Ла Верна - обитель Святого Франциска Ассизского

     Весна  в 1213 году воцарилась рано и стремительно. Едва утро засияло рассветными красками, и первые теплые, солнечные лучи упали на просыпающуюся землю,  монашествующие братья - Франциск, нищий проповедник слова Божия,  и его друг  Леоне отправились в путь.
     Франциск снова и снова вспоминал, как  несколько лет тому назад (в 1209 году) он  услышал, словно обращенные к нему слова, с которыми Христос посылал своих учеников проповедовать наступлении Царства Небесного: «Не берите с собой ни золота, ни серебра, ни меди в пояса свои, ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха» (Мф. 10:9-10). Услышав этот призыв, Франциск стал ходить из города в город нищим проповедником Евангелия и всеобъемлющей любви Христовой.
     Пологие отроги горного массива Монтефельтро, покрытые  невысокими дубами и кустарниками со  свежей весенней листвой,  спускались в просторную долину. Вдали виднелась дорога, ведущая к  невысокому холму,  вершину которого венчал величественный и мощный замок-крепость Сан Лео. Сегодня здесь устраивался праздник, куда собиралась вся округа. Чем ближе к замку, тем больше конных и пеших людей встречалось по дороге.
     Вот и сам замок, окруженный высокими, могучими и несокрушимыми каменными стенами. Такими же неколебимыми кажутся массивные дубовые  ворота с коваными железными скобами, засовами и замками. Но нынче ворота гостеприимно распахнуты настежь.  Нарядно одетые гости бросают поводья своих лошадей стоящим при  входе слугам и направляются приветствовать хозяев, графа и графиню Монтекопьоло.  Объятья, поздравления и подарки имениннице, старшей дочери высокочтимых обитателей замка.
     Наконец, все рассаживаются. Три высоких нарядных кресла у центрального стола, стоящего неподалеку от входа в замок, занимают именинница с родителями. Далее по бокам усаживают родственников и близких друзей. Молодежи отведены  боковые столы со скамьями.  Любопытствующий люд из округи  теснится у растворенных  ворот. Кто посмелее, осторожно проходят вдоль стен внутрь и садятся кто на каменные лавки, кто на ступени, идущие вверх на оборонительные стены, кто  просто на траву. Войдя во двор,  Франциск  с  Леоне примостились на каменном выступе у подножья стены.
     Начался праздничный пир. Однако, обычным, пусть и  роскошным застольем никого не удивишь.  Главное  - представление!  В центр площадки, окруженной столами пирующих, вышли три горниста в цветистом одеянии.  И едва торжественные звуки растаяли в воздухе, с разных сторон в центре сошлись нарядно одетые юноши и девушки, которые пропели поздравительный гимн имениннице.  Выступление продолжили акробаты, фокусники, жонглеры, шуты с погремушками и бубенцами, разные затейники. Когда гости подустали от шума и блеска представления, на середину площади вышел известный менестрель, прославленный во французских землях. Подыгрывая себе на лире, музыкант пел о любви к прекрасной даме и  о своих страданиях.
     Когда он отошёл с поздравлениями к хозяевам, и на площади воцарилась минутная тишина, Франциск, до этого с радостной детской улыбкой наблюдавший за ходом праздника, встал на камень, где они сидели с братом Леоне, и, слегка возвысив голос, запел. Сидящие за столами обернулись, и с удивлением, постепенно переходящим в восторженное внимание, слушали худенького монашка, который обратив лицо к небу и закрыв глаза, воспевал мир, где все для него были родными братьями и сестрами.
Хвала тебе, Господи мой, за все творения Твои!
Особливо же за достославного брата нашего -Солнце,
Что день зачинает и светом нас освещает.
Хвала Господу моему за сестру Луну
И за Звёзды небесные, ясные и утешные.
Хвала Господу моему за брата Ветра,
За Воздух и Тучи, за Вёдро и Ненастье.
Хвала Господу моему за сестру Воду,
Ибо она весьма полезна, любезна, смиренна и стыдлива.
Хвала Господу моему за брата Огня,
Что светит в ночи:
Он ясен и бодр, неодолим и рдян.
Хвала Господу моему за матерь нашу Землю
Что всех нас носит и питает,
Всяческие злаки произращает, цветы и травы на свет являет.
