогло ей. Она была так рада. А эти вестники её за это… голову… Потому что она просто хотела…



Ухмылка сошла с лица Деяна в тоже мгновение. Он приблизился к Тихомир и положил руку на плечо.

- Не вини себя, Тихомир, - мягко сказал Деян. – Ты всё делал правильно. Ты просто хотел помочь. Если кто и виноват в произошедшем, то это вестники. Они давно погрязли в своих писаниях и житиях и уже позабыли, что такое помогать людям.

К удивлению, Тихомира, от слов парня ему полегчало.

- Спасибо, - поблагодарил он Деяна за поддержку.

- Не за что, - бодро бросил тот в вответ, и они продолжили свой путь.

- Так всё-таки, - ловко перемахнув через высокий корень, продолжил Деян, - А почему они решили, что ты демонопоклонник? Прости, конечно, но не сильно-то ты тянешь на него. Слишком уж… ммм… безобидный.



Тихомир пожевал губы. Ну да, с его-то пухлостью, мягкими чертами и длинными русыми волосами, кто заподозрит в нём хоть какую-то угрозу?

- Они сказали что-то про дружину волонского князя. На них напали где-то неподалёку.

- Как интересно, - пробормотал Деян себе под нос. – Креславу это точно понравится.

Новое имя Тихомира очень заинтересовало. Наверное, Деян имел ввиду своего наставника. Надо бы побольше разузнать про них двоих.

- А вы как здесь оказались?



Деян остановился, посмотрел вокруг, и повернул направо.

- Мы из Козлевичей в Волонь ехали. Всё было спокойно, пока близ леса не оказались. Тут-то как поднимется вопль на всю округ, а там и бесы полезли. Мы давай дёру, да конь взбесился и оступился. Сломал себе ногу. Делать нечего, похватали скарб, какой был и в лес. Жаль, телегу пришлось бросить.

- Так вы тоже в Волонь ехали? – удивился Тихомир.

- Да, - ухмыльнулся Деян, - только по своей воле. У моего наставника там какой-то хороший знакомый. Он хочет с ним встретиться.

Неожиданно Тихомир понял, что ничего не знает про то, чем занимает Деян.

- А чем вы занимаетесь?

Деян снова остановился и ненадолго задумался.

- Мы купцы, -наконец, ответил он. – Возим товары туда-сюда.

Тихомир приподнял брови.

- Ага, купцы. Которые мастерски метают ножи и играючи убивают бесов.

Деян пожал плечами.

- Говоря по правде, с ними любой играючи справится. Они ж неуклюжи, как мешок с брюквой. Находясь вне Яви они куда опаснее. Могут тайком выпить жизненную силу или свести с ума. Начнёшь биться в припадках, говорить на неведомых языках, кидаться на людей. Правда, знающий человек без труда их распознает. Да что там, даже деревенщина знает одну-две молитвы.



К приподнятым бровям Тихомир добавил ехидную ухмылку.

- Купцы, которые играючи убивают бесов и знают про них больше, чем какой-нибудь дьякон. Держи суму шире, так я и поверил.

Деян ухмыльнулся в ответ.

- Ну давай пока сойдёмся на этом. Если Креслав посчитает нужным, он расскажет тебе больше.

- А зачем ты заставил меня показать спину? – поинтересовался Тихомир, припомнив, что и вестники зачем-то задирали ему рубаху, когда только схватили.

- Это ещё один способ проверить, одержим ли ты, - пояснил Деян.

- А разве недостаточно прочитать молитву? – удивился Тихомир.

- Во-первых, это не всегда работает, - туманно ответил Деян. – Во-вторых одержимость бывает разного рода.



Больше Тихомир не решился расспрашивать. У него и так уже начинала идти кругом от всего услышанного. Меж тем на лес опускался предвечерний сумрак. Тени, залегавшие меж деревьев постепенно темнели и обретали глубину. Перезвоны дневных птиц затихали, и на их место приходили переклички пташек вечерних. Шорохи мелкой живности, доносившиеся то тут, то там казались ещё громче и отчётливее.



Дорога затягивалась. Тихомир даже удивился, что Деян забрёл так далеко от лагеря. Устав от монотонности древесных стволов, он переключился на то, в чём понимал куда больше, чем в бесах. Намётанный глаз травника тут же начал подмечать полезные растения, которые можно пустить в дело. Сосновые шишки? Отличный отвар для промывки гнойников и придания сил. Но ведь под сосной ещё и растёт красный медведевик. Отлично, растолочь лепестки, смешать со зверобоем, заварить и пить перед сном. Что ещё? Ага, а вот и шелковица. Отлично.

Увлечённый поисками, Тихомир не сразу почувствовал характерный запах горящего дерева. Где-то совсем рядом полыхал костёр.



- Почти пришли, - промолвил Деян, обернувшись. – Ты, наверное, голодный?

Только сейчас Тихомир заметил, что за весь день практически ничего не съел. До боли засосало под ложечкой. Совсем скоро зазвучал и треск костра. Потом замелькал одинокий, пляшущий огонёк. Сосущее чувство в животе усилилось, когда Тихомирова носа коснулся пьянящий аромат похлёбки. Деян вывел его на небольшой участок леса, свободного от деревьев. По среди него лежал поваленный древесный ствол. А на нём сидел человек. При их появлении он даже не шелохнулся и продолжил пристально смотреть в танцующие языки пламени и пуская густые клубы дурман-травы, потягиваемой из длинной трубки.



В оранжевых отсветах его лицо выглядело высеченной маской. Глубокие морщины резали лицо, короткая борода и волосы белели, словно снег в ночи. Его образ дополнялся косым шрамом, протянувшемся через лоб. Носил старик проклёпанный кожаный жилет, похожий на тот, который был надет на Деяна, а с плеч его свисал длинный походный плащ с капюшоном, отлично защищавшим от непогоды.



- Ты долго, - коротко бросил старик, не отрывая взгляда от огня. – Похлёбка стынет.

- Я не один, -Деян поманил Тихомира за собой, и они подошли ближе к огню, - и с интересными вестями.

Старик медленно оторвал взор от костра и посмотрел на Тихомира, от чего юноше стало не по себе. Казалось, пронзительные серые глаза буквально зрят его нутро.

- Меня Креславом величать, - представился старик. – А ты каких будешь?

Он встал с бревна. В игривом свете костра Тихомир заметил металлическую фибулу, удерживавшую плащ на плечах. Раскрытая книга с неведомыми письменами.

- Тихомир, - ответил юноша, но голос неожиданно изменил ему, и в итоге получился сдавленный выдох.



Старик посмотрел на Деяна.

– Теперь понятно, почему ты шарился тут кругами. Он чист?

Тихомир озадаченно взглянул на парня.

- Да, - кивнул Деян. – Я проверил. Спина чистая, бесов на хвосте тоже не притащил.

Креслав снова повернулся к Тихомиру и протянул руку

- Что ж, добро пожаловать к нашему огню. Преломи с нами хлеб и отужинай.



Тихомир пожал Креславу протянутое предплечье. Старик ответил ему твёрдой хваткой шестнадцатилетнего юноши. Они расселись вокруг костра. Чарующий запах, который всё это время дурманил голову Тихомира источал небольшой котелок, стоявший на траве. В вечерний сумрак поднимался белёсый парок. Придвинув лежавший рядом холщовый мешок, Креслав достал из него круг хлеба и оторвал каждому по краюхе. Хлебный мякиш показался Тихомиру самым вкусной вещью, которую он когда-либо ел. А похлёбка с куском вываренной солонины, чесноком и зеленью, которую он пил из хлебной корки, вообще вскружила голову. Всё это довершил терпкий сбитень на меду, который Креслав пустил в кожаном бурдюке по кругу. Веки сразу налились свинцом после такой трапезы, и Тихомир расслабленно привалился к поваленному бревну.



- А теперь рассказывай, - обратился Креслав к сидевшему подле костра Деяну. Достав из кисета на поясе щепотку сушёной дурман-травы, он набил свою трубку и поджёг тлеющей веткой из костра.

- Ну, в первую очередь, тут у нас по округе бродят вестники, - начал Деян.

Креслав на сказанное никак не отреагировал. Лишь выпустил густое облако дыма, и уставился в костёр.

- Недавно бесы напали на дружину волонского князя.

В бровях Креслава залегла лёгкая морщинка.

- И, как водится, всех перебили, - пробормотал он. – Церковники опять начнут свои чистки. Это плохо.

- Раньше они такого себе не позволяли, - осторожно заметил Деян. – Обычно они нападают исподтишка.

Креслав лишь задумчиво кивнул и Деян продолжил:

- Тихомира, - он указал на юношу, - я встретил, когда пошёл осмотреть, округу. За ним гнался бес в версте от нашего лагеря.



Затянувшись из трубки, старик глянул на Тихомира.

- Я… меня в Волонь вестники везли, - быстро пояснил юноша. – На полдороге на них напали бесы. Я сумел сбежать.

В подтверждение он показал запястья, на которых всё ещё алели следы от некогда стягивавших их пут.

- Это долгая история, - встрял Деян. – В общем, беса я убил, а Тихомира взял с собой.

Креслав выпустил струю дымы в костёр.

- Ясно, - медленно произнёс он. – Значит бесы решили напасть на вестников. Хммм.



Он снова затянулся.

- Выглядит так, будто бы какой-то демон натравливает бесов на прохожих путников, – нахмурился Деян. – Только вот зачем ему это?

- Не зачем, - промолвил Креслав. – Столько сил тратить на такую ерунду.

- А может быть…, - глаза Деяна вспыхнули. - А может быть он сговорился с кем-то из Арконского княжества? Или Каровского?

- Нет, - Креслав покачал головой, - демоны никому не подчиняются. Они ненавидят людской род, и одна только мысль о служении человеку приводит их в бешенство. Тут нечто другое.

Деян озадаченно потёр лоб.

- Тогда я ничего не понимаю. Ты говоришь, что они редко дают о себе знать в открытую. Обычно они действуют незаметно, и проявляют себя лишь когда можно нанести удар наверняка. А сейчас? Какие-то набеги, которые они и не особо пытаются скрыть. Зачем?

Креслав выпустил последний клуб дыма и вытряхнул пепел в костёр.

- Утро вечера мудренее, - он встал с бревна и расстегнул фибулу на плече. Плащ соскользнул ему в руки, и Креслав протянул его Тихомиру, у которого глаза начали уже порядком слипаться. – Возьми, ночь может выдаться холодной. Завтра утром решим, что делать дальше.

Глава 5

Тихомир надеялся проспать целую вечность. Груз пережитого дня буквально осушил его силы до дна. Но этой роскоши ему не предоставили. Сначала он услышал топот и в голове сразу появились образы погони. Вестники! Они ищут его, бегут по пятам. Они совсем рядом. Взрыв паники заставил Тихомира вскочить на ноги. Правда, это ему по какой-то причине не удалось. Взявшаяся неведомо откуда ткань опутала ему ноги, стреножив, словно телёнка для убоя. Едва поднявшись, Тихомир снова упал в траву и начал барахтаться, пытаясь освободиться от пут.
- Ты в порядке?

Лишь теперь Тихомир проснулся окончательно. Он узнал его голос Деяна.
- Д-да, - крикнул он в ответ. – Просто кошмар приснился.
Невидимый Деян хмыкнул.
- Вставай, мы скоро закончим.

Тихомир, наконец, справился с плащом и встал на ноги. Пред ним открылась довольно странная картина. На залитой ярким солнцем траве стояли Деян и Креслав. Они оба избавились от своих клёпаных жилетов. В руках Деян сжимал меч. Незамысловатый, прямой, может быть чуть больше одного аршина в длину, с небольшой крестовиной для защиты руки. Креслав же стоял безоружным и внимательно наблюдал за движениями парня.

- Подшаг, удар, шаг влево, удар, отшаг.

Деян сосредоточенно выполнил указания Креслава. Наблюдая за движениями парня, Тихомир подивился его лёгкости и проворству. Казалось, Деян не ступает, а скользит по траве, стремительно разя воздух размашистыми ударами. Но старик оказался недоволен.
- Нет, нет, нет, - он покачал головой. – Слишком медленно. Ты слишком сильно размахиваешь мечом. Слишком быстро устанешь. Не позволяй клинку управлять тобой.
Деян повторил движения ещё раз.
- Вот, так лучше, - кивнул старик. – Пойми, ты сражаешься не с высокородным фарентийским рыцарем. Тебе не нужно пробивать стальной доспех.
- То слишком быстро, то слишком медленно, - недовольно пробормотал Деян. – Меч слишком тяжёлый, мешает двигаться. Кинжалы намного лучше.
Креслав усмехнулся.
- Разбойничья твоя душонка. Привыкай пользоваться всем, что есть под рукой. Кидай плащи на голову, чтобы ослепить, режь кинжалами сухожилия, чтобы обездвижить…
- Поднимай в воздух, чтобы сбросить с высоты, - ухмыльнулся Деян.
Тихомир подумал, что это какая-то шутка, но Креслав резко посерьёзнел.
- Не будем пока об этом, - сурово оборвал он. – Давай ещё раз.
Деян снова повторил указания Креслава. Подшаг удар, шаг влево, удар, отшаг. После нескольких попыток, старик прекратил тренировку.
- Пока что всё, - сказал он, забирая меч у Деяна. – А теперь пора перекусить.

Они расселись возле потухшего костра. Креслав оторвал всем по куску хлеба и поставил в центре котелок с остатками похлёбки.
- А демоны и правда не носят брони? – спросил Деян, хлебом выскребая со стенок присохший бульон.
- Не всегда, - ответил Креслав. – Со временем они зарастают костью, которую очень трудно пробить.
- И что же тогда делать? – озадаченно спросил Деян, глядя на меч подле Креслава.
- Их всё равно можно одолеть, - хмыкнул Креслав. – Они из-за этого становятся неповоротливыми и медлительными. Можно отыскать стык между костями и ударить туда.
Деян сощурился.
- А с высокородными фаренскийскими рыцарями это также работает?
Тихомиру показалось, что в бороде Креслава заиграла лёгкая улыбка.
- С ними лучше всего работает «не драться», - ответил он. - Ну или повалить и кинжал под шлем.

Тихомиру весь этот разговор казался каким-то абсурдом. Двое человек по среди глухого леса спокойно обсуждают особенности убийства демонов. Ещё вчера утром он и слыхом не слыхивал о таком. Сказки, которыми на церковных службах стращали деревенских, не шли ни в какое сравнение с явью. Особенно, когда эта самая явь гонится за тобой по пятам по среди глухого леса. Нет, Тихомир никогда не считал себя наивным. Ещё вчера он понял, что с этой парочкой что-то не так и россказни Деяна про двух купцов – это всё откровенное враньё. Но тогда Тихомир слишком устал, слишком много натерпелся да и Деян сказал, что правду ему поведает лишь Креслав. Если захочет. Что ж, пришло время его спросить.

- Ммм, Креслав, - аккуратно заговорил Тихомир. – Я, наверное, лезу не в своё дело. Но… вы тоже поймите, как это звучит со стороны. Все эти бесы, убийства демонов и всё такое…
Креслав пристально посмотрел на Тихомира, и тот выдавил из себя едва слышное «Простите». Затем Креслав перевёл взгляд на Деяна. Тот пожал плечами и кивнул.
- Как ты уже понял, - начал Креслав, - демоны существуют, и они – вполне реальная угроза. Об этом знаем мы, об этом знает церковь.

Тихомир живо закивал.
- Да, точно. Вестники даже не удивились, когда бесы полезли со всех сторон, хотя ни на одном богослужении я подобного никогда не слышал. Церковь говорит, что демоны опасны, что они могут овладеть чужим телом, забрать душу человека, но…
- Но ни слова про то, что демон может проткнуть тебе живот живьём, - усмехнулся Деян. – Да, Церковь Благоденствия зорко хранит эту тайну.
- И на то есть причина, - строго сказал Креслав.
- Какая? – удивился Тихоимир. – Ведь если предупредить людей…
- Они начнут бояться, - Креслав вздохнул. – Они начнут подозревать в каждом встречном демонопоклонника. Дело в том, что порождения Нави очень редко действуют открыто.
- Нави? – этого слова Тихомир не знал. – Это где?
- Это за пределами нашего мира, - старик задумчиво сжал и разжал кулак. – Да, Церковь многое скрывает от людей. Про Навь, про Черноград, про Падение.
- Черноград? –недоумённо повторил Тихомир. – Про него я знаю. Отец- Вседержатель проклял его и его жителей, когда те в гордыне своей захотели ступить в его палаты.

