Понтий Пилат

 
7.05.2011 от Рождества Христова. Санкт-Петербург. Проливной дождь, берег реки Нева,
время до секунды сумерек. Одинокие путники. Мастер и Маргарита.

Сквозь холодное солнце падал дождь. Крупные прозрачные капли разбивались об асфальт.
Брызги летели фонтаном, но тротуар оставался сухим.
Звуки падающих капель сливались в мелодию.
Холод. Сырость.
Она спросила:

— Cтранно. Правда, что...

— Что есть истина? — прервал он ее.

— Это цитата? — спросила она.

— Да, цитата. Жена прокуратора молила мужа: «Ты не будешь казнить его. Он несет истину.
Не смуту, как говорят приближенные первосвященника!»
«Что есть истина Клавдия?.. Цезарь дважды предупреждал меня.
Дважды! Еще один бунт — и прольется твоя кровь.
Если я не отправлю его на плаху, люди первосвященника поднимут смуту.
Если он будет казнен, через время поднимут смуту другие».

— А он все-таки был казнен. Так в чем же истина?! — воскликнула она.

— Время. Если бы Иисус был спасен, то волнения начались бы в считанные секунды.

— Гадкая философия. Умри ты сегодня, я завтра...

 

 

7.05.0033 от Рождества Христова. Иерусалим. Проливной дождь, берег реки Иордан,
время до секунды сумерек.
По узким улицам шагали одинокие путники.
Понтий Пилат и Иис.

 

Ко мне привели измождённого высокого человека, стариковские мешки под глазами не скрывали его возраст –
ему было не более тридцати трёх лет. Мешки и потухший взгляд говорили только о смятении его души и
об усталости тела.

- Как тебя зовут? – спросил я у него.

- Иис из Кариота, - голос был монотонным, слабым. Ко мне не впервые приводили странников и слабоумных,
которые вещали о Боге, утверждали,  что они единственные посланники Всевышнего,
пророки, знающие истину. И я не удивился тому, что новый «пророк» имеет монотонный слабый голос.
Однажды жрец в Риме мне открыл природу таких людей.
Чтобы собрать толпу и вести за собой, нужна монотонная речь и безумный блеск отчаяния в глазах.

- Кто ты? -  мое служение в этом богами проклятой стране приучило меня находить язык с безумными.
Ибо сырость и бледное солнце приводили многих здравомыслящих людей к безумию.

- Царь Иудейский, - услышал я слабый голос.

- Кто тебе дал право утверждать, что истину знаешь ты, только ты?

Я снова услышал голос настолько слабый, что звуки стали неразборчивыми.

- Повтори!

- Отец, почему я..., - взмолился странник.

- Тебя обвиняют в подстрекательстве к смуте. Зачем это тебе?
Ты не понимаешь, что волнение принесет несчастья твоему народу.

- Исчезла в Иудее вера. Смятение в народ несут люди первосвященника.
Нет веры у народа. Народ искушает дьявол. Сила духа народная разъедается пороками.

 

Раннее утро на 8.05.0033.

- Цезарь поручил мне передать тебе, Понтий Пилат, что волнения Иудеи, как морской бриз,
передаются в другие провинции.
В Ливии появился чудак, призывающий к бунту против Рима. .
Цезарь мне дважды повторил: «Он должен идти на плаху».

- Тот, кто называет себя царём Иудейским?

- Царь Иудейский должен быть выбран в сакральную; жертву.
Цезарь уверен, что если Рим избавился от царей, то и в провинциях их нет.

- Он безобиден. Таких чудаков, как Иис, в Иудею приносит любое изменение погоды.

- Первый соратник царя Иудейского должен предать его.

- Иуда? Это невозможно. Он верен Иису. Иуда слишком осторожен.

- Иуда, Иуда, - дважды повторил посланник.

Я подумал, что наш мудрый Цезарь для каждого уже написал свой путь жизни.

- Ученики его отрекутся от него, - убеждённо продолжил доверенный Цезаря.

Я молчал, ибо воля Цезаря до сего времени неукоснимо выполнялась человеком, природой, небесами,
что бы не выдумывали иудеи, я уверен, что боги вершат закон руками Цезаря.

- Ты слышал притчу Иудейскую: веками накапливались грехи Израиля, и приходит тот день, тот час,
народ иудейский выберет козла отпущения, который впитает все их грехи и будет отправлен в синайскую пустыню в погибель.
Ты меня понял?

- Царь Иудейский должен быть казнён руками и волей иудейской?

- Царь Иудейский должен быть казнён руками и волей иудейской, - повторил посланник, не моргая и вглядываясь в меня.
Он меня предупреждал, чтобы я не вёл свою игру. Он понимал, что живя здесь, я стал своим для народа Израилева.

- Первосвященник сможет договориться с Иисом, они могут разделить паству.
Иуда в последний момент может поступить как любой иудей: лживо, продажно.

- Цезарь меня дважды предупредил: если не прольётся кровь царя Иудейского,
прольётся кровь прокуратора и твоя. Я не знаю, как ты, Понтий Пилат,
но я не хочу покидать этот мир из-за этого чудака, вообразившего себя царём Иудейским…

 

…

 

…- Я, как ваш прокуратор, имею право из двух преступников помиловать одного.
Кого вы, народ иудейский, выберете: Ииса, который по наивности вообразил, что он ваш царь,
или же убийцу Варраву? Если вы его выпустите, он убьёт ваших детей, жён,
он разрушит ваш кров, он украдёт вашего последнего осла.

- Распни его, распни его!!! – толпа кричала, показывая пальцем на вчерашнего избранника,
не обращая внимание на волчий оскал Варравы.
Толпа обманывала себя, считая, что злодеяния Варравы минуют каждого из них.

Я посмотрел на жену. Её глаза выражали ужас, она понимала, что тот человек,
которым вчера ещё восхищался народ, особенно женщины, идёт на плаху и его никто не сможет спасти.
Я посмотрел на человека, называющего себя царём Иудейским, который стоял в смятении,
веря и не веря своему Отцу. «Ты видишь,  я хотел и хочу спасти тебя, но скажи,
как можно спасти человека, который сам не хочет быть спасённым?», - спросил я у него мысленно.
Он опустил глаза, а затем каким-то чудом  из глаз исчезло смятение.
«Я должен пройти этот путь…».

 

Народ иудейский неистовствовал: «Распни его! Распни его!». Мне с трудом удавалось удержать улыбку.

Я выполнил волю Цезаря. Я приказал принести сосуд с водой.

Клавдия уходила прочь, её плечи дрожали, она понимала, что Ииса невозможно спасти, ибо толпа безумна.

 

- Ещё раз спрашиваю, в эту секунду убийца ваших жён и детей выходит на свободу. Вы хотите отпустить Варраву?!

 

- Варраву!!! Варраву!!!

   
   
























   ,