Сибирское пламя

- Смотри на звёзды!

- Я смотрю.

Ты смотришь на меня, - она возмущается и глядит серьёзно, но через несколько секунд губ касается мягкая улыбка. – Ты ведь знаешь, Матвей, я здесь родилась и выросла. Много всего происходило: мы с семьёй уезжали к чёрту на куличики, к самому Дальнему Востоку. Там бушует море триста дней в году, а погоду предсказать не могут даже синоптики. Там города оживлённо-мёртвые, в контраст Китаю, до которого добраться – дело пары часов. Там не встретишь снегирей под окнами, зато вечно просыпаешься от жалкого крика ворон. По-моему, эти птицы мысли читают, потому что мне тоже… хотелось кричать по ночам. На востоке ночи такие тёмные, что даже своих рук не разглядеть, можно глаза выкалывать, но я всегда видела – а может, чувствовала, - слёзы маленького брата. Мы больше ничего так не желали, как домой вернуться, - на мгновение Аля замолкает и снова отворачивается к небу.

- Ты красивее звёзд, - не знаю, услышала ли она этот едва различимый шёпот, но всё же опускаюсь на спину и устремляю взгляд к чёрной бесконечной россыпи галактик.

- Я обещала семье, что останусь с ними: там, на Дальнем Востоке, у самого Тихого океана. Но лучший способ сохранить своё обещание – никогда не давать его. Обстоятельства бывают гораздо сильнее.

- Или любовь, - улыбаюсь я.

- Или любовь, - повторяет Аля. - Больше всего на свете я люблю звездопады Сибири. Только здесь небо бывает… таким. Здесь люди горячие, импульсивные, чтобы согревать друг друга чувствами в морозные зимы. Здесь лицо от метелей горит, словно иглы впиваются в кожу, когда оказываешься в тепле. Здесь самые быстрые и опасные горные реки, самые прозрачные озёра. Отчётливее всего замечаем разницу между летом и зимой, весна – начало новой жизни, а осенью хочется заснуть в золото-красных листьях. Лето такое зелёное, с запахом хвои, полевых трав и ромашек, солнце яркое-яркое, словно находишься у самого экватора. Я здесь чувствую себя живой, понимаешь?

Аля напоминает мне лесной пожар. Она дикое пламя, остановить которое никому не под силу, пока не придёт время. Она не успевает задумываться о том, кем является на самом деле, куда важнее сжечь все мосты за своей спиной, даже не успев перейти их, только бы не впустить никого на свою сторону. Из-за этого так часто оступалась и падала, но всю жизнь повторяла, что лучшее лекарство – Сибирское пламя. И только ей одной известно, что она имела в виду.

- Каждую весну, когда приходили приливы, нас затапливало. Дома на сваях, переезд на чердак – всё это с трудом помогало. Говорили, что однажды океан поглотит деревню, что нужно спасаться… Родители серьёзно обсуждали покупку дома в другом месте, но кто согласиться купить наш, на самом берегу? Никто и не соглашался… А прилив в тот год задержался. В конце мая я уехала в лагерь, отказавшись взять с собой брата, а в июне пришла вода. Пришла неожиданно, ночью. Дом, школа, церквушка, единственный в городке магазин – всё скрылось под водой. Родители спаслись. Но с братом попрощаться я так и не успела.

Аля молчит, и эта тишина так режет уши, что мне хочется кричать, но в реальности только сжимаю кулаки до побелевших костяшек.

- Через неделю или две после того кошмара гадалка предсказала, что у моря меня ждёт верная смерть. И я пережила тайфун, сломала ногу, скатившись со скалы, едва не утонула… Это кого угодно убедит.

Аля никогда не верила гадалкам.

Она просто хотела домой.

И вернулась в Сибирь в августе, в пору самых прекрасных звездопадов. Сегодня мы снова сломали свой режим сна, которого давно уже нет. Мы слушали сказки небес, находясь за тысячи вёрст от Тихого океана, откуда девушка сбежала, только пятками сверкая.

Мы здесь, на старой крыше полуразвалившегося дома, чувствуем себя героями красивых сказок народов севера. Мы здесь счастливы в любое время года, в любую погоду. Сибирь снимает все проклятия несуществующих гадалок и морей.

Аля быстро дала мне понять, что жить будет, как сама пожелает, даже если весь мир встанет стеной осуждения. Её научил этому север. В её крови не течёт, бурлит кровь настоящего воина – не по годам мудрого и находчивого. Она в тайге ориентируется лучше любого охотника, находит на небе все восемьдесят восемь созвездий и всегда празднует дни Колеса Года. Аля наши горные реки переплывает без труда, забирается на стройные сосны, диких зверей кормит, язык лесных птиц понимает и ничего не боится, потому что здесь – дом.

- Ну, смотри же, смотри! Снова звезда падает! – Аля поворачивается ко мне, легко толкает в плечо, и в глазах такое сибирское пламя, такой блеск сотни горящих комет, что по моим венам пробегает разряд тока, согревающий от макушки до кончиков пальцев.

- Я смотрю.

Алиссандра Кардаш.