Креслав тяжко вздохнул.
- Всё так и всё не так, - он неопределённо повёл плечами и распрямился. – Ладно, это уже совсем другая история.
- И вы вдвоём этим занимаетесь? – спросил Тихомир. – Ну, убийством демонов.
В ответ Креслав стянул с бревна плащ. Расстелив его на коленях, он коснулся подколотой к нему фибулы в виде раскрытой книги.
- Нет, нас больше, - ответил он немного печальным голосом, - хотя всё равно мало. Это война, в которой не победить. Остаётся помнить. И мы помним.
Тихомир ничего не понял, но всё равно кивнул и промолвил:
- Ясно.

Некоторое время они молчали.
- Что ж, Тихомир, - наконец, сказал Креслав, вставая, - ты можешь идти своей дорогой. Не думаю, что вестники найдут тебя, а если будешь достаточно аккуратным, то и бесы пройдут мимо. Одинокого путника труднее найти.
Тихомир поднялся следом за Креславом.
- А вы куда дальше двинетесь?
Креслав взглянул на Деяна.
- У нас появилась работа, так что будем выяснять, почему бесы в последнее время так оживились.

Тихомир осмотрелся вокруг. Он же свободен! Он может идти куда захочет. Назад в деревню, к сожалению, уже не вернуться. Там ему теперь точно не обрадуются. Но он может поискать другое тихое место. Правда, оставался один момент. Эти двое проявили к нему доброту и хотелось отплатить им чем-нибудь в ответ.

- Может я напоследок помогу вам чем? – спросил он Креслава. – Я знаю травы всякие, могу насобирать вам чего-нибудь полезного в дорогу. Не нужны травы, так я хоть хвороста для костра наберу.
Подумав немного, Креслав согласился.
- Вы с Деяном, - он кивнул на парня, - пройдитесь, пособирайте хвороста, - и добавил. – Только кинжалы захвати на всякий случай. Если найдёте что-нибудь хорошее из трав – тоже приноси. Нам всё пригодится.

Деян охотно согласился пройтись с Тихомиром. Солнце постепенно приблизилось к полудню. Они ходили среди деревьев выискивая опавшие ветки. Помимо этого, Тихомир уже успел собрать небольшой пучок самых разных цветов.
- А ты, получается, тоже демоноборец? – поинтересовался Тихомир.
Подняв из травы ещё несколько веток, Деян неопределённо пожал плечами.
- Пока только учусь. Креслав учит.
Тихомир задумчиво покрутил в руках пучок цветов. Распознавать растения – это, конечно, одно. А вот убивать демонов…

- Разве такому вообще можно научиться? – пробормотал он скорее самому себе, но Деян его услышал.
- Всему можно, - промолвил он, поднимая ещё несколько веток. – Просто повторяй из раза в раз одно и тоже.
Тихомир невольно усмехнулся.
- И много демонов успел убить?
Деян задумался.
- Пять бесов, считая того, который гнался за тобой.
Тихомир присвистнул.
- Ничего себе.
Но Деян лишь хмыкнул в ответ.
- Ты видел их. Увальни! Так что это не считается.
- Ну всё равно, - возразил Тихомир. – У меня от одного их вида всё холодеет внутри.
Деян посерьёзнел.
- Я видел вещи и похуже.
- И, - Тихомир прокашлялся и осторожно добавил, - тебе никогда не хотелось… ну… заняться чем-то другим?
Деян пожал плечами.
- Поначалу хотелось. Помогая Креславу в первый раз, я так перепугался, что дня три потом каждой тени шарахался. Но, ничего, пообвыкся. А потом понял, насколько важно то, чем мы занимаемся.

Тихомира проняло от любопытства. А ведь эти двое как-то познакомились.
- А ты давно с Крелавом водишься?
Деян задумчиво глянул в небо, прикидывая срок.
- Нууу, зим пять-шесть, поди.
- А раньше чем занимался?
Деян немного помолчал.
- Бродяжничал, - наконец, ответил он.
Тихомир не стал дальше расспрашивать. Парню, похоже, эта тема не очень нравилась. Вместо этого он перевёл разговор в другое русло.
- Ты как-то в разговоре с Креславом упомянул, что демонов можно поднимать в воздух. Это правда?
Деян немного смутился.
- Ну да. Креслав при мне делал нечто похожее.
Глаза Тихомира расширились от изумления.
- Так он колдун? – спросил он с благоговейным шёпотом.
Деян покачал головой.
- Нет.
Тихомира совсем дыхание перехватило.
- Неужели… Неужели из Певческой Академии сбежал?
- Нет, - Деян запнулся на мгновение, - он нечто другое. Он умеет… многое. Умеет влиять на разум животных одним словом, сбивать с ног движением руки. Он редко этим пользуется. Говорит, что опасно это.

- А тебя этому научит? – жадно поинтересовался Тихомир.
Деян задумчиво почесал подбородок.
- Знаешь, я как-то спросил его об этом. Может ли он меня научить. Креслав так странно взглянул на меня. Затем разозлился и сказал, что я сам научусь, когда придёт время.
Тихомиру ответ Креслава показался жутковатым. Что значит «сам научишься»? Об этом где-то написано, или что? Размышляя над этим вопросом Тихомир продолжил пополнял пучок с цветами у себя в руке. Заприметив особо крупную поросль белого медведика, он потянулся было за ним, как вдруг Деян окликнул его:
- Смотри что нашёл! Полезный, как думаешь?

Тихомир оглянулся назад и обомлел. Внутри всё сжалось.
- Только не сжимай его! - вскричал юноша, подбегая к Деяну. – Только не сжимай!
Деян выпучил глаза от удивления и едва не выронил свою находку. В руках он держал фиолетовое, с жёлтыми прожилками, яйцо. Тихомир даже поразился тому, что Деян сумел сорвать его целым. Видимо, ещё срок не подошёл.
- Ты чего? – Деян продолжал смотреть на Тихомира как на юродивого. – Орать-то зачем?
- Только не сжимай, - почти прошептал Тихомир, подбежав к Деяну. – Это паслён-полуденник. Раздавишь его – потом хлопот не оберёмся.

Деян продолжал непонимающе смотреть на Тихомира. Юноша протянул руки и аккуратно забрал у Деяна растение.
- Так в чём проблема? – допытывался Деян, рассматривая то, как бережно Тихомир обходится с ним.

Тихомир прикусил губу. Лучше один раз показать. Жалко, конечно. Растение невероятно ценное. И редкое. Но Деян-то ему вообще жизнь спас. Осмотревшись, Тихомир обнаружил пень от упавшего дерева. Со всей возможно осторожностью он донёс паслён до пня и положил фиолетовое яйцо на него. Затем отыскал достаточно толстую и длинную палку.
- Отойди, - коротко бросил он, примериваясь, и со всей силы ударил по бревну.
В стороны брызнула жёлтая жидкость. Куда она попадала, там тут же с шипением появлялись пузыри, начинал валить густой дым и появлялись огромные дыры. Конец палки тоже задымился и зашипел, развалившись вскорости на части. На месте пня вообще осталась одна чадящая дыра.

- Ох ты ж…, - только и сказал Деян.
- Сок паслёна-полуденника жжётся, что твой огонь, - быстро проговорил Тихомир, отбрасывая палку в сторону. – Кожа покрывается волдырями за считанные мгновения.
- Ох ты ж…, - повторил ошарашенный Деян. – Чего только Отец-Вседержатель не удумает. Кому вообще это чудо нужно?
- Если развести сок полуденника и натереть кожу, то он очень хорошо согревает, - пояснил Тихомир. – Ещё им можно гноящуюся рану прижечь. И семена тоже полезные.
- А полуденник почему? – спросил Деян, всё ещё не сводя взгляда с того, что некогда было пнём.
- К полудню бутон становится хрупким. Если его тронуть, то он лопается. Лучше всего собирать его поутру. Хорошо видно в траве.
Деян поднял голову наверх и посмотрел на высоко висящее в небе солнце.
- Отец-Вседержатель, - пробормотал он, - сегодня ты явно меня любишь.
Тихомир неожиданно для самого себя расхохотался. Деян сначала недоумённо посмотрел на него, а затем рассмеялся в ответ.
- Ладно, - сказал Деян, поднимая хворост с земли, - пошли обратно. Креслав, наверное, уже нас заждался.

Они повернули назад и вскорости вернулись к лагерю. Креслава к этому моменту уже собрался, и теперь с задумчивым видом покуривал трубку, рассматривая что-то у себя в ладони. Присмотревшись, Тихомир разобрал круглый предмет, вырезанный из дерева, внутри которого на тонкой иголке крепилась стрелка. Креслав крутился то вправо, то влево, и стрелка вращался вслед его движениям.

Бросив на землю хворост, Деян промолвил:
- Готово. Какие у нас дальше планы?
- Надо будет пройтись немного. Тебе, Тихомир, - обратился он к юноше, - нужно идти туда, - он указал концом трубки. - Иди прямо и никуда не сворачивай. До вечера выйдешь к дороге.
Тихомир задумчиво посмотрел в указанном направлении.
- Хорошо. Вот, я собрал всяких трав, - он протянул увесистый пучок. – Думаю они вам пригодятся. Здесь и заячий пух, и медведевик, и жимолость, и зверобой.
- Хорошо, - кивнул Креслав, принимая растения. – А теперь иди. Поспеши, пока не стемнеет.
Но Тихомир не торопился уходить.
- У меня последний вопрос, - юноша замялся. – Что мне делать, если бесы появятся? Можно их как-то отвадить в сторону?
Креслав не успел ответить. Вместо него заговорил другой голос. До жути знакомый. Спокойный и размеренный.
- Ооо, о них можешь не беспокоиться, колдун. Мы проводим тебя до Волони.

Глава 6



Сердце у Тихомира ушло в пятки. Вестники приближались к ним с трёх сторон, и выглядели они довольно потрёпанными. Кольчуги в выщерблинах и царапинах. Плащ почтенного Кандиса разодран, а рука одноглазого Эрхила обмотана слегка покрасневшей от крови тряпицей. К огромному удивлению Тихомира, он нёс на поясе его короб с травами.



Оказавшись на расстоянии нескольких шагов, вестники остановились.

- Так это от них ты сбежал? – Деян озадаченно посматривал то на одного, то на другого вестника. – А чего этот меченый на тебя так смотрит?

Брат Аритайя презрительно фыркнул на Деяна. Первым заговорил почтенный вестник Кандис.

- Добрые люди, я почтенный вестник Кандис, – он указал на Тихомира. - Этот колдун сбежал от церковного правосудия. Отдайте его нам, и мы разойдёмся с миром.

Выпустив дым, Креслав вытряхнул недокуренную дурман-траву и убрал трубку в кисет на поясе.

- Сбегать от церковного правосудия нехорошо, - сказал он, и Тихомир ощутил, как внутри всё обрывается. Сейчас он отдаст его в лапы вестников. – Но, с другой стороны, глядя на сего достойного мужа, - Креслав указал на Аритайю, - во мне крепнет ощущение, что с миром мы отсюда не уйдём.

- Это будет зависеть от вашего ответа, - сощурился Кандис.

- А ответ будет зависеть от вопроса, - слегка склонив голову, парировал Креслав.

Кандис усмехнулся, но ничего хорошего в этой усмешке Тихомир не услышал.

- Что молодой парень и старик делают в лесу, кишащем бесами?

Креслав усмехнулся в ответ.

- Делают свою работу.



Он как бы невзначай оправил плащ, и фибула на плече блеснула в свете солнца. Увидев её, Кандис буквально рассвирепел. Он рывком вырвал клинок из ножен и прошипел:

- Ты?!

- Я, - спокойно ответил Креслав.

- Давненько я вашего брата не видел, - Кандис подступил на полшага. – Не удивительно, что демоны на честной люд нападают.

- Неудивительно, что Церковь Благоденствия деревни сжигает, - ухмыльнулся Креслав.

- Мы спасаем этих людей, - взъерепенился почтенный Кандис. – При плохом пастыре и стадо хиреет. Надобно вести его твёрдою рукою…

- …промеж волков алчущих. Стих пятнадцатый, глава третья, Евангелие от Валента, - покивал Креслав. – Знаю, знаю. Вам бы лучше честной люд писанию учить, нежели от демонов спасать. Глядишь, и дома целее были бы, и люди бы подобрее стали.

Кандис побагровел от злости, но первым отреагировал брат Аритайя. Неуловимым движением руки, он скользнул под пояс и выхватил оттуда метательный нож, который в следующее мгновение со свистом устремился в Креслава. А дальше произошло нечто настолько немыслимое, чего Тихомир даже не понял. Креслав как будто бы слегка дёрнулся в сторону, и в следующее мгновение нож уже подрагивал в древесном стволе рядом с головой брата Аритайи.



- Может не стоит? – мягко спросил Креслав, но это оказалось последней каплей.

Меченый с убийственной молчаливостью сорвался с места и устремился на Креслава. Меч лежал в шаге позади него, Креслав помнил это. Легко отпрыгнув назад, он подхватил его с земли и выдернул из ножен. Меченый вестник уже надвигался со стремительностью змеи, отводя клинок для удара. Креслав понял, что не успевает выставиться для блока, и поэтому метнул в вестника ножнами, дабы выиграть бесценные мгновения.



Сталь столкнулась со сталью, жалобно застонали клинки. От могучего удара у Креслава загудели суставы, а тело прошиб холодный пот. Его трюк с перехватом ножа в воздухе не возымел должного эффекта, хотя он надеялся этим отвадить вестников. Как наивно с его стороны, когда имеешь дело с раскаявшимся. Креслав уже не в том возрасте и состоянии, чтобы походя черпать силы из Нави. В молодые годы он бы не обратил внимания, но сейчас тело так не вовремя отозвалось лёгкой слабостью.



Меченый меж тем усиливал натиск. Он оказался хорошим ратником, но Креславу удалось порядком разозлить его. Вестник чересчур уж сильно вкладывался в удары, и поэтому старик умел подловить момент, когда меч меченого рубанул сверху вниз. Острие клинка слишком долго задержалось в нижней точке, давая Креславу возможность сократить дистанцию. Он сделал ответный молниеносный контрвыпад, но меченый проворно отклонился в сторону, пропуская клинок в волоске от себя. Креслав тут же подловил его на противоходе и впечатал кулак в скулу.

Меченый вестник тихо охнул и повалился на землю, но Креслав не успел изготовить клинок для добивающего удара, так как из-за спины донеслось:

- Иди сюда, гадёныш.



Креслав крутанулся на месте и обнаружил панически убегающего Тихомира, за которым по пятам следовал Кандис. Деян прийти на выручку ему никак не мог, так как занимался одноглазым. Огромный, словно горный валун, вестник двигался с неожиданным проворством и грацией и бил невероятно метко, несмотря на увечье. Деяну с его кинжалами разве что и оставалось, кроме как прыгать вокруг, пытаясь отыскать брешь в обороне громилы.

Кандис почти настиг Тихомира. Креслав бросился следом, и успел нагнать их до того, как почтенный вестник схватил юношу. Каким-то шестым чувством он почуял занесённый клинок и, крутанувшись на месте, выставил блок. Снова зазвенела сталь. Кандис встретил Креслава с ледяным хладнокровием, и они расцепились, отшагнув друг от друга.



- Случайно нас нашли? – спросил Креслав.

Вообще, его мало интересовало, то как их обнаружили. Но ему хотелось потянуть время, и, по возможности, ослабить бдительность Кандиса.

- О, нет-нет, - ответил он и скользнул в бок. Креслав немедленно повторил его движение. – Брат Аритайя умеет читать следы. Этот колдун оставил их столько, что его не нашёл бы разве что слепой.

Креслав подшагнул вперёд и рассёк воздух перед собой. Кандис парировал удар, попытавшись увести клинок в сторону, и тут же контратаковал. Креслав встретил его удар своим клинком, и они опять расступились.

- Неплохо, - усмехнулся Кандис. – Очень неплохо. Интересно, а парень так умеет? Брат Эрхил очень хорош в своём деле.



Креслав сразу понял, что тут что-то не так. По взгляду почтенного вестника читалось, что он пытался переключить его внимание. Старик отпрыгнул в сторону, и в то же мгновение мимо стремительно просвистел меч. Меченый пришёл в себя и теперь подступал с другой стороны. Отойдя ещё на пару шагов, Креслав оставил между ним и вестниками достаточно пространства, чтобы видеть обоих. Где-то справа звенела сталь. Деян продолжал безуспешно плясать вокруг одноглазого. Ситуация принимала дурной оборот.



- Брат Аритайя, - промолвил Кандис, - займись колдуном. Подрежь ему ноги, чтобы прыти поубавилось, - и, ухмыльнувшись, добавил. - А с ненаглядным писарем я поболтаю с глазу на глаз.



