Отель Гаммельфляйш

Вот он вожделенный турецкий берег! Жар охватил всё тело с первых минут пребывания на новой земле. Вечерний воздух собрал за день всё тепло южного солнечного дня, все запахи – пряные, сладкие, душные. В сумерках различаются очертания южных деревьев. Завтра всё рассмотрим при дневном свете и пойдём в хамам и на море, и гулять в центр Кемера!

Едем на автобусе от турфирмы, название которой по известным причинам умолчу. За окном быстро темнеет. Девочка, скорее всего русская, что-то вещает об отелях, о завтрашней встрече с туроператорами, об изменившемся сервисе:

«Ограничения в связи с ковидом диктуют новые условия работы. Сервис стал прихрамывать из-за нехватки рабочей силы».

Мы не слушали, вернее, не слышали и даже не хотели слышать ничего про сервис. Мы приехали к морю! Остальное — ерунда.

Туристов в автобусе волновал вопрос, успеют ли они поужинать, время-то вечернее.
«Все успеете, — оптимистично заявила девочка из турфирмы. — Как только вам наденут браслет, бегите в ресторан и ужинайте. А зарегистрируетесь в отеле потом». Перспектива ужина повысила настроение, потому что с обедом мы в этот день пролетели.

По зловредной традиции — по крайней мере со мной всегда так — наш отель находился дальше других, а потому мы прибыли на место позже других туристов — в десятом часу вечера.

Вялый серенький метрдотель — это звание для него, пожалуй, слишком звучное — на ломаном языке объявил нам, что кухня и ресторан закрыты, см. режим работы на щите. Согласно этому расписанию все манипуляции, связанные с приготовлением и принятием пищи, заканчиваются в половине девятого. Закатив глаза в потолок, мы стали вспоминать, как нас «ужинали» в других турецких отелях. Помнится, в моем четырехзвёздном двухлетней давности отеле вечерние супчики предлагались в одиннадцать вечера. Вот и началось «прихрамывание» сервиса!

Заполнив нужные бумажки, наш администратор, подхватил чемоданы и повёл нас в наш номер. В половине десятого вечера гостиница выглядела уныло и неприветливо. Два четырехэтажных корпуса, открытое пространство рядом с рецепцией со столиками и креслами при экономном освещении выглядели тускло и серо — прям как встретивший нас гостиничный работник. Пара-тройка туристок пили какие-то напитки, уткнувшись в гаджеты, кто-то курил — всё в полной тишине. Создавалось впечатление, будто всё здесь вымерло.

Я с надеждой посмотрела на верхние этажи гостиничного корпуса, может, оттуда будет вид на море — нам обещали море в 100 метрах. Но наш провожатый свернул и повёл нас по лестнице вниз. «Куда это?» – одновременно подумали мы с Татьяной, обменявшись недоумёнными взглядами. Внизу нас ожидало странное, совсем неосвещенное помещение с проблесками света откуда-то сверху, столы со стульями в темноте казались покрытыми пылью, везде сухие коричневые листья — явно что-то нежилое. Из этого помещения мы попадаем в узкий коридорчик, работник отеля торжественно открывает дверь в наш номер, вносит наши чемоданы и быстренько смывается. Если бы он задержался, мы бы его прибили.

Сказать, что это был подвальный номер — ничего не сказать. Это был подвальный номер, оклеенный ужасными обоями с синими цветочками и коричневыми лепками, похожими на грязь, с темно-синим траурным кружевом по потолочному плинтусу. Мы почувствовали себя как в гробу. За темно-бордовыми шторами скрывалось окно и дверь, которые выходили в узкий глухой тюремный ход без окон и дверей. Мебель видавшая виды, на тумбочке маленький кинескопный телевизор с оборванным проводом — видимо, для антуража …

«Гаммельфляйш!» — выругалась я. Чтоб было понятно, в переводе с немецкого это значит тухлятина. Тут я вспомнила слова моей тетушки, с которой я говорила в Домодедово по телефону: «Господь не пускает вас в Турцию!». Может, потому не пускал, что не хотел нашего разочарования, а мы-таки настырно рвались.

Татьяна пошла ругаться с нашим сереньким турком, но тот, претворившись мёртвым, еле выдавил из себя: «Вы поздно приехали, переселение будет только завтра».
Несолоно хлебавши, улеглись спать на предложенные спальные места, не раздеваясь. Откинули совершенно непригодные для сна подушки, спали на сложенных полотенцах, укрытых нашей одеждой. На беду Таня увидела перед сном насекомое, похожее на таракана. Очень хочется верить, что она со своим плохим зрением всё-таки обманулась. Но спать пришлось со светом – тараканы света боятся.

Позже мы поняли, что надо было проявить проклюнувшееся в этой поездке чувство миллионерш и за какую-то мзду получить нормальный номер прямо в этот вечер. Но хорошая мысля нам, уставшим от каверз Судьбы отпускницам, вовремя не пришла…