Привет. Спишь? Три монолога об утраченной любви

Письмо первое

Привет) Спишь?

Представляешь, назвала сегодня своего молодого любовника твоим именем прямо перед оргазмом. «Аааах, Андрей!» — и рассмеялась. Преимущества возраста — возможность смеяться над собой даже в такой глупой ситуации. Я думала, такое только в кино показывают. И вообще была уверена, что уже забыла давно о твоём существовании.

Моему любовнику двадцать пять. И секс с ним, уж извини, технически лучше, чем с тобой. Наверное, потому что нет чувств. А без них всё проще. Хотя мальчик уверяет меня, что влюблён, да и наверняка; я в двадцать пять всегда была в кого-то влюблена, молодость — время для влюблённости. Когда он родился, мне было пятнадцать, и я уже трахалась с одноклассником после школы; когда я думаю об этом, то кажусь себе растлительницей малолетних. Подруги дико мне завидуют, и я дразню их, приводя иногда любовника на наши традиционные кофепития, а он хорош внешне и далеко не глуп. Наверняка гадают, что же он во мне нашёл, сплетничают. Он мил, галантен и смотрит на меня телячьими глазами.

Я тебя простила, знаешь, за ту твою интрижку с молоденькой девочкой. Взяла реванш, закрыла гештальт. У нас с тобой всё было слишком. Тонко, чувствительно, слишком много эмоций. Я же тебя любила тогда.

Я вот что пишу: давай встретимся что ли, кофе выпьем, пообедаем?
Кажется, я всё ещё немножечко скучаю.

Иначе странно: мой мальчик только что ушел, я всё же предпочитаю спать одна, а я вдруг среди ночи пишу письмо своему бывшему.

Помнишь, как в детстве писали «жду ответа как соловей лета»? И я жду. Но если ты не ответишь, то это не разобьёт мне сердца.

Спокойной ночи, или что уж, доброго утра.

Письмо второе

Привет) Спишь?

Уткнулся носом в метро в девушку, которая пахла твоими духами. Помнишь, те, которые мне так нравились? Представляешь, первый раз спустился в метро лет, кажется, за пять, а то и больше. Опаздывал на встречу, и эти чертовы пробки, ну, как обычно. Припарковался, спустился в метро и узнал твои духи. Память сразу отбросила меня назад, в туда, где мы целовались на эскалаторах, и бабки шипели неодобрительно, но нас вообще это не касалось. Мы парили над всем метрополитеном от счастья. Я любил тебя, ты пахла этими духами, одними и теми же, и я потом тоже ими пах так, что мамина кошка громко чихала, обнюхивая мою куртку. Кошки нет уже давно, да и мамы нет уже год. Девушка сегодня наверняка решила, что я извращенец, косилась подозрительно, может, даже перепугалась. Я ей сказал: «Так пахла моя первая любовь». Она улыбнулась в ответ.

А я вдруг подумал о тебе. И решил написать, чем чёрт не шутит, вдруг ответишь, ведь я ничего о тебе не слышал с тех самых пор. Хорошо, чтобы ты ответила.

С приветом из прошлого.
В.

Письмо третье

Привет) Спишь?

Я сегодня родила ребенка, представляешь? Он страшный и прекрасный одновременно. Новый человек, который натурально вылез из меня. Роды похожи на ад, серьезно. Как будто ты умер, но почему-то не до конца, а тебя уже схватили черти и жарят на сковородке. Смешное слово — «жарят», сейчас так модно шутить про секс. В наше с тобой время так же не говорили. Говорили «шпилил», «тарабанил». А «жарил» — нет. Или меня никто не жарил.

Я даже не знаю, зачем я тебе пишу, ведь у меня давно другая жизнь, другой мужчина и вот теперь еще и сын. Я мать сына. Хотя была уверена, что рожу от тебя. Знаешь, меня так накачали лекарствами врачи, а я ведь даже таблетки не пью, помнишь. Так что можно списать всё на них, на капельницы. У меня, можно сказать, состояние аффекта, настоящий мухоморный трип, представляешь, я на ютубе видела, что сейчас модно торчать от мухоморов. И мне почему-то кажется важным сообщить тебе, моему первому мужчине, о том, что я стала мамой.

Хотя в день нашей с тобой свадьбы я была уверена, что всю жизнь проведу с тобой, что мы заведём трёх детей и пару собак, купим дом за городом и будем жить-поживать. Я же так тебя любила, хотя и знала, что не подхожу тебе. Ты такой особенный, красивый, мужественный, моя мама говорила, что у тебя «римский профиль». Ты умный, успешный. А я не такая. Я обычная, не особо красивая, не очень худая. Посмотришь на меня, скользнёшь взглядом, и не запомнишь. А ты, помнишь, как на тебя вечно все пялились. А я дико ревновала и никогда не признавалась. Ревновать же глупо.

Когда тебя на год отправили работать в Москву, а я не смогла поехать с тобой, потому что доучивалась в универе, я не справилась. Год — так много, это так долго. Это мучительно долго. Я дико скучала, плакала в твою подушку, спала в обнимку с твоими рубашками, пользовалась твоим парфюмом.

А ты от меня ускользал; когда ты прилетал на выходные, я чувствовала, что мы всё дальше. Ты отрастил бороду, по-модному, сменил стрижку, и тебе это безумно шло, а я гадала, ради кого ты это сделал. Я часами разглядывала фото твоих длинноногих коллег женского пола, пытаясь вычислить, с кем из них ты спишь.

Последний год нашего брака был ужасен. Мои подозрения, претензии, слезы, скандалы, крики. Ты перестал прилетать, оправдываясь завалом на работе. А я была слишком горда, слишком глупа, чтобы приезжать сама. Ждала, что ты одумаешься, что ты вернёшься. Так я и жила в подвешенном состоянии, проливая ночами литры слёз.

Антон пришёл работать к нам в офис и полюбил меня. Такую как есть, размазанную как манная каша, заплаканную, исхудавшую до костей, печальную, тоскующую по тебе. А когда тебя перевели из Москвы в Швейцарию, и ты не позвал меня с собой, я подала на развод. Я не изменяла тебе в браке, Антон оказался терпелив и умел ждать. Сразу после нашего развода я, не успев опомниться, заполучила себе ребенка.

Странно жить с одним мужчиной, если любишь другого. Странно заниматься сексом с одним мужчиной, когда грезишь о другом. Странно носить под сердцем ребенка, чей отец не ты.

Прости, что я это всё вот так вываливаю, и я ничего не прошу, и ты мне ничего не должен. Но я хочу, чтобы ты знал: я до сих пор сплю в твоей рубашке. Антон молчит, хотя наверняка его это задевает.

Прости. Это всё адреналин, в мою руку воткнута иголка, капельница качает в меня бог знает что, ребенок, мальчик, сопит в пластиковой кювете рядом с моей многофункциональной кроватью, около моей руки пульт с кнопкой, нажму на неё — и придёт медсестра. А я глупая, хотела бы, чтобы пришёл ты.

Малыш плачет, прости, пока, мне пора.
К.