У Тихомира от этих слов всё похолодело внутри. Опять этот Аритайя. Юноша бросился бежать, не разбирая дороги, но Аритайя неотступно следовал за ним, держа меч наготове. Несколько раз Тихомиру попадались по пути достаточно толстые ветки, и он с остервенением бросался ими в меченого вестника. Аритайя же шутя отбрасывал их в стороны, нисколько не отставая.

Вскоре удача оставила Тихомира. Древесный корень предательски вырос на пути, отправив юношу в непродолжительный полёт. Он ощутимо упал на землю, подняв целый ворох прелой листвы, и, перевернувшись, с ужасом увидел нависшего над ним Аритайю. Тот уже занёс свой меч для удара. Но клинок так и остался в воздухе.



Над лесом раскатился вой. Тот самый протяжный, жуткий вой, от которого у Тихомира, казалось, затрещали кости во всём теле. Бесы! Аритайя тоже обратил на него внимание, и озадаченно заозирался по сторонам, напрочь позабыв и про поднятый меч, и про Тихомира, чем юноша не преминул воспользоваться. Метким ударом сапога он впечатал пятку в колено вестника. Тот взвыл сквозь стиснутые зубы и, выронив своё оружие, схватился за колено. Тихомир же вскочил на ноги, но тут же прирос ими к земле.



Изломанные, непропорциональные, вытянутые вверх, белые фигуры уже мелькали среди деревьев. Они обступали его и лежавшего на земле Аритайю со всех сторон. Свободным оставался лишь путь назад, к лагерю. Как обезумевший Тихомир бросился бежать. Бесы шуршали листвой где-то позади.



- Бесы! – заорал во всё горло Тихомир, выбегая к лагерю. – Бесы!

Сцепившиеся в беспощадном клинче Креслав с Кандисом, как и кружившие друг напротив друга Деян с Эрхилом разом замерли и повернули головы к юноше. А затем разом повернулись к подступающим тварям. Деян чувствовал лёгкую усталость в членах. Одноглазый увалень оказался на поверку никаким не увальнем. Двигался он с ловкостью кошки и разил с невероятной точностью. Деяну даже показалось на мгновение, что вестник сдерживается и не наносит смертельного удара.



Меж тем, Тихомир, который каким-то чудом вернулся не просто живым, но и без этого меченого на хвосте, бросился прочь. И не удивительно. За ним по пятам следовала белая волна. Бесы наступали со всех сторон. Они нелепо толкались, мешали друг другу, шатались. Жуткие искривлённые тела и увечные лики вызывали натуральное омерзение. Деян привычно поборол это ощущение. Креслав научил его не обращать внимания на внешность. Тем более, он видел вещи и похуже.



Креслав с Кандисом стояли ближе всего. Они взяли клинки наизготовку и встали плечом к плечу. Деян, а следом за ним и Эрхил поспешили встать рядом. Первым беса сразил Кандис. Он поймал ближайшего на подшаге и отступил назад, оставив того оседать на листву с дырой в груди. Следом выступил Креслав. Он ловко рубанул сначала одного, перерубив ему грудь поперёк, а затем второго по животу.



Завязалась отчаянная потасовка. Деян скользил меж неповоротливых тел, коля кинжалами налево и направо. В какой-то момент толпа бесов всколыхнулась, и оттуда появился Аритайя, окровавленный, но живой. Он двигался как истинная погибель, каждым своим ударом подкашивая белёсые тела словно пшеничные снопы, но от Деяна не укрылась хромота вестника.

Меж тем, несмотря на отчаянное сопротивление, Деян чувствовал, что костяные наросты свистят мимо него всё ближе и ближе. Бесы брали своим чудовищным количеством, тесня людей со всех сторон. К тому же ни Деян, ни Креслав не успели надеть своих жилетов. На вестниках, хотя бы, имелась кольчуга, и пару раз она выручала Кандиса, когда острая кость со скрежетом соскальзывала с железа.



Рано или поздно, но это должно было произойти. Деян рубанул очередного беса и отскочил от размашистого ответного удара. Но тут за его спиной выросла другая ломаная фигура. Бес воздел вверх руку со своими убийственно острыми орудиями, и Деян с досадой понял, что не успевает уклониться. В следующее мгновение беса буквально смело могучим ударом. Рядом появился одноглазый и с непоколебимой сосредоточенностью срубил ещё двоих бесов.



- Следи за спиной, - бросил он напоследок, отступая назад, к оборонявшимся Креславу, Кандису и меченому.

Деян поспешил следом.

- Нужно уходить! – крикнул Креслав. – Если разделимся, то бесы растеряются. Мы сможем оторваться.

Кандис сразу понял замысел Креслава.

- Ветсники! - крикнул, перекрывая шум битвы. – За мной!



С этими словами он бросился налево и начал отчаянно прорубать брешь в почти сомкнувшемся кольце бесов. Креслав рванул в противоположную сторону, и Тихомир, стоявший всё это за их спинами, бросился следом. Деян неотступно следовал рядом. Вдвоём с Креславом они рубили налево и направо, расчищая дорогу. Тихомир же просто старался не попасть под взмахи неловких рук и это ему более-менее удавалось до некоторого времени, пока одно из костяных лезвий, всё-таки, не настигло его, скользнув по левому предплечью.



С бритвенной остротой кость распорола рубаху и оставила на руке ровный глубокий порез. Хлынула кровь, а от боли потемнело в глазах. Но Тихомир всё-таки сумел вырваться из окружения. А дальше пошла бесконечная череда деревьев. Юноша бежал вслед за Креславом и Деяном. Рука пульсировала от боли. В голове мутилось. Наконец, Тихомир не выдержал и остановился. Оперевшись о древесный ствол, он выговорил между резкими выдохами:

- Дальше… бегите… без меня… я…



Деян вырос рядом в мгновение ока.

- Не говори ерунды, мы тебя… Это, что кровь?

- Да, - кивнул Тихомир, невольно сползая по дереву. – Бес… меня…

Теперь рядом появился Креслав.

- Нехорошо, - пробормотал Креслав. – Они оставляют глубокие раны. Нужно остановить кровь.

Тихомир с досадой вспомнил про одноглазого вестника.

- У Эрхила этого, - промолвил он, - мой короб был. Там и нужная мазь есть.

- Ты про ту деревянную коробку? – удивился Деян. – Надо было раньше сказать. Я бы её срезал у него пояса.

- Голову он бы тебе срезал, - возразил Креслав раздражённо. – Разве ты не видел, что он играл с тобой?

Деян насупился, но Креслав не обратил на это внимания. Выхватив у Деяна из рук один из кинжалов, он быстро срезал левый рукав Тихомировой рубахи и сделал из неё повязку.

- Пока так, - сказал Креслав, - а теперь поживее, времени у нас нет.

Глава 7



Рука болезненно пульсировала от быстрого бега, но Тихомир приноровился не обращать на это внимания. Тем более вскоре Креслав решил, что они достаточно оторвались, и паническое бегство переросло в размеренный шаг. Солнце за это время успело давно перевалить за полдень и постепенно клонилось к закату. Втроём они шли среди тенистых деревьев, размышляя каждый о своём.



- Креслав, - наконец, заговорил Деян, - я одного понять не могу. Ты говорил, что бесы – это прислужники старших демонов.

Креслав слегка покачал головой.

- Не совсем прислужники. Скорее, как… собаки. Видишь ли, бесы не умеют думать в том смысле, в котором это умеет человек. Они не умеют злиться или любить. Они просто делают то, что им поручено. В некотором роде, они куда ближе к тому, чем демоны были до Падения.

Деян задумчиво потёр подбородок.

- И при этом они в Яви они просто так не появляются. Получается, какой-то демон, всё-таки, пытается натравить их на нас?

- И не просто натравить, - Креслав резко остановился и нахмурился. – На тракте на нас напало… Сколько? Пара десятков? Чуть больше? А здесь их, по меньшей мере, десятков пять-шесть собралось.

- И что в этом такого? – обеспокоился Деян.

Креслав нахмурился пуще прежнего.

- Бесы не способны воплотиться в нашем мире самостоятельно, - промолвил он. – Они не способны впитывать и направлять силы Нави. Обычно, для этого их напитывает хозяин. У младшего демона сил хватит на парочку бесов. Но пять десятков…, - Креслав задумчиво взвесил клинок. – На такое младший демон не способен. К тому же откуда он силы возьмёт? Одними договорами с деревенщиной тут не отделаться. Тут нужно нечто куда более сильное.

- Сильное? – переспросил Деян. – Ты о чём?

- Есть способы получить больше сил, - пояснил Креслав и добавил. – Ладно, пошли дальше. Нужно найти место для ночлега.



Тихомиру казалось, что он уже привык к разговорам Креслава и Деяна. Ну ладно, есть бесы. Ладно, есть демоны всякие, и они жаждут извести под корень род людской, скрываясь до поры от взоров по всяким тёмным углам. Ладно даже, что церковь всячески скрывает это. Может быть в этом и есть здравое зерно. Ну правда, люд он ведь простой, грамоте не обучен и скорее возьмётся за вилы, чем объединится против тайной напасти. Но когда двое человек на полном серьёзе обсуждают какие-то силы Нави, младших и старших демонов, договоры… У них там что, даже целое княжество есть? Есть свой князь, свои бояре, своя дружина? Сборщики податей, дьяконы, писчие люди?



Тихомир попытался представить себе такое место и нервно хихикнул.

- Ты в порядке? – обернулся к нему Деян. – Как рука?

Юноша пошевелил ей туда-сюда. С повязки, бывшей некогда рукавом его рубахи, закапала кровь

- Болит, - признался он, и тут же поспешно добавил. – Но уже меньше.

Пройдя ещё немного вперёд, Креслав остановился.

- Дальше нет смысла идти, - сказал он, наконец. – Скоро совсем стемнеет. Остановимся тут.

- Мы ж всё в лагере оставили, - Деян с тоской посмотрел на кинжалы на поясе. – Может хоть какого зайца поймать?

- И сырым будешь его жевать? – возразил Креслав. – Нужно сначала костёр развести, а на него тут же бесы стянутся.

- Как кушать-то хочется, - скривился Деян, поглаживая живот.

У Тихомира тоже сосало под ложечкой. Сколько он уже не ел толком? Дня два поди. Озадаченно осматриваясь по сторонам, он приметил вдалеке куст. Толстые, мясистые листья колыхались на едва заметном ветерке.



- Сытник, - вскричал Тихомир, бросаясь к кусту.

- Что? – не понял Деян, провожая взглядом юношу.

- Сытник, - повторил Тихомир, не вдаваясь в подробности. Он подскочил к кусту и начал быстро обрывать с него листья, а затем вернулся обратно и протянул раскрытые ладони. – Сытник.

Деян недоверчиво взял один листочек и покрутил его в руках.

- Сытник, – повторил он за Тихомиром. – И?

Юноша пояснил.

- Его листья съедобны. Прямо так, сырые. Они отлично утоляют голод и жажду. Правда, много есть не стоит. Иначе недуг медвежий скрутит.

Деян ещё раз пристально осмотрел мясистый лист, понюхал его и положил в рот. Тщательно прожевав, он проглотил его и задумчиво промолвил:

- На вкус…, - он поморщился, - довольно мерзко.

- Зато наешься, - ответил Креслав и забросил в рот целую пригоршню.



Тихомир тоже положил в рот несколько листочков. Они и правда на вкус оказались довольно противными. Очень сильно горчили. Но вытекавших из них сок и нежная мякоть довольно быстро уняли голод, разгулявшийся в животе. Наконец все наелись и расселись под раскидистой сосной, привалившись спинами к стволу.



- И что теперь? – спросил Деян. – Наверное, нужно выбираться отсюда.

- Нужно, - согласился Креслав, доставая трубку из кисета на поясе и кладя меч подле себя. – Только что-то мне подсказывает, что так просто это не выйдет.

Он набил трубку, затем извлёк из кисета огниво и подпалил дурман-траву.

- Эххх, а в Волони сейчас мягкая перина и горячая еда, - мечтательно протянул Деян, пытаясь устроиться поудобнее подле древесного ствола.

- Ага, - вздохнул Тихомир, - красивый, наверное, город.

- Вестимо дело, красивый, - кивнул Креслав. – Князь Богдан полказны выложил, чтобы сделать его таким.

- А ты был там? – жадно спросил Тихомир. – И как он? Правда, что там стены из красного камня? А заморские купцы? У них там правда свой удел? А алхимиков видел?



Креслав усмехнулся.

- Нет, алхимиков не видел, - затянувшись, покачал он головой, - но тоже много слышал про них. А вот заморских на купцов довелось поглядеть. Один такой привёз как-то из Лезанта порошок красный. Говорит, у них в Лезанте его в еду добавляют. Целый гривенник заломил, шельмец, да интересно было, решил попробовать. Едва положил на язык, так рот будто бы огнём заполыхал, не соврать ведро воды потом выпил. Не иначе надурил меня, паршивец. Поэтому к ним я больше ни ногой.



- Дааа, - протянул Деян, - какие только чудеса в мире не бывают. Князь Богдан умно поступил, что в дело казну пустил. Я слышал, великий князь Арконский рвёт и мечет. Купцы от него перебираются в Волонь. Жди новой замятни.

Креслав хмыкнул.

- Ну, так-то, всё ещё с деда его началось. Он задержал выход ногайскому хану за тридцать зим. Много накопилось.

- И что, хан ему так и простил это? – удивился Тихомир.



- Потешаешься, что ли? – усмехнулся Креслав. – Когда ханы такое прощали? Конечно он отправил темника с ратью. Правда, у них там в орде своя замятня началась, так что много собрать не удалось. Сотен тридцать всадников. Дед князя к этому моменту отдал Отцу душу, так что обороной занимался батюшка князя Богдана, князь Святослав. Толковый воевода был, что сказать. Набрал вольных дружин по всей Веси, созвал на помощь старгосского и арконского князей. Пока темник со своей ратью шёл на Волонь, князь Святослав сжигал деревни и уводил со скарбом крестьян. Всё делал, чтобы, погани безотцовой ничего не досталось. А потом встретил их свежими силами, прям аккурат возле этого леса. И погнал на засадные полки, которые где-то тут дожидались. Народ молвит, ногайцы сражались до последнего. Старший сын Святослава, брат князя Богдана, полёг где-то в этих лесах, а домой вернулись лишь трое из десяти.



Деян присвистнул.

- Да, злая сеча вышла.

- Не то слово, - промолвил Креслав, выдохнув дым и осёкся. Между бровей его залегла морщинка.

- Креслав? –озадаченно позвал старика Тихомир. Он сразу узнал это выражение на его лице. Что-то обеспокоило Креслава.

Креслав покачал головой.

- Ничего, - ответил он. – Ночь наступает. Пора потчевать. Будем спать по очереди. Я первый на дозоре. Затем ты, Деян. Потом ты, Тихомир.



На прелой листве не очень-то удобно лежалось, но Тихомир, всё-таки сумел уснуть. Во снах его преследовали бесы, почему-то, верхом на степных ногайских конях, а вёл их меченый вестник Аритайя, причём размахивал он Тихомировым коробом с растениями на манер оружия какого-нибудь. В общем, сон Тихомира вышел беспокойным, и когда Деян растолкал его, чтобы самому лечь спать, юноша нисколько не расстроился. Раненая рука к этому моменту слегка подзажила, но Тихомира беспокоила лёгкая припухлость вокруг неё. Кабы не загноилась.



Меж тем день постепенно занимался. Солнечные лучи уже начинали проникать меж деревьев, бросая косые тени на землю. Над прелой травой появилась лёгкая туманная дымка. Сидя под деревом, Тихомир вдыхал полной грудью утреннюю свежесть и слушал переклики ранних птиц. Просидел он так не очень долго, так как позыв тела заставил его вскочить на ноги и отбежать за соседнее дерево. Оправившись, юноша вернулся к спящим Креславу с Деяном и осмотрелся. Тишь да гладь.



Хмыкнув, Тихомир побрёл в сторону видневшегося вдалеке куста сытника. Юноша сорвал пару листочков и, затем, долго пережёвывал горькую мякоть. Закончив с нехитрой трапезой, он задумался. Что дальше? Вернуться и дождаться, пока остальные проснутся? Или заняться раной? Юноша осмотрелся и заприметил раскидистый дуб, росший на отдалении. Ощупав распухшую руку, Тихомир поспешил к дереву и некоторое время обдирал с него кору. Тщательно пережевав твёрдые кусочки, он размотал потемневшую от грязи повязку и положил их на рану.

