Васькина лав-стори, гл. 1

ПРИМЕЧАНИЕ:
Эта история была написана очень давно, по свежим следам, так сказать.
Она является истинной, но события в рассказе привязаны к приморскому городку, хотя на самом деле они происходили в приграничном городе, не так уж и сильно удалённом от моря. В наши дни место реальных действий относится к территории одной из стран СНГ. Но автор не стал переделывать рассказ, потому что в этом приморском городке не раз бывал в молодые годы, в том числе, ещё до развала СССР и некоторое время после этого – уже всей своей молодой семьёй с двумя детьми. Так что морские сцены написаны, можно сказать, с натуры. Кроме того, в этом городке и в наши дни со своей семьёй живёт замечательный друг автора со времён первых его студенческих лет – прекрасной души человек, бывший Вовка-вожатый.

*   *   *

Глава 1

Юрка изо всех сил старался догнать Ваську. Поэтому оба парня, вихрем пролетев по тропинке, вившейся от пляжа на речке через свежий пока луг, не выгоревший на солнце, двумя ретивыми конями вылетели на неширокую грунтовую улочку южного городка. Уже к середине апреля речка хорошо прогревается, и купальный сезон в ней можно открывать намного раньше, чем в прохладном пока ещё море. Вот наши ретивые студенты и возвращались столь бодро после вечернего купания, которое они ежедневно совершали уже без малого месяц.

Хохоча и время от времени улюлюкая во всё горло, они, ничуть не снижая скорости, понеслись дальше по грунтовке, поднимая шлейф мелкой пыли, образовавшейся в результате ежедневного прогона по улочке небольшого стада коров из личных подсобных хозяйств горожан. Всякий раз, едва заслышав за спиной приближение погони, Васька без оглядки припускал бежать ещё быстрее, когда Юрка делал очередной, но снова безуспешный рывок в попытке догнать своего более резвоногого товарища.

Редкие прохожие, будь то попутные или встречные, чем быстрее сторонились от них. Одни смотрели на этих, стрекочущих со всех ног по дороге почти взрослых детинушек со снисходительной улыбкой к их юности и задору. А другие неодобрительно покачивали головами вслед этим здоровенным и легкомысленным бугаям. А бабка Гануся, безуспешно торговавшая черешней прямо возле калитки своего дома, так та и вовсе недовольно поджала губы и тёмно-фиолетовым фартуком в мелкий беленький горошек быстро прикрыла миску и стакан с ярко-красными сочными плодами. Отмахиваясь от поднятой парнями пыли, она пробормотала под нос что-то весьма непохвальное в адрес двух великовозрастных сорвиголов.

Но парней все эти мелочи совершенно не смущали. Во-первых, они всего этого попросту не замечали и, невзирая на приближение госэкзаменов, в прекрасном расположении духа возвращались с пляжа. Во-вторых, им было всего по девятнадцать лет, а они уже были – шутка ли сказать! – выпускниками техникума и, без году неделя, молодыми специалистами. А в-третьих и главных, оба они спешили на свидания. И уже просто по одному сему все без исключения соседи и горожане должны были без дополнительных разъяснений понимать, что девушкам ждать парней – не положено!

До калитки Васька домчался первым, но пока он пытался снять накинутый изнутри крючок, на него степным коршуном налетел гогочущий гусаком Юрка, после чего парни со смехом и толкотнёй стали наперегонки протискиваться во двор.

- Да тише вы там, медведи! Калитку разломаете, а то и забор снесёте! – притворно строго, но не сумев скрыть доброй улыбки, со двора зашумела на них Галина Петровна.
Хорошая и отзывчивая у парней хозяйка дома, у которой они втроём с однокурсником Витькой из параллельной группы уже второй год снимают комнату во времянке. Но у Витьки сегодня после обеда была консультация, а после неё – свидание, поэтому сейчас его не наблюдалось в обычной их, крепко сплочённой троице. За четыре года обучения парни успели очень сильно сдружиться и, о чём можно было смело говорить, даже в известной мере побрататься.

