Поймай меня, если сможешь

 

      В очередное ночное безумие, когда за окном бушевала осень, под жужжащий писк не убитого работниками жкх последнего комара, на постсоветском пространстве, где всё,  как в пространстве, рождалась идея того как всё есть и как было, но только не как будет, это оставалось за гранью понимания,  и быстро-быстро стучащими буквами на пластмассовом лэптопе ложилась на бумагу, нарушая при этом все законы Вселенной, когда ночью спят, а днём бодрствуют, хотя иногда бывает и   наоборот, но только не в этот раз и потому...


        Жил был, как в детской сказке, только не  усатый полосатый, а белый и пятнистый, и не кот, а пёс.


          Спать его никто не укладывал, он и сам прекрасно мог улечься, куда хотел, живя в квартире из двух комнат, кухни, коридора и ванной, но предпочитал он всё же комнаты, скромно обходя остальные помещения и в комнатах по обычаю он ложился не на полу, застеленном ковролином, а исключительно на диванах, и иногда пристраивался в одном из кресел, впихивая в него  своё совсем не маленькое белое и пятнистое  туловище, а голову кладя на поручень, так ему было удобно.

        Но всё же больше всего этому псу нравилось,  вальяжно раскинувшись во весь свой собачий рост, составляющий  что-то между курцхааром и спаниелем, представителем   которых  он являлся, имея в родство и с тем,  и другим, просто  его папа курцхаар не просто был дружен с мамой спаниелем,  и у них была не только лишь  взаимная симпатия, а кое-что побольше, у них была - любовь, а пёс этот являлся плодом этой любви, тот который любил   валяться  днями и ночами на диване, занимая при этом самые разные позы и иногда весьма оригинальные. 

    Чаще всего  бело-чёрный пёс, задняя часть с коротеньким  хвостом  которого напоминала надетые на нём трусы- стринги чёрного цвета, лёживал на спине кверху пузом,  потряхивая в воздухе своими лапами и периодически так же замирая, превращаясь в мраморную статуэтку,  а глаза его в этот момент могли как бы ничего не видя, одновременно следить за всем происходящим в комнате, потому что он, как крокодил, который застывая в водоёме,  неожиданно совершая  рывок,    кидался на свою жертву.

            Жертвой пса обычно бывали жильцы этой квартиры, или члены того семейства,  к которому этот  пес считал имеет  полное и безоговорочное  отношение,  и потому на полных правах мог,  как тот крокодил в водоеме, мог  вцепиться кому-нибудь в бок или даже в живот, поймав одного из членов семейства за полу одежды и хорошо, если попутно не оторвав её, превратив в тряпочку, как очередную игрушку - развлечение для себя любимого, которую можно погрызть всеми своими 42 -мя зубами, не оставив от нее и ниточки,  для того, чтобы был   повод ещё у кого-нибудь что-нибудь оторвать и сделать своей игрушкой -развлечением.

       Такими своими выходками он нагонял страху  на всю  семью, они опасались очередного его финта, когда он мог что-то превратить в объект для своих забав, взяв, к примеру  тюбик с кремом или мазью от радикулита не просто с барсучьим жиром, а и  со змеиным ядом или пчелиным воском, подушечку с булавками  и иголками, ничего не боясь проглотить и нанести себе этим  вред, и потому хватал абсолютно всё, что плохо лежало, случайно было кем-то оставлено или упало по недосмотру, тут он был тут как тут, и тогда начиналась игра,  как   название    американского   фильма “Поймай меня, если сможешь” где агент ФБР, которого играл   Том Хэнкс  ловил  Ди Каприо в роли жулика,  а здесь должны были  ловить  этого в общем-то тоже жулика, но ещё и страшного и одновременно забавного пса, которому этого очень хотелось, чтобы его поймали или больше побегали за ним.


      Ведь на самом деле плохого-то он, раздирая  на части новый,  только что купленный плед или подушки тоже от нового дивана, не хотел, он только хотел поиграть в свою любимую  собачью игру, которая удивительным образом напоминала человеческую под названием того фильма с Хэнком и Ди Каприо, и потому всем радушно предлагал в ней поучаствовать, принося не своё, конечно, нижнее или   ночное бельё, или  носок, который необходимо было отобрать у него, предварительно побегав за ним по всей квартире.   Уж, очень он был энергичным  и игривым,   этот пёс в черных  трусах-стрингах,  ещё и потому что был левшой, а говорят, что собаки- левши такие и есть - игривые и энергичные.


        Но, правда, в  основном,   доставалось от пятнистого пса -метиса младшему члену семьи, старшего он не просто побаивался, а боялся так же, как боялся его же  этот младший член семейства,  который уже вообще,  дошёл до ручки в своих  страхах и опасениях,  что значит однажды с громким криком   “ Ты что там снова взял?” -   вылетел из туалетной комнаты, где спокойно  в тот момент расслаблялся,  сидя на унитазе,  но  вот   без трусов,  с абсолютно  голой филейной частью он уже  скакал по коридору, со спущенными штанами и  пытался  догнать того, кто в этот момент мирно лежал на том самом диване в своей любимой позе и что-то там  так же мирно подгрызал, но из того, что ему  принадлежало, не взяв ничего чужого и  запретного,  а  именно   купленный специально для него,  для его зубов долгоиграющий то ли  олений, то ли козий  рог, который он самозабвенно грыз уже третью неделю.

     В общем,  в жизни этого пса и его семейства всё происходило совсем не как в той сказке Маршака про усатого-полосатого.  Но  вот однажды,  зайдя в комнату, членам этого немногочисленного  семейства представилась картина точь в точь,  как в детском  стихе, когда...



"Уложила девочка котёнка спать,
А  сама пошла ужинать.
Приходит назад, — что такое?
Хвостик — на подушке,
На простынке — ушки.
Разве так спят?  Удивилась девочка.”

          Но так, совершенно не удивляясь,  спал белый и пятнистый  пёс, вытянувшись во весь свой рост переростка спаниеля  и благо,    недоростка курцхаара,  уложив свою благородную мохнатую, будто  коротко стриженую голову с ушами  на простынь со сложенным одеялом,  которую не успели ещё  убрать   в положенное место, в  ящик для постельного  белья,  а  свои длинные  задние   лапы, как в надетых черных носках или в ботинках,  он  во всю их длину   вытянул назад   и  водрузил их  на  подушку, словно в ожидании оздоровительного  массажа,  ну, точь в точь,  как тот усатый полосатый   котёнок, которого девочка положила, как положено  спать, а пришла и увидела… совсем   не сказочного пса-метиса, развалившегося в своей любимой позе на одном из  своих любимых диванов, подушки с которого он давно погрыз, а вот ту, на которой лежали сейчас его задние лапы,  не успел.  И слава, как говорится богу, а то куда бы он водрузил свои мощные длинные  лапы в надетых  ботинках чёрного,  как и его трусы-стринги,    цвета.  И лучше бы ему её не грызть вовсе,  эту, можно сказать,  последнюю подушку   в этом доме, иначе куда он положит  ещё раз  свои задние лапы-ноги,  а хозяевам не то, чтобы  не   на чем будет  спать, а писать о чём они будут,    когда он ещё что-нибудь выкинет, какой-нибудь смешной фокус, как тот под названием “Поймай меня,  если сможешь”

21.10.2021 г
Марина Леванте