Намотав ткань обратно, он снова осмотрелся. Так получше. Теперь можно поискать вербейник, тоже поможет заживлению раны. Ещё бы заячьего пуха набрать. Если поджечь его, то на запах сбежится какая тварь мелкая типа зайца. Деян смог бы забить его своим метательным ножом. Зажарить его на костре и… Тихомир невольно сглотнул и погрустнел. Креслав запретил разводить огонь. Ладно, что ещё?



Шаря взглядом среди деревьев, Тихомир невольно остановился взгляд на раскидистом кусте, росшем в шагах десяти от него. На мгновение ему померещилось, что под ним что-то лежит. Поднялся лёгкий порыв ветра, качнувший ветку, и в свете солнца вспыхнул тусклый металлический проблеск. Нет, не показалось!



Озадаченный до глубины души Тихомир направился к кустарнику. Сдвинув ветки в сторону, он к своему удивлению обнаружил под ним меч. Не очень длинный, похожий на тот, что носил Креслав. Явно старый, со следами ржавчины. Кожа на рукояти уже наполовину истлела и слезла. Разве что навершие всё ещё сверкало, словно отполированное. Подняв меч с земли, Тихомир рассмотрел его получше. На яблоке хорошо просматривалось клеймо: нечто похожее на медведя, стоящего на задних лапах. Насколько знал Тихомир, родовым знаком волонских князей как раз был медведь. Что тут делает этот меч?



Но не успел Тихомир обдумать этот вопрос, как на глаза ему попалось высокое, вытянутое вверх растение с заострёнными оранжевыми цветами. Так это же вербейник! Какая удача! Тихомир поспешил к растению и уже потянулся к нему, чтобы сорвать несколько бутонов, как его взору открылась огромная поляна, и юноши перехватило дыхание. Как это он раньше её не заметил?! Огромное разнотравье заполняло поляну от края до края. Цветной ковёр редчайших растений каким-то чудом собрался на небольшом пятачке свободного от деревьев пространства, залитого солнечным светом.



Тихомир бросился обрывать их, не выпуская только что найденный меч из свободной руки. Вот Креслав обрадуется! Он ему и находку покажет и трав принесёт. Тихомир набирал и набирал растения, углубляясь к центру поляны. Там лежало лишь одинокой упавшее бревно, а под ним… Тихомир буквально подскочил на месте. На тонкой ножке покачивался фиолетовый бутон, похожий на куриное яйцо. Паслён-полуденник!



Не веря в свою удачу, Тихомир склонился, чтобы сорвать его, но тут по верх его руки с зажатыми в ней цветами легла другая, крепкая и сильная.

- Стой, - грохнул над ухом голос Креслава.

Тихомир замер на месте.

- К-К-Креслав, - заикаясь от ужаса, забормотал юноша, - п-прости. Я ушёл. Просто мне… отойти… а тут…

Креслав молча отдёрнул руку юноши в сторону и развернул его к себе лицом.

- Что ты делаешь? – спросил он строго.

- Т-травы собираю, - продолжал заикаться Тихомир. – Тут их… всяких…

В подтверждение он протянул свой букет и обомлел. В руке у него оказалось совершенно не то, что он ожидал. Вместо богатого разноцветья в руке он держал всего лишь зелёную осоку.

- Как? – воскликнул Тихомир, выпуская сорванную траву на землю. – Я же… цветы… Как?

- А это у тебя откуда? – спросил Креслав, указывая на другую руку.

На мгновение Тихомир решил, что и меч превратился в какую-нибудь палку, но нет. Он оказался на месте.

- Я его случайно нашёл, - непонимающе промолвил юноша. - Под кустом.

Креслав вытянул меч из его рук и внимательно изучил. Особенно его заинтересовало яблоко на рукояти.

- Тут клеймо, - пробормотал Тихомир.

- Ага, - кивнул Креслав, продолжая рассматривать навершие, – клеймо Родевичей. А как блестит! Трудно такой не заметить.



Резким движением Креслав подбросил меч, перехватил его в воздухе и, крутанувшись на месте, ткнул в бревно, валявшееся в шаге от них. Тихомир сначала не понял что произошло. Ему показалось, что бревно затрещало от удара, хотя Креслав не сильно-то и вложился в выпад. А затем Тихомир ахнул и едва не шлёпнулся на траву от изумления.

Бревно пришло в движение. От ствола отделились маленькие ручки и ножки, бревно зашевелилось, и продолжая скрипеть на все лады, встало на ноги. На Тихомира уставились ярко зелёные глаза, гневно сверкавшие с покрытого корой лика. Чуть ниже глаз то раскрывалась, то закрывалась щель, издававшая те самые поскрипывания и потрескивания. Небольшие ручки усиленно потирали нижнюю часть бревна, туда, куда мгновение назад ткнул Креслав.

Странное создание, продолжая потирать ушибленное место, запрыгало на месте, продолжая гневно верещать на все лады.



- К-к-кто это? – только и смог выдавить Тихомир.

- Леший, - промолвил Креслав. – Хозяин этих лесов.

- Леший? – Тихомир во все глаза смотрел на странное существо.

Креслав удивился.

- Не встречался с ним раньше? А тебе везло. Он умеет насылать мороки разные. Например, начинаешь видеть растения или животных лесных. Я заметил, как ты увлечённо срывал траву и сразу всё понял. Лешие так заманивают в чащобу или поближе к себе. Вообще, людей хоть и недолюбливают, за то, что деревья рубим, но сторонятся. Разве что иногда пакостят. Оплеух надают и убегут. Хотя, бывает и похуже.



Леший продолжал прыгать с ноги на ногу и гневно ругаться на своём неведомом языке.

- А меч? – спросил Тихомир.

- Тоже его рук дело, - кивнул Креслав. – Подкинул его, гадёныш. Даже навершие не поленился, отполировал. Чтобы на солнце блестело.

У Тихомира голова пошла кругом. Леший? Они же только в бабкиных сказках бывают. Уносят непослушных детей в лес и съедают. Ещё одна тайна, скрываемая Церковью?

- А почему…? – начал было он, но Креслав понял вопрос Тихомира наперёд.

- Почему про них только в детских сказах и слышно? – он хмыкнул. – Как то ни удивительно, но Церковь Благоденствия тут ни при чём. Как я уже сказал лешие, навки, птица-гамаюн и прочая нечисть сама держится подальше от людей. В некотором роде Церковь, сама того не ведая, отвадила их от людского рода. Молитвы и святые образы им, что твой огонь. Покажи им Отцово солнце, так они шипеть начнут почище кошек.

- А они не…, - Тихомир замялся, - нууу… не демоны?

- Нет, что ты, - отмахнулся Креслав. – Они часть Яви, причём куда более старая, чем люди. Просто мы постепенно вытесняем их с насиженных мест.



К переговаривавшимся Тихомиру с Креславом и продолжавшему скрипеть лешему добавился третий голос:

- Что тут происходит?



На поляне появился Деян. Прошествовав, он встал рядом и теперь с любопытством рассматривал лешего. Тихомир кратко рассказал парню, что случилось. Леший, видимо поняв, что к нему потеряли всяческий интерес, особенно энергично подскочил на месте и, наставив крючковатый палец на Креслава проскрипел что-то особенно громко, и, как показалось Тихомиру, особенно едко. Глаза Креслава тут же расширились, он побагровел настолько, что борода стала ещё белее на фоне лица.

- Своей матери такое скажи, - прикрикнул он.



Трещина под глазами в ответ растянулась в подобии кривой ухмылки, и леший разразился трескучим издевательским смехом, а Тихомир, тем временем, задался немым вопросом, есть ли у леших вообще родители. Креслав же прикрыл глаза и, глубоко вдохнув, успокоился.

- Эта погань может нам помочь, - сказал он. – Только разрази меня Вседержатель, если он скажет нам что-то по доброй воле.



Креслав сунул руку в кисет и привычно достал оттуда трубку. Одновременно с этим прекратился и трескучий хохот лешего. К немалому удивлению Тихомира, выражение на этом подобии лица сменилось. Леший неотрывно смотрел на трубку, широко раскрыв глаза. Креслав тоже это заметил. Белая борода растянулась в ехидной усмешке. Он поднял трубку повыше и поводил ей из стороны в сторону. Взгляд лешего неотступно следовал за ней.



- Аааа, - протянул Креслав. – что, погань неотцова, не гожа тебе осока для листья? Чего получше хочется, да?

Он подкинул трубку в воздух, а леший неотступно проследил за её полётом.

- Тогда давай меняться, - усмехнулся Креслав и поднял повыше старый меч. – Где ты его взял?

Леший не без труда оторвал взгляд от трубки. Сначала он посмотрел на меч, потом на Креслава. На лице его Тихомир прочитал внутреннюю борьбу, тяжкую и ожесточённую. Наконец, он указал на себя и что-то проскрипел. Креслав удовлетворённо кивнул, но трубки в протянутую лешим руку не положил.

- И ещё кое-что, - покачал головой Креслав. – Наши вещи тоже верни.

Глава 8



Леший по началу в упор отказывался признаваться, что взял вещи Креслава и Деяна.

- Знаю я вашего брата, - настаивал Креслав, всё также зазывно покачивая трубкой. – Людское добро тащите, что сороки. Признавайся, нечисть поганая, был в нашем лагере, после того, как оттуда бесы ушли?



В конце концов, леший признался, что был. И даже пообещал всё вернуть. Как оказалось, он припрятал их недалеко от поляны, и вскоре Деян радостно примерял свой кожаный жилет. Креслав, тем временем, внимательно слушал потрескивания лешего, который к этому моменту успел уже заполучить трубку и теперь с упоением выпускал дым, явно от всей души наслаждаясь этим.



Леший рассказывал очень долго. Даже успел сбегать куда-то и принести Креславу какой-то небольшой предмет. Тихомир с Деяном за это время успели перекусить, так как леший спас из лагеря и мешок с провизией. Жуя подзачерствевший, но от этого не менее вкусный хлеб, Тихомир наблюдал за Креславом. Старик слушал лешего внимательно, но постепенно на его лице проступала всё большая и большая озабоченность. Наконец, он оставил лешего наслаждаться трубкой, и, усевшись рядом, выудил из-под пояса уже виденный ранее Тихомиром круглый предмет со стрелкой внутри.



- Хммм, - задумчиво выдохнул Креслав.

- Что-то не так? – обеспокоенно спросил Деян.

- Да, - кивнул Креслав, - и что-то мне подсказывает, что в одиночку мы не справимся.

Деян удивлённо распахнул глаза.

- То есть мы не уходим отсюда?

Креслав покачал головой.

- Нет. Но нам нужна помощь.

- Чья?! – не понял Деян. – Тут же только мы. И леший.

Старик нахмурился.

- Леший нам точно не поможет. А вот трое вестников…

У Тихомира всё похолодело внутри.

- Нет, - простонал он. – Нет, нет, нет. Они же опять… начнут…

Креслав хмыкнул.

- Думаю, я смогу им предложить кое-что поинтереснее.

- И как мы их найдём? – усмехнулся Деян. – Они же побежали в другую сторону.

Креслав глянул на лешего, продолжавшего наслаждаться клубами дыма.

- И эта проблема тоже решена. Он приведёт их к нам.

- Ну нет, - продолжал стенать Тихомир. – Только не они. Этот Аритайя меня точно прирежет.

- Кстати, - оживился Деян, - а почему он на тебя так смотрел тогда? Будто ты ему обиду глубокую нанёс.



Тихомир скис.

- Когда я убегал от вестников, то проклял его, - Деян расширил глаза от удивления, и Тихомир быстро пояснил. – Понарошку, конечно. Просто одину хитрость провернул. Но этот меченый запомнил её. А когда вы в лагере сражались, я убегал от Аритайи и… в общем, когда появились бесы, я подгадал момент, двинул ему по колену и оставил лежать под деревом. Надеялся, бесы его сцапают, ан нет. Выжил.

- Ну ничего себе, - присвистнул Деян. – Умеешь же ты врагов наживать. У меня от одного его вида мурашки по спине бегут, а ты… Тебе, случаем, жить не надоело?



Тихомиру стало совсем не по себе, но тут в разговор вступил Креслав:

- Никто тебя не тронет, Тихомир, даю тебе слово. А теперь давайте соберём костёр. Сегодня к нам пожалуют гости и негоже привечать их с пустыми руками.

На том разговор и закончился. Тихомир с Деяном занялись костром, а Креслав ушёл в лес. К тому моменту, как огонь весело затрещал, он вернулся назад, неся в руках двух зайцев. На тихий вопрос Тихомира, как он это сделал, хотя при нём даже меча не было, Деян сделал круглые глаза и многозначительно прошептал «Влияние». Тихомир не понял о чём речь, но про себя решил, что не так уж это и важно. Главное, что они поедят нормальной еды.



На лес мягко опустились сумерки. Костёр весело потрескивал, отбрасывая в стороны пляшущие тени. Тихомир придвинулся чуть ближе к огню и посмотрел на Деяна с Креславом. Парень сосредоточенно отирал куском тряпицы один из кинжалов, раз за разом рассматривая лезвие в свете костра. Креслав хранил абсолютное спокойствие и даже какую-то отрешённость. До некоторого момента.



Наконец, он встрепенулся и оглянулся через плечо.

- Здравы будьте, гости дорогие, - мягко сказал он в темноту.

Тихомир посмотрел за спину Креслава, но мрак оставался непроницаемым. Зато оттуда долетел до боли знакомый голос почтенного Кандиса.

- И ты здрав будь, - ответил незримый вестник.

- Что ж, прошу к огню, отужинайте с нами.

- С вами? – усмехнулся Кандис из темноты. – С презренным писарем и колдуном?

Креслав оправил плащ.

- Презренный, не презренный, а подойти советую. Дело у меня к вам есть.

В темноте фыркнули, и Тихомир узнал Аритайю. Но Кандис не спешил отвечать отказом.

- Дело говоришь? – спросил он. - Это какое?

- Демонов бить, - усмехнулся Креслав.

- Ооо, - усмехнулся в ответ Кандис, – это мы и сами умеем.



Хотя Тихомиру и казалось, что разговор ведёт в никуда, и вскоре мечи обнажатся вновь, Креслав не выказывал ни малейших признаков беспокойства.

- А что, если я знаю, кто направляет бесов? А ещё, что в этом замешаны смертоведы.

- Смертоведы? – удивился Тихомир.

- Смертоведы? – Деян выронил кинжал.

- Смертоведы? – спросил из темноты Кандис.

- Да, смертоведы, - кивнул старик. – Они самые.

- Но ведь…, - начал было Тихомир и тут же осёкся.



Кандис появился из мрака, словно хищник на охоте – бесшумно и стремительно. Следом к костру вышли Эрхил и Аритайя. С удивлением Тихомир заметил, что одноглазый вестник до сих пор таскает с собой его короб.

- Говори, - резко сказал Кандис.

- Присядь к костру, - Креслав повёл рукой на пустое место.

Кандис резко сел. Эрхил последовал его примеру, а вот Аритайя остался стоять.

- Да, - продолжил Креслав, - я более чем уверен, что здесь замешаны смертоведы.

- И у тебя есть не только пустые слова? – резко спросил Кандис.

- Есть, - кивнул Креслав.



Он сунул руку под пояс и выудил что-то оттуда. Тихомир узнал тот самый небольшой предмет, который ему передал леший. К огромному омерзению юноши, это оказался кусочек кости. В свете костра отчётливо выделялся какой сложный ломаный символ, нацарапанный на ней чем-то твёрдым. Кандис осторожно взял кость и изучил её, а затем бросил в огонь.



- Ясно, - сказал он мрачно. – Глагол призыва. Откуда это у тебя?

- Мне её леший передал, - пояснил Креслав. – Он же привёл вас сюда, к слову.

Аритайя мрачно глянул на Эрхила.

- Говорил тебе, что эта белка какая-то странная. Вечно брюхом думаешь.

Эрхил виновато потыкал носком сапога в землю.

- Итак, значит в этом замешаны смертоведы, - вернул разговор в нужное русло Кандис.

И тут Тихомир не выдержал.

- Но ведь вестники вырезали смертоведов семь лет назад, - воскликнул он. - По всей Веси об этом говорили. При Кресях последних извели.



Кандис помрачнел.

- Многих, но, боюсь, не всех. Кто-то мог уцелеть, - и он зло добавил, обращаясь к Креславу. – До сих пор расхлёбываем, а, писарь?

Креслав лишь пожал плечами.

- Если хочешь кого повинить, так явись в Черноград.

У Тихомира снова завертелись на языке вопросы. Явиться в Черноград? Так он проклят и низвергнут Отцом – Вседержателем в никуда. Как можно явиться в то место, которого нет?

