СОН

Из книги «Лавочка под окном» (готовится к печати)



И приснился мне сон.
Я понимаю, что сплю, но одновременно вижу огромную площадь, заполненную народом. Даже не площадь – бесконечное, уходящее к горизонту пространство. И люди. Причём, люди не просто стоят или идут, а двигаются в некоем едином ритмическом порыве, выполняя синхронные движения, и стараясь при этом не коснуться стоящих рядом. А слева, как бы во главе всего этого упорядоченного хаоса, стоит огромная стремянка. Знаете, такая самодельная, сколоченная из досок стремянка, которой пользуются маляры и штукатуры на больших стройках. Может, поэтому она вся запачкана побелкой и масляной краской. И на верхней площадке этой стремянки стоит поразительной красоты женщина в алом шёлковом платье с большим мегафоном в руках. Время от времени она поднимает этот мегафон к лицу, и тогда слышится её голос: властный, не допускающий возражений.
– Ритмичнее! – властно говорит она. – Двигайтесь ритмичнее. Тяните ногу! Иванов! Что вы там копаетесь? Не отставайте от общего ритма!
И двести Ивановых, относя её высказывание на свой счёт, начинают суетиться, тянуть ногу, ещё более старательно вливаясь в общий танец движений. А женщина уже чуть поворачивается  в сторону и вновь подносит ко рту мегафон:
– Петрова! – кричит она. – Петрова! Не отвлекайся! Немедленно убери телефон! Сегодня не может быть никаких личных дел! Двигайся! Двигайся! Двигайся!
И пятьсот Петровых прячут в карман свои сотовые телефоны и начинают всем своим видом демонстрировать, что они ни о чём не думают, ни на что не отвлекаются. Что они – как все!
И тут эта женщина в алом устремляет свой взгляд на меня. Брови её удивлённо взлетают – хотя она и довольно далеко, я вижу, как взлетают её брови. Несколько секунд она пристально смотрит на меня, а потом вновь подносит к лицу мегафон и говорит в него, почему-то шёпотом:
– Ну, что ты стоишь? Вливайся! Ищи! Оно где-то там!
И я, хотя до этой минуты у меня не было такого желания, бросаюсь в толпу и начинаю протискиваться к её центру, стараясь не коснуться извивающихся тел. Я не знаю, что я должен найти, но знаю, что оно где-то там. В самой гуще людей. И вдруг, плавно обойдя ещё одного из толпы, я внезапно понимаю: вот оно! Здесь! Нашёл! Я победно вскрикиваю, нагибаюсь, тяну руку к нему и… просыпаюсь.
В комнате полумрак. Работает телевизор. На экране студия, в которой какие-то люди с пеной у рта доказывают, что слушать надо только их и идти только за ними. А ведущий – почему-то он мне напоминает женщину в алом, хотя он мужчина и одет в строгий костюм, время от времени указывает рукой на одного из присутствующих и говорит:
– У вас три минуты. Изложите свою позицию.
И я вижу, как там, за стенами студии, сотни тысяч Петровых, Ивановых и Сидоровых, самозабвенно внимая говорящему, начинают синхронно двигаться, стараясь тянуть ногу и не выбиваясь из общего ритма…

Я выключаю телевизор. И женщина в алом, которая мужчина в костюме, медленно тает в ночном сумраке. И пусть тает. У меня нет желания сливаться в едином порыве. И искать что-то, о чём я не имею никакого понятия, тоже желания нет. Мне есть, чем заняться: конкретным и определённым. И вообще – завтра на работу…