Хвала тебе, Господи мой, за тех,
Что обиды прощают,
Горечь и скорбь с терпением сносят.
Блаженны с миром до конца претерпевшие,
Ибо от тебя, Господи, венца сподобятся.
Хвала тебе, Господи мой, за сестру нашу Смерть,
Её же никто из живущих не минует.
Блажен, кто в час свой последний
Остается верным святой воле Твоей.
Славьте и величайте Господа нашего,
И да служит ему всякое дыхание с великим смирением!
(Перевод С. Аверинцева)
    Все смолкли, захваченные радостным гимном, словно вдохновлённым самим Всевышним. Удивительные, странные и пылкие слова, проникнутые радостью и любовью ко всему сущему, западали до глубины сердца и вызывали смятенное изумление.
     Закончив песнь, Франциск распахнул глаза, с улыбкой оглядел притихший двор, поклонился и, опустившись на камень, погрузился в раздумья.
    Но праздник есть праздник, и хозяин замка вышел со своей дочерью на середину площадки, музыканты заиграли веселую мелодию и начались танцы. Молодежь стала веселиться.
    Но ни танцы, ни угощения, ни веселые разговоры не занимали более графа Орландо Катани, прибывшего на праздник из соседнего поселения Кьюзи делла Верна.  В нем разрасталось  неодолимое  желание поговорить с этим пришельцем, с бедным, смиренным монашком, пропевшим по-детски восторженный, проникновенный гимн природе, жизни и Богу. Выйдя из-за стола, он подошел к незнакомому божьему человеку и заговорил с ним.
- Мне всегда казалось, что в этой жизни так мало радости, а вы словно двери передо мной распахнули в светлый и радостный мир, - сказал он Франциску, опускаясь рядом на каменный выступ.
- Так ведь сказано в Евангелии «уныние – грех». Унылый человек погружен в себя, думает лишь о себе. А радость – это благодарность Богу за жизнь, за всё и за всех, кто тебя окружает. Радость этого мира светла и утешна, но она не совершенна.
- А что же есть радость совершенная? Семейная радость, - граф Орландо повел рукой в сторону хозяев, - любовь супружеская и любовь детей?
- Это, несомненно, радость. И велика радость от возвращения к такой дружной любящей семье, к согревающему семейному очагу после жестоких битв и тяжких скитаний. Но это лишь некая толика в  радости жизни.
- А что же тогда  радость совершенная?! Может быть дар премудрости, красноречия  и убеждения?
- Нет, - покачал головой Франциск, - даже если от проповеди твоей все тотчас обратятся к истинной вере христовой, даже если человек получил от Господа дар исцеления и чудотворения,  то и в этом не будет радости совершенной.
- Но в чем же, в чем тогда эта совершенная радость?
- А вот представь, что ты после долгого и изнуряющего пути продрогший и голодный стучишь в двери друга или брата своего, а он в ответ говорит тебе – Уходи. Ты уйдешь?
- Конечно, уйду.
- Ты справедливо покинешь брата, если почувствуешь, что твой несвоевременный приход  нарушил покой, блаженный отдых его. Но загляни в душу и скажи честно, ты уйдешь без обиды на друга?
- Может и с некоторой обидой.
- Вот-вот. Но если ты почувствуешь, кроме раздражения, тоску и скорбь в голосе брата твоего и все-таки уйдешь. Якобы из нежелания беспокоить его, навязываться ему. А ведь ты не обеспокоился сам, не захотел узнать, почему он не открыл тебе дверь. Ты его не расспросил!
- Значит, мне следовало бы продолжать беспокоить его и стучать?
- Да. Стучать, разбивая руки в кровь. Стучать, пока он не откроет. А если, отворив дверь, он накинется на тебя с яростной бранью и побоями, ты уйдешь?
- Конечно, уйду. Или я не прав?
- Ты уйдешь от обиды, вселившейся в сердце твое, уйдешь, не поняв и не утешив твоего брата?
- А что же?
- Почему же мы забываем такие простые и убедительные слова Христа: «любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, молитесь за обижающих вас и гонящих вас». (Матф.5:43–45).