- Черноград. - Кандис зло сплюнул. – Отец-Вседержатель никогда не простит нас за это.

- Ну-ну, - вздохнул Креслав. – Вы же учите, что он всепрощающий.

Кандис сжал затянутый в красную кожаную перчатку кулак.

- Всепрощающий, - пробормотал он, ни к кому толком не обращаясь. – Надеюсь, – он резко тряхнул головой. – Ладно, не будем об этом. Значит, ты молвишь, дескать, где-то здесь смертовед?

- Да, - кивнул Креслав. – И мне кажется, я знаю где.

Кандис приподнял брови в молчаливом вопросе. Креслав достал из-за спины меч, и Тихомир сразу узнал в нём, тот, что подкинул леший.

- Вот, - старик протянул оружие Кандису рукоятью вперёд.

Кандис принял оружие и внимательно изучил навершие.

- Клеймо Родевичей, - хмыкнул Кандис.

- Их самых, - кивнул Креслав.

- И клинок на вид старый, - пробормотал Кандис. – Лет…

- …двадцать на вид, - закончил за него Креслав.

Взор почтенного вестника вспыхнул пониманием.

- Сеча с ногайцами, - медленно произнёс он.

- Да, в этом самом лесу, - кивнул Креслав. – А там, где сеча…

- Там и много мертвецов, - кивнул почтенный вестник. - Хорошо, со смертоведом всё понятно. Но при чём тут демоны?



Креслав задумчиво посмотрел в огонь.

- Ты ведь тоже заметил, что бесов слишком много, - тихо сказал Креслав. – Чтобы воплотить столько в Яви нужно очень много сил. Напрямую из Нави столько не впитать без последствий. А значит он делает это через кого-то.

- Через смертоведа, - сразу догадался почтенный Кандис.

- Да, - кивнул Креслав. – Смертовед впитывает танатос, оставшийся после битвы, и преобразует его для демона.

- Но ведь, - Кандис тоже задумчиво уставился в огонь, - это испепелит его душу. Как смертовед согласился на такое? Он же должен прекрасно понимать последствия. Неужели он и вправду заключил договор?

- Договор…, - эхом отозвался Креслав, - мне и самому в это не верится. Но другого объяснения я не вижу.

Кандис хмыкнул.

- И ты хочешь убить и смертоведа, и демона?



Креслав кивнул.

- Но для сначала заставлю демона расторгнуть договор. Чтобы точно не переродился.

Кандис усмехнулся и встал.

- Что ж, похоже на план. Хоть и ужасный, но план, - он нащупал на шее шнурок и вытянул из-под одежды медное солнце Отца-Вседержателя. – Отец-Вседержатель, благослови нас, - проговорил он, сжимая символ в кулаке и склоняя голову, - верных вестников праведной воли, ибо сыны и дочери Твои нуждаются в нас.

Эрхил встал следом и вместе с Аритайей повторил движение Кандиса.

- Семь благоденствий этому миру, - хором сказали они.

- И искупление, - прошептал почтенный Кандис. – Аминь.

Над костром воцарилось молчание. Тихомир переводил взгляд с одного вестника на другого.

- Что ж, писарь - наконец, заговорил Кандис, - веди нас. Ведаешь ты, где проходила сеча?

Креслав встал из-за костра и достал уже знакомый предмет со стрелкой. Глаза Кандиса вспыхнули любопытством.

- О, гостинец с Востока?



Креслав усмехнулся.

- Полезная вещица, - он покрутился на месте. – Нам нужно вон туда, - он указал направление. – Леший сказал, что меч оттуда приволок.

Кандис озадаченно посмотрел на старика.

- Ты доверяешь этому лешему? Их род известен своими пакостями.

Креслав уверенно кивнул.

- Смертовед тот и лешему не по душе. Танатос отравляет лес, а он, вроде как, хранитель этих мест.

- Ну хоть какая-то польза от этой нечисти, - хмыкнул Кандис. – Что ж, мы согласны замириться на время. Пока не изгоним демона из этих мест.

При этих словах брат Эрхил слегка улыбнулся и подмигнул Деяну, а Аритайя наоборот, скривился, словно бы у него зуб резко заболел. Тихомир даже подумал, что Аритайя начнёт протестовать, но тот выражал своё недовольство молча.

Кандис протянул руку Креславу, и старик крепко пожал ему предплечье.

- Что ж, на большее я и не рассчитывал, - и Креслав указал на костёр. - А теперь давайте подкрепимся.

Глава 9



Покончив с нехитрой трапезой, все, кроме Тихомира, заняли себя каким-то делом. Тихомир попросил было у Эрхила свой короб, но почтенный Кандис не дозволил ему этого.

- Пока что, колдун, подозрения с тебя не сняты, и ты отправишься с нами в Волонь после всего этого.



- Но ведь уже ясно, что это не я! - воскликнул Тихомир и показал повязку на руке. – Меня даже ранили!

Кандис оставался непоколебимым.

- Возможно, что это не ты натравил бесов. Но мы ещё не знаем, какие тёмные дела ты творил с Милкой. К заплечнику отправлять тебя не будем, но перед церковным судом ты всё равно предстанешь.



У Тихомира внутри всё оборвалось. Но он же ни в чём не виноват! Что на дыбу не отправят, это, конечно, радовало. Да и перед архиереем у него куда больше шансов защитить себя, чем перед князем. Тем более, если он до этого не оговорит себя под пытками. Но к ремеслу Тихомира, всё равно, относились с большим недоверием. И поди докажи, что ты не занимался колдовством, а просто лечил людей.



Так как короба заполучить не удалось, Тихомиру пришлось снова обрабатывать рану тем, что имелось под рукой. Тем временем Креслав и Деян пристально осматривали свои кожаные жилеты. Стоявший рядом Эрхил, разложив на земле кольчугу, печально ощупывал глубокую царапину на зерцале.



- Ох, ну и поганые же твари, - вздохнул громила. – Снова кузнеца просить надо.

- Хорошо, что головы на плечах унесли, - с усмешкой промолвил Деян. – Их там столько было, - и добавил. – А ты неплохо двигаешься. Для такого увальня.

Эхрхил расплылся в широкой ухмылке.

- А ты удар неплохо держишь. Для такого задохлика.

Деян расхохотался.

- Ну, пару раз ты меня, признаться, неплохо приложил.

Эрхил хохотнул в ответ.

- Было бы и больше, кабы ты не скакал, словно белка вокруг меня. И бил ещё так метко. Уж не знаю, чтобы я делал, если бы у тебя меч был, а не кинжалы.

- Не люблю мечи, - покачал головой парень. – Мешают двигаться.



Продолжая болтать Деян и Эрхил подготовили своё снаряжение. Покончив с приготовлениями, Креслав собрал всех у догорающего костра и достал из кисета на поясе какой-то шарик. Как показалось Тихомиру, внутри него словно бы переливался солнечный свет. Старик прикрыл глаза и сжал шар в кулаке. Раздался сухой треск. Креслав стряхнул на траву осколки и открыл глаза. В зарождавшейся в ночи они на мгновение вспыхнули яркими звёздами.

- Идём, - промолвил Креслав, доставая из-под пояса вещицу со стрелкой.



Их небольшой отряд продвигался на удивление быстро. Креслав шёл первым, следом Кандис и Эрхил. За его широкой спиной вышагивал Деян, рядом с ним шёл Тихомир, а замыкал шествие брат Аритайя. И хотя ночь выдалась необычайно ясной, Тихомир всё равно поражался тому, легко старик ориентируется в темноте. Юноше казалось, что шли они по ночному лесу очень долго, прежде чем остановились. Креслав пристально всмотрелся в непроглядную темноту, а затем проворно юркнул за древесный ствол. Остальные последовали его примеру и также рассредоточились среди деревьев.



Креслав осторожно вытянул меч из ножен, и Кандис, перебравшись к нему поближе, спросил:

- Что там?

Старик прищурился.

- Мне кажется, я что-то вижу. Впереди землянка. И кажется там кто-то…

Но договорить он не успел. Вмешался брат Аритайя.

- Шшшш, - зашипел он, отстраняясь от дерева и осматриваясь по сторонам. – Вам не кажется, что тут кто-то ходит?

Среди деревьев повисла звенящая тишина. Тихомир до боли вслушался в неё, пытаясь разобрать малейший намёк на шорох. И тут его проняло. Кто-то действительно бродил среди деревьев. Протяжно, медленно, шурша листвой. Бесы!

- Слева, - крикнул Кандис.

- И справа, - добавил Эрхил поворачиваясь в направлении звука.

- Нас окружили, - медленно проговорил Аритайя.



В панике Тихомир заозирался по сторонам. Бесы так незаметно подобрались к ним! Деян словно бы прочитал его мысли.

- Как бесы смогли нас незаметно окружить?! Они ж скудоумные!

Креслав отстранился от дерева и принюхался.

- Это не бесы! – ответил он медленно, а затем закричал. – Это умертвия!



Чувствуя нарастающий ужас, Тихомир проследил за взглядом Креслава и увидел их. Среди деревьев мелькала целая цепочка из жутких созданий, некогда бывших людьми. Полусгнившие, однорукие и безногие, они шли и ползли в их сторону. Лица свисали с оголённых черепов серыми, смрадными лоскутами, обнажая кость. У некоторых на чудом уцелевших жилах болтались челюсти, у других же они отсутствовали напрочь. Некоторые умертвия двигались с торчащими из груди мечами, совершенно не обращая на них внимания. У одного из глаза выглядывала рукоять ножа. И одеты они были под стать своему внешнему виду. Куяки и кольчуги успели истлеть и заржаветь, кое-где сквозь прорехи проглядывали кости.



- Это, что ногайцы? – прошипел Кандис, отступая на шаг назад.

- И волонские ратники, - сказал Креслав.

- Не странно, что смертовед тут обосновался, - сказал Кандис, выставляя меч перед собой. – Столько мертвецов, для него прямо раздолье. Эххх, и огня нет, чтобы сжечь их. Что ж, придётся по-другому. Братья!



Все трое вестников, как один, сорвали с шеи солнце Вседержателя и приложили каждый к своим клинкам. Толпа умертвий меж тем приближалась неостановимой смрадной волной к замершим людям.



- Отец-Вседержатель, - заговорил Кандис, - даруй этому клинку благодать свою…

Умертвия уже находились в шагах пятнадцати, и Тихомир ощущал волны подступающего к горлу омерзения. Они не издавали никаких звуков, только лишь шли медленно шли вперёд. Чем-то они напоминали бесов. Такие же нескладные, неуклюжие, неповоротливые. Но сейчас Тихомир слабо понимал, кто из них ему более отвратителен.

- …а руке, держащей его – силу, - подхватил следом за Кандисом брат Эрхил, - ибо дети Твои нуждаются в ней. Мы вестники Отца-Вседержателя, огонь в ночи, нерушимый щит …

Семь шагов. Они уже совсем близко, с ужасом подумал Тихомир.

- …и карающий меч, - проскрипел Аритайя. – Во веки веков мы клянёмся низвести зло, что осквернило палаты твои. Семь благоденствий этому миру!



С победным кличем на устах, он рванул вперёд и ударил своим клинком. Меч едва коснулся истлевшей плоти, а умертвие уже осело на землю и рассыпаясь на части.

- Писарь, - крикнул Кандис, втыкая меч в живот другому, - беги к землянке. Убей их хозяина, а мы тут разберёмся.



Закипела схватка. Вестники кружили среди деревьев, отчаянно рубя умертвия. Истлевшие останки полнились на земле, но следом за павшими прибывали всё новые и новые. Заворожённый этим зрелищем, Тихомир не заметил, как к нему подобралось одно из этих ужасных созданий. В нос ударил едкий смрад, рука без двух пальцев ухватило его за плечо и потянула к себе.



- Аааа! - завопил юноша, пытаясь оттолкнуть от себя мертвеца, но его хватка оказалась необычайно цепкой. – Пусти, пусти!



Тихомир начал изо всех сил бить по куяку, но куда там, умертвие даже не обратило внимания. В пустых глазницах плескалась непроглядная чернота. Нижняя челюсть, оголённая от плоти, бесшумно открывалась и закрывалась, а половина лица неровным лоскутом свивала вниз. Тихомир чувствовал, как последние остатки сил и мужества покидают его.



И тут из раскрытого рта умертвия вырос кинжал. Продолжая тянуть к себе юношу, мертвец в нелепой попытке попробовал сомкнуть челюсти, но лишь выбил о сталь несколько зубов.

- А ну пошёл вон! – крикнул Деян и с усилием оттолкнул умертвие в сторону.



Соскользнув со клинка, оно рухнуло на землю и тут же зашевелилось, чтобы встать вновь.

- Жуть, да? –промолвил Деян, дергая Тихомира за плечо. – Меня тоже самого трясёт. Давай, нам нужно к землянке. Побежали за Креславом.



Тихомир не мог сказать, просто ли его трясло, или он вот-вот отдаст Вседержателю душу, но за Деяном он, всё-таки, побежал. Тем временем, Креслав прорывался вперёд, туда где в темноте скрывалась землянка. Он не особо размахивал клинком, но Тихомиру казалось, что умертвия как-то странно ведут себя рядом с ним: отшатываются назад, словно бы натыкаются на невидимую стену. Креслав уверенно мчался вперёд, хлопая плащом за спиной. Вскоре из темноты появилась и землянка. Простая дыра в небольшом холме, обложенная брёвнами. Оттуда изливался едва различимый тусклый свет. Внутри действительно кто-то был. Затем Тихоимр рассмотрел и странные шесты, воткнутые в землю вокруг входа. В темноте он решил, что на них висят то ли толстые ветви, то ли ещё что-то подобное, но, подойдя ближе, едва удержал недавний ужин в желудке.



На шестах висели куски человеческих тел. Старые, не менее подгнившие, чем умертвии. Руки, ноги, головы. А вокруг всего этого кошмара увлечённо жужжали мухи.

- Что это? – Тихомир прижал ладонь ко рту. – Меня сейчас…



Деян тоже стоял ошарашенным, и, в отличие от Тихомира, не мог вымолвить ни слова. Креслав же не обратил внимания на куски тел.

- За мной, - сказал он и первым ворвался внутрь землянки.

Вбежав следом за Деяном, Тихомир замер прямо у входа, остолбенев от увиденного. Землянка предстала перед ним совершенно пустой. Источником света служила одна-единственная масляная лампадка. А подле неё, прямо на земляном полу, сидел человек, от одного вида которого у Тихомира внутри всё сжалось. Болезненно тощий, абсолютно нагой, заросший настолько что, лицо срывалось под свалявшимися волосами и бородой. Поначалу юноша решил, что кожа его черна, как смола, но, присмотревшись, понял, что её покрывали странные витиеватые узоры похожие на неведомые буквы.



Креслав стоял подле человека и не шевелился. Меч в руке смотрел в землю.

- Убей его! – крикнул Деян, первым справившийся с оцепенением.

Но Креслав не шевельнулся. Зато зашевелился тощий смертовед. Он не смотрел ни на кого. Взгляд его был устремлён вниз, на покрытые узорами руки, в которых Тихомир увидел продолговатую кость. Острый камень скользил по её поверхности, вычерчивая какой-то символ.

- Да, косточка, - протянул он тихо, продолжая свою работу как ни в чём не бывало. – Они пожаловали. Всё как он и говорил. Они пришли к нам, косточка. Пришли в гости.



Креслав нарушил молчание.

- Кто ты?

- Он хочет знать моё имя, косточка, - торопливо пробормотал смертовед, не поднимая головы. – Зачем ему имя? Он же его не услышит. Музыка затмила ему слух.

- Зачем ты здесь? – не выдержал Креслав. – Почему ты заключил договор с демоном?

- Капает, капает кровь, - затараторил смертовед. – Лист напитывается ею и скрепляется договор. Ты мне, я тебе. Ты мне, я тебе. Ты мне, я тебе, - внезапно он начала раскачиваться из стороны в сторону, постепенно повышая голос. - Ты мне, я тебе! Ты мне, я тебе! Ты мне, я тебе! Ты мне, я тебе! – он резко умолк и посмотрел на Креслава. В глазах его стоял ужас. – Обманул меня! Обманул! Нет могущества, нет силы! – он вцепился в свои кустистые волосы. – Только давать, давать, давать. Больше давать! А взамен… музыка. Смех! Духота и смрад.

Он как будто бы на мгновение пришёл в себя и посмотрел на свои, покрытые письменами, руки. Затем перевёл обезумевший взгляд на Креслава.

- Моя летопись написана, - прошептал он едва слышно. – А твоя?



