Глава 30

По городу (и Военной Слободке в том числе) полетели слухи, что рана у Шахлая серьёзная, розовая пена на губах выступает. Элина сделала вывод, что её болт задел этому бандиту верхушку лёгкого. "Ну, может, сдохнет", – понадеялась женщина.
Барон был растерян и, видимо, испуган. Он орал, грозил бунтовщикам страшной расправой и брызгал слюной. Однако, к тихой и злой радости тех самых бунтовщиков, заменить Шахлая оказалось некем. Никто не желал занять место своего капитана, а тем более, – место второго погибшего сослуживца. Тело, его, кстати, так и не нашли. Суеверными оказались эти гвардейцы.
Тогда барон решил сам назначить нового командира, произнеся вдохновенную речь  о великой чести. Гвардейцы прятали глаза и расползались по всей территории баронского особняка. Выловить их было решительно невозможно. Зато сын барона, Руфус-младший, загорелся желанием возглавить карательную операцию в Военной Слободке.
Из-за юности и неопытности нового капитана сбор карателей затянулся до глубокого вечера. Барон к этому времени умудрился напиться до поросячьего визга. Теперь, валяясь поперёк широкой кровати, барон слюняво жаловался на жизнь жене и личному медику. Руфус-младший рассчитывал на отцовский совет, но этот совет явно откладывался до утра. А то и до обеда.
– Что же мне делать? – растерянно вопросил наследник.
– Отпусти гвардейцев в казарму отдохнуть, дар Руфус, – серьёзно молвил медик. – А завтрашний день покажет.
– Но ведь бунтовщики успеют подготовиться! А я планировал нанести им неожиданный удар!
– Не выйдет, дар Руфус, – пропыхтел медик, пытаясь влить в барона какой-то отвар. – Они уже подготовились.
– Сын мой! – пафосно провозгласил барон, ловко отбиваясь от лекарства. – Наши гвардейцы настолько лучше обучены, накормлены и подготовлены, что этому сброду ни за что не устоять!
– Поэтому нечего соваться к ним в темноте, – медик всё-таки влил в барона пахучую жижу.
Баронесса старалась не вмешиваться в мужские дела (Руфус-старший был гневлив и скор на расправу), но, боясь за жизнь единственного сына, тихо сказала:
– Сынок, послушай доктора, не суйся к ним прямо сейчас. Завтра соберёшь людей да поедешь, наведёшь порядок. Вон Шахлай…
– Шахлай – глупец! – заносчиво перебил наследник. – Он был слишком добр к этим животным, вот и получил стрелу в грудь! Но я наведу порядок! Они ещё пожалеют!
– О, моя кровь! – возрадовался барон.
Медик недовольно поджал губы: он спешил к Шахлаю, рана у того была опасная, но барон никак не желал угомониться.
А баронесса знала, что Шахлай никогда не отличался добротой, и, если нашёлся кто-то, всадивший в него стрелу, значит, времена наступают опасные. Едва в особняке всё стихло, баронесса накинула на себя неприметный плащ, какие носили простолюдинки, и тенью выскользнула в город.