- Ничего-ничего! – с задорной улыбкой отвечал ей Юрка, пыхтя паровозом и всё-таки пропихиваясь раньше несколько более стройного Васьки. – На наш век хватит! А если что, то тогда Витька починит калитку.
- А с чего это вдруг Витька? – со смехом удивилась Галина Петровна.
- А потому что его нет с нами. Вот за это пускай и отдувается, – схохмил Васька.
А раскрасневшийся после бега Юрка важным шагом вдруг подошёл к Галине Петровне и молча церемонно поручкался с ней кончиками пальцев, чем рассмешил всю компанию.
- Да ну вас! – легонько хлопнула его по лбу хозяйка, всё ещё старающаяся быть степенной, но глаза её так и искрились удовольствием от общения с ребятами.

Галине Петровне всего тридцать восемь лет, но уже более пятнадцати лет она живёт одна. Её муж Георгий был настоящим красавцем и уважаемым рыбаком в местном рыбхозе, в путину он постоянно ходил на море – на промысел. Видимо, очень крепко любила его Галина: так крепко и беззаветно любить могут только настоящие морячки. Вот и сохраняла верность ему даже после смерти.

Георгий погиб в нелепой аварии всего через четыре месяца после свадьбы, а ребёнка, сынишку, через три месяца она родила мёртвым: сама же на себя обижалась потом, что задушила его своими слезами. Две страшные беды, обрушившиеся на молодую женщину одна за другой, будто на корню подломили её.

Но со временем молодая женщина отошла душой и сердцем, снова стала общительной, весёлой и шутливой, как и все южане, впрочем. Но вторично замуж не пошла, хотя её дважды звали. Претенденты были солидными, хорошими парнями, один был даже на год моложе. Но – сердцу не прикажешь...

А сейчас она с доброй улыбкой смотрела на своих «молодых козликов», как про себя иной раз называла она, в общем-то, хорошо воспитанных, но по-юношески довольно непоседливых студентов-квартирантов.

Ребята быстро заскочили в свою комнату, где стали нетерпеливо переодеваться в «цивильную» одежду. Снимая влажные после купания шорты и плавки, Вася, припоминая, как только что в калитке его здорово прижал и помял Юрка, мельком глянул на его несколько плотноватую, отлично накачанную фигуру: Юрка любил и с «железом» повозиться в спортзале, и на турнике был весьма горазд силушку свою показать.

- Ну и здоровый же ты, Юрка!.. Красавец! – невольно вырвался у него восхищённый комплимент.
- Да, я такой!
Обнажившийся следом за другом Юрка шутливо «повоображал» перед ним, со смехом повихляв бёдрами и наигранно задрав нос к потолку. Не оглядываясь, он вдруг нежно погладил себя по бедру и звонко шлёпнул себя по ляжке. Оба парня невольно посмеялись этой невинной выходке.
Красивый и сильный у Васи товарищ, верный. И тело его – просто залюбуешься, ну, и по мужской части у него всё тоже очень солидно смотрится.

А вот третий их товарищ, Витька-баскетболист, был хоть и не такой коренастый и плотный, как Юрка, зато на полголовы выше него. Да и по-мужски посолиднее представлен. На одном укромном пляжике далеко за городом, ребята давно привыкли купаться голышом на речке, так что тела друг друга очень хорошо знали. И только перед уходом домой они уже «на ход ноги» специально купались в плавках, чтобы намочить их, и чтобы никто из встречных ничего такого не подумал.

- Да ну тебя! – из-за Юркиной выходки Вася всё же смутился и даже покраснел, вспоминая, как вот только что они голяса купались на речке, и как ему в очередной раз нравилось время от времени любоваться атлетичной Юркиной фигурой. – Я про то, что ты здорово накачанный!
- Ну, а я о чём говорю? Я ведь везде очень хорошо подкачан! – всё в том же дурашливом духе заухмылялся Юрка.

Натягивая поверх плавок красные спортивные трусики с двумя узкими лампасами по бокам, поскольку у него не было шорт, как у Васьки, Юрка снова звонко хлопнул себя по бедру, привлекая к себе внимание, и тут же будто бы нечаянно охорошил их на себе: вот же шалопай!