Креслав прикрыл глаза, а затем закатал левый рукав рубахи. У Тихомира перехватило дыхание. От локтя до середины предплечья рука была черна от похожих узоров.

Увидев их смертовед расхохотался. Надрывно, захлёбываясь собственным смехом.

- Ты… ты… уже слышишь её. Музыку. Она зовёт тебя. Скоро я уйду, надо только…, - тут он вспомнил про кость у себя в руках, и снова начал вычерчивать на ней узор из ломаных линий, - …надо только дать. Ещё немного дать. Да косточка, надо дать. Ещё чуть-чуть.

- С кем ты заключил договор? – резко спросил Креслав. – Как его зовут?

- Косточка, косточка, - замурлыкал себе под нос смертовед, - спой мне колыбельную. Чтобы я уснул и не слышал музыку и смех.



Тихомир заметил, как сжалась челюсть Креслава. Старик воздел меч и ткнул острием во впалую грудь. На исписанные узорами руки хлынула кровь, смертовед дёрнулся и завалился на бок. Наступила тишина. Звуки битвы снаружи тоже затихли. Креслав стоял над телом, молчаливый и напряжённый.



- Креслав? – озадаченно спросил Деян, подходя ближе, - что случилось?

Старик резко развернулся.

- Пошли, - и он стремительно покинул землянку.

Тихомир с Деяном поспешили следом. Снаружи их встретила тихая ночь, и трое вестников неспешно приближавшихся им навстречу.

- Ничего, - мрачно промолвил Креслав.

Почтенный Кандис задумчиво разгладил усы и поправил шелом на голове.

- Он ничего не сказал?

Креслав покачал головой.

- Сказал, даже очень много. Только не по делу. Он окончательно обезумел.

Кандис задумчиво осмотрелся по сторонам.

- И как нам теперь выудить демона? Не думаю, что он покажет свой нос наружу.

Креслав задумчиво сжал и разжал руку.

- Я поищу его якорь. Он же как-то привязался к этому месту. Это должна быть какая-то мелкая вещица, которую смертовед держал при себе. Нужно в землянке поискать…

- Зачем же искать, я и сам приду.

Раскатившийся над деревьями голос стиснул внутренности Тихомира болезненной хваткой ужаса. Холодный, высокий и убийственно опасный. Креслав закрутился на месте, беря меч наизготовку. Вестники проделали тоже самое.

- Ну так покажись, демон! – крикнул Креслав.

- А я уже здесь, - прошептали над самым ухом Тихомира, а затем мир взвился в бешеном хороводе.



Юноша почувствовал, как земля уходит из-под ног. Незримая сила подняла его в воздух и бросила в сторону. Болезненно рухнув на листву, он едва не вскричал от боли. Оправившись, Тихомир привстал на колени, лишь для того, чтобы обнаружить, что над ним нависла огромная тень. Посмотрев наверх, юноша отшатнулся, чувствуя, что рассудок постепенно оставляет его.

Демон выглядел не просто ужасно. Казалось, всё самое кошмарное, что существует на белом свете собралось в его образе. Массивный, краснокожий, с тугими узлами перекатывающихся мускулов он возвышался над землёй словно гора. Неестественно длинный руки касались земли, ноги вывернуты назад и оканчиваются когтистыми трёхпалыми лапами. То тут, то там из тела торчали острые, словно пики, костяные выросты. А из головы росла целая их гроздь. Пробивая кожу, они переплетались между собой в витиеватом узоре, образуя один длинный, волнистый и неровный рог, свёрнутый влево.



Тихомир попробовал отползти в сторону, но снова вмешалась какая-то незримая сила, не позволяя ему сделать это. Мир перекувыркнулся, он повис вниз головой, и медленно поднялся в воздух, влекомый за ноги. И, к ужасу Тихомира, остановился он прямо напротив лица демона.

- Отец-Вседержатель, - прошептал юноша, сотрясаясь всем телом.



Казалось, что-то человеческое в это лице ещё сохранялось. Вот глаза, вот нос, вот рот. Но, из-за скошенного влево рога, один глаз демона находился ниже другого, приплюснутый нос походил, скорее, на дыру, а рот тянулся настолько широко, что пересекал всё лицо, и из него торчало множество мелких зубов, острых, как шипы.



Демон громогласно расхохотался высоким, холодным смехом.

- Сегодня он не поможет тебе, человек.

Лишь краем глаза Тихомир уловил движение. Затем лёгкое дуновение душного ветра коснулось его лица. Юноша повернул голову на движение, и заметил, как почтенный Кандис, выставив перед собой клинок, будто щит, скользит по земле прочь от демона.

- Твои молитвы и тебя не спасут, вестник - прорычал демон.



А в следующие мгновение в воздух взвился пронзительный вой, от которого у Тихомира кровь застыла в жилах. Державшая его сила пропала, и он тут же сверзился с высоты, второй раз ощутимо стукнувшись о землю. От боли всё поплыло перед глазами, и юноша скорее наощупь отполз в сторону. Бросив взгляд, он заметил брата Аритайю, воткнувшего меч в ногу демона.

Могучая туша заметалась из стороны в сторону, пытаясь достать Аритайю, но чем всё закончилось Тихомир не увидел. Кто-то грубо схватил его за ворот рубахи и потащил в сторону.



- Стой здесь, - его с силой толкнули к дереву, и юноша увидел перед собой Креслава. – И ты тоже, - добавил он, поворачиваясь в сторону.

Рядом с Тихомиром тут же вырос Деян.

- Я могу помочь, - запротестовал было парень, но Креслав резко оборвал его взмахом руки.

- Тихо! – рявкнул он. – Не лезь.



Деян открыл было рот, чтобы снова возразить, но старик уже сорвался с места, на бегу перехватывая меч. Демон неистово кружился на месте, так как с трёх сторон на него наседали вестники. Могучий Эрхил сдерживал удары огромных кулаков, которые, казалось, могли переломить пополам сосну. Кандис и Аритайя пытались подобраться к ногам, но демон отталкивал их от себя всё той же незримой силой.



Креслав остановился в нескольких шагах закипевшего боя. Демон силён, в этом нет сомнений. Он так спокойно пребывал в Яви и с такой лёгкостью черпал силы из Нави. Но он явно недооценивал своих противников. Следовало действовать решительно, хотя Креслав и пытался оттянуть этот момент. Если он постарается, то может покончить с ним достаточно быстро.

Запустив пальцы под левый наруч, он нащупал несколько флаконов, и вытянул один из них. Черноградские чернила блеснули в ночи маслянистой тьмой. Откупорив крышку, старик опрокинул содержимое в рот и ощутил, как неистово обжигает оно горло. Почти сразу ощущение ушло, а на его место вернулся привычный прилив сил. Конечно, это далеко не то, эффект намного слабее, чем в Нави, но Креславу много и не надо. Вчетвером они демона точно одолеют.

Креслав шагнул вперёд прошептал фразу на мягком, певучем языке и взмахнул рукой. Демон, занёсший кулак для удара, покачнулся и отступил на шаг назад. Креслав сделал ещё пару шагов и взмахнул мечом, отправляя в демона эманации своей воли. Массивное тело снова покачнулось под напором его Влияния. Креслав подшагнул вплотную к демону и рассёк воздух сверху вниз. Демон попытался остановить клинок силой Нави, но старик продавил его сопротивление и прочертил глубокую рану на ноге. Траву тут же оросила болотно-зелёная жидкость, а демон взвыл от боли.



Пользуясь возникшим замешательством, вестники кинулись в атаку с новыми силами. Они кололи и рубили демона, и Креслав ощутил, что их противник постепенно слабеет. Битва начинала выматывать его. Ещё одним усилием воли старик поднял демона над землёй и швырнул вниз.



- Лежать, - рявкнул Креслав, придавливая демона к траве. Он запустил руку в кисет и достал оттуда свёрток бумаги. – Подписывай, демон! Ты расторгаешь договор с этим местом

Демон торжествующе глянул на Креслава.

- Истлей в бездне, выродок!

- Подписывай, говорю, - рявкнул Креслав. – Иначе хуже будет.

Демон расхохотался.

- Ты так ничего и не понял, писарь! – воскликнул он. – Ничего не понял. Ни ты, ни эти вестники.

Трое вестников озадаченно переглянулись. Креслав же глубоко вдохнул и сфокусировал свою волю на демоне.

- Я Кресалав из писарей Чернограда приказываю тебе демон – назови своё имя.

Креслав ожидал, что демон, как обычно, постарается сжать рот, чтобы не выдать его, но, к его немалому удивлению, демон всё также торжествующе ответил:

- Тисалтигин!



Креслав сразу понял, что за этим последует, но отреагировать не успел. Демон буквально смёл четверых человек неистовым напором сил Нави. Когда старик поднялся на ноги, демон уже освободился от оков и теперь устрашающе возвышался над ним. Многочисленные раны на красной коже постепенно затягивались, не оставляя после себя ни следа.

- Что, выродок, не ожидал встретить настолько сильного противника? – усмехнулся демон.

Он ударил наотмашь, и Креслав выставил меч. Одновременно с этим на него обрушилась вся возможная ярость Нави, и Креславу пришлось приложить сил, чтобы устоять на ногах.

- А теперь, - проревел демон, - мы отправимся ко мне в гости.

Глава 10



Креслав нисколько не удивился, когда мир вокруг него начал тускнеть, растворяться, словно бы сотканный из дыма. Воздух стал спёртым и смрадным, каждый вдох давался с усилием. По мере того, как трава, деревья, даже небо над головой исчезали, на их место приходила совершенно другие образы. Лунная ночь сменилась ядовито-желтыми клубами. Навь, как всегда, разъярённо бурлила. Облака вихрились сверху, снизу и вокруг – в мире больше ничего не осталось. Солнца в Нави не было, но свет словно бы изливался отовсюду разом. Время от времени клубы освещались изнутри вспышками молний, и в эти мгновения на ядовито-жёлтые облака падала огромная тень. Вытянутые ввысь башни и шпили Чернограда, всё также скрытые за плотной завесой, тем не менее зловеще напоминали о себе. Город никуда не делся, он продолжал осквернять Навь одним своим присутствием. Земля под ногами сменилась на камень. Обширное плато, испещрённое бороздами и небольшими овражками словно бы висело в воздухе без малейшей опоры. Ни единого намёка на дерево, куст или клочок травы, один лишь камень, сухой и безжизненный.



Демон обрушил неистовый удар на лежавшего Креслава. Старик проворно перекатился в сторону, и камень под ним дрогнул, когда непропорционально длинная рука обрушилась на то место, где ещё мгновение назад находилась голова старика. Второй взмах настиг Креслава в тот момент, когда он уже поднялся на колени. Уклоняться от удара не оставалось времени и Креслав просто выставил перед собой меч. Тисалтигин обладал просто чудовищной физической силой, и поэтому Креславу пришлось прибегнуть к Влиянию, чтобы выставить незримую стену на пути сокрушительного удара. Кулак хоть и остановился в какой-то пяди от старика, всё равно сотряс всё тело.



- Как же ты жалок, писарь, - расхохотался демон.

Он снова взмахнул рукой, но Креслав уже приготовился к этому. Щедро зачерпнув сил из Нави, он оттолкнулся от камня и взметнулся в воздух на добрых несколько саженей. Лапа демона загребла лишь пустой воздух, а Креслав в следующий момент уже низвергся вниз, на широкую спину Тисалтигина. Острие клинка настигло плоть между костяными выростами. Демон утробно взревел, когда меч прочертил длинную полосу от самого верха спины до низа. Смердящая демоническая кровь хлынула бурным потоком на камень, но почти тут же остановилась.

- Выродок, - гневно прорычал демон, разворачиваясь к Креславу и нависая над ним.



Старик усмехнулся.

- О, я-то может быть и выродок. А вот что скажет твой брат, коль узнает, что ты заключил договор со смертоведом, да ещё и танатос поглощал? Каким словом они тебя величать начнут?

Тисалтигин буквально оцепенел на доли мгновения, а затем взорвался воплем абсолютной, незамутнённой ненависти.



- Мразь! Выродок! Я перетру твои кости в прах и низвергну в Бездну.

Креслав только этого и ждал. Разъярённый Тисалтигин потерял на мгновение бдительность и Креслав вложил силы в ментальный удар. К сожалению, он оказался не таким действенным, и демон лишь отпрянул назад на несколько шагов.

- Слабак, - прорычал Тисалтигин, - один ты мне не ровня.

- Он не один, отродье безотцово, - раздался голос почтенного Кандиса.

Креслав сам не заметил, как подле него выросли вестники.

- Братья, - вскричал почтенный вестник, поднимая меч. – Семь благоденствий этому миру!

Трое вестников рванули вперёд, выставив перед собой клинки. Демон завертелся, пытаясь не подпускать их к себе, но клиники раз за разом впивались сталью в красную плоть. Отцовы солнца на груди вестников непрестанно вспыхивали, когда демон пытался оттолкнуть их от себя силами Нави, но символы пока держались.



Битва затягивалась. Несмотря на многочисленные порезы, Тисалтигин раз за разом исцелял себя и не выказывал ни малейших признаков усталости. Наконец, его ладонь настигла брата Аритайю. Могучая лапа сомкнулась на голове меченого вестника и сдавила её в сокрушительной хватке.



- Сдохни, паскуда! - взъярился демон, и голова Аритайи лопнула как перезрелый плод.

В стороны брызнули осколки кости, кровь и мозги. Тело вестника обмякло и безжизненной грудой рухнуло на землю. Следующим Тисалтигин, настиг почтенного Кандиса, отбросив его в сторону взмахом могучей руки. Теперь демон остался один на один с Эрхилом. Одноглазый вестник немедленно бросился вперёд, Тисалтигин ударил в ответ. Меч вестника, проткнув руку насквозь, погрузился в неё по самую рукоять и прочно застрял в ране.



Завязалась борьба. Эрхил отчаянно тянул за меч, не позволяя Тисалтигину двигать рукой. Демон выкрикивал проклятья на грубом, отрывистом языке, пытаясь избавить от оружия и повисшего на нём вестника. Креслав бросился Эрхилу на выручку, и сначала попытался сбить демона с ног Влиянием, но Тисалтигин без труда отразил его попытку. Тогда старик начал просто начал резать и колоть красную плоть, непрестанно уклоняясь от выпадов свободной демоновой руки.



- Как же вы меня достали, - Тисалтигин ещё раз попытался стряхнуть Эрхила и утробно проревел. – Глахт! Глахт!



Ответ на призыв демона последовал незамедлительною Протяжный вой бесов раскатился над каменным плато, вызвав у Деяна неприятную дрожь во всём теле. Он видел, как Креслав отчаянно сражался с этим Тисалтигином. Он видел и то, как вестники окружили демона. Когда голова меченого вестника превратилась в кровавое месиво, его чуть не вывернуло наизнанку. Наверное, его бы и вывернуло, кабы ужин уже не покинул его, едва затхлый удушливый смрад не коснулся ноздрей.



Креслав кое-что успел рассказать ему. После того, как они помогли Маришке в Козлевичах, старик начал посвящать Деяна в тайны своего ремесла. Он рассказывал про Навь, про договоры и едва-едва про черноградских писарей с их тяжкой ношей. Но сейчас парень впервые видел демона воочию. Никакие слова не могли описать этот ходячий кошмар. Весь его кривой, неровный стан, красная кожа, жуткие костяные выросты и рог, торчавший из головы.

А Креслав меж тем отчаянно сопротивлялся, вытворяя немыслимые вещи. Он умудрялся мечом отражать неистовые удары, от которых любого другого бы переломило пополам вместе с мечом. Один раз он взметнулся в воздух будто птица, и нанёс демону кошмарную рану, которая меж тем, всё равно быстро затянулась. Вестники тоже оказали ожесточённое отпор. Но всё это выглядело, как попытка остановить неизбежное. Демон медленно побеждал. И дурной оборот всё приняло, когда над плато разразился жуткий вой.



Борясь с дурнотой, Деян вскочил на ноги и оглянулся. Тихомир лежал рядом, бледный, обессиленный, отирающий рот единственным уцелевшим рукавом разодранной рубахи. На него всё это действовало стократ хуже, чем на Деяна, и поэтому юноша даже не заметил, как над ним буквально из воздуха материализовалась тощая, белая фигура. Бес занёс руку для удара, но Деян опередил его, воткнув кинжал в грудь.



- Уходи, - крикнул Деян, поднимая с земли обездвиженного ужасом Тихомира.