     Более тысячи лет назад произнес Господь эти слова. И они разносятся гулким эхом в ежедневных церковных проповедях, в вечных писаниях,  но мы … глухи.
- Ты прав. Мы не всегда внимательны даже к ближним своим. И очень часто думаем только о себе.
- А вот если, памятуя о страданиях Спасителя нашего, ты победишь в сердце твоем самолюбивую обиду, и если ты проникнешься сочувствием и любовью к брату своему  так, что он почувствует твою любовь и бросится тебе на шею и изольет боль свою в слезах – вот  тогда радость будет  Совершенной. Как Симон Киринеянин разделил и облегчил страдания Спасителя нашего, неся крест Его, так и мы должны поддерживать тех,  кто встречается нам на пути.
- Но это легко на словах. А на деле…, - сокрушенно покачал головой граф Орландо.
- Высший божий дар и благодать – умение побеждать самого себя, переносить нужду, страдания и  проклятия, и нести свой крест. Все дары - счастье, премудрость, красноречие – они не наши, это -  дары  от Бога. А вот снести свой крест лишений - этот наш дар Богу.  И в этом  есть радость совершенная.
    Леоне, сидя в сторонке, быстро  записывал услышанное в тетрадь.
    Чем дольше длилась беседа, тем  все более и более граф Орландо проникался непостижимой любовью к худенькому монашку с кроткими глазами ребенка и мудростью старца.
- Прости, брат,- сказал Франциск, поднимаясь, - мы пойдём теперь. Мне хотелось бы  уединиться и подумать.
- Подожди немного, - удержал его за руку граф Орландо. – Твои слова легли мне на душу. И я хотел бы предложить тебе подарок. Мне думается, он отвечает твоему стремлению к уединению, твоему желанию принадлежать всецело Господу.  Есть у меня в Тоскане дивный, уголок земли, который называется гора  Верна.
     Название свое она получила от языческой богини Лаверна. В недобрые времена неприступная гора обращалась в убежище отверженных скитальцев,  разбойников и воров. Теперь она опустела. Места там тихие , спокойные.  Они особенно подходят для того, кто хочет погрузиться в размышления и  покаянные молитвы.  Если хочешь, я  с великой радостью  подарю эту гору тебе и твоим друзьям. А вы помолитесь …  за здравие моей души.
      Предложение графа Орландо заинтересовало Франциска, и он отправился с друзьями в Ла Верну.  Как только они вступили в зеленые заросли на склонах  холма, птицы стаями слетелись к ним. Казалось, сама природа радостно приветствовала пришельцев.  Франциск узрел в этом знак божьего благоволения, и с той поры Ла Верна стала одним из уголков, где он обосновался со своими друзьями. Сюда он возвращался после своих миссионерских скитаний,  и      каждый год  всё дольше задерживался здесь.
     Осенью 1224 года  он удалился в Ла Верну на 40-дневный пост перед праздником Святого Михаила Архангела. Чаще всего он задерживался на уединенной скале, куда проходили по бревну, положенному над глубокой расщелиной. Оставалась последняя неделя, а Франциск никак не мог обрести покоя и ответа от Господа на мучивший его вопрос:
- Правилен ли избранный им путь?!
    Чтобы не отвлекаться на еду, разговоры и мирские заботы, Франциск попросил убрать бревно и оставить его наедине с Господом. И днем и ночью, обращаясь к  изображению Спасителя,  он мысленно повторял  крестный путь Иисуса. Истово твердил он слова  Апостола Павла: «Я был распят вместе с Христом и теперь не я живу, но Христос живет во мне… Истинно я несу раны Христовы в своем теле» (Гал.2.20, 6.17). В ночь на 16 сентября  он почти не спал и даже в полудреме продолжал твердить неустанные молитвы. К утру он впал в недолгое, неверное забвение. Неожиданно  Франциск  почувствовал саднящее жжение в ладонях, на ступнях и в подреберье. Это были стигматы! Такие же, как на крестном изображении Иисуса Христа. Это был знак от Бога! Значит, он может продолжать избранный им путь странствующего проповедника.
