Московия. 1. Даниловичи

           Историческая Россия начиналась не с мифического славянского князя Кия и не с варяга Рюрика, а с Московского княжества эпохи «даниловичей». Де факто она стала самостоятельной державой при Иване III, а де юре «оформилась» помазанием Ивана Васильевича IV на царство. Затем пережила Великую смуту, изгнала всех самозванцев и оккупантов, а при Петре I  и Екатерине II превратилась в империю.
 
              Первое упоминание о «Москве» в летописи на современном русском языке звучит так: «В лето 6655 (1147) отправился Юрий Долгорукий (в то время — князь Ростово-Суздальский) воевать Новгородские земли. Святослав же (имеется в виду Святослав Ольгович — в то время князь Новгород-Северский) воевал в Смоленской волости. И прислал Юрий к Святославу, и так сказал: «Приди ко мне, брат, в Москову».
              Поначалу Москва была захудалым местечком в глуши и до второй половины XIII века входила в состав Владимирского княжества. Со времён Всеволода Большое Гнездо, названного в истории первым Великим князем Владимирским, между «рюриковичами» северо-восточной Руси велась упорная борьба за Великое Владимирское княжение. В частности, Юрий Всеволодович, будучи Великим князем Владимирским, передал Москву сыну Владимиру. В январе 1238 года Москва была сожжена монголо-татарами, а князь Владимир взят в плен и убит на глазах у матери.
               В 1263 году после смерти Александра Невского Москва «досталась» в удел его младшему сыну Даниилу, и с тех пор принадлежала «даниловичам». Их «династическая лестница» выглядит так:
               Даниил Александрович (1303) —  Юрий Данилович (1325) — Иван I Данилович Калита (1340) — Симеон Иванович Гордый(1353) — Иван II Иванович Красный(1359) — Дмитрий Иванович Донской (1389) — Василий I Дмитриевич (1425) — Василий II Васильевич Тёмный (1462) — Иван III Васильевич (1506) — Василий III Иванович (1533) — Иван IV Васильевич Грозный (1584) — Фёдор Иоаннович (1598). В скобках указаны даты смерти князей.
               Вопрос о том, как московским правителям удалось превратить «вымороченное княжество» (размером в пятьсот квадратных миль) в царство, разросшееся потом до империи, занимающей одну шестую часть света, давно занимает историков. В их рассуждениях читатель может обнаружить и разумные «версии», и всякую ерунду. В частности, к разумным «версиям» я бы отнёс право московского князя собирать дань с соседей, то есть, с земель Владимиро-Суздальского региона. Эта фаза, как наиболее «эффективная» для Орды, наступила после фазы сбора дани баскаками. Когда в Москву перебрался митрополит Киевский и всея Руси, устроив там свою резиденцию, это тоже стало  козырной картой. А вот аргумент вроде того, что Москва была стратегическим «узловым пунктом», где пересекаются водные артерии, торговые пути и т.д., я считаю надуманной чепухой. Да и оценки тех «умников», которые утверждают, будто бы первые  Московские князья — это жадные, ленивые бездари, которые только и умели, что лизать жопу татарски ханам, выглядят грубым поклёпом! 
             Уже при Данииле Александровиче к Москве отошла «рязанская» Коломна, а Юрий Данилович отвоевал у «смолян» Можайск, в результате чего московские власти получили контроль над бассейном Москвы-реки вплоть до впадения её в Оку. Кроме того, «по навету» Юрия Даниловича был казнён в Орде его главнй соперник в борьбе за Владимирское княжение — Тверской князь Михаил. Потом сын Михаила, князь Дмитрий Грозные Очи, зарубил Юрия Даниловича прямо в столице Орды, но за такую «вольность» и сам был казнён по приказу хана. Соперничество между Москвой и Тверью растянется на долгие годы и станет камнем преткновения в объединении Руси. Тут надо иметь в виду, что в начале XIV века Русь представляла собой рассеянные по огромной территории Восточной Европы удельные княжества. Каждый русский князь в те времена хотел быть хозяином своей вотчины и с помощью любых возможных «союзников» укрепиться и откусить что-нибудь от «соседей»! Никаких общих «национальных» интересов ни у Москвы, ни у Рязани, ни у Твери, ни у Новгорода, ни у Пскова и т.д. — тогда не было. Даже епископы старались блюсти выгоды только своих епархий. Ирония судьбы заключалась в том, что о единстве православного русского мира тогда заботился и хлопотал только Константинопольский патриарх (особенно на этом поприще преуспел  Филофей). Он в равной степени защищал интересы этого мира и от языческих литовских князей, и от католического Тевтонского Ордена, и от «поганой» Орды, которая при хане Узбеке уже стала «исламской». Вся Русь находилась в вассальной зависимости от Орды. «Вассальная зависимость» — это европейский термин, который вошёл в моду недавно. А в нашей памяти навеки закрепилось «монголо-татарское иго», выдуманное польским хронистом Яношем Длугошем. Сегодня многие «патриоты» на него обижаются. А зачем на него обижаться? Вполне себе образный символ! Экспансия Московского княжества происходила чаще всего с помощью ханских ярлыков, которые можно было трактовать, как «покупки», а также за счёт династических браков, грубых военных захватов и обычного «прикупа» городов и даже самых маленьких деревень.
