Минуту ждать!

   Быть лётчиком – противолодочником достаточно сложное занятие. Это редкая специальность. Поэтому я, прежде чем начать своё повествование, хочу рассказать тем, кто не имеет представления о том, как самолёты умудряются «ловить» подводную лодку. Дело в том, что поверхность воды является непреодолимой границей между двумя средами. Просто так увидеть, что там под водой, нет никакой возможности. И чтобы это преодолеть делается следующее.
   Самолёт прилетает в район, через который по разведданным должна пройти подводная лодка (ПЛ) и «засевает» квадратно-гнездовым способом (ну как картошкой) всё поле радиогидроакустическими буями. Буй приводняется на парашюте и из него опускается гидрофон на глубину от 20 до 100 метров в зависимости от состояния моря. Вот как раз он и фиксирует звук винтов проходящей ПЛ. Засеяв всё поле, самолет начинает кружить над ним. Аппаратура, установленная на борту, прослушивает по очереди все буи. Патрулирование может происходить довольно длительное время, и если нет контакта, то прилетает другой самолёт и продолжает, как рыбак ждать, когда клюнет рыбка. Как только срабатывает буй, вокруг него сразу выставляют кольцом новые буи. Следующее срабатывание буя в кольце даёт экипажу возможность определить элементы движения ПЛ - направление и скорость хода. Впереди, по ходу лодки опять ставят буи, и так происходит слежение иногда в течение довольно длительного времени. Если надо уничтожить лодку то сбрасываются либо бомбы, либо торпеды. Торпеда тоже  приводняясь на парашюте, встаёт в круг и как только «засекает» ПЛ, устремляется на поражение. Вот такой работой ежедневно занимались все строевые части, а поскольку мы в 33 Центре обучали лётный состав, то работать с лодкой нам приходилось раз в год, чтобы не потерять навык.
   Итак ученья, с реальной ПЛ! Командные пункты:  Севастополь, Николаев и корабль управления, которому придан торпедолов. Торпедолов – вспомогательное судно, служащее для поиска и подъёма практических торпед. На бумаге это выглядит так. Зная, как движется подводная лодка, самолет должен поставить перехватывающий барьер, потом при срабатывании буя применить торпеду. Да реальную торпеду, но без боезапаса (вместо него контрольно – записывающая аппаратура) и максимальная глубина торпеды ограничена шестьюдесятью метрами, тогда как лодка следует на ста. Торпеда наводится на лодку, а после всплывает и плавает как поплавок. Её непременно надо поднять из воды. В торпеде данные, по которым судят о работе экипажа. Этим-то и занимается торпедолов. Его наводят с корабля в район сброса, а там пусть ищет сам.
   Три этапа. Сначала Ту-142, потом Ил-38 и наконец, очередь доходит до нас. Уже в самом начале я, как командир отряда, умудрился поругаться с командованием. Тушки взлетают в восемь утра, Илы в двенадцать дня, а мы в шестнадцать часов, но командование потребовало, чтобы весь личный состав присутствовал на предполётных указаниях в пять утра. Зачем – непонятно! Всё равно обстановка сто раз изменится и перед вылетом придётся вновь проводить инструктаж и предполётные указания.  У меня естественно возник вопрос, зачем всему отряду вставать в четыре утра, потом до четырёх часов дня маяться на стоянке без всяких условий, а потом на шесть часов лететь выполнять задание. Какой организм это выдержит? Меня очень энергично попытались «заткнуть», но тут вступился доктор, до которого дошло, что это явное нарушение всех лётных норм и законов. Поскрипев зубами и очень зло на меня посмотрев, «командование» приняло соломоново решение. Отряд прибудет к двенадцати дня, ну а я всё равно должен быть утром на указаниях, правда потом до двенадцати отдыхать в гостинице. Ну, хоть так…
   Не буду утомлять подробностями работы в районе учений, приступаю к главному. Мой экипаж последним сбросил торпеду и обнаружил ее всплытие. Она торчит вертикально, как раскрашенный поплавок, пускает дым и на ней работает маячок. Дальше почти по Задорнову.
Смеркалось…
Учения длились уже около двенадцати часов, все устали, но надо было срочно поднять торпеду, пока не стемнело. Торпедолов направился на подъём торпеды и тут руководитель, который находился на корабле управления, дал мне команду наводить его на цель, дабы ускорить процесс подбора. Сверху мне было всё прекрасно видно. Я заметил, что торпедолов направляется в район торпеды несколько не точно. Ему надо было подвернуть немного вправо от направления движения. Где-то градусов на тридцать. Спустившись на высоту метров двести - триста я начал связываться с торпедоловом. Выглядело это примерно так:
- ТЛ, я 465, Вас вижу, доверните вправо тридцать.
Последовало непродолжительное молчание, потом молодой голос с восточноазиатским акцентом ответил:
- Минуту ждать!