     Франциск вернулся к друзьям, но долгое время он старательно скрывал полученные от Господа отметины. Только самые близкие друзья, постоянно сопровождавшие его в миссионерских скитаниях, знали об этом. Чтобы кровь от раны в подреберье не просачивалась на сутану, Франциск постоянно завязывал её тряпицей.  Со временем вокруг   постоянно кровоточащих ран на руках и ногах образовались наросты в форме шляпок от  гвоздей.
    И только в ночь с 3 на 4 октября 1226, перед  самой смертью, во время последней исповеди и приуготовления  тела все стали очевидцами этого чуда.
                ************
     Первая капелла, Санта Мария от ангелов, была построена на горе Ла Верна в 1218 году графом Орландо, который стал другом и частым гостем Франциска. После смерти Святого  около места, где произошло чудо, появилась капелла Стигматов.   Строительство главной базилики началось в 1348 и завершилось лишь в 1509 году. Отсюда два раза в день(в 14 часов и ровно в полночь) монашествующая братия проходит торжественной процессией к капеллу Стигматов. Рассказывают, что однажды, когда за стенами бушевала жестокая,  снежная буря, монахи решили пропустить традиционное шествие. Наутро на свежевыпавшем снегу они обнаружили следы птиц, которые вели  к капелле Стигматов. Пристыженные монахи соорудили закрытую галерею, чтобы никакая непогода  не мешала ежедневному исполнению святой традиции.
   Стены галереи, или коридора  Стигматов, расписаны фресками с эпизодами из жизни Св. Франциска. Это 18  копий утраченных средневековых фресок выполнены художником Баччи между 1929-1962 годами. В середине коридора  дверь ведет к так называемому «ложу» Св. Франциска. Это маленький грот, где он отдыхал на голой земле.
    В конце коридора - вход в знаменитую  Капеллу Стигматов. Место, где возносил свои молитвы Святой Франциск, отмечено памятной плитой в полу. Над дверью висит белое  барельефное изображение Богоматери с Младенцем на голубом  фоне. Это одна из многочисленных так называемых «роббьян», работ из глазурованной расписной майолики, созданных для монастыря мастерами Андреа и Лукой Делла Робья с учениками в период с 1490 по 1493 годы. Позднее к основным, белому и голубым цветам, стали добавлять зеленый и желтый оттенки. Такие майолики не выцветают и остаются сохранными на долгие столетия.
    На мощёной площади в центре горы Ла Верна на каменной глыбе установлен огромный деревянный крест. Отсюда открывается вид на долину, где можно различить развалины замка графа Орландо.
    Теперь францисканский монастырь Ла Верна, населен многочисленными последователями Святого Франциска. Но подобно своему основателю, Святому Франциску, монахи-францисканцы  с радостной улыбкой  встречают многочисленных посетителей и рассказывают  историю Святого Франциска и основанного им монастыря. В наши дни монастырь с многочисленными пристройками  способен принять тысячи верующих паломников и туристов.
   В 1993 году  в Ла Верне побывал выдающийся российский филолог и культуролог, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Прошедший через  соловецкий лагерь, переживший ленинградскую блокаду, он неустанно повторял, что каждый день жизни должен быть исполнен искренним благодарением Богу, потому что каждый день – это  подарок свыше. Дмитрий Сергеевич всегда говорил о наших общих с Европой корнях и неразрывной связи, о единой христианской культуре. 
    В своих работах он сравнивал Святого Франциска с  Сергием Радонежским, который столетие спустя утверждал веру Христову  в глухих лесах России. Как и святой Франциск, святой Сергий выше всего из христианских подвигов ставил нестяжательство, духовное преодоление всех страданий и деятельную любовь ко всему живому – к людям и животным.
     Академик Лихачёв встретился с молодыми   католиками, которые пришли в Ла Верну из города Ареццо. Крестным ходом, с распятием в руках, они прошли до Ла Верны 20 км пешком. В торжественном шествии с итальянскими верующими приняла участие приехавшая с Лихачевым из Петербурга группа православных певчих. И всю дорогу вперемежку звучали итальянские и русские песни. В сгущающихся сумерках, освещая взбирающуюся в гору дорогу свечами и факелами, уставшие путники приблизилось к монастырю. И тут сверху раздался приветственный гул колоколов. Монастырская братия и русские гости во главе с Лихачевым, встречали их на главной площади, осененной простым деревянным крестом.