                Иван Данилович Калита войдёт в историю, как первый «собиратель русских земель», хотя в этой оценке будет немало спорного. Всё-таки нужно признать, что первой «собирать» русские земли начала не Москва, а князья литовские. Сначала Миндовг «взял под опеку» западные русские княжества: Полоцкое, Друцкое, Минское, в потом Гедимин завоевал Киевщину и Черниговщину. Историки до сих пор не уверены, действительно ли Иван Калита «прикупил» Углич, Галич Мерский и Белоозеро и вполне завладел Переяславлем Залесским, Каширой, Серпуховым и Костромой. Однако все летописцы сходятся во мнении, что с началом его княжения на «Руской земле» наступило 40-летнее «затишье» (с 1328 по 1368 гг.). «И бысть оттоле тишина велика на сорок лет и престаша погани воевати Русскую землю и заклати христиан, и отдохнуша и починуша христиане от великиа истомы многыа тягости, от насилия татарского, и бысть оттоле тишина велика по всей земле», — гласит летопись. Иван Данилович умудрился выпросить у хана Узбека ярлык на Владимирское княжение с правом сбора дани с «соседей». В Никоновской летописи от 1328 года об этом сказано так: Узбек «и иныя княжениа даде ему к Москве». Собранную дань он сам отправлял в Орду и, несомненно, «погрел руки» на этом! Между прочим, с 1328 по 1337 г. он был ещё и князем Новгородским и драл с него «чёрный бор», «закамское серебро» и платежи «по запросу цесареву».  Потом Новгород будут «контролировать» и его сыновья. Именно при Иване Даниловиче в Москве развернулось строительство каменных зданий, в частности, Успенского и Архангельского соборов. И именно при нём (в 1325 г.) состоялся перенос резиденции митрополита Киевского и вся Руси (тогда им был Пётр Ратский) из Владимира на Клязьме в Москву.
             Самый грозный противник Ивана — тверской князь Алексанлдр Михайлович — был казнён в столице Орды в 1339 году, благодаря «наговорам» московского князя. Иван Калита пережил его на год. А затем хан Узбек после долгих раздумий выдал ярлык старшему сыну Ивана  — Симеону (Гордому), по которому  «вси князи Русскии под руце его даны». Все эти «князи» помогли Симеону во время его похода на Новгород, который находился в состоянии войны с Мосвой за невыплату дани ещё при Иване I. Мир был заключён в Торжке. Этот город на протяжении двух веков станет форпостом «давления» Залесских князей на Новгород. Дело в том, что богатый торговый Новгрод вынужден был покупать хлеб «на юге», а, точнее, в Торжке, захватив который, Владимиро-Суздальские князья (да и не только они!) могли диктовать новгородцам «свои условия». Умер Симеон Гордый в возрасте 36 лет, в 1353 году, вероятнее всего, от чумы. Тогда же умерли его сыновья, брат Андрей и митрополит Феогност.    
               Любопытны династические браки между непримиримыми московскими, тверскими и литовскими «конкурентами». Первой женой Симеона Гордого стала Айгуста (в крещении Анастасия) — дочь литовского князя Гедимина, а второй женой — Мария Александровна Тверская (дочь Александра Михайловича — лютого врага Ивана Калиты). Кстати, Симеон Гордый поддерживал сына Александра (брата своей жены), Всеволода, в его претензиях на Тверское княжение. Первой женой князя Ольгерда стала Мария Ярославна Витебская, а  второй женой — ещё одна дочь Александра Тверского — Ульяна Алексанлровна (Иулиания). Дочь Олгерда Елена была выдана замуж за Владимира Андреевича Серпуховског, названного после Куликовской битвы Владимиром Храбрым.
               Иван II Красный (брат Симеона) правил всего 6 лет. Он тоже получил от хана Джанибека ярлык на Владимирское княжение и тоже был признан князем Новгородским, хотя произошло это не в результате каких-то активных действий, а, скорее, «по инерции». Неприятным «сюрпризом» для него станет арест митрополита Алексия (преемника Феогноста) в Киеве по приказу литовского князя Ольгерда. Двумя годами ранее Ольгерд захватил Брянское княжество и разорил Можайск. В сущности, именно при нём Литву  уже резонно было называть «Великим княжеством Литовским, Руським, Жемойтским и иных». Алексий просидит в плену два года и бежит в Москву в 1360 году (уже после смерти Ивана II) к малолетнему князю Дмитрию Ивановичу.