Минут пять я носился над районом как раненая рысь…
Наконец мне ответили:
- 465. Командир сказал, что на тридцать градусов лучше влево доворачивать…
Блиин! До меня дошло, что за связь отвечает ничего не соображающий матросик, который приняв сообщение, бежит к командиру, они общаются, а после он бежит обратно и озвучивает мне, что сказал командир. Как бы ему это объяснить попроще, что я не знаю с каким курсом он следует. Я ношусь над районом, и компас крутится, как детская карусель.
- Передай командиру, что надо просто довернуть вправо на тридцать градусов. Понял?
- Так точно! Минуту ждать…
Не знаю, что уж он там командиру рассказывал, только смотрю, торпедолов начинает практически на месте разворачиваться почти на обратный курс. Это он через правое плечо ложится на курс 30 градусов. Не помню, какими всякими словами я там выражался, история об этом умалчивает, но я понял, что кораблю надо давать конкретный курс, а всякие глупости типа доверни вправо или влево здесь не проходят.
Как только связист появился на связи, я прорычал:
- Передай командиру остановиться. Сейчас выдам курс следования. Понял?
- Так точно! Минуту ждать…
Твою же дивизию… А сам строю маршрут так чтобы пройти через торпедолов прямо на торпеду. Получилось почти 90 градусов. Ну, слава Богу! Опять жду, когда этот бог связи выйдет в эфир. А время идет неумолимо. Скоро совсем темно станет. Явился, наконец!
- Передай командиру, занять курс 90 градусов и полный вперед! Понял?
- Так точно! Минуту ждать!
Ух, я бы ему сейчас сказал! Однако смотрю, торпедолов развернулся и пошёл как раз на торпеду. Ну, слава Богу! Ещё минут десять, я уже волноваться начал, когда мне сообщили, что изделие наблюдают. Покружив ещё немного и дождавшись, пока её на борт поднимут, связываюсь с кораблём управления и докладываю:
- 465 работу закончил, разрешите отход и связь ЕС РЦ УВД (Единый центр управления воздушным движением).
 И вдруг слышу, что отвечает мне не голос руководителя (видно уже отдыхать пошёл и сто грамм принять в честь окончания), а очередной матросик. Как Вы думаете, что он мне ответил?
- 465 Минуту ждать!
Ну, хоть плачь, хоть смейся! Но это тебе не торпедолов! Минут десять он отсутствовал, я уже из района вышел, а мне никак не отвечают. Наконец связались!
- Отход разрешают, командир сказал спасибо за работу!
Но это было не всё! Через несколько дней разбор полётов!  В Севастополе собрались все, кто принимал участие. Во главе начальство сверкает погонами авиационное и морское. Ну как всегда, кто что делал, сколько чего потрачено, схемы заходов, наведение торпед и так далее и тому подобное. Кого-то награждают, кого-то разносят, короче, как всегда. Скука смертная. В самом конце вопрос прозвучал. «Ну, вот и всё. У кого ещё что есть сказать?». И дёрнул же меня чёрт за язык! Говорю: «Можно мне?». Слово дали. Ну, я и давай рассказывать про «минуту ждать». Народ зашевелился, хихикать начали. В конце я с предложением выступил.
- Для улучшения взаимодействия, неужели так трудно провести четыре проводка к командиру, чтобы он мог напрямую с авиацией разговаривать. А то пока товарищ матрос «Хурдыбердыев» дотопает туда и обратно я успеваю пол района облететь.
Ну, вроде бы все нормально, но смотрю мореманы, как-то напряглись и набычились. Надо сказать, что морской флот организация крайне консервативная. Они просто, как бык на красное, кидаются отстаивать свои традиции. Нечего их нарушать! Ну, типа «Война, войной, а обед по распорядку!». Так и тут. Старенький какой-то контр-адмирал от моряков грудью встал на защиту этих самых традиций.
- Товарищ майор! Кто Вам разрешил из совещания бардак устраивать?
- Товарищ контр-адмирал! Я … (хотел объяснить, что стремился улучшить вопрос взаимодействия между авиацией и флотом, но…)
- Молчать! Я Вас спрашиваю, кто позволил бардак устраивать?
- Товарищ контр-адмирал! Я…
После третьего «молчать, я Вас спрашиваю», когда зал начал сдавленно хихикать я всё понял!
- Виноват! Исправлюсь!
- Вот это другое дело! Кто у вас начальник? Наказать!
Командование центра, встало и злорадно ответило «Так точно!». Оно еще с того времени, когда я за отряд вступился на меня зуб имело. Короче как у Теркина «Глядь, и орден, как с куста!». Тут, правда, не орден, а выговор, но сам виноват! Надо помнить вечные военные истины – любая инициатива наказуема!
   P.S. Уже после окончания мне прислал свой комментарий, со знанием дела, мой хороший друг и бывший слушатель Анатолий Андрианов. Он в строевых частях часто подобными учениями "развлекался". Мне очень понравилось: "В конце учений, как всегда- награждение непричастных и наказание невиновных."