Но Васька не разделил игривого настроения друга, не одобрил его фривольного поведения и недовольно сказал, отворачиваясь от друга и натягивая на себя ярко-оранжевую футболку:
- Ты не болтай тут много... Мы и так опаздываем, через полчаса стемнеет.

Юрку не нужно было долго настраивать. За четыре года ребята научились с полуслова понимать друг друга и с полу-взгляда разгадывать смену настроения: ну, не хочет Васька шутить сейчас, да и не надо. И ничего ведь обидного не сказал ему, так что лучше не заострять внимание на чьём-то недовольстве: не до этого сейчас.

Южная ночь в конце мая, впрочем, как и в любое иное время года, наступает довольно быстро. Когда ребята, наскоро перекусив, чем бог им привычно не очень щедро послал, уже на бегу пожелали хозяйке спокойной ночи и выскочили на улицу, то там были уже довольно густые сумерки.

Галина Петровна прошлась до калитки, оперлась на неё и добрым вхглядом задумчиво посмотрела вслед быстро удаляющимся парням. Неяркие уличные фонари время от времени выхватывали из быстро сгущающийся темноты две юношеские голоногие фигуры. Ребята о чём-то оживлённо говорили и жестикулировали руками – это у них чисто южная и неистребимая черта: активными жестами помогать себе говорить ещё быстрее. «Не наболтались за день!..» – улыбнулась им вслед хозяйка, вздохнула и направилась к дому.

Минут через десять пути ребят разошлись: Юрка пошёл прямо, в сторону центра городка и морского городского пляжа, а Вася свернул налево в короткий тёмный переулок и вскоре подошёл к дому, плотно закрытому от уличного шума и пыли густыми зарослями сирени и вишни, разросшимися в палисаднике перед домом. Сквозь листву было всё же видно, что одно из двух окон, обращённых на улицу, освещалось неверным голубоватым светом от экрана телевизора.

Потихоньку открыв калитку, Вася вошёл на небольшой, поросший травой дворик. Справа вдоль забора палисадника и дальше вдоль стены дома от калитки к входной двери вела узкая цементированная дорожка. Слева из будки у забора угрожающе заворчал было Разведчик – поджарый чёрный пёс, явный потомок немецкой овчарки. Но он тут же успокоился, сразу узнавая гостя и с удовольствием поедая с его руки печенюшку,
- Ну-ну, не узнал, что ли? Или ты спал? – Вася ласково потрепал засоню между ушами, и весело размахивавшийся хвостом пёс успел благодарно лизнуть позднего визитёра в руку.

Вася легко перешагнул через низенький заборчик палисадника и, отводя от лица ветви сирени, пробрался к освещённому телевизором окну. За стеклом сквозь ажурную тюлевую занавеску виден был край стола с пузатенькой вазой и цветами в ней, за ним – часть стены с репродукцией картины Пикассо «Девочка на шаре», а в дальнем углу – старинный резной шифоньер с зеркалом в рост человека. Рядом с ним в глубоком кресле и в полуобороте к окну сидела девушка, рассеяно смотревшая какую-то передачу. На коленях у неё лежал журнал «Юность».

«Валюха!.. Ждёт!..» – потеплело на душе у Васи. Он тихонько стукнул по оконной раме. Но девушка не услышала условного знака. Вася чуть громче  дважды повторил стук, немного подождал, улыбаясь, и тут же резко посторонился, уклоняясь от быстро распахиваемого девушкой окна.
- Василёк! – радостным полушёпотом взвизгнула Валя, чмокнула в нос и крепко прижала голову любимого к своей груди.

Вася едва не задохнулся от вмиг накатившей на него волны счастья и от того, что его вот так любят и ждут, а ещё больше поплыл от одуряющего запаха сладкой девичьей груди и всего её столь желанного тела, и желание это немедленно откликнулось в его теле, слегка напряжённом из-за неудобной позы.

Но давняя привычка действовать скрытно и осторожно заставила его ладонью быстро прикрыть рот девушки. А та со смехом игриво повела головой, освобождаясь от этой преграды и в голос, но негромко сказала:
- Да не бойся ты так, партизанчик мой! Мама после обеда поехала на станцию к тёте Лене и сегодня не вернётся. Так что сегодня я полноправная хозяйка у нас в доме! – чуть кокетливо и намеренно горделиво повела она плечами и грудью.
Вася безмерно обрадовался:
- Как здорово! Значит, сегодня мы с тобой можем смело прогулять всю ночь, и нам за это никто даже полслова не скажет!