Рядом уже маячили новые тощие фигуры. Бесы напирали отовсюду, и Деяну оставалось только отступать под их натиском. Тихомир пятился позади него, не в силах хоть чем-то помочь, да Деян и надеялся на него. Сейчас парень мог полагаться только на себя. Неожиданно на выручку явился почтенный Кандис. Выглядел он ужасно. Шелом куда-то делся, а лицо заливала кровь, струящаяся из раны на голове. Зерцало на груди болталось, удерживаемой единственным уцелевшим ремешком. Почтенный вестник немного прихрамывал на левую ногу. Но клинок его двигался всё также смертоносно, метко разя бесов.



- Демон слишком силён, - процедил сквозь зубы Кандис, сбивая очередного беса с ног. – Он смог затащить шестерых в Навь. Надо выбираться отсюда.

Деяна обступили сразу трое бесов. Он пригнулся, пропуская неуклюжие выпады над головой и одновременно ударил тех двух, что стояли слева и справа, после чего подрезал ноги третьему.

- А это вообще возможно? – спросил он, спешно отходя от напирающей белой массы.

- Возможно, - Кандис ударил ещё одного. – Только требуется время. Нам нужен Креслав.



Бесы напирали и напирали. Удерживать их на месте не представлялось возможным, и Деян с Кандисом и Тихомиром медленно теснились ими всё ближе и ближе к Тисалтигину. Бросив взгляд через плечо, Деян увидел, как Креслав всё ещё безуспешно кружит вокруг демона, пытаясь уколоть его то тут, то там, а Эрхил отчаянно извивался, пытаясь удержать руку демона. В итоге их ожесточённо борьбы не выдержал меч. С жалобным звоном он переломился пополам. Часть клинка осталась в ране, а обломок с рукоятью – в руках вестника. Могучим ударом демон сбил вестника с ног. А следующий удар настиг и Креслава. Охнув, старик покатился по камням, потеряв по дороге меч.



- Креслав! – воскликнул Деян, напрочь позабыв про бесов.

Он бросился к старику, безжизненно распластавшемуся на земле. Неистово расхохотавшись, Тисалтигин направился следом. Деян, перевернул Креслава, но увидел лишь крепко смеженные веки. Предчувствуя самое худшее, он положил руку на грудь старика, и ощутил лёгкий укол облегчения. Он дышал. Мелко и часто, болезненно, но дышал. Креслав ещё жив.

Но тут над ним раздалась зловещая, смертоносная усмешка.

- Вот и нет хвалёного писаря из Чернограда.



Схватив кинжалы с земли, Деян резко развернулся лицом к Тисалтигину и взял оружие наизготовку.

- Что ж, - медленно проговорил демон. – Так тому и быть.



Он обрушился на Деяна, но парень отскочил в сторону. Следующий выпад, едва не оторвал ему голову, лишь слегка коснувшись волос. Деян отпрыгнул от демона и снова взял кинжалы наизготовку. Да, этот противник будет посложнее Эрхила. Он куда больше и руки у него куда как длиннее. А рожа так и вообще мерзкая, словно содержимое выгребной ямы.



- Стой на месте, - гневно прорычал демон. – Как же вы все меня достали.

Деян слегка подогнул колени и шутливо перебросил кинжалы из рук в руки.

- А меня рожа твоя достала, - передразнил он. – На лошадиное срамное место похожа.



Тисалтигин пришёл в такое бешенство, что от его вопля, казалось, расколется само каменное плато, на котором они находились. Он ринулся вперёд, да так стремительно, что парень едва успел уйти с его пути. Рассвирепевший демон оказался немыслимо ужасен в своём гневе, и Деян со всё нарастающей паникой начал понимать, что зря разозлил его. Парень не имел ни малейшего понятия, что делать с этим чудовищным клубком из мышц, когтей и первобытной ярости.



Убегая от гнавшегося за ним по пятам демона, Деян не заметил выщерблины в камне плато. Сапог предательски зацепился за трещину и он, нелепо взмахнув руками, полетел вперёд. Болезненно ударившись о камень, Деян перевернулся и к своему ужасу увидел Тисалтигина, стремительно надвигавшегося на него. Парень осмотрелся по сторонам, в поисках хоть какого-то оружия, так как кинжалы он выронил во время падения.



И тут на глаза ему попался объёмистый кожаный наруч. Тот самый, который носил Креслав. Тот самый, который из которого Креслав доставал какую-то чёрную жидкость, чтобы выпить перед боем. Деян молниеносно схватил его и нащупал на внутренней стороне несколько кармашков с флаконами внутри. Достав один из них, Деян всмотрелся в чёрную жидкость. Она густо плескалась внутри, будто бы масло.



В то же время Тисалтигин, наконец, настиг его. Глаза его полыхали неудержимым гневом, длинный руки, простиравшиеся до земли, нетерпеливо подрагивали.

- Истлей в бездне, мразь! – прошипел он.



Тисалтигин воздел руки над головой, а Деян откупорил флакон. В нос ударил омерзительный смрад, словно бы внутри плавало нечто мёртвое. Но вместе с этим запахом время, словно бы, замедлилось, загустело, как чёрная жидкость, плескавшаяся внутри флакона. Борясь с омерзением Деян опрокинул его, и содержимое вязко заструилось ему в глотку. Могучие шестипалые кулаки демона медленно поползли вниз, обрушивая на парня всю безграничную ненависть, которую он питал в тот момент.



Едва чёрная жидкость коснулась горла, как его тут же обожгло нестерпимым огнём. Деяну казалось, что он пытается выпить расплавленный свинец. Но с последней каплей, скользнувшей из флакона, это ощущение мгновенно пропало, уступив место иному чувству. Оглушающему, опьяняющему, ошеломляющему чувству могущества и великой власти. Деян, словно бы вырос в размерах, став куда больше Тисалтигина, хотя тело его, при этом, нисколько не изменилось. Он словно бы прозрел, хотя видел всё также. Он словно бы впервые в своей жизни услышал, хотя слуха его касались всё тот же шум жаркой битвы. Он словно бы начал понимать то, что всегда знал.



Деян раскрыл губы и прошептал фразу на мягком, певучем языке. Слова сами просились наружу. В это же мгновение руки Тисалтигина остановились в каком-то волосе от его лица. Издав жуткий вопль, демон взметнулся в воздух и громогласно рухнул на камни в нескольких шагах от парня.



Деян поднялся на ноги. Сила переполняла его. Исчезла усталость в теле. Многочисленные ушибы перестали болеть. Он даже перестал обращать внимание на отвратный смрад этого места. Все лишние мысли, страхи и волнения отошли на второй план. Остался лишь Тисалтигин, поднимавшийся на ноги следом за ним.



- Ещё один выродок! – взревел Тисалтигин. – Ещё один! Сегодня будет славный день. Сегодня я изведу сразу двоих!



С отчаянным остервенением он бросился вперёд, но Деян даже не шевельнулся. Он снова прошептал несколько слов и повёл рукой в сторону. Тисалтигин замер на месте, а затем ухватился за предплечье, из которой торчал обломок меча. Парень снова повёл рукой, и меч задрожал и пополз вперёд, раздирая плоть, мышцы и сухожилия. Демон взвыл с новой силой и попытался вырвать меч из раны. Деян усилил напор своего Влияния и обломок, сорвавшись с места, раздвоил демону руку, выскользнув по середине ладони.



Зелёная кровь плеснула на камни щедрым потоком. Демон схватился за увечье, неистово воя от боли и ярости. Деян же спокойно направился ему навстречу. Он ощущал это мир. Он видел его своим внутренним взором. Израненного и потерявшего сознание Креслава. Кандиса, в одиночку сдерживавшего орды бесов. Брата Эрхила, пытавшегося прийти в себя после страшного удара. И перепуганного Тихомира, пытавшегося отползти как можно дальше от ужасной битвы.

Затем Деян отыскал на плато свои кинжалы. Он снова прошептал нужные слова. Сила его Влияния подхватила их и устремила на Тисалтигина. Словно две рассвирепевшие осы, они начали кружить вокруг него, пытаясь ужалить. Демон размахивал руками, отчаянно закрывался силами Нави, стараясь не подпустить острые лезвия к себе. Тогда Деян отыскал потерянный Креславом меч и притянул его себе в руку.



Устав отмахиваться от круживших вокруг него кинжалов, Тисалтигин с воем бросился на Деяна. Парень выставил перед собой клинок, и шестипалый кулак врезался в сталь. Навь столкнулась с Влиянием. Противники замерли друг напротив друга в беспощадном клинче, пытаясь подавить один другого. Поглощённый борьбой, Тисалтигин даже не обратил внимания на кинжалы, впившиеся ему в спину.



- Я не сдамся! - прорычал демон в лицо Деяну, - Слышишь?! Не сдамся! Мы можем так сражать до Страшного Суда. Ты не заставишь меня.



Наблюдая за противостоянием человека и демона, Тихомир содрогался всем телом. Выпив той странной чёрной жидкости, Деян преобразился. Он начал вытворять просто немыслимые вещи. Демон боялся его. Он боялся Деяна. Юноша и сам в этот момент побаивался парня. Но демон всё равно оказался слишком сильным. Деяну требовалась помощь.

Тихомир посмотрел на почтенного Кандиса. Бесы почти окружили его. Окровавленный вестник отбивался от них из последних сил. Эрхил уже спешил ему на помощь, но по всему виду гиганта становилось ясным, что и он едва держится на ногах. Объятый ужасом, Тихомир искал место, где он мог бы хоть ненадолго укрыться, но тут его взгляд наткнулся на деревянный короб, выглядывавший из небольшой трещины в шагах двадцати от него. Тот который таскал с собой брат Эрхил, и тот который он, видимо, сбросил с себя во время боя. Тихомиров короб. С травами, припарками, мазями, но самое главное…



Тихомир бросился к новой находке. Ему не хватало дыхания, сердце стучало где-то возле горла. Только бы повезло, только бы Отец-Вседержатель сегодня миловал его. Подбежав к коробу, Тихомир откинул крышку и запустил руку внутрь. Нащупав искомое, юноша чуть не закричал от радости и аккуратно достал фиолетовое яйцо. Тот самый паслён-полуденник, который он нашёл в день, когда за ним в деревню приехали вестники.



Всё ещё осторожно касаясь податливого бутона, Тихомир бросился бежать к демону и Деяну, так и продолжавших стоять друг напротив друга.

- Эй образина, - что есть сил крикнул Тихомир.



На мгновение Тисалтигин отвлёкся и посмотрел на него. Размахнувшись, Тихомир метнул паслён в омерзительное, перекошенное лицо. С мягким шлепком фиолетовый бутон врезался прямо промеж глаз и взорвался. Казалось, визг боли всколыхнул ядовито-жёлтые облака. Сок паслёна хлынул в разные стороны. Лицо демона начало таять на глазах, словно разогретый воск. Дым валил в разные стороны, на красной коже вспухали огромные волдыри.



Демон покачнулся, попытался закрыть лицо, но едва коснувшись, тут же отдёрнул дымящиеся ладони обратно. Деян стремительно взвился в воздух и рубанул мечом по толстой, словно бревно, правой руке. Клинок прошёл сквозь мышцы и кость как раскалённый нож сквозь масло. С мерзким чавканьем рука отлепилась от тела и упала наземь. Демон схватился за новое увечье, позабыв обо всём на свете от боли, и Деян прошептал нужные слова. Тисалтигин поднялся в воздух и громогласно рухнул оземь.



Выставив меч перед собой, Деян обошёл демона и встал у него в изголовье. Тисалтигин вёл себя как-то странно, как показалось Тихомиру. Он будто бы порывался встать, но что-то прижимало его обратно к земле, от чего выходило так, что демон просто дёргается на месте.

Деян простёр свободную руку в сторону, и в неё скользнул бумажный свёрток.

- Подписывай! - с нетипичной сталью в голосе повелел Деян.



Он развернул листок и протянул его Тисалтигину. Тихомир заметил на нём множество непонятных символов и немного свободного места внизу. Демон посмотрел на лист, а затем снова на Деяна.

- Ракх! Ракх мандьер! – выплюнул он в лицо парню.

- Подписывай! – голос Деяна звенел напряжением.

- Вали в бездну, выродок, - демон ухмыльнулся. – Тебе придётся заставить меня.

Деян глубоко вдохнул и медленно проговорил:

- Я, Деян, из писарей Чернограда, приказываю тебе Тисалтигин, презренному и отверженному порождению Нави, расторгнуть договор с этим местом. Отныне души неупокоенных больше не будут служить твоим чёрным помыслам.



Тисалтигин сотрясся всем телом. Уцелевшая левая рука поднялась над землёй. Острый ноготь чиркнул по пальцу, оставив на кончике немного демоновой крови. В несколько взмахов Тисалтигин нарисовал ломаный символ под текстом. В то же мгновение лист в руках Деяна вспыхнул огнём. Тихомир не успел даже испугаться, как огонь потух, оставив и бумагу, и руку парня после себя нетронутой.



- Что это было? – резко спросил Деян у демона.

Но тот лишь зло усмехнулся в ответ.

- Что это было? – повторил Деян разгневанно. – Что ты от нас скрываешь?

- Вы уже ничего не измените, - отвратительное, обожжённое лицо демона расплылось в широкой улыбке. –Крик поднимается до небес, а кровь и слёзы прольются рекой. Под Старгором род людской изведает страданий, под Старгором вам всем воздастся сторицей.

- Старгор? – спросил Деян. – Что там произойдёт?

Но демон лишь что-то утробно прорычал в ответ. Деян прикрыл глаза, успокаивая дыхание.

- Что ж, Тисалтигин, - сказал он, наконец, подняв меч над головой. – Покойся с миром, отродье Нави. Надеюсь, Отец-Вседержатель примет тебя обратно.

- В Бездну Его, - прошипел Тисалтигин. – В Бездну Его и детей Его.

Деян взмахнул мечом и демона разорвало на куски, взметнувшиеся в воздух грудой плоти. Но едва Тихомир смог вскрикнуть от ужаса, как они начали растворятся прямо в воздухе словно дым. Весь мир вокруг начал растворяться, постепенно исчезая. А на его место возвращалась  лунная ночь.

Глава 11



- Отец-Вседержатель, прими душу служителя твоего Аритайи, праведного в делах, благочестивого в вере и жертвенного в смерти. Даруй Ему вечный покой подле тебя. Семь благоденствий этому миру. Аминь.



Ветки, выложенные вокруг тела брата Аритайи, вспыхнули мгновенно. Следом занялся и окровавленный плащ с вышитым на нём солнцем Вседержателя, в который завернули тело. Почтенный Кандис, опустился на колени, воздел руки перед лицом и развёл ладони в стороны, осеняя себя светом Вседержателя. Брат Эрхил остался стоять прямо. Он бросил в костёр горящую ветку и повторил движение за Кандисом. Оба вестника так и стояли подле погребального костра, наблюдая за огнём. Губы Кандиса неслышно шевелились, читая панихиду по павшему собрату.



Утро постепенно занималось. Солнце уже поигрывало среди деревьев, бросая длинные косые тени. Первые птицы и мелкая живность проснулись и теперь шуршали среди деревьев то тут, то там. Легкий туман, поднявшийся над травой начинал потихоньку рассеиваться, показывая позднюю летнюю зелень.



- Уффф, - прошипел Деян. Сняв жилет и рубаху, он наносил на многочисленные синяки, ушибы и ссадины вязкую массу белого цвета. – Почему мазь так щиплет?

- Значит, помогает, - морщась, ответил Тихомир. Он как раз смазывал особенно крупную ссадину на колене. – И вообще, ты демона заборол. Тебе не пристало жаловаться на такую ерунду.



Закончив обрабатывать свои раны, Тихомир встал и подошёл к лежавшему неподалёку Креславу. Они с Деяном прикрыли старика плащом, чтобы он не замёрз, так как Тихомиру пришлось снять с него жилет и рубаху. Приподняв плащ, юноша осмотрел тело, для верности ощупав пару особенно сильных порезов. Судя по всему, у старика сломаны несколько рёбер. Ещё правое плечо вывихнуто. Тихомир постарался его вправить, но не был уверен, что сделал всё правильно. Он даже подумал, останься он с этими двумя, ему стоило бы побольше разузнать про лечение подобных увечий. Судя по всему, у них часто такие травмы бывают.



Впервые увидев Креслава без рубахи, Тихомир в ужасе отшатнулся. Ему сразу вспомнился смертовед. Старик тогда показал ему руку, и Тихомир решил было, что эти странные письмена покрывают его лишь совсем чуть-чуть. На поверку оказалось, что они покрывали его почти полностью. Лишь на левой руке они доходили до локтя, а на правой – до середины предплечья. Да и горло с лицом оставались чистыми.