Валя жила только с матерью, довольно строгих правил женщиной старинной моральной закваски. По отношению к воспитанию дочери она руководствовалась вековой людской моралью о девичьей чести. Впрочем, благие намерения наших родителей всегда таковыми только и остаются.

Поэтому на счастливо-восторженные слова своего любимого парня о глупых гуляниях под луной всю ночь напролёт, девушка едва не расхохоталась, но всё же кое-как сумела удержать бурный порыв смеха:
- Ну, и недогадливый ты у меня! – всё же рассмеялась и тут же наигранно чуть приобиделась она, сделав губки бантиком: – Сегодня я впервые, можно сказать, могу принять тебя дома, как заправская хозяйка. Так что... Ты есть-то хочешь? – без никакого перехода озабоченно продолжила она.

Васька и смущённо, и одновременно довольно заулыбался:
- Хотя мы с Юркой недавно вроде бы поели, но у студента о еде лучше не спрашивать!
В подтверждение своих слов Вася утвердительно мотанул головой и полез было на подоконник, но Валя ласково и настойчиво осадила его:
- Тю-у на тебя, окаянный! А дверь-то на что? Своих гостей я хочу принимать, как положено – по-людски.
Но Вася не стал разделять всей торжественности её триумфа:
- Ничего! Зато мне так привычнее и быстрее! – со счастливой улыбкой запротестовал он и легко перемахнул через подоконник.

Быстро поцеловав возникшего перед ней парня, Валя деловито повернулась, видимо, собираясь направиться на кухню. Но Вася сзади за плечи и грудь крепко, хотя и не сильно обнял девушку, заключив её в счастливые объятия, и чуть пощекотал ей шею, нежно целуя за ушком и над ключицами.
- Да ну тебя! – довольно засмеялась Валя, во вмиг обмякших, но не отпустивших её Васиных руках легко поворачиваясь к нему лицом. – Девушку не щекотать, а вот как целовать надо! – и с улыбкой звонко чмокнула его в щёку.

- Что-о?! Ну, уж не-ет! – игриво запротестовал Вася. – В щёку не считается.
Снова крепко обняв девушку, он припал к ней в таком страстном и долгом поцелуе, что у обоих и впрямь дух захватило.
- Вот как нужно целоваться по-настоящему! – вместе с выдохом ласково произнёс влюблённый парень.

- Ну ты... ну ты... – задохнувшаяся Валя не находила нужных слов.
- ...молодец! – попытался закончить за неё мысль Вася.
- Нет! – резво и звонко запротестовала Валя, отчего у Васи даже лицо вытянулось: ему даже показалось, что девушке не понравилась столь беспардонная наглость гостя.
- Нет, ты ещё лучше! – радостно засмеялась она, и парень счастливо расслабился.

Высвободившись из объятий расплывшегося в улыбке Васи, юная хозяйка сообразила, наконец-то, закрыть окно – от греховно-любопытного уха, поскольку с улицы ведь ничего не видать. Тут же задёрнула занавеску, а затем и шторы – это уже от не менее греховно-любопытного глаза, но более – для собственного успокоения.

От этого в комнате не стало темнее, но Вася почему-то враз понял, что сегодняшний вечер будет исключительно хорошим и счастливым, и, вместе с тем, каким-то очень значимым, даже решающим для них.
- Валя... – смущённо забормотал он. – Я это... я с дороги и сгоряча... это, ну..., глупость насчёт прогулки на всю ночь...

В минуты счастливого переживания он всегда терялся и говорил несколько коряво. Валя хорошо уже изучила эту его черту и, чувствуя нешуточное его волнение и слишком явно выраженное желание, потёрлась щекой о пылающую щеку юноши:
- Да ну тебя... – и встряхнула волосами. – Я пойду стол накрывать, а ты пока посмотри телевизор. Ладно?

(продолжение следует)