Справившись с шоком, Тихомир принялся за его лечение, но Креслав до так и не пришёл в себя. Он всё ещё дышал, мелко, поверхностно, едва заметно. Пару раз Тихомир с Деяном даже пугались, так как они не могли понять, жив ещё Креслав или нет. Но этот упёртый старик продолжал отчаянно цепляться за жизнь.



- Ну как он?

Тихомир оглянулся. Рядом стоял Деян. Складывалось ощущение, что он спокоен, но Тихомир понимал, что за этой отстранённостью скрывается глубокое волнение.

- Также, - вздохнул Тихомир, набрасывая плащ обратно. – Всё никак не придёт в себя. Разве что ещё пара ран перестала кровоточить. Раны на нём поразительно быстро заживают.

- Ага, - кивнул Деян, - я тоже сразу это заметил. Он часто возвращался с этих своих дел раненым. И каждый раз вставал на ноги, - он замялся. – Правда, никогда не лежал так долго без сознания.



Деян грустно посмотрел на Креслава. Тихомир тоже вздохнул. Тем временем Кандис и Эрхил окончили недолгую панихиду. Почтенный вестник поднялся на ноги и подошёл к Тихомиру с Деяном.



- Мне доводилось видеть такое, - спокойно сказал Кандис. – Ему уже ничего не поможет.

Деян напрягся.

- Мы, пожалуй, ещё подождём, - медленно проговорил он.

Но Кандис стоял на своём.

- Он уже на грани. Ему осталось немного.

- Он до сих пор жив, - упрямо сказал Деян.

- Есть вещи похуже смерти, - сказал Кандис. – Лучше остановить его мучения прямо сейчас, пока его душа ещё при нём.

Деян встал с земли. Рука его будто бы сама собой легла на пояс, где покоился кинжал.

- Если понадобится, я сам всё сделаю, - тихо проговорил он.

В ответ рука почтенно Кандиса легла на клинок в ножнах.

- У тебя духу не хватит, юнец, - сказал он совершенно серьёзно. – Ты видел к чему может привести слабость. Ты видел опасности, которые ждут нас, если мы проявим мягкость. Ты слишком привязан к нему.

Тихомир невольно отполз в сторону. Назревала драка, он чувствовал это. Воздух буквально загустел от напряжения и угрозы. Будто-бы Тихомир снова оказался там, в кипящей Нави.

- Понадобится – сделаю, - повторил Деян, отводя одну ногу назад и пригибаясь к земле, словно волк, изготовившийся к прыжку.



Тихомир прочитал по глазам Кандиса, что он готов вытянуть меч. Но этого ему не дал сделать брат Эрхил. Он в мгновение ока вырос между почтенным вестником и Деяном, положив свою могучую руку поверх кандисовго меча.

- Брат Эрхил? – Кандис гневно посмотрел на него.

Единственный глаз Эрхила сверкал в свете занимающегося дня.

- Почтенный, - мягко промолвил он, - мне кажется мы не должны вмешиваться.

Кандис разозлился ещё больше и попытался вырвать меч из его хватки.

- Ты защищаешь его?! Ты понимаешь к чему может привести твоя мягкость, брат? Ты понимаешь, что мы сегодня потеряли слишком много, чтобы позволить этому пропасть втуне!

- Понимаю, почтенный, - Эрхил покорно склонил голову, но руки не убрал. - У меня предчувствие, что нам не должно так поступать.

- Предчувствие, - Кандис презрительно скривился. – У тебя предчувствие?! Ты, правда, хочешь положиться на это своё предчувствие? А что если оно окажется ложным? Что если ты ошибаешься? Ты хоть представляешь какие беды ты можешь принести сегодняшним своим предчувствием?!



Эрхил не ответил. И руки не убрал. Он просто продолжал смотреть на Кандиса своим единственным глазом. Пристально и не мигая. Наконец, почтенный Кандис глубоко вздохнул и убрал руку с меча.

- Всё есть Я, и Я есть всё, - мрачно проговорил он.

- Ищите мудрость мою в других, равно как ищите её и в себе, - закончил за него брат Эрхил.

- Стих восьмой, книга первая, евангелие от Аполиния, - и Кандис усмехнулся. – Воззвание к мудрейшим.

- Воззвание к мудрейшим, -кивнул брат Эрхил.



Почтенный Кандис отступил на шаг назад.

- Ты посрамил меня, брат Эрхил, - он вздохнул и посмотрел на Деяна. – Что ж, тогда оставляю его на тебя. Зорко следи за ним, и когда настанет момент… надеюсь рука твоя не дрогнет. А что касается тебя, колдун, - почтенный вестник перевёл взгляд на Тихомира, и у юноши всё сжалось внутри, - пока живи. Сегодня ты оказал святейшей Церкви помощь, и мы прощаем тебе твои тёмные деяния с Милкой. Но, - он одёрнул перчатку из красной кожи на руке, - только на этот раз. Если в следующий раз попадёшься на глаза – мигом познакомишься с острогом.



Тихомиру показалось, что мир вокруг него перекувыркнулся с ног на голову. Он останется на свободе? Неужели?

- Х-хорошо, - пробормотал он.



Взгляд юноши скользнул на Эрхила, и одинокий, льдисто-голубой глаз едва заметно подмигнул ему. Вестники снова вернулись к погребальному костру, ещё немного постояли возле него, понаблюдав за тем, как догорает тело Аритайи. Когда от огня практически ничего не осталось, они развернулись и молча скрылись среди деревьев. Лишь Эрхил напоследок махнул своей гигантской ладонью, не оборачиваясь.



- Интересно, они найдут дорогу из лесу? – пробормотал Тихомир.

- Найдут, куда денутся, - усмехнулся Деян. – За них целый Вседержатель дозор держит.



Время шло. Тихомир с Деяном сидели под деревом, отдыхая, оправляясь от ран и вспоминая пережитое. Ужас постепенно истирался в памяти, и превращая битву с демоном не более чем в ужасный сон. Они хохотали, вспоминая лицо демона, Деян рассказывал, как сражался с ним и ощущения от той чёрной жидкости, что он выпил, а Тихомир рассказал, как нашёл паслён-полуденник.



- Ты большой молодчина, - Деян хлопнул Тихомира по плечу. – Без тебя бы я эту рожу мерзкую не одолел. Сразился с демоном наравне со мной. Я нареку тебя Тихомир-демоноборец. Видел бы ты, как у него харя поплавилась.

Тихомир почувствовал, что краснеет.

- Да полно тебе, - забормотал он смущённо. – Я-то чего…

В этот момент под плащом слабо пошевелился Креслав. Первым это заметил Тихомир и тут же вскочил на ноги.

- Деян! - крикнул он. – Креслав! Скорее!

Вдвоём они бросились к старику. Тот с некоторым трудом откинул в сторону плащ и приподнялся на локтях.

- Где вестники? – спросил он.

У Тихомира на языке вертелось множество вопросов, которые он хотел задать, но вместо этого он промолвил:

- Они ушли.

Старик, не без труда, уселся.

- Так просто?

Тихомир с Деяном переглянулись.

- Не совсем, - сказал Деян. - Кандис хотел…

Но Креслав оборвал его взмахом руки.

- Неважно, - от отбросил в сторону плащ. – Что произошло?



Деян с Тихомиром начали наперебой рассказывать старику о случившемся.

- …и тут я как выпью эту гадость…

- … потом Деян как поднимет его в воздух. Вот прямо так, с места не сойти, если вру.

- …а Тихомир такой «Эй, образина» - и в лицо ему паслёном. Видел бы ты его рожу после этого…

- … Деян и говорит «Подписывай».

На этих словах Тихомира Креслав прервал их.

- Что с договором?

Деян запустил руку под пояс и достал оттуда бумажный свёрток.

- Когда демон подписал его, он вспыхнул у меня в руках, - озадаченно промолвил Деян. – Это нормально?



На мгновение Тихомиру показалось, что Кресалава охватил ужас. Он выхватил свёрток из рук Деяна и развернул его. Пробежав глазами неведомые письмена, старик помрачнел.

- Что-то не так? – спросил Тихомир.

Креслав свернул бумагу обратно и крепко сжал в руке.

- Неважно, - он снова посмотрел на Деяна. – Ту убил его?

Деян кивнул.

- Да, убил. Правда перед этим он сказал, что-то про Старгор. Что там произойдёт что-то ужасное. Бахвалился, что мы ничего не поняли.

Креслав посмотрел на лист бумаги у себя в руке.

- Ясно. Старгор, говоришь? Ты вроде говорил что-то про деревню близ неё.

Деян задумался ненадолго.

- Да, точно. Там какие-то странные дела происходят. Деревенские напуганы. Церковь направила туда четверых вестников.

Креслав почесал бороду.

- Нам нужно в Волонь, - наконец, сказал он. – Срочно.

Деян согласно покивал.

- Тут я полностью согласен. Тёплый кров, мягкая постель и вкусная еда…, - он мечтательно зажмурился, - ммм. Хотя перекусить стоило бы.



К удивлению Тихомира, Креслав без проблем встал на ноги, словно бы от тяжких ран не осталось и следа. По крайней мере, он не выказывал признаков того, что раны ему сильно мешают. Пока Креслав собирался, Тихомир с Деяном отправились на поиски сытника.



- Надеюсь, в последний раз ем эту мерзость, - скривился Деян, глотая несколько листочков.

Тихомир с ним мысленно согласился. Он взял немного и Креславу, и пока они возвращались обратно, бережно нёс их в руках. На подходе к лагерю, Деян остановился и хитро осмотревшись по сторонам, подманил Тихомира к себе.

- Смотри, что умею, - заговорщически ухмыляясь, сказал Деян.

Он прошептал что-то на незнакомом певучем языке и простёр руку вперёд. Лежавшая рядом в траве ветка неожиданно задёргалась и поднялась в воздух. Деян начал водить рукой по кругу, а ветка неотступно повторяла движения следом. Тихомир заворожённо наблюдал за этим танцем.



- Ты что творишь?!



Громогласный возглас Креслава сотряс воздух меж деревьями. Тихомир подскочил на месте, а Деян испуганно отдёрнул руку. Ветка тут же упала обратно в траву. Креслав стремительно вышагивал к ним, уже полностью одетый. На лице его застыл гнев вперемешку с испугом, а плащ энергично развевался за спиной.



- Ты что делаешь?! – снова спросил он, подойдя ближе.

- А что? – испуганно спросил Деян. – Ничего такого…

- Никогда, - грохнул Креслав, - никогда не используй свои силы для развлечения.

- Но я только..., - Деян попятился назад. – Прости, Креслав, я не хотел…

Креслав рывком оказался возле Деяна. Тихомир подумал было, что старик сейчас ударит его, но Креслав, вместо этого, крепко обнял парня.

- Креслав, ты чего? – озадаченно спросил парень.

- Ты не понимаешь, - в голосе старика читалась глубокая горечь. –Я хотел, чтобы ты как можно дольше сторонился этого. А теперь…

Он отстранился, и Тихомир заметил в глазах Креслава слёзы. Старик быстро утёр их и резко развернулся.

- Пошли, нам предстоит ещё долгая дорога.



Вскоре трое человек выдвинулись. Креслав постоянно сверялся со странным предметом с крутящейся стрелкой.

- Знаешь, я даже рад, что мы встретились, - признался Тихомир, поправляя короб на поясе.

- Конечно, - усмехнулся Деян. - Тебя ж тогда бес почти сцапал.

Тихомир невольно улыбнулся.

- Нут да. Но я не о том. Раньше я ничего не знал про всех этих демонов, бесов и Навь. А теперь… за последнее время я пережил столько, что, наверное, даже иной за всю жизнь не переживёт.

Деян остановился и обернулся к Тихомиру.

- Я тоже рад, что мы встретились, - он искренне улыбнулся. - Ты очень нам помог.



И они продолжили свой путь.

- А эти вестники тоже интересный люд, - промолвил Деян. – Я раньше думал, что они только и делают, что рубят налево и направо без разбора.

- Они при мне деревню сожгли, - пробормотал Тихомир.

- Да, - согласился Деян, - и сожгут вновь. Наверное, потому что с них и суд другой. Церковь одесную дарует этим людям надежду на новый день, защищая людей от них самих, а ошую - тайно защищает от истинных кошмаров, что скрываются в ночи. И если они не справятся, то с них и спросят по всей строгости.



Тихомир попытался представить, каково это – говорить сладкую ложь, чтобы этот мир прожил ещё один день, и, при этом, не щадя своей жизни защищать его тайком. Без надежды на благодарность, ибо никто даже не узнает про твою жертву, истекая кровью, как почтенный Кандис, будучи увечным, как брат Эрхил, отдав свою жизнь, как брат Аритайя. И при этом ещё пытаться найти истину во всём этом, стараясь остаться верным своему же учению.

Тем временем они, наконец, вышли на широкий тракт.



- Тяжкая это работа – служить Вседержателю, - вздохнул Тихомир.

- Тяжкая - не тяжкая, а иногда Вседержатель за неё может и поблагодарить, - усмехнулся Деян и кивком указал куда-то.



Тихомир обернулся и с удивлением обнаружил довольно необычную картину. На обочине тракта стоял конь, да не один, а с телегой. Той самой, на которой вестники везли Тихоимра в Волонь. Одна из оглобель оторвалась, и теперь телега стояла поперёк тракта. Конь, видимо, устав бороться с ней, просто мирно пощипывал траву у обочины, даже не пытаясь освободиться от груза.



- Как он здесь оказался?! – воскликнул Тихомир.

- Да какая разница, - Деян хлопнул его по плечу. – Пошли, наладим телегу.

Стоя у дерева, Креслав наблюдал за двумя молодыми людьми. Деян с Тихомиром, переговариваясь и посмеиваясь, пытались развернуть телегу и приладить жердь на место. Креслав же старался немного расслабиться, но это ему не удавалось. Мысли постоянно возвращались к листку бумаги, который лежал в кисете. В очередной раз старик не удержался, достал его и развернул. Глаза его пробежались по буквам:



«Я, Тисалтигин,... связую свою душу со смертоведом… клянусь исполнять волю и за сим скрепляю этот ярлык своей кровью… Отныне и до скончания дней, пока Бездна не поглотит меня».



Креслав снова пробежался глазами по слову «ярлык». Кто-то сумел подчинить себе демона. До этого Креслав пребывал в уверенности, что это обычный договор между человеком и демоном. В таких договорах человек всегда зависим от демона. Но нет, это оказался ярлык, и демон, наоборот, кому-то подчинился. Тогда обезумевший смертовед не при чём, и некто третий устроил это всё, чтобы отвлечь внимание от деревни близ Старгора.



Вспомнив, про голого, заросшего человека, Креслав содрогнулся. Старик потянул за перчатку на левой руке и стянул её. Буквы покрывали руку полностью. На правой тоже самое. Как Креслав ни старался без особой надобности не прибегать к Влиянию, но произошедшее, всё равно, выпило из него слишком сил. Ему осталось немного, он понимал это.



«Ты… ты… уже слышишь её. Музыку. Она зовёт тебя.»

Слова смертоведа эхом отдались в голове. Да, Креслав слышал её. Музыку Чернограда. Она терзала его, когда он лежал без сознания. Нестройный многоголосый хор литавр, флейт и цимбал. Безумная какофония, сводящая с ума ослабший разум. И поверх неё безумный смех бесконечного оргического исступления. Стоны гедонистического экстаза и крики кровавых вакханалий, восславляющих безграничную гордыню и наслаждение. Эта музыка влекла своей притягательностью, она сулила вечное блаженство. Скверну, порок и разложение.



- Креслав, Креслав!



Его звали. Старик пришёл в себя и посмотрел на Деяна с Тихомиром. Они махали ему, показывая на готовую телегу. Пора ехать. Креслав не без труда оттолкнулся от дерева и зашагал к ним. Он правильно, поступил, старик понимал это. Когда-нибудь Деян принял бы черноградские чернила, тем самым ступив на путь, с которого уже не сойти. Поэтому Креслав и не отдал Тихомира вестникам. Деяну нужен человек, который удержит его, Деяну нужен человек, который привяжет его к Яви. Принимая чернила в первый раз, можно сорваться и навсегда увлечься музыкой Чернограда. Не каждый способен удержаться от этого, а Деян вообще ничего не заметил. А когда музыка, наконец, зазвучит в его ушах, как знать, может быть именно Тихомир поможет ему сделать правильный выбор. Креслав искренне надеялся, что он сам справится с этой очень трудной задачей. Ведь Креслав уже слышал музыку. Она пробивалась сквозь шум крон, перезвон птиц и болтовню двух молодых людей. Нестройная какофония и стоны бесконечного наслаждения.